— Ну хорошо, — промолвила она наконец, когда я закончил свой рассказ. — Теперь мы оба стоим перед неизвестностью. Разве это не заманчиво?

Луна скрылась за облаками, и внезапно обрушившийся дождь застучал по тенту над нашими головами.

— Романтическая картина, верно? — сказал я. — Почти каждый день на этой неделе идет дождь. — А представьте себе, что творится во время сезона дождей! — Я снова налил ей вина. — Бугенвиллеи, акации и Бог знает какое множество ядовитых змей, укус которых может убить вас в считанные секунды. А что касается реки, то это не только аллигаторы и пираньи, но еще и крупные водяные змеи. Они легко переворачивают каноэ, и все его пассажиры оказываются в воде. Почти все, что выглядит прекрасно, как правило, абсолютно смертельно. Вам бы лучше попробовать себя в Голливуде. Это куда безопаснее.

— Это мне предстоит в следующем месяце. У меня назначена кинопроба в компании MGM.

Она улыбнулась, а потом протянула руку и ладонью погладила меня по груди, и ее улыбка угасла.

— Я должна все узнать, Нейл. Любым способом, но узнать! Вы можете это понять?

— Конечно, могу.

Я положил свою руку на ее ладонь, и меня затрясло, как подростка при первом свидании.

— Хотите потанцевать?

Она согласно кивнула и прижалась ко мне, и тут позади нас раскрылась раздвижная дверь.

— Так вот чем ты занимаешься за моей спиной!

Эти слова произнес, входя, Хэннах.

Он ввалился в летной одежде, и ему давно следовало побриться. Но все же он выглядел довольно романтично: в кожаной куртке, бриджах, с белым шарфом, аккуратно обернутым вокруг шеи.

Сэм улыбнулся с обезоруживающим очарованием и с распростертыми объятиями по-мальчишечьи двинулся на нее:

— Да это же мисс Джоанна Мартин, собственной персоной!

Он схватил ее за руки, на что, как мне казалось, не имел никаких оснований. И я спросил:

— Что здесь, черт побери, происходит?

— Ты еще спрашиваешь, парень! — Он закричал, вызывая официанта, и стащил с себя пальто. — Столько всего случилось, когда ты улетел сегодня утром! После обеда Альберто связался со мной по радио. Просил забрать его из Санта-Елены и привезти прямо в Манаус. Мы прилетели полтора часа назад. И в отеле встретили спутницу мисс Мартин. Когда я уходил, они с полковником яростно спорили.

— О чем же они спорили?

Ну, скажем, агенту приказано доставить клиенту супчик, но яд в супчик кладет другой специалист.

— О том самом полукровке у Альберто, который жил с индейцами хуна. Альберто послал его за реку прошлым вечером, и, видит Бог, он вернулся сегодня после обеда.

— Вы хотите сказать, что он установил контакт?

В результате агент не нервничает и ведет себя естественно: суп – это всего лишь суп. А между тем он и является спусковым крючком всей операции.

— Наверняка.

В этот момент появился официант с парой бутылок \"Поули Фюссе\" в ведерке с водой.

70

— Как он сказал, — продолжал Хэннах, — все племя по реке знает, что произошло в той деревне, куда мы с тобой летали, и они страшно напуганы. Делегация вождей согласилась встретиться с Альберто послезавтра в паре миль вверх по реке от миссии.

Пол под ногами завибрировал, и предметный стол пополз обратно – в лабораторию.

— Звучит слишком хорошо, чтобы я мог поверить, — покачал я головой.

– Ну ты красавец, Томас!.. «Я готов!» Ты так это произнес, что я едва не включил разгерметизацию стола! Да и датчики показывали, что ты был готов к трехсекундной разгерметизации!..

Но Джоанна Мартин отнеслась к новости иначе. Она села рядом с ним и оживленно спросила:

– Чего? – переспросил Брейн, глядя на радостного майора Корсака.

— Как вы думаете, они могут что-нибудь сообщить о моей сестре?

– Ты удивил меня, парень. Вот уж стопроцентный варвар – мозги напрочь отключены, весь погружен в мир эмоций и чувств! Иногда я вам даже завидую – честное слово!..

— Определенно могут. — И он снова взял ее за руку. — Все будет хорошо. Я вам обещаю.

– Похоже, я слегка отключился.

И после этого сказать, что их отношения развивались так быстро, как пожар охватывает дом, значит ничего не сказать. Я сидел как на иголках и наблюдал за их оживленной болтовней. Они часто смеялись и наконец спустились вниз и присоединились к толпе танцующих на площадке.

– Я так и понял, поэтому и не запустил сброс фонаря, хотя, повторяю, и ты сам, и твои данные по датчикам говорили о том, что ты готов! Я так рад, Томас! Мы завтра сразу после купания в озере рванем с тобой сюда и сделаем первые три секунды!..

Но я не единственный страдал от ревности. В полутьме я заметил ярко-красное платье, это Лола наблюдала за ними, прячась за стойкой. Представляю, как должна чувствовать себя женщина, которой пренебрегли. Она выглядела так, будто готова всадить Хэннаху нож в спину, если ей только представится хотя бы малейшая возможность.

– Может, Ружона возьмем?

Я не знаю, о чем они говорили там, на площадке для танцев, но когда оркестр умолк, они подошли к пианино, и Хэннах сел за него. Он оказался неплохим пианистом и тут же уверенно начал вступление к \"Сан-Луи блюз\", а Джоанна Мартин запела.

– Ну его в задницу, этого Ружона. Он отличный агент, но в определенных рамках, понимаешь? А у тебя рамок нет. По крайней мере, я таких рамок даже выдумать не могу. А давай пойдем пожрем, а?

Она пела хорошо, гораздо лучше, чем я думал. Казалось, она целиком отдавалась песне, и публика чувствовала это. Потом они исполнили \"День и ночь\" и \"В ритме бегин\", самый потрясающий хит той осени, который повсюду передавали по радио, даже на Амазонке.

Брейн прислушался к своим ощущениям, и получалось, что покушать он был не прочь.

Но с меня было достаточно. Я оставил их, прошел по мосткам на причал и поплелся под дождем в отель.

– А давайте, сэр. Кажется, я проголодался.

* * *

– Ну ты иди, я тебя догоню – мне нужно к диспетчерам наведаться, расписания занятий поправить, – сказал Корсак, когда они вышли на воздух. – Скомандуй в столовке, чтобы мне стандарт приготовили.

Я лежал уже в постели почти час и начал даже засыпать, когда голос Хэннаха вернул меня к действительности. Я встал с кровати, прошлепал к двери, открыл ее и выглянул в коридор. Хэннах, явно очень пьяный, стоял с Джоанной Мартин у двери номера в конце коридора, который, как я догадался, она занимала.

Распорядившись, майор зашагал в сторону отдельно стоявшего здания диспетчерской, а Брейн двинулся к административному корпусу, с удовлетворением отмечая, как уходит внутреннее напряжение. Похоже, он испытал настоящий шок там, на мостике перед вакуумной бездной, если даже теперь его все еще потряхивало и по спине пробегали волны холода.

Он неуклюже пытался поцеловать ее, как это обычно делают пьяные мужчины. Судя по всему, она не нуждалась в помощи и весело смеялась над ним.

— Согласно результатам проверки, — Дейли сделал еще один шаг в комнату, — вчера вечером Рокки Конвелл проехал шестнадцатый пункт сбора оплаты Нью-Йоркского шоссе ровно в десять двадцать шесть.

Закрыв дверь, я подлез под противомоскитную сетку и закурил. Я никак не мог понять, отчего меня всего трясло, от злости, или от неудовлетворенного желания, или от того и другого сразу. Лежа в постели, я жадно курил и проклинал все на свете. Вдруг дверь тихо открылась и снова закрылась. Послышался звук закрываемой задвижки, и снова наступила тишина.

Я почувствовал ее присутствие в темноте даже прежде, чем ощутил запах духов. Она сказала:

Перлмуттер уставился на Дейли.

— Хватит дуться на меня. Я же знаю, что вы здесь. Вижу вашу сигарету.

— Да, в то же время и на той же дороге, что и Джек Лоусон.

— Сука, — бросил я.

Перлмуттер пробежал глазами отчет.

Она отвела противомоскитную сетку, послышался шорох сбрасываемой на пол одежды и еще чего-то, и она скользнула в кровать ко мне под бок.

— Ты в этом уверен? Ди Бартола не мог случайно наткнуться на ту же дату и время, что и мы?

— Вот как славно, — продолжала она тем же самым тоном. — Полковник Альберто хочет вылететь на самой заре. Сестра Мария Тереза и я получили строгое указание от Хэннаха быть на аэродроме не позже семи тридцати. Кажется, он думает, что с ним нам будет более безопасно.

— Проверил дважды. Ошибки нет. Конвелл и Лоусон пересекли шестнадцатый пункт в одно и то же время, значит ехали вместе.

— Решайте сами.

Перлмуттер подумал и покачал головой:

— Вы отличный пилот, Нейл Мэллори. Как утверждает Хэннах, он такого еще не видел. — (Ее губы щекотали мою щеку.) — Но вы совсем не знаете женщин.

— Нет.

Я не стал с ней спорить, у меня внутри все горело, и это не могло долго продолжаться. Прижав ее к себе, я ощутил кожей холодок от напрягшихся сосков ее груди.

— Вы думаете, совпадение? — в замешательстве спросил Дейли.

— Две разные машины, одновременно проезжающие пункт оплаты? Маловероятно.

Я испытывал необычайное возбуждение. Но было еще что-то другое, большее. Я лежал, обнимая ее, и ждал от нее хоть какого-то знака, который мог быть, а мог и не быть. Мне казалось, что целый мир затаился в ожидании. И в этот нескончаемый момент я вдруг ощутил странное предчувствие, что в течение всей моей последующей жизни никогда не переживу ничего лучше того, что мне предстоит сейчас. Что бы ни случилось потом, это будет означать еще и торжество над Хэннахом.

— А как тогда?

Она крепко меня поцеловала раскрытыми губами, и ожил весь мир, расцветившись огнями по небу, а потом снова пошел дождь.

— Не знаю, — задумался Перлмуттер. — Представим, что они, ну, не знаю… убежали вместе. Или Конвелл похитил Лоусона. Или Лоусон Конвелла — в общем, как-то так. Будь они в одной машине, карту приложили бы один раз, а не два.

— Правильно.

— Но они были на двух машинах, вот что непонятно. Двое мужчин на своих тачках проезжают пункт оплаты в одно и то же время и исчезают.

— Нет, Лоусон звонил жене, — возразил Дейли. — Сказал, что она его задавила, помните?

Оба задумались.

Дейли заговорил первым:

Глава 8

— Хотите, я позвоню миз Лоусон и спрошу, не знает ли она Конвелла?

Дерево жизни

Перлмуттер задумался, пощипывая нижнюю губу.

— Пока не надо. Да и поздно уже, у нее дети.

Меня разбудили лучи солнца, проникавшие через окно. Противомоскитная сетка развевалась от легкого ветерка. Я лежал один, в пустой постели, а когда приподнялся на локте, то увидел сквозь сетку сеньора Хука, который ставил поднос на стол.

— Тогда что будем делать?

— Завтрак, сеньор Мэллори.

— Искать. Сперва поговорим с бывшей женой Рокки Конвелла. Посмотрим, не обнаружится ли связь между ним и Лоусоном. Проверь его машину по компьютеру, посмотри, что это даст.

— Который час?

Зазвонил телефон. Дейли, заменявший телефонистку, которой не было в штате, снял трубку, послушал и повернулся к Перлмуттеру.

Он мрачно посмотрел на большие серебряные карманные часы:

— Кто это?

— Ровно восемь, сеньор. Сеньорита сказала мне, что вы просили разбудить вас именно в это время.

— Фил из участка Хо-Хо-Кус.

— Я понимаю, но когда вы говорили с ней?

— Что у них там?

— Примерно час назад, когда она уезжала на аэродром с доброй монахиней. Это все, сеньор?

— Они считают, что на их сотрудника совершено нападение, и запрашивают помощь.

Я кивнул, и он удалился. Налив себе кофе, я подошел к окну. Теперь они уже летят в Ландро. Меня охватило странное чувство личной потери, но мне показалось, что я уже подготовлен к этому. Завтракать мне расхотелось. Быстро одевшись, я выпил еще одну чашку кофе и отправился по своим делам.

Глава 20

Прежде чем отправиться на аэродром, мне предстояло выяснить кое-какие поручения, я взял кеб, стоявший у отеля. Прежде всего — почта, потом запасные части к динамо для агента одной горной компании в Ландро, да еще Фигуередо просил меня захватить ящик импортного лондонского джина.

Беатрис Смит была вдовой пятидесяти трех лет от роду.

На аэродром я попал только в половине десятого. Около башни стоял \"Хевиланд Рапид\", и, казалось, вся наземная команда суетилась вокруг него. А мой \"Бристоль\" еще даже не выкатили из ангара. Я открыл дверь, и кебмен внес туда за мной ящик джина.

«Форд-виндстар» летел по Риджвуд-авеню на север, к Гарден-Стейт, пока не свернул на Двести восемьдесят седьмое шоссе, соединявшее два штата, к мосту Таппан-Зи. Не доезжая Армонка, штат Нью-Йорк, Ву съехал с автомагистрали и дальше выбирал грунтовки и малые шоссе. Он хорошо знал, куда едет. Он наделал ошибок, но партию еще не проиграл.

А в кабине пилота сидела Джоанна Мартин и читала книгу. Увидев меня, она широко улыбнулась:

Очень важно всегда иметь наготове другую «крышу».

— Что вас так задержало?

В первый момент я потерял дар речи, настолько велико было мое удивление. Я ни секунды не сомневался в одном — что никогда и никому так не радовался, как ей. И она, судя по смягчившемуся выражению лица, поняла это.

Муж Беатрис Смит был известным кардиологом и даже «отбыл срок» на посту мэра городка. Круг друзей у Смитов был широк, но состоял в основном из семейных пар. Когда Мори — так звали мужа Беатрис — скоропостижно скончался от сердечного приступа, друзья побыли с ней день или два, а затем исчезли, как не было. Единственный сын, тоже избравший профессию врача, жил в Сан-Диего с супругой и тремя детьми. Дом, где прежде жили Беатрис и Мори, казался вдове слишком большим и пугающе пустым. Она подумывала продать его и переехать в Манхэттен, но как раз сейчас цены на жилье в Нью-Йорке поднялись. К тому же Беатрис, всю жизнь прожившая в Армонке, побаивалась прогадать с переездом.

— Что случилось? — спросил я.

Через Интернет она доверчиво поделилась опасениями с никогда не существовавшим Куртом Макфаддоном, вдовцом из Филадельфии, тоже подумывавшим переехать в Нью-Йорк. Свернув на улицу Беатрис, Ву сбросил скорость. В этом тихом и зеленом малонаселенном районе, да еще ночью, трюк с доставкой цветов или подарка не сработает. К счастью, с вдовой можно было не миндальничать — Ву не собирался оставлять ее в живых.

— Я решила лететь с вами, только и всего. Мне показалось, что это гораздо приятней.

Не хватало еще, чтобы полиция объединила в одно дела Фредди Сайкса и Беатрис Смит.

— А как к такому решению отнесся Хэннах?

Словом, вдову вообще не должны найти. Никогда.

— О, он не был слишком доволен. — Она вылезла из кабины, свесила ноги наружу и спрыгнула ко мне на руки. — Кроме того, он в сильном похмелье.

Ву припарковал машину, натянул латексные перчатки — на этот раз никаких отпечатков — и пошел к дому.

Кебмен принес мешок с почтой и бросил его на пол рядом с ящиком джина. Он замер, раскрыв рот от восхищения, я расплатился и отослал его.

Как только мы остались одни, я поцеловал ее и тут же разочаровался. Ничего похожего на то, что я испытал прошлой ночью. Ее губы остались холодными и неподвижными, и она отстранила меня от себя на расстояние вытянутой руки, небрежно потрепав меня по щеке:

— Может быть, нам пора отправляться?

Я не мог понять, чем объяснить столь резкую перемену. Увы, моя вина заключалась лишь в том, что ожидал слишком многого, но осознал я это только потом. В молодости все думают, что если ты кого-то любишь, то он тоже должен любить тебя.

Как бы то ни было, я погрузил груз позади сиденья в кабине наблюдателя и отыскал для нее старое летное кожаное пальто и шлем, которые мы держали для пассажиров. Пришли трое из аэродромной команды, которые видели, как я приехал, и мы выкатили \"Бристоль\" из ангара.

Глава 21

Я помог Джоанне залезть в кабину наблюдателя и пристегнул ее ремнями.

— Вам необходимо надеть очки, — предупредил ее я. — Тут чертова уйма насекомых, особенно на взлете и при посадке.

В пять утра Грейс набросила купальный халат Джека и сошла вниз. Она всегда надевала одежду мужа. Он мягко настаивал на кружевных комбинациях, но Грейс предпочитала верх от его пижамы. «Ну?» — спрашивала она, поворачиваясь перед ним так и этак. «Неплохо, — отвечал Джек, — но лучше бы ты надевала мои пижамные брюки. Без верха. Вот тогда было бы на что посмотреть». Грейс покачала головой при этом воспоминании и вошла в кабинет, где стоял компьютер.

Когда она надела защитные очки, то показалась мне еще более далекой — совсем другой человек. Но, может, это только мне показалось? Я забрался в кабину, сделал все проверки и запустил стартовое магнето, а трое механиков встали в цепочку, взявшись за руки, и провернули пропеллер.

Первым делом она проверила почтовый ящик, адрес которого они указали в псевдоспаме, и очень удивилась.

Мотор взревел. Я посмотрел назад через плечо, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она не улыбнулась, а просто кивнула, и я дал газ, вырулил к концу взлетной полосы, развернулся на ветер и по какой-то непонятной причине почувствовал себя полностью подавленным.

Писем не было вообще.

* * *

Ни одного.

Я летел легко и спокойно, будто вез молоко. Условия полета оказались на редкость удачными. Я полагал, что ей интересно лететь, хотя она не выказала никаких признаков особого возбуждения. И в самом деле, за все время полета мы только дважды побеседовали по переговорной трубке. Один раз — когда я сворачивал на Мортес с Негро, а второй раз — когда мы подлетали к Ландро и я готовился к посадке.

Как такое может быть? Ну хорошо, допустим, никто не узнал женщину на фотографии, к такому повороту Грейс была готова, но ведь разлетелись сотни тысяч сообщений разным людям. Даже при наличии блокировки спама хоть один человек должен был ответить — пусть даже ругательски ругая гнусных спамеров. Мало ли в Сети доведенных до отчаяния пользователей, уставших удалять из ящика всякую муру?

Меня удивило только одно — \"Хейли\", стоявший у ангара. Я рассчитывал, что он давно уже на пути в Санта-Елену.

Множество.

Когда самолет остановился, нас встретил Менни с двумя рабочими. Он улыбнулся мне:

Но в ящике не было ни одного ответа.

— Что вас задержало? Сэм метался, как кошка на горячей печке.

Как с этим быть?

— Не знал, что он так заботится обо мне, — ответил я, спрыгивая на землю.

В доме было тихо. Эмма и Макс еще спали, Кора похрапывала, лежа на спине с открытым ртом.

— А он и не заботится вовсе, — ответил механик, отталкивая меня локтем, когда я собрался помочь Джоанне спуститься вниз. — Привилегия возраста, мисс Мартин, — сказал он и протянул к ней руки.

Ладно, займемся пока другим.

Она улыбнулась ему одной из тех улыбок, которые женщины такого типа приберегают для мужчин, в которых немедленно распознают добрых друзей или отцов-исповедников. Никакого напряжения, никакого неудобства, это был для нее совершенно безопасный мужчина, которого не придется держать на расстоянии вытянутой руки.

У нее оставалась единственная ниточка — Боб Додд, убитый репортер. И ниточка эта, надо признать, была тоньше некуда. Грейс не знала ни телефона покойного Додда или его семьи, ни даже почтового адреса. Впрочем, Додд был журналистом довольно крупной газеты, «Нью-Гэмпшир пост», и ничто не мешало копнуть там.

Я как-то не совсем удачно провел формальное представление. Менни сказал:

Грейс считала, газеты работают круглосуточно: нужно же кому-то дежурить в «Пост» на случай экстренных новостей! Она рассудила, что репортер, засидевшийся на работе до пяти утра, наверняка соскучится и станет разговорчивее, и решилась поднять телефонную трубку.

— Вот теперь я понимаю, почему Сэм вел себя так, будто хуна стукнули его по голове боевой дубинкой.

Но как подступиться к такому делу? Она обдумывала разные варианты. Представиться пишущим статью журналистом и попросить помощи коллеги? Нет, вряд ли она сможет обмануть профессионала.

Когда я снял летный шлем, он взъерошил мне волосы.

В конце концов Грейс решила по возможности придерживаться правды.

— А как наш паренек заботился о вас? Хорошо ли довез?

Она нажала три клавиши, чтобы заблокировать определение своего номера. Бесплатной линией редакции Грейс пользоваться не стала — там этот номер не проходит. Надо же, где-то услышала, и это задержалось в памяти вместе с информацией о Дэрил Ханне в фильме «Всплеск» и Эсперанце Диас, рестлерше по прозвищу Малышка Покахонтас. Подобные причуды памяти принесли Грейс титул «энциклопедии бесполезных сведений», по выражению мужа.

Думаю, что это был один-единственный случай, когда я рассердился на него, и он это понял, потому что его улыбка угасла и в глазах появилось беспокойство.

Первые два звонка в «Нью-Гэмпшир пост» попали в «молоко». Журналист из отдела новостей едва слушал — он не знал Боба Додда, и ему было все равно. Грейс выждала пятнадцать минут и позвонила снова. На этот раз ее соединили с отделом прогнозов погоды, где очень молодая, судя по голосу, женщина сообщила, что в газете она недавно, это ее первая в жизни работа, Боба Додда она не знает, но, господи, это же ужас, что творится, правда?

Я обернулся и увидел одетого для полета Хэннаха, быстро бегущего через летное поле, несмотря на жару. Приблизившись на расстояние десяти ярдов, он перешел на шаг, поняв, что выглядит смешно.

Грейс проверила почту. По-прежнему ничего.

Он не обратил на меня внимания и спросил Джоанну Мартин:

— Мама! — послышался голос Макса. — Мам, пойди сюда скорей!

— Ну что, теперь вы довольны?

Это была ненормальная для него реакция, однако, находясь на территории майора Корсака, Брейн уже начал привыкать к этим странностям. Он был уверен, что вернется к прежней трезвой реальности, когда покинет базу.

Грейс побежала на второй этаж.

— О, думаю, что могу так сказать, — холодно ответила она. — А где сестра Мария Тереза?

— Что случилось, маленький?

На площадке перед столовой его окликнул женский голос. Брейн обернулся, ожидая увидеть Саманту, но это оказалась Марта.

— В последний раз я видел ее на причале, она осматривала катер, принадлежащий миссии. У нее бредовая идея, что вы с ней могли бы спать на борту катера.

Сидевший в постели Макс указал на свою ножку:

— А чем плох местный отель?

– Здравствуйте, Томас, – сказала она, одаривая его улыбкой и меняя походку таким образом, чтобы в движении участвовали все части ее тела. Марте было чем похвастать, к тому же она была лет на семь моложе Саманты.

— У меня палец слишком быстро растет!

— Да всем плох, поэтому я хочу устроить вас обеих у себя. Я провожу вас и все покажу, а уж потом повезу Альберто в миссию Санта-Елена.

– Здравствуйте, Марта, – с улыбкой ответил Брейн.

— Палец?

Он взял ее сумку, а я спросил:

— Смотри!

– Как странно получается – нас никто не знакомил, но мы знаем имена друг друга. Это судьба, Томас, – проворковала Марта и приблизилась настолько, что коснулась его бедром.

— А куда, по-вашему, деваться остальным?

Грейс села рядом с сыном.

– Собственно, я шел пообедать, – сказал он, поспешно отстраняясь, почему-то сразу подумав, что все это может увидеть Саманта.

Он едва взглянул на меня:

— Второй палец больше указательного! Он слишком быстро растет.

– Старухи своей боитесь? – усмехнулась Марта. – А вы не бойтесь, со мной вы можете получить такое, о чем с ней даже помечтать не можете.

— Мы несколько ночей поспим на подвесных койках в ангаре. Менни все устроил.

Грейс улыбнулась:

И, одарив его многообещающей улыбкой, дерзкая Марта стала подниматься по ступеням. Брейну с трудом удалось отвести взгляд от ее фигуры – женщины на базе носили очень тесные комбинезоны.

Он взял ее за руку, и они отправились. Пройдя несколько ярдов, он задержался и бросил мне через плечо:

— Это нормально, милый.

Когда Брейн зашел в обеденный зал, то с облегчением отметил, что Марта села достаточно далеко от стола, за которым обычно обедали они с Ружоном и Корсаком.

— Нет!

— На твоем месте, парень, я бы немедленно передал почту Фигуередо. У него там уже целый час ждут местные курьеры.

– Стандарт? – спросил пробегавший мимо служитель.

— У многих людей второй палец на ногах длиннее первого. У твоего папы точно так же.

— А вы сможете занять свое место, — сказал ему Менни и рассмеялся.

– Два стандарта, пожалуйста. Майор сейчас будет.

— Неправда!

На мгновение во мне снова вскипел гнев, но вдруг, по какой-то необъяснимой причине, я обнаружил, что смеюсь вместе с Менни.

– И еще один стандарт! – услышал Брейн голос Ружона, который забежал в зал и с разбегу плюхнулся на стул напротив.

— Правда, правда. Второй палец на ногах у него самый длинный. — Отчего-то Грейс ощутила в груди болезненный укол.

— Женщины — это его место, — сказал я.

– Ты чего так рано?

Макс немного успокоился.

— Ну разумеется. В нашем распоряжении все деревья мира с изобилием фруктов, но нам нужна только Ева. — Он покачал головой и поднял мешок с почтой. — Я отнесу это к Фигуередо вместо вас. А вы пойдите выпейте чашку кофе и отдохните. Насколько я вижу, вам выпало не самое приятное утро.

– А чего? Я уже вздремнул и новости узнал.

— Хочешь посмотреть «Непосед»?

И он направился к городу, а я взял сумку из \"Бристоля\" и пошел в ангар. Там по другую сторону от радиоустановки висели три койки, а штабеля ящиков высотой в пять или шесть футов создавали некоторую иллюзию приватности. Здесь же стоял стол и три стула, а на конфорке бензиновой печки кипел кофейник.

– И какие же новости? – спросил Брейн, подозревая, что Ружон снова начнет фантазировать про Саманту.

— Фу, это для малявок!

Я налил себе кофе в оловянную кружку, закурил и залез в одну из подвесных коек. Я никак не мог выбросить из головы Джоанну Мартин и ее превращение. В ее поведении я не видел никакого резона, особенно имея в виду тот факт, что она сама решила лететь со мной в \"Бристоле\", а не в \"Хейли\".

– Ты ходил с Корсаком в вакуумную душегубку, так?

— Ну, давай глянем, что идет по «Дисней плейхаус».

Ход моих рассуждений прервал Альберто, который появился в проходе между штабелей ящиков:

– Ну, ходил… – ответил Брейн с неопределенной интонацией.

По «Диснею» шел «Роли Поли Оли». Макс уселся поудобнее и принялся смотреть. Он любил накрываться подушками вместо одеяла, превращая постель в форменный кавардак, но сейчас Грейс было не до этого. Спустившись вниз, она снова позвонила в «Нью-Гэмпшир пост», на этот раз попросив соединить ее с отделом очерков.

— Я вижу, у вас тут кемпинг, мистер Мэллори.

– Не вздумай этого делать, – прошептал Ружон, делая страшное лицо.

В трубке послышался сиплый мужской голос — похожий звук издают старые покрышки на грунтовой дороге.

— Хэннаха здесь нет. Он провожает Мартин к себе домой.

– Что делать?

— Что у вас?

— Я знаю, но хотел видеть как раз вас. — Он отыскал вторую кружку и налил себе кофе. — Я провел все утро в спорах с сестрой Марией Терезой, которая настаивает на своем праве побывать в миссии Санта-Елена. — Он печально покачал головой. — Защити меня Господь от добра и невинности.

– Не притворяйся, я все прекрасно знаю, он ведь и мне делал подобное предложение. Но это безумие! Это невозможно по законам физики, понимаешь?

— Прекрасное сочетание, — сказал я. — И вы позволите ей поехать?

– Но ведь сам-то он это может делать, не так ли? Или думаешь, это фокус?

— Доброе утро, — преувеличенно мажорно начала Грейс, улыбаясь в трубку как идиотка.

— Не представляю, как могу предотвратить это. Вы видели, какие разрешения есть у нее и у леди Мартин? Подписанные самим президентом. — Он пожал плечами. — Если она решила отправиться вверх по реке на катере миссии нынешним же утром, как я могу остановить ее, разве только силой, и мне придется расплачиваться за это.

Ружон задумался, потом отрицательно покачал головой:

Ответный звук в трубке можно было интерпретировать как «переходи же наконец к делу».

— Так что же вы собираетесь делать?

– Нет, не фокус, но Корсак происходит от «захватчиков», у него в полнолуние зрачки желтыми делаются, и он может видеть в рентгеновском спектре. А ты обычный варвар. Ты один из нас, Томас.

— Я собираю информацию о Бобе Додде.

— Вы, наверное, слышали, что мой человек сумел установить связь с хуна? Так вот, он договорился о встрече с ними завтра в полдень в условном месте у реки примерно в миле от миссии вверх по течению.

– Завтра мы снова в работе, – напомнил Брейн, принимая у подошедшего служителя поднос со свежими блюдами. Они были еще горячими и даже сохраняли прямоугольную форму упаковок.

— Кто вы?

— А сколько их там будет?

– Я знаю, видел измененное расписание.

— Я бы предпочла не называться.

— Вождь и пятеро старейшин. Пробный камень, не более того. Предварительная разведка. Я думаю взять с собой Педро, того самого полукровку, который и установил для меня эти контакты. Как вы считаете?

– Кстати, вместо того чтобы спать, занялся бы тренировками. Нам обоим нужно быть в хорошей форме.

— Это что, шутка какая-то? Тогда, детка, я вешаю трубку, потому что…

— Совсем неплохо.

— Подождите. Я не могу объяснить подробно, но если это выльется в крупную сенсацию…

– Я тренируюсь по другой системе, – сказал Ружон, пододвигая тарелку.

— Да, может, это облегчит общение. Но я подумал, а не согласились бы вы тоже пойти со мной?

— Сенсацию? Я правильно расслышал насчет крупной сенсации?

– По какой же?

Его предложение показалось мне столь бестактным, что у меня перехватило дыхание. Я сел и опустил ноги на пол.

— Да.

– Ну, ты лупишь по мешку с пластиком, пыхтишь, исходя по`том в тренировочном костюме-имитаторе, а я достигаю нужной кондиции иначе.

— А почему именно я?

В трубке послышалось хихиканье.

– И как же?

— Вы знаете об индейцах больше, чем любой другой здесь, и смогли бы оказать значительную помощь в переговорах.

— Вы что, решили, что я собачка Павлова и при слове «сенсация» распущу слюни?

Брейн даже есть перестал.

— А как далеко по реке и каким образом мы туда попадем?

— Мне только нужно узнать о Бобе Додде!

– Методом медитативной концентрации. Мне не нужны постоянные тренировки, однако я ежедневно по нескольку минут представляю себя в нужной кондиции. И в определенный момент это срабатывает.

Он улыбнулся:

— Для чего?

– А чего же мы с этой подлодкой мучаемся? Может, воспользуемся твоим методом и будем готовы за пару суток? – усмехнулся Брейн.

— Как вы сами захотите. Хэннах первым делом утром отвезет женщин. Вы тоже можете лететь с ними. Я согласился, чтобы они посмотрели на миссию.

— Потому что мой муж пропал, и я считаю, это может быть как-то связано с убийством Додда.

– Ты шутишь, Томас, а я говорю серьезно.

— Похоже, у вас нет выбора.

Собеседник помолчал.

Появился Корсак – он выглядел озабоченным, и Брейн подумал, что, возможно, их спецзанятие назавтра будет отменено.

— Совершенно верно.

— Вы меня разыгрываете?

– Чем мы сегодня питаемся? – спросил майор больше из вежливости и сразу принялся за еду, начав со второго блюда, поскольку оно располагалось ближе.