– Да… или вроде того.

– Я постараюсь сделать все возможное. У вас все хорошо после взлома? Парни сняли отпечатки?

– Да. Еще раз спасибо за помощь.

Хлои повесила трубку и снова взглянула на дом отца. Не отводя от него глаз, она набрала номер Роудс. Напарница ответила сразу, хоть и звучала слегка расстроенной и уставшей.

– Привет, Файн. Все в порядке? Ты так быстро уехала.

– Да. Просто… слегка напряженная обстановка в личном плане.

Наступила напряженная пауза, в которой Хлои почти услышала мысли Роудс, пока та решала, стоит спрашивать о проблеме или оставить все как есть. В конце концов, она выбрала второй вариант.

– Что ж, я просто хотела сообщить тебе новую информацию. Рэйчел Доббс уехала из участка примерно полтора часа назад. Мы с заместителем Ноланом заполнили кое-какие документы и теперь я еду домой.

– Что удалось узнать по поводу той женщины, о которой упомянула Рэйчел перед моим уходом?

– Гвен Инграм. Я узнала довольно… достаточно для того, чтобы поехать к ней завтра в первую очередь.

Было приятно узнать, что теперь у них имелся план действий на утро. Но, сидя напротив таунхауса отца, Хлои вдруг поняла, что не уверена, что сможет уделить делу все свое внимание.

Это в очередной раз говорило о том, что она не сможет полностью руководить собственной жизнью, пока не завершит эту грязную главу со своим отцом.

ГЛАВА 14

Даниэль была голодна, но не могла заставить себя проглотить ни кусочка. Нервы были на пределе. Она пыталась перекусить куриными наггетсами, разогретыми в микроволновке, но остановилась уже на втором. Еда так и осталась лежать на тарелке на журнальном столике возле предмета, который вызывал сильнейшее беспокойство.

Дневник ее матери.

Честно говоря, вовсе не сам дневник был тому причиной. Дело касалось скорее того, что она натворила сегодня, чтобы достать его. Даниэль дважды практически передумала по пути к дому Хлои. В прошлом она неоднократно творила ужасные вещи, но все это было непреднамеренно. Теперь же для нее невыносима была мысль, что пришлось грабить сестру.

Более того, она оставила в квартире полнейший хаос. Но все это было частью плана. Даниэль хотела сделать так, чтобы все выглядело естественно, будто грабитель очень спешил. Она решила, что беспорядок добавит эффекта паники… в результате все это будет похоже на затею их отца.

Другой причиной, по которой Даниэль не лез кусок в горло, послужили заметки, обнаруженные в конце дневника. Они были записаны на простом листе формата А4, аккуратно сложены и спрятаны между последней страницей и обложкой. На них был мелкий почерк Хлои.

Казалось, будто сестра решила провести собственное расследование, внимательно изучая дневник и объединяя кусочки пазла воедино. Учитывая прочитанное, Даниэль просто не могла винить ее в скованном поведении, которое увидела, приехав к Хлои в гости.

Сестра отыскала записи, приуроченные к тому времени их детства, когда мама была больна или чувствовала себя не очень хорошо. На маленьком листе для заметок находилось два списка, которые, казалось, вытянули руки и дали хорошую пощечину Даниэль.



«Запись, стр.11: мама пишет, что отец ударил ее по голове пивной бутылкой, когда она сказала ему, что пора завязывать с выпивкой. Это было лето… прямо перед тем, как мы с Д вернулись в школу. Данная история совпадает с тем временем, когда мама рассказала нам, будто споткнулась и упала с крыльца, занося продукты в дом. Как результат, под глазами виднелись синяки еще на протяжении нескольких недель».



«Запись, стр.35: мама пишет, что отец жестоко обращался с ней в постели. Бил и вел себя агрессивно. Она попросила его остановиться, но он лишь ударил ее в живот. По сути, изнасиловал ее. Вагинально и анально. Большую часть ночи она продолжала истекать кровью. Это совпадает с тем днем, когда Д обнаружила кровь на простынях, закидывая стирку. Когда она задала вопрос, отец приказал ей заткнуться и заняться делом, как и подобает хорошей девочке (я помню этот момент!). В то же время мама сообщила всем, что у нее начался приступ сильной мигрени, и провела несколько дней в своей комнате с закрытыми жалюзи».



Там было еще несколько заметок, написанных почерком Хлои, но эти две оказались наиболее тяжелыми. Даниэль решила, что этого будет достаточно для того, чтобы дополнительно разжечь подозрение к отцу во время слушания дела в суде. Просматривая записи, она с легкостью вспомнила оба случая. Мама действительно была в солнцезащитных очках, когда отвозила их с Хлои в школу в первый день учебы третьего класса (или это был уже четвертый?). А окровавленные простыни почему-то сильно разозлили их отца, тогда как мама несколько дней скрывалась в спальне, словно заключенный.

Она помнила все это. А теперь, видимо, и Хлои тоже. Сестра объединяла все воедино… разглядев, наконец, истинное лицо их отца.

Так почему же она до сих пор ничего не предприняла?

Под заметками Хлои также находился еще один тревожный кусок информации. Он назывался «Угрозы насилия или смерти». Там сестра указала номера страниц каждого случая. Всего их было восемь.

Даниэль обратила внимание, что Хлои не оставила ни единой пометки в самом дневнике мамы. По всей видимости, она не хотела испортить его, то ли из-за ностальгии, то ли из-за того, что в будущем его можно будет использовать в суде. Точно было неизвестно.

Чем дольше Даниэль смотрела на заметки по поводу отца, тем больше ее сердце окутывало новое чувство. Сначала она не могла подобрать ему название, но затем вспомнила о случившемся в прошлом году и обо всех ее попытках объяснить Хлои, кем на самом деле являлся их отец. Тогда все сразу встало на свои места.

Предательство.

В самом дневнике и в записях Хлои было достаточно улик, чтобы заново закрыть ублюдка. Конечно, она мало разбиралась в тонкостях бюрократии, поэтому сомневалась, что эта ситуация не попадет под статью повторного суда. Данный термин означал, что ни один человек не может быть дважды осужден за одно и то же деяние.

Даниэль не знала всех нюансов. Но Хлои, вероятно, была в курсе… и решила ничего с этим не делать.

Самой серьезной проблемой был тот факт, что Даниэль не могла вызвать полицию. В конце концов, ведь именно она ворвалась в квартиру Хлои и украла оттуда дневник. Она заблаговременно надела перчатки и даже заклеила подошву ботинок, будучи совершенно уверенной, что ее никогда не поймают. Поэтому нельзя было идти в полицию и объяснять, каким образом она получила этот дневник.

Ей хотелось поехать к сестре и разобраться со всем этим прямо сейчас. Но Даниэль была слишком зла, и это лишь вызвало бы огромный переполох… в любом случае, она пока не была готова признаться во взломе, решив, что, вероятно, вообще унесет этот маленький секрет с собой в могилу.

Тем не менее, если она найдет способ как-то обыграть это, то непременно воспользуется им.

Даниэль снова подняла дневник и принялась читать, размышляя над тем, не нашла ли в нем Хлои нечто особенное, что скрылось от ее собственных глаз, что-то, что заставило ее сестру засунуть эти чертовы доказательства в задницу, а не использовать их в суде против отца, чтобы навсегда покончить с ним.

ГЛАВА 15

Первым делом, когда Хлои на следующий день встала с кровати, она занялась уборкой. Ее отец устроил в квартире настоящий ад, и чем дольше все это валялось разбросанным по полу, тем больше она думала о том, что все это его рук дело. Потратив несколько минут на то, чтобы прибраться, Файн сделала себе кофе и погрузилась в собственные мысли.

Убирая квартиру, она постаралась мысленно переключиться и отбросить отца с дневником на задний план, сфокусировавшись на деле Джесси Фэйрчайлд. Стало легче, когда Роудс позвонила и сообщила ей, что возвращается в Фолс-Черч, чтобы вернуть машину Департамента полиции, которую взяла взаймы после внезапного исчезновения Хлои.

Файн разложила еще несколько вещей по своим местам и направилась к двери чуть позже половины восьмого. Оглянувшись на практически чистую квартиру, она попыталась представить себе отца, роющегося во всем этом. Перед глазами встал образ Эйдена, пинающего ногой дверь.

Но это было нелегко. Возраст и тюрьма все же сделали свое дело. Ему потребовалось бы приложить немалые усилия, чтобы выбить дверь и сорвать замок.

Хлои поняла, что не может позволить этой мысли затмить ее разум… не сейчас.

Она просто вышла из квартиры, делая все возможное, чтобы выкинуть из головы роль удрученной дочери и снова стать профессиональным агентом.



* * *



Встретившись в Департаменте полиции Фолс-Черча, Хлои с Роудс не стали терять времени и сразу же направились в резиденцию Гвен и Билла Инграмов. Что и требовалось доказать, их дом находился в том же элитном районе, что и у Фэйрчайлдов. Особняк Инграмов расположился в тупике по другую сторону района дома жертвы. По мнению Хлои, это был самый миловидный дом из всех в данном районе, что говорило о многом.

Они позвонили заранее, чтобы договориться о встрече с Гвен, но после того, как Роудс постучалась, возникла довольно продолжительная пауза. Файн вдруг поняла, что почти жаждет теплого (хоть и наигранного) приема, который получила вчера в доме Кэндис Деррингер, со свежим кофе и бубликами.

Когда дверь, наконец, распахнулась, перед ними предстала явно уставшая и растрепанная женщина. С макияжем она могла бы быть похожа на любую домохозяйку этого района, но Гвен Инграм выглядела так, словно уже несколько дней страдала бессонницей и явной депрессией. Единственное, что сильно выделялось, это ее волосы. Казалось, что она буквально на днях подстриглась и покрасилась. Рыжеватый оттенок выглядел неестественным, но в то же время сильно выделял ее среди остальных.

Несмотря на изможденность, Гвен все же улыбнулась, здороваясь с Хлои и Роудс.

– Миссис Инграм? – уточнила Файн.

– Да, это я. Вы агенты?

– Да, мэм, – кивнула Хлои, демонстрируя свое удостоверение. – Агенты Файн и Роудс. Мы можем войти?

– Да, прошу вас…

Гвен повела их через огромный холл с высокими потолками. Она не стала ничего показывать или рассказывать, а лишь шла вперед, сгорбив плечи и стараясь поскорее достигнуть гостиной. Усевшись в красивое мягкое кресло, Гвен жестом указала Хлои с Роудс на большой диван у дальней стены.

– Вы ведь хотели поговорить о Джесси Фэйрчайлд, верно? – поинтересовалась она.

– Верно, – кивнула Хлои. – Вы не против?

– Ох, мне наплевать. Но, честно говоря, мне практически нечего вам сказать. Однажды в субботний вечер я выглядела полной дурой на своем же дворе, и все это из-за нее.

– Да, ваша соседка рассказала мне о ссоре, – кивнула Роудс. – Но не хотите ли пересказать нам эту историю со своей точки зрения?

– Послушайте… – Гвен пожала плечами так, словно все это не имело никакого значения. – Я являюсь кем-то вроде сплетницы в этом районе… возможно, даже целой части города. Ваш источник успел поделиться с вами всеми неприятностями, с которыми пришлось столкнуться моему мужу?

– Нет, – ответила Роудс. – О вашей личной жизни никто не говорил.

– Хмм… Почему же тогда вы приехали? – Гвен вздохнула и явно расслабилась на спинке кресла. – Билл всегда был хорошим супругом. Он усердно трудился, но не настолько, чтобы мы перестали с ним видеться. Далеко не секрет, что он хорошо зарабатывал, устроившись ведущим адвокатом в крупнейшую юридическую фирму… точнее пятую по величине в нашем штате. Но у Билла также есть и свои недостатки… Честно говоря, думаю, все идет из его детства. У него изначально имелись проблемы с алкоголем. Не настолько крупные, чтобы у нас были ссоры, но достаточно частые, чтобы я начала переживать. По крайней мере, так происходило до прошлого года. С ним что-то произошло. Я не знаю, что именно… возможно, что-то на работе, о которой он никогда мне не рассказывал, и эта пагубная привычка лишь ухудшилась. Я видела, как по утрам он наполнял свою флягу бурбоном, убирал ее в портфель и уходил на работу, словно в этом не было ничего такого.

– Извините, что прерываю, – перебила ее Хлои, – но какое отношение ваш муж имеет к Джесси Фэйрчайлд?

– Не самое прямое. А теперь, прошу вас, могу я закончить?

Хлои лишь кивнула, не проронив ни слова.

– Билл уже два года работал над этим громким делом по агентству, занимающемуся снятием с эксплуатации ядерных установок, и был близок к его завершению. Последние три месяца он только и говорил, что это очень важный момент для него, точнее для нас. Он должен был заработать почти одиннадцать миллионов долларов, а сама победа сильно отразилась бы на репутации фирмы. Но затем он провалил одну встречу. А потом еще одну, и еще. Я до сих пор не знаю всех деталей, но они проиграли дело. На следующий день после проигрыша Билл поехал на работу на своей машине и врезался в зад автобуса. Он был в полном порядке, но копы учуяли запах алкоголя. Думаю, все его руководство было в курсе этой пагубной привычки, но предпочитало делать вид, что не замечает проблемы. Но стоило ему провалить такое дело, а также попасть в аварию, как они тут же его уволили.

– Это произошло два месяца тому назад. С тех пор Билл каждый день приходит и уходит, когда ему заблагорассудится. У его родителей есть домик недалеко от Ниагарского водопада, и его сестра звонила мне сообщить, что он там. Он продолжает пить, но, честно говоря, мне уже все равно. Пусть сам разбирается. Он любит меня… и я знаю, что он вернется домой хотя бы ради меня. Но нам все равно придется уехать из этого района. Мы накопили достаточно сбережений, но если оставаться жить здесь, то мы слишком быстро с ними попрощаемся.

– В общем… как Джесси Фэйрчайлд вышла на сцену… Она каким-то образом услышала всю эту историю, ведь та быстро разлетелась по району, как обычно и бывает. Пару раз я общалась с ней. Она показалась мне милой… может лишь немного снобом, но не настолько сильно, как можно предположить. Думаю, она даже не знала, что перегибает палку. Недели две назад она пришла ко мне. Сказала, что слышала о случившемся и что у ее отца тоже была проблема с алкоголем, которую он, в конце концов, решил сам. Это слегка задело меня, точнее не столько это, сколько ее решение, что она имеет право говорить со мной на эту тему и пытаться сочувствовать, но я промолчала. Но затем она ляпнула, что готова одолжить мне денег, если Билл усугубит ситуацию. И, что ж… я потеряла контроль. Взорвалась.

– Как именно? – поинтересовалась Хлои.

– Ну, мы сидели на террасе, разговаривали и пили чай. Когда я взорвалась, то просто перевернула стол и потребовала ее уйти. К ее чести, она спустилась по лестнице и готова была выполнить мою просьбу, но я разошлась. Все то разочарование и гнев, которые копились во мне из-за пьянства Билла и его проблем на работе… Я выплеснула все это на нее. И, честно говоря… хотела бы я сказать вам, что мне жаль, но это не так.

– Как далеко все зашло? – спросила Роудс.

– Я побежала за ней по ступенькам, продолжая кричать. Назвала ее сукой и… еще одним словом, которое даже не думала, что произнесу, и уж точно не стану повторять его при вас. Начинается с буквы «Ш». Уже подняла руку, чтобы дать еще пощечину, но, слава Богу, что-то сдержало меня.

– А почему вся ненависть вылилась на нее? Вы и раньше чувствовали это по отношению к ней?

– Просто недолюбливала. Я видела, как она скинула Рэйчел Доббс с ее маленького пьедестала на негласном аукционе. Если говорить откровенно… то все это лишь потому, что она была новенькой. Красивая и богатая женщина, новичок в районе, постоянно пыталась вступить хоть в какой-то клуб. А в это время мне приходится уходить… со своим мужем-алкоголиком.

– Миссис Инграм… позвольте уточнить, где вы были в прошлую пятницу между восемью часами утра и обедом?

– Я была записана к стилисту на девять утра, – произнесла она, подергивая свои рыжие волосы. – Покрасилась, подстриглась, в общем, полный набор. Большинство спасает шоппинг и вегетарианство. Мне же помогают собственные волосы.

Хлои снова взглянула на прическу Гвен, которая выглядела достаточно мило, хоть и немного вызывающе. Ей вдруг стало интересно, какой же натуральный цвет волос у этой женщины.

– Как долго вы там пробыли? – поинтересовалась Роудс.

– Не знаю. Весь процесс занял около полутора часов. Затем я встретилась с подругой в кафе. Я понимаю, куда вы клоните… Могу предоставить вам имена и номера телефонов людей, с которыми общалась тем утром.

– Нет необходимости делать это прямо сейчас, – заметила Хлои. – Мы ценим вашу честность и, думаю, что пора оставить вас в покое.

Гвен улыбнулась, не совсем понимая, шутка это или нет.

– В таком случае, позвольте показать вам выход, – ответила она.

Хлои с Роудс последовали за ней, приблизившись чуть больше, чем это было необходимо. Когда они дошли до выхода, Гвен вывела их на крыльцо.

– Печально, что с ней произошло подобное, – сказала Инграм. – Хоть я и была взбешена ее предложением занять мне денег, даже учитывая, как плохо ее знала, я все же не сомневаюсь, что она с легкостью сделала бы это. Богатая и простая, она была хорошим человеком внутри.

Хлои зашла за границу зоны комфорта хозяйки дома и ободряюще хлопнула ей по плечу.

– Еще раз спасибо, что поделились с нами. Вряд ли это было легко.

– Что есть, то есть.

– Дайте знать, если вдруг вспомните что-то еще, что может помочь в расследовании, – добавила Хлои, когда они с Роудс спустились и направились к машине.

– Ладно… – взглянула Никки на Файн с широкой улыбкой, заводя двигатель, когда они расселись по местам. – Что ты нашла?

Хлои продемонстрировала ей свою правую руку… ту же, которой дотронулась до Гвен. В ладони виднелись два волоска.

– Это Гвен? – поинтересовалась Роудс.

– Они были на ее одежде.

– Выглядят рыжими, – сообщила напарница, наклонившись ближе.

– Взгляни сюда, – ответила Хлои, зажимая волос ближе к концу, точнее, к корню.

– Светлый, – заметила та.

– А волосы, найденные в доме Фэйрчайлдов, были…

– Светлыми, – закончила за нее Роудс.

– Конечно, это не дымящееся дуло, – сказала Хлои. – Но, учитывая, что Гвен покрасилась лишь на днях, стоит проверить идею. Давай отвезем этот экземпляр криминалистам.

– Похоже на план, – кивнула Роудс, выезжая на улицу.

Хлои взглянула назад и немного напряглась, заметив, что Гвен Инграм продолжала стоять на крыльце, провожая их взглядом.

ГЛАВА 16

Телефон Хлои зазвонил уже на пути обратно в участок. Ответив, она поняла, что это был Нолан.

– Агент Файн, где вы сейчас находитесь?

– Вышли из дома Гвен Инграм. А что? Мы вам нужны?

– Ну, сюда едет сестра… Сестра Джесси, Бев Гивенс.

– Отлично. Вы узнали, почему она не отвечала на звонки?

– Да. Как выяснилось, она ходила в поход с семьей куда-то в район Глостера. Отключили телефоны и все остальное. Только она, ее дочь и муж. Лишь сейчас она получила кучу сообщений о том, что произошло.

– О Боже. Она уже поговорила с Марком?

– Да. Марк планирует встретиться с ними чуть позже.

– Но эта сестра, Бев, сейчас едет в участок?

– Да. Возвращается из кемпинга и примерно минут через двадцать будет здесь. Сомневаюсь, что они станут заезжать домой.

– Мы едем. И, кстати, позвоните криминалистам. Я раздобыла для них образцы волос.

– Хорошо.

– Кто такая Бев? – поинтересовалась Роудс, когда Хлои повесила трубку.

– Бев Гивенс… сестра Джесси Фэйрчайлд. Была в походе с семьей и отключила все средства связи.

– Звучит жутковато.

– Поход или такое возвращение домой?

– Я бы сказала, что и то, и другое, – слегка ухмыльнулась Роудс.



* * *



Когда они прибыли в участок, Нолан уже поджидал их с набором для сбора улик. Он вел себя достаточно профессионально, быстро упаковав образец и заполнив заранее все необходимые формы для проведения экспертизы. В процессе он направил агентов в дальнюю часть здания, куда отвели Бев Гивенс буквально перед их приходом.

Оставив пакетик с образцом у диспетчера, Нолан проследовал за Хлои и Роудс. Бев проводили в то же помещение, где они общались ранее с Марком Фэйрчайлдом, будто полиция старалась оградить все тайны и скорбь этой истории от остальной части участка.

– Прежде чем мы войдем, я хочу кое-что сообщить вам, – произнес Нолан. – Девушка явно пока не осознала случившееся. Она пытается оставаться в сознании, чтобы помочь нам найти ответы, но может сломаться в любой момент. Может взорваться… Сомневаюсь, что это будет приятно.

Открыв дверь в небольшую комнату для проведения переговоров, Нолан с серьезным видом пропустил агентов внутрь. Хлои увидела за столом женщину средних лет. Она была очень похожа на Джесси Фэйрчайлд. Бев оказалась лишь чуть выше и стройнее сестры. Волосы были темно-русые, но в остальном Джесси с Бев легко могли сойти за близнецов в молодости.

Рядом с ней, слегка обнимая за плечо, сидел мужчина. Он взглянул на Хлои с Роудс с такой надеждой, от которой обычно сжималось сердце. Файн решила, что это супруг сестры жертвы.

– Миссис Гивенс, мы Агенты Файн и Роудс, – произнесла Хлои. – Спасибо, что так быстро приехали.

– Конечно. Я понимаю, что ответов на самом деле не так уж и много, но очень хочу помочь вам, чем смогу.

– Я ее муж, – подтвердил сидевший рядом человек. – Роджер Гивенс. Тоже готов помочь, чем смогу, но предпочел бы оставаться рядом с Бев.

– Это прекрасно, – кивнула Хлои. – Миссис Гивенс, вы абсолютно правы. У нас практически нет информации, а каждый проходящий после убийства день лишь делает расследование все сложнее. Поэтому я попрошу вас не забывать об этом, если вдруг наши вопросы покажутся вам слишком резкими или неуместными.

Она кивнула, и в этот момент Хлои поняла, о чем говорил Нолан. Во взгляде Бев читалась пустота. Создавалось впечатление, будто ты наблюдаешь за человеком, задумчиво уставившимся в окно на дождливую погоду, размышляя над чем-то своим. Но подобная реакция была лишь в ее глазах. В остальном девушка казалась немного неуверенной в том, как ей реагировать на происходящее вокруг.

– Как мы поняли, вы находились в походе, когда все случилось, – произнесла Хлои. – Когда вы уехали из города?

– Мы выехали из дома в пятницу утром, – ответила Бев. – Прибыли в кемпинг около полудня.

– Ваши телефоны были отключены все это время?

– Да. Это был способ воссоединения семьи. Наша дочь проводит слишком много времени в телефоне, поэтому мы и решили съездить на природу, позабыв о технике. Уверена, она буквально возненавидела каждую минуту этого путешествия.

– А где ваша дочь находится сейчас? – поинтересовалась Роудс.

– С Марком. Он… о Боже… Он пытался дозвониться мне. Никто не знал, где мы находимся… Только коллеги по работе. Это выглядит совсем ужасно?

– Вы ведь понятия не имели, что подобное могло произойти, – успокоила ее Роудс.

– Итак, насколько я поняла, вы оставались там до сегодняшнего утра, верно? – уточнила Хлои.

– Да. Проснулись, позавтракали и собрались.

– Мы даже не планировали включать телефоны, пока не вернемся на трассу, – сообщил Роджер Гивенс. – А когда запустили… увидели все, что пропустили за эти дни.

– Марк сообщил мне большую часть деталей случившегося, – продолжила Бев. – Я просто не могу поверить в это.

– Миссис Гивенс, вам известны какие-то иные причины, помимо работы Марка, по которым они решили переехать из Бостона?

– Только из-за работы, – ответила она. – Думаю, Джесси очень хотела сменить место жительства. Она не была любительницей больших городов.

– Они прожили здесь совсем недолго… Вы общались с ней после переезда?

– Несколько раз. Может три. По телефону. Мы с Джесси… мы не были особо близки. Не из-за ссоры или чего-то в этом роде. Просто… мы как-то разбежались после того, как она уехала в колледж, и постепенно перестали общаться. Она вышла замуж за Марка и это стало основой ее жизни. Куча денег, путешествия, да и вообще совершенно другая жизнь, которую мне сложно даже представить.

– Вы бы сказали, что она выставляла свое богатство напоказ? – поинтересовалась Роудс.

– Боже, нет, – произнесла Бев с легкой улыбкой. – Она скорее была обеспокоена этим. Даже к моменту их переезда Джесси все еще не могла до конца привыкнуть к таким деньгам. Думаю, это одна из причин, по которой она всегда пыталась сделать что-то хорошее.

– Что вы имеете в виду? – уточнила Хлои. – Что из «хорошего»?

– Да много всего. Они с Марком очень часто отправляли деньги в различные организации по сбору средств. Для онкобольных, пожертвования в благотворительные организации, местные библиотеки, на Специальную Олимпиаду и прочее. Несколько лет назад она передала каждый цент, заработанный лично за год, в какой-то фонд, чтобы помочь оплатить медицинские счета тем, кто пострадал от взрыва на Бостонском марафоне. Естественно, она могла позволить себе все это только потому, что Марк прилично зарабатывал.

– Заранее прошу прощения за мой вопрос, – прервала ее Хлои, – но я должна убедиться, что правильно вас понимаю. Все это было сплошной благотворительностью. Она действительно была таким человеком или же Фэйрчайлды, как пара, использовали это для поднятия своей репутации?

– Нет. И Марк тоже совершенно не такой. Они оба были очень добры… Словно ангелы, спустившиеся с небес. Несколько лет назад они отправились в Пуэрто-Рико, сразу после тех ужасных ураганов. Никому не сказали, куда и зачем направились. Я узнала лишь потому, что обманом заставила Джесси рассказать мне. В общем, они поехали туда и помогли людям восстановиться. Пожертвовали кучу денег на все это. Пробыли там около недели и, возможно, потратили денек на себя, чтобы позагорать на пляже и… посмотреть достопримечательности.

Хлои мысленно обдумывала все услышанное. Естественно, данный источник информации может быть заинтересован в деле, но все это также вполне совпадало с тем, что им удалось разузнать по поводу Джесси в Фолс-Черч. Вполне вероятно, что она вовсе и не пыталась вступить во все эти организации, чтобы укорениться. Может она действительно просто хотела помочь, а большинство богатых женщин района даже не успели разглядеть это.

– Вернемся к Бостону… Вы знакомы с кем-либо, кто мог держать зло на вашу сестру?

Бев посмотрела на Роджера, и они нервно рассмеялись, а затем покачали головами в унисон.

– Вообще нет, – ответила Гивенс.

– Все любили их с Марком, – ответил Роджер. – И я говорю так не для того, чтобы продемонстрировать их с наилучшей стороны. Это действительно так. Я могу предоставить вам целую кучу имен, и каждый повторит мои слова.

– Хотя, я думаю, что стоит кое-что упомянуть, – добавила Бев. – В предыдущий раз, когда мы общались с Джесси, она сообщила мне, что очень обеспокоена графиком Марка, который после переезда стал трудиться гораздо больше. По ее словам, он немного отдалился и находился в состоянии легкой депрессии… а такого ранее она в нем никогда не встречала.

– Она называла причины, почему все это происходило?

– Нет. Она лишь сказала, что беспокоится о нем. Предположила, что, возможно, переезд и новое место оказались сложнее, чем он думал. Но ситуация не выглядела действительно серьезной… Джесси сообщила мне как бы вскользь.

– Она не стала вдаваться в подробности? – поинтересовалась Роудс.

– Нет. Она не из тех, кто будет плохо говорить о своем муже… даже если речь идет о вещах, с которыми предстоит бороться.

Искушение чародея (сборник)

Формулируя следующий вопрос, Хлои ощутила вибрацию телефона в кармане. Она лишь взглянула на дисплей, не желая проявлять грубость по отношению к человеку, который только что потерял родную сестру. Номер был незнаком, поэтому она просто отключила звук и сконцентрировалась на следующем вопросе.

   © Н. Анискова, В. Аренев, Н. Батхен, Б. Богданов, К. Булычев, В. Венгловский, И. Вереснев, А. Волков, М. Гелприн, М. Гинзбург, А. Голиков, С. Звонарев, Н. Калиниченко, Н. Караванова, К. Каримова, В. Копернин, Ю. Мальт, А. Марченко, В. Марышев, С. Пальцун, Г. Панченко, О. Пелипейченко, А. Рябоконь, И. Самохина, И. Скидневская, С. Удалин, Е. Халь, И. Халь, М. Хорсун, А. Щербак-Жуков, Ю. Южная, М. Ясинская, 2013

– В их браке были какие-то проблемы, включая незначительные?

   © Состав и оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

– Опять же… если они и были, то она мне не рассказывала. Они всегда выглядели счастливыми. Всегда были…



На лице Бев вдруг промелькнула гора эмоций, когда вся печаль и, возможно, реальность ситуации вдруг дошла до нее.

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

– Мы можем закончить сейчас? – спросила она. – Я рада помочь вам, но прямо сейчас… могу я…



– Все в порядке, – кивнула Хлои. – Пожалуйста, идите домой. Отдохните.

   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

– Спасибо… – ответила Бев, хоть и выглядела раздосадовано от того, что не смогла особо помочь следствию.



Роджер тоже быстро кивнул на прощание, и пара быстро покинула помещение.



– Что думаешь? – спросила Роудс, как только Гивенсы вышли.

   Великому русскому писателю Киру Булычеву,

   виртуозному мастеру и светлому человеку,

– Думаю, что моя первоначальная реакция может показаться не профессиональной, но я все равно скажу. Если все эти пожертвования, о которых говорила Бев, действительно были совершены, то у Фэйрчайлдов данная информация должна проходить в налоговых декларациях, и, соответственно, должны иметься счета, подтверждающие переводы средств. То же касается и поездки в Пуэрто-Рико. Если данные совпадут, то все эти женщины, с которыми мы общались ранее, окажутся просто ревнивыми сучками. А я очень не люблю таких.

   посвящается

– Я полностью на твоей стороне, – ответила Роудс.

Отбросив сомнения, Хлои достала телефон. Неизвестный абонент, который звонил ей ранее, не стал оставлять никаких сообщений.

Пролог

– Мне кто-то звонил, пока мы общались с ней, – сказала Файн Роудс, набирая номер пропущенного вызова. – Возможно, одна из этих ревнивых сучек.

   Андрей Рябоконь. Кир Булычев: и в шутку и всерьез

Она хотела, чтобы это прозвучало беззаботно, но вышло напористо. Прошло два гудка, прежде чем на том конце провода раздался веселый женский голос.

Критерием цивилизованности мира должно служить чувство юмора: здесь [на дикой планете] ничего смешного просто не бывает. Если зазеваешься, решишь посмеяться – тебя скушают.

– Алло?

 Кир Булычев. Космический доктор

– Это Агент Файн. Кто-то звонил мне с вашего номера.



– Да, Агент Файн… Это Кэндис Деррингер. Вы просили набрать, если я вдруг узнаю нечто важное. Думаю, у меня появилась интересная информация.

   Мало сказать, что Кир Булычев – писатель из числа самых-самых (братьев Стругацких, Станислава Лема, Айзека Азимова). Зачем кривить душой, ведь он на самом деле великий мастер слова, знаток человечества вообще и человека в частности. Книги его интересны всем, а тех, кто по каким-то причинам читать стесняется (например, плохо владеет иностранными языками вместе с родным. Помните шуточку? «Вы иностранными языками владеете?» – «Да я и по-русски не очень…»), тех притягивают, как магнит, фильмы и даже мультфильмы по его книгам и сценариям. Добрые, хорошие, чуть-чуть грустные.

– Что именно? – уточнила Хлои, вспомнив беззаботное поведение, с которым Кэндис обсуждала Джесси Фэйрчайлд за кофе с бубликами на крыльце.

   Кир Булычев – целая эпоха. Грех не познакомить читателя с тем, как все начиналось.

– Думаю, нет ничего удивительного в том, что появление ФБР широко обсуждалось в местных кругах. Сегодня утром на моем крыльце несколько человек общались на данную тему.

   Настоящее имя писателя – Игорь Всеволодович Можейко. Родился он 18 октября 1934 года вблизи Чистых прудов и при первой же возможности переехал на романтический Арбат. Школьные годы (пошутил как-то Игорь Можейко) помнил плохо, потому что был средним учеником, зато все летние каникулы глубоко запали в память. И, когда оканчивал школу, был уверен, что выучится на палеонтолога, однако волею судьбы попал на переводческий факультет Института иностранных языков. А пока учился там и ходил в турпоходы, умер Сталин, наступила новая эра и «оказалось», что за границей есть другие страны.

– Вы имеете в виду сплетничали? – не сдержалась Хлои. Комментарий вырвался из уст, прежде чем она смогла удержать его.

   В 1957 году, когда Игорь Можейко успешно покончил с высшим образованием, появилась нужда в переводчиках во всех отдаленных уголках Земли. И тогда тех выпускников, которые успели к тому времени жениться, разослали в отдаленные страны. Наш герой попал на строительство в экзотическую Бирму. (Собственно, экзотической была только Бирма, но не само строительство.) «… Оказалось, что наша страна совсем не одинока на Земле, а есть еще много государств, с которыми можно не только враждовать, но и дружить. Развелось немало свободолюбивых, трудолюбивых и прогрессивных бывших колоний, которым не мешало бы помогать… Мы строим в Бирме Технологический институт, современный отель, госпиталь в горах, в Таунджи. А Бирма дарит нам в ответ соответствующее количество риса».

– К сожалению, вы правы. Но в этом есть и положительный момент. Из двух очень надежных источников я узнала, что Джесси Фэйрчайлд, вполне вероятно, все же нашла себе врага незадолго до того, как ее убили.

   В Бирме было жарко и пыльно. И очень влажно. Скоро будущий писатель начал понимать, что ему не нравится работать переводчиком. Года через два, возвратившись домой, он узнал о существовании Института востоковедения и поступил в аспирантуру, в отдел Юго-Восточной Азии. По специальности «История Бирмы». Особенно занимало его существовавшее в долине реки Иравади в XI–XIII веках великолепнейшее государство Паган.

– И кто же это?

   Денег в аспирантуре платили, как водится, маловато, и поэтому (а также, возможно, и по другим причинам) молодой аспирант стал наведываться в журнал «Вокруг света», который в 60-е был чудесным изданием, и работали там замечательные люди. Кстати, именно здесь в 1960 году увидел свет первый очерк способного аспиранта о Бирме. Спустя пять лет в этом же чудесном журнале был опубликован рассказ Игоря Можейко «Долг гостеприимства», официально именовавшийся переводом с бирманского языка, и автором значился некто Маун Сейнджи.

– Женщина по имени Эвелин Маршалл. Я дважды слышала эту историю, но оба раза она сильно отличалась… Наверное, вам стоит поговорить непосредственно с ней.

   (Кстати, по словам знающих людей, Кир Булычев первой своей серьезной художественной повестью – повестью для детей – считал «Меч генерала Бандулы». Действие этой истории разворачивается в той же Бирме – Бирме середины прошлого века, то есть в почти современной Бирме.)

– С удовольствием, – ответила Хлои. – У вас есть ее номер?

   В начале 1960-х Игорь Можейко, будучи уже вполне дипломированным историком-востоковедом, поработал в Ираке и западноафриканской Гане, омываемой водами Гвинейского залива.

– Конечно, – сказала Кэндис усмехнувшись, но все же с явной гордостью в голосе. – Агент, у меня есть номер каждого жителя этого района.

Хлои с трудом сдержала себя от комментариев, записывая номер и надеясь на то, что данная информация действительно даст им толчок.

   Будущий писатель на полтора года возвращался в Бирму, где дописывал диссертацию (которую в 1966-м успешно защитил), и к середине 60-х годов, достигнув возраста Христа, надолго пережив Лермонтова, ничего кардинального – как ему казалось – не создал. Он был увлеченным читателем фантастики, но пока не писателем. И вот в 1965 году Игорь Можейко создал первые сказочные истории о девочке Алисе из XXI века. Цель – найти пути к детской литературе, адекватной поколениям, выраставшим у экрана телевизора, а затем компьютера – была достигнута. Добавим, что и путь к детским сердцам был найден.

   А вот первое взрослое произведение появилось случайно. В журнале «Искатель» (приложение к упомянутому ранее «Вокруг света») в 1967 году случилась беда: цензура «зарезала» американский переводной рассказ. «Во мраке веков» сокрылось, что же это был за рассказ, но к нему тиражом 300 тысяч экземпляров была уже напечатана цветная (что недешево и по нынешним временам, высокотехнологичным и где-то инфляционным!) обложка. Конечно, это была катастрофа… Тогда собрались все и решили – надо написать за ночь рассказ по обложке.

ГЛАВА 17

   Задача совсем не простая. Посудите сами – нарисован стул, на стуле большая банка, а в ней – динозавр. Что делать? Кир Булычев провел бессонную ночь (ну, может быть, две ночи от силы), и… скоро в журнале появилась история: в одной из редакций получают телеграмму – пойман динозавр! Живьем. Начинается суматоха, на железнодорожной платформе сооружается клетка. А тем временем появляется фотокорреспондент, отправивший телеграмму. Появляется с банкой в руках. В банке – живой бронтозавр, чуть крупнее некрупной ящерицы. Нет, не вымерли допотопные динозавры! Но сильно измельчали…

Сообщив заместителю Нолану, куда они направляются, Хлои с Роудс снова спешно покинули участок. Полдень уже миновал, и этот день стал казаться чересчур длинным… что приводило в уныние, ведь им действительно практически ничего не удалось найти. Агенты подъехали к дому Маршаллов в 16:35. На аллее, выполненной в форме «U», стояла единственная припаркованная машина, которую буквально затмевали размеры дома.

   Рассказ напечатали. Трудно поверить, но факт, свидетельствующий о глубокой скромности писателя, заключается в том, что до 1982 года в институте, за исключением двух-трех друзей, никто не знал о «грехе писательства» научного сотрудника. А в 1982 году Кир Булычев получил Госпремию за сценарий к полюбившимся зрителям фильмам «Тайна третьей планеты» и «Через тернии к звездам». В газетах был предательски раскрыт псевдоним, собранный из имен членов семьи. Тайна раскрылась, и начальники, узнав истину (прошу не путать с формулой «познав истину»!..), побежали к директору института требовать «принятия мер». К счастью, у директора имелось достаточно развитое чувство юмора (и чувство совести, и, наверное, множество иных очень хороших качеств), поэтому он произнес историческую фразу: «План выполняет? Выполняет. Вот пусть выполняет его и дальше». С тех пор Кир Булычев продолжал выполнять план и создавать чудесные книги.

Сама резиденция расположилась на участке земли площадью не менее двадцати акров. Задний двор представлял собой огромный газон, разбитый кустами роз и бассейном, который соединялся с домом просторной террасой. В принципе, нельзя было сказать, что это место находилось в том же районе. Скорее, особняк был изолирован от соседних домов, раскинувшись примерно в шести километрах от ближайших соседей. Казалось, он просто был слишком хорош для других.

   Кстати, кроме фильмов «Через тернии к звездам» и «Комета», были – в сотрудничестве с режиссерами Ричардом Викторовым и Романом Кочановым – созданы замечательные мультфильмы (любимые не только детьми, но и взрослыми, которые есть, по секрету, не что иное как выросшие дети) «Два билета в Индию» и «Тайна третьей планеты». Позже писателю удалось поработать с такими хорошими режиссерами, как Г. Данелия, П. Арсенов, Ю. Мороз, В. Тарасов и другими. Всего были написаны сценарии к двадцати фильмам, включая короткометражки. Но в последние годы Кир Булычев отошел от кино – то ли темп жизни так изменился, то ли фильмы стали сниматься иные…

– Я бы сказала, что это место выглядит слишком пафосным, – заметила Роудс. – Но… черт, дом и правда великолепен.

Хлои согласилась, но не сказала ни слова. Когда они вышли из машины, она заметила, что автомобиль на подъездной аллее совершенно не вписывается в это место. Перед ними была старая модель Хонды Аккорд, примерно 2005 года выпуска.

   Вот мы и возвращаемся к прозе. От прозы жизни – к просто хорошей прозе. Вскоре после фантастических рассказов был написан и роман «Последняя война», в котором появился первый относительно постоянный герой, что автор позволял себе крайне редко. Предыстория такова: в 1967 году журнал «Вокруг света» отправил писателя в «круиз» по весьма прохладному Северо-морскому пути на сухогрузе «Сегежа». В Карском море корабль сломал винт и, выбившись из графика и всех сроков, притащился к Диксону, где и застрял весьма надолго. Рейс был внутренний, спокойный. Работники спецслужб (например, КГБ и т. д.) в подобных «круизах» не доставали. Кир Булычев делил каюту, предназначенную для какой-то важной персоны, с художником, командированным в Арктику, чтобы запечатлеть доблестный труд советских моряков, и оказавшимся человеком скучным. Иные моряки были чудесными ребятами, но уж очень пьющими, порой чрезмерно – и по поводу холодов, и по поводу сломанного винта. Булычев подружился с корабельным врачом Славой Павлышем. Этому способствовали неспешные беседы во время исследования пустынных окрестностей Диксона и Хатанги. И вот ощущение арктических просторов, дающих мало шансов выжить человеку, ощущение сплоченной корабельной команды, характера моряков, ситуаций на борту перетекло в первый фантастический роман как-то само собой.

«Возможно, они настолько богаты именно потому, что экономят на некоторых вещах», – подумала она.

   Другая «постоянная тема» писателя – городок Великий Гусляр, тоже имеющий свой прототип, географический. И тоже на уровне ассоциаций, не более.

Поднявшись по лестнице, Файн обратила внимание, что потолок над их головами находился как минимум на высоте трех метров. Она нажала на кнопку звонка. По огромному дому эхом разнесся звон древних церковных колоколов.

   Как-то поехал Кир Булычев с друзьями в Вологду, а оттуда в Великий Устюг, который произвел на писателя просто неизгладимое впечатление. Городок буквально очаровал писателя. И надо же такому случиться, на одной из улиц (именно в момент пребывания писателя в городе) произошел провал – кусок мостовой «ушел» вниз, в какой-то древний ход. И Булычеву пригрезился Великий Гусляр… Зеленый дворик, окруженный двухэтажными домишками; за могучим столом люди в майках «забивают козла» (кстати, в 68 рассказах и повестях о Великом Гусляре его персонажи тоже частенько играют в домино), провизор в аптеке, странный лохматый веселый гражданин с воздушным змеем под мышкой, старик, с которым писатель разговорился в столовой и который утверждал, что в Устюге под каждой улицей подземные ходы и клады… Так родился центр действия. И так начали складываться вымышленные биографии жителей. А написан первый гуслярский рассказ был в Болгарии, в городке Боровец, под звон колокольчиков возвращающихся с альпийских лугов овец. Булычев, находившийся в горах по приглашению друзей, сочинил фантастический рассказ для журнала «Космос». Так что первая гуслярская история увидела свет на болгарском языке!

Прежде чем дверь открыли, прошло какое-то время. Перед ними предстала женщина, которую Хлои представляла себе совершенно иначе. Она была намного моложе, максимум тридцати лет, но выглядела довольно скромно.

   Кстати, имена персонажей Кир Булычев извлек из «Адресной книги города Вологды» за 1913 год, подаренной ему умнейшей и обаятельной Еленой Сергеевной, бывшим директором вологодского музея. Так «родились» Корнелий Удалов вместе с женой Ксенией, старик Ложкин, Саша Грубин и профессор Минц.

– Чем могу помочь? – поинтересовалась она.

   Псевдоним писателя появился примерно в ту самую «динозавровую» пору, почти одновременно с первым фантастическим рассказом «Когда вымерли динозавры», опубликованным в журнале «Искатель».

– Мы – Агенты Файн и Роудс, ФБР, – сообщила Хлои. – Ищем Эвелин Маршалл.

   Обратимся к первоисточнику, приводя шутливую цитату автора об обстоятельствах, в окружении которых рождался псевдоним:

– Что ж, вы пришли по адресу. Правда она уехала минут двадцать назад.

– Куда она направилась? – спросила Роудс.

   «Ну, выйдет фантастический рассказ. Прочтут его в институте. И выяснится, что младший научный сотрудник, лишь вчера защитившийся, про которого известно, что он сбежал из колхоза, прогулял овощную базу… еще и фантастику пишет!.. В общем, я испугался. И в одну минуту придумал себе псевдоним: Кир – от имени жены, а Булычев – от фамилии мамы».

– Они с мужем поехали в аэропорт. Улетают на Санта-Крус на две недели.



«Что ж, довольно удобно», – подумала Хлои. Но, прежде чем делать какие-то выводы, она решила получше узнать, кем на самом деле являлась Эвелин Маршалл.

   Вспомним и слова Игоря Всеволодовича о постепенном возникновении идеи сказочного цикла о девочке из будущего Алисе Селезневой; добрая сотня сказок этого цикла вышла в свет полутора десятками замечательных книг – замечательных и обожаемых детьми, а также их родителями:

– А вы кто? – уточнила Файн.

   «… В нашей семье родилась дочка. Ее назвали Алисой. Алиса росла, и вот она научилась читать. И тогда я подумал: а что же она будет читать?..

– Эмма Рэмси, няня Маршаллов. Они наняли меня, чтобы присматривать за их двухлетним Декланом, а также сидеть с ним, пока они находятся в разъездах.

   Нашим детям жить в двадцать первом веке, летать к звездам, открывать новые планеты, но что они будут читать, когда узнают все про Бабу-ягу и Кащея? Может, они ничего не будут читать? Будут смотреть видео, жевать «Сникерс» и обойдутся без книжек? С этим я не согласился и решил попробовать написать повести для детей, которые станут взрослыми в будущем веке». Будущий век наступил. Дети выросли – талантливые, смелые, вполне образованные, большей частью честные и справедливые – и не в последнюю очередь благодаря чудесным историям Кира Булычева. Жаль только, что космического братства, да и самих полетов в космос, почти не сложилось. Наоборот, многое хорошее из того, что было, благополучно развалилось вместе с не очень хорошим. Что-то взрослые с этим «… до основания разрушим, а потом…» то ли перебрали, то ли перестарались. И вместо «потом» выходит вполне «сейчас» – но временами черт знает что выходит. Предупреждаем сразу: вины великого писателя здесь нет. Он-то свое дело делал как следует, не в пример некоторым.

– И как давно вы работаете на них?



– С тех пор, как Деклану стукнуло шесть месяцев. Выходит, примерно полтора года.

   Итак, третье тысячелетие наступило. И новые поколения детей, конечно же, будут с увлечением читать и перечитывать чудесные книги о космических приключениях отважной девочки Алисы – читать с увлечением, так же как читали их мамы и папы, только собираясь вырастать, но уже устремляясь к звездам!..

– Вы не будете против ответить на пару наших вопросов?



– Я бы пригласила вас внутрь, но они очень жестко относятся к незнакомцам на их территории, – неловко произнесла Эмма, оглянувшись на особняк, а затем переведя взгляд обратно на агентов. – Деклан спит, поэтому, если вы не против, мы можем пообщаться здесь, на крыльце. Он может проснуться в любую минуту… Я даже боялась, что звонок разбудит его, но пока он еще дремлет.

   И снова буквально два слова об ученом-историке.

– Крыльцо нам вполне подойдет, – кивнула Хлои.

   Книги по истории, написанные Игорем Всеволодовичем, – «Пираты, корсары, рейдеры» (издательство «Вече»), «Соперницы Медеи (женщины-убийцы)», «Награды», «Загадка 1185 года. Русь – Восток – Запад» и другие, – увлекательнейшее чтение (популярное слово «чтиво» кажется мне здесь неуместным) и для студентов-историков, и просто для студентов, и вообще для многих взрослых людей, считающих себя (хотя бы в душе) молодыми. Отметим особо, что тема «Соперниц Медеи» перекликается с четырьмя книгами из увлекательнейшего цикла об агенте 003 ИнтерГалактической полиции Коре Орват и особенно с фантастическим романом «Покушение на Тесея» (кстати, в одной из этих книг есть «привязка» к той самой «гуслярской» серии; например, мама девочки Коры оказывается имела фамилию Удалова – видимо, правнучка «гуслярского» Корнелия).

– ФБР… Что-то не так? – в голосе Эммы прозвучало нечто такое, что Хлои показалось, будто девушке даже хотелось, чтобы что-то было не так.

   …Динамика, шквал событий получше модного голливудского «экшен», ирония, бьющая наповал – а временами смех сквозь слезы и то самое, настоящее, что присуще только высокой литературе, славянской, восточной или западной, без разницы (истина – она и есть истина, ей границы между государствами – не преграда) – все это может воплотиться в будущем (слово – за мастерами киноиндустрии) в потрясающие сценарии чудесных кинофильмов, которые могут стать в ряду «Дозоров» и «Властелинов колец». А быть может, и потеснить их!

– Мы расследуем одно дело, произошедшее в городе, и нам посоветовали обратиться к Эвелин, которая могла бы подсказать пару вещей. Или, как минимум, перенаправить нас к другим людям, которые могут владеть информацией.



Это было не совсем ложью, поэтому Хлои даже не ощутила укол совести из-за того, что вводит в заблуждение стоявшую перед ними девушку.

– Что за преступление? – поинтересовалась Эмма.

   Надо сказать, что Кир Булычев долгие годы имел репутацию оптимиста. Наверное, хотелось верить, что наша жизнь все же изменится к лучшему и свет в конце туннеля как бы не зря (один сатирик возмущенно говорил: «Почему же туннель, с… никак не кончается?»)… Скептики и всевозможные борцы за свободу иногда укоряли его, навешивая ярлычок «писателя застоя» (лучше бы попробовали сами создать хоть один настоящий рассказ, хоть что-нибудь стоящее). Напрасно. Каждому – свое. Кир Булычев оказался в итоге прав. На все сто. А скептики, покинув ряды диссидентов, органично влились в другие ряды, заняли руководящие посты и принялись бороться с оппозицией. Столь же яростно. Их бы энергию да в мирное русло. Да, очень по-разному люди понимают свободу. Часто наезжая своей личной свободой на свободу других людей – близких и далеких.

– Пока не могу сказать. Просто нам нужно знать ваше истинное мнение об Эвелин. Прошу вас отвечать максимально четко и честно. Ничего из того, чем вы поделитесь с нами, не будет передано ей. Сейчас для нас важна правда.

   И вот в этот момент, когда быть оптимистом не возбранялось, писатель предложил читателям ряд пессимистичных произведений. Если бы он был больше похож на тех скептиков, то напечатал бы все это давным-давно в «свободной демократической прессе» и приезжал бы оттуда советовать интеллигенции (заодно и всем остальным), как следует жить. Вспоминается фраза из талантливого фильма, произнесенная талантливым актером: «Я вас заставлю быть счастливыми!!!»

– Целиком?

   Кир Булычев не из тех, кто заставлял.

– Целиком. Разговор не просочится дальше нас троих.

   Скинув, образно говоря, маску оптимиста, под которой оказалось лицо оптимиста, писатель надел маску фаталиста. Ему хотелось еще пожить в свободном обществе (свободном теперь от многого и, к сожалению, иногда от чести, совести и других полезных свойств), но он не был уверен, что судьба предоставит ему такую возможность на долгое время. А времени оставалось все меньше и меньше. Времени и сил, отнимаемых подступающей старостью и болезнями. Это отражалось в его последних произведениях, пронизанных пронзительной печалью и стремлением открыть нам истину – пусть и с помощью приемов фантастики. Булычев с 1989 года работал над большим романом, который должен был состоять из многих частей, многих томов. Название романа символично – «Река Хронос».