Джозеф Нассис

Крик ангелов

Пролог

Он смотрел на предмет, лежавший у его ног, и постепенно начинал осознавать: то, что они обнаружили, изменит мир уже безвозвратно. Это возбуждало и одновременно пугало.

Ему придется решать, что делать с этой находкой, времени было в обрез — всего несколько минут, иначе новость распространится по лагерю быстрее, чем лесной пожар, бушующий где-нибудь в горах Сьерры.

Несколько месяцев проработали они на берегах Мертвого моря, сезон почти закончился. Через неделю или две истечет и срок выданного им разрешения, а отчитываться за работу практически нечем. Так что сомнительно, чтобы в следующем сезоне финансирование работ продолжилось. К тому же беспорядки на оккупированных территориях могли привести к полному закрытию границ.

А теперь еще это…

Он обернулся к мужчине, присевшему рядом на корточки.

— Кто еще знает?..

Тот покачал головой.

— Никто. Я весь день работал в этом конце рва один. Вы первый увидели это, не считая меня.

Может, тогда у них еще есть шанс.

С минуту он сидел молча, погруженный в глубокие размышления. Потом сказал:

— Ладно, тогда сделаем вот что…



Позже тем же вечером.

Его команда быстро прошла через весь лагерь. Кругом стояла мертвая тишина, похоже, ни одна живая душа их не заметила. До рассвета оставалось около пяти часов — этого времени вполне хватит, чтобы извлечь образчик, аккуратно упаковать его и погрузить в машину, пока остальные ничего не заподозрили.

Их было пятеро. Людей этих он знал долгие годы. Каждому доверял безоговорочно. Ведь некогда они дали ту же клятву, что и он, а потому у него не было сомнений: они унесут тайну вместе с собой в могилу, если до этого дойдет.

Впрочем, он надеялся, что не дойдет. Сама мысль о том, что он должен сделать, если их застигнут при этом занятии, была ему ненавистна.

Работа предстояла непростая. Предмет по размерам невелик, чуть более семи футов в высоту. Зато в ширину в два раза больше, и он твердо вознамерился извлечь его целиком. Часа три они вытягивали его из «гнезда», где он покоился бог знает сколько столетий. Еще часа два тщательно заворачивали. Небо на востоке уже начало розоветь, когда они, вконец запыхавшись, погрузили находку в кузов полутонного экспедиционного грузовика.

Пока люди из его команды занимались всем этим, сам он залез в сеть и начал выстраивать новый, более долгосрочный план. Определился с местом, где будет храниться находка — до того момента, когда они решат, что делать с ней дальше. Затем договорился с людьми, которые должны будут встретить их после нескольких часов езды к северу. Тайно переправить груз через границу и вывезти из страны будет очень непросто, но, к счастью, он знал несколько заветных мест, где пограничники и таможенники в этот момент будут смотреть в другую сторону — за определенную сумму, разумеется. Что ж, будем решать проблемы по мере их возникновения. А на данный момент он вроде бы все предусмотрел.

Ребята из команды с ним попрощались, он забрался в кабину, сел рядом с водителем грузовика и приготовился к долгой дороге на север. Остальные члены экспедиции уже начали просыпаться, нельзя было терять время.

Они тронулись в путь, и тут вдруг он подумал, что организовал и осуществил самую большую кражу в истории свободного мира.

И, Господь свидетель, ощущение это было необычайно приятное.

Глава 1

В ПОИСКАХ МЕРТВЫХ

Под ногами захрустело стекло.

Услышав этот звук, рыцарь сержант Мэтью Райли замер — одна ступня уже просунулась в щель отворяемой двери, рука лежит на дверной ручке.

Больше — ни звука. В доме царила полная тишина.

Уже три недели прошло с тех пор, как Некромант напал на крепость, и в результате они смогли вернуть копье Лонгина. После успешного выполнения этого задания, когда стало ясно, что кризис миновал, команду «Эхо» распустили на заслуженный отдых. Все ее члены разлетелись по разным уголкам страны, где с чувством выполненного долга наслаждались честно заработанным отпуском.

Райли отправился на юг вместе со своим другом, сержантом Ником Ольсеном, их так и сжигало нетерпение. Предстояло заняться глубоководной морской рыбалкой. Они даже прихватили с собой новичка, Шона Дункана. Все трое проводили дни за этим увлекательнейшим занятием, и более грозных соперников, нежели шестидесятифунтовый тунец да белый кит, изредка проплывавший мимо и превосходящий их по скорости, у них на тот момент не было.

Вся эта идиллия продолжалась до вчерашнего утра, когда вдруг раздался телефонный звонок.

Новый Наставник Виллем Йохансон, несколько дней безуспешно пытавшийся связаться с рыцарем командиром Уильямсом, начал уже тревожиться. Ведь со дня последнего нападения на один из командных пунктов прошло всего несколько недель, трагические события были еще свежи в памяти, и мысль, что некто избрал своей мишенью лидера команды «Эхо», казалась не столь уж абсурдной. Тем более что Райли дал ясно понять это Наставнику. Но, прежде чем трубить общую тревогу и сзывать тяжелую артиллерию, следовало получить более убедительные доказательства, что некто снова затеял с ними нечестную игру. И Йохансон прибегнул к плану «Б».

План этот заключался в том, что надо было отозвать помощника рыцаря командира из отпуска и отправить его для выяснения, что же именно произошло.

Солнце уже давно скрылось за горизонтом, когда он притормозил взятый напрокат «форд-эксплорер» у ворот дома Кейда, в маленьком тихом городке под названием Уиллоу Гроув, что в штате Коннектикут. Несмотря на наступившую темноту, в доме не светилось ни одно окно.

Райли несколько раз позвонил в колокольчик. Ни ответа, ни привета. Подергал дверь.

Она оказалась не заперта.

Райли тут же встревожился.

А хруст битого стекла за дверью только подтвердил опасения.

Его командир был человеком аккуратным, любил, чтобы все стояло на своих местах. Он бы ни за что не оставил осколки на полу, если б, допустим, разбил стакан. Тут же тщательно вымел бы их.

Видимо, что-то помешало ему это сделать.

Что-то или кто-то.

Стараясь ступать как можно тише, Райли шагнул внутрь и бесшумно притворил за собой дверь.

Какое-то время он стоял в полной темноте и прислушивался, стараясь определить, где может таиться опасность. Но не услышал ни единого звука, хотя эта мертвая тишина так и давила на него и казалась особенно зловещей. Точно само здание тоже затаилось и прислушивалось.

Выждав с минуту-другую, он сделал вывод, что находится в доме один, но это служило слабым утешением. Сунув руку во внутренний карман, он достал пистолет; привычная тяжесть в ладони придала уверенности. Затем он вытянул левую руку и щелкнул выключателем на стене.

Тьма сменилась ослепительным светом, он оказался ярче, чем ожидал Райли. Словно мощность одной лампочки разом возросла в тысячу раз. Райли вынужден был отвернуться и даже заслонить глаза рукой в ожидании, когда они привыкнут к яркому освещению. На миг по спине пробежали мурашки — он осознавал, насколько уязвим и беспомощен в этот момент.

Но ничего страшного не произошло.

Глаза наконец привыкли к свету, и Райли внимательно осмотрелся. То, что он увидел, лишь усилило тревогу.

Вся комната тонула в зеркалах.

В осколках разбитых вдребезги зеркал.

Они были повсюду: на полу, на лестнице, ведущей на второй этаж, на маленьком столике у входной двери. Ни одного целого зеркала, не считая нескольких острых осколков, застрявших в рамах. Но больше всего их было на полу; впечатление создавалось такое, будто все зеркала в доме вдруг взорвались изнутри.

Вывод отсюда можно было сделать только один: Кейд отправился в очередное путешествие в потусторонний мир.

Теперь Райли уже не боялся натолкнуться здесь на вооруженного до зубов противника, но тревога не покидала его. Он опасался за друга. Быстро прошел по комнатам первого этажа, тщательно все осмотрел. В гостиной, столовой и кухне — ни единой живой души. Но везде тот же разгром, что и в прихожей, и это не добавляло радости.

Путешествия в потусторонний мир и обратно, в эту таинственную, сходную с чистилищем сферу, которая существовала за гранью реального мира, требовали невероятных затрат энергии. Сам Райли никогда там не бывал, однако раз или два наблюдал, как это делал Кейд, и был знаком кое с какими деталями, со слов все того же Кейда. И, сказать по правде, никто не мог заставить его добровольно пересечь эту черту. Достаточно было рассказов командира о том, каких чудовищных тварей видел он там, чтобы отбить всякое любопытство и охоту посетить это место. Нет уж, спасибо, не надо. Самому ему видеть такое совсем не обязательно.

Однако из рассказов Кейда он знал достаточно, чтобы понимать: каждый переход через «барьер» в потусторонний мир отнимает у странника все силы, выматывает его окончательно. А все потому, что время и расстояние по ту сторону носят совершенно иной характер и часы там превращаются в долгие дни. И если путешественник задержится в потустороннем мире, ему грозит обезвоживание, полное истощение, по возвращении он даже может постареть на несколько лет.

Особенно опасны были повторные и частые путешествия.

Из того, что Райли увидел в доме, стало ясно: его командир недавно предпринял не менее десятка путешествий в потусторонний мир или даже больше.

Это было почти равносильно самоубийству.

Может, он его и замыслил?..

Обыскав первый этаж и не найдя ни следа Кейда, Райли с тревожно ноющим сердцем стал подниматься на второй этаж.

И как только оказался наверху, почти сразу увидел командира. Тот полулежал на своей постели, в спальне, дверь ее была распахнута настежь. Как и повсюду в доме, пол перед дверью был усыпан битым стеклом.

Райли, опасаясь самого худшего, вбежал в комнату.

Да, это был Кейд. Глаза широко раскрыты, и казалось, он не дышит. Опустившись возле кровати на колени, Райли прижал пальцы к горлу Кейда, тем временем настороженно оглядывая спальню и примыкающую к ней ванную комнату — на тот случай, если некое создание из потустороннего мира вдруг решилось последовать за командиром. Хоть и не без труда, но Райли все же нащупал пульс, совсем слабый, нитевидный, что тоже не слишком утешало.

Отложив пистолет, он бегло осмотрел командира. И хотя не обнаружил на теле никаких видимых повреждений, тем не менее было совершенно очевидно, что состояние Кейда критическое. Он странно похудел, одежда висела на теле мешком. Кожа приобрела отвратительный желтоватый оттенок и так плотно натянулась на костях, точно скелет всеми силами старался прорвать ее. Райли вспомнилась мумия, виденная им однажды в Музее естественной истории.

Живой человек так не выглядит.

Впрочем, ничто в доме не указывало на прямую опасность, а потому Райли убрал пистолет в кобуру. На маленьком столике возле кровати стоял портативный телефон, и сержант решил им воспользоваться, поскольку понимал, что вряд ли сможет заменить врача. Набрал по памяти десятизначный номер, а когда на том конце линии ответили, назвался, продиктовал адрес и сообщил, что его командиру необходима срочная медицинская помощь.

Повесив трубку, он вернулся к Кейду. Бережно поднял его на руки, дивясь тому, как мало тот весит. А потом осторожно спустился с ним на руках на первый этаж; при каждом шаге под ногами противно хрустело стекло. Оказавшись в гостиной, Райли подошел к окну, стоял там и слушал, он знал, что вертолет уже вылетел. Он старался не думать о состоянии Кейда, о быстро бегущем времени. Команда медиков скоро прибудет. Остальное — в руках Господа.

Райли склонил голову и начал молиться.

Когда послышались характерные звуки приближающегося вертолета, он вдруг почувствовал, как Кейд слабо шевельнулся. Глянул на него и с удивлением обнаружил, что командир смотрит на него единственным здоровым глазом.

— Я должен был найти ее, Мэт. Должен был…

В голосе командира звучали боль и отчаяние, и сердце великана преисполнилось печали. В горле встал ком, он сглотнул его и коротко ответил:

— Знаю, босс.

Тут Кейд снова потерял сознание, и Райли это вполне устраивало. Ему не нужны были дальнейшие объяснения, он и так понял все.

Погибшая жена Кейда.

Габриэль.

Глава 2

СНОВА В СЕДЛЕ

Райли ждал в коридоре, возле палаты, куда увезли Кейда, когда прибыли его товарищи, Ник Ольсен и сержант Шон Дункан. Райли позвонил им накануне ночью, и оба рыцаря вылетели из Норфолка в Бостон первым же рейсом, а затем сели в машину и прямо из аэропорта отправились в госпиталь.

— Ну, как он? — спросил Ольсен.

Райли покачал головой.

— Не очень. Сильное обезвоживание, истощение, такое впечатление, словно тело само сжирает себя изнутри. Врач сказал, что положение критическое, все зависит от того, справится ли организм. Еще один день — и он бы уже не выкарабкался, неважно, оказали бы ему помощь или нет. Так что остается только ждать.

Далее старший сержант принялся рассказывать товарищам, как провел сутки после расставания с Кейдом в доках Каролины. Описал состояние, в каком нашел его дом, высказал также предположение, что, по всей видимости, рыцарь командир предпринял подряд несколько путешествий в потусторонний мир. Райли счел нужным доставить Кейда на ближайший командный пункт, где местный военный врач решил, что состояние его слишком тяжелое, своими силами им не справиться. Тогда было решено перевезти его в главный госпиталь ордена, в Ньюпорт, что на Род-Айленде.

Где они теперь и находились.

Все четверо, в том числе и Кейд, являлись членами Священного ордена бедных рыцарей Христовых и храма Соломонова, иначе говоря, рыцарями-тамплиерами. В четвертом веке их всех едва не уничтожили, однако тамплиеры вдруг возникли снова, вышли из укрытия во время Второй мировой войны, в самые тяжелые и решающие ее дни. Они вновь влились в лоно католической церкви, переродились под началом Ватикана в тайное военное подразделение и теперь были призваны на защиту человечества от сверхъестественных сил во всех их формах и обличиях.

Рыцарь командир Кейд Уильямс возглавлял команду «Эхо» — самый элитный и престижный боевой отряд тамплиеров, славившийся своей эффективностью и использованием нестандартных методов. Райли и Ольсен сражались бок о бок с Кейдом уже давно, видели и слышали вещи, от которых рядовой тамплиер пришел бы в смятение и ужас. Но Кейд всегда заражал своих солдат решимостью и целеустремленностью. И они были готовы идти за ним куда угодно, не задавая лишних вопросов.

Дункан же появился в команде «Эхо» всего несколько недель назад, до этого проработав немало лет в службе охраны Наставника. Но даже за столь короткое время странный и загадочный человек по имени Кейд стал для него важен. Кейд научил его пользоваться уникальным даром, которым наделила Дункана природа и который сам он прежде считал скорее искушением или проклятием. И хотя порой он не соглашался с Кейдом, частенько нарушавшим правила — устав, которому поклялся следовать каждый рыцарь, — Дункан быстро понял: этот человек может преподать ему многое.

Дункан заглянул в приоткрытую дверь палаты, где в окружении сложнейшей медицинской техники и приборов спал Кейд. Прежде такой сильный и подвижный, сейчас он не был похож на самого себя.

— Боже милостивый, зачем он это затеял? — шепотом спросил друзей Ольсен, расстроенный тем, что не может помочь другу.

— Он искал жену, — ответил Дункан, по-прежнему не сводящий глаз со спящего рыцаря командира.

Воцарилось молчание. Дункан отвернулся от двери и увидел, как рыцари уставились на него.

— Что тебе об этом известно? — спросил Райли.

По его тону Дункан сразу понял: ему здесь до конца еще не доверяют. В голосе сержанта звучало любопытство и одновременно подозрение.

— Я видел ее, — не моргнув глазом, ответил Дункан. — По крайней мере, мне так показалось.

— Что?! Когда?

— В ту ночь, когда мы нашли тело Стоуна в Оттер-Лейке.

Дункан вспоминал о той ночи не без содрогания. Они с Кейдом отправились на встречу с главой подразделения «Custodes Veritatis», тайного отдела в иерархии тамплиеров, отвечавшего за защиту и сохранность священных реликвий ордена. А Райли с Ольсеном обеспечивали им прикрытие, старались выяснить, нет ли слежки. Стоуна нашли убитым прямо в доме, причем было очевидно, что он подвергался жестоким пыткам и что нападение совершили некроманты, члены Совета Девяти, стремившиеся похитить копье Лонгина, одно из священных сокровищ ордена. Рыцари оказались в сложном положении, не смогли вызвать подкрепление и выжили лишь благодаря уникальной способности Кейда проникать в потусторонний мир.

Из огня да в полымя, вот чем обернулось для них тогда путешествие в потусторонний мир. Ибо едва успели они открыть глаза и оказаться в странном перекрученном, нереальном мире, как подверглись жесточайшей атаке голодных и смертельно опасных призраков. Целые их полчища начали теснить рыцарей к бурному морю, и не было у них другого выхода, кроме как стать плечом к плечу и отчаянно отбиваться от мерзких тварей, имевших огромное численное преимущество.

В конце концов их спасла покойная жена Кейда. Во всяком случае, Кейду хотелось в это верить.

Дункан рассказал все это своим новым товарищам.

— Но почему ты прежде молчал об этом? — сердито спросил Ольсен.

Дункан насмешливо фыркнул.

— Так бы вы мне и поверили! Кстати, парни, наш командир уверен в том, что именно призрак его жены спас тогда наши задницы в потустороннем мире. А я подумал: сейчас самое подходящее время, чтобы рассказать об этом.

Райли и Ольсен смотрели на него, не произнося ни слова. Из этого молчания Дункан сделал вполне однозначный вывод о том, что теперь от него требуется.

Дункан уже открыл было рот, но не успел издать и звука — прибыл новообращенный с посланием для Райли. Тот прочел записку и тихо чертыхнулся.

— Что там? — спросил Ольсен.

Они трубят сбор. Команда «Эхо» получает новое задание. Через тридцать минут собирается в кабинете для совещаний.

— А как же Кейд? — спросил Дункан.

Райли заглянул в палату, окинул взглядом неподвижное тело командира.

— Как ни прискорбно, но вынужден констатировать: пока что нам придется обходиться без него.

Итак, все трое договорились встретиться в назначенном месте через полчаса и разошлись в разные стороны. Райли последовал за новообращенным по коридору, по пути задавая юноше вопросы тихим голосом. Он хотел выведать, в каком настроении пребывает Наставник. Ольсен пошел в казармы, сообщить всем остальным о состоянии Кейда и о том, что их всех срочно вызывают к Наставнику.

Дункан остался один. Он был новичком, а потому никаких действий от него сейчас не требовалось, кроме как вовремя явиться на совещание.

Он огляделся. Коридор был пуст. Отворив дверь палаты, где лежал Кейд, Дункан вошел внутрь.

Здесь полная тишина нарушалась лишь гудением вентилятора, изредка тихо попискивали разнообразные приборы с мониторами, фиксировавшие состояние Кейда. Несколько долгих минут Дункан стоял у койки Кейда и смотрел на своего начальника, раздираемый самыми противоречивыми чувствами и мыслями. Уже не однажды доводилось ему помогать раненому командиру, вытягивать его буквально с того света. Однако он помнил приказ Кейда: ни за что и ни при каких обстоятельствах к нему не прикасаться.

«Ты можешь его исцелить».

Мысль эта явилась сама собой, и прогнать ее он был уже не в силах. Но Дункан не хотел лгать самому себе: на самом деле он подумывал об этом еще до того, как зашел в палату.

«Это же просто. Не требует особых усилий».

Все верно, чистая правда. Все, что он должен сделать, — это положить руки на тело Кейда и думать, усердно думать о том, что раны исчезают, испаряются, словно их не было вовсе.

«Ты делал это и прежде, и раненые даже о том не подозревали».

И это тоже правда. В прошлом, в далеких заморских странах, он исцелил тысячи незнакомых ему людей. Но потом поклялся никогда больше не использовать свой дар.

«Но ведь ты уже нарушил эту клятву, разве нет? Исцелил сержанта Ольсена, сильно пострадавшего во время падения вертолета. А уж этого человека незнакомцем никак не назовешь, он один из твоих командиров».

Дункан принялся расхаживать взад и вперед возле постели больного, нерешительность причиняла ему почти физические муки. Однажды опозорившись в Китае, он решил, что дар — это скорее проклятие, нежели благословение Господне. И поклялся никогда больше не прибегать к той таинственной силе, что жила у него внутри. Тогда на протяжении нескольких месяцев внутренний голос так и подталкивал его, ныл, жаловался, убеждал, но он оставался верен клятве, ему удавалось побороть искушение.

Вплоть до сегодняшнего дня.

Дункан вздохнул, понимая, что более не в силах противиться.

Под гул вентилятора и попискивание монитора, на котором отражалась сердечная деятельность Кейда, Дункан опустился на колени посреди палаты и начал молиться.

— Святой Отец всемогущий, с тяжелым сердцем обращаюсь к тебе я…

Спустя какое-то время он принял решение.



Он спал.

И видел во сне холодное серое море, волны которого лизали серый песок пляжа, видел серый шар солнца, что медленно опускался к серому горизонту. Он стоял возле самой кромки воды, обозревал унылое серое пространство, ждал. Хотя и осознавал, что ждать больше нельзя. Но в сердце ожила надежда, хоть он и понимал, насколько неуместна она в таком мрачном месте. Надежда возникла вопреки всему, и игнорировать ее было нельзя. Он пришел сюда, в это время и место, как бы оно там ни называлось, с целью… встретить кого-то?.. Что-то увидеть?..

Он не знал.

Но чувствовал: оно уже близко.

Знал это твердо, как свое собственное имя.

И вот он стоял на этом необычном берегу. Стоял, надеялся и смотрел, как серое солнце заваливается за горизонт и вокруг сгущается всепоглощающая чернильная тьма.

А он все ждал.

Все смотрел.

Вдруг где-то вдалеке, среди темных неприветливых вод, блеснул лучик света, такой живой, яркий, обнадеживающий, что сердце его забилось в радостном предвкушении.

Но, увы, время его истекло.

Где-то позади, за спиной, раздался в ночи ужасающий злобный рев невидимого существа, который тут же подхватили другие. Их были дюжины, и зловещий вой, казалось, заполнил собой все пространство ночи.

Он инстинктивно потянулся к мечу, что висел за спиной в ножнах.

Он узнал этот вой и визг, слышал его достаточно часто во время своих путешествий в потусторонний мир. Знал, что издает его стая псов-призраков, учуявших близкую добычу.

И он развернулся и бросился им навстречу, размахивая мечом.

Они показались из тумана — стая мчалась вперед по каменистому берегу. Теперь, когда они собрались вместе, потребность в призывном вое отпала. И псы в зловещей тишине летели прямо на него.

Первую тварь Кейд встретил без колебаний — не успела она вцепиться ему в горло, как он отступил на полшага в сторону и рассек ее тело мечом ровно на две половинки. Точно так же поступил и со второй, затем вонзил острие в грудь третьей. Чтобы выдернуть меч, потребовалось немалое усилие, пришлось даже наступить ногой на обмякшее костлявое тело.

И тут на него набросилась вся остальная свора.

Он крутился и вертелся, размахивал сверкающим мечом, уничтожал тех тварей, что подбирались к нему на опасно близкое расстояние, держался на одной лишь ярости и силе духа. У ног его собралась уже целая гора трупов, но псы-призраки не переводились, из тумана вылетали все новые, перепрыгивали через трупы своих собратьев, пытаясь добраться до него.

Они все напирали и напирали, и у него не было другого выхода, кроме как начать отступление к воде. Он медленно двигался спиной к морю, все внимание было сконцентрировано на озлобленных призраках, заполонивших собой, казалось, все пространство. Выставил перед собой меч, словно чудодейственный талисман, и отходил, ощущая в воздухе солоноватый привкус крови. Вот он уже почувствовал, как ног коснулась холодная вода…

И тут вдруг твари остановились.

Они носились по пляжу у самой кромки воды, завывали мерзкими голосами, от звука которых содрогалась его душа, но в воду не входили. Эта кромка стала своеобразным барьером, который они не хотели или просто не могли преодолеть и бесновались от собственного бессилия.

«Интересно, — подумал Кейд, — что же скрывают эти темные глубины, что или кто отпугивает кровожадных и мерзких тварей?» И едва эта мысль успела промелькнуть в голове, как чьи-то ледяные руки ухватили его за лодыжки и рывком утащили под воду.

От неожиданности он вскрикнул и тут же набрал полный рот воды. И не успел опомниться или предпринять что-либо, как почувствовал — его тащат с непостижимой скоростью, затягивают в самые глубины моря.

Кейд начал бешено брыкаться и изворачиваться всем телом, стремясь вырваться, высвободиться. Он понимал: остаются считанные секунды до того момента, как кончится кислород в легких и он потеряет сознание.

Но невидимые руки вдруг отпустили его, и он вырвался на поверхность, захлебываясь, жадно глотая воздух. Потом огляделся и увидел, что находится в нескольких десятках ярдов от берега. Меч куда-то пропал, призраки гончих продолжали носиться по пляжу. И снова никакого выбора у него не было. Надо плыть к берегу, решать проблемы по мере их поступления. Оставаться в воде… об этом не может быть и речи.

Он набрал в грудь побольше воздуха, приготовился плыть и тут вдруг почувствовал: ледяные руки вновь ухватили его за лодыжки и потянули вниз.

Только на сей раз рук этих была не одна пара. Он чувствовал, как чьи-то пальцы мертвой хваткой впились ему в щиколотки. Холодные и противно липкие, они сжимали ступни, лодыжки и икры, в то время как другая пара рук впилась в колени, стремясь стреножить его.

Они увлекали его все глубже, в беспросветно темные воды.

Однако на этот раз, перед тем как погрузиться в воду с головой, Кейд услышал голос. Голос звал его, выкрикивал его имя. Но ответить он не мог, не мог открыть рта, иначе сразу захлебнулся бы, наглотался солоноватой на вкус воды. А это привело бы к неминуемой гибели. «Ответь!» — кричал ему внутренний голос, но он поборол искушение, крепко стиснул зубы, а холодные руки тем временем не отпускали, затягивали все глубже и глубже, стальной хваткой держали за ступни, лодыжки, икры.

Какая-то тень промелькнула над головой, усугубив серый подводный сумрак, и мысленно он кричал ей: «Я здесь, здесь, сюда, на помощь!» Но ответили на его призыв лишь голоса голодных прожорливых мертвецов, а сам Кейд уходил все глубже под воду, шепча, что он здесь, с ними, теперь навеки. Он беспомощно шевелил поднятыми над головой руками, бешено сопротивлялся, но неумолимая сила опускала его в беспросветную темноту, где надежду сменяет отчаяние, где нет места даже проблеску света.

Вдруг чья-то рука ухватила его за запястье.

Сердце бешено билось в груди, в висках стучало, сказывалась катастрофическая нехватка кислорода, но каким-то уголком сознания он понял, вернее, почувствовал: рука эта появилась сверху.

И тут его стремительно потянуло наружу, он поднимался на поверхность с головокружительного скоростью. Его вырвали из ледяных лап мертвецов с непостижимой легкостью. Секунду спустя он вынырнул, но тело подсказывало: слишком поздно. Мигом раньше — и все было бы хорошо. Он слишком наглотался соленой смертоносной воды, яд проник в организм, пропитал все его клетки. И теперь он заплатит за все.

Но голос меж тем продолжал звать его, выкрикивал его имя. Однако Кейд понимал, что проиграл это сражение, что отдал ему все свои силы, что слишком устал и нет никакого желания сражаться дальше. Над ним склонилась чья-то фигура в темном плаще с капюшоном. На миг он страшно испугался, но потом им овладело вялое равнодушие, сознание помутилось, и он, уже почти ничего не видя, позволил тьме поглотить себя целиком.

Именно в этот самый последний миг, до того как весь мир погас и он погрузился в забвение, перед глазами мелькнула яркая вспышка света. И он сумел увидеть в ней своего спасителя, правда, лишь мельком.

Под капюшоном длинного черного плаща возникло лицо Габриэль, его покойной жены. С мрачной и зловещей улыбкой она произносила его имя. Белые кости просвечивали сквозь глубокую рану на одной щеке — разительным и удручающим контрастом к гладкой коже на другой…



Кейд проснулся.

В памяти остался еле слышный голос, в воздухе мелькнул и тут же растаял такой знакомый, мучительно сладкий аромат, но все это моментально исчезло, словно испарилось, когда он окончательно пришел в себя.

Он лежал в больничной палате.

Все тело болело и ныло так, словно его жестоко избивали часами, но мыслил он ясно и четко. Он помнил свои неоднократные путешествия в потусторонний мир, бесплодные поиски духа Габриэль, все нарастающее отчаяние, когда возвращался ни с чем после этих мучительных и долгих поисков. Как он попал сюда, где именно находился, он не знал, но попробовал догадаться.

Стены были белые, кругом царили стерильная чистота и порядок, и из того, что лежал он в палате один, Кейд сделал вывод, что больница эта не простая городская. А это, в свою очередь, означало, что принадлежит она, по всей видимости, ордену. Но где именно она находится, оставалось загадкой. Может, вид из окна что-нибудь подскажет.

Откинув покрывала и простыни, он свесил ноги с постели и сел. Он делал это медленно, осторожно, не слишком надеясь, что у него получится. Однако получилось. Несмотря на боль, тело слушалось его.

Он оглядел себя. Кейд хорошо помнил, насколько истощенным, почти неживым казалось ему собственное тело, когда он стоял перед зеркалом, готовясь к последнему путешествию. А потому удивился, поначалу даже глазам своим не поверил.

И тут же пришло объяснение.

Дункан.

Это его товарищ, член команды, исцелил его.

Уверенный, что теперь с чисто медицинской точки зрения ему ничто не грозит, Кейд снял несколько датчиков с груди. Он понимал: сейчас может нагрянуть медперсонал, но ему было плевать. Он провалялся в постели достаточно долго, пришло время действовать. Кейд осторожно вытащил из запястья правой руки иглу капельницы, зная, что выступившая кровь свернется через секунду. Потом швырнул датчики и гибкую пластиковую трубку на постель.

И, забыв про окно и вид из него, пересек палату и подошел к встроенному шкафу. Нашел внутри какую-то одежду.

Он уже почти закончил одеваться, когда в палату ворвался первый из докторов.

Глава 3

СОВЕЩАНИЕ

Незадолго до первой вечерней звезды все три сержанта из команды «Эхо» уже сидели в зале для совещаний в ожидании прибытия Наставника Виллема Йохансона, который сменил на командном посту Микаэлса, погибшего во время нападения на командный пункт три недели тому назад.

Райли и Ольсен прибыли первыми, Дункан немного задержался. Новый член команды держался тихо и скромно, и вид у него был какой-то отрешенный. Но никто не обратил на это особого внимания, вполне понятно, что человек пребывает в подавленном состоянии после посещения в госпитале тяжело пострадавшего командира. А минуты через две после Дункана прибыл и сам Наставник. Вместе с ним в зал вошел плотный низкорослый мужчина, одетый в стандартную полевую форму с капитанскими знаками отличия на рукавах. Оба они уселись в кресла напротив членов команды «Эхо», и, не теряя времени, Наставник сразу перешел к делу.

— У нас сложилась опасная ситуация, с которой требуется разобраться быстро и решительно. Команды «Браво» и «Дельта» разбираются с заварушкой в Аргентине. Команда «Альфа» недоукомплектована, к тому же Чарли все еще находится на пути из Москвы. Так что остаетесь только вы. Знаю, на данный момент ваш капитан не способен исполнять свои обязанности, но «Эхо» — это все, что у меня есть.

Йохансон был высоким худым мужчиной с длинными руками. Во время разговора они находились в непрерывном движении, отчего он напомнил Дункану насекомое — огромного богомола. Резкий повелительный тон и ощущение собственной значимости не понравились Дункану, он сразу невзлюбил этого человека. Переход в команду «Эхо» дался сержанту нелегко, зато теперь он был рад тому, что оставил должность начальника охраны при Наставнике, потому как работать с Йохансоном было бы своего рода медленной пыткой.

Райли пропустил мимо ушей плохо завуалированное неудовольствие в голосе Наставника, когда тот говорил о командире Уильямсе, и лишь кивнул в знак того, что ситуация ему ясна.

Наставник указал на сидевшего рядом с ним мужчину.

— За операцию будет отвечать капитан Мейсон. Он проведет совещание и ответит на все ваши вопросы. Капитан Мейсон?

Внешне Мейсон представлял собой полную противоположность Йохансону, к тому же от него исходила особая уверенность, присущая военачальникам. Он поднялся.

— Благодарю вас, сэр.

Потом новый командир отошел от стола, поднялся на возвышение. Достал из кармана пульт дистанционного управления, щелкнул кнопкой и привел в действие проекционный аппарат. На экране возник снимок улыбающегося мужчины в черном облачении католического священника, с пышной гривой темных волос. Лет ему было под пятьдесят или около того, кожа загорелая, как у людей, которые проводят много времени на открытом воздухе.

— Это отец Хуан Варгас, священник-иезуит и одновременно — археолог. Всю свою жизнь проводит в раскопках на Святой земле, буквально всю перекопал собственными руками в поисках реальных доказательств существования Христа. Многие считают его одним из самых выдающихся организаторов и руководителей археологических экспедиций нашего времени. Его неустанные труды позволили обнаружить бесценные артефакты, подтверждающие истинность библейского учения. Это он нашел дом Понтия Пилата на окраинах Иерусалима, благодаря ему ученые могли проникнуть в потайные туннели, прорытые под крепостью Масада. Последние четыре десятилетия Варгас, можно сказать, находится на передовой наиболее важных археологических открытий.

Мейсон сделал паузу, затем продолжил:

— Разумеется, были у него и неудачи. Порой он отправлял целые экспедиции, руководствуясь лишь ничем не подтвержденными слухами. Иногда в погоне за несбыточным он опустошал целые фонды, а конечный результат оказывался нулевым, предъявить было нечего, кроме горстки песка. Варгас искал и Ноев ковчег, но безрезультатно.

И вот, три с небольшим года тому назад, Варгас вдруг исчез после неудачной экспедиции к берегам Мертвого моря. Поговаривают, он подался в бега, не желая встречаться с многочисленными кредиторами. Некоторые считают, что Варгас оставил дело всей жизни, потому что начало подводить здоровье, подорванное долгими годами тяжкой полевой работы. Каковы бы ни были причины, но Варгас бесследно исчез, и никто с той поры его не видел и ничего о нем не слышал. А девять дней назад вдруг поступили сведения.

Изображение на экране изменилось. Теперь на нем появился снимок мужчины на больничной койке. Лицо опалено солнцем, на щеках отросла густая черная щетина, но тем не менее в нем вполне можно было узнать священника-археолога.

— Варгаса нашли в прошлую среду, блуждающим по пустыне в окрестностях Санта-Лимаса, Нью-Мексико. По состоянию, в котором он пребывал, было видно: он истощен до крайности. Сильно обгорел, организм полностью обезвожен. В Санта-Лимасе больницы не оказалось, и нашедшие Варгаса люди доставили его к местному священнику. Тот, узнав, что пострадавший принадлежит к духовенству, тут же связался со своим епископом. Оказалось, что епископ этот знаком с Варгасом, они встречались на каком-то семинаре несколько лет тому назад. И тогда он организовал перевозку знаменитого археолога в частную католическую клинику Святой Маргариты в Альбукерке. Как только состояние его стабилизируется, мы…

Тут дверь в конференц-зал отворилась, и Мейсон умолк на полуслове. На лице его возникло выражение крайнего изумления.

Все сидевшие за столом дружно обернулись.

В дверях стоял рыцарь командир Кейд Уильямс.

Дункан и его товарищи просто глазам своим не верили.

Всего два часа назад Кейд лежал недвижимо на больничной койке и был так слаб, что питание, физиологический раствор, ему вводили внутривенно, а дыхание осуществлялось путем искусственной вентиляции легких. Лечащий врач уверял, что вставать больной начнет не раньше, чем через месяц или даже больше, а уж говорить о том, сможет ли он вернуться к активной деятельности, вообще не приходится. И вот вам пожалуйста: он стоит в дверях и выглядит вполне здоровым. Конечно, следы утомления читаются на лице, и взгляд темных глаз какой-то загнанный, но кожа уже не обтягивает кости и утратила неприятный желтоватый оттенок.

Кейд твердым шагом пересек комнату и уселся в свободное кресло рядом с Райли. Коротким кивком приветствовал капитана Мейсона, затем обратился к Наставнику:

— Простите за опоздание, сэр. Временно отсутствовал по независящим от меня обстоятельствам. — И голос был все тот же, грубоватый, с хрипотцой заядлого курильщика с двадцатилетним стажем, но ни намека на слабость в нем не наблюдалось.

Наставник Йохансон смотрел на Кейда едва ли не с ужасом. Точно внезапное его появление доказывало правдивость темных и страшных слухов, что ходили об этом человеке. Он несколько раз шевельнул губами, пытаясь что-то сказать, но то ли не смог, то ли решил, что лучше обойтись без комментариев.

В помещении повисло напряженное молчание.

Дункан смотрел через стол на своего командира. Подобно другим, он удивился появлению Кейда. Он довольно долго провел у больничной койки Кейда, борясь с самим собой, но в конце концов решил прибегнуть к молитве. Опустился на колени посреди палаты и долго и истово молился за выздоровление рыцаря командира. Он с трудом поборол искушение наложить на него руки и попробовать исцелить с помощью дара, отказавшись от этой мысли лишь по той причине, что дар полагалось применять в самых безвыходных ситуациях. Да, состояние Кейда тяжелое, но жизни его вряд ли что угрожает, раз удалось живым доставить в госпиталь, а потому Дункан решил ограничиться молитвой.

И вот Кейд здесь, живой и вполне здоровый и, похоже, готов снова возглавить свою команду и выполнить все поставленные перед ней задачи.

Помогла ли тут искренняя, исходящая от чистого сердца молитва или вмешалась некая высшая сила, рука судьбы, оставалось только гадать.

Капитан Мейсон первым нарушил молчание. Кашлянув в кулак, он сказал:

— Рад, что вы с нами, рыцарь командир.

А потом продолжил совещание с таким видом, точно ничего необычного не случилось.

— С учетом всех обстоятельств орден тут же распорядился провести расследование. Команду из трех человек, в число которых входил и я, отправили переговорить с отцом Варгасом. Мы прибыли в больницу Святой Маргариты и нашли его в тяжелом состоянии, маниакальная активность сменялась кататонией, или почти полной потерей сознания. Пребывая в сознании, если это вообще можно так назвать, он болтал без умолку, бесновался, метался, кричал, плакал или что-то бормотал себе под нос. Все время рвался куда-то бежать, и медперсонал был вынужден давать ему успокоительное, чтобы Варгас не нанес себе травм.

— А то, что он говорил… это была связная речь? — спросил Ольсен.

— Не слишком. В основном плел какую-то чушь. Странные фразы и звуки, точно он имитировал некий незнакомый нам язык. Мы прежде ничего подобного не слышали. Записали на пленку и отправили на анализ в лингвистическую лабораторию. Мы-то сами думали, что, возможно, это какое-то редкое местное наречье. Но эксперты сказали, что, если это и язык, они о его существовании никогда не слышали.

Церковь взяла на себя заботу о Варгасе, его перевезли в Нью-Йорк и поместили в нашу специализированную клинику. Там он находился под наблюдением все двадцать четыре часа в сутки, к тому же его постоянно снимали на видео. И вот, просматривая записи, мы обнаружили это.

Мейсон надавил на кнопку пульта дистанционного управления, на экране возникло новое изображение. Варгас лежал на спине на специально оборудованной постели, связанный по рукам и ногам. Он мотал головой из стороны в сторону, глаза были плотно закрыты, изо рта лился нескончаемый поток бессвязной речи. Так продолжалось с минуту или две, и Дункан уже собирался спросить, зачем им все это показывают, как вдруг Варгас перестал двигаться. А потом очень медленно повернул голову, открыл глаза и уставился прямо в глазок камеры. И заговорил, четко выговаривая каждое слово:

— Он ждет вас. Там, в саду. Ждет, чтобы показать истину. Если у вас найдется мужество заглянуть этой истине прямо в глаза.

Тут Мейсон остановил пленку, Варгас так и застыл на ней с открытым ртом.

— До этого его непрерывно снимали четыре дня. Это единственный момент, когда он произнес что-то мало-мальски осмысленное.

— Но о чем он говорил? — спросил Райли. — Хоть какие-то догадки есть?

Капитан обернулся к нему.

— Нет. Он довольно часто твердил об апокалипсисе, цитировал отрывки из Книги Откровений, но все это еще тогда, когда его только нашли в пустыне. Некоторые врачи считают, что это как-то связано. Возможно, «сад» — это райские кущи, сады Эдема. А говоря «он», Варгас имел в виду змея. Лично я не уверен, что это именно так, впрочем, никаких доказательств в пользу какой-либо иной версии у меня нет.

— Если Варгас находится в клинике под постоянным наблюдением, к чему понадобилась команда «Эхо»? — спросил Ольсен.

— Капитан Мейсон как раз подошел к самой сути, — заметил Наставник. Он заговорил впервые после того, как в зал вошел Кейд.

— Да, именно, — кивнул Мейсон. — Варгаса самым тщательным образом обследовали наши специалисты и обнаружили нечто такое, чего не заметили врачи из больницы Святой Маргариты. С внутренней стороны нижней губы у Варгаса вытатуировано несколько цифр. Татуировка сделана грубо, с помощью самых примитивных инструментов, а цифры перевернуты, точно Варгас вытатуировал их сам с помощью зеркала.

Мейсон перевел дух и продолжил:

— После ряда исследований мы пришли к выводу, что цифры — это географические координаты. Они привели нас сюда.

Он снова щелкнул пультом дистанционного управления, и на смену Варгасу с вытаращенными глазами и полуоткрытым ртом пришло другое изображение: аэрофотоснимок участка пустыни. Несколько строений окружены по периметру высокой изгородью из колючей проволоки, к странному поселению ведет всего одна узкая и грязная дорога.

— Это старая военная база, находится в каньонах примерно в тридцати милях от Санта-Лимаса. Была закрыта и заброшена незадолго до окончания Корейской войны. Мои люди начали проверять. Выяснилось, что три года тому назад, примерно через полгода после загадочного исчезновения Варгаса, база была сдана в аренду холдинговой компании, зарегистрированной на Каймановых островах.

— Ваши люди там побывали? — спросил Кейд.

Впервые за все время Мейсон замялся.

— Да. Мы расставили наших оперативных сотрудников по периметру, а несколько человек из команды прошли на территорию посмотреть, что там и как. — На миг он умолк, тщательно подбирая слова. — Ну и они… — Он удрученно покачал головой, уставился в пол и выдавил: — Никто из наших ребят не выжил.

В комнате повисло напряженное молчание.

— Нельзя ли поточней, сэр?

Мейсон кивнул.

— Внутрь послали отряд из восьми человек. С ними поддерживалась оперативная связь, так что мы видели и слышали все, что происходит, в реальном времени. Поначалу все шло хорошо. Ребята обыскали несколько зданий, вернее, то, что от них осталось, и уже собирались возвращаться, когда один из них обнаружил люк в полу гаража. Похоже, он вел в какое-то помещение, расположенное под землей.

Начальник отряда доложил о находке, я отдал распоряжение продолжить поиски. Мои ребята уже приготовились спуститься вниз… и тут все это и произошло. — Он откашлялся. — Вначале исчезло изображение. Мы больше не видели их на экранах. Правда, радиосвязь какое-то время оставалась. И мы услышали крики, а потом — стрельбу, наши палили в кого-то, кто вышел из подземного туннеля и, видимо, преследовал их. А через несколько секунд и звуковой контакт был потерян.

Мейсон помрачнел и умолк, очевидно до сих пор терзаясь мыслью о том, что не смог спасти своих людей. Однако взял себя в руки и продолжил:

— Мы вызвали подмогу, на поиски пропавших должен был отправиться еще один отряд, и тут вдруг из дверей гаража вышел один из наших бойцов. Это был капрал Джексон. Левая рука оторвана, на груди глубокая рана. Врачи сразу же взялись за работу, но все с самого начала понимали — несчастный обречен.

Джексон пребывал в истерическом состоянии, все твердил о каких-то вратах в ад и демонах, которые так и полезли оттуда, но ничего более толкового и конкретного нам от него услышать не удалось, вскоре он скончался. — Мейсон оглядел каждого из присутствующих. — Не могу сказать, что именно он видел, но ясно было одно: это что-то страшное. Испуган был не только он, но и все мы, слыша его бормотание. К тому же это создание, кем или чем бы оно там ни было, унесло жизни семерых наших людей. Мы приняли решение не посылать второй отряд до прибытия тяжелой артиллерии.

Тут вновь заговорил Наставник Йохансон:

— Вот почему мы вызвали команду «Эхо». Я приказываю вам сопровождать капитана Мейсона к месту происшествия и узнать, кто являлся виновником гибели наших людей. А когда узнаете, свяжетесь с нами. И мы уже вместе составим план дальнейших действий. — Он взглянул на Кейда. — Вы готовы, командир?

Кейд молча кивнул.

Дункан ничуть не удивился. Он даже представить себе не мог, чтобы команда «Эхо» отправилась на выполнение столь сложного задания без своего командира, понимал, что никакие доктора не удержат Кейда и он ни за что не бросит ребят в опасности. Про себя он продолжал удивляться, как это командиру удалось так быстро оправиться. Тут он заметил, что Кейд исподтишка бросил на него взгляд и подмигнул.

Наставник и Мейсон направились к выходу. Дункан сидел в кресле неподвижно, размышляя о случившемся.

«Господи, — думал он, — командир считает, что я сделал это. Думает, я его исцелил!»

Но ведь на самом деле это не так. И тут он вновь вернулся к загадке, над которой бился с того самого момента, как в конференц-зале появился Кейд.

«Если не я и не он сам, то кто?..»

Глава 4

ЛИК В НЕБЕСАХ

— Две минуты прошли, сэр.

Эти слова пилота прозвучали по внутреннему радио, и Кейду не было необходимости повторять информацию своим людям. Двадцать минут назад они приземлились в аэропорту Альбукерке, где их уже ждали три «Черных ястреба». Местные обитатели давно привыкли к летательным машинам всех типов, ведь неподалеку располагалась военно-воздушная база Киртленд, так что вид грозных вертолетов, похоже, их ничуть не смущал. Кейд и его команда разместились в первой машине, Мейсон со своими людьми поднялся на борт второго вертолета, в третий погрузили все необходимое вооружение и оборудование. Без всяких приключений пролетели они над пустыней и перерезающими ее каньонами и приблизились к пункту назначения.

Кейд начал убирать в ранец бумаги, которые изучал во время всего полета, и тут в наушниках вновь прорезался голос пилота.

— Что это, черт возьми?

Кейд выглянул в иллюминатор и увидел унылый пейзаж. Никаких извилистых каньонов, над которыми они пролетали. Теперь перед ними расстилалось огромное ровное и пустынное пространство. Вдали виднелась группа каких-то строений — очевидно, брошенная военная база, речь о которой шла на совещании. К востоку от базы и чуть ближе к ним он увидел несколько мобильных командных центров, а также палаточный лагерь и с десяток автомобилей. Наверняка именно здесь люди Мейсона останавливались во время первой вылазки на базу. Но внимание пилота привлекло не это, а низко нависшее над лагерем скопление угольно-черных грозовых облаков, самых настоящих штормовых туч, которые кружили и вихрились, грозя пролить целые реки воды. Тьму то и дело озаряли зеленоватые и серебристые молнии, раздавались оглушительные раскаты грома; казалось, что небеса разгневались и вот-вот сметут базу с лица земли. А металлическая изгородь, окружавшая ее, так и искрилась от молний, являя собой чудо пиротехники.

Еще удивительнее выглядел столб тьмы, выраставший из сердцевины туч, словно спрут; казалось, что он и порождает все эти явления.

Кейду и прежде доводилось видеть подобные грозовые тучи, но только не в этом мире. Он даже похолодел от осознания того факта, что это происходит здесь, в реальности.

И сколь ни покажется странным, но одновременно со страхом он испытывал растущее возбуждение при виде зрелища, разворачивавшегося перед ним. Грозовые тучи и облака — в точности такие, как он видел в своих снах о Враге. Он давно подозревал, что основой этих снов служило какое-то вполне реальное место, или же где-то в настоящем мире, или в потустороннем, за его пределами. И впервые за все время его подозрения, кажется, нашли подтверждение. Если тучи эти настоящие, тогда… конфронтация с Врагом тоже может оказаться вполне реальной.

— Можете определить по своим приборам, что это такое? — спросил Кейд. — И движется ли этот смерч, а если да, то в каком направлении?

Ответ пилота его удивил.

— Определить? Бог ты мой, да вся эта хреновина даже не фиксируется радаром! Смотрите сами.

Кейд наклонился, глянул пилоту через плечо. Верно. Экран радара был чист, точно грозовых облаков не существовало вовсе. Если бы они летели, руководствуясь показаниями одних приборов, то могли бы оказаться в эпицентре грозы без всякого предупреждения.

— Нельзя ли подлететь поближе?

Пилот покосился на него с непроницаемым выражением лица. И ответил ровным спокойным голосом:

— Да, можно. Если б для того были веские причины. Пока что таковых просто не…

— Выполняй приказ! — перебил его Кейд. — Вперед.

— На ваши похороны… Что ж, ладно, — проворчал пилот и начал выполнять приказание, а Кейд связался по рации с двумя другими вертолетами.

— «Черный ястреб», ведущий — ведомому!

— Слушаю.

— Я собираюсь проверить эти грозовые тучи. Хочу, чтобы вы оба тем временем снижались и произвели разгрузку. Через минуту буду с вами.

— Вас понял. Конец связи.