Подняв Эллен к своей огромной пасти, оно сомкнуло огромные челюсти на левой ноге девушки. Нога упала на землю. Отчаянию крича, Эллен пыталась оттолкнуть жуткую морду, ей даже удалось сломать несколько пальцев державшей ее лапы и вырваться, но упала она не на землю, а на плечо чудовища.
Теперь Эллен охватила ярость, пальцы левой руки у нее превратились в когти, и Эллен вонзила их в правый глаз чудовища. Рука по локоть погрузилась в горящую плоть, а через секунду Эллен вытащила обгоревшую руку, крича от боли и торжества, не замечая, как ее обугленная плоть падает на землю. Девушка хотела выколоть чудовищу и левый глаз, однако оно дернуло головой, и Эллен угодила рукой прямо ему в пасть. Ее кости снова затрещали.
Эллен упала на землю, и чудовище, склонившись, прокусило ей голову. Во все стороны брызнул мозг, чудовище уселось на задние лапы… и завыло от боли, повалилось на бок и через несколько мгновений растворилось в воздухе.
Стоя над чудовищем, Питер смотрел, как оно исчезает. В руках у него был серебряный меч — он отобрал его у одного из солдат Малкеррина. Этим-то клинком Питер и рассек твари брюхо. Эллен была мертва, но лишь одно мгновение скорби мог позволить себе Питер.
— Питер! — услышал он за спиной.
Это был голос Лазаря.
Повернувшись к зеркалу-порталу, он увидел подтверждение своим опасениям. В портале формировались новые существа, темные туманные призраки — любимые рабы Малкеррина Еще немного, и огромные демоны тени выйдут наружу. Хуже того — рядом с Питером воздух уже мерцал: скоро возникнет второй портал.
Нет, Малкеррин не смог бы сделать это в одиночку.
На площади появились сотни мужчин и женщин в черном, держа в руках серебряные мечи, они смотрели куда-то вверх. Среди них Питер угадал учеников Малкеррина: подняв руки, они творили заклинания.
— Проклятье, — пробормотал Питер. — Шенг!
В ту же минуту рядом появился невысокий азиат.
— Отправляйся в театр. Может быть, вам с Коди удастся привести сюда хоть кого-нибудь из этих трусов. Проклятье, ведь даже нет солнца — снег идет! И поскорее возвращайся вместе с Коди.
Воздух наполнился воем баньши. Указывая мечом на демона, Питер закричал:
— Послушайте! Возьмите их серебро, их мечи и кинжалы. От пистолетов больше не будет пользы, теперь вся надежда на вашу силу и на серебро.
Он все думал о Меган, надеялся, что ей не угрожает опасность.
Они были уже окружены. Нужно было убить самого крупного из демонов, и Питер встал рядом с Ганнибалом и Лазарем.
— Ты не сказал, что ученики Малкеррина так сильны, что они в состоянии открыть порталы! — прокричал Ганнибал.
— Я и сам не знал! — крикнул в ответ Питер.
Вой баньши становился все громче.
— План Б? — спросил Лазарь.
— Заткнись и сражайся!
Сандро Риччи метался между аркадами Каледе-Ассенсион на западной стороне площади, так что когда появилось первое чудовище, камера давно уже была включена.
«Может, подойдем поближе?» — спросила Трейси.
Да, конечно!
— Я вам говорю, — кричал Томас Монтези, — мой следопыт, Пьер, уверен, что видел книгу в доме Ганнибала!
— Почему же ты ушел? — резко спросил Малкеррин.
Обоим немалых усилий стоило удерживать заклинания, и защищающие, и атакующие.
— Но вы приказали нам! — ответил Томас.
Малкеррин поморщился: магия отнимала много сил, но когда братья Монтези и сестра Мария со своими солдатами пришли ему на помощь, стало полегче. К сожалению, тени убивали всех подряд, его люди тоже гибли, хоть и старались держаться от чудовищ подальше. Хорошо, что Непокорные сами атаковали тени, отвлекая тем самым на себя их внимание. Из двенадцати вампиров осталось девять. Малкеррин опять взглянул на Томаса.
— Не беспокойся, — сказал он.
Впервые за несколько часов на его лице появилась улыбка.
— Мы контролируем ситуацию. Все это займет не много времени, мы вернем книгу, уверяю тебя.
Он еще раз окинул взглядом площадь, тут и там вокруг нее горели дома, повсюду на снегу лежали тела погибших людей — мучеников в глазах Господа, их пожирали демоны, выходившие из портала. Снегопад усиливался. Из окон Дворца дожей валил дым, может загореться и базилика.
«Древние здания могут не пережить сегодняшний день, — подумал Малкеррин. — Впрочем, это не важно, победа стоит жертв».
Над городом висел дым пожаров, это его солдаты поджигали дома. В пылу битвы все Непокорные потеряли шляпы и маски. Двое были мертвы, а один, одетый в костюм арлекина, улетел, превратившись в огромную летучую мышь. Оставшиеся были одеты или в черное, или в яркие костюмы арлекинов, и только один из них по-прежнему был в маске, в красном костюме с разноцветными перьями на шляпе.
Малкеррин внимательно следил за ним. Он знал Октавиана, знал Ганнибала, некоторые другие были ему знакомы по донесениям и записям Винсента Монтези. Фигура в красном казалась ему знакомой, но он не мог видеть лица, и это тревожило Малкеррина Любопытство разбирало его все сильнее, Малкеррин приказал одному из призраков атаковать бессмертного в алых одеждах и сорвать с него маску. Это было несложно, вскоре маска исчезла, и Малкеррин увидел его лицо.
Да, Лиам Малкеррин знал его. Он видел его всего один раз, но облик бессмертного навсегда запечатлелся в памяти священника.
Малкеррин еще сохранял телепатическую связь с учениками.
«Братья Монтези, — подумал он, — Непокорный в алых одеждах — это тот, кого мы так долго искали. Это он убил вашего отца. Я выполнил данное вам обещание, и я уверен, что вы сдержите свою клятву. Однако будьте осторожны. Только один из вас может отвлечься. Мы не имеем права сосредоточить наши усилия только на нем».
Малкеррин не думал, что ему ответят, однако он ошибся.
«Как его имя?» — спросил Роберт Монтези.
Ментальный голос Роберта отчетливо прозвучал в голове Малкеррина.
Отец Малкеррин ничего не ответил. Он не знал имени.
Жасмин погибла. Все случилось так просто. Вой баньши на улице, под снегопадом, не причинял так много вреда, как в кембриджском книжном магазине, но стоило подойти к теням поближе, эти звуки сводили с ума. Жасмин сражалась с демоном, и ему вместе с баньши удалось загнать ее в угол. Перекрыв Жасмин путь к отступлению, баньши сводил ее с ума своим воем, а в это время огромный, покрытый зеленой чешуей зверь одним ударом разорвал ей живот и вгрызся во внутренности. Оторвав ей голову, он поднял в воздух свой трофей. Питер думал было напасть на него, но не решился, ведь баньши мог сделать то же самое и с ним.
Жасмин была не единственной жертвой: погибла Опал из клана Ганнибала. Существо, созданное Малкеррином, похожее на большого светлячка, почти невидимое при свете дня, убило ее. Если бы не снег, Опал его даже не заметила бы, но и это ее не спасло: было уже слишком поздно. «Светлячок» влетел ей в рот и взорвался, словно бомба. Уверенность Питера в победе стремительно угасала. Скорбь в его душе смешалась с ненавистью, он словно забыл все остальные чувства.
С начала битвы силы войск Малкеррина уменьшились почти на четверть, его солдаты гибли под натиском Непокорных и им же порожденных демонов. Малкеррин и ученики могли удерживать под контролем лишь часть чудовищ, демоны, освободившись от власти священников, покинули площадь и носились по Венеции, уничтожая всех подряд. И все же положение Непокорных было очень трудным. Питеру нужно было как-то уравнять силы.
Он закричал от боли и гнева, превращаясь в волка. Встав на задние лапы, он завыл, вызывая на бой адских чудовищ. Он знал, что порождения ада — всего лишь рабы Малкеррина, но ему нужно было спасти свой народ, а значит, он должен их уничтожить. Он наметил себе в противники монстра — пурпурно-черного кентавра с огромным каменным фаллосом. Прежде чем завязать с ним бой, он увидел, что меньший портал исчез. Колдуны отдыхали. Значит, это шанс для них.
Прыгнув кентавру на спину, Питер за несколько секунд расправился с ним, разорвав ему горло. Тот не успел даже пошевелиться, не то что нанес ответный удар. Питер снова вернулся в человеческий облик.
— Колдуны отдыхают. Переходите в атаку. Убейте их, и победа будет за нами.
Питер был рожден воином. Много лет назад он изменил свою жизнь, но сейчас, впервые после того, как воскрес в этом качестве, Питер чувствовал упоение битвы, испытанное им много лет назад у высоких стен Константинополя, где он сражался с турецкими ордами вместе с Карлом, Грегори и Андроником. Они знали тогда, что не смогут одержать победу, и ему пришлось оставить город. Но он отомстил за смерть друзей. Теперь шансы были немногим лучше, но он ощутил вдруг странную уверенность: он покинет поле боя лишь после того, как Малкеррин и его ученики будут мертвы, а пролитую ими кровь покроет свежий снег.
— У них подкрепление! — закричал один из солдат Ватикана, глядя в небо.
Бойцы Ватикана смотрели в небо, а Питер вновь превратился в волка и прыгнул на одного из учеников. Он знал, что видел в небе враг: это Шенг возвращался на поле битвы с бессмертными, набравшимися смелости выйти под свет солнца. Они спешили на помощь своим собратьям. Благодаря им Питер выиграл драгоценные мгновения: он уже вскочил на спину врагу.
Исаак Монтези тоже смотрел на небо.
«Их только двое», — подумал он и возблагодарил Бога.
Две огромные летучие мыши летели на помощь своим товарищам. Монтези хотел крикнуть что-то воодушевляющее солдатам и в самый последний момент увидел огромного волка-оборотня. Еще до того, как волк сбил его с ног, Исаак успел выхватить серебряный кинжал. Оборотень вонзился зубами ему в левое предплечье, Монтези едва не потерял сознание от боли, но сумел вонзить кинжал в живот врага.
Питер взвыл и упал, волчьи лапы потянулись к клинку, серебро причиняло ему страшную боль. Исаак поднял над головой тяжелый меч, готовясь нанести смертельный удар.
Меч обрушился на бессмертного…
Питер увернулся, и клинок со звоном ударил о мостовую. Превратившись в туман, Питер обернулся вокруг Монтези, и тот завертелся на месте, отчаянно размахивая мечом. Из тумана возникли руки, одна схватила Монтези за горло, а другая удержала руку с мечом. Еще через мгновение возник Питер, крепко державший Исаака Монтези.
— Я только что понял кое-что, — громко сказал Питер.
Он уже сломал руку ученику Малкеррина и забрал у него меч.
— Мне в голову пришла поразительная мысль, и я знаю, что я не ошибаюсь. Вы придумали для нас имена — Непокорные, вампиры, — вы мешаете нас в одну кучу с этими тенями, но мы не имеем к ним никакого отношения. ВЫ ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕТЕ О НАШЕЙ ИСТИННОЙ СУЩНОСТИ! — прокричал он в лицо Исааку.
Он умолк, ощутив, что Монтези пытается войти в его разум.
Лицо Питера застыло, но ярость вернулась через мгновение.
— Вы знаете о нас не больше, чем мы сами о себе знаем. И это пугает вас! — вскричал он.
Питер вонзил острые зубы в шею Исаака, впервые за сто лет он взял человеческую кровь. Это было великолепно.
Обернувшись, Питер увидел Шенга, прибывшего с подкреплением. Две первые летучие мыши были Коди и Чингиз, они уже вооружились серебряными клинками, за ними прилетел Шенг и остальные. Невероятно быстро, так могут двигаться только Непокорные, Питер оказался рядом с Коди.
— Убивать буйволов было гораздо легче! — закричал Коди, как только Питер оказался возле него. — Теперь я даже об этом жалею. Ублюдки не давали мне передохнуть.
— Почему ты оставил театр? — спросил Питер.
— Рольф справится и без меня.
— Как тебе удалось оттуда выбраться?
Коди улыбнулся, но не успел ответить: какой-то демон поцарапал ему лицо. На минуту Уилл Коди был очень занят, он с такой яростью обрушил меч на покрытого черной шерстью демона, что удивил даже Питера. Когда Коди покончил с врагом, он прикоснулся рукой к щеке: рана, нанесенная демоном, уже почти исцелилась.
— Мы вылезли через окно ванны! — наконец ответил Коди и рассмеялся. — Как у вас здесь дела, босс?
— Один ученик убит, осталось трое. Двое, что похожи на братьев, одноглазая ведьма и, конечно, не надо забывать о Малкеррине! Но прежде нужно покончить с баньши. Мы теряем из-за них наших товарищей.
Словно подчеркивая истинность слов Питера, вспыхнул один из Непокорных, недавно прилетевший к ним, и вслед за ним ещё один — из клана Ганнибала. Их атаковали баньши, пять чудовищ и туманные тени. Вероятно, Малкеррин руководил ими сейчас, и потому они сражались сейчас вместе.
«Потому-то он и закрыл порталы, — сообразил Питер, — теперь он управляет этими\" тварями».
Это была теперь настоящая «свора», они устремились на Ганнибала, Чингиза и Шенга, сражавшихся с ватиканскими солдатами и демонами, защищавшими Томаса Монтези. Его тоже нужно было уничтожить. Враг получил заметное преимущество, когда Малкеррин сам стал управлять чудовищами.
Нужно было что-то делать, Питер и Коди решили взять ситуацию в свои руки. Они встали на пути у дьявольской своры.
— Знаешь, — сказал Питер, — такой артист, как ты, должен был позаботиться о билетах на роскошное зрелище!
— А я позаботился, — ответил Коди.
Он поднял меч правой рукой, в этот момент в левой у него вспыхнул огонь.
Питер не сразу сообразил, что Коди имеет в виду: ведь они все рассказали Трейси, и теперь она наверняка устроит шоу для всего мира, такое люди никогда не забудут’. Малкеррин и Гарбарино — впрочем, Питер был уверен, что последний уже мертв, — как-то договорились с полицией, и она не вмешивалась.
Но средства массовой информации? Их остановить невозможно.
Питер и Коди навсегда изменили положение вещей.
Они врубились в ряды приближавшихся демонов и тем самым дали возможность товарищам прикончить защитников Томаса Монтези. К ним присоединился Лазарь.
— Мы не можем сражаться с ними бесконечно! — сказал он Питеру.
— Если мы сумеем уничтожить колдунов, нам и не придется, — ответил Питер. — Нам только нужно как-то ослабить их натиск, повернуть ход сражения в свою пользу.
«ПИТЕР!»
Он хотел нанести решающий удар баньши, и тут голос возник у него в голове. От неожиданности Питер отвлекся, и огромная тень врезалась в него, отбросив его на стену. Раздался пронзительный вопль. Питер открыл глаза и с радостью увидел, что Коди уничтожил баньши. Уилл полоснул его огнем, вырывавшимся у него из левой руки, баньши пришлось обрести плоть, чтобы бороться с огнем, меч Коди описал сверкающую дугу и нанес по баньши страшный удар. Из разверстой раны вырвался ветер.
Такой же сильный ветер гулял по книжному магазину в их первую встречу с Малкеррином, наверное, именно такая метель началась именно из-за баньши. Порыв ветра, вырвавшийся от умиравшего баньши, был совсем другим, это был оглушительный шум, словно вопли боли гибнущего существа. Сделав несколько стремительных кругов над полем боя, баньши рухнул в канал и исчез.
«С одним покончено, — подумал Питер. — Теперь мы знаем, как от них избавляться, даже если убить их невозможно».
Но чей же голос отвлек его?
«МОЙ ГЛУПЫШ!»
«Меган?»
«А кто же еще?»
«Ты проснулась?»
«И не только».
Он услышал иронию в ее словах, ро не понял ее.
«Мы скоро будем с тобой, Алекс и я».
«Нет, — ответил ей Питер, — ты не готова».
«Я готова, уж поверь мне».
«А как насчет книги?» — спросил Питер, чувствуя, как его охватывает паника.
Он опасался, что Малкеррин вновь сумеет овладеть книгой, но главное — он боялся, что не сможет сражаться, если Меган будет рядом с ним Она стала теперь Непокорной, но все еще была очень слабой, ей необходима пища. И это солнце…
«Не будь идиотом», — уловил Питер ее мысль.
Он уже понял, что между ними установилась глубокая телепатическая связь.
«Ты создал меня, — продолжала Меган. — И у меня нет ограничений, которые сковывают других. Ты нуждаешься во мне!»
«Ладно, может быть, ты права, но где все-таки проклятая книга?»
«Отправь Шенга ее охранять, ты можешь доверять ему».
Он задумался. На него вновь напали, однако Питер уже принял решение.
«Подожди, Шенг скоро будет у вас!»
Когда Коди покинул театр, Рольфу, пришлось в одиночку охранять вход. Врагов стало заметно меньше — они прикончили больше трех десятков солдат Ватикана, — и он сражался с истинным наслаждением. Рольф чувствовал, что ему оказали доверие, значит, народ уважает его. Церковь хотела уничтожить их, сейчас большая часть Непокорных находилась в затемненном театре, они надеялись, что Рольф сумеет защитить их. Он не подведет.
Рольф легко отбивал все прямые атаки, и солдаты Ватикана решили поменять тактику, иначе все они скоро погибнут. Отвлечь Рольфа не получилось: немота научила его концентрироваться.
К Рольфу близко подошел солдат с огнеметом (Рольф думал, что это один из последних бойцов Ватикана). Вероятно, он надеялся напасть на бессмертного, но у него ничего не вышло, Рольф без усилий прикончил его. На миг он был занят этим, и, воспользовавшись его состоянием, на него одновременно набросились с двух сторон. Противники были вооружены огнеметами и серебряными кинжалами. Рольф понял, что не успеет пристрелить обоих.
Рольф Зеке соображал гораздо быстрее, чем думали многие его собратья по клану. Он умел сохранять хладнокровие перед лицом опасности еще в те времена, когда был человеком.
Он отступил в вестибюль театра, заставив врагов последовать за собой, а значит, оказаться прямо перед ним Он успел присесть, пламя опалило его волосы, но Рольф уже нажал курок. Оба солдата рухнули на пол. Вероятно, огнеметы были повреждены, поскольку один за другим раздались два взрыва, и Рольфа отбросило к задним дверям.
Он мгновенно вскочил на ноги и вернулся на свой пост. Вокруг летели куски горевшей одежды и части человеческих тел. На некоторое время он обеспечил себе спокойную жизнь, они поостерегутся нападать на него, Рольф посмотрел на низкие тучи. Снегопад продолжался. До наступления сумерек осталось совсем немного. Скоро враг будет вынужден пойти на отчаянный риск.
От созерцания неба Рольфа отвлек рев атакующего демона. На лице у чудовища были видны следы человеческой крови — крови бойцов Ватикана.
Да, эти люди готовы на все.
Глава 29
— Нет, Роберт! — закричал Малкеррин. — Теперь, когда Исаак мертв, мы не можем отвлекаться.
— Я не просил отвлекаться вас, Лиам. Вы можете некоторое время обойтись без меня.
— Не подходи к нему! Пользуйся магией!
— Нет, — ответил Роберт, бросая на землю один и вытаскивая из ножен другой, изысканно украшенный, меч. — Этот меч должен пролить кровь порождения дьявола, убившего моего отца. Так и будет!
С этими словами он устремился к Дворцу дожей. Там сражался Лазарь, его противником был огромный демон, чудовище величиной в двадцать футов, казалось, его тело покрывали многочисленные вагины. Древний Непокорный нанес очередной удар, и меч застрял в одной из тысяч вагин. Лазарь не стал его вытаскивать, наоборот, он воткнул клинок еще дальше — туда, где должно было находиться сердце адской твари.
Роберт видел это, и в его голове прозвучал голос — его собственные мысли: «Как, во имя Господа, он узнал, куда наносить удар?»
Очевидно, в этом Непокорном было нечто, о чем не подозревал даже Малкеррин, но и это не остановило Роберта. Пусть все они погибнут, младшего Монтези интересовал только один враг — убийца его отца.
Он поплатится за свое преступление. Роберт отомстит. Монтези высоко, поднял меч. Лазарь повернулся, чтобы встретить его.
Малкеррин начал особенно беспокоиться после гибели Исаака Монтези, когда Непокорные получили подкрепление, однако поддавшись пылкому настроению Роберта, он осмотрелся вокруг и решил, что напрасно переживает. Подкрепление Непокорных оказалось еще более неуверенным: видно было, что они боятся солнца Да и суеверия делали свое дело, хотя небо закрывали тяжелые тучи, а сильный снегопад превращал день в сумерки. Впрочем, солдаты Ватикана тоже несли тяжелые потери (их осталось чуть больше пятидесяти) как от Непокорных, так и от демонов, а сам он и его ученики чувствовали усталость — трудно было вызывать демонов и манипулировать ими. Однако они все же имели преимущество, а значит, подкрепление, пришедшее к Октавиану, не могло изменить ожидаемого исхода.
На площади Святого Марка осталось лишь пятеро Непокорных: Октавиан, Ганнибал, Коди Октябрь, Чингиз и убийца Винсента Монтези, его имени Малкеррин не знал. Еще один, коренастый азиат, который однажды уже отправлялся за помощью, вновь покинул поле битвы.
«Может быть, он приведет подкрепление? — подумал Малкеррин. — А может быть, отправился на подмогу своим собратьям в театре».
Следопыты донесли, что в театре было более трехсот Непокорных. Да, еще какие-то две женщины охраняют книгу в доме Ганнибала… но даже ночью двое Непокорных ничего не смогут противопоставить магии, даже если Малкеррин заметно ослабеет, а уж если рядом с ним будут ученики!
У театра тоже было не все гладко, и Малкеррин послал послушниц сестры Марии, чтобы они вызвали демонов и уничтожили Непокорного, охранявшего вход, кажется, он там был один. Уж с одним-то они справятся. Они просто должны его прикончить. Менее чем через час спустятся сумерки, Малкеррин был уверен, что к этому моменту дело будет сделано. Они покончат скоро и с этой пятеркой на площади, затем захватят театр, а после этого останется лишь забрать книгу. Лиам Малкеррин был уверен в победе, а значит, можно было и отдохнуть немного. Он смотрел, как несколько дюжин теней окружили четверых Непокорных, а Роберт с мечом в руках атаковал убийцу Винсента Монтези. Теперь у сестры Марии Магдалины и Томаса Монтези все получится очень легко: если Непокорные расправятся с тенями, Малкеррин всегда может вызвать еще.
«Пожалуй, — подумал он, — стоит направиться в театр, чтобы одержать победу до наступления темноты. Если не уничтожить Непокорных до темноты, то победы нам не видать».
Питер сражался в обличье человека, нанося удары мечом. Он не мог превратиться в другое существо, не желая потерять лучшее оружие — серебряный клинок. Он заметил, что Малкеррин встал, будто принял какое-то решение. Спокойствие врага вызывало у Питера ярость. Непокорным нужно было продержаться до темноты, но Питер начинал сомневаться, что у них хватит сил. Они уже не раз пытались убить и колдуна, и его учеников, но у них на пути все время вставали тени, их было слишком много. Над головами у бессмертных метались гуманные призраки, они не осмеливались приблизиться, боясь серебряного оружия, но мешали сосредоточиться на битве. Питер увидел, как Малкеррин поманил призраков к себе.
«Он уходит!»
— Чингиз! — крикнул Питер, стараясь перекрыть вой чудовищ.
«Как хорошо, что Коди прикончил баньши!»
— Чингиз! Не дай ему уйти!
Непокорные с ног до головы были покрыты запекшейся кровью демонов, и Чингиз не был исключением, но даже в пылу битвы он сразу все понял. Непонятно было, куда собирался колдун — к театру или к дому Ганнибала, но его нужно было остановить в любом случае.
Ганнибал, Коди и Питер стали сражаться с удвоенной силой, тем самым дав Чингизу возможность выйти из схватки. Они едва не поплатились за это: огромная тень сзади схватила Ганнибала за голову, но Коди успел отрубить чудовищу руку.
Сражение продолжалось.
Все они хорошо понимали, что им не продержаться бы так долго, не расскажи им Лазарь, где у демонов слабое место.
«Интересно, — подумал Питер, — откуда он об этом узнал?»
— Меня зовут Роберт Монтези, — сказал молодой ученик. — Я убью тебя, отомщу за смерть моего отца».
Лазарь застыл на месте, равнодушно глядя на противника.
— Мальчик, — сказал он. — Твой отец был фанатиком, он был полон зла, более черного, чем чудовищные порождения его безумного разума. Докажи, что ты умнее, чем он. Уйди.
Он понимал, что мог бы найти более убедительные слова, мог бы доказать юноше, что он ошибается. Мог бы. Но не стал. Лицо Роберта Монтези покраснело, глаза налились яростью. Лазарь покачал головой.
— Что ж, попробуй меня убить, — сказал он. — Я не стану останавливать тебя.
А он мог бы это сделать. Ярость Монтези сделала его неосторожным, он атаковал. Он не произнес перед этим ни одного заклинания, если не считать слабой магии ядовитого металла своего меча. Он был абсолютно открыт для контратаки. Даже если бы Лазарь был просто человеком, фехтовальщиком средних способностей, он мог бы остановить Монтези, очень опасного противника при других обстоятельствах, но не сейчас. Монтези потерял контроль над собой.
«Яблочко от яблони…» — подумал Лазарь.
Роберт пронзил Лазаря мечом, выбранным им специально для этого поединка. Лазарь вскрикнул, наклонился вперед, принимая отравленное серебро клинка, а Роберт оказался совсем рядом с ним, стараясь вонзить меч по рукоять в живот ненавистного врага. Лазарь обнял Роберта двумя руками, и они застыли, словно, любовники. Держа ладонями голову Роберта, Лазарь притянул ее к себе и прошептал:
— Ну, теперь ты счастлив, мальчик? Какой триумф для тебя.
— За моего отца, дьявол! — крикнул Роберт.
Он хотел вытащить клинок, расширить рану, и лицо его покраснело от усилий. Он попытался отодвинуться, посмотреть, что у него вышло, и отрубить врагу голову, но понял, что не в силах это сделать. Еще мгновение назад ему казалось, что враг слабеет, что в его руках нет силы. Теперь все было не так. Лазарь крепко держал голову Роберта, притягивая его к себе, все ближе и ближе. Монтези отчаянно сопротивлялся, он даже забыл о мече, начал произносить заклинание, призывающее тени на помощь. Но времени не осталось.
— Как и ты, — прошептал Лазарь, — твой отец знал меньше, чем ничего.
Роберт ощутил ледяные губы на своей шее, зубы вонзились в его плоть.
Малкеррин собирался уже покинуть площадь, призраки подняли его в воздух, чтобы отнести к театру. Это было совсем близко, всего несколько кварталов. В последний момент священник заметил бежавшего к нему Чингиза. Малкеррин не слишком встревожился. Непокорный не посмеет изменить форму, он не станет превращаться в летучую мышь, чтобы догнать его.
Но священник ошибся. Чингиз был воином. Да, он боялся дневного света, видел, как погибали его собратья, но он сумел преодолеть свой страх. Бросив меч, чтобы серебро не проникло в его новую форму, он превратился в огромного крылатого хищника, в черную смерть. Чингизу всегда особенно нравилось принимать форму летучей мыши.
Малкеррин был удивлен, но лишь на секунду. Его быстро опустили на землю, и туманные призраки атаковали Чингиза. Бессмертный еще не закончил превращение, но серебряного меча у него уже не было, так что он стал легкой добычей для теней. Через мгновение его уже разорвали на части. Малкеррин услышал крик на другой стороне площади: Октавиан и его союзники были поражены.
«Не стоит удивляться, — подумал Малкеррин. — Очень скоро очередь дойдет и до вас».
Снова собираясь взлететь, Малкеррин повернулся к своим рабам — туманным призракам. Но вспомнил о Роберте. Он оглянулся. Лазарь оторвал окровавленный рот от шеи Роберта, обезглавленный труп его лучшего ученика упал на землю. Малкеррин был ошеломлен. Роберт был его главной надеждой после смерти Винсента. Никто из других учеников не обладал энергией, мужеством и преданностью Роберта Монтези. Малкеррин отдал бы всех, чтобы вернуть Роберта.
Это невозможно! Роберт пронзил дьявольское создание серебряным мечом. На глазах у Малкеррина бессмертный вытащил клинок из живота и высоко поднял его над головой, словно бросая вызов своим врагам. Даже у тех Непокорных, что были свободны от суеверий, навязанных им церковью, не было полного иммунитета против серебра! А этот знал даже, как победить демонов.
Значит, Малкеррин не мог покинуть площадь. Это было слишком опасно. Он убьет безымянного врага, а потом отправится помогать своим солдатам, сражавшимся у театра.
Малкеррин видел, что Томас, старший брат Монтези, последний оставшийся в живых, бежит к бессмертному, убившему его брата.
«Томас, — позвал священник, — не делай этого. Я убью его сам. А ты и Магдалина продолжайте борьбу с остальными, держите их под контролем. Мы еще можем одержать победу!»
Раздался пронзительный крик сестры Марии Магдалины:
— СМОТРИТЕ!
Даже демоны обратили взгляды к небу.
Малкеррин улыбнулся. Сквозь снегопад были видны лишь две тени. Всего лишь две! Если это все, на что способны Непокорные, то они могут надеяться на победу.
Однако вскоре улыбка исчезла с его лица: Лиам понял, чего так испугалась сестра Мария. Рядом с вампирами приземлилась вовсе не летучая мышь, а огромный сокол, такого большого Малкеррин в жизни не видел.
— Боже мой! — прошептала Трейси. — Сандро, они ведь не сделают этого, как ты думаешь?
Происходило что-то невероятное. Мир мог узнать о существовании таких удивительных существ, узнать о таких ужасных событиях, но может так случиться, что они тут же будут уничтожены. Трейси хотелось помочь им, но она понимала, что ее убьют сразу же. Она могла только надеяться, что с Коди и Питером ничего не случится.
Они с Сандро устроились в тени аркады. Снегопад и потемневшее небо затрудняли съемку. Они видели, как вопреки всем законам природы чудовищные, жуткие существа, будто возникшие из ночных кошмаров, убивали воинов. Мир изменится, когда их репортаж покажет один из телеканалов Рима.
Время от времени, когда снегопад немного слабел, им удавалось увидеть превращения Непокорных, у Трейси от этого дух захватывало.
— Трейси, — быстро проговорил Сандро, — как насчет репортажа?
Она встала перед камерой, и Сандро подправил объектив, чтобы снимать не только сражение, но и Трейси.
— Сражение продолжается, — начала она. — Очень трудно понять, что руководит воюющими сторонами, невозможно решить, кто прав и кто виноват. Они обагрили руки в крови, но кажется, что правы не те, кто должен бы стоять на стороне добра. Однако, чем бы ни закончилось сражение, ясно одно: в результате этих невероятных событий мы будем намного ближе к знанию истины.
— Ладно, — сказала Трейси, перестав быть репортером, — пора менять место.
— Дерьмо, — пробормотал Сандро.
Он взял камеру, и они двинулись.
Он шел вперед, прячась под стенами Музея археологии, с камерой наготове. Трейси не отставала Камера оттягивала Сандро плечо, но он не замечал этого. Они нырнули в какую-то дверь, чтобы их не заметили, Они были довольно далеко от сражения, но рано или поздно их все равно увидят, если они не будут осторожны.
— Может, не пойдем дальше? — сказала Трейси.
Сандро не остановился, и ей ничего не оставалось, как следовать за ним. Его отношение к происходившему изменилось.
Трейси говорила о репортаже, это они уже сделали. Его карьера обеспечена, но теперь, если он выживет, он будет героем.
Если свернуть направо за зданием музея, окажешься на набережной канала. Отсюда рукой подать до Дворца дожей. Только что там убили одного из учеников Малкеррина, а значит, пунь свободен. Они подойдут к базилике Святого Марка, а это — идеальная точка для съемки. Какая ирония судьбы!
Сандро хотел пройти именно туда, надеясь, что там они будут в относительной безопасности.
Они с Трейси бежали через площадь, и тут Сандро понял, что рисковал зря: один из демонов, сражавшийся с Коди, оторвался от летучий мыши. Он смотрел в их сторону.
— Трейси! — рявкнул Сандро, — убирайся отсюда и побыстрее!
Она не стала спорить. Сандро остановился и на мгновение почувствовал облегчение — существо не обратило внимания на Трейси. Потом Сандро стало страшно. Чудовище приближалось, и бежать ему было некуда. Демон уже открыл пасть, казалось, он ухмыляется: жертве не уйти.
«Мне конец, — подумал Сайдро. — Может быть, Трейси удастся спастись. Она отправит отснятые пленки в Рим, если камеру не разобьют на кусочки. Она сумеет спасти последние кадры…»
Он поднял камеру, словно оружие, снимая мчавшееся на него чудовище. Свое спасение Сандро увидел через глазок камеры. В кадре возник Коди, вскочил на спину демону и, прежде чем чудовище успело что-либо понять, мечом пронзил его череп. Демон рухнул на землю, а Коди ловко спрыгнул с него и оказался возле Сандро. Никогда в жизни Сандро не испытывал такого облегчения.
Коди небрежно стряхнул пыль и улыбнулся в камеру.
— Какой удачный кадр получился, — громко сказал он. — Знаешь, когда-то я и сам снимал фильмы.
Он вновь ослепительно улыбнулся, повернулся к камере в профиль и побежал обратно к своим собратьям, сражавшимся с нечистью.
— Благодарю, — едва слышно пробормотал Сандро.
Сказав это, он со всех ног помчался к Трейси, прятавшейся в тени фронтона Дворца дожей. Она обняла его, и оба они опустились на колени, не в силах сдвинуться с места. Впрочем, камера по-прежнему работала.
«Теперь я никуда отсюда не уйду», — решил Сандро.
Лазарь присоединился к собратьям, сражавшимся с чудовищами. Они, разинув рты от удивления, глядели на странную парочку — летучую мышь и сокола. Он лишь улыбнулся. Питер и Ганнибал время от времени в пылу сражения кидали на них непонимающие взгляды, а вновь прибывшие меж тем изменяли форму. Летучая мышь превратилась быстро, увидев черную кожу, Питер понял, что это Александра Нуэва. Сокол в человека превратился практически мгновенно, и Питер зажмурился на секунду, узнав свою подругу.
— Меган?
— Питер! — закричала девушка.
Ее ответ прозвучал скорее как предупреждение, чем как приветствие.
Он повернулся как раз вовремя, чтобы успеть отбить удар маленькой, но злобной тени с ядовитыми шипами вместо рук и ног.
Через минуту тварь потеряла несколько шипов, а Меган уже сражалась рядом с Питером.
— Как ты это сделала? — спросил он.
— Что? — уточнила она, поднимая с земли меч.
— Ты была коршуном!
— Точнее, соколом.
— Но как?
— Ладно, Питер. Мужчина, которого я люблю, соображает намного быстрее! Я ведь говорила, что знаю больше, чем вы, — во всяком случае, мне так казалось. Я не ошиблась.
Она на минуту замолчала, подпрыгнула высоко в воздух, увернувшись от нападавшей тени-паука, приземлилась на спину врагу и вонзила клинок меж его многочисленных глаз. Тень растворилась в воздухе.
— Грязная работа, — бросила она.
— Значит, ты знаешь нечто большее? — уточнил Питер.
Кажется, он начинал понимать.
— Да! — радостно ответила Меган. — Ты не так глуп, как кажется.
Ганнибал слышал часть их разговора, не понимая, о чем он.
— Что это вы разговариваете, черт подери? — крикнул он. — Не отвлекайтесь, нужно прикончить этих тварей.
Алекс прикрывала Меган со спины.
— Меган говорит, — вмешалась Нуэва, — что Питер многое понял, но не сделал следующий логический шаг. Если мы настолько контролируем ситуацию, как нам доказал Питер…
— Клянусь кровью!
Ганнибал понял, что из этого следует. С этими словами он повернулся, чтобы защититься от очередного отвратительного монстра.
— Мы можем быть кем угодно, — сказал Питер.
И Меган улыбнулась ему.
Коди спас оператора и вернулся обратно. Он остановился в нескольких ярдах от сражения, не веря своим глазам. Меган еще раз изменила форму.
Она превратилась в тигра.
Малкеррин с ужасом наблюдал за ней…
Сандро торопливо поворачивал камеру, стараясь не упустить стремительно перемещавшееся черно-желтое пятно…
Сотни миллионов людей впоследствии будут отрицать реальность того, что показала камера…
Питер только предложил Меган «убить колдунов», а она уже мчалась к Томасу Монтези и сестре Марии Магдалине, с невероятной быстротой и ловкостью уворачиваясь от демонов. Питер рассмеялся: так легко она пробивалась сквозь ряд вооруженных серебряными мечами солдат. Она разделалась с Томасом Монтези прежде, чем тот успел поднять меч.
Огромные блестящие челюсти сомкнулись на черепе Томаса, с хрустом ломая кость. Наблюдавший за Меган Питер был в восторге. Лазарь толчком в бок напомнил ему об опасности. Питер с благодарностью кивнул старейшему и превратился в туман, уронив оружие, чтобы избежать атаки зловещих теней.
Лазарь даже не пошевелился. Оставаясь на прежнем месте, он принял новую форму. Теперь это был гигантский черный медведь, величиной с нескольких демонов. Огромными лапами медведь хватал демонов одного за другим, острыми когтями раздирая их на части и доставая сердца — через мгновение они превращались в куски разлагавшейся плоти.
Лазарь снова обрел человеческий облик, и Питер с сомнением посмотрел на него. Ему хотелось знать, кто же он, этот старейший.
— Ты быстро учишься, — произнес Питер.
— Думаю, да.
Лазарь наклонился к Питеру и прошептал:
— Я закончил здесь все дела, друг мой, — сказал он. — Мы еще встретимся.
— Подожди! — закричал Питер.
Снегопад все усиливался, и Питер услышал вопли баньши. Малкеррин отправил в бой последние резервы.
— Ты один из них, верно? — спросил Питер. — Один из четверых спасшихся? Церковь так и не нашла вас?
Лазарь тепло посмотрел на него.
— Ты близок к истине, Питер. Дай мне знать, когда все поймешь.
— Скажи… — начал Питер.
Лазарь превращался в летучую мышь. Теперь Питер понимал, что старейший мог выбрать любую форму.
— Что? Что я должен понять?
Но Лазаря уже не было.
Все пошло не так, события развивались слишком быстро. Малкеррину казалось, что он взорвется от растущей в нем нервной энергии, но никак не мог принять решения.
Что делать?
Братья Монтези мертвы, эта женщина превратилась в тигра… Никто из Непокорных никогда не мог сделать это. Еще несколько дней назад она была человеком! А сейчас тигр приближался к сестре Марии. Этого он допустить не мог. Октавиан, Коди, Ганнибал и черная женщина с легкостью убивали демонов, многие его чудовища покинули поле битвы. Малкеррин был близок к отчаянию.
— Un sptha pythfer, dothiende! — несколько раз выкрикнул он.
Посреди площади снова открылось зеркало, оттуда вылетали новые демоны. Как только он покинет площадь, портал исчезнет, и он не сможет контролировать демонов, им же и вызванных. Но выбора у него не осталось.
Малкеррин повернулся к полю боя: тигр уже терзал сестру Марию. Одно его слово, и ее жизнь была спасена. Повинуясь Малкеррину, могучие существа мрака поднялись из-под земли, подхватили тигра и унесли его вверх, на высоту в сто футов. Там они его отпустили.
Меган успела вновь поменять форму, но туманные призраки уже подняли Малкеррина и сестру Марию и понесли их на запад, к дому Ганнибала, к «Евангелию теней». Малкеррин не сумел уничтожить Непокорных, но если он овладеет книгой, то выиграет время. Тогда он вернется, чтобы завершить свою миссию.
Только оказавшись в воздухе, Малкеррин понял, что уже сгущались сумерки. Бессмертные, спавшие сейчас в театре, быстро расправятся с его демонами, когда наступит ночь. С высоты он видел, как горят пожары по всему городу, как демоны рыщут по улицам, убивая людей без всякой пощады. Он беззвучно вознес молитву о душах невинных, которым сегодня встретятся тени. Он позаботится, чтобы эта жертва была не напрасной. И да поможет ему Бог.
— Проклятье, что происходит? — спросил Сандро у Трейси.
— Откуда мне знать? — ответила она.
— Нам нужно следовать за ними?
— Нет. У нас достаточно материала. Бее практически кончено, мы знаем, кто победил… на улицах сейчас будет еще опаснее.
— Темнеет!
Это был уже третий демон, нападавший на Рольфа. Он был самым крупным, но Рольф все равно надеялся справиться с ним. До захода солнца оставалось совсем немного, тогда его семья присоединится к сражению.
И тут он потерял равновесие и упал.
Демон оторвал Рольфу руку и уже наклонился над ним, чтобы закончить дело. Вот только Рольф не сдался. В сгущавшихся сумерках он ударил демона здоровой рукой и превратился в волка. Он потерял руку, но когда его безмолвная пасть рванулась к горлу демона, он краем глаза увидел, что произошло чудо.
Его рука также изменила форму.
Его народ лишь начал осознавать себя. И он решил воспользоваться представившимся ему шансом.
Рольф разорвал горло демона, кипящая мерзость — кровь чудовища — обожгла ему горло. Язык Рольфа растворился, и, хотя толку от него все равно не было, боль была чудовищной. Солдаты Ватикана уже двигались вперед, и обжигающее пламя огнеметов поглотило и Рольфа, и демона.
— Победа! — закричал ученик;, создавший демонов.
Он так был горд собой.
— Быстрее. Внутрь, пока они еще не проснулись.
— Нет! — закричал другой. — Уже слишком поздно, мы должны бежать.
— Трус! — воскликнул третий, обнажая меч.
Никто из них не заметил, как изменилось пламя.
Казалось, его подхватил невидимый ветер, и странный огонь коснулся оторванной мохнатой лапы, лежавшей перед входом в театр. Она вспыхнула, превращаясь в пепел, а потом исчезла.