И сдержал-таки свое слово. Хотя по количеству «атак», которые его сородичи обрушили на членов посольства императора людей на том приеме, он оказался едва ли не лидером, если и уступая в этом самому Трою, то весьма незначительно. Причем «атаки» на него по жесткости и беспардонности, пожалуй, намного превосходили те, которые обрушились на остальных членов посольства. Включая и самого главу. Потому что со своим сородичем эльфы совершенно не церемонились…

— Ладно, хорош лаяться, — махнул рукой Трой. — В Скетвлери все равно придется заезжать. Скинем парадную одежду и остальные ненужности и возьмем сменных лошадей, чтобы идти одвуконь. — И тронул коня, бросив быстрый взгляд на эльфа. Тот никак не отреагировал на наезд Гмалина, продолжая витать в, как это куртуазно говорится, в высоких эмпиреях…

Алвур объявился в выделенных Трою апартаментах на следующее утро после приема. То есть совсем рано — едва только рассвело. Причем появился он совершенно неожиданно и отнюдь не через дверь.

— Что? — тихо прошептал герцог Арвендейл, слегка опуская Тайную ветвь, когда разглядел, кто именно сидит у него на подоконнике. Но меча из рук так и не выпустил. Более того, левой рукой поспешно потянулся к стоящему в изголовье вешалу с доспехом. А как еще стоит реагировать, если твой побратим, к тому же еще и лучше всех разбирающийся в местных зубодробительных вывертах, возникает в твоих апартаментах ни свет ни заря, да еще совершенно не с той стороны, с которой должен был бы появиться, будь все нормально? Но Алвур легким жестом обозначил, что опасности нет. После чего мягко спрыгнул с подоконника и опустился на угол ложа рядом с Троем. Несколько минут оба молчали. Потом Алвур повернул голову и в упор посмотрел на своего побратима.

— Мне сказали, что она хочет меня видеть, — тихо произнес эльф.

— Вы ж виделись, — криво усмехнулся Трой, откладывая меч, который тут же вновь превратился в привычную деревянную палочку, увитую ветвями и лентами. — На приеме. И что-то я никакого особенного интереса не уловил. Прямо скажем, скорее наоборот…

— Это — официальный прием, я — изгой, а она — Владычица Светлого леса. И на нее смотрели куда более опытные глаза, чем твои. — Хотя голос Алвура был холодно-спокоен, но где-то в самой глубине Трою почудились нотки глубокой тоски. Даже не нотки, а отголоски, которые, не знай он эльфа так хорошо и не будь они побратимами, Трой вряд ли заметил бы…

— Просвети меня, если я ошибаюсь: последние два пункта из перечисленных тобой в первом предложении за последние несколько часов как-то поменялись? — уточнил герцог Арвендейла. Эльф вздохнул. Трой окинул его сожалеющим взглядом, крякнул и, встав с постели, развернулся к вешалу и принялся неторопливо облачаться в свою алую броню. Алвур несколько мгновений недоуменно смотрел на него, а затем удивленно спросил:

— Ты чего это?

— Ну, я ж тебе еще на заставе обещал на шухере постоять, — сердито пробурчал его побратим. Глаза эльфа мгновенно приобрели вид весьма крупных блюдец, а затем он откинулся на спину и расхохотался…

До Скетвлери они добрались довольно быстро. Лошади после эльфийских харчей шли на удивление ходко и уставали заметно медленнее, чем обычно. Бон Патрокл даже предложил не заезжать в город, а двигаться дальше. Мол, с такими резвыми конями и подменные не нужны. Но после того как Алвур сообщил, что эта резвость у коней временная, вызванная пребыванием животных в Светлом лесу, напитанном магией, и тем, что на заставе и в Лесных чертогах животных кормили травой и зерновыми смесями, также выращенными в Светлом лесу, так что через пару-тройку дней эти их необычные резвость и выносливость вернутся к привычным меркам, Трой решил все-таки озаботиться подменными лошадьми. Ну и заодно устроить людям последнюю ночевку под крышей. То есть особой необходимости в этом не было — они ведь только-только выехали из Светлого леса, где все это время ночевали вполне комфортно. Но следующие несколько дней им, скорее всего, придется ночевать в лесу или на полевых стоянках. Придорожные трактиры на тракте располагаются на расстоянии одного дневного перехода торгового каравана. Они же одвуконь пойдут гораздо быстрее, делая за день точно более двух, а когда и даже почти трех караванных дневных переходов. Так что в трактирах получится останавливаться где-то раз за декаду или немного чаще. Да и то больше из-за того, чтобы дать роздых коням и помыться и освежить одежду, чем по какой-то острой необходимости. И с завтрашнего дня как раз и начнется отсчет подобной декады.

Впрочем, народ в посольстве и конвое был вполне привычен к такого рода маршам. Так что никаких дополнительных распоряжений отдавать не пришлось. И по прибытии в Скетвлери все быстро озаботились избавлением от лишнего и закупкой необходимого. Насчет лишнего имущества договорился идш, которого (с милостивого разрешения Гмалина) еще в Эл-Северине назначили казначеем посольства, быстренько перетерев по этому поводу с одним из своих сородичей, обнаружившимся и в этом небольшом пограничном городке. Тот согласился за скромную (ну по их, идшским меркам) плату принять вещи и остальное ненужное сейчас имущество на хранение, а затем и доставить их в Эл-Северин с каким-нибудь попутным караваном. А с лошадьми разобрался Алвур. Причем ему удалось на этом неплохо сэкономить. Слухи о небывалом пиетете перед эльфами, испытываемом жителями Скетвлери, оказались истинной правдой. Так что вечером Алвур со смехом рассказывал, как торговцы едва не передрались за право продать Высокому нужных ему лошадей, устроив целый аукцион наоборот. То есть начали друг перед другом наперебой завлекать «блистательного Высокого» предлагаемыми ими скидками. Трой же сидел и смотрел на побратима, тихонько радуясь произошедшим с ними переменам…

После последней «пропажи» эльф сильно изменился. В то утро, отсмеявшись, он хлопнул Троя по глухо отозвавшемуся наплечнику и отрицательно мотнул головой:

— Нет, побратим, не надо стоять ни на каком шухере. Я просто пришел тебе сказать, что, как ты правильно понял, могу вляпаться в весьма неприятную историю. Да даже и скорее всего вляпаюсь! Но отказаться от шанса… нет, не могу. Даже от шанса просто дотронуться до нее… — Он погрустнел, потом криво усмехнулся и закончил: — Так что если тебе вскоре принесут мою голову и обвинят в том, что твое посольство нарушило законы гостеприимства…

— А вот об этом не волнуйся, — сказал Трой. — Мое посольство — чистая фикция. После возвращения от гномов стало ясно, что сюда можно отправить скотника на свинье, и он привезет тот же самый договор, что привезу и я.

— Это — да, — усмехнулся в ответ Алвур, — насчет этого я не спорю. Но сам понимаешь, если сюда отправить скотника, то придворная партия лорда Алендила следующие лет триста и носа бы не смела показать при дворе Владычицы… Впрочем, чего это я. — Усмешка Алвура стала презрительной. — Чтобы кто-то из подобных типов допустил, чтобы его взгляды на взаимоотношения с людьми сколько-нибудь надолго отдалили его от двора? Да ни в жизнь! Можешь быть уверен, едва позиция «защитника людей» породит даже тень подобной опасности, ты тут же не найдешь среди эльфов большего человеконенавистника, чем глава Дома Алеулонд.

— Хм, — задумчиво произнес Трой. — А мне он говорил, что они нынче в опале и что большинство из их придворной партии сейчас специально разогнано по дальним углам…

— На декаду-две — вполне допускаю, да даже и на пять-шесть… но если бы речь шла о чем-то серьезно большем… — Алвур вздохнул. — Пойми, большинству эльфов совершенно наплевать на то, что происходит за пределами Светлого леса. И для эльфийских домов любые внешние сношения — всего лишь очередное поле игры за власть и влияние здесь, в Светлом лесу, у подножия трона Светлой Владычицы. Даже в отношении таких куда более давних соперников/соратников, какими являются гномы. А уж в отношении людей… — И он махнул рукой. Трой вздохнул:

— Знаю, мне Марел… то есть император об этом говорил. Хотя понять я этого ну никак не могу!

Алвур в ответ лишь пожал плечами, мол, можешь — не можешь, а так оно и есть… а затем продолжил:

— Лорд Алендил принадлежит к весьма незначительному по влиянию дому. Так что идти более традиционным путем — то есть войти в какую-нибудь давно сложившуюся партию, интригуя внутри нее и постепенно поднимаясь в ее внутренней иерархии, означало для него обречь себя на довольно долгое прозябание в лучшем случае на вторых, а то и третьих ролях. Эльфы живут долго, так что пока освободится место, которое будет соответствовать его хотя бы минимальным амбициям, пройдут даже не года, а десятилетия. Алендил же весьма амбициозен. Поэтому он сделал весьма экстравагантный ход, сколотив из подобных себе амбициозных эльфов из числа выходцев из мелких домов свою собственную партию, с весьма экзотическими для большинства эльфов взглядами и позицией, не пользующимися среди эльфов хоть сколько-нибудь значимой поддержкой. Но зато она позволяет ему, несмотря на всю слабость его собственного дома, играть в высшей лиге эльфийских Владетелей. То есть на пару уровней выше, чем было бы ему доступно, воспользуйся он одним из привычных способов собственного возвышения. Однако не думай, что отношения с людьми для него важны сами по себе. Эти отношения для него — всего лишь ресурс. Как и сами люди. И если отношения с ними перестанут приносить ему необходимую долю влияния и власти, он тут же найдет на что их поменять…

— Да уж, — крякнул Трой. — Эк у вас все… с подвывертом-то.

— Не думай, что у людей сильно лучше, — вздохнул Алвур. — Они просто в силу того, что не имеют возможности столетиями оттачивать искусство интриг и нарабатывать связи, действуют более примитивно. Но все остальное — точно так же.

— Вот потому-то я так и отбивался от «чести» состоять в Малом императорском совете, — угрюмо произнес Трой после минуты молчания. — Ладно, Темные со всем этим. Я тебя понял — иди. И постарайся все-таки вернуться целым и здоровым. Мне бы хотелось иметь во Владетелях Эллосиила чело… то есть эльфа, которому я могу полностью доверять. Да и вообще… — И герцог Арвендейла отвернулся и махнул рукой. Алвур несколько мгновений смотрел на повернувшегося к нему спиной побратима, а потом тихо хлопнул его плечу и выскользнул в окно…

В той части Лесных чертогов, которая была отведена для имперской делегации, Алвур не появлялся три следующих дня. И только утром дня, назначенного для отъезда, он снова нарисовался в покоях Троя, проникнув в них тем же самым способом, что и в прошлый раз. То есть — через окно.

— Ну и что на этот раз? — несколько сварливо поинтересовался Трой, выпуская из рук Тайную ветвь, которую он снова схватил, как только почувствовал появление в своих покоях кого-то постороннего. — Появилась-таки необходимость постоять на шухере?

— Нет, — тихо произнес Алвур, однако таким тоном, что его побратим изумленно уставился на него, а затем покачал головой и расплылся в улыбке.

— Значит… — предвкушающе-загадочным тоном начал он. И Алвур медленно кивнул в ответ.

— И что, ты теперь остаешься здесь? — осторожно поинтересовался Владетель Арвендейла.

— Нет, — вздохнул эльф. — Я еду с вами. Пока мне нет места подле трона Владычицы. И-и-и… если честно, оно вряд ли когда-нибудь появится.

— Но… — поощрил его Трой.

— Но иногда, вернее даже очень иногда, я… или вернее, мы будем появляться в Светлом лесу. И вот тогда… — Тут Алвур зажмурился и мечтательно вздохнул. А затем как-то резко открыл глаза и внезапно спросил: — Трой, скажи, ты сможешь убить Шиг-Хаору?

— Убить — нет, — Трой отрицательно покачал головой. — Даже низвергнуть, как Ыхлыга, не получится.

— Почему? — требовательно спросил Алвур.

— Потому что никакого бога вообще убить невозможно, — пояснил Трой, припоминая все, что рассказала ему госпожа Свириниэль. — То, что многие могут посчитать за убийство бога, означает всего лишь удаление его из нашего мира. Но это не смерть. Он просто уходит куда-то в другие миры. Да, униженным, да, ослабленным, но не мертвым… Что же касается возможности подобного удаления, то одно дело бог, который оказался воплощен в нашем мире ритуалом, во время которого были умерщвлены всего пара-тройка разумных, хотя один из них и был очень сильным и могущественным, и произошло это поблизости от довольно могущественного места силы, а другое, когда через ритуал, опять же творимый в очень могущественном месте силы, прогнали десятки, а то и сотни тысяч жертв. Представляешь разницу?

Алвур несколько мгновений ошеломленно смотрел на него, а затем медленно кивнул.

— Но… как… зачем же… что ты будешь делать?

Трой криво усмехнулся, а затем тихо произнес фразу, которую однажды услышал от Марелборо:

— Делай что должно — и пусть случится чему суждено.

11

— Лиддит, у него такой серьезный взгляд. Совсем как у взрослого, — тихонько прошептал Трой. — Мне кажется, что он все-все понимает. Ну совсем все! Только говорить пока не умеет…

Лиддит в этот момент возлежала на боку, на широкой семейной кровати под балдахином, опершись головой на руку, и с умилением смотрела на своих мужчин, один из которых лежал в стоявшей совсем рядом с кроватью колыбели и серьезно смотрел на своего отца, а второй навис над ним всей своей могучей фигурой, буквально пуская слюни от умиления, и тихо млела. Ее муж здесь, рядом, он ее по-прежнему любит, и их теперь стало трое. Ну и что еще нужно женщине для настоящего счастья?

До своего герцогства Трой добрался в самом начале лета. Погода в дороге установилась хорошая, так что они двигались достаточно ходко, но при этом без особого напряга. Впрочем, вовсе не благодаря, а скорее вопреки желанию Троя. Потому что будь его воля, он мчался бы полным аллюром, меняя лошадей при первой возможности и сутками не слезая с седла. Но если для одного, максимум двух всадников сменных лошадей в принципе и можно было найти, то вот для его пусть и максимально сокращенного, но все равно довольно многочисленного конвоя это было практически невыполнимой задачей. Дорога в герцогство Арвендейл еще только обустраивалась… А без конвоя Марелборо ему путешествовать запретил.

Весть о том, что у легендарного Алого герцога и принцессы Лиддит родился наследник, добралась до Эл-Северина буквально за две недели до того, как посольство Марелборо вернулось из Светлого леса в столицу империи людей. Так что, выслушав доклад Троя и помурыжив его и остальных членов посольства еще парой дней писанины, необходимой для того, чтобы позже, когда у императора найдется на это время, дотошно разобраться со всем тем, что они умудрились наворотить в Светлом лесу, Марелборо щедрой рукой отвалил Трою ажно три месяца отпуска. Заодно разрешив отправиться вместе с ним и всем его побратимам. Ну так Алвуру с Гмалином также надо было заняться делами своих Владений, которые они за последнее время со всей этой войной и посольствами изрядно подзапустили. А остальным просто особенно некуда было идти. Ну не обзавелись они ни семьей, ни собственным домом. Наемникам не до этого — день прожил, и ладно. А из родных мест те же Арил с Главом ушли слишком давно, чтобы теперь было куда возвращаться. Даже если кто из родственников и жив, то либо уже давно позабыл про такую родню, либо никогда ее и не знал… Те же задачи, которые Марелборо возложил на их плечи до их убытия в составе посольств, либо уже были благополучно разрешены, либо к настоящему моменту были уже возложены на других люде… то есть разумных. Нет, император, несомненно, нашел бы, чем их занять, но, похоже, он решил дать и им некоторый роздых. И так побратимы уже который месяц носились по его поручениям, высунув язык, будто ломовые кони. Совесть-то надо иметь… Так что в путь снова тронулись все вместе и практически в том же составе. Ну, кроме идша, у которого и с родней, и с делами все было в порядке. Так что он обнялся с побратимами и сказал, что остается в столице. Дела у него здесь. Да и все то имущество, что они скинули в Скетвлери, тоже нужно кому-то дождаться. А то не дай боги убытки могут случиться. До столицы-то караванщики имущество довезут в целости и сохранности, но вот в насколько чистые и честные руки оно попадет уже здесь — вопрос. В вовсю строящемся и одновременно наново заселяющемся городе всякое может случиться. И не только по злому умыслу, а и так, просто по неразберихе…

К тому моменту, когда они добрались до Арвендейла, Трой успел уже немного успокоиться, и поскольку на этот раз гнать максимально возможным темпом уже не требовалось, да и с погодой повезло, герцог Арвендейла решил, несмотря на все свое нетерпение и желание поскорее увидеть жену и новорожденного сына, двигаться по своему герцогству не слишком быстро. Он уже давно не двигался по своим землям таким темпом, который позволил бы ему как следует осмотреться. Так что сейчас Трой ехал, с большим интересом смотря по сторонам и удивляясь тому, как изменилась его земля за то время, пока его не было в домене. Признаки того, что это время не было потеряно зря, встречались теперь повсюду. То есть то, что Арвендейл, скажем прямо, изрядно заматерел, просто бросалось в глаза.

В тот момент, когда Трой впервые добрался до этой земли, тогда носившей название Темь, все население герцогства ютилось в неполном десятке городов, только время от времени позволяя себе высовывать нос за крепкие стены. Деревень же в герцогстве не было вообще. Ну не могли люди устоять против орков за хлипкими деревенскими частоколами. Так что даже те, кто вначале кое-как и смог отбить парочку налетов, в конце концов все равно переселились в города. Или все-таки были захвачены и сожраны орками… Так что герцогство Арвендейл, которое Трою удалось взять под свою руку, хоть и было потенциально чрезвычайно богатым, поскольку включало в себя и горы, в которых можно было поставить рудники, и реки, полные рыбы и способные отдать свою силу водяным колесам, и леса, изрядно разросшиеся и богато наполненные как дичью, так и ценной и прочной древесиной, и поля, способные прокормить множество людей и скота, но в тот момент, наоборот, оказалось бедным как церковная мышь. Ибо любые богатства, которые имеются в и на земле, становятся реальными только тогда, когда к ним будут приложены человеческие руки, причем вооруженные не столько мечом или копьем, сколько киркой, лопатой, плугом, косой и кузнечным молотом. Ибо любые богатства всегда создаются именно людьми. Арвендейл же оказался населен весьма скудно. Так что весь его немалый потенциал оказалось просто некому реализовывать.

Но потом случилось пришествие Ыхлыга, забросившее в самое сердце империи людей огромную орочью Орду и ввергнувшее центральные — самые богатые и густонаселенные провинции страны в дикие ужас и смуту. Вследствие чего множество людей, за столетия мира совершенно отвыкших от чего-то подобного, снялись с места и побежали куда глаза глядят в поисках спасения. Ну и естественно, многие из них не обошли вниманием слухи о том, что далеко на юге за страшным Проклятым лесом, ныне изрядно вычищенным от обитавших в нем тварей и ставшим намного безопаснее, имеется земля, чуть ли не навсегда избавленная от опасности орочьих набегов. На самом деле это, конечно, было не так, но во все времена люди были рады обманываться в том, чего им хотелось более всего. Сейчас же им страстно хотелось мира и безопасности… И конечно, для людей, бегущих от орков, эти слухи послужили лучшей рекомендацией. Так что множество беженцев из центральных провинций империи рванули прямо в эту новую «Землю обетованную».

Ныне, впрочем, поток беженцев практически иссяк. Так что за время путешествия от Угелоя до границ герцогства Трой сотоварищи обогнали всего лишь с дюжину одиноких повозок и четыре небольших каравана в неполный десяток возов. Причем три из них, скорее всего, были не переселенческими, а торговыми… Но и тех переселенцев, что успели добраться до герцогства еще до разгрома орочьей Орды и пережить на совершенно новом месте первую и потому самую трудную зиму, хватило для того, чтобы население герцогства увеличилось почти в пять раз. И теперь Арвендейл, без всякого сомнения, если еще не стал, то в скором времени должен был стать самым богатым Владением в империи. Впрочем, основной причиной для этого послужили все-таки не беженцы. Они просто придали получившейся конструкции необходимую устойчивость, дав герцогству ресурс, позволяющий если не сейчас, то весьма скоро полностью закрыть все проблемы с продовольствием, строительными материалами, рабочими руками, мобилизационными возможностями и так далее. Основные же деньги в казну должны были приносить, во-первых, города, каковых благодаря столь непростой истории Теми в Арвендейле оказалось не менее чем в два раза больше, чем в любом другом герцогстве империи. Большинство таковых вообще могло похвастаться лишь парой-тройкой городов, и только у самых богатых из них могло насчитываться четыре или пять… Ну а основным же генератором будущих доходов, и это было во-вторых, было наличие в Арвендейле двух младших Владений, каковых не было более ни в одном другом герцогстве империи — эльфийского леса Эллосиил, ранее именовавшегося людьми Проклятым лесом, и гномьего Каменного города, который когда-то называли Крадрекрамом. Эльфийская и гномья магия, великолепное гномье оружие и эльфийские зелья, искусно ограненные драгоценные камни и золото и редчайшие эликсиры — все это должно было принести Владетелю Арвендейла просто баснословные деньги. И уже начало приносить…

Лиддит снова встретила его в парадном зале, но на этот раз без всяких дурацких ритуалов. Более того, едва только вернувшийся домой владетель герцогства Арвендейл с грохотом распахнувшейся двери влетел в зал, как его верная жена и Владетельница, вскинув руку, испуганно закричала:

— Не вздумай хватать меня, сумасшедший, у меня на руках наш сын! — И Трой, мгновением раньше несшийся к ней именно с подобным намерением, резко затормозил, безжалостно царапая дорогой паркет подковами своих кавалерийских сапог, после чего осторожно приблизился к жене и уставился на лежащий у нее на руках комочек с обалдело-восторженным выражением лица…

— Эт-т-то он, да? — хрипло спросил первый меч императора, гроза врагов и легенда всей империи людей. — Он… он такой маленький! Й-а-а… это… я боюсь его брать.

— Ничего, — улыбнулась Лиддит, — ему пора привыкать к рукам отца. Так что — на, держи. А я пока тебя поцелую…

Наиболее сильно, конечно, рождению братика обрадовалась Иния. По прибытии в герцогство Лиддит серьезно занялась ее воспитанием, нагрузив девочку по полной, но конец беременности у нее протекал довольно тяжело, и она слегка ослабила контроль. А во время родов и сразу после них всем вообще стало не до этого. Так что Иния благодаря новорожденному братику получила возможность не столько некоторое время немного посачковать, сколько заняться чем-то более интересным, чем этикет, танцы, рунная грамота и игра на арфе. Ничего более сложного ей пока не преподавали… Впрочем, надо признаться, основная причина ее радости заключалась все-таки не в этом. На выросшую без родителей девочку, которой изначально было предопределено стать деликатесом для орков, судьба обрушила столь много потерь, что самой основной ценностью для нее стала семья. Она мечтала о ней еще тогда, когда у нее не было ни единого шанса ее обрести. И похоже, именно эта мечта и позволила ей выжить. Девочка как волшебный цветок раскрывалась навстречу любому, в ком замечала хотя бы тень шанса на то, что с ним она может обрести семью. И большинство тех, кто встретился ей на ее пока еще небольшом, но уже полном трудностей и опасностей жизненном пути, не нашли в себе силы отказаться от подобного дара. Ни речники земли Глыхныг, ни Толстая Лубвь, ни сам Трой, ни Лиддит… Так что сейчас она искренне радовалась тому, что круг тех, кого она отныне считала своей семьей, возрос еще на одного человека. Пусть еще очень маленького и совсем слабого, но она готова была его защищать со всем жаром своей большой души… Ну, а еще ей очень хотелось поиграть с братиком. Он же был живой, не то что эти куклы…

Следующий месяц Трой наслаждался семейной жизнью. Причем, к удивлению Лиддит, из грозного Алого герцога вышел очень заботливый отец. У Ругира, как они вместе с Лиддит решили назвать малыша, регулярно пучило животик, и он часто плакал ночью. И именно Трой первым вскакивал с кровати и прыгал к его колыбели, а затем укачивал сына на руках, согревая его теплом своего сильного тела. Лиддит даже пару раз поймала себя на том, что испытывает к сыну нечто вроде ревности, потому что она сама тоже жутко соскучилась вот по этому теплу. Но эти эмоции были совсем слабыми и мимолетными. А вот удивление от того, что он так сразу и намертво привязался к сыну, — наоборот, весьма сильным. Помогавшие ей после родов повитухи и служанки просветили ее насчет того, что мужики-де сразу после рождения «дитенков» теряются. И очень долго привыкают к своему новому статусу. Месяцы, а то и годы. Трой же только первые два дня производил впечатление перепуганного теленка, а уже на третий начал управляться с сыном вполне уверенно. Ну а после нынешней ночи, когда он лихо перепеленал заплакавшего сына, вполне себе сноровисто подсунув ему между ног добрый шмат нежного сушеного мха, можно было сказать, что он полностью освоился как минимум в роли няньки.

— Ну ты даешь! — восхищалась Лиддит.

— А чего? — пожал плечами муж на ее удивление. — У нас в деревне кто из детей уже на ногах крепко стоял, но за частокол его еще рано выпускать было, — завсегда за мелкими ходили. Подмыть там, перепеленать, сопли утереть. Конечно, больше девчонки, но и пацаны тоже умели.

И Лиддит осталось только в сердцах напомнить себе, что жизненный опыт у ее мужа все-таки очень сильно отличался от того, что был привычен в дворянской среде. Это часто являлось недостатком, но и достоинств в подобном опыте тоже хватало.

Прием в честь рождения наследника состоялся где-то через месяц после приезда Троя. Причем отнюдь не по инициативе Троя или Лиддит. Они вообще забыли обо всем, наслаждаясь друг другом. Но как говорится, слава богам, есть друзья…

Гмалин ввалился к ним, когда они с Лиддит как раз собирались обедать.

— Ну ты и жила, десятник! — сварливо заявил он после того, как вломился в столовую и крепко облапил побратима. Для чего Трою, кстати, пришлось не только наклониться, но еще и слегка присесть.

— В смысле? — не понял герцог Арвендейл, поднимаясь в полный рост.

— У тебя наследник родился или как? — ехидно поинтересовался гном. Трой недоуменно уставился на него, а Лиддит скривилась и с размаху засветила себе ладонью по лбу. Гмалин довольно крякнул.

— Вот-вот, и я о том же, матушка-владетельница. Прием-то когда устраивать будете?

— Какой прием? — удивился Трой. — Зачем?

— Не спорь, муж мой, — раскаянно произнесла Лиддит, после чего встала из-за стола и церемониально поклонилась гному. — Благодарю, уважаемый глендир, за нужный и своевременный совет.

— Ну нам, дык вассалам, это по клятве положено-то, — этак горделиво-степенно кивнул Гмалин. — Не только повиноваться или там стоять за суверена на поле брани, но и беречь его интересы, давая ему советы, когда в том будет необходимость. — После чего ухмыльнулся и рявкнул уже вполне привычным тоном: — И вообще, голодного гнома здесь кормить собираются или как?

За обедом Гмалин и Лиддит Трою все и разъяснили. Мол, есть такое правило у Владетелей: устраивать приемы по всяким значимым событиям — помолвке, свадьбе, рождению детей, достижению ими возраста совершеннолетия, приезду каких важных и значимых гостей, ну и так далее. Вот во время этих приемов и положено вручать подготовленные подарки… Чаще всего оные вполне себе банальны, хотя, как правило, довольно весомы. Большинство подданных Владетелей, обладающих достаточным статусом для приглашения на подобный прием, как правило, ограничиваются кошелем с золотом, сумма которого равна годовому доходу от порученного данному подданному домена или там возглавляемого им торгового дома. Но вот те, кто хочет подчеркнуть свою значимость, либо принести извинение за какой-нибудь косяк, или там расположить Владетеля по отношению к какому-нибудь своему проекту, могут преподнести нечто куда более дорогое или редкое. Ну а более всего обычно изгаляются цеха, кроме всего прочего, используя подобные приемы в качестве этаких рекламных площадок, потому что на подобных приемах, как правило, присутствует вся самая обеспеченная и, соответственно, платежеспособная часть населения. Лиддит рассказала, что на рождение дочери прежнего императора гильдия часовщиков сотворила настоящее чудо, изготовив часы в виде дерева, на ветвях которого сидело двенадцать разных птиц, выполненных из драгоценных металлов, перья которых были украшены драгоценными камнями. Когда наступал час, обозначаемый какой-нибудь птицей, то на первой четверти часа она открывала клюв и издавала крик, на второй вместе с криком двигала головой, на третьей — еще и взмахивала крыльями, а по окончании часа, кроме всего вышесказанного, перескакивала на ветку вниз или вверх. Так что даже при мимолетном взгляде на дерево сразу же было ясно, который нынче час. Ходили слухи, что на этот подарок часовщики Эл-Северина ухнули всю свою гильдейскую казну, но даже если это было и так — они точно не прогадали. Во-первых, часовщики столицы империи людей оказались первой гильдией, которую гномы признали «достойными мастерами», и во-вторых, после этого им было заказано еще одиннадцать подобных часов, за которые они содрали с заказчиков просто баснословные суммы. Так что цеха, как правило, в таких случаях не мелочились.

Прием подготовили быстро. Вернее, как выяснилось, он был уже практически готов. Это у потерявшей голову от долгожданной встречи парочки Владетелей память отшибло, остальные подданные, как выяснилось, все помнили прекрасно. Так что едва только из замка разлетелись курьеры с приглашениями, как из городов тут же потянулись повозки с продуктами и всяким необходимым скарбом типа посуды, скатертей, толстых струганых досок для столов и лавок и всего такого прочего. Нет, в замке мебели и приборов уже было вполне достаточно. Для текущих надобностей. Или для обычного официального приема. А вот для приема в честь рождения наследника… Но на такой случай и нужны верные подданные, не так ли? Короче — справились. Тем более что продукты по обычаю шли в зачет «подарков». Нет, естественно, только одними ими дело отнюдь не ограничивалось. Но все остальное должны были вручить делегации городов и Владений лично.

С «земель», как именовались территории, заселенные крестьянами, поначалу решили ничего не брать, потому что «земли» были заселены беженцами, у которых и необходимого-то не доставало… Однако, к удивлению Троя, бывшие беженцы с этим не согласились. И даже выказали обиду на подобное решение. Мол, зачем людей обижаете? Рази ж мы других хужее? Так что пришлось срочно отыгрывать назад и принимать делегацию еще от крестьян. Впрочем, подарок от них оказался вполне в тему. Как выяснилось, часть беженцев сумела прихватить с мест прежнего проживания кое-какие ценные вещи. В частности, несколько семей, в свободное от крестьянских забот время промышлявших охотой на пушного зверя, привезли некоторое количество мехов. Среди которых нашлось почти четыре дюжины шкурок синей куницы, чей мех, среди всего прочего, шел на королевские и герцогские мантии. Так что «обчество» скинулось кто чем может и выкупило у владельцев эти меха. Скинуться смогли немногим, но владельцы, осознав значимость события и весомость текущего момента, согласились подождать с окончательной расплатой нужное время либо принять оплату иными предложенными вариантами. Например, с частью крестьян договорились о том, что те, кто не смог ничем «вложиться» в данный момент, берут на себя обязательство выплачивать за владельцев шкурок или скорняков, работавших с мехом, все налоги и подати с будущей осени и до того момента, пока уговоренная сумма не будет окончательно закрыта. Так что представители «земель», прибывшие в замок, гордо вручили Трою и Лиддит роскошные шубы из драгоценного меха на них и Инию и плюс к этому чрезвычайно теплый полог для малыша.

Но это были, так сказать, самые простые подарки. Города преподнесли «шедевры», изготовленные лучшими мастерами городских цехов — утварь, скатерти и гобелены, тонкую стеклянную столовую, а так же кухонную медную и чугунную посуду, массу ножей, а также топоров, пил, лопат и иного инструмента, необходимого в хозяйстве практически всегда. Доспехов и оружия никто дарить не стал, посчитав, что соревноваться с тем, что подарят гномы, глупо и бесполезно. Однако гномы удивили всех…

Когда настала его очередь, Гмалин гордо выступил вперед и, картинно подбоченясь, заявил, что гномы в качестве подарка берутся построить вокруг замка настоящий «вырубной город». После этого сообщения в зале повисла ошеломленная тишина. Потому что тех, кто знал, что это такое, подобное заявление просто повергло в ступор, но тем, кто не знал, было понятно, по реакции «знающих» поняли, что это что-то невероятно крутое…

«Вырубной город» гномов представлял из себя мощнейшую, но с виду совершенно ажурную конструкцию из домов, многоуровневых террас, мостов, акведуков, а также упорных и защитных стен и башен, по большей части вырубленную прямо в скалах. От городов людей он отличался в первую очередь тем, что состоял как бы не из отдельных зданий, а представлял из себя что-то вроде единого целого. То есть являлся этаким огромным даже не зданием, а дворцом пополам с крепостью, в котором нашлось место всему — от крепких стен и несокрушимых башен до жилищ, складов, кузниц, пекарен, библиотек, парков и площадей с фонтанами. А от привычных гномьих городов — тем, что уходил в толщу скал несколько меньше, чем это было в обычае подгорного народа, так что его дома и дворцы, как правило, имели фасады, выходящие не в огромную пещеру внутри горы, а наружу. С точки зрения обороны традиционные гномьи города у «вырубного города» несколько выигрывали, но любые человеческие крепости подобный город по степени защищенности и возможности противостоять штурму превосходил на голову. А уж о красоте и величественности и говорить было нечего. Недаром самими гномами считалось, что «вырубной город» требует для своей постройки куда большего мастерства, чем их обычные строения. Так что по любой мерке подарок был роскошный. На этом фоне подарки остальных городов Арвендейла смотрелись почти никак… Однако Алвур не дал своему побратиму насладиться единоличным триумфом.

Когда подошла очередь эльфов, Алвур приблизился к стоявшим у подножия герцогского трона Трою и Лиддит не один, а вместе с парой своих сородичей, одетых в плащи друидов. Гмалин, к тому моменту уже объявивший о своем подарке и по праву друга и побратима занявший место неподалеку от герцогской четы, окинул их несколько ревнивым взглядом и насмешливо предположил:

— Небось настоечки или зелья какие приволокли, ушастые.

Оба друида, совершенно не привычные к подобному обращению, дернулись и окинули гнома яростным взглядом. Алвур же отреагировал спокойно.

— Типа того, коротышка… — усмехнулся он, заставив парочку степенных гномов, также расположившихся неподалеку от своего Главы, побагроветь и свирепо вздернуть бороды.

— …но лучше. — После чего кивнул одному из друидов. Тот отчего-то бросил на Властителя Эллосиила умоляющий взгляд, а когда тот никак на него не отреагировал, тяжело вздохнул и, явно нехотя, вытащил из-под своего плаща небольшую шкатулку, буквально сияющую зеленоватым светом от наложенных на нее плетений магии Жизни, и протянул ее Алвуру. У Троя отчаянно засосало под ложечкой…

— Это — семя меллирона! — торжественно произнес эльф. — Положи его в колыбель своего сына, Владетель Арвендейла. Пусть благодать священного дерева осенит первый год его жизни. А когда срок его жизни сравняет год, мы посадим это семя в твоем замке. Дабы выросшее из него священное дерево всегда осеняло своей благодатью и чудо-город, построенный гномами, и всю эту землю, которую сумели отстоять и сохранить от врагов люди, ставшие под твою руку.

После этих слов в зале на несколько мгновений повисла прямо-таки звенящая тишина, а затем он буквально взорвался от восторженных криков. Ну еще бы — было отчего кричать! Меллироны росли только в священных лесах Высоких и ревностно оберегались эльфами от любых поползновений кого бы то ни было. Даже увидеть священное дерево — и то было невероятной честью и знаком великого расположения… Единственным меллироном, который рос за пределами этих лесов, было дерево, когда-то посаженное в Эл-Северине. Но в настоящий момент оно считалось уничтоженным орками… Впрочем, как выяснилось, не полностью. Несмотря на то что орки сильно постарались, уничтожая ненавистное дерево — не только срубив и спалив ствол, но еще и выкопав и отправив на костры все корни, которые они сумели отыскать, несколько мелких корешков все-таки смогло сохраниться в земле. Их искали долго и очень тщательно много дней подряд. В обычных условиях вряд ли кто-то вообще стал бы прилагать подобные усилия. Тем более что на троне империи людей в настоящий момент был тот самый император, которому эльфы уже однажды подарили семя своего священного дерева… Но сегодня — это не тогда. К тому же именно на этот меллирон были запитаны тончайшие и сложнейшие плетения, сохранявшие в неизменности не только парк, но и вообще всю структуру земли и построек Высокого города, в свое время наложенные совместно лучшими мастерами Высоких и Могучих, которые ныне считались легендами своих народов. И у Марелборо были большие сомнения насчет того, что нынешнее поколение эльфийских друидов способно повторить подобные плетения. А кроме того, он сильно сомневался в том, что Светлый лес и Подгорный трон вообще захотят это сделать… Но друиды всегда утверждали, что окончательно убить священное дерево очень трудно, потому что даже из самого крошечного, но живого куска прежнего меллирона можно, конечно приложив много усилий, снова вырастить дерево. Причем выращенное дерево оказалось бы полностью идентичным прежнему… Поэтому император и приказал искать и найти. Так что десятки людей буквально месяцами просеивали сквозь пальцы землю, пытаясь обнаружить хотя бы частичку столь тщательно уничтоженной шаманами орков святыни. И в конце концов сумели-таки сделать это. Так что вот уже почти полгода друиды, приехавшие из Светлого леса, с великой любовью и тщанием работали над тем, чтобы возродить из пепла великую гордость Эл-Северина… Но это же Эл-Северин, столица империи людей, самый блистательный и гордый город всего континента, с которым ничто не может сравниться? А вот с этим арвендейльцы теперь были готовы поспорить…

Когда этот долгий и довольно выматывающий, но принесший столь многое прием наконец-то закончился и Трой с Лиддит остались одни, Трой со счастливым выражением лица рухнул в кресло и с гордостью произнес:

— Видишь, какие у меня побратимы, любимая. Такие подарки!.. — И он восторженно вздохнул.

— Да уж, — тихо отозвалась Лиддит, присаживаясь рядом и опуская свою голову ему на плечо. — Воистину, подарки — врагу не пожелаешь…

Трой резко открыл глаза и удивленно уставился на жену:

— Чего? То есть… в смысле? Что ты хочешь сказать?

— Ты понимаешь, что сегодня произошло, Трой? — Лиддит оторвала голову от плеча мужа и серьезно взглянула ему в глаза.

— Ну-у-у… — несколько неуверенно начал Трой, а затем подобрался и резко рубанул: — Похоже — нет.

Лиддит улыбнулась. Трой мог что-то не знать… Да что там говорить, он не то что мог, действительно не знал очень и очень многое, но в возможности чувствовать опасность и немедленно реагировать на нее ему не было равных. И это было одним из трех главных качеств, за которые Марелборо так приблизил его к себе. Остальными двумя были его воля и абсолютная верность. Всем, кого он посчитал достойными своей верности — стране, императору, друзьям и побратимам, семье, народу Теми…

— Как ты думаешь, муж мой, как долго гномам придется строить «вырубной город»?

Трой задумался, а затем неуверенно произнес:

— Ну-у-у, долго, наверное… Лет десять?

— Столетия, — тихо произнесла Лиддит. Трой ошеломленно уставился на нее, а она продолжила: — За всю историю гномов они построили только три «вырубных города». И самому молодому из них, если бы он до сих пор существовал, сейчас исполнилось бы около полутора тысяч лет. Как ты думаешь, твой побратим взвалил на себя и своих людей подобную тяжкую ношу всего лишь для подарка нашему мальчику?

Трой несколько мгновений напряженно смотрел на жену, а потом глухо спросил:

— С меллироном тоже не все так просто?

— Меллирон дает семя приблизительно один раз в тысячу лет. Никто не знает, сколько меллиронов в настоящий момент сохранилось в Светлом лесу, но по оценкам магов Университета, сделанным еще во времена правления моего отца, их вряд ли больше полутора сотен, — спокойно объяснила Лиддит.

Трой помрачнел и несколько минут молча стоял, напряженно над чем-то размышляя. После чего все так же глухо спросил, не столько даже Лиддит, сколько так… в пространство:

— Зачем же они это сделали?

— Я не знаю, — тяжело вздохнула Лиддит. — Единственное, что мне приходит в голову, это то, что им приказали это сделать. Возможно, это была часть сделки по восстановлению их в правах. Или им предложили что-то еще, но куда более для них значимое.

— То есть ты считаешь, что это были прямые решения Светлого леса и Подгорного трона? — растерянно спросил Трой. — Но зачем это им нужно-то?

Лиддит вздохнула.

— Знаешь, людям бывает довольно сложно понять, как мыслят и о чем думают Высокие и Могучие. Большинство из нас умеют думать в горизонте максимум одного года. Отдельные всплески, связанные, например, с женитьбой, собственной или там детей, либо учебой и всем таким прочим — не в счет. Некоторые способны планировать что-то лет на пять-семь. Очень редко встречаются те, кто может видеть, как это говорят, горизонт событий на одно-два десятилетия. А дальше… — Она грустно усмехнулась. — Владетели же Высоких и Могучих обычно оперируют временными промежутками в пятьдесят и более лет. А необычно… в этом случае сроки могут удлиниться и на несколько столетий. — Она замолчала. Трой некоторое время ждал продолжения, а затем, не выдержав, спросил:

— И что?

— Эл-Северин — самый блистательный город людей на всем континенте. Великолепный, имеющий внутри своих стен настоящее чудо света и потому способный затмить собой все что угодно. Он полностью соответствует всем представлениям о том, каким должна быть столица самого сильного, а то и вообще единого государства всех людей, — терпеливо пояснила Лиддит, но, увидев, что Трой так и продолжает смотреть на нее недоуменным взглядом, вздохнула и пояснила: — Как думаешь, что произойдет с империей, когда через столетие-другое, после того как результат трудов искусных резчиков-гномов и друидов-эльфов уже будет виден во всей своей красе, в империи появится еще один город, способный затмить столицу?

12

Весла мерно били по воде, стремительно неся драккар над волнами. Трой стоял на носу, слева от резной фигуры дракона и, опершись на планшир, задумчиво смотрел вдаль, не обращая внимания на соленые брызги, долетающие до него, когда корабль слегка зарывался в волну. Со стороны юта послышался громкий рык Эрика Два Топора, громко распекающего кого-то на северном наречии. Трой повернул голову, окинул взглядом эту картину и, едва заметно усмехнувшись, снова отвернулся…

После того приема в честь рождения сына они проговорили с Лиддит почти полночи. То есть сразу после того, как Лиддит открыла ему глаза на происходящее, он подорвался, собираясь бежать в покои к Гмалину — ну и Алвуру и гневно отказаться от подобных «подарочков», но его мудрая жена его удержала.

— Неужели ты хочешь не только вдрызг разругаться со своими побратимами, которые искренне тебя любят, но еще и нанести несмываемое оскорбление всем гномам и эльфам, муж мой? Или ты думаешь, что Светлый лес и Подгорный трон оставят без внимания твое такое демонстративное пренебрежение столь драгоценными и редкими дарами? — спокойно спросила Лиддит, а после короткой паузы окончательно припечатала: — И если ты все-таки готов на это пойти — подумай, это действительно то, что надо империи людей и самому Марелборо здесь и сейчас?

Трой, к концу этой фразы уже добравшийся до дверей и протянувший руку к красивой кованой ручке, резко остановился и несколько мгновений напряженно сверлил взглядом резную створку, после чего глухо зарычал и саданул по двери со всей своей немалой силой.

— И что, к Темным богам, мне тогда сделать?

— С благодарностью принять дар, — улыбнулась Лиддит.

Трой резко развернулся и удивленно уставился на нее. Его жена ответила ему невозмутимым взглядом, после чего поднялась и, подойдя вплотную, вытянула руки и притянула его голову к своей груди. После чего начала легкими движениями гладить его по волосам. Трой несколько мгновений напряженно стоял, тяжело дыша от охватившего его напряжения, а затем его слегка отпустило. Так что он развернулся и в свою очередь поднял руки, с силой притянув к себе жену, а затем обнял ее и тихо произнес:

— Лиддит, я чувствую себя полным идиотом.

Его жена улыбнулась, покачала головой:

— Ты не прав, муж мой. Высокие занимаются интригами долгие столетия. Поэтому среди людей нет никого, кто способен был бы переиграть их на этом поле. Не только ты — вообще никто на это не способен. Так что не казни себя. У тебя не было ни единого шанса на то, чтобы не попасться в их ловушку. К тому же ты не одинок. В нашей истории не раз случались ситуации, когда благодаря подобным интригам перед людьми возникал выбор между плохим вариантом и еще худшим. Я не раз читала об этом в библиотеке отц… хм… то есть в императорской библиотеке. Так вот, любому Владетелю, которому не повезло попасться на эту эльфийскую «вилку», все равно приходилось выбирать. И я считаю, что у тебя как раз еще не очень плохой выбор. — Она прекратила его гладить и, приподняв голову мужа так, что его глаза оказались прямо напротив ее, негромко произнесла: — Потому что во всем, что они спланировали, нет абсолютной предопределенности. Если мы сумеем воспитать детей так, чтобы верность стране и суверену оказалась для них не пустым звуком, а непреходящей ценностью, а они потом сумеют так же воспитать своих детей, — все их расчеты пойдут прахом! Это очень сложно, тем более что как-то влиять мы сможем только на наших детей и в лучшем случае — на внуков, но вполне возможно… Но ответь мне, Трой-побратим, — разве мы и так не собирались воспитывать наших детей именно такими? — Лиддит замолчала, требовательно уставившись на мужа. Тот несколько мгновений недоуменно смотрел на нее, после чего недоумение в его взгляде сменилось возмущением. Лиддит усмехнулась и взъерошила ему волосы. — Ну и чего ты тогда так разозлился? Они играют свою игру и будут играть ее дальше. Мы же будем делать что должно, и тогда, очень вероятно, они проиграют. Ну а если нет… — Она лукаво улыбнулась. — То, что они планируют, может начаться очень нескоро, через одно, а то и полтора столетия, мой дорогой, и это точно будут уже не наши проблемы…

Трой слегка выдохнул и несмело улыбнулся. Но почти сразу же снова набычился.

— Все равно, то, что сделали Алвур и Гмалин, — это предательство. Они должны были…

— Что? — усмехнулась Лиддит. — Отказаться одарить своего побратима столь головокружительными подарками и согласиться ограничиться красивой и никому не нужной безделушкой? Ты действительно считаешь, что им следовало поступить именно так?

— Но-о-о… как же так… они же должны были понять… — И Трой запнулся, окончательно запутавшись.

— Они и поняли, — усмехнулась Лиддит. — Но, возможно, у них просто не было возможности отказаться. А еще, возможно, твои побратимы верят в нас с тобой куда больше, чем ты. — Герцогиня и дочь бывшего императора вздохнула и покачала головой. — Пойми, муж мой, Высокие очень редко непосредственно вмешиваются в дела людей. Не потому, что не хотят, нет. Хотят! И когда-то очень активно делали это. Но эти их потуги в конце концов закончились тем, что от Великого леса остался всего лишь его осколок, небольшой кусочек, который мы сегодня знаем под именем Светлого леса. И как бы там ни утверждала официальная историография, отнюдь не орки и даже не гномы являются основной причиной этого… Вот потому они когда-то и решили больше не провоцировать людей и воздействовать на нас куда более аккуратно. Ибо случись еще одна война с людьми, и от Светлого леса может остаться всего лишь какая-нибудь светлая роща. А то и вообще ничего… — Она сделала короткую паузу, а затем продолжила: — Так что теперь они стараются ограничиваться тем, что создают возможности того или иного действия, решения, поступка, а не напрямую провоцируют его. Ну а потом ждут, что получится. Да, со стороны это кажется слишком сложным, вычурным и требует куда больше ресурсов. Потому что существенная, а то и большая часть спланированного без дополнительных стимулов так и не реализуется. Но когда таких запланированных вероятностей создано достаточно много — для достижения главной цели чаще всего хватает и того, что получилось… Так что если сейчас Совет Владычицы решил направить свои усилия на раскол империи, одним нашим герцогством дело не ограничится. Они найдут, где и как создать другие точки напряжения. И далеко не одну-две. А потом — какие сработают, такие сработают.

— Ох, Лиддит, я совсем запутался. — Трой тряхнул головой. — И что мне теперь делать — забыть, сделать вид, что ничего не было и все нормально?

— Сделать вид — несомненно, — улыбнулась Лиддит, а затем ее лицо исказилось в хищной гримасе. — А вот забыть — ни за что…

— Хорошо идем — ходко!



Трой повернул голову и кивнул подошедшему Эрику. Два Топора, по обычаю северян, на палубе драккара был одет в толстую рубаху из вываренной тюленьей кожи, служившую одновременно и одеждой, и легким доспехом. Такая рубаха пусть и уступала по защитным возможностям его любимой кольчуге тройного плетения, но зато была куда менее тяжелой. Да и сбросить ее, в случае если во время схватки его выбросит с палубы, было куда легче. Так же были одеты и остальные, то есть не только северяне, но и сам Трой, и те, кто плыл вместе с ним. Эрик бросил на него испытующий взгляд, после чего осторожно спросил:

— Может, ты все-таки передумаешь, Олькюлле? Не думаю, что тебе помешал бы сильный отряд верных бойцов. Мы бы проложили тебе дорогу туда, куда надо, своими топорами. А если бы случилось, что мы не смогли бы пробиться, то тебе не пришлось бы беспокоиться о нас. Мы с радостью отвлекли бы от тебя орков и никому бы не позволили искать твои следы, пока был бы жив хоть один из нас. А ты же знаешь — нас убить очень непросто… Так бы ты успел пройти довольно далеко вглубь под охраной наших топоров.

Трой вздохнул.

— Нет, Эрик, увы, ничего бы не получилось… Постой! — Он вскинул ладонь, останавливая уже готового разразиться гневной речью северянина. — Вот ответь мне — ты смог бы пройти мимо дерева, на котором висит осиное гнездо, осы в котором сильно кем-то растревожены?

Два Топора слегка озадачился, не совсем понимая, при чем тут вообще осы, если речь идет о доблести и воинских умениях его и его воинов. Но все-таки ответил:

— Любому понятно, что лезть к такому дереву было бы глупостью. Разъяренные осы могут убить даже медведя.

— С орками будет то же самое. Не пройдет и одного дня после того, как твой отряд вступил бы в первую схватку, как вокруг него начали бы виться патрули орков. И жалить, жалить, жалить… А потом, когда собрались бы с силами, ударили и всерьез. Причем так сильно, что никакого отряда не хватило бы. И даже если бы я попытался скрыться, бросив вас, мне бы этого никак не удалось. Потому что орки — не дураки. И точно перекрыли бы вокруг любые пути отхода.

— Для этого им еще надо будет нас отыскать, — упрямо пробурчал Эрик. — Если убить всех и хорошенько спрятать трупы, то…

— Ты можешь увидеть место, куда тебя укусил комар, если убьешь его в момент укуса? — с легкой усмешкой в голосе спросил Трой. А когда северянин насупился, пояснил: — Вот и орки так же. Даже если они не найдут трупы и не смогут обнаружить следы схватки, во что я никак не могу поверить, сам факт того, что какой-то патруль не вернется в лагерь, заставит их сначала отправить в ту сторону два, а то и три новых патруля. А если, или, вернее, когда не вернутся и они…

— Ну-у мы могли бы пройти тихо, — сделал последнюю попытку Два Топора.

— Ты в это действительно веришь? — Трой покачал головой. — Друг мой и брат, если бы мне были нужны бойцы, способные не просто на равных сразиться с любым орком, но прорвать фронт во много раз больше их числа, или встать и держать позицию, раз за разом отбивая яростные атаки свинорылых, — я не мог бы найти лучших бойцов, чем ты и твои люди. Но тайно прокрасться через половину земли Глыхныг в то время, когда там почти не осталось людей, и потому нет никакой возможности затеряться среди них… согласись, Эрик, это не для вас.

Два Топора несколько мгновений молча стоял, страстно не желая соглашаться со сказанным, но и не находя, что тут можно возразить, после чего повернул голову и, покосившись на одного из спутников Троя, в настоящий момент сидевшего у мачты, укутавшись в теплый плащ, угрюмо пробурчал:

— Может, ты и прав, но все равно я считаю, что ты для своего путешествия собрал совсем не ту компанию, которая нужна.

Трой в свою очередь повернул голову и, проследив за его взглядом, тихонько вздохнул. А что тут еще можно было сказать…

С Эриком они встретились в Угелое. Трой рассчитывал остановиться в этом городке на пару-тройку дней, чтобы передохнуть и помыться после марша через Эллосиил. Через лес уже была проложена вполне приличная дорога, в обустройстве которой к тому же приняли участие как местные эльфы, так и гномы из Каменного города, так что двигаться через него можно было вполне комфортно. Но вот ночевать пока все равно приходилось на земле. Трактиров на этой дороге еще не построили. Поэтому потратить два-три дня на то, чтобы дать роздых и подкормить лошадей, а также помыться, постираться и выспаться в кровати, а не на охапке лапника, было вполне разумными планами… Однако едва только он вошел в знакомую таверну, как навстречу ему поднялась знакомая могучая фигура.

— Олькюлле! Я дождался тебя, — проревел Эрик, подскочив к герцогу Арвендейла и стиснув его в своих могучих объятиях.

— Здорово, северный медведь, — расплылся в улыбке Трой, — а зачем ты меня ждал?

— Так это, император велел дожидаться тебя, а как появишься — передать тебе это письмо, — гордо сообщил Два Топора. — Так что я торчу в этом глухом порту уже вторую неделю.

Трой слегка нахмурился. Когда он покидал Эл-Северин, они с Марелборо условились, что после поездки в Арвендейл он сначала вернется в столицу, где они и проведут всю дальнейшую подготовку к тому, что он должен будет сделать. Особенно много готовиться было нечего, но за это время группа, возглавляемая Игреоном Асвартеном, должна была собрать еще кое-какой материал по земле Глыхныг и даже вчерне систематизировать его. И прикинуть общий план действий. Все-таки глупо было надеяться, что удастся повторить их прошлый поход. Западные орки — те еще твари, и ждать от них еще раз подобного подарка глупо… И вот такие новости! Хотя в чем именно они заключаются — ему еще предстояло узнать. Из письма.

Письмо оказалось коротким. Когда Трой, сломав сургуч и разрезав бечевки, стягивающие конверт из плотной бумаги с императорским вензелем в левом верхнем углу, развернул белоснежный лист дорогой бумаги с водяными знаками, принятой на снабжение императорской канцелярии, на нем рукой императора оказалось выведено всего четыре слова: «Им удалось. Отправляйся немедленно».

Прочитав короткое послание, Трой задумчиво смял письмо и, подойдя к камину, двумя движениями бросил в очаг и конверт, и само письмо, а затем, проследив, чтобы послание сгорело дотла, так чтобы даже остатки сургучной печати вскипели и растеклись лужицей, уточнил:

— Больше никто ничего не передавал?

— Э-эм… — Эрик замялся и бросил несколько смущенный взгляд в дальний угол зала, в котором почему-то обнаружились Гмалин и Алвур со своими бойцами. Причем Гмалин явно был чем-то недоволен. Ну то есть он явно был заметно более недоволен, чем обычно…

Все точки над «i» Трой перетер с побратимами на шестой ночевке после выезда из замка. Это была для их конвоя первая лесная стоянка. Все предыдущие ночи они останавливались в городских трактирах, а последнюю провели в Эллосииле. То есть именно в самом эльфийском поселении, поскольку весь лес, тянувшийся на почти два десятка караванных дневных переходов, также носил это название. До полноценного леса-крепости этому возрожденному поселению еще было далеко, но оно восстановилось уже настолько, что Трой бы десять раз подумал, предложи ему кто возглавить штурм подобной лесной чащи. Эльфы успели укрепиться в Эллосииле весьма основательно. Несмотря на то, что особенных врагов у них вроде бы ни с какой стороны не имелось. С одного боку — герцогство, в которое они вроде как входят и которое прикрывало их от любых возможных нападений с этой стороны, а с другого — вполне себе дружественная не только к Эллосиилу, но вообще к эльфам империя людей. Но если вспомнить, что основное население этого поселения составляли эльфы-изгнанники…

В тот вечер он снова разложил свой спальный мешок на противоположной от эльфа с гномом стороне лагеря и уже совсем было собрался залезать внутрь, как рядом бесшумно возник Алвур. Трой окинул его сумрачным взглядом, вздохнул и, выпустив из рук клапан спального мешка, сердито поинтересовался:

— А Гмалин где?

— Здесь я уже, — несколько сварливо отозвался гном, громко топая сапогами. Трой оглянулся. Владетель Каменного города появился не с пустыми руками. То есть это выражение не стоило понимать как то, что он пришел с угощением. Нет, ничего подобного — он просто приволок на плече довольно массивный пень, который, подойдя, скинул на землю с довольно гулким звуком.

— Ну и долго ты будешь дуться на своих побратимов? — сердито поинтересовался Гмалин, усаживаясь на свое импровизированное седалище. — От твоей кислой рожи у меня скоро несварение начнется.

— А как еще прикажешь мне реагировать на такую подставу? — несколько сварливо отозвался Трой.

— Как нормальному умному Владетелю и умному патриоту империи, — не менее сварливо отбрил его гном.

— То есть? — нахмурился герцог Арвендейла.

— Пойми, Трой, — как всегда негромко начал Алвур. — Если Светлый лес и Подгорный трон решили создать точки напряжения в империи, они все равно непременно это сделают. Откажемся мы участвовать в этом или нет — это будет. И как ты считаешь, хорошо будет, если такой точкой стал бы, например, Фартериско? Или Парвус? За что осенить герцогство Эгмонтер благодатью меллирона, мои сородичи легко придумают. Например, за то, что именно на земле этого герцогства были развоплощен Ыхлаг.

— И за то, что именно Парвус стал местом сбора армии, которая уничтожила самую многочисленную и страшную Большую орду нашего континента, — добавил, ухмыляясь, гном. — Вот и подумай своей головой, лучше ли было для империи, если бы подобное произошло не в Арвендейле, а где-то еще? Или ты считаешь, что если награду, подобную семени меллирона, или-и-и… пусть не «вырубной город», но хотя бы городские стены и башни, построенные гномами, заполучил какой-нибудь другой герцог, а не ты, — проблем для империи и Марелборо стало бы меньше?

Трой несколько мгновений посидел, насупившись и не отвечая, а затем нехотя произнес:

— Ну, ведь можно же как-то отказаться?

— Отказаться? От благородного дара Светлой Владычицы и Подгорного короля? — Гмалин картинно вытаращил глаза. — Ты это серьезно?

Трой слегка виновато отвернулся. А Алвур, усмехнувшись, добавил:

— И даже если бы вдруг действительно стало бы можно — ты что же думаешь, кто-то отказался бы?

Трой вздохнул.

— Ну, а мне-то вы почему ничего сразу-то не сказали?

— И что б ты сделал? — ехидно поинтересовался гном. А когда Трой смущенно отвел глаза, поучительно добавил:

— То-то и оно. Скажи мы тебе хоть что-то заранее — ты только бы все испортил. Потому-то мы и решили ничего тебе не говорить, пока не доберемся до Арвендейла. И вообще не говорить, а так сказать, поставить перед фактом. А уж там Лиддит тебе должна была выдать все расклады.

— Она и выдала, — пробурчал Трой, — только я это…

— Все равно обиделся, — констатировал гном, после чего покачал головой. — Вот дивлюсь я на тебя — иногда такие гениальные мысли тебе в голову приходят, такое способен совершить, что аж дух захватывает, а иногда смотрю на тебя и думаю: и как этого глупого теленка еще не прибили?

Так что в тот вечер они помирились…

— Тут такое дело, — начал Два Топора, — тебя тут еще кое-кто дожидается. Причем просьбу посадить их на мой драккар передал как раз тот самый гонец, что доставил мне то письмо. — Северянин мотнул головой в сторону камина. — Поэтому, я думаю, у них для тебя тоже что-то имеется.

Трой нервно дернул щекой и, развернувшись, двинулся в сторону угла. Похоже, снова начались какие-то игры… Ну да деваться некуда — придется как минимум поговорить с этими странными посланц…

— Госпожа Свириниэль? — изумленно выдохнул он, так и не успев закончить свое мысленное брюзжание. А появившаяся перед ним эльфийка тепло улыбнулась ему и протянула руку для приветствия:

— Рада видеть вас, герцог. Тем более что теперь подобная радость будет пребывать со мной постоянно.

Трой несколько мгновений озадаченно смотрел на нее, а потом нахмурился:

— Госпожа, я не…

Но Свириниэль подняла руку и с легкой улыбкой качнула головой, как бы говоря «не здесь», после чего развернулась и обычной для эльфийки танцующей походкой двинулась в сторону лестницы, ведущей наверх, к комнатам. Трой бросил вопросительный взгляд в сторону Алвура, который после разговора с эльфийкой явно так же был не в духе, и тот молча показал ему жестом — иди, я позабочусь о том, чтобы вам никто не мешал и вас никто не услышал.

Комната, которую занимала Свириниэль, вроде как ничем не отличалась от любых других комнат, сдающихся в этой таверне. Уж Трой-то это мог сказать точно. В данной таверне он останавливался довольно часто — почитай, каждый раз, как следовал из столицы в Арвендейл и обратно. Однако даже не знай он, кто в ней в настоящее время квартирует, первый же взгляд на комнату сразу сказал бы ему, что в ней живет женщина и-и-и… если и не эльфийка, то кто-то точно связанный с лесом и природой. И ведь достигалось это самым минимумом средств — скромный букетик в стакане, аромат лесных трав, наполнивший воздух, изящное перо, небрежно лежащее поверх листа лесного папируса…

— Присаживайтесь, герцог. — Свириниэль указала Трою на табурет, а сама опустилась на кровать, застеленную весьма потрепанным одеялом, поверх которого был раскатан тонкий рулон спального мешка в расцветке эльфийской пограничной стражи. — Я вижу, что у вас много вопросов, и готова дать вам на них все необходимые ответы.

— Насколько я понимаю, те слова, которые вы произнесли в своем приветствии, означают, что вы собираетесь отправиться со мной? — угрюмо уточнил Трой, опускаясь на указанное место.

— Да, это необходимо, — согласно кивнула эльфийка.

— Не думаю, — упрямо набычив голову, начал Трой, но Свириниэль одним жестом остановила тот горячий монолог, который он собирался произнести, и продолжила:

— Мерзкие сумели прыгнуть выше головы. Отголоски окончания ритуала воплощения Шиг-Хаоры уловили и маги вашего Университета, и наши Старшие ведающие, и Рунные мастера Могучих. И они показывают, что ее воплощение в этот раз оказалось невероятно сильным. Так что даже если вам удастся подобраться к Темной богине и проткнуть ее своим мечом, то только лишь это никакого особенного урона ей не нанесет. Ее воплощение слишком сильно.

— Но? — после короткой паузы уточнил Трой.

— В смысле? — На кукольном личике эльфийки нарисовалось недоумение.

— Ну, если судить по тому, что вы только что сказали, — усмехнулся Трой, — даже мое собственное путешествие в землю Глыхныг сегодня потеряло смысл. Зачем это делать, если я все равно не сумею нанести Шиг-Хаоре никакого особенного ущерба? И тем более непонятно, зачем туда отправляться еще и вам. Но вы все-таки собираетесь туда отправиться. Так что, как мне представляется, у вас в рукаве есть некое «но», которое позволит как-то купировать столь неожиданно для всех обозначившуюся силу получившегося воплощения. Или я что-то не так понял?

В ярких глазах эльфийки мелькнуло нечто вроде уважения, после чего она негромко рассмеялась:

— Да уж, правы те, кто отзывается о вас необычайно уважительно. Вы очень быстро ухватываете суть… — Она на мгновение замолчала, а затем продолжила уже более серьезным тоном: — Ваш анализ абсолютно верен. В древние времена, когда воплощения богов встречались на земле куда чаще, чем в наше время, наши Ведающие создали несколько ритуалов и артефактов, способных изгнать Темного бога из нашего мира. Они были разными по силе. Одним из них, под названием Тайная ветвь, ныне владеете вы. У этого артефакта есть множество достоинств — он обладает уникальными возможностями в маскировке, он способен резать почти все что угодно, и после того как его владелец привыкнет к его особенностям, он становится весьма грозным оружием, он не требует для своей активации сложных плетений и долгих ритуалов и так далее. А недостаток у него только один. — Тут Свириниэль вздохнула. — Среди всех артефактов, созданных для той задачи, для которой была создана Тайная ветвь, он является самым слабым. — Свириниэль сделала короткую паузу, окинув Троя выразительным взглядом, после чего закончила: — Но, как я уже сказала, Тайная ветвь — не единственный способ убить Темного бога. Более того, если его соединить с необходимым ритуалом…

— Ну так зачем вам лезть орку в лапу? Проведите это ритуал, да и дело с концом. Остальное сделаю я.

— Конечно, никаких проблем, — усмехнулась эльфийка. — Вот только чтобы все сработало как надо, вы должны будете воткнуть заряженную ритуалом Тайную ветвь в воплощение Темного бога не позднее чем через три дня после проведения ритуала. Иначе от него будет очень мало толку.

— Вот оно что… — задумчиво протянул Трой и замолчал на пару минут. А потом уточнил: — И что, никакой возможности как-то растянуть ритуал нет?

— Нет, — вздохнула Свириниэль. — Более того, он еще и очень сильно «фонит» в магическом плане. Так что для того чтобы скрыть его — нужен другой ритуал, которым я, к сожалению, не владею. И вообще никто из эльфов. Только гномы.

Трой обалдело уставился на нее, после чего шумно выдохнул, потер лицо и уточнил:

— То есть поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы мне только что сказали, что туда, в землю Глыхныг, в которой практически не осталось людей, а те, кто остался, в настоящий момент радостно вылавливаются орками, должен переться не один я, хоть что-то из себя представляющий в искусстве скрадывания и маскировки, а целая толпа народа, в числе которых непременно будут эльфийка и гном?

— О том, как умеют маскироваться эльфийские рейнджеры, среди людей ходят легенды, — несколько оскорбленно произнесла Свириниэль.

— В лесу, — огрызнулся Трой, — а там, — он ткнул рукой в сторону, в которой располагалась земля Глыхныг, — по большей части степь и редколесье. К тому же еще и изрядно прореженное многолетними вырубками. И — еще раз повторюсь — еще и с гномом?

В ответ Свириниэль смерила его холодным взглядом и отвернулась…

— Я же тебе уже говорил, Два Топора, — снова вздохнув, произнес Трой, — будь у меня возможность — я бы пошел без них. Но… — И он сокрушенно покачал головой.

— Но хотя бы пару надежных бойцов из числа тех, которых ты уже знаешь, которые не подведут. Ведь кому-то же надо будет разводить вам костер, свежевать дичь да тащить гнома, когда потребуется быстро удрать, — умоляюще произнес Эрик, глядя на него глазами котика, выпрашивающего еще одну рыбку… одну… па-а-аследнюю…

Трой несколько мгновений молча держал этот прямо-таки убийственный взгляд, а затем тяжело вздохнул и выдавил:

— Ладно. Но только пару. И выбери тех, кто способен терпеть и не ввязываться в бой без приказа, даже когда орки будут ходить ему по яйц…

— Аа-а-а-аа-ы-р-р-рр-ы-ыы-ы!!! — И восторженный рев Эрика едва не сорвал рею с мачты.

13

— Я пойду, — пожав плечами, предложил Яхан Ящерица. — Натяну на себя те тряпки, которые мы нашли на заброшенном хуторе, возьму вязанку дров и пойду.

— А ты был когда-нибудь в орочьем поселении? — с легкой насмешкой поинтересовался Трой. — Сумеешь соблюсти все ритуалы, подойдя к оркам, что стоят в воротной страже, правильно поклониться Большому и Важному, положить ритуальный поклон малому алтарю при входе в трактир? Знаешь цены на продукты? Или сможешь объяснить, почему тебя, такого здорового и сильного, не отправили на алтарь?

Ящерица широко улыбнулся:

— Не-а… но я ж деревенщина. К тому же немой и дурачок, — и он тут же состроил крайне дебильную рожу и закатил глаза, посте чего вернул свое обычное выражение лица и продолжил: — Потому-то меня на алтарь и не отправили. Никаким богам не нужны подобные жертвы. Они им не то что не добавляют сил, а еще и портят уже имеющиеся.

Трой усмехнулся и покачал головой. Ящерица ему нравился. Этот еще молодой, но уже довольно опытный воин был избран Эриком себе в напарники именно за свою хитрость и умение перевоплощаться. Два Топора рассказывал, что уже во времена, когда Яхан был еще сопливым дренгом, он умудрялся пробираться в города и замки, притворяясь то тупым крестьянином, то испуганным подмастерьем пекаря, то раненым и еле живым наемником, а затем, разузнав все, что было нужно, возвращался обратно. Ну, или не возвращался, а дождавшись начала атаки, устраивал обороняющимся какую-нибудь пакость — например, поджигал амбар и устраивал панику, крича что-нибудь вроде: «Они ворвались! Они уже внутри! Они подожгли город!» А однажды даже сумел под шумок ворваться в башню и все теми же паническими воплями загнать ее гарнизон на этаж, на котором не было никаких бойниц, и запереть его там. Ненадолго, нет, но северяне, атаковавшие стену рядом с этой башней, за это время сумели подняться на нее практически без потерь. Так что не зря Ящерица носил такое прозвище… Но и в прямой схватке топор к топору он тоже был вполне себе свиреп и опасен. Может, и не в самых лучших бойцах ходил, но в строю держался вполне уверенно да и один на один вполне соответствовал высокому званию воина дружины самого знаменитого ярла севера. Так что после того, как герцог Арвендейл познакомился с ним поближе, он его кандидатуру вполне одобрил. А вот по поводу самого Эрика Трой до сих пор испытывал довольно большие сомнения. Нет, как вождь, причем вождь именно северян, — тот был вне конкуренции. Но вот в этом-то и была основная проблема…

— Хорошо — иди. Но имей в виду, нам сейчас нужно запастись продуктами и тихо убраться. Так что не надо устраивать никаких шуток. Здесь не империя и ваш север, и твои шуточки, про которые Эрик нам уже все уши прожужжал, — лучший способ взбаламутить всех окрестных орков и дать им понять, что в городе появились чужаки. А нам этого совсем не надо.

— Понял, Олькюлле, — кивнул молодой северянин. — Не волнуйся, я все сделаю как надо…

Они высадились на побережье две недели назад. В одной глухой бухточке, до которой пришлось добираться на легкой сборной лодчонке, сделанной из костей морского дракона и тюленьей кожи. Потому что, по словам Эрика, драккар в этой бухточке поместиться был не способен. Да и подходить к берегу на расстояние, на котором корабль северян можно было разглядеть, Трой опасался. Слава Сумрачным, после их прошлогоднего набега у орков, похоже, практически не осталось боевых галер, а те, что остались, судя по всему, в настоящий момент догнивали в гаванях, лишенные гребцов и матросов, отправленных на жертвенный алтарь. Так что море было свободно от орочьих патрулей. А вот что творилось на суше, пока было непонятно. Поэтому высаживаться решили где-нибудь в укромном месте и делать это максимально скрытно. Да и вообще, двигаться, ставя во главу угла не скорость, а именно скрытность. Потому что если Трой и Эрик с Яханом пусть и чисто теоретически, но все-таки имели хоть какой-то шанс сойти за местных, то по поводу Свириниэль и Авлина, седого крепкого гнома, являвшегося пятым членом их небольшой команды, ничего подобного сказать было нельзя. Ну не было никаких эльфов и гномов в пределах земли Глыхныг. То есть когда-то, возможно, здесь кто-то им подобный и жил, но о тех временах не осталось даже легенд. Во всяком случае, среди людей и орков…

Высадка прошла довольно нервно. То есть сначала все шло нормально. В лодку они перебрались из драккара еще засветло и первый час гребли при свете и в легких сумерках. Тем более что приметная скала, на два пальца левее от которой и надо было держать курс, чтобы войти в укромную бухточку, очень хорошо выделялась на фоне пламенеющего заката. А вот когда стемнело — начались приключения. Сначала они слегка заплутали, немного отклонившись в темноте от нужного направления. Но Эрик, который как раз и рассказал об этой бухте, поскольку бывал в ней еще в те времена, когда сам молодым дренгом ходил в набеги в дружине своего отца, довольно быстро отыскал скрытый проход в скалах. Затем они почти полчаса не могли преодолеть полосу рифов. Эрик и Яхан, сидевшие на первом руме, под конец даже начали ругаться сквозь зубы, кляня Темных, подкинувших им таких неуклюжих попутчиков. Как выяснилось, для управления подобной легкой лодчонкой при преодолении столь сложного места нужно было не только правильно грести, своевременно меняя силу и направление ударов веслом, но еще и, так сказать, «играть телом», помогая шустрому, но очень чувствительному суденышку своевременно изменять курс, наклоняясь то вправо, то влево, а то и вообще чуть ли не свешиваясь за борт. Северяне делали это как дышали, а вот у всех остальных с подобными навыками было сложно. Поэтому, пока они прорвались-таки в нужную бухточку и вытащили лодчонку на небольшой галечный пляж, чуть дважды не потеряли гнома. А также утопили два мешка с припасами. Но, в общем, добрались.

В себя приходили недолго. Времени особенно не было. Верхушки окружающих бухточку скал уже начали светлеть, так что надо было как можно быстрее ликвидировать все следы, способные навести посторонних на мысль, что в этой бухточке не так давно появился кто-то разумный. А ну как орки патрулируют берег? Впрочем, куда скрыться от возможных патрулей, тут место было.

— Вот здесь мы и прятались, когда орочьи патрули перекрывали нам проходы к побережью после набегов на их города и селения дальше, чем на три дневных перехода от берега, — рассказывал Эрик Трою, пока они с Ящерицей сноровисто разбирали лодку. — Орки эту бухточку никогда внимательно не обыскивали. Так, сверху посмотрят и дальше рысят… Да и вообще в эти места не особенно много поисковых отрядов отправляли. Один-два, больше и не упомню. Они ж знали, что тут на шесть дней пути драккару пристать негде, вот и не обращали особого внимания на эту часть побережья.

— И как же вы отсюда выбирались? — поинтересовался Трой, припомнив, как они мучились ночью.

— А никак, — расплылся в улыбке Эрик. — Мы здесь после набега просто отсиживались. Ну, если прижимало и добраться до условленного места на побережье не было никакой возможности… Причем чаще всего это случалось, когда мы были нагружены добычей и ранеными. А в таком составе отсюда на лодчонке ничего особенно не переправишь. Сам же видел ночью, какой здесь прибой и рифы… Тем более что к тому моменту уже все побережье от нашего набега на ушах стояло. И орочьи галеры вдоль берега так и шастали. Так что тут мы только отсиживались. Вон там пещера есть, — он кивнул куда-то в темноту, — а для готовки тут плавника немного морем приносит. Так-то мы костры не жгли — у орков чутье почти как у собак, вмиг дым учуют. Так что только ночью и разжигали. Ну, чтобы чего горячего сготовить. И то в основном чтобы раненых покормить да тряпки для них, которыми раны заматывали, наново прокипятить. А остальным уж как получится… Орки-то, хоть ночью и видят куда лучше людей, все равно в основном твари дневные. Да и скалы тут вокруг по берегу такие, что даже днем ноги переломать можно запросто. А уж ночью… Так что к тому моменту, когда их патрули поутру начинали шастать, дым уже успевал рассеяться.

— В смысле никак? — не понял Трой. — Как вы в таком случае до дома-то добирались?

— Ну, через пару недель орки успокаивались, и мы отсюда уходили и выдвигались к тем местам, где драккарам к берегу подойти можно. Там и грузились. Я ж говорю — отсюда никак не выберешься. Драккар не подойдет, а на такой лодке, — он мотнул подбородком в сторону груды костей и кожи, в которую превратилась та лодочка, на которой они добрались до этой бухточки, — прорваться через прибой в море можно, только если в ней как минимум четверо опытных гребцов будет. Сам же видел, даже к берегу тяжело, а уж обратно… А больше пятерых-шестерых в нее, сам видишь, не влезет. Если же еще хоть какую-то добычу загрузить, то и пятеро с трудом входят. Так что толку никакого лодками перегружаться. Тут скорее медведь поседеет, чем вся толпа на драккаре окажется. А драккару с неполным расчетом гребцов поблизости от берега маячить опасно. Если на румах гребцов мало — драккару от орочьей галеры ни за что не уйти.

— И что, никто никогда вас в этой бухте не обнаруживал? Даже с моря?

— Не-а, — довольно мотнул головой Два Топора. — Тем более с моря. Вход-то, сам видишь, скалой прикрыт, а с лодки обыскивать… Здесь таких бухточек не один десяток. Замучаешься у каждой останавливаться, спускать лодку и осматривать. Причем у большинства бухточек вообще выхода наверх нет. Сплошная скальная стена. Так что и смысла нет. А с суши… — Эрик мотнул подбородком в том направлении, в котором, как он говорил ранее, вроде как должна располагаться какая-то пещера. — Здесь проход по пещере. Узкий. Человек протиснуться может, хотя насчет Торварда я бы не поручился, а вот орк — точно застрянет. Так что они сюда как-то пару раз тыркнулись, застряли, а дальше и не полезли. Мы свои следы всегда хорошо скрывали. Иначе бы я перед тобой сейчас не стоял…

В той бухте они провели две ночи. Потому что, несмотря на потерю мешков, оставившую от их продуктовых запасов едва четверть, сразу отправиться в путь через незнакомую местность Трой не рискнул. Несмотря на то, что Эрик утверждал, что места здесь глухие и ненаселенные. Нет, когда-то, лет двадцать назад, все было именно так. Но как оно теперь…

Согласно тому плану, который они составили еще в Угелое, когда Трой ознакомился с тем пакетом документов, который ему передал Два Топора, на этот раз к Ахлыг-Шигу Глыхныг планировалось выйти с севера — со стороны города Аркорана, в котором к тому же Трой должен был оформить хотя бы одну подорожную. Несмотря на то что они планировали идти скрытно, без захода в поселения все равно вряд ли получится обойтись. И информация нужна, и продукты. Нет, на крайний случай можно было бы обойтись и охотой, но именно на крайний. Пока завалишь зверя, пока освежуешь, пока уберешь все следы, пока обработаешь мясо — времени уйдет уйма. Да еще и не факт, что следы получится убрать так, что их никто не найдет. Отходов-то останется много — требуха, кости, шкура и так далее. Так что даже если их закопать — не факт, что те же волки или медведи не откопают. Да и без этого все равно может остаться что-то, что заметят местные охотники — сломанные ветви, следы крови, зарубки на стволах, на которых будут рубить кости. Это только неопытному взгляду кажется, что лес большой и в нем можно спрятать все что угодно. Опытный охотник знает, что звери всегда ходят одними и теми же маршрутами, ведущими к весьма небольшому количеству мест кормежки, еще более редким водопоям и к вообще крайне редко встречающимся солончакам, зарослям целебных растений и так далее. Причем ареалы обитания любого стада, прайда или стаи всегда жестко обозначены и границы их яростно отстаиваются. Поэтому для опытного охотника не составит особого труда обнаружить и прочитать по следам все, что недавно случилось в знакомом лесу. Ну а от местных информация вполне может дойти до орков, которые непременно заинтересуются, кто это тут у них под носом устраивает заготовку продуктов…

Возможно, подобный подход слегка отдавал паранойей, но уж больно ставки были высоки. Так что охотиться они собирались только тогда, когда пойдут совсем уж глухие места. А поблизости от поселений или торговых трактов вообще лучше питаться всухомятку, не разводя костров. Соваться же в поселения без подорожной в центральных провинциях земли Глыхныг — это лезть прямиком орку в пасть. Это здесь, на севере, можно было хоть как-то надеяться на бардак и отдаленность, а там… Высаживаться же в более населенных местах Трой после того случая с рыбаком, который выдал его орочьим патрулям, опасался. А ну как кто случайно заметит — и нате пожалуйста, получайте полноценную загонную охоту, которую орки так любят… Так что после прибытия они со Свириниэль полный день рыскали по окрестностям, разведывая подступы и пытаясь обнаружить чьи-нибудь лишние глаза поблизости. Но все было тихо. Поэтому уже на следующее утро их небольшой отряд двинулся в путь…

— Герцог, а вы уверены, что этот человек сумеет все сделать так, как надо? — гулко прогудел Авлин, когда Яхан уже закончил переодеваться в лохмотья, которые они позаимствовали четыре дня назад с парочки страшил, охранявших от птиц поле вики. Эрик тогда еще побухтел, что местные совсем зажрались. Вполне себе еще приличные вещи на подобное пускают…

— Если бы кое-кто не утопил наши припасы, нам сейчас не потребовалось бы лезть в это село, — огрызнулся Эрик. После того как ему пришлось выбирать, что поймать — гнома или мешки с припасами, вследствие чего они и оказались в столь незавидном положении, северянин гнома невзлюбил. И постоянно искал, чем бы зацепить. Правда, только словесно. Но вовсе не вследствие собственной сдержанности, а потому что Трой еще в самом начале заявил, что первая же их физическая стычка будет означать для ее участников мгновенное изгнание из команды. Когда же Свириниэль попыталась возразить, что без гнома им не удастся скрыть последствия ритуала, вследствие чего после его окончания Темная ветвь будет светиться в магическом диапазоне как самая яркая звезда небосклона, герцог Арвендейл холодно заявил, что предпочтет рискнуть и пойти вот таким «светящимся», нежели продолжить путь с кем-то, кто не способен верно и точно исполнять взятые на себя обязательства и не умеет работать в команде. Ибо в этом случае шансов выполнить необходимое точно будет меньше. Так что Два Топора даже при самом сильном раздражении старался держать свои кулачищи подальше как от своих любимых «Братьев», так и от физиономии гнома. Авлин же на все его наезды реагировал даже не с гномьим, а скорее, с эльфийским высокомерием. То есть просто задирал нос и холодно молчал, не реагируя на наезды. Вот и сейчас он молча смотрел на герцога Арвендейла, полностью игнорируя Эрика.

— Вы можете предложить для выполнения подобной задачи более подходящую кандидатуру, гленд? — с легкой усмешкой поддел его Трой. Гном дернул щекой и отвернулся. Да уж, похоже, у себя дома гном точно очень давно был весьма влиятельной фигурой, на которую даже наезжали со всем возможным уважением. Поэтому прямые и грубые выпады северянина его, несомненно, сильно задевали. Хотя он изо всех сил старался этого не показать. Трой вздохнул. Пожалуй, стоит переговорить с Два Топора, чтобы он умерил пыл. Незачем доводить Авлина до взрыва. Никому от этого легче не станет…

К вечеру Ящерица не появился. Так что спать пришлось ложиться на голодный желудок. Ночью решили не дергаться, а с утра выдвигаться на опушку и попытаться рассмотреть, что там творится в деревне. Однако обошлось. Яхан появился в лагере с рассветом. Но после того как он рассказал, что с ним произошло, пришлось срочно собирать манатки и давать ходу. Слава богу, продуктов он все-таки принес.

— Так они ж меня как раз в подвал трактира и упрятали.

— Прямо к окорокам? — хмыкнул Эрик, на ходу уминая здоровенный кусок буженины, зажатой между двумя кусками хлеба размером в полкаравая.

— Ну, не совсем, — улыбнулся Яхан. — Там каморка была в углу, вот туда они меня и определили. А дверь поленом приперли. Посчитали, что против дурачка этого достаточно. А как все затихло, я ножом через щель бревнышко отодвинул да и выбрался. А тут все к моим услугам…

— А где ты прокололся-то, что тебя загребли? — пыхтя, поинтересовался гном, также успевающий на ходу отдавать дань жирному копченому каплуну.

— Да нигде, — пожал плечами северянин. — Они меня для мясного налога взяли. Недодумал я. Это для жертвы дурачок не подходит, а в котел — вполне. А у них сейчас тут с человечиной беда полная. Очень много народу на алтарях извели. Так что хотя орки налог и уменьшили, для оставшихся он — тяжкое бремя… Ну, судя по тому, что я услышал, пока меня к старосте волокли. Тот такой радостный был, когда меня увидел, что мне даже немного стыдно было, когда я из подвала выбрался. Вот, думаю, человек расстроится… — И Ящерица хитро улыбнулся.

— Что насчет погони думаешь? — поинтересовался Трой. — Скоро очухаются?

— Вряд ли, — качнул головой Яхан. — Народу в деревне почти нет. На центральной улице у двух третей домов ставни крест-накрест горбылем заколочены. А я думаю, в жертвы точно не с центральной улицы начали отправлять. Да и вообще я из мужиков только троих видел. Да и те скорее старики…

— Все равно, четыре часа идем самым быстрым темпом. Ну как лес позволит… Свириниэль?

— Слушаю, Трой, — тут же отозвалась эльфийка. Вот уж кому лес точно не мешал, так это ей.

— Можешь намагичить пару-тройку сигналок, чтобы точно знать — идут за нами или нет?

Эльфийка задумалась, а затем кивнула:

— Сделаю. Только надо найти место, которое не обойти. Овраг, ручей, прогалину в плотных зарослях.

До вечера сигналки так и не сработали, так что Трой решил возможным посчитать, что погони не было. А вот начет того, что староста не отправил гонца к ближайшему орочьему стойбищу, никакой уверенности не было. Вернее, наоборот — восемьдесят к двадцати, что отправил. Поэтому им следовало уйти от той дороги, вдоль которой двигались до сих пор, и попытаться двинуться напрямик. Тем более что Эрик утверждал, что знает путь через лес…

До Аркорана добрались почти без проблем. Два Топора действительно неплохо помнил маршрут, хотя три раза они немного заплутали, поскольку запомнившиеся Эрику ориентиры за прошедшее время просто исчезли. Старый, кряжистый дуб оказался срублен, три кривые сросшиеся сосны были, похоже, опрокинуты ураганом, после чего благополучно сгнили, а приметный мыс на реке за прошедшее время практически полностью размыло. Но пень от дуба сумела обнаружить Свириниэль, на полусгнившие стволы сосен после часа поисков наткнулся лично Трой, а место, где был мыс, отыскал гном с помощью небольшого рунного ритуала. Как он выразился:

— Земля все помнит. Только надо уметь спрашивать…

Так что уже на третий день они вышли к торговому тракту и, сторожась, двинулись вдоль него. А на одиннадцатый добрались до Аркорана.

На этот раз Трой решил отправиться в город вместе с Ящерицей, рассудив, что, во-первых, в случае чего вдвоем отбиваться сподручней, а то, если что, из города выбираться будет куда сложнее, чем из почти обезлюдевшей деревни. Стены, стража, да и орки в городе, скорее всего, имеются… Ну и пара подорожных лучше, чем одна. В городах-то их требовали нечасто, а вот в любом поселении староста был обязан ее непременно спросить… Тем более что ближе к Ахлыг-Шигу вполне могла сложиться ситуация, когда заход в какое-нибудь поселение за продуктами и информацией окажется потенциальным походом в один конец. То есть, по идее, таковая опасность существовала и сейчас, но пока Трой оценивал вероятность подобного исхода не слишком высоко. При наличии подорожной, конечно. А то все могло бы окончиться, как у Ящерицы в том селении, в которое он зашел за продуктами. Только с куда более печальным итогом… А вот ближе к орочьей столице все должно было стать куда более сурово. Но при этом могла сложиться ситуация, когда надо будет рискнуть. Причем в случае, если рисковать придется ему самому, риск может оказаться неоправданным. И на такой случай лучше, если у них будет человек, потеря которого не сделает бессмысленной всю экспедицию. Тем более что Ящерица уже успел зарекомендовать себя как человек, вполне способный находить выход при резких изменениях обстановки.

Город встретил их с северянином настороженно. Несмотря на то что стражу у ворот несли люди, да и на городских улицах орков также было не видно, в городе они точно были. Трой сразу и не понял, откуда у него появилась уверенность в этом, а потом до него дошло, что дело в запахе. Здешние орки пахли по-особенному, не так, как их восточные собратья, которые, впрочем, не столько пахли, сколько воняли. Жуткой смесью немытого тела, варжьего и овечьего навоза, запаха гниющей пищи изо рта и еще черт-те чего. Эти же действительно пахли хоть и неприятно (ну, на вкус Троя), но и не так, чтобы вышибало слезу. Да и вообще, вполне возможно, не ассоциируйся подобный запах с орками, он бы не то чтобы Трою понравился, но скорее всего не раздражал бы. А сейчас раздражал…

Людей на улицах по светлому дню было не так чтобы и много. Но те, кто были, бросали в сторону двух чужаков не очень-то радушные взгляды. Так что они с Яханом, шустро перейдя привратную площадь, нырнули в боковую улочку и протопали пару кварталов. После чего сделали еще пару поворотов и вышли на небольшую и совершенно пустынную площадь. Теперь предстояло оглядеться и найти возможность собрать первичную информацию. Информация о кое-каких контактах у Троя была еще со времен его предыдущей вылазки. Прежде чем он выбрался из клетки, Толстая Лубвь рассказала ему о своих контактах в Аркоране, да и о самом городе тоже. Да и в тех бумагах, которые привез ему Эрик, также кое-что было. С теми беженцами, что они вывезли из прибрежных городов земли Глыхныг во время их предыдущего дерзкого рейда, основательно поработали и сумели многое накопать. Потому что среди беженцев оказалось и несколько представителей криминалитета с обширными связями по всему побережью и северу. Так что совсем уж слепым котенком он не был. Но какие из этих контактов все еще живы и действующие — еще предстояло узнать.

— Вон таверна, — оживился Ящерица, кивая в сторону потемневшей деревянной вывески, на которой было вырезано изображение кружки и тарелки с лежащей на ней птичьей ножкой. Не то чтобы очень уж искусное, но вполне узнаваемое. Трой огляделся по сторонам. Больше никаких забегаловок поблизости не было, так что выбирать было не из чего. Поэтому он повернулся к спутнику и согласно кивнул.

В таверне было пустовато. И дымновато. Похоже, в очаге забился дымоход, а хозяин почему-то не сподобился пригласить трубочиста. Они прошли через весь зал и уселись за стол в дальнем углу, у окна с распахнутыми ставнями. Тут дышалось слегка полегче. Некоторое время ничего не происходило, но затем толстый мужик, стоящий за стойкой, который пару раз бросил на них вопросительный взгляд, повернул голову и что-то рявкнул в сторону женщины, сидевшей сбоку от стойки на колченогом табурете, обессиленно опустив руки. Однако та никак не отреагировала на этот рык. Мужик тяжело вздохнул и, выйдя из-за стойки, пошкандыбал к ним, тяжело припадая на протез, бывший у него вместо левой ноги. Впрочем, похоже, человеком он был весьма опытным, поэтому сразу же прихватил кувшин с пивом и несколько глиняных стаканов.

— Что будете заказывать? — поинтересовался тавернщик, бухнув на стол кувшин и стаканы.

— А чего есть? — тут же поинтересовался Ящерица.

— Бобы тушеные, флис вчерашний, грудинка жареная, но только остатки, — перечислил хозяин.

— Неси все, — решил Трой, поднимая кувшин и разливая пиво. — Но чуть позже. А пока присядь и выпей с нами. Посетителей у тебя, как я вижу, немного, так что развлеки нас доброй беседой. Мы пришли издалека, и нам интересно, что творится у вас в городе. А то стражи на воротах как-то слишком подозрительно на нас смотрели.

Хозяин удивленно воззрился на них.

— Издалека? Но-о… как? Ведь Большие люди запретили покидать свой омнон.

Трой мысленно чертыхнулся. Вот и первый прокол… Омнон в земле Глыхныг был чем-то вроде графства. С тем отличием, что центром каждого омнона непременно являлся город. И что теперь делать?

— Ну, ты же, наверное, знаешь, хозяин, что есть такие люди, которые всегда готовы помочь другим людям в исполнении их желаний, — вступил в разговор Яхан и, подмигнув хозяину, продолжил вкрадчивым тоном: — Разных желаний. В том числе и тех, которые не слишком одобряются Большими людьми. Вот мы как раз на таких и работаем.

Трой бросил на Ящерицу благодарный взгляд. Молодец парень. Быстро среагировал. Однако реакция хозяина оказалась совсем не той, на которую можно было рассчитывать после таких заявлений.

— В-вы… — дрожащим голосом произнес он с выражением дикой надежды на лице, — вы привезли усль?

Трой с Ящерицей переглянулись.

— Усль? О чем ты, добрый человек?

Трактирщик нетерпеливо махнул рукой и торопливо заговорил:

— Не надо, я знаю. Мне сам Тутрикм говорил, что скоро будет поставка. Буквально на днях. А мне усль очень нужен, очень. Жена без него заснуть не может. А если вдруг засыпает, так сразу же просыпается и кричит. Жуть как кричит. Потому ни я, ни жена ночью спать не можем. А нам ведь работать надо. Народ обслуживать. У нас таверна известная — вся округа к нам ходит. Вы не смотрите, что сейчас народу нет, вечером тут не протолкнуться будет. Да к нам даже, бывает, Большие люди заходят. И какие! Сам Фыхкаг у нас как-то обедал… А жена, если без усля, так совсем никакая. Или даже того худее — третьего дня еле успел ее из петли вынуть. Уже даже почти бочку оттолкнуть успела. Чудом добежал, с такой-то ногой…

Трой с Яханом переглянулись, после чего герцог Арвендейла осторожно поинтересовался:

— А что у вас случилось?

Трактирщик удивленно воззрился на него, почти сразу же у него на лице нарисовалось понимание.

— А, ну как же, ну как же… вы ж не местные… — И он горячо заговорил: — Мы заплатили все, все налоги, совсем все. Более того, наши старшие, Иттиль и ее брат Умтур, ушли в Ахлыг-Шиг добровольно! — Тут голос трактирщика начал звучать с надрывом: — Шаманы очень ценят тех, кто согласился стать жертвой добровольно. Так что мы получили освобождения от мясного налога на двенадцать лет! Сам Старший шаман Ивхыг выдал нам индульгенцию!! — Тут трактирщик дрожащей рукой схватил стоящий на столе стакан с пивом и одним глотком осушил его. Несколько мгновений он сидел, отдуваясь и тяжело дыша, а затем его плечи опустились, и он заговорил уже глухо: — Ивкиль все называли Солнышком. Она и была им. Веселая, смешливая, всегда с улыбкой. Ее голос звонким колокольчиком разносился по всей улице. Не было никого, кто посмел бы ее обидеть. Наоборот, наши соседи сами набросились бы с палками на любого, кто только лишь бросил злобный взгляд в ее сторону. Ее все любили. Все… — Он снова тяжело, со всхлипом вздохнул. — Они приехали из столицы. Старший шаман и двое учеников. Ивкиль как раз побежала к матушке Умитее за молоком. Жена собиралась делать уфту, а молока, чтобы запарить зерно, как на грех не оказалось. И Ивкиль сама вызвалась сбегать принести. Она уже возвращалась, когда они, они… — Трактирщик всхлипнул, а сидевшая рядом со стойкой женщина завыла в голос. Трой с Яханом окаменели.

— Они даже не стали ничего смотреть или спрашивать. Просто взяли мою девочку и-и-и… — Он гулко сглотнул и закончил уже еле слышным шепотом: — Когда я прибежал в Хилл-холл, они уже выпотрошили ее и, насадив на вертел, поджаривали над очагом. Она… она уже даже подрумянилась… — Он замолчал. Трой сидел окаменев. Лицо Яхана превратилось в застывшую маску. Страшную маску… Несколько минут в таверне висела абсолютная тишина. Даже угли в очаге отчего-то перестали трещать и постреливать. А потом трактирщик вздохнул и заговорил как-то уже более спокойно и уныло:

— Они тогда сильно ругались, кричали, что мяса мало, и потому еще отрубили мне ногу. По колено. Но я бы отдал обе и целиком, если бы это могло вернуть мою доченьку. Они ведь даже не стали смотреть мои бумаги. А я ж все принес, все. И на уплату, и от Старшего шамана, и из магистрата опять же, а они… — И тут же заговорил на другую тему, причем куда более нервно: — Так что мне усль край нужен. Я даже подороже могу купить, если что. Не намного, но… Так как, продадите? Или уже Тугрикму все сдали? — Его глаза лихорадочно ощупали их фигуры и впились в лежащие рядом мешки. Яхан бросил на Троя вопросительный взгляд. Тот пока никак не отреагировал. Он еще не понял, что и как надо делать в такой ситуации. В принципе кое-какой толк от захода в таверну был. Они узнал имя одного из криминальных главарей этого города. Причем Толстая Лубвь, как ему помнилось, упоминала его в числе тех людей, которые были ей должны. Так что первую ниточку они, так сказать, ухватили. Но вот что делать с трактирщиком? Просто уйти? А как он на это отреагирует? Вполне может вцепиться и разораться. Трактирщик же все продолжал говорить:

— …и это еще ладно, если просто повеситься. Я другого боюсь — не дай Благословенная Шиг, кто из Уважаемых Больших сюда зайдет. Она… — Тут трактирщик едва не задохнулся от возмущения: — Она же может их оскорбить!

14

— Вот, угощайтесь, госпожа! — Человек, обратившийся к эльфийке, протянул ей глиняную миску и уставился на нее восторженным взором.

Свириниэль мягко улыбнулась и, протянув руку, взяла миску, наполненную странным варевом, включающим в себя растительное масло, орехи, мед, пареную крупу и еще полдесятка других ингредиентов растительного происхождения. Именно так, по мнению аборигенов, и должна была выглядеть «настоящая эльфийская еда». Откуда они только про нее вообще узнали?.. Впрочем, несмотря на то, что внешний вид данного продукта был крайне неаппетитным, на вкус он оказался вполне себе приемлемым. А есть уже действительно хотелось. Так что Свириниэль поудобнее перехватила миску и выудила из-за голенища своих сапожек аккуратно замотанную в полосу эльфийского шелка ложку, после чего с аппетитом принялась за еду.

В этот лагерь, расположенный в самой глубине огромного лесного массива, занимающего почти половину севера земли Глыхныг, который начинался в предгорьях и тянулся аж до самого берега, они попали случайно. То есть в сам-то лагерь их привели проводники. Но на проводников они наткнулись именно случайно, на третий день изнурительной погони, во время которой их отряд отчаянно пытался сбросить с хвоста орков, севших им на хвост после того, как этот арвендейльский идиот со своим прихвостнем-северянином устроили в Аркоране настоящую резню. Узнав о подробностях которой, Свириниэль в очередной раз задала себе вопрос, а есть ли вообще в голове у людей мозги или там действительно всего лишь сплошная кость? Ибо ничем другим объяснить сотворенную ими глупость было просто невозможно…