– Спасибо, не надо, – ответил Виктор. Протянул руку, взял свой бокал.
Может, эта четвёрка и есть та проблема, что волновала бабушку Веру? Почуяла она их? Как-никак, а вычислить его они смогли. Задачка нетривиальная – он всё-таки не миллениал, в отличие от детей, ни фейсбука у него, ни вконтакта, ни одноклассников, прости Господи. И даже телефон у него по-прежнему кнопочный.
Нет, едва ли. Скорее уж этот горбоносый Георгий вхож в какие-то, как теперь принято говорить, «силовые структуры». В общем – невелика опасность. Пока он не проведёт магов в Срединный Мир – ему ничего не грозит.
А уж в Срединном Мире – ему не опасно вообще ничего!
– За знакомство, – сказал Виктор, чокаясь с Георгием.
К переходу они отправились на машине Красных Беретов – вместительном внедорожнике «Мерседес». Видимо, профессия мага, даже лишённого почти всех сил, в Изнанке приносила неплохой доход. Виктора усадили рядом с водителем – Святозаром Любимовичем, всю дорогу извинялись за вторжение и расспрашивали о Срединном Мире.
Виктор счёл, что ничего плохого в рассказе не будет. Он даже начал сочувствовать этим людям, родившимся с магическим даром в мире, почти лишённом магии. Похоже было на то, что продемонстрированные фокусы, слабое управление Стихиями, были вершиной того, что маги могли сотворить. Из вопросов и обмолвок Виктор понял, что помимо этой четвёрки имелось ещё от силы два десятка чародеев, но куда слабее. Несколько умели превращаться в зверей – но почти не контролируя себя. У кого-то были более слабые стихийные силы. Несколько женщин обладали даром очарования и обмана, видимо – Кошки.
Виктор взял себе на заметку, что раз уж такое странное сообщество образовалось, то надо ему будет присмотреться к остальным и, возможно, помочь перебраться в Срединный Мир. Так всем будет полезнее.
Они оставили машину на стоянке, причём Виктор обратил внимание, что Святозар Любимович оплатил место – и ни на час, ни на два, а на трое суток. Собирались посмотреть и вернуться?
В Серебряном Бору, ныне ухоженном, застроенном, ничуть не напоминающем то вольное место, обитель нудистов и геев, что в девяностые годы, всё теперь было иначе. Людей богатых вокруг стало жить много, и были это не диковатые «новые русские», а граждане остепенившиеся, обзаведшиеся жёнами и детьми. Им совершенно не хотелось лицезреть из окон голые задницы и скоротечные романы. Август месяц выдался тёплым, на пляжах хватало купающихся, плавали какие-то лодочки-яхточки. Дорожки были аккуратно выложены плиткой, повсюду стояли фонари, некоторые уже зажглись – вечерело. Но народ не спешил расходиться, значит, не было и прежней преступности. Гуляли целыми семьями, гуляли молодёжными компаниями – и вот что удивительно, почти никто не пил. Даже пиво распивали редко-редко, о водке и слова не было. И не дымил каждый встречный, молодёжь так прямо шарахалась от редких курильщиков и глядела на них неодобрительно. Мелькали во множестве велосипедисты, роллеры, люди всех возрастов на электрических и обычных самокатах, моноколёсах и сигвеях. Благодать! Чем-то это напоминало любимую в детстве книжку про Незнайку в Солнечном городе.
«Как похорошела-то Москва!» – подумал Виктор, расчувствовавшись. Неудивительно, что Нотти так любит визиты на папину родину. «Был бы у нас климат потеплее – стали бы лучшим городом на Земле!» – продолжил размышлять Виктор. Всё-таки не мог он до конца вытравить из себя это «у нас» – хоть и прожил в Срединном Мире почти столько же, сколько в Изнанке.
– Далеко ещё? – спросил Георгий.
– У перехода нет точных координат, – пояснил Виктор. – Есть лишь зона, где пространства наиболее сблизились, и завеса между мирами истончилась. Но предупреждаю – даже здесь перейти могут лишь те, кто истово хочет отринуть старый мир. Ну, и маги.
– Мы маги, – зачем-то сказал «стажёр». – И мы хотим.
– Вижу. Значит, перейдёте.
– А ты сам-то – маг? – уточнил вдруг Святозар Любимович.
– Вроде того, – признался Виктор. – Но на нашей Земле никаких способностей не ощущал. Меня провели в иной мир.
– Девица твоя? – это опять подал голос «стажёр».
Всё-то они разведали, всё-то они знают.
– Да.
– Молода она для тебя.
– Внешность обманчива, – сказал Виктор. – Мне сколько на вид? То-то. А некоторые и состарились, да ума, как у малолетки.
Алексей засопел, но тему сменил.
– И много там таких… наших? Попаданцев?
– Кого? – удивился Виктор.
Они уже свернули с исхоженных дорожек, инстинкт вёл его, тащил за собой, а сбившимся вокруг Красным Беретам оставалось лишь следовать за Виктором.
– Тех, кто попал в иные миры, называют попаданцами.
Виктор рассмеялся.
– Да есть такие, да…
И в этот миг в глазах будто помутнело, в лицо ударил холодный ветер, ноги скользнули по талому снегу. Вечер стал светлее.
– Добро пожаловать! – сказал Виктор гостеприимно.
Маги стояли, разинув рты, оглядывались ошалело и восторженно одновременно. Они оказались на опушке леса, мрачного и древнего, ничуть не похожего на московские парки и лески. Снега было немного – весна всё-таки, но в тенистых местах он ещё лежал. Речушка поодаль, с низкими топкими берегами, конечно, уже вскрылась ото льда, но вода была серой, холодной. Это там, на берегу Горячего моря, всё уже цветёт, люди празднуют приход весны. Здесь пока никто не сеет, не выгоняет застоявшийся за зиму скот на первую травку.
Да и немного, честно говоря, тут жителей. Никто не любит селиться близко к Серым Пределам.
– Вот мы и дома, – сказал Виктор удовлетворённо. – Здесь наши пути расходятся. Вам туда, – он показал рукой. – Часа два хода, перейдёте овраг, выйдете на старую дорогу. По ней ещё с час, и будет посёлок. Там безопасно. Хороший трактир, можно заночевать и смело отужинать.
– А ты? – спросил, помедлив, Георгий.
– Мне в другую сторону. Я вам помог, обиды не держу. Обживайтесь.
Маги переглянулись.
Георгий задумчиво поднял ладонь. Шевельнул губами. Из ладони ударила в небо десятиметровая свеча огня. Маг вздрогнул, но от крика удержался. С некоторой запинкой потушил волшебное пламя.
– Осторожнее! – сказал Виктор. – Тут ваша сила проявилась в полной мере! Не поубивайте друг друга!
Алексей Николаевич (несмотря на юность парня, Виктор мысленно называл его так, как тот представился) посмотрел на реку. Из реки вспух серый, колышущийся водный пузырь размером с большую машину, а то и с танк. Повисел в воздухе, тяжело упал исполинской каплей назад, в реку. Зато струя воды метнулась к парню – и закружилась вокруг его пояса толстым, гудящим обручем.
– Только один раз такое удавалось! – радостно воскликнул парень.
Да, а они кое-что умели!
– Вижу, враги вам тут не страшны, – сказал Виктор. – Ну, удачи!
– Постой, – Георгий явно колебался. – За помощь спасибо, но мы тебя ещё не отпускали.
Виктор нахмурился. В груди родилась и стала подступать к горлу жгучая злоба. Забухало в висках.
– И? – спросил он.
– Пойдёшь с нами, – решил Георгий. – Расскажешь побольше об этом мире. Проводником поработаешь. Потом заплатим.
Святозар Любимович согласно кивнул.
– Да вы ума лишились, – сказал Виктор. – И совести! Вы на меня напали, но я вас простил, привёл…
Земля ушла из-под ног, расступилась – и Виктор провалился в неё по горло. Мокрый снег полез за воротник рубашки, холод и сырость охватили тело. Только что топнувший ногой Святозар смотрел на него, явно удовлетворённый результатом.
– Не надо спорить, – сказал Георгий примирительно. – Не сделаем мы тебе ничего плохого. Если вести себя будешь хорошо. Ясно?
Виктор, остолбенев, смотрел на магов снизу вверх.
Что это – глупость? Самомнение? Впрочем, самомнение – всегда глупость. Вот так вот взять и напасть в другом мире на человека, не зная ни сил его, ни возможностей…
Он закрыл глаза.
Огненная ярость нетерпеливо шевелилась в груди. Шептала: «Сожги! Сожри!»
Виктор потянулся – и вырвался из плена. Комья земли падали с чёрной чешуи на головы незадачливых магов, сразу оказавшихся внизу.
Дракон взревел и выпустил струю огня поверх голов.
Хозяин Срединного Мира вернулся, и он был очень зол.
Нет, не так. Он был очень обижен.
* * *
– Вот теперь знаю, за что тебя терпит наш Дракон.
Лой Ивер грациозно опустилась в кресло. Закинула ногу на ногу, чуть прищурилась; от этого взгляда теряли головы все без исключения персоны мужеска пола, от впервые надевших длинные штаны и до улёгшихся на смертном одре.
– Да? И за что же?
– За фантазию твою, Обжора. Подозреваю, у Владыки ты заместо шута, и даже не горохового.
– Эт’ точно, – поддакнул толстяк. – Погремушки-то у меня нет!..
За сооружённой на каменистом берегу дверью оказалась хижина, неубранная, неопрятная, со здоровенным закопчённым котлом посредине, сиротливо зависшим над погасшим очагом. Посреди хаоса и развала, старых изломанных вещей, драных полосатых свитеров и заношенных до дыр джинсовых комбинезонов застыло высокое парчовое кресло, словно только что из дворца.
В него Лой и опустилась, едва войдя в хижину – быстро, не оставив толстяку шанса сесть: других кресел или стульев тут не имелось. Украдкой глянула в окно – где она оказалась, куда её провёл Прирождённый? За окном был пустынный морской берег, волнующееся серое море, низкие тучи. Неужели она в Мире Прирождённых? Однако…
– Я тебя слушаю, Хранитель.
Обжора досадливо дёрнул щекой.
– Ничего не храню, да ничего и не теряю. Никакой я не Хранитель. Не знаю, с чего Владыка ваш так меня величает. Варил я тогда зельецо, варил, не отрицаю, Дракона творил, изо всего, что под руку попадалось; вот, видать, господин наш и решил…
– Ты был тогда у ворот Замка-над-Миром, – негромко напомнила Лой. – И выглядел совсем иначе. Я так до конца и не поняла – на чьей ты был стороне? За Срединный Мир или за Прирождённых? За Владыку – или за то страшилище, что он сразил?
– Многовато вопросов задаёшь, красавица, – фыркнул Обжора. – Усложняешь всё. Стороны какие-то приплела. Вспоминаешь невесть что. Привиделось тебе, дорогая, как есть привиделось! Ты ж там одну жизнь оставила, нет?
– Словами бросаться мы можем долго, – нахмурилась Лой. Нет, жалко всё-таки, что Обжора – не человек, и обычные приёмы Кошки на него не действуют. – Давай к делу, коль по-людски не желаешь.
– Так я нелюдь и есть, – хохотнул Обжора. – Мне положено. Впрочем, ладно. Права ты. Не для того я тебя звал, Кошка, чтобы словесами перекидываться. Неладно у нас. Вот в чём дело.
– «Не „у нас“, а „у вас“», – вспомнила Лой одну из любимых цитат Нотти.
– И у нас, и у вас! – вдруг обозлился Обжора. С хрустом впихнул сжатые кулаки в карманы, словно боясь пустить их в ход. – И там, откуда Владыка наш, в Изнанке, тоже!
– Так в чём дело-то?
Обжора досадливо отвернулся.
– Не знаю. Стой, погоди, Кошка!.. Избавь меня от цветов твоего несравненного остроумия. Нутром чую, неладно. Знаешь, если объешься, бывает, мутит и голова плывёт?.. Вот и у меня такое. Словно сдвинулось что-то, с места сошло. Покатился камушек, а сорвёт ли лавину – уже от нас зависит.
– Какой камушек? Какую лавину? – рассердилась Лой. – Хранитель, я знаю, ты… многолик. Но, прошу тебя…
– Не на месте одно что-то. Вывалилось, выпало, покатилось, затерялось. Что именно? – сам искать буду и тебе посоветую, Кошка. Что из ряда вон? Чего не случалось никогда? Петух замычал, корова вскукарекнула, жаба заорала!..
– Жабы очень даже орут, – Лой вновь вспомнила Нотти и её «приколы», как девчонка это называла.
– Ищи необычное, – Обжора очень посерьёзнел. – Аномалии. У тебя сети, я знаю, от Серых Пределов до Горячего Моря. Ищи! И, коль ничего не найдёшь, можешь надо мной смеяться сколько угодно. Разрешаю.
– Спасибо за ценные указания, – насмешливо поклонилась Лой. – С вашего разрешения я тогда откланяюсь, высокочтимый Хранитель. У меня, видите ли, одна донельзя строптивая юная Единорог…
– Единорожка.
– Единорожка, – уступила она. – Которая может сейчас таких дров наломать!..
– Вот когда она перестанет ломать дрова, тогда ясно – пора бить тревогу.
* * *
Дракон был ужасен.
Забудьте про сказки, где у него – дырка в чешуйчатой броне. Или его легко обмануть. Или он падок до красавиц.
Нет, до одной красавицы Виктор был вполне себе падок, это верно. Но…
Поток огня, овеществлённой магии, ударил на десятки метров. Растёкся по водной глади, и река словно вспыхнула.
Взвыл в ужасе ветер, вздрогнула земля, деревья пригнуло, жалобно заскрипели старые стволы: пожалей, не губи, Владыка!..
И он сам был сейчас пламенем, истребительным, всепожирающим. Он – Крылатый Владыка, он хозяин Срединного Мира, и никакие колдунишки не смеют встать пред ним!..
Они и не стояли. Они уже лежали, вбитые в грязь, прижатые не только пронёсшимся над головами огненным потоком, но и извергнутой магией. Силой, чистой, какой может быть только мощь драконьего пламени.
Нет, они не сдались без боя, эти чародеи. Виктор ощущал лихорадочно возводимые «блоки» – его бы это остановило не больше, чем стенка из детских кубиков.
Он расправил крылья, выпрямляясь. Склонил голову, глядя на слабо копошащихся во прахе человечков. Один огненный выдох, одно движение его челюстей…
– Нет, папа! Как ты можешь!
Он словно наяву услыхал неодобрительный голосок Нотти.
– Ты не такой! Ты не как они были!..
Я не такой, дочь, но, если хотя бы изредка не побуду таким…
Однако же он замешкался. Ненамного, но всё-таки.
«Я не такой, дочка…»
Георгий опомнился первым. Взглянул очумевшим взглядом, вскинул руку; вокруг пальцев клубились язычки огня, синеватые, словно ладонь обратилась газовой конфоркой. Обернулся к своим.
Юноша Алексей Николаевич попытался изобразить что-то водяное. И даже вытянул из реки струю воды, чем-то напомнившую водяной бич Наказующих.
Маг – то есть, простите, колдун – Святозар Любимович сумел набросить земли Виктору на ноги. То есть, простите, дракону на лапы.
И только женщина по имени Дарья застыла на коленях, глядя на Крылатого Владыку с ужасом и восторгом.
Ох ты ж, нелёгкая…
Злость уже не кипела, не душила. Но проучить наглецов следовало.
Хвост дракона с шипением рассёк воздух, ударил, взметнулись фонтаны земли. Куда-то в небеса канул файербол (огнешар, как наверняка поправил бы колдун Святозар), запущенный Георгием: бледная искорка, тотчас поглощённая серым небом.
Все трое магов трудно ворочались в прибрежной грязи, куда их отправил взмах бронированного хвоста и малая толика магии Воздуха.
Дарью Виктор не тронул.
– Встать! – проревел.
Она поднималась, трясясь и не сводя с него взгляда.
Абсолютно безумного.
Так смотрели люди в том вагоне, прежде чем вспыхнула дикая и кровавая драка, бессмысленная и абсолютно беспощадная.
– Вы подняли на меня руку.
Дарья вдруг схватилась за горло, рот искривился, глаза полезли из орбит.
От реки ударило огненным потоком – Георгий не был трусом, отнюдь. Пламя потекло по крылу, вовремя поднявшемуся для защиты, и вот тут уже Крылатый Владыка в сознании Виктора вырвался на свободу.
Шипы на оконечности хвоста пробили Георгию плечо, острие прошло насквозь. Тот закричал – тоненько, отчаянно, словно придавленный котёнок.
Добить! Разорвать! В клочья!
– Пощады, великий!.. – взвыла Дарья, бросаясь к Виктору.
Он её ударил.
Даже не ударил, отбросил. Оттолкнул жуткой когтистой лапой – куда там мастерам спецэффектов, рисовавших своих годзилл и им подобных!..
Женщина упала. И зарыдала, отчаянно, навзрыд.
Юноша – маг Воды, и колдун Святозар – Земляной, уже не пытались двигаться. Застыл лицом вниз Георгий в луже крови.
– Вы – ничто, – проревел Дракон перед ними. – Вы прах и пепел. Ваши жизни в моей воле. Покоритесь, или…
– Мы… мы покоряемся, великий дракон, – кое-как выдавил Алексей Николаевич.
– Мы пощады просим, – мрачно сказал колдун Святозар. – Эх, Георгий…
Женщина Дарья, исцарапанная, растрёпанная, уже склонилась над огненным магом.
– Прости его, великий д-дракон!..
– Он не изъявил покорности, – Виктору потребовалось немалое усилие, чтобы вернуться в человеческий облик. Кипящая внутри ярость угасла ещё не до конца.
– Он истекает кровью!..
– Мы готовы искупить, – мрачно сообщил колдун Святозар.
Виктор оглядел оставшуюся на ногах троицу.
– Ну и гнусь же вы, – бросил от души. – Хамы и напыщенные дураки. Спятившие от кажущегося всесилия. Вас нельзя тут оставлять, таких дел наделаете, такую кашу заварите, а мне потом разбирайся. Уходите. Уходите прочь, обратно, в Изнанку!
– Куда? – раскрыл рот Алексей Николаевич.
– Обратно, в… в ваш мир. В Москву.
Да, именно «в ваш», а не «в наш».
– Нет! – Дарья взвыла раненой волчицей. – Молю тебя, великий… кто бы ты ни был… Возьми меня, если хочешь, только не изгоняй! Убей, но не гони!
– Больно надо, – фыркнул Виктор. – У меня жена есть. И нет, вас двоих я тоже брать не буду. Не любитель, знаете ли.
Он помолчал мгновение. Всё-таки тронуло его это «убей, но не гони». И то, что за своего предводителя они вступились.
– Георгий ваш… как там говорилось в кино? «Если человек идиот, то это надолго»? Так и передайте, когда очухается. А плечо я ему сейчас подлатаю… слегка. В посёлке будет лекарь. Денег у вас нет, отработаете долг. Улицы там мести, окна мыть… отхожие места на вокзале чистить… словом, пока не расплатитесь за лечение. А потом я вами займусь. И помните, узнаю, что силу в ход пускаете – не помилую. Считайте, вам повезло. Только весь свой лимит везения вы разом и использовали. Ничего не осталось.
Он склонился над потерявшим сознание предводителем Беретов, положил ладонь на аккуратную дыру в плече. Пальцы закололо, рука сделалась горячей.
Дракон убивает и исцеляет – всё вместе. В нём сила Убийцы и сила Владыки.
Настоящим целителем Виктор не был, но тот, кто соединяет в себе все четыре стихии, тоже кое-чего стоит. Да и не собирался он возвращать здоровье до конца, главное – чтобы не умер по дороге.
Троица стояла смирно. Грязные, мокрые – тоже мне, «орден Красных Беретов»! Скорее уж «братство Грязных Штанов».
– Почему вы так себя назвали? – спросил Виктор. – А? Что за «красные береты»?
Дарья покосилась на неподвижного Георгия, на мрачного Святозара и испуганного Алексея.
– Стычка у нас была. Давно, когда мы только силу осознали и учились.
– Давно – когда? – рявкнул Виктор. Вышло громко, почти как у дракона.
– Три года назад…
Ого! Так они всего три года назад почувствовали в себе магию! И сразу начали охотиться за ним…
– Стычка. С кем?
– С другими… плохими… мы были на стороне добра…
– Страшно подумать, кто же был на стороне зла… – Виктора всё больше и больше разбирало любопытство.
– Они напали, мы защищались, – как-то неуверенно заявила Дарья. Видимо, не всё там было так однозначно. – Когда стычка кончилась, мы в крови все были. С ног до головы. У Георгия с берета капало… вот он и сказал… что мы «красные береты».
Это оказалось так нелепо, что Виктор только фыркнул. И невольно вспомнил двух придурочных бандитов из кинокомедии, что оставляли включенной воду в ограбленных домах и называли себя «мокрыми бандитами».
– Три года назад, – сказал Виктор задумчиво.
Их сейчас два десятка, если не врут. И ещё были те, с кем они дрались. И это только в Москве! Да если такими темпами в Изнанке будут прибавляться волшебники – она скоро в Срединный Мир превратится!
– Я вас навещу, – сказал Виктор. И – обратился.
Как это, что это – он так и не смог понять. Как его восемьдесят кило веса превращались в тонны (если точно – в шесть с половиной тонн, однажды он прилетел ночью на грузовой вокзал и, озираясь, взвесился на весах для вагонов). Как могли крылья поднять этот вес – слоны же не летают. Куда это всё девается? Куда исчезает одежда – и как снова появляется на нём? Как он может сожрать корову, а потом вернуться в человеческий облик?
Магия, понятное дело. Но ведь и у магии должны быть свои законы…
Он взмахнул крыльями, взмывая в небо, нарочно ударив посильнее, чтобы орден Красных Беретов в полном составе прижало к земле. И полетел на юг, поднимаясь всё выше и выше, к надвигающимся облакам.
Странности, о которых говорила бабушка, действительно были. Четверть века назад если и рождались в Изнанке маги, их тут же выкидывало в Срединный Мир. А теперь они появляются целыми компаниями, дерутся между собой, организуют тайные общества, ищут тайные пути!
Неладно дело.
Виктор вдруг подумал, что он уже успел отвыкнуть от того, что вокруг что-то неладно. Ощущение было тревожное, почти забытое… и волнующее.
«Я должен поговорить с Тэль», – подумал он.
Глава третья
Больше всего на свете Лой Ивер любила тайны и загадки.
Больше всего на свете Лой Ивер ненавидела тайны и загадки.
Здесь не крылось никакого противоречия.
Тайны и загадки хороши, когда разрешения их – к вящей славе клана Кошки и её, Лой Ивер. И они же отвратительны и мерзки, когда над всеми нависает смутная угроза, и в живот словно проваливается свинцовый груз, какой не изгнать никакой, даже самой жаркой любовью.
Нет-нет, за двадцать три человеческих года Лой ничуть не утратила страсти к… приключениям. И не разучилась получать от этого удовольствие.
Но сейчас об этом не хотелось даже думать.
Обжора. Вот умеет же испортить настроение!.. Да чтоб ему лопнуть с этими намеками да подначками!.. И в самом деле – на чьей он стороне? И кто, собственно, прозвал его Хранителем?.. И почему Владыка относится к нему с таким… уважением? Если это никакой не великий и загадочный Хранитель Замка-над-Миром, а просто некая сущность, вытолкнутая Миром Прирождённых, да только не до конца, как вытолкнуты были почти все маги Стихийных кланов?
Таков ты, Срединный Мир – сюда попадают отторгнутые и лишенной магии Изнанкой, и состоящим из сплошного волшебства пространством Прирождённых.
И ты неизменно оказываешься под перекрёстным огнём.
Конечно, когда вернулся Дракон…
Лой пришлось повозиться, прежде чем она поднялась от уреза воды на обрыв. Увы, исчезать и вновь появляться, как одна очень талантливая Единорожка… то есть тьфу, Единорог! – она не умела.
Да, теперь, когда вернулся Дракон, уже почти четверть века всё идёт совсем не так. Стихийные кланы присмирели; тотемные поняли, что толкаться и пихаться можно только втихую и подальше от взора Владыки, и то лишь до всем известного предела.
Куда же теперь? Искать «необычное»? Легко сказать – у нас тут каждый день столько необычного, что даже у неё, Кошки из Кошек, голова кругом.
От подобного хорошо помогает горячая ночка в большой и страстной компании, но, увы, сейчас не до того.
Рви шаблоны, Лой. Сделай то, чего от тебя никто не ждёт. Пусть «необычное» само гоняется за тобой, тогда ты скорее его отыщешь.
Куда б она направилась сейчас в последнюю, в самую последнюю очередь?
Ну, если честно, это была бы постель господина Дракона. Не лги себе, Кошка, ты так и не забыла ваше… соединение на ночной дороге, почти рядом с мирно спавшей Тэль. И да, если честно, ты жалела, Кошка, что у тебя не осталось ребёнка с той ночи.
– Ш-ш-ш! Хватит! – рассерженно зашипела она сама на себя. – Запретила же себе об этом думать и вспоминать!
…Главное – это не думать слишком много. Бывает момент, когда только так и можно.
Лой прикрыла глаза, прислушалась – далеко внизу шумело море, пело, вечно довольное, весёлое, неугомонное, почти как Нотти. Далеко вверху спешили ветра, разогнавшись над равнинами Срединного Мира, от Серых Пределов до Тёплого Берега. Не так далеко смешивались с солёными морскими пресные речные воды, там Стополье, столица клана Воды и его бессменного главы, достопочтенного Торна.
Нет, туда Кошку явно не тянуло.
А тянуло её…
Да! Точно! Туда!..
Клык Четырёх Ветров.
Дом клана Воздуха.
Дом старого Ритора, бывшего Убийцы Драконов.
Лой не видела его с той самой ночи на подступах к Замку-над-Миром, когда Виктор сделал выбор, приняв судьбу Крылатого Владыки.
Да и вообще, мало кто мог бы похвастаться, что видел некогда могущественного мага первой ступени, главу клана Воздуха. На Клыке заправлял теперь Асмунд, двадцать три года назад восторженный и донельзя талантливый мальчишка, а теперь – сам маг первой ступени, оставивший далеко позади всех сверстников.
…За четверть человеческого века Тёплый Берег изменился не сильно. Разве что настояниями Владыки гномы изловчились и удлинили Путь так, что все четыре главных града Стихийных кланов оказались связаны куда более надёжными, чем магия, рельсами.
На сей раз Лой Ивер не пряталась. Да, визит Кошки к чародеям Воздуха привлечёт внимание… но и хорошо. Скрыться она всегда успеет.
На неё пялились и глазели. Разумеется, исподтишка. Лой перехватывала мужские взгляды, усмехалась в ответ – да куда тебе на меня глядеть, ты свою благоверную боишься больше, чем огня!..
Кошка – она всегда Кошка.
Клык Четырёх Ветров не изменился. По понятным причинам Владыка не питал особой любви к магам Воздуха, и те тоже, хоть и важничали, хоть и раздвигали плечи, а всё равно: чтобы справиться с Драконом, нужен Убийца. А коли нет – сидите и терпите.
На станции Лой уже ждали. Две девушки-близняшки с длинными косами, совершенно одинаковые, так что Кошке казалось – у неё в глазах двоится.
– Маг первой ступени Лой Ивер, глава клана Кошек…
– Клан Воздуха рад приветствовать тебя.
Одна начинала, другая подхватывала так, словно думал и говорил один человек.
Девицы были хороши. Однако одеты нарочито небрежно, широкие штаны и рубахи с вышивкой по обшлагам – что такое, клан Воздуха внезапно обеднел?
– И я рада приветствовать вас, доблестные стражи клана.
Против ожидания, девушки не назвали имена, просто повернулись (опять же слитно, как один человек), сделав одинаковый жест:
– Мы просим. Тебя ждут.
Деревья стали выше. Кое-какие домики сделались словно бы ниже. Стены всё так же тщательно побелены, но всё-таки, всё-таки – витало что-то здесь, какое-то… забвение? Неуверенность?
Обитатели Клыка спешили по своим делам; Лой Ивер, само собой, получила свою долю взглядов, однако совсем не тех, на какие рассчитывала. Мужчины и даже юноши глядели вяло и без интереса; в женских взорах не чувствовалось и малой доли привычной для Кошки зависти пополам с ревностью.
– Всем ли благополучен прославленный клан Воздуха? – почти пропела Лой, обращаясь к своим конвоиршам.
– Благодарение всем силам…
– Мы благополучны.
Ну да, одна начинает, другая заканчивает. Интересно, в любви вы тоже такие? Делите одного мальчика на двоих? Или предпочитаете общество друг друга? А Лой бы в свои развлечения эти милашки приняли?
Отчего-то хотелось вывести их из себя.
– Тебе сюда, достопочтенная Лой.
Да. При Асмунде, похоже, здесь перестали разводить политес.
Близняшки привели её к утопавшему в олеандрах домику под черепичной крышей. Одноэтажному, низкому, с зелёными ставнями – в таком мог бы жить мелкий ремесленник или не расторговавшийся купчик.
Одна из сестёр распахнула скрипнувшую дверь; почему они петли не смазывают?
Тесная прихожая, заставленная старой тёмной мебелью, вешалка с плащами…
– Я ждал тебя, Ивер.
Кошка вздрогнула.
На пороге возник Ритор.
Великий маг Воздуха постарел так, словно был самым обычным человеком, никак не знаменитым и могущественным чародеем. Гладкое некогда лицо избороздили морщины, волосы выпали. Глаза смотрели угрюмо и настороженно, кустистые брови сделались совершенно белыми, а щёки и подбородок покрывала неопрятная седая щетина.
– Входи, Кошка.
Лишившись дара речи, Лой вошла.
Комната была когда-то уютна, со вкусом обставлена. Конторка, стол, диван с креслом, кофейный столик, домотканые пёстрые половички. На стенах – пейзажи, на которых одно и то же: вид Замка-над-Миром.
Замок утром, Замок вечером. Замок в полдень, Замок под солнцем, Замок под дождем. Замок во всех видах.
– Садись, – сухо сказал Ритор. Но сам остался стоять.
– Мне даже не предложат воды с дороги? – Лой решила, что надо показать чуток обиды.
– Кошки не любят лакать. Для них достаточно той влаги, что в их добыче.
Так. Кажется, бедного старика совсем тут забыли, а может, и начали презирать.
– Ритор… – Лой осторожно шагнула к нему, протягивая руку.
Тот вздрогнул, отстранился.
– Садись, Лой Ивер, глава клана Кошки, маг первой ступени.
На миг распрямились плечи, поднялась голова, взгляд сверкнул, как прежде. Былой Ритор словно выглянул из чужого и чуждого его духу тела – и спрятался вновь.
Лой села.
– Можно, я разуюсь? – спросила тихонько. – «На каблуки встала – красивая женщина! С каблуков слезла – счастливый человек!»
Ритор фыркнул.
– Снимай, чего уж. Зачем ты пришла, Лой? Зачем я тебе?
– А может, я шла к его милости Асмунду, нынешнему главе клана Воздуха? – Лой стрельнула глазами.
Маг криво усмехнулся.
– Ты явилась сюда так, чтобы тебя заметили. Не пряталась, не скрывалась. Платье твоё… Будь тебе нужен Асмунд – хороший мальчик, умный мальчик – ты подала бы весть обычным путём. Или возникла бы, как умеют возникать только Кошки, из ниоткуда и непонятно, зачем. Нет, дорогая. Ко мне ты шла.
– Неочевидно, – попыталась защититься Лой. – Бездоказательно!..
– Ну, скажи тогда, что я неправ.
Он отвернулся, прошёлся туда-сюда; даже ходил Ритор теперь тяжело, приволакивая ногу, словно и впрямь столетний старец из простонародья, а не великий чародей.
– Что с тобой случилось?
– Глупый вопрос, Кошка. Со мной случился Крылатый Владыка. И та ночь на подступах к Замку-над-Миром.
– Но ведь всё кончилось хорошо!
Гладкие доски пола приятно холодили пятки. И вообще – домик был уютен, но глухое отчаяние его хозяина повисало, словно серые паучьи нити, липкие и противные.
– Всё кончилось хорошо, – она не усидела, вскочила, встала рядом. Хотела коснуться плеча и не решилась. – Дракон вернулся. Настоящий Дракон. Одолел флот вторжения. Утвердил закон и порядок. Погасил споры и ссоры. Вода больше не задирает Огонь, Воздух и Земля если не лучшие друзья, то, во всяком случае, мирные соседи. Мы, тотемные…
Ритор пожал плечами.
– Зачем я буду объяснять тебе что-то, Лой? Ты довольна, ты счастлива, твои Коты и Кошечки процветают. Прекрасно. Живи и радуйся дальше. Не я явился к тебе с разговорами, а ты ко мне. Вот и говори. Я слушаю.
– Зачем ты так? – обида получилась у неё совершенно натуральной. Да, да, она действительно обиделась! Почему он не хочет сказать всё, как есть?.. А что, если его возраст, эти морщины, седина, потухший почти всё время взгляд – и есть то «необычное», что велел искать Хранитель? – Я ведь сидела тогда с тобой. Держала твою голову на коленях, великий маг. И… на мне тогда ничего не было. Совсем-совсем ничего…
«А вот возьму и попробую тебя зажечь! Вот и поглядим, насколько ты у нас стар!»
– Скажи, зачем ты здесь, – устало отодвинулся Ритор.
– Скажи, что с тобой случилось!..
– Почти четверть века тебя не занимало, что со мной, Кошка.
– Ритор… не прогоняй меня… я же вижу, как тебе плохо… почему твой клан, почему они тебя бросили?! – она не притворялась. Начни играть, Лой Ивер, и остальное приходит само.
– Меня никто не бросил. – Ритор желчно пожал плечами. – Клан заботится обо мне. Я ни в чём не нуждаюсь.
– Нуждаешься, – она придвинулась, коснулась грудью его предплечья и улыбнулась про себя, почувствовав, как он вздрогнул.
– Что. Тебе. Нужно. Лой?
– Мы тогда были все вместе, Ритор. Мы вернули Дракона. Отстояли наш мир. Почему они все тебя бросили?! Почему загнали сюда? Я… я не лезла, но…
– Но ты отлично знала, что и как в клане Воздуха, – он отодвинулся.
– Знала, – не стала она лгать. – Но далеко не всё. Мне казалось… я верила… что могущественный маг, глава клана, решил и в самом деле уйти на покой. Я не выясняла, где именно ты живёшь, чем занят. Думала… сидишь на террасе, любуешься на морские закаты…