Селия Хаддон

Рыжий бродяга Тоби. Кот, подаривший утешение в самые трудные дни

Celia Haddon

Toby the Cross-Eyed Stray



© Celia Haddon 2015, «This edition is published by arrangement with Curtis Brown UK and The Van Lear Agency LLC»

© Новикова Т. О., перевод на русский язык, 2018

© Оформление ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

Посвящается Ронни, несмотря на то что он никогда не сможет прочитать этот роман…


Глава 1. Кот, живший под машиной

Грязный, маленький, худой рыжий кот стоял посередине сада. Животное будто замерло от страха и в то же время надеялось на любовь и внимание. Кот, готовый бежать от камня, брошенного в его сторону, или окрика, умолял глазами: «Я прошу о помощи!». Если б коты умели разговаривать, то из кошачьей груди мог раздаться вопль.

При взгляде на кота можно было сразу понять, что животное дошло до предела: шерстка тусклая и бледная, с меха спала вся рыжина, хотя усы и рот сохраняли белизну, теперь они были темно-серыми от пыли; воротник, уже не пышный, местами повылезал и свалялся, хвост остался пушистым, но печально повис, будто кот не мог его поднять.

Животное было голодным, даже изголодавшимся, и с надеждой глядело на остатки кошачьей еды, которые отъевшиеся кошки Гейнор не доели, а может быть, просто с презрением отвергли. Остатки женщина принесла в сад и отправила под скамейку – для ежей.

Какое-то время кот робко переминался с лапы на лапу, пристально глядя на миску. Потом, собрав всю решительность, осторожно прошел вперед, осматриваясь вокруг, ткнулся в миску и сразу поглотил все ее содержимое. Затем, даже не умывшись, он быстро скрылся в ветвях кустарника.

– Сегодня он жутко голодный, – произнесла Гейнор, наблюдавшая из теплицы и старавшаяся остаться незамеченной.

– Кот опять вернулся, – сказала Гейнор маме, входя с ней на следующий день в теплицу. Рыжий бродяга бегал по саду. Сегодня он пробрался поближе. – Принесу тебе еды, – улыбнулась женщина.

Гейнор удалилась в дом и вскоре принесла миску со свежим кормом для кошек и поставила ее на дорожку недалеко от дома. Когда она выходила, рыжий кот опять очутился в кустах, но стоило ей отойти, как он кинулся к миске и начал с жадностью есть. Чувствовалось, кот немного осмелел, так как после еды он тщательно вылизал всю миску. Удостоверившись, что миска пуста, он вновь кинулся в кусты, но убегать не стал. Кот присел и начал тщательно облизываться, чтобы на мордочке не осталось ни крошки еды.

Рыжий бродяга уже приходил в этот сад. Мама Гейнор видела его и раньше – кот не раз скользил вдоль стены и таился в кустах. Наверное, так он пытался уберечься от холодного ноябрьского дождя. А может быть, всего лишь ждал ночи, когда в доме задвинут ставни и его жители мирно уснут. В этом случае можно пробраться ближе к миске для ежей – вдруг там оставили еще что-то.

Гейнор ценила котов, и все окрестные кошки это понимали. Даже когда она отправлялась в отпуск, к ее порогу, где бы она ни оказалась, прибегали кошки. Наверное, на пороге, деревьях или соседних кустах возникал какой-то таинственный знак – царапины от когтей или отпечаток лапы, – по которому все кошки знали: «Здесь простая добыча».

Давно странники, нищие и путешественники оставляли такие метки камнем или ножом на дверях или калитках домов, где к ним были добры. Этот секретный знак не видели прохожие, но те, кто считал чашку чая или небольшую милостыню благодатью, отлично понимали его значение.

Видимо, кошки, жившие поблизости от дома Гейнор, поступали также. Поэтому-то бродячий рыжий кот, так резко нуждавшийся в пище, заглянул именно в сад в прибранном частном поселке в Котсволдсе. Кот понял – или понадеялся – что тут его выручат.

– Напротив моего дома есть фермы, – говорит Гейнор. – И их кошки ко мне тоже иногда прибегают.

В доме женщины очень много котов. Бело-рыжему и крупному Перси уже восемнадцать лет. Этот кот – настоящий ветеран. Под его контролем в доме живут две кошки помоложе – угольно-черная Инди и полосатая Лили. Гейнор нашла Лили и Инди на улице, поэтому животные даже сейчас с крайней опаской относятся к незнакомым людям. Перси же, царственно развалившись, добродушно встречает новые лица.

– Все соседи знали Перси, – делится воспоминаниями Гейнор. – Кот традиционно сидел на дорожке, грелся на солнце и приветствовал проходящих мимо детишек.

Излюбленное место Перси – подоконник, откуда он замечательно обозревал всех прохожих – и кошек, и людей.

Только три кошки обитали у Гейнор в доме, но были еще и заходившие в гости. Любая кошка, проходившая мимо, считала долгом к ней зайти – а вдруг перепадет что-то поесть. Двери жилища Гейнор постоянно были открыты, как и у выдающегося писателя Томаса Харди. Как-то раз у Харди спросили, что за кошки сгрудились около его стола, и получили ответ: «Моих здесь всего несколько, а другие просто часто приходят к чаю. Мы их не зазываем, но они в курсе, что чай разливают конкретно в это время».

К Гейнор регулярно заходили две пушистые кошки. Смотрелись они весьма ухоженными, надолго не оставались, любили поиграть в саду и перекусить из миски для ежей. Другим гостем был Сэм, местный кот, всегда навещавший Гейнор, когда его хозяева были в отъезде. Практически каждое утро он забирался в дом и ложился спать на диване – надо было где-то погреться, так как, отправляясь на работу, его хозяева вырубали отопление. Сэм также всегда очень радовался и небольшому перекусу.

– Время от времени нашим ежам вообще ничего не достается, – один раз призналась Гейнор.

Когда-то кот много раз приходил со своей матерью, но впоследствии кошка перестала появляться. Гейнор так и не выяснила почему.



Признано, что отдельные кошки вроде Сэма дурачат хозяев. Как мужья-изменники, эти животные имеют две семьи и два обеда.



Чарли жил в деревне неподалеку. Этот изворотливый кот сумел найти троих хозяев и тройной обед. Хитрец имел официального хозяина, неофициального хозяина и также дом, где проводил кучу времени в течение дня. Я поняла это, когда скиталась по деревне, ища своего потерявшегося черного кота.

– Чарли – наш кот, – сообщили мне в одном саду.

– Я нашла Чарли, – произнесла женщина через два дома.

– Чарли – не мой кот, – добавил хозяин следующего дома, – но он находится со мной практически весь день.

Я сберегла тайну и не сообщила о ней никому из многочисленных друзей-хозяев.

Перси, живший у Гейнор, служил замечательным примером животного, способного закрепиться там, где ему понравится, или сменить дом, если он решит, что жилище не соответствует кошачьим запросам. Выкинутые или бесхозные собаки будут плутать по округе и мучиться, а кошки всего лишь меняют хозяев. Перси так и поступил. Человеческие «родители» этого кота разошлись пятнадцать лет назад, и Перси стал жить с хозяином. К огорчению, хозяин приобрел собаку! Перси мгновенно перешел к Гейнор.

Но очередной бедный рыжий гость не выглядел как животное, имевшее хозяев, даже самых плохих. Он походил только на бродягу, который изо всех сил борется за существование. Он явно нуждался в срочной помощи. Ноябрь – плохой месяц для котов, обитающих на улице. Листья опали, стало холодно и сыро.

– Он производил впечатление совершенно отчаявшегося существа, – вспоминает Гейнор.

* * *

Я давно знаю Гейнор. Она – фитнес-инструктор: раз в неделю женщина приезжает ко мне на большой машине, доверху набитой гантелями, ковриками, большими резиновыми мячами и другим снаряжением для тренировок.

В тот момент, когда рыжий кот пробрался в сад Гейнор, я ухаживала за мужем. Ронни страдал раком простаты с метастазами в кости и болезнью легких. Он был и до сих пор остается любовью всей моей жизни. Когда мы познакомились, Ронни работал военным репортером и дипломатическим корреспондентом. Говорят, женщины и собаки следуют за марширующими мужчинами. Муж, служивший во время Второй мировой войны морским пехотинцем, на всю жизнь остался в моем сердце неотразимым моряком. Большой, высокий мужчина, так нежно меня обнимавший… Сейчас он этого больше не мог и постепенно уходил от меня. Силы Ронни истощали и рак, и последствия крушения вертолета. Муж в 70-е годы вел хронику войны в Османе, сломал позвоночник во время несчастного случая, но ему удалось восстановиться и тридцать лет жить без боли. В пожилом возрасте боль вновь появилась, и позвоночник, поясница ныли практически постоянно.

Ронни приходилось каждый день существовать с болью. Он не жаловался, но исчезал на глазах. Муж проводил основное время на кресле в гостиной, мог проходить из одной комнаты в другую, однако лестница была для него непреодолимым препятствием. Раз в неделю проходили мои тренировки в гостиной на первом этаже, чтобы Ронни мог за мной наблюдать. Так в нашей жизни возникли тренер Гейнор и рыжий кот.

Естественно, мы с Гейнор стали общаться на почве фитнеса, а не котов. Я перенесла мастэктомию из-за рака груди. По стечению обстоятельств мы оба, и я и мой муж, оказались раковыми больными, но я не могла оставлять Ронни одного без присмотра. Гейнор предлагала пилатес и услуги инструктора по фитнесу, занималась выпечкой пирожных и тортов, и, поскольку я не могла ходить на ее занятия, она сама стала приезжать в мой дом.

Гейнор вовсе не инструктор с идеальной фигурой как из телевизора, рядом с которой сразу ощущаешь себя уродливой и старой. Она не из тех преподавателей, смело берущихся за подобную работу, не имея опыта и никакой специальной подготовки. Мой инструктор специализируется на занятиях с людьми с особыми потребностями, кому не подходят традиционные спортивные залы.

Пусть я моложе Ронни и мое положение было не таким ужасным, но все-таки чувствовала я себя очень тяжело. Мне сразу понравилась Гейнор, так как она прекрасно понимала всю трудность занятий после серьезной операции. Инструктор сама пострадала от нашего государственного здравоохранения после неудачной операции на колене, когда ее мучили боли, и ей пришлось выдержать еще две непростые операции. Несмотря на это, Гейнор сумела восстановиться и вновь заняться фитнесом.

Мы занимались раз в неделю, обращая пристальное внимание на правую руку, чтобы она снова нормально функционировала. Во время операции кроме груди мне удалили еще и подмышечные лимфоузлы и часть мышц, ведь если их оставить, под мышкой образуется желвак величиной с кирпич, а если убрать, то со временем они постепенно в той или иной мере восстанавливаются.

Я чувствовала, как в больную руку благодаря занятиям с Гейнор возвращается сила, хотя мне до сих пор иногда больно тянуться за банками, стоящими на верхней полке.

Я сопела и пыхтела, занимаясь с гантелями: вверх, вперед, вниз, снова вверх, вперед, вниз…

– Ты тренируешь спинные и грудные мышцы. Самое главное – укреплять большую мышцу над грудью, – повторяла Гейнор. Она считает, клиенты должны точно понимать, что делают и для чего нужны эти упражнения. Я должна была тренировать правую грудную мышцу, чтобы поднимать тяжести не только левой, но и правой рукой.

– Давай теперь сделаем упражнение, которое я показывала тебе на прошлой неделе. Кстати, не хочешь завести еще одного кота? В моем саду поселился бродяга…

Гейнор объясняла смысл, цель упражнений и любила поболтать про котов. И то, и другое мне страшно нравилось. Было достаточно одной мысли о животных, и мое настроение поднималось. Гейнор любила их с тем же трепетом, что и я.

– Думаю, найду место для еще одного кота, – ответила я, не отрываясь от тренировки. – Правда, он должен быть маленьким, чтобы не напугать Тилли.

Тилли часто валялась в гостиной, наблюдала за упражнениями, но не спешила присоединиться. Мои занятия ее развлекали. Кошке нравилось смотреть с высоты кресла, как я трудилась на коврике для занятий.



Конечно, Ронни был любовью всей моей жизни, но Тилли занимала в ней почетное второе место.



Я взяла кошку из приюта, где она провела полтора года. Почему-то ее никто не хотел брать домой. Кошка была маленькой, серо-бурой, и, когда я только познакомилась с Тилли, безумно напуганной. В нашем доме она три месяца провела под кроватью, боясь выбираться на свет. Я хотела немного реабилитировать Тилли, чтобы кто-нибудь все-таки увидел в ней своего будущего домашнего любимца, но когда она немного успокоилась, осмелела и превратилась в нормальную кошку, я сама невероятно полюбила ее и не захотела с ней расставаться. Из временного опекуна я превратилась в ее хозяйку.

Когда Гейнор упомянула о своем рыжем бродяге, вмешался Ронни. Он меня любил и всегда наблюдал за занятиями, не смеясь над моей неуклюжестью, хотя порой я замечала на губах мужа легкую улыбку.

– Я хочу котенка, – сказал он. – Или кошку, только на этот раз красивую.

Если бы Тилли понимала человеческий язык, ей могли не понравиться слова Ронни. На мой взгляд, кошка была очаровательна, но, должна признать, никто больше так не думал, иначе она, никем не замеченная, не провела бы в кошачьем приюте целых полтора года.

– У этого бродяги очень красивая рыжая шерсть, – с надеждой ответила Гейнор.

Слова тренера прозвучали многообещающе. Ронни довольно поздно полюбил кошек, а соблазнили они его своей красотой и грацией. Лучше всего муж относился к Уильяму, элегантному серо-белому полосатику, которого он выбрал из целой корзины котят. Уильям казался Ронни превосходным котом – поразительно красивым, грациозным и с колоссальным чувством собственного достоинства. Тилли красотой не отличалась, да и грацией тоже, не говоря уже о достоинстве. Одним словом, стандартам мужа она никак не соответствовала, и он не хотел заводить в доме еще одну Тилли.

Тем утром кошка плохо выглядела, так как всю ночь гонялась за мышами в соседнем амбаре и вынужденно вернулась домой под дождем. Мокрая Тилли производила кошмарное впечатление: бурая кошачья шерстка слиплась, и как бы я ее ни вычесывала, ничего не помогало.

Тилли – очень маленькая кошка, чуть больше сингапурской – одной из самых мелких кошачьих пород. Полудлинная, мягкая шерсть делает ее пухлой и коротколапой. При хорошем освещении, когда солнце играет на серо-бурой шерстке, выхватывая отдельные рыжие волоски, кошка может показаться красивой, на мой взгляд, такой же симпатичной, как Уильям.

– Отлично справляешься, – одобрительно произнесла Гейнор, глядя, как я орудую гантелями. – Месяц назад тебе это было не по силам.

Мой инструктор не только прекрасная кухарка, отличный тренер и любительница кошек, но и человек, умеющий поддержать в нужный момент, потому что она замечает даже небольшие успехи. Такая мотивация заставляет больших неумех вроде меня мечтать о новых встречах с Гейнор.

– Не хотите посмотреть фотографии кота? – спросила Гейнор, переключаясь с тренировки на питомца.

Подобная хитрость была простительна, ведь ей очень хотелось найти для Тоби хороший дом. Кошатники не могут устоять перед фотографиями любимцев. Этот факт доказывают миллионы снимков, видеозаписей, блогов и сайтов в Интернете.

Сначала Гейнор протянула фотографии Ронни, чтобы завоевать его сердце. Она отлично знала о моей симпатии к Тоби, а вот мужа придется уговаривать. На маленьком экране мобильного Тоби выглядел удивительно милым. Худые топ-модели на фотографиях всегда смотрятся отлично, как и это животное.

Ронни понравился ярко-рыжий окрас Тоби, его пушистый хвост и воинственно торчащие усы, а пышные бакенбарды, переходящие в воротник, смотрелись еще лучше.

– У него бакенбарды, как у Дэмиена Льюиса, – заметил муж, часто смотревший телевизионный сериал «Родина».

Точно подмечено! Впрочем, кот и без этого показался мне красивым.

– Мне кажется, он похож на Орландо из «Мармеладного кота», – ответила я.

Я всегда любила детские книжки с героями-животными: «Маленький серый кролик», «Черный красавец», «Говорила кошка собаке», «Кот в сапогах» и, конечно же, «Орландо, мармеладный кот». Это была моя любимая книжка. Честно говоря, я до сих пор ее нежно люблю.

Тоби имел такие же яркие рыжие полоски, белые усы, белую грудку и даже белые кисточки на ушах, как у Орландо, но бакенбарды у бродяги оказались пышнее, да и вообще, похоже, он был более пушистым. Мне особенно понравились глаза-крыжовины, в точности как у Орландо: эдакая зелень недозрелого крыжовника, который невозможно съесть сырым. Впрочем, и здесь имелось небольшое отличие, незаметное на крохотной фотографии – Тоби был косоглазым!

Зрачки ярко-зеленых глаз клонились к носу. На первой фотографии он косил почти незаметно, но потом я обнаружила, что этот недостаток под абсурдным научным названием «сходящееся косоглазие» то появляется, то исчезает. Если бы он был человеком, ему понадобились бы очки.

Гейнор не стала привлекать наше внимание к глазам кота, а вместо этого сказала:

– Он очень маленький. Чуть больше Тилли.

Очень умное замечание, ведь тренер понимала, насколько меня волнует безопасность малышки Тилли и то, как она поладит с другим котом. Я уже успела об этом сказать.

– Отлично, – кивнула я. – Если он уже взрослый, то это лучше, чем брать котенка, способного вырасти в слишком крупного кота.

Замечание оказалось совершенно ошибочным, но мое сердце уже завоевали.

– Я могла бы взять его себе, – сказала Гейнор, – но это будет нечестно по отношению к Перси. Он слишком стар. Перси отлично ладит с котятами, и Инди его просто обожает. Но, думаю, еще один взрослый кот станет для Перси слишком опасным соперником.

Гейнор оказалась прозорливей, но, как я уже сказала, мое сердце уже принадлежало этому бродяге. Даже на крохотном мобильном телефоне я видела, что рыжик очень худой, а его шерстка выглядит не лучшим образом, за исключением роскошного пушистого хвоста и классных усов.

– Не думаю, что он переживет зиму, – подытожила Гейнор.

Она не смогла бы так долго работать личным тренером, не умея мотивировать людей. Поддержка и ободрение были коньком Гейнор. Эта женщина точно знала, как залезть мне в голову и нажать на кнопку синдрома «еще одной кошки». Впрочем, это оказалось не так уж и трудно.

– Становится все холоднее, – продолжала Гейнор, усиливая нашу мотивацию. – Думаю, кот спит под машиной или где-то в кустах перед домом. Он такой несчастный…

Конечно, я знала, и тренер сама отлично понимала, что если я не возьму Тоби, она все равно найдет ему дом, но этот специалист по мотивации сумел заставить меня действовать.

– Почему бы нам не взять его и не посмотреть, как пойдет? В конце концов, я смогу его куда-нибудь пристроить, если ничего не выйдет…

Я могла договориться взять Тоби в местный кошачий приют, но знала, что там могут и не согласиться. Наш приют «Солнечный луч» затевался как небольшая благотворительная организация, и денег там всегда не хватало.



Этот кот мог стать соломинкой, ломающей спину верблюду, но мысль о том, что бедное животное зябнет в кустах или дрожит под машиной, была для меня невыносимой.



Машина может защитить от моросящего ноябрьского дождя, но от луж на дорожке она не спасет. Кошки же терпеть не могут, когда у них мокрые лапы. Бедному бродяжке приходилось постоянно жить и спать с мокрыми конечностями…

В моем доме есть и место для животного, и деньги для оплаты счетов ветеринаров, хотя в итоге сумма оказалась значительно больше, чем я рассчитывала. Сейчас я почти все время проводила дома. Я даже за покупками ходила молниеносно: точно составляла список всего необходимого, врывалась в магазин, покупала и мчалась домой, поэтому не тратила деньги на всякие глупости. Я вполне могла позволить себе вылечить Тоби. Еще один кот, даже если потом я его кому-то отдам, был для меня позволительной роскошью.

Самое главное, я просто не могла остаться безразличной и предоставить этого бедолагу его судьбе. Гейнор считала, что долго на улице Тоби не протянет. Защита от холода и сырости для кошек так же важна, как и полноценное питание, ведь даже довольно регулярно питаясь из миски для ежиков, ему будет трудно пережить зиму. Все кошатники уже, наверное, давно поняли, что я безумно хотела завести еще одного кота и искала для этого любые оправдания. Гейнор же не дала бы ему голодать!

Однако что почувствует Тилли, если в нашем доме появится новенький питомец? Ее жизнь началась довольно сурово – вместе с другими кошками они жили в сарае, продуваемом всеми ветрами, где укрыться можно было только в мусорных баках. Потом она провела полтора года в кошачьем приюте в ожидании так и не появившегося хозяина. Плюс ко всему она терпеть не могла соседку, с которой ей пришлось жить в приюте. Вряд ли можно ожидать, что Тилли будет в восторге от открывающейся перспективы жизни с котом. Мы с ней находились в такой близости, что новый питомец мог испортить потрясающие отношения.

Тилли была мне особенно дорога, потому что пришлось долго завоевывать ее доверие. Когда я ее взяла, она забилась под кровать в свободной спальне и выходила оттуда только по ночам, но даже тогда, стоило мне направиться к ней, как кошка тут же убегала. Остановить ее можно было одним-единственным способом – убежать самой! Тогда Тилли не убегала, потому что я делала это за нее.

Чем больше я пыталась приручить кошку, тем больше влюблялась в нее. Как говорил Лис из «Маленького принца»: «Люди давно об этом забыли… Ты навсегда в ответе за тех, кого приручил».

Большинство людей понимает: если мы кого-то любим, то должны приложить усилия для заботы об этом человеке. Впрочем, они забывают, что, начав заботиться о ком-то, еще не полюбив, обязательно полюбишь, и собственные усилия, а не усилия того человека заставляют нас любить еще сильнее. Объект нашей заботы становится объектом любви. Такое развитие любви, по-моему, является внутренним путем любых отношений и, в частности, отношений со всеми моими кошками. Они научили меня очень многому.

Приручение Тилли вызвало именно такую любовь. Когда кошка начала постепенно расцветать и превращаться в настоящего домашнего любимца, я почувствовала глубокое удовлетворение. Я видела, как из дикой, напуганной кошки, даже не ухаживавшей за собственной шубкой, она становилась спокойным и счастливым животным, готовым часами вылизывать себя и прихорашиваться.

Тилли стала выходить на улицу и охотиться, а потом начала играть. Когда она только появилась в нашем доме, по ночам я иногда слышала, как она играет с клочком старой газеты. Постепенно она стала более уверенной и начала играть в моем присутствии: гоняла мышку, набитую кошачьей мятой, сбивала мои очки с тумбочки, разматывала шнурки штор в ванной, гонялась за бантиком на веревочке.

Освоившись в доме, Тилли дала мне бесценный урок. В то время Ронни становился все слабее, я медленно восстанавливалась после собственной операции и поняла, что мне нужно вести себя подобно Тилли: чем менее напуганной была кошка, тем лучше она начинала ухаживать за собой. Поведение любимицы стало для меня примером. Подражая кошке, я начала постепенно заботиться о себе. Я начала долго гулять на свежем воздухе – в одиночку или со своим археологическим клубом, но, конечно, только когда можно было спокойно оставить Ронни дома. Это доставляло мне удовольствие и вносило в жизнь элемент игры. Такому расслаблению меня научила кошка.

Все же ухаживать за мужем было очень тяжело, даже мучительно. Я постоянно жила в тревоге. Однажды вернулась домой с прогулки и увидела, что Ронни лежит на полу под лестницей. Он упал с лестничного лифта. К счастью, крови я не заметила, и муж был в сознании. Я попыталась поднять его, притащила кучу подушек с кресел и дивана, но мне это не удалось. Я начала обзванивать друзей и просить о помощи. Кое-как мы справились, и вызывать «Скорую помощь» не пришлось.

Некоторые подумают, что появление в доме инвалидов голодного, больного кота должно усугубить стресс от и без того непростой ситуации, но я позволю себе не согласиться, нужны способы бороться с недугами. Пить я давно бросила, алкоголь бы не помог. У меня и без того имелся лишний вес, так что переедание тоже не подходило. Новый кот – вот и все потребности! Кошки снимают стресс, а вовсе не повышают его. Новый домашний любимец отвлек бы меня от постоянной, гложущей тревоги за Ронни.

– Думаешь, Тилли поладит с другим котом? – спросила я Гейнор. – Как он общается с твоими кошками?

– Он катается перед ними, – ответила Гейнор. – Никогда на них не нападает. У нас не было ни одной драки. Инди и Лили неплохо уживаются с этим котом. Все дело в Перси. Я беспокоюсь из-за его возраста. Ну, ты понимаешь… Рыжик – очень нежный кот. Тилли он понравится.

В глубине души я понимала, что моя кошка предпочла бы быть единственной в доме. Кошки могут ужиться друг с другом, но это для них неестественно. Они часто хорошо контактируют с родственниками, кошками, которых знают с детства, однако многие с трудом сходятся с незнакомыми котами.

Я твердила себе, что Тилли выросла в окружении других кошек, поэтому спокойно поладит с новым обитателем нашего дома. До этого я дважды брала в дом кошек, становясь их опекуном. Обе они жили в пустой комнате, и Тилли проявляла к ним интерес, а не отвращение и страх. Когда у меня появился пожилой больной рыжий Джеймс, Тилли вела себя осторожно, но заинтересованно. Как я понимала, жить ему оставалось недолго, поэтому выпустила его из свободной комнаты в дом. Кот был очень нежным, с удовольствием ластился к людям, а на Тилли просто не обращал внимания, что ее вполне устраивало. Когда после Рождества я взяла домой еще одного старого, больного кота Честера, Тилли стала заглядывать в его комнату. Кот шипел, и она ретировалась, но, судя по всему, Честеру не удалось запугать Тилли. Она осмелела и даже стала воровать его еду. Оба раза я брала домой котов в надежде, что и с третьим котом Тилли поладит.

Я повернулась к Ронни.

– Как считаешь, – спросила я, – мы можем назвать его Гасси Финкноттлом в честь приятеля Вустера?

Я страшно люблю книги Вудхауса.

– Нет, – покачал головой муж. Против кота он не возражал, но вот имя… – Это имя мне не нравится.

– Возможно, Бинго Литтл? Он маленький котик…

– Нет, мы назовем его Тоби, – был твердый ответ.

Ронни дал коту имя и тем самым принял в свою жизнь сильного мужчины, ослабевшего от болезни. Я понимала, что его существование подходит к концу.

– Почему Тоби? – удивилась я. – Это же собачья кличка…

– «Двенадцатая ночь», – улыбнулся муж. – Перечитай ее.

Я прочитала. У Шекспира сэр Тоби Белч – комический персонаж, выпивоха, любитель повеселиться от души. В жизни Ронни было мало приятного, поэтому муж выбрал это имя. Может, маленький рыжий пушистый компаньон хоть чуть-чуть облегчит жизнь моего мужа-инвалида. «Если все получится, – подумала я, – то Тоби будет его котом, а не моим. Ронни нужен этот кот».

Небольшой размер рыжего кота стал решающим фактором. Он был слишком мал, чтобы напугать Тилли. Кроме того, я твердила себе следующее: если они с Тилли не поладят, я просто оплачу его лечение у ветеринара и отдам в кошачий приют.

– Посмотрим, что получится, – сказала я Гейнор и Ронни. – Если у них с Тилли не сложится, то я всегда смогу найти ему новый дом.

Не угадала ни одной буквы!

Глава 2. Если кого-то любишь, то будешь убирать за ним

– Селия, я его поймала. Он в моем офисе. Хочешь приехать и забрать кота?

Решение было принято. Ронни поддержал меня. Теперь Гейнор окончательно отрезала нам пути к отступлению. Мы договорились, что я возьму кота, а если он не поладит с Тилли, найду ему новый дом. Я все-таки была преисполнена решимости обеспечить комфорт Тоби, чтобы ему больше не пришлось жить под машинами на улице. Стоял холодный и сырой ноябрь. Гейнор была уверена, что кот долго не протянет. Ему требовалась срочная помощь.

Гейнор не собиралась давать время на размышления и позвонила на следующее же утро, поймав кота.

Она жила в десяти минутах езды, поэтому я могла забрать бродяжку немедленно. Обычно я не оставляла Ронни надолго по утрам. Он принимал лекарства, и мужу часто приходилось ходить в туалет, поэтому мне нужно было ему помогать. Через час после приема таблетки начиналось самое тяжелое.

Я подумывала перенести прием лекарств на вечер, но тогда пришлось бы каждый час просыпаться, чтобы сходить в туалет, а я и так вставала четыре-пять раз за ночь. Перенос приема лекарств означал бы, что подниматься пришлось бы еще чаще, возможно, раз семь за ночь. И я остановилась на утреннем приеме, чтобы ночью иметь возможность немного поспать.

Я схватила кошачью переноску с твердым дном на случай, если напуганный кот не справится с кишечником, постелила в нее полотенце, чтобы питомец не запаниковал по дороге домой, и отправилась к Гейнор. Тоби позволил поймать себя вечером, так что, скорее всего, он был не диким, а домашним, но этот кот мог никогда не ездить в машине. Если кошачий кал или моча попадут на сиденье, то даже чистка паром не поможет полностью избавиться от запаха. Когда машину придется продавать, цена ее окажется гораздо ниже, чем могла бы быть. Вот такими мелочами кошки влияют на нашу жизнь!

– Ночью он воспользовался лотком, – с гордостью объявила Гейнор. – Думаю, я с легкостью смогу посадить Тоби в переноску.

Так она и сделала. Гейнор вынесла кота из своего кабинета в гостиную, где уже дожидалась я с переноской. Остальные животные наблюдали за процессом весьма заинтересованно, а пожилой Перси совершенно спокойно сидел на подоконнике. В конце концов, постороннего кота, вторгшегося в дом, кто-то забирает. Молодые Инди и Лили выглядели не так уверенно. Похоже, их беспокоил не Тоби, а я. Они обе были дикими кошками, и у них отсутствовал первый контакт с людьми, столь необходимый, поэтому им пришлось долго привыкать к присутствию в доме посторонних.



Увиденное меня потрясло. Я готовилась к тому, что кот будет потрепанным и несчастным, но я не ожидала обнаружить полное его поражение.



Тельце Тоби не напряглось от страха, но тем не менее он не был ни расслабленным, ни счастливым. Он обвис в руках Гейнор как тряпочка, беспомощно подчинившись судьбе. Похоже, кот был слишком болен, чтобы думать о чем-то еще, казалось, что он даже не собирался бороться за жизнь.

По дороге домой я думала, стоило ли мне спасать Тоби. Ведь и без того приходилось день и ночь ухаживать за смертельно больным мужем, а тут еще и несчастный кот. Потом я вспомнила, как здорово иметь еще одного кота. Мне не нравится, когда в доме слишком много кошек. Я не хочу превращаться в безумную кошатницу. Но две кошки в доме – совершенно нормально. Если Тоби оправдает свое имя, то он внесет в нашу жизнь немного веселья.

Я собиралась поселить новичка в большой спальне. Сама я теперь там не спала. Мне пришлось перебраться на диван в гостиной, чтобы ночью быть поближе к Ронни. Если Тоби ручной, как предположила Гейнор, то он наверняка захочет спрятаться в коробке, которую я поставила.

Это была обычная картонная коробка из-под вина. Я постелила в нее мягкий коврик и прорезала в боковой стенке проход. Идеальное место для кота, оказавшегося в новом доме. Другие питомцы прятались в свободной комнате под кроватями, но в этой спальне стояла большая, двуспальная кровать, которой, увы, мы с Ронни больше не могли наслаждаться. Она была закрыта до самого пола, так что испуганный кот не мог под нее забраться.

Я поставила Тоби два лотка с мелким наполнителем. По-моему, Гейнор говорила, что ночью он воспользовался лотком? Звучит многообещающе. Лотки тщательно разместили в двух стратегических местах – один в небольшой ванной, рядом с душем, а другой в спальне, как можно дальше от места кормления. Я поставила миску с едой на чайный поднос: даже если кот неряха, ему не удастся разбросать пищу по ковру. Миску с водой я поставила подальше, прямо на ковер. Если вода и прольется, неважно. Она, в отличие от еды, пятен не оставляет.

Я все просто замечательно спланировала.

Нового кота нужно было подержать в карантине. Когда освоится, а я надеялась, что пары дней ему хватит, Тоби можно будет обработать от блох, ушных клещей и глистов, сделать анализы и чипировать. Пока все это не сделано, Тилли следует держать подальше. Особенно важны были результаты анализов.

Если анализ на вирус кошачьего иммунодефицита окажется положительным, то будущее домашнего питомца представлялось неясным. Я не могла подвергать здоровье Тилли опасности. Если заболевание действительно передается только через слюну и кровь, то она вряд ли заразится, только если кошки подерутся. Что, если они, на самом деле, станут конфликтовать? Пока я не могла сказать, сойдутся мои питомцы или нет.

Вряд ли животное в таком состоянии возьмут в кошачий приют. Этой маленькой, независимой организации хронически не хватало денег, поэтому больной домашний любимец грозил стать для них непосильным бременем. Пристроить такого кота быстро не удастся, потому что держать его можно только в доме. В больших городах эти животные так и живут, но в сельских районах, подобных нашему, это редкость. В основном англичане предоставляют им возможность погулять, поохотиться и как следует развлечься на природе.

Тоби предстояло вынести еще одну ветеринарную процедуру. Он все еще оставался мужчиной, то есть настоящим котом. Несомненно, благодаря Тоби в округе появилось немало очаровательных рыжих котят, но этому пора было положить конец. К счастью, питомец не знал, что я задумала. И Ронни тоже. Муж всегда неприязненно относился к этой стороне содержания кота в доме.

* * *

Когда я привезла Тоби домой, к Ронни пришла педикюрша. Она обрабатывала ему ноги. Я показала Ронни кота прямо в переноске и поднялась наверх.

– Красивый цвет, – сказал муж. Судя по всему, кот ему приглянулся.

Я вошла в спальню, поставила переноску на пол и открыла дверцу. Кот вышел. Выглядел он ошеломленным. Я не могла больше оставаться вместе с Тоби. Нужно было спуститься и посмотреть, что там с ногой Ронни. Он ушиб палец, по-видимому, о ходунки.

– Селия, вам придется десять дней менять повязку, поэтому смотрите, что я делаю, – сказала мне педикюрша.

Когда женщина ушла, я снова поднялась наверх проведать нового кота. Тоби исчез! Под кровать он забраться не мог – там не было ни щелочки. Я заглянула под комод, думая, что кот протиснулся в узкую щель, но и там моего друга не оказалось. Может, он выпрыгнул? Окна были закрыты.

Потом я подумала – пусть я не вижу кота, но, возможно, его найдет Тилли. Ведь ищейки же чуют взрывчатку… Кошечка слонялась у двери спальни, снедаемая любопытством. Я впустила ее, и Тилли направилась прямиком к гардеробу. В дальнем углу сидел Тоби. Он спрятался за длинным платьем среди туфель. Я сразу же выгнала Тилли из комнаты – свое дело кошка сделала. Тоби был на карантине, поэтому физические контакты следовало исключить. Потом я посмотрела на кота – нашего будущего компаньона.

Малыш съежился между туфель. Его почти не было видно из-за платьев. Грязный и напуганный, Тоби явно серьезно болел. Кот был страшно худым, все ребра торчали наружу. Я видела ребра даже сквозь пушистую шерсть. Шерсть вся покрыта грязью и машинным маслом. После того как я взяла питомца в руки, мне пришлось мыть их с мылом. Я видела грязные колтуны. Относительно чистыми были только лапки, пушистый хвост и пышные бакенбарды. Я вспомнила «Историю мистера Тода» Беатрис Поттер – про рыжего лиса с такими же бакенбардами. Они придавали животному своеобразный вид. Ронни был прав – в этом коте явно было что-то от Тоби Белча!

Домашний питомец оказался всего на дюйм выше Тилли, а Тилли отличалась миниатюрностью. Белые усы кота оказались удивительно короткими, а на кончике хвоста красовалось маленькое белое пятнышко. К грудке и ушам прилипли какие-то черные кусочки, и я подумала, что это просто грязь.

Да, животное явно находилось в плохом состоянии. Я подумала, он почти умирает от голода, а может, эта худоба связана с раком. Возможно, и вирус иммунодефицита сделал свое дело.

Я решила, что должна дать коту шанс. Если у него иммунодефицит, то такая худоба говорит о стремительном развитии болезни, и тогда животное лучше будет усыпить. Нужно будет спросить совета у ветеринара, но если иммунодефицита у кота нет, значит, истощение просто связано с недостатком еды. Как только Тоби обработают и кастрируют, он точно найдет дом. Рыжих котяр все любят.

«Если он поладит с Ронни, мы оставим кота себе», – подумала я. Должно же быть в жизни моего мужа хоть немного веселья и безмятежности.



Тоби не станет меньше любить Ронни только из-за старости и болезни мужа. Ронни полюбит кота, потому что он красивый. Или будет красивым, когда отмоется.



Тилли никогда не заменит нам Уильяма, роскошного серо-белого кота, любимца мужа. По мнению моего Ронни, эта кошка некрасива, да и хозяйку она признала только во мне. Когда Тилли появилась в доме, муж уже был болен, и это не позволило ей к нему по-настоящему привязаться. Глава семейства больше не мог наклоняться, чтобы погладить кошку. Тилли боялась его, потому что Ронни ходил сначала с палкой, а потом с ходунками.

Я простила его нелюбовь к моей кошке. Тилли боялась высокой больничной постели Ронни. Она не могла на нее запрыгнуть. Не нравилось кошке и сидеть на коленях у мужа в специальном кресле, поэтому он просто не получал от нее достаточно любви. Тилли берегла любовь для меня.

* * *

Примерно за четыре года до появления Тоби Ронни поставили диагноз «рак простаты с метастазами в кости». «Средняя продолжительность жизни после постановки такого диагноза, – сказал молодой доктор в онкологической клинике, – два года». Ронни сам спросил, но я видела, как он побледнел от потрясения.

Меня и мужа направили к медсестре, симпатичной, доброй женщине. «Сделайте все, что вы хотели, но не решались или не было времени», – сказала она, желая нам помочь, но и эта мысль отнюдь не порадовала.

На следующий день семейный врач нас с Ронни немного успокоил: «Гораздо больше людей умирает с раком простаты, чем от этой болезни». Утешительные слова, и, наверное, с мужчиной за восемьдесят произойдет именно так. Рак – это болезнь стариков, но чем старше вы становитесь, тем медленнее развивается заболевание. Мужу выписали лекарства. К моменту появления в нашем доме Тоби он уже вдвое перекрыл прогноз того молодого врача.

За год до появления кота Ронни поставили еще один диагноз – рак легких. Неудивительно, если учесть, что муж практически всю жизнь курил трубку! На этот раз он поступил мудрее – не стал спрашивать о прогнозах. Надеюсь, Ронни не понимал, как мало ему осталось, а я знала.

Мой мужчина всегда был крупным и высоким – выше 190 см. Широкоплечий, массивный, тяжеловатый, но не тучный. Когда-то врач сказал ему: «Ронни, вы толстый, но крепкий». Как корреспондент и военный репортер, Ронни изъездил Ближний Восток и Северную Африку, побывал на всех войнах с середины 50-х годов. После войны в Персидском заливе в 1990 году с карьерой пришлось завязать. Мужу было уже 64 года, и компания не могла застраховать Ронни по разумной ставке. Так что зарубежные поездки прекратились.

Крупная фигура, лишние килограммы и поврежденная спина после вертолетной катастрофы в Омане не мешали мужу ездить на войну. Я привыкла возвращаться домой и обнаруживать в старой, потрепанной пишущей машинке моего любимого человека листки с неполиткорректными заголовками, например: «После турецкого вторжения на Кипр». Как старый боевой конь, готовый мчаться в бой при первом звуке боевой трубы, Ронни был готов собраться и исчезнуть в любую минуту. Я даже не успевала узнать, что в какой-то стране началась очередная война.

Теперь же этот крупный мужчина буквально наполовину усох. Из-за перелома позвоночника в вертолетной катастрофе он потерял десять сантиметров и перестал быть выше меня. Мы с мужем оказались практически одного роста. Рак сожрал еще сантиметров пять, и теперь Ронни стал ниже меня. К тому же он потерял больше тридцати килограммов. Медсестру в больнице шокировало, когда Ронни усмехнулся: «Борись с жиром: заболей раком – и сбрось вес». К тому времени, когда в доме появился Тоби, трудно было сказать, кто из них двоих более истощен.

Может, кот сможет сделать для Ронни то, чего не смогла Тилли. В конце концов, Тоби выглядит или будет выглядеть, когда придет в себя, получше, чем она. Мой муж был влюблен в предшественника Тилли, Уильяма – красивейшего длинношерстного кота с золотыми глазами, окаймленными черным. Конечно, Тоби не станет равным своему предшественнику по красоте, ведь так везет немногим котам, но, несомненно, когда он поправится, то станет очень симпатичным. Ронни одобрит появление в доме красивого животного.

Если повезет, Тоби сможет дать мужу ласку и внимание, в которых он так нуждается, но не может получить от Тилли. Конечно, в первый день вряд ли можно рассчитывать на любовь с первого взгляда. Ронни не мог даже подняться и посмотреть, как кот спрятался в шкафу. Муж уже не мог подниматься на второй этаж даже с помощью подъемника.

– Я не могу даже посмотреть на него, – огорчался Ронни.

– Кот обязательно спустится, – утешала его я. – Гейнор говорит, он дал себя поймать, значит, он не так боится людей, как Тилли. Через несколько дней Тоби будет носиться по всему дому. Недели ему не понадобятся.

Впрочем, я была чрезмерно оптимистична. Тоби вообще не вышел. Он так и остался в шкафу, прижавшись к задней стенке. Два первых дня кот выходил поесть, но лишь тогда, когда меня не было в комнате. Впрочем, ел он за десятерых! Тоби кушал с жадностью, по четыре пакетика кошачьего корма в день, и после каждого пакетика миска вылизывалась дочиста.

Еда проложила мне путь к его сердцу. На третий день кот вылез из шкафа, когда я положила сухой корм рядом с ним и отошла подальше. Тоби не убежал, когда я подошла поближе, но он был настолько слаб, что просто не верилось. Когда я погладила его по спине, клочья шерсти упали на пол.

Задние лапы Тоби выглядели слегка странно, и его походка была необычной. Да и вообще, сильным казался только хвост, а весь кот был очень хрупким. Поначалу я думала, это связано с тем, что Тоби не кастрирован. У таких котов голова и грудь обычно плотнее и массивнее, чем задняя часть тела. Потом я подумала, что проблема может быть серьезней.

* * *

Прожорливость малыша приводила к кое-каким последствиям. К сожалению, Тоби страдал хронической диареей. Это было совсем плохо, потому что кот не пользовался лотком. Писать он туда ходил, но все остальное делать отказывался.

Сначала Тоби слегка испачкал коврик в ванной, рядом с лотком. Я вырезала небольшой кусочек намоченного коврика и положила его в третий лоток. Я думала, он по-прежнему будет пользоваться ковриком, но теперь уже в лотке, а потом привыкнет и к обычному лотку, но Тоби так не поступил.

В следующий раз кот перепачкал пол в ванной. Это меня не слишком напугало, и я решила, что дальше все пойдет нормально. У меня не было запасных фрагментов винилового покрытия, чтобы положить в лоток, и пришлось с трудом выколупливать кусочки прямо из пола. С другой стороны, если уж маленький шалун решит пользоваться винилом, то его хотя бы легко мыть.

Винил Тоби тоже использовал лишь раз. На следующий день кот воспользовался постелью. Он оставил кучку экскрементов на одеяле и там же написал. Когда кошки делают нечто подобное на постели, это может быть знаком того, что они помечают своим запахом те места, где чуют запах любимого хозяина. Лично мне подобное предположение кажется слишком оптимистичным.

На третий день Тоби забрался на пресс для брюк и наложил кучу с высоты.

Его поведение противоречило всем теориям кошачьих привычек. Теория очень проста. Эти любимцы привыкают во время туалета ощущать под лапками определенную субстанцию и делают свои дела именно на такой поверхности. Тоби доказывал правоту теоретиков, когда справлял малую нужду. За исключением несчастного одеяла, он всегда писал в лоток, и это было неплохо.

Однако в отношении экскрементов у него предпочтений не оказалось. Это был ковер, пол ванной, одеяло, а теперь еще и вертикальный пресс – четыре совершенно разные поверхности.

На следующий день Тоби поэкспериментировал с ковром в спальне возле шкафа. Через день он облюбовал ковер возле небольшого книжного шкафа. Слишком много для кота, у которого должны быть прочные предпочтения!

Встав на четвереньки, я обиженно чистила ковер. Я натянула резиновые перчатки, как и во все предыдущие дни. Во время операции мне удалили лимфатические узлы под правой рукой, а ведь это главный источник иммунных клеток, поэтому приходилось проявлять повышенную осторожность при работе с неприятными жидкостями тела – человеческими или кошачьими. Я всегда все делала в перчатках.

Я привыкла убирать экскременты. Вытирать и ухаживать за Ронни поначалу было труднее, чем мыть использованный кошачий лоток. У кошек-то экскременты мелкие. Для меня никогда не было проблемой чистить лотки. Обычно я делала это два-три раза в день. Уход за мужем вызывал у меня больший стресс, и приходилось бороться с рвотными позывами, но через несколько недель я ко всему привыкла, и ухаживать за ним мне стало так же просто, как убирать кошачьи принадлежности.

Тоби никак не хотел ходить в лоток. Вид его экскрементов говорил о том, что у кота явное расстройство желудка. Малышу нелегко было переварить четыре пакетика кошачьего корма. Возможно, месяцы, проведенные на улице, полностью расстроили пищеварение Тоби. Кроме того, эти проблемы могли быть связаны с гипертиреоидизмом, распространенным заболеванием у кошек среднего и пожилого возраста. Может, и истощение – признак болезни, а не голодания.



Как и Ронни, котик не мог позаботиться о себе сам, но мужа-то я любила гораздо больше! Я обожала своего мужчину и была готова ухаживать за ним, несмотря ни на что. Я просто чувствовала в этом необходимость.



Что мне было делать с Тоби? В тот момент мои чувства к коту стремительно менялись – от искренней любви к полной холодности. Мы слишком недолго знали друг друга, и я не могла его так быстро полюбить. Я чувствовала только жалость. Забившийся в гардероб Тоби не вызывал никакой любви да и сам не спешил с благодарностью. Его туалетные привычки начинали меня раздражать. В спальне появился неприятный запах. Мне пришлось выстирать одеяло. Каждый день я чистила и терла ковер и винил.

Меня беспокоила гигиена. Ронни был слишком болен, и его иммунная система ослабла. Я чувствовала себя лучше, но и моя больная рука не выдерживала ежедневной энергичной уборки.

Может, поместить Тоби в туалет, где пол покрыт винилом, а коврика вовсе нет? Поскольку я всегда надевала резиновые перчатки, уборка меня не пугала, но крохотный туалет с душем рядом с моей спальней слишком мал для двух лотков, мисок с едой и водой и кошачьей подстилки.

Конечно, у меня была другая ванная, побольше. Она вполне могла подойти, поскольку имела двойную вместимость. У меня появилось бы время приучить кота правильно пользоваться лотками, и я смогла бы сократить время на уборку. Полы в ванных комнатах чистить легко – это вам не ковер и не пресс для брюк.

Это помещение было мне нужно для сиделки. Она приходила к нам на неделю, раз в месяц, чтобы я немного отдыхала и занималась делами. До приезда этой женщины оставалось три дня. Вряд ли сиделка согласится делить ванную с котом, который выполняет потребности прямо на полу.

Я надеялась, мне сможет помочь Тилли. Невозможно терпеть подобное поведение. Она сумела превратиться из несчастной, страшной, маленькой кошечки, которая даже не ухаживала за своей шубкой, в пушистую аккуратистку. Тилли показала, что уход за собой – ключ к здоровью и, возможно, счастью. Под влиянием этой малышки я стала уделять больше времени и сил уходу за собой. Я не могла отказаться от услуг сиделки ради бродячего кота.

В это время появление нового сородича Тилли интриговало, а не пугало. Поскольку я твердо решила выдержать карантин, то не пускала кошечку в комнату к Тоби. У него наверняка были всяческие паразиты – и внешние, и внутренние, Тоби мог быть носителем вируса иммунодефицита, а проблемы с лотками говорили о возможности и других инфекций. Он оказался ходячей коллекцией всевозможных медицинских проблем.

Я понимала, что подобрала кота как раз вовремя – зима просто убила бы его. Судя по всему, он далеко не идеальный домашний питомец. Я уже подумывала отправить Тоби в сад, где можно было устроить специальный вольер с лежанкой, но по ночам стало слишком холодно. Даже при нормальном питании кот мог там умереть.

– Почему бы тебе на время не отправить его в гостиницу? – предложил мне племянник, и я подумала о Джулии, хозяйке нашей местной кошачьей гостиницы.

В отличие от других заведений, здесь принимали кошек с диабетом, котов на специальной диете и тех, кому требовались регулярные инъекции и прием лекарств. Кроме того, Джулия спасала уличных котиков. Она подбирала их, лечила и помогала найти постоянный дом. В этом Джулия не знала себе равных. Люди постоянно обращались к этой женщине за кошками, и у нее всегда находился подходящий любимец.

Грандиозный успех – две бездомные британские голубые, брат и сестра Цезарь и Клео. Они появились в пятницу вечером, и Джулия разместила их фотографию на специальном сайте. Животные нашли новый дом на следующий же день!

Секрет хозяйки этой своеобразной гостиницы очень прост: она рассказывала клиентам о кошках, которым был нужен дом, и просила сообщить об этом своим друзьям, а те рассказывали своим и так далее. Новости о таких несчастных животных распространялись по всей округе, пока дом не находился. Это как нецифровой Facebook!

Естественно, всех своих кошек Джулия подобрала на улице. Джима она нашла возле нашего спортивного зала. Гарфилд оказался вылитым Гарфилдом из известного комикса. Белый котенок Тай, обожавший овсянку, жил на мусорной свалке. Черного Триппса с белым пятнышком на носу просто выбросили из дома…

Да, кстати, к моменту появления Тоби Джулия подобрала еще и немецкую овчарку, которая наконец-то обрела настоящий дом, а ведь до этого она сменила девять семей! Когда-то эта женщина спасла подбитую птичку, которую нужно было кормить каждые полчаса – днем и ночью. Одним словом, бродячий рыжий кот с дурными привычками выглядел для нее сущим пустяком.

Но сначала нужно было отвезти Тоби к ветеринару, а для этого его надо было поймать и посадить в переноску. Как кот к этому отнесется?

Пока я его не трогала. Когда приносила сухой корм, Тоби осторожно вылезал из шкафа и начинал есть. В это время кот терпел мое присутствие и даже позволял себя чуть-чуть погладить. Впрочем, съев корм, Тоби тут же забирался обратно в свой шкаф. Оттуда малыш выходил только для того, чтобы поесть и воспользоваться лотком или любым другим местом. Все это он делал в мое отсутствие.

Я приготовила переноску, положила на дно мягкий коврик, принесла его в спальню и поставила на кровать с открытой дверцей. Потом подошла к шкафу, опустилась на колени и мастерски выудила Тоби. Он не сопротивлялся. Не царапался. Не кусался. Кот лишь немного напрягся, а потом обмяк. Засунуть его в переноску оказалось чуть сложнее, но я все-таки сделала это и закрыла дверцу.

Тут он спохватился. Тоби несколько раз кинулся на дверцу, а потом залез под коврик и свернулся там с самым несчастным видом. Всю дорогу до ветеринара кот даже не пошевелился.

На столе у врача Тоби тоже не двигался – на этот раз от ужаса. Все манипуляции он вынес стоически и ни разу не укусил ветеринара. Уильям всегда кусал ветеринара, ухитряясь выворачиваться из самых невероятных позиций, даже когда ему ставили термометр, а мой новый бедный котик храбро вынес все страдания и унижения.

Я с радостью узнала, что Тоби слишком молод, чтобы страдать гипертиреоидизмом. Худобу ветеринар списал на глистов. Анализ на иммунодефицит мы сдали, но, судя по всему, он должен быть отрицательным. У кошек в таком состоянии обычно есть раны, и через них вирус попадает в тело. Тоби не был кастрирован, но он никак не походил на бойцового котяру: он не имел шрамов, и уши были целыми.

– Боюсь, пока его нельзя кастрировать, – сказал ветеринар. – Кот должен окрепнуть для наркоза.

Поэтому Тоби дали глистогонное, обработали от блох и сделали первую прививку. Все удовольствие обошлось мне в 150 фунтов!

Котик был готов для гостиницы Джулии. Я не хотела, чтобы Джулия искала ему новый дом. Пусть она подержит Тоби у себя, пока малыш не привыкнет пользоваться лотками. В таких условиях у него просто не будет выбора.

Я позвонила Джулии спросить, сможет ли она это сделать:

– У тебя найдется место для моего питомца? Мы еще не сделали вторую прививку.

– Сейчас тихо. Все начнется в Рождество. Я могу поместить кота в карантинную зону, но тебе придется забрать его, если мне неожиданно понадобится место для клиентов, – ответила Джулия.

– Я привезу Тоби днем.

Теперь я почувствовала себя более уверенно. Бедолага кот по-прежнему неподвижно лежал в переноске в состоянии полного ужаса.

Дом Джулии находился совсем близко. Всю дорогу несчастный не двигался и молчал. Когда я вышла из машины с переноской, Тоби снова стал бросаться на дверцу, пытаясь вырваться на свободу.

Мы посадили кота в клетку, и он свернулся калачиком на лежанке.

– Он напоминал рыжий мешочек с тряпками, – вспоминала Джулия позже. – Тоби был очень худой, не хотел общаться, не смотрел в глаза…

Он походил на кота, потерявшего всякую надежду.

Глава 3. Спасение и выздоровление

Несколько дней бедный Тоби находился в состоянии страха и депрессии.

– Ест он хорошо, но в полном ужасе, – сообщала мне хозяйка кошачьего заведения. – У кота продолжается диарея, но малыш уже начал пользоваться лотками.

Я решила снова отвезти Тоби к ветеринару. Пусть вторую прививку делать было рано, но проблемы с кишечником меня беспокоили.

Кот снова лежал под одеялом на своей лежанке. Я вытащила его из клетки и посадила в переноску. Тоби вновь не сопротивлялся. В этот раз я не стала стелить коврик, потому что в прошлый раз Тоби попросту забрался под него. Я несла переноску так, чтобы корпусом блокировать коту весь обзор.

Он вел себя покорней, в прошлый раз Тоби кидался на решетку, а теперь даже не пытался это сделать. Такое состояние специалисты называют «усвоенной беспомощностью»: кот переживал настолько сильный стресс, что просто ни на что не реагировал.

У ветеринара мне пришлось ждать около получаса. Я накрыла переноску одеялом, чтобы Тоби не нервничал из-за присутствия в приемной собак и других кошек.

У доктора котик снова вел себя стоически. На столе он практически не шевелился. Судя по всему, Тоби решил примириться с судьбой.

Я была уверена, после такого усиленного питания кот начнет поправляться. Все же четыре пакетика в день! Ветеринар сказал:

– Он похудел, а не поправился.

Глядя на несчастного маленького Тоби, еще более истощенного, чем раньше, я радовалась, что не стала ждать, а сразу обратилась к ветеринару. Как же он мог похудеть, так хорошо питаясь? Малыш ел все, до чего дотягивался. Для столь истощенного кота каждая унция была на счету. Требовалось срочно что-то делать.

– Если это инфекция, она бы уже проявилась, – сказал ветеринар.

– Возможно, стресс от кошачьей гостиницы? – спросила я.

– Может, но, скорее всего, проблемы с пищеварением. Тоби ест, но пища не усваивается.

Ветеринар продал мне большой мешок дорогого специального корма для кошек с проблемами пищеварения.

У Джулии крошечный любимец снова спрятался в своем кошачьем домике, который я принесла специально для него. В этой закрытой со всех сторон коробке Тоби чувствовал себя в безопасности. Внутрь я постелила коврик с запахом Тилли. Котик должен был привыкнуть к запаху своей подруги и соединиться с ним. Кошки распознают друзей и врагов именно по запаху. Тоби и Тилли должны соединить свои запахи в единый. Кошачьи запахи и запахи двух людей, живущих в доме, могли стать отличительной особенностью их территории. Чувствуя этот запах, они понимали бы, что они дома.

Когда Тоби получил возможность прятаться в кошачьем домике, он почувствовал себя спокойнее. Стресс ослабел. Джулия пообещала мне докладывать о состоянии малыша каждый день.

Я не была уверена в своих дальнейших действиях. Лотком Тоби стал пользоваться лучше, но все же еще не на пятерку. Врач прописал ему каолин с пробиотиками и новый корм. Я купила успокаивающий спрей, который мы каждый день распыляли в клетке, чтобы коту было легче справляться со стрессом. Учитывая все это, крошечный друг обошелся мне уже в 300 фунтов. Иногда спасение бездомного бродяги обходится дороже, чем покупка породистого котенка!

Через пару дней пришли хорошие известия от ветеринара. Иммунодефицита у Тоби не нашли, поэтому его можно было забирать домой и знакомить с Тилли. Вирус ей не угрожал. Джулия сообщила, что новый дорогой корм дал результаты, и теперь кот нормально пользуется лотком.

Малыш двигался в верном направлении, но пока до конца не поправился. Несмотря на специальную диету и ежедневный прием пробиотиков с каолином, диарея у него так и не прошла. Поэтому в свободный день, когда можно было оставить Ронни с сиделкой, я снова повезла кота к ветеринару.

На этот раз Тоби оказался не таким покладистым. Когда я попыталась засунуть его в переноску, кот начал карабкаться по стенкам клетки. Я схватила одеяло, лежавшее в клетке, и буквально стащила Тоби со стенки. Во время борьбы он расцарапал себе нос.

Однако у ветеринара кот снова вел себя робко и безразлично. Без всякой борьбы он дал усадить себя на весы, хотя явно был этим недоволен.

– Он прибавил 200 граммов, – с удовлетворением сказал ветеринар. Я попросила врача оценить состояние Тоби по шкале от одного до десяти.

– Наша шкала от одного до девяти, – ответил ветеринар, – и я оцениваю его на троечку.

Это было даже больше, чем я ожидала. Котик поправлялся, хотя выздоровление шло медленно. Наконец-то его организм стал усваивать питательные вещества из корма.

Потом я обратила внимание на странное поведение Тоби у ветеринара. Похоже, физический контакт, несмотря на страх, доставляет ему удовольствие. Когда кот, не двигаясь, сидел на весах, мы оба его гладили, и я заметила, что передняя лапка Тоби слегка сгибается. Несмотря на весь пережитый ужас, несчастный бродяга оказался потенциально ласковым котом.

Наступил декабрь. На улице стало холодно. Я стыдилась, что снова оставляю Тоби у Джулии, но там явно было лучше, чем на улице.

Дату кастрации мы не назначили. Ветеринар сказал, что этот малыш все еще слишком худ и болен. Требовалось собрать его кал за три дня для анализа и выявления характера проблем с пищеварением. Моя подруга героически согласилась это сделать, а потом я отвезла бы все к ветеринару. Нужно проверить кал на лямблии и бактерию кампилобактер, так как у бездомных котов часто встречаются подобные инфекции. Это обошлось еще в 100 фунтов, но я чувствовала, что эти деньги потрачены не впустую. По крайней мере, проблемы Тоби можно было решить, в отличие от болезни моего бедного мужа.

Тем вечером я лежала в постели и думала о Ронни. Вдруг меня поразила ужасная мысль. Что, если у моего нового друга кошачья лейкемия, а не иммунодефицит, и он умирает от рака крови?



У меня обнаружили рак груди за год до появления Тоби. Я просто не вынесу, если рак окажется еще и у несчастного кота! Эта мысль была невыносима.



Потом я напомнила себе, что иммунодефицита у животного нет, и вероятность лейкемии крайне мала. Спасение Тоби просто обречено на успех. Спасение Тилли стало моим триумфом. Запуганная, несчастная кошка превратилась в любящего и нежного друга. Потом я вызволила себя из стресса, связанного с ухудшением здоровья любимого мужа.

* * *

Я от природы настоящий спасатель. Не думайте, что говорю такое с гордостью. Я делаю это не из сочувствия, а из некоей глубинной, внутренней потребности. Помогая другим, начинаю чувствовать себя лучше, но если не проявить осторожность, то ситуация способна выйти из-под контроля.

Когда я была моложе, то помогала не кошкам, а людям. Помню, как занималась молодой девушкой, сбежавшей из дома. Игги – весьма популярное в определенных кругах в 60-е годы имя – сказала, что ей нужно где-нибудь остановиться, иначе придется спать прямо на улице. На ней была мини-юбка – настолько короткая, что виднелись трусики. Грязные волосы выкрашены черными и белыми полосами с отросшими русыми корнями. Выглядела она, мягко говоря, очень неопрятно. Мы познакомились в журналистском пабе, где слишком много мужчин могли бы предложить Игги постель. Именно поэтому я решила сделать ей хорошее предложение: лучше провести ночь в свободной комнате моего дома, чем оказаться в постели кого-нибудь из пьяных мужиков из паба.

У этой девушки явно имелись проблемы, но поскольку я редко ее видела, то так и не выяснила, в чем дело. Девушка вставала так поздно, что по утрам я с ней не пересекалась. Еще позже она возвращалась, поэтому вечерами мы с Игги тоже не встречались. Она приезжала домой позже меня. В доме девушка провела две недели, а потом сбежала, прихватив мою лучшую одежду. Больше я Игги никогда не видела.

Полагаю, в молодости я отличалась безнадежной наивностью, и обвести меня вокруг пальца было проще простого. Один мой коллега рассказал душещипательную историю, смысл которой заключался в том, что ему жизненно необходимы 200 фунтов – весьма солидная сумма для 60-х годов. Поговорив с другими коллегами, я узнала бы, что этот человек – заядлый игрок и одалживать ему деньги – не самая лучшая идея. Он жаловался на отсутствие денег для оплаты телефонного счета и даже не просил их у меня напрямую, но в двадцать один год я была готова помогать всем вокруг.

– Сколько вам нужно? Я могу одолжить немного, – вызвалась я.

– Я все отдам, – поклялся он. – Откройте для меня счет в почтовом банке, и я буду переводить вам по двадцать фунтов в неделю.

Счет я открыла, но деньги игрок так и не перевел.

Самый серьезный спасательный проект моей жизни – первый муж. В те дни вышел фильм Антониони «Фотоувеличение» про фотографа глянцевого журнала. Любители фотоискусства стали почти такими же харизматичными и популярными, как кинозвезды. Совершенно неудивительно, что я влюбилась в фотографа.

В этом не было ничего плохого, но объектом моей страсти оказался мужчина с проблемами. Он сотрудничал с той же газетой, что и я, вечно мрачный и несчастный, и это сделало его неотразимым в моих глазах. Ему постоянно не хватало денег, он много пил – очень, очень много… Ах да, совсем забыла! Еще у него был кот! Это делало его еще более притягательным, хотя в то время я больше любила собак.

Не буду врать, что он меня не предупреждал. «Я полный козел, – сказал он мне. – Ты меня не изменишь». Слова эти меня только подстегнули. Это был вызов, а я люблю вызовы – идет ли речь о бедном, тощем коте вроде Тоби или о несчастном фотографе. Я не собиралась отучать его от пьянства. Я просто думала, что смогу сделать этого мужчину счастливым.

Тогда я не понимала, а это оказалось очень важным – невозможно решить ни одну его проблему, если он не разберется со своим пьянством. Я думала, он пьет по причине депрессии. Возможно, он и сам так думал – кто знает. Теперь я понимаю, что он пил по причине алкоголизма. Счастье или несчастье – на потребность в алкоголе это не оказывало ни малейшего влияния.