Тейлор промолчала, не желая делиться с психоаналитиком удручающей историей прошлого года. Если она расскажет ему об этом, он мгновенно подумает о связи этих двух происшествий и о том, что нынешний похититель – всего лишь плод ее воображения. С другой стороны, она не могла продолжать избегать этой проблемы. Она должна предоставить врачу полную информацию, если такая откровенность поможет.

– В прошлом году на меня напали, – сказала Алекс.

– Это все, что вы хотите рассказать мне? – Манеры Ричарда не изменились, он продолжал все так же спокойно взирать на нее.

По щекам ее заструились слезы, и она до боли закусила нижнюю губу, пытаясь сохранить остатки самообладания. Сделав несколько глубоких вдохов, вновь обрела способность говорить.

– Он не изнасиловал меня. Просто для вашего сведения. Он не изнасиловал меня.

Ричард Сиккерт кивнул, и Алекс продолжила:

– Он был актером, приставленным ко мне на несколько дней для изучения рабочей жизни врача. Ему предстояло сыграть главную роль в медицинском триллере. Моя заведующая приставила его ко мне отчасти потому, что сама была слишком занята, а отчасти из-за того, что он выразил желание поработать со мной. Вполне приятный человек. Обаятельный и неглупый мужчина, очень вежливо говорил как с пациентами, так и со мной. Он провел рядом пять дней, и у меня не возникало с ним ни малейших осложнений. Если уж говорить начистоту, то я даже получала удовольствие, общаясь с ним.

– Он вам понравился? – тихо спросил Сиккерт.

– Немножко, полагаю, – Алекс слегка кивнула. – Нам нечасто приходится сталкиваться с телезвездами. А он казался знакомым с самого начала, – мы же все видели его по телевизору, – но вел себя скромно и, казалось, искренне заинтересовался изучением нашей профессии. Одолжил у меня кучу медицинских книг. Заставлял объяснять всякие медицинские термины до тех пор, пока полностью не овладевал ими. Видимо, столь серьезное отношение восхитило меня. Он не собирался просто нахвататься всего понемногу, и дело с концом. Ему хотелось достоверно сыграть свою роль в фильме. В любом случае, как я сказала, это случилось на пятый день. Жаркий день. Тогда нам повезло – стояло прекрасное позднее лето. В отделении было как в пекле, вентиляторы работали на полную мощность, люди графинами лакали воду и отчаянно рвались домой, где могли бы поваляться в тенистых садиках. Мы с ним находились в главной операционной палате. Он хотел, чтобы я показала ему используемое нами оборудование и те костюмы, что мы надеваем для серьезных операций. Пока я пыталась натянуть один из костюмов, он стоял спиной ко мне. Обычно, обучая стажеров, я натягивала тунику и брюки поверх нижнего белья, но в палате стояла невыносимая жара, и я побоялась, что хлопнусь в обморок от перегрева, если не разденусь.

– А он так и стоял отвернувшись?

– Да, – тихо ответила Алекс, – и я тоже стояла спиной к нему, что отчасти давало мне ощущение уединения. Слегка закрепив костюм на бедрах, наклонилась, чтобы натянуть специальные бахилы, когда он внезапно обхватил меня сзади. Я потеряла равновесие, и, пока стояла в таком согнутом состоянии, комбинезон соскользнул вниз к лодыжкам.

Вспомнив этот момент, Алекс зажмурила глаза, и ее сердце заколотилось.

– Он запустил пальцы мне в трусы, его рука проникла под мой бюстгальтер, и сам он прижался ко мне. Я попыталась оттолкнуть его, но он навалился на меня всем своим весом. – Алекс судорожно сглотнула, чувствуя, как ее начинает бить дрожь. – Вот черт, мне не хочется думать об этом, не хочется вспоминать, как его руки шарили по всему моему телу… Я почувствовала, что он пытается расстегнуть свои брюки. Меня охватил ужас. Потом он коснулся меня… Я ощущала, как он прижимается к моей коже. Начал стаскивать с меня трусы. Я силилась вырваться, раскачиваясь в разные стороны, а потом упала на колени. Моя голова уперлась в нижние полки, и я представила всю смехотворность ситуации, осознав, что созерцаю медицинскую аппаратуру, а он оседлал меня. Почувствовав его поползновения… я поняла, чем это может кончиться… И мне…

Алекс судорожно вздохнула и, открыв глаза, попыталась отбросить вновь возникшее ощущение опасности. Ричард Сиккерт подался вперед на своем кресле, словно намереваясь утешить ее. Она предупреждающе подняла руку.

– Со мной всё в порядке. Просто нужно перевести дух.

– Хотите стакан воды? – спросил врач.

– Все нормально, – Алекс покачала головой.

– Вы хотите продолжить?

– Да. Осталось совсем немного. Мне удалось схватить какой-то ботинок, и я начала наугад колотить его по ногам. Должно быть, я больно ударила его, поскольку он вдруг отстранился, и я смогла развернуться. Он стоял согнувшись, со спущенными брюками и обнаженным пенисом. Я начала орать на него, заявила, что обо всем доложу. Что ему это не сойдет с рук. А он… он расхохотался. Нагло заявил, что никто мне не поверит. Что всем известно, зачем я привела его в эту палату. Мол, все знали, что я без ума от него. Он сказал: «Давай начистоту, Алекс, ты же страстно жаждала этого всю эту неделю. Неужели ты думаешь, что они тебе поверят?»

В третий раз за этот сеанс по лицу доктора Тейлор потекли слезы.

Ричард протянул ей несколько салфеток, и она вспомнила тот раз, когда так поступил Грег Тёрнер. Последнее время ее жизнь вращается вокруг людей, подающих ей салфетки.

Психоаналитик вышел приготовить чай, пока она успокаивалась, а когда он вернулся, то спокойно сел рядом с ней и после долгого молчания спросил:

– Вы сообщили в полицию?

– Не смогла, – Алекс мотнула головой. – Я испугалась, что мне не поверят. Вы думаете, что недавнее похищение происходило лишь в моем воображении?

– Такое возможно, – мягко заметил психоаналитик, поведя плечами. – Возможно, таким образом вы пытаетесь избавиться от того, что произошло в прошлом году. Я не могу сказать наверняка, на самом ли деле случилось то нападение на парковке. Однако уверен, что вам необходимо разобраться с прошлогодней историей. Мужчина едва не изнасиловал вас, а вы подавили эти переживания, опасаясь, что вам не поверят…

Сиккерт помедлил, и Алекс заметила неуверенность в его взгляде.

– По-моему, вам все-таки следует сообщить об этом в полицию, – заключил он наконец.

* * *

Ее веки болели, опухнув от соленых слез, но лицу уже стало легче. Мэгги дала ей охлажденную влажную фланельку для смягчения боли, и Алекс приложила ее к нежной коже воспаленных век. Сделав большой глоток вина, начала успокаиваться. Полностью лишившись сил, она испытывала странный покой.

– Так я оказалась права? Ты пережила в прошлом серьезную травму? – проник в ее сознание мягкий голос Филдинг.

– Теперь ты знаешь все, – ее гостья кивнула.

– Алекс, но Ричард Сиккерт прав. Тебе нужно сообщить об этом в полицию.

Доктор Тейлор прижала колени к груди, пытаясь свернуться в клубок и выбросить из головы совет подруги.

– Мэгги, они же не поверят мне! – раздраженно воскликнула она. – Разве что мне удастся заставить его признаться.

– Тогда давай так и сделаем.

– Что сделаем? – озадаченно взглянув на собеседницу, спросила Алекс.

– Заставим его признаться. Я помогу тебе, – решительно заявила Филдинг. – Мы сумеем справиться с этим человеком, Алекс, и тогда весь твой кошмар закончится.

* * *

Лора Бест закончила разговор и с довольной улыбкой отложила мобильник. Хорошее начало дня. Она выбрала верный подход, для начала проявив сочувствие, и теперь ей оставалось лишь пожинать выигрышные плоды. Уже назначено место и время встречи, и сегодня днем она узнает, что же произошло с доктором Тейлор в прошлом году.

Убежденная, что прошлогоднее дельце выставит доктора в плохом свете, констебль заранее планировала, как воспользуется полученными сведениями. Уже к вечеру, как она надеялась, машину Тейлор конфискуют, а ее саму доставят в участок для допроса.

Потом Грегу Тёрнеру придется принести извинения за то, что он не поддержал ее поисков, и надо надеяться, что эти извинения он принесет ей официально перед вышестоящим начальством.

А пока Бест намеревалась проверить системы видеонаблюдения бензозаправок с мойкой машин, и выяснить, какой из них пользовалась Алекс Тейлор. Она проедет по дороге из Бата до бристольского торгового центра, где, по словам Тейлор, та делала покупки, причем Лора надеялась узнать не только саму заправку, но и время мойки там машины.

До Рождества оставалось всего три торговых дня, и констебль, воспользовавшись выгодами этого побочного расследования, сможет прикупить хоть какие-то подарочки для родственников и друзей. Проведя день в запланированной поездке, она могла, как говорится, убить одним ударом двух зайцев.

– Задумалась, кого еще затащить в свою кровать? – с горечью прошипел Деннис Морган ей на ухо.

Оглянувшись, Бест заметила в его взгляде укоризну.

– Привет, Деннис. Я как раз думала о тебе, – любезно солгала Лора.

Она поняла, что его не впечатлила лестная ложь, и он, презрительно глянув на нее, направился к своему столу.

Может, ей стоило попытаться быть честной?

– Деннис! – окликнула она, и ее коллега обернулся. – Я ничего не могу с собой поделать. Как только я чувствую, что сближаюсь с мужчиной, у меня невольно появляется потребность обидеть его. Чтобы меня не обидели первой.

Спина Моргана стала менее напряженной, и он развел руками.

– Я вовсе не собирался обижать тебя. Мне давно уже никто так не нравился, как ты. Видишь ли, Лора, я не сплю с кем попало. У меня никогда не было такой потребности.

– Я знаю, Деннис, – тихо сказала Бест.

Настроение ее приятеля смягчилось.

– Ты думаешь, мы могли бы встречаться? Может, устроим настоящее свидание, сходим в кино или еще куда-нибудь? – спросил он.

– С удовольствием, – кивнув, Лора улыбнулась ему. – Ты можешь отказаться, и я пойму, если у тебя другие дела, но не хотел бы ты поехать со мной проверить несколько автомоек? А потом, к вечеру, мы могли бы, допустим, поужинать вместе…

– Не смогу, Лора. Инспектор Тёрнер послал меня в больницу.

При упоминании больницы Бест напряженно выпрямилась и насторожилась.

– Почему? – прямо спросила она.

– Все остальные в разгоне, – Деннис пожал плечами.

– Я имела в виду, – пытаясь скрыть досаду, добавила констебль, – зачем тебя послали в больницу?

– Ну, в общем, дело-то не ахти какое важное, – Морган усмехнулся. – Просто надо взять показания у одного врача, связанного с ДТП. Можешь поехать со мной, если хочешь.

Лору не пришлось уговаривать.

Глава 34

Пройдя по отделению, Алекс глянула на часы и извинилась перед координатором за опоздание. Это не входило в ее планы. Она решила, что больше не будет думать о своих жизненных «потерях», и впервые за долгое время проснулась утром с целью вновь стать хозяйкой собственной жизни. Но в итоге опоздала на двадцать минут без уважительной причины, не считая еще того, что ночью опять приняла голубую таблетку. А следовало бы удержаться и просто выйти на работу усталой, но решительной и твердо усвоившей, что она больше не одна. У нее есть поддержка Мэгги, и вместе они отыщут этого актера и заставят его ответить за подлость. Но пока необходимо сосредоточиться на повседневных делах и попросту хорошо делать свою работу…

– Ну, наконец явилась, – прямо бухнул Натан, увидев, как она вошла в кабинет.

– Да, извини, я отработаю… Что у нас?

– Сложности, – сказал Белл. – Трое идут на прорыв, если мы их не примем или не выпишем.

Под «прорывом» в отделениях неотложной помощи обычно подразумевалась особая ситуация. Она означала, что поступивших пациентов надо обработать не более чем за четыре часа, то есть осмотреть каждого, а затем принять или выписать.

– И как раз только что привезли доктора Коуэн.

– С чем? – встревоженно спросила Алекс.

– Хлыстовая травма. Ее мы осмотрим первой.

– Не думаешь ли ты, что нам стоит разделиться? Раз уж так много работы, то тебе не обязательно отслеживать меня. Я пойду к Кэролайн, а ты пока начнешь разбираться с другими. Так будет быстрее.

Белл явно сомневался, и его коллега вскинула подбородок.

– Это же логично, Натан; к тому же я отлично способна диагностировать преимущество третьего пациента. В конце концов, разве доктор Коуэн позволит мне поставить неверный диагноз?

Сидя с раздвинутыми ногами на смотровой каталке, Кэролайн натянула покрывало до подбородка и выглядела необычайно уязвимой. Ее округлое бледное лицо, казалось, лишилось признаков жизни.

Мучительно больно было видеть начальницу в таком серьезном состоянии. От удара о рулевое колесо у нее на лбу вскочила шишка, а шейный отдел позвоночника пострадал от хлыстовой травмы. В ее теперешнем положении никто не узнал бы в ней врача-консультанта, управляющего работой крайне сложного отделения.

Полицейские дожидались возможности побеседовать с ней, но Алекс настояла на том, что сначала необходимо проверить, в каком состоянии находится больная. Пока она выяснила только, что травма получена в результате того, что в ее автомобиль на низкой скорости врезалась сзади другая машина. Автомобиль Коуэн стоял, ожидая возможности выезда на главную дорогу. Она не потеряла сознания, но получила шок от удара, и именно страх того, что еще могло случиться, резко изменил ее облик. Если б задняя машина ударила посильнее, «Ниссан» Кэролайн попал бы прямо под колеса проходившего мимо многотонного грузовика…

Тщательно обследовав подругу, Алекс подтвердила отсутствие спинномозговой травмы.

Завершая обследование, она сунула в карман свою ручку с фонариком, а затем щелкнула настенным переключателем, и в палате вновь загорелся верхний свет. Проверив состояние Кэролайн по шкале Глазго и оценив зрачковую реакцию, доктор Тейлор осталась довольна результатами. Пристроившись на край матраса, она мягко погладила тыльную сторону руки Коуэн.

– Кажется, все более или менее нормально. Я поищу болеутоляющее и заварю тебе чай. Ты согласна поговорить с полицейскими?

Кэролайн попыталась кивнуть и, поморщившись, осторожно положила голову на подушку.

– Алекс, но я ничего не видела. Все произошло так быстро… За мной вроде бы никого не было. Я как раз посмотрела по сторонам, готовясь выехать, когда вдруг услышала звук удара и почувствовала, как моя машина резко вылетела вперед. Меня бросило на руль, я стукнулась головой, а когда глянула в зеркало, за моей спиной не было никакой машины. Дорога за мной оказалась совершенно пуста. Водитель, едва не убивший меня, спокойно укатил.

– Невероятно, что кто-то мог так просто уехать!

Пациентка сморгнула набежавшие на глаза слезы.

– Да, кошмар! – воскликнула она, вытирая слезы краешком простыни. – Господи, в последнее время нас, похоже, преследуют сплошные несчастья… Сначала ты оказалась на этой каталке, теперь я… Кто же следующий?

Алекс невольно напряглась, мысленно выстраивая в уме возможные варианты. Мог ли их обеих преследовать один и тот же человек? Или он взялся за Коуэн из-за нее? Не начал ли он вредить ее знакомым?

– Кэролайн, неужели ты думаешь, что эта авария как-то связана со мной? – спросила Алекс.

– О чем ты? – резко отозвалась ее начальница, в недоумении сверкнув глазами. – Безусловно, не связана! – воскликнула она и устало заключила: – Принесет мне кто-нибудь болеутоляющее?

– Но ведь…

– Я не могу говорить при такой боли, – решительно перебила ее Кэролайн, и взгляд ее стал отстраненным. – Не могу говорить с тобой, Алекс.

Полчаса спустя доктор Тейлор увидела, как из отделенного ширмой отсека вышли Лора Бест и какой-то незнакомый полицейский констебль. Встав из-за стола, она направилась к боксу Коуэн.

– Оставьте ее в покое, доктор Тейлор, – сказала Бест, шагнув в сторону Алекс. – Она хочет отдохнуть до приезда за ней мужа.

– Простите, не поняла?

– Она пожелала, чтобы ее не тревожили, – твердо заявила Лора.

Щеки Алекс вспыхнули, и она возмущенно воззрилась на преградившую ей дорогу сотрудницу полиции.

– Разрешите пройти! Доктор Коуэн – моя пациентка. И мне необходимо осмотреть ее перед выпиской.

– Ее уже выписал доктор Белл, – терпеливо пояснила Лора Бест.

Алекс пристально посмотрела через оконное стекло в приемный кабинет. Натан сидел там, изучая рентгеновский снимок. Ей хотелось зайти и спросить, что произошло, но он весь день казался на редкость отстраненным, неприветливым. Она уже сильно пожалела, что пыталась пригласить его поразвлечься. Белл опять стал общаться с ней просто как с коллегой… хуже того, с надоедливой коллегой. А ей не хватало его дружбы.

Возвращаясь на свое место, чтобы продолжить изучение больничных записей, она чувствовала, что Бест провожает ее взглядом. И этот взгляд выражал предельно ясные слова: «Держись от нее подальше. Она не хочет видеть тебя».

* * *

Закончив телефонный разговор, Лора с облегчением вздохнула. Ее взбешенного собеседника не порадовала необходимость нового ожидания, и констеблю пришлось пообещать, что она не опоздает и уж точно не пропустит переназначенной на вечер встречи. В кильватере разговора с доктором Коуэн Лора забыла об этой встрече. Остаток дня они с Деннисом провели, пытаясь найти водителя, стукнувшего багажник машины Кэролайн, но ей очень не хотелось пропустить и вторую встречу. Эта встреча могла быть важной, особенно теперь, когда Алекс Тейлор начала проявлять назойливое беспокойство.

Ее утреннее поведение лишь подтвердило версию Лоры о психическом расстройстве. Вызывало озабоченность и то, что ей по-прежнему разрешают лечить людей. Но Бест полагала, что скоро все изменится. Выйдя на скользкую дорожку, очень легко поскользнуться и упасть.

Лора пообещала себе выйти заблаговременно, чтобы вовремя успеть на перенесенную встречу. Она пошлет сообщение Деннису, отменив вечернее свидание. Ее порадовало, что они восстановили дружеские отношения, однако свидание – не слишком серьезный повод для повторной отмены назначенной встречи. Ей необходимо сосредоточиться на работе.

У нее оставалось немного свободного времени, и она собиралась провести его в архиве за изучением дела Эми Эббот. Надо проверить, не могло ли следствие упустить важные детали, любые оставшиеся без внимания зацепки, способные подсказать, где она могла находиться, когда пропала. Где бы ни делали тот незаконный аборт, там должна остаться кровь. Много крови. В отделение «неотложки» Эббот доставили уже почти обескровленной.

Это дело больше не считалось расследованием убийства или даже следствием по делу пропавшего человека. Эми Эббот умерла и похоронена, и ее дело, по существу, уже закрыли. Грег, возможно, сказал бы Лоре, что она зря тратит время и ей следовало бы вплотную заняться делом Лилиан Армстронг, но констебль терпеть не могла невыясненных вопросов и не могла просто так отмахнуться от того факта, что эта смерть подозрительна именно по мнению Алекс Тейлор. Данные вскрытия не подтвердили убийства – согласно отчету коронера, смерть наступила в результате несчастного случая. Если и имело место убийство, то его будет трудно доказать. Тейлор, безусловно, достаточно умна, чтобы убить кого-то и остаться безнаказанной.

Когда Эми Эббот пропала, Тейлор отдыхала на Барбадосе, но, допустим, она знала эту женщину раньше, знала о ее беременности и подавленном состоянии. Могла приютить ее, позволить пользоваться своей квартирой на время отпуска, а потом, вернувшись домой, ловко устроила правдоподобную причину этой смерти. Эми обнаружилась через пять дней после пропажи, но умерла она на следующий день после возвращения Тейлор из отпуска. И теперь Лоре лишь надо найти какую-то связь между этими двумя женщинами. Если она сумеет доказать, что Алекс знала умершую медсестру, у нее появится основание для возобновления расследования этого дела.

Такая перспектива взволновала Бест. Это будет ее пропуск на повышение по службе – ее ключ к новой жизни.

Глава 35

Выйдя из лифта, Алекс увидела возле своей входной двери узкую картонную коробку, что заставило ее опустить принесенные пакеты с продуктами. На полоске голубой бумаги, приклеенной к коробке, она увидела сообщение, оставленное ее ближайшим соседом: «Доставили сегодня днем, в получении расписался. Надеюсь, всё в порядке. Тревор».

Забрав коробку, Алекс зашла в квартиру. В почтовом ящике она обнаружила конверты с рождественскими открытками. Да, Рождество уже на носу, а она сама еще даже не отправила никому поздравительных открыток. И вообще практически не подготовилась к этому празднику – только купила подарки, хотя и их-то еще не разворачивала. Не запаслась ни рождественской елкой, ни особыми напитками или угощениями. Ее дом выглядел как и в любой другой будний день – кожаные диваны, стеклянный журнальный столик и обширная площадь ничем не загроможденного пола. В гостиной не было даже фотографий родных, способных придать комнате личностный вид. Патрик заявил, что ей необходимо заменить рамки для фотографий, поскольку они уже давно вышли из моды. Теперь она осознала, как глубоко он ошибался. Невозможно создать дом просто из мебели – дом нужно любить и жить в нем, а иначе по углам затаится холодное равнодушие.

И вот теперь она оказалась в одиночестве. У нее осталась только ее работа да эта пустая домашняя квартира, но и эти ее владения находились под угрозой. С нынешнего утра атмосфера на работе отягчалась недомолвками или уклончивым молчанием. Все, казалось, избегали ее. Когда бы Алекс ни пыталась заговорить с Фионой, та вечно оказывалась слишком занята. Натан едва говорил с ней, не считая профессиональных разговоров о пациентах. Все смотрели на нее подозрительно. И без того скверная обстановка стала еще хуже, а ее начальница, вероятно, подумывает о следующей встрече, только на этот раз официальной. Ей не следовало говорить то, что она сказала Кэролайн. Следовало держаться выбранного плана действий, однако последнее время она стала склонной к импульсивным – и, по мнению окружающих, неразумным – порывам. Авария с Коуэн, вероятно, не имела ни малейшей связи с ее историей, и теперь в глазах начальницы она выглядит еще более безумной.

В коробке оказалась какая-то рама, завернутая в пузырчатую пластиковую упаковку. Пальцы Алекс коснулись глади стекла, и она разглядела под полупрозрачным пластиком цветные пятна. Картину сопровождало описание, но никакой записки от отправителя не было. Развернув упаковку, она увидела картину с обнаженной женщиной, лежащей на кровати. Яркая стена у нее за спиной отливала цветом морской волны, а лицо прикрывала рука, протянутая к уходящей фигуре. Алекс понравилась картина, и она догадалась, кто прислал ее. Быстро перебрав конверты, обнаружила рождественскую открытку от Мэгги. Подруга не подписалась, но Тейлор поняла, что продуманное послание пришло от нее:

«Надеюсь, тебе понравится. Ценя другие версии этой картины, я подумала, что этот вариант Юэна Аглоу[22] переносит нашу прелестницу в современность. Помни, Алекс: не все мужики – мерзавцы».

Заботливость и щедрость Филдинг поразила и даже слегка ошеломила Тейлор. Кому-то она еще нравится… Она не осталась в полном одиночестве…

Внезапно Алекс вздрогнула, услышав стук в дверь квартиры. Так и не сняв уличной куртки, она открыла дверь, подумав, что, наверное, ее сосед решил убедиться, что она получила посылку. Но на пороге стоял Натан Белл, держа завернутую в салфетку бутылку вина. Он поднял ее перед собой и сдержанно произнес, явно испытывая неловкость от неуверенности в том, будут ли ему рады:

– Скромный рождественский подарок.

– Проходи, – сказала Алекс, крайне удивленная его визитом и еще больше тем, что он сумел узнать, где она живет.

– Я раздобыл твой адрес у Фионы… она сказала, что ты не стала бы возражать…

– Все правильно. Как она там? Похоже, сегодня была занята так, что на работе даже словом со мной не перемолвилась…

– По-моему, она немного беспокоится за тебя. Я думал, что она встретится с тобой после работы. Сказала, что собирается поговорить.

– Но мне она ничего не предложила, – озадаченно заметила Алекс. – Хотя я же сказала, мы не успели даже словом перемолвиться. Возможно, Фиона послала мне сообщение и теперь думает, что я не обратила на него внимания… Черт, надо будет сейчас посмотреть. Но я рада, что она дала тебе мой адрес. И мне приятно видеть тебя.

Алекс пригласила коллегу в гостиную и осознала, что он внимательно осматривается.

– Такого я не ожидал, – сказал Белл.

– А чего ожидал?

– Чего-то более уютного. Большего разнообразия. Тут у тебя обстановка почти стерильная, – ответил Натан в своей обычной резковато-прямой манере.

Хозяйка не обиделась, поскольку он был прав. Такой дом нравился Патрику, а не ей самой.

– Скоро она изменится, я сделаю ее более домашней, – сказала она.

– Отлично. Такая комната тебе не подходит.

Некоторое время они неловко стояли посреди гостиной. Молчание затягивалось. Алекс понимала, что гость быстро уйдет, если она не сломает этот лед молчания, сказав что-то более значимое.

– Не хочешь ли немного выпить? – предложила она.

– Только если вместе с тобой, – Белл вручил ей принесенную бутылку, – и если ты можешь себе это позволить.

Естественно, он подразумевал, способна ли она позволить себе выпить, не опасаясь, что это приведет к алкогольному срыву. Алекс пока не испытывала себя на этот счет, поэтому и сама не знала ответ, но почувствовала, что вполне безопасно может попробовать выпить в его компании.

– Ведь уже почти Рождество. И мне хотелось бы немного выпить с другом, – добавил Натан.

Он снял черную уличную куртку. В серебристо-сером галстуке и темно-серой рубашке, заправленной в строгие черные брюки, Белл выглядел утонченным и несколько отстраненным.

– Если выдашь штопор, то я почту за честь…

Окрыленной походкой она быстро отправилась на кухню за бокалами и штопором, по пути на мгновение задержавшись в коридоре перед зеркалом, чтобы оценить свой внешний вид. Ее раскрасневшееся лицо обрамляли легкие прядки, выбившиеся из «конского хвоста», но, по крайней мере, волосы были чистыми, и от нее исходил запах свежести. Сбросив куртку, Алекс сняла и блузку, оставшись лишь в джинсах и кремового цвета футболке. Когда она вернулась, Натан рассматривал картину.

– Подарок? – лаконично поинтересовался он.

– Да. Это «Жена Потифара». Красивая, правда?

Белл взглянул на картину более пристально.

– На мой взгляд, она почти в отчаянии, раз пытается остановить его забытым плащом.

– Она, видимо, показывает, что он нужен ей, – предположила Алекс, на самом деле не зная подоплеки сюжета.

Ей по-прежнему еще предстояло отыскать историю жены Потифара.

– Это подарок от твоего парня? – поинтересовался гость.

– У меня нет парня, – доктор Тейлор покачала головой. – Больше нет.

– Значит, роман закончен… – Белл удивленно приподнял бровь. – После вечеринки тем вечером мне подумалось, что…

Его коллега пригубила красного вина из переданного ей бокала и осознала, что должна как-то прояснить ситуацию.

– Я не стала бы приглашать тебя на свидание, если б он не закончился.

– Мне очень жаль, – быстро сказал Натан. – Я должен объясниться… Мне трудно… ведь у меня…

– …есть подруга, – опередила его собеседница, не желая слушать причины его отказа и вновь испытывать смущение.

– Нет, – тихо возразил мужчина. – Мне трудновато объяснить, но… – Он обвел взглядом комнату, задерживая его на всем, кроме Алекс, и она вдруг поняла, что смущен-то именно Белл.

Натан избегал смотреть на нее, даже когда она подошла совсем близко. И лишь когда коснулась его руки и их взгляды наконец встретились, она увидела в глубине его глаз душераздирающую затаенную тоску.

– У меня никогда не было подруги. До сих пор никто не приглашал меня на свидание. В шестнадцать лет я влюбился в одну девушку и понял, что смогу поговорить с ней только в компании других парней. Я выбрал не слишком умных ребят, с которыми мог подружиться, намекнув, что готов помочь им с домашними заданиями. Очень быстро я обзавелся компанией, и вскоре после этого мне удалось поговорить с ней.

Он помедлил, явно вспоминая те времена.

– Я не верил своей удаче. Она действительно согласилась погулять со мной. Первое вечернее свидание мы провели в парке, только вдвоем. Долго сидели на качелях, держась за руки… На втором свидании устроились на уличной стене неподалеку от ее дома и опять долго болтали. – Натан улыбнулся, хотя глаза его не лучились особой радостью. – Ты ждешь удивительной концовки, верно? Наше третье свидание случилось в ее постели. Мы разделись и легли рядышком, бок о бок. Мы до сих пор еще не целовались, а мне страстно этого хотелось. Внезапно она перевернулась на живот и сказала, что я могу трахнуть ее сзади, поскольку ей невыносимо видеть мое лицо. Вот так все и закончилось. Я быстро оделся и свалил оттуда, испытывая отвращение к самому себе. Парочка наших парней сидела на той самой уличной стене. Они спросили, что случилось, и я ответил, разумеется: «Ничего, пустяки». Они начали смеяться и подшучивать, заявив, что не верят мне. Признались, что точно знают, чем я занимался, поскольку заплатили за это. Как это ни иронично, но они полагали, что поступили как настоящие друзья. Они ведь знали, что она нравится мне, и заплатили ей, чтобы она занялась со мной сексом.

Алекс нежно коснулась пальцами пятна на щеке Белла, но тот мгновенно отвернулся.

– Только не надо жалеть меня, – произнес он осевшим от волнения голосом. – Вряд ли я это вынесу.

Она поставила бокал с вином и, положив руку на другую щеку Натана, развернула его лицо обратно к себе, удерживая его в таком положении.

– С чего мне жалеть тебя? Мне жаль себя. Меня тянет к тебе… Но, похоже, мои чувства не находят взаимности.

Натан пристально посмотрел на нее, впившись взглядом в ее глаза и пытаясь понять, правду ли она говорит, а потом, тихо охнув, привлек ее в свои объятия. Его первый поцелуй ничем не напоминал робкую попытку, и обнимал он ее вполне уверенно. Возможно, до сих пор Натан и не общался с подружками, но это никак не отразилось на его смелости, когда он жадно исследовал изгибы губ и глубины рта Алекс. Сильные руки так крепко сжимали ее, что она ощущала его сухощавый торс. Он оказался не таким уж тощим – скорее его можно было назвать мускулистым и подтянутым.

Алекс уже дрожала от страсти и осознала, что держится на ногах лишь благодаря его крепким объятиям.

– Ты позволишь мне заняться с тобой любовью? – пылко спросил Натан, напряженно глядя ей в глаза.

Алекс не смогла вымолвить ни слова. Да и слова тут были излишни. Она ответила ему страстным поцелуем. Его надежные сильные руки перенесли ее на кровать, и впервые в своей жизни Натан Белл с непостижимой чуткостью познал реальность плотской любви.

* * *

Она стояла у окна своей спальни и как зачарованная смотрела на его темные волосы и великолепно сложенную спину. На его гладкую и безупречную кожу. Ее не удивляло, что он крепко спал уже несколько часов. Неистовый выплеск чувств истощил его. Все закончилось в считаные секунды. Тейлор всячески поощряла его, понимая, что потом он научится владеть собой и во второй раз будет действовать медленнее. Так оно и случилось. Алекс лишь надеялась, что доставила ему не меньшее удовольствие.

Натан пошевелился, и она заметила, как он медленно начал осознавать, что ее нет рядом с ним в постели. Приподнявшись с подушек, поискал ее взглядом, и от пылкой страсти в его устремленных на нее глазах у Алекс слегка закружилась голова.

– Вернись ко мне, – прошептал Натан.

Почувствовав, что после секса от нее не слишком хорошо пахнет, она захотела смыть его.

– Позволь мне сначала принять душ, – тихо ответила Алекс.

Белл помотал головой из стороны в сторону.

– Нет, ты смоешь свой прекрасный запах, а я еще только начал познавать его…

Вновь мгновенно возбуждаясь и чувствуя жар в чреслах, она медленно направилась обратно к кровати.

Глава 36

– Следы протектора, отпечатавшиеся на курточке Лилиан Армстронг, оставлены покрышкой, производимой компанией «Пирелли двести пять – сорок пять R-семнадцать». Но, как я уже говорил, такие шины подходят к тысячам машин. Скорее всего, многим автомобилям в том гараже подойдут такие шины – помню, там стояло достаточно спортивных авто.

Пристально глядя на Питера Спенсера, Грег захотел убедиться, что правильно понял все сказанное констеблем.

– Но подходят ли они к «Мини»? – уточнил он.

– Да. Я изложил все данные в отчете. – Спенсер взял лист бумаги и начал зачитывать текст. – «Пирелли двести пять – сорок пять R-семнадцать». Такие шины…

– …и такая же шина оставила отпечатки на куртке Лилиан Армстронг? – произнес Тёрнер, повторив слова Питера, словно хотел закрепить этот факт в своем мозгу.

– Да.

Легче инспектору от этого не стало. Вероятность причастности машины Алекс Тейлор к наезду на Лили увеличилась.

– Ладно. Тогда давай для начала проверим автомобили всех жильцов того дома.

Питер Спенсер кивнул, хотя и продолжал с сомнением смотреть на шефа.

– Вы не думаете, что нам стоит начать с машины доктора Тейлор? По крайней мере, чтобы исключить ее.

– Ты увлекся версией констебля Бест? По-твоему, доктор Тейлор переехала эту особу для привлечения внимания?

– Ничьей версией я не увлекался. Мы же не доказали, что это следы шины ее автомобиля, и я вообще не видел, какие у нее там шины. Может, «Пирелли», а может, и нет. Если именно такие, то я поищу следы свежего битума – именно из-за него и остались такие хорошие отпечатки. Хотя, возможно, мы опоздали, учитывая, что доктор вымыла свою машину. Нам ведь достаточно просто взглянуть, чтобы исключить ее из числа подозреваемых. Либо… Короче, я сообщу факты, Грег. Не строя никаких версий.

Тёрнер окинул взглядом большое помещение отдела управления уголовных расследований и осознал, что даже в семь утра здесь кипит оживленная деятельность. Сотрудники сидели за письменными столами, проверяя сведения по компьютерам или подготавливая удобочитаемые отчеты для утреннего совещания. Стол Лоры Бест пока пустовал, что давало инспектору несколько милосердно спокойных минут. Она опаздывала – неслыханная для нее вольность.

– Спасибо, Питер, – Грег одобрительно кивнул, – действуй. Видимо, нам нужно отыскать местечко с недавно положенным асфальтом. А пока придержи сведения о шинах. Лора Бест одержима идеей виновности доктора Тейлор, а нам не нужны ошибочные аресты, особенно врачей. Допустив подобную ошибку, мы подкинем жирную кость средствам массовой информации.

– Это ваше решение, – ответил Спенсер. – Я сделаю то, что вам нужно.

Развернувшись к выходу, он вдруг остановился.

– И все-таки, по-моему, что-то здесь не вяжется… Зачем доктору Тейлор переезжать эту женщину, а потом сообщать нам о следах шины на ее куртке? Все это кажется немного странным.

– Ты совершенно прав, – кивнул Грег. – Именно поэтому нам необходимо сначала проверить имеющиеся у нас факты.

– А вы не думаете, что кто-то мог позаимствовать ее машину, пока она таскалась по магазинам?

Тёрнер пожал плечами. Ответ он не знал.

– Если Лилиан Армстронг была в машине доктора Тейлор, то там найдутся и улики, – добавил констебль.

– Это понятно, – согласился Грег, – как и то, что у нас пока нет никаких ответов. – Он тяжело вздохнул. – Действуй, Питер. Но постарайся не привлекать особого внимания. Проверь, какие покрышки стоят на ее колесах. Тогда мы будем хоть что-то знать.

Глава 37

Мария Азиф открыла дверь локтем, стараясь не выронить из рук поднос с грязными инструментами. Наконец-то она притащила в подсобку последний поднос! На столе уже громоздились принесенные раньше инструменты, и теперь ей предстояло быстро разобрать их, выбросив одноразовые иглы и лезвия, перед тем как отправить остальное на стерилизацию.

Ночное дежурство выдалось хлопотным, особенно последние несколько часов. Да еще и один пациент скончался… Тело молодого парня еще лежало на одном из операционных столов, ожидая перевозчиков, которые заберут его в морг. Ему было всего девятнадцать лет, а выглядел он даже моложе. Его доставили в отделение «неотложки» буквально всего переломанного – он вылетел со своего мотоцикла на высокой скорости.

Ему уже мало чем могли помочь, и попытки остановить кровотечение из порванных артерий, учитывая множество поврежденных органов и сломанных костей, были скорее символическими. По мнению Марии, было бы лучше позволить ему умереть в окружении родных, а не в стерильной операционной с множеством врачей, отчаянно желавших оказать ему помощь, но явно уже не способных ничем помочь.

Азиф мысленно помолилась за парня, стоя рядом с его плачущими родителями, пока те обнимали и целовали его на прощание. До Рождества оставалось всего два дня, а их ребенок умер, и никакие слова не могли теперь утешить их. Марии нечего было сказать, чтобы уменьшить их скорбь. И ей вдруг захотелось как можно скорее добраться домой к своим собственным детям. Захотелось поцеловать старшего сына, пока тот еще достаточно мал, чтобы позволить ей такие нежности, и целый день оберегать двух младших детей.

Именно из-за таких трагедий она и не любила свою работу. Проверяя поднос с инструментами, использованными во время операции этого умершего парня, Мария почувствовала, как по щекам ее побежали слезы. Какая несправедливость! Внезапная смерть такого молодого парня ужасно несправедлива. И бесполезно теперь рассуждать, как можно было бы избежать такого конца. Азиф быстро смахнула слезы рукавом своего хирургического костюма.

Передвинув вращающуюся стойку, она увидела кровавые пятна на стене под окном лифта. Должно быть, кровь просочилась изнутри и сбежала по стене.

Персоналу неустанно напоминали о важности санитарной гигиены, о серьезности опасности внутрибольничной инфекции и о неуправляемом распространении золотистого стафилококка в большинстве больниц, и тем не менее такая простая процедура, как предварительная очистка испачканных кровью инструментов, зачастую игнорировалась. Очевидно, кто-то поставил в подъемник поднос с не протертыми от крови инструментами. Надо будет доложить о непорядке, когда придет дневная смена, поскольку эта грязь появилась еще прошлым вечером, а не во время ночного дежурства Марии.

Разозлившись из-за грязного подъемника, который мог помешать ей быстрее вернуться домой, она подняла наружную дверцу. Можно сначала отправить накопившиеся инструменты вниз, в стерилизационную установку, а потом поднять пустой подъемник и вымыть его. Взявшись за внутреннюю дверцу, Азиф открыла ее – и увидела, что грязные инструменты ни при чем. Кровь сочилась из скорченного тела…

Вопли Марии Азиф достигли ушей ее коллег, когда она, пошатываясь, попятилась к выходу из подсобки и вышла в коридор, где ее стошнило.

* * *

Грег в очередной раз взглянул на часы. Утреннее совещание почти закончилось, а Лора пока так и не появилась, и он начал беспокоиться. Инспектор уже несколько раз звонил ей на мобильный и домой, но она не отвечала. Это было совсем не похоже на нее, и хотя ему не нравилась эта женщина, он нес за нее ответственность.

Все сотрудники знали, как важно оставаться на связи. Полицейские могли стать объектами преследования и понимали, что их постоянно подстерегают опасности. Репрессивные меры и месть от людей, которым казалось, что полиция поступила с ними несправедливо, или загнанные в угол преступники, пытавшиеся избежать ареста, – все они являлись источником потенциальной угрозы.

Грег отправил сотрудника к Лоре домой, но там она, видимо, не появлялась. После совещания Тёрнер собирался опять позвонить ей и, в случае необходимости, потребовать, чтобы швейцар впустил их в ее квартиру.

Он заметил, что Деннис Морган в очередной раз взялся за свой мобильник. Невоспитанность этого молодого полицейского рассердила его. Подойдя к его стулу сзади, инспектор с видом строгого учителя отобрал у него трубку.

– Морган, во время инструктажа нельзя отвлекаться. Своей личной жизни вы сможете уделить внимание позже. Полу́чите у меня телефон после совещания.

– Простите, сэр, – запинаясь, произнес этот высокий и покрасневший как рак новичок, только недавно выпущенный из академии, – я пытался выяснить местонахождение констебля Бест.

Грег взглянул на него с ожившим интересом. Неужели Лора нашла себе нового партнера? Хотелось надеяться. Очень хотелось. У инспектора было огромное желание, чтобы еще до конца года Бест отвязалась от него.

– А почему вам вздумалось это выяснять? – спросил он Денниса.

– Я беспокоюсь, сэр. Она же не вышла на работу.

– Я имел в виду, – более выразительно заметил Тёрнер, – почему именно вам? Почему вы сочли себя обязанным выяснить ее местонахождение?

– Потому что я… В последнее время мы начали встречаться.

– Встречаться… – Грег улыбнулся и, помолчав, добавил: – Романтические свидания?

Морган кивнул.

– И вы разговаривали с ней сегодня?

– Нет, сэр. Вчера вечером у нее была назначена какая-то важная встреча. Она прислала мне сообщение, что нам придется отложить свидание, и вот с тех пор от нее никаких известий.

– Вы ожидали, что она еще раз свяжется с вами?

Очередной кивок.

– Я думал, она позвонит мне сразу после этой встречи.

Дверь в зал совещаний открылась, и в комнату вошла Стелла Картрайт, старшая сотрудница из гражданского персонала.

– Простите, что врываюсь, Грег. Нам только что позвонили из больницы по «девять-девять-девять». Они обнаружили у себя труп, и на этот раз кто-то умер не на больничной койке.

Морган судорожно вздохнул, и Тёрнер быстро взглянул на него.

– В чем дело, Деннис?

Красивое лицо парня побледнело, глаза вытаращились.

– Лоре назначили встречу в этой самой больнице. Именно туда она и собиралась.

* * *

Лора Бест пребывала не в лучшем настроении. Она опоздала на работу, что считала для себя серьезным проступком. Сегодня утром она утопила в ванной мобильник, а вчера вечером не явился на назначенную встречу ее информатор. Может, в отместку за то, что Лора сама пропустила дневную встречу… Но всему же есть предел. В итоге она зря потратила целый вечер и часть утра.

Констебль стояла в отделении «неотложки», пытаясь поговорить с координатором и получить объяснения, но их постоянно прерывали телефонные звонки, и до сих пор Лора смогла лишь выяснить, что ее не явившийся вчера на встречу информатор не вышел также и на работу.

Поскольку она не имела возможности позвонить со своего домашнего телефона, ей опять настоятельно понадобился мобильник, чтобы связаться с ним и быстро назначить новую встречу.

Дежурный закончил очередной разговор по телефону, и Бест вновь попыталась поговорить с ним.

– Извините. – Он грустно улыбнулся. – По утрам у нас вечно такая чехарда… Но через секунду я дам вам нужный номер телефона. – Дежурный подвинул к себе красную папку, а потом, когда на пейджер пришло очередное сообщение, на лице его вновь отразилась смиренная покорность.

Он набрал какой-то номер на своем телефоне, и Лора увидела, как потрясенно изменилось его лицо во время этого короткого разговора. Она уже собиралась уходить, когда услышала, как дежурный заявил, что полицию уже вызвали. Он побелел как мел, отключив телефон, и ей пришлось дважды спросить его, в чем там у них проблема.

Взгляд его потускнел, и он лишь с трудом выговорил, беспомощно моргая глазами:

– Операционная. Наверху, в операционном отделении. Вам нужно подняться туда.

Спешно проходя по коридорам, Бест обгоняла устремившихся к операционному отделению сотрудников больницы. Когда констебль достигла входных дверей, ее остановили и пропустили дальше лишь после того, как она предъявила дежурному полицейское удостоверение.

Врачи и медсестры собрались в длинном коридоре – все в спецодежде и явно потрясенные случившимся. Одна субтильная санитарка азиатской наружности истерически рыдала.

На полу возле какой-то открытой двери растеклась лужица рвоты, и Лора начала осознавать, что произошло нечто очень серьезное.

Мужчина в голубом хирургическом костюме утешал эту азиатку, а рядом с ними стояла другая женщина, похоже, единственная сохранившая еще относительное самообладание.

Сотрудница полиции подошла к ней.

– Меня зовут Лора Бест. Я – констебль уголовного розыска. Вы можете сказать мне, что происходит?

Женщина хотела пожать ей руку, но потом осознала, что на ней хирургические перчатки, и ее рука бессильно повисла.

– Сэнди Бэйли, старшая хирургическая медсестра, – представилась она. – У нас тут очень скверная история. Одна из наших младших медсестер обнаружила труп.

– В той комнате? – уточнила Лора, показывая на открытую дверь рядом с лужей рвоты.

– Да, – кивнув, подтвердила Бэйли, – туда мы отправляем использованные инструменты для стерилизации, а потом забираем чистые наборы. Она испытала жуткое потрясение, войдя туда.

Осознав, что ей, вероятно, предстоит увидеть место преступления, Бест велела Сэнди передать руководству, чтобы никто не покидал отделения и не входил в это помещение до прибытия полиции. Затем спросила, не выдадут ли ей пару целлофановых бахил.

– Мы больше не пользуемся ими, – ответила Бэйли, покачав головой. – Теперь мы все ходим в сменных сабо.

– Прошу вас никого сюда не пускать, – еще раз предупредила медсестру Бест.

Сбросив куртку, она положила ее у стены вместе с сумочкой, подальше от рвотной массы.

Войдя в комнату, констебль сразу оценила ее крохотные размеры, удивившись, что здесь умудряются проводить стерилизацию. Потом осознала, что трупа нигде на полу не видно. Раздраженно поворачиваясь обратно к двери, констебль вдруг заметила нишу в стене. Внутри находилась скорченная женщина – ее колени и бедра были туго привязаны к груди, правая рука прижата к коленям, а лицо скрыто за распущенными темными волосами.

Достав из кармана рубашки ручку, Лора отвела в сторону пряди волос, скрывавшие лицо, – и поняла причину, по которой не состоялась ее встреча.

Фиона Вудс не смогла увидеться с ней, поскольку умерла.

Глава 38

На лице Мэгги отразились удовольствие и любопытство, когда она впустила в дом счастливую и жизнерадостную гостью. Алекс сияла, и в своем приподнятом настроении почти не могла стоять или говорить спокойно. Поблагодарив подругу за приглашение, она продолжила изливать благодарности за прекрасную картину и с восторгом начала описывать, какой сегодня выдался замечательный день.

Услышав последнее замечание, Филдинг удивленно подняла брови, поскольку за окнами бушевал штормовой ветер и хлестал дождь. В итоге, умудрившись ввернуть словечко, она спросила у новой подруги о причине столь счастливой перемены.

Алекс еще больше покраснела, и в глазах у нее блеснули счастливые слезы.

– Натан. Он зашел ко мне в гости вчера вечером…

– Натан Белл из «неотложки»?

– Да, – подтвердила Алекс, – и он совершенно изумителен.

– Подозреваю, что он задержался у тебя, – прозаично заметила Мэгги.

Лицо ее гостьи виновато сморщилось, но губы тут же расплылись в ликующей улыбке.

– Что ж, он явно шустрый малый, – признала Филдинг, направляясь в свою прекрасную гостиную.

– Вовсе нет, – возразила Алекс, тут же встав на его защиту, – он робок и сдержан, и вообще изумлен тем, что его могла пожелать хоть какая-то женщина. Но, Мэгги, он прекрасен, хотя сам того не понимает.

– Если б дело сейчас клонилось к вечеру, я сказала бы, что у нас есть повод для празднования. Однако, – хозяйка дома издала выразительный вздох, – нам с тобой еще надо кое-что сделать. То есть, если ты по-прежнему настроена…

Радость Алекс слегка померкла. Впервые за долгое время она чувствовала себя так хорошо, но мысль о предстоящем деле наполнила ее страхом. Она могла пренебречь тем, что ей следовало сделать, и продолжать жить в настоящем, забыв о прошлом и даже признав, что та ужасная ночь с психопатом ей всего лишь пригрезилась, как и говорил Ричард Сиккерт. Могла отложить до другого раза встречу с напавшим на нее в прошлом году мужчиной.

Она могла пойти против своей совести и заставить себя поверить, что больше ни одна женщина не подвергнется из-за него опасности. И даже позволила бы ему остаться безнаказанным.

После того случая Алекс долго не могла смотреть телевизор, боясь увидеть там его, но потом постепенно достаточно успокоилась, чтобы разрешить себе изредка посмотреть фильм, не прочтя заранее краткое содержание и не проверив состав исполнителей. К счастью, ей не пришлось страдать, видя того актера на экране, и она не стала особо задумываться над тем, не укатил ли он в Голливуд или не приобщился ли к театральному миру. Она надеялась, что этого не произошло. Надеялась, что он лишился работы, а его актерские таланты увяли. Ей становилось тошно при одной мысли о том, что придется активно искать его или высматривать по интернет-сайтам.