Северцев встал, приблизился к ней, опустился на корточки и прижал ладони к ее щекам.

– Твои колебания, ошибки и сомнения в прошлом. Откажись ты от дочери, наверное, многого смогла бы добиться. Может быть, даже стала бы велиархом. Но суть не в том, чего ты достигнешь, а в том, от чего откажешься. Ты рискнула своей карьерой и жизнью ради жизни Лады, а это многое компенсирует. Ты осталась человеком, и я этому очень рад!

– Правда? – прошептала Варвара, заглядывая в его глаза.

– Правда.

Она потянулась к нему лицом, всем телом, он обнял ее, потом подхватил на руки, закружил по комнате и понес в спальню, начал раздевать. Она не сопротивлялась, а потом в какой-то момент сама начала снимать с него одежду, и они упали на кровать – как в пропасть, пронизанную взрывом чувств…

***

Анатолий Романович и Николай вернулись далеко за полночь, когда утомленная Варвара уже спала. Да и Северцев находился в состоянии полудремы, на зыбкой границе сна и яви, все еще не веря, что между ним и матерью Лады установились новые отношения, опирающиеся на доверие, стремление быть рядом и ждать встреч в разлуке.

Николай сразу понял состояние бывшего ученика, расслабленно сидевшего в кресле в одних штанах, без рубашки. Улыбнувшись ему глазами, он прошел в ванную комнату и включил воду. Анатолий Романович тоже догадывался, что произошло между гостями в его отсутствие, но он был умным и сдержанным человеком и ничем не выдал своих чувств.

– Спит? – кивнул он на дверь спальни.

– Устала, – ответил Северцев, испытывая неловкость.

– Пусть спит. – Анатолий Романович прошел на кухню, откуда прилетел его негромкий голос: – Чай с нами пить будете?

– Буду, – согласился Олег, вздыхая с облегчением. В принципе, здесь все были свои и хорошо понимали друг друга, а такими отношениями надо всегда дорожить.

Появился Николай, умытый и свежий, словно после долгого и приятного отдыха. Мастеру для восстановления физических сил хватало несколько минут. Научил он этому и своих учеников.

– Где были? – поинтересовался Северцев, накидывая рубашку.

– Пиво пили, – усмехнулся Николай, сел на диван. – Все под контролем, хронодрайвер, не волнуйся. Анатолий свое дело знает. Его ребята пасут Виктора. Твой друг сейчас тусуется в ночном клубе «Белый орел» на Семеновской. Можно попытаться взять его тепленьким, когда он соберется ехать домой.

Северцев помолчал, обдумывая предложение.

– Неплохой вариант. Только надо учитывать, что у него есть синхрон. Если мы не успеем снять с его пальца перстень…

– Он уйдет на «ось S». Попробуем успеть.

– Это сделаю я.

– Не спеши поперед батьки в пекло. Нам нельзя ошибаться. Каждый провал жестоко скажется на ситуации, усугубит положение девочки. Нас пока выручает то обстоятельство, что наши враги не знают, откуда ждать удара.

– У вас есть конкретный план?

– А ты думаешь, чем мы занимались с Анатолием эти три с лишним часа? План разработан в деталях. Естественно, в операции будешь участвовать и ты.

– А Варя?

– Это мужские игры. Она подождет нас здесь.

– Какую роль вы отвели мне? – Олег постарался говорить бесстрастно, однако Николай легко прочитал его переживания.

– Твоя роль – главная. Тебе придется выйти на контакт с Виктором и отвлечь его.

Северцев хмыкнул, помолчал.

В гостиной появился Анатолий Романович с подносом, расставил чашки, сахар, варенье.

– Пейте.

Каждый налил себе чаю. Звякнули ложки.

– Все обговорили? – поинтересовался подполковник.

– Не успели, – качнул головой Николай.

– Надо будить гостью. Она должна знать наши стратегические цели и тактические приемы.

Северцев посмотрел на Николая.

– Вы собираетесь использовать ее…

– Она такой же член команды, как и все мы. К тому же она обладает немалым опытом службы в системе и может дать дельный совет.

Северцев молча поднялся, открыл дверь в спальню и застыл, не веря глазам. Варвары в спальне не было! Отсутствовала и ее одежда.

Мужчины за его спиной переглянулись, подошли к нему.

– Ушла? – сказал Анатолий Романович.

Северцев сглотнул ставшую горькой слюну.

– Ничего не понимаю… она ничего мне не говорила… и никуда не собиралась…

Подполковник вошел в спальню, включил свет, осмотрелся и вышел, нажав выключатель.

– Она вернется, – сжал плечо Олега Николай, возвращаясь на диван. – Просто она не захотела брать тебя с собой.

– Хоть бы предупредила… Куда она могла пойти?

– Да куда угодно. Сам же говорил, что у нее много тайных баз. Не переживай, несмотря на свои возможности, Варвара уже не сможет обойтись без нас. Давайте обсудим наши позиции и начнем операцию. Виктор может покинуть клуб в любой момент.

Северцев, получивший щелчок по самолюбию – ведь могла предупредить, объяснить, посоветоваться, почему же не сделала этого? – сел за стол. Он был расстроен и хмур.

– Не узнали, где Крушельницкий?

– К сожалению, нет, – ответил Анатолий Романович с некоторым смущением. – Его нет ни на работе, ни дома, ни в увеселительных заведениях, которые он иногда посещает.

– Если он – велиарх, он может быть где угодно, в любом районе земного шара, за его пределами, на любой планете Солнечной системы.

– Тем более есть смысл захватить Виктора и допросить.

– Тогда рассказывайте, что надо делать.

Три головы склонились над листом бумаги…

Обсуждение плана действий длилось четверть часа. Еще несколько минут понадобилось на сборы. Анатолий Романович надел комбинезон спецназа со знаками отличия подполковника – «для острастки», как он выразился, чтобы никто не заподозрил в операции акцию террористов или бандитскую разборку, Николай натянул фиолетовый спортивный костюм, а Северцев остался в своем джинсовом, удобно сидевшем на нем, позволяющем неплохо прятать оружие.

К оружию как раз все трое отнеслись по-разному.

Новиков взял с собой штатный «макаров-М-2», у Северцева сохранились пистолет-пулемет с базы Ахмада, имплантор и нож, Николай вооружился только метательными стрелками и шариками. Анатолий Романович связался со своими сотрудниками, выслушал их отчет.

– Все, выходим. Виктор, судя по всему, собирается покинуть клуб.

– Он один? – поинтересовался Северцев.

– В каком смысле?

– Без девушки? У него же была подруга.

– В клубе много девушек, может быть, одна из них его подруга. Но, судя по докладам моих парней, он пришел туда один. Вернее, с двумя мужчинами.

– Как он туда проник? Насколько я знаю, «Белый орел» – закрытый элитный клуб, его завсегдатаи – первые лица государства.

– Это вопрос не к нам, – усмехнулся Анатолий Романович. – По-видимому, у вашего друга хорошие связи.

Северцев хотел было возразить, что до этого Виктор ни разу не посещал клуб «Белый орел», но прикусил язык. Такие связи у актера могли появиться уже после его кодирования системниками.

Внизу их ждала знакомая Олегу белая «Волга» и водитель по имени Дима. Пока ехали, Анатолий Романович несколько раз связывался со своими подчиненными, уточняя обстановку. В начале четвертого подъехали к клубу, стоянка напротив которого была забита дорогими иномарками.

– Ждите, – сказал Новиков, вылезая.

Северцев с любопытством принялся изучать светящуюся вывеску «Белого орла». Конечно, он знал о существовании клуба, но никогда в нем не был.

Семейный клуб «Белый орел» на Большой Грузинской был создан еще в середине девяностых годов двадцатого века для властной, культурной и бизнес-элиты. Система отбора в члены клуба была жесточайшей. Даже если ты член правительства, за тебя должны были поручиться как минимум два старых члена клуба. Руководителю же небольшой компании или поп-звезде с неоднозначной репутацией, даже если они заплатили бы за членство несколько десятков тысяч долларов, дали бы от ворот поворот.

Немаловажное значение для членов клуба имел стиль одежды. Допускалось ношение только строгих костюмов с галстуками и вечерних платьев. В особых случаях приглашенным сообщалось, что необходим фрак. Консервативный стиль соблюдался не только в одежде. Хорошим тоном считалось прийти в клуб с супругой и даже с детьми, для которых предусматривалась специальная игровая комната с воспитателями.

Виктор Красницкий, несмотря на свою принадлежность к столичной богеме, будучи хорошим актером, никакими особо выдающимися заслугами перед обществом не обладал, поэтому его появление в клубе выглядело странновато. Во всяком случае, для Северцева это оказалось неожиданностью.

Анатолий Романович отсутствовал несколько минут. Он вошел в клуб через центральный вход, а вышел откуда-то сбоку, использовав, очевидно, запасной выход. Сел в машину.

– Диспозиция такова. Приятели вашего друга являются весьма уважаемыми людьми и завсегдатаями клуба. Один из них – нынешний начальник пресс-службы ФСБ Музыкантский, второй – бывший министр иностранных дел.

– Козырин? – уточнил Северцев.

– Он.

– Виктор действительно знаком с ним, хотя в приятельских отношениях они не состоят, насколько мне известно.

– Неважно. К Музыкантскому только что приехала его супруга, и они отпочковались от компании за отдельный столик. Козырин о чем-то беседует с Виктором, а тот часто говорит по мобильнику. Думаю, он скоро выйдет.

– Неужели Козырин тоже агент СКонС?

– Спросите у него.

– Где и как мы его будем брать? Я имею в виду Виктора.

– Мои люди готовы, но вы же говорите, что у него синхрон…

– Если он почует опасность, он тут же исчезнет.

– Тогда план такой. Когда он поднимется и пойдет к выходу, вы направитесь к клубу и встретите его на ступеньках входной лестницы.

– Нет, слишком близко к дверям, – покачал головой Николай. – Охрана клуба может отреагировать и вмешаться.

– Что ж, тогда надо встретить его на подходе к машине.

– Он на своей приехал? – спросил Северцев.

– На черном «Гранд Чероки».

– Значит, это чужой. У него синяя «Субару Импреза». Виктор любит экстрим-вождение.

Пискнул мобильный телефон в руке Новикова. Он поднес трубку к уху.

– Все, он идет. Начали!

Николай выскользнул из «Волги» и исчез за машинами. За ним вылезли подполковник и Северцев.

– Действуйте по обстановке, – сказал Анатолий Романович. – Главное – отвлечь его, не дать возможности уйти.

На ступеньках входа в клуб появился Красницкий, одетый в темно-синий костюм в полоску, медленно двинулся к стоянке машин.

Северцев задавил вспыхнувшее в душе волнение, обошел «Волгу» и остановился в десятке шагов от Виктора, засунув руки в карманы штанов. Тот сделал шаг, другой, заметил друга и остановился. Глаза его расширились.

– Олег?!

– Привет, – сказал Северцев. – Рад тебя видеть.

Виктор опомнился, покрутил головой, высматривая подозрительных людей, никого не заметил, кроме подполковника милиции, прохаживающегося у здания клуба, и сунул руку под борт пиджака.

– Ты как здесь оказался?

– Тебя ждал. Поговорить надо. Только не суетись и не пытайся меня закодировать, я и так все скажу. Пошли, у меня машина.

– Я на своей.

– Джип «Чероки»? Когда это у тебя появилась такая крутая тачка?

– Откуда ты знаешь?

– Мы так и будем стоять здесь у всех на виду?

Виктор снова огляделся, облизнул губы, не решаясь на активные действия.

– Вынь руки из карманов.

– Что-то нервный ты стал, угларх, – усмехнулся Северцев, не спеша выполнять требование. – Али выговор получил от своего босса?

– Вынь руки! Медленно!

Виктор слегка расслабился, вытащил из-под борта пиджака имплантор, качнул стволом.

– Иди вперед.

И в это мгновение сбоку от него возникла тень, сформировалась в фигуру человека в спортивном костюме. Николай – это был он – мгновенным движением вывернул руку Виктора, особым болевым приемом заставил его разжать кулак и сдернул с пальца перстень синхрона. Затем в таком же темпе сорвал с уха Красницкого серьгу синхрон-рации.

Виктор опешил, хватаясь за ухо, осознал, что произошло, ударил было Николая ногой, рукой, снова ногой – комбинация «косой крест», но было уже поздно. К нему вдруг с двух сторон подскочили парни в пятнистых комбинезонах и масках, схватили за руки, ударили по голове и потащили в мигом подкативший фургон «Баргузин».

– В машину! – скомандовал Николай, превращаясь в текучую тень.

Северцев метнулся за ним, нырнул в «Волгу». И только когда фургон спецназа с севшим в него подполковником отъехал от клуба, из джипа «Гранд Чероки» выскочили двое мужчин – это отреагировали на захват угларха сопровождавшие его криттеры СКонС. Сделать они ничего не успели. Мало того, к ним тотчас же подбежали бойцы спецназа и уложили на асфальт лицом вниз. Это сработала оставленная Анатолием Романовичем группа зачистки. Важно было не дать подчиненным Красницкого сообщить вышестоящему начальству о его задержании. Хотя бы на какое-то время. Если бы в этот момент из клуба вышел господин экс-министр иностранных дел, сопровождавший Виктора, его постигла бы та же участь. Но он не вышел.

Выглянувшие из клуба охранники в изумлении смотрели на происходящее в непосредственной близости действо, не решаясь вмешаться. По-видимому, они понимали, что какой-то спецслужбой проводится некая спецоперация по захвату и обезвреживанию опасных преступников. Что, в общем-то, было недалеко от истины.

Через минуту пленников затолкали в их же джип, спецназовцы расселись по машинам, и те уехали. Возле клуба «Белый орел» стало тихо.

– Во работа – не позавидуешь! – глубокомысленно обратился к напарнику один из охранников клуба. – Ты бы пошел в спецназ?

– В данный момент я хочу пойти пи-пи, – ответил тот.

Они скрылись за стеклянной дверью.

И тогда из-за шеренги машин вышел человек в необычного покроя куртке и не спеша двинулся прочь от клуба. Не пройдя и двух десятков шагов по пустынному переулку, он внезапно исчез.

ГЛАВА 6

Они сидели в гостиной Анатолия Романовича и молчали.

Виктор не отвечал на вопросы, смотрел перед собой в одну точку и не реагировал ни на что. Лишь один раз он поднял глаза на Северцева, оглядел его помощников и снова ушел в свои мысли, словно забыл о существовании остальных.

– Ну, и что будем делать? – осведомился Новиков после полуторачасовых попыток допросить пленника.

Николай промолчал.

Северцев, перепробовавший все возможные способы заинтересовать Красницкого – кроме силовых, так как Виктор не был «языком» в полном смысле этого слова, как не был и врагом, которого допускалось пытать и стращать, – встал и вышел в ванную. Включил воду, сунул голову под кран. Он не знал, как разговорить Виктора, не включив при этом его программу самоуничтожения. В прошлый раз эту программу удалось обмануть, предложив Красницкому испытать боевое искусство друг друга. При этом мощный энергетический выплеск как бы заблокировал программу, и Виктор ответил на некоторые вопросы. Однако в нынешнем положении он ни на какие контакты не шел и говорить отказывался. Просто сидел на стуле со связанными сзади руками и смотрел перед собой как загипнотизированный.

В гостиной вдруг начался какой-то шум, послышались мужские голоса, скрип стульев.

Северцев прислушался, выключил воду и вышел из ванной, на ходу суша волосы полотенцем. Шагнул в гостиную и остолбенел. У стола стояла Варвара, одетая в обтягивающий тело серо-зеленый комбинезон со множеством карманов и «молний». У ног ее на полу стояла большая черная сумка.

– Кажется, мы знакомы… – пробормотал Олег после паузы.

Анатолий Романович фыркнул, вышел на кухню.

Николай улыбнулся, покосился на застывшего в странном трансе Виктора и тоже вышел.

Северцев отбросил полотенце, подошел к Варваре, и они обнялись. Он поцеловал ее, раз и другой, но она отстранилась, покачала головой задумчиво и печально.

– Не надо, Олег. Время уходит, а мы все так же далеки от цели.

– Где ты была?

– Проведала сестру, забрала кое-какие необходимые вещи.

– Надо было предупредить нас. Ты теперь не одна.

– Я привыкла решать и действовать самостоятельно.

Он осуждающе качнул головой. Варвара виновато сморщила нос.

– Извини, я, наверное, была не права. Иногда во мне еще говорит тетрарх, и тогда я бываю резкой. Как вам удалось задержать Виктора?

– Помог Анатолий Романович. Он не простой милиционер, а командир СОБРа, взял своих людей…

– Понятно. Хорошие у тебя помощники.

– Не жалуюсь.

Варвара подошла к Виктору, не проявившему к ней никакого интереса.

– Что он говорит?

– Ничего. Ни одного слова.

– Этого следовало ожидать. Если он заговорит – он умрет.

– Мы это понимаем. Если бы была возможность каким-то образом обойти самоликвид…

Варвара обошла сидящего на стуле пленника, присматриваясь к его позе, задумчиво провела ладонью по лицу.

– Можно попробовать.

– Что?

– Ты говорил, что твой друг сильный человек.

– Он на спор сдвигал с места автобус.

– Я имела в виду характер, внутреннюю силу.

– И этого у него не отнять. Однажды во время съемок в горах каменный карниз, на котором он стоял, обвалился, и он провисел на одной руке десять минут, другой рукой держа за шиворот оператора, пока их обоих не сняли.

– Возможно, эти его качества позволят ему избежать анафилактического шока после снятия пси-зависимости.

– Что ты предлагаешь?

– Депрограммировать его. – Варвара раскрыла сумку и достала оттуда имплантор. – Вообще-то для этого нужны стационарные комплексы, дающие почти стопроцентную гарантию, но можно попытаться запустить «вирус».

Северцев нахмурился.

– Это случайно в тебе не тетрарх заговорил, которому по барабану, что будет с человеком?

Варвара озадаченно оглянулась на него, сдвинула брови.

– Я могу ничего не делать.

– Мне нужна гарантия, что он останется живым и здоровым.

В гостиную вошли Николай и Анатолий Романович.

– О чем спорим?

– Варя говорит, что Виктора можно депрограммировать.

– Так в чем дело?

– Гарантии, что он останется нормальным мужиком, у нас нет.

Мужчины посмотрел на Варвару. Она поморщилась.

– Вам важен результат или моральные принципы?

Мужчины переглянулись.

– Моральные принципы – в первую очередь! – твердо заявил Северцев. – Попробуй посмотреть на проблему нашими глазами, а не глазами эмиссара СКонС.

Варвара хотела ответить что-то резкое, не смогла, в ней вдруг словно что-то сломалось, и она, закрыв лицо руками, скрылась в ванной.

– Что с ней? – негромко спросил Анатолий Романович.

Северцев покачал головой, разрываясь между желаниями броситься за любимой женщиной и выдержать характер.

– Она слишком долго была в шкуре тетрарха, что не могло не оставить отпечатка на душевной сфере.

– Ничего, ее властная спесь пройдет, – сказал Николай. – Будь рядом, это лучшее лекарство. Что она говорила насчет депрограммирования?

Северцев посмотрел на безучастное лицо Виктора.

– Его можно раскодировать, но гарантий нет.

– Может быть, все-таки стоит попытаться? – сказал Анатолий Романович. – Других вариантов у нас, похоже, не осталось. Через двадцать четыре часа мои парни будут вынуждены отпустить его шестерок, и они тотчас же побегут к своему начальству сообщить о захвате Красницкого.

Северцев бесцельно походил вокруг стола, поглядывая на дверь ванной, наклонился к Виктору:

– Прости, Витя. У нас действительно нет другого выхода. Потерпи, дружище, мы попробуем освободить тебя от импланта.

Виктор не ответил.

Вошла Варвара с бледным лицом и сжатыми губами. Сказала, ни на кого не глядя:

– Я готова выполнить любое ваше распоряжение.

Мужчины молча смотрели на нее.

Северцев подошел к женщине, положил ей руки на плечи, заглянул в глаза.

– Я не умею красиво говорить, я только знаю, что ты равная среди равных. И больше не будем об этом. Договорились?

Варвара вскинула на него потемневшие глаза. Одно мгновение казалось, что она вот-вот заплачет, но сил справиться с собой хватило. Она слабо улыбнулась.

– Плохой из тебя утешитель, Северцев. Я же понимаю, что вы обо мне думаете. Так что давайте о деле.

– Мы считаем вас очень сильной женщиной, – сказал Анатолий Романович. – Далеко не каждая на вашем месте смогла бы бросить вызов такой организации, как СКонС. Но давайте действительно о деле. Ночь скоро кончится, а мы топчемся на месте. Как вы собираетесь декодировать этого парня?

– Имплантор имеет три режима: режим активации программы, то есть режим имплантирования, «пустое фрустирование» и нейтрализация. Для депрограммирования необходима настройка импульса на нейтрализацию наведенных кластерных нейроструктур мозга. Но на моей памяти никто этот режим не использовал, и, кроме того, все зависит от качества внедренного пси-импланта. Криттера и линеарха таким способом освободить от зависимости достаточно просто, а вот угларха…

– Ясно, что опасно. Остается риск неполного стирания информации.

– Да.

Анатолий Романович посмотрел на Северцева.

– Решайте, Олег Андреевич. На кону две жизни: жизнь девочки и жизнь вашего друга. Я понимаю, что из двух зол лучше не выбирать, но, похоже, выбор все-таки придется сделать.

Северцев пережил секундное отчаяние и страх, отвернулся, чтобы собеседники не видели его лица. Мысли разбежались, а из чувств на душе царствовали растерянность и горечь. В другой обстановке он не стал бы даже обсуждать ситуацию, выбирать – кого спасти, а кого нет, но он уже пообещал Варваре спасти ее дочь, и отступать было некуда.

– Что вы предлагаете? – глухо спросил он.

– Попытаться декодировать Виктора.

Северцев посмотрел на учителя.

– Вы тоже поддерживаете эту идею?

– Прежде всего я поддерживаю тебя, – мягко ответил Николай. – И готов разделить с тобой ответственность. Да, я считаю, что единственное правильное решение – попытаться вывести твоего друга из этого задавленного состояния, состояния «зомби». Если опыт удастся, мы приобретем неоценимого помощника и спасем девочку.

– А если нет?

– Останется шанс добраться с помощью Варвары до стационарного комплекса и очистить мозг Красницкого от паразитических пси-шлаков.

Наступило молчание.

Все смотрели на Северцева и ждали. Варвара закусила губу, щеки ее пылали, словно она была виновата в происходящем.

– Хорошо, – твердо проговорил наконец Северцев, преодолев свои сомнения. – Давайте работать. Варя, что нужно делать?

Варвара вздохнула с каким-то тайным облегчением, взвесила в руке имплантор.

– Ничего не надо делать. Я выбираю режим и… стреляю. Если порог блокады вашего друга высок, он просто потеряет сознание… и самостоятельно прийти в себя не сможет.

– Ничего, мы ему поможем, – успокоил женщину Николай. – А если порог низок?

– Импульс нейтрализует наведенное пси-поле. Но как чисто, с какой вероятностью, я не знаю.

– Будем рисковать. Начинайте.

Варвара подошла к Виктору, по-прежнему не проявлявшему интереса к суете вокруг.

– Одну секунду, – сказал Анатолий Романович. – Вы случайно не знаете, что с ним? Почему он так себя ведет?

– Скорее всего он сознательно привел себя в состояние «тумана».

– Что это значит?

– Это состояние немысли. Возможно, он таким образом защищает свой мозг от разрушения, от срабатывания самоликвидатора.

– Стреляйте.

Варвара подняла имплантор, но рука ее задрожала, и она опустила оружие.

– Не могу…

Северцев, поняв ее переживания, подошел к Варваре, отобрал имплантор, навел на Виктора и нажал гашетку.

Красницкий вздрогнул, широко раскрывая глаза… и упал со стула лицом вниз. Если бы его не подхватил Николай, он бы разбил лицо.

– Шок… – прошептала Варвара, прижимая ладони к щекам. – У него очень высокий диасхизический порог…

Мужчины уложили тело Виктора на диван. Николай взял его за руку.

– Пульс не прощупывается… помоги-ка.

Северцев наклонился над Виктором.

– Заведи сердце, я попробую подпитать его и восстановить пирамидные пути.

Оба положили руки: Николай – на лоб и под затылок, Северцев – на грудную клетку Виктора.

– Начали!

Северцев закрыл глаза, разогрел ладони, вошел в состояние экстрасенсорного восприятия и толкнул сердце Виктора мысленным усилием, одновременно надавливая ладонями на грудь пациента и заставляя руки мелко вибрировать.

Сердце Виктора сократилось… и заработало!

Северцев взмок, продолжая вибрационный массаж грудной клетки, потом отнял руки и вытер выступившие на лбу капли пота.

– Молодец! – скороговоркой проговорил Николай. – Не забыл навыки. Сейчас он очнется.

Виктор пошевелился, открыл глаза.

Николай отнял руки, разогнулся. Лицо его было чуть бледнее обычного, но спокойное.

– Кажется, врачи не потребуются.

– Вы… волшебники! – недоверчиво прошептала Варвара.

– Ну что вы, какие мы волшебники, – отмахнулся Николай. – Мы просто профессионалы по выживанию.

Северцев наклонился над Красницким.

– Витя, ты меня слышишь?

Виктор медленно перевел взгляд на него. Глаза актера, темные и слепые, наполнились светом, пониманием, жизнью.

– Север?

– Чертушка! Узнал! – Северцев в порыве радости сжал руку друга. – Как ты себя чувствуешь?

– Как после падения с десятого этажа без страховки… Что случилось? Почему я здесь? Кто эти люди?

Виктор посмотрел на обступивших его мужчин.

– Ты ничего не помнишь?

– А что я должен помнить?

– Словечко СКонС тебе ни о чем не говорит?

Виктор прислушался к себе, помолчал. Глаза его вдруг как бы провалились сами в себя, потемнели, обрели острый блеск. Он вспомнил!

Северцев почувствовал морозный ветерок страха, внутренне напрягся. Показалось, что Виктор сейчас вскочит и начнет драку в надежде освободиться, оставаясь по-прежнему углархом, то есть человеком, зависимым от внедренной в подсознание пси-программы. Однако этого не произошло.

Красницкий медленно приподнялся, сел, продолжая прислушиваться к своим ощущениям, потом оглядел ждущие лица присутствующих, заметил Варвару.

– И вы здесь… тетрарх?

– Она уже давно не тетрарх, – хрипло проговорил Северцев. – И ты это знаешь.

Виктор усмехнулся.

– Знаю… похоже, и я уже не совсем угларх… странное ощущение: будто у меня покопались в голове и часть мозга удалили… теперь там пустота…

– Ты можешь говорить с нами?

– Говорю же…

– Я имею в виду – о тайнах СКонС?

Виктор снова прислушался к себе, удивленно поднял брови.

– Ничего не понимаю! Что произошло?

Анатолий Романович показал ему имплантор.

– Мы убили в тебе дьявола.

– «Просветлитель»? Вы стреляли в меня?! Ешкин кот! Вот в чем дело! Вы нейтрализовали мою программу!

– Слава богу, что нам это удалось, – хмыкнул Николай. – Были определенные сомнения, что ты останешься…

– Нормальным, – добавил Анатолий Романович.

Виктор улыбнулся, окончательно приходя в себя.

– А вот на это не рассчитывайте. Какой каскадер нормален? Нет таких. Однако спасибо. Я думал, так и сдохну углархом, гоняясь за Сабировыми и за тобой. – Он повернулся к Олегу. – Признавайся, это твоя идея – декодировать меня?

– Общая, – сказал Николай. – Мы в цейтноте и не нашли другого выхода.

– Мы очень волновались… – тихо добавила Варвара.

– Что ж, хорошо то, что хорошо кончается. Я действительно благодарен вам за освобождение. Вы не представляете, какая это замечательная штука – внутренняя свобода!

Виктор засмеялся, развел руки в стороны, набрал полную грудь воздуха, выдохнул и обнял Северцева.

– Я страшно рад, что мы снова вместе!

– Я тоже, – пробормотал Северцев, отбрасывая последние сомнения. Виктор стал прежним Виктором, это было видно.

– Пора подумать о делах, – напомнил Анатолий Романович.