Мэтью снова был поражен.

— Ну, не трать же время! — возмутилась она. — За тобой скоро придут. Послушай, тебе придется ударить меня чем-нибудь. Нужно, чтобы это выглядело достоверно, как будто ты застал меня врасплох… — Она оглядела комнату, наклонилась и подняла сапог одного из мертвецов. — Вот. Ударишь этим. По затылку. Силы не жалей, я выдержу. Надо, чтобы шишка была. Давай, скорее!

— Я… я…

Что он пытался сказать? Он, что, лишился рассудка?

Но Мэтью чувствовал себя так, словно язык его погряз в какой-то каше, а мозг полностью лишился способности соображать.

— Я… — с трудом выдавил он. — Я не могу уйти.

— Что?!

— Я не могу уйти, — повторил он, на этот раз тверже. — Не могу без книги ядов и без доктора Файрбоу. — Он понял, что что-то упускает, но тут же вспомнил: — О… и без Джулиана! Я не могу уйти отсюда, не забрав с собой Джулиана, Файрбоу и книгу.

Настала очередь Элизабет таращиться. Она несколько секунд ошеломленно взирала на Мэтью, пытаясь понять, не ослышалась ли. Видимо, она прочла ответ по его лицу.

— Ты из ума выжил? Я предлагаю тебе выход!

— Через туннели, в которых я легко могу заблудиться, оказавшись в лабиринте без выхода? Нет, я не могу так рисковать только ради спасения собственной жизни. Спасибо, но… нет.

Она покачала головой и глубоко вздохнула от разочарования.

— Они там говорят о тебе. Самсон и тот так называемый кардинал. Блэк сказал Самсону, что ты действительно работаешь на агентство «Герральд» в колонии Нью-Йорк. Он сказал, что узнал об этом от женщины, которая называет себя Матушкой Диар. Точнее, называла, — исправилась она. — Я так понимаю, она мертва.

— Правильно понимаешь, — сказал Мэтью.

— Но суть не в том. Я знаю об агентстве «Герральд». Понятия не имею, как ты во все это впутался, но сомневаюсь, что с Профессором Фэллом ты связался по доброй воле. Разве ты не хочешь получить шанс скрыться от него и спасти свою шкуру?

Мэтью решил, что может довериться Элизабет Маллой, даже несмотря на смертоносные состояния, которые на нее — как она сама выразилась — порой находят.

— Я был бы рад никогда не встречаться с Профессором Фэллом, — кивнул он. — И, тем не менее, я здесь, чтобы найти книгу и отвезти ее ему вместе с Файрбоу. Предыдущий химик Фэлла приготовил наркотик по одной из формул. Он применил его к женщине, которую я люблю, и превратил ее… лишь в тень себя прежней. Если я не верну книгу и не приведу нового химика, чтобы он разобрался с формулами, она продолжит умственно деградировать, пока безвозвратно не потеряет разум. — Он поморщился, словно от боли. — Фэлл согласился отправить меня и Джулиана за книгой, потому что в ней можно найти противоядие. Но… поверь, его самого потеря книги заботит не так сильно — у него на крючке рыба покрупнее.

На некоторое время Мэтью замолчал, давая Элизабет возможность все осмыслить и наблюдая за выражением ее лица. Она, похоже, силилась понять его, но даже ее «сестринской» заботы было для этого недостаточно. Поэтому он решил забросить еще одну наживку:

— Ты в курсе, что Кардинал Блэк и его банда убили всех членов «Семейства», кроме Рори Кина и меня? А потом Матушка Диар застрелила Рори в голову. Я был там, я все видел, но меня связали, и я не мог ничего сделать, чтобы этому помешать.

— Погоди… погоди… — покачала головой Элизабет. — Убили всех членов «Семейства»? Когда?

— Месяца не прошло. По правде говоря, мы с Рори не угодили в эту резню, только потому что отлучались по делам, а остальные… — Он покачал головой. — Никто не выжил.

Элизабет молчала. Казалось, она с трудом могла поверить своим ушам.

— Я был свидетелем и того, как Блэк с помощью Лэша совершил набег на деревню Фэлла в Уэльсе и забрал книгу ядов, — продолжил Мэтью. — К тому моменту Берри — женщина, которую я люблю и на которой хочу жениться, если смогу ее спасти, — уже находилась под влиянием наркотика, но готовить противоядие химик Фэлла не спешил. Наверное, не думал, что придется… — Он опустил голову и тяжело вздохнул. — Я так понял, книга ядов была целью Лэша. Блэка же интересовала другая книга, которая имеет отношение к его увлечению… точнее, одержимости демонологией. Он поручил Матушке Диар выкрасть ее, но ничего не вышло.

Мэтью вновь замолчал. Элизабет ошеломленно глядела на него: весть о смерти «Черноглазого Семейства» стала для нее настолько тяжелой, что она даже не могла ее осмыслить.

— Послушай, я очень благодарен за то, что ты спасла меня от… себя самой, но, боюсь, я не могу принять твое предложение и сбежать. Действовать по указке Лэша я тоже не могу: Фэлл не позволит мне сделать ставку на аукционе от его имени, чтобы вернуть книгу ядов. Он не хочет, чтобы Блэк заполучил ту, вторую книгу, понимаешь?

Некоторое время Элизабет молчала, и Мэтью уже не был уверен, что она следит за его мыслью.

— Я… я не могу… почему?! Почему Блэк всех их убил? — выдавила она.

Как Мэтью и предполагал, она все еще была шокирована. Похоже, сейчас ее волновала лишь эта история. Что ж, стоит рассказать все, что она хочет знать — хотя бы в уплату за спасение.

— Он охотился за «Белым Бархатом», который «Семейство» держало для Матушки Диар. Матушка Диар же была частью преступной шайки Фэлла.

— «Белый Бархат»?

— Наркотический джин, который создал Фэлл на основе одной из формул книги. Матушка Диар в то время уже начала работать на Блэка и попутно сходила с ума. Как эти двое спелись — я понятия не имею. Но подозреваю, что Блэк изначально намеревался убить все «Семейство», чтобы вывести ящики с «Бархатом» с их склада. Матушка Диар, вероятно, тоже была в курсе дела. Не уверен, что Лэш в этом участвовал, не знаю я и того, чем закончилась история с «Бархатом». — Он решительно заглянул Элизабет в глаза. — Я знаю только одно: я никак не могу уйти отсюда без книги и Файрбоу.

А мог ли он оставить Джулиана на растерзание Блэку и Лэшу? Ясно ведь, что в случае кражи книги и химика его ждет жестокая расправа.

— И не могу оставить Джулиана, — добавил Мэтью.

— Неужели все «Семейство» убито? — тихо произнесла Элизабет, словно не слыша его. — Убили всех? Всех до единого?

— Всех, — с горечью повторил Мэтью. — Не буду вдаваться в подробности, но умирали они… нелегко.

Элизабет вновь замолчала. Мэтью качнул головой и сказал:

— Я понимаю, каково тебе это слышать. Знаешь, меня самого «Семейство» подобрало на улице, когда я нуждался в убежище больше всего. Они были добры ко мне… по-своему. Могу даже сказать, что Рори стал мне настоящим братом. Я искренне горевал о его смерти, и ты должна знать, что за этим всем стоит Блэк. — Он чуть помедлил. — Послушай, сотрудничество с ним крайне опасно для Лэша.

— Самсон не такой, как Блэк! — с жаром заявила Элизабет.

— Я понимаю, — примирительно кивнул Мэтью. — Его интересует постройка воздушного корабля. Он хочет доказать Королевскому флоту свою правоту и преданность, чтобы те, кто его осмеял, пожалели, что когда-то не предоставили его идее финансирование. Я все понимаю. — Он вновь кивнул, многозначительно взглянув в глаза Элизабет. — Но, послушай, влияние Блэка — это разъедающее зло, и, пока Лэш будет строить свою машину, Блэк втянет его во что-то жуткое, утащит его в темные глубины, выбраться из которых уже не удастся.

Мэтью воздержался от комментария, что Лэш, вероятно, уже погружается в эти темные глубины, а демоническая рука Блэка лишь помогает ему опуститься на самое дно. Черному Кардиналу очень импонировала одержимость Лэша: ему не составляло труда верно направлять человека, который считает, что ради интересов Англии и во имя будущих военных побед можно пойти на любое преступление.

Некоторое время Элизабет невидящим взором смотрела на разбросанную по полу одежду. Лицо ее ничего не выражало, будто она рассматривала одежду тряпичных кукол, а не разорванных ею же людей.

— Я не хотела, чтобы Самсон связывался с Блэком, — сказала она. — Я пыталась отговорить его, когда Филин пришел условиться с ним о сотрудничестве. Да, именно Филин их свел. Для него это было выгодной сделкой, очередным пером в его, — она помедлила, — хвост.

Она замолчала, и Мэтью решил подтолкнуть ее. Помимо свойственного ему любопытства, его снедало желание вызнать как можно больше полезной информации, которую впоследствии можно будет использовать.

— С чего все началось?

— Это было несколько лет назад, — кивнула Элизабет. — Я на тот момент жила здесь всего год. Самсон услышал о чертежах воздушного корабля от капитана одного португальского судна, потерпевшего крушение у Канарских островов. Это было мечтой его жизни… его целью и его одержимостью. Он стал расспрашивать сведущих людей, искал любую информацию, и вот… к нему явился Филин. За определенную плату Филин выяснил, что теми чертежами владел герцог де Валаско. Он готов был отдать их в обмен на убийство своего старшего брата. Итак — снова с помощью Филина — Самсон связался с пруссаками, репутация которых бежала вперед них. Герцог не хотел, чтобы убийцами были португальцы, он желал, чтобы осталось как можно меньше следов. Самсон же не хотел привлекать кого-то, имевшего отношение к Англии. Поэтому Филин — или кто-то, кому он доверял, — нашел пруссаков. Следующим встал вопрос об оплате Пеллегару и Брюксу. Нужно было найти что-то, что могло их заинтересовать и имело бы исключительную ценность. Вот тут и появился Блэк. Филин познакомил их с Самсоном. Планирование операции заняло больше года, дело периодически стопорилось из-за каких-то подводных камней. Я с самого начала говорила Самсону, чтобы он не слишком доверял Блэку. Это был единственный раз, когда он проигнорировал мой совет, и я чувствую, что за это он жестоко поплатится.

— Да, непростая схема с множеством рычагов, — заключил Мэтью. — Но расскажи мне вот, что: если Лэш действительно просто жаждал получить чертежи воздушного корабля, зачем он включил остальных в этот аукцион?

— Он не был уверен, что пруссакам удастся раздобыть планы. Они могли потерпеть неудачу, их могли поймать. Много чего могло случиться. Поэтому мы с ним приняли решение, что будет лучше включить в борьбу и других. И снова — об этом позаботился Филин через свои контакты. Можешь быть уверен, этот человек — столь же амбициозен и влиятелен, каким когда-то был Профессор Фэлл. Но его настоящий талант — дипломатия. Он умеет договариваться. Есть еще деталь: когда Самсон достроит корабль, он хочет быть уверен, что, если Королевский флот откажется покупать его, то для него можно будет найти другой рынок сбыта. Так что этим аукционом он заявляет о себе гильдиям, чьи представители сейчас собрались наверху.

— Не думаю, что гильдия Виктора выкажет много радости, — скривился Мэтью.

Элизабет пожала плечами.

— Все здесь понимают, что это суровый бизнес. И все же Самсон четко проводит черту под личными угрозами. Я считаю, было мудро показать всем им, чем чревато пересечение этой черты.

Мэтью безучастно кивнул. Он решил, что пришла пора и ему пересечь некую черту.

— Кем ты приходишься Лэшу? Помимо его делового советника и источника довольно… жестоких развлечений?

Элизабет вздернула подбородок.

— Я его доверенное лицо, — ответила она. — Я живу в огромном богатстве и роскоши, чтобы быть…

— Его игрушкой? — перебил Мэтью. — И это все?

— Ему нравится моя компания, он ценит мои советы.

— Больше он в твоем обществе ничем не наслаждается?

— Ничем, — сказала она, прищурившись. Мэтью почувствовал, что в комнате начинает витать дух опасности. — Никому из мужчин не дозволено ко мне прикасаться. А я — отказываюсь касаться мужчин, за исключением… гм… того способа, который ты видел. Самсон никогда не видел мою метку, потому что я всегда ношу шелковые перчатки. Если, конечно, не надеваю другие. Если хочешь узнать больше, то предупреждаю: ты рискуешь пробудить мое особое состояние.

— Хорошо, тогда давай на этом остановимся, — быстро пошел на попятную Мэтью.

— Согласна. — Она протянула руку и забрала у него пустой бокал. — А теперь… раз уж ты настолько глуп, чтобы остаться здесь, когда я даю тебе шанс на спасение, больше мне нечего тебе предложить.

— Не совсем так, — возразил Мэтью, прежде чем она повернулась к двери. — Как ты сказала, Лэш уже заполучил свой объект желания, ему не нужна книга ядов. И Блэку она тоже не нужна — он жаждет обладать той, другой. Только Богу известно, что он намеревается сотворить с ее помощью. Поэтому я прошу тебя помочь мне. Как мою сестру.

— Ты уже отказался от моей помощи.

— Нет. Помоги мне заполучить книгу и Файрбоу, забрать Джулиана и сбежать отсюда, чтобы я мог добраться до деревни Фэлла.

Она недоверчиво улыбнулась.

— Но это невозможно. Как бы мне ни хотелось разорвать отношения между Самсоном и Блэком, я не могу действовать против Самсона. Он планирует до рассвета отправить тебя в экипаже…

Мэтью хмыкнул. Его разум работал настолько ясно и яростно, что ему казалось, будто от трения извилин сейчас воспламенятся волосы.

Туннели… она сказала, что через них они приводят мужчин, которых она убивает. Где тогда ближайший вход и выход?

У него возникла мысль наклониться и проверить разбросанную одежду. Он так и сделал, залез в карманы и обыскал все, не зная толком, что ищет. Искру идеи… клочок подсказки… все, что могло бы…

Он вдруг почувствовал что-то зернистое на пальцах. Дальнейшая проверка выявила, что этим веществом испачкано оба комплекта одежды. Он встал, подсветив руку фонарем.

— Угольная пыль, — констатировал он. — На одежде. Тебе доставляют жертв через угольный желоб?

— Самсон жжет в каминах дрова, а не уголь. Как я уже говорила, их приводят через туннели. И мои «жертвы», как ты их называешь, до этого были пьяницами или отбросами из самых низов Лондона. Мелкие людишки, как любит говорить Самсон. Их доставляют только ночью, и я уверена, что Самсон принимает все меры предосторожности, чтобы их никто не заметил.

— Не сомневаюсь, что он хороший поставщик, — скривился Мэтью и растер зернистую угольную пыль между пальцами. — Но эта пыль — на обоих комплектах одежды.

— Это тебе о чем-то говорит? — спросила Элизабет.

— Возможно, констеблей доставили сюда в угольной телеге. Сомневаюсь, что они пришли сюда по доброй воле: их, видимо, оглушили и спрятали. Потому что для Лэша это был риск. Стоило кому-то поднять тревогу, и этот тихий привилегированный район был бы наводнен законниками в мгновение ока. Спокойствие вице-адмирала было бы нарушено, а репутация бы пострадала. Если констеблей действительно привезли на угольной телеге, оглушили их где-то явно неподалеку — чтобы не пришлось везти их через весь город. — Мэтью осознал, что фактически думает вслух, строит догадки, подтвердить которые ему было нечем. — Я сомневаюсь, что Лэш хочет, чтобы его соседи узнали обо всем, что здесь творится, — заключил он. — Он же не может принимать эти… «посылки» через парк?

— Вполне может, — возразила Элизабет с надменным видом. — Этот парк — его собственность. Так что я не уверена, что смогу помочь тебе. То, о чем ты просишь, даже не обсуждается.

— Есть две вещи, с которыми ты можешь мне помочь, — качнул головой Мэтью. Его разум продолжал лихорадочно работать, выискивая решения проблем, что возникали по мере формирования в его голове плана. Казалось, Джулиан был прав, когда говорил о Судьбе и ее прихотях. — Во-первых, никому не рассказывай о нашем разговоре. Во-вторых, — и в этом он шел на настоящий риск, — убедись, что когда меня увезут на экипаже, дверь, которая открывается этим ключом, будет не заперта.

В задумчивости Элизабет нахмурилась и скривила губы. Что бы она ни собиралась сказать, ей пришлось оставить это при себе, потому что дверь в комнату резко открылась, и в проеме показались двое подручных Филина.

— Идем, — обратился один из них к Мэтью. — Он ждет тебя.

— А я достаточно презентабелен для встречи с вице-адмиралом? — усмехнулся Мэтью, глядя на Элизабет. Затем, улыбнувшись, он картинно отряхнулся, чтобы никто не заметил, как он стряхивает угольную пыль с пальцев.

— Тебя хочет видеть не Лэш, — сказал охранник. — Тебя ждет Кардинал Блэк. Идем.

Глава двадцать вторая



— Вы меня заинтересовали, — сказал Кардинал Блэк, когда охранники привели к нему Мэтью.

Помещение, в котором они находились, по-видимому, служило библиотекой и таилось в задней части дома. Впрочем, если это и была библиотека, то явно не самая обычная — все вокруг буквально кричало о роскоши. Вдоль стен на искусно выточенных дубовых полках стояло множество книг, но взгляд приковывали две большие деревянные модели морских фрегатов, установленные на пьедесталах. Дрова мерно потрескивали в грубоватом серокаменном камине. Пол покрывал темно-синий ковер с золотым узором по краям. Справа от Мэтью располагалось овальное окно, за которым можно было разглядеть уютно кружащие на ветру снежинки.

Блэк сидел в красном кожаном кресле, вытянув свои длинные ноги и положив их прямо в сапогах на оттоманку. Рядом с ним на небольшом низком столике стоял бокал красного вина. Над его головой в замысловатой медной люстре горело полдюжины свечей.

Как только охранники привели Мэтью, Блэк изрек свое замечание и небрежным жестом велел им выйти вон, и те молча удалились, закрыв за собой дверь.

Оставшись наедине с этим паукообразным злодеем, Мэтью напряженно застыл, ожидая, что же последует теперь, однако ничего не происходило, а молчание затягивалось.

Не говоря ни слова, Блэк неспешно набил табаком глиняную трубку, поджег трутницу, поднес ее пламя к углублению и начал выдувать сгустки голубоватого дыма, которые, медленно меняя форму, дрейфовали к лицу Мэтью.

Трудно было не отметить, что трубка Черного Кардинала носила название «церковный староста» — за ее длинный изогнутый мундштук. Мэтью нашел это особенно ироничным, однако предпочел не высказывать свои мысли вслух. Он вообще предпочитал не спешить с действиями: не двигался, не предпринимал попыток сесть… Впрочем, и Блэк ничего ему не предлагал, хотя пара свободных кресел призывно стояла неподалеку.

После единственного изречения длинное бледное лицо Черного Кардинала довольно долго оставалось непроницаемым. При этом его глаза, в глубине которых пылал адский огонь, буравили Мэтью, и, казалось, Блэк получал истинное удовольствие от одного лишь процесса созерцания. Все это время он не выпускал трубку изо рта.

Молчать больше не было сил, и Мэтью, вознамерившись разрушить эту тишину, сказал:

— Что ж, а меня интересует, почему вы решили сообщить мне об этом в библиотеке. Должно быть, вы думаете о кое-какой книге?

— Само собой, — обстоятельно протянул Блэк.

— Положим, я представляю, как ценны бывают книги. И что бы вы сделали с ней, если б она у вас была? — нахмурился Мэтью. — Она ведь нужна вам не для того, чтобы читать ее перед сном.

— Это вы так думаете, — ответил Блэк с легкой улыбкой.

— Я просмотрел один ее экземпляр. Точнее, несколько. Один в Нью-Йорке, еще один на острове Фэлла и последний в его деревне.

— Вы неплохо осведомлены, — кивнул Блэк. — Должно быть, вы знаете и то, что Фэлл скупил все существующие экземпляры. По крайней мере, я не смог найти ни одного… можете быть уверены, я буквально рыл носом землю.

— Жаль, что попутно не вырыли себе могилу, — буркнул Мэтью и направился мимо Блэка к очагу, желая согреться. Попутно он подумал, не соблаговолит ли судьба вовремя вложить ему в руки какое-нибудь оружие. Сошли бы и каминные принадлежности, кочерга или щипцы. Нет, судьба осталась глуха… вероятно, все опасные предметы предусмотрительно убрали перед этой встречей.

Разочарованно вздохнув, Мэтью протянул руки к огню. Он продолжать делать вид, что совершенно не боится Блэка. Может, от этой бравады и не было толку, но сейчас она служила ему одновременно и щитом, и выпускным клапаном, помогающим ослаблять давление. Он не мог не думать о том, что в любой момент может присоединиться к своим братьям и сестрам по «Черноглазому Семейству» на том свете, и услужливая память настойчиво подсовывала ему картины той бойни. Обезображенные лица людей, глаза которых были вырваны из глазниц и помещены в пустую бутылку из-под «Белого Бархата» в подвале склада… перерезанные глотки… кровавые дьявольские кресты на лбу… А ведь эти кресты вырезало то самое чудовище, что сидело сейчас рядом с Мэтью, курило трубку под названием «церковный староста» и выдавало короткие восклицания, чем-то напоминавшие проклятья на древнем тайном языке.

— Причина, по которой вы меня интересуете, — продолжил Блэк после короткой паузы, во время которой Мэтью слушал, как за стеклом бьется и завывает ветер, — заключается в самом факте вашего появления здесь. Я могу понять, почему Фэлл послал за книгой Девейна… но почему он послал вас? О чем он только думал?

— О том, что я обладаю способностями вернуть книгу назад, я полагаю.

— О, нет-нет! — Блэк выпустил еще одно голубоватое облачко дыма и погрозил Мэтью тонким пальцем. — Дело не только в этом. Ведь так? Знаете, Матушка Диар доверила мне то, что вам, возможно, будет интересно услышать: вы нравитесь Профессору, несмотря на все проблемы, что вы ему доставили. Кажется… как же она выразилась? Хм… Ах да! Кажется, вы напоминаете ему его покойного сына. Или… того, кем бы он мог стать, если б его не забили до смерти в юном возрасте. — Он небрежно махнул рукой. — Но, Мэтью, будем честны, вы нравитесь ему не настолько, чтобы выпустить вас из своей деревни — даже с Девейном в качестве сопровождающего. Так, в чем же правда?

Мэтью продолжал греть руки, по которым никак не желало разливаться тепло. Ему невольно казалось, что само присутствие Блэка распространяет по этой комнате замогильный холод.

— О, если вы не в настроении говорить, мы можем расположить к разговору Девейна, — буднично обронил Черный Кардинал. — Полагаю, несколько порезов будет ему к лицу.

Они собрались пытать Джулиана?

Мэтью невольно обернулся и увидел, как Блэк откладывает трубку на низкий столик, а затем достает из кармана пиджака кривой кинжал со странными отметинами на лезвии. Оставаясь невозмутимым, он принялся методично вычищать грязь из-под своих заостренных ногтей с помощью этого ритуального оружия.

— Ну же, — удивительно мягко подтолкнул он. — Признавайтесь.

Мэтью по-прежнему молчал.

— Позвольте мне поиграть в решателя проблем, — не унимался Блэк, продолжая расспрос. — Так ведь звучит ваша профессия, верно? Матушка Диар рассказала мне о том эпизоде на острове Фэлла. Он же нанимал вас играть роль, так? А теперь вы здесь… снова играете роль, но я подозреваю, что на этот раз это не было запланировано. — Он прервал чистку ногтей, чтобы еще раз затянуться трубкой. — Ваше агентство преуспевает в работе такого рода. Я имею в виду работу по решению проблем ваших клиентов. Например… хм… поиск вещей, которые были потеряны. Или… поиск людей, которые по той или иной причине исчезли. — Он нехорошо ухмыльнулся. — Я ведь много размышлял об этом, Мэтью. И, похоже, я понял, почему Фэлл отправил за книгой именно вас. Эта версия звучит ошеломляюще, но я считаю, что вы согласились на это добровольно. — Он выждал несколько секунд, наблюдая за реакцией Мэтью. — Не могу сказать того же насчет Девейна: думаю, он не был в восторге от этой затеи, но, будучи верным псом Фэлла, все же отправился с вами.

Мэтью молчал. Блэк чуть подался вперед, изучающе уставившись на него своими паучьими глазами.

— У вас очень красноречивое молчание, Мэтью. Судя по всему, я прав, — заключил он. — Теперь я хочу знать, почему вы вызвались добровольцем. Неужели для того, чтобы выторговать свободу для двух ваших друзей — мужчины и девушки — которых привезла в деревню Матушка Диар? Она упоминала о них. — Блэк изучающе посмотрел на него, затем едва заметно качнул головой. — Нет, — протянул он, — на кону явно что-то другое. Этот вопрос жизненно важен для вас, но не важен для Фэлла, ведь так?

И снова ответом ему было молчание. Блэк хмыкнул.

— Полагаю, Фэлл не так гонится за книгой, как вы. Она нужна вам. И за возможность вернуть ее вы пообещали Фэллу нечто еще более ценное — для него. Настолько ценное, что он даже расщедрился даровать вашим друзьям свободу в случае успешного завершения задания. — Блэк кивнул, соглашаясь с собственными мыслями. — Вижу, что не ошибся. Знаете, ведь с Фэллом не так-то легко договориться. Ему нужно больше, чем просто книга. — Кардинал прищурился. — Он… огласит вам свой запрос позже, или вы уже знаете?

Мэтью нервно хмыкнул.

— У меня мурашки по коже от вашего голоса или от завывания ветра? — спросил он.

— Вы уже знаете, — констатировал Блэк с ноткой самодовольства и выпустил в воздух кольцо дыма. — Он хочет найти Бразио Валериани. И, по-видимому, искренне верит, что вы поможете ему в этом после того, как вернетесь с книгой. Надо же, — он усмехнулся, — а ведь Фэлл даже не сомневается, что вы выберетесь из этого дома живым! — Блэк поднял кинжал и направил его острие на Мэтью. — И не нужно пытаться юлить и отрицать очевидное. Я раскусил и вас, и Фэлла. — Он несколько секунд подождал возможных возражений, но, не услышав их, продолжил: — Ваше агентство мастерски разыскивает пропавших без вести. Должен сказать, если б вы не искали Валериани для Фэлла, я был бы рад заплатить вам требуемую цену, чтобы найти его для себя. Так какова будет цена, Мэтью?

— Ваша голова на шесте, — последовал ответ.

— Ах, Мэтью, Мэтью… Ярость затуманивает ваш разум. Вам это не идет. — Блэк вернулся к чистке ногтей. — Вы хоть знаете, почему Профессор так хочет найти Валериани?

Мэтью понял, что молчание и угрюмость в данной ситуации не принесут ему никакой пользы. Вдруг Блэк сообщит ему нечто важное? Мэтью сказал:

— Я знаю, что это связано с книгой по демонологии и отцом Валериани, Киро.

— Хм, с книгой по демонологии. — Блэк снисходительно ухмыльнулся. — А что, если я скажу вам, что «Малый Ключ Соломона» можно рассматривать как каталог?

— Каталог чего? — нахмурился Мэтью.

— Демонов, конечно. Они все там, отпечатаны на страницах со своими именами, титулами и полномочиями. Каталог, Мэтью, для того, чтобы можно было выбрать какого демона призвать для той или иной работы в земном мире.

Мэтью потребовалось время, чтобы сформулировать, что на это сказать.

— Вы ведь не верите в это, правда? — Не успел он закончить вопрос, как его разум уже дал ему ответ: Да, само собой, Кардинал Блэк в это верит… и Профессор Фэлл тоже.

Блэк рассмеялся. Все началось с радостного смешка, а закончилось чуть ли не скрежетом зубов по обглоданной кости.

— Согласен, это был глупый вопрос, — сам себе ответил Мэтью.

Дым от трубки Кардинала плыл по воздуху, направляясь к дымоходу камина. Когда завитки приблизились, Мэтью увидел, что они принимают форму гротескных лиц и существ с когтями и рогами. Одно из них скользнуло по его щеке, словно даря грубое подобие призрачного поцелуя, и тут же было подхвачено восходящей тягой.

— До меня дошли слухи, — сказал Черный Кардинал, — что отец Бразио — к вашему сведению, он был ученым — перенес психическое расстройство в связи со смертью своей жены. В этом состоянии Киро Валериани обрел просветление: для него все ложные верования потеряли смысл. Он познал истинного Повелителя этого мира, проникся к нему уважением и возжелал власти.

— Полагаю, вы имеете в виду нечто сатанинское...

— Его очень заинтересовал «Малый Ключ Соломона», да и другие подобные книги тоже — они хоть и были более обширными по содержанию, но в тоже время их было куда сложнее заполучить. Насколько я знаю, Киро связался в Риме с человеком, который не только мог снабдить его некоторыми из них — за солидную цену — но и познакомить с Сенной Саластре.

— Это что, новый сорт чая? — прищурился Мэтью.

— Сенна Саластре, которому в августе прошлого года исполнилось девяносто четыре, написал несколько книг, которыми интересовался Валериани. Мэтью, вы такой необразованный! Вы понятия не имеете, сколько Маэстро Саластре работал на благо истинно верующих, что он сделал, чтобы опровергнуть выдумки, которые вы и вам подобные повсеместно распространяют! Вы слепы и не видите, что путь Повелителя — это свобода. Полная, неподдельная свобода, подобную которой вы никогда не знали!

Он заговорил с удивительным, почти пасторским воодушевлением.

— Вы имеете в виду свободу вырезать сердца у детей? — спросил Мэтью, неуютно поежившись. — И свободу выколоть столько глаз, чтобы хватило на бутылку из-под «Белого Бархата»? — Жар прилил к его лицу, подпитывая ярость. Он отмахнулся от очередного парящего призрака, который, казалось, сплошь состоял из царапающих когтей и синего языка длиной в фут. — И, о да, свободу перерезать как можно больше глоток и оставлять этот нелепый символ на лбах, как будто это действительно делает вас обладателем хоть какой-то силы?! Ваша свобода, сэр, закончится, когда на вас набросят петлю, и я буду там, чтобы…

— На основе одной книги Маэстро Саластре, — продолжал Блэк, не обращая на обличительные речи Мэтью никакого внимаия, — Киро Валериани создал в своей мастерской ростовое зеркало. Валериани как ученый много лет интересовался зеркалами, поэтому этот проект заинтриговал его. Маэстро Саластре помог ему с конструированием и добавил в отражающее покрытие зеркала вещество, произведенное в его собственной мастерской. Я знаю, что очень скоро стекло потемнело, как и ожидалось.

— Черное зеркало? Но для чего?

— Под руководством Маэстро Саластре Валериани создал зеркало, которое было не просто зеркалом. Это был портал. Можете ли вы хотя бы представить своим земным ограниченным умом, какие уровни мироздания связывал тот проход?

— Даже не хочу представлять, — быстро ответил Мэтью, хотя прекрасно понимал, к чему клонит Блэк.

— Любое демоническое существо может пройти сквозь него из потустороннего мира! — Блэк зажал трубку между своими заостренными зубами. — И только вызывающий может избрать, кого именно призывать. Я уверен, ля Киро это был риск: существовали временные ограничения, возможность получить травмы и прочее, но…

— Господи, да вы же с ума сошли! — Мэтью был готов взорваться. — Демоны, выходящие из черных зеркал! Это чистое безумие!

— Ах! — воскликнул Блэк, слегка кивнув. — Вы бы сказали то же самое Профессору Фэллу?

Мэтью осекся. Позади него ярко горел огонь, а перед ним ветер предрассветной бури гнал снежные потоки мимо овального окна.

— Фэлл хочет иметь возможность вызывать демонов так же сильно, как и я, — сказал Блэк. — Причины этого его стремления туманны. Для меня же это олицетворение высшей силы! — Он почти мечтательно вздохнул. — Держать такую власть в своих руках… Вызванное существо придет и убедится, что я верен и предан Повелителю, которому мы оба служим. И тогда… — Он помедлил. — Каким будет мой приказ, я еще не решил, но запомните: это потрясет мир, Мэтью. В этом я могу вам поклясться.

Мэтью потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя.

— Безумие, — выдохнул он, но боялся, что дело обстоит куда серьезнее. — Даже если хоть на минуту представить, что это вообще возможно, вы понимаете, что Киро Валериани одумался и попытался уничтожить эту штуку?

Блэк осклабился.

— У него не получилось это сделать. Насколько я знаю, в последний момент, когда вызванное им существо уже находилось в портале, он, должно быть, потерял самообладание — понял, что недостоин, — и разбил стекло. Некоторое время спустя он был вынужден его отремонтировать.

Более уместно будет сказать, что его заставили, — подумал Мэтью, и далее у него в голове всплыли слова Фэлла: — То, что создал Валериани, не позволило ему уничтожить его.

— А потом он повесился? — спросил Мэтью.

— Да, вскорости. С его смертью, зеркало исчезло. Его сын должен знать, что с ним случилось, и — если оно все еще существует, — где оно спрятано. Именно поэтому Дантон Идрис так хочет найти Бразио. Найдешь сына — найдешь зеркало. Все достаточно просто.

— Италия — большая страна, — уклончиво сказал Мэтью.

— О, не такая уж она и большая для такого великого решателя проблем, как вы. — Кардинал Блэк встал и плавной скользящей походкой направился к Мэтью. Он был страшно высок, и при свете камина его угловатое лицо казалось воплощением демонических «добродетелей». Мэтью подумал, не это ли зрелище последним видел маленький мальчик в Аддерлейнской башне: Черный Кардинал наступает на него, словно длинноногий паук, с кинжалом в руке.

Когда Блэк остановился перед ним, Мэтью почувствовал, как он проводит лезвием по его подбородку.

— Скоро вы отправитесь в деревню Фэлла, — сказал Блэк. — Слуги уже запрягают лошадей. Я хочу, чтобы вы знали: если вы не вернетесь с книгой, которая мне нужна, я лично вырежу сердце мистера Девейна. Повелитель требует, чтобы я делал это, пока жертвы еще живы. — Он вновь вперился взглядом в Мэтью, пытаясь прочитать что-то в его душе. — Возможно, судьба Девейна волнует вас не так сильно? Думаете, сможете забыть о нем и попытаться сбежать? — Он покачал головой. — Спешу заверить: вы ошибаетесь.

— Что, заставите Лэша отправить «Вулкан» обратно и снова обстрелять Бедд?

Кинжал перестал двигаться. Блэк наклонил его так, что острие оказалось как раз под нижней губой Мэтью.

— А вы осведомлены еще больше, чем я думал, — прошипел Кардинал, и в его голосе было столько угрозы, что у Мэтью едва не подкосились ноги. — Что ж, тогда нет смысла скрывать: Лэш поставил «Вулкан» на якорь у Ньюквей, как мы с ним и планировали. — В его глазах заблестел нехороший огонек. — Я говорю это, чтобы вы знали: когда я приду за вами, я устрою не просто обстрел. Это будет… — он сделал паузу, подыскивая слова, — явление вестников смерти в ночи. — Его губы исказила ухмылка, продемонстрировавшая заостренные зубы. — Принесите мне книгу, Мэтью. Этого требует от вас мой Повелитель. — Кончик кинжала усилил нажим, готовый пустить каплю крови, но Мэтью собрался с духом и не дрогнул.

В дверь постучали.

— Да? — отозвался Блэк.

— Экипаж готов. — Это был голос Филина. — Приведите Корбетта в обеденный зал.

Блэк отвел клинок от лица Мэтью и сделал пригласительный жест рукой.

— После вас.

По дороге из библиотеки в обеденный зал Мэтью изучал дом, запоминая малейшие детали: где была центральная лестница… как далеко она находилась от лестницы, ведущей в гостиную… как далеко от обеденного зала была дверь, ведущая в медвежью яму… расстояние от обеденного зала до гостиной и остальные подобные метки — всевозможные, какие только приходили ему в голову. Ему понадобится вся доступная информация для того, что он планировал совершить.

Конечно, это был отчаянный план, и все могло пойти не так уже с первых минут. Мэтью даже не был уверен в том, когда и как начнется его спонтанная операция, но понимал, что другого варианта у него нет. Ему придется рискнуть, а иначе Прекрасный Бедд и впрямь станет для него прекрасной могилой…

— А вот и наш утренний путешественник! — радостно прогудел Самсон Лэш, когда Мэтью вошел в обеденный зал. Остальные сидевшие за столом и наслаждавшиеся обещанным Лэшем завтраком, воззрились на Мэтью с меньшим энтузиазмом и с большим презрением. Элизабет Маллой, занимавшая дальний конец стола, так и не оторвала взгляда от своей тарелки с яичницей, ветчиной и кукурузными лепешками. Мэтью заметил, что Лазарус Файрбоу отсутствует — вероятно, спит или предпочел позавтракать в своих покоях.

— Надеюсь, вы готовы к путешествию? — поинтересовался Лэш.

— Вот тебе завтрак, паскуда! — огрызнулся Мэрда и швырнул в Мэтью бисквит, который угодил ему прямо в лоб. — Хочешь еще? — Он потянулся к подносу, на котором лежало еще несколько бисквитов.

— Ну хватит! — упрекнул его Лэш. — Давайте не будем враждовать. Вам есть чему радоваться: у вас впереди целая неделя, чтобы побыть совершенно обычными гражданами и насладиться всеми прелестями Лондона.

— Я далеко не обычная гражданка, благодарю вас, — отозвалась Львица. Она откусила от сосиски половину и перевела свой темный, угрюмый взгляд с Лэша на объект презрения.

— Я уже скучаю по прелестям своей страны, — кисло заметил Краковски. — Я и не предполагал, что стану здесь заложником!

Прежде чем Монтегю успел высказать свои горькие чувства, Мэтью взял инициативу в свои руки.

— Я сожалею, что вы все чувствуете себя настолько плохо. Я хотел бы изменить ситуацию, но, к сожалению, это не в моей власти. — Он на мгновение напрягся, когда Кардинал прошел мимо него и погладил его по щеке своими отвратительными кровожадными пальцами, прежде чем сесть напротив Элизабет. — Тем не менее, я голоден, — продолжил Мэтью. — Куда мне сесть?

— В экипаж, который ждет вас снаружи, — ответил Лэш. — Там вы найдете корзину со съестными припасами и сможете позавтракать. Но имейте в виду, что еду вам придется разделить с отписанным вам телохранителем Филина. Его зовут Боген. Он сейчас прибудет, чтобы сопроводить вас.

— Путешествовать в такой снегопад? — удивился Мэтью. — Но от этого будет мало толку, много мы не проедем.

— Вы отправитесь как можно скорее, потому что мой морской опыт подсказывает мне, что погода будет только ухудшаться. Нет смысла медлить. Я велел кучеру останавливаться на постоялых дворах только для того, чтобы дать отдохнуть лошадям и поесть. Он знает дорогу, можете на него положиться.

— Вот тебе масло для твоего бисквита, говнюк! — снова подал голос Мэрда. За этим последовал кусочек масла размером с большой палец, угодивший Мэтью в лицо.

Прежде чем продолжить, Лэш хлебнул из кружки эля.

— Наденьте ту хорошую теплую шубу графа Пеллегара. Утро обещает быть холодным. Кстати, на всякий случай — во избежание возможных инцидентов с вашей стороны — сообщаю, что Боген будет хорошо вооружен. Филин заверил меня, что Боген способен на крайние меры, если до этого дойдет. Кроме того, ему приказано выстрелить вам в голову, если его внимательному глазу покажется, что там, в маленьком уголке Уэльса, что-то пойдет не так.

— Передайте, что ему лучше приберечь пулю для себя лично, потому что после того, как он в меня выстрелит, они сперва отрубят ему ноги, а потом то, что болтается в нескольких дюймах выше.

— Я уверен, что напряженность возникнет в любом случае. — Лэш вытер влажный рот белой салфеткой, осторожно промокнув уголки. — В ваших же интересах свести ее к минимуму и не допустить ни смертей, ни расчленения. Приложите максимум усилий, чтобы довести все дела до счастливого завершения.

— Счастливого для кого? — Монтегю швырнул на тарелку свою салфетку. — Мне это все не нравится до мозга костей, сэр! Знайте, что я вынужден представить полный отчет обо всем этом моей гильдии!

— Как вам будет угодно, — легко ответил Лэш. — Я совершил ошибку, не пригласив Профессора Фэлла принять участие в торгах, поэтому беру всю ответственность на себя. Но давайте не будем спешить с суждениями, поскольку мы должны смотреть на этот вопрос дальновидным взглядом.

— Ваш дальновидный взгляд явно слеп, сэр! — рявкнул Монтегю, не желая испивать чашу гнева.

— Вчера вечером он проиграл в карты, — доверительно сообщил Лэш Мэтью. — Это обычно приводит в прескверное настроение тех, кто думает, что блефует лучше, чем есть на самом деле. А вот и ваш эскорт!

В комнату вошел Филин. Его сопровождал широкоплечий мужчина среднего роста, коренастый, с толстой бычьей шеей. На Богене был темно-синий плотный плащ поверх серого костюма. Под серой треуголкой виднелось лицо, словно высеченное из гранитной глыбы и обработанное под давлением. Мэтью подумал, что если не приглядываться, то внушительный нос Богена можно принять за третий локоть, а подбородок — за дополнительный кулак с шестью костяшками. Пара «поросячьих» глаз почти терялась в отверстиях «камня», что служили глазницами, но когда они остановили свой взгляд на Мэтью, сердце его подскочило к горлу, а колени подогнулись, словно от удара в спину.

Этот человек был монстром. Сладить с ним с помощью физической силы — гиблое дело.

Все пропало…

— Все готово, — доложил Филин.

— Дайте ему шубу, которую носил Девейн, — распорядился Лэш. — И найдите ему шляпу. Мы же не хотим, чтобы он умер преждевременно? Потом обыщите его еще раз, прежде чем посадить в экипаж. — Он криво усмехнулся. — Счастливого пути, Мэтью! — Неопределенный взмах рукой дал понять, что разговор окончен, и Лэш вернулся к потреблению завтрака.

Мэтью снова взглянул на Элизабет, но та не посмотрела на него в ответ. Мысль «все пропало» снова застучала у него в висках, а в груди будто что-то оборвалось. Ему было не обойтись без помощи Элизабет, если он хочет, чтобы его план сработал. Впрочем, назвать это планом было равносильно тому, чтобы назвать Кардинала Блэка самым красивым ангелом. Все и так может пойти наперекосяк с первой минуты, а если еще и Элизабет не станет помогать… что же делать тогда?

Он боялся даже подумать об этом.

Боген взял Мэтью за руку.

— Шевелись, — сказал он. Голос его был похож на звук резца, которым как раз было вылеплено его лицо.

Черт побери, — подумал Мэтью.

— Возвращайся быстрее! — пропищал ему вслед Мэрда своим детским голоском, когда Мэтью вышел из обеденного зала с Богеном по одну сторону и Филином по другую. Они миновали центральную лестницу и вошли в фойе, где на крюках все еще висели пальто и шляпы участников аукциона. Пока Филин осматривал шубу из шкуры белого медведя, Мэтью заметил, что изъятое оружие все еще лежит в корзине на столе.

Несколько секунд он стоял неподвижно, судорожно пытаясь составить хоть какой-то дополнительный план. Филин тем временем решил его обыскать. Не найдя ничего опасного, он кивнул и отступил. Они с Богеном заставили Мэтью влезть в шубу из шкуры белого медведя, а на голову ему нахлобучили раскрашенную под синяк треуголку барона Брюкса. Когда все подготовительные процедуры были завершены, входная дверь открылась, и предрассветный холод ударил Мэтью в лицо, словно кувалда.

Под конвоем Филина и Богена он направился к воротам, где его уже ждал экипаж. Едва завидев его, Мэтью оторопел.

Какой там, к черту, воздушный корабль! — подумал он.

Экипаж был настоящим «Левиафаном», гигантским сухопутным кораблем в два раза больше обычной кареты — видимо, под стать габаритам самого Самсона Лэша. Формой этот монстр тоже напоминал корабль с острым носом и плоской кормой. Основная часть его корпуса была выкрашена в кремовый с дверцами темно-синего и алого цветов, по две с каждой стороны, а багажный отсек представлял собой не обычный брезент, а еще одну пару дверей. Четыре лошади, которым предстояло тащить эту махину, тоже были крупнее и косматее обычных. Мэтью не знал их породы, но решил, что викинги привезли их предков с заледенелого севера. Двое мужчин в плотных пальто и шляпах сидели на обитых кожей облучках, чтобы сменять друг друга в случае необходимости. При свете фонарей, свисавших с декоративных креплений по обе стороны от возниц, Мэтью разглядел сквозь падающий снег, что сменщик мог легко выхватить мушкет, лежащий в кожаном футляре, закрепленном рядом с его правой ногой.

Вот, черт, — снова выругался про себя Мэтью.Пока что весь его жалкий план прокладывал ему путь прямиком во владения Повелителя Черного Кардинала.

— Залезай, — скомандовал Филин, потянув за рычаг, который опустил несколько складных деревянных ступенек под дверью со стороны возницы. Мэтью увидел, что привратник открывает ворота. Теперь, что бы ни случилось, назад пути не было. Он поднялся по ступенькам, и, как только повернул медную ручку, Боген грубо втолкнул его в салон экипажа.

— Счастливого пути! — услышал Мэтью крик Филина. Раздался щелчок хлыста и подгоняющий лошадей вскрик возницы. Экипаж вздрогнул и медленно выехал через ворота на Эндсли-Парк-Роуд.

— Располагайся, — буркнул Боген, усаживаясь напротив Мэтью. Он отодвинул свой плащ ровно настолько, чтобы Мэтью на глаза попалась рукоять пистолета за его поясом. Видимо, желая подчеркнуть угрозу, Боген полез в карман плаща и достал пороховницу на кожаном ремешке, который как бы невзначай перекинул через свое массивное плечо.

Мэтью быстро огляделся по сторонам. Темно-синий салон был рассчитан на шестерых пассажиров, сидящих лицом друг к другу на скамейках, обтянутых красной кожей. Сиденья разделяло необычайно обширное пространство для ног. Белые льняные занавески закрывали маленькие круглые окна-иллюминаторы по обеим сторонам салона. Пара ламп, вмонтированных в стены, давала столько света, что его бы хватило на небольшую часовню, но неприятный рыбный запах китового жира все равно витал вокруг, и даже Лэш со всеми своими деньгами был против этого бессилен.

Опустив взгляд, Мэтью увидел на полу у своих ног плетеную корзину — обещанный завтрак, на который он возлагал надежды.

Экипаж по-прежнему ехал не очень быстро из-за того, что лошади с трудом пробирались по пятидюймовому слою снега. В голове Мэтью билась мысль, что время действовать быстро истекает. И все же, если он отважится что-то предпринять, то должен был дождаться, пока экипаж отъедет на некоторое расстояние от дома Лэша и охранника у ворот.

Он понял, что у него есть только один шанс воплотить в жизнь свой «чудесный» план, сочиненный, когда он обнаружил угольную пыль на одежде мертвых констеблей.

Ему было необходимо вернуться в дом.

Но сначала… нужно было позаботиться об этом чудовище — телохранителе.

Мэтью взял корзину и открыл ее. Боген своими «поросячьими» глазками неотрывно следил за каждым его движением. В корзине обнаружилось несколько кусочков ветчины и сосиски, завернутые в вощеную бумагу, пакет с бисквитами, несколько ломтиков яблока и деревянная фляга, в которой, как предположил Мэтью, была вода.

— Бисквит? — спросил он Богена, протягивая ему пакет.

Боген взял один и тут же почти целиком засунул его в рот, интенсивно задвигав челюстями.

Мэтью откупорил флягу и сделал глоток.

Да, это была вода.

Он выпил еще немного, чувствуя, как учащается пульс.

Лошади шли ровно, хотя и не быстро, и в понукании явно не нуждались. Как далеко они уже от дома? Трудно было сказать, но…

— Дай воды, — скомандовал Боген, протянув руку. Крошки от бисквита посыпались у него изо рта.

Мэтью протянул ему флягу.

Сейчас или никогда.

Когда Боген поднес флягу к губам и слегка откинул голову назад, Мэтью глубоко вздохнул. Он ухватился руками за край сиденья, чтобы обрести опору, и обеими ногами пихнул флягу прямо промеж зубов телохранителя.



Глава двадцать третья



Может, дело было в прочности сапог из слоновьей кожи.

Может, дело было в почти зверином отчаянии. А может, в простом страхе.

Как бы то ни было, сила двойного удара Мэтью по фляге, когда Боген поднес ее ко рту, сломала телохранителю зубы и вогнала флягу глубоко ему в рот. Пока фляга падала, голова Богена запрокинулась назад и с треском врезалась в стену кареты. Мэтью пронзила мысль, что возницы наверняка это слышали… но затем все его внимание снова переключилось на Богена, который с ошалевшим взглядом вдруг выпрямился и потянулся за пистолетом.

Мэтью схватился за ствол, стараясь помешать выстрелу. Он был готов до последнего бороться за жизнь. Боген издал жуткий хрипящий звук, но с его губ не сорвалось ни слова, лишь хлынула красная пена.

Твердый кулак ударил Мэтью в левое плечо и едва не сломал ему ключицу, но тяжелая шуба из шкуры белого медведя приняла на себя большую часть его разрушительной силы. Второй удар, поразивший Мэтью в челюсть, заставил разноцветные звездочки заплясать у него перед глазами. Однако Мэтью упорно держался за пистолет Богена, словно цепкая кобра, по-змеиному раскачиваясь из стороны в сторону и готовясь совершить бросок. Пистолет тоже раскачивался, и Боген безуспешно нашаривал пальцем спусковой крючок, чтобы из телохранителя превратиться в убийцу.

Это был ближний бой, учитывая сковывающее их пространство салона кареты. Боген нанес удар в челюсть Мэтью снизу и отбросил его голову с такой силой, что весь череп молодого решателя проблем пронзили копья боли. Однако Мэтью сумел развернуться и ударить Богена локтем в лицо. Пистолет упал на пол. Мэтью рванул к нему, но Боген взял его шею в удушающий захват. Все время схватки он и сам продолжал лихорадочно хватать ртом воздух, будто некая призрачная сила душила его.

Мэтью попытался ударить Богена локтем в ребра, но это не помогло. Он ударил снова, но угодил в пустоту. Яростным движением ноги он оттолкнулся от сидения напротив, опрокинув и себя, и телохранителя на спину.

— Что у вас там происходит? — услышал Мэтью крик одного из возниц, приглушенный ветром. Боген протянул руку, чтобы открыть раздвижное смотровое окно между возницами и салоном, но его рука остановилась, когда Мэтью свирепо ударил его по лицу — сначала один раз, затем еще два для верности.

Весь в крови, Боген с неукротимой злостью обрушился на Мэтью и повалил его на пол. Его руки обхватили горло жертвы и начали сжиматься, словно тиски. Мэтью лупил Богена по бокам, но это было все равно, что колотить по твердому камню.

Вдруг смотровое окно отъехало в сторону. До Мэтью снова донесся голос возницы:

— Твою мать, они там дерутся! — закричал один из мужчин. — Останавливай!

Боген продолжал душить Мэтью, который уже чувствовал яростную пульсацию крови у себя в висках. Жизненные силы покидали его. Мэтью поднял руку и попытался толкнуть Богена в грудь, но снова будто врезался в каменную стену.

Затем хрипение Богена превратилось в булькающий звук, его руки внезапно отпустили горло Мэтью, чтобы схватить свое собственное. Его маленькие «поросячьи» глаза налились кровью, на губах выступила красная пена. Он начал биться в безумном припадке: молотил воздух и царапал свое горло. Даже сквозь туман собственной боли Мэтью понял, что Боген задыхается из-за выбитых зубов — скорее всего, они повредили ему трахею.

Экипаж остановился. Через несколько секунд один или даже оба возницы предстанут перед ним, и один из них наверняка будет держать в руках мушкет.

Мэтью нашел пистолет, пока Боген катался между сидениями, задыхаясь, словно рыба, выброшенная на сушу. Стоило Мэтью поднять оружие, как дверь справа от него распахнулась.

Он направил пистолет прямо в лица двух мужчин, удерживая на прицеле того, который и вправду держал в руке мушкет, но еще не успел прицелиться.

— Брось! — скомандовал Мэтью.

То ли свирепость его выкрика, то ли текущая из его носа кровь, то ли нечто иное заставило возниц немедленно исполнить приказание. Мушкет рухнул в снег.

— Не стреляйте, сэр, — попросил второй возница, поднимая руки. Он бросил быстрый взгляд на задыхающегося Богена, а затем добавил: — Я простой наемник, меня не интересуют ваши дела.

— Отойдите назад. И оба заложите руки за голову. — Когда они снова повиновались, Мэтью вышел из кареты, спустившись по маленьким деревянным ступенькам, которые выдвинул один из возниц. Мэтью держал пистолет, направив его на точку между ними. Если б они только знали, как плохо он себя чувствовал, то не стали бы так с ним осторожничать. Даже с такого расстояния он мог промахнуться. К тому же, пуля могла поразить только одного человека, и будь они преданными псами, положение было бы не столь для него выгодным. Однако, похоже, ни один из них не хотел получить пулю ради вице-адмирала. И уж точно не горел желанием получать ее ради Богена.

Где же они находятся? Мэтью попытался сориентироваться. Слабый пурпурный румянец рассвета начал окрашивать темноту облаков. Сквозь падающий снег Мэтью увидел, что они все еще на Эндсли-Парк-Роуд, хотя освещенные окна особняка горели, по меньшей мере, в ста ярдах отсюда.

Был ли привратник все еще на посту? Видел ли он, как остановился экипаж? Возможно, он зашел в дом, чтобы обогреться, после того, как экипаж отъехал?

Мэтью решил, что ему не резон сейчас беспокоиться об этом. Ему нужно было двигаться — и двигаться быстро, пока сборище убийц, ничего не подозревая, продолжало свое пиршество.

— Вы оба, бегите отсюда, — скомандовал Мэтью. Он держал пистолет настолько ровно и устойчиво, насколько позволяла бьющая его тело дрожь. Свободной рукой он указал в направлении, противоположном тому, где находился дом Лэша. — В ту сторону. Если увижу хоть кого-нибудь из вас снова, клянусь Богом, что выстрелю, не задумываясь. И зарубите на носу, что буду стрелять на поражение.

Возницы, может, и опасались гнева Самсона Лэша, но Лэша сейчас здесь не было, а Мэтью Корбетт был, и его гнева они опасались гораздо больше. Особенно в этот момент, когда он целился в них с горящими от безумия глазами, плевался кровью и говорил хрипло, как мог бы говорить только истинно плохой человек.

— Вперед! — гаркнул Мэтью. — И радуйтесь, что не станете пищей для акул!

Они убежали, так и не поняв, что Мэтью, вероятно, спас их от ужасной участи, которую уготовил бы для них Профессор Фэлл. Через несколько секунд оба их силуэта скрылись в снегопаде.

Однако Мэтью сомневался, что они уйдут слишком далеко и некоторое время спустя не попытаются вернуться в дом. Нет, они затаятся где-то поблизости — вероятно, в парке — и будут выжидать, пока к ним не вернется мужество…

Боген вдруг вывалился на него из экипажа.

Ноги Мэтью подогнулись под тяжестью этого человека, но он отчаянно продолжал держаться за пистолет, параллельно стараясь выбраться из-под телохранителя-убийцы.

Придя в себя, он понял, что на него упал покойник: лицо Богена безжизненно застыло, руки его все еще сжимали горло, глаза и обезображенный рот были широко раскрыты. Падающие снежинки издавали тихое шипение, тая на его еще теплой плоти. Вскоре она станет такой же холодной, как зимний ветер...

Мэтью не знал, делает ли это его убийцей, или нет, но сомневался, что из-за фляги с водой погибло много людей. Он быстро принял решение снять шубу из шкуры белого медведя, потому что ее вес был слишком большим и служил ему помехой. Не раздумывая, он бросил ее в салон экипажа. Быстрый обыск жакета Богена под плащом позволил нашарить небольшую сумку с бахромой, в которой Мэтью нашел боеприпасы и запасные кремни. Он переложил находку в карман своего жакета. Пороховница соскользнула с плеча Богена и упала на пол кареты рядом с флягой. Мэтью достал ее и перебросил ремешок через плечо. То и дело всматриваясь в темноту, он не замечал никаких признаков возвращения возниц. Решив перестраховаться, он толкнул мушкет ногой, зарывая его поглубже в снег, чтобы тот достаточно намок и не смог стрелять. Его собственный пистолет, вероятно, тоже промок в такую-то погоду, однако он по опыту знал, что кремниевые ружья были куда более привередливыми.

После того, как Мэтью закончил возиться с мушкетом, он обратил свой взор в сторону парка, в самом центре которого он сумел разглядеть беседку сквозь заснеженные деревья. Разноцветные фонарики на ней были погашены.

Мэтью счел, что, будучи владельцем парка, Лэш велел своим слугам следить за тем, чтобы праздничные фонарики горели в течение всего рождественского периода. Он явно хотел быть вестником Рождества для жителей этого элитного района. Мелких людишек Лэш, может, и презирал, а вот со стороны тех, кого считал себе ровней, желал заслужить благосклонность.

В любом случае, — решил Мэтью, — если угольная телега подъезжает к парку и доставляет Дикарке Лиззи тепленьких жертв, вход в туннели должен находиться где-то поблизости.

Беседка идеально подходила для этой цели: она находилась достаточно близко к дому, но и достаточно далеко, чтобы не привлекать ненужного внимания. К тому же ее конструкция даже на первый взгляд была достаточно прочной, чтобы скрыть люк, ведущий в катакомбы.

Он взобрался на козлы возницы, открепил один из фонарей и начал пробираться по глубокому снегу к беседке, остроконечная крыша которой возвышалась над землей на несколько футов. Мэтью взошел по четырем ступеням и при скудном освещении осмотрел ее пол. Вся постройка выглядела явно ухоженной, и, похоже, ее переделывали не очень давно — вероятно, всего несколько лет назад. Половицы беседки сейчас были припорошены снегом, но крыша не позволяла накопиться слишком большому слою.

Мэтью поискал кусочки угля, которые могли упасть здесь с одежды констеблей, но ничего не нашел. Он даже опустился на колени, чтобы обыскать все более тщательно, но не сумел обнаружить даже намека на какой-либо люк или что-то подобное в полу беседки.

Внутри него начала зарождаться паника. Если он ошибся, все было напрасно. У него не было времени рыскать вслепую в попытках отыскать вход в туннель — при условии, что он действительно был где-то здесь. Но… где же еще ему быть? Это место казалось самым логичным.

Свет фонаря безуспешно блуждал по половицам и не выхватывал из мрака ни кусочков угля, ни чего бы то ни было другого…

Мэтью вдруг вспомнил о рычаге, который управлял складными ступенями экипажа. Хорошее изобретение. Может, Самсон Лэш с его техническим складом ума применил эту идею и в других целях?

Мэтью спустился по ступеням и обыскал их. Свет фонаря вновь ничего не обнаружил. Мэтью заставил себя не отчаиваться и ощупал края ступеней. Ничего, кроме шероховатой древесины. Чувство паники — а вместе с тем и неминуемой гибели — вспыхнуло с новой силой. У подножия лестницы он снова встал на колени, смахнул столько снега, сколько смог, и ощупал землю.

В центре, прямо под самой низкой ступенькой — совершенно невидимый для невнимательного глаза того, кто ничего бы не додумался здесь искать, — прятался засов. Мэтью сдвинул его. Ничего не произошло. Что теперь?

Он отложил фонарь в сторону, убрал пистолет за пояс и обеими руками подтолкнул последнюю ступеньку вверх, решив, что она может каким-то образом сложиться.

Послышался звук, похожий на скрип несмазанных петель, и все четыре ступеньки начали подниматься. Под ними обнаружилась темная полость, из которой отчетливо доносился сырой запах старых камней. Мэтью продолжил толкать ступеньки вверх, пока они не уперлись в пол беседки. Он посветил фонарем под землю, на другой набор ступеней — также деревянных и, разумеется, построенных через много лет после прихода римлян. Эти ступени вели вниз, во тьму, и света его фонаря не хватало, чтобы оценить все пространство под ними.

Мэтью решительно шагнул в темноту.