– Как далеко до полиции? – спросила Джей.
Дарби вспомнила, как Эд описывал последнее радиосообщение Дорожной службы. Та перевернутая фура вниз от перевала.
– Семь или восемь миль.
– Это недалеко, верно?
Дарби резко повернула руль на пол-оборота, направляя грузовик Сэнди в занос через ледяное месиво, разворачивая сейчас на юг, вниз, к выезду на шоссе, против встречного движения – если бы таковое было. Она нашла, где включаются фары «Форда», и включила их. Эшли и Ларс уже были предупреждены ревом мотора, так что о скрытности можно не волноваться. Они просто ехали, прямо сейчас.
– Ты украла ее грузовик, – прошептала Джей.
– Она обрызгала меня перцем. Так что мы в расчете.
Девочка засмеялась хрупким негромким смехом, а на стекле позади нее появилось оранжевое пятно от распахнувшейся входной двери гостевого центра. Прямоугольник света, и в нем тощая фигура.
Это был Ларс.
Грызун. Словно черная тень. Силуэт поднял правую руку, так же непринужденно, как человек, направляющий телевизионный пульт, и Дарби поняла инстинктивно, схватила Джей за плечо и скинула вниз с холодного кожаного сиденья.
– Пригнись!..
КРАК!
Пассажирское окно взорвалось. Мелкие осколки брызнули в приборную панель. Джей завизжала, прикрывая лицо.
Дарби сжалась под градом разбитого стекла. Выстрел отдавался эхом, словно петарда в морозном воздухе. Тело убеждало ее свернуться ниже на своем сиденье, как можно ниже, под линией огня Грызуна, но мозг знал лучше: «Он идет к нам. Прямо сейчас».
«Вперед, вперед, вперед!»
Дарби нашарила ногой педаль газа и вдавила ее. Грузовик рванулся вперед, двигатель загремел, как барабан, и потянул с силой, отбрасывая их на спинки кресел. Машину затрясло, багаж с шумом упал сзади. Дарби устроилась боком перед липким кожаным сиденьем – поглядывая вполглаза над рулевым колесом на дорогу и направляя «Ф-150» к шоссе.
Джей схватила ее за запястье.
– Дарби…
– Оставайся внизу.
– Дарби, он стреляет в нас.
– Да, я заметила.
КРАК!
Пуля пробила лобовое стекло грузовика, и Дарби вздрогнула. Холодный ветер свистел слева от нее, боковое окно было открыто, снежинки врывались внутрь и хлестали по щекам.
– Он преследует нас, – сказала Джей. – Поезжай быстрее!
Дарби пыталась. Она сильней надавила на газ, грузовик пробуксовывал, но ускорился. Шины разбрызгивали ледяные осколки во все стороны, попадая в окна, засыпая внутренности машины холодными крошками. Ларс выстрелил снова – КРАК! – и боковое зеркало разлетелось. Джей вскрикнула. Дарби дернула ее свободной рукой.
– Держи голову ниже! Всё в порядке.
– Нет, это не так.
– Он не поймает нас…
КРАК!
Еще одна дырка появилась в лобовом стекле, зазубренной звездообразной формы, прямо над головой Дарби. Но выстрелы Ларса теперь звучали иначе. Они становились глухими, слабея с увеличивающимся расстоянием.
– Да! – Ее сердце трепетало. – Да, да, да!
– Что происходит?
Они катились по выездной рампе сейчас, набирая скорость. Спасибо Господу за крутящий момент, за гравитацию, за крутизну склона. Дарби надавила на педаль снова, поддав газу. Двигатель опять взревел. Пол наклонился вперед и вниз, и кусочки безопасного стекла заскользили вокруг их ног, как гравий.
– Видишь? Я говорила тебе…
Ларс выстрелил снова – КРАК! – но уже упустил грузовик окончательно. Грызун был сейчас слишком далеко позади них, исчезая из виду. Оранжевое сияние здания Ванапани тоже исчезало, его знакомые очертания погружались в снежную темноту, и Дарби была очень рада видеть, как всё это уходит. Словно пробуждаясь от страшного ночного кошмара, она больше никогда не хотела видеть это снова. Во веки веков.
Скатертью дорога этому дерьмовому месту.
Джей развернулась на своем сиденье, наблюдая за уменьшающейся преследующей фигурой Грызуна через пробитое заднее окно – «Счастливо оставаться!» – и подняла дрожащий кулак. С безымянным пальцем вверх.
Дарби потребовалось время, чтобы понять.
– Э-э… не тот палец.
– Ох. – Джей поправилась. – Лучше?
– Лучше.
– Спасибо, – сказала семилетняя девочка, показывая средний палец через простреленное заднее окно украденного грузовика-пикапа, и Дарби начала смеяться. Это было непроизвольно, легкие звенели, как при кашле. Она не могла остановиться.
«Боже мой, мы действительно это сделали.
Мы сбежали».
Оставалось проехать только семь или восемь миль. Дарби порылась в кармане, вытащила свой айфон и бросила его Джей.
– Эй, следи за экраном, ладно? Если увидишь полоску сигнала, сразу давай его мне.
– Батарея почти сдохла.
– Я знаю.
Они катились под уклон, шины грузовика взбивали свежую снежную пыль, словно водяная мельница. Дарби удерживала педаль газа, сохраняя скорость «Форда», чтобы инерция была непрерывной. Всё, что требовалось сейчас, – тупое, отчаянное движение вперед. Как ее поездка через два штата с желудком, полным «Ред Булла», в стараниях поддерживать кофеиновое возбуждение, с загадочным текстом от Дэвон на телефоне, трясущемся в ее ладони, гонка со Сноумагеддоном через перевал. Вперед, вперед, вперед. Без остановок.
«Не стой, не стой, не стой…»
Теперь они выезжали на Седьмую государственную дорогу, рассекая высокой рамой грузовика замерзшие насыпи наметенного снега, и Дарби готовилась к повороту на встречную полосу, идущую на север, под ближайшим фонарем, через круглое блюдце света. Дарби снова чувствовала возбужденное покалывание под ложечкой. Это на самом деле случилось. Она сделала это. Они действительно убежали.
Даже сейчас она все еще волновалась – что, если братья откопают свой вэн, приведут его в движение в снегу и погонятся за ними вниз по шоссе? Но затем с победной дрожью Дарби поняла: Эшли даже не знает, где сейчас ключи от его «Астро».
«Он не видел, как я бросила их в окно туалета».
Да, да, да!
Всё это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Подними телефон повыше, – сказала она. – Высунь его в окно.
Джей сделала это, встав на колени на своем сиденье и прижавшись к пассажирскому окну, и Дарби вдруг представила себе, как при внезапной резкой остановке бедную девочку швыряет вперед, словно манекен для краш-тестов. Это будет сложно объяснить ее родителям.
– И пристегни свой ремень, – добавила она. – Пожалуйста.
– Зачем?
– Потому что это – закон.
– Что, если нам будет нужно выскочить и бежать?
– Тогда… Господи. Тогда ты отстегнешь его.
– Твой не пристегнут.
– Эй! – Дарби зловеще улыбнулась, включая свой лучший «голос-рассерженного-папочки». – Не заставляй меня разворачивать машину обратно.
Джей пристегнула свой ремень на металлическую застежку и показала на сиденье за головой Дарби:
– Он почти попал в тебя.
Дарби потрогала подголовник за своим «конским хвостом». Действительно, ее пальцы обнаружили неровное выходное отверстие с торчащими из него губчатыми комьями желтого поролона. Пуля Ларса прошла всего на дюйм выше, чем требовалось для того, чтобы снять с нее скальп, прежде чем вылететь через лобовое стекло. Ее спасла лишь слепая удача. Дарби хрипло засмеялась:
– Хорошо, что во мне пять футов два дюйма, да?
– Хорошо, – сказала Джей. – Мы с тобой одной породы.
Дарби направила грузовик Сэнди на шоссе, вливаясь в пустующую встречную полосу.
При нормальном состоянии дорожного движения этот маневр был бы самоубийством. Она машинально включила правый поворотник, прежде чем почувствовала, что это глупость. Ее руки все еще тряслись. Странная тишина установилась внутри, и Дарби прокашлялась, стремясь ее заполнить:
– Итак, Сэнди – водитель твоего школьного автобуса, да?
– Миссис Шеффер, мне кажется.
– Она была с тобой любезна?
– Она похитила меня.
– Помимо этого.
– Не совсем. – Джей пожала плечами. – Она замещала другого водителя какое-то время. Я едва помню ее.
«Но она точно запомнила тебя, – подумала Дарби. – Она запомнила тебя, и твой новенький дом в пригороде, и распорядок дня твоих родителей-яппи». Водитель школьного автобуса являлась мозговым центром операции по получению выкупа, и Эшли с Ларсом, очевидно, выполняли лишь грязную работу.
Но зачем Сэнди рискнула встретиться с Бивисом и Батхедом лично, проделав весь путь сюда? На отдаленной стоянке отдыха, в двух штатах от дома?
Дарби наблюдала, как заснеженное шоссе разворачивается перед ней, чувствуя, что кровь снова возвращается в ее конечности. Бодрящий холодный воздух обдувал ее через окно.
Только сейчас она начинала понимать весь черный юмор этой путаницы, своих неудач и неправильно принятых решений. Она нечаянно доверилась похитителю второй раз за ночь.
Этот кофейник горячей воды она планировала использовать как оружие? Джей выплеснула его на ее лицо, которое теперь пощипывало от ожога первой степени. Всё, всё пошло не по плану. Дарби ничего не могла с собой поделать, ее зубы стучали.
– Поклянись Богом, Джей, что в следующий раз, когда ты подумаешь, что узнала здесь кого-нибудь еще… ну, например, если первый коп в Колорадо, которого мы увидим, будет похож на твоего зубного врача из Сан-Диего, ты просто скажешь мне сразу, хорошо?
– Мой зубной врач живет в Эл-Эй на самом деле.
– В Лос-Анджелесе?
– Ага.
– Ты летаешь на самолете к своему зубному врачу?
Джей состроила гримаску, смутившись.
– Иногда.
– Серьезно?
– Это… ну, моим родителям он действительно нравится…
– Ни хрена себе. Твои родители изобрели Гугл или что-то типа того?
– Ты дразнишь меня.
Дарби усмехнулась:
– Уже слишком поздно требовать за тебя выкуп?
– Может быть, и нет, – ухмыльнулась Джей в ответ. – Ты ведь уже ведешь украденный грузовик…
Удар встряхнул их мозги.
Мир вокруг резко остановился, как будто их грузовик бросил якорь. Нос «Форда» уткнулся в огромный сугроб, фары зарылись в снег и потускнели, две тонны движущегося металла дрогнули в жестком торможении. Пустая бутылка из-под лимонада вылетела из консоли. Брызнули осколки стекла. Дарби ударилась челюстью о руль, прикусив язык. И в следующую микросекунду они снова оказались в ловушке, застряв здесь, и вся их радость приобрела кислый металлический привкус, словно вкус крови на губах у Дарби.
«О, нет.
Нет, нет, нет!..»
Джей посмотрела на Дарби.
– Хорошо, что ты заставила меня пристегнуть ремень.
3:45
«О, дерьмо».
Дарби включила заднюю скорость. Попыталась выбраться еще раз. Нажимала на газ, снова и снова. Безуспешно; шины вращались, пока кабина не завоняла жженой резиной. Грузовик застрял здесь, на непроходимом участке пути, на самой правой северной полосе Седьмой государственной дороги, прямо перед синим знаком «ЗОНА ОТДЫХА».
Дарби вытянула шею, оглядываясь назад через треснутое заднее окно, – в общем и целом, она проехала совсем малое расстояние по магистрали. Четверть мили от здания Ванапани максимум. Она по-прежнему могла видеть оранжевые фонари парковки через перелесок неровных дугласских елей. И на самом деле не имело значения, нашли ли ключи Эшли и Ларс, потому что они все еще были на расстоянии, которое нетрудно пройти пешком.
– Черт, черт, черт! – Дарби ударила по рулю, случайно просигналив.
Джей тоже посмотрела назад.
– Они могут догнать нас?
«Да, да, да! Сто процентов, да…»
– Нет, – сказала Дарби. – Мы отъехали слишком далеко. Но оставайся внутри.
Она открыла водительскую дверь, осыпающуюся кусочками разбитого стекла, и соскользнула наружу, в глубокий снег. Она чувствовала себя старой и уставшей. Ее кости болели. Ее глаза все еще щипало от перцового спрея.
– Что ты делаешь?
– Откапываю нас. – Дарби обогнула передний бампер «Форда», щурясь от света полузасыпанных фар. Ее желудок подпрыгнул к горлу, когда она увидела огромный бугор смещенного снега, скатанный в снежный шар перед решеткой грузовика. В нем, вероятно, была сотня фунтов весу, а может, и больше; он казался плотным и безнадежным, как мокрый цемент.
Дарби чуть не упала в обморок при виде него. Это было чудовищно.
Но потом она бросила взгляд на маленькую девочку за треснутым лобовым стеклом, находящуюся на грани Аддисонова кризиса. Это как бомба с часовым механизмом. Одна тревожная секунда отделяла ее от приступа, или комы, или хуже…
Поэтому Дарби опустилась на ушибленные колени и начала копать.
– Я могу помочь? – спросила Джей.
– Пока не нужно. И лучше тебе вообще не перенапрягаться, конечно… Просто сосредоточься на моем телефоне, пожалуйста. Скажи мне, если он поймает сигнал.
Она подняла крошащийся снежный ком и отбросила его в сторону. Ее голые пальцы дрожали от холода.
«Семь миль», – думала она, глядя вниз по склону.
Семь миль до разбившейся фуры. Неужели это всё действительно происходит? Дарби представила оживленную сцену аварии там, кишащую спасателями, суетящимися среди света и движения. Красно-синие пульсирующие полицейские мигалки. Дорожные ремонтные бригады в светоотражающих куртках. Парамедики, вставляющие трубки кому-то в горло. Ошеломленные жертвы, которых эвакуируют на каталках.
И всё это только в семи милях вниз по темной дороге. Это казалось невероятным.
«Семь миль».
Седьмая государственная дорога была приподнята тут, где они врезались в снег, словно верхняя точка дуги американских горок. Тонкие хвойные деревья, каменистый вертикальный ландшафт. При дневном свете в ясную погоду отсюда могла бы открываться потрясающая панорама гор. Но здесь и сейчас это был, пожалуй, единственный участок Впалой Хребтины, на котором имелся хоть какой-то шанс поймать сотовый сигнал. К черту Эшли с его Кошмарными Детьми. Теперь задним числом Дарби понимала, что почти наверняка это была еще одна лживая злая уловка, чтобы заставить ее растратить заряд батареи.
Очередной порыв ветра налетел с горы, скрипя ветками, дергая ее за рукава, вздымая причудливые маленькие смерчи снежной пыли, которые плавно скользили, пересекая дорогу, словно прогуливающиеся призраки.
– Эй, Джей! – Дарби задыхалась, когда копала, но напрягалась для разговора, чтобы заполнить мрачную тишину. Стараясь поддерживать настроение легким, приятным, расслабленным. – Кем… кем ты хочешь быть, когда вырастешь?
– Я не скажу.
– Почему?
– Ты снова будешь меня дразнить.
Дарби выглянула из-за передка «Форда», проверяя выездную рампу со стоянки на предмет приближающихся фигур Эшли и Ларса. Никаких их признаков пока не было.
– Давай рассказывай, Джей. За тобой должок. Я приняла струю перца в лицо за тебя.
– Это предназначалось не мне. Она была направлена на тебя.
– Ты понимаешь, что я хотела сказать.
– Палеонтологом, – ответила девочка.
– Что-что?
– Палеонтологом.
– Типа… типа охотника за ископаемыми костями динозавров?
– Да, – сказала Джей. – Это то, что делает палеонтолог.
Но Дарби не слушала. Она заметила, что шина грузовика выглядит странно дряблой, и кровь застыла у нее в жилах. Она отбросила в сторону очередную охапку снега и увидела стальной кружок, выпирающий из боковины шины. Головка гвоздя. Она слышала это сейчас – мягкое, змеиное шипение. Вытекающий воздух.
Дарби подползла к другой шине. Еще два гвоздя, пронзивших резину.
«О, Боже, это был запасной план Эшли с самого на-чала».
Она ударила снег кулаком.
– Вот дерьмо!
«Он вывел из строя все машины, просто на случай, если мы попытаемся сбежать на любой из них…»
Но все же странно – зачем Эшли прострелил шины и грузовика Сэнди в том числе? Если она была неотъемлемой частью заговора с похищением? После того, как они все позаботились о том, чтобы встретиться здесь, в замерзших Скалистых Горах?
Джей вглядывалась через дверь.
– Что там?
– Ничего. – Дарби отползла назад к передней части грузовика Сэнди и продолжила раскопки. Второй раунд. Ее сердце колотилось, стучало под ребрами, но она пыталась казаться спокойной.
– Джей, скажи мне… какой у тебя любимый динозавр?
– Мне они все нравятся.
– Да, но у тебя должен быть какой-то любимый. Ти-рекс? Раптор? Трицератопс?
– Эустрептоспондилус.
– Я… я понятия не имею, что это за хрень.
– Вот потому он мне и нравится.
– Опиши его, пожалуйста. – Дарби просто поддерживала разговор, черпая охапки снега; ее безумные мысли кипели.
«Он идет за нами. Прямо сейчас он догоняет нас и несет с собой гвоздемет…»
– Он плотоядный, – сказала девочка. – Ходит на двух задних ногах. Из Юрского периода. Три пальца на каждой руке, вроде как у раптора.
– Ты тогда могла бы просто сказать «раптор».
– Нет. Это эустрептоспондилус.
– Звучит как «дерьмовый динозавр».
– Ты просто не можешь это произнести, – сказала Джей, делая паузу. – О! Твой телефон нашел сигнал!
Дарби вскочила и побежала к пассажирской двери, потянулась через разбитое окно и выхватила айфон из пальцев Джей. Она не поверила, пока не увидела это своими глазами – одинокую сигнальную полоску.
Нужно действовать чертовски срочно.
– Твоя очередь копать, – сказала она.
– Батарея – один процент.
– Я знаю.
Дверь скрипнула, брызнув осколками стекла, и Джей выскочила наружу.
Дарби сжимала телефон покрасневшей от холодного снега ладонью, набирая 9-1-1 большим пальцем, но тут он вдруг завибрировал в руке, напугав ее. «Новое сообщение» – выскочил всплывающий пузырь, заблокировав сенсорный экран. Она собиралась смахнуть его в сторону, пока не разглядела номер отправителя.
Это был номер 9-1-1.
Ответ на ее сообщение, которое она пыталась отправить несколько часов назад сегодня вечером и которое, должно быть, только сейчас успешно отправилось автоматически:
«Похищение ребенка серый вэн номерной знак VBH9045 государственная дорога 7 стоянка отдыха Ванапа сообщите полиции».
Ответ?
«Найдите безопасное место. Офицер выехал РВП 30»
Дарби чуть не выронила телефон. «РВП» – это рассчетное время прибытия. «30» – это минуты, верно? Это не может быть часами или днями. Тридцать минут.
– Это сработало? – спросила Джей, запыхавшаяся от копания.
Дарби не могла в это поверить. Это ощущалось словно галлюцинация. Она моргнула, боясь, что всё развеется, как во сне, но письмо было по-прежнему здесь, на телефоне, дрожавшем в ее онемевших руках. Ее текст был успешно отправлен в 3:56, она получила ответ диспетчера в 3:58.
Несколько минут назад.
«О, слава Богу, копы будут здесь через тридцать минут…»
Ее грудь вздымалась от глубоких вдохов. Нервы были наэлектризованы. У нее имелись вопросы. Тонны вопросов. Для начала, Дарби не знала, как это соотносится с ситуацией вокруг снегоочистителей Дорожной службы. Они тоже будут здесь через тридцать минут? Или они должны прибыть первыми? Станут они взбираться на Хребтину по отдельности – копы и дорожные бригады – или одним большим конвоем? Она не знала, и, честно говоря, ее это не волновало, лишь бы копы поскорей оказались здесь и застрелили Эшли Гарвера. Прямо в его ухмыляющееся лицо.
– Ох, Джей, – прошептала Дарби. – Я хочу расцеловать тебя…
В голосе девочки появились тревожные нотки.
– Дарби, стой!
– Что такое?
Джей стояла напротив нее в неровном свете фар «Форда», пристально глядя на что-то за ее спиной. Девочка замерла, только снежинки опускались ей на плечи.
Дарби старалась, чтобы ее голос звучал спокойно:
– Джей, я не понимаю…
– Не двигайся.
– Что происходит?
Джей прошептала:
– Он прямо за тобой.
Эшли держал палец на спуске «Паслоуда», готовясь всадить гвоздь ей в затылок, когда Дарби повернулась к нему лицом. Растрепанная рыжая челка взметнулась, глаза округлились при виде его. Ее кожа была зефирно-мягкой в косых лучах лунного света. Невидимый белый шрам, заметный, только когда она хмурилась или улыбалась. Словно актриса в своей лучшей роли, нежный цветок, пойманный в правильный кадр цепким взглядом кинематографиста, как Ева Грин, встречающая Дэниэла Крейга в «Казино Ройяль».
Просто поворот.
Но, Боже, какой поворот.
Под курткой и джинсами Дарби он видел роскошные формы ее тела. Ее плечи. Ее бедра. Ее грудь. Он желал бы запечатлеть этот момент, сделать снимок этой душераздирающей красоты и сохранить его навсегда. Как и в любом настоящем произведении искусства, вы никогда не поймете сразу, какие чувства оно у вас вызывает, пока не разберетесь в них позже. И Эшли очень стремился разобраться. Он хотел бы, чтобы это было нечто простое, вроде похоти, потому что похоть можно насытить при помощи «Порнхаба», – но с тех пор, как он поцеловал ее в этом грязном туалете, его чувства к Дарби становились все более запутанными и сложными, нежели обычная страсть.
– Привет, Дарбс. – Он заставил себя улыбнуться. – Долгая ночка, да?
Дарби ничего не сказала.
В ее глазах не было страха. Не было даже беспокойства.
Она просто оглядела его сверху донизу, будто оценивая. Словно эта рыжая студентка уже каким-то образом ожидала этой встречи, и некоторое время назад подготовила резервный план на случай непредвиденных обстоятельств, что, конечно же, было невозможным. Сегодняшняя ночь оказалась полна неожиданных поворотов, мутных потоков слепых случайностей и неожиданных сюрпризов. И даже такой кудесник, каким Эшли считал себя, не мог постоянно оставаться на вершине ситуации и держать всё под контролем.
«Но все же, – подумал он, – я бы не хотел, чтобы ты поворачивалась. Это усложняет задачу».
Эшли снова поднял беспроводной молоток и надавил на защитный наконечник левой ладонью, обманывая систему безопасности, сжимая двухступенчатый спусковой крючок, тщательно прицеливаясь ей в левый глаз.
Дарби не дрогнула.
– Это будет твоей ошибкой.
– Что именно?
– Сейчас ты передумаешь меня убивать.
– Да? Почему это?
– Я спрятала твои ключи, – сказала она. – Я знаю, где твои ключи от «Астро», и если ты убьешь меня сейчас, ты никогда не найдешь их. Теперь грузовик Сэнди застрял здесь, а ты прострелил колеса моей «Хонды», загнав в ловушку самого себя. Твой мини-вэн – единственный способ сбежать тебе и твоему брату с этой стоянки отдыха сегодня ночью.
Молчание.
Дарби подняла руку, словно подсовывая ему воображаемый микрофон для интервью.
А из-за передка грузовика Эшли услышал странное чириканье. Звук, который он никогда раньше не слышал.
Это смеялась Джей.
4:05
«Тридцать минут.
Тридцать минут.
Продержаться следующие тридцать минут, пока не приедут копы».
Она повторяла это мысленно по пути обратно на стоянку. Эшли приказал ей идти впереди, рядом с Джей, и держал их спины под прицелом гвоздемета. Он также забрал у нее айфон, выхватив его из руки Дарби прежде, чем она успела удалить сообщение от 9-1-1. Он копался в нем сейчас, экран освещал снег синим светом, пока они шли, и Дарби тихо готовилась к безумной реакции Эшли Гарвера, когда он докопается до истины – что в эту самую секунду сюда едут копы.
Но ничего не происходило. Они просто шли в тишине. Дарби слышала, как он перехватывает гвоздемет поудобней, посасывая губу и прокручивая другой рукой меню айфона, и поняла: «Он не читает мои сообщения».
Ему не приходило в голову, что Дарби могла написать в полицию. Эшли изучал только список звонков, в поисках успешного голосового звонка на номер 9-1-1. Которые, конечно же, она тоже пыталась сделать десятки раз, около девяти и десяти часов вечера. Он прокручивал их, просматривая временные метки и статус.
«Звонок не удался, – читал он. – Звонок не удался. Звонок не удался. Звонок не удался. Сбой вызова…»
«Ты даже не понимаешь. – Дарби хотела рассмеяться, но не могла. – Ты даже не понимаешь, что ты держишь в руке».
– Прекрасно, прекрасно, – его голос звучал так, словно он наконец расслабился.
Она сжала неповрежденную руку Джей, понизив голос:
– Не бойся. Он не может убить меня, потому что я знаю, где его ключи.
– Это правда, Дарбс, – встрял Эшли. – Но я могу причинить тебе боль.
«Да? – хотелось ей сказать. – У тебя есть полчаса, засранец».
Дарби отчаянно надеялась, что тридцать минут были реальной оценкой срока, за который сюда прибудет полиция, а не просто догадкой диспетчера, взятой с потолка. Помимо разбившейся фуры и метели, имелось множество возможных осложнений, которые могут быть не видны из службы оповещения где-то в глубине теплого шерифского участка. Что, если это будут не тридцать минут, а сорок? Или час? Два часа?
Эшли ощупал ее на ходу, уперев гвоздемет в позвоночник и охлопав ладонью ее карманы, спереди и сзади. Ее ноги. Рукава ее кофты.
– Просто чтобы убедиться, – выдохнул он ей в шею.
Он искал свои массивные ключи.
«Единственная вещь, из-за которой я пока жива, – эти дурацкие ключи».
Дарби представила эти ключи, спокойно лежащие в снегу за окном уборной, там, где они и приземлились. Постепенно заметаемые, одна снежинка в секунду.
– Ты должна просто сказать мне сейчас, что ты сделала с ними, – прошептал он. – Это будет намного легче для нас обоих.
Достаточно долгое время, пока они шли, Дарби не совсем понимала, что он подразумевал под этим. Потом осознание медленно пришло к ней, словно огромное чудовище, всплывающее из океанских глубин, принимающее отчетливую форму.
Когда они вернутся в гостевой центр, Эшли собирается пытать ее. Это несомненно. Он будет выдавать ей «желтую карточку», или «красную карточку», или еще чего похуже, до тех пор, пока она не признается в местонахождении связки ключей. И как только Дарби это сделает – он убьет ее. Она чувствовала, как сердце колотится в груди, будто пойманный зверек. Она рассматривала возможность бегства, но Эшли просто всадил бы ей гвоздь в спину. И он был слишком силен, чтобы бороться с ним.
Зона отдыха приближалась, обретая очертания под лунным светом. Она выглядела обманчиво безмятежной, безобидной, словно детская игрушка – панорама внутри шара, который нужно потрясти, чтобы увидеть снегопад. Уже были видны машины – их «Астро», ее «Хонда», заваленный снегом мусорный бак, ошибочно принятый ей ранее за машину Эшли. Обледеневший флагшток, торчащий иглой. Бронзовая толпа Кошмарных Детей. И, наконец, выступающий из темноты, наполовину занесенный снегом, с перегоревшей лампой над входом и забаррикадированным окном – собственно гостевой центр Ванапани.
«Большое Черт-побери».
Затем Эшли подтолкнул ее – «Поворачивай, поворачивай!» – и они вышли на тропинку от парковки до входной двери. Последние пятьдесят футов.
«Я уже спасла Джей, – напомнила себе Дарби. – Я привлекла к этому делу полицию. У них есть пушки. Они позаботятся об Эшли и Ларсе. Всё, что мне нужно сделать, – это выжить».
Эта долгая прогулка обратно заняла десять, может быть, даже пятнадцать минут, предполагала она. Так что дело наполовину сделано.
Осталось продержаться еще минут пятнадцать.
Когда здание приблизилось, Дарби поняла еще кое-что – она даже не боялась. Она была взволнована на самом деле, пьяна странным возбуждением. В нее уже стреляли, обливали перцовым спреем, душили пакетом, и, как неистребимый таракан, она пережила всё, что Эшли и Ларс – и даже Сэнди – использовали против нее. Вопреки всему, Дарби все еще боролась. Это было уже чересчур личным; восьмичасовая психологическая дуэль с Эшли, все ночные фокусы и превращения, победы и поражения. И теперь она вышла на финишную прямую. Шах и мат, Эшли. Дарби хотела быть здесь в ту секунду, когда это произойдет, чтобы видеть шок на лице Эшли. Когда первая подъехавшая полицейская машина замигает красно-синими огнями. Это возбуждало ее, на некий темный манер, который она не могла выразить словами.
«Ты сделаешь мне больно, Эшли. Ты сделаешь мне очень больно. На ближайшие пятнадцать минут или около того – я вся твоя. Но что потом?
Потом – ты мой.
И ты даже не представляешь, что…»
– Ах да, – Эшли остановился. – Тебе пришло текстовое сообщение там, у шоссе.
Голубая подсветка опять загорелась. Он снова читал ее телефон.
Дарби охватила паника. Должно быть, 9-1-1 послал второе сообщение. Ну конечно. Исполненный благих намерений полицейский диспетчер знать не знает, что Дарби сама сейчас находится под угрозой, что ее телефон в руках убийцы.
– От… – Эшли прищурился. – От кого-то по имени… Дэвон.
Затем он протянул ей треснувший айфон, и когда ее глаза сфокусировались, всё, что оставалось от мира Дарби, распалось.
«Это случилось. Мама умерла».
– О-ох, – сказал Эшли. – Неловко вышло.
Потом он сломал ее айфон напополам.
– Продолжай идти.
Входная дверь захлопнулась, словно выстрел.
Джей закричала, когда увидела Эда. Эшли белозубо ухмыльнулся, схватив ее за воротник и заставляя смотреть.
– Круто, ага?
Эд Шеффер скорчился в сидячем положении под картой Колорадо, его байкерская куртка блестела спереди от темной крови. Он наклонил голову, когда они вошли в комнату, и его губы слабо задрожали, как будто он пытался говорить.
– Не двигайся, Эдди. – Сэнди стояла на коленях рядом с ним, пытаясь забинтовать правую часть его разрушенной челюсти медицинской марлей. Белая аптечка первой помощи стояла открытой на полу, ее содержимое было разбросано вокруг.
– Не двигайся, я пытаюсь помочь тебе…
Над ее трясущимися руками глаза Эда устремились вверх, к Дарби – во вспышке узнавания, – и он попробовал снова что-то сказать, но смог издать лишь булькающий стон.
Его рот был наполнен тягучей липкой кровью, змееподобными сгустками струящейся сквозь сжатые зубы и стекающей вниз, на колени.
Джей плакала, пытаясь отвернуться, но Эшли ей не позволял.
– Видишь? – сказал он ей на ухо. – Это красная карточка.
С другой стороны комнаты Ларс смотрел на всё это, как огородное пугало, сжимая свой «сорок пятый» в одной руке и бутыль отбеливателя в другой, в то время как сдавленный крик Эда звучал лихорадочным стоном в спертом воздухе.
Весь этот ужас едва касался сознания Дарби.
Ее здесь вообще не было. Вот реально. Она была где-то в другом месте, а этот мир пропадал, становился неясным и нечетким, словно нарисованным тусклыми масляными красками. Свет ламп казался размытым. Ее тело превратилось в холодный костюм из плоти, сердцебиение и дыхание впали в медленный, механический ритм. Дарби представляла себя крошечным существом, возможно, своей истинной сущностью, дергающей рычаги и просматривающей камеры внутри своего собственного черепа.
Она видела подобное в кино – «Люди в черном». Она вспомнила просмотр этого фильма на диске сколько-то лет назад, вместе с матерью, на софе, под одним на двоих одеялом с изображением Снупи. «Мне нравится Уилл Смит, – сказала ей мать тогда, потягивая персиковый напиток. – Он может спасать меня в любое время, когда захочет».
Дарби понимала, что ее больше нет.