– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Сумайра.

– То, что не было никаких фейерверков, взрывов, грома или молний, о которых говорят другие ДНК-пары.

– У всех это бывает по-разному.

– Нет, Сумайра, ты ничего такого не чувствовала, потому что между тобой и Дипаком нет никаких ДНК-совпадений.

– Ник, что ты говоришь? – спросила Салли, с ужасом глядя на своих гостей с другой стороны стола. – Прошу вас, извините нас.

Джон-Пол и Люсьен тоже переглянулись, очевидно чувствуя себя в равной степени неловко, но любопытство взяло верх.

– Вы либо не стали проходить тест, потому что боялись узнать результаты, либо прошли и выяснили, что никакая вы не ДНК-пара, – продолжил Ник с гримасой на лице. – С тех пор вы лгали об этом, поскольку хотели, чтобы все поверили, будто вы – идеальная пара, которой судьбой предназначено быть вместе. Я видел ДНК-пары, как они ведут себя. Это совсем не похоже на то, как ведете себя вы двое. На самом деле вы понятия не имеете, каково это, когда рядом с вами ваша ДНК-пара, не так ли? Потому что, когда с вами рядом ваша ДНК-пара, весь мир блекнет и исчезает и вы чувствуете, как на вас обрушивается цунами. И никого в этот момент в мире не существует, кроме вас и его.

При слове «его» Салли громко втянула в себя воздух.

– Вы понятия не имеете, что испытывает такой человек, потому что сами ни разу не испытали ничего подобного. Поэтому не пытайтесь даже указывать мне или кому-либо еще, как нам жить, когда ваша собственная жизнь – такая же куча дерьма.

С этими словами Ник схватил бутылку, резко отодвинул стул и бросился вверх по лестнице в спальню, где со стуком захлопнул за собой дверь.

Глава 55

Элли

Захлопнув за собой дверь кабинки, Элли с облегчением вздохнула. Ее компания устраивала рождественскую вечеринку, и каждый раз, когда она пыталась пробраться к туалету, ее неизменно кто-то перехватывал, чтобы заручиться вниманием.

До тех пор пока в ее жизни не появился Тим, она привыкла держаться особняком, боялась людей, крайне редко посещала подобные мероприятия. Ей было неловко расслабляться на публике; иное дело речи или лекции – их она посещала с определенной целью, – но тусоваться и просто так болтать с людьми? Элли моментально робела и становилась скованной. Однако, благодаря поддержке Тима, она добилась невероятного прогресса в борьбе со своими слабостями, и хотя сотрудники буквально соревновались за ее внимание, Элли поймала себя на том, что это даже приятно.

Ей вспомнилось, как на предыдущее Рождество она была поглощена только работой, и ничем другим. Бизнес процветал, но ей не с кем было поделиться его плодами. 25 декабря было близко, Элли же ни разу не задумалась о том, что невольно переносит свою безрадостную жизнь и на своих сотрудников, отказавшись пойти на безликий ужин в бальном зале такого же безликого отеля общего типа. Да, она оплатила счет, но и лишила Рождество веселья.

«Я была Гринчем, похитителем Рождества[43]», – сказала она себе и пообещала измениться.

В этом году Элли дала социальному комитету компании незаполненный чек и разрешение на аренду исторического здания, Олд-Биллингсгейт, бывшего рыбного рынка на берегу Темзы, превращенного в зал для проведения различных торжеств. Чтобы придать корпоративу ощущение зимней сказки, был взят напрокат рождественский реквизит, в том числе гигантские белые медведи, заснеженные деревья, ледяные скульптуры и сани. В зале ее сотрудников ждал роскошный ужин из пяти блюд, после чего колеса рулетки, карточные столы, игровые автоматы и джаз-оркестр будут развлекать их до самого утра.

Время от времени Элли оглядывала зал, проверяя, не заскучал ли Тим. Но всякий раз он болтал с новым собеседником. Его общительность ей нравилась: она могла, не беспокоясь, оставить его одного. В качестве раннего рождественского подарка Элли отправила его на Сэвил-роу[44] для снятия мерки, чтобы он впервые в жизни сшил себе костюм на заказ. С тех пор как тот был готов и доставлен, Тим отказывался снимать его. Элли не возражала: в нем он выглядел чертовски симпатичным. Она с удовольствием заплатила бы за целый гардероб таких костюмов, если б это сделало его счастливым. Но по урокам прошлого Элли знала, как легко тому, кто с деньгами, задушить подарками того, кто без них.

Справив нужду, она спустила в туалете воду и направилась к раковине, чтобы вымыть руки.

– Привет, Элли, просто потрясающий вечер! – сказала Кэт, начальница отдела кадров и одна из старейших ее сотрудниц. Ее слегка окосевшие глаза говорили о том, что она пьяна.

– Да, похоже, все идет хорошо, – Элли улыбнулась.

– Думаю, завтра по коридорам будет слоняться не одна больная голова. Особенно моя.

– Для этого и проводятся корпоративы.

– А ваш новый парень умеет находить общий язык с людьми.

– Мне даже немного стыдно, что я бросила его сегодня на произвол судьбы.

– А по-моему, он и сам справится. По крайней мере, судя по тому, что я помню о нем.

– Извини, ты его знаешь? – спросила Элли.

– Конечно, – Кэт явно удивилась ее вопросу. – Но, если честно, я не помню, чтобы он прошел второй тур собеседования.

– Боюсь, я плохо тебя понимаю.

– Он приходил ко мне на собеседование года полтора… Мэттью, я правильно помню? Что-то по поводу программирования, когда Мириам ушла в декретный отпуск. Он был очень милым и в целом опытным, но были лучшие кандидаты, и я не рекомендовала ему идти дальше. Наверное, тогда вы и познакомились? На втором собеседовании?

– Видимо, ты его с кем-то путаешь.

– Может быть. Но все равно он очень милый. Во всяком случае, желаю вам прекрасного Рождества.

– И тебе тоже, – ответила Элли, чувствуя, как внутри шевельнулось легкая тревога.

Глава 56

Mэнди

– Осталось недолго, потерпи, моя фасолька, – сказала Мэнди, втирая увлажняющий крем в распухшую грудь и живот. – Все с нетерпением ждут встречи с тобой. Через несколько недель ты будешь здесь, а у меня – бессонные ночи на всю оставшуюся жизнь. Но я не жалуюсь. Можешь доставлять мне любую боль, но я всегда буду рядом с тобой.

Она посмотрела в зеркало в спальне, чтобы проверить растяжки, и была рада, увидев, что они больше не растут. Мэнди теперь жила у Пэт на деньги, которые были выплачены ей при увольнении. Учитывая огромные изменения в ее жизни, она была благодарна Пэт за поддержку. Та записала Мэнди к собственному врачу, а также на курсы будущих матерей в местном медицинском центре, помогла ей с родовым планом и даже вызвалась присутствовать при родах. Пэт следила за тем, чтобы в аптечке всегда было все необходимое: витамины, минералы и фолиевая кислота. Порой Мэнди предпочла бы, чтобы та слегка угомонилась, но, кроме нее, была только Хлоя, так что приходилось полагаться на поддержку Пэт.

Прошло пять месяцев с тех пор, как Мэнди поссорилась с Полой и Карен, и с тех пор она не разговаривала с родными, игнорируя все их сообщения и телефонные звонки, даже если те были от матери и Кирстин. Она до сих пор была сердита и разочарована, что те даже не пытались понять ее точку зрения, ее нужду в этом ребенке. Но за гневом скрывалась печаль, что ее беременность прошла без их участия и поддержки.

– Ты все делаешь правильно, – заверила ее Пэт. – Учитывая твои предыдущие выкидыши, тебе нужно держаться подальше от всего, что тебя нервирует.

Мэнди согласилась, что, однако, не излечило ее от грусти. Почти постоянное присутствие Пэт и Хлои отчасти компенсировало ее одиночество. Эти женщины прошли вместе с ней через все: гормональные слезы, перепады настроения, утреннюю тошноту. Теперь они были одна семья, герметически запечатанная ячейка, объединенная мужчиной – сыном, братом, отцом ребенка, – который больше не существовал физически.

Теперь Мэнди постоянно жила в спальне Ричарда, ее одежда висела в гардеробе рядом с его одеждой, ее духи стояли на полочке в ванной рядом с его лосьоном после бритья. Она спала на одной стороне кровати, оставляя свободной половину, на которой спал бы Ричард, и всю ночь обнимала его любимый джемпер, уткнувшись в него лицом в надежде, что ребенок неким образом уловит его запах.

Кстати, Пэт и Хлоя уже собрали деревянную кроватку, и теперь та стояла в дальнем конце комнаты Ричарда. Рядом с кроваткой лежала стопка голубых детских вещей, которые купила Пэт, убежденная в том, что у Мэнди будет мальчик.

Прикрутив крышку к флакону с увлажняющим кремом, Мэнди надела рубашку. Внезапно ей пришла в голову мысль, что они ни разу не обсуждали, как долго она будет жить с ними после рождения ребенка, но Мэнди уже знала, что не хочет уходить. В этой комнате она чувствовала себя в безопасности, как если бы дух Ричарда был рядом, чтобы они чувствовали себя комфортно, и защищал их от любого вторжения извне. Все трое опасались, как бы их история не стала достоянием прессы. Судя по реакции ее собственной семьи, Мэнди была уверена, что мир счел бы ее извращенкой.

Пытаясь найти удобное положение, она легла на бок и подняла взгляд, как часто делала, на коллаж из фотоснимков, которые Ричард прикрепил к стене. Каждый вечер она разглядывала их, а также другие, в альбомах, чтобы узнать о нем больше. Фотографии, на которых он с матерью и сестрой посещал Диснейленд или семейный коттедж в Озерном краю. На одном фото Ричард и Хлоя сидели на велосипедах под изразцовой вывеской «Маунт-Плезант». Похоже, это было тихое, располагающее к уединению место. Интересно, подумала Мэнди, будь он жив, он свозил бы ее в семейный коттедж, побывать в этом чудесном месте? Мэнди видела так много его фотографий, и с такой регулярностью, что ей казалось, что она знает любое выражение его лица, любой его жест так же хорошо, как и свои собственные.

На трех других снимках Ричард был запечатлен на больничной койке в окружении своих друзей. Мэнди предположила, что эти фото были сделаны, когда он проходил курс химиотерапии. На двух из них ее внимание привлекла молодая женщина, чье лицо показалось знакомым. Мэнди попыталась вспомнить, почему она узнала ее, как вдруг до нее дошло: это та самая девушка, которая прислала Ричарду свои обнаженные фото, те, что она видела на его старом телефоне. Мэнди схватила телефон, чтобы проверить, и – конечно же! – девушка была там во всей своей наготе.

Она была примерно того же возраста, что и Ричард, то есть на десять лет моложе Мэнди, и это тотчас бросалось в глаза: высокая грудь, плоский живот, губки капризно надуты, как то обычно делают юные девушки. Мэнди мгновенно ощутила к ней неприязнь, тем более что сама она, с ее огромным животом, была уже далеко не юной и привлекательной. Но уж лучше ее распухший, весь в растяжках живот, чем эти тощие насекомые с накачанными коллагеном губами, с горечью подумала она.

Тем не менее это не помешало Мэнди задуматься, насколько близки были Ричард и эта девушка. Очевидно, достаточно близки, чтобы посылать друг другу голые селфи и чтобы она висела у него на стене; но было ли между ними нечто большее, нежели просто голые фотки и сообщения? Не с ней ли он использовал бо́льшую часть пачки презервативов? Мэнди ощутила непреодолимую, совершенно иррациональную потребность знать, кто эта девушка.

Включив планшет, она зашла на страницу Ричарда в «Фейсбуке». Найти девушку не составило большого труда – Мишель Николс. Как оказалось, она живет в деревне в десяти милях от дома Пэт. Страничка Мишель была открытой, и Мэнди смогла просмотреть все ее посты. И чем дальше она читала, тем больше расстраивалась. Как оказалось, Ричард и Мишель около десяти месяцев были в отношениях, которые, похоже, прекратились лишь незадолго до его смерти. Не в то ли время, когда он послал свой мазок на ДНК-тест, задумалась Мэнди…

Но если Мишель на своей странице в «Фейсбуке» сохранила многие их фото, Ричард удалил бо́льшую часть ее фотографий со своей. Для Мэнди это был маленький триумф, однако она удивилась, почему Хлоя или Пэт ни разу не упомянули Мишель.

Следующие несколько дней Мэнди постоянно возвращалась на страничку Мишель, чтобы почитать ее последние посты. Они с Ричардом хорошо смотрелись вместе; на фото она всегда улыбалась по вечерам в барах, с друзьями в ресторанах или в отпуске. Интересно, мучилась вопросом Мэнди, что Ричард находил в ней, кроме самого очевидного. Была ли она умна? Умела ли его рассмешить? Не навязывала ли свое мнение в разговоре? Или просто была хороша в постели? Почему этой великолепной девушки ему было мало? Она ведь явно была влюблена в него по уши. Что побудило его пройти тест на совместимость ДНК, чтобы найти свою настоящую пару?

Сначала Мэнди приписала свое любопытство гормонам, но постепенно поняла, что за этим стоит нечто большее. Пэт и Хлоя рассказали ей о Ричарде многое, но были вещи, которые могла знать только эта девушка. Мэнди хотелось узнать, каков был Ричард в качестве партнера и каково быть любимой им. В общем, нужно непременно встретиться с Мишель, решила она и, открыв мессенджер, начала печатать.

Глава 57

Кристофер

– Где ты был? Я пыталась дозвониться до тебя все утро.

Когда Кристофер наконец ответил на ее звонок, в голосе Эми слышались раздраженные нотки. Взглянув на телефон, он увидел, что уже пропустил одиннадцать ее звонков. Сняв с лица пластиковую маску, чтобы голос не звучал глухо, потрогал лицо; кожа была липкой и сальной на ощупь.

– Извини, уснул за рабочим столом, – ответил он. Да, уснул, но только на диване, принадлежащем Номеру Пятнадцать. Сонно протер глаза и, оглядев залитую солнцем комнату, посмотрел на часы. Ему тотчас стало не по себе.

Он еще ни разу не позволил себе небрежности на месте убийства, но совмещать два аспекта своей жизни – Эми и план тридцати убийств – физически становилось все труднее. Чтобы оставаться в работоспособном состоянии, Кристофер взбадривал себя протеиновыми батончиками, энергетическими напитками и кофе, но после них он не находил себе места, плюс возбуждение нередко сопровождалось желудочными спазмами.

Двойная жизнь сказывалась и на его голове. Ему приходилось многое скрывать от Эми, но было в его работе и много такого, чем он хотел бы поделиться с ней. Он буквально разрывался на части: в иные моменты был готов раскрыть ей все свои планы, чтобы убедить себя в том, что если она действительно его любит, то непременно поймет. Но как только Кристофер собирался открыть рот, как его тотчас обуревали сомнения: поймет ли она его, простит ли? Эми слишком быстро становилась неотъемлемой частью его жизни, и ему не хотелось ее терять.

– Найдено тринадцатое тело, – прошептала Эми в телефон. – Газеты не в курсе, и я не имею права никому говорить, но ты ни за что не догадаешься, кто она.

«Официантка, которая обслуживала нас в ресторане на прошлой неделе, – едва не сказал Кристофер. – Красивая девушка с кольцом в носу. Я в любом случае собирался ее убить, но мне нравится думать, что я убил ее для нас, чтобы у нас было нечто общее. Теперь у тебя тоже на руках кровь».

– Понятия не имею, – ответил он, поднимаясь на ноги, чтобы потянуть позвоночник и затекшую шею.

– Та самая официантка из ресторана, куда мы ходили на прошлой неделе, помнишь?

– Не могу вспомнить.

– Хорошенькая девушка с темными волосами и кольцом в носу.

– Ах да, припоминаю… Черт, и что с ней?

– То же, что и с остальными. Задушена и выложена на пол в кухне. Он даже вырвал кольцо из ее носа, больной ублюдок.

Кристофер прошел в кухню и посмотрел на Номер Пятнадцать. Та лежала в том же положении, в котором он оставил ее на полу. Через семь часов после смерти ее щеки впали, а кожа посерела, и по какой-то причине – он не мог объяснить какой – на нее уже слетелись мухи. Он проверил карман, чтобы удостовериться, что сделал два снимка. К великому облегчению, те были на месте. Ее нынешний вид испортил бы эстетику альбома.

– Бедная девочка, – сказал Кристофер и порылся в рюкзаке, чтобы убедиться, что собрал все, что принес. Взяв в руки валик для снятия ворса, он основательно прошелся им по каждому дюйму поверхности дивана, на котором спал.

– Я узнала ее, как только увидела фото, что по крайней мере ускорило процесс опознания.

– А с тобой всё в порядке?

– Вроде бы да. По крайней мере это слегка приблизило расследование к цели.

Ты даже не представляешь, насколько ты к ней близка.

Глава 58

Джейд

– Неплохо, а? – спросил Дэн, отступая и восхищаясь своей работой. – Не скажу, что именно так я представлял свадьбу моего сына, но, с другой стороны, сейчас все не так.

Он посмотрел на Джейд, словно надеялся, что она скажет что-то такое, отчего все тотчас станет хорошо. Увы, она лишь смогла обнять его за плечи в безмолвном проявлении солидарности.

Почти весь предыдущий день Джейд провела, помогая Сьюзан, Дэну и их работникам натягивать над травянистым участком сада белый брезент. Они подключили к звуковой системе динамики, расставили раскладные деревянные стулья и столы, накрыли столы полотняными скатертями и украсили их розовыми и белыми букетами, которые поставили в банки из-под варенья. На следующее утро – спустя чуть более месяца с момента ее неожиданного прибытия на их ферму – Джейд должна была стать миссис Кевин Уильямсон.

Местом церемонии выступила выбранная Кевином церковь из шлакобетонных блоков, расположенная в соседнем городке. Таких церквей Джейд еще ни разу не видела; без деревянного распятия у дороги с надписью «Баптистская церковь» большинство прохожих решили бы, что это какое-то полуразрушенное хранилище. Алтарь был сделан из старой двери, опертой на кирпичи, роль скамей играли мутно-белые пластиковые стулья, а единственное окно украшал «витраж» из цветной папиросной бумаги. Но каким бы жутковатым и заброшенным ни казался этот храм, в нем имелось своеобразное очарование. Впрочем, в последние несколько недель в жизни Джейд не было ничего, что можно было бы назвать обычным, так почему же место их свадьбы должно быть другим?

Церемония проводилась перед небольшим сборищем, состоявшим лишь из ближайших родственников Кевина, включая единственного деда, пару двоюродных братьев и горстку их работников. Поступая совершенно эгоистично, Джейд даже не поставила в известность своих родителей. С другой стороны, все случилось так быстро, что они все равно не успели бы прилететь.

Церемония была столь же короткой, как и время, которое потребовалось Джейд, чтобы выбрать платье из скудного набора нарядов в ее чемодане. Пока пожилой приветливый священник читал отрывки из замусоленных страниц Библии, Джейд старалась поддерживать зрительный контакт со своим будущим мужем, даже когда чувствовала на себе взгляд Марка. Она знала, что стоит ей взглянуть на него, как это поставит под угрозу весь спектакль. Будучи шафером Кевина, он стоял позади него, на случай если тот устанет опираться на костыли. Но Кевин был упрямой личностью и наотрез отказался сесть. И все это время он улыбался Джейд.

Родители постоянно слали ей сообщения, требуя ответа, какого черта, по ее мнению, она делает. Эх, видели бы они ее сейчас, подумала Джейд, как она стоит у импровизированного алтаря церкви-сарая, собираясь выйти замуж за смертельно больного парня, хотя на самом деле влюблена в его брата!.. Они наверняка попытались бы ее отговорить. И хотя она все равно их не послушала бы, ей было отчасти жаль, что их здесь нет.

Хотя это было лишь формальностью, когда священник спросил, есть ли причина, почему эта пара не должна вступать в брак, крошечная частичка ее «я» прониклась надеждой, что Марк воспримет вопрос как повод заявить о вечной любви к ней. Увы, такое бывало лишь в романтических фильмах. Джейд знала, что им с Марком никогда не испытать совместного счастья. Как только служитель культа объявил их с Кевином мужем и женой, Джейд собрала в кулак всю свою волю, чтобы под пристальным взглядом Марка поцеловать мужа.

Она приехала в Австралию, следуя зову сердца. Но выходя замуж за Кевина, следовала зову разума, или, точнее, совести. Она поставила потребности другого человека выше собственных, и на миг даже позволила себе возгордиться своим самоотверженным поступком. Тем не менее это не заглушило тихий внутренний голос, который шепнул ей, что она совершила ошибку. Она вышла замуж не за того брата. Но что Джейд могла с этим поделать?

Глава 59

Ник

Гирлянда крошечных огоньков вокруг окна наполняла спальню теплым бледно-желтым светом, но даже это не помогало Нику расслабиться и успокоить нервы. Таким вздернутым он ни разу себя не помнил. Несколько минут назад он устроил безобразную сцену и ушел с ужина, который устраивали они с Салли, предварительно «убив» персонажей Сумайры и Дипака. Полулежа на кровати, Ник сделал очередной глоток вина прямо из бутылки, которую захватил с собой. Проверил мобильник, нет ли сообщения от Алекса, но, увидев пустой экран, в бессильной ярости швырнул телефон на кровать.

– Ты сказал «его». – Ник не ожидал увидеть в дверях Салли. Он даже не услышал, как она вошла в спальню. Интересно, гости всё еще внизу или уже ушли?

– Что?

– Внизу, когда ты рвал в клочья лучших друзей. Один Бог ведает, зачем ты это сделал. – Она тихо, но истерично усмехнулась. – Ты сказал: «И никого в этот момент в мире не существует, кроме вас и его». Ты имел в виду Александра, не так ли? Признайся, когда ты пошел к нему на прием, ты ведь чувствовал это? То, что ты говорил о любви, мол, она как цунами… Ты влюбился в него.

Ник промолчал. Он не мог заставить себя поднять голову и посмотреть Салли в глаза. В последнее время он окончательно заврался.

– Я не безмозглая дура, – усмехнулась она. – Ты встречался с ним?

И вновь молчание.

– Конечно, вы встречались, – продолжила Салли. – Все эти задержки на работе, выходные, когда ты и твой начальник якобы разрабатывали новые кампании и стратегии… Ты был с ним, не так ли?

Ник неохотно кивнул.

– Значит, ты – гей.

– Я не знаю, кто я и что происходит, Салли.

– Но у тебя есть чувства к нему.

Ник помолчал, прежде чем сказать «да».

– А у него есть чувства к тебе?

– Полагаю, что есть.

– Ты хочешь сказать, что не уверен?

– Мы это не обсуждали.

Салли вновь засмеялась, но с опасным блеском в глазах. Она продолжила допрос, и ее голос звучал все громче и громче.

– Это почему же? Потому что все время трахаетесь и вам некогда об этом поговорить?

– Мы этого не делаем.

– И ты ждешь, что я тебе поверю?

– Нет, но я говорю тебе: между нами ничего не было, ничего подобного.

– Но ты хотел бы.

– Я не знаю, чего хочу.

Ник говорил правду. Граница между тем, что он чувствовал к Алексу эмоционально и что – физически, начинала стираться, и действительно бывали моменты, когда он представлял себе их физическую близость. Даже посмотрел пару порноклипов на своем ноутбуке, чтобы увидеть, как воспринимается однополый секс, и хотя они его не завели, но все же и не оттолкнули.

– Даже если между вами нет ничего физического, между вами есть эмоциональная связь, и это эквивалентно роману.

– Извини, – пробормотал Ник и зажал руками голову.

– Как ты мог так поступить со мной? – воскликнула Салли и села на край кровати, глядя на голый кирпич перед ней. – Ты же знаешь, я выросла в семье, где родители только и делали, что лгали друг другу, клянясь в супружеской верности, и ты знаешь, как важна для меня честность. И вот ты сам…

– Это начал не я, – оборвал ее Ник. – Это тебя не устраивали наши отношения. Это ты все чесала и чесала, пока не начесала нарыв, и теперь, когда я легонько его тронул, это случилось. Лучше б ты оставила все как есть.

– Но я была права, потому что мы не были ДНК-парой! Мы были влюблены, но в глубине души оба знали, что никакого «фейерверка», о котором ты только что говорил, не было. У нас нет таких «взрывов», как у тебя с ним.

– Оставь ты все как есть, не пройди мы этот тест, и были бы счастливы, – ответил Ник, не обращая внимания на ее гнев.

– Тогда ты не должен видеть его снова! – крикнула она.

– Ты понятия не имеешь, каково это – встретить свою ДНК-пару, потому что у тебя ее нет!

Гнев Салли грозил прорваться наружу. Она открыла было рот, чтобы возразить, но в последний миг сдержалась. Вместо этого упала на пол и, свернувшись калачиком, разрыдалась.

Салли была «становым хребтом» их отношений. Ник никогда еще не видел ее такой. Он испугался, что сломал ее. Положил руку ей на плечо, но она отпрянула от его прикосновения, как только что сделал он сам.

– Извини, мне не следовало этого говорить. Я не нарочно.

– Не ври, – ответила она. – Но ты прав: это я подтолкнула тебя к этому, и теперь не знаю, как это остановить.

– И я не знаю.

Салли вытерла со щеки слезу и судорожно вздохнула.

– Есть только один путь, Ник: и хотя это меня убивает, ради собственного блага, чтобы не сойти с ума, я должна отпустить тебя. Будь это не твоя ДНК-пара, я бы поборолась. Но я не могу бороться с генетикой. Это война, которую мне никогда не выиграть.

Ник почувствовал, как по его лицу катятся слезы.

– Что ты сказала?

Прежде чем ответить, Салли глубоко вздохнула.

– Ты должен быть с Алексом, а не со мной.

Глава 60

Элли

По предложению Тима, они провели Рождество с семьей Элли в Дербишире. Ее страшила сама мысль о том, что большую часть 130-мильного пути она простоит в дорожных пробках, поэтому в качестве особого подарка попросила Андрея отвезти их на частный аэродром Элстри, откуда вертолет доставил их на школьную игровую площадку рядом с домом ее родителей. За последние пять лет Элли изобрела множество предлогов, чтобы не проводить праздники с семьей, опасаясь, что после приветствий и поцелуев быстро иссякнут общие темы для разговора. Но Тим помог ей понять: если она хочет почувствовать себя частью чего-то, то должна стать этой частью.

Распаковав вещи в старой спальне Элли, они присоединились к остальной семье, чтобы встретить сочельник в местном пабе, а на следующий день праздновали Рождество дома. Это было очень похоже на Рождество, каким она обожала его в детстве, с той разницей, что теперь их семья стала больше и включала супругов и бойфрендов, шумных племянниц, племянников и внуков. Как не похоже это было на предыдущее Рождество Элли, которое она провела в офисе, работая над отчетами о стратегии роста в следующем году!

Когда традиционный обед закончился, дети с головой погрузились в «стрелялку» на игровой приставке, которую подарила им Элли, а родители крепко уснули на диване. Взяв со стола грязные тарелки, Элли понесла их на кухню. Там она на мгновение застыла в дверном проеме, глядя, как Тим и ее сестра Мэгги, которые мыли в раковине посуду, изображают партии Кирсти Макколл и Шейна Макгоуэна из песни «Волшебная сказка Нью-Йорка», которую передавали по радио.

У нее из головы не выходил разговор с Кэт, руководителем отдела кадров. Кэт тогда сказала, что Тим однажды приходил к ней на собеседование. Но, глядя, как легко и непринужденно он общается с ее семьей, Элли решила, что сомневаться в нем нехорошо. Она не просто желала влюбиться в свою ДНК-пару. Уже влюбилась. Наверное, зря она так долго не уделяла родным внимания, тем более что, после того как его мать умерла от рака, у Тима больше не было своей семьи…

Трудно сказать, что было тому причиной – то ли тепло центрального отопления, то ли полный желудок, – но Элли казалось, будто она светится, и ей не хотелось знать почему. Она слишком долго сомневалась в том, можно ли иметь все сразу и даже заслуживает ли она этого. И вот теперь, глядя на своих близких, которых любила больше всего на свете, она знала ответ.

Но праздники завершились. Через пару дней рано утром Тим и Элли пристегнулись к вертолетным креслам и полетели в Лондон. Тим настоял на том, чтобы вместо его дома в Лейтон-Баззарде они несколько дней пожили вместе в ее лондонском таунхаусе, однако вдаваться в объяснение причин не стал.

– Господи, еще чуточку стерильности, и твою квартиру не отличить от операционной, – пошутил Тим, когда они вошли.

– Что ты имеешь в виду? – обиженно ответила Элли. Помнится, когда в первый раз был у нее, он также произнес нечто подобное. У нее не было ни фотографий на стенах, ни безделушек на подоконниках. Тим назвал ее квартиру «совершенно безупречной, но бездушной», поэтому на Рождество она постаралась приложить немного усилий.

– Разве тебе не нравятся рождественские украшения?

– Элли, предложив украсить дом, я имел в виду, что мы с тобой пойдем и купим всё сами. А не поручим стилисту отправиться в «Либерти»[45] и привезти домой огромную искусственную елку и тонну безделушек, которые она же потом на эту елку и повесит.

– Извини, я не поняла, что ты имел в виду…

– Готов поспорить, ты даже не читала книг, стоящих на этих полках, – продолжил Тим, решительно шагнув к одному из восьми массивных, от пола до потолка, стеллажей.

– Отчего же. Некоторые я прочла.

– Я тебе не верю.

Встав перед стеллажом, руки в боки, Элли пробежала глазами по корешкам, отчаянно пытаясь найти знакомое название, чтобы доказать, что он не прав. Ее внимание привлек один корешок, который она не узнала. Он назывался «Элли и Тим». Элли недоуменно посмотрела на Тима. Тот поманил ее, приглашая подойти ближе. Взяв книжку в руки, она прочла заглавие: «Девяносто пять вещей, которые мне нравятся в Элли Стэнфорд».

– Давай сядем, – предложил Тим, когда она отнесла книгу к дивану.

– Что это?

– Открой и посмотри сама.

Внутри на каждой ярко раскрашенной странице рукописным шрифтом были перечислены причины, почему Тим любит ее, и добавлены фотографии того, что с этим было связано.

– «Номер один – мне нравится, как ты прочищаешь горло, делая вид, что не хлюпаешь носом, когда смотришь телесериалы», – зачитала она вслух. – Неправда! «Номер два – мне нравится, что единственная фигура, которую ты рисуешь от нечего делать, – это двойная спираль ДНК».

– Где ты это взял? – спросила Элли, указывая на рисунок, который Тим отсканировал со страницы одного из ее блокнотов. – Сколько времени это заняло у тебя?

– Мне стоило неимоверных трудов найти даже десять вещей, не говоря уже о девяносто пяти, если честно, – пошутил он, игнорируя ее вопрос. – Ладно, читай дальше.

Элли буквально пожирала взглядом каждую страницу, то и дело хохоча над снимками, которые выбрал Тим: как зорко, однако, он подметил ее причуды, привычки и слабости, которые другие люди не заметили. Он буквально видел ее насквозь. Она перевернула последнюю страницу.

– «Именно по всем этим причинам я хочу спросить… – Элли ахнула. – Ты выйдешь за меня замуж?»

Она растерянно прикрыла ладонью рот и посмотрела на Тима. И даже не заметила, как он сунул руку в карман и, достав черную коробочку, открыл крышку. Внутри на атласной подушечке лежало обручальное кольцо с большим бриллиантом.

– В канун Рождества я попросил разрешения у твоего отца, и он ответил «да», но опускаться на одно колено было бы перебором, – Тим улыбнулся. – Тем не менее я был бы счастлив, если б моя ДНК-пара оказала мне честь, став моей женой.

Элли обняла Тима и разрыдалась у него на плече.

– Я должен понимать это как «да»? – спросил он.

– Да! – сквозь слезы выкрикнула она и надела на палец кольцо. – Да, да, да!

Глава 61

Mэнди

Как только дверь кафе открылась, Мэнди тотчас узнала Мишель по ее фотографиям – и, разумеется, обнаженным селфи. Увы, в жизни бывшая подруга Ричарда оказалась даже красивее, чем на фото. Волосы Мишель были теперь короче и светлее, на ней были узкие джинсы и обтягивающий топик. Загар придавал коже здоровое сияние и подчеркивал белизну зубов.

– Сука, – пробормотала Мэнди и машинально плотнее запахнула пальто вокруг торчащего живота. Как ни радовала ее перспектива грядущего материнства, тот факт, что ей пришлось, пусть временно, пожертвовать модой ради комфортной эластичной одежды, действовал ей на нервы. Она спала и видела, как снова наденет шпильки или узкие джинсы, в которые влезли бы ее распухшие лодыжки.

Мэнди помахала Мишель и изобразила улыбку, подзывая ее к столу в дальней части кафе. У нее ушла целая неделя, чтобы убедить Мишель встретиться. И даже сейчас Мэнди толком не знала, зачем ей понадобилась эта встреча, но некая невидимая сила внутри нее приказывала ей довести это дело до конца.

– Заказать тебе кофе? – предложила она.

– Нет, я всего на минутку. У меня обеденный перерыв, – ответила Мишель вежливо, но кратко. – Я до сих пор не вполне понимаю, почему ты хотела встретиться со мной.

– Как я уже сказала в моих сообщениях, мы с Ричардом – ДНК-пара, и мне хотелось бы узнать о нем больше. У нас никогда не было возможности встретиться, а я знаю, что вы с ним были… близки.

Мишель пристально посмотрела на Мэнди и, наклонившись через стол, спросила:

– Хорошо, что ты хочешь знать?

– Что было между вами? Вы любили друг друга?

Мишель улыбнулась.

– Мы с Ричем встречались, но лишь время от времени. Когда мы познакомились, я училась на последнем курсе университета, а он работал в тренажерном зале. – Она умолкла, явно не зная, сколько правды ей сказать. – Я влюбилась в него, но Рич… Думаю, поначалу и он в меня, но потом стал отстраняться. В конце концов мне показалось, что я нужна ему лишь в постели.

– Вот как? – спросила Мэнди. Ответ Мишель ее удивил, хотя в глубине души она слегка позлорадствовала, что даже симпатичных девушек мужчины просто используют.

– Да, у меня возникло ощущение, что нас у него несколько, что у него есть женщины постарше, которых он тренировал в спортзале. Они вечно заигрывали с ним, особенно замужние. Думаю, Рич просто был не из тех парней, которым достаточно иметь одну постоянную девушку.

– Понятно. – Внезапно злорадства Мэнди как не бывало. – Наверное, именно тогда он и сдал тест на совпадение ДНК. Он знал, что ты не его девушка, и не видел смысла продолжать ваши отношения, – сказала она – и тотчас пожалела о своих словах, заметив, как в глазах Мишель промелькнула боль.

– Может быть, – согласилась та. – Но я очень удивилась, когда ты сказала, что ты являешься его ДНК-парой. Рич всегда заявлял, что ни в коем случае не станет проходить этот тест.

– В самом деле?

– Он сказал что-то типа того, что любой мужчина по натуре охотник, в том числе и за женщинами, и что жизнь без риска вообще не жизнь. И никто никогда не прикажет ему, кого он должен любить.

– А если он передумал?

– Возможно, но лично я сомневаюсь.

Мэнди откинулась на спинку стула и уставилась в стол. Мысленный портрет Ричарда, который она за эти месяцы нарисовала с помощью Пэт и Хлои, начал тускнеть и меркнуть.

– Мне кажется, в глубине души я знала, что Рич не мой мужчина, – продолжила Мишель. – Я читала о том, что испытывает человек, встречая свою ДНК-пару, и со мной ничего подобного не было. Но он был неплохой парень, и нам было весело вместе. И… могу я быть с тобой честной?

– Пожалуйста.

– Только не подумай, что я ревную к тому, что вы с ним ДНК-пара или что там еще… Но сложись все иначе, независимо от того, сколь сильно вы ни любили бы друг друга, я все равно уверена, что Рич не из тех, кто кладет все яйца в одну корзину. Он изменял бы тебе.

– Неужели? – спокойно ответила Мэнди. – Мне кажется, это в тебе говорит обида.

– Честное слово, нет. Просто он обладал вольным духом. Ему хотелось колесить по всему свету. Семья, дети – все это было в самом конце списка его желаний. По большому счету, он не очень-то их и любил.

– Он не любил детей?

– Ага. Они раздражали его. Однажды мы даже ушли из ресторана, не съев наш ужин, потому что за соседним столиком был детский праздник. Дети бесили его. Он даже сказал – хоть и признался, что ему стыдно за себя, – что даже рад, что у его сестры нет детей и не нужно притворяться, будто ему нравится быть рядом с ними.

– Тогда почему он сохранил свою сперму? Пэт и Хлоя сказали мне, что он мечтал иметь собственную семью.

Мишель сделала большие глаза.

– Ты знаешь Пэт и Хлою?

Мэнди кивнула.

– Тогда послушай моего совета: держись подальше от них. Это пара чокнутых баб. Неудивительно, что Рич отказывался меня с ними знакомить.

– Чокнутых баб? Но почему? Что такого они тебе сделали?

Мишель придвинулась ближе к Мэнди. Голос ее был тихим, лицо – серьезным.

– Ты не поверишь… Через несколько недель после той аварии они выяснили, кто я и что мы с ним встречались, и заявились ко мне домой. Разговор начался почти как этот – мол, они хотят узнать больше о Ричарде, чего, возможно, не знали, – но к концу вечера они предложили мне его сперму, чтобы я родила его ребенка. Видимо, сбрендили.

Каждый волосок на затылке Мэнди встал по стойке «смирно».

– Они хотели, чтобы ты родила его ребенка? – тихо переспросила она.

– Хотели? Требовали. Это был самый идиотский разговор в моей жизни.

Мэнди сжала кулаки. Она отказывалась поверить в услышанное и пыталась глубоко дышать, чтобы не поддаться панике.

– Когда я сказала «нет», они слегка… не знаю… сменили тактику и даже предлагали мне деньги, чтобы покрыть все расходы, – продолжила Мишель. – Они всё заранее продумали и даже сказали, что до родов я могу переехать к ним. Это продолжалось неделями – звонки, сообщения, письма… В конце концов я пригрозила пойти в полицию, если они не оставят меня в покое, и тогда они отвязались от меня. Но все равно эта история оставила неприятный осадок, и поначалу я не хотела встречаться с тобой.

– Думаю, это понятно, – сказала Мэнди, отчаянно пытаясь найти им оправдание. – Вероятно, они так сильно горевали о смерти Ричарда, что у них поехала крыша.

– Горевали? О смерти Ричарда? – растерялась Мишель. – Кто сказал тебе, что Рич мертв? Он очень даже жив.

Глава 62

Кристофер

– Господи, сколько же ты весишь? – задыхался Кристофер, таща Номер Двадцать по коридору в кухню.

Он был крепким мужчиной, но сейчас чувствовал, как капли пота на лбу впитывались в его балаклаву. Фотографии в профиле не отражали истинных габаритов. Даже когда однажды днем, ведя предварительную разведку, Кристофер ходил следом за ней по магазинам, то решил, что она натянула на себя несколько слоев одежды, потому что на улице слишком холодно. Но в тепле ее дома оказалось, что она – девушка далеко не худенькая.

Необычная планировка ее двухэтажной квартиры означала, что кухня располагалась на втором этаже, над спальнями, отчего Кристофер был вынужден адаптировать и изменить алгоритм убийства. Как только бильярдный шар упал на виниловый пол рядом с ее спальней и она вышла посмотреть, что случилось, он, как обычно, набросил ей на шею проволоку. Та исчезла в складках ее кожи. Тогда Кристофер дернул сильнее, и она потеряла равновесие. Ее вес отбросил его к стене, отчего две картины в рамках упали на пол. Там он и остался, прижатый ее весом к стене, используя каждую каплю силы, чтобы удержать их обоих в вертикальном положении и не рухнуть на пол, как то было с Номером Девять, укусившей его за большой палец. При этом пережал ей обе сонные артерии, которые несли кровь от ее сердца к мозгу. На его счастье, Номер Двадцать уже через минуту потеряла сознание. Но потребовалось еще три минуты, прежде чем она окончательно перестала дышать.

Номер Двадцать отняла у Кристофера всю энергию; натруженные бицепсы и предплечья болели. Дав себе небольшую передышку, чтобы восстановить силы, он надел ей на голову и шею пластиковый пакет, закрепил его резинками и, взяв за запястья руками в перчатках, потащил ее по коридору, мимо гостиной и вверх по лестнице в кухню. Преодолев треть пути наверх, сделал остановку, чтобы отдышаться, и наконец симметрично выложил ее тело на кухне.

Потребность Кристофера в порядке диктовала, что каждое тело должно лежать абсолютно в том же положении, в одном и том же помещении – в кухне. Он не планировал это с самого начала, просто получилось так, что в домах первых трех девушек в кухне имелась ниша – идеальное место, чтобы затаиться и ждать. Убийство Номера Четыре состоялось в столовой, и он оставил ее там, вплоть до того момента, когда уже уходил. Но знал: весь остаток ночи, а затем весь завтрашний день и вплоть до следующего убийства его будет раздражать тот факт, что, оставив ее в столовой, он тем самым сделал ее исключением из правила. Что было совсем не так – Кристофер относился к каждой из них с одинаковым неуважением.

Сняв с ее головы пластиковый пакет, предназначенный удержать капли крови из раны на шее, он поправил на ней одежду, чтобы не было никаких складок, указывающих на то, что, прежде чем придать ей нужное положение, ее откуда-то волокли. Затем взял валик для ворса и основательно прошелся им по ее одежде, убирая любые посторонние волоски, которые могли выпасть из-под его балаклавы или из его бровей и ресниц.

Затем, вооружившись пластиковым баллончиком с люминолом, проделал обратный путь из кухни вниз. При соприкосновении с железом в крови это вещество испускало голубое свечение, что позволяло Кристоферу обнаружить ее следы, если таковые оставались. Наконец он протер все вокруг антисептическими салфетками и, вернув на стены картины, напоследок еще раз прошелся по своему ментальному списку.

Похлопав себя по карману, где в конверте лежали два поляроидных снимка, Кристофер приготовился уйти, но внезапно остановился, вспомнив, что забыл понюхать волосы Номера Двадцать. Это был еще один его ритуал, независимо от того, кем была девушка или как она выглядела. В то утро он жадно вдыхал запах волос Эми, когда она неожиданно пришла к нему в душ. Встав позади нее, втирал шампунь в кожу ее головы, наблюдая, как пена стекала между лопаток вниз, к пояснице. Тогда он присел на корточки и провел языком от ягодиц и до шеи. Ничто и никто в мире не пах так и не был таким вкусным, как Эми. Не потому ли он не понюхал Номер Двадцать?

Нет, это не единственная причина, подумал Кристофер. Было в смерти Номера Двадцать нечто еще, что ему не нравилось. И дело даже не в том, что он убил ее в столовой, и не в истинных ее габаритах, а в чем-то совсем другом: впервые убийство – от начала и до конца – не доставило ему никакого удовольствия. Раньше Кристофер мысленно смаковал, как вернется через несколько дней, чтобы положить убитой на грудь снимок следующей, как проверит скорость разложения, но даже это больше не привлекало его так, как раньше. Его сердце охладело к убийствам, оно было где-то еще и с кем-то другим. Эми меняла его. Вот только в какую сторону?

Глава 63

Джейд

Джейд поймала себя на том, что ее раздражает толпа гостей в саду, а судя по усталому взгляду Кевина, тот чувствовал то же самое.

– Давай пойдем внутрь, там будет потише и попрохладнее, – сказала она, и они медленно вернулись в его спальню.

Более сотни друзей, родственников и соседей Кевина пришли на устроенный в спешном порядке прием, неся еду на подносах и бутылки пива. Чтобы те не нагрелись, их сложили в бочки со льдом. Рядом с гаражами ревело пламя мангалов, на которых новоиспеченный свекор Джейд, Дэн, переворачивал гамбургеры и колбаски. В окно спальни тянуло жареным мясом и долетали обрывки разговоров.

– Спасибо, – пробормотал Кевин, устало закрыв глаза.

– За что?

– За то, что вышла за меня замуж. Я знаю, чего тебе это стоило, и знаю почему.

Джейд вытаращила глаза и постаралась не паниковать. Меньше всего ей хотелось сделать Кевину больно, но… Неужели он догадался, что она влюблена в его брата, а не в него?

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила Джейд.

– Ты знала, что я – твоя ДНК-пара и что долго не протяну… Тебе ничего не стоило отвернуться от меня и улететь домой. Но ты этого не сделала, за что тебе огромное спасибо.

Джейд закусила губу и сжала холодную руку Кевина. Да, она поступила правильно. Дождавшись, когда тот заснет, она снова вышла на улицу к гостям.

Несмотря на отдаленное местоположение фермы, было видно, что Кевин и его семья дружны с соседями. Ее представили десяткам людей, которые любили Кевина и были наслышаны о ней. Все они тотчас пожимали ей руку, обнимали ее, целовали в щеку и осыпали поздравлениями. Увы, за их улыбками крылось чувство жалости к будущей молодой вдове.

Марк единственный не подошел к ней, но именно с ним ей хотелось поговорить в первую очередь. Оба старательно соблюдали дистанцию, и чем дальше они были физически, тем больше ее тянуло к нему.

– Кевину повезло, что у него есть ты, милая, – произнес Дэн, обнимая Джейд за плечо. – Нет, я неправильно выразился. Нам повезло, что у нас есть ты. Я никогда не видел его таким счастливым, как в последние несколько недель. И хотя следующие будут нелегкими для любого из нас, но они будут легче для Кевина, потому что рядом с ним будешь ты.

Джейд улыбнулась дежурной улыбкой и поблагодарила Дэна за его добрые слова, хотя уже чувствовала, как на плечи ей, грозя сокрушить ее своей тяжестью, давит вес ее необдуманного поступка. Извинившись, она выбралась из-под шатра на улицу, подальше от всех, чтобы немного побыть одной.

Напомнила себе, что еще месяц назад встреча с ДНК-парой казалась ей несбыточной мечтой. Она воплотила ее в реальность, но в какой-то момент все пошло не так. И вот теперь Джейд отчаянно пыталась взять контроль над летящим в бездну поездом, в котором она оказалась, в свои руки, но понятия не имела, как это сделать, и вместо этого лишь цеплялась за жизнь.

Джейд тихо подошла к внутреннему дворику. Наконец-то она побудет одна! Но она была не одна. Еще даже не разглядев его в сумерках, кожей ощутила его присутствие. Пульс тотчас же участился, тонкие волоски на руках приподнялись.

– Привет, – смущенно сказала Джейд.

– Привет, – ответил Марк.

– Что ты здесь делаешь?

– Хотелось побыть одному.

– Мне тоже.

– Может, мне лучше уйти?

– Нет, нет! – сказала Джейд с деланой настойчивостью.

Она села на самый дальний от Марка стул и уставилась в сгущающиеся сумерки. Оба не знали, что сказать и как преодолеть владевшую обоими скованность.

– Это была красивая церемония, – произнес Марк. – Я уже давно не видел, чтобы Кевин так улыбался.

– Да, это было прекрасно, – согласилась Джейд и убрала за спину руку с обручальным кольцом на пальце, лишь бы только не видеть его.

– Знаю, это совсем не то, что ты ожидала, приехав сюда, но Кевин и мои родители очень рады, что ты к нам приехала.

– А ты? – спросила Джейд и посмотрела ему в глаза. – Ты рад, что я приехала?

– Мне лучше вернуться, – резко сказал Марк и встал со своего стула.

– Марк, – окликнула она, видя, что он уходит; в ее голосе звучала мольба: – Что нам делать?

Марк повернул голову и посмотрел на нее с такой тоской в глазах, что Джейд едва не расплакалась.

– Ничего, – тихо ответил он, медленно повернулся к ней спиной и ушел.

Глава 64

Ник

Привалившись спиной к гардеробу, Ник сидел на полу дешевого гостиничного номера в центре города. Он весь провонял спиртным из мини-бара, которое прикончил в одиночку. Не обращая внимания на табличку с надписью «Не курить», стряхивал пепел зажженной сигареты в оторванный от пачки «Мальборо» клапан. Одежда, в которой он проходил последние три дня, была свалена кучей в углу. Телевизор работал, но звук был приглушен.

С тех пор как они с Салли познакомились почти четыре года назад, это был самый длинный период, когда они не разговаривали. Даже когда Салли со своими старыми университетскими друзьями улетела проветриться в Таиланд, она все равно находила способ написать ему по электронной почте. Но после того как, по обоюдному согласию, Ник покинул их квартиру, все контакты мгновенно оборвались.

Алекс встал рядом и, открыв об угол комода бутылку пива из упаковки, которую принес с собой, вручил ее Нику.

– Ну как? Все еще страдаешь? – спросил он.

– Не знаю, – ответил Ник. – Месяц назад я собирался жениться, а теперь живу в гостиничном номере. И думаю лишь об одном: как некрасиво я поступил с Салли и как сильно хочу быть с тобой. Кстати, как отреагировала Мэри, когда ты ей сказал?

– Была готова выцарапать мне глаза… Все твердила, мол, она всем пожертвовала, чтобы поехать со мной в Новую Зеландию, что я разбил ей сердце и насрал на нее с большой высоты. И все ныла по поводу денег. Даже влепила мне пару пощечин, заявив, что я ублюдок и она ненавидит меня. Но, я думаю, в глубине души она понимала, что ее истерика бесполезна. Все мы читали о ДНК-парах и потому знаем: бороться с этим бессмысленно.

– Думаю, Салли чувствует то же самое, хотя в конце концов и проявила понимание. Что, однако, не мешает мне чувствовать себя последним дерьмом.

– Я уже это слышал.

Они чокнулись бутылками пива. Алекс опустился рядом с Ником на пол. Сидя бок о бок, оба уставились на репродукцию Энди Уорхола на стене. От вида знаменитой консервной банки с томатным супом пустой живот Ника заурчал.

– Мы должны кое-что обсудить, – осторожно начал Алекс.

– Боюсь, нам нужно обсудить многое.

– Хочешь начать первым?

– Нет.

– Я тоже, но я начну, – сказал Алекс. – Ты и я знаем, что в данный момент это… чем бы оно это ни было…

– Назовем это «отношения»…

– Что эти отношения… ограничены по времени. Через пару месяцев я должен вернуться домой и пробыть там, пока мой старикан не умрет. Я не знаю, когда вернусь. И вернусь ли вообще.

Это не было новостью для Ника, и все равно его паруса опали.

– И даже если я вернусь, – продолжил Алекс, – или если ты прилетишь ко мне, это приводит меня к следующей дилемме. Достаточно ли нам просто быть вместе, как сейчас, или мы готовы сделать следующий шаг?

– Ты имеешь в виду физические отношения?