– Месяцев через шесть в деревню пришло известие, что Илга с Валентиной сгорели в автобусе. Автобус врезался в фуру, слетел в кювет и полыхнул. Потом пришло уточнение, что Илга жива, а Валентина погибла. Водя, мать, даже забирать ее не поехала. Сама сильно болела и вскорости умерла.
- Надо бы об этом сообщить. Причем немедленно, - решил Храстецкий. Если он время от времени у нас появляется, органы государственной безопасности уж как-нибудь с ним справятся.
– Про Илгу что-нибудь знаете? Как сложилась ее судьба?
Большинство вахмистров поверило Веводе. Дядя был родом из Тахова, границу знал как свои пять пальцев, знал и местных немцев, еще остававшихся здесь. Ребята отправились к Карлику.
– В деревню больше не приезжала. Может, в Латвию уехала, а может, еще куда.
– Взгляните на эту фотографию…
- Утром подам об этом рапорт, - сказал тот. - Сего дня, в воскресенье, все равно никого из начальства на месте нет. А вы будьте начеку, чтобы он не ходил через ваш участок. Ведь здесь он себя чувствует как дома.
Краем глаза Надежда заметила, что Протопопов показывает фото Балыковой.
– Узнаете ее? – спросил следователь.
- Следы в тот раз, наверное, тоже принадлежали ему, - заметил Штрупл.
– Нет! – Агапов решительно помотал головой. – Впервые вижу.
Разговоры о Дяде продолжались почти целую неделю. Многие из ребят мечтали встретиться с ним, хотя и знали, какой он был хитрый, острый как бритва и опасный. Решили в первую очередь усилить наблюдение на Грифике, где Дядя чаще всего мог быть в ночное время.
– А вы приглядитесь. Все-таки прошло много времени. Она постарела.
– Ни на кого из наших эта гражданочка не похожа.
- Что-то здесь происходит, - размышлял Храстецкий, - следы эти появились не случайно... Мы тут носимся как угорелые, а Дядя, наверное, спокойно ходит у нас под самым носом. Может, и знают, что он здесь ходит, да не трогают его, пока не выявят всю компанию? Ну, а потом ловушка захлопнется. Вот бы поймать его!
– Илгу не напоминает?
- Да нет, - возразил Стромек. - Пусть уж лучше он достанется Славе Хлоупеку. Ведь он был любимцем Хлавы. Наш Слава готов был все сделать, чтобы каждая операция Дяди прошла успешно. Теперь бы он из Дяди сделал дуршлаг. Боже, что будет, когда он обо всем этом узнает!..
– Скажете тоже! Илга была точеная, словно кукла, высокая, беленькая. А эта – рыжая кабаниха.
В конце июля в Лесов приехала группа солдат - два чеха и два словака под командованием молодого поручика. Они должны были сооружать на границе завалы и шлагбаумы, провести небольшие саперные работы. Разместились солдаты в школе, столовались вместе с вахмистрами. На попечении у солдат была лошадь Ферда. Маленькая повозка, которую они неизвестно где раздобыли, служила им для всевозможных целей. Все их оружие составляли винтовки. Каждое утро они отправлялись со своей Фердой к границе, сложив в повозку топоры, пилы, сено и кое-какую еду для себя. Их поручик поселился в Тахове, передав командование ефрейтору, и лишь время от времени наезжал в Лесов. К границе он с ними ни разу не ходил и всегда ждал, когда они вернутся. Солдаты быстро сдружились с вахмистрами. Еда у солдат была, а в свободное время они со своей лошадкой могли заработать у лесовчан и на дополнительную пачку сигарет. Один из них начал усердно посещать домик Зимы, и Милуша наконец-то решилась на первое серьезное знакомство. Вахмистры успеха у нее не имели...
– Может, перекрасилась, потолстела.
– Да ну вас, ей-богу! Что у меня, глаз нет?
Работали солдаты хорошо, жаловаться на них не приходилось. Они даже ходили вместе с вахмистрами в дозоры и делали это совершенно добровольно по субботам и воскресеньям, когда уезжал домой их ефрейтор. Карлик сначала возражал против этого (что, если солдатам придется прибегнуть к оружию, или вдруг что с ними случится), но в конце концов дал свое согласие. Вскоре один из солдат, Штефан, отличился. Однажды, возвращаясь из Тахова, куда его вызывал поручик, он задержал перебежчика, дошедшего уже до Двура. Задержанным оказался венгр, который возвращался после войны домой с Запада. Стромеку пришлось мобилизовать весь свой запас венгерских слов. Штефан так пышно отметил свой успех в ресторанчике у Киндла, что ему не хватило и четырех солдатских жалований. Пограничникам нравилось ходить в дозор с солдатами. Тот из них, который влюбился в Милушу Зимову, в конце концов остался служить на границе.
– Ну, хорошо. А на Вальку-Спидолу она не похожа?
В следующее воскресенье Карлик неожиданно уехал домой. Командование он передал Цыгану, а Штруплу поручил канцелярскую работу. Штрупл был родом из Пльзеня и, воспользовавшись случаем, на один день тоже уехал из Лесова. Яниш не боялся новых обязанностей. Опыт в этом отношении он приобрел еще во времена Павелки, и, кроме того, рядом был Зима, который ежедневно заходил на заставу и ненавязчиво справлялся о новостях. В случае необходимости всегда можно было рассчитывать на его помощь.
– Я же сказал, что Валька сгорела в автобусе.
– Ладно. С фото не получилось, – разочарованно сказал Протопопов. – Тогда ответьте на вопрос: с Сичкиным после его второй отсидки не виделись?
В понедельник утром несколько вахмистров толкали, пытаясь сдвинуть с места, автомашину, приданную лесовской заставе: стартер у нее не работал. Шофер Густа должен был везти постельное белье в Марианске-Лазне. Для молодого щеголя это всегда была возможность блеснуть в курортном городе. Он ездил один или с интендантом Тондой; при этом оба надевали все самое лучшее из того, что у них было. Мотор никак не заводился. Наконец они решили откатить машину к окраине Лесова, надеясь, что мотор заработает, когда они столкнут машину с крутого косогора. Густа и интендант уселись на переднее сиденье. Простреленное стекло было склеено изоляционной лентой и прикреплено к раме проволокой. Пятеро пограничников уперлись в машину.
– Больше его не видел. Я и сам уехал из деревни в Ярославль. Потом перебрался в Москву.
Им не удалось еще докатить этот несчастный экипаж до станции КНБ, когда из-за поворота дороги, идущей от границы, появилась вся в пене тощая лошадка саперов, на спине которой восседал взлохмаченный, вспотевший Штефан. Одной рукой он держался за лошадиную гриву, а другой как-то странно махал и что-то изо всех сил кричал пограничникам, толкавшим машину. У самого шлагбаума он резко остановил загнанного коня и чуть было не перелетел через его голову.
– Спасибо, что пришли. – Иван Макарович встал и протянул Агапову визитную карточку. – Если будет нужно что-то спросить, я позвоню. Ну, а если вы что-нибудь вспомните, звоните по этому телефону. Вас подвезти?
- Товарищи, скорее к границе! Там идет бой! Какая - то банда. Не стойте! Объявляйте тревогу!
– Зачем? Я – пенсионер, езжу бесплатно.
- Тревога! - закричал Храстецкий. В этот момент мотор наконец завелся.
– Ну, как знаете. Тогда до свидания!
- Что случилось? - вопрошал Пепик Репка, высунувшись из окошка чердака.
– А как же шапка протокола?! – спросил Артем Котов. – В протокол необходимо вписать личные данные.
- Пошевеливайтесь же, болваны! - кричал Олива. У него за спиной уже был автомат.
– Забудь, – сказал ему Протопопов. – Все, что нужно, мы узнали.
Цыган отдал свой первый приказ:
– Что делать с протоколом?
- Дежурный, бегом к таможенникам и на станцию КНБ. Все в ружье!
– Сунь его в дело, может, и пригодится.
Затем он обратился к солдату:
– У вас звонит телефон, – сказала Надежда.
– Что? – спросил Протопопов.
- Штефан, рассказывай. Только спокойно и не спеша. Где стреляют?
– У вас в кармане звонит телефон. Вы не слышите?
- Возле границы мы начали рубить деревья, около столба номер двадцать два. Вдруг Карел, наш ефрейтор, услышал прямо перед собой какой-то треск. В каких-нибудь ста метрах впереди, за лужком, мы увидели группу людей. Карел крикнул им, что они там делают, так как сразу понял, что это не пограничники. А те без предупреждения начали палить в нас. Карел послал меня к вам, а сам открыл по ним огонь. У наших только одна винтовка, остальные мы оставили дома. Границу мы не \" переходили.
– Совсем заработался. Глухим стал как тетерев, – проворчал Иван Макарович, достал из кармана телефон и ответил: – Слушаю! – Немного помолчав, мрачно спросил: – Когда это случилось?
- Хорошо, Штефан. Тряпки из машины выбросить, и все - туда! Кому не хватит места, на мотоцикле! Встретимся у перекрестка дорог. Быстрее! Поехали!
Отключившись, он обернулся к Надежде:
Таможенники отправились на велосипедах, вахмистры вскочили на мотоциклы. Автомашина помчалась по деревне. Яниш, высунувшись из кабины, кричал попадавшимся им по дороге свободным от службы пограничникам:
– Мне только что позвонил знакомый следователь.
- К перекрестку, быстро!
Ожидая услышать что-нибудь страшное, Надежда тихо спросила:
У таможни нескольким ребятам пришлось выскочить из машины, так как крутой подъем был ей не под силу.
– Что он сказал?
- Машина вернётся за вами! - прокричал им Храстецкий, сидевший на заднем сиденье и поторапливавший Густу. Еще не добравшись до перекрестка, они услышали стрельбу.
– Астраханский арестован. Он со вчерашнего дня сидит в следственном изоляторе.
- Автомат, - констатировал Цыган. - Осторожно, ребята!
– За что? – Надежда на глазах побледнела.
На перекрестке лесных дорог у старого распятия они выскочили из автомашины. Густа сразу же поехал за оставшимися. Неожиданно стрельба прекратилась. Цыган собрал людей за перекрестком. Интендант Тонда приехал на велосипеде с моторчиком в одних трусах и рубашке. Некоторые были без курток и поясов. Цыган сказал:
– Избил Шелегеду. Нанес тяжкие телесные повреждения.
- Стромек, пробирайся к границе в район столба но мер двадцать два и найди ефрейтора. Смотрите, чтобы никто не прошел. Репка пойдет с тобой и доберется до Трепика. Дело серьезное. Стрелять сразу же, не цацкаться. Штефан, оставь лошадь и дуй за ними.
У Котова вырвалось:
Солдат кивнул головой. В руке он держал автомат, который раздобыл в этой суматохе в доме начальника заставы. Пригнувшись, он побежал по канаве вслед за Стромеком.
– Вот дурак!
- Остальным развернуться в цепь так, чтобы пограничники и таможенники с винтовками и автоматами чередовались. Не терять друг друга из вида.
Протопопов резко обернулся:
– Ты что-то знаешь?
Человек семнадцать двинулись через лесную чащу. Яниш не забыл и об условных знаках. Знания, полученные в школе, весьма пригодились... В голове роились мысли. Сообщил ли дежурный о случившемся в Тахов? Наверное, Зима посоветовал ему это сделать. И сообщили ли соседям?.. Там Хлоупек, он и без приказа знает, что делать...
Котов посмотрел на Надежду и, словно стесняясь, кивнул.
Они медленно шли по лесу, пробирались сквозь заросли кустарника и все время держали пальцы на спусковых крючках, готовые открыть огонь. Через каждые двести метров Яниш приказывал останавливаться. Все прислушивались: тишина, благословенная утренняя тишина, только где-то вдали куковала кукушка.
Иван Макарович приказал:
- Дальше, - кивал головой Цыган.
– Говори!
– Вы сами поручили Льву разобраться с Шелегедой.
Вдруг совсем близко раздался винтовочный выстрел. Пуля со свистом разрезала воздух. Цыган остановил цепь, но опять кругом было тихо. Только через несколько бесконечно долгих секунд послышались чьи-то голоса. Следующий выстрел раздался тоже где-то неподалеку. Послышались крики, а потом сильный взрыв потряс лес.
– Ну, поручил.
- Граната! Ложись! - закричал в этот миг Храстецкий, и все бросились на мох.
– А он приказал мне за ним поездить.
- Встать! Вперед!
– И что?
Цыган постарался, чтобы голос его прозвучал как можно решительнее. И даже в этот момент он не забыл о своем друге:
– Я поездил.
- Храстецкий, осторожнее!
Потеряв всякое терпение, Протопопов по-звериному рявкнул:
И снова выстрелы. Длинная автоматная очередь.
– Не тяни! Рассказывай все!
- Налево! - закричал Храстецкий. - Туда, где Руда Мразек!
– Отправился я на машине за Шелегедой с утра и увидел такую картину: его «Кадиллак» остановился возле дэпээсников, а те вроде как задержали Надежду Алексеевну. Потом смотрю, шарики цветные летят и вылезает сам Шелегеда с букетом.
– Пил сегодня? Что за бред ты несешь?
Яниш развернул цепь влево, и вместе с Храстецким они направились к месту перестрелки. У всех перехватывало дыхание.
– Все так и было, – подтвердила Надежда. – Вчера Шелегеда подстроил задержание, чтобы поздравить меня с днем рождения. Потом сказал, что это был розыгрыш.
– Что дальше? – Протопопов перевел взгляд на Котова.
- Сюда, - раздалось в тишине, и они узнали голос Руды. Вышли на маленькую вырубку. На краю ее стоял Руда с автоматом в руках. Рядом армейский младший сержант с поднятыми вверх руками. По лицу Мразека текла струйка крови. Тут же стоял побледневший Ярда Недоба. Винтовкой он указал Янишу на землю. Там лежали два солдата. Окровавленный сержант валялся на спине. Он был мертв. Возле него на коленях стоял раненый солдат и стонал. У ног Ярды Недобы валялись чужой автомат и пистолеты. Первым нарушил молчание Храстецкий:
– Я рассказал Льву.
– А он?
- Выше руки! Еще! Позовите сюда фельдшера, он где-то здесь.
– Позвонил Шелегеде и договорился о встрече.
- Где остальные? - закричал Цыган младшему сержанту.
– Последствия мы знаем, – проронил Протопопов. – Лев сидит в СИЗО, а Шелегеда, я думаю, лежит на больничной койке. Два дурака! – ругнулся он и обнадеживающе посмотрел на Надежду. – Вы только не волнуйтесь. Это я поручил Льву разобраться с Шелегедой, мне его и выручать. Короче, как-нибудь разберемся.
- Не знаю.
- Не знаешь? Сколько вас было? Говори!
Глава 22
- Человек десять. Мы разошлись.
Томская область, деревня Средняя Буланка
- Солдаты?
Январь 1983 года
- Да. Один подпоручик. Я им говорил, что ничего не выйдет...
Из чащи показался фельдшер.
– Петерс Янович! – Дверца председательской «Волги» распахнулась, и в салон автомобиля сунулся колхозный завхоз Моренов. – Подбросьте до клуба с двумя коробками. Машины разъехались, а сам я не дотащу.
- Перевяжи солдата, - сказал ему Цыган. - И осмотри того, который на земле. А ты, Вашек, возьми ребят и цепью прочешите лес до границы. Посмотрите, не прошмыгнул ли кто-нибудь раньше, чем туда добрался Стромек.
– Ну что ж ты раньше не сказал, я бы дал тебе «рафик», – ответил председатель и посмотрел на часы. – Прости, Моренов, опаздываю. Стемнело уже, а мне еще в область ехать надо.
- Этот мертв, - заметил фельдшер. - Получил прямо в сердце. У другого несколько осколков в голове, под самой кожей. Я его отвезу. Густа ждет у перекрестка.
– Мы быстро обернемся! Одна нога здесь, другая – там!
- Задержанного возьмите тоже. Связать его. Мертво го не трогайте. Слава и Зима пусть побыстрее допросят младшего сержанта и сообщат нам о результатах. Что здесь, собственно, произошло, Руда?
– Прости, никак не могу.
– Ну, что ж, за спрос денег не берут. Нет так нет. На санках как-нибудь довезу. Что теперь делать…
- Мы шли вместе с Ярдой. Выбрались из зарослей, подняли головы, и вдруг эти трое уже стоят прямо перед нами и целятся в нас. Этот, раненый, - из .пистолета, младший сержант - из автомата, а у сержанта в руке - граната. \"Бросай, - говорят, - оружие!\" Ну, мы, понятно, не бросили, а Ярда спросил: \"Что вы здесь делаете?\" \"Работаем\", - отвечает сержант. \"Вы окружены со всех сторон, - заявил я, - так что руки вверх, господа!\" Тот, с гранатой, уже поднял руку, да только Ярда не стал ждать и выстрелил ему прямо в сердце. Тот завертелся на месте, граната выпала у него из рук и оказалась рядом со мной. Я схватил ее и бросил обратно. Она ударилась об елку за нами и взорвалась. От страха они побросали оружие, а в одного из них угодило несколько осколков. Вот и все. Повезло нам. Еще немного, и от нас осталось бы мокрое место.
Завхоз хлопнул дверцей, и Лиепиньш тронул машину. Проехав через всю деревню, в которой знал каждый дом и всех его жителей, он выехал за околицу.
Пограничники склонились к убитому, достали его документы.
Там, в темноте, Петерс Янович заметил крепкую девичью фигурку в модном пальто с лисьим воротником. Завидев автомобиль, девушка побежала навстречу и, когда Лиепиньш остановил машину, заскочила в салон. Она плюхнулась на пассажирское сиденье и обхватила его руками. Потом впилась поцелуем в губы и, отстранившись, сказала:
- Красивый парень, черт побери! Врач. Иржи Томашек. Кралупи. Гарнизон Стржибор.
– Ну, что же так долго, Петруша? Замерзла, заждалась на морозе, все тропки за околицей вытоптала. Жду-жду, а тебя все нет. Уже собралась уходить.
- С гранатой в руке он не был особенно красивым, - проворчал Мразек.
– Работа задержала. Прости… – сказал Петерс Янович и тронул машину. – Куда поедем сегодня?
Появился Олива. Увидев убитого, он застыл на месте, потом сказал:
– Давай за дальний зарод. Его с дороги не видно, – горячо прошептала девушка и прильнула к его груди. – Скорей бы уж доехать. Соскучилась по тебе, мочи нет.
- Через границу никто не прошел. Это велел пере дать Стромек. Он там с Йозефом и солдатами.
– Проедем ли туда? Снега, наверное, намело. Не застрять бы.
- Развернуть цепь, - приказал Цыган, - и прочесать лес в направлении к замку до самой дороги. Если никого не найдем, развернуться и прочесать лес снова. Осмотреть каждый куст... Не могли же они сквозь землю провалиться...
– Проедем как-нибудь. – Она заглянула ему в глаза. – Раньше ведь ездили. Помнишь?
- Кто? - сказал Олива.
– Такое разве забудешь. Откуда только ты такая взялась…
- По крайней мере, еще человек восемь, дружище.
– Какая? – игриво спросила девушка.
- Таких же вооруженных?
– Жаркая.
- Да, а ведет их подпоручик.
– А еще?
- Здорово живешь! Где же они могут быть? - задумался Иван.
– Красивая.
- Где им быть? В лесу. До вечера еще далеко.
– Еще! Еще! – Она потормошила его за руку. – Скажи! Ну, скажи!
– Ненасытная, – сдержанно проговорил Петерс Янович.
На лугу им встретился вахмистр Ланька. Он вел связанного младшего сержанта. За спиной у Ланьки болталось два автомата. Посадив задержанного в канаву, Ланька обо всем доложил Янишу.
Удалившись от деревни на несколько километров, машина съехала с дороги и стала медленно пробираться к зароду, который темнел у самого леса.
- Хорош фрукт! Еще немного, и он бы вел меня! - неистовствовал вахмистр.
– Весь день ждала, пока увижу тебя, – сказала девушка и сноровисто скинула с себя пальто и сапоги.
Задержанный со связанными за спиной руками не поднимал глаз. Его парадный мундир был порван в клочья.
– Подожди, пока встанем… – сказал Петерс Янович и завернул за огромный стог сена. Там остановил машину и, не глуша мотор, развернулся к подруге: – Ну, вот и приехали.
– Что с тобой сегодня, Петруша? Какой-то ты не такой.
- Иду я в цепи, - рассказывал Ланька, - немного отстал, и вдруг навстречу мне - пан младший сержант. \"Руки вверх!\" - говорит. Ну, поднял я руки. Он хотел забрать у меня автомат. Я отдаю его не спеша, а в это самое время за спиной у него из-за елки выскочил испуганный олень. Пан младший сержант обернулся, а мне этого оказалось достаточно, и я выбил у него из рук эту , штуковину. Остальное уже было нетрудным делом.
– Устал как черт… Весь день перебрехивался по телефону с районным начальством. То одно дело, то другое…
- Сколько вас шло? - закричал Цыган.
– А я тебе помогу… – Она включила свет, порылась в сумочке и достала оттуда металлический стерилизатор. Сняла крышку, вынула шприц. – Снимай дубленку и закатай рукав.
- Человек двенадцать. С нами была и женщина.
– В вену? – Петерс Янович непроизвольно поморщился. – Может, не надо?
- Какая? Откуда?
– Не трусь, беларусь! – Девушка задорно тряхнула кудряшками.
- Не знаю. Она присоединилась к нам сегодня утром. Вчера вечером мы заходили в деревню. Там были танцы. Она познакомилась с нами.
Лиепиньш заметил:
- В ресторане было два зала, а возле ресторана пруд?
– Я не белорус, я – латыш.
- Да.
– Латышам тоже уколы делают. – Стравив воздух из шприца, она замерла в ожидании. – Ну, так что?
- Ясно. Значит, Ходов. А как выглядела эта предприимчивая особа?
– Ставь. – Он закатал рукав и перетянул руку шарфом.
- Лет двадцати семи. Блондинка. Знакомая подпоручика Марка, нашего командира взвода.
Девушка умело вонзила иглу в его вену. Желтоватая жидкость окрасилась красной кровью, и поршень потихоньку вдавил содержимое шприца в руку.
- А где он сейчас?
– Ну как? – весело спросила она. – Отпускает?
- Когда началась стрельба, мы рассредоточились...
– Подожди, не так быстро.
- Против вас, герои, была всего одна винтовка, - засмеялся Цыган. - В каком направлении вы удирали?
Девушка с размаху чмокнула его в щеку:
- В противоположную от границы сторону.
– Мочи нет ждать!
- Увести!
– Что-то мне нехорошо… Подожди. – Петерс Янович повел шеей, потом дернулся, замер, и его голова тяжело упала на грудь.
– Петруша! – крикнула девушка и начала трясти его за рукав. – Что с тобой?! Что?!
Цыган и Олива вышли на опушку леса. Над границей низко кружил американский военный самолет марки \"Пайпер\". По ту сторону границы напротив столба № 22 стояли джипы. Несколько человек из немецкой пограничной полиции рассматривали в бинокли, что делается на чехословацкой территории. Буквально в нескольких метрах от них сидел в укрытии Репка. Они его не видели. Стромек расположился на охотничьем помосте, у него был замечательный обзор до самого Трепика. Между ними заняли позиции ефрейтор и Штефан. Все они хорошо видели друг друга и ждали, не выгонят ли кого-нибудь из леса прочесывающие его пограничники.
Но сколько ни хлопала она его по щекам, сколько ни трясла и ни призывала очнуться, Петерс Янович не подавал признаков жизни. Он был мертв.
Яниш и Олива подошли к Стромеку.
Успокоившись, девушка подняла с пола стерилизатор и шприц и обстоятельно сложила все в сумочку. Потом быстро надела сапоги и выбралась из машины на снег. Там надела и застегнула пальто, схватила сумочку и, хлопнув дверцей, побежала по неглубокому снегу к дороге.
- Как дела, Влада?
- Видишь, какая суматоха творится на той стороне? - улыбнулся в ответ Стромек. - Столько их я еще не видел.
Глава 23
- Оставайся здесь, пока не получишь другой приказ, пока тебя не сменят.
Просто тяжелый день
Стромек только кивнул в ответ. Цыган знал, что Влада готов просидеть здесь и. несколько дней. Они повернулись и дошли с Оливой до ручья, необычно полноводного в это время.
Москва, Замоскворечье
- Где-то на той стороне лило, наверное, как из ведра, - заметил Иван. А нам надо перебраться через ручей.
Наше время
Из тихой долины за ручьем снова донеслась стрельба - несколько автоматов и винтовка. Цыган и Олива прислушались, но вскоре опять воцарилась тишина. Они по грудь вошли в мутную коричневую воду, держа автоматы над головой. Промокли до нитки, но сейчас это им было безразлично. По ту сторону ручья росла высокая трава, доходившая им до пояса. Пограничники пытались найти в ней следы. Однако и паутина, и еще сохранившаяся роса свидетельствовали о том, что это бесполезное занятие. С пограничников стекала вода. Олива отбросил размокшие сигареты. Цыган, предусмотрительно спрятавший свое курево за оторочку пилотки, теперь поделился с товарищем.
- Кажется, ребята кого-то обнаружили.
Той же ночью Ираида Самсоновна уехала в Брянск, с тем чтобы на следующий день осмотреть швейную фабрику, где планировался пошив школьной формы. Надежда и Виктория остались на хозяйстве одни.
Утром Надежда на время заняла место администратора. К ней подошел Тищенко:
С косогора они увидели вдали группу пограничников. Они шли по труднопроходимой местности метрах в трехстах от них. Олива и Цыган направились в их сторону с оружием наизготовку, держась друг от друга в пяти метрах. Местность перед ними просматривалась хорошо: луга да вырубки, только кое-где была низкая лесная поросль. Иван первый заметил почти совсем сгнивший мостик через лесной ручей. И вдруг он поднял что-то с земли. В руке у него оказалась красная бумага.
– Прошу прощения, Надежда Алексеевна…
– А разве вы не должны были уехать с Соколовым в школу-пансионат? – с удивлением спросила Надежда.
- Посмотри, - сказал он возбужденно. - Командировочное предписание.
– Обстоятельства изменились, и мне пришлось остаться.
– У вас что-нибудь случилось?
- Гм. Такое же, как у нас. Бумага мокрая. Видно, они перешли через ручей так же, как и мы. Ты только посмотри! Здесь их фамилии. Все данные.
– Вчера не явился Шелегеда, и примерка не состоялась. Вечером на мой личный мобильник позвонили из его секретариата и перенесли примерку на сегодня. – Тищенко развел руками: – Поймите, Надежда Алексеевна, у меня не было выбора.
В командировочном предписании перечислялись одиннадцать фамилий.
– Откуда у них ваш личный номер? – поинтересовалась Надежда. – И почему они не позвонили на телефон ателье?
- И еще какая-то женщина. Ровно двенадцать голубчиков, как апостолов. Значит, мы пока взяли только третью часть. Остальные тоже должны быть где-то в до лине, ближе к Лесову, чем к границе. Оттуда только что слышалась стрельба. Пойдем туда.
– Ума не приложу! Я ему своего номера не давал, – заверил Тищенко.
– Когда придет Шелегеда?
Они тихо, словно тени, стали пробираться по долине. Обзор все время был хорошим, только кое-где обзору мешали отдельные заросли кустарника. Цыган держался берега ручья, Олива шел по вырубке. \"Армия? - думал Яниш. - Нет, это не армия. Армия - это Штефан и Карел и много других хороших парней, а не сынки потерпевшей поражение буржуазии и реакционные студенты, поклоняющиеся капитализму, как верующий господу богу...\" Цепь была уже на горизонте, у окраины Лесова, когда Цыган услышал резкий голос Оливы:
– В два часа.
- Руки вверх! Выходи! Быстро, не то я вас в два счета достану!
– Значит, Соколов уехал один?
Яниш со страхом осознал, что стоит там, куда должна была угодить очередь Ивана. Это знал и Олива, поэтому он и тянул время, чтобы дать возможность Цыгану переместиться. Яниш отскочил назад. Олива тотчас же дал предупреждающую очередь. Раздались крики:
– Ну почему же? – Тищенко сдержанно улыбнулся. – Мы договорились с Вилмой Карклиней. Сегодня с ним поехала она, завтра поеду я.
- Не стреляйте! Не стреляйте!
– А вот это вы сделали правильно, – сказала Надежда. – Если не возражаете, я загляну к вам на примерку. Мне нужно поговорить с Шелегедой.
Из кустов один за другим выходили солдаты.
– Как же я могу вам запретить? Милости прошу. Ваше право.
- Кругом, лапы вверх!
Оставшись в одиночестве, Надежда набрала номер Льва. Его телефон, как и ожидалось, был отключен. Вскоре пришла Виктория, и Надежда отправилась на склад фурнитуры, чтобы поговорить с Протопоповым.
Их было четверо. По косогору на помощь Цыгану и Оливе бежал еще один вахмистр. Это был шофер Густа. Он подоспел в тот момент, когда Цыган, забравшись в кусты, вытаскивал оттуда оружие и походные мешки. Там оказался настоящий арсенал. Шофер связал задержанных ремнями их вещевых мешков. Солдаты были сержантами. Они испуганно смотрели на вымокших до нитки, разъяренных вахмистров.
Она вошла в комнату, когда Иван Макарович говорил по телефону:
- Куда ты шел? - кричал Цыган, обращаясь к одному из них. - К немцам? К американцам? Это твой авто мат? Лагерь и судьба агента - вот что тебя ждало! Больше ничего. И дорога обратно, и пуля или веревка. И стрелял бы ты в меня, герой. Кто твой отец?
– Лучше вам записать, не то позабудете. Повторяю: Петерс Янович Лиепиньш. Умер в начале восьмидесятых. Председатель колхоза в деревне Средние Буланки. Герой соцтруда. Да он у вас в области в национальных героях должен числиться. Неужто не найдете? Что интересует? Причина смерти. Если возбуждалось уголовное дело, пришлите копии документов. Да, и хорошо бы заключение судмедэксперта. Контакты вам перешлет мой помощник. Буду ждать, и, пожалуйста, не задерживайте!
- Кондитер.
Протопопов закончил разговор и взглянул на Надежду.
- В какой он партии?
В ответ на ее молчаливый вопрос покачал головой:
- В народной. Бог...
– Пока ничего. Вечером встречаюсь со следователем.
Цыган взял в руку один из захваченных автоматов.
Надежду не удовлетворил этот ответ. По ее убеждению, Протопопов не слишком старался, чтобы освободить ее Льва.
- Это был твой, ты, христианин? А теперь говори, где подпоручик и эта женщина? Обманывать грех, ты ведь знаешь.
– Надо же что-то делать, Иван Макарович!
- Ну, давай! - взорвался Олива, видя, что тот молчит.
– А кто сказал, что я ничего не делаю?
- Не знаю, - ответил тихо сержант. - Я вообще не знаю, где мы.
– При всем моем уважении к вам… – начала Надежда.
- Дома. В Чехии, ребята! - резко сказал Цыган и обернулся к подходившим пограничникам.
– Надежда Алексеевна! – прервал ее Протопопов. – Позвольте мне делать то, что я должен. Прошу не мешать и не вовлекать меня в пустопорожние разговоры! – Он вышел из-за стола, энергично прошелся по комнате и остановился напротив нее. – Вы что же думаете? Что я не переживаю за Льва?
- Мы взяли всех! - обрадовались ребята. - Кроме женщины. Вы слыхали, какая здесь была канонада?
– По крайней мере, сейчас это не так заметно, – набравшись дерзости, сказала она.
- Иван отведет их на заставу, - принял решение Яниш. - А мы пойдем снова. Я хочу отыскать эту даму.
– Обидеть меня желаете? – Иван Макарович пристально поглядел ей в глаза.
Иван рассказал, как он обнаружил этих четверых. Они зарылись в листья и ждали, пока цепь пограничников пройдет мимо. Только плохо замаскировали сапоги, а Иван их не просмотрел. Теперь пограничники отправились обратно.
– Хочу, чтобы вы освободили Льва Астраханского.
- Осматривать все кусты, канавы, ямы от поваленных деревьев. Держаться друг от друга в пределах видимости. Вперед!
Протопопов отстранился и с горечью воскликнул:
В это время прибыло подкрепление из Тахова. Вернулся и Карлик. Вдруг откуда-то издалека со стороны границы раздался выстрел, потом второй и послышалась очередь, которую повторило эхо. Храстецкий вытер лоб:
– Опять двадцать пять! Да что же это такое? За кого вы меня принимаете? Я вам не Андерсен и сказок не рассказываю. Послушайте, милая барышня, в таких делах чудес не бывает. Процесс вызволения человека из СИЗО может продлиться недели и даже месяцы. Чего уж там… Есть вариант, что наши с вами усилия не принесут результата.
- Кто это там дурака валяет? Неужели вздумали стрелять в женщину?
– Принесут, – уверенно проговорила Надежда. – Я не позволю, чтобы Лев остался в тюрьме.
– Мне бы вашу уверенность.
- Стромек при охране границы шутить не будет, - заметил кто-то. - Это наверняка он. А может, кто-нибудь из немцев?
Дверь склада приоткрылась, и в щель просунулась голова Виктории:
– Надежда Алексеевна, у вас примерка.
Ребята опять помчались к границе, к тому месту, где находился Стромек. Увидев приближавшихся пограничников, он направился к Цыгану.
– Что? – не сразу сообразив, уточнила Надежда.
– Калмыкова пришла на примерку. Ждет вас в примерочной.
- Скандал, друг! - закричал он издалека. - Пред ставь себе... Когда о наших делах узнали в Тахове, один сотрудник контрразведки направился прямо сюда, на свой страх и риск. И вот я вижу: выходит человек из лесу, в руках автомат, одет в гражданское. Я крикнул ему, а он пустился бежать через луг. Ну я и дал парочку предупредительных повыше его макушки. Он сразу же оказался на земле. Когда я к нему подошел, он встал, достал Удостоверение и заявил, что будет жаловаться. Потом ушел с Пепиком Репкой.
– Простите. – Кивнув Протопопову, Надежда вышла за дверь и в коридоре набросилась на Викторию: – Почему вы не предупредили меня заранее?! Почему я узнаю о примерках, когда клиентка уже в примерочной?!
- Надо же как получилось! - вздохнул Цыган.
– Вы же знаете, что все впопыхах. Перед отъездом Ираида Самсоновна забыла вписать в журнал.
- Я, конечно, не стал бы стрелять в него. Я бы его догнал. Он был у меня на прицеле, как заяц... А как дела у вас?