— Ага, им тоже привет, — в тон незнакомцу ответила девушка, флегматично ковыряясь вилкой в тарелке с салатом. — Чем обязана?
— Ты снова в деле — есть задание. Включи \"блютуз\".
На экране смартфона итальянки промелькнула полоса загрузки. Три документа и файл для навигатора.
— Три объекта, сбор сегодня в 22:30, место отмечено на карте.
— Почему я? — куда-то в пространство произнесла Габри.
— Лишние вопросы, Сорок Седьмая. Потому что сейчас больше некому. Удачи.
— Удачи.
Девушка вложила в папочку со счётом несколько купюр, поднялась с места и направилась к выходу.
* * *
11 часов назад
Ферраро сбросила на землю объёмистую сумку и опустилась на одно колено, скрываясь за сваленными бетонными плитами, что остались после строительства порта. Судя по метке навигатора — до целей было около двух сотен метров по прямой. Но сначала нужно было преодолеть внешний периметр и пробраться на судно, где проходила встреча объектов, подлежащих ликвидации.
Впрочем, вряд ли это будет трудной задачей — чай, не Каддафи в этот раз будем брать… Всего-то три террориста — руководители местных ячеек N.O.D., все — мелкая сошка. Почему их нужно уничтожать — вопрос лишний, \"мантикоры\" таких не задают.
Габриэлла быстро скинула жакет, блузку, брюки, туфли и затолкала под бетонные обломки. А затем достала из сумки уже более подходящую экипировку — чёрную куртку и штаны, армейские ботинки, бейсболку, разгрузочный жилет и оружие.
Любимый в мирное время трофейный \"винчестер\" был благополучно оставлен дома, а на операцию были взяты штурмовая винтовка SIG 751 SB в варианте автомата, два пистолета \"зиг-зауэр про\", по паре светошумовых и наступательных осколочных гранат, и нож-финка.
И я ушла.
Полностью экипировавшись, девушка повесила автомат за спину, а сама, накрутив на ствол одного из пистолетов глушитель, бесшумной тенью метнулась к порту. Двухметровой высоты решётчатый забор со спиралью Бруно поверху преградой для Габриэллы не стал — \"мантикора\" его перемахнула одним прыжком с разбега, мягко приземлившись перекатом по ту сторону периметра.
Шагнула в озеро перерождения, позволив воде смыть прежнюю жизнь, но наложив на себя то же проклятье, из-за которого подверглась агни-парикше. Вдалеке взревел Амар. Завыл. Взмолился. Но этого было слишком мало. И слишком поздно.
Даже несмотря на июньские терракты, охрана, по сути, стратегического объекта была поставлена из рук вон плохо. Редкие патрули одурачить было проще простого, а уж убрать этих горе-вояк в случае чего вообще труда не составляло. НЕРВ крупно повезло, что против них действуют дилетанты, а не высококлассные профи. Пусть гидропорт Токио-3 не был объектом первой значимости, но ведь здесь имелся спецпирс для супертранспортников и, соответственно, подземный ход вглубь Геофронта…
* * *
Девушка успешно миновала уже несколько парных патрулей охраны, преодолела ещё несколько заграждений и, сверяясь с показаниями навигатора, вышла к району гражданского порта. Там кроме лёгких гидросамолётов имелось ещё и некоторое количество небольших прогулочных яхт и катеров.
Я яростно моргнула, и образы развеялись. На ладони моей извивались, точно змеи-близнецы, две обжигающие нити. Голова трещала от всего увиденного и осознанного. Я жадно прислушивалась ко лжи и ни разу не усомнилась в ее истинности. Я позволила подозрениям взять верх и заплатила страшную цену.
Один из них как раз и был отмечен, как пункт назначения.
Я крепче вцепилась в нити. Теперь нужно было освободиться от власти обозленной апсары.
Очень даже хорошо. Корабль небольшой, а значит людей на нём слишком уж много быть не может в принципе, да и помещений немного. Намного лучше, чем штурмовать сухогрузы, которые любили использовать в качестве мобильных штабов паданийские сепаратисты…
Прячась в тени контейнеров, Ферраро осторожно подбиралась к цели, попутно прикидывая количество и расположение врагов.
Снаружи небо пульсировало желтизной, и мраморный пол дворца изнемогал от жары. Издалека донесся слабый треск, и сердце екнуло. Нритти добралась. В любую минуту она могла ворваться в тронный зал и сразить меня своей мощью, и я – по-прежнему бессильная и смертная – проиграю.
Искомый катер был отнюдь немаленьким — океанская моторная яхта превосходила по размерам большую часть посудин, пришвартованных вокруг неё. А вот охраны было немного, всего трое человек. Один на берегу около трапа, второй — на катере и третий — в верхней рубке.
Я потянула за нити, но они не двинулись с места. Легкие мои наполнились огнем. «Нет. Нет, пожалуйста… не сейчас». Гобелен изучал, взвешивал и с любопытством ждал итога. Под сокрушительным потоком его магии разум мой раскололся. Образы засвербели под кожей, вонзились под ногти, сдавили ноги. Я слышала голос Нритти, исходивший от полотна: «Недостойна». И мои собственные мысли вторили ей эхом, а сердце сжималось от боли.
Девушка бросила взгляд на светящийся в темноте циферблат часов — до времени \"Ч\" ещё около пятнадцати минут.
А потом я остановилась. Да, это моменты моего прошлого, но не они меня определяют. Нельзя позволять сомнениям вновь мне навредить. Пора принять себя такой, какая я есть, а что гораздо важнее – такой, какой еще могу стать. «Ты должна доверять себе. Доверять своей сути», – всплыли в голове слова Амара. Тогда я его не послушала, но теперь…
Ждём.
Я уставилась на гобелен, наконец осознав, почему он не принял мои прикосновения. Он не знал меня, потому что я сама себя не знала. И потому я заговорила, словно здороваясь:
– Я Майя, Ямуна и Ямини. Я испуганная девушка, бурная река и воплощение ночи. – Гобелен отпрянул от моего твердого, чистого голоса, словно испуганный зверь. – Я была забытой принцессой, упрямой королевой и фальшивой садхви. И я не желаю быть привязанной к полотну.
Меня окутало спокойствием. Я больше не видела разъяренного неба над Наракой, не слышала звона разбитого стекла в коридорах. Я скользнула в миг вне времени, предназначенный лишь для меня одной, священный и неприкосновенный… драгоценный, как я сама. Крепко ухватившись за свою нить, я осторожно выпутала ее из судьбы Нритти, промолвила:
– Моя жизнь принадлежит мне.
И потянула.
29. Конец. И начало
Свет сочился сквозь мою кожу, как вода. Свет сжимал пальцами прорехи в моей сути, залатывал трещины и овраги воспоминаниями, пока я не наполнилась цветами, звуками, жизнью. Отступив от гобелена, я ощутила… тяжесть. Как будто все это время существовала бесплотным духом в поисках самой себя.
Но пришла пора покинуть этот лимб. Принять свет, который не был ни изгнан, ни запятнан, лишь похоронен внутри меня, и ждал мгновения, когда он снова понадобится. Гобелен задрожал. Почудилось даже, что по коридорам эхом разнесся вздох облегчения. Передо мной судорожно извивались нити, складываясь в совершенно другой образ… Амар. Глаза его все еще были открыты и слепы, но я знала, что он не потерян. Гобелен пытался что-то мне сказать. Я вспоминала последние мгновения с любимым, его последний жест… Он назвал меня «джаани», а затем дважды коснулся губ и опустил руку к сердцу.
И тогда до меня дошло. Я поняла, почему Нритти не могла его уничтожить.
Я ведь его джаани. Его жизнь. Убей меня – и Амар станет бесполезной тенью самого себя.
– Я спасу тебя, – прошептала я его образу.
Гобелен истаял, уступив место зеркальному порталу, отразившему Иномирье. Я видела распростертое тело Амара, ожидающее меня, и уже почти шагнула на ту сторону, но замерла, заслышав скрежет стального лезвия по мрамору.
– Я тебя нашла, – с издевкой пропела Нритти.
Я не сразу обернулась. Голос ее рябью промчался сквозь разум. Несмотря ни на что, я скорбела по ней. Скорбела по нам. По двум девушкам, что сидели на берегу реки, вылавливая черепах и жемчуг. Я собрала всю эту скорбь в горсть… и отпустила.
– Я не пряталась, – ответила я и наконец повернулась.
Нритти побледнела:
– Ты… ты изменилась.
Я глянула вниз. Да, изменилась. Но не внешне. На мне не появилось шикарного наряда, как на Нритти, браслетов на запястьях или сверкающих диадем в волосах. Но по коже моей скользили чернильные облака, плавно растворяясь в розовом золоте и сливовом бархате. Теплые звезды осыпали мои ладони пыльцой, а у лодыжек танцевали грозовые тучи. Меня окутывал свет.
– Как и ты, – мягко заметила я. – Думаешь, этого хотел Ванадж? Он любил тебя.
Нритти вздрогнула и отшатнулась:
– Любил. А ты его не спасла. Ты была слишком слаба, чтобы помочь мне хоть в чем-то.
– Нет, дорогая. Слабой была как раз ты.
Я посмотрела мимо нее на разоренный Ночной базар по ту сторону портала. Сейчас бы в небе танцевать на пару солнцу и луне, но наверху клубилась только липкая тьма. И я устала от тьмы. Я закрыла глаза и представила манговую рощу за окном моих покоев в гареме. Представила сладость поцелуя Амара, свирепый взгляд Гаури, леденящий кровь хохот Камалы. Все эти мгновения стали частью меня, и они обладали силой, какая хаосу и не снилась – то была сама жизнь, мощная и пульсирующая.
Я встряхнула ладонями, позволяя магии пролиться с кончиков пальцев на землю, и золотые лужи растянулись между мной и Нритти, ослепляя светом и силой. Она закричала, прикрываясь руками. И в тот же миг аркан Дхармараджи, вырвавшись из ее хватки, взмыл в воздух. Я потянулась…
…и поймала его.
Я усмехнулась. И на сей раз не оглядывалась, чтобы посмотреть на утраченное. Я уперлась ладонями в гладь зеркального портала и, чувствуя, как под ребрами снова встрепенулась надежда, толкнула…
* * *
Я вывалилась из портала. Звуки оглушали. За пределами комнаты, где лежал Амар, толпа голосила о войне и крови. Насланный Нритти голод не рассеялся. Наверное, даже усилился. Еще немного, и монстры прорвутся сквозь барьеры Иномирья и вопьются зубами в человеческие королевства.
Я не могла этого допустить. Как и остановить их в одиночку.
Я подтянула Амара ближе. Впервые душа моя не изнывала от отсутствия… чего-то. Я была цельной. Зажили все раны на моем раздробленном сердце. Сверкающие нити гобелена прошлись по трещинам в моих воспоминаниях и снах и залили их цветом. Я смотрела на Амара, и меня переполняла любовь. Я любила его с силой тысячи жизней, и, вновь вернувшись ко мне, чувство это стало лишь крепче.
Я вложила в его ладонь аркан. Щеки Амара вновь порозовели.
– Ты тоже моя жизнь, – промолвила я и припала к его губам.
Руки мои обдало теплом, а следом – морозным холодом. Амар зашевелился на моих коленях, резко сжал ладонь и, тряхнув головой, моргнул. Медленно, словно приближаясь к чему-то хрупкому и священному, он прошелся взглядом по нашим переплетенным пальцам, затем по моему плечу и шее и наконец посмотрел мне в глаза. Теперь мы действительно видели друг друга.
Ни звезды с их тайными наречиями, ни земля с ее звучными песнопениями не знали языка, зародившегося в пространстве между нами. То был язык сердцебиений, переплетенный с ритмом долгих страданий и раскаленной надеждой на бесконечное будущее. Амар жадно вглядывался в мое лицо, скользил пальцами над моими скулами, губами, ключицами. Но не касался. Лишь судорожны вдыхал.
– Ты настоящая? – все же сумел он выдавить. От голоса осталась одна только тень. – Или просто иллюзия? Последнее мое наказание за то, что сбился с пути?
– Я не иллюзия, – ответила я, глядя Амару в глаза.
Он смотрел так неистово, что душа моя обнажалась, отдаваясь на его суд.
– Я думал, что потеряюсь навсегда, – прохрипел Амар и притянул меня к себе, путаясь пальцами в моих волосах.
Он прижимался к моим губам так, будто мечтал об этом долгие жизни, а когда отстранился, на лице его изгибалась хрупкая улыбка, а в моем сердце эхом пульсировал поцелуй.
– Ты спасла меня.
– Ты сомневался, что смогу?
Амар поколебался.
– Я никогда не сомневался в твоих способностях. Лишь в желании. Когда я наконец сумел вернуть тебя, то боялся, что ты снова уйдешь. И так и не объяснил ничего. Прости меня…
– Я не позволю нам жить сожалениями о былом, – перебила я. – Я знаю свое прошлое. А теперь хочу узнать будущее.
Он улыбнулся и потянулся за новым поцелуем, когда комната вдруг содрогнулась. Хлипкие стены пошли трещинами и раскололись. Обсидиановое зеркало перед нами треснуло пополам, но за миг до этого из него вывалилась Нритти. Увидев нас, она низко зарычала и прошипела:
– Только не снова.
Амар попытался защитить меня, но я выскользнула из его рук и встала. Я не нуждалась в защите. А вот Нритти – очень даже. Амар улыбнулся и тоже поднялся. Топнул ногой, и стены вокруг нас рухнули. Со всех сторон хлынул шум Иномирья. Чары Нритти почти пошатнули мое равновесие, но я смогла удержаться.
Всех и вся снедал голод. Он ясно читался на лицах потусторонних существ. Ракшасы размером со слонов опускались на колени и набивали рты грязью. Даже великий тимингал утратил покой и бил хвостом по озерной глади, заливая Иномирье водой. Я наблюдала, как демон с бычьей головой вспарывает рогами землю, и живот скрутило. Если Нритти не отведет их в человеческий мир, чтобы утолить жажду крови, они сами проложат туда путь.
Мой взгляд отыскал в толпе две неподвижные фигуры: Гупту и Камалу. Едва заметив меня, Гупта отпустил лошадь, да так и стоял, выпучив глаза и улыбаясь от уха до уха. Камала пофыркала, погремела копытами и только потом подскочила ко мне. Я обхватила ее за шею и уткнулась лицом в густую гриву.
– Определенно, фальшивая садхви, но не фальшивая королева, – сказала демоница, прижимаясь ко мне в ответ.
Все глаза, словно свет фонарей, оторвались от грязи и устремились к нам. Потусторонние существа косились, зыркали, смотрели открыто и замирали, нахмурившись, будто при виде нас с Амаром вспоминали нечто важное, о чем давно позабыли. Я шевельнула пальцами. Тьма растеклась и выцвела, как чернила на странице. Пространство вокруг нас нуждалось в починке. Я чувствовала каждую трещинку, каждый кусочек, изломанный хаосом, точно раздробленную кость. Где-то под смрадом пота и засохшей крови все еще таился аромат волшебных фруктов. Где-то за этими рваными полосками ночи лунные лучи путались в молниях и мерцали неугомонные звезды. Я могла все исправить.
В Иномирье воцарилась тишина. Одни существа покачали головами и отступили. Другие бросили оружие и пали ниц. Но большинство все же не сдалось так легко, а повернулось к Нритти в ожидании приказов.
– Ты зашла слишком далеко, – произнес Амар.
Невзрачный белый седан вырулил к пирсу с запозданием на десять минут от расчётного срока. Из машины вышли двое мужчин — азиат и европеец, и направились к катеру. В машине явно больше никого не было, а эта парочка подходила под описание целей. Если мыслить логически, то на корабле их ожидал и недостающий третий член \"честной\" компании.
Она хмыкнула:
Значит, действуем.
– Ты пока даже не представляешь, на какие разрушения я способна.
– Мы не дадим тебе проявить эти способности, – сказала я.
\"Мантикора\" на самом деле движется очень быстро — намного быстрее, чем любой, пусть даже очень тренированный, человек. Поэтому никто из трёх охранников так и не заметил, как, пользуясь тенями, отбрасываемыми стоящими поблизости контейнерами, за подъехавшим седаном укрылась небольшая тёмная фигура.
Амар шагнул ближе. Не замер за спиной и не выбежал вперед, но встал подле меня как равный. Наши пальцы переплелись, и его прекрасное лицо посуровело.
Габриэлла пригнулась около переднего колеса, переложила пистолет из правой руки в левую, а сама достала из кармана увесистую гайку и швырнула её в сторону ближайшего контейнера. Впереди тут же раздался малопонятный звон.
– Что будем делать, джаани?
— Слыхал?
– Вернем свет.
— Ну. Чего это было?
Амар усмехнулся и, сосредоточившись, изогнул ладонь, будто удерживал невидимую сферу. Меж пальцами его закружился тонкий лучик света и вращался все быстрее и быстрее. Нритти зарычала и выбросила перед собой руки. Но я оказалась проворнее. И сильнее.
— А фиг его знает. Может, крыса?
Она завизжала, призывая близстоящих ракшасов и бхут, и яростно указала на меня пальцем. Монстры не двинулись с места.
— Может. Только лучше сходи — проверь.
– Да что с вами не так, идиоты? Ай, забудьте! Сама все сделаю. Слабаки, – негодовала Нритти, отвернувшись от съежившихся прихвостней. – И когда я стану рани всех миров, то найду вас всех, каждое жалкое подобие монстра, и покажу, что такое настоящий ад.
— Да на фига?
– Для этого, – вмешалась я, – тебе понадобится некоторый опыт.
— Ты не вкурил, что ли? Я сказал — иди, проверь.
Нритти гневно сверкнула глазами и изогнула губы в презрительной усмешке:
— Ладно, ладно…
– И ты собираешься меня научить? Да ты ничегошеньки не знаешь о власти.
Недовольное ворчание начало приближаться к машине. \"Мантикора\" достала из чехла на поясе длинный и острый нож-финку.
– Позволь возразить.
Охранник появляется в поле зрения — до него метра два. Молниеносный бросок, горло противника в захвате локтевого сгиба левой руки, а правая чётко всаживает нож в печень и проворачивает его в ране.
С ладоней моих сорвалась магия, искрящимися лентами обвивая руки и ноги, пока под ее тяжестью конечности мои не согнулись. Я глубоко вдохнула, ощущая движение жизни вокруг себя, будто потоки льющегося сквозь призмы света. С одной стороны в толпу ринулся Гупта, оглушая ракшасов и асуров костяными свитками. С другой – Камала оскалила зубы и, тихонько посмеиваясь, вырвала глотку ракшасу с бычьей головой. Я ощущала силу Амара рядом со своей – тенью моего света, ритмом нашей общей мелодии. А впереди, в незнакомом пространстве, я чувствовала Нритти. Сила ее была искаженной беззвездной чернотой и скорбью, но в моей магии крылось нечто большее… надежда.
Двое других охранников видят её, понимают, что она — враг, но сделать ничего не могут — \"мантикора\" слишком быстра.
По воздуху разнесся гул, и Ночной базар превратился в немыслимую арену. Ракшасы размером с горы бросились на Гупту и Амара. Книжник с легкостью уходил от их неуклюжих ударов, и чернильные завитки дыма, срываясь с его пальцев, опутывали ракшасов и пэев, и те с остекленевшими глазами опрокидывались наземь. Гупта танцевал кругами и разил врагов липкой ослепительной чернотой. Порывы ветра сбивали ракшасов с ног, и они лавиной проносились по рядам восставших существ.
Рефлексы срабатывают быстрее вечно запаздывающего сознания. Выпрямить левую руку, \"зиг-зауэр\" сухо щёлкает. Два раза и ещё два раза. Тело первого охранника ещё только оседает на землю, а врагов больше нет.
Нритти закричала и взмахом руки вырастила перед собой столпы тьмы. Когда она метнулась сквозь них, отражение ее размножилось и рассеялось. На Ночной базар обрушились теневые стрелы.
Ферраро вытащила нож, быстро обтёрла его об одежду убитого и спрятала обратно в ножны. Девушка легко взбежала по наклонному деревянному трапу на палубу катера, на ходу доставая светошумовую гранату.
Нритти не волновало, в кого она попадет. Я с ужасом наблюдала, как стрелы находят самые невероятные цели: пэя, сражавшегося на ее стороне, – он умирал, захлебываясь кровью и растерянно моргая; извивающихся нагов с распахнутыми змеиными капюшонами, что обнажали клыки размером с ятаганы.
Дверь в единственное внутренне помещение слетела с петель, буквально вбитая внутрь мощнейшим ударом ноги. А следом полетел небольшой кругляш гранаты.
Восстанием потусторонних тварей завладел хаос – они бросались друг на друга, утратив чувство общего врага. Кровь заливала землю Ночного базара, и та жадно принимала подношение, не отдавая взамен ничего, кроме влажных клочков грязи и пепла. К треску молний и грохоту грома в небесах добавилась какофония стука копыт и скрежета сцепившихся рогов. Над местами, где исчезала демоническая кровь, вяло поднимался пар.
Габриэлла метнулась в сторону от входа. Спустя секунду по ушам ударил грохот взрыва, а из дверного проёма вырвался дым. Ферраро влетела внутрь, мгновенно вычленив в затянутой сизым вонючим дымом каюте три силуэта. Пистолет поочерёдно выплюнул шесть пуль — по одной в грудь и голову каждого из террористов. Девушка начала поочерёдно вглядываться в лица объектов, дабы убедиться в том, что задача выполнена… И неожиданно замерла около третьего человека.
Я призывала магию кончиками пальцев, пока она не сгустилась вокруг нас плотным облаком. И тогда… я отпустила ее, позволив силе рассеяться над руинами Ночного базара, укрепить надтреснутые балки и выкачать прогнивший мрак из самых потаенных уголков. Амар рядом со мной выпустил из рук сформировавшийся алмаз света. Тот ударился о землю, и даже воздух замер. Тут и там рассыпались сияющие точки. Вспышка – и кожу опалило жаром. Послышались крики…
Это был не тот, кого нужно было устранить.
Сквозь шум и гвалт мы с Амаром нашли друг друга взглядами. Вокруг нас, с грохотом пробивая землю, взмыли стены. Свет пел, разливаясь по полу, а где-то там по Ночному базару эхом разнесся оглушительный треск. Усмешка Нритти померкла, бледная кожа выцвела до белизны. Она застыла посреди крика, с искаженным ртом, и в безумных глазах мерцало нечто среднее между опустошенностью и злостью.
Третьего объекта на встрече не было. А значит…
Магия в моих руках задрожала от ярости. Я сплела чары и раскрыла ладони, позволив нитям волшебства опутать Нритти с ног до головы, пленить, укрыть полупрозрачной оболочкой из пепла и речного ила.
Снаружи раздались крики — похоже, что прибыл недостающий участник действа, сразу же выразивший своё непонимание увиденной картиной.
Не уничтожена, не побеждена… но скована.
Девушка рывком метнулась к выходу и чуть ли не нос к носу столкнулась с парнем с пистолетом в руках. \"Зиг-зауэр\" итальянки сухо щёлкнул три раза, грудь террориста взорвалась кровавыми ошмётками, и его тело загрохотало по короткой лесенке, ведущей внутрь каюты.
Отныне она никому не навредит.
Прыжок через неожиданное препятствие, выбраться на палубу. Время послушно замедляет свой ход, точнее — внутреннее время итальянки резко ускоряет свой бег.
Стоило нам одолеть Нритти, как и все потусторонние монстры потерпели крах. Тьма кричала, но и ослепительный свет ревел в ответ, поглощая звуки и тела. Он омыл нас, и пусть ноги мои крепко стояли на земле, сердце в груди ухнуло, как при резком падении. Над нами раскинулось знакомое небо Ночного базара – с одной стороны сияло солнце, с другой луна. К нам подлетел Гупта, воздев над головой доску для письма, точно меч. Я обняла его, а когда отстранилась, в глазах книжника блестели слезы.
Доля секунды на оценку обстановки.
– Я скучал по тебе, родная, – сказал, вытирая их грязным краем своей разорванной мантии.
Один враг прямо впереди на палубе, двое поднимаются по трапу, ещё четверо на пирсе около двух машин.
Я сжала его плечо:
Под ложечкой неприятно засосало — нехороший расклад, совсем нехороший…
– И я по тебе тоже.
Пистолет, увенчанный длинной трубой глушителя, смотрит прямо в лицо террориста, вскидывающего какую-то туземную фантазию на тему \"узи\". Две пули калибра девять миллиметров бьют противнику в лоб, и затылок мужчины разлетается осколками кости и брызгами крови.
Следом подскочила Камала с красными от крови губами.
Затвор-кожух \"зиг-зауэра\" замер в крайнем заднем положении, и Габриэлла выпустила пистолет из рук — перезарядить его времени не было, но потом нужно будет подобрать. Труп террориста оседал на палубу, а девушка уже залегла, используя борт в качестве укрытия и беря в руки короткий штурмовой автомат. Короткая очередь скосила стоящих на трапе противников, и их тела рухнули в воду. Спустя несколько секунд пришедшие в себя преступники обрушили на катер ураганный шквал огня и свинца.
Я поклонилась ей:
— Обожаю… когда на меня давят… — пробормотала Ферраро, доставая из кармана разгрузки светошумовую гранату.
– Можешь укусить меня за руку, если хочешь.
Бросок в сторону укрывших за машинами террористов, грохот взрыва.
Она мотнула головой, указывая на павших демонов вокруг:
Итальянка резко высунулась из-за борта, в темпе опустошив магазин автомата по противнику. В отличие от пистолетов-пулемётов террористов винтовочные патроны \"Зиг-751\" калибра 7.62 миллиметра легко прошили борта машин и укрывшихся за ними преступников.
– Сыта по горло. Однако все же хочу кое о чем попросить…
Спрятаться обратно за бортом катера и поменять магазин, пока террористы приходили в себя после короткого, но чрезвычайно эффективного огневого налёта итальянки…
– О чем?
Внезапно рядом с девушкой приземлилось металлическое яйцо гранаты, откатившееся в дальний угол палубы.
Камала склонилась до самой земли и заговорила тихо и робко:
Граната была без предохранительной чеки.
– Я бы могла остаться с тобой. Если примешь. И даже есть никого не буду. Такое вот обещание. Если только ты сама не попросишь кого-нибудь съесть. В таком случае убедить меня не составит труда.
Я притянула ее к себе и обняла:
У Габриэллы в запасе было от силы две-три секунды, пока горит замедлитель запала. Дотянуться и выбросить смертоносный заряд она уже не успевала, поэтому…
– Оставайся.
Девушка пружинисто выпрыгнула за борт из неудобного и совершенно невозможного положения и почти успела уйти…
Когда мы пожали множество рук и обняли множество людей, Амар оттащил меня подальше от шума – обратно в комнату с хлипкими стенами и треснувшим зеркальным порталом, тускло мерцающим в полумраке. Нас разделяла лишь горстка воздуха, да и тот казался иллюзией. Мы были куда ближе – две души, сшитые вместе светом.
Одно слово — почти.
Амар скользнул ладонью по моей щеке, и кожа моя запела. Целых две любви к нему я несла в своем сердце. Одна – пережиток другой эпохи. Вторая – бесформенная и горячая, как новорожденная звезда. Сплетение всех загадок и всех песен. Думаю, Амар чувствовал то же самое, потому как следующие его слова прозвучали почти с обидой:
Хлопок взрыва, и перед тем, как Ферраро нырнула в воду, её спину что-то вспороло огненным росчерком.
– Ты обманчива, моя королева. В один миг – пригоршня света, а в другой – уже крылатая ночь. – Он улыбнулся. – Я бы хотел познать все твои тайны, если позволишь.
* * *
– Попробуй, но все тебе ни за что не познать, – ответила я. – У меня тысяча улыбок, сотня форм. Не говоря уже обо всех моих именах.
Порт Токио-3 оказался крайне паршивым.
Амар прижался ко мне вплотную и жадно припал губами к губам.
После очередной по счёту битвы с Ангелов в городской черте никто не озаботился вычистить окраины порта от обломков зданий. Поэтому, выбираясь из воды, Габриэлла самым банальным образом поскользнулась на покрытых зеленоватым налётом бетонных плитах. Девушка сильно ударилась обо что-то головой и зацепилась за какую-то острую железяку разорванной на спине курткой. Да так \"удачно\", что заработала где-то в районе лопатки ещё несколько ран.
– Тогда я рад, что впереди у нас целая вечность, – сказал и углубил поцелуй.
Ферраро смутно помнила как уплыла прочь от катера под водой и выбралась на берег уже на окраине порта. И как она добиралась до дома, только чудом не вырубившись по дороге и не попавшись на глаза полицейскому патрулю. Без сомнения, они очень обрадовались бы насквозь промокшей окровавленной девушке в полувоенной форме и с автоматом на боку. Но слава Господу, Токио-3 оказался просто нереально спокойным и мирным городом…
Когда мы сумели оторваться друг от друга, я прильнула к его груди и прислушалась. Прислушалась к ритму его сердца и к тому, как мир снаружи разгоняет тени. Прислушалась к собственным ощущениям от отсутствия маминого ожерелья меж ключиц, гадая, висит ли сейчас холодный сапфир на шее Гаури. Я слушала, как земля латает раны, как свет густым потоком струится по разрушенному Ночному базару. И понимала, что впереди еще тысяча нерешенных задач – восстановление торговых прилавков, забота о гобелене… – но на миг позволила себе сосредоточиться лишь на стуке сердца Амара и на наших переплетенных пальцах.
Мозг итальянки функционировал слабо — все силы организма были направлены на срочное заживление ран. Ещё пару лет назад Габриэлла шутя исцелила бы такие царапины, но теперь это было не так уж и просто — приходилось тратить уйму сил и практически сжигать собственный организм. Ещё чуть-чуть, и она бы наверняка потеряла сознание, но Ферраро сейчас и так пребывала в неком пограничном состоянии. Фактически девушка держалась на ногах только лишь благодаря заложенным в подсознание программам, которые позволяли \"мантикорам\" выживать в случае, если они были уже практически не в себе…
Я была свободна.
До дома итальянка всё-таки с грехом пополам добралась. Был велик соблазн попросить помощи у группы прикрытия пилотов, но так по инструкции действовать было нельзя. Формально она — не сотрудник службы безопасности и не высший офицер НЕРВ. Так что если Габриэлла не находится в смертельной опасности, то обращаться к безопасникам бесполезно — просто проигнорируют. Не потому что мрази, а потому что работа такая собачья…
Целостна.
Впрочем, сил итальянке хватило только ввалиться в собственную квартиру, снести всё на своём пути, распотрошить собственную аптечку и остро пожалеть, что рядом нет привычного в таких операциях Патрона…
Я была королевой Нараки.
А когда девушка ощутила, что всё вокруг плывёт, и она вот-вот потеряет сознание от кровопотери из категорически не желающей заживать раны, оставленной осколком, сожаление сменилось чувством страха и лёгкой паники.
Благодарности
И уже неизвестно почему, но в затуманенном разуме Габриэллы возникла мысль пойти к своим соседям…
Эта книга не увидела бы свет без помощи многих и многих людей. Мне не хватит слов, чтобы поблагодарить всех и каждого, но некоторым хотелось бы сказать отдельное спасибо.
Моим родителям (Мэй и Хитешу), брату и сестре (Джаешу и Монике) и кузенам: спасибо за путешествия через всю страну, экскурсии к амишам, жуткие филиппинские акценты, поиски мифической «пристани», безграничную любовь и терпение, атаки коварных хищников и целые колодцы вдохновения. Люблю вас.
Бабушки и дедуля (Аполлония, Виджья и Рамеш) и тети и дяди (Алпа и Алпеш, Анита и Камлеш): спасибо за сказки на ночь и заботу, за книжки с картинками и игру на фортепиано – именно вы зародили эти истории в моей голове. Шив и Пуджан, Сохум, Киран и Алиса: вас благодарю за неиссякаемую дерзость, за то, что всегда чувствуете, когда мне нужна помощь, за ласковые допросы и любопытство и за то, что стали моими первыми читателями. Кавита Наллатамбхи: спасибо, что взяла на себя роль талантливой старшей сестры и вдохновляла меня писать с малых лет.
Виктории Гилрейн спасибо за чудеса нашего детства, за завтраки в пять утра и долгие телефонные разговоры. Нив Секар – за чай со стимулирующими пищеварение печенюшками и философские размышления о сказках и искусстве, которые всегда заканчиваются хохотом. Бисмах Рахмат – за советы по французскому, яичницу до отвала и погружение в хип-хоповский сленг.
Мисс Диана Коскик, миссис Сандра Слайдер, доктор Джим Морей, доктор Гарри Руше и доктор Бонна Вескот – я глубоко признательна за ваши мудрые наставления и советы.
Моему агенту, Тао Ле, спасибо за веру в эту историю, за многократное перечитывание, за критику и картинки с кроликами для восстановления душевного равновесия. Моему редактору, Эйлин Ротшильд: с нашего первого телефонного разговора я знала, что не доверю эту книгу никому другому. Команде SMP: возможность поработать с вами – огромная удача.
Терре Лемей: для меня честь называть тебя подругой. И эта история, и все мое творчество зиждутся на твоей проницательности и отчаянной вере в меня. Спасибо Элле Дайсон и Николь Слоунвайт за чтение моих жутких первых черновиков! Ваши замечания помогли мне раскопать зерно этой истории. Кэт Говард спасибо за неоценимое наставничество, поразительный критический анализ и вдумчивые советы обо всем: от юридических тонкостей до стилистики.
Также благодарю и крепко обнимаю потрясающих блогеров, которые поделились своими эмоциями и впечатлениями о моей книге и подарили мне читателей. Рейчел (блог «A Perfection Called Books»), Никола В. (блог «Queen of The BookShelves»), Лиран (блог «Empress of Books»), Крис (блог «My Friends Are Fiction»), Мишма (блог «Chasing FaeryTales»), Адрианна Циммерман (блог «LifeWritings»), Пили (блог «InLoveWithHandmade») и Кит Кат (блог «Let The Pages Reign»).
И наконец, Аман Шарма Джаан – спасибо тебе за надежду на полночные чаепития, лисьи уши в ореоле дождя, невероятные снежные заносы и потерянные города. С тобой магия становится реальной.
Глава 6
Приятно познакомиться!
Верите ли вы в девочек-спецназовцев так же, как в них верю я?
Очень вряд ли.
Нормальный человек с адекватной логикой такую чушь отмётёт сразу же. Я вот тоже раньше отметал… Пока не случился Прецедент Ферраро.
Нет, если честно, я и раньше знал, что с нашей блондинистой соседкой не всё чисто. Ведь, как правило, девушки её возраста не интересуются стрелковым оружием, не говоря уже о том, что практические навыки стрельбы и рукопашного боя среди них почти не встретить.
Так что признание итальянки выглядело логичным… Хотя и абсурдным.
Я ради интереса попробовал прикинуть количество денег, потребных для такой боевой программы. Но, насчитав десять нулей после первого знака, благоразумно решил остановиться. Не бюджет Проекта Е, конечно, но на пару атомным авианосцев хватить должно было всяко.
А результат? А в результате имеем суперпехотинцев по цене ракетного фрегата — неплохая альтернатива, чего уж там… Тем более, что использовать \"мантикор\" в качестве штурмовиков или диверсантов — та ещё затея. Из них могли бы получиться хорошие телохранители, шпионы… Но уж никак не бойцы поля боя. Да, крайне соблазнительно иметь в наличии небольшую диверсионно-разведывательную группу, бойцы которой могут потихоньку лечиться без помещения в лазарет, переносят раза в два больше полезной нагрузки и при этом сохраняют возможность вести бой наравне с высокопрофессиональными войсками…
Но целесообразность, целесообразность, чёрт возьми! При таких затратах сил и средств — всё равно, что забивать микроскопом гвозди…
Значит, или Габри нас в чём-то обманула (или же искренне заблуждается, что здесь, в принципе, одно и то же), или же проект \"Мантикора\" — нечто иное по смыслу, чем кажется. Адаптация программы создания идеальных пилотов Евангелионов? Или же наоборот — прототип такой программы? Или же масштабный эксперимент по вмешательству в человеческую природу, ради создания пресловутого homo super? Между прочим, не такой уж и ненужный проект по своей сути. Вряд ли власть имущие в этом мире откажутся от возможности продлить жизнь, молодость или даже просто вернуть себе здоровье. У тебя могут быть миллиарды условных единиц валюты на банковских счетах, по твоему слову могут начинаться войны и свергаться правительства, но при всём при этом ты можешь быть всего лишь прикованным к инвалидному креслу стариком.
Не так ли, Кил Лоренц?
Или как там вас зовут в этом мире… Я ведь после признаний Габриэллы вспомнил тот сон, где в одну фантасмагорическую картину смешались кадры \"Возвращения в замок Вольфенштейн\", в который я играл перед сном и… И что? Воспоминания, грёзы, изменённые сознанием реальные сцены прошлого Ферраро?
Может всё это мне только пригрезилось на почве свежих впечатлений и недавних воспоминаний, ведь в конце-концов, иногда бывают просто сны? Не вещие и не пророческие, а просто сны, которые по своей реалистичности и сюжету могут оставить далеко позади самые крутые блокбастеры.
Да, пожалуй, всё-таки это мне просто приснилось…
Но что, если… Что если, в этом всё-таки был какой-то смысл? И некто herr Лоренц действительно имеет отношение не только к Проекту Е, но и к Проекту М? Тогда кто такие \"мантикоры\" — отработка технологий по возвращению Лоренца в форму или же первые шаги по созданию гвардии ЗИЭЛЕ? Габри упомянула тот факт, что она была из первого поколения. А вот сколько всего этих поколений? И насколько они многочисленны? Хотя, последний вопрос зависит от цены серийной \"мантикоры\". Если прототип обходился в сотню миллионов гео, а серийка была уже не дороже десяти, то в этом уже появляется смысл. Не миллионные армии клонов, конечно, но в качестве сверхдовода серых кардиналов мира — очень даже может быть…
Впрочем, здесь я опять уже вступаю на тонкий лёд догадок и предположений. В конце-концов, у меня даже нет твёрдых оснований считать, что Комитет ЗИЭЛЕ существует в этой реальности. И не факт, что даже если такой и существует, то действительно занимается какими-нибудь глобальными, но маразматическими проектами…
Тогда появляется другой вопрос — какого чёрта Ферарро забыла в НЕРВ-Япония? У нас нет особой надобности в подобного рода \"специалистах\", а в остальном светловолосая сеньорита не представляет научного интереса…