– Вот именно, – сдвинув брови, сурово кивнула моя любимая. – Я сразу поняла, что она на тебя глаз положила, бабский угодник в чёрном с доберманом под мышкой! Что молчишь?
А что, собственно, я мог ей сказать? Она не права ни разу, ни в одном пункте. Фруктовая нацелилась как раз таки на красавца Анчутку, я ни разу ничей не угодник, а уж удержать под мышкой здорового двухлетнего добермана вообще мало кто сможет. Это вам не штангу тягать, он же под настроение и тяпнуть может.
– Ладно, парни, к приключениям готовы? Тогда норм. У нас опасное дельце, надо разобраться с одной из сект.
Мы с Гессом недоверчиво фыркнули: что может быть опасного в секте? Да мы этих самых сектантов уже сто раз гоняли, обычно там правят бал мелкие бесы самомнения, гордыни и презрения. Пришли на собрание, выматерили от души, перекрестили, как положено, прочли молитву – и домой. А вонючий пепел пусть они сами выметают. Диоген им в бочку!
– Я рада, что вы полны энтузиазма. – Марта встала из-за стола, крайне соблазнительно потянулась, жмурясь от удовольствия, и, цапнув сумочку, щёлкнула клавишей Enter.
Мгновением позже мы были на месте.
Ранняя осень, тёплый вечерок, незнакомый мне современный город, но, судя по вывескам, мы по-прежнему в России. Благодаря уже устоявшейся привычке первым делом я посмотрел на напарника. Вместо могучего, играющего мышцами пылкого добермана на меня преданно уставилось крохотное недоразумение на тонких ножках.
– Чихуахуа?! – не сразу поверил я.
– Не выражайся при девушках, – строго напомнил мне Гесс, потешно тявкая.
Ох ты ж, задница Вольтерова, а кто же тогда я? Какая-нибудь светская львица с распухшими, как подушки, губами, длиннющими ресницами, искусственной грудью шестого размера и баскетбольным мячом вместо задницы? Но в витрине ближайшей кофейни отражался совсем другой образ. Господи боже, это-то за что?..
– Да ладно, мне нравится, – объявила моя рыжая прелесть, как всегда оставаясь самой собой, то есть эффектной красавицей в облегающем испанском платье чуть ниже колен, в туфлях на среднем каблуке, с сумочкой в руках и тёмных очках на чуть вздёрнутом носике.
А я… ох, маманя-а!
– Милая, тебе не кажется, что бородатый полковник в полной форме Кубанского казачьего войска, при всех регалиях, всё-таки не должен ходить по улицам с чихуахуа?
– Тео, казаки – это сейчас тренд. Их сам президент поддерживает. С собачкой да, косячок вышел, но в остальном-то всё норм?
– Где мы? – сдался я, прекрасно отдавая себе отчёт в бесполезности спора.
– Э-э, кажется, в Краснодаре. Ну, судя по вон той вывеске, Краснодар же?
Я покосился на стену здания, около которого мы стояли. Ага, тут написано «Краснодарский государственный историко-архитектурный музей-заповедник имени Фелицына». В принципе, правильно, куда меня в таком виде ещё могло забросить? Тут хоть, похоже, все казаки. Или должны ими быть.
– Секта арендует помещение в музее?
– Нет, что ты. Они, как я понимаю, на пару кварталов вперёд по улице. Там должно быть какое-то небольшое заведение для частных вечеринок. Туда-то мы и заявимся!
На минуточку мне услышались в голосе Марты незнакомые доселе нотки авантюризма и лёгкой безбашенности. Нет, в нашей работе определённый драйв и кураж, разумеется, приветствуются, но всему надо знать место и время. Бесогонство вряд ли можно назвать хобби, по факту скорее это довольно опасная и малопредсказуемая профессия. Причём первое качество хорошего бесогона (или бесобоя) – это самодисциплина. Без этого у нас долго не выживают, увы и ах…
Рыжая красавица бодро цокала каблучками по нагревшемуся за день асфальту. Она не раз привлекала к себе взгляды молодых парней, да и мужчин постарше, пытавшихся сигналить ей из дорогих авто. Зря, хлопцы, у вас просто нет шансов. Потому что рядом шли мы!
Суровый возрастной казачина в высокой папахе, красной черкеске с серебряными газырями, шароварах и сапогах плюс ещё с эффектным кинжалом на поясе. А на уровне моей щиколотки грозно рычал свирепый пёсик, из тех, кого на светских раутах обычно носят под мышкой. Зрелище то ещё…
Мне пришлось поставить в памяти очередную галочку напротив обещания при первом же случае к чертям собачьим отметелить всю группу специалистов из технической поддержки. Однако мой доберман веселился, как всегда! Для него, кем ни выгляди (хоть ребёнком, хоть ослом, хоть старым дедушкой), это ведь всё равно игра! Непонятно, чем я недоволен? Может, меня лизь?..
– Дай лапку, – остановившись, попросил я.
– На! – с готовностью откликнулся он. – Хочешь две? На! Хочешь кожаный нос?
Невзирая на скептический взгляд нашей обернувшейся спутницы, мы с доберманом от души пообнимались с полминутки. Дольше было просто неудобно, рядом стали останавливаться сентиментальные прохожие. Ну как же, посмотрите, брутальный полковник-кубанец прижимает к груди крохотного пёсика, это ж «ми-ми-ми!» какое-то…
В общем, до конкретной точки мы добирались едва ли не полчаса. Моя ренуаровская недотрога предпочитала неспешные прогулки, идущий быстрым шагом казак тоже вызывал бы вопросы, зато Гесс набегался от души от нас и к нам, просто гоняясь за собственной тенью.
Однако, когда Марта сверила по навигатору в сотовом адрес и мы встали перед современной многоэтажкой, вопросы появились уже у меня. Угловой вход, крашеный жестяной козырёк, восемь ступеней вниз, спуск в подвал, железная дверь.
– И? – протянул я.
– Чего? – Она захлопала ресницами, чисто по-женски изображая изумление.
– Тут написано «Квест-клуб», какая, Диоген мне в бочку, секта?!
– Я-то тут при чём? У меня разнарядка, у вас задание. Идите и гасите там всех бесов!
Мы с Гессом тяжело вздохнули: каждое приключение с этой рыжей ввергало нас в лёгкий шок, никогда не знаешь, на что подписываешься и чем всё закончится. Искать секту в темноте полуподвального квест-клуба – действительно, что может быть проще?! Знать бы хоть, какая она…
– А кстати, да, что за секта, в чём её идеи и смысл?
Марта посмотрела на меня, словно дезинфектор с ленинским прищуром на таракана-эсера.
– Ты боишься?
– Милая, я не боюсь, но хотелось бы всё-таки побольше информации.
– Фу-у… Гесс, он боится!
– Фу-у, – неуверенно поддержал её мой короткохвостый предатель. – Нет ему лапки!
– Не больно-то и хотелось, – неожиданно для самого себя вдруг обиделся я.
Все дружно поняли, что были не правы, доберман тут же полез ласкаться под мою ладонь, а Марта быстро чмокнула меня в щёку.
– Ну хватит дуться. Да, я не особенно вчитывалась в общее описание задачи. Но вы же бесогоны, парни! Пошли и разберёмся и на месте.
– Тео? – с надеждой уставился на меня пёс, делая умоляющие глаза. Казалось, ещё чуть-чуть, и разрыдается, сволочь эдакая. Ладно, всё, пойду вниз и сверну там горы…
Мы собрались, подтянулись, спустились по ступенькам и нажали кнопку звонка рядом с металлической дверью. Почти сразу раздался ответный сигнал зуммера, ручка подалась, нас впустили в полутёмный коридор, где через несколько метров на повороте за стойкой сидела скучающая девушка-регистратор. Коротко стриженная блондинка в круглых очках поправила блузку и подняла на нас рассеянный взгляд:
– Приветствую вас в гостях у компании квест-клуб «Альдебаран-хоррор».
– Здравствуйте, – вежливо поздоровались мы, включая Гесса.
– Э-э, а… – Девушка вдруг поняла, кто перед ней стоит, и впала в некий ступор. – А вам точно сюда, дяденька атаман?
– Отчего же не сюда, доча? – на кубанский, как мне казалось, манер прогудел я. – Мы вот с невестой моей до вас в гости зашли.
– На квест?
– Угу, – дружно кивнули мы.
Блондинка протёрла очки, прочистила мизинцем левое ухо, покосилась на нас и неуверенно кивнула.
– Какой квест вы бы хотели пройти?
– Огласите весь список, пожалуйста.
– Ну, на ближайшее время есть «Лабиринты острых зеркал», «Крысы инквизиции», «Маньяк на крыше», «Чёрная секта» и…
– «Секта», – гавкнул Гесс.
Девушка и бровью не повела.
– Хорошо, только у нас с животными нельзя.
– Смилуйся, доча, да какое же это животное? – нарочито громко расхохотался я, показывая доберману кулак. – Это ж недоразумение писклявое на тонких ножках.
– Не обижай собаченьку!
– …мышь гавкающая.
– Тео, я же тебя кусь!
– …лягушка лупоглазая.
– Ну всё, я тебя предупреждал!
Гесс распахнул страшную пасть, но Марта успела встать между нами.
– Собачка маленькая, наверное, с ней всё-таки можно? За отдельную плату?
– Если только вы возьмёте её на руки, – подумав, разрешила девушка, отрывая нам три билета.
Чихуахуа и рыжий ангел уставились друг на друга, дружно прыснув со смеху.
– Возьмёшь меня на ручки? – ехидно уточнил доберман. – Хочу, хочу, хочу!
– Я его возьму, – пришлось вмешаться мне. – Какие правила квеста?
– Идёте, по ходу вас встретят и всё объяснят. Задача – пройти испытания, собрать ключи, найти выход. Секта будет вас преследовать и всячески мешать, не поддавайтесь. С вас три тысячи рублей.
– Картой принимаете?
– Давайте.
Я приложил банковскую карточку к маленькому кассовому аппарату, пискнул сигнал «операция прошла успешно». Мой пёс с разбегу прыгнул мне на руки. Могучий казак пошатнулся под тяжестью крохотного чихуахуа, после чего мы все трое с самыми любезными улыбками проследовали в указанном направлении к чёрной двери, изрисованной почему-то перевёрнутыми звёздами, кровоподтёками и черепами.
Видимо, по мнению организаторов, сектанты могли быть исключительно сатанистами, а это совсем и далеко не так. Слегка потёртая надпись «Секта» сияла белой краской, завлекая готическим шрифтом. Получается, речь шла не о реальном объединении фанатиков какого-нибудь макаронного Ктулху, а всего лишь о игровой площадке. Что, впрочем, ни капли не гарантирует отсутствия там бесов, они есть везде.
– Пошли?
Когда мы втроём прошли внутрь, дверь за нашими спинами захлопнулась с громким и жутко зловещим лязгом. Видимо, как и принято в подобных заведениях.
– Может, теперь слезешь с моих рук?
– Нет, я пригрелся!
– Ох, вы как дети просто. – Марта обошла нас и, сняв тёмные очки, уставилась на табличку с правилами, привинченную к стене. – Так-с, значит, что тут? «Приветствуем вас… держитесь на расстоянии шага… не трогайте незнакомые предметы… в лабиринте всегда поворачивайте направо… не позволяйте сбить себя с пути… идите по каплям крови…» Ого?! Круть! Ок, что ещё? Мм… «Ваша цель – обнаружить тайный зал секты и найти ключ». В принципе, норм, ничего сложного. Ага, тут ещё постскриптум внизу мелким шрифтом: «Ничего не ломайте и не применяйте силу к нашим сотрудникам! Помните, это всего лишь игра…»
– А где бесы? – спросил Гесс.
– Кстати, да. Напарник задал вопрос по существу.
– Откуда я знаю? Где-то тут. Пройдём весь квест и найдём. В конце концов, кто у нас бесогоны?
– Мы.
– Вот именно. А я так, бесплатное приложение, просто немножечко рядышком постояла. Вперёд?
Я пожал плечами, идём. Других вариантов всё равно нет, не возвращаться же. Мой пёс всё-таки спрыгнул на пол, повёл крохотным носиком-кнопкой, бодро задрав вверх жиденький хвост, и затанцевал впереди нас на тоненьких цыплячьих ножках.
Не подумайте, что я как-то пытаюсь высмеять или принизить породу чихуахуа. Я прекрасно отдаю себе отчёт, что для любого хозяина именно его собака самая лучшая на свете. Поэтому уж простите великодушно, но разница между высоким, пружинистым доберманом и тем, во что его «превратили» наши ведущие специалисты Системы, была настолько разительна, что не могла не вызывать улыбку. У сисадминов, конечно, чрезмерно изощрённое чувство юмора, но оно есть.
– Держимся вместе!
Первым пошёл Гесс, за ним я, в хвосте Марта. Всё правильно, коридор кирпичной кладки был достаточно узкий и очень тёмный. Сверху над головами свисали лохмотья искусственной паутины, по ногам тянуло сквозняком с заметным запашком канализации, а на полу действительно можно было разглядеть красные капли, сияющие люминесцентным светом. Где-то приглушенно звучала далёкая монотонная музыка мрачноватого типа, прерываемая вздохами и тихими, жалостливыми стонами.
Никаких признаков наличия нечистой силы пока не наблюдалось. Собственно, увидеть беса несложно, они всегда проявляют себя, но собачий нюх и слух в разы тоньше человеческого, так что бдительный пёс предупредил бы нас заранее. Мы прошли, наверное, не больше пятидесяти метров, как вдруг я поймал себя на том, что не слышу дыхания Марты за своей спиной.
– Гесс, она пропала!
– Пропусти специалиста. – Он резко развернулся, кинулся назад, обнюхал всё и доложил: – Тео, тут есть дверь! Марту забрали туда. Я чую её запах! Кстати, кажется, она мне конфету зажала…
– Где дверь? – Я нащупал едва различимые в полумраке створки, пару раз изо всех сил приложившись плечом.
Результат нулевой. Дверь железная, я не Геракл, тут даже стрелять бесполезно.
– Нам нельзя её потерять! За ней же Якутянка охотится. Дружище, ищи! Если похищение членов группы входит в специфику игры, то здесь должны быть люди и тайные ходы. Ищи хоть кого-нибудь, нам нужен язык! Да не твой же, задница Вольтерова…
– Не хочешь, чтоб я тебя лизь?! – совершенно искренне обиделся маленький чихуахуа.
Я чуть не застонал, потому что мы вновь впустую теряли драгоценное время. Хорошо ещё Гесс вдруг отвлёкся на какой-то малозначительный шорох и бросился вперёд. Я рванул за ним.
Зловещий женский хохот долетел из ниоткуда. Не узнать этот голос было невозможно.
– Гав! – грозно сообщил мне мой пёс, делая стойку перед малозначительной нишей на повороте.
Я полез туда с головой, за шиворот вытаскивая из картонного укрытия фальшивой стены молодого паренька в чёрном. Довольно грубоватого, надо признать, но мне это уже было не так чтоб важно…
– Чё за дела, дядя? Сотрудников хватать нельзя, в правилах же написан…
Доберман встал на задние лапы, впечатывая тяжёлые передние в грудь пойманного, и, жарко дыша ему в лицо, зарычал:
– Я тебе нос откушу, не беси собаченьку! Где Марта, где моя конфета?! Я нервный…
Парень на минуточку потерял дар речи. Я осторожно похлопал его по щекам, но он не реагировал, просто мумия какая-то с открытым ртом и выпученными глазами.
– Вот и что ты наделал?
– А чего сразу я? Я же его не кусь, только гавкнул немножечко. В ухо. Я невиноватый!
– Гесс, он теперь глухой, немой и в ступоре к тому же. Диоген мне в бочку, ну нельзя же так с живыми людьми.
– А с какими можно?
– Гесс!!!
– В следующий раз сам лови, – мрачно надулся доберман, отпуская жертву.
Сотрудник квест-клуба неравномерной массой стекал на пол.
– Дать ему лапку? – примирительно поднял взгляд мой пёс.
– Лучше не надо, – попытался остановить его я, но не успел.
Гесс сунул тяжёлую лапу в ладонь, парень автоматически пожал её, осознал, что сделал, и вообще ушёл в потерю сознания.
– Не погладил мой зад…
Мы запихнули несчастного обратно в нишу, и тут я заметил с обратной стороны бутафорской стенки приклеенный листок плана эвакуации в случае пожара. Отлично, теперь понятно, где мы и куда следует двигаться.
– Приятель, рвём по кратчайшей!
Прямо, налево, направо, прямо, перекрёсток, налево, направо, по кругу и налево, в главный зал. Бежали со всех ног, загребая на поворотах и едва не снося углы. В ушах до сих пор стоял зловещий смех Якутянки, было ясно, что во второй раз она шутить не станет. В конце концов, это был вопрос жизни и смерти. Ведь как прозорливо сказал Анчутка, теперь её можно убить. Серебряные пули в моём нагане удовлетворённо заворчали, ожидая своей очереди.
Доберман остановился так резко, что я едва не перелетел через его стальную спину. Мы стояли в центре перекрёстка, а со стороны левого прохода доносились голоса. Хор пел нечто лиричное, но хрипловато-невнятное, в стиле григорианских монахов, а незнакомый мужской фальцет, периодически возвышаясь, нёс традиционную в таких случаях пургу:
– Красящая губы знает ли, что краску ту делают из крови христианских младенцев? Дьявол разгуливает среди нас в обличье женском! Искушению подвержена была Ева, ибо слабы женщины! Из козлиных бород плетут они парики свои! Из-под самых адских котлов зола для туши для их ресниц! Из экскрементов разноцветных бесовских тени для век их! Задумайтесь, пока не поздно-о!
Короче, мы поняли, что всё это сектантство чистой воды. Но тут хоть ребята просто играют в «секту», зарабатывая квестами на любителях острых ощущений, а ведь есть люди, реально ведущиеся на такие вещи. По правде, мудрые православные святые никогда не считали женщину греховнее себя. Даже монахи и схимники просто уходили от мира в леса, пустыни или горы, но не вопияли на всю Сенатскую площадь, дескать, всё зло от баб, все грехи через них, гоните их, мужики, бейтя, бегитя, только тем и спасётися-а!
Мы на цыпочках двинулись вперёд, и уже через пять-шесть метров открылась довольно (относительно) большая комната, в которой полукругом спинами к нам стояло пятеро мужчин в длиннющих балахонах на манер белых борцов ку-клукс-клана против равноправия негров.
Только у тех костюмы были белые, а у этих чёрные или тёмно-коричневые, при таком освещении трудно разобрать. Но самое главное, что к кирпичной стене была прикована наручниками откровенно зевающая рыжая красавица. Непохоже было, что Марта чего-то там боится или чувствует себя похищенной. Как и моему псу, всё происходящее казалось ей игрой, где-то интересной, где-то навязчивой, где-то наивной, но тем не менее в истерике она не билась, белугой не ревела, рук не заламывала, прекрасного принца на помощь не звала.
– Видишь бесов? – шёпотом спросил я у чихуахуа.
Гесс подёргал носом и так же тихо сообщил:
– Не вижу, но чую. Их много.
– Больше десяти?
– Меньше.
– Тогда немного. – Я достал револьвер, подумал и сунул его обратно, в такой толчее пуля может отрикошетить от стены, случайно задев ни в чём не повинную массовку. Хотя как сказать – неповинную? В конце концов, это ведь кто-то из них провёл или притащил сюда своих личных бесов.
– Действуем по обстановке.
– Могу кусь?
– Если понадобится. Но сначала обложим их как следует.
В следующие три-четыре минуты обкатанный и утверждённый худсоветом квест «Секта» полетел к Вольтеру в тощую задницу! Весёлый доберман лаял так, что кирпичная пыль сыпалась с потолка, а я матерился до такой степени, что острые уши моего пса сворачивались в некое подобие ушей индийских лошадок марвари. Ну, тех самых, у которых эльфийские ушки винтом скручиваются друг к другу, лишь бы одновременно услышать слова Будды из внешнего мира. Как-то так или я не прав и речь о Кришне, да? Ну и ладно.
Главное, что в результате искусственных сектантов разметало в стороны, словно кегли в боулинге! Народ удирал от нас едва ли не на четвереньках! Вид крохотного пёсика, лающего во все стороны оглушающим басом, отнюдь не вызывал желания улыбнуться, но мог до икоты напугать любого. Впрочем, одного не особо храброго, а скорее заторможенного типа Гесс таки тяпнул для профилактики и придания ускорения…
– А-а-ай! Эта тварь мелкая, эта крыса блохастая меня укусила-а!
– Вам лучше не бросаться такими словами, – поспешил предупредить я. – Собака плохо реагирует на оскорбления, если примет что на свой счёт, то и сожрать может.
«Сектант» мне резко поверил, бросившись наутёк и даже не поблагодарив за науку. Гулкое эхо от мата и лая всё ещё гуляло по коридорам. Помещение почти очистилось от сотрудников квест-клуба, но слева и справа от Марты остались двое в балахонах. Почему они остались?
На вид не самые старательные, уж поверьте, просто бесноватые. И на этот раз нечисть нам попалась вполне себе крупная. Скалящиеся, бледно-зелёные, в серых прожилках, с изогнутыми коротенькими рожками, с отвратительными лягушачьими ртами, полными острых гнилых зубов, и непропорционально длинными лапами. Это страх.
В смысле бесы страха. Того самого, который кусает за пятки, душит, сдавливает дыхание, заставляя человека полностью сдаться, копать себе голыми руками нору в асфальте, забиться в неё с головой, только бы не заметили, только бы не тронули, только бы…
– Кого мы видим? Бесогоны припёрлись. – Самый раскормленный из семерых бесов нагло сплюнул нам под ноги мутной слизью. Ну, ума нет, считай калека.
Больше он ничего не успел ни сказать, ни сделать, потому что у доберманов не ангельское терпение. Пока мой пёс трепал визжащего мерзавца, словно половую тряпку, остальные злобно зыркнули на меня. Они многозначительно переглянулись. Потом их поганые пасти растянулись в самодовольных улыбочках, значит, бросятся скопом с разных сторон.
– Типа шестеро на одного? – не знаю, у кого и зачем спросил я. – Постараюсь быть нежным…
Марта старательно прикрыла ушки, благо длина декоративных цепей это позволяла. Грохот шести выстрелов слился в единую непрерывную пулемётную очередь. Короткую, но убийственную. Банду переоценивших себя бесов разбрызгало по стенам, даже на потолок взлетали отдельные капли вонючей дряни, видимо заменявшей им мозг! Доберман потыкал задней лапой своего рогатого противника, тот разумно притворился мёртвым.
Один из двух сектантов вдруг поплыл, мягко валясь на пол. Понятно, бесы вытянули у человека почти все жизненные силы. Хоть дышит?
– Дышит, – оттопырив ухо, кивнул мой пёс. – А где нехорошая тётенька Якутянка?
Я молча перевёл ствол револьвера на вторую фигуру. Она сбросила капюшон:
– Ты, как всегда, вовремя, мой мальчик.
– Эй, что значит твой мальчик? – опомнилась рыжая ревнивица. – Он мой.
– Нет, мой, – тут же заявил свои права Гесс. – Тео меня любит! А ты конфету спрятала от собаченьки. Ай-ай-ай, нет тебе лапки…
Якутянка кротко вздохнула, отбросив назад длинные чёрные волосы, улыбнулась и примирительно подняла руки ладонями вверх:
– Я могу свернуть ей шейку прямо сейчас, как могла задушить ещё до твоего прихода. Но любопытство губит не только кошек. К тому же расклад, э-э…
– Одна пуля, один выстрел, одна цель, – подсказал я.
Демонесса удовлетворённо кивнула.
– Меня не привлекает эта игра, не люблю, когда исход предрешён заранее. Ты не дал ей уйти, будем считать, что это осознанный выбор. Прощай, мой мальчик…
Я медленно опустил наган.
Якутянка посмотрела мне в глаза долгим, немигающим взглядом. Потом обернулась к лихорадочно подыскивающей подходящие нецензурные выражения Марте:
– Береги его. Обычно я не убиваю своими руками, однако всё течёт, всё изменяется.
Она безмятежно прошла мимо меня, покачивая бёдрами, словно бригантина на волнах. Осмелевший бес вскочил на ножки, показал нам язык и рванул было в соседний проход, но седьмая серебряная пуля разнесла ему затылок. Отпускать таких тварей опасно, они всегда возвращаются.
– Тео-о, ма-альчик мой, – с непередаваемой смесью сарказма и язвительности пропела моя любовь. – Ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать, а? Уверен?!
Что она хотела сейчас услышать? Что ещё мне следовало добавить к уже, наверное, десятку отчётов о моих встречах с Якутянкой? Что у нас с ней ничего не было, что не я её цель, что это уже вторая попытка и что в третий раз надутая Марта может элементарно не дождаться нашей помощи? Нотариально заверенные документы, показания надёжных свидетелей, цветные фотографии в хорошем разрешении, шпионское видео к делу прилагаются, типа как-то вот так?
О-о, Декарт мне в печень, ну почему с красивыми женщинами всё так сложно…
В следующее мгновение свет погас, а когда загорелся, мы с напарником уже стояли в нашем доме, на том самом месте, откуда, собственно, и стартовали по вызову оранжевого беса из Системы. Суровый батюшка ещё не вернулся, так что безрогий красавчик оказался прав со всех сторон – мы вполне успели сбегать на задание, не так уж и нарушив приказ (просьбу, увещевание) отца Пафнутия.
– Как успехи, мон ами?
– Разогнали сплочённый коллектив бесов из краснодарского квест-клуба.
– «Секта»?
– Они самые.
Больше Анчутка ни о чём не спрашивал, налил себе неосвящённой самогонки за помин нечистых душ, опрокинул махом, занюхал из своей же подмышки и трижды сплюнул через правое плечо. У чертей или бесов свои правила, лезть с вопросами «а почему так, а зачем эдак?» не стоило.
Достаточно того, что он их знал и, если выпил за них, возможно, они были в приятельских отношениях. Получается, мы убили его друзей, как-то вот так…
– Извини.
– Нихт ферштейн?
– Задания не обсуждают, а те рогатые напали на нас. К тому же жизнь Марты была на кону.
– Си, синьор! Конечно же, ведь твоя Марта ля бель фам, а кто такие мелкие трусливые бесы? Ничтожество, пыль, грязь под ногтями. Уверен, что их не ждут дома киндер? Что у них нет мамички, бабички, фазер, гранфазер, кузенов по обеим линиям?
– Да лысина Сократова, ты-то кто на меня наезжать?!
– Не наезжай на Тео, – в свою очередь предупредил доберман, мигом встревая между нами.
В глазах Анчутки медленно гас красный огонь обиды и боли, но он прекрасно отдавал себе отчёт в том, где находится и какие силы его сдерживают. И хоть мне показалось, что ещё секунда, и он порвёт заговорённую георгиевскую ленту, бросившись на нас в яростную безнадёжную атаку мертвецов, но кухонный красавчик отступил.
– Раньше ты изгонял нас, уи? Теперь чаще убиваешь. Бесогон становится бесобоем?
Я мог бы вступить в спор, детально и обстоятельно доказывая, что всё решается на месте, по ситуации. Какие-то бесы до сих пор изгоняются молитвой, святой водой, других приходится материть, в третьих стрелять или бить серебром, тут никогда нельзя быть уверенным в том, когда и на кого нарвёшься. А ля гер ком а ля гер! Но он ведь и так знает это лучше всех.
И нет, я не обязан нести моральную ответственность за смерть всей той нечисти, что мешает спокойно спать людям, искажая красоту промыслов Всевышнего. Почему же именно сейчас мне тоже захотелось выпить? Даже больше, напиться…
Отец Пафнутий вернулся в дом, наверное, где-то спустя час, как раз к обеду. Безрогий брюнет предоставил нам скромную монастырскую трапезу в духе шарль-де-костеровской Фландрии. Могу не описывать? Никому не интересно? Да запросто!
С другой стороны, всё было настолько вкусно и красиво, что я не в силах удержаться. Если у нашего кухонного беса есть талант, то молчать о нём чёрное преступление или зависть. Лично я категорически не желаю быть обвинённым ни в том, ни в другом.
Были поданы толстые ломти зернового хлеба с семечками тмина, подсолнуха и мелкими вкраплениями жареного лука, тыквенный суп-пюре со сливками, копчёная ветчина, томлённая цельным куском в красном винном соусе и специях, сливочное масло, протёртое с зеленью, небольшие золотистые пирожки с рубленым говяжьим лёгким и мелкая морская рыба, припущенная во фритюре, к ней лимон и белый чесночный соус.
Как я понимаю, ещё полагалось бы настоящее бельгийское пиво, но, увы, его в наших краях разве что только в самом Архангельске достать можно. Поэтому пришлось ограничиться двумя бутылками тёмного «Горьковской пивоварни». Кстати, оно очень неплохое, ещё по Нижнему Новгороду помню, так что рекомендую от души!
– Чего от насупленный-то, паря? – уже за чаем отметил святой отец. – По рожам от хитрым вашим вижу, что бесогонить ходили. Не дождались меня-то? Ну да бог с вами, живые вернулись, от и ладно.
Я автоматически отодвинул чашку, встал из-за стола и произвёл полный доклад. Не забыв также честно рассказать о том, что у меня творится на душе после слов Анчутки.
– Ох ты ж, Федька-Федька, вроде от опытный бесогон, а разводят-то тебя, аки дитя малое. – Батюшка потребовал себе ещё одну бутылку пива. – Не за чаем от такие разговоры-то ведутся. Садись уже!
Короче, мне пришлось огрести полноценную лекцию на тему того, что нечисти верить нельзя, что для порабощения души человеческой бес не погнушается ничем, ни подлостью, ни предательством, ни силой, а на совесть давить у них вообще любимое занятие. Один раз уступишь, прогнёшься, пойдёшь на компромисс, и всё, как говорится, если ноготок сломался – вся блондинка пропала!
Ну или как-то примерно так, не помню точно. Главное, что нипочём поддаваться на провокации красавчика-брюнета нельзя, он везде свою выгоду ищет. А я разнюнился, как субтильная гимназистка из Смольного на благотворительном концерте Вертинского для сбора денег офицерам-инвалидам Первой мировой войны, Декарт мне в печень!
– И вот ещё какое от дело, паря, – осторожно ступая на скользкую почву, начал (продолжил?) отец Пафнутий. – Я с чего задержался-то, разговор у меня был телефонный от по твоему сердечному-то вопросу. Так вот, руководство Системы-то обычно от такие дела не одобряет. Однако ж…
В общем, наверное, какие-то вещи проще будет пересказать. Нам с Мартой разрешили крутить роман, можем радоваться. Это если совсем вкратце. Если развёрнуто, то радоваться нечему. Поясняю.
Личные отношения между бесогонами и администрацией Системы не поощряются, примерно так же, как муж и жена не должны служить в одном воинском подразделении, вместе выбегая из казармы по тревоге и прикрывая друг друга в бою. Не положено. Почему? Потому что любой боец на задании должен думать об исполнении приказа, а не о защите своей нежной второй половинки. Тут всё просто. Вспомним, как и на чём погорела та же Спарта?
Именно поэтому Марта пыталась оттолкнуть меня, невзирая на наши взаимные симпатии. Теперь же все препоны сняты, ура, миром правит любовь! В чём затык? В том, что наш интерес друг к другу неожиданно оказался выгоден обеим сторонам. Подчеркну – им, но никак НЕ НАМ ДВОИМ.
Система знает о конфликте Дезмо с чертями, вернее, о том, что именно он их провоцирует, толкая на ответные военные действия. Знает о предложении Хана в качестве заложницы передать Марту, которая вроде бы нравится и чёрному ангелу, а значит, он не захочет ею рисковать. А может, и прямо наоборот, ему проще от неё избавиться, прикрывая свои планы? Да запросто!
– Конфликт исчерпан? – спросил я как последний дурак.
– От если бы…
Все стороны прекрасно понимают, что я свою девушку никому не отдам, значит, волей-неволей буду поддерживать того же чернокрылого Дезмо. Хан, кем бы он там ни был, действительно предложил простое и гениальное решение – обменять Марту на Якутянку. В обычном режиме рабочего противостояния никто бы на такой обмен не согласился, хотя именно черноволосая демонесса считается виновной в смерти многих и многих бесогонов Системы. Но сейчас…
Сейчас она в опале, ей дано три шанса на то, чтобы убить ту, кого полюбил я и которая, скорее всего, отвечает мне взаимностью. Как я понимаю, первый шанс она мне просто подарила, а второй потеряла сегодня. На третий раз демонесса убьёт Марту, у неё нет выбора. Обязана убить!
В офисе Системы рыжую красотку не достать, значит, всем выгодно, чтобы она покидала служебное место, якобы «контролируя» работу своего непредсказуемого возлюбленного, то есть меня.
Результат несложно подстроить. Якутянка умрёт в любом случае. Если убьёт Марту, то от моей руки, если нет, то её убьют свои же. Вопрос решённый. Моя возлюбленная либо будет в руках Хана, либо мертва. Скорее второе.
Смысл равноценного обмена жизнями? Вселенская гармония. Для любого философа это понятие весьма условно, однако, несомненно, имеет место быть. Как данность. Время от времени всем надо обнулять взаимные претензии, так принято. И в общем-то это вполне себе разумно, честно и проверено историческим опытом. Какое же место было уготовано мне?
Целых два, на выбор! Первое – я потерял любимую, рыдаю, плачу, иду мстить, где рано или поздно складываю голову в неравной борьбе с нечистью. Второе – я вовремя пристрелил Якутянку, вышел победителем, забрал свою девушку, после чего был почётно выкинут из Системы, потому что они вновь вспомнили, что отношения меж сотрудниками не поощряются. Марту никто со мной не отпустит, я буду сидеть на пенсии в подмосковном санатории, куда за мной рано или поздно придут подданные Хана. У них счёт на руках, им даже мешать никто не станет.
– Диоген мне в бочку, если я что-нибудь понимаю. Система не хочет открытого конфликта, но готова к взаимовыгодным жертвам? Почему бы им просто не оставить нас с Мартой в покое?!
– Ты от на меня-то не ори, – ни капли не обиделся мой седобородый наставник. – Я-то тут как попугай какой, что услышал, то от и повторяю. А с девицей-то твоею всё одно ничего от не выйдет. Ангел она! С ангелами от женского роду земные мужи не живут…
– Почему?
– От всё-то тебе растолкуй. По физиологии же, недогада!
Я вдруг впервые задумался об анатомическом устройстве ангелов. При мне рыжая красавица и пила и ела, даже уснула в туалете, а когда она была в купальнике, под ним угадывались вполне себе женские части тела, если можно так выразиться. Но при желании она могла также и в любой момент раскрыть большие белые крылья за спиной! Тогда возможно, что батюшка прав и не всё так просто, как если бы… уф…
– Что же делать, отче?
– Думать, паря. Головою от думать, раз уж Господь-то нас ею наградил. А Бог, он всё видит, поди, от в бескрайней милости своей и тут управит.
То есть по факту разгребать всё это опять-таки мне, а не кому-то. Обычное дело, если вдуматься. Кто и когда всерьёз спрашивал моё мнение или хотя бы всерьёз считался с ним? Правильно! Но и вечно скулить по этому поводу слишком уж по-философски, а значит, чрезмерно скучно и более того, даже отдаёт лёгкой графоманской пошлостью.
– На тренировку?
– Так что ж, паря, – раздумчиво вздохнул отец Пафнутий, ища взглядом какую-то неведомую точку на белёном потолке. – С чего бы и нет? Давай от, тренируйся с Анчуткою-то. Тебе оно полезно. А мне-то самому с собою минуту-другую посовещаться надобно. Иди от, бога ради!
Красавчик-брюнет привычно пожал плечами, типа уж ему-то что на стол накрывать, что со мной боксировать практически одно и то же. Его ничего не смущает. В моей же голове (груди, сердце) на тот момент кипели самые противоречивые страсти. Я не имел ни малейшего желания их озвучивать, и даже более того, всё, от чего меня сейчас колбасило, должно было остаться исключительно во мне.
И только! Ни для кого другого это не могло быть важным.
– Ты уж от, Федька, о многом не думай-то. Зазря башку от себе не забивай. Бесов-то на всех от хватит, не тужи.
– Я понял, отче.
Ну а раз понял, то накидывай тулуп на плечи и кругом, шагом марш, заниматься рукопашным боем с нашим кухонным бесом. Когда я послушно направился в сени, верный доберман незаметно просочился следом. Он ткнулся в меня кожаным носом:
– Чего ты? Я всё слышал. Они меня вообще в расчёт не берут?
– Имбецилы, обижают собаченьку, – честно согласился я. – Пошли, напарник. Мы им ещё покажем. Не знаю, что именно, но покажем точно, да?
Сначала мы тренировались именно с ним. Если кто видел, как занимаются профессиональные кинологи с собакой, то утрите слюни и забудьте. Там люди работают с животным, а здесь одно разумное существо прыгало вокруг другого разумного существа, высокопарно именуемого «венцом творения». Оба говорили на одном языке, подкалывали друг друга, веселились от души и прекрасно понимали, кто чего стоит.
В том плане, что таких, как я, уйма, а говорящий доберман уникален во всех смыслах!
Он сбивал меня с ног в высоком прыжке то лбом, то грудью, то тяжёлым костлявым задом, то одновременным ударом всех четырёх лап. Я же, в свою очередь, валял его в снегу, перекидывал через спину, щекотал под мышками и в шутку обрывал уши.
Мы веселились, наверное, около получаса, пока ждали безрогого беса, но он обломал мне все надежды ещё с крыльца, объявив:
– Ой вей, майн камрад! Отменяем спарринг. Там кое-кого батюшка видеть желает-с!
Когда я подошёл к отцу Пафнутию, сидящему за книжкой, тот только головой мотнул:
– От, Федька, уже раза три, поди, оранжевый бес тут прыгал. Система зовёт, идёте ли?
Две минуты на сборы. Доберману требовалось лишь похлебать водички, мне вооружиться, и, собственно, всё, наш боевой дует, как всегда, готов к новым приключениям.
– С богом от, паря!
Оранжевая бесовка в бантиках появилась тут как тут, словно бы только и ждала приглашения. Один хлопок тяжёлой лапой моего пса, а потом…
Мы шагнули в коридор, ярко освещаемый лампами дневного света, вежливо поздоровавшись.
– И вам не хворать, – чуть качая головой, ответил пожилой бесобой в полосатой пижаме. При более пристальном рассмотрении оказалось, что это тюремная роба.
Второй, заносчивый молодой человек в несколько попугайском прикиде, ограничился поверхностным взглядом на нашу парочку.
– Кто в офисе?
– Вроде как рыжая должна быть, но зуб даю, что там Дезмо. – Старик подвинулся, уступая нам место.
Я сел, Гесс отказался, вперясь жгучим взглядом в молодого парня. Тот достал шоколад и, кажется, совершенно не намеревался угостить добермана. Самоубийца…
– А вы, парнишки, видать, те самые?
– Мы самые, – признался я. Не важно, что там подразумевалось, хорошее или плохое. По факту всё равно виноватыми объявят нас, так чего уж…
– Говорят, за Грицко вписались.
– Ну, это когда было.
– Когда надо, тогда и было, – важно хмыкнул старик. – Я сам там отметился, а ничего не смог. Не было ничего, зуб даю! Тока вы нашли, писанули кого надо, за своих не ссучились.
– Следующий!
Старый уголовник в наколках пожал руку мне и, не гнушаясь, лапу Гессу. Потом повисла довольно долгая молчаливая пауза, прерываемая лишь чавканьем и таким ярким запахом молочного шоколада, что даже у меня слюнки потекли.
– Следующий!
– Не поделится с собаченькой? – вздрогнул мой пёс и вдруг чёрной молнией бросился на мажора, внаглую отобрал уцелевшую половину вкусняшки, а потом резким ударом костлявого зада отправил ограбленного в кабинет.
Тишина. Возмущения, протестов, требования возмещения ущерба не было. Кажется, пронесло. Гесс сглотнул шоколадку в один присест и смотрел на меня самыми честными глазами на свете. В коридоре вдруг появилось ещё двое парней в морской форме, как я понял по погонам, мичманы.
– Следующий!
Это нас, мы быстро поздоровались-попрощались с новыми бесогонами и прошли в офис.
На этот раз в белом кабинете и впрямь сидел Дезмо. Его постное лицо не выражало никаких эмоций, что уже было не так уж плохо. Чаще всего он срывался на нас в нескрываемой ненависти.
– Фёдор Фролов и его собака Гесс.
– Напарник, – поправил доберман.
Дезмо уныло кивнул, давая понять, что поправка принята к сведению.
– Итак, для продолжения службы в организации вы должны пройти консультацию у психотерапевта.
– Зачем мне мозгоправ?
– Вам обоим, – вздохнул чёрный ангел. – Но вот только не надо думать, что о вас кто-то так уж особо волнуется, это общие плановые мероприятия. Система заботится о своих сотрудниках. Психологический стресс испытывают все.
– Даже собаченьки?
– Вот ваше направление. – Дезмо протянул мне лист бумаги. – Здесь указан адрес и время, вас вызовут, не опаздывайте. Переход будет осуществлён через вашу карту. Вот тут, – он ткнул пальцем, – должен расписаться врач. Без его подтверждения вы не можете быть допущены к работе.
Ну и ладно, я забрал направление. В конце концов, мне уже приходилось проходить подобные собеседования, после ранения почти всех отправляли на психологическую реабилитацию. Человек, прошедший горячую точку, не всегда может одномоментно адаптироваться к мирной жизни, и помощь специалиста бывает поистине бесценной. Я подмигнул бесхвостому напарнику и…
Примерно в этот момент нас перенесло домой. Отец Пафнутий даже не успел перевернуть следующую страницу, застряв на том месте, где вечно нетрезвый Харри Холе в падающем лифте пытается спастись от маньяка. Захватывающая книга, кто бы спорил.
– От и Федька с Геською заявились! Чего ж так быстро-то? С девицей своею от поссорился или убил какое начальство в Системе?
– Нет, никого не убил.
– А я-то уж обрадовался…
Мой доклад был короче, чем наш визит в офис. Батюшка значимо покивал, согласился, что уж мне-то давно бы пора башку провентилировать, так что всё правильно, идём к психотерапевту. Тем более что игривая оранжевая бесовка уже начала отплясывать весьма развязный канкан прямо между острых ушей моего бдительного добермана. Пора к доброму дяденьке доктору, пора!
– Оружие брать?
– Ну от если ты врача пристрелить от запланировал, так меня в свои планы-то не втягивай!
Ясно, глупый вопрос. Не на войну же отправляемся, в самом деле. По факту оказалось очень даже хорошо, что под рукой в нужный момент не было нагана, я бы просто мог застрелиться. Но, задница Вольтерова, всё было как было, причудливо тасуемая колода карт закручивала свои сюжеты с лёгким оттенком запутанных булгаковских мистерий.
– Гесс, ты со мной?
– Гав!
– Тогда пошли. – Я щелчком сбил рогатую оранжевую шалунью с макушки моего друга…