Он надеялся, что действительно сможет это сделать. Неожиданно ему стало очень неуютно от мысли, что Мэгс и Кейт будут в одной комнате. Когда он прошлой ночью лежал без сна на диване, ему удалось отбросить предположение, что Мэгс знает о том, что он целовал Кейт, и пригласила ее специально, чтобы ему об этом сообщить. Хотя он знал, что такие публичные спектакли вовсе не в стиле Мэгс, от перспективы открытой конфронтации сегодня вечером его бросало в холодный пот.

— Из школы сегодня с Томом передали письмо для нас, — сказала Мэгс.

Это вырвалось у нее совершенно внезапно, без подготовки, и у Рея сложилось впечатление, что она умышленно приберегала эту новость к моменту его возвращения с работы.

— Что там?

Мэгс вынула письмо из кармана передника и протянула ему.



Уважаемые мистер и миссис Стивенс!

Я была бы очень признательна, если бы вы пришли в нашу канцелярию, чтобы обсудить проблемы, возникшие в школе.

С уважением,

Энн Камберленд,

директор средней школы Морланд Даунса



— Ну наконец-то! — заявил Рей и с чувством хлопнул по листку тыльной стороной ладони. — Выходит, они все-таки признают, что проблема у них существует. Через столько времени, черт бы их побрал!

Мэгс открыла вино.

— Мы твердим им — сколько, год уже? — что Тома там третируют, а они даже не допускали такой мысли.

Мэгс посмотрела на него. С ее лица вдруг слетела защитная маска, и на нем стали заметны все морщины.

— Как мы могли такое прозевать? — Она тщетно пыталась найти бумажную салфетку за отворотом рукава своего кардигана. — Я чувствую себя никудышной матерью! — Она принялась искать в другом рукаве, но тоже ничего не нашла.

— Эй, Мэгс, перестань. — Рей вынул носовой платок и аккуратно вытер слезы, повисшие у нее на ресницах. — Ты ничего не прозевала. Никто из нас ничего не пропустил. Мы знали, что что-то идет не так, с самого начала, когда он пошел в эту школу, и с самого первого дня пытались достучаться до них, чтобы они уладили этот вопрос.

— Но это не их задача — улаживать проблемы детей. — Мэгс шмыгнула носом. — Мы его родители.

— Возможно, но проблема ведь не в нашем доме, правда? Она в школе, и, может быть, теперь, когда они это признали, что-то наконец может измениться.

— Я только надеюсь, что Тому от этого не будет хуже.

— Я могу поговорить с офицером полиции общественной поддержки, который отвечает за район Морланд Даунс, — сказал Рей. — Они могли бы провести там рейд по профилактике запугивания среди школьников.

— Нет!

Горячность, с какой Мэгс сказала это, сразу остановила его.

— Давай сами решать эту проблему со школой. Не все должно улаживаться полицейскими методами. Хоть раз давай оставим все это внутри нашей семьи, ладно? И я очень хотела бы, чтобы ты не говорил о Томе на работе.

Как раз в этот момент раздался звонок в дверь.

— Ты как, в состоянии принимать гостей? — спросил Рей.

Мэгс кивнула. Она утерла лицо носовым платком и вернула его мужу.

— Я в норме.

В прихожей Рей взглянул на себя в зеркало. Лицо его выглядело серым и уставшим. Внезапно появилось желание отослать Кейт и Стампи и провести этот вечер наедине с Мэгс. Но Мэгс полдня готовила, и она точно не будет ему благодарна за то, что все ее усилия пошли насмарку. Тяжело вздохнув, он открыл дверь.

На Кейт были джинсы, сапоги до колен и черный джемпер с вырезом мыском. Ничего особенного в ее наряде не было, но сейчас она выглядела моложе и расслабленнее, чем на работе, и это обстоятельство тревожило его. Рей отступил назад, пропуская ее в прихожую.

— Идея просто классная, — сказала Кейт, — большое спасибо, что пригласили меня.

— Не за что, — сказал Рей и проводил ее в кухню. — Вы со Стампи здорово поработали в последние несколько месяцев, и я просто хотел показать, что очень ценю ваши усилия. — Он усмехнулся. — Но если быть до конца честным, идея принадлежала Мэгс, так что хвалить нужно не меня.

Мэгс выслушала его комментарий с легкой улыбкой.

— Привет, Кейт, приятно наконец познакомиться с тобой. Легко нашла нас?

Сейчас женщины стояли напротив друг друга, и Рей был поражен контрастом между ними. У Мэгс не было времени переодеться, и ее футболка на груди была забрызгана мелкими каплями соуса. Она выглядела как всегда — теплая, хорошо знакомая, добрая, — но рядом с Кейт смотрелась как-то… Он запнулся, пытаясь подобрать правильное слово. Менее элегантной, что ли. Рей тут же ощутил угрызения совести и подошел к Мэгс поближе, как будто эта близость могла как-то искупить его мысленную нелояльность.

— Какая шикарная кухня! — Кейт взглянула на стоявший сбоку противень с брауни — только что из духовки, в брызгах белого шоколада — и подняла картонную коробку, которую держала в руке. — Я принесла творожный пудинг, но, боюсь, рядом с этим он будет смотреться жалко.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала Мэгс, беря у Кейт пакет. — Мне всегда казалось, что пирожные вкуснее, когда готовит их кто-то другой, согласна?

Кейт благодарно улыбнулась ей, и Рей медленно выдохнул. Возможно, вечер будет не таким уж неловким, как он того опасался, хотя чем раньше здесь появится Стампи, тем лучше.

— Что тебе предложить выпить? — спросила Мэгс. — Рей у нас подсел на пиво, но у меня есть вино, если ты предпочитаешь это.

— С удовольствием.

Рей, подойдя к лестнице, крикнул:

— Том, Люси, необщительная парочка! Спуститесь хотя бы поздороваться.

Послышался шум, приглушенный стук, и дети промчались по лестнице. Вбежав в кухню, они смущенно остановились в дверях.

— Это Кейт, — сказала Мэгс. — Она стажируется на детектива в папиной команде.

— Еще несколько месяцев, — усмехнулась она, — и я стану уже настоящим детективом. Как поживаете, ребята?

— Хорошо, — хором ответили Том и Люси.

— А ты, наверное, Люси, — сказала Кейт.

У Люси были белокурые волосы матери, но в остальном она — вылитый Рей. Все отмечали, что и дочь, и сын очень похожи на Рея. Сам он никогда не замечал этого сходства, пока дети бодрствовали, — в каждом из них было слишком много собственной индивидуальности, — но когда они спали, Рей действительно видел в их чертах отражение своего лица. Интересно, выглядел ли он таким же сердитым и раздраженным, каким сейчас казался Том: стоит, уставившись в пол с таким видом, будто эта кафельная плитка ему ненавистна. Волосы он намазал гелем, чтобы они торчали в разные стороны с такой же агрессивной враждебностью, какая была написана у него на лице.

— А это Том, — представила его Люси.

— Скажи «здравствуйте», Том, — сказала Мэгс.

— Здравствуйте, Том, — механически повторил он, все так же глядя в пол.

Мэгс расстроенно легонько шлепнула его кухонным полотенцем.

— Прости, Кейт.

Кейт усмехнулась Тому, а тот быстро взглянул на Мэгс, не собирается ли она снова ударить его.

— Дети, — сердито сказала Мэгс, сняла липкую пищевую пленку с блюда с бутербродами и сунула его в руки Тому, — вы можете поесть наверху, если не хотите сидеть тут со стариками вроде нас.

Произнося это определение, она в ужасе округлила глаза, и Люси захихикала. Том раздраженно закатил глаза, и в следующее мгновение они уже скрылись в своих комнатах наверху.

— Они хорошие дети, — сказала Мэгс, — в основном.

Вторую часть фразы она закончила уже тихо, так что показалось, будто она произнесла ее чисто для себя.

— А были еще какие-то проблемы с запугиванием Тома в школе?

Рей про себя мучительно застонал и быстро посмотрел на Мэгс, которая, стиснув зубы, намеренно избегала его взгляда.

— Ничего такого, с чем мы не могли бы справиться сами, — отрывисто бросила она.

Рей поморщился и взглянул на Кейт, пытаясь своим видом извиниться перед ней, но так, чтобы Мэгс этого не заметила. Ему следовало предупредить Кейт, как болезненно относится Мэгс ко всему, что связано с Томом. Наступила неловкая пауза, во время которой телефон Рея просигналил о поступившем сообщении. Он с благодарностью вытащил мобильный, выручивший всех в тягостной ситуации, но взглянул на экран — и сердце у него оборвалось.

— Стампи не сможет прийти, — сказал он. — Его мать снова упала.

— С ней все в порядке? — спросила Мэгс.

— Думаю, да. Сейчас он везет ее в больницу. — Рей отослал ответное сообщение и положил телефон в карман. — Значит, мы будем втроем.

Кейт посмотрела на Рея, потом на Мэгс, которая, отвернувшись, помешивала соус чили.

— Послушайте, — сказала она, — может, сделаем это в следующий раз, когда Стампи сможет к нам присоединиться?

— Не говори глупости, — сказал Рей, и напускная бодрость в голосе показалась фальшивой даже ему самому. — К тому же готов чили, и самим, без посторонней помощи, нам с ним не справиться.

Он посмотрел на жену, желая, чтобы она согласилась с Кейт и вообще отменила этот ужин, однако Мэгс продолжала упорно помешивать соус.

— Совершенно верно, — отрывисто сказала она и вручила Рею пару прихваток. — Можешь принести жаркое? Кейт, а ты возьми эти тарелки и отнеси их в столовую.

Места заранее не оговаривались, но Рей автоматически сел во главе стола, а Кейт устроилась слева от него. Мэгс поставила на стол сковородку с рисом и вернулась в кухню за миской тертого сыра и упаковкой сметаны. Она села напротив Кейт, и некоторое время все были заняты тем, что передавали друг другу еду и раскладывали ее по тарелкам.

Они принялись есть, и под позвякивание вилок и ножей о фарфор молчание за столом стало еще заметнее. Рей лихорадочно перебирал в голове, о чем можно было бы поговорить. Мэгс, конечно, не хотела, чтобы они говорили о работе, однако, вероятно, это была самая безопасная тема для разговора. Но прежде чем он успел на что-то решиться, Мэгс уже отложила вилку в сторону.

— Как тебе работается в ОКР, Кейт?

— Мне очень нравится. Работы много, но зато она захватывающая, а я всегда мечтала о таком.

— Я слышала, что работать на вашего ДИ — настоящий кошмар.

Рей взглянул на Мэгс, но та в этот момент любезно улыбалась в сторону Кейт. И это никак не способствовало послаблению охватившего его ощущения неловкости.

— Да нет, он не такой уж плохой, — сказала Кейт, искоса взглянув на Рея. — Хотя я не понимаю, как вы справляетесь с беспорядком, который от него исходит: его кабинет — это просто ужас! Куда ни глянь, везде чашки с недопитым кофе.

— Это все потому, что я много работаю и у меня нет времени допивать кофе, — возразил Рей. Это добродушное подначивание в данной ситуации было той малой ценой, которую он охотно готов был платить.

— И еще он, разумеется, всегда прав, — заметила Мэгс.

Кейт сделала вид, что задумалась.

— Да, кроме тех случаев, когда он не прав.

Обе рассмеялись, и Рей позволил себе немного расслабиться.

— А дома он тоже все время напевает под нос мелодию из «Огненных колесниц», как делает это на работе? — спросила Кейт.

— Понятия не имею, — без запинки спокойно сказала Мэгс. — Я его здесь никогда не вижу.

Легкомысленное веселое настроение разом испарилось, и некоторое время они ели в молчании. Рей тихонько кашлянул, и Кейт подняла на него глаза. Он с извиняющимся видом улыбнулся ей, а она в ответ слегка пожала плечами. Но когда Рей взглянул на жену, то по едва заметной складке на ее нахмуренном лбу понял, что она в этот момент наблюдала за ними и все видела. Она положила вилку и отодвинула тарелку.

— А вы скучаете по работе, Мэгс? — спросила Кейт.

Этот вопрос ей задавали постоянно, как будто все ожидали, что она будет страдать по нудной бумажной работе, ненормированному рабочему дню, убогих жилищах, которые приходится посещать полицейскому, настолько грязных, что, выходя оттуда на улицу, нужно вытирать ноги.

— Да, — без колебания ответила она.

Рей взглянул на нее.

— Правда?

Мэгс продолжала говорить с Кейт, как будто не слышала его.

— Собственно, скучаю я не по работе, а по тому человеку, каким была тогда. Мне нечего сказать людям, нечему их научить, и по этому я скучаю.

Рей перестал есть. Мэгс оставалась тем же человеком, каким была всегда. И каким она всегда будет. И наличие полицейского значка этого, разумеется, не изменит.

Кейт кивнула, что понимает, и Рей испытал чувство благодарности к ней за те усилия, которые она предпринимает.

— А вы когда-нибудь вернетесь на работу?

— Ну как я могу? А кто присмотрит за этой парочкой? — Мэгс подняла глаза вверх, в сторону детских комнат. — Не говоря уже о нем. — Она посмотрела на Рея, но не улыбнулась, и он попытался разгадать это выражение на ее лице. — Знаешь ведь, как говорят: за каждым великим человеком…

— Это правда, — неожиданно выпалил Рей с большей горячностью, чем предполагала их спокойная беседа. — Ты у нас связываешь все воедино.

— Все, пудинг! — резко сказала Мэгс и встала. — Если, конечно, ты больше не хочешь чили, Кейт.

— Нет, достаточно, спасибо. Помочь вам?

— Оставайся тут, это много времени не займет. Я сейчас уберу здесь, а потом загляну к детям, чтобы они там чего-нибудь не натворили.

Мэгс отнесла все со стола в кухню, а потом Рей услышал тихий звук ее шагов на лестнице и мягкий гул приглушенных голосов из спальни Люси.

— Прости, — сказал Рей. — Не знаю, что на нее нашло.

— Это из-за меня?

— Нет, я так не думаю. В последнее время у нее странное настроение. Думаю, она беспокоится за Тома. — Он ободряюще улыбнулся. — А виноват буду я, так у нас всегда.

Они слышали, как Мэгс спустилась вниз. Когда она появилась в комнате, в руках у нее было блюдо с брауни и кувшинчик с взбитыми сливками.

— Собственно говоря, Мэгс, — сказала Кейт, поднимаясь из-за стола, — думаю, по поводу десерта я пас.

— Может быть, фрукты? У меня есть дыня, если хочешь.

— Нет, не в этом дело. Просто я выжата как лимон. Неделя выдалась тяжелая. Обед был просто замечательный, спасибо.

— Ну, если ты так решила… — Мэгс поставила брауни на стол. — Я еще не поздравила тебя с раскрытием дела Грей — Рей говорит, что это твоя заслуга. Отличный результат для твоего послужного списка. И получен на таком раннем этапе.

— Ну, на самом деле это было плодом совместных усилий, — сказала Кейт. — Мы хорошая команда.

Рей понимал, что она имела в виду весь ОКР, но, говоря это, она взглянула на Рея, а он не посмел посмотреть на Мэгс.

Когда они уже стояли в прихожей, Мэгс поцеловала Кейт в щеку.

— Приходи к нам еще, ладно? Было приятно с тобой познакомиться.

Рей надеялся, что он единственный заметил неискренность в голосе жены. Он попрощался с Кейт и на мгновение замешкался, не зная, стоит ли поцеловать ее, но потом подумал, что будет странно, если он этого не сделает. Он чмокнул ее совсем коротко, как только мог, и, чувствуя на себе взгляд Мэгс, испытал большое облегчение, когда Кейт наконец вышла на дорожку перед домом и дверь, щелкнув замком, закрылась за ней.

— Что ж, не думаю, что смогу устоять перед брауни, — сказал он с оживлением, которого на самом деле не испытывал. — А ты как?

— Я на диете, — ответила Мэгс. Она ушла в кухню, где расставила гладильную доску, налила воды в утюг и стала ждать, пока он нагреется. — Я поставила в холодильник контейнер с рисом и чили для Стампи, отнесешь ему завтра? Если он сегодня всю ночь пробудет в больнице, нормально поесть у него не получится, а готовить с утра он вряд ли станет.

Рей принес в кухню свою тарелку и начал есть стоя.

— Ты очень добра к нему.

— Он славный мужик.

— Это правда. Я работаю с классной командой.

Мэгс некоторое время молчала. Она взяла брюки и принялась их гладить. Когда она заговорила, тон ее был небрежным, но уж очень сильно она давила кончиком утюга на ткань.

— А она симпатичная.

— Кто, Кейт?

— Нет, Стампи. — Мэгс сердито взглянула на него. — Конечно Кейт.

— Ну, думаю, да. Никогда об этом не задумывался.

Это была нелепая ложь — Мэгс знала его лучше, чем кто-либо другой, и видела насквозь.

Она удивленно приподняла бровь, но он с облегчением заметил улыбку на ее лице. Тогда он рискнул осторожно подколоть ее.

— Ревнуешь?

— Ни капельки, — сказала Мэгс. — На самом деле, если она возьмет на себя глажку, то может перебираться к нам.

— Мне жаль, что я рассказал ей насчет Тома, — сказал Рей.

Мэгс придавила кнопку на утюге, и брюки, которые она гладила, с шипением обдало облаком пара. Заговорив, она не сводила глаз с того, что делала.

— Тебе нравится твоя работа, Рей, и мне нравится, что она тебе нравится. Это часть тебя. Но такое впечатление, что дети и я существуем для тебя где-то на заднем плане. Я чувствую себя невидимкой.

Рей открыл уже рот, чтобы возразить, но Мэгс замотала головой.

— С Кейт ты говоришь больше, чем со мной, — сказала она. — Сегодня я это видела, эту связь между вами. Я же не дура, я понимаю, каково это, когда целыми днями работаешь с кем-то: ты разговариваешь с ним, конечно, а как иначе? Но это не значит, что ты не можешь при этом разговаривать и со мной тоже. — Она выпустила еще одну струю пара и, еще сильнее давя на утюг, снова принялась двигать им по доске — туда-сюда, вперед-назад. — Никто, даже лежа на смертном одре, не пожалеет, что недостаточно времени проводил на работе, — сказала она. — Но наши дети растут, а ты пропускаешь это. Уже очень скоро они разлетятся из нашего дома, а ты выйдешь на пенсию, так что мы останемся вдвоем, ты и я, и вдруг окажется, что нам будет нечего сказать друг другу.

Неправда, подумал Рей и попытался найти нужные слова, чтобы высказать это, но слова застряли у него в горле, и он поймал себя на том, что просто мотает головой, не в состоянии произнести их вслух. Ему показалось, что он услышал, как Мэгс тяжело вздохнула, но это могла быть просто очередная струя пара из утюга.

38

Ты так никогда и не простила меня за ту ночь в Венеции. Ты больше не теряла бдительности и никогда уже не отдавалась мне полностью. Даже когда синяк на переносице сошел и, казалось, мы могли бы забыть об инциденте, я знал, что ты продолжаешь о нем думать. Я чувствовал это по тому, как твои глаза следили за мной, когда я шел через комнату за пивом, по заминке в твоем голосе перед тем, как ты отвечала мне, хотя ты постоянно твердила, что с тобой все в порядке.

На годовщину нашей свадьбы мы пошли в ресторан. В антикварном книжном магазине на Чэпел-роуд я нашел книгу о Родене в кожаном переплете и упаковал ее в газету, которую сохранил со дня, когда мы с тобой стали мужем и женой.

— Первая годовщина — бумажная, — напомнил я тебе, и глаза твои загорелись.

— Замечательно!

Ты аккуратно сложила газету и сунула ее в книгу, которую я подписал для тебя: Для Дженнифер, которую я с каждым днем люблю все больше.

Ты крепко поцеловала меня в губы и сказала:

— Я тоже люблю тебя, ты же знаешь.

Как раз в этом я иногда не был уверен, зато никогда не сомневался в отношении того, что сам чувствую к тебе. Я любил тебя так сильно, что порой это пугало меня. Раньше я не знал, что возможно хотеть человека настолько, что готов буквально на все, лишь бы только удержать его. И если бы я мог увезти тебя куда-нибудь на необитаемый остров, подальше от остальных людей, я бы сделал это.

— Мне предложили вести новую взрослую учебную группу, — сказала ты, когда нас проводили к столику.

— И какие деньги там платят?

Ты наморщила нос.

— Деньги просто смешные, но это курс трудотерапии по субсидированным ценам для людей, страдающих от депрессии. Думаю, это будет очень достойное и полезное дело.

Я фыркнул.

— Похоже на какой-то анекдот.

— Существует прочная связь между стремлением к творчеству и настроением человека, — сказала ты. — Будет здорово сознавать, что я помогаю их выздоровлению, к тому же это всего на восемь недель. Я смогу согласовать эти курсы с моими занятиями.

— Ну, если у тебя будет время еще и работать самой…

Твои работы на тот момент уже были выставлены в пяти магазинах города.

Ты кивнула.

— Все будет хорошо. Мои регулярные заказы вполне выполнимы, а все остальное я на время ограничу. Заметь, я не собираюсь пока сокращать объем преподавания — я должна буду сделать это в следующем году.

— Ну, ты же знаешь пословицу, — со смехом сказал я. — Кто может что-то делать — делает, а кто не может — тот учит этому.

Ты промолчала.

Подали наш заказ, и официант засуетился, вынимая салфетку и наливая вино.

— Я подумала, что было бы неплохо открыть отдельный банковский счет для моего бизнеса, — сказала ты.

— Зачем тебе это нужно?

Я задумался, кто это тебе посоветовал и почему ты с кем-то обсуждаешь наши финансовые вопросы.

— Так будет проще, когда я стану заполнять налоговую декларацию. Все на одном счету, ты понимаешь.

— Для тебя это будет означать только лишнюю писанину, — возразил я.

Я разрезал стейк пополам, чтобы убедиться, что он прожарен так, как я люблю, после чего аккуратно отодвинул жир на край тарелки.

— Я против этого не возражаю.

— Нет, будет проще, если все будет продолжать поступать на мой счет, — сказал я. — В конце концов, именно я выплачиваю ипотеку и плачу по всем счетам.

— Думаю да.

Ты принялась за ризотто.

— Тебе нужно больше наличных? — спросил я. — Я могу в этом месяце выдать больше на хозяйственные нужды, если хочешь.

— Может быть, немного не помешает.

— Зачем это тебе?

— Я подумала, что хорошо бы сходить по магазинам, — сказала ты. — Купить себе кое-что из одежды.

— А почему бы тебе не пойти со мной? Ты же знаешь, что происходит, когда ты идешь покупать одежду: ты выбираешь вещи, которые смотрятся ужасно, когда меряешь их дома, так что половину приходится нести обратно. — Я рассмеялся и, потянувшись через стол, сжал твою руку. — Я возьму отгул на работе, и мы с тобой посвятим этому целый день. Пообедаем в каком-нибудь милом местечке, а потом нанесем удар по магазинам, и ты сможешь размахивать моей кредиткой направо и налево, сколько захочешь. Разве не здорово, как считаешь?

Ты кивнула, и я сосредоточился на стейке. Я заказал еще бутылку красного вина, и, когда я ее допивал, мы уже были последними посетителями в этом ресторане. Я оставил слишком большие чаевые и упал на официанта, когда тот принес мне пальто.

— Простите, — сказала ты, — он выпил немного больше, чем нужно.

Официант вежливо улыбнулся, а я дождался, пока мы окажемся на улице, и уже там больно сжал твою руку большим и указательным пальцами.

— Не смей никогда извиняться за меня!

Ты была шокирована. И я не знаю почему: разве не чего-то подобного ты должна была ожидать от меня после Венеции?

— Прости меня, — сказала ты, и я отпустил твой локоть, взяв вместо этого твою ладонь.

Было уже поздно, когда мы попали домой, и ты сразу ушла наверх. Я выключил свет на первом этаже и присоединился к тебе, но ты уже была в постели. Когда я лег рядом, ты повернулась и поцеловала меня, гладя рукой мою грудь.

— Прости меня, я тебя люблю, — сказала ты.

Закрыв глаза, я ждал, когда ты залезешь под одеяло. Я знал, что это бесполезно. Я выпил две бутылки вина и, когда ты взяла в рот, почувствовал лишь слабый позыв возбуждения. Я позволил тебе несколько секунд продолжать попытки, а потом оттолкнул от себя твою голову.

— Ты больше не заводишь меня, — сказал я.

После этого я отвернулся лицом к стене и закрыл глаза. Ты встала и ушла в ванную. Уже засыпая, я слышал, как ты плачешь там.



Когда мы поженились, я не планировал изменять тебе, но потом ты полностью перестала стараться в постели. Тебе не стоит винить меня в том, что я начал посматривать на сторону, когда единственной альтернативой у меня был секс в миссионерской позе с женой, которая все время лежит, закрыв глаза. Я начал гулять по пятницам после работы, возвращаясь домой под утро, насытившись той, с кем оказывался в постели на этот раз. Тебя, похоже, это не волновало, и вскоре я уже не удосуживался приходить домой вообще. Я появлялся в субботу к обеду и находил тебя в студии, и ты никогда не спрашивала меня, где я был и с кем. Это превратилось в своего рода игру по выяснению того, насколько далеко я могу тебя задвинуть, прежде чем ты начнешь обвинять меня в неверности.

В тот день, когда это все-таки произошло, я смотрел футбол. «Манчестер Юнайтед» играли против «Челси», и я сидел, задрав ноги, с холодным пивом в руке. Ты встала перед экраном телевизора.

— Отойди, сейчас начнется добавленное время!

— Кто такая Шарлотта? — спросила ты.

— Что ты имеешь в виду?

Я вытянул шею, стараясь заглянуть тебе за спину.

— Это имя написано на квитанции в кармане твоего пальто вместе с номером телефона. Кто она такая?

Послышались неистовые крики: «Манчестер» все-таки успел забить до финального свистка. Я потянулся за пультом, чтобы выключить телевизор.

— Что, довольна теперь?

Я закурил сигарету, зная, что это приведет тебя в бешенство.

— Не мог бы ты курить на улице?

— Нет, не мог бы, — сказал я, пуская струю дыма в твою сторону. — Потому что это мой дом, а не твой.

— Кто такая Шарлотта?

Тебя всю трясло, но ты продолжала стоять передо мной.

Я рассмеялся.

— Понятия не имею.

И это была чистая правда: я ее совершенно не помнил. Это могла быть любая из множества девушек.

— Возможно, какая-то официантка, которая воспылала ко мне чувствами, — должно быть, я сунул чек в карман, даже не посмотрев. — Я говорил легко, нисколько не пытаясь оправдываться, и заметил, что ты заколебалась. — Надеюсь, ты меня ни в чем не обвиняешь.

Я с вызовом выдержал твой взгляд. Ты отвела глаза в сторону и больше об этом не говорила. Я едва не расхохотался. Как же легко тебя провести!

Я встал. На тебе была майка, без лифчика под ней, и мне была видна ложбинка между твоих грудей и выпирающие через ткань соски.

— Ты и на улицу так выходишь? — спросил я.

— Только за покупками.

— С сиськами напоказ? — вскипел я. — Хочешь, чтобы тебя принимали за потаскуху?!

Ты сложила руки, прикрывая грудь, но я отбросил их.

— Что, пусть незнакомые люди любуются, а мне нельзя? Тебе нужно определиться, Дженнифер: либо ты проститутка, либо нет.

— Я не проститутка, — тихо сказала ты.

— А вот по твоему внешнему виду этого не скажешь.

Я ткнул в тебя сигаретой и растер ее у тебя на груди. Ты пронзительно закричала, но я уже вышел из комнаты.

39

Когда Рей возвращался к себе в кабинет после утреннего совещания, его перехватила дежурная по участку. Рейчел была стройной женщиной чуть за сорок, с изящными, похожими на птичьи, чертами лица и коротко подстриженными седеющими волосами.

— Рей, вы сегодня дежурный ДИ?

— Да, — подозрительным тоном ответил Рей, понимая, что ничего хорошего этот вопрос ему не сулит.

— У меня на проходной сидит женщина по имени Ева Мэннингс, которая хочет сделать заявление об опасениях насчет угрозы жизни: она тревожится о своей сестре.

— Что, дежурная смена с этим разобраться не может?

— Они все на выезде, а она очень обеспокоена. Она уже час ждет, пока кто-нибудь появится.

Рейчел больше ничего не сказала, да и необходимости в этом не было. Она просто смотрела на Рея поверх очков в проволочной оправе и ждала, когда он поступит должным образом. Это было похоже на втык от доброй, но внушающей робость тети.

Он взглянул через ее плечо в сторону стойки на проходной, где неизвестная женщина делала что-то со своим телефоном.

— Это она?

Ева Мэннингс была женщиной, которая органичнее чувствует себя в кофейне, чем в полицейском участке. На ней было ярко-желтое пальто с непомерно большими пуговицами и цветастой подкладкой, а ее блестящие каштановые волосы спадали на плечи, когда она, наклонив голову, смотрела на монитор своего мобильного. Она раскраснелась, хотя это необязательно было отражением ее внутреннего состояния. Система отопления в участке, похоже, имела только два режима: арктический холод или тропическая жара. Сегодня, видимо, был день тропиков. Рей мысленно проклял протокол, согласно которому обращениями граждан об опасениях относительно угрозы жизни должен заниматься офицер полиции. Рейчел и сама вполне могла бы принять это заявление.

Он вздохнул.

— Ну хорошо. Сейчас пришлю кого-нибудь, чтобы с ней поговорили.

Рейчел вернулась за свою стойку.

Рей поднялся в отдел и нашел там Кейт, которая сидела за своим рабочим столом.

— Можешь спуститься и пообщаться на проходной по поводу заявления об опасении относительно угрозы жизни?

— А дежурная смена не может этим заняться?

При этом она скорчила такую гримасу, что Рей рассмеялся.

— Этот фокус я уже попробовал. Иди, это займет двадцать минут максимум.

Кейт горестно вздохнула.

— Вы просите меня только потому, что знаете: я вам никогда не отказываю.

— Тебе следовало бы хорошо подумать, кому ты говоришь такие слова.

Рей ухмыльнулся. Кейт закатила глаза, но по щекам ее разлился очаровательный румянец.

— Ну ладно, в чем там дело?

Рей вручил ей лист бумаги, который передала ему Рейчел.

— Ева Мэннингс. Она ждет тебя внизу.

— О’кей, но с вас причитается.

— Идет, — откликнулся Рей, когда она уже выходила из ОКР. Он извинился перед ней за все неловкости того обеда у него дома, но Кейт небрежно сказала, что все это пустяки, и больше они к этому не возвращались.

Он прошел в свой кабинет и, открыв кейс, обнаружил записку, которую Мэгс приклеила ему на ежедневник: там были указаны дата и время их встречи в школе на следующей неделе. Мэгс обвела это красным маркером, чтобы он не пропустил. Рей прилепил записку на свой компьютер вместе с другими подобными листками, на каждом из которых, как предполагалось, была записана очень важная информация.

Он уже разобрал до половины бумаги из лотка для входящей документации, когда в дверь постучала Кейт.

— Не отвлекай меня, — сказал Рей, — я только раскочегарился.

— Можно я коротко доложу по этому заявлению?

Рей остановился и жестом пригласил Кейт садиться.

— А вы чем занимаетесь? — спросила она, глядя на гору бумаг у него на столе.

— Админработой. Регистрирую и разбираю бумажки, в основном расходы за последние шесть месяцев. В финотделе сказали, что если я не представлю все сегодня, то они мне это не подпишут.

— Вам нужен личный секретарь.

— Мне нужно, чтобы мне дали возможность быть офицером полиции, — сказал он, — вместо того чтобы разгребать все это дерьмо. Прости. Расскажи, как у тебя все прошло.

Кейт заглянула в свои записи.

— Ева Мэннингс живет в Оксфорде, а ее сестра Дженнифер вместе со своим мужем, Иеном Петерсеном, — в Бристоле. Ева поссорилась с сестрой примерно пять лет назад и с тех пор не видела ни ее, ни своего зятя. Несколько недель назад Петерсен ни с того ни с сего появился в доме Евы и принялся расспрашивать, где находится ее сестра.

— Так она ушла от него?

— Видимо, так. Несколько месяцев назад миссис Мэннингс получила открытку от сестры, но почтовый штемпель разобрать не смогла и выбросила конверт. Она только что нашла эту открытку на каминной полке, разорванную в клочья. Она убеждена, что это сделал ее зять во время последнего визита.

— Зачем он это сделал?

Кейт пожала плечами.

— Понятия не имею. Миссис Мэннингс тоже не знает, но по некоторым причинам это ее очень встревожило. Она хочет сделать заявление о пропаже сестры.

— Но она не пропала, это же ясно, — раздраженно сказал Рей. — Если открытки посылает. Она просто не хочет, чтобы ее нашли, а это совершенно другое дело.

— Я сказала то же самое. Как бы там ни было, но я записала все для вас.

Она вручила Рею прозрачный пластиковый файл с несколькими исписанными листами бумаги.

— Спасибо. Я потом посмотрю. — Рей взял рапорт и положил его на стол в море других бумаг. — Если допустить, что мне удастся все это разгрести, ты еще не передумала пойти выпить? Думаю, мне это будет просто необходимо.

— Жду с нетерпением.

— Отлично, — сказал Рей. — Том куда-то идет после школы, и я сказал, что подхвачу его в семь, так что мероприятие наше будет коротким.

— Нет проблем. Означает ли это, что Том начинает заводить друзей?

— Думаю, да, — сказал Рей. — Мне он вряд ли скажет, кто это. Надеюсь, мы выясним больше, когда на следующей неделе сходим в школу, но нельзя сказать, что я жду этого момента, затаив дыхание.

— Что ж, если вам нужен внимательный слушатель в пабе, не стесняйтесь в плане выговориться, — сказала Кейт. — Но имейте в виду, что посоветовать что-то насчет мальчишек-подростков я не смогу.

Рей засмеялся.

— Честно говоря, мне было бы приятно поговорить о чем-нибудь другом, а не о подростках.

— Тогда буду рада предоставить возможность отвлечься.