Она зевнула, потирая уголки сонных глаз.
Изотов отпустил пленника. Тот сразу присел в подвернувшееся кресло и застыл недвижим.
– Нет, оставь…
- Кто тебя послал? - повторил майор.
Я повернулся.
– По крайней мере, рабочие сделали перерыв.
- Рыбак, - ответ прозвучал совершенно равнодушно.
– Вероятно, слишком мокро.
Впорхнула Элис, в джинсах и укороченной синей кофте в стиле пятидесятых. Сказала, что хорошо спала, что так приятно утром в душе…
- Этот, снайпер, с тобой?
– И тихо, слава богу! Хоть бы они наткнулись на породу и перенесли стройку южнее!
- Пострел-то? Да, мы вместе... А что с ним?
- Напоролся на свою пулю... - вставил вдруг Игорь Сергеевич и немедленно смутился своей резкости.
- Вот как... - в голосе рыбаковца не было и следа удивления, словно для него вошло в привычку, что его друзья стреляют в самих себя.
– Все может быть.
- А ты кто?
Я поцеловал ее в макушку, вдыхая аромат шампуня. Меня тронули ее попытки поднять нам – или себе – настроение.
– Давайте на обед устроим барбекю! Вы как? Артан! – крикнула она, высовываясь из двери. – Найдется минутка убрать около барбекю? Барбекю… Там внизу… Еда… – Она старалась объяснить жестами.
- Я - Трупак... - всё так же равнодушно проговорил рыбаковец.
– По-моему, его английский гораздо лучше, чем мы думаем, – заметил я.
- Задача?
– С чего ты взял? – удивилась Тина.
- Прикрывать Пострела...
Я открыл было рот, чтобы намекнуть, но передумал.
- А почему он целился с повязкой? - поинтересовался Игорь Сергеевич.
- Ему так удобнее... Было... - прозвучал ничего не объясняющий ответ.
Элис вернулась и начала составлять список, закусив губу. Помню, еще подумал, что это сексуально.
- Ладно. Есть ещё кто в охоте? - Сергей Владимирович вновь перехватил нить допроса.
– Пол, сгоняешь в магазин? – Протянула мне ворох банкнот. – Придется съездить в большой супермаркет в Тригаки. Километров пять в сторону Пироса.
- Есть. Трое.
Я удивился, но обрадовался просьбе. Значит, я снова вернул ее расположение. Я ее правая рука. Кивнул, пряча в карман деньги.
– Взять «Гермес»? Его тяжеловато парковать…
- И всё?
Она на секунду задумалась.
– Нет, бери уж «Хендэ».
- Всё. Из тех, кого я знаю.
Тина отыскала ключи, и я сел за руль, отодвинув кресло, чтобы хватало места ногам. Когда повернул ключ в зажигании, включился диск, и снова заиграла «Неприглядная черствость». Я нажал стоп, воткнул скорость и медленно пополз к воротам. Из дома сзади выбежала Тина. Я нажал кнопку и опустил стекло.
- Где они и кто?
– Еще один пункт к списку! Элис забыла щелочь…
- Они на Тульской. В длинном доме. Квартира... - трупак назвал номер.
– Чего-чего забыла?
- Все прошли через Гнуса?
– Щелочь. Сырые оливки так и валяются без дела. Она обнаружила хитрый и быстрый способ мариновки, нашла в Интернете. Но нужна щелочь. Найдешь без проблем – это Греция.
- Да. Только я их мастей не знаю.
– Ладно. Тина…
- Что они сейчас делают?
Она уже повернулась уходить.
- Ширяются... Что им ещё делать? Бабу какую-то приволокли, вот и тешатся с ней с голодухи.
– Да?
- С голодухи? - не понимая переспросил Пономарь.
– Я не убивал эту собаку. Ты же мне веришь?
- Они только из тюрьмы, - пояснил Сергей Владимирович. - Там с женским полом туго. Представить страшно, что они могут сделать с этой несчастной.
Она кивнула:
- А что... - начал свой вопрос Игорь Сергеевич, но Трупак внезапно вытаращил глаза и тяжело задышал.
– Знаю, это была ошибка.
- Ширнуться!.. - прохрипел рыбаковец. - Плохо мне!
Отъезжая, я почувствовал облегчение, хотя, конечно, ее ответ прозвучал двусмысленно.
Но не успели ни Изотов, ни Пономарь, сделать что-нибудь, как у Трупака на губах появилась пена, он забился в конвульсиях и затих.
- Сердце остановилось, - констатировал Сергей Владимирович, посмотрев на неподвижное тело, но целитель и так это понял.
Тригаки оказался пыльным городишкой на холме, в стороне от дороги. На окраине разместилось что-то вроде промзоны, с маленькими круговыми перекрестками и паутиной служебных проездов вокруг складов, где продавали оптом сантехнику и горшки для цветов. Центр, под облачным небом, был оживленным. Имелась даже на удивление современная аптека. Старики играли в триктрак, женщины в платках стояли в очереди у фургона с кудахтающими курами.
- Что теперь? Поедем выручать прекрасную незнакомку? - высказал предложение Дарофеев, надеясь, что оно пройдёт большинством голосов.
На мгновение я пофантазировал, как проезжаю город насквозь и рулю в аэропорт или вообще куда глаза глядят. Отдых не удался – сплошная смерть, печаль и жестокость, хотя и совершенно неожиданного свойства.
- Поедем, - Изотов вздохнул, понимая, что теперь Игоря Сергеевича не отговорить.
Я этого не сделал. Наверное, не хватило характера. А насколько лучше бы сейчас было…
- А с этим что?
- Оставим тут, - поморщился майор, - я скажу ребятам, чтоб забрали.
Вместо этого я разыскал супермаркет и оставил машину на парковке. Внутри работал кондиционер – я поежился под струей неожиданно холодного воздуха. Все из списка Элис нашлось без труда – куриные ножки, макароны, бараньи ребрышки, фета, помидоры, пиво, древесный уголь, брикеты для розжига. Щелочи не было видно, хотя я толком не знал, в каком отделе искать. Рядом с оливками – нет. С уксусом – тоже. Спросил у кассирши, но она только пожала плечами и указала в окно в сторону центра города. Я поставил коробку с покупками в багажник и пошел обратно по грязной главной улице с замусоренными сточными канавами. Никаких лавок, где могла бы продаваться щелочь на первый взгляд не попадалось, но я заметил интернет-кафе и, повинуясь порыву, зашел внутрь. Кроме меня, посетителей не было. Протянув одну из банкнот Элис, я купил кофе и пятнадцать минут за компьютером.
Через пять минут друзья уже покидали квартиру, оставив в кресле коченеющее тело рыбаковца. Сам же Трупак был очень удивлён тому обстоятельству, что он не остался, как во все прошлые разы, витать около своего тела, а сразу понёсся по ослепительно яркой трубе. И лишь когда земной мир стал позади него едва различимой точкой, рыбаковец понял, что возврата в старое тело уже не будет.
Сперва проверил почту. Сто двадцать семь писем – в основном, спам или уведомления от «Амазон» и «Эйббукс». Одно от некой Кейти, которая извинялась, что пропала. Она путешествовала по Вьетнаму и Лаосу («умопомрачительно!»), а теперь вернулась и хотела бы как-нибудь расспросить меня о журналистике. В конце концов, я вспомнил, что Кейти – та пигалица, которую я встретил много месяцев назад в «Олене и короне». Как давно это было! Как я изменился! Зачем вообще девчонке вроде нее интересоваться моим мнением? И на кой она мне?
Мой агент тоже написал. Он, видите ли, прочитал мое последнее сочинение и очень извиняется, но это «не совсем то». А еще он «тут подумал» в связи с «оптимизацией списка клиентов», что я ему все-таки вряд ли подхожу.
Глава 22.
Я в два приема допил горький кофе и отправил письмо в корзину вместе со спамом.
Яичница лежала на низенькой кушетке, обнажённая по пояс, почти не обращая внимания на то, что творилось вокруг неё. Её левая рука была задрана вверх и около подмышки, скрестив по-турецки ноги, восседал Секретарь. Рядом с ним, на расстеленной газете, лежал шприц с огромной десятисантиметровой иглой. Пальцы Секретаря растягивали кожу в недавно выбритой подмышечной впадине девушки.
Часы со стрелками на экране показывали, что остается пять минут. Я уже хотел закругляться, как вдруг пришла идея. Открыл новое окно и написал в строке поиска «Гугл»: «Флоренс Хопкинс, самоубийство».
- Кажись, нашёл... - слова текли изо рта рыбаковца медленно, словно вязкая патока.
На экране вращался диск. Выпало несколько ссылок.
- Там же след должен быть... - наркоманка чуть скосила глаза, чтобы видеть Секретаря.
Регистрация смерти Флоренс Хопкинс, отдел записей актов гражданского состояния
Аннулирование документов
Восемьдесят самоубийств в связи с мерами жесткой экономии правительства тори
Алан Шугар резко отвечает Кейти Хопкинс
И в середине списка:
- Есть... Но в него нельзя... Там кожа толстая...
Трагедия в Кембридже. Смерть студентки
Наконец, рыбаковец взял в руку шприц, прицелился и резким движением всадил иглу под кожу девушки. Та даже не вздрогнула. Держа шприц одной рукой, Секретарь пощупал пальцами другой место введения иголки.
Я кликнул, подождал, пока опять повращается диск, и на экране открылось окно – статья из «Хэмпшир кроникл». Медленно загружались две фотографии. На первой ее родители цеплялись друг за друга, а какой-то молодой человек, вытянув руку, провожал их к машине. На второй молодая девушка держала бенгальский огонь, от которого у нее на лице плясали отблески света. Взъерошенные короткие волосы, широкая улыбка и знакомая широкая щель между передними зубами.
- Кажись, там... Сейчас проверим...
Статья была краткой:
Нарокобоевик, перебирая пальцами, расположил шприц параллельно ладрни и освободившимся большим пальцем попытался оттянуть поршень. Пластиковый баллончик сразу стал наполняться воздухом.
Дэвид Хопкинс, местный бизнесмен, и его жена Синтия, в сопровождении свого сына, Эндрю, на похоронах любимой дочери, Флоренс, которая умерла две недели назад.
Флоренс, или Флорри, студентка Кембриджского университета, с весны этого года страдала депрессией.
«Чудесная девочка, учить ее было одно удовольствие! – заявила ее бывшая директриса. – Университетское сообщество и ее близкие понесли невосполнимую утрату».
Дэвид Хопкинс, который, по некоторым сведениям, ушел с поста управляющего «Акорн Инвестментс», от комментариев отказался.
Я взглянул на дату вверху статьи. Июль девяносто четвертого.
- Странно... Нет контроля...
Потребовалось несколько мгновений, прежде чем до меня дошло. Похороны состоялись через месяц после того, как я выпустился из Кембриджа.
Ещё несколько секунд медленного прощупывания, и игла ушла под кожу на следующий сантиметр. Сразу после этого в шприц хлынула кровь.
Мимо кафе с ревом пронесся мотороллер. Я качнулся на пластмассовом стуле, почувствовал, как прогнулись ножки. Вцепился пальцами в стол и ощутил липкую зернистость сахара на прочном пластике.
- Поймал... - констатировал Секретарь. - Сейчас...
Значит, это я… в союзе с жестокостью и неприглядной черствостью.
Она покончила с собой через считаные недели после того, как мы перестали встречаться – или как это еще назвать. Черт! Да, мы встречались! До сих пор я думал, что ее смерть никак со мной не связана. Но нет! Наложила на себя руки девушка, которую я знал, а не воображаемый человек, которым она стала. Мы сблизились в апреле или мае того года. И уже так скоро – самоубийство. В июле, когда я был обласкан издателями, заключал контракт, давал интервью «Книготорговцу», когда мой талант был поднят на всеобщее обозрение и им восхищались, как драгоценным камнем.
Его свободная рука потянулась к началу иголки и стала медленно, вращательными движениями, стаскивать с её головки пятисантиметровый прозрачный шланг, который заканчивался телесного цвета насадкой с \"крылышками\" и пробочкой. Вскоре конец трубочки вошёл под кожу, а когда она скрылась там целиком, наркобоевик, придерживая канюлю за широкую часть, резко выдернул из неё шприц с иглой.
Я сидел в кафе и впервые всерьез думал о Флорри. Вспоминал, как слушали музыку в ее комнате, шершавую стену над кроватью, тонкую, дешевую наволочку. Узор из подсолнухов. Скользкую блузку в горошек. Мы целовались. Наверное, и переспали тоже, но точно вспомнить я никак не мог. Я затащил в постель нескольких девчонок с ее потока – неделя посвящения в студенты выдалась особенно напряженной, но Флорри… Конечно, переспал! Ни одни мои отношения не обходились без секса. Так почему с ней должно быть иначе? Кольнуло сожаление, к которому примешивались печаль и смутное чувство вины – вспомнилось письмо, которое я смял и выбросил в корзину. Бедная Флорри… И как эта новая информация отражается на моих отношениях с Эндрю? С Элис… Какие разговоры мне следует пересмотреть? О чем в собственном поведении стоит задуматься? Нет, разумеется, ничего такого нет. Флорри страдала от депрессии, психического расстройства. Это не имело ко мне никакого отношения!
Мужчина за прилавком вперил в меня взгляд.
На обивку кушетки упало несколько капель крови прежде чем Секретарь не заткнул горловину канюли пробочкой. Следующим предметом, который появился в пальцах нарко-боевика, была кривая хирургическая игла. Ею он сделал четыре стежка, намертво пришив \"крылышки\" канюли к коже девушки.
– Еще Интернет? Платить будете?
Я покачал головой и подвинул стул. Пластмассовые ножки зацепились за соседний, и я пинком их разъединил. Покинул кафе и зашагал прочь.
- Готово, - сообщил Секретарь.
Уже завел мотор, как вдруг вспомнил про щелочь. При обычных обстоятельствах махнул бы рукой. Но я был раздражен, все еще под впечатлением от новостей о Флорри, и обрадовался занятию, которое позволяло отвлечься и затянуть возвращение домой.
- Я не против опробовать... - ухмыльнулась Яичница.
Прохожий около супермаркета посоветовал спросить в другом магазине, в пяти минутах ходьбы в противоположном от центра направлении. Магазин, правда, больше походил на сарай с мешаниной из товаров для дома, чипсов, печенья и чего-то, что напоминало автозапчасти. На улице у входа сидели на стульях и пили кофе из крошечных стеклянных чашек двое мужчин в жилетах. Один, подслушав мой разговор с хозяином, подозвал меня и, удостоверившись, что я на машине, дал запутанные указания, которые я слушал вполуха, о том, как добраться к магазину «Практикер» на другом конце города.
Я поездил кругами по окраинам Тригаки и наконец увидел в глубине промзоны на приземистом центре товаров для ремонта большую красную вывеску.
Встав, она, под завистливым взглядом Варана, который не просто наблюдал всю эту процедуру, а всё больше глазел на неприкрытую грудь наркоманки, прошла на кухню, извлекла из холодильника упаковку ампул морфина. Вскрыла две, наполнила прозрачной жидкостью новенький шприц и, воткнув его на ощупь в канюлю, вдавила в кровь всё его содержимое.
Внутри, посреди рядов краски, ведер и нехитрых инструментов для сада и огорода, меня направили к полке с большими пластиковыми бутылями, которые, как заверил консультант в комбинезоне, и были щелочью, гидроксидом натрия. Когда расплачивался, вдруг осенило, что емкость – в точности как та, что я брал в сарае. Может, только зря потратил время на поиски…
Приход тёплой волной прокатился по телу Яичницы, колени у неё подогнулись, и девушка села на пол привалившись к холодной стене, всё ещё сжимая в пальцах порожний шприц.
Опять полиция. Во дворе стояла та же машина, белая с голубой надписью и ржавчиной над передним правым колесом. Чтоб вас всех! День сурка! Оставят они нас когда-нибудь в покое? Я припарковался вплотную.
Тина встретила меня, когда я вылезал из микроавтобуса.
Растревоженные наркотиком, безумным галопом понеслись в её голове воспоминания. Картины прошлого налезали друг на друга, смешивались, но девушка, имея за плечами немалый наркотический опыт, без труда отделяла галлюцинаторные видения от истинных проблесков памяти.
– К тебе пришли.
– Ко мне? В смысле?
Вот она, тогда ещё совсем юная соплячка, доверчиво подставляет свою руку для первого укола. Вспышки в глазах, ватная тяжесть головы. Её тогда, тоже в первый раз, изнасиловали. Впрочем, это зафиксировалось где-то там, в глубинах мозга, куда прячется всё неприятное. А на поверхности остался кайф. И от вмазки, и от секса...
– Не беспокойся. Я уверена, ничего серьезного.
А это сцена более поздних времён. Чтобы иметь свой дозняк, она вписалась в банду. Парни громили палатки и она, уже тогда Яичница, била туфелькой с каблуком-шпилькой, по какой-то роже с выпученными глазами и щёточкой усов под роскошным шнобелем. А потом она попала к Гнусу...
Она вынула из багажника коробку с покупками и понесла ее за угол. Я пошел следом с пустыми руками, если не считать целлофанового пакета с бутылкой щелочи.
Это время практически не сохранилось в её памяти. Один сплошной наркотический угар и тренировки. Под тренировками Гнус понимал непрерывные занятия любовью. Хотя, какая там любовь? Всё было доведено до автоматизма. Ритуал соблазнения, сам секс, и убийство...
Из-за облаков терраса выглядела иначе – без игры света и тени, лужиц солнца и темных карманов пейзаж стал скучным и сумрачным. Из горшков в черную полоску грозно торчали веточки лаванды.
С другого конца террасы, от двери в кухню, доносились голоса. Гаврас стоял с чашкой кофе в руке. Взрыв смеха. Страж порядка – само дружелюбие.
А затем тюрьма... Ломки. Бабьи разборки, когда клочьями летели длинные волосы противниц, а на их лицах оставались кровавые полосы от ногтей. И ГУЛ...
Увидел, что я иду навстречу, и передал кому-то чашку, а потом потер руки и похлопал, стряхивая крошки.
– Мистер Моррис, мы уже думали, так и не дождемся вас!
– Ездил за продуктами. Для барбекю.
Он пришёл внезапно, во сне. Яичница сперва действительно думала, что это или сон, или она сходит с ума из-за на годы затянувшейся ремиссии. Но потом девушка поняла, что к ней приходит кто-то реальный. Из настоящей плоти и красной крови. Хотя форму, в которой этот таинственный человек являлся в тюрьму, вряд ли можно было назвать плотной. Он единственный понял её так, что мог вить из неё верёвки, а Яичница лишь с восторгом подчинялась. Они тоже занимались сексом, но это не было похоже на те автоматические возвратно-поступательные движения, делающиеся с размеренностью коленчатого вала. Здесь было всё по другому. Ласка и нежность наполняли каждое движение Главного Управляющего Людьми. И Яичница не могла не отвечать тем же.
Из кухни показалась Элис в бикини из «Топшоп» и с полотенцем на плечах – странный наряд для пасмурного дня, успел подумать я. Она снова закусила губу.
– Пол, лейтенант Гаврас хочет задать тебе несколько вопросов… Не мог бы ты… – Она подняла обе руки ладонями наружу. – Прямо здесь?
Так продолжалось несколько месяцев, а потом случились две вещи. В камере Яичницы произошло убийство, и исчез ГУЛ. Несмотря на поиски ментов, бесконечные допросы, найти виновную в умерщвлении своей товарки не удалось. Назревал крупный скандал, женщина оказалась крупной бизнесменшей, основательницей прогремевшей на всю Россию финансовой пирамиды. Однако вскоре, по непонятным причинам, всё стихло.
– Да, конечно, – ответил я, и только потом сообразил, что спрашивают не меня.
Я уже сел. От сырой подушки постепенно намокали брюки. Поставил целлофановый пакет со щелочью у ног.
Лишь позже Яичница попыталась связать между собой эти события, но всё равно, логики в этой связи не находила никакой. Но ГУЛ остался с нею до сих пор. Она помнила невесомые прикосновения его пальцев, возбуждавшие её до самых глубин естества, жаркие поцелуи, которым она не стеснялась подставить любой участок своего небольшого, стройного и гибкого тела, проникновения его члена во влажные глубины...
Гаврас посмотрел на Элис, на часы и, приняв решение, выдвинул напротив меня стул. Щелкнул застежкой портфеля, который держал в руках, и вынул вчерашний блокнот.
Позже, когда всё кончилось и ей оставалось лишь питаться воспоминаниями об идеальном любовнике, Яичница открыла для себя поразительный факт: ГУЛ всегда был другой. Это касалось и его внешности, и темперамента, и размеров пениса. Теперь, вспомнив свои ночные встречи в деталях, наркоманка поняла, что он экспериментировал с ней. Но каков был смысл этих сексуальных опытов, осталось для девушки загадкой до сих пор.
Я повернул голову, чтобы поймать взгляд Элис. Тина хлопотала на кухне, разбирая покупки. Если не считать чавканья дверцы холодильника и хлопанья шкафчиков, в доме стояла тишина.
Но по сегодняшний день она ждала встречи с ГУЛом. Хотела посмотреть на него, узнать каков же он в действительности, без тех масок, которые он надевал на себя в дни их встреч. В Бутырке Яичница продумывала все возможности поиска этого человека. Но всякий раз мысли заводили её в тупик. Она же не знала о нём ничего, кроме прозвища. Было, правда, ещё одно соображение, он, определённо, жил где-то в России. Но где?..
– А где остальные? – спросил я.
- Идут! - это восклицание вырвало Яичницу из забытья. Она раскрыла глаза, ожидая вновь увидеть зелёные бутырские стены, на которых в изобилии были расклеены фотографии актёров, вырезанные из иллюстрированных журналов. Но нет, перед ней была стена цивильного помещения, и лишь через секунду-другую пришла память. Да, она же на воле. А кто кричал?
– Поехали в Стефанос на чашечку кофе.
Я кивнул, как будто мое мнение в данном вопросе что-то значило, и опять повернулся к полицейскому.
Через мгновение в её поле зрения появился Хвост. Он задумчиво посмотрел на девушку сверху вниз и повторил:
– О’кей. Так в чем дело? Снова собака? Чем могу быть полезен?
- Едут. Надо готовиться...
– Так вот, мистер Моррис. Простите, что нарушаю ваш отдых, ничего такого уж важного…
– Отлично.
Мгновенно вскочив на ноги, в теле после инъекции морфина чувствовалась приятная лёгкость, гран мчащая с воздушностью. Девушке казалось, что стоит ей оттолкнуться посильнее, и она полетит, полетит... Но Яичница знала, что это всего лишь глюк, вызванный блуждающей в крови наркотой и направилась вслед за нюхачом обычным способом, переставляя ноги.
– Столько дел на этой неделе, просто диву даюсь! Изнасилование, собака с перерезанным горлом. Обычно здесь, в Агиос-Стефанос, очень тихо. С тех пор как вы приехали, мистер Моррис, жизнь стала гораздо занимательней!
Я пожал плечами.
Восторженно отвисшая челюсть Варана подсказала наркоманке, что она до сих пор обнажена. Яичница состроила зверскую рожу астральному каратэку. Наркобоевик поспешно отвёл взгляд.
– Все это не имеет ко мне никакого отношения.
- Пономарь мочканул Пострела и Трупака... - сказал Секретарь, обращаясь непосредственно к Яичнице.
Гаврас перевернул открытый блокнот, вгляделся и произнес светским тоном:
- Но Трупак... - девушка невольно отступила на шаг.
– Несколько пустяков. Парочка уточнений…
- А вот замочил, падла!.. - с огромным количеством яда в голосе, процедил Хвост.
– Пожалуйста.
– Вы говорите, что прибыли в понедельник рейсом «Томас Кук» из Гатвика?
- Кончай базар! Готовимся к встрече! - приказал Секретарь и тут же началась быстрая, но без излишней торопливости, подготовка к визиту.
Я попытался усилием воли остановить кровь, готовую прилить к лицу. Решать приходилось мгновенно. Не стой рядом Элис, я бы сказал правду. Но в ту секунду ее мнение было для меня важнее.
– Ну да, – выдавил я.
Большую часть пути Игорь Сергеевич провёл в молчании. Лишь когда машина Изотова свернула на Люсиновскую улицу, Дарофеев спросил:
– У вас сохранился посадочный талон или билет?
- Скажи, как ты думаешь, он сам умер?
Я покачал головой.
- Ты про кого? - майора занимали в тот момент совершенно другие мысли.
– Нет.
- Я о Трупаке... странное погоняло. Да и умер он непонятно...
Он едва заметно кивнул.
- Выбрось из головы, - отмахнулся Сергей Владимирович, - он же был наркоманом. У них такое сплошь и рядом...
– То есть в воскресенье вечером вы были дома в Лондоне?
- Ты уверен?
– Да.
- Вполне. И даже больше, - фээсбэшник повернул голову к Пономарю и широко улыбнулся.
– В вашей квартире по адресу… – Он взглянул в блокнот и зачитал адрес Алекса в Блумсбери.
Остановившись у полукилометрового дома-корабля, возвышавшегося серой громадой над низеньким куполом рынка, друзья вышли из \"Волги\". На поиски нужного подъезда ушло минут десять. Они притормозили не у того конца здания, и им пришлось пройти его из конца в конец.
Войдя в лифт, Изотов нажал кнопку нужного этажа, но едва кабина преодолела первые метры подъёма, быстро нажал на красную клавишу срочной остановки.
– Все верно, – почти без запинки отозвался я.
- Ты чего? - недоумевая спросил Игорь Сергеевич.
- Как ты думаешь, разведать обстановку нам не помешает? - ехидно полюбопытствовал майор.
Пономарь кивнул в знак согласия.
Вылет из плотного тела уже стал для целителя привычным занятием. Такая процедура свершалась легко и просто и несколько раз Пономарь уже задумывался над тем, как должно быть мастерски владел он раньше этим способом разведки, если теперь руководствуясь одной лишь памятью тела, он, Дарофеев-нынешний, может, почти не задумываясь, совершать эти сложнейшие действия.
Нужная друзьям квартира оказалась самой настоящей двухкамерной каморкой. В смысле, двухкомнатной. Но оба эти помещения были настолько непрезентабельны, что человек, войдя в эту квартиру, мог подумать, что каким-то чудом оказался в настоящих трущобах. Не верилось, что в таком шикарном здании могут располагаться комнаты настолько смахивающие на подвальные.
В первой комнате, которую посетили в астральных телах Дарофеев и Изотов, они нашли одного из рыбаковцев. Хилый мужичонка, лет сорока, распластался на кровати. Руки его были раскинуты по сторонам тела, и в раскрытой ладони одной из них лежал небольшой шприц с кровавым пятном между поршнем и иглой.
Наркоман дышал и излучал характерные, для потребителя морфия, вибрации. Во второй комнатушке оказалось куда более многолюдно. Первое, что привлекло внимание Игоря Сергеевича, был стул. На нём, привязанная толстыми белыми верёвками, сидела обнажённая девушка. Голова её свешивалась на бок, и, казалось, девушка потеряла сознание.
Кроме неё в комнате находились ещё двое. Накачанный мускулистый парень и благообразный господин, возраст которого Пономарь по внешнему виду определить не смог. Они, чуть ли не в обнимку, лежали на кровати, закрыв глаза.
- А ведь это ловушка... - промолвил Сергей Владимирович, внимательно осмотрев всё, что попалось в его поле зрения.
Целитель, не ответив, ещё раз обвёл взглядом комнату, пытаясь понять, что же привело майора к такому выводу. Вскоре, обратив внимание на связанную девушку, Дарофеев увидел на её затылке в точности такое же энергетическое образование, как и у остальных зомби-рыбаковцев. Подтвердила это подозрение и невидимая татуировка.
Увидев, что Игорь Сергеевич просёк ситуацию, майор спросил его:
- Ну, что? Будем теперь даму спасать? Пономарь в нерешительности пожал плечами.
- Эти деятели расставили нам трёхуровневую ловушку. На такое способны лишь профи высокого уровня. И все они по твою голову. Оставить их, так они тебя в покое не оставят. Неизвестно, что ещё придёт им в головы... Так что...
- Ладно, подыграем... - согласился целитель.
- Кстати, обрати внимание, никто из них не спит... Они уже ввели себя в состояние непредсказуемости и абсолютной готовности. Из этого можно сделать вывод, что среди них, по крайней мере один - ясновидящий. А, может, и все... Так что, справиться с этими зомбиками будет непросто. Готов?
- Как килька в томате... - хмуро пошутил Игорь Сергеевич и, почувствовав укоризненный взгляд фээсбэшника, нехотя добавил, - да, куда мне деваться?..
- И с таким похоронным настроением ты собираешься что-то делать? Тогда лучше вернуться...
- И разочаровать этих господ? - воскликнул целитель. - Да никогда!
- Вот теперь - другое дело! - радостно улыбнулся Изотов.
Они вернулись в свои тела, Сергей Владимирович разблокировал лифт и подъём продолжился. Вскоре двери кабины разъехались и друзья вышли на лестничную площадку.
Поднимаясь, Пономарь и майор договорились о способах проникновения в квартиру рыбаковцев. Фээсбэшник остался у двери, а Игорь Сергеевич вошёл в состояние \"жалюзи\" и приподнялся над полом. Он пролевитировал вниз по лестничному маршу и, стараясь не смотреть вниз, вылетел на улицу, зависнув чуть ниже подоконника в комнату, где находились трое наркобоевиков.
Через несколько секунд послышался громкий треск. Это Сергей Владимирович выбивал дверь. Выждав несколько секунд, Дарофеев протаранил телом оконное стекло и оказался в квартире.
Первым, кого увидел Пономарь, был тот самый мускулистый парень, которого целитель видел во время астральной разведки. Наркоман стоял у самого выхода из комнаты и готовился ступить в коридор.
Услышав позади себя звон разбитого стекла, парень повернулся и выставил вперёд растопыренную пятерню. Игорь Сергеевич вдруг понял, что его ударили. Удар был такой силы, что если бы Пономарь не находился под защитой своего блока, ему бы проломило грудь и раздробило бы позвоночник. Но \"жалюзи\" самортизировапи и Дарофеева лишь отбросило на несколько метров так, что он опять повис над улицей.
В следующее мгновение Игорь Сергеевич понял, что он чем-то зацепился за подоконник и, приобретя таким образом устойчивость в воздухе, целитель нанёс ответный удар. Наркобоевик, несмотря на всю свою подготовку, не смог устоять на ногах и врезался всем телом в косяк двери.
Воспользовавшись паузой, Игорь Сергеевич влетел в комнату и, встав у стены, вновь попытался ударить парня. Но тот вовремя среагировал, откатился, и из лежачего положения выставил вперёд уже сомкнутые пальцы. Пономаря вдавило в стену, за его спиной образовалась выемка, соответствующая границе защитного блока.
Со стороны это казалось какой-то театральной постановкой. Дерущихся разделяло-несколько метров, они лупили руками по воздуху, но каждое движение достигало своей цели.
Следующий выпад Игоря Сергеевича достал-таки противника. Энергетический удар пришёлся по левой руке астрального каратэка. И Дарофеев с ужасом увидел, какие он принёс плоды. Мышцы с внешней стороны предплечья рыбаковца оказались сорваны и неопрятным кровавым комком вдавлены в паркет, на мгновение обнажилась ослепительно белая кость. В следующую секунду её залила обильно хлынувшая из раны кровь. Однако боевик, казалось, не заметил увечья. Он вытянул вперёд обе руки и с ничтожным интервалом, нанёс сразу два мощнейших удара.
У Пономаря на миг потемнело в глазах. Он услышал, как трещат его рёбра. Целителю показалось, что он попал под паровой молот. Сила давления на \"жалюзи\" возрастала с каждой секундой. Игорь Сергеевич уже был не в силах пошевелиться, казалось, ещё чуть-чуть и его просто расплющит в блин. Но защита выдержала и Дарофеев, словно кусок мыла, выскользнул из-под энергетического пресса. Целителя ударило о перпендикулярную стену и он, как огромный теннисный мяч, отлетел рикошетом и заскакал по комнате, сшибая всё на своём пути. Впрочем, сшибать было особо нечего, кроме стула с обнажённой девушкой-зомби.
Перед глазами Пономаря всё замелькало с калейдоскопической скоростью. Внезапно Игорь Сергеевич поймал себя на мысли, что начинает злиться. Но, как только он попытался справиться с этим чувством, зная, что когда он будет по-настоящему разъярён, он не сможет себя контролировать и тогда точно убьёт этого парня.
- Если его не убьёшь ты - он убьёт тебя.... - подсказал целителю внутренний голос. С этим трудно было спорить, но Дарофеев не стал пока этого делать, пустив ситуацию на самотёк. В следующий миг Пономарь понял, что окончательно взбешён мельтешением перед глазами. Он заставил себя остановиться и застыл посреди комнаты, став её неотъемлемой частью. Игорь Сергеевич словно врос в стены, пол, потолок, в сам воздух, заполнявший это пространство.
Наркобоевик немедленно воспользовался этим и сделал рубящее движение, от которого целитель должен был бы лишиться головы. Но Дарофеев был начеку. Он перехватил силовой поток и обратил его против нападавшего. Энергетическая полоса прошлась по ногам парня и тот рухнул на колени, под которыми уже не было плоти. Ноги наркомана с секунду ещё стояли перед ним и одновременно повалились в разные стороны. Но рыбаковец и не думал сдаваться. Следующий его выпад был лучом в форме острейшего стилета, который должен был пронзить сердце Игоря Сергеевича.
Это показалось Пономарю уже форменной наглостью. Целитель сгустил силовые линии, проходящие через воздух и жало энергетического пучка завязло в них. Не помня себя от гнева, Дарофеев протянул к парню ладони и сдавил его между ними. Так, как он давеча крошил мебель самого Рыбака.
Из-под пальцев фонтанчиками брызнули кровавые капли. Игорь Сергеевич, не обращая на это внимания, всё тёр и тёр ладони друг о друга, превращая того, кто оказался между ними в однородную кашу.
Наконец, поняв, что враг уже давно повержен, Пономарь расцепил руки и на пол упал бесформенный комок, в котором невозможно было узнать ещё минуту назад живого и сильного парня. Единственными целыми частями наркомана остались лежащие на полу и истекающие кровью обрубки ног. В пылу боя, целитель совершенно забыл про Изотова. Игорь Сергеевич опрометью вылетел из комнаты, краем уха услышав за спиной истошный вопль ужаса.
- Тебе не зачем жить... - услышал Пономарь, преодолевая несколько метров до соседней комнаты, - убей себя! Убей!
Влетев в помещение, целитель увидел сидящего на корточках Сергея Владимировича. В правой руку майора был зажат пистолет, ствол которого медленно продвигался по направлению ко рту фээсбэшника.
Перед Изотовым стоял тот благообразный господин, чей гипнотический голос и слышал Игорь Сергеевич из коридора.
В тот момент, когда майор был уже готов нажать на курок, Пономарь спикировал на него и выдрал пистолет из пальцев. Прозвучал выстрел, но пуля прошла выше головы Сергея Владимировича и ударилась в стену.
Бешенство накатило на Дарофеева с новой силой. Он сжал кулак и, с расстояния в полтора метра, энергетически ударил гипнотизёра. Силовой кулак моментально сделал отверстие в теле рыбаковца. Под удар попало его горло и часть груди. Голова зомби, лишившись опоры, покатилась под ноги Изотову. Обезглавленный наркоман поднял руки, сделал шаг, другой, и повалился на бок, орошая кровавым фонтаном ещё одного свидетеля этой сцены. Тот, сидя на кровати, попытался куда-то уползти, но Пономарь, среагировав на движение, сделал взмах ладонью, который перерубил тело зомби пополам.
Сергей Владимирович, безучастный ко всему, так и сидел, не шелохнувшись, на корточках.
Целитель, не зная, как вывести майора из транса, на всякий случай, похлопал того по щекам. Изотов мигнул, потом уставился на Игоря Сергеевича. Лицо фээсбэшника озарилось улыбкой.
- Ты цел? - хрипло спросил Изотов.
- Как видишь... - буркнул Пономарь. - А вот ты мог бы стать трупом...
При упоминании о трупах, Дарофеев невольно обернулся и, новым, незамутнённым гневом взглядом, обозрел творящееся в комнатушке. Экстрасенса вырвало прямо в кровавую лужу, вытекшую из головы гипнотизёра.
Пока шла борьба Пономаря с собственными внутренностями, майор встал и тоже оглядел поле битвы.
- Это всё ты?! - удивлённо воскликнул Сергей Владимирович. Игорь Сергеевич смоглишь кивнуть.
- Живой кто-нибудь остался? - продолжал свой допрос фээсбэшник, не обращая внимания на состояние Дарофеева. Тот, наконец, успокоил желудок и, отерев носовым платком горькую слюну с губ, ответил:
- Женщина... Я, кажется, её не тронул...
Глава 23.
- Помогите! - раздался истерический вопль из соседней комнаты. Изотов с Дарофеевым переглянулись.
- Может, выслушаем историю дамы? - Предложил Сергей Владимирович. Целитель согласился.
Друзья застали Яичницу в том же положении, что её оставил Пономарь. Девушка лежала на полу вместе со стулом и обезумевшими глазами смотрела на подбиравшуюся к ней кровавую лужу.
Увидев вошедших, она срывающимся голосом потребовала:
- Ну, освободите же меня!
Её подняли, отвязали. Наркоманка, не теряя времени, сразу же сорвала с кушетки покрывало и, дрожа от холода, завернулась в него.
- Как вас зовут? - участливо спросил целитель. Взгляд девушки был преисполнен ужаса, но она ответила:
- Дина... Дина Пархомова...
- И как вас угораздило попасть в такую компанию? - Поинтересовался майор.
Яичница поняла, что теперь ей придётся выполнять задание в одиночку и, прерывая повествование вздохами и всхлипываниями, начала рассказывать свою легенду. По ней она была приезжей. Эти люди согласились её подвезти с вокзала в гостиницу, но вместо этого одурманили какой-то гадостью, и она очнулась уже здесь, голая, без вещей. Её насиловали почти сутки, а потом, устав, все заснули. После этого появились спасители в виде Сергея Владимировича и Пономаря.
- Красиво лепишь... - закивал головой фээсбэшник.
- Я не... понимаю... - нахохлилась Яичница.
- Да, въезжаешь ты! Или феню подзабыла? - зловеще ухмыльнулся Изотов, показав при этом оба ряда зубов.
- Да, что вы себе?.. Я честная девушка!..
- Какой базар?! - удивился майор. - Или я без понятий? Короче, кончай косяка давить.
- Кого?.. - Яичница решила играть предписанную ей роль до конца.
- Заканчивай прикидываться, - перевёл Сергей Владимирович, - если ты не из школы Гнуса, то я - Папа римский!
- Не знаю я вашего Гнуса! - злобно выкрикнула наркоманка.
- Забыла? - утрированно удивился Изотов. - А на правом запястье чей автограф? Где у нас тут ультрафиолетовая лампочка?..
На это Яичница лишь глубже закопалась в покрывало так, что теперь из-под него виднелись лишь её глаза.
- Ну, как? Будешь колоться? Или я попрошу поговорить с тобой дядю Игоря... Ты его в деле видела? Вот, и хорошо...
Последняя фраза майора сопровождалась затравленным взглядом наркоманки в сторону Дарофеева и истошными кивками, от которых покрывало, окутывавшее голову Яичницы, сползло, обнажив огромны и, во всю щёку синяк. След столкновения девушки и Пономаря.
- Итак, кто вас послал? - задал первый из деловых вопросов Сергей Владимирович. - Кстати, дядя Игорь, да будет тебе известно, умеет читать мысли. Так что, не вздумай соврать!..
Яичница ещё раз посмотрела на целителя, который угрожающе зыркнул на нее. После этого взгляда, она рассказала всё, что ей было известно.
- Так... - задумчиво пробормотал Изотов, выслушав недолгое повествование! - Этот ваш Хвост... Он не связывался с Кикозом? Не докладывал, где найти Игоря?
- Откуда я знаю? - пожала плечами Яичница. - Хотя... Кикоз, вроде, говорил, что сам свяжется...
- Вроде? - Изотов многозначительно взглянул на Пономаря.
- Точно! Точно! - закивала наркоманка.
Словно в ответ на её слова, прозвучал резкий телефонный звонок. Игорь Сергеевич автоматически шагнул на звук, но майор опередил его и, достав трезвонящий аппарат из-под кушетки, снял трубку:
- Слушаю.
- Кто это? - раздался незнакомый голос. У телефона оказалась очень сильная мембрана, и слова Кикоза были слышны всем.
- Кикоз... - прошептала Яичница.
- С вами говорит поверенный в делах Пономаря, - велеречиво представился Сергей Владимирович. - Не с Кикозом ли имею честь беседовать?
На другом конце провода раздалось громкое шипение, но связь не оборвалась.
- Мне пришлось уничтожить ваших людей, -спокойно продолжил фээсбэшник. Можете забрать то, что от них осталось...
- Вот что, поверенный, - послышалась, наконец, членораздельная речь, Рыбак будет этим недоволен... Поэтому...
- Мне искренне жаль, что я доставил неприятности этому господину... ехидно прервал его Сергей Владимирович.