– Знаю, знаю, Кев. – Констебль не отрывала взгляда от линейки, произвольно лежавшей поперек страницы.

– Тебя это может удивить, но иногда я действительно знаю, о чем говорю.

– М-м-м, – вырвалось у Стейси после того, как она еще раз посмотрела на две последние изученные строчки. И нахмурилась.

– Ты с большей пользой потратишь время, если отложишь в сторону эту ерунду и поможешь мне с этими… – не унимался сержант.

– Замолчи, Кев. – Вуд подалась вперед.

– Богом клянусь, Стейси, ты упрямее, чем…

Девушка положила линейку на предыдущую строчку и проверила каждую цифру.

– Кев, запиши… – попросила она, не доверяя своим уставшим глазам.

Сержант фыркнул, но взялся за ручку.

– …семь, один, три, шесть, девять, два, шесть, девять, один.

– Готово.

Стейси опустила линейку на одну строчку ниже.

– А теперь под этим: семь, один, три, шесть, девять, два, шесть, девять, один.

Доусон нахмурился:

– С какой стати ты диктуешь те же самые цифры?

– Кев, бросай все, что ты делаешь, и заходи на сайт Хиткреста. Мне кажется, я наконец нашла что-то…

Глава 88

– Я просто не уверен, что это так важно, как тебе кажется, – сказал Брайант, когда они вернулись в машину.

– Если отец знал о ребенке и был счастлив, то какого черта он ничего не сказал, когда его девушка и дитя погибли? – спросила Ким.

– На мой взгляд, он испугался, – ответил сержант. – Речь ведь идет о совсем еще детях. Лорейн едва исполнилось пятнадцать…

– А то, что она должна была встретиться с ним вечером, не наводит тебя на мысль, что отец ребенка может быть замешан в этом несвоевременном несчастном случае? И если ты еще раз упомянешь о «совсем еще детях», то я ударю тебя там, где следа не будет заметно.

Брайант молча уставился в окно.

– Послушай, я честно старалась держать тебя подальше от того факта, что дети тоже могут совершать преступления. Естественно, не так часто, как взрослые, но мы не можем не принимать во внимание возможность того, что…

– Я просто не могу с этим смириться, командир, – сказал сержант напряженным голосом.

– Ты что, ушел в отставку и ничего мне об этом не сказал? Потому что сейчас твои инстинкты бродят где-то у черта на рогах, по магазинам с твоей женушкой…

– Но ведь есть же вероятность того, что отец – не ребенок. Ведь странно, что деньги на ДНК-тесты закончились как раз в тот момент, когда пришла очередь взрослых. Лорейн много времени проводила со своим тренером. И были наверняка другие учителя, готовые воспользоваться одиночеством девочки, пытающейся найти себя в новом окружении. Понимаю, что это мерзость, но мы оба, командир, знаем, что подобное случается.

Ким уже открыла рот, чтобы ответить своему товарищу, но звонок телефона заставил ее закрыть его.

Брайант опять отвернулся к окну, а Стоун поставила телефон на громкую связь.

– Говори, Стейс.

– Босс, мне кажется, что в этом списке ДНК мы нашли кое-что интересное. То есть это может оказаться ерундой, но…

– Продолжай, Стейс, – сказала Ким. Она уже давно научилась внимательно выслушивать «ерунду» констебля.

– Я просматривала данные ДНК всех мальчиков, которые сравнивали с ДНК неродившегося ребенка Лорейн, и одна из записей повторяется дважды. То есть если верить вашему старшему инспектору, то они должны были сравнить семьдесят семь данных…

– А у тебя их сколько? – нахмурилась инспектор.

– Семьдесят семь, как он и сказал, – ответила Стейси. – Но если принять во внимание дублирование данных, то получается, что одного из мальчиков проверили дважды.

Теперь до Ким дошло.

– То есть одного из них не проверяли вообще.

Глава 89

Стоун наблюдала, как еще одна дорогая машина проехала мимо и остановилась перед входом в здание, где из нее вылезла еще одна хорошо одетая пара, упакованная в смокинг, вечернее платье, меха и драгоценности.

Инспектор все никак не могла понять, повлияло ли каким-то образом то, что концерт дополнили поминальной службой, на выбор одежды прибывающими гостями. Инспектор решила, что у прессы, стоявшей у ворот, сегодня случились именины сердца, когда появилась возможность заснять всех этих представителей местной элиты. С точностью, которая сделала бы честь любой военной операции, машины подъезжали к входу, где их ожидали начищенные мальчики, готовые открыть пассажирские двери. Другие ученики подходили к водительскому окну и указывали, где следует припарковать машину. После этого гости проходили по красной ковровой дорожке между двумя украшенными орнаментом светильниками, освещавшими главный вход в здание школы.

Сколько же времени на сегодняшнем мероприятии посвятят смерти двух детей и одной взрослой? Насколько изменили программу вечера, чтобы справиться с этим неудобством? Мысли об этом не покидали Ким.

– Посмотри-ка, Том Круз, – сказал Брайант, указывая на еще одну невероятно длинную машину, ожидающую своей очереди.

Инспектор поняла, что он имеет в виду. Многие голливудские премьеры проходили с меньшей помпой. Внешние огни, размещенные вокруг здания, отбрасывали на него геометрические тени и освещали кирпичные стены желтоватым романтическим светом. Четыре отдельных прожектора светили прямо на колокольню, расположенную справа от главного здания, чтобы подчеркнуть ее высоту.

– Мне кажется, это он. – Брайант смотрел в зеркало заднего вида. В боковом зеркале Ким увидела маленький «Рено» Доусона в окружении двух лимузинов, которые, казалось, служили для него почетным эскортом. Кевин покинул очередь из автомобилей и припарковался рядом с коллегами.

– Это что, церемония вручения гребаного «Оскара»? – поинтересовался он, залезая к ним в машину.

И Ким, и Брайант развернулись на своих местах, а лимузины продолжали проплывать мимо них.

– Босс, но ведь эти люди наверняка знают, что на нынешней неделе в школе погибли два ученика и учительница, правильно? – поинтересовался Кевин.

– Да, но разве это повод отказаться от демонстрации своего гардероба? – сухо ответила Стоун.

Доусон протянул ей компьютерную распечатку, но Ким покачала головой. Она все равно ничего не увидит в тусклом свете, проникающем в машину, а кроме этого, инспектор полностью доверяла мнению Стейси.

– Естественно, мы не можем определить, кто есть кто, потому что здесь все указаны под номерами, а не под своими именами, – пояснил Кевин.

– Но у кого-то наверняка должен быть список номеров и соответствующих им имен, – предположила инспектор.

– Готов поспорить, что он где-то там. – Брайант кивнул в сторону здания школы.

– Согласна, – сказала Ким.

Несколько мгновений она сидела, задумавшись. Наконец решила:

– Ладно, мы с Брайантом не можем заниматься одновременно и прошлым и настоящим. Так что мы пойдем пообщаемся с Торпом, а ты возьмешь на себя подруг Сэди. Нам необходимо знать обо всех слухах, касающихся подпольных абортов. Из стихотворения Сэди понятно, что она что-то знала, но нам нужна точная информация.

Полицейские вылезли из машины, и три двери совершенно синхронно захлопнулись. Доусон быстро прошел вперед, а Ким задержалась, чтобы рассмотреть впечатляющей высоты колокольню.

Глава 90

Стейси пыталась убедить себя, что ей все по барабану.

В принципе, она была легким человеком, но то, что ее не допустили до оперативной работы именно в тот момент, когда Вуд лично обнаружила дублирование данных ДНК, здорово подпортило ей настроение.

– Черт бы побрал этого Доусона! – сказала она, пнув ножку стола.

Он забрал у нее распечатку вместе с ее славой. В глубине души констебль понимала, что босс знает, чья это заслуга, но в том состоянии, в котором она сейчас находилась, ей было не до логики.

Она уже потратила полчаса на поиск в архивах Хиткреста списка учеников, в котором содержались бы имена сдавших тест на ДНК. Для этого Стейси использовала всевозможные ключевые слова и критерии для поиска, но в базе хранилось более трехсот тысяч документов, и количество соответствий по всем запросам выражалось пятизначной цифрой.

Начальница попросила ее собрать информацию о скандалах, связанных с учителями-мужчинами, приблизительно в то время, когда в школе училась Лорейн. Стейси понимала, почему возник этот вопрос. Все дело было в том, что если кто-то из преподавательского состава завел интрижку с девушкой, то, вполне возможно, он делал это не в первый раз.

«Вот поэтому-то я и не могу долго злиться», – поняла Вуд. Ее мозг всегда был готов заняться чем-то новым.

Она откинулась на спинку кресла и представила себе, как Девон возвращается с работы, сбрасывает туфли и готовит себе чай. Только Стейси могла отыскать себе подругу с такой нездоровой любовью к чаю.

Девушка протянула руку к телефону, чтобы позвонить Девон. Разговор с ней наверняка улучшит ей настроение. Но телефон на столе зазвонил раньше, чем она успела до него дотянуться.

– Вуд, – произнесла Стейси в трубку.

– Констебль, у меня здесь внизу дамочка, которой до зарезу нужен Доусон, – услышала она голос Джека.

– Тебе не повезло, – ответила Стейси дежурному сержанту.

– Говорит, что ей просто необходимо с ним поговорить, – продолжал настаивать тот.

– Его здесь нет, – объяснила констебль. – Я уверена, что ты сам видел, как он вылетел отсюда минут тридцать назад.

– Не уверен, но эта дама здорово дергается и не хочет говорить ни с кем, кроме него. Твердит, что Доусон искал ее по поводу Хиткреста, и больше ничего.

– А как ее зовут? – нахмурилась Стейси.

– Как я понял, миссис Форбс.

Имя показалось девушке знакомым.

– Ладно, иду, – сказала она и положила трубку. Со звонком Девон придется повременить.

Констебль спустилась по лестнице и вышла в приемную.

Джек кивнул на единственную посетительницу, находившуюся в ней в это время.

Миссис Форбс стояла так близко к автоматическим дверям, что, как заметила Стейси, сенсор, определивший ее присутствие, периодически пытался их открыть. Фигура женщины была укутана в длинное коричневое пальто из верблюжьей шерсти. Голову покрывала серая бесформенная шляпа, из-под которой торчала прядь рыжих волос. Она то ли сожалела, что вошла в эти двери, то ли хотела выйти из них, так ни с кем и не поговорив.

– Миссис Форбс! – Стейси подошла к ней, протягивая руку. Она все еще не была уверена, что знает, кто эта женщина, но ее имя казалось знакомым, и Кевин, очевидно, хотел с ней пообщаться. – Боюсь, что сержант Доусон сейчас отсутствует. Я его коллега, детектив-констебль Вуд. Может быть, вы пройдете внутрь?

Женщина заколебалась и посмотрела на входную дверь, прежде чем кивнуть.

– Но только на минутку. Меня ждет муж.

Успокаивающе улыбнувшись, Стейси набрала шифр замка, и они прошли в коридор.

– Вот сюда, – сказала констебль, открывая дверь переговорной комнаты № 1. – Здесь мы сможем поговорить. Могу я предложить вам чай, кофе или прохладительные…

– Спасибо, ничего не надо. Я в порядке.

«Вот этого по твоему виду никак не скажешь», – подумала Стейси, наблюдая, как посетительница сжимает и разжимает кулаки в карманах своего жакета.

Констебль села и пригласила женщину последовать ее примеру. Та отказалась.

– Ваш коллега… Он был в моем старом доме… И искал меня, то есть я хочу сказать, Харрисона, – сказала Форбс.

Ну конечно, теперь Стейси все вспомнила. Сержант еще звонил ей и спрашивал, нет ли у нее другого адреса Форбсов, но она была слишком занята заданием босса и не смогла ему помочь. Харрисон был третьим ребенком, который покинул Хиткрест посреди учебного года.

– Меня зовут Кэтрин Форбс. Я – мама Харрисона.

– Спасибо, что пришли, миссис Форбс. Не знаю, известно ли вам, что мы сейчас расследуем…

– Я все знаю, – коротко ответила посетительница.

– Моего коллегу сильно заинтересовали тайные общества Хиткреста, и в особенности тот факт, что некоторые из учеников исчезали из школы в самый разгар учебного года. Одним из этих учеников оказался ваш сын, миссис Форбс. С ним что, произошел какой-то несчастный случай?

– Несчастный случай! – словно выплюнула Кэтрин, и ее лицо неожиданно ожило. – Теперь это так называется? То, что жизнь моего сына разрушена, – это несчастный случай?!

Стейси мгновенно пожалела о своих словах, вызвавших подобную реакцию, но она не знала, что там в действительности произошло, и не имела ни малейшего понятия, о чем идет речь.

– Миссис Форбс, я не знаю подробностей вашей…

– Но разве не поэтому ваш коллега приезжал в дом?

– Все, что мне известно, – это то, что один семестр Харрисон проучился в Хиткресте, а в следующий его уже там не было. Так что мой коллега хотел узнать об этом побольше. Вы можете сказать, почему так получилось, миссис Форбс?

– Потому что на хоккейном поле его взяли в «коробочку», офицер. И оба его колена были раздроблены двумя его одноклассниками, которые играли вместе с ним.

Стейси ощутила разочарование.

– Мне очень жаль, что…

– И они назвали это несчастным случаем, – сказала Кэтрин, приблизившись. Увидев гнев в ее глазах, констебль почувствовала, что старается вжаться в кресло. – Учителя и ученики. Трагический несчастный случай из-за того, что детишки «заигрались». Моему сыну сейчас шестнадцать, и он никогда не сможет ходить без костылей.

– Но у него же…

– Без бега на длинные дистанции он не может жить. Бег был его страстью. Смыслом его жизни. Травма была нанесена умышленно, офицер, – сказала Форбс.

– Зависть? – уточнила Стейси. «Может быть, кто-то хотел, чтобы мальчик ушел из команды», – подумалось ей.

Ее собеседница покачала головой.

– И вы переехали из-за того, что…

– Разумеется, нет. Мы переехали из-за того, что случилось потом.

Констебль подалась вперед. Тем, что ребенок превратился в калеку, все не ограничилось?

– В тот день, когда забрали Харрисона из больницы, мы попали в автомобильную аварию, – стала рассказывать дальше Кэтрин. – Мы были в нескольких милях от дома, когда едущий с нами в одном направлении фургон на скорости обогнал нас, а потом резко затормозил прямо перед нашей машиной. Мы врезались ему прямо в зад. Счастье, что мой муж автоматически сбросил скорость, когда он нас обгонял. Если б не это, мы все погибли бы. На это они и рассчитывали. Водителя с фургоном так и не нашли.

Стейси попыталась осознать то, что только что услышала.

Сидевшая рядом с ней женщина содрогнулась.

– В машине находилась вся моя семья.

– И вы хотите сказать, все это произошло потому, что кто-то позавидовал успехам вашего сына в спорте?

– Конечно же, нет! Это было наказание.

– За что? – не поняла констебль.

– За то, что он отказался от карты.

– Отказался от карты? – повторила Стейси. Теперь она окончательно запуталась.

– Он бросил вызов братству, – пояснила Форбс. – На его кровати оставили туза пик. А он вернул его и сказал «нет».

– И?.. – Констебль почувствовала, как у нее в животе поднимается волна ужаса.

– Если вы хоть что-то знаете об этом гребаном месте, то должны знать, что никто не может безнаказанно отказаться от карты.

Глава 91

Ким постучала и вошла в кабинет директора Торпа.

Наградой ей было раздраженное выражение на его лице, сразу же сменившееся дежурной улыбкой с налетом толерантности.

– Вы приехали на поминальную службу? – спросил он, проводя руками по обшлагам смокинга, словно хотел привлечь ее внимание к собственному костюму.

– Не совсем, мистер Торп, – ответила детектив, садясь.

Поколебавшись, Брендан тоже сел, демонстративно взглянув при этом на часы.

– К сожалению, мы все еще не можем объяснить три смертных случая и одну попытку убийства мальчика, произошедшие в вашей школе. – Своей прямотой инспектор хотела облегчить жизнь Торпу. – Итак, что вы можете рассказать нам о молодой леди по имени Лорейн Питерс? – С этими словами она выложила перед директором распечатку.

Мужчина слегка побледнел и сдвинул брови.

– Я не… То есть… Что…

Было совершенно очевидно, что он не ожидал подобного вопроса.

– Вы ее помните? – спросила детектив.

Брендан кивнул, но воздержался от дальнейших неуверенных объяснений.

– И вы знаете, как она умерла?

Торп снова кивнул.

– Простите, но я хотела бы услышать об этом от вас, – пояснила инспектор.

– Если я правильно помню, она упала в плавательный бассейн…

– Не уверена, что «упала» – это правильный термин, но вы правы в том, что умерла она на дне бассейна. В этом мы абсолютно уверены. А вы знали, что она была беременна?

Глава школы кивнул, потом отрицательно покачал головой и кивнул еще раз.

– Простите, мистер Торп, – так вы знали или нет? – Ким перестала что-либо понимать.

– Прошу прощения. В момент смерти не знал, но узнал позже.

– Мистер Торп, а вы не знаете, делал ли кто-то из ваших учениц подпольные аборты?

Теперь на лице директора были написаны ужас и растерянность – он судорожно пытался сохранить нить разговора при постоянно меняющихся вопросах инспектора.

– Ладно, проехали, – сказала Стоун. – Вернемся к этому позже.

Она намеренно все время меняла предмет разговора. Так ее собеседнику приходилось постоянно напрягаться, пытаясь предугадать, что еще она скажет о Лорейн Питерс – инспектор не хотела, чтобы у него было время подготовиться. Его настороженность показывала, что он что-то скрывает.

– Сэр, в то самое время, когда умерли Лорейн Питерс и ее ребенок, вы тоже учились здесь. Так же, как и Лоуренс Винтерс, Энтони Коффи-Тодд, Грэм Стил и доктор Корделл. Вы все были Пиками в одно и то же…

– Я не был Пикой, – огрызнулся Торп, и на его лице появилась гримаса горечи. – Я ненавижу все эти общества…

– Но ведь вы знаете, что здесь происходит, не так ли? – не сдавалась детектив.

– Я не понимаю, о чем…

– То, что произошло с той девушкой, каким-то образом связано с тем, что происходило в школе за последнюю неделю. И вы здесь пытаетесь кого-то выгородить. – В словах Ким слышалось обвинение.

– Клянусь вам, это не так, – возразил директор. – Я этого никогда не сделал бы. Я не знаю, что в реальности произошло с Лорейн.

– А вас или кого-то из мальчиков проверяли, – спросила Стоун, постукивая пальцем по распечатке, – на предмет установления отцовства неродившегося ребенка Лорейн?

– Конечно, – ответил Брендан. – Нас всех проверяли.

Краски, исчезнувшие с его лица в тот момент, когда Ким упомянула нелегальные аборты, теперь вернулись, как приливная волна.

– Мистер Торп, насколько близко вы знали Лорейн Питерс?

Директор поколебался, прежде чем ответить, и Стоун стало понятно, что сейчас он не притворяется.

– Инспектор, я знал ее очень близко.

Глава 92

Доусон немного подождал, прежде чем постучать в закрытую дверь.

Прошло несколько мгновений, и ее отрыла незнакомая ему девочка, которая сначала сердито оглядела его, а потом наклонила голову набок и улыбнулась.

– Тилли здесь? – спросил сержант.

Девочка отрицательно покачала головой, и в этот момент Кевин услышал знакомый голос:

– Боже, это опять вы?

Сержант обернулся и увидел приближающуюся к нему Тилли Троманс, одетую в купальный халат, с косметичкой и одеждой в руках.

– Я же уже говорила вам, что слишком молода для вас, так что…

– Черт побери, Тилли! – Кевин вздрогнул, оглядываясь, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Даже сказанные в шутку, эти слова могли разрушить его карьеру.

Девочка громко рассмеялась:

– Можете мне поверить, здесь все настолько заняты собой, что, до тех пор, пока не услышат своего имени, никто не обратит на такие слова никакого внимания.

– Все в порядке, – сержант, осмотрев ее одежду, поднял руку, – я могу зайти попозже.

Даже принимая во внимание, что в комнате находилась еще одна ученица, он ни за что не стал бы говорить с не совсем одетой девушкой-подростком.

– Да не волнуйтесь вы так, – сказала Тилли, развязывая пояс халата.

Кевин запротестовал было, но потом увидел, что она полностью одета в короткую черную юбку, черные колготки и рубашку с цветочным узором.

– Просто не хотела испачкать одежду, пока крашусь, – объяснила она.

Ну конечно, школьницы ведь готовились к поминальной службе.

– Можно с вами поговорить? – спросил сержант. – Я не задержу вас надолго.

– Конечно, – ответила девочка и вошла в комнату.

– С глазу на глаз, – добавил Кевин, увидев, что на кровати сидят еще две ученицы.

Тилли бросила на них извиняющийся взгляд. Те что-то проворчали и вышли из комнаты.

– Не закрывайте, пожалуйста, дверь! – крикнул им вслед Кевин. – А они что, не идут на службу? – спросил он, заметив порванные джинсы и футболки на девочках.

– Сам по себе концерт и так был бы полным отстоем, а теперь еще эта служба… – Его собеседница нахмурилась. – Черт, по-моему, получилось как-то совсем бездушно, нет?

– Немного, – согласился сержант, устраиваясь на краю кровати Сэди. Тилли села за стол и поправила зеркальце перед собой.

– А почему вы идете? – спросил Доусон, помня, как Троманс говорила ему о том, что они с Сэди не были особенно близки.

– Меня Торп попросил. Хотел, чтобы кто-то из подруг Сэди сказал пару слов, – так вот, ближе меня никого не нашлось.

Почему-то эти слова опечалили Кевина. Тринадцатилетняя девочка была настолько закрыта от всех, что оказалось трудно найти кого-то, кто оплакал бы ее смерть.

– Тилли, я хочу спросить вас кое о чем, – сказал полицейский серьезным тоном. – Это вопрос конфиденциальный и деликатный.

Троманс задумчиво кивнула.

– Я слышал, что девочки из этой школы делали подпольные аборты. Вы что-нибудь об этом знаете?

Тилли мгновенно и решительно покачала головой, но сержант следил не за движениями ее головы, а за ее глазами, чтобы не пропустить обман. И он заметил непроизвольный взгляд, который она бросила на кровать своей погибшей соседки.

– Вы же не хотите сказать, что Сэди…

– Нет, – загадочно произнесла ученица.

– Но вы что-то знаете, Тилли. Я же вижу.

И опять девочка отрицательно покачала головой.

– Не знаю. Честное слово, не знаю. Я просто в шоке. То есть откуда это взялось? Почему вы решили, что кто-то делал аборт?

– Вы немного запоздали с этими вашими вопросами, Тилли, – со знанием дела заметил Кевин.

Его собеседница вновь покачала головой и облизала губы. При этом она старалась не отводить от сержанта честный взгляд.

Доусон задумался. Троманс уже не походила на уверенную в себе девушку, с которой он говорил на неделе. Сейчас она выглядела на свои тринадцать. И была испугана.

– Тилли, я знаю, что вы боитесь заговорить первой, но мне нужно, чтобы вы были честны со мной, – сказал полицейский. – Кто-то еще может оказаться в опасности, и если вам что-то известно…

– Корделл, – негромко произнесла школьница, поглядывая на дверь. – Он – Пика еще из прошлых времен. Все девочки знают, что если залетела, то надо обращаться к нему. Какой бы ни был срок, он всегда поможет.

– Продолжайте… – мягко поторопил ее Кевин.

– Однажды мисс Уэйд отвела меня в сторону и рассказала о стихотворении Сэди. А потом спросила, не знаю ли я, нет ли у нее каких-то проблем.

– А вы сами читали то стихотворение? – поинтересовался Доусон.

– Мисс Уэйд отдала его кому-то еще, – покачала головой Тилли, – но она рассказала, что в стихотворении было про аборт. – Девочка прикусила нижнюю губу и покраснела.

– Расскажите мне всё, – мягко нажал на нее Кевин.

– Я читала дневник Сэди. Хотела помочь, – сказала Троманс с виноватым видом. – Я бы рассказала мисс Уэйд, если б что-то узнала, честное слово. Просто хотела убедиться, что с Сэди все в порядке.

– А этот дневник все еще у вас? – спросил Доусон, помня, что его так и не нашли.

– Нет, честное слово. Я засунула дневник обратно в ее рюкзак. Заглянула в него всего один раз и то чуть не умерла от страха, что она войдет и засечет меня.

– Что там было написано, Тилли?

– Достаточно, чтобы обо всем догадаться.

– И кто же сделал этот подпольный аборт?

– А я думала, вы уже знаете…

Глава 93

– Мы были одногодками и вместе готовились к занятиям, – сказал Торп, вставая и подходя к окну. – Сначала мы встречались в библиотеке три раза в неделю.

Ким почувствовала урчание в животе, которое не имело никакого отношения к чувству голода.

– Когда она впервые появилась в Хиткресте, мне стало ее жалко. Она оказалась человеком, брошенным в окружение одноклассников, чья будущность в школе была предначертана с момента рождения. Новички в Хиткресте плохо приживаются. К ним относятся как к диву дивному, а девочка, которая попала сюда из обычной общеобразовательной школы, была именно таким дивом.

Брендан глубоко вздохнул.

– Мы ходили в один класс по математике. С этим предметом ей постоянно приходилось воевать, в отличие от меня. Я предложил ей свою помощь, и мы встретились в библиотеке, чтобы…

– А какой она была? – спросила Стоун.

Директор улыбнулся, но ответил достаточно быстро:

– Печальной, одинокой и жаждущей стать своей. Мне всегда казалось, что мечта о соревнованиях по плаванию на высочайшем уровне принадлежала скорее ее маме, чем самой Лорейн. Только постарайтесь меня понять – она действительно любила спорт. Ведь только человек, искренне его любящий, может тренироваться на том же уровне, что и его противники, но я чувствовал, что для нее радость от этого спорта куда-то ушла. В предыдущей школе плавание было просто частью ее образа жизни. Помимо этого, у нее были друзья, другие интересы, знакомства, какая-то обычная жизнь. И, по-моему, все это изменилось в тот момент, когда она появилась здесь. Теперь все вертелось вокруг плавания. Ведь только благодаря ему она попала в Хиткрест.

– Девочки ее не приняли? – спросил Брайант.

Торп отвернулся от окна и сел.

– Я понимал это уже тогда, а сейчас, с началом каждого нового учебного года, все становится гораздо яснее. В школе формируются группы, девочки оценивают друг друга и делятся на лидеров и их адептов, что приводит к сильному соперничеству. Лорейн пришла, когда учебный год уже давно начался. Группы уже сформировались, и новичку в них не было места. Это одна из причин, почему я постарался положить конец обществам и элитным клубам здесь, в Хиткресте. Они приносят выгоду нескольким, а унижают многих. И у тех детей, которых не выбрали, вырабатывается комплекс неполноценности, который может остаться у них на всю жизнь.

– А вы были членом одного из этих обществ? – поинтересовалась инспектор.

Глава школы отрицательно покачал головой.

«Но тебе всегда этого хотелось», – подумала Ким.

– Над Лорейн издевались? – задал следующий вопрос Брайант.

– Ее игнорировали и держали на расстоянии – так будет вернее, – печально ответил Брендан.

«Но не все», – решила Стоун. Девочка была беременна, так что кто-то все-таки обратил на нее внимание.

– Она стала пропускать ваши совместные занятия, так же, как стала попускать тренировки? – уточнила детектив.

– Время от времени. Но мы оба это делали. А иногда было совершенно очевидно, что Лорейн витает где-то в облаках. Бывало, оторвешь глаза от книги, а она смотрит куда-то вдаль.

– А вы не спрашивали, что с ней не так?

– Несколько раз, но она ничего мне не сказала.

Ким тяжело вздохнула. Лорейн Питерс выбросили в мир, который был ей абсолютно чужим. В нем не работали привычные ей правила. Здесь, в Хиткресте, то, как много она работала и каким многообещающим спортсменом была, не имело никакого значения – она никогда бы не стала здесь своей. Девочка была одинока, несчастна и испугана, а кто-то воспользовался всем этим, приголубил ее, возможно, манипулировал ею и разрушил ее будущее. И все это только для того, чтобы заняться с ней сексом…

Стоун не могла избавиться от ощущения, что, найдя отца ребенка, они найдут и убийцу.

– Директор Торп, вы были отцом ребенка Лорейн? – спросила инспектор, прищурившись.

– Нет, офицер, не был. – Брендан покачал головой без малейшего колебания.

– Но вы были в нее влюблены? – не отступала детектив.

– Это – да. И мне кажется, что я все еще люблю ее.

Глава 94

Доусон протолкался за кулисы, где царил хаос последних приготовлений к поминальной службе. Члены хора мальчиков, одетые в черное, громко болтали, а две девочки пытались репетировать на скрипках.

Хорошо одетый подросток с тромбоном в руках налетел на полицейского. Тот замер как вкопанный, увидев знакомую фигуру с сумкой наперевес, которая приближалась к нему.

– Стейс, какого черта ты здесь…

– Мне надо с тобой поговорить, – ответила констебль, отводя коллегу к стене.

– Для этого есть вот это, – с сарказмом произнес сержант, показав ей телефон.

– Вот именно, баран, особенно если он включен, – ответила девушка.

Доусон проверил свою трубку. Черт возьми – заряд кончился!

– А ты уверен, что это поминальная служба? – задала вопрос Стейси.

Сержант хорошо ее понял. Атмосферу всеобщего возбуждения можно было, казалось, потрогать руками – ожидающие своей очереди дети сновали повсюду. Они жаждали оказаться в свете рампы и произвести впечатление на учителей, одноклассников и родителей.

Кевин покачал головой. Кстати, и имена жертв никто не упоминал…

– В участок приезжала миссис Форбс, чтобы с тобой встретиться, – сказала Стейси.

Имя показалось сержанту знакомым.

– Харрисон Форбс, третий из бросивших учебу в середине учебного года, – напомнила ему Вуд.

– Вспомнил! – Сержант вытаращил глаза. – Она что, сама приехала в участок?

– Ну да, и не подписывала никаких документов о неразглашении… Она просто в ужасе, что они могут еще раз попытаться достать ее сына, – пояснила Стейси. – Очевидно, все не заканчивается на том, что ребенок отказывается…

– Подожди-подожди, Стейси. Что ты имела в виду, когда сказала «достать его еще раз»? – прервал коллегу Доусон. Пока что он встретился с семьями девочки, которая чуть не умерла от приступа астмы, и подростка на аппаратах жизнеобеспечения, попытавшегося «напиться» до смерти, – а теперь получается так, что инстинкт не обманул его и в том, что касается Харрисона Форбса. Эти тайные общества, которые, по идее, давно должны были прекратить свое существование, оставляют за собой слишком много жертв.

– Несчастный случай на хоккейном поле, положивший конец его карьере бегуна-стайера, – стала рассказывать констебль. – Теперь он на всю жизнь прикован к коляске. А потом, в тот день, когда семья забрала его из больницы, какой-то проезжавший белый фургон попытался вынести их автомобиль с дороги. Женщина в ужасе, оттого что Пики могут выяснить, где они теперь живут. Все это связано с их гребаным кодексом чести. Если ты отказываешься от вступления, то это пятно на всю жизнь, которое…

– Дерьмо, – произнес сержант, когда происшествия последней недели предстали перед ним в свете того, что сказала его коллега.

– Что? – не поняла Стейси.

– Джеффри, – сказал Кевин, взволнованно оглядываясь кругом. – Джеффри Пиготт отказался от карты.

Глава 95

– И что, ты думаешь, что Торп мог убить Лорейн в приступе ярости, вызванной ревностью? – уточнила Ким у Брайанта, когда они шли в сторону концертного зала.

– А ты – нет?

– Ты заметил у него какие-нибудь признаки ярости, когда он говорил? – Детектив покачала головой.

– Ну, честно говоря, у него было время, чтобы остыть.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, но он слишком открыто говорил о своих чувствах, – возразила Стоун, проходя в дверь, ведущую за сцену.

– Реверсивная психология?[92] – предположил сержант.

Ким пожала плечами. Такое было возможно, но сейчас она не слушала Брайанта.

– Ты слышал? – спросила инспектор своего коллегу, останавливаясь.

– Э-э-э… нет, потому что я говорил… – Сержант замолчал, когда объявление повторилось. – А вот теперь услышал.

Они стояли как раз перед входом в репетиционное помещение, когда кто-то позвал по радио Саффи Винтерс. Дважды.

Войдя в комнату, инспектор направилась к ближайшему взрослому. Им оказалась помощница Торпа Нэнси с наушниками на голове и планшетом в руках.