Шари Лапенья

Посторонний в доме

Shari Lapena

A Stranger in the House



© Sheri Lapena, 2017

© Березко Д., перевод, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Посвящается Мануэлю, Кристоферу и Джулии


Благодарности

Мне нужно стольких поблагодарить. Требуется много талантливых людей, чтобы издать триллер, и мне повезло работать с лучшими в своем деле!

Спасибо Хеллен Хеллер, – твои знания, ум, подбадривание и жесткость были как раз тем, что мне нужно. Искренняя благодарность всем в агентстве Marsh за отличное представительство по всему миру.

Огромное спасибо всем моим замечательным издателям. Брайану Тарту, Памеле Дорман и их первоклассной команде из издательства Viking Penguin (США). Огромное спасибо Ларри Финли, Фрэнки Грею из издательства Transworld (Великобритания) и их чудесной команде. Спасибо Кристин Кокрейн, Эми Блэк, Бхавне Чаухан и команде издательства Doubleday (Канада). Мне так повезло получить лучшие рекламные и маркетинговые команды по обеим сторонам Атлантики. Ваши навыки, энтузиазм и преданность делу меня просто потрясают.

Спасибо моим первым читателям: Лесли Мутик, Сандре Остлер, Кэти Коломбо и Джулии Лапенье – ваши мнение и замечания всегда важны для меня.

И наконец, я бы не смогла написать эту книгу без поддержки моего мужа Мануэля и моих детей, Кристофера и Джулии, ярых читателей.

Пролог

Ей здесь не место.

Она выскакивает из заброшенного ресторана, задыхаясь, спотыкаясь в темноте: почти все фонари перегорели либо разбиты. Несется, не замечая ничего вокруг, словно охваченное ужасом животное, туда, где бросила машину. Каким-то образом ей удается открыть дверь. Она машинально пристегивается, срывается под визг колес с парковки и, даже не притормозив, вылетает на дорогу. Краем глаза замечает что-то знакомое у торгового центра на той стороне улицы, но не успевает рассмотреть, потому что она уже на перекрестке. Набирая скорость, едет на красный свет. Думать она сейчас не способна.

Пулей проносится через следующий перекресток. Скорость превышена, но ей плевать. Ей нужно убраться отсюда.

Еще один перекресток, и снова красный свет. Наперерез уже едут машины. Она не останавливается. Врезается в поток, огибает чужую машину, сея хаос на своем пути. Слышатся визг тормозов и яростные гудки. Она едва не теряет управление. А потом это происходит – момент ясности, неверия, она бешено жмет на тормоза, и машина, влетев на тротуар, врезается в электрический столб.

Глава 1

Этим жарким августовским вечером Том Крапп поставил машину – купленный в лизинг «Лексус» – во дворе своего красивого двухэтажного дома. Перед домом с просторным гаражом – великолепная лужайка с вековыми деревьями. Мощеная дорожка ведет к парадному крыльцу, за ним – тяжелая деревянная дверь. Справа от нее – огромное окно на всю гостиную.

Плавно изгибающаяся улица, где стоит дом, заканчивается тупиком. Все дома здесь похожи, одинаково привлекательные и ухоженные. В них живут зажиточные и оттого капельку самодовольные люди.

Кажется, будто этому процветающему пригороду на севере штата Нью-Йорк, где живут в основном благополучные семьи с детьми, безразличны проблемы городка, на окраине которого он находится, безразличны проблемы остального мира, словно американская мечта все еще живет здесь в своем первозданном виде.

Но окружающая безмятежность плохо вязалась с настроением Тома. Заглушив мотор, с тяжелым сердцем он сидит, полный презрения к себе самому, в темноте.

Внезапно он заметил, что машины жены нет на обычном месте возле дома. Проверил время на наручных часах – 21:20. Может быть, он что-то упустил? Она куда-то собиралась? Он не помнил, что жена о чем-то таком упоминала с утра, но ведь в последнее время он был так занят. Может быть, выскочила по делам и скоро вернется. Она даже не погасила свет, и дом окутывало теплое сияние.

Проглотив разочарование, Том вылез из машины в летний вечер – пахло свежескошенной травой. Он-то так ждал увидеть жену! На мгновение он замер, положив руку на крышу автомобиля, и посмотрел на противоположную сторону улицы. Потом достал с переднего сиденья портфель, пиджак и устало захлопнул дверцу. Подошел к крыльцу, поднялся по ступенькам, открыл дверь. Что-то не так. У него перехватило дыхание.

Он застыл на пороге, держась за ручку. Поначалу Том не понял, что именно его смутило. Только потом сообразил. Дверь не заперта! Само по себе это не так уж и странно: обычно он сразу заходил, потому что Карен уже ждала его дома. Но сегодня она куда-то уехала и забыла запереть дверь. Это совсем не похоже на всегда аккуратную жену. Том медленно перевел дыхание. Может быть, она просто забыла в спешке.

Он окинул взглядом безмолвный светло-серый прямоугольник гостиной. В доме царила тишина: здесь явно никого не было. Карен не выключила свет, поэтому вряд ли ушла надолго. Может быть, за молоком. Наверняка она оставила записку. Том швырнул ключи на маленький столик у двери, прошел на кухню в глубине дома. Он умирал от голода. Интересно, Карен уже поужинала или дожидается его?

На кухне следы готовки. Салат почти готов, рядом не до конца нарезанный помидор. Том посмотрел на деревянную разделочную доску, помидор и острый нож. Пачка пасты на гранитной столешнице, кастрюля с водой на безупречно чистой газовой плите. Плита выключена, вода холодная: Том проверил, опустив в кастрюлю палец. Потом оглянулся на дверцу холодильника, надеясь увидеть записку, однако на белой поверхности для него ничего не нашлось. Он нахмурился. Достал из кармана телефон и проверил, нет ли там непрочитанных сообщений. Ничего. Это вызвало легкое раздражение. Могла бы и предупредить!

Том открыл холодильник, с минуту постоял, бездумно разглядывая его содержимое, достал импортное пиво и решил приступить к пасте. Он не сомневался, что она в любую минуту вернется. С любопытством огляделся, гадая, что же ей понадобилось. Молоко, хлеб, соус для пасты, вино, пармезан – все есть. Том заглянул в ванную: туалетной бумаги навалом. Больше ничего он придумать не смог. Дожидаясь, пока закипит вода, он позвонил жене, но она не брала трубку.

Через пятнадцать минут паста готова, а Карен все нет. Том поставил дуршлаг с пастой в раковину, выключил конфорку под томатным соусом и, забыв о голоде, бесцельно перешел в гостиную. Посмотрел в большое окно через лужайку на улицу. Где она, черт возьми?! Его стало одолевать беспокойство. Он снова позвонил и в этот раз услышал за спиной приглушенные звуки вибрации. Резко обернувшись, Том увидел на диване вибрирующий телефон. Черт! Она забыла телефон. И как ее теперь найти?

Он принялся осматривать дом в поисках подсказки, куда Карен могла уйти. Наверху, в спальне, он, к своему удивлению, обнаружил сумочку на прикроватном столике. Непослушными пальцами открыл ее, чувствуя легкую вину от того, что копается в вещах жены. Все-таки это личное. Но и случай из ряда вон выходящий. Том вывалил содержимое сумочки на аккуратно заправленную кровать. Бумажник, кошелек для мелочи, губная помада, упаковка салфеток, ручка – все на месте. Значит, она ушла не по делам. Может быть, понадобилось помочь подруге? Какой-нибудь форс-мажор? И все же без сумочки она бы не села в машину. И разве она бы ему не позвонила, если бы могла? Она ведь могла попросить у кого-нибудь телефон. Такая безответственность не в ее духе.

Расстроенный, Том опустился на кровать. Сердце билось слишком часто. Что-то здесь не так. Может быть, нужно позвонить в полицию. Он представил, как это прозвучит. «Моя жена уехала, и я не знаю, где она. Забыла телефон и сумочку. Не заперла дверь. Это совсем на нее не похоже». Слишком мало времени прошло с момента исчезновения, чтобы полицейские восприняли его всерьез. И он не видел следов борьбы. Все на своих местах.

Он резко вскочил с кровати и принялся лихорадочно обыскивать дом. Но не нашел ничего тревожного: ни сорванного с крючка телефона, ни разбитого окна, ни пятен крови на полу. Его учащенное дыхание, однако, от этого не выровнялось.

Том колебался. Возможно, в полиции решат, что они поссорились. И не поверят, даже если он скажет, что они не ссорились, они почти никогда не ссорятся. У них практически идеальный брак.

Вместо того чтобы звонить в полицию, он побежал на кухню, где Карен хранит телефонную книжку, и начал обзванивать ее друзей.



Глядя на следы разрушения, сотрудник полиции Кёртон устало покачал головой. Люди и автомобили. Он видал и такое, от чего его пустой желудок выворачивало наизнанку. И сегодня все еще не так плохо.

Жертву аварии, женщину предположительно немногим более тридцати, опознать не удалось. Ни сумочки, ни кошелька. В бардачке нашлось свидетельство о регистрации вместе со страховкой. Владелицей машины оказалась некая Карен Крапп, проживающая на улице Догвуд-Драйв в доме 24. Придется ей объясниться. И против нее будут выдвинуты обвинения. Но сейчас скорая увезла женщину в ближайшую больницу.

Судя по увиденному и словам очевидцев, она гнала как сумасшедшая. Не остановилась перед светофором и разбила красную «Хонду Цивик» об столб. Чудо, что больше никто не пострадал.

«Наверное, обдолбанная», – подумал Кёртон. Нужно будет взять у нее анализы.

А может, машина была украдена? Легко проверить.

Однако пострадавшая не была похожа ни на наркоманку, ни на угонщицу. Обычная домохозяйка. Насколько он смог разглядеть в этой крови.



Том Крапп обзвонил людей, с которыми Карен чаще всего общалась. Если и они не знают, где она, то он не будет больше ждать. Он позвонит в полицию.

Дрожащей рукой он в очередной раз схватился за трубку. Его тошнило от страха.

Голос на линии ответил:

– Девять-один-один. Что у вас произошло?



Едва дверь открылась и Том увидел на пороге мрачного полицейского, он понял, что случилось что-то плохое. Его охватил тошнотворный ужас.

– Флеминг, полиция, – представился коп, показывая значок. – Могу я войти? – добавил он тихим вежливым голосом.

– Вы быстро, – ответил Том. – Я только что позвонил в «911».

Его начинало трясти.

– Я здесь не из-за звонка, – сказал коп.

Том провел его в гостиную и, не глядя ему в лицо, рухнул на большой белый диван, будто подкошенный. Ему хотелось как можно дольше оттянуть момент истины.

Но момент настал. Ему тяжело дышать.

– Опустите голову, – сказал Флеминг и мягко положил руку Тому на плечо.

Том согнулся, чувствуя, что сейчас отключится. Казалось, наступает конец света. Спустя мгновение он поднял взгляд. Том не знал, что будет дальше, но чувствовал, что точно ничего хорошего.

Глава 2

Трое пацанов – тринадцатилетки и один четырнадцатилетний с пробивающимся на верхней губе пушком – привыкли, что им никто не указ. В этой части города дети взрослеют быстро. И когда наступает вечер, подростки не корпят за компьютером над домашним заданием и не идут спать. Они на улице в поисках приключений. И, похоже, сегодня они их нашли.

– Йоу, – сказал один, резко остановившись на пороге заброшенного ресторана, где они иногда прятались, чтобы выкурить косяк, когда он есть. Его приятели зашли следом и тоже остановились, вглядываясь в темноту.

– Что это?

– Кажется, мертвый чел.

– Да ладно, Шерлок.

Пацаны настороженно замерли, опасаясь, что они не одни. Но потом поняли, что в здании пусто.

Один из младших с облегчением издал нервный смешок.

Подойдя поближе, они принялись, с любопытством разглядывать труп. На лице и груди распростертого на спине мужчины – огнестрельные раны. Светлая рубашка пропитана кровью. Никто из мальчишек даже не поморщился.

– Интересно, у него что-нибудь есть? – произнес старший.

– Вряд ли, – ответил тот, что помладше.

Рука четырнадцатилетнего уже сноровисто нырнула в карман брюк покойника и вытащила кошелек. Парень заглянул внутрь.

– Кажется, нам повезло, – ухмыльнулся он, показывая кошелек друзьям. Внутри полно банкнот, но в темноте не разглядеть каких. Из другого кармана он вытащил мобильный.

– Возьмите часы и все остальное, – велел он приятелям, а сам, надеясь найти пистолет, принялся осматривать пол. Было бы здорово найти оружие, но на полу его нет.

Тринадцатилетний снял часы. Второй с некоторым усилием стянул с пальца трупа тяжелое золотое кольцо и засунул себе в карман джинсов. Потом ощупал шею покойника, чтобы проверить, нет ли у того цепочки. Цепочки нет.

– Возьмите пояс, – приказал четырнадцатилетний, явно главарь. – И ботинки тоже.

Им доводилось воровать вещи, но еще никогда – с трупа. Охваченные трепетом, они дышали часто-часто. Они только что пересекли своего рода черту.

Старший сказал:

– Пора валить. И не трепитесь.

Приятели посмотрели на него и молча кивнули.

– Не хвалитесь тем, что сделали. Ясно? – повторил старший.

Они снова серьезно кивнули.

– Если кто-нибудь спросит, то нас здесь не было. Погнали.

Парни поспешно выскользнули из заброшенного ресторана, унося с собой вещи покойника.



По голосу копа, по выражению его лица Тому ясно, что тот пришел с плохими вестями. Полиции приходится сообщать их каждый день. И сегодня черед Тома. Но он не хочет знать. Начать бы этот вечер заново: выйти из машины, открыть дверь и увидеть, как Карен на кухне готовит ужин. Хочется обнять жену и крепко держать, вдыхая ее запах. Хочется, чтобы все было, как прежде. Может быть, ничего не случилось бы, вернись он домой пораньше. Может быть, это его вина.

– Боюсь, произошел несчастный случай, – скорбно произнес Флеминг, в его глазах читалось сочувствие.

Том так и знал. Его охватил холод.

– У вашей жены красная «Хонда Цивик»? – спросил коп.

Том не ответил. Этого не может быть.

Полицейский зачитал номер автомобиля.

– Да, – сказал Том. – Это ее машина, – его голос звучал странно, будто издалека. Он посмотрел на полицейского. Время словно замедлилось. Сейчас полицейский это скажет. Он скажет Тому, что Карен мертва.

Флеминг произнес мягко:

– Водитель получила повреждения. Пока неясно, насколько серьезные. Ее отвезли в больницу.

Том закрыл лицо руками. Она жива! В больнице, но, возможно, все не так страшно, и он почувствовал прилив отчаянной надежды. Может быть, все еще будет хорошо. Он отнял руки от лица, сделал глубокий прерывистый вдох и спросил:

– Что, черт возьми, случилось?

– ДТП, – тихо ответил Флеминг. – Ее машина врезалась в электрический столб.

– Что? – переспросил Том. – Как это она могла просто взять и врезаться в столб? Карен прекрасно водит машину. Она никогда не попадала в аварии. Наверное, виноват другой водитель, – Том заметил, что лицо полицейского оставалось непроницаемым. О чем тот умалчивает?

– Водителя «Хонды» опознать не удалось, – сказал Флеминг.

– Она забыла сумочку. И телефон, – Том потер лицо, пытаясь взять себя в руки.

Флеминг склонил голову набок.

– Мистер Крапп, у вас с женой все хорошо?

Том посмотрел на него с тревогой.

– Да, конечно.

– Вы, случаем, не поссорились?

– Нет! Меня даже дома не было.

Полицейский сел в кресло напротив Тома и наклонился к нему.

– Исходя из обстоятельств… в общем, есть небольшая вероятность, что женщина, которая вела машину и попала в аварию, не ваша жена.

– Что? – вскинулся Том. – Почему? Что это значит?

– Поскольку нам не удалось опознать водителя, мы не можем утверждать наверняка, что это ваша жена была за рулем, но мы знаем, что машина принадлежит ей.

Том уставился на него, потеряв дар речи.

– Авария произошла в южной части города, на перекрестке Проспекта и Дэвис-Драйв, – со значением произнес Флеминг.

– Не может быть, – ответил Том. Это плохой район. Карен ни за что бы туда не поехала и при свете дня, не говоря уж о том, чтобы затемно.

– Вам известна какая-нибудь причина, по которой ваша жена Карен могла ехать с превышением скорости и на красный свет в том районе?

– Что? Что вы такое говорите? – Том посмотрел на полицейского, не веря своим ушам. – Карен не могла быть там! И она никогда не превышает скорость, она никогда бы не поехала на красный свет! – он осел на диване. Том почувствовал облегчение. – Это не моя жена, – уверенно сказал он. Том знает свою жену, она никогда бы такого не сделала. Он непроизвольно улыбнулся. – Это кто-то другой. Наверное, кто-то украл ее машину. Слава богу!

Он посмотрел на полицейского, наблюдавшего за ним с участием. А потом до него дошел смысл собственных слов, и паника мгновенно вернулась.

– Но где тогда моя жена?

Глава 3

– Мне нужно, чтобы вы поехали со мной в больницу, – сказал Флеминг.

Тому сложно сосредоточиться на происходящем. Он посмотрел на полицейского.

– Простите, что вы сказали?

– Нужно, чтобы вы сейчас поехали в больницу. Мы должны провести опознание. Выяснить, ваша ли это жена. И если это не она, нужно ее найти, – ответил Флеминг и добавил: – Вы сказали, что позвонили в «911». Ее нет дома, и ее машина попала в ДТП.

Теперь Том понял и поспешно закивал:

– Да.

Трясущимися руками он быстро взял бумажник и ключи, вышел вслед за полицейским на улицу и сел на заднее сидение припаркованной там черно-белой машины. Интересно, смотрят ли соседи? Том на секунду представил, как все это выглядит: он на заднем сиденье полицейской машины.

Через отделение неотложки «Больницы милосердия» Том с Флемингом вошли в шумный переполненный холл. Том принялся нервно мерить шагами гладкий отполированный пол, пока Флеминг пытался найти кого-нибудь, кто сообщил бы, где жертва аварии. Ожидание усиливало тревогу Тома. Почти все места в холле были заняты, в коридоре выстроились каталки с пациентами. То и дело заходили полицейские и врачи скорой помощи. Больничный персонал невозмутимо работал за стеклянной перегородкой. На больших свисающих с потолка экранах показывали притупляющие сознание ролики об охране здоровья.

Том не знал, на что надеяться. Он не хотел, чтобы раненой оказалась Карен. Она ведь могла серьезно пострадать. Мысль об этом была невыносима. Но с другой стороны, не знать, где она, опасаться худшего… Что, черт возьми, случилось? Где она?!

Наконец Флеминг помахал ему, подзывая с противоположной стороны переполненного зала. Том торопливо подошел. Рядом с Флемингом стояла измученная медсестра. Взглянув на Тома, а потом снова на полицейского, она мягко сказала:

– Прошу прощения. Ей сейчас делают МРТ. Придется подождать. Это не займет много времени.

– Нам нужно ее опознать, – возразил Флеминг.

– Я не буду прерывать МРТ, – твердо ответила медсестра. Потом с сочувствием посмотрела на Тома и добавила: – А знаете что, у меня есть одежда и личные вещи, которые были на ней, когда ее привезли. Могу показать, если хотите.

– Это бы нам помогло, – ответил, покосившись на Тома, Флеминг. Том кивнул.

– Идите за мной, – она повела их по длинному коридору к запертой комнате, которую открыла ключом. Порывшись в переполненных ящиках, достала пластиковый мешок с биркой и положила его на металлический стол. Содержимое мешка мгновенно приковало взгляд Тома. Внутри была блузка с узором, который он тут же узнал. На него накатила волна тошноты. Утром, когда он уходил на работу, Карен была в этой блузке.

– Мне нужно сесть, – сказал Том и сглотнул.

Флеминг выдвинул стул, и Том грузно опустился на него, не сводя глаз с прозрачного мешка, в котором лежали вещи его жены. Медсестра, надев латексные перчатки, аккуратно выложила все на стол: узорчатую блузку, джинсы, кроссовки. Блузка и джинсы были заляпаны кровью. Тома чуть не вырвало, но он сдержался. Лифчик жены и трусы, такие же окровавленные. В отдельном пакетике – обручальное и помолвочное кольца и золотая цепочка с бриллиантовым кулоном, которую он подарил ей на первую годовщину свадьбы.

Подняв недоверчивый взгляд на полицейского, Том ломающимся голосом промолвил:

– Ее.



Флеминг вернулся в участок и почти сразу встретился в столовой с Кёртоном. Они взяли кофе и сели за свободный столик.

– Значит, машина не украдена, – начал Кёртон. – Дамочка гнала на собственной. Какого черта?

– Понятия не имею.

– Наверное, обдолбалась.

Флеминг отпил кофе:

– Муж в шоке. Когда он услышал об аварии и о том, как она случилась, не поверил, что это его жена. Почти убедил меня, что это кто-то другой, – Флеминг покачал головой. – Он прямо онемел, когда увидел ее одежду.

– Да сколько домохозяек подсаживаются на наркотики, а мужья и знать не знают, – сказал Кёртон. – Может, поэтому она и была в той части города: кайфанулась в машине, а потом запаниковала.

– Может быть, – Флеминг помолчал и сделал еще глоток. – Никогда не знаешь, на что способны люди.

Ему было жаль мужа, который выглядел так, будто ему дали под дых. Флеминг многое повидал на службе и знал, что люди, от которых меньше всего ожидаешь, порой скрывают серьезную наркотическую зависимость. И стараются выглядеть нормальными, чтобы сохранить свои привычки. У многих есть неприятные секреты. Флеминг пожал плечами:

– Возможно, когда нас к ней пустят, она расскажет, что на нее нашло, – последним глотком он допил кофе. – Уверен, муж тоже не против узнать.



Все еще в неотложке, Том нервно ходил взад-вперед. Пытался вспомнить, не было ли в последнее время чего необычного в поведении жены. Ничего не приходило на ум, но ведь он был так занят на работе. Неужели чего-то не заметил?

Что она, черт возьми, делала в том районе? Да еще и скорость превысила! То, что рассказал о сегодняшнем вечере коп, будто совсем не про нее, Том не мог в это поверить. И все же… это ведь она там, у докторов. Как только его пустят поговорить с ней, он спросит. Сразу после того как скажет жене, как сильно ее любит.

Он не может перестать думать, что если бы пришел домой раньше, как должен был, вместо того, чтобы…

– Том!

Услышав свое имя, Том обернулся. Едва приехав в больницу, он сразу позвонил своему брату Дэну, и теперь тот шел к нем. Его мальчишечье лицо выражало беспокойство. Никогда в жизни Том не был так благодарен чьему-либо появлению.

– Дэн, – выдохнул он с облегчением.

Братья коротко обнялись и сели друг против друга на твердые пластиковые стулья в стороне от людей. Том рассказал, что случилось. Непривычно было искать поддержки у младшего брата: обычно все происходило наоборот.

– Том Крапп, – долетел до них сквозь общий бедлам громкий окрик.

Том поспешил к человеку в белом халате, Дэн – за ним.

– Я Том Крапп, – нервно произнес Том.

– Я доктор Фултон. Лечащий врач вашей жены, – представился доктор тоном скорее будничным, нежели дружелюбным. – Она получила травму головы во время аварии. Мы сделали МРТ. У нее сотрясение мозга, но, к счастью, без кровоизлияния в мозг. Ей очень повезло. Остальные повреждения незначительные. Сломанный нос. Порезы и синяки. Но она поправится.

– Слава богу, – произнес Том и сгорбился в облегчении. Со слезами на глазах посмотрел на брата. Только сейчас он понял, как тяжело ему было держать себя в руках.

Доктор кивнул:

– Ремень и подушка безопасности спасли ей жизнь. Какое-то время ей будет очень больно, голова будет раскалываться, но постепенно все придет в норму. Ей нужен покой. Медсестра расскажет вам, как ухаживать за больным с сотрясением.

Том кивнул:

– Когда мне можно ее увидеть?

– Сейчас, – ответил доктор. – Пока что только вам и ненадолго. Мы перевезли ее на четвертый этаж.

– Я подожду здесь, – сказал Дэн.

При мысли о том, что сейчас он увидит Карен, Том снова почувствовал тревогу.

Глава 4

Карен не может шевельнуться. Она то теряет сознание, то снова приходит в себя. Стонет от нарастающей боли.

Открыть глаза ей стоит колоссальных усилий. Из руки торчат трубки. Она слегка приподнимается и обнаруживает по обеим сторонам кровати металлические поручни. Постельное белье белое, казенное. Она тут же понимает, что лежит в больничной кровати, и это наполняет ее тревогой. Слегка поворачивает голову, та пульсирует от боли. Карен морщится – комната начинает вертеться перед глазами. В ее расплывающееся поле зрения входит женщина, явно медсестра, и застывает в нерешительности.

Карен пытается сфокусировать взгляд, но не может. Пробует заговорить, но губы не шевелятся. Тело кажется свинцовым, словно что-то тяжелое придавливает ее. Она моргает. Теперь медсестры две. Нет, одна, она просто раздвоилась.

– Вы попали в аварию, – тихо говорит медсестра. – Ваш муж снаружи. Я позову его. Он будет счастлив вас увидеть, – и с этими словами выходит из палаты.

«Том», – с благодарностью думает Карен. Неуклюже проходится языком по губам и деснам. Ей так хочется пить. Нужна вода. Как долго она уже здесь и как долго ей еще лежать в неподвижности? У нее болит все тело, но сильнее всего голова.



Медсестра провела Тома в палату с таким видом, словно принесла подарок. Зрение Карен постепенно становилось четче. Она видела тревогу и усталость на лице Тома, небритые щеки, как будто он провел ночь на ногах. Но под его взглядом она почувствовала себя в безопасности. Ей хотелось улыбнуться ему, но не получалось.

Он нагнулся, с любовью глядя на жену.

– Карен, – прошептал он, беря ее за руку. – Слава богу, ты в порядке.

Она попыталась ответить, но не смогла издать ничего, кроме хриплого всхлипа. Медсестра быстро поднесла к ее рту пластиковый стакан воды с соломинкой. Карен жадно втягивала воду. Когда она закончила, медсестра убрала стакан.

– Все в порядке, – сказал муж. В знакомом жесте, словно хотел откинуть ей со лба волосы, он поднял руку, но вдруг замер и неуклюже уронил ее. – Ты попала в аварию. Но все будет хорошо. Я здесь, – он пристально посмотрел ей в глаза. – Я люблю тебя, Карен.

Она попыталась приподнять голову, совсем немножко, но почувствовала жгучую боль, головокружение и тошноту. Затем услышала, как в крошечную палату зашел кто-то еще. Другой человек, выше ее мужа, худой, бледный, почти как мертвец, в белом халате и со стетоскопом, подошел к кровати и посмотрел на нее будто с большой высоты. Муж выпустил ее руку и отошел, уступая место новоприбывшему.

Доктор наклонился и посветил фонариком ей в глаза, сначала в один, потом в другой. На его лице отразилось удовлетворение, и он убрал фонарик в карман.

– У вас сотрясение мозга, – сказал он. – Но вы поправитесь.

Карен наконец обрела голос. Она посмотрела на взъерошенного, измученного тревогой человека возле доктора в белом халате и прошептала:

– Том.



При взгляде на жену у Тома разрывалось сердце. Они были женаты всего два года. Эти губы он целовал каждый вечер и каждое утро. Ее руки так же знакомы ему, как свои собственные. А теперь ее прекрасные голубые глаза в окружении всех этих синяков были полны боли.

– Карен, – прошептал он. Наклонился к ней и спросил: – Что случилось?

Она посмотрела на него пустым взглядом.

Но Тому нужно было знать, поэтому он не отступил. В голосе появилась настойчивость:

– Почему ты так поспешно уехала из дома? Куда ты поехала?

Она попыталась было покачать головой, но остановилась и на мгновение закрыла глаза. Открыла их снова и с трудом прошептала:

– Не знаю.

Том посмотрел на нее в ужасе.

– Ты должна знать. Ты попала в аварию. Превысила скорость и врезалась в столб.

– Я не помню, – сказала она так медленно, словно ей требовалась вся оставшаяся у нее энергия, чтобы это произнести. Глаза, обращенные к нему, казались встревоженными.

– Это важно, – почти в отчаянии сказал Том, наклоняясь ближе. Она отодвинулась, погружаясь в подушки.

Вмешался доктор:

– Надо дать ей отдохнуть, – произнес он. Что-то тихо сказал медсестре, потом жестом велел Тому следовать за ним.

Бросив последний взгляд на жену в больничной кровати, Том вышел за доктором из палаты. Наверное, это из-за сотрясения, подумал он с беспокойством. Возможно, все хуже, чем они думали.

Полный тревожных мыслей, Том шел за доктором Фултоном по коридору. Вокруг царила неестественная тишина, и Том вспомнил, что уже глубокая ночь. Доктор отвел его в пустую комнату за кабинетом медсестер.

– Присаживайтесь, – сказал он и сам сел на свободный стул.

– Почему она не помнит, что случилось? – лихорадочно спросил Том.

– Садитесь, – твердо повторил доктор Фултон. – Постарайтесь успокоиться.

– Хорошо, – сказал Том, садясь на единственный оставшийся в тесной комнатке стул. Но успокоиться ему сложно.

Доктор сказал:

– Бывает, что пациенты с травмой головы страдают от временной ретроградной амнезии.

– Что это значит?

– Иногда пациент, который перенес физическую травму головы или даже эмоциональную травму, на время теряет воспоминания, предшествующие травмирующему событию. Потеря памяти может быть легкой, а может и катастрофической. При ударе головой мы чаще сталкиваемся с другим видом амнезии – нарушением кратковременной памяти о событиях после травмы. Вы, скорее всего, с этим тоже столкнетесь. Но иногда случается ретроградная амнезия, более обширная. Думаю, это наш случай.

Доктор казался не слишком обеспокоенным. Том попытался убедить себя, что это хороший знак.

– Но к ней вернется память?

– О, я в этом не сомневаюсь, – ответил доктор. – Просто наберитесь терпения.

– Мы можем что-нибудь сделать, чтобы она быстрее вспомнила? – Тому отчаянно нужно было знать, что случилось с Карен.

– Да нет. Главное – покой. Мозг должен исцелить себя. Для этого нужно время.

У доктора завибрировал пейджер, он взглянул на него, извинился и оставил Тома наедине с неизвестностью.

Глава 5

Утро. Бриджит Крукшенк, близкая подруга Карен из дома напротив, сидит с вязанием на коленях в коридоре четвертого этажа «Больницы милосердия», и мягкая желтая пряжа медленно тянется из сумки у нее под ногами. Коридор находится рядом с лифтами и полон света из больших окон, выходящих на заставленную машинами парковку. Бриджит вяжет детский свитер, но все время пропускает петли и злится на него, хотя понимает, что свитер тут ни при чем.

Со стороны лифтов появляется Том, высокий и угловатый, в джинсах и однотонной футболке, с растрепанными волосами. При виде нее он как будто теряется. Возможно, он не слишком-то рад ее присутствию. Ее это не удивляет. Возможно, он хочет побыть с Карен наедине. Некоторые люди такие.

Но ей нужно знать, что происходит, поэтому она, поймав его взгляд, не отводит глаз все время, пока Том медленно приближается к ней.

Она смотрит на него участливо:

– Том. Я так рада тебя видеть. Пыталась дозвониться. Мне так жаль, что…

– Да, – перебил Том. Сел рядом, наклонился и уперся локтями в колени. Вид у него ужасный, будто он не спал сутки. Наверное, так оно и есть.

– Я так беспокоилась, – сказала Бриджит. Вчера вечером Том звонил ей дважды: сначала – чтобы спросить, не знает ли она, где Карен, потом из больницы – сказать, что Карен попала в аварию. Но звонок был коротким, Том почти сразу отключился, не сообщив никаких подробностей. И теперь она непременно хочет все знать. Услышать всю историю. – Расскажи мне, что случилось.

Он уставился прямо перед собой, не глядя на Бриджит.

– Она врезалась в столб.

– Что?

Том медленно, словно превозмогая усталость, кивнул.

– Полицейский сказал, что она превысила скорость, ехала на красный свет. И каким-то образом врезалась в столб.

С минуту Бриджит пристально его разглядывала, потом спросила:

– А что она сама говорит?

Теперь Том посмотрел на нее, и она увидела беспомощность в его глазах.

– Говорит, что не помнит. Ни аварии, ни того, что было до этого, – ответил Том. – Говорит, что вообще ничего не помнит о вчерашнем вечере.

– Серьезно?

– Да, – ответил Том. – Доктор сказал, что с ее травмой это нормально.

Бриджит перевела взгляд с него на свое вязание.

– И что, к ней вернется память? – спросила она.

– Они думают, что да. Надеюсь, что да. Потому что я, черт возьми, хочу выяснить, что она делала, – он поколебался, словно не зная, стоит ли рассказывать ей что-то еще. Потом добавил: – Она уехала без сумочки и забыла запереть дверь. Как будто спешила.

– Это странно, – согласилась Бриджит. Мгновение помолчала. Потом сказала: – Уверена, все будет в порядке, – это прозвучало фальшиво. Но Том, кажется, не заметил.

Он тяжело вздохнул и произнес:

– Мне еще с полицией разбираться.

– С полицией? – быстро переспросила Бриджит, снова вскидывая на него взгляд.

– Они расследуют аварию. Скорее всего, ей предъявят какое-нибудь обвинение.

– О, – Бриджит отложила вязание. – Том, мне так жаль. Тебе и без того тяжело, правда?

– Правда.

Ее голос смягчился:

– Если тебе нужна поддержка, ты ведь знаешь, что я рядом, да? Для вас обоих.

– Конечно, – ответил он. – Спасибо, – он встал. – Я схожу за кофе. Тебе принести?

Она покачала головой.

– Нет, спасибо, не нужно. Ты скажешь Карен, что я пришла?

– Конечно. Но, возможно, ты зря тратишь свое время. Не думаю, что она сегодня в состоянии кого-нибудь видеть. Ее пичкают сильным обезболивающим. Поэтому она немного не в себе. Может быть, тебе лучше пойти домой.

– Подожду еще немножко. Вдруг она почувствует себя лучше, – ответила Бриджит и снова взялась за вязание. Но едва Том отвернулся и пошел к лифтам, она подняла взгляд и стала смотреть ему вслед. Ей не верилось, что Карен не захочет ее увидеть, хотя бы на минуту. Она ненадолго. Когда Том скрылся в лифте и она услышала, что двери закрылись, Бриджит подхватила вещи и направилась к палате 421.



Карен беспокойно возит ногами под белым одеялом. Сидит, опершись на подушки. Сегодня утром ей лучше, думать и говорить легче. Интересно, как долго ее здесь продержат?

Раздался легкий стук в приоткрытую дверь, и она слабо улыбнулась.

– Бриджит, – позвала она. – Заходи.

– Можно? – тихо спросила Бриджит, приближаясь к кровати. – Том сказал, что ты, наверное, не захочешь меня видеть.

– С чего бы Тому такое говорить? Конечно, я рада тебя видеть. Проходи, садись, – она слабо похлопала по кровати.

– Боже, сколько цветов, – сказала Бриджит.

– Это все от Тома, – ответила Карен. – Он заваливает меня розами.

– Ясно, – сказала Бриджит, присаживаясь на краешек кровати. Внимательно посмотрела на Карен. – Выглядишь ужасно.

– Правда? – откликнулась Карен. – Меня не подпускают к зеркалу. Чувствую себя Франкенкарен, – пошутила она в попытке заглушить страх, который не отпускал ее с того самого момента, как она услышала, что попала в аварию – аварию, о которой ничего не помнит.

Карен благодарна Бриджит, своей лучшей подруге, за то, что та пришла. Это принесло облегчение и отвлекло от поглотившего ее беспокойства. Дало ощущение нормальности, когда вокруг не осталось ничего нормального.

Она не помнит, что случилось вчера. Но знает, что это было ужасно и что она до сих пор в опасности. Неведение сводит с ума. Она не понимает, что делать.

– Слава богу, с тобой все будет хорошо, Карен. Я так волновалась.

– Знаю. Прости.

– Не извиняйся. Ты попала в аварию. Это не твоя вина.

Карен было интересно, что знает Бриджит, много ли рассказал ей Том. Наверное, немного. Тому никогда не нравилась Бриджит, хотя Карен понятия не имела, почему. Видимо, просто не сошлись характерами. Временами это порождало неловкость.

– Все так ужасно, Бриджит, – неуверенно начала Карен. – Я не помню, что случилось. Том сказал, я нарушила правила, гнала, он все время спрашивает…

В этот самый миг Том зашел в палату с двумя пластиковыми стаканчиками кофе в руках. От глаз Карен не укрылось, как он подавил раздражение при виде сидевшей на кровати Бриджит. Температура в палате стала на пару градусов ниже. Том передал Карен кофе.

– Привет, Бриджит, – сказал он небрежно.