— Внимание! Немедленно бросить оружие! Лечь на пол! Руки скрестить на затылке! Действует полиция Астероид-Сити! Внимание!
— О черт! – завопил полицейский, попятившись назад – Осторожно!
В коридор выкатился дрон. И первое что он сделал – попытался проткнуть ближайшего полицейского зажатой в стальной клешне арматуриной. Промахнулся и тут же повторил удар. Его жертвой стал мертвый мятежник. Проколотое тело поднялось в воздухе, помоталось немного тряпичной окровавленной куклой и упало на пол.
— Назад! Назад!
Штурмовой отряд спешно отступил. Им было чего опасаться – массивный робот весил не меньше тонны, стоя на четырех мощных ногах, снабженный шестью манипуляторами. И им было чему радоваться – дрон находился на последнем издыхании. Пробитый во многих местах корпус искрил, четыре манипулятора безжизненно свисали. Робот был стар. Очень стар – один из тех, что некогда возводили жилой купол Астероид-Сити. Кто-то активировал робота, перепрограммировал, а скорей всего, просто взял его под дистанционное управление и пытался сейчас наколоть полицейских как мясо на шампур.
— Глушилка – придя в себя, приказал сержант.
— Есть!
Несколько медленных неумелых команд и спрятанное в рюкзаке одного из копов устройство заработало. Быстро просканировало частоты, отсекла служебные и вырубила остальные. Тяжело идущий к копам робот тут же застыл истуканом. Опустились рабочие манипуляторы, звякнула о пол арматурина.
— Откуда идет сигнал?
— Из этого дома – уверенно ткнул смотрящий в планшет коп пальцем в соседний жилмод.
— Дверь!
Выбитая дверь влетела внутрь. Заходя следом, сержант хищно усмехнулся – внутри жилмода нет камер наблюдения. И дознаватели не узнают, если копы сейчас немного перегнут палку в разговоре с тем, кто пытался превратить их в проколотые куски мяса…
Через минуту послышался тут же захлебнувшийся вопль ужаса. Донеслись звуки тяжелых ударов.
Когда сержант покинул жилмод и повел отряд дальше, его правый бронированный ботинок оставлял на полу жирные кровавые отпечатки. Чуть отставший полицейский встал в пробоины корпуса дуло игольника и щедро накормил электронную начинку старого робота бронебойными иглами. Полыхнула дуга. Ругающийся коп спрыгнул и побежал за своими. Вспыхнуло пламя. Древний робот строитель стальной башней стоял в охватившем его огне. Он ничем не мог помочь своему владельцу, сыну уже погибшего мятежника, четырнадцатилетнему парнишке, вздумавшему потягаться с полицией. Судорожно глотая воздух, плюясь кровью из разбитого рта, держась за отбитый живот, парнишка медленно умирал…
88.
— Трое наших полегло. Еще двое вот-вот кончатся – тяжело дыша, через каждые два слова прикладываясь к литровой банке энергетика, докладывал бригадир Рому – И каждому пятому хоть немного, но досталось. Но пока держимся.
— Всех кто может стоять на ногах – отправить на возведение баррикад – распорядился Ромуальдо – Остальных к нашим докторам. И сам туда же топай. Пусть получше перетянут обрубок.
— Схожу – согласился бригадир, мельком глянув на свою отрубленную ниже локтя левую руку, туго, но неумело перетянутую поясным ремнем.
— Новую руку тебе сделаем лучше старой – обнадежил Ром бригадира – Сам выберешь модель. А с животом что?
— Пара камней угодила. Умеют же метать, сволочи.
— И остальное заменим имплантами, если потребуется. Давай иди. И спасибо. Ты и твои парни отменно постарались.
Тут Ром не покривил душой. Бригадир со своим отрядом отразили натиск мятежников. Защитили родной квартал, не допустив спятивших кретинов на территорию итальянской общины. Завалили трупами все подходы. А сами отделались относительно малой кровью. Хотя слово «относительно» тут подходило мало – в глубине квартала уже послышался первый горестный вой. Мать узнала о смерти сына… или жена о гибели мужа. Долбаные мятежники…
— Босс! – к Рому подлетел один из молодых подручных, про которого многоопытный босс знал главное – паренек мечтает подняться, стать более значимым. И прилагает для этого немалые усилия.
— Что такое?
— Пара нарков видела того киборга бледного. С АКДУ и платформой с креслом. Топали-ехали к краю сектора. Укажут место. Я их неплохо взгрел парой дозеров и просрочкой концентрата. Готовы идти куда угодно.
— Так…
— Я порешаю, босс! – подручный аж искрил от нетерпения и желания проявить себя – Порешаю! Возьму с собой пару своих парней – и сделаю дело!
«Своих парней» – отметил Ром. Помедлил, всматриваясь в блестящие глаза парня. И кивнул:
— Давай. Порешай.
— Принесу его голову!
— И все устройства. Браском, планшет – вообще все, что может нести информацию.
— Понял, босс! Я не подведу!
— А остатки его – сжечь. Прожарить хорошенько. И остальную его технику тащите – АКДУ и платформу. Вообще все его вещи доставить сюда. И остерегайтесь копов.
— И протезы?
— Нет. Прожарьте их хорошенько.
— Сделаю в лучшем виде, босс!
Парень умчался звать «своих» парней. А Ром зашагал к стоящему у стены пластиковому столу, заставленному бутылками. Ему требовалось срочно промочить горло. Чем-нибудь крепким.
89.
Стук в дверь может сказать о многом.
Особенно много он говорит о стучащем, когда тот требовательно и нагло долбит в ворота чем-то железным.
Оторвавшийся от работы Нортис взглянул на Михаэля. Тот, сжавшийся, затрясшийся, испуганно посмотрел в ответ. Просипел враз севшим голосом:
— Мятежники по нашу душу?
— Ворота выдержат – спокойно ответил Вертинский и вернулся к пайке.
Распластавшаяся у его ног многоногая железная штука напоминала скорее паука, а не крысу. Но при этом была снабжена клыкастой пастью-капканом. Единственный глаз тускло поблескивал, один из манипуляторов едва заметно подергивался. С каждым новым соединением пока безымянная штука оживала.
Грохот повторился. А к нему добавился молодой голос, старающийся звучать хрипло и грозно, но постоянно срывающийся на писк:
— Эй! Ворота открой. А то вынесем их!
— Мы в мятеже не участвуем! – крикнул Михаэль.
Нортис поморщился. Тяжело вздохнул. К чему было говорить «мы»? Старого кладовщика знают многие. И в курсе, что он работает и живет здесь в одиночку. Михаэль невольно выдал их. И осталось понять, уцепились ли неизвестные за подсказку.
— Мы? Ты сказал «мы»?
— Я и мое пиво.
— Открывай! – снова у молодого голоса не получилось. Тявкнул писклявой собачкой. Но наглость и решительность прозвучали вполне определенно – Открывай! Или мы вырежем себе проход!
— Да вы кто? Что надо-то?
— Мы люди дона Ромуальдо. Ищем кое-кого. Успокойся, старик. Ты знаешь кто такой дон Ромуальдо. Он справедлив. Просто открой ворота. Мы осмотримся. И уйдем. Тебя никто не тронет. Как и хлам в твоем складе. Открывай, старик.
— Вот и все… – Михаэль без сил опустился на стул – Вот и все… делать что будем, парень?
— Ждать – коротко ответил киборг, спокойно продолжая работать – Говори с ними.
С помощью браскома Нортис отдал несколько команд. Зарядившийся и очищенный от грязи АКДУ ожил. Развернувшись на месте, подъехал к стене, встал сбоку от двери. Затих.
— Открыть никак не могу, парни! – кричал в это время Михаэль – Объект режимный. Я никому не открываю. Вон там труп лежит – так и тот пока жив был все просился, умолял. А я не открыл. Так он там и сдох.
— Сюда кто-нибудь приходил?
— Стучались наркоманы. Пара мутов приходила. Да здесь часто кто в ворота мои долбит. Но я никому не открываю. Мне работа и жизнь дороги. Не знаю кого вы там ищите, но нам, мне и моей бутылке Люси, проблемы не нужны. Уходите, парни. Прошу. Дона Ромуальдо знаю и уважаю. Справедливый человек. Смелый человек. А я трусливый старик. И потому дверь не открою.
На той стороне затихли. Видимо общались. Наконец развязанный молодой голос сообщил:
— Никого к себе не пускай старик. Если что услышишь про бледного тощего киборга со стальной артианитовой рукой – сообщи любому из людей дона Ромуальдо. У киборга при себе гусеничный АКДУ старой модели. И небольшая платформа с креслом. Если узнаешь, где он и скажешь – будет тебе от нас благодарность. Еще пять Люси тебе принесем, старый ты развратник.
Донесшийся хохот оповестил, что там еще как минимум двое мужчин.
— Вот спасибо! Что узнаю – оповещу сразу, как только сеть восстановят. Что творится в секторе… что творится! Мятеж! Шум, грохот, взрывы! Пока сеть не накрылась, от новостей оторваться не мог! А вот слышали про…
— Бывай, старик! – прервал монолог Михаэля незваный гость – Никого не пускай!
Снаружи затихло. Замолчавший кладовщик, не скрывая охватившего его страха, испуганно смотрел на Вертинского. Как-то по машинному поведя головой, Нортис навел визоры глазных имплантатов на старика:
— Успокойся. Скоро я уйду.
— Тебя ищут люди Рома. Ему-то ты чем насолил? Про дона Ромуальдо плохого не говорят. На самом деле справедливый человек.
— Я работал с ним – пояснил Нортис – Выполнил для него несколько дел, связанных с настройкой и пуском старой техники. А теперь, когда произошел тот взрыв, Ромуальдо подчищает хвосты. Никто не хочет быть связан с террористом. Вот тебе и справедливость, Михаэль. Вот тебе и вся справедливость…
— М-да – крякнул чуть пришедший в себя кладовщик – Ты чувствуешь то себя как?
Прислушавшись к ощущениям, Вертинский кивнул:
— Я в норме. Тихо и незаметно уйду через пару часов.
Михаэль облегченно выдохнул. Развел руками:
— Ты уж прости. Сам видишь, как туго гайки затягиваются. Тебя все ищут. Копы. Безы. Дознаватели. Люди Ромуальдо… надо же было стольким насолить…
— Я скоро уйду – повторил киборг, с головой окунаясь в работу.
90.
Вертинский успел. И вышел еще до истечения им же назначенного срока. Он уложился в сто десять. Коротко попрощался с торопящимся выпроводить его кладовщиком. Вывел технику, вышел сам. Лязгнула за спиной поспешно закрытая дверь. Щелкнул замок.
Добравшись до подходящему ему коридора, ведущего в нужном направлении, Нортис свернул. Сделал десяток шагов. И услышал разъяренный знакомый голос, доносящийся от покинутого склада.
— Эй, старик! Шутки шутишь, падаль?! Открывай! Пес привел сюда!
Вертинский остановился. Замер посреди темного коридора бесстрастной тенью, прислушиваясь к проиходящему.
Приглушенный стальной дверью голос Михаэля что-то ответил. Слов не разобрать. Но голос испуганный, прерывающийся.
— Заткнись! Мы принесли резак! Не заставляй нас резать дверь! Открывай!
Вертинский сделал несколько шагов дальше, углубившись в коридор. Повторившийся яростный грохот заставил его снова остановиться. Постояв несколько секунд, он развернулся и пошел обратно, на ходу вбивая в браском команды. Остановившись у выхода из коридора, оценил происходящее.
У дверей склада трое молодых парней. Вооружены битами, у двоих игольники. У самых ворот трясется в механическом припадке робопес с несуразно большой ушастой головой и короткими лапками. Игрушка способная на многое. Прерывистое натужное тявканье, робота потряхивает, он явно на пределе ресурсов и требует капитального ремонта. К стене прислонен большой резак. Не солгали. Эта штука легко справится со стальной дверью.
Взяв из раскрывшего створки АКДУ скрючившего лапы металлического уродца похожего на дохлого раздавленного паука, Нортис быстро зашагал вперед. Зашагал бесшумно – стальные протезы в ботинках с толстыми подошвами. И первый шаг он сделал, когда под грохот биты о стальную дверь, стоящий позади лидер троицы заорал вновь:
— Открывай! Открывай тебе говорю! Сейчас же, с-сука! Заставил нас бегать кругами! Открывай! К черту! Сиди там, падаль! Режьте дверь!
Подошедший Нортис коротко и сильно ткнул тесаком в спину крикуна. Дернул в сторону. Лезвие пропахало плоть и застряло в позвоночнике. Сдавленно вскрикнув тот рухнул, высвобождая тесак. Вторым ударом киборг почти отрубил правую руку наклонившегося к резаку второму парню. А к лицу рывком обернувшегося третьего прижал разжавшего лапы дрона. Тот тут же сомкнул манипуляторы, мертвой хваткой прицепившись к лицу жертвы. Завизжало сверло бура, вылезшее из брюха дрона. Дико заоравший бандит схватился за сверлящего его лицо дрона, выронив игольник. Схватился, попытался отодрать. По закрытому лицу обильно стекала кровь, визжало сверло. Разбежавшись, парень ударился головой о стену склада, сдавленно завопил и куда-то помчался. Но сумел преодолеть только десяток шагов, после чего конвульсивно задергался и рухнул. Сверло длинное… и засело прямо в мозге… Клыкастая же пасть даже не пригодилась.
Еще один удар. И в голос закричавший парень скорчился у стены. Подрубленные руки бессильно обвисли. В расширенных глазах плещется ужас.
— Совсем молодой – заметил киборг, сверху-вниз смотря на свою жертву – Твоему лидеру следовало прихватить с собой людей поопытней. Засыпай.
— Нет! Подож… – лезвия тесака пробило горло.
Забулькав, захрипев, парень засучил ногами в луже натекшей с него крови. Дождавшись, когда он затихнет, Нортис принялся действовать. Оттащил трупы в соседний коридор, бросив у стены. Крысы быстро найдут угощение. По этой же причине можно не вытирать кровь у склада – слижут каждую каплю. Вернувшись, Вертинский тихо постучал в дверь.
— Михаэль.
— Нортис! Господи! Что же творится…
— Я разобрался с проблемой – бесстрастно сообщил Нортис, задумчиво глядя на застывшего у двери робопса, ожидающего дальнейших команд. Примитивнейшее устройство…
— Ты их…
— Я разобрался с проблемой – повторил киборг – Если кто спросит – ты никого здесь не видел. Ничего не слышал. Понял?
— Понял…
— Удачи тебе, Михаэль. Береги себя. Ты хороший человек. Здесь это редкость.
— Береги и ты себя! Подумай! Может не стоит того?! Задуманное тобой…
Но Вертинский уже не слушал. Подхватив робопса, деактивировал его, выдрал источник питания, забросил добычу в контейнер АКДУ. Туда же отправил резак. Закрепил за поясом комбинезона два игольника. Не забыл про своего многоного уродца со сверлом, что доказал свою полезность. Быстротой не отличается, но при правильном использовании…
Вскоре киборг покинул площадку перед складом. И едва он отошел, первые крысы кинулись к лужам крови и принялись жадно насыщаться. Из коридора, где он оставил трех свежих мертвецов, уже доносились звуки возни, слышался голодный писк. Меньше, чем через сутки от трупов мало что останется. Экспертное полицейское исследование сможет выявить подробности гибели трех парней. Но кто станет проводить экспертизу? В этом городе… в этом секторе… в это время…
Ромуальдо…
Он перешел черту. Следуя их договору, Нортис выполнил каждую договоренность. И что получил в ответ? Попытку неумелого устранения?
91.
— Давно меня так не зажигало! – задушевным голосом признался Ржавый трупу, присев рядом и приобняв его за плечи. Тряхнув покойника, Манн широким жестом указал на заваленный телами коридор, где недавно разыгралась битва мятежников с теми, кто просто хотел покоя. В результате тут полегли все. Включая женщин и детей. Уцелевшие мятежники прихватили скудные запасы алкоголя и продолжили свой разрушительный путь.
— Видишь? – продолжал Ржавый тормошить мертвеца – Неслабо здесь поработали. Да кому я рассказываю – ты тоже нехило оторвался, да? И помер ты зачетно… вмяли тебе голову чем-то тяжелым. Выпьешь?
Из прижатого к губам трупа горлышка фляги полилось смесь энергетика, алкоголя и наркотика.
— Не хочешь – с сожалением вздохнул Ржавый – Ну ладно. Потом с тобой выпьем.
Встав, он потянулся, не отирая горлышка, сделал несколько глотков из фляги. Кнопла – парня со странным прозвищем, данного Манном пару месяцев назад, когда они познакомились в одном из баров десятого сектора – невольно передернуло от отвращения. Мик Нокаут, второй из трио, желающего вкусить опасных приключений в охваченном бунтом секторе, остался безразличным. Он вообще всегда был спокоен – после одного особо сильного удара пришедшегося в голову. Тот парень бил рукой-протезом и Мик отрубился сразу. А пришел в себя только через два дня, выйдя из комы удивительно спокойным и таковым оставшись впоследствии. С тех пор ему приходилось выпивать в несколько раз больше алкоголя, чтобы ушибленный мозг почувствовал хоть что-то.
Оглядевшись, Ржавый сделал несколько фотографий. На его компе имелась обширная подборка подобных фото и он обожал показывать их, увеличивая особенно «красочные» места. Многие считали Манна извращенцем и психопатом. Он же считал себя кровавым эстетом, понимающим толк в смерти.
— Здесь прямо как в Диснейленде – признался он парням – Двинули дальше?
Кнопл с легкой заминкой кивнул. Мик остался безучастным, но от него ответа и не ждали. Шагнувший было Ржавый остановился, наклонился к трупу, похлопал его по холодной щеке и сообщил:
— Теперь ты не двуличный. Радуйся! Таких как ты редко встретишь! И я такой же!
С этими словами он и пошел дальше. По его лицу пробежала резкая судорога. Гримаса злости. Вот уже десять лет он ненавидел своих бывших друзей. Ненавидел за их двуличность. За их трусость.
Ведь в тот раз им всем понравилось! Было круто! Крики мужика, визг симпатичной бабы, кровь на их руках, одежде, на полу. Кровь повсюду! И всем им понравилось! Забойно вышло!
И что потом?
А потом все перетрусили. Кто-то вдруг занялся самокопанием и ударился в религию. Остальные же просто попытались забыть случившееся. И начали ударно строить карьеру, завели семьи, наплодили детишек. Умело прикинулись добропорядочными гражданами этого сраного города. Улыбчивые, достойные, с грехами не больше и не меньше, чем у других. И как огня избегающие той старой кровавой темы.
Почему?!
Почему, мать вашу?!
Ведь им всем так понравилось!
Но нет… старательно подтерли все следы с помощью влиятельных предков. Стерли эту историю отовсюду, включая собственную память. И живут теперь как долбанные водоросли, мирно плавая в своих судках.
Где тот драйв? Где тот бешеный отрыв, когда им всем разом сносило крышу и они ничего не боялись, делая что хотя?
Даже не позволили прикончить того чудом выжившего пацана! А пацан как оказалось ничего не забыл. И не простил. И вот теперь выполз из своей детдомовской дыры и начал наводить шороху. Вот этот подход ему нравится! Пацан… Нортис Вертинский… своей натуры хищника не прячет! Не боится крови. Не боится наказания. Уверенно движется к своей цели.
— Когда мы встретимся – пробормотал Ржавый – Я выражу тебе мое глубокое уважение. Прежде чем прикончить.
А затем он вернется, соберет всю бывшую компанию и еще раз предложит им изредка устраивать старые добрые вечеринки, на которых они так отменно развлекались. Жизнь проходит мимо! Мимо, мать вашу!
Вертинский легко избежал встречи с небольшой толпой орущих мятежников, спрятавшись за мусорными контейнерами, ими же прикрыв свою технику и внимательно понаблюдав за пьяным сбродом.
Борцы за свои ущемленные права. Ага. Как же. Чего ж тогда каждый второй что-то тащит? И почему толпа движется в противоположную от полиции сторону? Тут все ясно. Поубивали, пограбили, притащили с собой побольше жрачки и бухла. И хватит с них политических заявлений. Спешат назад, домой, к окраинам сектора, где забьются в свои норы и начнут истреблять награбленные запасы. Они свое получили…
Еще двое бунтарей встретились ему в коридоре, где избежать столкновения было невозможно. Слишком узко. Заметив пьяные оценивающие взгляды, Нортис показал испачканный в начавшей запекаться крови тесак и сообщил:
— По стеночке по одному. Смотреть в пол. Тогда не трону.
— Да мы тебя…
— Заткни пасть! – второй, оказавшийся поумнее, ударил другана локтем в живот – И делай как сказано.
— Да мы его…
— Заткнись! – на этот раз удар был куда сильнее. Тем же локтем, но уже по лицу.
Обратившись к киборгу, умный заискивающе проблеял:
— Вы уж простите его, сэр. Перебрал немного. Мы пройдем?
— По одному.
Прижимаясь к стене, они миновали худощавого парня, старательно пялясь в пол. Прошли дальше. И первый снова не выдержал:
— Да мы его!
И получил третий удар. Убедившись, что проблема исчерпана, киборг пошел дальше. И через несколько минут оказался у цели. Легко снял решетку, завел в технические коридоры технику. Прикрыл вход. И присел рядом со стальным ящиком. Дверца заперта. Но у него с собой резак, так что не проблема.
Вскоре, удобно усевшись, привалившись спиной к теплой стене, Нортис уставился на экран браскома, подключенного к проводам внутри распределительного сетевого щита. На экране одна за другой мелькали изображения с редких уцелевших камер наблюдения.
Трупы. Трупы. Трупы…
Гора трупов на дымящейся площади, бродящие редкие уцелевшие.
Пустые жилые коридоры, опущенные железные жалюзи, закрытые двери жилмодов.
Двенадцатый сектор вымер. Во всяком случае «вымерла» мирная часть его жителей, запершихся и затаившихся. Либо погибших и лежащих в лужах крови. Бесстрастно оценив изображения изломанных тел, Нортис с машинной холодностью заключил, что нанесенные им повреждения были явно избыточны. Тут не стремились ликвидировать угрозу. Тут наслаждались безнаказанностью. Увидев несколько маленьких тел, Нортис надолго замер, вглядываясь в экран. Погибшие дети… стальная рука с тихим скрежетом сжалась в кулак. Столь маленькие дети не могли быть виновными хоть в чем-то. Их убили просто так. Постучав по клавишам браскома, Нортис отмотал видеозапись до момента убийства. Отмотать пришлось несколько часов. Едва увидев бегущих по коридору жителей, тащащих за собой детей и несущуюся следом группу, киборг остановил воспроизведение. Он не хотел видеть смерть детей. Его интересовали преследователи. Потратив минуту на изучение их лиц и фигур, Нортис возобновил запись, на ускоренном режиме перемотал дальше. Фигурки смешно дергались, падали, вскакивали, ползли, беззвучно кричали… и погибали.
Ничего не боящиеся убийцы изрядно задержались на месте преступления. Бродили среди мертвых тел, мародерствовали, усевшись неподалеку жадно хлебали алкоголь, грызли концентраты и вяло пытались оттереться от крови. Где-то через час – судя по записи – они дошли до предела опьянения и, пошатываясь, поддерживая друг друга, отправились дальше. Вернее попытались. Но не преуспели – бушевавший в их крови адреналин испарился, напитанные алкоголем тела не хотели двигаться. И шестеро мятежников свернули в узкий боковой коридор, где и пропали.
Выведя на экран браса карту сектора, Нортис просмотрел ее. Помедлил, принимая решение. А вернулся к камерам наблюдения. Ему потребовалась еще четверть часа, чтобы поймать уже не запись, а прямую трансляцию показывающую быстро шагающую по одному из коридору троицу в камуфляже. Киборг приник к экрану. Почти уперся в экран выступающими визорами глазных имплантатов. На его лице не дрогнул и мускул, когда он глядел, как Трио, как он их назвал, расправляется с двумя едва волокущими ноги мятежников, нагруженных рюкзаками с награбленным.
Сначала парочку бунтовщиков вдоволь накормили разрядами дистанционных электрошокеров. Когда они, трясясь в судорогах, рухнули на пол, по ним часто-часто прошлись игольниками, нашпиговывая мятежников иглами, начав при этом с ног. Убедившись в их смерти, Трио двинулось дальше и пропало из видимости камеры наблюдения. Уточнив их местонахождения, Нортис покинул убежище.
Стоило ему оказаться в коридоре, как он столкнулся с тем придурком, что все грозился «Навалять ему».
— Нашел гниду! – обрадованно вякнул мятежник и замахнулся.
Через секунду он уронил руку на пол. И ошеломленно уставился на отрубленную конечность. Нортис прошел мимо, с гудением прошла его техника, а потерявший руку мужик все еще стоял в неподвижности, глядя то на лежащую в крови отрубленную руку, то на куцый обрубок хлещущий кровью.
— За что? – внезапно заорал он, опускаясь на колени – За что ты меня так?
Киборг не ответил. Он уже забыл о небольшой помехе и торопливо шагал по коридорам, безошибочно сворачивая в нужных местах.
Он задержался лишь на месте побоища, с безразличием оттащив трупы взрослых жертв с дороги платформы и АКДУ. Крайне бережно отнес к стене коридора тела погибших детей. Прикрыл им глаза. И пошел дальше.
Оказавшись у поворота, без малейших колебаний свернул в коридор, где недавно скрылись шестеро детоубийц. Отмеченный на карте сектора коридор кончался тупиком с многочисленными вентилями, спрятанными за стальной решеткой.
Вертинский пробыл в тупике несколько минут. Когда он вышел и пошел дальше, с зажатого в стальной руке тесака лилась свежая кровь, оставляя за киборгом пунктирную красную дорожку. Порой артианитовая рука делала излишне энергичный замах. И тогда красные капли падали уже впереди Нортиса. Казалось, что красная дорожка смерти ведет его точно к цели. Прямиком к встрече с тем, кого сюда не иначе послала сама судьба.
92.
Лейтенант полиции Мишель Линдрес с недоумением нахмурился. Он смотрел на выведенный на экран служебной машины список фамилий и не находил нужных. В списке допущенных во внешний сектор лиц за последние семь часов, отсутствовали три имени. Судя по списку, они не проходили через шлюз. Но ведь он видел их и лично разговаривал…
Однако в списке Томас Манн и парочка его дуболомов не значились. Стало быть, это на самом деле какой-то компьютерный сбой, случившийся очень невовремя.
— Все здесь прогнило – зло произнес лейтенант, вставая с кресла.
Постояв перед закрытой дверью, он заставил себя успокоиться.
Когда Мишель Линдрес оказался на площади под прицелом пары десятков камер, он широко улыбался и глядел на мир со спокойной уверенностью человека знающего что делать. Осанка, улыбающееся лицо, безупречно сидящая форма, небрежно опущенная на рукоять служебного оружия ладонь правой руки – все говорило о том, что в самом скором времени порядок в двенадцатом секторе будет восстановлен.
93.
Квартал за кварталом, коридор за коридором, бушующий хаос откатывался назад. Мятежники отступали. Они утопили сектор в крови, изрядно проредив население, положили кучу невинного народа, погибали сами и никак не могли насытиться насилием. Они жаждали продолжения кровавой вечеринки. Но они отступали. Вынужденно. И стоило им покинуть очередной коридор, как он тут же наглухо перекрывался щитами многотонных Сдерживателей. Идущие рядом копы спешно грузили на грузовые платформы тела жертв, отправляя их к площади, где совсем недавно случилось кровавое побоище с многочисленными жертвами. Площадь превратилась в кладбище переполненное трупами. Там уже суетились техники и медики в масках, занимающиеся опознанием мертвецов. Им помогало несколько роботов, легко разгружающих трупы, переворачивающих их, оттирающих мертвые лица от грязи и крови, подносящие к ним сканеры. На экранах одна за другой появлялись новые имена. И очередной житель официально объявлялся мертвым. Список погибших уже насчитывали почти четыре сотни жертв. И продолжал стремительно пополняться новыми именами.
94.
Старый рудовоз сошел со стапелей два века назад. С тех пор он прошел две процедуры переоборудования и модернизации. И прежде, чем выставить его на аукцион по причине окончательного устаревания, корпорация владелец напоследок нещадно погоняла старичка, выдавливая из него последние капли прибыли.
Рудовоз был куплен по цене металлолома одним предприимчивым дельцом. В корабль вложили немного средств и снова продали — астероидному шахтеру частнику имеющему команду и лицензию на работу. Впервые рудовоз получил имя — Улыбка Фортуны. И под этим именем корабль служил больше пятнадцати лет. В конце концов шахтер сумел немного подзаработать, прикупил себе кусок земли на одной из недавно колонизированных планет и продал Улыбку Фортуны. Следующий владелец был типом приземленным. И поэтому сразу переименовал судно. Теперь старичок рудовоз значился в реестрах как Челнок-17. Перед этим он прошел модернизацию корпуса. И разом «раздобрел», когда ему добавили пассажирских отсеков. Строгие очертания корабля исказились. Он стал похож на одышливого толстяка. Но продолжал работать и трудился еще двадцать лет, прежде чем не был продан последнему владельцу – частному грузоперевозчику Николасу Лурье. Тот, оценив внешний вид корабля, назвал его Жирным Клоуном.
Надо отдать должное — корабль снова был модернизирован. Новые двигатели, мощный гравиген, неплохой реактор, новая система жизнеобеспечения… одним словом, только официально, если судить по бумагам, в корабль было вложено несуразно много денег. Причем сразу. И модернизацию Клоун проходил в верфях шестого сектора Астероид-Сити, отличающихся неплохим качеством работ.
95.
На длинном экране возникла и часто замигала точка вошедшего в систему, но еще не опознанного корабля. Диспетчер отставил кружку чая, застыл, ожидая вердикта автоматических система. Еще пара секунд и точка засветилась зеленым, под ней возникло несколько строчек текст.
Жирный Клоун.
Владелец: Николас Лурье.
Порт приписки: Астероид-Сити.
Диспетчер хмыкнул — давненько их не было. Месяца три как не появлялись.
— Диспетчер! Жирный Клоун просит посадки. Как ваше ничего в нашем захолустье?
Услышав жизнерадостный голос владельца корабля, диспетчер рассмеялся и потянулся к микрофону. Но не успел — на его плечо легла тяжелая властная рука. Дернувшись, рывком обернувшись, одновременно пытаясь вскочить, диспетчер не преуспел — рука оказалась еще и сильной, легко удержав рыхлого дежурного в кресле. Но обернуться он сумел. И увидел нависающего над ним широкоплечего парня в униформе дознавателей. Синие лучистые глаза смотрели серьезно и спокойно.
— Не надо – улыбнулся синеглазый дознаватель.
— Что не надо?
— Ничего не надо — с готовностью пояснил дознаватель.
— Я обязан ответить…
— Вы и ответите – кивнул парень.
— А?
И в этот миг из динамиков донесся спокойный и ленивый, даже чуть сонный голос диспетчера, произнесший:
— Наше ничего получше вашего, Жирный Клоун. Соскучились по дому?
Диспетчер от шока застыл. Распахнул глаза, уставился на экран. Это был его голос! Его! Но ведь он не трогал микрофон и ничего не говорил, застыв в кресле, пригвожденный рукой улыбчивого дознавателя.
— Какого хрена происходит?!
— Небольшая рутинная операция, сэр – улыбнулся дознаватель еще шире – Прошу не вмешиваться.
— Я… я должен оповестить службу внутренней безопасности. Я обязан… это вмешательство в работу диспетчерской...
— Оповестите. Обязательно оповестите. Позже. А пока, будьте так добры, сидите спокойно и молча. Вы меня поняли, мистер Ларсон?
— Д-да… я понял вас, сэр. Понял отлично. Я посижу спокойно и молча.
— Отлично. Благодарим за содействие дознавателям.
Диспетчер кивнул и затих. А в эфире тем временем разворачивался спокойный ленивый диалог диспетчера и капитана приближающегося судна. Диалог небрежный. Шуточный. Но при этом капитан Жирного Клоуна живо интересовался происходившим в Астероид-Сити за время его отсутствия. И получал столь же небрежные ответы, где фальшивый диспетчер поведал капитану такое, что тот напрочь передумал спрашивать о чем либо еще.
Мятеж!
Двенадцатый сектор на дыбах!
Кучи мертвецов!
Бойня продолжается!
Фальшивый диспетчер умело нагнетал атмосферу, в красках описывая происходящее и, несомненно, полностью нарушая служебные инструкции, засоряя эфир неуставной болтовней. Но вываленный ушат информации подействовал – все следующие вопросы Лурье касались только мятежа. Мимоходом диспетчер упомянул, что в городе введено чрезвычайное положение, практически все каналы связи заблокированы. Но еще несколько часов – и вся эта шумиха наконец-то кончится. Заодно Жирный Клоун получил место для посадки – на одной из площадок рядом с жилым куполом, практически впритык с двенадцатым сектором.
Бывший рудовоз, махина с уродливым раздутым корпусом, тяжело опустилась на астероид, полыхнула еще разок соплами и замерла. Один за другим гасли огни. Жирный Клоун оповестил, что посадка произошла штатно, они ожидают трансфер или шлюзовый рукав. Фальшивый диспетчер ответил, что коридор протянуть не удастся – чрезвычайное положение, практически все службы бездействуют. На экране было видно, как к кораблю подъехала большая пассажирская платформа и пристыковалась к шлюзу.
Настоящий диспетчер напряжено замер, впившись глазами в экран. Что сейчас произойдет? Что случится?
Но ничего интересного не произошло. Платформа, постояв у корабля десяток минут, отстыковалась и направилась обратно. Металлическая громада Жирного Клоуна осталась недвижима.
А из черноты космоса медленно подплывал недавно убравшийся прочь полицейский крейсер. Подплыл, чуть развернулся и замер прямо над старым рудовозом.
Первая пассажирская платформа не успела еще добраться до жилого купола, как мимо нее деловито прокатила еще одна – только большего размера и заняла место у шлюза.
— Благодарю вас за неоценимую помощь, сэр – тяжелая рука убралась с плеча настоящего диспетчера.
— Да не за что… – скрипнул тот в ответ – Э-э-э… мне придется доложить службе безопасности, сэр. Прошу прощения, сэр. Я обязан…
— Конечно – кивнул дознаватель – Это ваша служебная обязанность. Приступайте. Всего хорошего.
— Всего хорошего – диспетчер поспешно щелкнул клавишами, набирая номер главы службы безопасности.
Черт… что тут только что произошло?!
— Диспетчер. Жирный Клоун просит разрешения на взлет.
— Взлет разрешен, Жирный Клоун – ответил голос фальшивого диспетчера.
Сверкнув соплами двигателей, модернизированный рудовоз оторвался от площадки и тяжело пошел вверх.
— Да вашу мать! Это не я! Не я! – заорал настоящий диспетчер.
— Повтори-ка – прозвучал ровный голос мистера Виттори Сальвати.
— Это я не вам, сэр! Не вам! – диспетчер аж икнул от накатившей волны животного ужаса – Не вам! Тут такое творится!
— Так! Заткнись!
— Да, мистер Сальвати!
— А теперь с самого начала. По порядку.
— Да, мистер Сальвати! – немного пришел в себя диспетчер, хорошо понимающий, что либо он самостоятельно сумеет все рассказать в подробностях, либо их из него выбьют безопасники – В систему прибыл Жирный Клоун принадлежащий Николасу Лурье. С этого все и началось…
Увлеченный докладом перепуганный и окончательно запутавшийся диспетчер даже не заметил, как корабль подошел к громаде полицейского крейсера, сбросил немного скорость и медленно вплыл в открывшийся в бронированном корпусе проем. Проглотив рудовоз, створки крейсера неспешно закрылись.
Оперативники службы дознавателей хорошо знали свое дело.
Операция по захвату экипажа Жирного Клоуна прошла быстро и четко. Восемнадцать человек были схвачены, обезоружены, погружены в химический сон и помещены в специальные защитные медицинские коконы. И все это за десять минут. Нагруженная коконами платформа отправилась к жилому куполу. Часть оперативников отправился с ней. Остальные дождались прибытия второй платформы, доставившей несколько пауков и двух боевых дронов, занявших позиции на мостике. Занявший место пилота один из оперативников запросил взлет и тут же получил разрешение. Жирный Клоун пошел вверх, направляясь к крейсеру.
А в это время на бывшем рудовозе уже начался обыск. Тотальный обыск. Со вскрытием и демонтажом всего оборудования. По приказу старшего дознавателя Такаши не затрагивались только грузовые отсеки – ими займутся на крейсере.
Очень скоро Жирный Клоун расскажет о каждой своей тайне. Даже о той, о которой и сам не подозревал быть может.
96.
Звонок от главы внутренней службы безопасности не удивил старшего дознавателя Такаши. Он ожидал его.
— Слушаю.
— Говорит глава безопасности Виттори Сальвати – возникший на экране элегантно одетый мужчина очень старался выглядеть бесстрастным. Но получалось у него из рук вон плохо.
— Добрый день, мистер Сальвати – ровным голосом ответил Такаши.
— Только что произошел несанкционированный перехват связи! Неизвестный выдал себя за дежурного диспетчера, создал опаснейшую обстановку в космическом пространстве непосредственно от городского купола!
— Перехват связи был санкционирован.
— Кем же?
— Мной – коротко ответил старший дознаватель и чуть подался к экрану – Мистер Сальвати.
— Да?
— Знайте свое место. Сидите тихо как мышка.
— Что?!
Вместо ответа дознаватель Такаши прервал связь. Экран потух. Чуть повернувшись в кресле, Такаши взглянул на стоящего рядом помощника Фергюсона.
— Сэр? – отреагировал тот.
— Операция прошла хорошо. Выражаю одобрение.
— Спасибо, сэр! Передам остальным! – вытянулся Фергюсон – Они будут рады!
Тут он не покривил душой – старший дознаватель Такаши был крайне скуп на одобрение.
— Что с мятежом?
— Полицейские силы сдвигают заслоны все дальше от одиннадцатого сектора. Под их контролем уже больше пятидесяти процентов площади двенадцатого сектора. Мертвые тела транспортируются на площадь. Опознаются. Раненым оказывают медицинскую помощь. В сектор прибыли дополнительные врачебные бригады и медицинская техника. Захваченные бунтовщиков размещают в камерах ближайших полицейских участков. Начались допросы. Допрашивающие ведут себя предельно корректно. Если не случится ничего непредвиденного – вскоре мятеж будет подавлен.
— Хорошо. Объект Мститель?
— Он вернулся – помрачнел Фергюсон – Камеры наблюдения запечатлели несколько сцен насилия с его участием. Одного искалечил, отрубив руку. Тот истек кровью. Чуть позже Вертинский совершил нападение на шестерых мятежников, порубив их буквально на куски. Там все залито кровью.
— Причина нападений?
— Первый был пьян и судя по всему просто проявил агрессивность, вследствие чего потерял руку. Остальные шестеро… точная причина неизвестна. Но им всем светила камера расщепления – камеры наблюдения зафиксировали их нападение на мирных граждан. Эти шестеро убили семерых взрослых и четырех детей – это последние их преступления, зафиксированные на видео. После чего шестерка преступников отправилась передохнуть в один из тупиков. Туда к ним и заглянул объект Мститель. Не уверен, но судя по всему – Вертинскому не понравилось убийство детей. И он наказал детоубийц. Сэр…
— Да?
— Он убивает все охотней. Без малейших колебаний. И убивает жестоко. Судя по видео, Вертинский имел при себе игольники. Но он предпочел воспользоваться тесаком. Выбрал оружие ближнего боя, а не дистанционное.
— Он пошел вразнос. Чего и следовало ожидать. Где он сейчас?
— Точно неизвестно. Пауки наблюдатели отправлены в ту часть сектора, где по нашим предположениям он может находиться.
— А полиция?
— Объект Мститель находится в области сектора еще охваченной мятежом. Там нет полицейских.
— Продолжаем наблюдать. Сбросить на полицейский сервер видеоданные с участием Вертинского. Похоже, они сами не торопятся рассортировать данные с еще работающих камер наблюдения. Поможем им. И заодно отправьте официальный запрос – собираются ли полицейский силы города что-то делать с разгуливающим по городу террористом продолжающим убивать.
— Так точно, сэр. Выполняем.
97.
Кулак гулко ударился о внутренний корпус машины. И еще раз. И еще разок, но уже слабее. Потирая ушибленные костяшки пальцев, лейтенант полиции изрыгал проклятье за проклятьем. Он был взбешен. Кипел от злобы. А еще он был испуган.
Федералы прислали подборку видео. Несколько коротких роликов. И в каждом из них главным героем выступал орудующий окровавленным тесаком Нортис Вертинский. К роликам прилагался вопрос, адресованный полиции.
Почему террорист Нортис Вертинский продолжает находиться на свободе и все еще совершает преступления?
Ткнули лицом в грязь. Чуть ли не ультиматум выставили…
Линдрес зябко передернул плечами, глядя на застывшую на остановленной записи худую высокую фигуру.
И это тот пацан, сброшенный ими в лазерный измельчитель?
Вот эта злобная киборгизированная тварь тот самый пацан?
Ржавый был прав – им следовало добить крысеныша. Но они предпочли замять дело и сделать вид будто ничего не случилось. И вот он результат спустя десять спокойных радостных лет – из небытия явился монстр с тесаком и начал крошить людей.
Чуть успокоившись, лейтенант написал дежурный вежливый ответ, благодаря службу дознавателей за содействие, не преминув заявить, что данные сведения у них уже имелись и что они прилагают все усилия для скорейшего подавления мятежа, быстрейшего очищения территории сектора от преступных элементов и спасения мирных жителей. Операция по захвату террориста Нортиса Вертинского уже в стадии финального планирования, на нее будут брошены силы лучших полицейских города. Убийца Вертинский обязательно будет схвачен и предстанет пред справедливым судом.
Короче говоря – Линдрес писал объемную чушь, по которой был большой мастак. Эта чушь должна была прикрыть его и многих других, свидетельствуя, что он старательно и умело исполняет свою работу. Линдрес предпочел бы вообще не отвечать на официальный запрос, но не ответить дознавателям… тут надо обладать яйцами алмазной крепости. Линдрес считал себя крутым мужиком. Действительно крутым. Но все же не настолько крутым, чтобы игнорировать официальные запросы службы дознавателей. Тут реальный мир, а не гребаный сериал про гребанного частного детектива с легкостью посылающего куда подальше каждого, кто ему не нравится.
98.
Засунув руку в щель между косяком и толком не сумевшей закрыться выдвижной двери, мужик надсадно орал в темноту:
— Открой, сука! Открой! Позабавимся немного, и я уйду! Открой!
— Уходи! – перепуганная женщина визжала, прижавшись к двери изнутри, пытаясь выдрать волосы из чужой сильной пятерни.
Женщине вторил визг еще более испуганных детей, спрятавшихся в комнате. И этот визг добавлял злости мужчине, распаленному убийствами и алкоголем. Для полного счастья ему не хватало секса. А эта тупая баба артачится. И еще эти визгливые детишки…
— Уйми своих ублюдков! Уйми! Или я сверну им шеи!
— Уйди, пожалуйста, просто уйди! – умоляла женщина. Через миг она совершила большую ошибку, от отчаяния впившись зубами в запястье агрессора. Пятерня сжалась сильнее, дернула за волосы, женщина ударилась головой о металл двери.
— Кусаться вздумала?! Убью! Убью тебя, сука! Убью! И паразитов твоих убью! АХ!