– Да, – он взглянул доктору через плечо. – Кристи?
Все это время Кристи стоял совершенно неподвижно, как статуя. Но он услышал.
Прежде чем кто-то успел отреагировать, Кристи быстрым, как удар хлыста, движением вскинул оружие и начал стрелять, разворачиваясь, как орудийная турель на линкоре. Скорость стрельбы никак не вредила точности. Один за другим солдаты получили по пуле точно в сердце. Ни один выстрел не задел членов команды «Бетти», несмотря на то что они стояли вплотную к солдатам.
Мощные заряды, выпущенные с такой близкой дистанции, отбрасывали солдат на пару шагов назад. Из пробитых тел вырывались фонтанчики крови, внутренностей и осколков костей, усеивая стены, столы, кресла и других солдат. Наконец, убитые рухнули на пол, но еще до того оставшиеся солдаты начали реагировать. Тот, что стоял рядом с Кристи, повернулся, вскидывая оружие.
Кристи не стал разворачиваться к нему. Он просто бросил руку с пистолетом в сторону и выстрелил, полагаясь только на периферийное зрение. Разрывная пуля отбросила солдата назад, и он умер, не успев даже тронуть спусковой крючок.
Другой солдат, стоявший возле выхода, взревел и бросился вперед, стреляя на ходу.
Кристи ушел с линии огня, но пули рикошетили в опасной близости от Джонера. Тот заторможенно танцевал под пулями, чудом избегая попаданий и пытаясь открутить крышку металлического термоса. И тут пуля неожиданно угодила в самое его уязвимое место – точно по контейнеру с самогоном. Раздался громкий звон, и у верха термоса появилась вмятина.
На лице Джонера отразилось искреннее изумление: пуле удалось то, что не получалось у него самого. Крышка отлетела, и спрятанный внутри револьвер упал прямо в руку Джонера. Ему едва хватило времени прицелиться в солдата – оболочка термоса так и болталась вокруг оружия. Он нажал на спусковой крючок, и металлический цилиндр взорвался – как и солдат. Мужчина с криком опрокинулся на спину и проскользил по полу точно так, как прежде – сам Джонер. С той разницей, что Джонер при этом выжил.
Элджин остановил тело солдата, подставив ногу под шлем так непринужденно, словно это был футбольный мяч.
Но тут Кристи услышал зловещий щелчок и понял, что кто-то подобрался к нему сзади.
– Прекратить! – заорал кто-то совсем рядом.
Кристи оглянулся, но успел заметить только гладкое дуло военной винтовки, направленное ему в голову.
– Бросай оружие, – приказал солдат, – или я ему башку снесу.
Все замерли. Джонер оскалился, став еще уродливее, чем когда-либо прежде. Разломанные останки термоса дымились и, должно быть, жгли ему руку.
«Бросить оружие, паренек, мне не так-то просто», – подумал Кристи.
Он медленно поднял руки над головой и разжал ладони, чтобы все увидели механизм, удерживающий пистолеты у пальцев. Кристи никогда и не думал о способе быстро бросить оружие в такой ситуации. Возможно, потому, что никогда не предполагал в такой ситуации оказаться.
Того, что мощное оружие окажется закрепленным рядом с пальцами Кристи, солдат никак не мог предполагать. Кристи заметил, как по лицу его скатилась капелька пота. Солдат дрожал от напряжения. Придется действовать очень аккуратно. Им всем нужно действовать крайне аккуратно. Одно неверное движение – и он покойник.
Кристи спокойно посмотрел вверх, оглядывая потолок, и тайком направил ствол одного револьвера в усиленный дополнительными панелями угол. Увел дуло чуть в сторону, совсем чуть-чуть, прицелился…
Кристи выстрелил. Пуля с пронзительным визгом срикошетила и ударила точно в шлем солдата. Он упал, словно подрубленное дерево. Аккуратная дырочка на верхушке шлема дымилась.
Теперь оставались один солдат и один доктор: Ди’Стефано и Рэн. Кристи улыбнулся, опустил руки и взял их на мушку.
* * *
Когда раздался первый выстрел, в наблюдательной комнате взвыли сирены и вспыхнули тревожные огни. Гэдиман с ассистенткой, Карлин Уильямсон резко обернулись к экранам, один из которых демонстрировал кают-компанию. Пока они завороженно наблюдали за происходящим, идеально отрегулированный голос Отца объявил:
– Тревога. Тревога. В кают-компании совершено вооруженное нападение на личный состав «Возничего».
Компьютер повторял это снова и снова, а Гэдиман и Карлин смотрели, как разношерстная команда «Бетти» за считаные секунды победила больше полудюжины тренированных вооруженных солдат.
Все было кончено прежде, чем Гэдиман смог взять себя в руки. Он оцепенело смотрел, как огромный чернокожий мужчина прижал револьвер к голове доктора Рэна.
– Дерьмо! – прошипел Гэдиман. Он чувствовал себя совершенно беспомощным.
– Рэн!.. – выдохнула Карлин, ухватившись за рукав Гэдимана.
Но оба они понимали, что не могут сделать ровным счетом ничего – только в ужасе смотреть на разворачивающуюся сцену.
«И какого хера нам теперь делать?» – спросил себя Элджин, когда вокруг все замерло.
Кристи крепко держал доктора, прижимая ствол к его голове, чтобы обеспечить максимум сотрудничества.
«Как нам целехонькими убраться с этой баржи? Взять Рэна в заложники?»
В любую секунду сюда могли ворваться толпы мордоворотов.
Джонер, наконец-то придя в себя, решил разоружить последнего солдата. Элджин отметил, что Джонер заметил имя солдата и воспользовался им, чтобы привлечь его внимание.
– Ладно, Ди’Стефано, давай медленно и аккуратно… – с этими словами Джонер взял ружье из его рук.
Как только единственный уцелевший солдат остался без оружия, Колл двинулась к выходу, прорычав:
– А теперь я со всем этим покончу.
«Это с чем же?» – подумал Элджин. Он по-прежнему не имел представления о том, что же послужило причиной всего этого. А вот Колл – знала. Капитан крепко схватил Колл за темные коротко остриженные волосы и резко дернул назад, заставив девушку выгнуться чуть ли не дугой.
– Ты, Колл, останешься здесь! – сердито заявил Элджин.
Воин наблюдал за сменой чувств у двух человек, стоявших спиной к нему и его братьям. Один брат стоял рядом с ним, а позади, у стены клетки, сидел третий – самый мелкий из них. Второй воин нетерпеливо мерил клетку шагами, но первый стоял на месте, наблюдал, выжидал. Он, не отрываясь, смотрел на красную кнопку, оставшуюся теперь без присмотра. Люди злились, тревожились, нервничали. Краски ярко вспыхивали – то, что вызвало эти чувства, все еще длилось. Снаружи раздавались странные звуки, голоса, громкий бессмысленный шум. Вспыхивали лампы. Все это было интересно, но происходящее не могло отвлечь воина от его первичной цели.
Обязательно должен был быть способ обернуть неожиданные неприятности людей себе на пользу.
И тут пришло воспоминание. От Матери.
«Даже не представляю, кто хуже… за ними хотя бы не замечено, чтобы они убивали друг друга ради премии…»
Это было чужое воспоминание, и воин не был уверен, что полностью его понимает. Но оно несло с собой некий смысл, какое-то знание. Он задумался.
Первый воин повернулся к брату, делясь с ним сведениями. Второй принял информацию и остановился. Вдвоем они взглянули на третьего. Меньший брат понял их намерения, причины, весь новый концепт. Он даже был с ним согласен. Тем не менее, его так же обременяла собственная личность, поэтому третий воин испуганно прижался спиной к стене пещеры.
Остальные двое снова повернулись к людям, наблюдая за ними, рассматривая предохранительное устройство. Люди совершенно забыли о них, поддавшись панике. Звуки, голоса, изображения в их машине – все это отвлекало их от воинов. Люди были легко возбудимым видом, и все же умели приспосабливаться к ситуации. Это, в числе прочего, делало их такими замечательными носителями.
Действовать требовалось быстро.
Двое воинов бросились на третьего. Тот, даже понимая необходимость того, что они задумали, потерялся в своей индивидуальности и в ужасе оскалился на братьев. Это не имело значения.
Двое действовали, как один. Маленький воин кричал и визжал, а более крупные братья вцепились в него, что было сил. Мощные хвосты яростно хлестали в попытках сохранить равновесие, били в стены, в прозрачное окно. Умирающий брат завизжал громче. Он пытался бороться, но зубы воина сомкнулись на его черепе, а сильные лапы рвали конечности, хвост, тянули за голову.
Когда зубы второго воина, наконец, прогрызли твердый экзоскелет, из ран потекла кровь. Первый воин оторвал руку своего брата, и кровь брызнула фонтаном, запятнав прозрачное окно, стены, пол. Первый воин чувствовал запах растворяющихся стен прочной клетки, слышал шипящий, булькающий звук разрушения.
Умирающий брат завизжал, отдавая, пусть и неохотно, свою жизнь королеве, улью. И наконец раздался последний триумфальный крик, возвещая завершение смертельной борьбы.
Двое воинов разорвали брату грудь, вырвали спинные шипы, оторвали ноги. Они были покрыты кровью, но она не могла им повредить. А вот пол клетки булькал, шипел, таял и размягчался. Два воина продолжали рвать тело третьего, пока не разодрали его на куски.
Первый воин ощутил чувства королевы: принятие жертвы сына через горе и гордость.
За воющей над красными тревожными лампами сиреной спокойный голос Отца изменил повторяющееся сообщение о чрезвычайной ситуации на нечто новое. Чтобы сообщение дошло до Гэдимана и его помощницы, потребовалось три повтора:
– Масштабные структурные повреждения в отсеке для содержания животных номер ноль-ноль-один. Масштабные структурные повреждения в отсеке для содержания животных номер ноль-ноль-один. Повреждения достаточно велики, чтобы нарушить периметр безопасности отсека для содержания животных номер ноль-ноль-один. Масштабные структурные повреждения в отсеке для содержания животных номер…
«Клетка повреждена?..»
Гэдиман мгновенно забыл о том, что происходило в кают-компании, и резко повернулся к окошку. В уши внезапно ударили жуткие вопли из клетки, но он никак не мог разобрать, что там происходит – только лихорадочное движение теней. По окну ударил мощный хвост, и оно задрожало. А затем на стекло плеснуло какой-то жидкостью…
…и обозревательное окошко начало растворяться.
«Какого дьявола?..»
– Доктор Гэдиман! – крикнула Карлин, указывая на окошко. – Доктор!
Не тратя времени на ответ, он подбежал ближе к окну. Внутри взвихрились тени, а затем все застыло. Гэдиман видел куски того, что некогда было живым организмом. На полу вздымалась булькающая, тающая масса. Двое оставшихся чужих внезапно повернулись к нему. Они словно ухмылялись!
Гора на полу начала таять, превращаясь в липкую лужу.
В ужасе выпучив глаза, Гэдиман бросился к аварийной кнопке, вдавил ее в панель и держал, не отпуская. Взглянув в окошко, он увидел, как по клетке распространяется азот, но не услышал криков воинов. Вообще ничего. А потом азот наполнил клетку, не давая понять, что там происходит. Наконец, Гэдиман отпустил кнопку и подождал, пока туман рассеется, чтобы…
– Господи, доктор! – вскрикнула Карлин.
Воздух очистился, и Гэдиман успел увидеть, как длинный хвост исчезает в бездонной дыре.
* * *
Она проснулась от кошмара, с криком.
«Проснись. Не шевелись. У нас проблемы».
Нет, это просто воспоминание.
Она помедлила, прислушиваясь, вглядываясь в темноту. Чувствуя.
Нет, не просто воспоминание, не просто плохой сон. Что-то происходит. По-настоящему.
Гэдиман смотрел на то, как открывается дверь. Это было просто невозможно. Такого не могло произойти. Они исчезли. Ушли!
В голове билась единственная мысль: «Рэн меня убьет. Моя должность, мои исследования – все пропало».
Все еще пытаясь принять реальность, пустоту, он прошел на запретную территорию – в клетку. Гэдиман шел осторожно, аккуратно обходя пятна, которые все еще радостно пузырились. Вонь горящего пластика драла горло.
В центре помещения пола не было. Он размяк, растворился. Невозможно. Куда они могли уйти? Что они могут сделать?
Стараясь не наступить в лужи, Гэдиман наклонился над дырой, но там было слишком темно, и он ничего не увидел. Может, они там, внизу, заперты между конструкциями корабля? Тогда их можно было бы поймать… если бы он только мог увидеть…
Гэдиман опустился на колени, вглядываясь во мрак.
За его спиной Карлин выдохнула:
– Господи, доктор, осторожнее!
Все оказалось хуже, чем он думал. Теперь Гэдиман видел свет. Кровь уже проела дорогу через два уровня.
– Боже, Карлин, – сказал он. – Они могут быть где угодно.
Внезапно что-то черное, паукообразное появилось из-под края оплавленной дыры. Гэдиман, пытаясь разглядеть повреждения на следующем уровне, заметил это только спустя долю секунды. На долю секунды позже, чем нужно.
Картинка отпечаталась в сознании мгновенно: шесть пальцев, длинные ногти, нечеловеческая голова…
Гэдиман отшатнулся, но недостаточно быстро. Огромная лапа схватила его за лицо и крепко сжала. Гэдиман заорал, но крик заглушила ладонь чужого. Его накрыла волна ужаса, приняла в объятия, поглотила – затмила все. Гэдиману было плевать, слышит его кто-то или нет. Он должен был кричать – и он кричал. Снова и снова.
С силой, какой Гэдиман и представить не мог, огромный воин почти грациозным движением утащил его во тьму межпалубного пространства. И там, под потолком, обхватил его руками, обвил хвостом и прижал к себе, словно любовник. Он держал Гэдимана крепко, надежно, чтобы тот не упал. А затем тварь мягко убрала руку с его рта, с любопытством разглядывая Гэдимана, а тот – орал, насколько хватало легких, выплескивая в крике жуткий всепоглощающий ужас.
Монстр, казалось, улыбается во тьме, но, как и у Чеширского кота, Гэдиман видел только эти кошмарные серебристые зубы. Тварь ухмылялась. Гэдиман заорал снова.
Карлин, застыв на месте, смотрела, как доктор Гэдиман внезапно и необъяснимо исчез в дыре. Нет. Не необъяснимо. Она точно знала, что произошло. Знала, сохрани ее Господь.
Вытаращив глаза, с полуоткрытым ртом и дрожащим от ужаса подбородком она попятилась из клетки и ударила по кнопке закрытия дверей.
«Они выбрались! Они выбрались!»
Отец продолжал бубнить о структурных повреждениях и нарушении режима безопасности. Террористы захватили кают-компанию, а теперь еще…
Карлин в панике бросилась бежать, пытаясь найти хоть кого-то, за помощью. Но она знала, что здесь, у Плутона, помощи не будет. Они оказались заперты в жуткой бутылке с самым злобным из возможных джиннов.
Колл никогда еще не испытывала такого раздражения. Она уставилась на Элджина. Нужно было убрать его с дороги. Она должна это сделать. Колл видела, что Элджин колеблется, что он не знает, поверить ей, или списать потери и уносить ноги.
– Он проводит незаконные эксперименты! – Колл чуть не орала на капитана «Бетти». – Он выводит…
Джонер, все еще полупьяный, не дал ей договорить:
– Да она чертова шпионка! Заморозить суку…
Пытаясь его перекричать, Колл ткнула пальцем в Рэна:
– Послушайте меня! Он здесь выводит внеземных существ! Невероятно опасных. Если они вырвутся на свободу, червивая чума на Лацерте покажется гребаными народными танцами!
Элджин явно задумался над ее словами. Он переводил взгляд с нее на Рэна и обратно.
Внезапно Кристи прошептал:
– Слушайте!
Эта тихая команда заставила всех прислушаться, даже Рэна и Ди’Стефано.
Звуки были далекими, но узнаваемыми. Крики. Жуткие крики. Поняв, что они слышат, все замерли. Много голосов. Ружейный огонь. Чей-то жуткий высокий визг…
Рэн медленно повернулся по направлению к звукам. Внезапно прозвучал мужской компьютерный голос:
– Тревога. Отсеки для содержания животных под номерами от ноль-ноль-один до один-ноль-один сильно повреждены. Структурная целостность утеряна. Особи, содержавшиеся в отсеках, выбрались на свободу. Всему персоналу: немедленная эвакуация. Повторяю. Всему персоналу: немедленная эвакуация.
– Нет! – заорал Рэн.
Мартин Перес подскочил на койке от внезапного воя сирены. Спокойный голос Отца перечислял аварийные процедуры и велел немедленно эвакуироваться.
«Эвакуироваться? – еще сонно подумал Перес. – Невозможно. Единственной причиной для эвакуации “Возничего” могло бы стать…»
Повторяющееся, пусть и короткое объяснение происходящего от Отца избавило его от необходимости гадать.
– Отсеки для содержания животных сильно повреждены. Особи, содержавшиеся в отсеках, выбрались на свободу.
Разъяренно рыкнув, Перес схватил фуражку, натянул на голову и потянулся за штанами.
Если виноват окажется этот клон, он лично проследит за тем, чтобы ее полностью уничтожили, до последней клетки.
Научный персонал бросился на помощь в ту же секунду, когда они услышали объявление Отца. Никто не мог поверить, что чужие в самом деле выбрались. Это ведь невозможно, верно? Как?
Когда начались крики и стрельба, доктор Брайан Клаусс находился ближе всего к отсекам для содержания животных. Он бежал туда, не думая, на чистом адреналине. По дороге скинул лабораторный халат, под которым носил такую же форму, как и солдаты.
Добравшись до зоны, он осторожно двинулся по коридору, который вел к наблюдательной комнате, и вскоре замер в ужасе: перед ним лежали тела пяти солдат. Тела ли? Брайан осторожно подобрался к ним, не теряя бдительности. Ближе всех лежала молодая женщина в ранге сержанта. Брайан опустился на колени рядом с ней, тронул шею. Под теплой кожей пульсировала кровь. Сердце билось сильно, уверенно. Их парализовало? Неважно. Эта женщина не могла ему помочь, не могла рассказать, что здесь произошло.
Брайан поднялся и осторожно двинулся дальше, не забывая оглядываться. Поддавшись порыву, он поднял ружье сержанта, проверил магазин. Лучше перестраховаться…
Рэн был бы против того, чтобы стрелять на поражение – он попробовал бы поймать тварей, парализовать и схватить снова. Брайан достаточно долго проработал с ведущим исследователем, чтобы это понимать. Но… Клаусс оглядел солдат, поврежденные пустые клетки и взялся за ружье крепче. Оружие придавало уверенности.
«Да пошел этот Рэн», – решил Брайан.
Сутью исследований было учиться на прошлых ошибках.
«Не-а, только не я, – подумал он, осмотрев всех солдат по очереди. – Со мной такого не случится. Если один из этих ублюдков на меня выпрыгнет, посмотрим, кто останется лежать на полу».
Он щелкнул предохранителем и приготовился идти дальше. Внезапно военные тренировки, которые пришлось пройти, чтобы получить это назначение, перестали казаться таким уж испытанием.
«Поглядим, как этим уродливым тварям понравятся крупнокалиберные пули».
Он двинулся мимо ряда разрушенных клеток – осторожно, тихо, уважительно переступая через павших солдат.
Уничтожены были все клетки до единой – даже те, что стояли пустыми! И громили их с яростью, какую трудно было представить. Словно звери ненавидели сам факт заключения. Но это не имело смысла. Они ведь просто животные… верно?
Брайан остановился у первой клетки. Должно быть, все началось здесь. Он заглянул внутрь, увидел огромную проплавленную дыру в полу. Как такое могло произойти? Света не хватало, но ему показалось, что в провале что-то шевелится. Один из зверей? Все еще прячется здесь?
Клаусс поднял ружье, но понял, что почти ничего не видит. Он прислушался. Ничего. Аккуратно, осторожно он прошел внутрь через разбитое вдребезги окно, напрягшись всем телом, приготовившись стрелять. Оказавшись внутри, Брайан остановился, не отходя от окна, и прищурился, глядя в дыру.
Вот. Что это было? Что-то двинулось? Словно хвост?
Брайан вгляделся пристальнее, пытаясь поймать цель на мушку. Он больше не чувствовал себя ученым. Он стал солдатом и с огромным удовольствием пристрелил бы одну из этих тварей за то, что они сделали с солдатами снаружи. За то, что, по словам Карлин, они сделали с доктором Гэдиманом.
Воин, который прятался в наблюдательной комнате, ждал, пока человек не войдет полностью в его старую клетку. Ждал, пока добыча медлила на входе, смотрел, как один из его братьев заманивает человека кончиком хвоста. Эти люди такие легковерные. Воин смотрел, как исследователь поднимает оружие к лицу.
Воин ждал…
А потом он выбросил жесткий язык, тот ударил по ненавистной красной кнопке – и вдавил, удерживая ее в нажатом положении.
Струи азота ударили в человека, пропитали его одежду, накрыли лицо, обжигая жутким холодом. Человек дернулся, схватился за замерзающее, горящее лицо – но это лишь привело к тому, что рука пристала к леденеющей плоти. Жертва кричала, пока ее легкие не окаменели. Человек в агонии метался по клетке. Рука, в которой он держал оружие, ударилась о стену и отломилась в локте, как сосулька. Человек метнулся в другую сторону, ударился о стену вторым боком. Предплечье его раскололось, но кисть осталась примороженной к лицу. Наконец, жертва рухнула на пол. Ноги и позвоночник треснули от удара, и хрупкое тело разлетелось осколками.
Воин видел это все даже через азотный туман. Когда человек застыл без движения, расколотый, разлетевшийся по всей клетке, он отпустил кнопку. Человек еще мог пригодиться в пищу. За ним можно будет вернуться позже, когда тело немного оттает.
* * *
Шум, наконец, достиг камеры Рипли. Она открыла глаза во тьме и насторожилась, вбирая пространство всеми чувствами, как делала всегда после пробуждения.
Медленно она вышла из тени и прошла в центр комнаты. Она слышала человеческие крики, стрельбу. Она слышала хаос. Это было так знакомо.
И она слышала воинов – свободных, празднующих победу над добычей, которая пыталась их удержать, над людьми, которые теперь станут носителями. Вдалеке она слышала и королеву – ее радость, ее любовь к подданным, ее одобрение их храбрости.
Всеми чувствами женщина прислушивалась к людям и к чужим. Она слышала все это прежде…
Эллен Рипли ничего не могла с этим поделать. Она скорчилась на полу своей камеры и начала смеяться. Это был безрадостный смех, с ноткой истерики.
Внезапно что-то огромное ударило в дверь клетки. Рипли подскочила. Ей уже не хотелось смеяться. Еще удар. Еще, и еще. На двери появилась небольшая вмятина. Удар. Громкий, мощный.
Ее жуткие дети. Они пришли за ней.
8
Возможно, однажды настанет момент, когда Перес потребует отчет о том, что произошло на борту его корабля и кто именно облажался. Но ему хватало опыта командования, чтобы понимать: еще не время. Если Отец счел, что опасность личному составу настолько велика, что необходимо покинуть корабль, именно этим и следовало заняться. Ничего еще не потеряно. «Возничим» можно управлять и со спасательных шлюпок, находясь в космосе, так что они смогут отогнать станцию на другую стоянку вместе с запертыми внутри существами. Запертыми – и без добычи. И тогда будет время найти способ загнать чужих в новые камеры…
Но спланировать эти действия можно было и позже. В настоящий момент он обязан был обеспечить своим людям безопасность.
Хорошо тренированные, тщательно отобранные солдаты реагировали идеально, точно так, как их обучали. Они запустили ближайшую спасательную шлюпку, и уже шла погрузка.
Перес отдавал быстрые короткие команды, не тратя даром время и силы. Один за другим солдаты скользили по шесту в брюхо шлюпки и пристегивались. Отец отслеживал процесс, отмечая каждого солдата, как только тот застегивал ремни.
Одного не хватало.
Показался Олсен, который, как обычно, опаздывал. Если бы он не был таким опытным техником…
– Натягивай снаряжение, парень, и залезай! – рявкнул Перес.
Солдат перешел на трусцу. Наконец, он с разбегу ухватился за шест, и за ним немедленно начал опускаться люк спасательной шлюпки. Краем глаза Перес уловил какое-то движение и взглянул вверх. Черная тень – суставчатая, огромная – невероятно быстро сбежала по стене дока и вспрыгнула на шест. В закрывающийся люк она скользнула, как масло.
– Сэр! – заорал, тыча пальцем, солдат, который работал с управлением причального отсека.
«Господи!»
Генерал застыл, в ужасе глядя на то, как огромный чужой скрывается в шлюпке.
– Открыть люк! Выпусти их!
Солдат повиновался и заколотил по кнопкам. Люк открылся. Изнутри доносились крики, пронзительные вопли – человеческие и нет.
Люди были пристегнуты. Без оружия!
Перес видел, как на прозрачные иллюминаторы изнутри брызгает кровь. Человеческая кровь. Крики усилились. Перес развернулся, сорвал гранату с разгрузки солдата, который стоял, застыв в ужасе, и выдернул чеку. Именно в этот момент из люка выскочил, словно его выбросило, Олсен. Лицо техника было искажено безумным ужасом. Он схватился за поручни, за шест, пытаясь выбраться наверх. Огромные темные лапы схватили его за ноги и стянули вниз – обратно в ад.
– Закрыть люк! – приказал Перес.
– Но, сэр… – возразил солдат.
– Немедленно!
Солдат медлил еще долю секунды, но подчинился. Когда люк шлюпки начал закрываться, генерал запустил округлую гранату по полу.
– Запереть шлюз.
На этот раз никто не спорил. Граната едва успела проскочить в ворота. Перед тем, как они сомкнулись, Перес успел увидеть, как граната подпрыгнула и упала в шлюпку, как раз в закрывающийся люк. Когда люк и ворота закрылись, наступила благословенная тишина, но Перес все равно слышал крики людей в спасательной шлюпке. Крики эти навсегда останутся в его голове.
Оттолкнув солдата с дороги, генерал встал за консоль и запустил шлюпку. Корабль вздрогнул, и суденышко начало путь из дока в космос. Перес повернулся к ближайшему иллюминатору, глядя на то, как шлюпка опускается. Вскоре она вышла из дока в свободный полет. Прозрачные иллюминаторы теперь полностью покрывала красная пленка, но Перес все еще мог различить двигающиеся внутри, за кровавым пологом, тени. С мрачным лицом он щелкнул переключателем на пульте от гранаты, который так и держал в руке. Вместе с солдатом они наблюдали, как кораблик взорвался в безмолвии космоса.
Генерал на миг закрыл глаза, отдавая честь своим погибшим солдатам, а затем торжественно отсалютовал разлетающимся обломкам, в которых погиб целый взвод. После этого Перес повернулся к оставшемуся солдату. Тот стоял ошеломленный, широко раскрыв глаза. Резкий голос Переса заставил его снова взглянуть на генерала:
– Отправляйся к следующей группе во второй шлюпке и предупреди их. Будь начеку! Двигайся!
Солдат вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.
– Слушаюсь!
Он немедленно убежал прочь, оставив Переса разглядывать пустоту, в которой только что была спасательная шлюпка, полная солдат.
Оставшись наедине со своими мыслями и растущим сожалением, Перес легко тронул иллюминатор кончиками пальцев.
Внезапно по спине пробежал холодок, и Перес замер. Он уловил присутствие чужого сразу, в тот самый миг, каким-то образом поняв, что уже не один. Ему хотелось отмести ощущение как игру воображения, но та часть сознания Переса, которая хранила его все эти годы в армии, знала лучше. Не двигаясь, он смотрел на экран, и, наконец, в нем возникло смазанное жуткое отражение чужого, медленно поднимающегося позади.
Один из них. Существо поднималось, пока не стало выше, чем самый высокий человек. Оно двигалось быстро, как ракета, и бесшумно, как смерть.
Перес стоял совершенно неподвижно, не показывая страха, отказываясь признать поражение. Хотя бы этим он был обязан памяти своих мертвых солдат. Он смотрел на ужасающее отражение, а чужой-воин поднял тонкие губы в оскале, от которого стыла кровь. Обнажился первый ряд серебристых зубов. Из пасти стекала клейкая слюна. Чужой поднял паучьи лапы, готовясь к прыжку.
Перес медленно потянулся к пистолету. Если он сделает все достаточно быстро… генерал стиснул рукоять и…
Он увидел, как из пасти монстра вырвался жесткий зубастый язык, и скорее понял, чем почувствовал, как тот ударил его в основание черепа. Смертельный удар был настолько резким, внезапным, точным, что человек даже не ощутил боли. У него не было времени даже среагировать. Рука, ухватившаяся за рукоять пистолета, обмякла и упала. Эту сторону тела он больше не чувствовал. Нападение было слишком жестоким, слишком внезапным, чтобы он мог осознать происходящее. Ошеломленный Перес коснулся задней части головы второй рукой, той, которая ему все еще подчинялась. И уставился на ладонь, полную крови и того, что он смутно распознал как собственное мозговое вещество.
А потом тело, наконец, отреагировало и выключилось – одним махом, как машина, у которой внезапно отрубили питание.
Когда Перес мягко повалился на пол, его убийца склонился следом и накрыл собой добычу, чтобы исполнить собственное предназначение. В помещении не осталось никого, кто мог бы отсалютовать генералу или хотя бы узнать, что он только что принес высшую жертву во имя своей страны и убийственного проекта, в который так твердо верил.
– Спасательная шлюпка Один уничтожена, – сообщил Отец неуместно спокойным голосом. – Спасательная шлюпка Два выведена из строя неизвестными силами. Чрезвычайная ситуация на всем корабле. Всему персоналу: немедленная эвакуация. Повторяю. Всему персоналу: немедленная эвакуация.
– Нет! – в ярости крикнул Рэн. Даже здесь, в кают-компании, они услышали и почувствовали разрушение первой шлюпки. Слышали звуки выстрелов, взрывы, крики людей – и других созданий.
И становилось все хуже! Как такое могло произойти? Чем больше Отец говорил о кошмаре, творившемся на борту станции, тем больше Рэна распирала ярость. Он резко повернулся к Колл – к женщине, которая все это начала.
– Что ты натворила?
– Я?! – возмутилась та.
– Ладно, – на удивление спокойно сказал Элджин. – Хватит об этом. Пора валить. Двигаем к «Бетти».
Хиллард встревоженно взглянула на него.
– «Бетти» на другом конце корабля! Кто знает, с чем мы столкнемся по дороге?
Ди’Стефано, который тоже выглядел удивительно спокойным, вышел вперед и повернулся к Рэну:
– Сэр, нам нужно уходить.
«Уходить? – неверяще подумал Рэн. – Вся моя работа – здесь! Я никуда не пойду!»
Но прежде, чем он успел что-либо сказать, Ди’Стефано обратился к Элджину:
– Отпустите его. Без споров.
«Он что, торгуется с этими террористами? Я добьюсь, чтобы его уволили со службы!»
Элджин твердо покачал головой:
– Получишь его, когда мы улетим. Не раньше.
Чернокожий здоровяк толкнул Рэна вперед, и он едва не упал. Рэн осознал, что команда «Бетти» так и не сводила оружия с него и солдата. Это было нелепо! Возмутительно! Ему нужно добраться до лаборатории…
Элджин наклонился над телом солдата и поднял его оружие.
– А Врисс как же? – встревоженно спросила Хиллард.
Уродливый мужчина, которого все называли Джонером, прорычал:
– К дьяволу Врисса!
И тут внезапно Рэн осознал, что происходит. Он понял, что этих людей не волнует его благополучие, его работа или то, что она означала. Да и с чего, если им было наплевать даже на своего товарища? А еще Рэн понял, что его жизнь – в их руках.
Он взглянул на Ди’Стефано, понимая теперь, что солдат оставался его единственным потенциальным союзником. Рэн решил сотрудничать, пока он не сможет перехватить контроль над происходящим. Возможно, в подходящий момент…
Их вывели из кают-компании в коридор, и путешествие началось.
Дела пошли наперекосяк как раз в тот момент, когда Джон Врисс закончил рассовывать запасные части по разнообразным отделениям и ящичкам, встроенным в его кресло.
Он слышал странные звуки вроде приглушенных взрывов. За ними последовали крики. А затем, пока Врисс пытался понять, какого хрена творится, компьютер объявил об эвакуации.
Тихо и осторожно Врисс двинулся к «Бетти». Он не думал, что Элджин улетит без него, но знал, что Джонер ждать не захочет. Даже если все запчасти были у Врисса.
Он размеренно катил по пустому до жути коридору, глядя в оба. Что, к дьяволу, такого могло случиться на борту этого огромного корабля? Что могло причинить такие повреждения, чтобы компьютер отдал приказ об эвакуации? Пробило реактор?
Врисс проехал половину коридора, когда услышал какой-то звук. Откуда-то сверху. Он взглянул наверх, на сетчатый потолок. Ему показалось, что там что-то двигалось. Решетка прогибалась, словно под чьим-то весом. И он слышал шуршание. Крысы? На борту такой посудины, да еще военной? Невозможно. Конечно, на складе пришлось прихлопнуть случайного москита, что немного удивило Врисса, но…
Снова этот звук. Что бы там ни было, оно двигалось.
В его сторону. У Врисса возникло ощущение, что это было большое что-то. Оно стремительно приближалось. Почти над головой…
Врисс перебросил руку через бортик коляски. Он двигался не торопясь, но плавно, не тратя движений зря. Под подлокотником он потянул за предмет, который казался декоративной трубкой, но на самом деле являлся частью оружия. С другой стороны коляски обнаружилась вторая трубка, а за спиной Врисса – спусковой механизм. Все это было изящно подогнано под устройство коляски. Тремя быстрыми движениями Врисс собрал пушку и взвел курок. А затем, двигаясь неторопливо и легко, направил оружие в потолок…
И выстрелил.
В закрытом пространстве взрыв прозвучал невероятно громко.
Что-то в потолке пронзительно, нечеловечески крикнуло. Врисс услышал, как оно торопится прочь, и понял, что только ранил это создание. Чем бы оно ни было. Врисс попытался проследить взглядом путь существа, пока то бежало по потолку.
Отвлекшись, он не увидел, как капля крови чужого сорвалась с потолка и упала точно на его ногу. Как раз в ту точку, куда вчера угодил нож Джонера. Потом упала вторая капля. И третья.
Врисс заметил, что происходит, только когда почуял запах дымящейся плоти и одежды и посмотрел вниз. Его нога постепенно растворялась. Не понимая, что происходит, он в ужасе хлопнул по бедру. Немного вещества, пожиравшего тело, попало на пальцы, вызвав невыносимую боль. Врисс замахал рукой в воздухе, а потом чуть не сунул пальцы в рот, прежде чем понял, к чему это приведет. Все это время, сражаясь с болью, он заставлял себя молчать. Вриссу не хотелось привлекать внимание существа, которое тусило в потолке, криками боли!
Внезапно капля жгучей кислоты упала ему на ухо. Боль оказалась настолько жуткой, что Вриссу пришлось прикусить губу, чтобы не заорать.
А потом оно вернулось. Врисс его слышал – или это была другая тварь? Это существо оказалось более агрессивным. Оно не просто возилось над потолком, но пыталось через него пробиться. Внезапно оно оторвало край решетки и просунуло в отверстие голову. Гигантскую, вытянутую, кошмарную голову, на которой не было ни глаз, ни шерсти. Только череп и…
ЗУБЫ!
Огромные стальные клыки, миллионы их в огромной пасти, которая шипела на него! Пасть широко распахнулась, из нее что-то выдвинулось, и… и…
ТАМ ОКАЗАЛОСЬ ЕЩЕ БОЛЬШЕ ЗУБОВ!
Врисс, наконец, сломался и истерично заорал. Палец надавил на спусковой крючок. Врисс стрелял, и стрелял, и стрелял. Тварь с зубами завизжала в ответ, и ее разорвало на тысячи кусочков. И все они дождем осыпались на обезумевшего от ужаса Врисса.
Дверь в ее камеру прогибалась под ударами монстров и вскоре обещала рухнуть.
Рипли оглядела камеру, пытаясь отыскать хоть что-нибудь полезное. Она бросила взгляд наверх, поняв, что давно уже не видела охранника. Рипли слышала приглушенный голос компьютера, который настаивал на эвакуации. Идея казалась неплохой, но как?..
Она что-то вспомнила…
«Постарайся разбить стекло! Быстрее!»
Здесь не было стекла, которое можно было бы разбить.
«Они вырубили энергию. Как они могли это сделать? Они ведь просто животные!»
Оглядывая камеру, она заметила кабели в металлической оболочке. Обнаружила, что они ведут к металлической пластине, встроенной в стену.
«Выключить электричество!»
Рипли заколотила по пластине кулаком, вкладывая в удары всю силу. Она била так же, как чужие колотили в дверь, пытаясь до нее добраться. Била снова, снова и снова. Панель прогнулась, смялась, начала сгибаться. Рипли удвоила усилия. Она била все сильнее, постоянно оглядываясь на поддающуюся дверь.
Наконец она сумела просунуть кончики пальцев в небольшую трещину в металле. Рипли тянула за край и гнула его, пока металл, наконец, не сдался. Рипли отодрала крышку, открыв электрические схемы.
Они почти пробились внутрь…
Рипли с силой провела по острому краю разорванной пластины, глубоко разодрав собственную ладонь, и подняла руку так, чтобы кровь падала на схемы и кабели. Растворяться они начали почти сразу. Сноп искр заставил Рипли отскочить назад. Огни погасли, и камера погрузилась во тьму, но Рипли все равно могла видеть.
Раздался свист, и в стене камеры открылся аварийный выход. Бросив последний взгляд на поврежденную дверь, Рипли выскочила наружу.
Кристи шел впереди, а Элджин охранял тыл.
«Прямо как в старые времена», – подумал капитан «Бетти».
А вот «добрыми» он бы их не назвал.
Они шли по коридорам «Возничего» в ряд – солдат с доктором где-то в середине строя – и довольно быстро. Пустота огромного корабля приводила Элджина в замешательство. Где, дьявол их побери, все солдаты, офицеры, ученые? Это место походило на огромный улей, так куда делись все пчелы?
Компьютерный голос, призывавший к эвакуации, постоянно отвлекал. Элджин разнес бы на куски все динамики, если бы знал, где они находятся. Это снова навело его на мысль о том, что они совершили ошибку в кают-компании, не забрав с тел солдат больше оружия и боеприпасов. Нельзя быть слишком хорошо вооруженным или иметь слишком много патронов, верно?
Команда перед ним рысила вперед, минуя очередной полутемный поперечный коридор. Когда Фрэнк к нему подбежал, кое-что привлекло его внимание. Он взглянул снова.
Армейская «пушка», из тяжелого вооружения, просто лежала на полу. Какого дьявола?..
Что могло заставить солдата просто оставить вот так свое оружие? На самом деле Элджину было плевать. Главное – он получил шанс исправить ошибку, совершенную в кают-компании.
Что нашел – то мое.
Настороженно оглядываясь, он подхватил оружие и тут же заметил еще одну «пушку», которая лежала в трех шагах дальше по коридору. Это было слишком уж странно. Повесив первое ружье на плечо, он осторожно подобрался ко второму и поднял его тоже. Это оружие было практически приклеено к полу какой-то жутко липкой субстанцией. Когда Элджин поднял ружье, студенистые нити потянулись следом, словно улиточная слизь. Вот дрянь.
Но это не должно было повлиять на работу оружия. И что за чертовщина случилась здесь с лампами?
Позади раздался голос Хиллард:
– Элджин?
– Иду! – крикнул он в ответ и начал было разворачиваться… но заметил третье ружье в нескольких шагах впереди, рядом с дырой в полу.
Отверстие выглядело так, словно палуба просто растворилась. Могла ли такое натворить граната? Осторожно подобравшись к дыре, он потянулся к третьей винтовке.
И тут какое-то шестое чувство заставило его замереть. Неожиданно ему вспомнился день из детства, когда они с дедом ставили ловушку для белок и прокладывали дорожку из крекеров, намазанных арахисовым маслом, которая вела в коробку.
– Элджин! – снова позвала Хиллард.
«Оставь. У тебя уже есть два ружья. Оставь его и убирайся к дьяво…»
Две огромные черные лапы пробили пол, с нечеловеческой скоростью обхватили Элджина за лодыжки и резко дернули. Плиты пола обрушились, и Элджина потащили вниз. Он широко раскинул руки, и падение резко прекратилось: ладони ударили по металлу. Элджин вцепился в палубу, как мог, попытался выбраться из дыры, но лапы все еще держали его за лодыжки. Найденные ружья отлетели в сторону, и он не мог до них дотянуться. Одно упало прямо в дыру перед ним.
Элджин начал яростно лягаться, пытаясь стряхнуть когтистые лапы, которые тянули его вниз. Он чувствовал их сначала на икрах, потом на коленях, бедрах. То, что его схватило – чем бы оно ни было, – карабкалось вверх по его телу. Элджин заорал, пнул, оттолкнулся от пола, пытаясь освободиться, сражаясь за свою жизнь. Существо обхватило его за талию большими, чудовищно сильными лапами, и держалось крепко.
Что это? Что это такое, черт его дери?
Что-то твердое, острое, как бритва, и невозможно быстрое, подобно копью пробило грудь Элджина. Пиратский капитан чувствовал каждый сантиметр этого движения, весь путь через ребра, легкие, сердце, пока копье не вырвалось через спину, оставив зияющую дыру. Не в силах вздохнуть, с разодранным сердцем, Элджин чувствовал, как его сознание ускользает, но продолжал биться в хватке своего убийцы.
«Что это? Что, к дьяволу, меня убивает? И почему?»
Последним, что увидел Элджин, было нечто огромное, черное, кошмарное. Оно поднималось из дыры в полу, держа в серебристых зубах его сердце.
9
Кристи прошел уже половину коридора, когда понял, что остальные за ним не идут. Он побежал назад и обнаружил, что отряд сгрудился у входа в последний коридор, который они прошли.