– Думаете, очень смешно – дразнить скорбящую женщину?

Пол тоже посмотрел на экран мобильного, пытаясь угадать, что же так расстроило незнакомку, но там не было ничего, кроме снимка исхудавшего брата с ввалившимися глазами.

– Мы близнецы, – объяснил Пол.

– Чудовище, вот вы кто, – сказала женщина. Она собрала свой фотоальбом и встала. – Извините.

– С вами все в порядке?

– Меня сейчас стошнит, – произнесла она и поспешила в коридор.

* * *

Мазок изо рта Пола брал здоровенный лаборант с волосатыми руками, от него разило луком. Весь процесс, вместе с подписанием нескольких бланков, занял минут пять. Галло поинтересовался, когда будут результаты, и лаборант заверил его, что не позже завтрашнего дня.

– В любом случае вам позвонят, – сказал он.

* * *

Выйдя из полицейского участка, Пол ощутил себя камнем, брошенным в глубокий водоем. Температура упала градусов, наверное, на десять, и он, дрожа, ждал такси, которое должно было отвезти его обратно в отель. Он мог бы постоять в вестибюле, где было теплее, но не хотел туда возвращаться. После всех этих мытарств Пол чувствовал себя слабым и беззащитным. Ему хотелось вернуться домой.

Женщина, которую, по-видимому, задела фотография Дэнни, торопилась через парковку к своему ржавому «Форду-Эскорт», у машины не было видно бампера под слоем религиозных наклеек. Незнакомка взглянула через плечо на Пола. Даже с такого расстояния он заметил, каким застывшим казалось ее лицо. Женщина перекрестилась, села в машину и уехала.

9

Вечер Пол провел в баре отеля, чувствуя беспокойство и жар, несмотря на прохладный воздух. Людей за столиками было немного, и единственным звуковым сопровождением стали звуки тихих бесед и звон столового серебра.

Пол сел за стойку и заказал чизбургер и бокал «Пильзнера» у молодого бармена с кольцами в ушах и пушком над верхней губой. На экране беззвучного телевизора мелькнуло краткое упоминание о деле Мэллори. Пол читал бегущую строку, пока какой-то болван в спортивной рубашке не попросил бармена переключить на турнир по боям без правил.

Ставя перед Полом пиво, бармен произнес:

– Это за счет вашего приятеля.

Он махнул головой в противоположный конец зала, где сидел мужчина, салютующий Полу. Человек показался знакомым, хотя Галло не мог его вспомнить, пока не подошел и не сел рядом на стул.

– Сегодня утром мы вместе были в полицейском участке, – сказал Пол. – Вы репортер.

– Кит Мур, – представился тот.

– Пол Галло.

Кит протянул руку, и Пол пожал ее.

– Я работаю в «Диспетче» в Анкоридже, – сказал Кит.

– Освещаете историю Джозефа Мэллори? Поэтому и были в полиции?

– Отчасти да.

– Ну, спасибо за пиво, хотя не пойму, к чему такая щедрость.

Кит Мур пожал плечами. У него было тонкое лицо со следами подростковых прыщей и аккуратная рыжеватая бородка.

– Похоже, вам оно не помешает.

– Вы правы. Большое спасибо.

Они подняли свои бокалы и чокнулись. Пиво было холодным, настоянным на хмеле, оно, словно льдина, прорезающая воды фьорда, текло вниз по горлу Пола.

– Вы ведь не местный, да? – спросил Кит.

– Заметно?

– Ну, живете в отеле, значит, не из Фэрбенкса. Да и не выглядите так, будто провели на Аляске много времени.

– Я в первый раз приехал сюда, – признался Пол.

– Итак, кого вы разыскиваете? Возвращаясь к полицейскому участку.

– Своего брата.

– Как давно он пропал?

– Около года назад.

– А сами вы откуда?

– Из Мэриленда.

Кит присвистнул:

– Долгий путь. А почему вы думаете, что ваш брат может оказаться частью всего этого?

– Я отследил брата до последнего места, где он был перед своим исчезновением. Это Дредс Хэнд. Там же, где жил и убивал этот Мэллори. Я решил, что должен приехать и довести дело до конца.

– Дредс Хэнд, – пробормотал Кит, ухмыляясь уголками рта.

Он посмотрел на свое пиво и потер край бокала большим пальцем.

– Насколько хорошо вы его знаете? – поинтересовался Пол.

– О боже, – репортер засмеялся. – Что ж, видите ли, да, я делаю материалы об убийствах, и «Диспетч» оплачивает мои счета, но еще я пользуюсь этим как удобным случаем. И пишу здесь книгу.

– Об убийствах?

– О городе.

– О городе? О Дредс Хэнде? Что же в нем интересного, помимо убийств?

– По правде говоря, ничего… на вид, – ответил Кит. – Но меня интересует то, что внутри. Я работаю тут уже много лет и время от времени слышу истории, которые, возможно, сами по себе не кажутся такими уж странными… Но затем вы складываете их все вместе, и этот причудливый гобелен начинает обретать форму.

– А что за истории?

На лице репортера появилось выражение игривого самодовольства. Полу показалось, что Мур собирается сказать, что не может разглашать свои секреты, опасаясь, что случайный собеседник украдет его интеллектуальную собственность и напишет собственную книгу. Вместо этого Кит поднял палец и произнес:

– В тысяча девятьсот шестом году открылся золотой рудник «Дредс Хэнд», и какое-то время маленький поселок процветал. Там даже проживало больше трехсот человек. Серьезные цифры для такого захолустного места, особенно в ту эпоху. Но затем, в девятьсот двенадцатом, все жители Дредс Хэнда просто исчезли с лица земли. Ни следов людей, ни признаков борьбы, ни намеков на то, что все просто снялись и уехали. Вчера они были, а сегодня – никого.

– Похоже на рассказы о старой колонии Роанок[10], – сказал Пол. – Рэли, Уайт и около сотни поселенцев, растворившихся в воздухе.

Кит одобрительно кивнул:

– Да! Именно так. Конечно, история с Роанок случилась в шестнадцатом веке, в сердце индейских территорий. Поселенцев, скорее всего, убили индейцы кроатоан. А вот вокруг Хэнда, кроме дикой природы, никого не было.

– Хэнда?

– Так его называют местные.

– И на этом ваш рассказ закончен?

– Нет, – ответил Кит. – Через два года после исчезновения жителей в городе появились новые поселенцы и оживили шахту. Людей было гораздо меньше, но они были полны решимости добиться успеха. Там все еще оставались неплохие запасы золота, и снова все шло хорошо… какое-то время. Но в девятьсот шестнадцатом шахта обвалилась. Погибло двадцать шесть человек.

– Я читал об этом в Интернете, – сказал Пол.

– Не сомневаюсь, – кивнул Кит. – Но спросите старожилов, из тех, чьи прапрадеды погибли под тем обвалом, и они скажут вам, что это вовсе не был несчастный случай.

– Тогда что же? – спросил Пол. – Саботаж?

– Эта земля проклята, – произнес Кит. – Поражена злом.

Пол рассмеялся, но когда увидел, что репортер не собирается его поддержать, умолк.

– Вы серьезно?

– Ну, старожилы настроены очень серьезно. А меня интересуют лишь факты, – сказал Кит, – Факты вы отрицать не можете.

– Какие еще факты?

Репортер начал объяснять:

– Двадцатые и тридцатые годы остаются в тумане. С тех времен сохранилось не так много официальных документов, а отсюда никто никаких вестей не сообщал. Может, что-то происходило, а может, и нет. Хочу сказать, что никто не знает наверняка. Так что давайте перейдем к тысяча девятьсот сорок третьему. Группа американских солдат из форта Вашингтон, устраивая засаду, сбилась с курса – довольно сильно сбилась – и расположилась лагерем в лесу, возле Дредс Хэнда. Военные сообщали о странных огнях в небе, а потом наступила довольно суровая зима и из-за снегопадов с ними оборвалась связь. Погибли все, однако дневники, которые были обнаружены позже, раскрыли чудовищные истории – о каннибализме и некоторых… некоторых иных вещах… Что-то там, в лесу, наблюдало за людьми из-за деревьев, прячась среди теней. Той зимой некоторые солдаты сошли с ума, а запись в одном из дневников объясняла все это безумие тем, что нечто из леса коснулось людей, пока они спали. Один человек написал: «Мы видели дьявола, и он – это мы сами». Как вам такая золотая жила?

– Звучит как легенда о вендиго[11].

– Да, точно подмечено.

– Все эти истории похожи друг на друга, – сказал Пол.

Кит пожал плечами.

– Возможно, именно так поверья и расходятся по всему миру, а может, за всем этим стоит какой-то более глубокий смысл, – произнес он. – Отчасти прелесть легенд заключается в попытке отделить реальные события от влияния на них личности рассказчика.

– Что еще? – спросил Пол. – Какие еще есть истории?

– Ну, в шестидесятые сообщения о пропавших без вести в этом районе и вокруг него начинают встречаться чаще. В Бюро расследований Аляски таких целая подшивка, и в соответствии с законом «О свободе информации» я получил доступ к большинству дел, но вы можете поискать эти материалы в Гугле и провести собственное расследование. Почти никого из пропавших без вести так и не нашли, даже тела редко удавалось обнаружить. Однако одна компания – охотники, которые поднимались в предгорья весной и летом, – наткнулась на то, что в полицейских отчетах было описано как «массовое захоронение тел, наполовину закопанных в торф». Свидетели сообщили, что тела выглядели «пережеванными», и, хотя, я полагаю, после гибели до них могли добраться звери, судмедэксперт в своих отчетах допускает, что их поедали живьем.

Рассказывая о каждом случае, Кит загибал пальцы на левой руке, наконец он поднял большой палец и произнес:

– Далее история Лэнса Лунгхардта.

– Хоть одно имя, – сказал Пол.

– В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году, – продолжал репортер, – Лунгхардт, охотник, который неделями пропадал в Белых горах, зарубил топором всю свою семью. Просто настругал, как на растопку, прямо в доме. Его средний сын сумел выбраться наружу, но старик Лэнс сбил мальчишку с ног, метнув топор ему между лопаток, и убил прямо на заднем дворе. Когда он закончил, то, весь в их крови, пошел по улице, сел возле церкви и ждал, пока появится ООБД.

– Что такое ООБД?

– Офицер общественной безопасности деревни. Это не обязательно представитель органов, но во многих отдаленных деревнях, где нет своего участка, они, де-факто, служат своего рода связующим звеном с полицией штата. Когда офицер появился у церкви, Лунгхардт признался, что убил свою семью, и хотя он сказал, что в тот момент у него была веская причина, но внезапно не смог вспомнить какая. А потом впал в истерику и сказал, что совершил ужасную, ужасную ошибку.

– Боже мой, – сказал Пол. – Это произошло на самом деле?

– О, вне всякого сомнения. Есть рапорт. Лунгхардт был арестован, осужден за убийства и отправлен в психиатрическую клинику Анкориджа, где несколько лет спустя умер от пневмонии. Он так и не смог объяснить, почему сделал то, что сделал, и казался раздавленным своим собственным поступком. В последние годы своей жизни он практически превратился в овощ. Если вы все еще со мной, давайте перепрыгнем в семьдесят седьмой год? – предложил Кит.

– Я по-прежнему с вами.

– Человек, описанный словами «отстраненное поведение» и «походка лунатика», пересекает замерзший Берингов пролив и появляется в небольшой изолированной деревне на острове Литтл Диомед. В отчетах говорится, что он был, что называется, кожа да кости, из одежды на нем остались лишь рваные штаны, заляпанные, по свидетельствам всех очевидцев, какой-то темной жидкостью, очень похожей на кровь. Ради всего святого, у парня даже обуви не было, ноги были разбиты, обморожены и кровоточили. И это когда температура на острове опускается до минус сорока пяти. Мужчина осознавал только, что пришел из Дредс Хэнда, где «видел жуткие вещи», а как добрался до острова через весь материк, для него самого оставалось загадкой. А мы ведь говорим о сотнях миль, о пути через самые негостеприимные места субарктического пояса. А этот парень просто появился там, как будто сошел с автобуса. Он рассказал одному человеку, что помнит – хотя, возможно, это был сон или даже галлюцинация, – как сильный ветер оторвал его от земли и нес по воздуху многие и многие мили. Еще он помнил, что цеплял ногами верхушки деревьев, отчего обувь и свалилась. «У ветра были когти», – сказал парень своему собеседнику. Этот же свидетель позже признался полицейским, что у мужчины на плечах были явные следы огромных когтей, которые вроде как подтверждали его историю. Свидетель предположил, что их, возможно, оставил белый медведь – иногда на острове происходили нападения белых медведей, – хотя он не мог понять, как в таком случае мужчина выжил. Другой свидетель показал, что на лице у незнакомца застыл оскал скелета, мужчина не мог перестать улыбаться, даже несмотря на то, что его кожа потрескалась от ветра и кровоточила. Некоторые зубы у него рассыпались от холода.

При мысли об этом Пол поморщился.

– Мужчину приютили, пока из Нома летел офицер, – продолжал Кит, – но когда тот прибыл, странный тип исчез из своего пристанища, не оставив никаких следов на снегу.

– А его хоть опознали?

– Нет, – ответил Кит. – И никто его больше не видел. Прилетевший из Нома офицер опросил нескольких свидетелей, и, хотя их описания внешности и поведения мужчины совпадали, никто не смог назвать его имени и ничего не знал о нем самом. Если, конечно, не считать пожилую инкупиатку[12], которая утверждала, что ей известно имя мужчины. Она говорила на своем родном диалекте, а ее внучка переводила офицеру. В примерном переводе слова старухи звучали так: «кость белая». Офицер воспринял это буквально, полагая, что описывалась бледность мужчины. Но в контекстном переводе они на самом деле означают «демон» или «дьявол».

– Вы мне сказки рассказываете, да? В смысле, все это ведь не происходило в реальности? Вы к этому клоните?

– Прилетавший на остров офицер составил рапорт. Который я читал.

– Да, хорошо, но тот офицер докладывал лишь о том, что рассказали ему жители. А откуда вы можете быть уверены, что они говорили правду? Такое ведь невозможно. Пройти сотни миль при субарктической температуре в одних штанах…

Кит пожал плечами, но выражение его лица было далеко не беззаботным. Казалось, он доволен недоверчивостью Пола.

– Просто подумайте обо всех, на первый взгляд, невозможных вещах, которые произошли за время существования человечества, – сказал он. – Господи, Пол, да мы людей на чертову Луну отправляли.

– Тут совсем другое дело. Это наука.

– Но до того как стать наукой, это было магией. Разве я не прав? Скажи вы кому-нибудь из тысяча девятьсот сорокового года, что всего через двадцать лет люди будут ходить по Луне, и вас назвали бы сумасшедшим. А кое-где обвинили бы в колдовстве, бьюсь об заклад.

– Наверное, есть разумное объяснение тому, что произошло на Литтл Диомед, но со временем история просто разрасталась как снежный ком, пока не превратилась в эту городскую легенду. Или в арктическую легенду. Или во что угодно. Наверное, так и начинаются все эти страшилки. Группа поселенцев застревает на заснеженном перевале, они вынуждены опуститься до каннибализма, чтобы выжить. Следующее, что вы узнаете, – что есть те, кто считает, что всему виной вендиго.

– Черт, приятель, это не значит, что я верю в истории о привидениях, – сказал Кит. – Но даже если не учитывать вероятность каких-то сверхъестественных явлений, вы все равно не можете отрицать, что за последнее столетие огромное количество странных и необъяснимых вещей произошли в этой местности и вокруг нее. И это приводит к выводу: что-то тут происходит, и это что-то нужно исследовать и лучше понять. Может, здесь энергетические линии земли, или космическая пыль, или… я не знаю… радиопомехи заставляют пломбы вибрировать и доводят людей до безумия. Я, правда, понятия не имею. Но знаю, что каждый может взять любую такую историю и дать ей рациональное объяснение, подгоняя ее под свою картину мира. Но пять таких историй? Десять? Чертову дюжину? Все их логически объяснить нельзя, и простыми совпадениями они быть не могут.

– Так сколько же всего существует историй? – спросил Пол.

– Бесчисленное множество, – ответил Кит. – Но мы еще не добрались даже до тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года.

Пол усмехнулся, отпил пиво и сказал:

– Ладно, сдаюсь. Что случилось в восемьдесят четвертом?

– Бродяга по имени Майкл Силка убил девять человек в городке под названием Мэнли-Хот-Спрингс.

– Силка! – воскликнул Пол, обратив на себя внимание молодого бармена и нескольких посетителей, сидевших ближе, чем другие, и уже тише добавил: – Я слышал о нем. Буквально недавно разговаривал с человеком, который сталкивался с Силкой за несколько дней до того, как полицейские его застрелили. Но ничего из этого не происходило в Дредс Хэнде.

– Да, – согласился Кит, – но в начале апреля того же года, до появления в Мэнли-Хот-Спрингс, Силка брался за небольшие строительные работы вдоль шоссе и в окрестных городах, и около недели провел, как вы догадываетесь, в нашем Дредс Хэнде.

Закончив очередную байку, Кит улыбнулся, словно Чеширский кот.

– Ладно, разумеется, если это произошло в действительности, тогда я признаю, что дело необычное. Но что это значит? В Дредс Хэнде на него напал какой-то психоз или злое мумбо-юмбо? Или ваша космическая пыль? Или вибрирующие пломбы?

– Злые чары, вибрирующие пломбы, – сказал репортер, – или кое-что похуже. Как сказала старая туземка копу из Нома в семьдесят седьмом году, у парня была кость белая, приятель. В нем сидел дьявол.

Пол, улыбаясь, покачал головой и показал бармену два пальца – еще два пива.

– Как я уже говорил, – продолжал Кит, – по отдельности можно найти объяснение любому из этих инцидентов, но только после того, как вы сложите вместе все части головоломки, начинает вырисовываться общая картина. Вот тогда становится сложнее придумать логическое объяснение. Потому что нет в этом ничего логического. Не верю я во всякое жуткое дерьмо, но не может почти безлюдное место обрасти такой долгой историей трагических и странных событий. Я прав?

– С этим не поспоришь, – признал Пол.

– А теперь мы можем добавить сюда и историю Джозефа Мэллори. Наверное, лет через пятьдесят такие же люди, как мы с вами, скажут, что ее сильно преувеличили, но мы-то живем сейчас. И знаем факты. Сумасшедший убил восемь человек и похоронил их в лесу на окраине города. Тут нечего додумывать. Может быть, лет через сто люди станут сомневаться, происходило ли это на самом деле. Но мы-то с вами знаем, что это правда. Еще одно жуткое и необъяснимое звено в цепи.

– Так вот о чем вы пишете свою книгу? Обо всем безумном дерьме, что случилось там за последние сто лет?

– А может, и раньше, – сказал Кит, – хотя за давностью лет практически нереально найти какие-нибудь свидетельства о событиях столь далекого прошлого. Черт, Аляска даже не была штатом до тысяча девятьсот пятьдесят девятого. И я уверен, что какое-нибудь безумное дерьмо происходило там и в двадцатых, и в тридцатых годах – спустя десятилетия после обрушения шахты и исчезновения жителей, но, как я уже сказал, нет никаких официальных записей, а те, кто жил тогда, уже умерли.

– Так что же все это значит? – спросил Пол. – К чему все сводится? Дредс Хэнд… что? Заколдован? Проклят?

– Ну, полагаю, это и есть главный вопрос, не так ли? – произнес репортер. – У меня есть отличный сборник жутких, необъяснимых баек – правдивых баек, – но нет стройной гипотезы, под которую можно было бы их все подвести. Как я уже говорил, можно объяснить одно или два события. Но вот все?

– Космическая пыль, – предложил Пол.

– Космическая пыль, – согласился Кит Мур. – Может, и так, а может, нечто богомерзкое гуляет по лесу, окружающему Дредс Хэнд.

– Джозеф Мэллори, – сказал Пол.

– Мэллори – всего лишь еще одна байка. – Кит допил пиво, слизнул пену с верхней губы, а затем спросил: – Уже был там?

– В Дредс Хэнде? Нет еще.

– Это иной мир, приятель, – произнес репортер. – Я был там дважды: первый раз изучал материалы для своей книги, а второй – совсем недавно, когда освещал для газеты историю Мэллори. Словно попадаешь в параллельную вселенную. И я всего чуть-чуть привираю, – Кит подмигнул, и Пол отсалютовал ему пивным бокалом. – Но это на самом деле словно пересечь какую-то невидимую границу, которая окружает весь город, отрезая его от остальной цивилизации. Огромные кресты вдоль дороги перед самым въездом. Некоторые выглядят настолько старыми, что наверняка их поставили первые поселенцы.

– Я и раньше видел кресты на обочине шоссе, – сказал Пол.

– Нет, приятель. Не такие. Они как будто образуют что-то… не знаю… возможно, некий узор, который можно понять только с неба. Кто разберет? Но, понимаешь, дело не только в крестах. Не в какой-то конкретной вещи. Я даже не могу это описать. Такое подавляющее чувство страха. Ты когда-нибудь прикладывал ухо к земле, когда вокруг куча проводов высокого напряжения? Ощущал всю эту пульсирующую энергию? Она точно звук, который чувствуешь коренными зубами, чувак. Все именно так. Нелогично, конечно, но я был там и не могу от этого отмахнуться. И каждый раз это чувство весь день меня преследовало, пока я не садился в машину и не уезжал оттуда.

Пол усмехнулся.

– Ты говоришь не как репортер. Я думал, вы, парни, имеете дело только с фактами.

– Таковы факты, брат, – сказал Кит. – А хочешь еще? Как насчет вот такого? Факт: Джозеф Мэллори, житель Дредс Хэнда, обезумел и убил восемь человек за пять лет, по словам полиции. Мы можем найти этому разумное объяснение: сошлись воедино ряд факторов и свели его с ума, заставив убить этих людей. Но как насчет такого варианта? Факт: по какой-то причине восемь человек были вынуждены отправиться в далекий город только для того, чтобы умереть. Дредс Хэнд – это тебе не Манхэттен, приятель. Даже не Париж в Техасе. Что эти люди там делали? Какое стечение обстоятельств заставило твоего брата поехать туда, Пол? Если мы можем списать безумие Мэллори на глупую случайность, или плохие гены, или еще на что-то, то как ты объяснишь, что судьба привела тех восьмерых в руки психа? Что там делал твой брат?

Пол ответил не сразу. Разговор переключился на слишком близкую ему тему. После минутного молчания он произнес:

– Я задаю себе тот же вопрос с тех пор, как он исчез.

Принесли новую порцию пива, и Пол отпил из бокала.

– Так что ты думаешь? – спросил он репортера. – Твое личное мнение о Дредс Хэнде?

Мур отхлебнул пива, а затем облизал пенные усы над верхней губой.

– Я начал этот проект из чистого любопытства. Как ты и сказал, мужик, я – тот, кто занимается фактами.

– А теперь?

– А теперь, – начал Кит… и умолк, как будто он больше не был уверен, во что верит. Или, возможно, просто боялся произносить это вслух. – Думаю, можно сказать, я стал немного более открытым к новому.

Именно в этот момент Пол сообразил, почему ему так комфортно рядом с этим незнакомцем: Мур напоминал ему Дэнни.

– Послушай, приятель, – сказал Кит с извиняющейся интонацией в голосе, – может, нам не стоит говорить об этом, учитывая твою ситуацию с братом. То есть, надеюсь, я не был бестактен. Не стоило мне поднимать эту тему. Это не то, что ты хочешь слушать. Прошу прощения, Пол. Вот ведь дерьмо.

Пол отмахнулся. Он не обижался… Но теперь представил, как Дэнни бредет по далекой ледяной пустыне, бог знает где, чуть ниже дуги полярного круга, его лицо осунулось, подбородок зарос «бородатым мочалом», как говаривал их отец. Какого черта брат там делал?

Когда принесли чизбургер, Пол понял, что совсем не хочет есть.

10

К утру все восемь жертв Джозефа Мэллори были опознаны.

Пол узнал об этом, сидя с чашкой черного кофе за маленьким столиком в обеденном зале отеля «Бест Вестерн» и глядя утренние новости по телевизору, подвешенному на кронштейне над плитой для омлета. По словам журналиста, в полиции подтвердили личности жертв, хотя и не стали раскрывать ничьих имен, пока не связались с семьями.

Пол достал свой мобильный, набрал рабочий номер Райерсон и прислушался к телефонным гудкам на другом конце линии. Звук искажался, шипел помехами. Очень плохая связь. Не важно – голос детектива на автоответчике все равно заставил Галло положить трубку.

Тридцать минут спустя такси высадило его у полицейского участка, та же самая суровая дежурная безо всякого интереса приветствовала Пола, подошедшего к пуленепробиваемой перегородке. На этот раз, когда он спросил, можно ли поговорить с Райерсон, дежурная произнесла:

– Я должна с ней созвониться. Детектив собиралась выпить кофе. Присаживайтесь, пожалуйста.

Шел снег, и Пол смотрел, как за узким окном, укрепленным проволочной сеткой, мягко падали хлопья. Серое небо казалось больным, на мгновение на горизонте вспыхнула молния. Он не мог вспомнить, видел ли хоть раз в жизни молнию по время метели.

Пол прождал почти двадцать пять минут. Он уже собирался встать и снова подойти к дежурной, когда наружная дверь распахнулась и, сбивая с ботинок бурую слякоть, вошла женщина в ярко-оранжевой вязаной шапке и пуховике. Она заметила Пола и улыбнулась. У нее были лучистые серые глаза и круглое ясное лицо студентки колледжа. Лыжная шапка почти полностью скрывала ее волосы, только коса цвета воронова крыла, словно эполет, лежала на левом плече. Под курткой у женщины была толстовка Университета Аляски Анкоридж[13], а в руке – картонный стаканчик из «Старбакса».

– Мистер Галло, – произнесла она, подходя и протягивая свободную ладонь, – меня зовут Джилл Райерсон. Приятно наконец-то познакомиться.

Пол поднялся и пожал ей руку, которая была холодной и крепкой.

– Спасибо, что встретились со мной.

– Простите за внешний вид. У меня должен был быть выходной.

– Надеюсь, вас вызвали не из-за меня, – сказал он.

Она засмеялась. Безо всякой иронии, а словно намекая на то, что Пол – всего лишь один из многочисленных огоньков на ее ежедневном радарном экране.

– Это место превратилось в дурдом, как вы могли заметить, – произнесла она, жестом приглашая следовать за собой. – Половина сотрудников больна гриппом, поэтому оставшиеся работают в две-три смены. Похоже, еще и первая снежная буря спускается с гор, так что худшего времени для всего этого и быть не могло.

Райерсон открыла дверь и повела его по коридору, покрытому ярким ковром цвета индиго.

– Давайте поговорим здесь, – сказала она, распахивая еще одну дверь и отходя в сторону, чтобы пропустить Пола внутрь.

Это был небольшой кабинет со столом, несколькими картинами на стенах и восьмиугольным окном, за которым виднелось оловянное небо. Над столом висела огромная подробная карта Аляски.

Детектив убрала стопку бумаг со складного стула и переложила их на свой стол.

– Извините, здесь такой беспорядок. Никак не найду время что-нибудь выбросить. Честно говоря, я тут почти не бываю.

Она махнула рукой в сторону складного стула, и Пол упал на него, словно послушный пес.

– Могу я вам что-нибудь предложить? – спросила Райерсон, обходя стол и сбрасывая куртку. – Кофе или что-нибудь еще?

– Все в порядке, спасибо.

– Итак, – произнесла она, громко выдохнув.

Детектив стянула с себя шапку, и Пол услышал треск статического электричества. Волосы, которые женщина не успела заплести в косу, поднялись над ее головой и парили вокруг лица, точно аура. Когда Райерсон села, деревянный стул под ней по-кошачьи замурчал.

– Полагаю, вы здесь по поводу результатов теста ДНК.

– Я по новостям увидел, что все жертвы опознаны, – ответил Галло. – Решил прийти сюда, вместо того чтобы сидеть и ждать звонка. Все равно связь паршивая.

Детектив снова улыбнулась, только на этот раз в ее улыбке не было и тени веселья.

– Вашего брата среди жертв нет, – произнесла она.

Потребовалась секунда, чтобы слова дошли до Пола. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но наружу вырвался только выдох.

– Несколько дней назад мы произвели обыск в доме Джозефа Мэллори, где обнаружили несколько предметов, которые, по-видимому, принадлежали его жертвам. Эти предметы были отправлены в лабораторию для исследований, но нам повезло. Водительские права и личные вещи всех восьми жертв оказались не повреждены. Мы сверили их документы с нашей базой данных и смогли сузить область поиска до стоматологических карт. Восемь положительных совпадений. Мы свяжемся с семьями для дополнительной проверки, но, без всяких сомнений, личности всех жертв установлены. Вашего брата Дэнни среди них нет.

– Это невозможно, – сказал Пол.

Между бровями Райерсон появилась едва заметная вертикальная морщинка:

– Это должно было стать хорошей новостью.

– А мой образец ДНК?

– Ваш образец не совпал ни с одной из жертв, – ответила детектив. – Мистер Галло, вашего брата среди них нет.

– Тогда где же он?

– Я недавно проверяла в ППБ – это наше подразделение в Анкоридже по пропавшим без вести лицам, дело вашего брата все еще открыто. И с тех пор как мы с вами в последний раз разговаривали, никаких дополнительных зацепок не появилось. Я знаю, это тяжело слышать. И понимаю, что все вышесказанное, возможно, лишает вас шанса примириться с утратой, который вы, наверное, надеялись получить. Но вы должны учесть, это также означает, что надежда все еще остается и, быть может, ваш брат жив и здоров.

– А она остается? – спросил он. – Остается ли хоть какая-то надежда? Потому что Дэнни нет уже больше года, и никто ничего о нем не слышал. А я не смогу поверить, что восемь трупов в лесу, рядом с городишком, в котором пропал мой брат, – это просто совпадение. Откуда вы знаете, что жертв не было больше?

– Мэллори признался в убийстве восьми человек, – сказала Райерсон. – Я лично присутствовала, когда он это произнес. Он даже проводил нас в горы и показал, где захоронен каждый из них. Кроме того, только восемь водительских удостоверений были найдены во время обыска дома. Все совпадает. Концы с концами сходятся. У нас нет причин полагать, что там, в предгорьях, похоронен кто-то еще.

– Значит, я должен просто плюнуть, забыть и считать, что это просто совпадение? Что Дэнни исчез, но его исчезновение никак не связано с тем, что тут произошло, – с этими восемью убийствами?

– Я уверена, что и там, откуда вы приехали, дела о пропавших достаточно сложны, но здесь их раскрыть почти невозможно. У нас тут более пятидесяти миллионов акров откровенной глуши, мистер Галло, и мы с вами говорим о негостеприимных, жестоких краях. Каждый год здесь пропадает один из двухсот человек. Это астрономические цифры. И они более чем вдвое превышают средний показатель по стране.

Райерсон откинулась на спинку стула и развернулась к огромной карте Аляски. Детектив очертила треугольник, который начинался в юго-восточной части штата и простирался на север до горного хребта Барроу.

– Не хочу показаться банальной, мистер Галло, но мы называем этот участок штата Бермудским треугольником Аляски. Внутри этой зоны – бескрайние леса, горы, высохшие русла рек и несчетные гектары тундры. Я слышала, что, по некоторым оценкам, в одном только этом регионе с восемьдесят восьмого года пропали без вести шестнадцать тысяч человек. Шестнадцать тысяч. И я имею в виду «пропали» в прямом смысле слова: этих людей так и не нашли, они исчезли, не оставив после себя ни единого следа. Как будто их вообще никогда и не существовало. Еще там без всяких видимых причин разбилось необычайно много небольших самолетов, а в некоторых случаях они словно растворились, – она повернулась обратно и снова наклонилась к Полу, ее рабочий стул скрипнул мрииии. – Я знаю, что для вас мои слова звучат как фантастика, мистер Галло, но на самом деле это не так. Это факты, с которыми нам приходится иметь дело. Если кто-то забирается в эти края, бродит там – а мы говорим, возможно, о неделях, проведенных в труднопроходимых горных районах или в непролазных лесах, переправах через ледниковые реки, бог знает о чем еще, – и пропадает, то у нас связаны руки. Мы мало что можем сделать. Не хочу показаться грубой, мистер Галло, я сочувствую вам, правда, но я бы оказала вам плохую услугу, если бы не сообщила все факты. Надеюсь, вы поймете.

Пол откинулся на спинку стула, растирая лицо.

– Позвольте спросить, – произнес он, – была ли среди жертв молодая женщина по имени Роберта Чалмерс?

– Бобби Чалмерс, – повторила Райерсон. – Вчера вы встретились тут, в участке, с ее матерью.

Это был не вопрос.

– Да.

– Ее зовут Пегги, – произнесла детектив, – Пегги и Роджер Чалмерс. Их дочь Бобби пропала больше двух лет назад.

– Вы мне не ответили, – напомнил Пол.

– Нет, – сказала Райерсон, – Роберты Чалмерс среди жертв не было.

– Просто еще одно совпадение, да? – спросил он, не скрывая своего раздражения.

– Мистер Галло, Роберты Чалмерс никогда не было среди жертв.

– Что это значит?

– Это значит, что Пегги Чалмерс побывала в этом участке три раза за последний год. В первый раз – из-за автомобильной аварии на шоссе. Мы сразу установили личности жертв, но она все равно пришла, настаивая, что среди них должна быть ее дочь. А во второй – когда мы обнаружили несколько бездомных, погибших в здании в центре города. Она ездит в Анкоридж, а отсюда в Палмер всякий раз, когда слышит по новостям то, что, как она считает – а возможно, даже надеется, – связано с исчезновением дочери. Дело в том, мистер Галло, что она совершает свои обходы с тех пор, как ее дочь пропала. Но Роберты Чалмерс никогда не было среди жертв. Роберта Чалмерс сбежала со своим парнем-байкером, а ее мать не может с этим смириться. Просто и понятно.

– А, – сказал Пол, прикусывая нижнюю губу.

– Она сказала, что вчера вы пытались ее запугать. Рассказала одному из офицеров, что вы насмехались над ней и пугали какой-то фотографией на телефоне.

– Что?

Райерсон на самом деле не пожимала плечами, но выражение ее лица наводило на мысль именно о таком жесте.

– Она рассказывала мне о своей дочери, потом спросила о моем брате. Поинтересовалась, есть ли у меня его фотографии. Я показал ей снимок Дэнни в мобильном. А потом она просто встала и выбежала из комнаты. Она была расстроена, но я понятия не имею почему. Я ничего ей не сделал. Погодите… вот – он вытащил телефон из кармана куртки и пролистал папку с фотографиями Дэнни, а когда нашел нужную, передал Райерсон.

– Поразительное сходство, – отметила та.

– Мы же близнецы.

– И это та самая фотография, которую вы вчера показали миссис Чалмерс?

– Да. Та самая. Ее же я отправлял вашим парням год назад. Понятия не имею, почему она сказала, что я пытаюсь ее напугать. Честно говоря, мне было жаль ее.

Райерсон вернула ему телефон.

– Постарайтесь, чтобы это не выбило вас из колеи. У этой женщины куча проблем. Думаю, они были еще до того, как дочь уехала. Уход Роберты, вероятно, их только усугубил.

Пол кивнул.

– Есть еще одна вещь, – Райерсон открыла ящик стола и зашелестела какими-то бумагами. – Может, вы об этом уже знаете, а может, и нет.

Она достала бежевую папку, открыла ее и протянула Полу скрепленную стопку документов. На первой странице тот заметил слова «Система здравоохранения Шеппарда Пратта» и печать департамента полиции округа Балтимор. Выглядело все как официальный отчет.

– Что это? – спросил Пол.

– Ходатайство об экстренной экспертизе. Документы о принудительном помещении вашего брата в психиатрическую клинику Мэриленда после попытки самоубийства.

– Как? Дэнни? – он посмотрел на дату отчета и отметил, что это было несколько лет назад. – Этого не может быть.

– Ваш брат пытался повеситься на электрическом шнуре. Сосед нашел его в подвале дома и вызвал скорую.

– Нет. Дэнни не сделал бы ничего подобного.

Райерсон не ответила. Она отвернулась и смотрела в окно, сложив руки на пресс-папье.

– Я понятия не имел.

Пол взглянул на страницу отчета, открытую у него на коленях. В глаза бросились слова «попытка самоубийства». Он закрыл папку.

– Какой я должен сделать вывод? Что, возможно, он приехал сюда, чтобы покончить с собой? Что все мы гоняемся за тем, чего не существует?

– Я просто подумала, что вы должны знать, – сказала Райерсон. – Вот и всё.

– Это ошибка какая-то. Дэнни не стал бы ничего такого делать. Я бы знал.

– Я, пожалуй, оставлю вас на минутку? Я буду снаружи, в коридоре.

– Это необязательно, – произнес он.

– Я возьму себе еще кофе. Вам принести?

Он вздохнул:

– Да, хорошо. Благодарю вас. Спасибо.

Райерсон вышла.

«Господи, Дэнни». Пол вернулся к началу отчета и просмотрел его внимательнее. Даты вероятной попытки самоубийства и пребывания Дэнни в Шеппард Пратт совпадали со смертью родителей. Это объясняло, почему брата не было на похоронах.

* * *

Несколько минут спустя Пол пересекся с Джилл Райерсон в холле. Он был в нерешительности, сомнения не покидали его, свернутый в трубочку медицинский отчет лежал у него в кармане куртки.

Пол устало улыбнулся детективу, и та ответила такой же усталой улыбкой, хотя и с оттенком сострадания. В руках у Райерсон дымились два пластиковых стаканчика с кофе.

– Держитесь? – спросила она, протягивая один из них.

– Да, да. Все будет хорошо. Спасибо, детектив.

– Зовите меня просто Джилл.

– Спасибо вам, Джилл.

Они неторопливо шли по холлу в сторону вестибюля, просто наслаждаясь тишиной и вкусом крепкого кофе. Но когда в другом конце вестибюля открылась дверь, Райерсон замерла и схватила Пола за предплечье, заставляя остановиться.

Он поднял взгляд и увидел заключенного со скованными цепью руками и ногами, которого выводили из тюремного блока два здоровых копа в синих рубашках. Пол внимательно изучил черно-белую фотографию Мэллори, которую разместили во всех газетных статьях о нем, и, хотя человек на снимке был моложе, Пол без труда узнал его в этом худосочном, изможденном мужчине.

– Это он, – произнес Пол.

– Простите меня, – с горечью в голосе произнесла Райерсон. – Я забыла, что он встречается с медиками. Им нужно проверить состояние его ступни, до того как его переведут в Сьюард.

Они разговаривали шепотом, а Мэллори был уже на полпути к выходу. Но их голоса, кажется, долетели до него. Ноги заключенного – одна перебинтованная, другая в белом носке и резиновой сандалии – перестали шаркать по полу. Он повернул голову и устремил пристальный взгляд на разговаривавших. На Пола. У мужчины были маленькие, угрюмые глаза, слишком близко посаженные. Глаза хищника. А еще их словно переполнял какой-то чуждый разум, от чего по спине Пола пробежала холодная дрожь. Но пока этот человек смотрел на Галло, что-то в его глазах изменилось – недоверие превратилось в страх. «Он знает меня, – подумал Пол. – Он меня узнает».

Один из полицейских дернул Мэллори за руку и сказал:

– Идем, приятель.

Губы Джозефа Мэллори болезненно искривились. Казалось, он собирается закричать.

– Ты, – Пол вырвался из захвата Райерсон и в одно мгновение оказался рядом с заключенным.

– Мистер Галло! – закричала вслед ему детектив.

– Ты, – повторил Пол, кофе пролился на его руку.

Полицейские обернулись, застигнутые врасплох, с одинаково озадаченным видом. Пол схватил Мэллори за грудки и притянул к себе – так близко, что почуял запах его дыхания. Голова Мэллори дернулась на тонком стебельке шеи.

– Узнал меня, да, сукин ты сын? По глазам вижу. Ты узнал меня!

Один из копов вклинился между ними и попытался разъединить мужчин, упершись в грудь Пола. Из глубины горла Мэллори поднялось придушенное бульканье. Райерсон схватила Пола за плечи и оттащила от заключенного. Это вывело конвойных из секундного оцепенения, к ним вернулось прежнее самообладание, и они рывком потащили Мэллори в другую сторону.

– Пол! – воскликнула Райерсон. – Пол, перестаньте!

В его руке остался обрывок рубашки Мэллори, а копы уже волокли убийцу прочь. Но ужасный взгляд Мэллори все еще цеплялся за Пола.

– Ты думаешь, я – это он, да? – взревел Пол, когда Райерсон оттащила его назад. Он отшвырнул кофейный стаканчик и попытался освободиться, но детектив была слишком сильной. – Думаешь, что я – Дэнни, да, ублюдок? Думаешь, привидение увидел? – он заорал еще громче: – Что ты с ним сделал? Где он? Где?

– Возьмите себя в руки, черт подери, – гаркнула Райерсон.

– Видели его лицо? – спросил Пол, тяжело дыша.

Полицейские увели Мэллори за дверь, но Галло продолжал смотреть на то место, где всего мгновение назад стоял убийца.

– Видели его глаза? Он решил, что я – Дэнни. Он думал, что я – Дэнни, и чуть не обделался от страха.

– Просто успокойтесь, – велела Райерсон.

Ее пальцы продолжали крепко сжимать его плечо.

– Вот ваше доказательство, – сказал он. – Вот оно – ваше доказательство.

– Пожалуйста, – Райерсон ослабила хватку, рубашка детектива была залита кофе. – Успокойтесь.

– Я спокоен. Я спокоен, – он увидел на полу стаканчики. – Простите меня. Сейчас все тут уберу.

– Забудьте. Вы вот руку себе обожгли.

Он взглянул на свою кисть, та была ярко-красной от горячего кофе. И пульсировала, словно один лишь его взгляд вызывал боль.

– Идите умойтесь в уборной, – сказала Райерсон. – А я позабочусь, чтобы тут убрали.

* * *

Когда через несколько минут он вышел из туалета, Райерсон, скрестив на груди руки, стояла в вестибюле и смотрела сквозь окно на шоссе.

– Ну как ваша ладонь?

Пол проигнорировал вопрос.