– На твой пляж? Ну, не знаю… скука, наверное.

Я хихикнула:

– Скорее всего, ты вломился ко мне в дом, там оказалось некого пугать, вот ты и слонялся, пока не обнаружил свою жертву.

– Возможно, – сказал он. – А если серьезно, я хочу извиниться за тот вечер. Не следовало мне лезть с советами.

Ага. Значит, визит жалости.

– Нечего меня жалеть.

– Я ничего такого не говорил, – сказал он. Шутливая воинственность его тона сменилась мягкостью, показавшейся мне чрезмерной.

– Не говорил, – согласилась я. – Все равно, надеюсь, ты понимаешь, что меня не нужно контролировать. Я чувствую себя прекрасно.

– Никто тебя не контролирует. Я пробуду на Вьекесе еще несколько дней и в любом случае собирался на пляж.

Я внимательно посмотрела на него. Похоже, он говорит искренне, но я уже не доверяю себе в оценке людей.

– Тогда зачем же ты так сделал? В смысле, полез с советами?

Он пожал плечами:

– Ты мне нравишься, Либби. Ты не похожа на других женщин, с которыми я влетаю в море.

– Ха-ха, – сказала я, хотя четырнадцатилетняя девчонка в глубине моей души думала: «О господи. Он сказал, что я ему нравлюсь!»

– Ну так что, помиримся? Хочу показать тебе что-то удивительное.

– Сейчас скажешь: «в штанах»?

Он рассмеялся.

– Ну-ну, миледи, уже не знаю, с какими плохими мальчишками ты водилась, но я не предложу тебе ничего непристойного.

Да. Очень жаль. С другой стороны, наша последняя встреча прошла неудачно. Пытаясь придумать повод отказаться, я поймала себя на том, что рассматриваю его предплечья. Сильные, и кисти тоже сильные и при этом выглядят исключительно ловкими. Если даже у него разыгрался комплекс спасателя, я решила, что стоит дать ему второй шанс.

– Хорошо, – согласилась я. – А что мне надеть?

– То, что на тебе сейчас, подойдет.

– Извращенец ты все-таки! – сказала я, заворачиваясь в полотенце. Я, конечно, шутила, но при этом осознавала, что между ним и моими пикантными выпуклостями только тонкий слой ткани.

– Мы поплывем на лодке. Но майка и шорты тебе тоже пригодятся.

Звучит завлекательно.

– А когда?

– Ну… давай в половине седьмого. Жду с нетерпением. – Он встал, отряхнул шорты и двинулся прочь, к дороге.

– Эй! – окликнула я его.

Он обернулся.

– Что такое?

– Я даже не знаю, как твоя фамилия.

Он игриво улыбался.

– Ну да, не знаешь. Веласкес.

– Ну ладно, Шайлоу Веласкес, – сказала я. – Тогда до вечера.

Несколько часов спустя мы ехали какими-то окольными дорогами. Оба молчали, но на этот раз молчание не было неловким.

– Приехали, – сказал он, остановившись на песчаном пятачке, где уже было припарковано несколько машин.

Выйдя из джипа, я увидела несколько пластмассовых каяков, прислоненных к стенке сарая. За сараем тянулась полоса кустов и деревьев, в прогале между которыми на расстоянии каких-то двухсот футов виднелась вода.

– Мы поплывем на каяках? – спросила я. – Я не очень-то спортивная.

– И прекрасно, я тоже. Я только летать хорошо умею.

– Это еще вопрос, – улыбнулась я.

– Очко в твою пользу, – он улыбнулся в ответ.

Уже начинало темнеть. Шайлоу достал баночку репеллента от насекомых и кивнул на воду.

– Это место не зря называется Комариной бухтой. Давай-ка я тебя побрызгаю. – Он оглядел меня с головы до ног. – Тебе, наверное, придется снять шорты и рубашку.

Я покраснела, радуясь, что уже почти темно.

– Хорошо, – сказала я и разделась до купальника. На коже выступили мурашки, когда он окутывал мои руки и ноги слоем прохладного химического тумана.

– Теперь ты, – сказал он, протягивая мне флакон. Он снял рубашку, я почувствовала, что краснею всем телом. Есть в этом что-то исключительно интимное, когда мужчина раздевается до пояса и стоит, ожидая, что с его худым, загорелым телом сейчас что-то сделают. Даже если это «что-то» сводится к обрызгиванию пестицидом промышленного производства.

– Спасибо, – сказал он, не замечая, что у меня текут слюнки.

Я сглотнула и постаралась, чтобы мой голос звучал безразлично.

– Не за что.

Мы вошли в сарай, где он вручил мне красный каяк, а себе взял желтый. Потом прихватил по веслу и по спасательному жилету для каждого.

– Все это можно просто так брать?

– Да, хозяин этой лавочки – мой приятель. Он уже повез группу, но в курсе, что мы должны прийти.

Мы потащили маленькие лодки по дорожке, упиравшейся в мутноватого вида водоем, похожий на озерцо, у которого мое семейство часто проводило отпуск.

– Что это за место? – спросила я.

– Это бухта, она соединена с морем, но ее экосистема совсем не такая, как везде на острове. И вообще в мире. Сама увидишь, – сказал он, отталкивая мой каяк от берега.

Это звучало как-то зловеще, но я решила включить прежнюю Либби.

– Здорово, – весело сказала я и начала грести.

Вода была тихой и чистой, управлять маленькой лодкой было легко. Но становилось поздно, к моменту, когда мы достигли середины маленькой бухты, солнце село, а серп луны едва виднелся на небе.

– А мы найдем дорогу назад? – спросила я через плечо. И тут увидела, что вода вокруг каяка Шайлоу как будто светится. И – ух ты! Вокруг моего тоже.

– Что это…

Шайлоу от души рассмеялся.

– А я все ждал, когда ты заметишь. Это биолюминесценция. Бухта полна крошечных организмов под названием динофлагеллаты, а они начинают светиться, если их побеспокоить. Лучше всего это выглядит на человеческом теле.

Я вспомнила, как отец рассказывал мне о бухте, а я тогда решила, что он слегка спятил.

– Хочешь в воду? – спросил он.

– А можно?

Он кивнул на группу людей на каяках с другой стороны бухты, которые уже выбирались из лодок.

– Не могу обещать, что не утоплю тебя, но обещаю, что постараюсь.

Я осторожно опустилась в воду. Она была теплой, но плотной, даже густой, и вытолкнула бы меня на поверхность даже без помощи спасательного жилета. Шайлоу подгреб поближе и сцепил наши каяки вместе веревкой. Спрыгнув с каяка, он поплыл ко мне, оставляя за собой сине-зеленый поток биолюминесценции.

– Когда испанские колонисты впервые приплыли на Вьекес, они приняли это свечение за козни дьявола и попытались отгородиться от бухты, – он показал на узкую полоску в дальнем конце бухты. – Но из-за этого в воде стали застревать листья растущих вокруг манговых деревьев, а ими-то и питаются динофлагеллаты. В результате организмы размножились и стали светиться ярче, а испанцы ушли отсюда, оставив все, как было. Поэтому здесь ничего не изменилось.

– Потрясающе, – прошептала я и лениво поплыла по-собачьи к берегу и наблюдая, как светятся мои руки.

– Мне не хотелось, чтобы ты это пропустила, а при полной луне эффект уже не такой. А теперь ляг и смотри вверх.

Я легла на спину, и мои ноги тут же вытолкнуло на поверхность, как будто в этой волшебной воде я стала невесомой. Увидев небо, я ахнула. Надо мной расстилался бесконечный черный ковер, на котором сияли самые яркие, белые звезды, какие я только видела.

– Здесь мало световых помех, – сказал Шайлоу. По его тону было ясно, что он доволен произведенным эффектом.

– Подумать только, а ведь их вообще там нет, – сказала я, в первую очередь сама себе. Когда-то папа рассказал мне, что, возможно, большинство звезд, если не все, догорают задолго до того, как мы можем их увидеть: от них остается только свет, доходящий до нас сквозь эфир.

– Это как посмотреть, – заметил Шайлоу.

– В каком смысле?

– Ну, технически говоря, мы видим сгустки ядерного синтеза, произошедшего за миллиард лет до нашего рождения. Но что касается меня, я их наблюдаю в данный момент, значит, они существуют в настоящем. Они зародились в прошлом, но реальны и сейчас.

– Ага. – Я смотрела на небо и думала о времени и пространстве, а еще о маме, которая, что бы там ни было, сияла где-то наверху.

Он спросил, знаю ли я, почему звезды светят, и я призналась, что нет.

– Это большие скопления плазмы, которую удерживает их собственная сила тяжести, и они сами себя вдавливают внутрь. От этого саморазрушения образуется трение. А до нас оно доходит в виде света.

– Я и не знала, что ты силен в естественных науках.

– Я же зарабатываю себе на жизнь, постоянно испытывая законы Ньютона.

– Очко в твою пользу.

– Вообще-то я люблю астрономию. Она много может рассказать о состоянии человека.

Я не очень поняла, к чему он клонит, и не связано ли это как-нибудь с моим раком. Но мне не хотелось портить момент объяснениями, которых я не желала слушать, и я начала плавать на спине и вскоре забыла обо всем на свете. Вокруг меня – свечение моей собственной кожи; надо мной – небо, где сверкают остатки прошлого. Подумать только, и мама была здесь, она плавала в этой самой воде и смотрела на это небо! Я невольно почувствовала огромную благодарность за то, что дожила до этого момента, чтобы испытать то же самое.

– Спасибо тебе, – тихо сказала я Шайлоу.

– На здоровье, – ответил он и взял меня за руку в воде.

Я была несколько разочарована, когда несколько минут спустя он выпустил мою руку и предложил двигаться назад. С едва скрываемой неохотой я согласилась, и мы начали грести к берегу. Выбрались, вытерлись и сели в джип, и все выглядело так, будто только что мы упустили момент.

(Может быть, он думает точно так же, – говорила я себе.)



– Еще раз спасибо, – снова сказала я, когда мы остановились перед пляжным домиком.

– Не за что. Спасибо, что поехала со мной. – Он взглянул на меня и снова опустил глаза на руль.

– Хорошо. Увидимся, – сказала я и вышла прежде, чем он протянул руку, чтобы открыть мне дверь.

– Хорошо звучит, – услышала я его голос.

Отпирая дверь, я слышала, как его джип медленно катится по гравию, но не обернулась, чтобы помахать на прощание. Я крутая! Я алмаз в непробиваемой оболочке из шеллака! И мне вовсе не нужен миленький романчик с недоделанным сорокадвухлетним красавчиком, еж твою двадцать.

Величайшие загадки истории

Все эти заклинания не помогли: едва я вошла в пустой дом, слезы потекли ручьями. Проблема была даже не в Шайлоу как таковом. Просто навалилось все сразу: ни с чем не сравнимые впечатления в бухте. Болезненное одиночество женщины, отвергнутой мужем, который даже не понимал, что отверг ее. Неумолимо надвигающийся конец.

Автор–составитель Н. Н. Непомнящий

Я вышла на веранду, громко шлепая сандалиями, как будто специально напоминая себе о своем одиночестве. Свет я даже не включила.

Я бросилась на плетеный диванчик и стала смотреть на волны сквозь стекло. Потом опустила лоб на руку, как героиня викторианского романа, и начала плакать. Плакала и плакала; потом перестала и тут же начала снова. Я чувствовала, что лицо у меня опухло от соли и горя, но скорее мне бы удалось заарканить звезду, чем перестать плакать.

ДРЕВНИЕ ИЗОБРЕТАТЕЛИ

Тут я услышала легкий стук в оконное стекло и струсила – самую малость. Я вытерла глаза и открыла дверь.

На Пасху 1900 г. группа греческих ловцов губок возвращалась из своих традиционных мест промысла в Северной Африке домой на остров Сими, находящийся неподалеку от Родоса, когда налетел шторм. Подхваченные течением, они в конце концов оказались на почти необитаемом скалистом острове Антикитира, расположенном северо–западнее Крита, — рассказывают в книге «Древние изобретения» Н. Торп и П. Джеймс. Занявшись ловлей губок, они обнаружили огромное затонувшее судно и на нем груду бронзы и мраморные статуи. Рыбаки сообщили о своей находке властям. В ноябре вместе с археологами они вернулись на Антикитиру и проработали на потерпевшем крушение судне до сентября 1901 г.

– Черт бы тебя взял, Шайлоу, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос не сорвался.

Когда находки были тщательно очищены от наслоений, образовавшихся за долгие годы пребывания под водой, было найдено несколько крошечных бронзовых осколков с надписью на греческом языке. Вскоре были обнаружены другие части, а еще через некоторое время — целый набор зубчатых колес, часть из которых имела надписи.

– Либби, – сказал он, взял мое распухшее лицо в свои жесткие ладони и поцеловал меня так, как раньше никто никогда не целовал. Властно. Нежно. И уж конечно, это не был поцелуй мужчины, которому не нравятся женщины.

С самого начала эти находки вызвали споры среди археологов, некоторые из них настаивали на том, что найденный механизм слишком сложен, чтобы принадлежать затонувшему кораблю, относящемуся, судя по гончарным изделиям, к I в. до н. э. Эксперты также разделились на два лагеря при определении назначения предмета. Одни доказывали, что останки принадлежат астролябии, инструменту для измерения долготы и широты в астрономии, другие — что они относятся к планетарию, устройству для проецирования движения и орбит планет. Ни одна из сторон не уступала, спор оказался неразрешимым, и назначение антикитирского механизма осталось загадкой.

Да, знаю-знаю: нехорошо сравнивать между собой мужчин, с которыми ты спала. Это несправедливо, даже если один из них не расположен к твоему полу. Но после того как Шайлоу поднял меня и отнес обратно на диван, после того как он целовал меня, пока я сама чуть не содрала с себя почти всю одежду, после того как он отвел меня в спальню, раздел и разделся сам, после того как он вошел в меня и заставил кричать от первобытного наслаждения, – после всего этого я не могла не понять, чего была лишена все эти годы.

В 1951 г. профессор Йельского университета Дерек де Солла Прайс проявил интерес к антикитирской тайне и последующие 20 лет скрупулезно изучал предмет при помощи рентгеновских лучей. В конце концов он собрал сохранившиеся детали и таким образом установил истинное назначение приспособления.

И я подумала: спасибо тебе, Том.

Спасибо тебе за эту ужасную, кошмарную, душераздирающую отсрочку. Потому что без нее я бы не оказалась на Вьекесе, где наконец, о господи, наконец-то меня как следует трахнули, пока не оказалось слишком поздно.

Антикитирский механизм оказался сложным счетным устройством для вычисления календаря Солнца и Луны. Один оборот главного колеса соответствовал солнечному году, а маленькие колеса показывали положение Солнца и Луны и появление самых важных звезд. Колеса находились в деревянном ящике, отверстия в котором открывались с целью наблюдения за находящимся внутри механическим чудом. Прибор наряду со статуями, вероятно, являлся частью груза и не служил навигационным средством для капитана корабля.

Это открытие подтвердило некоторые литературные свидетельства о том, что древнегреческие ученые экспериментировали с такими сложными механизмами для астрономических наблюдений.

20

Несколько лет спустя после того, как у Антикитиры затонул корабль, римский правовед Цицерон (106—43 до н. э.) писал, что его друг и наставник философ Посидоний «недавно сделал глобус, который при вращении показывает движение Солнца, звезд и планет днем и ночью точно так, как они появляются на небе». Он также заметил, что великий Архимед еще раньше изобрел модель, имитировавшую движения небесных светил. Высказывалась даже мысль, что именно механизм Архимеда был найден среди обломков затонувшего корабля.

Шайлоу лежал рядом со мной с полузакрытыми глазами и водил пальцем по моей руке.

Похоже, календари, с зубчатыми колесами, правда, менее сложные, были известны примерно с 1050 г. н. э. и в исламском мире. Один из таких календарей, сконструированный астрономом Абу Саидом аль–Сиджи, показывал фазы Луны и движение Солнца по отношению к знакам зодиака. Такие приборы были предшественниками астрономических часов в средневековой Европе. Профессор де Солла Прайс считает, что антикитирское открытие изменит наше представление о древнегреческой технологии. Люди, которые сделали этот прибор, могли бы построить почти все, что желали. У них была техника, но она не сохранилась в отличие от огромных мраморных зданий, скульптур и постоянно переписывавшихся литературных трудов о высокой культуре.

– Либби?

Только благодаря случайно найденным мелким предметам, таким как удивительный прибор с корабля, затонувшего у Антикитиры, и поразительным образом уцелевшим трудам Герона и других эллинских ученых, мы можем составить представление об инженерном искусстве золотого века.

– Мгм? – Трижды за ночь пережив маленькую смерть – мой персональный рекорд всех времен, – я уже миновала стадию восторженного забытья и быстро сползала в бессознательное состояние.

Герон Александрийский был одержим страстью к различным приспособлениям и автоматическим механизмам. Кроме первого парового двигателя Герон сконструировал механические кукольные театры, пожарную машину, одометр, самонаполнявшуюся масляную лампу, новый вид шприца, топографический прибор, похожий на современный теодолит, водяной орган, орган, звучавший при работе ветряной мельницы, и др. Ряд хитроумных приспособлений, описанных им подробно в серии учебников в I в. н. э., поразителен.

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

Сон моментально слетел с меня.

Его работающий при опускании денег автомат, как и многие другие из его чудес, предназначался для использования в храмах. Идея механизма заключалась в том, что верующему следовало опустить 5–драхмовую бронзовую монету в щель и взамен получить немного воды для ритуального омовения лица и рук перед входом в храм. В конце дня жрицы могли забрать из автомата пожертвования. Нечто подобное делается в некоторых современных римских католических соборах, где люди опускают мелочь в автоматы, чтобы зажглись электрические свечи.

– Только не говори мне, что у тебя герпес, – сказала я, хотя заболевания, передаваемые половым путем, стояли в моем предсмертном списке важных вещей где-то между занозами и парковочными квитанциями. Я была уверена, что с ним все в порядке, но вдруг у него имеются странные фетиши, или судимости, или…

Древний аппарат работал следующим образом. Монетка падала в небольшую чашечку, которая подвешивалась к одному концу тщательно отбалансированного коромысла. Под ее тяжестью поднимался другой конец коромысла, открывал клапан, и святая вода вытекала наружу. Как только чашечка опускалась, монетка соскальзывала вниз, край коромысла с чашечкой поднимался, а другой опускался, перекрывая клапан и отключая воду.

– У меня был рак, – сказал он, – я от него чуть не умер.

Остроумный механизм Герона, возможно, был отчасти навеян идеей устройства, изобретенного тремя столетиями раньше Филоном Византийским. Это был сосуд со встроенным внутрь довольно загадочным механизмом, позволявшим гостям омыть руки. Над водопроводной трубой была вырезана рука, державшая шар из пемзы. Когда гость брал его, чтобы вымыть руки перед обедом, механическая рука исчезала внутри механизма и из трубы текла вода. Через какое‑то время вода переставала течь и появлялась механическая рука с новым куском пемзы, приготовленным для гостя. К сожалению, Филон не оставил детального описания, как работало это исключительное механическое чудо, однако оно, по–видимому, было основано на тех же принципах, что и автомат.

Скажем так: это не произвело ожидаемого эффекта разорвавшейся бомбы, хотя и объясняло, почему он так взволновался тем вечером во время обеда.

– О-о, мне очень жаль. А какой? И когда?

Около 2000 лет назад Герон изобрел для храмов египетского города Александрии автоматически открывающиеся двери.

– Лейкемия. Шестнадцать лет назад.

Кроме того, Герон был еще и специалистом по организации публичных зрелищ. Его конструкция автоматических дверей для храма была подарком египетским жрецам, которые столетиями использовали механические или иные чудеса, чтобы укрепить свою власть и престиж.

– Кошмар. Ты был совсем молодым. Но ведь лейкемия лечится?

Применив относительно простые принципы механики, Герон изобрел устройство, при помощи которого словно невидимыми руками открывались двери небольшого храма, когда жрец зажигал огонь на жертвеннике напротив него.

– Ну я же лежу рядом с тобой, заметила? – сказал он с легкой улыбкой. – И обычно да, лечится. Но у меня была довольно тяжелая форма. Лимфатические узлы, кости, пах, – он махнул в направлении своих нижних конечностей. – Никто ничего говорил, но вообще-то все ждали худшего – врачи, моя семья, жена.

В скрытом под жертвенником металлическом шаре огонь нагревал воздух. Тот, расширяясь, проталкивал воду через сифон в огромную бадью. Последняя была подвешена на цепях системы весов и шкивов, которые поворачивали двери на их осях, когда бадья становилась тяжелее.

Жена? Обручального кольца у него не было. Я пропустила это слово мимо ушей.

Когда огонь на жертвеннике угасал, происходила еще одна удивительная вещь. В результате быстрого охлаждения воздуха в шаре вода засасывалась в сифон другим путем. Опустевшая бадья возвращалась вверх, приводя в обратное движение систему шкивов, и двери торжественно закрывались.

– И что же произошло?

Он поцеловал меня в плечо.

Другая конструкция, описанная в трудах Герона, — рожок, звучавший при открытии дверей храма. Он играл роль дверного звонка и сигнала тревоги при взломе.

– Я выжил. И жив до сих пор. Не знаю, почему, но жив. Мне было двадцать с лишним и я совсем, совсем не хотел умирать, но ведь никто из больных раком не хочет.

Несомненно, система автоматических дверей, описанных Героном, действительно использовалась в египетских храмах и, возможно, где‑нибудь в греко–римском мире. Сам изобретатель мимоходом ссылался на альтернативную систему, использованную другими инженерами: «Некоторые из них вместо воды применяют ртуть, так как она тяжелее и легко разъединяется огнем». Что означало у Герона слово, переводимое как «разъединяется», пока неизвестно, однако применение ртути вместо воды в механизмах, похожих на конструкцию Герона, конечно же делало их более эффективными.

Я кивнула. Я была благодарна ему за эти слова. Одной из немногих вещей, которые меня всерьез бесили, были разговоры о том, что такой-то и такой-то обязательно вылечится от рака, потому что он (она) – настоящий борец, или потому что они «слишком хороши, чтобы умереть». Хотя мне было понятно искушение полагать, что сильный человек способен склонить чашу весов в сторону выживания, кровь у меня так и закипала от ярости. Потому что как же тогда мама? Она была лучшим человеком, какого я когда-либо встречала. Она бы позволила ампутировать себе руки и ноги, если бы это дало ей возможность жить и видеть, как мы с Полом взрослеем. Она умерла не потому, что не боролась, а потому что рак – серийный убийца.

Металлические части автоматических дверей Герона (цепи, шкивы, емкости и приспособления для прекрасно вращавшихся дверей), очевидно, были украдены сотни лет назад.

– А сейчас ты здоров? – спросила я Шайлоу.

Герон Александрийский изобрел первый работающий паровой двигатель и назвал его «ветряной шар». Его конструкция предельно проста. Широкий свинцовый котел с водой помещали над источником тепла, например горящим древесным углем. По мере закипания воды в двух трубах, в центре которых вращался шар, поднимался пар. Струи пара били через два отверстия в шаре, заставляя его вращаться с большой скоростью. Такой же принцип лежит в основе современного реактивного движения.

– М-м, да, думаю, что вполне. Мой брак развалился еще до того, как я прошел химию, но я остался жив. Хотя, – он скорчил преувеличенно скорбную гримасу, – я потерял яичко.

Я заглянула под простыню.

Мог ли паровой двигатель использоваться в практических целях? Чтобы найти ответ на этот вопрос, специалист по античности доктор Дж. Г. Лэнделс из университета в Рединге с помощью специалистов инженерного факультета сделал точную рабочую модель устройства Герона. Он обнаружил, что она развивала большую скорость вращения — не менее 1500 оборотов в минуту: «Шар устройства Герона, возможно, был самым быстровращающимся предметом его времени».

– Определенно я видела два.

Тем не менее у Лэнделса возникли трудности при подгонке соединений между вращающимся шаром и паровой трубой, что не позволяло сделать приспособление эффективным. Свободный шарнир позволял шару быстрее вращаться, но тогда быстро улетучивался пар; тугой шарнир означал, что энергия расходовалась на преодоление трения. Пойдя на компромисс, Лэнделс посчитал, что эффективность механизма Герона, возможно, была ниже одного процента. Поэтому, чтобы произвести одну десятую долю лошадиной силы (силу одного человека), понадобился бы довольно большой агрегат, потреблявший огромное количество горючего. Энергии бы тратилось на это больше, чем мог произвести сам механизм.

– Правое – фальшивое.

Я начала смеяться.

Герону под силу было изобрести более эффективный способ использования энергии пара. Как отмечал Лэнделс, все необходимые элементы для эффективного парового двигателя найдены в устройствах, описанных этим древним инженером. Его современники сделали цилиндры и поршни с чрезвычайно высоким коэффициентом полезного действия, которые Герон использовал в конструкции водяного насоса для тушения пожара. Подходящий механизм с клапанами для парового двигателя найден в его конструкции водяного фонтана, работавшего на сжатом воздухе. Его механизм похож на современный опрыскиватель от насекомых. Он состоял из круглой бронзовой камеры, которая была совершеннее свинцового котла в его паровом двигателе, так как могла выдерживать высокие давления.

– Хочешь сказать, что у тебя импланты?

Герону или любому его современнику не составило бы труда скомбинировать все эти элементы (бойлер, клапаны, поршень и цилиндр), чтобы сделать работоспособный паровой двигатель. Утверждали даже, что Герон пошел в своих опытах дальше, собрав необходимые элементы в эффективный паровой двигатель, но то ли погиб при испытании, то ли оставил эту затею. Ни одно из этих предположений не обосновано. Вероятнее всего, из‑за занятости он не смог реализовать эту идею. Однако в Александрии и греко–римском мире было множество других знающих и изобретательных инженеров. Так почему же никто из них не развил эту идею в дальнейшем? По–видимому, все дело в экономике. Потенциал многих изобретений никогда полностью не был реализован в Древнем мире из‑за рабовладельческого хозяйства. Если даже какому‑нибудь блестящему ученому удалось бы создать паровой двигатель, способный выполнять работу сотен человек, то новейший механизм не вызвал бы интереса у промышленников, ибо на рынке рабов под рукой у них всегда была рабочая сила.

– Один, – ответил он, щекоча меня. – И пару минут назад ты не жаловалась.

А ведь ход истории мог бы оказаться иным…

– Ты бесплоден?

– Насколько мне известно, левое прекрасно работает. Но тайных детей у меня нет, если это тебя волнует.

АСТРОНОМЫ ВРЕМЕН МЕГАЛИТОВ

– Ты меня успокоил. – Я снова опустила голову на подушку. – Так вот почему ты так беспокоился за меня тем вечером.

На Британских островах и в северной Франции, на Мальте и восточном побережье США находятся загадочные монументы древности — величественные каменные руины, чье происхождение теряется в глубинах времен. Массивные каменные гробницы и огромные стоячие камни, установленные кругами или рядами, эти чудеса доисторического мира были созданы, по разным оценкам, в период между 4500 и 1500 гг. до н. э. Мегалиты (от греческого «большие камни») поражают своими размерами, свидетельствуют о достижениях древних народов в области инженерного строительства и организации труда. Но уже более ста лет не прекращаются споры о том, являются ли они религиозными монументами или делом рук жрецов–астрономов, высшей касты древнего общества, строившей обсерватории и использовавшей невероятно точные математические расчеты?

– Ну да. Я не пытаюсь давать тебе советы, Либби. Даже если бы мы были знакомы всю жизнь, я никогда так не делаю. Но полагаю, я не единственный, кто хочет, чтобы тебе было как можно лучше. И об истории с самолетом я сказал то, что думаю. Я вообще-то не очень верю в судьбу и прочую чушь. Но… не знаю. Я просто… – Умолк. Потом приподнял простыню и указал на мой живот. – Кстати, я уверен, что ты внесла туда инфекцию.

Если последняя гипотеза найдет свое подтверждение, то она опрокинет многие традиционные представления о «примитивных» обществах и заставит всех нас по–новому взглянуть на древнее прошлое человечества.

Я быстро натянула простыню. Я старалась не демонстрировать шов, но это было не так-то просто.

Некоторые ученые убеждены, что уровень знаний наших далеких предков был значительно выше, чем принято считать. Так, например, доктор Юэн Маккай из Хантерианского музея в Глазго в 1981 г. предположил, что «хенджи», или большие круги, огороженные стоячими камнями, представляют собой систему доисторических обсерваторий и астрономических университетов: «Хенджи были местами, где жили и работали ученые сообщества, состоявшие из мудрых людей и жрецов–астрономов. Результаты их деятельности теперь сохранились лишь в виде стоячих камней и каменных кругов».

– Нет, он всегда так выглядит, когда начинает болеть.

Однако с мегалитической астрономией связано много догадок, которые впоследствии не нашли подтверждения и нуждаются в тщательной оценке.

– Уверена?

– Да, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал твердо, хотя уже сама начала сомневаться. – Ладно, раз уж мы обмениваемся секретами, теперь я должна тебе кое-то рассказать.

Пожалуй, все началось с сэра Нормана Локайра, директора обсерватории солнечной физики в Лондоне и основателя ведущего научного журнала «Тайм», который в 1890 г. посетил Грецию и Египет и заинтересовался географической ориентацией храмов в обеих странах. Зная о том, что церкви в христианском мире традиционно ориентировались на восток, по направлению восхода солнца, он задался вопросом, существовала ли сходная традиция в Древнем мире. Даже самые поверхностные исследования убедили его в том, что египетские храмы ориентировались как по солнцу (конкретно речь идет о летнем солнцестоянии), так и по звездам. Более того, из‑за видимого движения небосвода по отношению к Земле в связи с прецессией земной оси этими ориентировками можно было пользоваться для датировки сооружения монументов. Результаты египетских исследований Локайра, опубликованные в книге «Рассвет астрономии» в 1894 г., не были поддержаны египтологами.

Он нахмурился.

– Про Тома?

Однако когда Локайр обратил внимание на доисторические памятники Британии, он получил еще более четкие доказательства. Следующие несколько лет он посвящал свои выходные дни систематическому поиску возможных соответствий между небесными телами и рядами стоячих камней, линиями входных коридоров мегалитических гробниц, а также центрами каменных кругов. После ряда высокоточных измерений он пришел к выводу, что многие из этих монументов служили не для погребальных или ритуальных целей, а для календарных наблюдений. Согласно Локайру, такие монументы, как Стоунхендж (о котором мы поговорим отдельно), сооружались с целью включения визуальных линий (к восходу, закату и подъему некоторых звезд в поворотные дни года) в сводный календарь, впоследствии использованный кельтами, которые делили год на восемь частей.

– Да.

По мнению Локайра, во всех местах, где он проводил свои исследования, использовался один и тот же календарь. Это привело его к выводу о существовании касты друидов–астрономов, которая «играла ведущую роль во всех областях жизни доисторического общества — не только в религии, но и в экономике, медицине и общественном устройстве». Локайр нашел поддержку в научном сообществе, но археологи в целом отнеслись к его теории враждебно или, в лучшем случае, равнодушно. Его идеи были неприемлемы для них, так как не вписывались в традиционные представления о «варварском» периоде доисторического развития общества.

Я дала ему полный отчет о событиях, начиная с вилки и заканчивая ликвидацией сбережений и фактом, что Том не знает о моей болезни. По окончании рассказа вид у Шайлоу был задумчивый, но не расстроенный.

– Никогда еще не спал с замужней женщиной, значит, самое время начать.

Лишь после Второй мировой войны и изобретения компьютера появилась возможность выполнить огромный объем расчетов, необходимых, чтобы оценить все потенциальные астрономические соответствия, создаваемые кругом, состоящим, к примеру, из двенадцати камней. Доктор Джеральд Хоукинс, астроном из Бостонского университета, опубликовал свою теорию в журнале «Нейчур» в 196.3 г. По мнению Хоукинса, возможность случайного возникновения астрономических соответствий, определенных им с помощью компьютера, составляла менее 0,0000001, и это привело его к выводу, что «Стоунхендж, несомненно, является древней обсерваторией».

– Извини, – в седьмой раз сказала я.

Утверждения Хоукинса мало кого воодушевили. Но появился более серьезный труд по археологической астрономии — исследование около 500 каменных кругов, рядов и отдельных камней, проведенное Александром Томом, профессором инженерии в Оксфордском университете, который, как и Локайр, посвящал свои летние отпуска и выходные дни изучению странных мегалитических монументов. Его работа продолжалась более 20 лет.

– Либби, все в порядке. А ты-то в порядке? В смысле, тебе не кажется, что это из-за Тома ты отказываешься от лечения?

По мнению Тома, мегалитические конструкции проектировались с использованием стандартной меры длины — примерно 2,72 фута, — которую он назвал «мегалитическим ярдом». Но как такая степень точности могла поддерживаться во всей стране? Если представить эталон в виде шеста длиной 2,72 фута, с которого последовательно снимались копии, воспроизводившиеся в других местах, то со временем погрешность измерений должна была неизбежно возрастать. Том осознавал серьезность этой проблемы и предположил, что «где‑то существовал центральный пункт, где изготовлялись стандартные шесты для измерений».

Я покачала головой, вспоминая расплывающееся передо мной на кухне лицо Тома, о том, как менее чем минутное промедление с моей стороны повернуло нашу историю совершенно в другое русло.

Том обратил внимание на одно обстоятельство: в то время как некоторые круги имели форму окружности, другие тяготели к более сложным геометрическим формам, включая овалы и эллипсы. Несколько кругов было даже образовано соединением целого ряда широких дуг. Том считал, что строители монументов первоначально достигли больших успехов в теоретической геометрии, включая пифагорейские, или прямоугольные, треугольники, почти за 2000 лет до древнегреческих математиков.

– Я отказалась до того, как он мне рассказал.

– Понятно, но ведь не ты первая сначала заявила, что не будешь лечиться. Разница в том, что ты не меняешь решения. Как ни верти, признание твоего мужа плюс рак – слишком большой стресс для одного человека. Неудивительно, что ты так взбесилась на берегу.

Мегалиты не только обнаруживают глубокое понимание геометрии; в них есть последовательные соответствия с солнечными и лунными феноменами. Том серьезно отнесся к версии Локайра о восьмеричном солнечном календаре, но, по его мнению, календарь был более сложным, с шестнадцатеричным делением года. Он сделал далеко идущее предположение о том, что монументы вдоль Атлантического побережья от Шотландских островов до Бретани в северной Франции были установлены для точных наблюдений за движениями Луны в течение столетий с целью предсказания затмений. Большое количество монументов привело его к мысли, что новые обсерватории создавались по мере того, как движение небосвода выводило из строя уже существующие. Однако, считает Том, за огромными усилиями строителей стояли неоднозначные мотивы. Главным из них было чисто научное любопытство: Том рассматривал своего мегалитического астронома как прообраз современного ученого.

– Я не взбесилась, – обиженно сказала я.

«Он не больше знал, куда приведут его эти поиски, чем любой современный ученый, пытающийся предсказать итог своей работы. Древними людьми двигала такая же потребность в изучении явлений природы, что движет учеными в наши дни».

Он легко поцеловал меня.

За этими интеллектуальными мотивами стояло более эгоистичное желание производить впечатление на обычных членов общества глубокими познаниями о небесных светилах, которыми обладали жрецы–астрономы.

– Ладно, дружок. Только не слишком цепляйся за свое решение на таком раннем этапе. Подумай об этом, хорошо?

Археолог Юэн Маккай попытался определить местонахождение «штаб–квартиры» жрецов–астрономов. Он обратился за возможными аналогиями к индейцам майя Центральной Америки, следуя интерпретации городов майя как ритуальных центров, населенных лишь элитой жрецов–астрономов. В поисках чего‑то похожего в доисторической эпохе Маккай изучал «хенджи» позднего неолита (2800—2200 до н. э.). Хотя Стоунхендж является наиболее известным из них, есть другие, более крупные экземпляры, например, Даррингтон–уоллс, всего лишь в двух милях от Стоунхенджа. В 1960–х гг. во время археологических раскопок внутри нескольких «хенджей» в Южной Англии были обнаружены деревянные круги, которые посчитали остатками храмовых строений, и большое количество гончарных изделий с плоским дном, известных под общим названием «рифленая посуда».

Дружок. Если не считать «Либз», Том не называл меня ласкательными именами. И мне это будто бы нравилось.

И все равно тактичная настойчивость Шайлоу заставляла меня думать, что в глубине души он воспринимает меня не только как любовницу, но и как объект благотворительности.

Маккай эти «мега–хенджи» принял за искомые «центры астрономической подготовки» — деревянные круги были остатками жилых помещений, а «рифленая посуда» рассматривалась как особая принадлежность общественной элиты. В тех областях страны, где «мега–хенджи» отсутствовали, предположил он, для древних ученых были построены целые поселки с каменными домами. Даже там, где не было никаких следов жилья, наличие жреческой элиты устанавливалось по мегалитическим монументам, сохранившимся до наших дней. В подтверждение своей аналогии с Центральной Америкой Маккай задавал вопрос: не могут ли каменные круги быть архитектурно более грубыми, но в ритуальном отношении такими же сложными эквивалентами храмов майя?

Я вздохнула и пристроила голову на сгиб его локтя.

Основную часть теорий Тома и Маккая составляют астрономические и археологические аргументы. Существовала ли на самом деле сеть мегалитических солнечных и лунных обсерваторий, укомплектованная жрецами–астрономами, которые жили в относительной роскоши, получая все необходимое от благодарных земледельцев?

– Посмотрим.

Одно можно сказать с достаточной уверенностью: доисторические европейцы интересовались движением Солнца и Луны, хотя гипотеза о научном сообществе жрецов–астрономов не подтверждается ни вещественными, ни статистическими доказательствами.

На следующее утро я проснулась рядом с углублением, оставленным телом Шайлоу. Услышав в кухне звяканье, я улыбнулась. Звук – это хорошо, но теплое тело рядом было бы лучше.

Как в таком случае поживает археологическая теория Маккая? Ей определенно не пошел на пользу прорыв в изучении языка майя, когда стало ясно, что хотя астрономия играла важную роль в их культуре, каста ученых–жрецов вовсе не занимала главенствующее положение. Общество майя было преимущественно светским; оно сосредоточивалось в городах и в этом отношении было совершенно не похожим на общинный уклад жизни в доисторической Британии.

Он стоял у кофемашины, которой я так так и не удосужилась научиться пользоваться.

– Hola[26]. Я сварил тебе кофе.

Относительно «мега–хенджей» большинство археологов придерживается мнения, что деревянные круги были не роскошными жилищами, а деревянными аналогами мегалитических монументов, сооружаемыми для определенных ритуалов. Было обнаружено еще много поселений, где жили создатели «рифленой посуды», но ничто не указывает на их принадлежность к жреческому сословию. Даже любимое место Маккая — каменный поселок Скара–Брай на Оркнейских островах, ныне лишь один из нескольких, известных археологам. Либо во всех этих поселениях жили жрецы–астрономы, либо никаких жрецов–астрономов вообще не было.

– Спасибо. – Секунду я постояла в дверях, жалея, что не надела лифчик и вышла только в футболке и трусиках, потом уселась за стойку. Он протянул мне маленькую чашку и встал напротив меня, прихлебывая кофе, который приготовил для себя.

Сохранится ли идея о доисторической астрономии в Европе, если мы откажемся от таких крайностей, как теории Тома и Маккая? Конечно, сохранится. Астрономические соответствия наблюдаются во многих древних погребениях на территории современной Европы; предположительно, цикл движения Солнца и Луны считался связанным с циклом человеческой жизни от рождения до смерти — и, возможно, возрождения, если древние европейцы верили в реинкарнацию.

– У меня скоро взлет, – сказал он. – Мне нужно съездить в Сан-Хуан кое-что уладить.

– Ну конечно.

Наиболее знаменитым считается местечко Ньюгрейндж в долине Бойн (Ирландия) — массивная каменная гробница с внутренним покоем, сооруженная около 3500 г. до н. э. Длинный коридор ведет из центрального помещения к дверному проему на склоне кургана, у подножия которого установлен большой валун, покрытый резными спиралями. Над этим входом находится необычный элемент конструкции, названный «чердачной щелью». Это узкое отверстие открылось лишь после долгих раскопок, проведенных Майклом и Клэр О’Келли из Коркского университета. Оно было забито крупными кусками кварца, впоследствии тщательно удаленными. Когда реставрировали входной коридор, то заметили, что в день зимнего солнцестояния лучи солнца проникают в «чердачную щель», освещают коридор, а затем попадают и в погребальный чертог, расположенный в центре кургана. Этот феномен произвел огромное впечатление на Клэр О’Келли: «Трудно сохранять скептическое отношение к происходящему, когда видишь — как это было со мной, — как тонкий луч солнца скользит по коридору в это самое мрачное время года, пока тьма внутреннего чертога не начинает рассеиваться. По мере того, как солнце поднимается над горизонтом, внутри становится все светлее. Если выглянуть наружу, то можно увидеть шар солнца, красиво обрамленный прорезью «чердачной щели», и с восторгом осознать, что за весь год это единственный короткий период, когда солнечный свет разгоняет мрак, царящий в древней гробнице».

– Вот как? «Ну конечно»?

– А ты ждал чего-то другого?

Своеобразными лунными обсерваториями могли быть группы каменных кругов в Шотландии, объединенных одной необычной чертой: один из камней в круге был специально положен набок, а стоячие камни по обе стороны от него образовывали нижнюю половину «окна». Эти лежачие камни всегда находятся на южной стороне круга, между юго–западом и юго–юго–востоком; они обычно размещены там, где открывается хороший обзор во все стороны до горизонта. При такой ориентировке луна регулярно проходит над лежачим камнем, а каждые 18,5 года, когда завершается полный астрономический цикл ее движения, она как будто опускается вниз и оказывается вписанной в оправу каменного «окна». Это опять‑таки не имеет никакого отношения к точным астрономическим измерениям или предсказанию затмений, но здесь есть непосредственная связь небесных тел с похоронными церемониями, поскольку в кругах часто находят кремированные человеческие кости и куски мелочно–белого кварца, традиционно символизирующие призрачный лунный свет.

– Да нет, – ответил он, вопросительно глядя на меня. Он перегнулся через стойку и поцеловал меня; за этим последовали пылкие объятия.

Становится понятным, что древние жители Европы пристально наблюдали за небосводом более 5000 лет назад, но их астрономия имела свой тайный смысл, не доступный пониманию современных исследователей.

– Мне правда очень хорошо с тобой, Либби, – сказал он, когда мы наконец глотнули воздуха.

ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП И НОЕВ КОВЧЕГ: ВОПРОСОВ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОТВЕТОВ

Я улыбнулась.

– И мне с тобой хорошо. Давай в скором времени повторим.

Недавно ЦРУ объявило, что собирается опубликовать несколько фотографий, из которых станет понятно, что Ноев ковчег до сих пор находится в горах Турции. Снимки были сделаны с американских самолетов–шпионов и могут послужить доказательством того, во что и так верили многие десятилетия некоторые историки и археологи: полумистическое судно, скрывающееся подо льдом горы Арарат (высота 5165 м), и есть тот самый ковчег, который Ной построил по божественному повелению.

Он провел рукой по волосам и широко улыбнулся мне.

Во время «холодной войны» американские летчики сделали множество фотографий того, что называлось «араратской аномалией». Эти фотографии подтверждают существование загадочного и гигантского предмета, скрывающегося под ледником. Но действительно ли речь идет о Ноевом ковчеге? Это другой вопрос.

– А как же!

…В 1950—1970–е гг. активность американских секретных служб в этом районе была поистине лихорадочной. Самолеты–разведчики класса У-2 и СР-71 проводили многие сотни воздушных операций, чтобы не пропустить какое‑либо подозрительное движение советских войск. Гора Арарат, расположенная на границе между Турцией и Арменией, была одной из «горячих точек», включенных в зону внимания спецслужб. С американских самолетов были сделаны тысячи снимков легендарной горы, но не только из‑за стратегического интереса, который она представляла.

Слушая, как отъезжает его джип, я перестала улыбаться. Пошла в спальню, задрала майку и встала перед зеркалом. Мой живот явно не так сильно жаждал вечерних приключений с Шайлоу, как я сама. Как будто очень злобный спрут забрался мне под кожу и пытается разрушить мою брюшную перегородку. Я достала из буфета адвил и приняла три таблетки. Профилактическое самолечение было необходимо, так как в ближайшем будущем я намеревалась снова переспать с Шайлоу, и не желала, чтобы эта досадная помеха меня остановила.

В 1943 г., во время Второй мировой войны, между Соединенными Штатами и СССР было налажено воздушное сообщение для поставок продовольствия. Воздушный мост был установлен между американской базой в Тунисе и советской — в Ереване. Во время одной такой операции два американских пилота, пролетавшие в окрестностях горы Арарат, заметили на одном из склонов нечто, напоминающее большой корабль. Заинтригованные столь необычным зрелищем, они в следующий раз подлетели поближе, и в этом полете их сопровождал один из фотографов с базы. Но фотографии удалось проявить только через много дней. Говорили, что некоторые из этих снимков были опубликованы в европейском издании журнала «Полосы и звезды», бюллетене Вооруженных сил США. К сожалению, остатки тиража этого журнала, равно как и многие другие графические свидетельства, полученные пилотами союзных войск, затерялись в старых архивах времен Второй мировой войны.

Этим вечером я больше не виделась с Шайлоу; это и к лучшему, сказала я себе, делая в уме лихорадочные постельные подсчеты. Мне осталось девятнадцать дней на острове, а учитывая поведение моего шва, возможно, что не все эти дни будут подходящими для любовных утех. «Вечного золота нет», как любил повторять Пол. Как всегда, он был прав, хотя и стащил эту мудрость у Роберта Фроста[27]. Я решила, что уж этим он точно заслужил телефонный звонок.

В июне 1949 г. Пентагон проводил секретную операцию на территории Турции, в нескольких километрах от границы с Ираном и СССР. Самолет ВВС США пролетел над горой Арарат и сфотографировал странный объект, расположенный на ее склоне. Этот огромный предмет сразу же привлек внимание летчиков. Но когда они попытались приблизиться к нему во второй раз, то обнаружили еще один объект рядом с первым. Эта «соседняя аномалия», как ее окрестили военные чиновники, ясно просматривалась в середине замерзшего ледника. С некоторой вероятностью можно было предположить, что речь идет о фрагментах самолета, который разбился на Арарате, хотя турецкое правительство отрицало, что когда‑либо в этой области происходила воздушная катастрофа.

– Ага, вспомнила наконец бедняжку братца, – сказал Пол вместо приветствия.

Интересующие всех фотографии были разархивированы в 1982 г., но несколько лет спустя, а точнее — в октябре 1995 г., Том Доуэрти, пресс–секретарь ЦРУ, заявил, что «с 1949 г. в кругах ЦРУ циркулирует серия фотографий, связанных с аномалией на горе Арарат».

– Кончай дуться, у меня хорошая новость.

– Выкладывай.

В 1973 г. Порчер Тейлор–третий, профессор Ричмондского университета, в первый раз услышал о том, что объект, представленный на этих фотографиях, — это и есть Ноев ковчег. Хотя Тейлор и понимал, что вероятность того, что ковчег сохранился в целости после 4500 лет, ничтожна, он потратил четыре года на то, чтобы заполучить фотографии из архивов. В конце концов DIA (разведуправление Министерства обороны США) выдало Тейлору две фотографии, сделанные с воздуха в 1949 г. И в самом деле: на этих черно–белых снимках можно было разглядеть некую странную структуру, явно отличающуюся от самой горы, на склоне Арарата.

– У меня появился мужик!

Весной 1960 г. несколько экипажей 428–й эскадрильи тактических войск ВВС США, базировавшихся в Адане (Турция), также видели образование, похожее на большой корабль на одном из склонов горы Арарат. Многочисленные свидетельские показания удостоверяют, что пилоты У-2 фотографировали это загадочное судно. Вероятно, что эти фотоснимки тоже вошли в графический архив, который собрало ЦРУ во время «холодной войны» и который сегодня начинают открывать.

– Сейчас, секунду. – Он издал звук, изображающий рвоту. – Ты сейчас избавила меня от девятисот калорий съеденного буррито. Спасибо, что поощряешь мои попытки похудеть.

– Ну тебя, Пол. Во-первых, тебе не нужно худеть ни на грамм. Во-вторых, ты же сам советовал мне найти пляжного кавалера? Так что порадуйся за меня.

Но летчики видели ковчег и раньше. Один такой случай произошел, судя по всему, зимой 1916 г., во время таяния льдов. Два авиатора императорской России — штурман Росковицкий и его второй пилот, пролетая над турецкими позициями вдоль границы с Арменией, подошли к горе Арарат с северо–запада и по пути заметили одно почти целиком заледеневшее озерко на склоне горы. Когда самолет приблизился к озеру, Росковицкий заметил нечто похожее на корпус большого корабля, наполовину погруженного в озеро. Во второй заход над озером русский авиатор смог разглядеть загадочную находку более подробно. Это был огромный накренившийся корабль, вмерзший в лед. На его палубе были видны две короткие мачты и мостки, которые горизонтально проходили по всей длине. Сообщение о находке попало в Санкт–Петербург, и сам царь приказал выслать на Арарат две бригады инженеров, с тем чтобы они выяснили природу находки. Приблизительно через два месяца экспедиция добралась до цели и приступила к работе. Оказалось, что это действительно корабль огромных размеров, с сотнями кают и разных залов, причем — с необычайно высокими потолками. Военные сфотографировали и измерили судно и составили доклад, который был направлен царю. Но сообщение между Арменией и Санкт–Петербургом в это время было прервано, и Николай II так никогда и не получил этого доклада…

– Я рад за тебя, хотя избавь меня от подробностей. Что за парень и где ты его подцепила?

Всемирный потоп был описан в мифах самых разных культур. От Греции до Индии, на Кубе, в Бразилии, Океании — практически во всех цивилизациях древности в той или иной форме присутствуют легенды о великой катастрофе. Они повествуют о Ное, Ноа, Ну Уа и похожем герое, которому удалось спастись вместе со своими потомками.

Я вспомнила приземление на мелководье Карибского моря и решила, что полную версию событий лучше не излагать.

– Долгая история. Но он здешний летчик, пуэрториканец.

От классической Греции, например, до нас дошла легенда о царе Девкалионе, который выжил в потопе благодаря своему кораблю. Есть подобный сюжет и в китайской мифологии: Доконфуцианская традиция рассказывает о Ну Уа, персонаже, который пережил похожие испытания. Но самые интересные подробности о потопе мы встречаем в культурах исконных народов Ближнего Востока. В конце XIX в. были расшифрованы клинописные таблички, рассказывающие о Гильгамеше, герое, известном в шумерской, ассирийской и вавилонской традициях. На руинах Ниневии в Месопотамии были обнаружены тысячи клинописных табличек. Джордж Смит, молодой, но очень талантливый английский филолог, попытался расшифровать содержание этих табличек и на каком‑то этапе с удивлением понял, что встретился с весьма знакомым сюжетом. Без сомнения, то, что ему попалось, было повторением библейского мифа о Всемирном потопе, хотя автором этой версии был ассириец. Имена не совпадали с иудеохристианской традицией, но содержание было абсолютно таким же. Смиту не удалось закончить перевод, так как часть текста оказалась повреждена, но по счастливой случайности впоследствии, во время новой экспедиции в Месопотамию, были найдены недостающие фрагменты. То, что открыл британский филолог, было не чем иным, как копией того, что ныне известно под названием «Эпоса о Гильгамеше». Так звали героя, который, согласно рассказу, отправился в путешествие на тот свет в поисках секрета вечной жизни. Там он встретил Утнапиштима, «Шумерского Ноя», который во всех подробностях рассказал ему, что перед великой катастрофой построил огромный корабль, на котором и спасся со своей семьей, родичами и различными животными.

– Кар-рамба! – произнес Пол. – А если серьезно, Либз, будь осторожна. Ты же понятия не имеешь, что это за Алехандро.

– Его зовут Шайлоу, и я его знаю. И я всегда осторожна.

Не являются ли иудаистско–христианские и мусульманские версии простым переводом вавилонского мифа? Возможно, хотя с равным успехом подобные «переводы» могли быть отражением одного и того же события, которое, благодаря своей большой значимости, попало в хроники разных культур. Но известно, что размеры корабля Утнапиштима удивительным образом совпадают с размерами Ноева ковчега, и, кроме того, оба закончили свое плавание на горе Арарат.

– И это говорит девица, которая выставила на продажу квартиру, не предупредив законного совладельца, собрала чемодан и махнула на необитаемый остров, даже не сообщив об этом любимому брату.

Свидетельств, которые связывают гору Арарат с местом последней стоянки Ноева ковчега, очень много. Берос, халдейский историк, который жил там около 280 г. н. э., говорит о «корабле, который причалил в Армении». Также он рассказывал, что обитатели этой области отрывали кусочки большого корабля на амулеты. Иосиф Флавий, иудейский историк I в. н. э., уверяет в одном из своих писаний, что «некоторые остатки корабля до сих пор можно встретить в Армении».

– Хмм. Я же уже попросила прощения.

В том же I в. историк Николай Дамаскин упоминал о горе Арарат, правда, под именем Барис: «В Армении существует одна большая гора, называемая Барис, на вершине которой сидит на мели со времен потопа Ковчег».

– А я все простил, милая сестричка, но при условии, что ты не станешь открывать тыл каждому мужику, который посмотрит в твою сторону.

Я покраснела, вспомнив, как Шайлоу прижимал меня к кафельной плитке душевой, демонстрируя, что мы оба спортивнее, чем сами думаем.

Перед посещением этой горы в 1316 г. францисканский монах Одорик писал: «Местные жители рассказывали нам, что никто не может взобраться на эту гору, потому что это неугодно Высочайшему». Через сорок лет сэр Джон Мандевиль наблюдал гору и, пытаясь высчитать ее высоту, сообщал: «На ее вершине до сих пор покоится судно Ноя, и при ясной погоде люди видят его с большого расстояния. В ней самой, должно быть, добрых семь миль высоты».

– Моему тылу ничего не грозит, – уверила я Пола. – Обещаю.

Марко Поло также не избежал магнетизма священной горы. Он пишет: «Вы знаете, что эта страна, Армения, является тем самым местом, где находится Ноев ковчег, на вершине некоей громадной горы. Ее пики постоянно покрыты снегом, из‑за чего никому не удается на нее взобраться».

– Hola, mija, – приветствовала меня Милагрос, когда я появилась в ее дворе. – Ты сегодня выглядишь muy linda[28]. Любовь тебе к лицу.

В начале XVII в. немецкий путешественник и писатель Адам Ольшлагер упоминал гору Арарат в своем труде «Путешествия и странствия послов»: «Армяне и персы верят, что на этой горе до сих пор обретаются останки ковчега, настолько отвердевшие за прошедшее время, что он кажется каменным».

– Любовь? – переспросила я. – При чем тут любовь?

Но первая «официальная экспедиция» на вершину Арарата, о которой нам известно, была проведена в октябре 1929 г. Ее возглавлял немец Фридрих Паррот, профессор естественной философии Дерптского университета (сейчас Тарту, Эстония). В дни, предшествующие восхождению, Фридрих Паррот посетил монастырь Ахора в маленькой деревушке, расположенной на одном из склонов горы. Настоятель монастыря показал Парроту икону, писанную на доске, дерево для которой было взято от Ковчега.

– У тебя общая со старухой Милли подъездная дорожка. И я вижу, когда утром от тебя уезжает мужчина.

В 1840 г. под предлогом исследования последствий землетрясения, разрушившего и деревушку Ахора, и сам монастырь, турецкие власти организовали целую экспедицию. Рабочие–курды, нанятые для расчистки от щебня и мусора, обнаружили странные куски дерева, которые, как казалось, принадлежали большому кораблю. Не были ли они остатками ковчега?

Я нахмурилась.

– Ay, не сердись. Считай, что я – это встроенная система безопасности. Я же не заглядываю в твои окна и не вхожу в двери. Просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

Тем не менее еще задолго до этих экспедиций, более или менее задокументированных, ходили многочисленные слухи о восхождениях на вершины Арарата, о том, как многие святые, в своих поисках реликвии, находили ковчег. Также рассказывают, как некоторые пастухи, пытаясь вывести с гор отбившийся от стада скот, находили останки огромного судна. Зная местную традицию, пастухи тут же в страхе бежали, опасаясь «божественного проклятия» за кощунственное проникновение в запретную область. Когда‑то давно жители вообще избегали самых верхних областей в горах, считая, что вершины — места болезни и смерти. Но, без сомнения, некоторые недуги, которые обрушивались на людей и скот, объяснялись «горной болезнью», а не Божьим гневом.

– Ну ладно, – согласилась я: может быть, Полу от этого было бы легче. – Спасибо. – Я протянула Милагрос бутылку рома, купленную в магазинчике у дороги.

Фернан Наварра, французский предприниматель испанского происхождения, был зачарован историей о Ноевом ковчеге с самого детства. Он проходил военную службу недалеко от Дамаска в Сирии. Там перед самым началом Второй мировой войны он познакомился с Алимом, молодым армянином, который поведал, что его дедушка неоднократно говорил: ковчег покоится среди вечных льдов Арарата. После окончания войны Наварра сумел осуществить свою мечту. Он организовал несколько экспедиций на Арарат, но все они не добились успеха. Наконец, в 1955 г., обстоятельства сложились благоприятно. То был геодезический год, что означало максимальное таяние ледников. Фернан Наварра начал свое восхождение на Арарат с одиннадцатилетним сыном Рафаэлем. После тяжелейшего подъема, сопровождаемого многими неприятностями, Наварра, чтобы переждать неожиданную бурю, забрался в пещеру. Когда буря утихла, он вдруг обнаружил, что между заледеневшим склоном и скальными породами находится некое образование явно из дерева. Спустившись на несколько метров, он убедился, что этот предмет — творение человеческих рук. И мало того, он понял, что кусок, который ему попался, — часть чего‑то большего, намертво вмерзшего в лед. Наварра с большим трудом отколол маленький кусок, чуть больше метра в длину, и вернулся к своему сыну Рафаэлю, который в нетерпении ждал его несколькими метрами ниже. Перед тем как вернуться во Францию со своим «сокровищем», Наварра посетил Египет и показал свою находку в Каирском музее. Там подтвердили, что возраст деревяшки 5 тысяч лет.

– Y gracias a ti[29]. Давай сразу выпьем, – сказала она и двинулась на кухню. Вернувшись с двумя стаканчиками, она щедро плеснула в каждый янтарной жидкости.