Олег Рой

Самая печальная картина на свете

Олег Рой Бывают дни, когда хочет творить! Кисть порхает по холсту, как бабочка, и получаются удивительные, просто волшебные картины. Но однажды я нарисовал самую печальную картину на свете… Динёк
Не важно, какая за окном погода! Если твой дом полон друзей, то тебе всегда будет тепло, светло, солнечно и радостно! (с) Неизвестный джинглик


















Уже несколько дней в Джингл-Сити непрерывно шёл дождь. Джинглики даже не могли вспомнить, когда такое случалось с их солнечным городком в последний раз. Плохой погодой были недовольны все, но больше других страдал от неё Динёк. Для творческого вдохновения ему необходимо было любоваться прекрасными видами, слушать пение птиц и вдыхать аромат цветов. Но в такой дождь цветы закрыли свои бутоны, а птицы спрятались. Всё вокруг было серым и мрачным, и настроение у Динька сделалось под стать погоде.

Третье утро подряд он просыпался в надежде увидеть голубое небо и яркое солнце, подбегал к окну, резко отдергивал шторы, но видел только серые тучи и лужи с кругами от дождевых капель. И на душе становилось совсем скверно. Художник тоскливо глядел на чистый холст, перебирал карандаши и слонялся весь день по дому, неприкаянный и печальный. Манюня, как могла, старалась подбодрить друга, ведь художники – они такие тонкие натуры… К ним нужен особый подход.







Однажды утром она пришла к Диньку в гости. В руках девочка держала корзину с завтраком. Она поставила перед художником целое блюдо свежеиспечённых булочек с клубничным вареньем, налила горячего чаю с душистыми травами и строго сказала:

– Ну-ка хватит киснуть!

– Я не могу не киснуть. Всё вокруг такое гру-у-устное… – протянул Динёк.

– А ты возьми себя в руки, – посоветовала Манюня. – Вот мне, например, тоже с утра ничего не хотелось делать, даже с постели вставать. Но я собралась с силами, поднялась и испекла булочки.

– Ты молодец, булочки очень вкусные, – искренне похвалил подругу Динёк. – Но я не знаю, получится ли у меня так же…

– А ты не сомневайся. Возьми и нарисуй хоть что-нибудь. Вот увидишь: стоит только начать, и можно справиться с любым делом! – Манюня нисколько не сомневалась в своих словах. Это простое житейское правило не раз её выручало.

Немного взбодрившийся Динёк решил последовать совету. Он взял палитру, вооружился кисточкой и нарисовал то, что сейчас творилось в его душе. Получилась, безусловно, талантливая, но самая печальная картина на свете. И когда Динёк взглянул на своё творение, он загрустил ещё больше.

– Ой, что это ты такое нарисовал? – удивилась Манюня, которая пришла звать его обедать. – Какое тут всё грустное… Это просто Самая – Печальная – Картина – На – Свете!







И чем дольше Манюня смотрела на картину, тем печальнее становилось ей самой. Хорошее настроение как рукой сняло, да и аппетит пропал. Она уговорила Динька сесть за стол, но оба ковыряли ложками в тарелках без всякого удовольствия.

– Привет! Есть кто дома? – послышался из прихожей весёлый голос Фроси. Она решила забежать к друзьям показать новенькие резиновые сапожки и розовый дождевик. Вдруг Динёк как художник сможет по достоинству оценить её восхитительный, яркий и красочный наряд посреди серого дня и нарисует её портрет? Получив приглашение, гостья вошла в дом и удивлённо посмотрела на джингликов, которые с грустным видом сидели рядом, подперев руками головы и облокотившись на стол.

– Что у вас случилось? Вы не заболели? – обеспокоенно спросила Фрося.







– Там, – махнула рукой Манюня, показывая в направлении комнаты Динька.

Фрося решительно отправилась туда и тоже увидела эту Самую – Печальную – Картину – На – Свете. Вмиг краски вокруг словно потускнели. Фросю вдруг перестали радовать сапожки и дождевик, и больше не хотелось никакого портрета. Не хотелось ни разговаривать, ни что-нибудь делать, а только отправиться домой и лечь в кровать. Так что Фрося снова вышла под дождь и зашагала по мокрой улице, чувствуя, что на душе у неё точно кошки скребут.







– Привет! Чем это ты так расстроена? – окликнула её идущая навстречу Котя. Главный редактор газеты «Джингл-Таймс», как всегда, находилась в поисках сенсации.

Выслушав Фросю, Котя даже руками всплеснула.

– Да что ты говоришь! Самая – Печальная – Картина – На – Свете? Я непременно должна её увидеть!

И она поспешила к Манюне и Диньку смотреть на картину и фотографировать её во всех ракурсах.

После знакомства с картиной настроение Коти тоже испортилось. Но мужественная журналистка нашла в себе силы выпустить очередной газеты. Правда, он состоял только из одной статьи – О Самой-Печальной-Картине-На-Свете и заканчивался так: «Теперь и я не в состоянии сопротивляться влиянию этой прекрасной, но невероятно печальной картины. Ушла хандрить. Ваш главный редактор».







Надо ли говорить, что, прочитав газету, остальные джинглики тотчас захотели взглянуть на удивительную картину? И потому очень скоро все жители города впали в ужасную хандру. Все, кроме Бедокура, который не успел взглянуть на картину, поскольку был занят в это время какой-то очередной проказой. Освободился он только под вечер. И услышав, что Манюня пришла с булочками к Диньку, поспешил в дом художника. Он ворвался, даже не вытерев лапы, и в другое время ему за это непременно крепко влетело бы от Манюни. Но только не сегодня, когда все вокруг грустили.

– Это вы из-за картины, что ли, носы повесили? – уточнил Бедокур. – Тогда дайте-ка и я на неё взгляну. А то все видели, один я не видел, по-любому!

– Не ходи! – попыталась остановить его Манюня. – А то тоже настроение испортится.

– Неа! Мы, животинки, нечувствительны к искусству. По-любому! – махнул рукой Бедокур и направился в комнату Динька.

На улице к тому времени уже стемнело, и когда Бедокур попытался включить свет, лампочка неожиданно взорвалась с громким хлопком, и во всём доме стало темно.

– Ой-ёй-ёй! – заорал Бедокур. От испуга он наступил в темноте на что-то скользкое, а оно вдруг зашипело, и он поехал на этом скользком вперед. Наверное, это была змея. Мамочки!!!







Манюня и Динёк услышали вопли животинки и жуткий грохот. Это поехавший Бедокур успел куда-то приехать и что-то свалить. Стряхнув с себя оцепенение, они побежали спасать бедолагу.

– Спасите! Помогите! – верещал в темноте Бедокур.

– Кажется, лампочка перегорела! – сообразил Динёк. – Сейчас я подставлю стул и поменяю её. Манюня, посвети мне фонариком.







Когда, закончив работу, Динёк щёлкнул выключателем и – о, чудо! – свет в комнате снова загорелся, то перед джингликами предстала восхитительная картина. И, в отличие от произведения художника, она вовсе не была печальной. Как раз наоборот.

Оказывается, Бедокур поскользнулся на случайно упавшем на пол и забытом баллончике с жёлтой краской. Краска с шипением вырвалась наружу и забрызгала всё вокруг. На баллончике, выдавливая из него краску и расписав солнечным сиянием весь свой путь, Бедокур въехал не куда-нибудь, а в этажерку. На которой тоже стояли краски, но уже не в тюбиках, а в ведёрках. От неожиданности животинка перевернул этажерку на себя, ведёрки попадали, крышки раскрылись, поэтому Бедокур в одночасье стал разноцветным. Но это было ещё не всё! Пытаясь отбиться от падающих ведёрок и предполагаемой змеи (в темноте же не было видно, что шипел именно баллончик!), Бедокур как следует пнул мольберт со злосчастной картиной, которая перевернулась, упала на многострадальную голову животинки. Натянутый холст лопнул, и получилась большая дырка.

Увидев разноцветного Бедокура, окружённого пятнами краски всевозможных цветов, и с продырявленной картиной вокруг шеи вместо воротника, Динёк и Манюня не выдержали и дружно расхохотались. Печальное настроение как рукой сняло. Животинку тут же извлекли из картины, отмыли, приложили к ушибленному месту лёд и накормили клубничным вареньем, которое исчезло просто моментально.







А пока Манюня угощала Бедокура и ликвидировала завалы грязной посуды на кухне, Динёк занялся рисованием. Ведь исправить ситуацию, созданную им самим, под силу было только ему. Вдохновившись солнечно-жёлтой краской, разбрызганной по комнате, он нарисовал Джингл-Сити в лучший из летних дней, танцующих и смеющихся джингликов, воздушные шары, птиц, чудесные ярко-красные яблоки на деревьях, беспечное голубое небо. Только от одного взгляда на такую картину самому хотелось петь и смеяться. Но на этом художник не остановился и изобразил ещё и Бедокура, облитого краской и с холстом на шее. Возможно, кто-то другой на месте животинки обиделся бы – но только не Бедокур. Посмотрев на работу Динька, он тут же расхохотался. Он был очень доволен тем, что стал центральным персонажем картины.







Прихватив с собой полотно и огромную тарелку свежеиспечённых пирожков, Манюня, Динёк и Бедокур отправились к Коте. Главный редактор Джингл-Сити всё ещё грустила, но, выслушав их историю и разглядев картину, сразу повеселела и принялась за дело. Она съела несколько пирожков и буквально за час сделала новый – юмористический – выпуск «Джингл Таймс». Центральное место, конечно же, отводилось истории с уничтожением Бедокуром Самой – Печальной – Картины – На – Свете. А первую полосу украсила цветная фотография нового произведения Динька. Получилось очень смешно, красиво и здорово.







Утром каждый джинглик нашёл на пороге своего дома весёлый выпуск «Джингл Таймс» и завернутый в салфетку пирожок от Манюни.

Солнышко, тем временем, наконец, выглянуло из-за туч. На радостях в городе включили весёлую музыку и решили устроить танцы в честь победы над плохим настроением.

Этот день стал одним из самых весёлых в Джингл-Сити. Все обитатели города еще долго и с удовольствием его вспоминали.