– Я за то, чтобы проверить, – произнесла она вслух, глянув на Десмонда.
– И я, – согласилась Эйвери.
Уильям кивнул, по-прежнему сдержанный, погруженный в свои мысли. Наконец, он поднялся.
– Хорошо. Я проложу курс.
День тринадцатый
5 900 000 000 инфицированных
9 000 000 умерших
Глава 94
Динамики разбудили Миллена, позволив поспать всего два часа.
– Персоналу смен ЦЧО явиться в лекторий «А».
Тон не допускал возражений.
Спальное место Миллена находилось в небольшом кабинете в глубине корпуса. Там было холодно и темно, зато спокойно.
Он включил настольную лампу, скатился с койки и, пошатываясь, подошел к столу, на котором лежали брюки. Миллен натянул их и поспешил на нижний этаж.
Лекторий был заполнен до отказа. Фил стоял на сцене и нажимал клавиши на ноутбуке.
– Внимание, слушайте сюда! Белый дом получил от «Китиона» еще одно сообщение – видеоролик. Я его сейчас запущу, потом мы обсудим, что следует предпринять. Прошу соблюдать тишину.
За спиной Стивенса на экране появилось видеоизображение. Больные люди выстраивались в очередь, растянувшуюся на несколько городских кварталов. Многие кашляли. Некоторые сидели в инвалидных колясках. В конечном пункте люди закатывали рукава. Человек в белом халате с эмблемой Красного Креста держал в руке автоматический инъектор. Он прижимал его к плечу каждого больного, нажимал на спуск и затем менял одноразовый защитный колпачок.
Сидящая за столом женщина обращалась к каждому, кто получил дозу препарата, что-то печатала на ноутбуке – вероятно, имя и фамилию пациента, после чего вручала им какие-то наклейки.
Камера увеличила изображение одной из наклеек.
X1 Guéri
Перевод внизу гласил:
Х1 вылечен
Объектив камеры выхватил в отдалении Эйфелеву башню.
Другая сцена: еще один город с похожей очередью больных людей с закатанными рукавами. На холме над городом нависают древние руины акрополя. Миллен сразу узнал Парфенон и Афины.
Кадры начал комментировать диктор, говорящий с легким британским акцентом:
– Сегодня утром жители Франции и Греции начали получать лекарство от вируса Х1-Мандера. Мы предложили вам такое же лечение. Вы отказались. Вы обрекли своих граждан на смерть, лишь бы удержать власть. Мы отправили вам этот видеоролик в качестве последнего шанса на спасение.
Сделайте то, в чем нуждаются ваши граждане. Спасите их.
Наши запросы невелики. Мы хотим, чтобы все жили в мире, чтобы люди перестали убивать друг друга, а развитием мира управляла наука, а не жадность, войны, вражда или эгоизм.
На случай, если вы пожелаете получить дальнейшие доказательства, мы тайно доставили лекарство в пределы ваших государственных границ, от вас требуется лишь дать согласие на его получение.
Видеокартинка сменилась. На экране появилась седая женщина сорока с лишним лет. Рядом с ней на черном фоне сидели девочка-подросток и мальчик. Женщина, глядя прямо в объектив камеры, заговорила с южным акцентом.
– Меня зовут Эйми Трейвис. Я живу в Джонсон-Сити с дочерью Бритни и сыном Джексоном. Я была больна, мои дети тоже. В наш дом пришел человек и сказал, что представляет группу ученых под названием «Китион». Они разработали прототип лекарства. Я согласилась испробовать его на себе. Я выступаю перед камерой, чтобы сообщить другим: лекарство действует. Я и мои дети – живое тому доказательство.
Опять пошел новый сюжет. На этот раз говорил молодой чернокожий парень. Рядом сидела женщина, держа на коленях совсем еще маленького мальчика.
– Меня зовут Роджер Финни. Это моя жена Памела и наш сын Брэндон.
За кадром чей-то голос произнес фразу, которую Миллен не смог уловить.
– Ах, да, – мы живем на севере штата Нью-Йорк. Мы получили лекарство, подписали формуляры. Что нам терять?.. Лекарство помогло. Мы почувствовали себя лучше в первый же вечер. Головные боли, лихорадка – все прошло. Кашель прошел чуть позже.
Экран потемнел, затем на нем появились снимки со всех концов Америки: колючая проволока поперек городских улиц, автобусы, доставляющие и забирающие людей в «Астродроме» Хьюстона и Парке AT&T Сан-Франциско, грузовики с закрытым тентом кузовом, доставляющие припасы, патрулирующие населенные пункты бронетранспортеры Национальной гвардии.
– Так сейчас выглядит ваша страна. Разве такой жизни она заслуживает?
Появилась новая серия фотографий – из Парижа и Афин. Ликующие люди, получающие лекарство. За ними – опять фото двух американских семей.
– Согласитесь с нашим предложением. Примите законы в пользу комиссии «Зеркало». Если вы не сделаете этого в ближайшие два часа, мы передадим заявление напрямую вашему народу, и он свергнет правительство. Результат будет таким же, только больше крови прольется. Взвесьте последствия. Примите правильное, ответственное решение, как это сделали Франция и Греция.
Видео закончилось, экран потемнел.
Лекторий взорвался потоком вопросов. Одинаковые реплики метались по залу, словно пинаемый игроками пляжный мяч. Фил громко свистнул.
– Хватит!
– Это правда? – раздался крик из задних рядов.
– Замолчите и выслушайте меня, – воскликнул Стивенс. – Да. То, что вы видели, – правда.
В ответ – оцепенение и шепот. Миллену отчасти хотелось поверить, что видео – фальшивка.
– Пять часов назад, – продолжал Стивенс, – правительства Франции и Греции пошли на требования «Китиона». «Китион», как называют себя террористы, захватил военное имущество, энергосистемы и интернет-инфраструктуру этих стран. Они также распространили препарат, который, похоже, действует.
По аудитории прокатилась волна шепота.
– Правительства Франции и Греции передали нам образцы лекарства, – самолеты ВВС доставили их два часа назад. В настоящий момент ученые в нашем корпусе ведут работу по их изучению.
«Хорошо бы сравнить их с антителами, взятыми у Халимы и других жителей деревни, а также образцами, которые мне дали Элим и Дхамирия», – подумал Миллен.
– Как вам уже известно, мы готовимся к возможному военному столкновению. Пока что здоровых и тех, кто способен выжить, собирают здесь, в Атланте, и других санитарных зонах. Сидящие в этом зале должны решить, на чьей вы стороне, чего вы хотите – помочь защитить город или присоединиться к «Китиону» в попытке свержения правительства.
Миллен только сейчас заметил морских пехотинцев за последним рядом кресел.
– Хорошенько подумайте. Ваше решение может стоить вам жизни.
Глава 95
Десмонд, Уильям, Пейтон и Эйвери обсуждали на борту самолета Красного Креста, где делать посадку. В «Аральске-7» выбора не было, доступ на остров давал единственный аэродром, который находился в относительно безопасном месте, на приличном расстоянии от поселка и лабораторий. В Австралии одиночная грунтовая ВПП располагалась прямо у лагеря.
Прочие варианты, по мнению Пейтон, тоже не сулили удачи. Десмонд предложил сесть в поле, но опасался, что стойки шасси погнутся и они застрянут. Эйвери выступала за посадку на шоссе. На карте они обнаружили несколько подходящих участков, однако Уильяма это не успокоило: что, если там есть линии электропередач, брошенные машины, почтовые ящики и прочие предметы, не показанные на спутниковых снимках?
И все-таки никто не мог предложить лучшего варианта. По справочнику самолета они установили размер колеи и произвели расчет: ширины дорожного покрытия хватало для шасси только впритык. Выбрав участок, они пролетели над ним, убедившись в отсутствии препятствий. Пейтон пристегнулась и приготовилась к худшему, ее отец выровнял самолет над шоссе и начал снижение. Шины взвизгнули на твердом покрытии, самолет завибрировал, замедляя пробег на прямом отрезке асфальтированной дороги. В кабину пилота хлынул свет утреннего солнца. Задние колеса повело в сторону, на грунтовую обочину, но Уильям ловко выровнял самолет и остановил его.
Эйвери с Десмондом отправились в лагерь на разведку. Пейтон проводила взглядом из люка идущие по бурой земле фигуры в бронежилетах с полуавтоматическими винтовками на плечах. Ей не нравилось оставлять Десмонда наедине с Эйвери, – она по-прежнему не доверяла блондинке.
Словно почувствовав спиной взгляд Пейтон, Десмонд обернулся. Заметив подругу в люке самолета, он произнес в микрофон:
– Проверка связи.
– Прием хороший. Будь осторожен.
– Так точно!
Когда Десмонд с Эйвери скрылись за вершиной холма, Пейтон повернулась к отцу. Она как могла перевязала его ногу, осмотрела прочие ссадины и синяки. Ему требовался рентген и сильное болеутоляющее средство, а кроме ибупрофена на борту ничего не нашлось. Лечение приходилось отложить на будущее.
– Я ей не доверяю, – сказала Пейтон.
Уильям просматривал досье из «Аральска-7», перебирая страницы, как игрок карты.
– Я тоже.
* * *
В двухстах метрах от лагеря Десмонд и Эйвери легли на землю и по очереди осмотрели местность в бинокль.
Увиденное сбивало с толку: по лагерю расхаживали здоровые люди, дети спешили в школу, рядом с навесом с бетонным полом и волнистой железной крышей на металлических столбах на открытом гриле готовилась еда. За рядами столов завтракали люди. Примерно половину из них составляли аборигены.
Ни одного больного. Ни одного медика в защитном костюме.
Разве не здесь проводил свои эксперименты «Китион»? Кто эти люди? Получившие лекарство счастливчики?
Десмонд нацелил бинокль на самую крупную постройку из листового железа, со всех сторон окруженную сплошными стенами. Над гаражной дверью был прикреплен щит с надписью крупными буквами «ЮАСП». И помельче две строки внизу: «Южно-австралийская служба помощи. Не милостыня – милосердие».
Дверь была наполовину приподнята, женщина с седыми прядями в каштановых волосах нагнулась и прошла под ней на бетонную грузовую площадку. В этих краях весна успела смениться летом; футболку с длинными рукавами на женщине трепал теплый декабрьский ветер.
Десмонд сфокусировал бинокль и, увидев лицо женщины, не поверил своим глазам. Она заметно состарилась, но сомнений в том, кто перед ним, не возникало. Десмонд напряг разум, пытаясь сообразить, как и почему она оказалась в этом месте и с какой целью оно было указано в досье из лаборатории «Китиона».
Эйвери почувствовала его настороженность.
– Что там?
Она схватила бинокль и осмотрела весь лагерь, пытаясь понять, что так встревожило напарника.
– Что ты увидел, Дез?
Десмонд поднялся.
Эйвери в изумлении перевернулась на бок, зашипела:
– Ложись!
– Пошли в лагерь.
– Ты спятил? Идти просто так?
– Ага. Это не то, что мы предполагали.
Глава 96
Десмонд размеренным шагом пересек поле. Эйвери шла за ним, внимательно наблюдая за постройкой с правой стороны от белых палаток.
Девушка схватила Десмонда за руку.
– Ты мне скажешь, что тут происходит?
– Я и сам пока не уверен.
– То есть?
– То есть здесь творятся непонятные вещи. Кое-что не сходится.
Он взглянул на гаражные двери, у которых стояла местная женщина. Та заметила их, прикрыла глаза рукой от солнца и позвала кого-то изнутри.
* * *
Уильям сморщился от боли, когда Пейтон сменила повязку.
– Извини, – прошептала она.
– Ничего. Просто немножко больно.
Он поднес к глазам страницу и рассмотрел рукописные заметки на полях. Теперь он был уверен в их смысле.
Уильям взял портативную рацию.
– Сообщите обстановку, прием.
Отпустил клавишу, – ответа не последовало.
* * *
Завидев Десмонда и Эйвери, женщина спустилась с рампы и прошла по гравиевой дорожке к началу поля, щурясь и пытаясь разглядеть гостей.
Из постройки вышел мужчина, подошел к женщине и что-то спросил. Та покачала головой.
Эйвери сняла с плеча винтовку.
– Не надо, – попросил Десмонд.
– Дез, мне не по себе. Почему ты не говоришь, что здесь происходит?
– Я же сказал – не знаю.
Теперь их заметили завтракающие за столами люди. Некоторые встали, пытаясь получше разглядеть незнакомцев в бронежилетах.
Когда Десмонд с Эйвери приблизились на тридцать метров, мужчина двинулся навстречу по полю. На вид ему было около сорока лет. Длинные вьющиеся каштановые волосы трепал ветер, делая его похожим на любителя сёрфинга.
Мужчина заговорил настороженным тоном с австралийским акцентом:
– Чем могу помочь?
Эйвери глянула на Десмонда.
– Вы – ничем, я думаю, – ответил тот. – А вот она может.
Десмонд прошел мимо, не обращая внимания на мужчину, который засеменил вслед за ними. Женщина стояла на месте, не проявляя нервозности или страха, глядя исключительно с любопытством.
Остановившись в десяти метрах, Десмонд рассмотрел ее лицо.
– Здравствуй, Шарлотта.
* * *
Уильям еще раз послал вызов по рации и опять не получил ответа. Пейтон заметила, что отец все больше нервничает.
– В чем дело? – спросила она.
– Не пойму…
Уильям начал надевать бронежилет, готовясь к выходу.
– Ты тоже туда?
– Да.
За холмами раздался гул автомобильного мотора. Пейтон вскочила, хотела было подойти к двери, но отец поймал ее за руку.
– Это очень важно. Если ты опознаешь кого-нибудь в лагере, не подавай виду. Сначала скажи мне.
– Хорошо.
Пейтон отошла в глубь самолета откашляться. Лихорадка и озноб усиливались. Она задрала на себе рубашку, – сыпь стала обширнее. На ладони, которой Пейтон прикрывала рот, когда кашляла, остались крохотные капли крови. Она вытерла руку об изнанку рубашки – не хотела, чтобы отец или Десмонд догадались, как далеко зашла болезнь.
Через несколько минут в люке показался Десмонд.
– Здесь не опасно.
– Что вы обнаружили? – спросил Уильям.
– Не то, что думали… Пошли – сам увидишь.
Глава 97
Они ехали в старом «ленд-ровере». Эйвери сидела за рулем, Десмонд – рядом с ней, повернувшись лицом к заднему сиденью, рассказывая о находке Пейтон и ее отцу.
– Это лагерь помощи. Они принимают всех, кто потерял кров из-за природных катаклизмов – ураганов, наводнений, засухи, землетрясений. Даже людей, которые попросту не могут свести концы с концами. Помогают бедолагам снова встать на ноги.
– Думаешь, лекарство испытывали на них? – спросила Пейтон.
– Сомневаюсь. Вы сами увидите.
– Ты здесь кого-то знаешь? – поинтересовался Уильям.
Десмонд, застигнутый вопросом врасплох, склонил голову набок.
– Знаю. Лагерем руководит женщина по имени Шарлотта. В 1983 году, в Пепельную среду, моя семья погибла во время степного пожара. Шарлотта была одной из добровольных помощников. Она… заботилась обо мне, помогла разыскать моего дядю и отправить меня в Америку.
– И с тех пор ты с ней больше не общался? – уточнил Уильям.
Десмонд на мгновение задумался.
– По-моему, нет. Хотя, возможно, и общался.
– Она тебя тоже узнала?
– Да.
Уильям отвернулся к окну.
– Любопытно.
* * *
Лагерь не отличался высоким техническим уровнем. Почти каждый доллар уходил на кормежку и размещение как можно большего числа людей. Из медицинского оборудования имелся лишь старый рентгеновский аппарат, подаренный Королевской больницей Аделаиды. Пейтон упросила сделать рентгеновский снимок ноги отца. Тот протестовал, ковыляя к покрытому листовым железом сооружению, корчась о боли всякий раз, когда больная нога касалась земли.
– Пейтон, в этом нет никакой нужды.
– Нет есть, папа.
* * *
Десмонд и Эйвери застали Шарлотту в ее кабинете с сотовым телефоном в руках. Они держались поодаль, избегая физического контакта. Пейтон вообще сомневалась, стоило ли заходить в лагерь: она по-прежнему не знала, каким способом вирус передается от человека к человеку. Однако Десмонд и Уильям настояли, что нужда в информации сейчас важнее тревоги по поводу карантина. Приходилось идти на риск. В конце концов Пейтон уступила – на условии, что они не будут выходить за пределы крытой постройки и не станут вступать в контакт ни с кем, кроме Шарлотты и ее заместителя.
Шарлотта жестом пригласила войти. Десмонд и Эйвери присели на деревянные кресла, обитые тканью в стиле семидесятых, которые, вероятно, подобрали во время переоборудования какой-нибудь госконторы.
– Что-нибудь получилось? – спросил Десмонд.
– Нет. Интернет перебрасывает все запросы на веб-сайт австралийской санитарной службы. Я проверяю по два раза в день. – Шарлотта отложила телефон в сторону. – Вы нашли своих друзей?
Десмонд кивнул, сообщил ей о рентгене.
– Я рада, что мы смогли помочь. У нас практически больше ничего нет. Переломы костей – травма, с которой мы сталкиваемся чаще всего. – Она запнулась. – И еще с ожогами.
Десмонд кивнул. Встреча с Шарлоттой всколыхнула поток воспоминаний. Он живо вспомнил, как лежал в школьном классе в наспех устроенной палате, как Шарлотта читала вслух при свете керосиновой лампы. Она стала для него маяком в непроглядной ночи. Какова ее сегодняшняя роль? Каким образом связана она с эпидемией?
– Ты получал мои письма? – спросила Шарлотта.
Десмонд вскинул брови.
Улыбка сожаления мелькнула на лице Шарлотты, как будто подтвердились ее давние страхи.
– После твоего отъезда я посылала их каждую неделю. Примерно год. Потом реже – раз в месяц.
Десмонд представил себе полупьяного Орвиля, бредущего к почтовому ящику, выбрасывающего письма в мусорный бак и говорящего почтальону, чтобы тот перестал доставлять любую корреспонденцию на имя Десмонда. «Не хрен какой-то слезливой бабе делать из пацана еще большего слабака», – так примерно он бы выразился.
Однако Шарлотте Десмонд сказал:
– У моего дяди был тяжелый характер. Он не любил поддерживать отношения с другими и мне не позволял.
– Я догадывалась, что мои письма не доходят. Часто тебя вспоминала, гадала, как сложилась твоя судьба. Собиралась даже приехать в Америку навестить тебя.
– Я был бы только рад.
– Очень тяжело пришлось?
– Нет, вовсе нет, – солгал Десмонд.
Шарлотту его ответ не убедил. Она притихла, опустила глаза на стол.
– А ты как?
– Особо нечего рассказать.
– Сомневаюсь.
Шарлотта покачала головой.
– Эта организация и есть моя жизнь. Эта работа, эти люди.
– У тебя хорошо получается. Мою жизнь ты определенно изменила.
Шарлотта не смогла скрыть улыбку.
– Ты не вышла замуж?
– Нет, – тихо ответила она. – Хотя однажды чуть было не вышла.
– За того парня, что был с тобой в школе?
Шарлотта задумалась.
– А-а… Нет, там даже близко ничего не было.
Эйвери потеряла терпение.
– Пора вспомнить, зачем мы сюда явились.
Десмонд вздохнул.
– Ладно. Шарлотта, мы вас нашли, потому что сюда доставлялись некоторые грузы. Мы хотели навести о них справки. Но сначала надо, пожалуй, ввести тебя в курс дела.
* * *
Пейтон рассмотрела рентгеновский снимок ступни отца – переломов не наблюдалось.
– Обычное растяжение, – сообщила она.
– А я о чем!
– Постарайся не наступать на больную ногу, и она сама заживет через несколько недель.
– Мир не может ждать несколько недель.
Уильям попытался подняться, но Пейтон встала у него на дороге. Ее отец со вздохом снова сел.
Невзирая на его возражения, Пейтон нашла в медицинском шкафчике кое-какие материалы и смастерила нормальную шину. Покончив с перевязкой, они прошли по коридору в кабинет Шарлотты. Из него доносился голос Десмонда. Он рассказывал о находке в «Аральске-7».
Пейтон открыла дверь.
Женщине за столом можно было дать лет пятьдесят, лицо покрывали легкие морщины, фигура подтянутая.
Пейтон попыталась скрыть потрясение. Она быстро отвернулась и пробормотала:
– Извините. Я кое-что забыла. Сейчас вернусь.
Пейтон схватила отца за руку и вывела его обратно в коридор, прикрыв за собой дверь.
– Пейтон, я на самом деле в порядке.
– Я ее знаю.
– Что?
– Я знаю эту женщину. Непостижимо…
Глава 98
Когда Пейтон с отцом вернулись в кабинет Шарлотты, Десмонд разложил на столе документы из досье.
– Вот судовые накладные и путевые листы, которые мы обнаружили в Казахстане.
Шарлотта просмотрела документы.
– Вроде бы все правильно.
– Но отправитель не указан – лишь транспортная компания.
Шарлотта все еще читала бумаги.
– Оплату произвел фонд Зенона.
Имя заинтересовало Пейтон. Эйвери рассказывала, что Зенон был греческим философом, основавшим Китион две тысячи лет назад.
– Что ты слышала об этом фонде? – спросил Десмонд.
– Мало чего. Они очень щедры. На их веб-сайте мне позволялось заказывать различные припасы, продукты питания, воду, даже деньги.
– С кем ты поддерживала контакт?
– С Таннером Гудвином.
Пейтон слышала это имя впервые.
– Тебя о чем-нибудь просили? О проведении испытаний экспериментальной вакцины или лекарства?
Шарлотту возмутила такая мысль.
– Нет! Я отказалась бы от такого, как бы мы ни нуждались в помощи.
Все четверо по очереди задавали вопросы Шарлотте, выясняя, что могло связывать ее с эпидемией, однако никакой связи не обнаруживалось. Очевидно, «Китион» действительно оказывал помощь без всякой задней мысли.
– Не исключено, что я сам отправлял поставки, – предположил Десмонд. – Непонятно лишь, зачем я это скрывал.
– Хорошая догадка, – поддержал его Уильям. – Шарлотта, извините, нам надо переговорить наедине.
– Разумеется. Я подожду на улице.
Когда дверь закрылась за ней, Уильям сказал:
– Здесь мы ничего не найдем. А время уходит.
– Остается еще одно место неподалеку отсюда, – возразил Десмонд. – Дом моих родителей. Добавочная пара координат из приложения Labyrinth Reality.
– Ладно, проверим. – Уильям кивнул Эйвери. – Вы поезжайте вдвоем, а мы продолжим опрос Шарлотты.
* * *
Спустя десять минут Пейтон, Уильям и Шарлотта, стоя на грузовой площадке, проводили отправившийся по пыльной проселочной дороге «ленд-ровер» из лагеря.
– Шарлотта, позвольте побеспокоить вас еще парой вопросов? – спросил Уильям.
– Конечно.
Женщина пригласила их в кабинет. Уильям прикрыл за собой дверь.
– Если вы расскажете немного больше о себе, нам будет легче разобраться, как вы ко всему этому причастны.
Шарлотта вскинула брови.
– Вот как? Ну что ж, ладно.
– Десмонд рассказал, что вы работали здесь добровольной помощницей в начале восьмидесятых.
– Работала. Вообще-то я тогда училась в университете, но ездила добровольцем куда только могла.
– А после университета?
– Заканчивала медфак.
– По какой специальности?
– Семейная медицина. Получила степень магистра государственного здравоохранения.
– Где вы работали?
– После учебы? В ВОЗ.
Веселое расположение духа вдруг оставило Шарлотту, словно она вспомнила что-то такое, о чем не хотела рассказывать. Ее глаза расширились.
– Да-да. В 1991 году.
Именно в этом году ее видела тринадцатилетняя Пейтон – у открытой могилы в Сан-Франциско. Кладбище располагалось на склоне холма. Вдалеке внизу виднелись небоскребы и залив. Над городом нависло плотное облако тумана, его белые щупальца проникали в промежутки между стальными опорами моста Золотые ворота и сверкающими серебром зданиями.
После окончания погребальной службы к Пейтон подошла молодая женщина с грустной улыбкой на губах. Она сначала поговорила с матерью Пейтон, потом с ее сестрой Мэдисон и, наконец, обратилась к девочке.
Женщина говорила мягким голосом с австралийским акцентом.
– Твой брат очень был дорог мне, Пейтон. Он говорил, что ты хочешь стать врачом.
– Больше не хочу.
Женщина достала из кармана плаща небольшой металлический предмет и подала его девочке.
– Он тобой очень гордился. Я уверена, что он попросил бы отдать это тебе.
Она вложила в ладонь Пейтон серебряный значок на булавке.
– Разве он не сгорел?
– Я почистила и восстановила его. – Женщина улыбнулась. – Пусть значок достанется тебе в том же состоянии, каким его носил твой брат. Все можно восстановить, Пейтон. Просто иногда требуется время… Не позволяй невзгодам разрушить твою мечту.
И вот та же самая женщина двадцать пять лет спустя взирала на Пейтон в обшарпанном кабинете в австралийской глубинке – с той же добротой в глазах. Она наконец узнала бывшую девочку.
– Вы младшая сестра Эндрю, я угадала?
Пейтон кивнула.
– Я по-прежнему часто вспоминаю вашего брата. Мне его очень не хватает.
– Мне тоже, – тихо произнесла Пейтон.
– Ты хотела бы посмотреть на него еще раз?
Глава 99
Десмонд медленным шагом направился к пепелищу дома, в котором провел первые пять лет своей жизни. Полностью выгоревшая площадка кое-где заросла сорняками. Уцелели лишь каменный фундамент да камин – почерневший обелиск.
В кармане загудел телефон. Десмонд достал его и прочитал сообщение приложения Labyrinth Reality: «Скачивание закончено».
Скачивание? Еще одного воспоминания?
Без всякого предупреждения у Десмонда потемнело в глазах, закружилась голова. Он зашатался, потерял равновесие и опустился на колено. Что происходит? Десмонд одной рукой оперся о землю, его подташнивало. Он попытался сосредоточиться, и вдруг память как прорвало – жестко, одним ударом, неостановимо.
Он стоит в туалете с двумя раковинами. В зеркале отражаются три писсуара. Похоже, кроме него в туалете никого нет. Где он находится, непонятно, но воспоминание кажется свежим – возможно, из времени, непосредственно предшествующего пробуждению в берлинском отеле.
Он смотрит на собственное отражение в зеркале и торжественно говорит:
– Надеюсь, теперь ты уже разобрался в происходящем. Эти координаты – запасной вариант. Я не сумел выяснить, где «Китион» производит вакцину. Один из складов должен быть где-то поблизости – возможно, в Аделаиде. Найди его. Я включаю остатки памяти – пусть она тебе поможет. Но тебе будет больно. Память – подспорье и одновременно обуза.
Туалет пропал, Десмонд увидел себя снова в Австралии, в тот памятный день 1983 года, когда пожар уничтожил его семью. Теперь он вспомнил утро накануне трагедии. Он не понял увиденного, руки бессильно повисли.
К Десмонду приблизилась Эйвери.