Саймон Керник
Обмен убийствами
Simon Kernick: “The Murder Exchange”, 2003 Перевод: И. Иванова
Посвящается Эми и не только
Хотя все места, где происходят события книги, существуют в реальности, названия некоторых улиц вымышлены.
В настоящий момент
Нет более беспомощного, отчаянного и жуткого состояния, чем когда ты стоишь, глядя прямо в черное дуло пистолета, который крепко сжимает человек, готовый убить тебя. Эта крайняя беспомощность рождается сознанием, что никакие твои доводы и мольбы не отклонят дуло в сторону, не помешают пуле вылететь и врезаться в твое тело, разорвать внутренности и разом оборвать твою жизнь и мечты. Перед тобой проносятся образы близких людей, любимых мест, и ты понимаешь, что больше никогда, никогда не увидишь их. Желудок сводит мучительными спазмами, кажется невозможным сдержать непроизвольный позыв кишечника к опорожнению, ноги слабеют и грозят подломиться, как у новорожденного жеребенка. И — твои глаза! Ты понимаешь, что твои глаза выдают это ощущение полного и окончательного поражения.
Тебя ждет конец, и ты это сознаешь.
И вдруг все резко и неожиданно меняется.
Вторник,
девятнадцатью днями раньше
Айверсон
Честно говоря, я с первого взгляда понял, что Рой Фаулер — не подарочек. Эти слишком близко поставленные глаза, густые брови, которые сходились на переносице, как у оборотня (читал где-то я, будто это считается очень плохим признаком), тонкий ястребиный нос и искусственный загар сразу мне не понравились, но я не позволил своим ощущениям помешать бизнесу. Будь я слишком разборчивым, я бы давно уже прогорел. Но вдобавок меня насторожило то, как он вошел в кафе, бросая по сторонам цепкие, подозрительные взгляды, словно ожидал, что кто-то вдруг вскочит и пустит ему в спину пулю, полностью им заслуженную. И сколько бы он ни старался скрыть свою сущность под щеголеватым, отлично сшитым костюмом и непринужденной улыбкой, которую выдавил, как только меня увидел, я с уверенностью заключил: Рой Фаулер — еще тот мошенник.
Когда он приблизился, я встал, и мы обменялись крепким рукопожатием. Я еле удержался, чтобы не вытереть ладонь о рубашку, настолько влажной от пота оказалась его рука.
— Мистер Айверсон…
— Мистер Фаулер… Присаживайтесь, пожалуйста.
Он опустился на стул напротив и снова огляделся. Казалось, ему было не по себе.
— Вы уверены, что здесь можно говорить?
— Однажды мне кто-то сказал: если вы не хотите, чтобы вас подслушали, лучше места для встречи, чем «Пицца-Хат», не найдешь, тем более во время перерыва на ленч. Так как люди приходят сюда именно поесть.
— В самом деле?
— Ну да, ведь эти заведения привлекают в основном многодетных мамаш и любителей быстро и сытно покушать. Женщины вынуждены следить за своими отпрысками, а остальные слишком поглощены едой, чтобы обращать внимание на разговоры посторонних. И человек, не подходящий к этой обстановке, сразу бросается в глаза.
Он еще раз быстро огляделся и, видимо, полностью убедился в правоте моего замечания. В большом зале за пластиковыми столиками и в отгороженных нишах находилось не более десятка посетителей, среди которых пятеро были невероятно тучными. Все сидели по отдельности, за исключением одной озабоченной и растрепанной мамаши, еле управляющейся с тремя маленькими сорванцами.
— Понять не могу, как им удается зарабатывать деньги, — брезгливо сказал Фаулер, отирая пот со лба. Погода стояла жаркая и душная, и ему стоило бы одеться полегче.
— Вы когда-нибудь слышали о сети дешевых ресторанов быстрого питания? О том, как они делают деньги? Только и нужно-то, что томатный кетчуп и тесто, ну, еще немного сыра и дешевого мяса для украшения пиццы. Могу поручиться: владелец этой забегаловки ездит в «порше» и курит кубинские сигары.
— Вы так думаете?
— Уверен, — кивнул я. — Хозяина зовут Марко.
К столику подошла молоденькая официантка, совсем еще девочка, с полной круглой мордашкой, как будто сама постоянно питалась здешней едой, и спросила, что он закажет. Я поел заранее (вся эта ширпотребовская пища никогда меня не соблазняла) и потягивал уже второй бокал пива «Бекс».
— Стакан колы, — сказал Фаулер, даже не взглянув на официантку.
Она удалилась, и он снял пиджак. По его худым щекам стекали капли пота.
— Так чем я могу быть вам полезен? — спросил я, переходя к делу.
Он вздохнул и кинул на меня быстрый цепкий взгляд. Если бы не эти неприятные глаза, его внешность была бы менее отталкивающей.
— Мне требуется охрана, и мне порекомендовали обратиться к вам.
— Так вы сказали по телефону. И кто же сделал для меня эту рекламу?
Он выждал, пока официантка не поставила перед ним стакан с колой и не ушла, и только тогда сказал:
— Джонни Хексхэм. Кажется, вы учились с ним в одной школе, это верно?
— Да.
Когда-то Джонни был моим другом. Парень он симпатичный, всегда пользуется успехом у женщин, но не сказать, чтобы очень честный и порядочный. Наверняка за свою рекомендацию он что-нибудь с меня потребует. А вот получит он это или нет, я еще посмотрю.
— И какая же охрана вам нужна?
Фаулер продолжал сверлить меня пристальным взглядом, как будто рассчитывал таким образом вызвать к себе доверие. Но это не сработало. Если б он сейчас вдруг заявил мне, что у меня две ноги, я бы взглянул вниз, дабы удостовериться.
— Через пару вечеров у меня должна состояться одна деловая встреча. С людьми, которых я бы не назвал внушающими доверие. У меня такое ощущение, что если я приду один, это будет расценено ими как слабость, чем они не замедлят воспользоваться. Я бы предпочел иметь какую-то поддержку.
— Что сказал вам обо мне Джонни Хексхэм?
— Он сказал: у вас имеется надежное оружие, и вы профессионал в своем деле. Это как раз то, что мне нужно.
— Это хорошо. Но надеюсь, он не забыл упомянуть еще о том, что я предпочитаю заниматься честными делами. И меня не привлекает мысль оказаться замешанным в какую-нибудь грязную историю, в результате чего я могу попасть за решетку. Я доволен своей жизнью, мистер Фаулер. Не скажу, что она безумно интересная, порой даже скучноватая, а люди, которых мы охраняем, зачастую за день получают больше денег, чем я за месяц, а иногда и за год, но мне все равно хватает, и я не променяю эту жизнь на комнату с решеткой на окнах. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Конечно, понимаю. И я вовсе не предлагаю вам работу, на какую вы не согласились бы. Нужно будет обслужить всего одну встречу, и единственное, что мне нужно, — это иметь за спиной людей, на которых я могу положиться, если вдруг все пойдет не так.
— А такое может произойти?
Он покачал головой:
— Вообще-то нет, и я, и те люди, с которыми я должен встретиться, одинаково заинтересованы в том, чтобы сделка состоялась.
— А эта сделка… чего она, собственно, касается?
— Вы задаете слишком много вопросов, мистер Айверсон.
— Только поэтому я еще жив и здоров и разговариваю с вами. Я считаю необходимым как можно больше знать о том, чем мне предстоит заниматься.
— Что ж, это только справедливо. Ну, скажем, у меня есть нечто, нужное им, а у них — то, что нужно мне. Итак, все дело в простом обмене.
— Мне это ничего не говорит. Я должен знать, чем конкретно вы обмениваетесь.
— Зачем?
— Так как по опыту знаю, что вы можете владеть двадцатью килограммами кокаина, а они могут оказаться переодетыми копами. Однажды одного моего приятеля попросили доставить посылку некоему адресату в Риджентс-Парк. Он и знать не знал, что там в этой посылке. За получасовую работу ему пообещали две тысячи фунтов, но никаких вопросов. Не мог же он отказаться от такого выгодного дельна, верно? Только когда он пришел по адресу, парень, открывший ему дверь, оказался полицейским из отдела по борьбе с проституцией, и его тут же арестовали. Выяснилось, что в этой посылке находились порнографические журналы с фотографиями детишек, не старше тех, которые сидят вон за тем столом, видите? Теперь вы понимаете, почему я так осторожен.
— Что ж, я расскажу вам все только в том случае, если это не пойдет дальше. Если вы согласитесь на эту работу, вы не должны ничего говорить даже своему коллеге, который пойдет с вами.
Я уверил его в своем молчании, и он осмотрелся, словно желая удостовериться, что его никто не подслушивает. Успокоившись на этот счет, он повернулся ко мне:
— Я ведь сказал вам по телефону, что являюсь владельцем ночного клуба, верно? Так вот, пару месяцев назад некие деловые люди обратились ко мне с предложением продать его им. Предложение меня не заинтересовало, во всяком случае, та сумма, которую они назвали, поэтому я отказался. Тогда они подняли цену, но я все равно не соглашался. Понимаете, заведение принадлежит мне уже более десяти лет и приносит хороший доход. Я вроде вас, не слишком богат, но вполне доволен своим положением. Поэтому я выжидал, чтобы они предложили еще большую сумму, мне-то ведь нечего терять.
Он умолк и глотнул колы.
— Потом пошли неприятности. В клубе стали появляться всякие подозрительные и наглые типы, которые прямо-таки искали повода затеять скандал. Позже начались драки, мне перебили всю мебель, стали угрожать моим служащим — словом, все в этом роде. Потом отказался выходить на работу один из моих швейцаров, сказал, будто нашел работу где-то в другом месте. Вскоре я убедился, что за всем этим стоят мои покупатели, а они из тех людей, с которыми лучше не связываться. Несколько дней назад они опять пришли ко мне и спросили, не хочу ли я еще раз рассмотреть их первоначальное предложение. — Он пожал плечами. — Что я мог сделать? Мне нравился мой клуб, но было ясно, держаться за него до последнего смысла нет. Особенно когда тебя могут не на шутку прищучить. Я решил не ждать такого оборота, поэтому сказал, что принимаю их предложение» но не первоначальное, а второе.
Я усмехнулся. Окажись я на его месте, я бы так же поступил, не желая им показать, что они добились своего.
— И что они ответили?
— Может, они и опасные люди, но прежде всего — бизнесмены. По-моему, они решили, будто одержали победу, ведь они заставили меня передумать, и это доставило им удовлетворение.
— А они предложили вам действительно хорошую цену?
— Неплохую. Я мог бы выручить за клуб и меньше.
— Так в чем же проблема? Мне-то зачем идти с вами?
— Мы с ними проводим прямую сделку на нейтральной почве. То есть документы на клуб против денег. Они не хотят, чтобы в обмене участвовали юристы и о нем знали налоговые органы. Они собираются провести сделку один на один и заплатить мне наличными, после чего я могу спокойно уйти. По-моему, совершенно ясно, зачем вы мне нужны. Может, эти типы и бизнесмены, но они не устоят, скажем так, от искушения применить физическую силу, надеясь заполучить и клуб, и денежки. Когда в деле не участвует нотариус, нет никаких гарантий, что меня не заставят силой подписать бумаги, после чего оставят с носом. Но если со мной будете вы, у меня больше шансов, что они поступят честно.
— Обычно мы не беремся за такую краткосрочную работу. В нашей практике приняты контракты на более длительный срок.
— Но для меня эта сделка очень важна! Вы не пожалеете, что потратите на меня время. — Фаулер сделал еще глоток колы, пока я ждал его пояснений относительно суммы. — Как я уже говорил, мне потребуются три человека. Одним из них непременно должны быть вы. Джонни просил, чтобы я особенно на этом настаивал.
— Даже так?
— Да. Он сказал, вы никогда не теряете хладнокровия. — Я оставил это без комментариев, поэтому он продолжал: — Пять тысяч наличными — вот сколько я намерен заплатить вам и двум вашим самым надежным людям за то, что вы пойдете со мной на эту встречу.
— Деньги нешуточные.
— Но во много раз меньше тех, которые я должен получить в результате обмена. Я считаю, дело того стоит. И еще одно…
— А именно?
— Мне нужно, чтобы хотя бы один из вас, желательно вы сами, был вооружен.
Я крепко стиснул свой стакан.
— Мистер Фаулер, у меня нет желания участвовать в таком сомнительном мероприятии.
Фаулер нагнулся ко мне, и я невольно уловил его дыхание — зловонное, как у стервятника.
— Послушайте, я вас отлично понимаю, но я имею дело с очень опасными людьми, и если один из них вдруг вынет пистолет, я потеряю свои деньги. Мне известно о вашем прошлом, и я знаю, что вы умеете управляться с оружием, вот поэтому я и намерен дать вам такое вознаграждение.
— Я уже сказал, что не участвую в делах, из-за каковых могу оказаться за решеткой, а игра с оружием — это не тот путь, который ведет к счастливой жизни на воле.
— Но ведь ваша фирма предлагает защиту людям, разве не так? Вы и ваши служащие охраняют людей, чувствующих себя в опасности. Верно? — Я кивнул: так оно и было. — Так вот, я чувствую себя в опасности и хочу, чтобы вы охраняли меня в течение, скажем, двух часов, и готов заплатить за это большие деньги. Я понимаю, что дело рискованное, но выгодное. Если бы я просил сопровождать меня на собрание совета акционеров, на случай если разгневанные акционеры нападут на меня, то предложил бы намного меньше, но эта работа иного рода. — Он прервался, допивая напиток. — Но мы-то с вами знаем, вряд ли кто из них достанет оружие. Дело-то совершенно простое.
— В наше время полно всяких ненормальных.
Чувствовалось, что терпение Фаулера на исходе.
— Скажите прямо, вы согласны пойти со мной или нет?
В жизни частенько бывают ситуации, когда ты вынужден принять решение за считанные секунды. В большинстве случаев люди просто подчиняются своей интуиции. Если же они не прислушиваются к ее голосу, то допускают ошибки. Порой очень серьезные. И обычно это связано с деньгами.
— Пусть будет шесть тысяч, — произнес я, — и я берусь за эту работу.
И здесь я, конечно, крупно просчитался.
* * *
Работа у меня самая честная и открытая. Я руковожу фирмой, предоставляющей охрану во время всяких небольших мероприятий и телохранителей разным сомнительным бизнесменам, которым есть что скрывать, и занимаюсь я этим делом последние пять лет. Как ни странно, работа оказалась довольно спокойной и нехлопотной, ни один из моих людей ни разу не был даже ранен во время исполнения своих обязанностей, что, на мой взгляд, можно отнести как на счет нашей клиентуры, так и на счет нашего профессионализма, и меня это устраивало как нельзя лучше. В свое время я вел жизнь, полную всяких приключений, познал наслаждение от опасностей, тогда это меня увлекало и притягивало, но теперь я повзрослел и оставил все в прошлом.
Некоторые сомнения насчет предложения Фаулера у меня, признаться, имелись, но, поразмыслив, я пришел к выводу, что, будучи деловыми людьми, покупатели его заведения вряд ли сорвут сделку. Если они приобретают клуб за приличную сумму, следовательно, она их устраивает. Да, конечно, мне не стоило забывать, какими алчными и безрассудными могут порой оказаться люди, но я рассуждал примерно так: когда эти парни увидят, что их продавец появился с охраной, они не станут глупить и затевать драку. Немного меня беспокоил разговор об оружии, но, честно говоря, я не думал, что они к этому прибегнут. И главное, им это ни к чему. В наше время по всему Лондону вспыхивают перестрелки, но в большинстве случаев участниками их являются неуравновешенные подростки, а подростки не приобретают ночные клубы.
После ухода Фаулера я набрал телефон Джонни Хексхэма, хотел узнать, не снабдит ли он меня какой-нибудь информацией о владельце ночного клуба и о его положении, но он не ответил. И тогда я позвонил в офис, моему партнеру Джо Риггсу.
— «Тайгер солюшн»
[1].
Я поморщился, как всегда, когда слышал название нашей фирмы. «Тайгер солюшн». Все-таки напрасно я ему уступил. Джо читал, что название внушает потенциальным клиентам мысль, что они имеют дело с крутыми ребятами; а по мне, скорее можно было подумать, будто мы занимаемся защитой диких животных.
— Джо, это Макс.
— Привет, Макс. Ну, как там твоя встреча с Фаулером?
Я рассказал ему, в чем будет заключаться наша работа, и назвал предложенную сумму. Джо присвистнул.
— Солидные денежки. Примерно половина нашего дохода за весь прошлый месяц. Да еще наличными. А в чем загвоздка?
— Покупатели могут оказаться неприятными типами. А этот Фаулер… Он определенно какой-то скользкий.
Джо засмеялся:
— Так он же владелец ночного клуба, чего ты ожидал? Все они скользкие типы, но ничуть не больше, чем некоторые из тех, которых нам приходилось охранять. В любом случае такую прибыльную работенку не стоит упускать.
Я же говорил, во всем виноваты деньги. Уж очень трудно от них отказаться. Я утаил требование Фаулера насчет оружия, счел это не важным. Это только осложнило бы дело. На самом деле я еще не был уверен, что возьму пистолет, а уж тем более не собирался пускать его в ход для защиты толстой мошны Фаулера. Если его партнеры вынут пугачи, я задеру руки вверх быстрее, чем любая порнозвезда свою юбку, только и всего.
Я сказал Джо, что и не думаю отказываться, когда на кону стоят шесть тысяч.
— Хотелось бы только побольше информации о Фаулере и его клубе. Интересно же, зачем этим типам понадобилось его заведение.
— Привет, ты что, не соображаешь? Да этот бизнес приносит колоссальную прибыль! Ведь молодежь только и думает о развлечениях.
— Да, наверное. Так ты пойдешь со мной, а?
— А когда надо идти?
— В четверг вечером.
— В этот четверг?
— Да.
— Вот, черт, не смогу, Макс. Я присматриваю за Терри.
Терри Деннетт — средней руки певичка с наркотическими проблемами и с амбициями, во сто крат превышающими ее талант. Когда бы она ни появлялась на церемониях, посвященных празднованию юбилеев компаний звукозаписи или вручению призов, ее непременно должен был сопровождать телохранитель, который оберегал ее от папарацци — хотя не сказать, чтобы они слишком ее осаждали — и следил, как бы она исподтишка не приняла слишком большую дозу дури, в результате чего могла бы натворить глупостей. «Тайгер солюшн» заключило с ней контракт на охрану, и она требовала, чтобы ее постоянно сопровождал именно Джо. Он обладал необходимым опытом и терпением, позволявшим ему с ней справляться. Лично мне этого не хватало.
Как-то раз я пошел вместо него, и дело кончилось жуткой истерикой. Она ухитрилась разжиться дозой кокаина, когда ходила в туалет, разом втянула в нос всю дозу и затеяла разнузданную склоку с парнем из этих бездарных дешевых групп, которые тужатся доказать, будто, скажем, какие-то «Уэстлайф» не хуже, чем «Пинк Флойд». Парень заявил ей, что она ни черта не умеет петь — и это чистая правда, — но услышать такое от него было для Терри самым страшным оскорблением. Я оттащил ее в сторону, пока она в клочья не разодрала этого несчастного, и тогда она накинулась на меня, заехала мне коленом в мошонку и довершила оскорбление тем, что вылила мне на голову бокал дорогого белого вина, пока я стоял, согнувшись пополам от боли. Терри, наверное, так и не поняла, насколько в тот вечер была близка к смерти. Мне стоило неимоверных усилий воли удержаться и не придушить ее, но все-таки я сумел с собой справиться: подхватил ее, перекинул через плечо и так двинулся к выходу из зала — к вящему удовольствию папарацци, в кои-то веки удосужившихся снять на пленку, как Терри тащат прочь, а она колотит меня по спине кулаками и брыкается.
Нечего и говорить, больше она не просила, чтобы я ее сопровождал.
— Знаешь, Джо, у тебя на все найдется отговорка. Куда она собирается на этот раз?
— Да на какую-то идиотскую вечеринку, где все уверяют друг дружку, какие они талантливые люди, хотя сами ни слова не понимают в том, что несут. Там даже не смешно. Ты же знаешь иначе я бы обязательно пошел с тобой.
— Знаю, конечно. Все-таки подскажи, кого, по-твоему, мне стоит взять? Для такого дела мне нужны двое надежных ребят.
«Тайгер», подобно большинству охранных предприятий, не держал в штате много сотрудников. Большинство из тех, кого мы нанимали, работали по временным договорам, хотя мы очень тщательно подходили к их выбору и старались, насколько возможно, приглашать тех, кто уже с нами сотрудничал. Мы с Джо перебрали несколько человек и наконец остановились на троих: двоих мы очень хотели заполучить и одного на всякий случай, если кто-то из первых окажется занятым. За прошедшие три года все они время от времени выполняли наши задания и были из тех ребят, на которых можно было уверенно положиться, если дело вдруг не заладится.
— А когда он даст нам деньги? — спросил Джо. — В таких случаях лучше взять их заранее. А не то еще сбежит с ними.
— Это мы уже обговорили. Я заберу его с деньгами, пересчитаю их прямо на месте, завезу в офис и спрячу в сейф, а потом уж мы поедем на эту встречу.
— Нормально. Кстати, а где она состоится?
— Хороший вопрос! Понятия не имею.
— Ладно, только если это слишком далеко, не забудь получить с него денежки за бензин.
Таким уж был Джо. Он называл себя осмотрительным; другие же предпочитали словечко покруче. Я засмеялся и повесил трубку.
Четверг,
семнадцатью днями раньше
Айверсон
В автомобиле нас было трое. Я сидел впереди, на месте пассажира, Эрик — за рулем, и на заднем сиденье — Тони.
Обычно страшно нервничаешь, когда работаешь с незнакомыми людьми: никогда не знаешь, чего от них ожидать. Но сейчас у меня была надежная поддержка.
Как и все, с кем мы сотрудничали, они были бывшими солдатами. Мой давний товарищ валлиец Эрик, высокий плотный мужчина, которому только перевалило за пятьдесят, целых пятнадцать лет отслужил на границе Уэльса, и мы с самого начала постоянно приглашали его поработать у нас. С Эриком ты чувствовал себя спокойно: мало того что лицом он походил на чудовище Франкенштейна, при его громадном росте и могучем, даже грузноватом, сложении, кулаки у него были словно кувалды. По натуре он был спокойным и добродушным, с дамами держал себя как истинный джентльмен, но посмевший задеть его человек обычно дорого за это расплачивался. Однажды, несколько лет назад, пара албанцев поручила ему выколотить долг. Когда он явился за деньгами, его встретили должник с двумя приятелями, вооруженные кирками. Согласно надежному источнику, они одновременно бросились на него, размахивая своим оружием, и здорово обмишурились. Эрик вмазал должнику с такой силой, что его голова мотнулась назад и сбила с ног одного из сообщников. Третий поднял кирку над Эриком, но тот вцепился в нее, а свободной рукой нанес нападавшему сокрушительный удар в челюсть, точь-в-точь как Брюс Ли в кино. Словом, появился валлийский дракон и в один миг разметал всех. Вся схватка длилась каких-то четыре секунды и сразу же стала местной легендой.
Тони тоже был ценным помощником, но полной противоположностью Эрику. Симпатичный и благонравный на вид парень лет под тридцать, раньше он служил на флоте и тоже работал с нами с самого начала основания фирмы. Ростом он был невелик, не выше шести футов, и вроде бы щуплый, но я в жизни не видывал более шустрого и ловкого парня. Он тоже мне нравился. Внешне он выглядел чуть вялым и бесстрастным и здорово походил на Роджера Мура в роли Джеймса Бонда. Но что-то в его манере держаться подсказывало наблюдательному человеку, что при всей его лености с ним лучше не связываться. Рассказывали, будто в начале девяностых он застрелил одного повстанца из ИРА в Белфасте, еще до первого перемирия, уложил его наповал, хотя мог взять живым. Сам он никогда этого не опровергал и не подтверждал, но ты чувствовал — это правда. Тони был из таких, из крутых парней.
Я коротко рассказал им о своей встрече с Фаулером и о том, что мне удалось узнать после нее, по правде говоря, не очень-то много. Мы с Джо поспрашивали людей, не знают ли они чего про Роя Фаулера и про его «Аркадию», но нашелся лишь один парень, который располагал хоть какой-то информацией, — это Чарли Уайт, еще один бывший солдат, время от времени работавший в качестве швейцара в клубах на северном берегу Темзы, да и тот только понаслышке знал, что там вроде имели место проблемы с наркотиками.
— Ничего удивительного, — усмехнулся Эрик. — Да во всех этих клубах вечно проблемы с наркотиками. Так ты думаешь, у нас будут сложности? — Он произнес это так, будто подобная перспектива не слишком его озаботила.
Я принял самый уверенный вид, на который только был способен.
— Нет, конечно, стоит им нас только увидеть.
— Знакомые слова, — сказал Тони. Но кто-кто, а он никогда не отличался оптимизмом.
Мы направились за Фаулером в паб на Фаррингтон-стрит, недалеко от станции метро. Стояло позднее лето, и сумрак уже сгущался над оживленными улицами Клеркенуэлла, которые заполняли любители весело провести вечер. Даже в этот довольно поздний час дороги были забиты автомобилями, и я выскочил из машины за пятьдесят ярдов до назначенного места встречи, предоставив товарищам медленно ползти дальше в потоке транспорта, извергающем вонючие выхлопные газы.
В пабе толклись студенты и молодые клерки, так что Фаулер со своим искусственным загаром и потасканной пожилой физиономией выделялся там, как фонарный столб. Он сидел в углу прямо перед женским туалетом за неубранным столиком со стаканом «Ред булл» в руках и выглядел так, словно его застали за совокуплением с несовершеннолетней девицей: нервничал и беспокойно ерзал на месте. Я даже издали заметил, что у него лоб блестит от пота.
Пока я пробирался к нему сквозь шумную толпу слегка прикрытых одеждой девиц, я разглядел у него на коленях два кейса, водном из которых, как я надеялся, были приготовлены для нас шесть тысяч наличными. И если судить по выражению его лица, в другом находилась не иначе как бомба.
— Мистер Фаулер! Вы готовы?
Фаулер только теперь увидел меня и облегченно улыбнулся.
— Как всегда. Ну, идемте. — Он встал на ноги и, пошатнувшись, попытался удержать оба кейса в одной руке. Это ему не удалось, и один кейс упал. Он мгновенно нагнулся и подхватил его. — Это ваш, — сообщил он и протянул кейс мне так, словно намеренно привлекал к нему внимание.
Как можно небрежнее я взял его и пошел назад, а Фаулер потащился за мной.
Не успели мы выйти на тротуар, как подкатил наш автомобиль, и я подтолкнул Фаулера на заднее сиденье рядом с Тони, а сам уселся впереди.
— Извините, мистер Фаулер, — сказал я, — только не стоило привлекать к нам внимание, передавая мне кейс в этой толчее. Вы могли бы отдать мне его в офисе.
— Простите, я не подумал, — ответил он, крепко прижимая к груди второй кейс.
— Все в порядке?
— Да, никаких проблем. Просто я немного нервничаю. — Он стер пот со лба грязноватым носовым платком. Эрик кое-как развернулся в густом потоке машин, и мы направились назад.
— Можете не беспокоиться, — успокоил я его. — Вы в безопасности.
Я представил его своим партнерам. Эрик что-то пробурчал в знак приветствия. Он не любил фамильярничать с клиентами, особенно с сомнительно выглядевшими хозяевами ночных клубов. Тони выдал Фаулеру сдержанную улыбку и протянул ему руку, которую тот стиснул с излишней энергией.
Офис «Тайгер солюшн» занимал несколько комнат над магазинчиком по продаже мобильных телефонов, расположенным недалеко от Хайбери-Корнер. Эрик подъехал к обочине прямо напротив входа и остался с Тони ждать в машине, пока мы с Фаулером поднялись наверх, чтобы я проверил деньги.
— Вы взяли пистолет? — спросил он, когда я уложил деньги в сейф. Все шесть тысяч были на месте, в купюрах по пятьдесят и по двадцать фунтов.
Я внимательно посмотрел на него. Он смотрел на меня, переминаясь с ноги на ногу, как человек, у которого явно было что-то на уме.
— Да, взял, — ответил я, не собираясь показывать ему оружие.
— Я хочу на него посмотреть. Убедиться, что вы его захватили. — Он говорил каким-то хнычущим тоном, точно избалованный ребенок.
Этот ублюдок начинал действовать мне на нервы. Но чтобы он заткнулся, я сунул руку за спину под пиджак и достал из-за пояса джинсов «Глок-17». Я протянул его на ладони, показывая Фаулеру, в который раз и сам восхищаясь этим пистолетом — настоящим произведением искусства да еще легким как перышко. Говорите про немцев что угодно, но нужные и важные вещи — автомобили, футбольные команды, порнофильмы (если не обращать внимания на прически) и огнестрельное оружие — они делают отлично.
Фаулер приблизился и стал так настороженно рассматривать пистолет, как будто боялся, что тот вдруг подскочит и укусит его.
— А он работает?
— Вам известно что-то, о чем я не знаю?
— О чем вы говорите?
— А почему вас так интересует, работает он или нет? Вы, видно, рассчитываете, что я собираюсь из него стрелять? Если так, то я не уверен, что захочу идти с вами. Моя жизнь и жизнь моих товарищей, которые остались внизу, стоит гораздо больше этих шести тысяч. Вы понимаете, о чем я?
— Я бы и сам не пошел, если бы думал, что произойдет какое-нибудь непредвиденное событие, но просто на всякий случай я хочу быть уверенным в поддержке.
— Он работает, — сказал я. — Но если мне придется им воспользоваться, я буду очень недоволен. А когда я недоволен, то и вы будете недовольны. Это я вам обещаю.
Я открыл дверь, дождался, пока он выйдет, затем выключил свет и спустился за ним следом.
* * *
— Остановитесь здесь, — попросил Фаулер.
Эрик повернул руль, и машина приблизилась к въезду на заброшенного вида коммерческую стоянку, окруженную высоким забором из металлической сетки. Дорогу нам загораживал автоматический барьер.
— Подъезжайте к панели с кнопками и наберите код — эс два-три-четыре.
Эрик ничего не ответил, но сделал, как он велел, и барьер поднялся. Машина вкатила внутрь и дальше к перекрестку в виде буквы «Т». Над стоящим впереди одноэтажным строением сияла неоновая вывеска — «Кэнли электроникс».
— Посидите минутку, — сказал Фаулер и выскочил из машины так быстро, что мы не успели даже спросить, куда это он. Мы видели, как он пересек дорогу и подошел к растрепанной живой изгороди перед «Кэнли электроникс». Там он остановился, внимательно огляделся по сторонам, затем нагнулся и засунул кейс подальше в кусты, чтобы его не было видно.
— Что он делает? — спросил Эрик. — По-моему, ты говорил, там документы на его клуб.
Я пожал плечами:
— Так я и думал.
Эрик встревоженно покачал головой:
— Не нравится мне это дело, Макс. Как-то все подозрительно. Зачем было устраивать встречу в таком захолустье?…
— Может, он просто осторожничает, — как всегда невозмутимо возразил Тони. — Сначала хочет убедиться, что они принесли деньги.
— Может быть, — проворчал я, не слишком успокоенный этим объяснением. — Только нам нужно держаться осмотрительнее. Видно, эти парни хитрее, чем мы предполагали.
— Черт, я слишком стар для такого дела. Ведь я уже дед.
— Умственная и физическая работа отдаляет наступление старости, — поучительно заметил Тони. — Когда мой дед ушел на пенсию, он целыми днями ничего не делал, только пялился в телевизор и уже через пять лет превратился в дряхлую развалину. И помер, воображая, будто выходит из дома под ручку с телеведущей Кэрол Вордерман, бедный идиот.
— Не знаю, — откликнулся я, — Лично мне она нравится.
— Он посылал ей цветы и все такое. В конце концов отец с матерью вынуждены были запирать его дома. Доктора потом сказал и, что ему недоставало стимулов. Подумай над этим, Эрик. В этом есть какой-то смысл.
— Заткнись! — Эрик взглянул на него сердито, но без угрозы. Они с Тони хорошо знали друг друга и, насколько я был в курсе, всегда ладили. Это была одна из нескольких причин, по которым мы с Джо выбрали именно их на этот вечер.
Разговор прервался, когда Фаулер вернулся и залез в машину.
— О\'кей, теперь сверните налево и поезжайте до конца дороги.
— Объясните мне кое-что, мистер Фаулер, — сказал я, когда «рейнджровер» повернул влево и медленно направился по площади стоянки, переваливая через частые асфальтовые гребни для снижения скорости. — Почему вы выбрали для обмена такое заброшенное место? В Лондоне можно найти тысячу мест получше.
— Мы не хотели, чтобы нас кто-нибудь видел, вот и все.
— Господи ты Боже мой! — проворчал Эрик. — Если вам нужна была такая секретность, могли бы встретиться в моем сарае. Это же просто смешно!
— Мы почти приехали, — недовольно ответил Фаулер. Он сидел как на иголках, страшно потея и все время вытирая лоб.
Тони спросил, хорошо ли он себя чувствует.
Он кивнул:
— Да, да, все хорошо. — Но было видно, ему здорово не по себе.
— Если вам кажется, что дело может плохо обернуться, давайте просто уедем. — Тони достал из кармана рубашки пачку сигарет и угостил Фаулера. Владелец клуба взял и поблагодарил его, когда тот поднес ему зажигалку. — К вашим услугам, — усмехнулся Тони, нагнулся и протянул пачку мне и Эрику. Эрик взял одну, а я сказал, что бросил курить.
— Серьезно? И давно?
— Порядочно.
Мы приблизились еще к одному перекрестку, и Фаулер велел повернуть направо. Мы оказались в другом конце стоянки, и за строениями, которые тянулись перед нами, я разглядел забор, а за ним что-то вроде пустыря. Вокруг стояла какая-то нереальная тишина, мы оказались словно в пустыне, окруженной многолюдным и шумным городом. Вроде тех мест, которые снятся детям в кошмарах.
— По-моему, это здесь, впереди, — сказал Фаулер.
Справа от нас, на расстоянии ярдов пятидесяти, частично заслоненное деревьями среди приземистых строений высилось огромное здание склада из белого кирпича, выделяющееся на фоне темного неба. Оно находилось чуть дальше от дороги за площадкой, на которой могли поместиться по меньшей мере дюжина машин, и его широкие ворота для доставки товаров были распахнуты. Площадка была пуста, но внутри помещения склада горел свет — это было единственное освещенное строение на всем пространстве громадной автостоянки.
У меня вдруг зашевелились волосы на затылке, словно под влиянием полтергейста. Что-то во всем этом было странное. Очень странное. Я вжался в спинку сиденья, пытаясь ощутить обнадеживающее присутствие «глока», — я знал, он меня не подведет, если придется пустить его в ход.
— Это здесь, вон там, где горит свет. Мы там должны встретиться.
— На какое время вы договорились? — спросил я.
— На половину одиннадцатого.
Я посмотрел на часы: 22.10.
— Что ж, лучше рано, чем поздно.
Эрик замедлил ход и въехал на стоянку перед складом, посматривая вокруг в поисках людей.
Но не было никого, ни единой души. Тихо, как на кладбище.
Эрик остановил «рейнджровер» перед распахнутыми воротами.
— Видно, сегодня вечером здесь кто-то побывал, — вслух заметил я.
— Непохоже, что сейчас там есть люди, — отозвался Эрик, вглядываясь внутрь помещения.
В машине ощутимо нарастало напряжение.
— Вы точно помните время? — спросил я.
— Конечно, — раздраженно отрезал Фаулер, который нервничал куда больше нас. — Но ведь еще рано, вы не забыли?
Он наклонился вперед и вытер лоб платком. Левая нога у него непроизвольно подергивалась, и почему-то мне приятно было видеть его волнение.
— Может, въехать внутрь и осмотреться? — предложил Тони и тоже подался вперед. — Как думаешь, Макс? Мы можем занять позиции и быть наготове, когда они сюда доберутся.
Мне это показалось неплохой мыслью.
— Ладно, давай так и поступим. Вреда от этого не будет. — Эту фразу я буду помнить до конца моих дней.
Эрик нажал на акселератор, и мы вкатили в распахнутые ворота.
Помещение в двадцать ярдов длиной и десять ярдов шириной было практически пустым, если не считать нескольких старых бочек из-под бензина, стоявших в нескольких футах перед дверью, видневшейся в дальнем правом углу. Над этой дверью начинался длинный балкон, тянувшийся вдоль склада и заканчивающийся прямо напротив нашей машины. Балкон был загроможден множеством немаркированных коробок по две-три в высоту. Я смотрел на них, надеясь увидеть рядом людей, но все было тихо. Тихо как в могиле, как говорила моя бабушка до того, как сама в нее улеглась.
«Рейнджровер» остановился в центре просторного помещения. Эрик заглушил двигатель и потянул на себя ручной тормоз. Он тоже смотрел вверх, на эти коробки.
— Отличное место для засады, — проговорил он себе под нос. — Видел что-то в этом роде еще в Ольстере.
— Послушайте, это же обычная деловая встреча, — раздраженно пробурчал Фаулер. — И ничего больше. Понятно?
— Когда мы базировались недалеко от Лондондерри, в Королевскую полицию Ольстера позвонила какая-то женщина и сказала, будто ее изнасиловали рядом со старой заброшенной фабрикой. Это было давно, в начале семидесятых, и полиция еще не изучила хитрости террористов. Тогда еще полиция была в силе и больше действовала по учебникам. И вот они отправили за этой женщиной машину с тремя людьми и «скорую помощь». Просто так, на всякий случай. Она звонила из телефонной будки у ворот фабрики, но когда они приехали, увидели, как она бродит за оградой, по территории фабрики, такая, понимаете, разбитая и опустошенная.
В машине было тихо. Слышалось только учащенное дыхание Фаулера на заднем сиденье.
— Тогда они въехали через ворота во двор, чтобы забрать ее. Она их увидела, закричала и убежала в здание, как будто не могла вынести прикосновения мужчин после того, что с ней сделали. Машина остановилась перед зданием, и полицейские, все мужчины, стали из нее вылезать. Никто из них не вынул пистолета, они не хотели ее пугать, и не думаю, будто эти несчастные парни что-то заподозрили. Но не успели они даже выйти, как пара этих гадов выставили автоматы из окон на втором этаже, прямо над машиной, и давай поливать их огнем. Первым погиб водитель.
— А что стало с тем, который сидел рядом с водителем? — спросил я.
— Если я ничего не путаю, он умер позже, в госпитале.
— Потрясающе! То есть здорово ты нас подбодрил.
— Черт побери, Эрик! — проворчал Тони. — Твой рассказ поднял нам настроение.
— На твоем месте, Тони, я бы не стал слишком беспокоиться. И на вашем тоже, — добавил Эрик, обращаясь к Фаулеру. — Один из сидевших сзади водителя уцелел. Пуля угодила ему в шею, но прошла навылет, не задев ни одной жизненно важной артерии. Насколько мне известно, этот парень до сих пор жив.
— Перестаньте молоть чепуху и смотрите в оба, — прошипел Фаулер. — За что я вам плачу?!
Эрик помрачнел. Он терпеть не мог выговоров, даже от платежеспособных клиентов.
— Знаешь, Макс, сдается мне, эта работа стоит больше, чем я должен за нее получить.
— В жизни всегда недополучаешь, — сказал я ему. — Так уж она устроена. — Я еще раз посмотрел на часы. Было четырнадцать минут одиннадцатого. — Пойду осмотрюсь пока.
Вдруг Фаулер резко подался вперед.
— Не думаю, что это хорошая мысль, мистер Айверсон. Лучше держаться всем вместе и подождать, когда они приедут.
— Я недалеко. Только разведаю обстановку.
— Послушайте, я требую…
Я вылез из машины, не обращая внимания на его приказы. Обычно я всегда вежлив с клиентами, но с этим подонком я больше не собирался иметь дело, к тому же деньги он уже отдал, потому можно было с ним не церемониться. Особенно теперь, когда я понял, что он не все рассказал мне насчет этой встречи. Его покупатели вполне могли сыграть с нами в грязную игру.
Я медленно двинулся к двери в дальнем углу, поглядывая на сложенные на балконе коробки. Рассказ Эрика заставлял меня нервничать больше, чем я себе признавался. Похоже, Эрик тоже сильно беспокоился, поскольку он вышел из машины, прислонился к капоту и, снова закурив, стал внимательно всматриваться в коробки.
Я подошел к двери и подергал ее. Заперто. Так кто же, черт побери, приходил сюда и зажег свет? И где он сейчас? Я повернул назад, к машине.
Эрик издали посмотрел на меня.
— Ничего?
Я покачал головой.
— Заперто.
Я пересек помещение, вышел в распахнутые ворота и остановился, ощущая дуновение теплого ветерка. Вдали над горизонтом сияло розоватое зарево огней Уэст-Энда. На дороге было тихо, и я напряженно прислушивался, не едет ли машина по территории, но, кроме отдаленного городского гула, ничего не было слышно. Может, у этих типов имелось обыкновение задерживаться.
Было уже десять шестнадцать, и я серьезно встревожился. Я решил вернуться к машине и допросить Фаулера более подробно относительно содержимого его кейса, который он почему-то не пожелал захватить на склад.
Я повернулся к складу.
* * *
Сидя в машине, Рой Фаулер по-прежнему взволнованно ерзал ожидании, когда все закончится. Еще десять минут, твердил себе. Всего десять минут, и он станет богачом.
Тони успокаивающе похлопал его по плечу:
— Ну, ну, мистер Фаулер, успокойтесь. Все будет в порядке.
Фаулер шумно вздохнул и повернул к Тони искаженное от напряжения лицо.
— Я не волнуюсь. Просто хочу, чтобы они поскорее приехали.
— Ну, это пусть вас не беспокоит, — ободряюще промолвил Тони. — Они уже здесь. — Он указал на открытые ворота, где спиной к ним стоял Айверсон.
Фаулер быстро повернулся и впился взглядом в заднее окно.
— Где?
— Здесь, — повторил Тони и сильно ударил глушителем ему в голову, прямо перед ухом.
Фаулер не успел даже среагировать, а Тони уже спустил курок. Пуля разнесла вдребезги боковое стекло со стороны Фаулера и вылетела наружу. Фаулер сполз с сиденья и упал на спину, лицом к убийце, что дало Тони возможность прижать дуло пистолета к его лбу и сделать еще один контрольный выстрел.
Со стороны водителя распахнулась дверца, это Эрик, услышавший звон разбитого стекла, заглянул внутрь салона, совершенно не подозревая о том, что здесь произошло. Взгляд его наткнулся на мертвого Фаулера, по лицу которого кровь стекала тонкими ручейками и капала на рубашку с разводами от пота.
— Черт, что здесь происходит? — возмущенно спросил он.
— Я его застрелил, — пояснил Тони, вынимая из-за спины пистолет и целясь им в лицо своему коллеге.
Эрик пораженно распахнул глаза и напрягся, пытаясь осмыслить ситуацию.
— Тони, ты же не…
Тони дважды выстрелил Эрику в лицо. Здоровяк качнулся назад, а Тони нагнулся и всадил ему еще две пули в грудь. Эрик тяжело рухнул на землю с громкими стонами.
Тем временем Тони распахнул настежь дверцу и вылез, чтобы найти человека, который две минуты назад был его боссом.
* * *
Я еще не успел повернуться, когда Рой Фаулер уже умер. Мне понадобилось две секунды, чтобы понять природу приглушенных звуков и уловить движение на заднем сиденье «рейнджровера», в этот момент Эрик все еще с сигаретой в руке, быстро рванул на себя дверцу со стороны водителя. Я сделал один шаг — Эрик что-то сказал, затем из машины донеслись несколько хлопков, голова Эрика резко дернулась назад, он потерял равновесие и зашатался, как пьяный.
Я сразу догадался, что в него стреляли, но еще не понял, кто именно. Я вообще не успел осмыслить происшедшее, просто растерянно замер на месте, машинально нащупывая за спиной рукоятку пистолета.
В эту секунду Тони невозмутимо вылез из машины с оружием в руке и повернулся ко мне. С жуткой улыбкой на лице он поднял пистолет и приготовился выстрелить. Я вдруг понял, какая же мерзкая у него усмешка. Она придавала ему вид настоящего подонка, последнего отморозка, чего я прежде никогда не замечал. Потом я подумал, что Тони всегда мне нравился.
Благодаря моей армейской выучке я мгновенно упал на землю, перекатился через себя и вытащил из-за пояса «глок». Тони дважды выстрелил, и пули почти беззвучно просвистели в воздухе и отскочили от бетонного пола в нескольких футах от того места, где я только что находился.
Тони обошел «рейнджровер» сзади и снова прицелился, только на этот раз настала его очередь удивиться. Неожиданно я вскочил на ноги, как будто движимый каким-то инстинктом. На лице Тони застыло недоверчивое выражение, словно он не мог поверить, что у меня хватило наглости навести на него оружие. А потом я начал палить, и замкнутое пространство заполнил оглушительный грохот выстрелов. Тони тоже нажал на курок, и я почувствовал, как пуля пролетела у меня над левым ухом, но все происходило так стремительно, что я даже не подумал об этом, а продолжал стрелять, опустошая магазин, зажав пистолет обеими руками и стараясь удержать дуло прямо.
Тони споткнулся и качнулся назад, когда моя первая пуля угодила ему в плечо. Вторая попала ему в горло, третья — прямо в лицо. Следующее, что мне запомнилось: он стал оседать на пол, выпустив из пальцев пистолет, который с грохотом отлетел в сторону. Тони попытался приподняться, в его глазах появилось невероятное изумление, когда он осознал, что умирает. Темная, почти черная, кровь сочилась из его ран, и его белая рубашка темнела на глазах. Несколько секунд он еще удерживал равновесие, затем упал, стукнувшись головой об пол, и тяжело, со свистом вздохнул.
Я подошел ближе, по-прежнему крепко стиснув рукоятку «глока». Тони свернулся в клубок, его стали душить кашель и рвота, когда кровь хлынула ему в горло. Да, одно я знал наверняка: от него я не добьюсь никаких объяснений. Давно, еще в Африке, я видел раненного в горло человека. Он умер всего через десять минут, захлебнувшись собственной кровью. В таких случаях помочь невозможно. Как только пуля попадает в горло, смерть становится неотвратимой. Тони был обречен, но я не мог допустить, чтобы он мучился. Я же сказал, я всегда любил Тони.
Я выдвинул магазин и проверил количество патронов. Оставалось еще три. Вернув магазин на место, я нагнулся и нажал на курок. Мозги Тони разлетелись по грязному полу. Тело его несколько раз дернулось и затихло.
Я постоял, оглядывая склад и прислушиваясь к каждому подозрительному звуку. Ничего, кроме едва уловимого дыхания Эрика. Я поспешил к нему, убрал пистолет в кобуру и нагнулся. Он лежал на спине со скрещенными на груди руками, как полагается покойнику. На изуродованном и залитом кровью лице было видно, куда попали пули, выпущенные Тони. Одна прямо под правый глаз, вторая на дюйм выше левой скулы. Под его головой расплывалась темная лужа крови, глаза были закрыты. Я пощупал пульс у него на шее. Ощутил еле заметное биение, но прямо под моими пальцами оно стало ослабевать и потом навсегда пропало.