– Сейчас все рухнет, это безумие – возвращаться туда!

– У него книга, – воскликнула я, вырываясь из его рук. – И он знает, где Мэри. Он не может этого не знать! Он использовал волосы или кровь Мэри, чтобы принять ее облик. Это так работает. Мы не можем позволить ему сгореть!

Возможно, именно это и пытался сказать нам незнакомец, потому что он внимательно посмотрел на меня, прикусил губу, развернулся и бросился в шатер.

– Погоди! – закричала я, пытаясь его догнать, но Чиджиоке оттащил меня от шатра.

В шатре было слишком задымленно и слишком жарко, но я знала, что мы не можем позволить отцу погибнуть. Я понятия не имела, что это будет означать для существ его мира, для его королевства, но я так сильно хотела снова увидеть Мэри…

– Я делаю это только ради того, чтобы вернуть ее, – пробормотал Чиджиоке, оттолкнул меня в сторону и нырнул в шатер, присоединившись к незнакомцу в татуировках и вслед за ним скрываясь в языках пламени.

– Я не могу оставить их одних, для нас это тоже важно! – заявил Финч, проносясь мимо нас. Лишь долю секунды его тело сохраняло человеческий облик – в следующее мгновение меня ослепила золотая вспышка, которую тут же окутал густой дым.

– Ага, так вот что он хотел сказать, когда твердил, что мы окружены.

Закашлявшись от едкого дыма, продолжавшего разъедать горло, я увидела то, что чуть раньше заметил мистер Морнингсайд. Из темноты вышли трое мужчин, каждый из которых был вооружен винтовкой с примкнутым штыком. Ли был прав: они не просто нас в чем-то подозревали, они явились отомстить за Амелию. Я по очереди посмотрела каждому в глаза и увидела только желание убивать. В конце концов, что-то же привело их в Холодный Чертополох. Я сомневалась, что мы были первыми, в кого они целились из этих винтовок.

– Джентльмены… – заговорил мистер Морнингсайд, разведя руками. Ему каким-то образом удалось выглядеть щегольски, несмотря на покрывавшую его сажу и всклокоченные волосы. – Чем мы обязаны такой приятной неожиданности?

– Где Амелия?

Мэйсон сделал несколько шагов вперед, не опуская оружия.

В шатре за спиной я слышала мужские голоса. Раздался жуткий треск, от которого у меня оборвалось сердце. Это не выдержало одно из стропил крыши. В небе ярко светила луна. Она не была полной, но очень походила на зеркало, и ее свет отражался от ножей и металлических стволов ружей.

– Разве вы не умеете читать, мистер Брин? Она отсюда уехала. Если хотите, можете обыскать мои карманы. Я уверяю вас, она в них не прячется, – усмехнулся мистер Морнингсайд. – А если серьезно, все можно решить, не прибегая к поджогам и убийствам.

– Девчонки в доме тоже ничего не сказали, – подал голос Сэмюэль Поттс. Он сплюнул и поднял винтовку к плечу. – Жутковатая тут компания, доложу я вам. Откуда нам знать, что вы не сделали что-то с этой девушкой? Мы обшарили весь лес, всю эту чертову округу, ее нигде нет. Что вы с ней сделали?

Раздался треск, и в небо взвился фонтан горящего брезента и обломков, осыпавшихся на нас алым дождем. У парней в шатре совсем не осталось времени. Как и у нас за его пределами. Пастух сидел на земле, поддерживая голову Спэрроу, а пес свернулся калачиком между ними. Он беспрестанно скалил зубы и рычал на мужчин с оружием. Похоже, это заставляло старшего Брина нервничать, и он прицелился в собаку, опасаясь ее нападения.

Я едва держалась на ногах от усталости и боли. Из открытой раны на щеке стекала кровь, а со щиколоток была содрана кожа. Мое терпение было на исходе, а затем оно лопнуло, и когда Мэйсон отважился сделать еще один шаг и попытался ткнуть меня штыком в руку, из моего горла вырвался сдавленный крик. Я смотрела в ствол винтовки и знала, что сейчас произойдет. Я помнила выстрел, звук вонзившейся в Ли пули. Я помнила все, как если бы это случилось вчера. Его ужасный крик… Стук тела, упавшего на пол… Тяжесть его дяди, который пытался меня задушить…

Я сказала себе, что на этот раз все будет иначе, и закрыла глаза. Иначе и быть не могло.

– Луиза…

Мистер Морнингсайд толкнул меня локтем, но я не шелохнулась. В стремлении сосредоточиться я ушла глубоко в себя, собирая остатки сил и ожидая вспышку вдохновения.

Уменьшаться было трудно и болезненно, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что мне пришлось испытать, увеличиваясь. Моя кожа лопнула, кости начали удлиняться, плоть покрылась шерстью, и я перестала быть женщиной, превратившись в зверя – огромного и жуткого, с когтями, клыкастой мордой и фиолетовыми глазами, способными пронзить взглядом ночь. Ведь мне посчастливилось его ранить, до крови оцарапав щеку.

Мой рев перепугал мужчин не меньше моего преображения, и они попятились, толкаясь и в ужасе вытаращив глаза. Я чуяла все запахи – страха, пепла, дыма и едкого пота, – смешивавшиеся со смолистым ароматом сосен, свежей травы и крови, хлещущей из ран Спэрроу. Именно запах крови взволновал существо, в которое я превратилась, и я снова завыла, как шакал. Я пошла на мужчин, разрывая когтями воздух и, как я надеялась, их тела.

Лунный свет подобно шелковой ткани ласкал мое мохнатое тело, и я прыгнула. Это забирало последние силы, но было восхитительно. Первым оказался Сэмюэль Поттс, и я когтем вспорола ему грудную клетку до ослепительно белой в лунном свете кости. Кровь, много крови. Упоительный медный запах крови, насытиться которым, казалось, невозможно. Боль обожгла левый бок, и я, взвизгнув, напала на Мэйсона, вонзившего штык в мою шкуру. Удар в другой бок, и я, обезумев от боли, взмахнула лапами, ударила старшего Брина по подбородку. Это отшвырнуло его назад, но, падая, он успел разрядить в меня свою винтовку. Пуля обожгла грудь огнем, но хлынувшая из раны кровь показалась мне еще более горячей.

Силы покидали меня, и я с трудом удерживала обретенную форму. Удар штыка, еще один… Я услышала, как кричит позади меня мистер Морнингсайд, и мельком увидела, как он бросается на мужчин, которые израсходовали свои пули. Все расплылось у меня перед глазами, деревья превратились в небо, которое, в свою очередь, превратилось в луну. Все мое тело начало безумно чесаться. Было очень тепло, а потом вдруг стало ужасно холодно.

Я покачнулась, споткнулась, опустилась с задних лап на четвереньки, а потом очень медленно снова стала маленькой, и боль, обрушившаяся уже не на огромного зверя, а на тело юной и хрупкой девочки, стала безумной, совершенно невыносимой.

Вокруг меня раздавались голоса. Я слышала, как кто-то вскрикнул от боли, потом послышался еще один крик. Я перекатилась на спину и с грустью смотрела на небо. Луна была такой яркой и такой красивой. Я попыталась дотянуться и потрогать ее, но обнаружила, что не могу даже шевельнуть рукой.

Рядом со мной вдруг оказался мистер Морнингсайд. Он приподнял меня, положил к себе на колени и прижал ладонь к моей щеке.

– Луиза, останься со мной. Останься здесь.

Нет, – подумала я, закрывая глаза и с наслаждением проваливаясь в бесконечность. – Пора.

Глава 35

– Ты заблудилась, дитя?

Я читала о джунглях, но, разумеется, никогда не видела их своими глазами. Сначала я ощутила влажность, ласково обволакивавшую тело, затем услышала журчание воды среди камней. У меня над головой смыкались густые зеленые ветви, землю покрывали необыкновенно яркие цветы. Их было так много, что пересчитать просто невозможно.

Этот голос… Я знала этот голос. Я обернулась на его звук, оставив за спиной великолепие джунглей – пальм и цветов, и обнаружила источник голоса и звона воды. Передо мной находился водопад – сплошная стена водопадов, – от которого ко мне шла женщина. Она была высокой и сильной, с мускулистыми руками и крепкими ногами. Она была самой красивой из всех, кого я когда-либо видела. У нее была темно-фиолетовая кожа – настолько темная, что казалась черной. Ее длинные розовые волосы были закручены в жгуты и в форме сердца уложены на голове. В ее косах сверкали драгоценности. Но самыми невероятными у нее были глаза. Всего их было восемь. Главные глаза были большими и розовыми, глаза поменьше располагались на скулах.

– Ты заблудилась? – снова спросила она.

Ее голос звучал как музыка, тихо и мелодично. Я уже слышала его прежде. Это он раздавался внутри меня.

Я шагнула к ней, влекомая неодолимой силой. Я хотела быть рядом с ней. Быть ею.

– Я в пути, – ответила я. – Во всяком случае, я так думаю. Где я?

– Ты здесь ненадолго, – ласково улыбаясь, ответила женщина. Она была такой высокой, что, когда оказалась рядом со мной, мне пришлось запрокинуть голову. Она была одета в простое светлое платье цвета спелых персиков. – Но ты не волнуйся, милая, ты меня еще увидишь.

– Я не хочу уходить! – взмолилась я. Я смутно помнила, что, где бы я ни должна была находиться, я не чувствовала себя там счастливой. Попала ли я в Сумеречные Земли? Если да, то тут было не так уж плохо. Я предпочла бы остаться здесь, в этом раю. – Можно мне остаться с тобой?

Она рассмеялась, весело прищурив множество своих глаз.

– О нет. Это не какое-то определенное место… так, промежуточный этап, и такой юной девушке, как ты, тут точно нечего делать. – Она к чему-то прислушалась, склонив голову к плечу, и вздохнула. – Тебе пора. Но ты будешь кое-что помнить, когда проснешься…

– Там ужасно. Я не хочу туда возвращаться.

Она снова засмеялась и покачала головой.

– Благодаря тебе там станет лучше. Это твой путь. И помни, милая, меня. Когда ты посмотришь на это, – она прижала палец к ранке от укуса на моей руке, – ты вспомнишь.

– Я попытаюсь, – ответила я. – Откуда ты знаешь, что мне пора?

Ее образ задрожал, как если бы был всего лишь миражом. Она еще раз улыбнулась мне и грустно посмотрела на водопад.

– Я снова ощущаю его силу. Если они сделали то, что я думаю, это означает, что ты получила одновременно дар и проклятие. Помни, милая, помни…

– Клянусь богом, это сработало! Ты гений, это сработало!

Дыхание хлынуло в меня с такой силой, что я чуть не задохнулась. Я села, безудержно кашляя и выплевывая столько розовой пены, что окружающие отшатнулись. Я была жива. Я умерла и ожила? Где я побывала? Я огляделась, осознавая, что все, что я только что увидела, стирается из памяти. Как я ни старалась, мне не удавалось вспомнить ни одной подробности.

Я лежала на траве, глядя вверх – на десятки лиц, склонившихся надо мной, освещенных луной. Слева от меня стоял мистер Морнингсайд, от радости обнимая Чиджиоке с такой силой, что тому, наверное, было больно. Тут были все знакомые лица: миссис Хайлам, Поппи, Ли, Финч и темнокожий незнакомец. Не было лишь пастуха и Спэрроу. И еще отца. Где отец?

Прижав ладонь к груди, я кашлянула еще раз и поднесла руку к лицу, разглядывая пальцы. Они были испачканы кровью и розовой пеной. Кто-то прикрыл мою наготу сюртуком.

– Я умерла, – еле слышно пробормотала я. – Как…

Я перевела взгляд на миссис Хайлам, но она лишь покачала головой.

– Чиджиоке доставил твою душу обратно в тело, прежде чем она успела упорхнуть, – мягко улыбаясь, пояснил мистер Морнингсайд. Его волосы были взлохмачены еще сильнее и к тому же забрызганы кровью. – Хотя для этого пришлось… м-м… Как ты себя чувствуешь?

– Странно, – прошептала я.

Очень странно. Это определенно была я, но чувствовала я себя иной: казалось, просто шевеля пальцами или поворачивая голову, я становилась сильнее. Еще я ощущала желание преображать все в непосредственной близости от себя. И мне казалось, что я вижу все более отчетливо и ясно. А где-то в животе притаилась пустота, заполненная гневом и сожалениями, а еще потаенными мрачными воспоминаниями. Трава, казалось, склонялась ко мне, как будто тянулась к раскрытой ладони.

Прежде чем я успела произнести хоть слово, Финч вскочил на ноги. Зажав рот ладонью, он ткнул пальцем сначала в Чиджиоке, а затем в мистера Морнингсайда:

– Чем ты тут занимаешься, Генри? Этот парень… Он может переправлять души в другие тела? Ты не имеешь таких полномочий! Эти души должны двигаться дальше, принимая смерть…

Мистер Морнингсайд и Чиджиоке переглянулись. Я не вполне поняла значение этого взгляда, но он явно не сулил ничего хорошего. Затем оба вскочили. Но Финч взвился в воздух и умчался прежде, чем они успели его остановить. Чиджиоке смотрел на мистера Морнингсайда, закусив губу.

– Мы не должны позволить ему улизнуть с этой информацией… – пробормотал он.

– Дело сделано, – мрачно ответил мистер Морнингсайд. – Когда-нибудь правда должна была выплыть наружу.

Я не понимала ничего из того, о чем они говорят, и у меня не хватало сил на то, чтобы распутать этот узел.

– Где отец? – тихо спросила я, выискивая его взглядом. – Вы успели его спасти?

– В этом-то вся загвоздка, – отозвался Чиджиоке, избегая встречаться со мной взглядом. – Это был единственный способ вернуть тебя, Луиза.

Мистер Морнингсайд взял мою руку, увидев, что меня захлестывает ужас. Я встретилась с ним взглядом, и мой рот приоткрылся. Нет. Нет! Они не могли этого сделать! Как они могли это сделать!

– Где Мэри? – тихо спросил он.

И я это знала. Я сразу поняла, что знаю это.

– О боже, – зажмурившись, прошептала я, – она в крепости. В Первом Городе. Он заточил ее там, когда она вернулась из Сумеречных Земель. Мне кажется, я чувствую… его мысли и воспоминания, отдельные обрывки…

Из моих глаз хлынули горячие слезы. Я сжала руку мистера Морнингсайда, отказываясь поверить в то, что это правда, пытаясь изгнать запятнанную душу отца из своего тела.

– Мне нужно… мне нужно подумать. Я должна побыть одна.

– В данный момент это не очень хорошая идея, – сказал Чиджиоке, поддерживая меня, когда я попыталась встать. Я чуть не потеряла равновесие, но удержалась на ногах. – Пока не пройдет шок, тебе лучше не оставаться одной.

– И кто виновник этого шока? – яростно спросила я. Ли тихонько кашлянул, и у меня вырвался то ли вздох, то ли всхлип. – Конечно… Конечно, вы позволили ему принять это решение.

– Луиза, это было честно, – сказал мистер Морнингсайд, острожно кладя ладонь мне на плечо. Я стряхнула его руку. – Ты не должна на него сердиться. Это правильное решение, верно? Мы сохранили книгу и знаем, где находится Мэри, а душа твоего народа получила новое начало. Второй шанс.

Я кивнула, понимая, что все, что он говорит, – это правда, что они поступили правильно и Ли заслужил право решать мою судьбу, как я сделала это за него. И все же… И все же… Мне было больно. Может быть, боль утихнет, когда я свыкнусь с этой мыслью, но я сомневалась.

– Прости.

Это заговорил незнакомец – хриплым, но вполне дружелюбным голосом. Я медленно обернулась и встретилась взглядом с его огромными фиолетовыми глазами, а затем обратила внимание на его шрамы и татуировки. Более того, я увидела на его лице еще не зарубцевавшуюся рану – тонкую красную линию, которую могла оставить оцарапавшая щеку пуля. Но я его поняла! Как? Ну конечно, – тут же вздохнула я. С душой отца в меня вошли и его знания, и его способности.

Я заговорила на его языке так же свободно, как по-английски.

– Я тебя знаю, – осторожно произнесла я. – Ты был спутником Бенну, Который Бежит. Ты охранял его на пути из Египта до Первого Города. Ты Абедью, лунный шакал по имени Кхент. Но как тебе удалось дожить до нашего времени?

– Я заснул, когда уснуло все королевство, когда уснул Отец, – ответил он, смущенно почесывая затылок. – Сравнительно недавно я проснулся и увидел, что крепость застыла во времени и все в ней так, как и прежде. Не было только Отца. На поиски ушло много месяцев, а когда я наконец его нашел, было слишком поздно. Я не успел тебя предупредить.

– Вот почему ты напал на Мэри в лесу, – прошептала я. – Потому что это был он. – Моя рука скользнула в карман передника, и я сжала в пальцах погнутую ложку. – И ты попытался вернуть мне ложку. И извинился. Или вроде того.

Он опустил голову, всем своим видом напоминая провинившегося пса.

– Я пока еще не очень хорошо говорю на твоем языке, но я его выучу.

– Тебе необходимо отдохнуть, девушка, – вмешался Чиджиоке. – Твои тело и душа должны восстановиться.

Он держал на ладони птицу – она была жива, хотя и очень слаба. Возможно, именно в ней находилась моя душа, пока им не удалось соединить ее с душой отца. Я чувствовала себя больной и, как он правильно заметил, разбитой. Я мечтала о постели, но холодела от ужаса при мысли о том, что ждет меня во сне.

Глава 36

– Всё сделки составляете?

Впервые за все время я увидела дверь в кабинет хозяина распахнутой настежь. Стоя у порога, я наблюдала за тем, как он, склонившись над столом, что-то размашисто пишет на листе бумаги. Мистер Морнингсайд улыбнулся, не поднимая головы от работы.

– Не в этот раз, дорогая Луиза. Это очень важное письмо. Я надеюсь, что ты сможешь доставить его одному моему знакомому в Лондоне.

Мы не говорили открыто о моем отъезде, но понимание незбежности этого витало в воздухе. Казалось, все узнали о том, что я уезжаю, прежде, чем я успела об этом заикнуться. Возможно, Поппи заметила, как я складываю свои скудные пожитки и разбираю вещи отца. Этого было достаточно, чтобы по дому поползли слухи. Но я не возражала.

– Вот так. – Мистер Морнингсайд быстро закончил письмо. Оно было совсем коротким, и он завершил его одной из своих цветистых подписей, после чего присыпал песком и сложил. – Я бы не назвал это дело срочным, но прошу тебя, займись им, как только доберешься до города. Меня уже довольно долго беспокоит один вопрос.

Когда я взяла сложенную записку, она была еще теплой от его руки.

– Кому его передать? – поинтересовалась я, пряча листок в складки юбки.

Мистер Морнингсайд небрежно присел на край стола и подманил одну из своих птиц, предлагая перебраться с жердочки к нему на руку. Изящный зяблик что-то тихонько прощебетал и перепрыгнул на его палец. Не знаю, что на меня нахлынуло, тревога или ностальгия, но мне вдруг стало грустно и немного страшно. Мне не хотелось верить, что я в последний раз стою в этом странном кабинете, вдыхаю запах его книг, чая и пыльный приятный аромат множества крылатых созданий.

– Я хотел бы, чтобы ты зашла в лавку, где я приобрел дневник Бенну. Мне нужно больше информации о том, кто его туда принес.

Я кивнула, борясь с новым приступом страха. Я считала, что, уехав, избавлюсь от пугающих тайн этого дома, но, похоже, тайнам не было конца.

Это последняя услуга, – пообещала я себе. После этого я буду свободна.

– Я тоже об этом думала. Как вообще этот дневник оказался за пределами Первого Города? Кто-то должен был его вынести. Возможно, вор или…

– Да, – мистер Морнингсайд рассеянно смотрел куда-то мне за спину, – будем надеяться, что это был вор. Все остальные варианты, которые приходят мне на ум, гораздо менее безобидны.

Я обернулась и увидела за своей спиной Чиджиоке и Поппи. Малышка с родимым пятном в пол-лица засунула руки глубоко в карманы платья и крутилась из стороны в сторону, глядя на меня снизу вверх и улыбаясь. Чиджиоке, напротив, избегал встречаться со мной взглядом.

– Что ж, Луиза, наступило время разорвать их контракты, – произнес мистер Морнингсайд, стремительными шагами подходя к нам.

Лицо Поппи вытянулось, и она закрыла глаза ладошками с растопыренными пальцами.

– Вы… Вы хотите нас прогнать? Но почему?

– Мы что-то сделали не так? – быстро добавил Чиджиоке.

– Не так? Нет, вовсе нет. Вы оба превосходные работники, – ответил мистер Морнингсайд.

– Тогда почему мы должны уйти? – заныла Поппи. Ее голос срывался от подступающих слез. – Меня больше никто к себе не возьмет.

Я откашлялась и опустилась на колени, но она не подошла ко мне.

– Почему никто? Я возьму тебя к себе. Поппи, у меня появились деньги, и я хотела бы, чтобы вы все уехали со мной. Вам больше незачем оставаться в этом про`клятом доме, вам незачем убивать людей или быть на побегушках у миссис Хайлам. А тебе, Чиджиоке, разве не хотелось бы иметь собственный дом?

Он усмехнулся и скрестил мощные руки на груди.

– Погоди, девушка… Ты считаешь это подарком?

– И ничего он не про`клятый! – Поппи подбежала к Чиджиоке и ухватилась за его ногу. – Это мой дом. Мне тут хорошо, и я должна тут быть.

– Это не так, – возразила я, уже понимая, что проигрываю этот спор. – То, что ты больше ничего не видела, не означает, что это самое лучшее место в мире.

– Луиза, нам тут нравится. Мне тут нравится. – Чиджиоке покачал головой и сочувственно улыбнулся. Потом ободряюще обнял Поппи за узкие плечики. – У меня нет ни малейшего желания жить в городе. Мне там и дышать-то нечем будет.

Я стояла, не произнося ни слова, пока мистер Морнингсайд выпроваживал Поппи:

– Поппи, тебе не о чем волноваться. Я тебя не прогоняю. Я всего лишь выполнял свою часть договора с Луизой.

Чиджиоке взял девочку за руку и потянул к лестнице, напоследок покосившись на меня через плечо.

– Прости, девушка. Не обижайся, но ты могла бы сначала меня спросить. Я бы ответил, что не имею ни малейшего желания отсюда уезжать.

Они ушли. Я по-прежнему держала в руке письмо, но мне казалось, что мои руки пусты, что в них ничего нет и что единственным моим приобретением в этой истории стала пустота.

– Ли? – услышала я собственный тихий голос.

– Миссис Хайлам не знает, как отцепить повод, привязывающий его к Черному Эльбиону. Ему нельзя покидать сферу его влияния, Луиза, это его убьет.

Мистер Морнингсайд сделал несколько шагов в сторону лестницы и, прежде чем заговорить, выждал, пока хлопнет дверь наверху. Потом посмотрел на меня и вздохнул:

– Знаешь, я предпочел бы, чтобы они уехали с тобой. Меня пугает мысль о том, что теперь может предпринять пастух.

По моему телу распространялось странное оцепенение. Я прищурилась, глядя, как он меряет шагами вестибюль.

– Что вы имеете в виду?

– Финча… То, что он увидел… Они не должны были знать, что Чиджиоке способен перемещать души из сосуда в сосуд. Подразумевалось, что я буду обрекать души на вечную смерть. Вместо этого я слегка… изменил правила. Совсем чуть-чуть. – Мистер Морнингсайд взъерошил свои темные волосы и поджал губы. – Я бы переживал еще сильнее, если бы ты не была на моей стороне.

– На вашей стороне? – Я невесело рассмеялась. – Я доставлю это письмо по вашей просьбе, но после этого не хочу иметь с вами ничего общего.

Его лицо стало непроницаемым, как одна из масок, мелькавших на нем в шатре.

– Теперь ты располагаешь деньгами, Луиза, но ты не сможешь просто взять и исчезнуть. Финч обо всем расскажет пастуху. Он, как и я, будет знать, что в тебе находится душа Отца. Ты можешь тешить себя мыслью о том, что тебе удастся сбежать, но древние колеса продолжают неумолимо вращаться, а старые раны рано или поздно вскрываются.

Я затрясла головой. Нет, нет… он ошибается. Я могла поехать в Лондон и жить там нормальной жизнью. Я могла освободить Мэри, а потом найти способ снова стать самой собой.

– Я думаю, время покажет, кто из нас прав, – негромко ответила я.

Мистер Морнингсайд прошел мимо меня в кабинет и взялся за дверь, закрывая ее за собой и оставляя меня в одиночестве.

– Разумеется, время покажет, Луиза, но я не думаю, что нам придется ждать этого так уж долго.

Кое в чем он оказался прав: время до моего отъезда из Холодного Чертополоха действительно промчалось стрелой. И хотя я чувствовала себя вполне готовой покинуть старый дом, это событие все равно застало меня врасплох. Я знала, что никто из друзей со мной не поедет, отчего уезжать было особенно тяжело. В этот судьбоносный день меня ожидал экипаж, а вместе с ним и обещание новой жизни. Теперь у меня было больше вещей, чем когда я прибыла, поскольку мне достались в наследство сумки и кожаный саквояж отца, а также клетка с его розово-фиолетовым пауком. Поппи хотела, чтобы я его оставила, мечтая об очередном питомце. Бартоломео фыркал и жался к моим ногам, пока я ожидала появления из-за зеленой двери мистера Морнингсайда.

На сердце у меня было тяжело. К глазам постоянно подступали слезы. Почему мне так тяжело уезжать? Я то ненавидела, то просто терпела это место, но теперь… теперь…

– Ты ведь позаботишься о пауке, верно, Луиза? Мне кажется, он очень редкий, – щебетала Поппи, присаживаясь на корточки, чтобы заглянуть в клетку. Паук приподнял одну лапку, словно приветствуя ее.

Всякий раз, когда я смотрела на это создание или кто-либо о нем просто упоминал, у меня начинала болеть голова, как будто пыталось вырваться наружу какое-то запертое в ней воспоминание. Я надеялась, что со временем все вспомню, потому что влияние отца временами отступало. Я решила, что на то, чтобы разобраться с его знаниями и воспоминаниями, у меня уйдет некоторое время, но я обязательно найду равновесие между присущим ему гневом и присущей мне внутренней борьбой.

– Ты должна ее как-то назвать! – взволнованно воскликнула Поппи, вскакивая на ноги.

– Хм… – ответила я, постукивая пальцем по нижней губе. – Как насчет Мэб?

– Как королева[3], – выдохнула она. – Мне нравится!

Она обхватила меня за талию и обнимала до тех пор, пока я не обняла ее в ответ. Я сделала это совершенно искренне, поняв, что буду с грустью вспоминать, как она прыгала по моей кровати, спасая меня от жутких сновидений. Я почесала Бартоломео за ушами, и он заскулил, словно протестуя против того, что я собралась променять одного сторожевого пса на другого.

– Что-то мне подсказывает, что мы с тобой еще встретимся, – сказала я псу, гладя его по голове.

– Лично я это тебе гарантирую.

Появился мистер Морнингсайд, как всегда, с иголочки одетый в безупречный светло-серый костюм с серебристым нашейным платком. Остановившись возле меня, он поклонился. Меня ужасно раздражала эта его появившаяся в последнее время привычка, и он, видимо, заметил мою кислую мину.

– Луиза, ты уже не горничная, а молодая женщина с целым состоянием в кармане и душой древнего бога в груди. У тебя скоро будет шикарный дом в Лондоне. Тебя ждет сезон в обществе. Уже через год тебя с головой завалят предложениями руки и сердца. Поэтому умоляю тебя во имя всего темного и разрушительного, научись получать удовольствие от того, что тебе кланяется мужчина.

Я не удержалась от улыбки и даже позволила ему поцеловать мне руку.

Затем он осторожно потянулся к булавке у меня на платье – той самой, что дарила мне свободу. С глубоким вздохом он отстегнул ее и показал мне, положив на свою ухоженную ладонь.

– Ты же понимаешь, что я должен это забрать. В конце концов, ты так и не перевела весь дневник. Уговор дороже денег, Луиза.

– Вы сами сказали мне сразу перейти к концу, – ответила я, закатив глаза.

– Верно, – грустно сказал мистер Морнингсайд. Он избегал смотреть мне в глаза, полностью сосредоточившись на булавке. – Верно. И теперь мне кажется, что мы подошли к концу. – Он повеселел и, сжав булавку в кулаке, сунул себе в карман. – Я хочу сказать, мы расстаемся, но это ненадолго. Чиджиоке довезет тебя до Малтона. Надеюсь, ты не нарвешься там на какие-нибудь неприятности.

Я грустно рассмеялась и кивнула на лестницу у него за спиной.

– Я буду не одна.

Они одели Кхента в один из старых костюмов мистера Морнингсайда, и было видно, как ему в нем неудобно. Нам же казалось, что он выглядит великолепно: его раны залечили, бороду сбрили в соответствии с современными английскими предпочтениями, и он превратился в весьма ухоженного молодого человека. Он держал вещевой мешок на одном плече, одну из моих сумок в руке и пальто на случай дождя под мышкой.

– Остерегайся блох, – шепнул мистер Морнингсайд и подмигнул мне, направляясь к кухонной двери, из которой появилась миссис Хайлам.

Я понятия не имела, как давно она за нами наблюдает, но ее зрячий глаз смотрел из-под полуприкрытого века. Пока я выздоравливала, она по большей части хранила молчание, открывая рот лишь для того, чтобы пожаловаться на то, что ей снова не хватает рабочих рук. Она также с горечью в голосе признала, что, поскольку я умерла, книга утратила власть надо мной.

Шрамы сошли с моих пальцев.

Кхент присоединился ко мне в вестибюле, подхватив еще одну сумку. Похоже, что с его ростом и силой он способен без труда нести весь мой багаж. Он учтиво, но не теряя бдительности, стоял позади и чуть слева от меня. Я взяла клетку с пауком и сумку и замерла в нерешительности. Ли так и не появился, но я считала, что не имею права даже надеяться на это.

– Что ж, – сказала я, делая глубокий вдох. – Спасибо вам за… за все, что вы сделали. Я не думаю, что мы прощаемся навсегда, и в глубине души надеюсь, что мы еще увидимся. Когда мы выручим Мэри, я передам ей ваши пожелания. Возможно, вы скоро ее увидите, если она решит вернуться.

– О, я думаю, что так и будет! – Поппи молитвенно сложила ручки. – А если нет, то, надеюсь, ты разрешишь нам тебя навестить. Я хочу поехать в Лондон! В Первый Город! Всюду!

Миссис Хайлам что-то проворчала. Я видела, что ей не терпится со мной распрощаться. В конце концов, я нарушила существовавшее там до меня равновесие. В Холодном Чертополохе поддерживался определенный порядок вещей, который мне так и не удалось постичь. Мистер Морнингсайд постоянно отступал от правил, которые он сам же и установил вместе с пастухом, и я допускала, что Суд был лишь началом его проблем. Это означало, что моим друзьям могла угрожать опасность, отчего мне было особенно тяжело смириться с их отказом уехать со мной.

– Конечно, вы можете ко мне приехать, – улыбнулась я. – Я буду рада всем, только пока что понятия не имею, где я буду. Я должна позаботиться о Мэри, а после этого… – Я пожала плечами, поскольку могла отправиться куда угодно. – Я вам напишу.

– Да, напишешь. – Мистер Морнингсайд подмигнул мне, стоя у двери кухни. – А теперь в путь, а не то Чиджиоке успеет превратиться в бородатого старика.

Теперь, когда отступать было некуда, я не хотела уезжать. Но взяла оставшиеся вещи и повернулась, чтобы вслед за Кхентом выйти из дома. Мне казалось странным, что я уезжаю с кем-то, кого почти не знаю, но то, что он делал для Бенну, и то, что пытался предостеречь меня относительно отца, расположило меня к нему. Я была рада тому, что у меня есть спутник и что в новой жизни с новой душой я смогу положиться на помощь того, кто знаком со всеми тонкостями и хитростями нашего странного мира.

– До свидания! – крикнула Поппи.

Она вместе с Бартоломео подбежала к двери и начала изо всех сил махать нам вслед. Собака, вскинув голову, завыла.

– Напиши! Поскорее напиши нам! Пиши нам из Малтона, а потом из каждого города…

– Она прощается, – сообщила я Кхенту на его языке. – Поппи не по годам развитая девочка.

Он ухмыльнулся и искоса глянул на меня.

– Это понятно на любом языке.

Поджидавший у экипажа Чиджиоке сгреб меня в объятия с такой силой, что даже кости затрещали, после чего забросил мои сумки на сиденье кучера. Покончив с этим, он воспользовался моментом, пока Кхент привязывал вещи к сиденью, извлек из кармана маленькую деревянную рыбку и подал мне.

– Для Мэри, – покраснев, пояснил он. – Для настоящей Мэри.

– Она будет в восторге, – ответила я, пряча рыбку. – Ты сразу почувствуешь момент, когда мы ее найдем.

Чиджиоке кивнул, поцеловал меня в щеку и уселся на сиденье.

– Мы сможем попрощаться в Малтоне, и я спокойно поплачу на обратном пути, не опасаясь, что ты меня задразнишь.

Я уже собиралась забраться в экипаж, прихватив с собой рыбку и клетку с пауком, как вдруг услышала шарканье за спиной. Это появился похожий на тень Ли. Он выглянул из-за двери, как будто желая убедиться, что я уже уехала. Я передала свои вещи Кхенту и, не выпуская из рук дверцу экипажа, обернулась к Холодному Чертополоху. Ли медленно подошел ко мне, отводя бегающий взгляд в сторону. Я ошибочно считала, что после того, как он решил за меня мою судьбу, мы квиты и что это должно нас сблизить, сделав друзьями не разлей вода. Но этого не произошло. С моей стороны было нечестно рассчитывать на равенство, ведь ему воскрешение стоило очень дорого и причинило огромные страдания, в то время как мое наделило меня большой силой и мудростью. Это было ужасно несправедливо, и мое сердце оплакивало все, что могло бы связать нас, будь судьба к нам добрее.

Я протянула руку, и он ее сжал. Его пальцы были холодными, а поза продолжала оставаться напряженной. Я понятия не имела, что ему сказать. Чувства невероятной силы распирали мое сердце так, что было тяжело дышать. То, чего хочет сердце, и то, чего требует реальность, часто так же несовместимы, как лед и пламя.

Я потянула за цепочку с ложкой. Чиджиоке починил ее совсем недавно. Я сняла ложку с цепочки, положила на ладонь Ли и сжала его пальцы.

– Это принесло мне много несчастий, – с трудом удерживаясь от слез, хрипло прошептала я. – Прошу тебя, выбрось ее с крыши или закопай в глубокой яме. Ради нас обоих.

Ли подарил мне слабую улыбку и кивнул.

– Мне казалось, это такой красивый жест – украсть для тебя эту штуку. Моя первая кража. Неудивительно, что ложка проклята.

– Прошу тебя, Ли, будь осторожен. Мне очень жаль.

Он сунул ложку в карман и выпрямился.

– Не надо, Луиза. Мне не жаль, что мы встретились, но мне жаль, что ты уезжаешь.

Он обнял меня – так же неожиданно, как тогда, в библиотеке, – и я наслаждалась этим ощущением столько, сколько позволяли правила приличия. Затем он торопливо ушел легкими, скользящими шагами тени и спустя мгновение скрылся за дверью дома.

Пора было трогаться в путь.

Кхент подал мне свою огромную руку и помог подняться в экипаж, после чего последовал за мной. Внутри было сыро и тихо. Между нами стояла клетка с паучихой Мэб. Чиджиоке щелкнул хлыстом. Я вздохнула и откинулась на спинку сиденья, глядя на Поппи, которая долго бежала по дорожке за нашим экипажем, покидающим Холодный Чертополох. Я закрыла глаза, слушая, как хрустит под колесами гравий. Мне казалось, что особняк смотрит нам вслед и безмолвно кричит, досадуя на то, что мне удалось сбежать.

Я не знала, освободилась ли от этого места, но наверняка была на пути к этому, что значило уже очень много. По мере удаления от дома его длинные балюстрады и высокие черные окна постепенно становились все меньше.

Чем дальше мы ехали, тем лучше я себя чувствовала, как будто плотно окутывавший меня туман рассеивался. Я прижалась к окну, стремясь запомнить детали пейзажа и задаваясь вопросом, рассеется ли когда-нибудь грусть, камнем лежавшая у меня на сердце.

Когда мы пересекли поле и, подъехав к лесу, свернули на главную дорогу, я что-то заметила на обочине. Тело отца сожгли, и на том месте, где высыпали пепел, из-под земли появился крошечный черный побег. Его окружала черная дымка, и, пока я к нему присматривалась, принесенные ветром тучи разверзлись проливным дождем, сопровождаемым отдаленными угрожающими раскатами грома.

Эпилог

Проливной дождь с ветром хлестал нас по лицу. Даже без дневников Бенну ноги сами принесли бы меня на это место. Они знали эту тропинку, потому что душа Отца переплелась с моей. Этот путь был полностью скрыт от глаз обычного человека бесконечными сплетениями густо растущих деревьев и кустарников. За лесом тропинка взбиралась наверх и долго извивалась среди скал, завершаясь водопадами, грохочущими у нас под ногами подобно грому бури у нас над головами.

– Смотри под ноги! – перекрикивая этот шум, предостерег меня Кхент.

Камни были предательски скользкими, но я шла по ним так уверенно, как если бы проделала этот путь уже не меньше сотни раз.

За стеной дождя виднелись очертания какого-то сооружения. Оно было выше и величественнее, чем деревья справа от нас. Слева водопад с ревом обрушивался на острые скалы, окутанные облаком белой пены.

Сооружение, вздымающееся над нами, напоминало очертаниями гигантскую плетеную корзину, в точности как это описывал в своих дневниках Бенну.

Кхент пришел в этот город другой дорогой, но бежал из него по похожей тропе и теперь переступал босыми ногами по мокрым камням куда ловчее меня. Он взял меня за руку, когда тропа начала расширяться и взбираться наверх. Как я ни щурилась, мне не удалось различить сквозь дождь ничего, кроме очертаний огромных серебряных дверей.

– Как думаешь, проснулся там кто-нибудь еще? – спросила я. Мы говорили на родном языке Кнехта, но его английский совершенствовался с каждым днем.

Он покачал головой. Его лицо скрывали складки плотного капюшона.

– Понятия не имею. Трудно сказать, как могли отразиться на них смерть и воскресение Отца.

Этот диалог рефреном сопровождал нас все последние дни. Хаос. Неопределенность. За стенами Холодного Чертополоха я чувствовала себя почти голой. Казалось, меня лишили какого-то жизненно важного органа. Я не знала, обрету ли когда-нибудь уверенность в себе и своих силах. Как бы то ни было, сейчас я упорно шла вперед, опираясь на руку Кхента.

Мы подошли к входу в город – серебряным дверям, сплошь покрытым лианами и мхом, которые почти полностью скрывали замысловатые узоры, выгравированные на серебре.

Я прижала ладонь к двери, ни на что особо не рассчитывая. Но этот жест неожиданно привел в действие древние механизмы, и громкий протяжный скрип буквально пронизал мое тело. Я чуть было не отпрянула, но заставила себя остаться на месте. Затаив дыхание, я легонько нажала на дверь и обнаружила, что она подается. Мы нырнули в образовавшуюся щель и не успели это сделать, как буря внезапно утихла.

Воздух внутри был теплым, влажным и ароматным – прекрасным, несмотря на некоторую духоту. От круглых стен эхом отражались птичьи трели, а открытый двор формой и размерами напоминал большой цирк. Я в благоговейном ужасе огляделась и с изумлением отметила, что, вопреки охватившему меня страху, чувствую себя дома. Дома. Я не собиралась тут оставаться и даже не знала, действительно ли я здесь своя или душа Отца так реагирует на знакомые места, но на мгновение позволила себе насладиться этими теплыми и радостными ощущениями.

– Луиза?

Я обернулась на звук ее голоса. Казалось бы, такая малость, но как много она для меня значила. Мэри снова произнесла мое имя, уже громче, и я бросилась к ней по позеленевшим плитам. Во все стороны лучами расходились полукруглые арки тоннелей, а в центре двора находилась уходящая вниз лестница, которую описал Бенну. Город казался совершенно пустым, как будто здесь не было никого, кроме нас троих. Мэри встала мне навстречу с камня, на котором сидела. Ее одежда была грязной и изорванной. Когда мы встретились и обнялись, мое лицо было мокрым уже от слез, а не от дождя.

– Ты пришла! Ты здесь! Этого не может быть! – плакала она, сжимая меня в объятиях.

Я отстранилась и вздохнула, заметив, как грубо отрезаны локоны ее каштановой шевелюры.

– Мне так много нужно тебе объяснить… Так много… – задыхаясь от восторга, заговорила я.

– О, да ты насквозь промокла! – озабоченно воскликнула Мэри. – Ты, наверное, ужасно замерзла!

– Тссс, хватит обо мне волноваться, – рассмеялась я, отмахиваясь от ее заботы.

Я была так счастлива снова видеть лицо Мэри, ее веснушки и сияющие глаза и знать, что это действительно она.

– Беспокоиться надо о тебе… Как ты смогла пробыть здесь столько времени?

– Я пыталась уйти. Правда, пыталась. – Она нахмурилась и указала на двери позади нас. Они уже снова закрылись. – Луиза, отсюда нет выхода! Стены слишком высокие, а внизу что-то шевелится. Я это слышу, но не хочу знать, что там.

– Я взобрался на эту стену, но в теле зверя. У человека на это не хватило бы ни сил, ни ловкости. – Кхент, хмурясь, подошел к нам и осторожно коснулся моего плеча, прежде чем решительно направиться к лестнице. – Должно быть, там еще кто-то просыпается, – добавил он.

Мэри смотрела на него в полной растерянности.

– Оставайтесь здесь, – распорядился Кхент. – Сначала надо убедиться, что они… покладистые.

– Будь осторожен.

Это прозвучало как приказ, хотя я этого не хотела.

Кхент улыбнулся и тряхнул головой.

– Для меня они не представляют опасности.

Несколько секунд Мэри молчала, провожая его взглядом.

– Луиза, как ты сюда попала? – нахмурив брови, спросила она. – Какой-то ужасный человек забрал меня из Уотерфорда… я и опомниться не успела… и привез сюда. Он отрезал у меня прядь волос и запер меня тут, ничего не объясняя! И кто этот парень? На каком языке вы говорите?

Я взяла ее под руку и пожала плечами. С чего же начать?

– Как я уже сказала, мне очень многое надо тебе объяснить. Но не следует делать это здесь. Думаю, лучше все рассказы отложить на потом, когда мы высохнем и окажемся в тепле и безопасности. И вообще, эту историю лучше рассказывать, находясь как можно дальше отсюда.

– О, прошу тебя! – воскликнула она. – Пожалуйста! Ждать было так скучно… Казалось, я провела здесь целую вечность. Сначала я развлекала себя песенками и стишками, но очень скоро они превратились в грустное и бессмысленное бормотание.

– Что ж, история, которую я должна тебе рассказать, уж точно не скучная, – рассмеялась я. А затем я вспомнила о том, что так долго несла сюда сквозь ветер и дождь. Сунув руку в карман, я извлекла из него маленькую рыбку, вырезанную из дерева. – Держи, – сказала я, – это сделал для тебя Чиджиоке.

– Для меня? – Ее щеки зарделись. Она взяла у меня рыбку и, смущенно моргая, сжала ее в кулаке. – Скажи, а этот подарок как-то фигурирует в твоей невероятной истории?

Откуда-то снизу до нас донесся обезоруживающе беспечный смех. Видимо, ни с какими проблемами Кхент не столкнулся. Я подвела Мэри к лестнице и остановилась, выжидательно глядя вниз, в темноту, и задаваясь вопросом, куда мы пойдем и где я найду дом.

– Фигурирует, – ответила я. – Я только не знаю, поверишь ли ты мне.

Благодарности

Эта книга стоила мне больших усилий, и ее созданием я обязана очень многим людям. Во-первых, я благодарю Эндрю и всю команду «Харпер Коллинз», проявлявшую ангельское терпение, пока я заканчивала, заканчивала и заканчивала работу над книгой. Оливия Руссо организовала такие чудесные поездки для продвижения этой серии. Она была просто бесподобна! Также я хочу отметить работу дизайнеров, вложивших столько времени и энергии в то, чтобы «Дом фурий» обрел свой прекрасный облик. Дэниел Дэйнджер и Айрис Компьет добились удивительного результата, и я благодарна им за увлеченность и креативность, с которыми они работали над этим проектом. Огромное спасибо моему агенту Кейт Мак-Кин. Она, как и прежде, является надежной опорой, на которой покоится моя профессиональная деятельность. Мэтт Григсби и Оливер Эш Нозерн, спасибо за то, что помогли мне подготовить потрясающие материалы для продвижения этой серии. Хочу обратиться к своей семье… Вы знаете, как много для меня значите. Все время, пока я лихорадочно писала и переписывала эту книгу, вы проявляли поистине невероятную любовь и сочувствие. В следующий раз давайте обойдемся без семейных кризисов, когда мне будет необходимо срочно сдавать книгу, договорились?

Брент Робертс консультировал меня относительно различных аспектов христианства, а Аманда Ратс оказала неоценимую помощь с египетскими переводами. Спасибо вам обоим за поддержку и готовность, с которой она была оказана.