Дарен Шэн

Властелин теней

Пролог

Волна крови росла вдали. Красная, вздымающаяся, покрытая шипящими языками пламени. На необозримой равнине ожидала армия вампиров. Лица всех трех тысяч или около того были обращены к наступающей волне. Позади, отдельно от толпы, одиноко стоял я. Я пытался продвинуться вперед — я хотел быть с остатками клана, когда волна накроет нас, — но невидимая сила отталкивала меня назад.

Пока я пытался пробиться, бесшумно хрипя – здесь я не мог управлять своим голосом – волна приблизилась еще больше. Вампиры, устрашенные, но гордые, молча, взяли себя в руки, с достоинством встречая свою смерть. Кое—кто направлял копья или мечи в сторону волны, как будто могли дать ей отпор.

Теперь совсем близко, почти над ними, высотой в полкилометра, простираясь непрерывной линией вдоль горизонта. Волна ревущего пламени и бурлящей крови. Луна исчезла за налетевшей бордовой завесой и кроваво—красной тьмой.

Волна поглотила впереди стоящих вампиров. Они кричали в агонии, когда их кости дробило, когда они тонули или горели заживо, в сердце алой волны их тела швыряло как куски пробки. Я стремился к ним – моим людям! – и молил бога вампиров освободить меня, так я мог умереть вместе с моими братьями и сестрами по крови. Но я все еще не мог прорваться сквозь невидимый барьер.

Большинство вампиров исчезло в обрушившемся прибое из огня и крови, погибнув в волне безжалостной красноты. Угасли тысячи жизней – пятнадцать сотен бойцов уничтожены – две тысячи душ воспарили в рай – двадцать пять сотен предсмертных стонов – три тысячи тел, корчащихся и горящих в огне.

Остался только я. Ко мне вернулся голос, и с отчаянным криком я упал на колени, с ненавистью глядя на гребень волны, на то, как он покачивался над головой. Я видел лица в стене горящей крови – лица моих друзей и союзников. Этим волна насмехалась надо мной. Вдруг я увидел, как что—то нависло над волной, мифическое существо, но такое реальное. Дракон. Длинный. Сверкающий. Покрытый чешуей. Внушающий ужас, но прекрасный. А на его спине – человек. Фигура из пульсирующей тьмы. Казалось, что его тело было создано из теней.

Этот человек засмеялся, когда увидел меня, его смех был похож на хихиканье призрака, зловещее и насмешливое. По его команде дракон снизился так, что был всего в нескольких метрах надо мной. Теперь я мог видеть черты лица его наездника. Его лицо было сосредоточением скользящих обрывков тьмы, но когда я пригляделся, я узнал его – Стив Леопард.

«Все должны пасть пред Лордом Теней», — тихо сказал Стив и указал на то, что было позади меня. «Теперь это мой мир».

Оглянувшись, я увидел огромное пустынное пространство, усеянное телами. По мертвым телам ползли гигантские жабы, шипящие черные пантеры, нелепые люди—мутанты и множество кошмарных существ и призраков. Вдали горели города, и гигантское облако дыма и племени в виде гриба заполняло воздух над ними.

Я снова повернулся к Стиву и бросил ему вызов. «Спустись ко мне на землю, ты, монстр! Бейся со мной!»

Стив только засмеялся, затем подал знак рукой волне огня. Мгновение затишья.

Потом волна обрушилась на землю около меня и увлекла за собой, мое лицо горело, легкие наполнялись кровью, я был окружен телами мертвецов. Но тем, что ужаснуло меня больше всего перед тем, как меня поглотил вечный мрак, был брошенный мною перед смертью последний мимолетный взгляд на Лорда Теней. В этот момент лицо, которое я увидел, не было лицом Стива – оно было моим.

Глава 1

Я резко открыл глаза. Я хотел кричать, но мой рот был зажат грубой, морщинистой лодонью. Страх охватила меня. Я набросился на злоумышленника. Когда я пришел в себя, то понял, что это просто Хоркат пытался заглушить мой крик, чтобы я не мешал спящим в соседних домах и палатках.

Я расслабился м похлопал Хорката по плечу, чтобы показать, что я в порядке. Он отпустил меня и отступил на шаг, его большие зеленые глаза выражали тревогу. Он протянул мне кружку воды. Я жадно выпил воды, а затем вытер дрожащей рукой губы и улыбнулся. \"Неужели я тебя разбудил?

— Я не спал, — сказал Хоракат. Маленькому человеку с серой кожей не надо было много спать, он часто не спал по две три ночи. Он взял у меня кружку и поставил ее. — Это было плохо нн этот ... раз. Ты начал кричать 5 или 6 минут назад ..., и только сейчас остановился. В тот же кошмар?

— Разве не всегда так? — пробоматал я — Пустынный мир, волна огня, дракон, ... Стив — добавил я тихо. Меня преследовал этот кошмар на протяжении почти двух лет, я просыпался с криками по крайней мере несколько раз в неделю. За все эти месяцы я ни разк не сказал Хоркату о лице Повилителя Теней, которое я видел конце кошмара. Все что он знал, Стив был единственным чудовищем во сне — я не смел сказать, что испугался себя, когда я был Стивом Леопардом.

Я вытащил ноги из гамака и сел. По темноте можно было предположить, что еще только три или четыре часа утра, но я знал, что больше не усну. Кошмар всегда оставлял меня потрясенным и бодрым.

Потирая затылок я заметил, что Хоркат наблюдает за мной из своего угла. Хотя он не был для меня источником кошмара, я знал о его проихождении. Маленький человек был сотворен из останков трупа. На протяжении большей части своей новой жизни он н езнал кто он. Два года назад мистер Карлиус — человек очень могущественный, способный путешествовать во времени— отправил нас в бесплодный пустынный мир, где мы должны были найти кем был Хоркат в предыдущей жизни. Мы боролись с разными дикими существами и чудовищами, пока наконец не выловили первоначальное тело Хорката из Озера Душ, места обитания проклятых душ.

Раньше Хорката звали Курда Смальт. Он предал клан вампиров в стремлении не допустить войны с нашими кровными братьями с фиолетовой кожей — вампирцами. Чтобы загладить свои грехи, он согласился стать Хоркатом Мульдсом и перенестись в прошлое, чтобы стать моим защитником.

Я Даррен Шэн, князь вампиров. Я также один из охотников на властелина вампирцев т.е Стив Леопард.Стив был предназначен, чтобы привести вампирцев к победе над вампирами, если бы он победил, то он истребил бы нас полностью. Но не многие из нас—охотников— способны остановить его пока он не достиг полностью своей мощи.Если бы мы нашли и убили его, прежде чем он созрел, война была бы наша.Помогая мне как Харкат, Курда надеялся помочь клану предотвратить и не допустить уничтожения предназначенное выполнить вампирцам.Таким образом он может исправить некоторые ошибки что он натворил.

Узнав правду о Харкате, мы вернулись в наш собственный мир — скорее, наше время.Потому что мы работали несколько позже, что пустынный мир не является альтернативой Вселенной или Земли в прошлом, как сначала мы подумали — это была Земля в будущем. Мистер Тайни дал нам представление, что должно произойти, если Властелин Теней прийдет к власти.

Харкат думал, что разрушение мира произойдет, если вампирцы одержат победу в Войне шрамов.Но я знал о предсказании, которым я не поделился с кем — либо еще. Когда охота на Стива была наконец завершена, будет один из двух возможных вариантов будущего. В одном Стив станет Властелином теней и разрушит мир. В другом будущем, Властелином теней стану Я.

Именно поэтому так часто я просыпался в холодном поту, от звуков моих собственных криков. Это был не только страх перед будущим, но и страх за себя. Буду ли я так или иначе играть роль в создании пустоши, витая в мире, который я видел в будущим? Был ли я проклят, чтобы стать монстром как Стив, и разрушить все, чем я дорожил? Это казалось невозможным, но неуверенность все равно меня грызла, движимая повторяющимися кошмарами.

Я провел время до рассвета, болтая с Харкатом, беседуя ни о чем серьезном. Он страдал от ужасных кошмаров перед обнаружением правды о себе, поэтому он знал точно, через что я прошел. Он знал, что сказать, чтобы успокоить меня.

Когда взошло солнце, и лагерь цирка уродов начал оживать вокруг нас, мы приступили пораньше к нашим хозяйственным работам дня. Мы были с Цирком уродов начиная с возвращения из наших изнурительных поисков в будущем мире. Мы ничего не знали о том, что происходило в войне Шрамов. Харкат хотел вернуться к Горе Вампиров, или, по крайней мере, вступить в контакт с кланом — теперь, когда он знал, что он однажды был вампиром, он был более заинтересован в них, чем когда—либо. Но я удержал. Я не чувствовал, что пришло время. У меня было предчувствие, что мы должны остаться с Цирком уродов, и что судьба решит наш курс, как и когда она посчитает нужным. Харкат решительно не соглашался со мной — у нас были очень горячие споры об этом — но он неохотно следовал за моим лидерством — хотя я недавно ощутил, что его терпение подходит к концу.

Мы сделали много работы по всему лагерю, выручая везде, где мы были необходимы – перемещая оборудование, исправляя костюмы, кормя Человека—Волка. Мы были разнорабочими. Мистер Толл – владелец Цирка уродов — предложил найти более ответственную, постоянную работу для нас, но мы не знали, когда мы должны будем уехать. Было легче придерживаться простых задач и не быть слишком вовлеченным в долгосрочное управление шоу. Таким образом, мы не упустим слишком много, когда настанет время расставаться с причудливым народом.

Мы выступали в предместьях большого города, на старой, захудалой фабрике. Иногда мы играли в куполе цирка, который мы возили с нами, но мистер Толл всегда любил использовать местные центры по мере возможности. Это был наш четвертый и заключительный показ на фабрике. Утром мы пойдем дальше, к новым местам. Ни один из нас не знал, куда мы пойдем — мистер Толл сам принимал это решение и обычно не говорил нам, пока мы не сломаем лагерь и не будем уже в движении.

Мы произвели обычно трудный, захватывающий показ той ночью, построенный из некоторых дольше всего служащих исполнителей – Зубастой Герты, Голодного Рамуса, Александра Рибса, Труски — бородатой леди, Ганса Золотые руки, Эвры и Шэнкуса Вон. Обычно Воны закругляли показ, рассматривая публику в заключительной панике, когда их змеи скользили из теней сверху. Но мистер Толл, в последнее время, экспериментировал с различными очередностями.

На сцене Джекс Фленг жонглировал ножами. Джекс был одним из помощников Цирка, как Харкат и я, но сегодня вечером он был выставлен в качестве звезды и развлекал толпу, показывая трюки с ножами. Джекс был хорошим жонглером, но его акт был довольно уныл по сравнению с другими. После нескольких минут, человек в переднем ряду встал, когда Джекс уравновешивал длинный нож на кончике носа. — Это — чушь! — закричал человек, поднимаясь на сцену. — Это должно быть местом волшебства и удивления — не жонглирующих трюков! Я могу увидеть такие вещи как эта в любом цирке. Джекс взял нож с носа и зарычал на незваного гостя.  — Уйдите со сцены, или я разрежу вас на мелкие кусочки!

— Вы не волнуете меня, — фыркнул человек, делая несколько больших шагов к Джексу, таким образом, они стали глаз к глазу. — Вы тратите впустую наше время и деньги. Я хочу возмещение.

— Наглая сволочь! – проревел Джекс, затем набросился с ножом и отрезал левую руку человека чуть ниже локтя! Человек закричал и схватился за падающую конечность. Когда он достиг своего потерянного предплечья, Джекс ударил снова и отрезал другую руку человека в том же самом месте!

Люди в зале забились в панике и хлынули на ноги. Человек с зубчатыми обрубками ниже локтей шатнулся к краю сцены, отчаянно размахивая полуруками, лицо белое с очевидным шоком. Но потом он остановился — и засмеялся.

Люди в передних рядах услышали смех и подозрительно посмотрели на сцену. Человек снова засмеялся. На сей раз его смех донесся дальше, и все люди успокоились и, встали перед сценой. Пока они наблюдали, крошечные руки росли из пней рук человека. Руки продолжали расти, а затем запястья и предплечья. Минуту спустя, руки человека вернулись к их естественной длине. Он согнул пальцы, улыбнулся, и сделал поклон.

— Дамы и господа! – загудел мистер Толл, появляясь внезапно на сцене. — Соедините свои руки для невероятного, удивительного, сказочного Кормака Лимбса!

Все поняли, что они стали жертвами розыгрыша — человек, который выступил из аудитории был исполнителем. Они хлопали и приветствовали, когда Кормак отрезал свои пальцы один за другим, каждый из которых быстро вырос снова. Он мог отрезать любую часть своего тела — хотя он никогда не пытался отрубить голову! Потом показ действительно закончился, и толпа полилась, болтая с волнением, дико обсуждая мистические тайны сенсационного Цирка уродов.

Внутри, Харкат и я помогали с уборкой. Все участники были очень опытны, и обычно мы могли убрать все в течение получаса, иногда меньше. Мистер Толл стоял в тени, в то время как мы работали. Это было странным — он обычно удалялся в свой фургон после показа — но мы не придали этому значения. Вы привыкаете к странностям, когда вы работаете с Цирком уродов!

Когда я передавал несколько стульев дальше в другие руки, чтобы их забрали на грузовик, подошел мистер Толл.  — Момент, пожалуйста, Даррен, — сказал он, снимая высокую красную шляпу, которую он носил всякий раз, когда он выходил на сцену. Он вынул карту из шляпы — карта была намного больше, чем шляпа, но я не спрашивал, как он приспособил ее внутри — и развернул ее. Он взял один конец карты в свою большую левую руку и кивнул мне, чтобы я взял другой конец.

— Это — то, где мы сейчас находимся, — сказал мистер Толл, указывая на точку на карте своим указательным пальцем правой руки. Я изучил ее с любопытством, задаваясь вопросом, почему он показывает мне ее. — И это — то, куда мы пойдем после, — сказал он, указывая на город на расстоянии в сто шестьдесят или больше километров.

Я посмотрел на название города. У меня дыхание перехватило в горле. На мгновение я почувствовал головокружение, и облако казалось, прошло перед глазами. Потом мое выражение очистилось.  — Я вижу, — сказал я тихо.

— Ты не должен идти с нами, — сказал мистер Толл. — Ты можешь следовать другим маршрутом и встретиться с нами позже, если ты хочешь. Я начал думать об этом, затем принял поспешное внутреннее решение вместо этого. —Это нормально, — сказал я. — Я поеду. Я хочу. Это … это будет интересно. — Очень хорошо, — сказал мистер Толл оживленно, забирая карту и свертывая ее снова.

— Мы отбываем утром.

С этим мистер Толл ушел. Я чувствовал, что он не одобрял мое решение, но я не мог сказать почему, и я не стал много думать об этом. Вместо этого я держал сложенные стулья, потерявшись в прошлом, думая обо всех людях, которых я знал в детстве, особенно о моих родителях и младшей сестре. Харкат прихрамывая, подошел, в конце концов, и махнул серой рукой перед моим лицом, вытягивая меня из моего оцепенения. — Что случилось? – спросил он, ощущая мое беспокойство.

— Ничего, — сказал я, пожимая плечами. — По крайней мере, я так не думаю. Это может быть даже хорошо. Я … Вздохнув, я посмотрел на десять маленьких шрамов на пальцах рук и пробормотал, не поднимая головы:  — Я иду домой.

Глава 2

Александр Рибс встал, постучал ложкой по груди и открыл рот. Появилась громкая музыка, и вся беседа прекратилась. Лицом к мальчику во главе стола, Александр запел: — Он зеленый, он худой, он сопливый, он никогда не заметен, его зовут Шэнкус — с днём рождения!

Все развеселились. Тридцать исполнителей и помощников из Цирка уродов сидели вокруг огромного овального стола, празднуя восьмой день рождения Шэнкуса Вона. Это был холодный апрельский день, и большинство людей были, тепло закутаны. Стол был переполнен тортами, конфетами и напитками, и мы в этом весело копались.

Когда Александр Рибс сел, Труска — женщина, которая могла вырастить бороду по желанию — встала и спела другое поздравление с днем рождения.  — Единственное чего он боится – это летающие уши его матери, его зовут Шэнкус — с днём рождения!

Мерла, выхватила одно из ушей, когда она услышала это, и щелкнула им в сына. Он пригнулся, и оно пролетело высоко над его головой, затем вернулось назад к Мерле, которая поймала и снова прикрепила его к стороне головы. Все засмеялись.

Так как Шэнкуса назвали в мою честь, я предположил, что я должен войти в долю с моим собственным стихом. Быстро думая, я встал, откашлялся, и запел:  — Он чешуйчатый, и он большой, сегодня ему исполнилось восемь лет, его зовут Шэнкус — с днём рождения!

— Спасибо, крестный отец, — улыбнулся Шэнкус. Я не был его крестным отцом, но ему понравилось притворяться, что я был — особенно, когда это был его день рождения, и он ждал клевый подарок! Несколько человек по очереди спели поздравления мальчику—змее, потом встал Эвра и завернул песню:  — Несмотря на шалости, которые ты вытворяешь, твоя мама и я любим тебя, противный Шэнкус – счастливого дня рождения!

Было много аплодисментов, потом женщины за столом собрались, чтобы обнять и поцеловать Шэнкуса. Он вытянул огорченное выражение, но я видел, что он был рад вниманию. Его младший брат, Урча, был ревнив и сидел поодаль от стола, сердито. Их сестра, Лилия, копалась в груде подарков полученных Шэнкусом, высматривая, было ли что—нибудь интересное для пятилетней девочки.

Эвра пошел, чтобы попробовать подбодрить Урчу. В отличие от Шэнкуса и Лилии, средний ребенок Вон был обычным человеком и он чувствовал, что он был лишним. Эвре и Мерле было нелегко заставить его чувствовать себя особенным. Я видел, что Эвра подсунул маленький подарок Урче, и услышал, что он прошептал, «не говори другим!». Урча выглядел намного более счастливым после этого. Он присоединился к Шэнкусу за столом и навернул груду маленьких тортов.

— Восемь лет, — заметил я, хлопая Эвру по левому плечу (некоторые из его чешуек были порезаны вдалеке от правого плеча давным—давно, и ему не нравились люди, трогающие его там). – Держу пари, что похоже на восемь недель.

— Ты не знаешь, насколько ты прав, — улыбнулся Эвра. — Время летит, когда у тебя есть дети. Ты сам узнаешь однажды… — Он остановился и поморщился. — Прости. Я забыл.

— Не волнуйся об этом, — сказал я. Как полувампир, я был бесплоден. У меня никогда не могло быть детей. Это был один из недостатков того, чтобы быть частью клана.

— Когда ты собираешься показать змею Шэнкусу? — спросил Эвра.

— Позже, — усмехнулся я. – Раньше я дал ему книгу. Он думает, что это его настоящий подарок — он выглядел огорченным! Я позволю ему наслаждаться остальной частью вечеринки, затем поражу его змеей, когда он подумает, что веселье закончено.

Шэнкусу уже принадлежала змея, но я купил новую для него, большую и более красочную. Эвра помог мне выбрать ее. Его старая змея будет передана Урче, таким образом у обоих мальчиков будет причина для празднования сегодня вечером.

Мерла подозвала Эвру в сторону вечеринки — Лилия застряла в упаковочной бумаге и должна быть спасена. Я наблюдал за своими друзьями в течение минуты или двух, затем повернулся спиной к празднеству и ушел. Я блуждал через лабиринт фургонов и палаток Цирка уродов, остановившись около клетки Человека—волка. Дикое человеческое животное храпело. Я взял маленькую баночку с маринованным луком из кармана и ел один, печально улыбаясь, когда я вспомнил, откуда у меня пришел вкус к маринованному луку.

Это воспоминание привело к другим, и я оглянулся назад на эти годы, вспоминая главные события, замечательные триумфы, и вызывающие отвращение потери. Ночь моей кровности, когда мистер Крепсли накачал меня вампирской кровью. Медленное достижения соглашения с моим аппетитом и полномочиями. Сэма Греста – оригинального знатока маринованного лука. Мою первую подругу, Дебби Хемлок. Узнавание о вампирцах. Поход к Горе Вампиров. Мои испытания, где я должен был оказаться достойным того, чтобы быть ребенком ночи. Провал попытки и побег. Открытие, что вампир—генерал – Курда Смальт — был предателем, в союзе с вампирцами. Разоблачение Курды. Становление князем.

Человек—волк пошевелился, и я пошел дальше, не желая разбудить его. Мой ум продолжал переворачивать старые воспоминания. Курда сообщил нам, почему он предал клан — возник властелин вампирцев и был готов привести его людей в войну против вампиров.

Первые годы войны Шрамов, когда я жил в Горе Вампиров. Отъезд из безопасности крепости, чтобы охотиться за властелином вампирцев, в сопровождении мистера Крепсли и Харката. Встреча с Ваншей Марчем — третьим охотником — только он, мистер Крепсли или я могли убить властелина вампирцев. Путешествие с ведьмой по имени Эванна. Столкновение с властелином вампирцев, не осознавая его личность до последнего, когда он убежал со своим защитником, Ганенном Хэрстом.

Я хотел остановиться на достигнутом — следующий набор воспоминаний был самым болезненным — но мои мысли мчались дальше. Возвращение в город юности мистера Крепсли. Встреча с Дебби снова – теперь взрослой учительницей. Другие лица из прошлого – Р.В. и Стив Леопард. Бывший когда—то эко—воином, человеком, который обвинял меня за потерю его рук. Он стал вампирцем и был частью заговора с целью заманить моих союзников и меня под землю, где властелин вампирцев мог убить нас.

Стив был частью того заговора также, хотя сначала я думал, что он был на нашей стороне. Стив был моим лучшим другом, когда мы были детьми. Мы вместе пошли в Цирк уродов. Он узнал мистера Крепсли и просился быть его помощником. Мистер Крепсли отказался — он сказал, что у Стива была злая кровь. Позже, Стив был укушен ядовитым пауком мистера Крепсли. Только мистер Крепсли мог вылечить его. Я стал полувампиром, чтобы спасти жизнь Стива, но Стив не видела это таким образом. Он думал, что я предал его и взял его место среди вампиров. Он стал одержимым местью.

Под землей в городе мистера Крепсли. Оказались перед вампирцами в палате, которую Стив назвал Пещерой Возмездия. Я, мистер Крепсли, Ванша, Харкат, Дебби и полицейская по имени Элис Берджесс. Огромная борьба. Мистер Крепсли оказался перед человеком, которого, мы считали властелином вампирцев. Он убил его. Но потом Стив убил мистера Крепсли, провалив его в яму кольев. Душевный удар был еще хуже, когда Стив показал отвратительную правду — он был реальным властелином вампирцев!

Я дошел до последней из палаток и остановился, глядя вокруг, на половину оглушенный. Мы хотели устроить лагерь на заброшенном футбольном стадионе. Раньше он считался домашним стадионом местной футбольной команды, но они переехали на новый, специально построенный стадион несколько лет назад. Старый стадион пустовал несколько лет. Старый стадион должен был быть разрушен ― жилые дома должны были быть построены на руинах ― но ещё в течение нескольких месяцев. Это было жуткое ощущение, смотреть на тысячи свободных мест вокруг, в отдаленное напоминание стадиона.

Призраки … Они напомнили мне о моих причудливых приключениях с Харкатом, в том, что мы теперь знали, было тенью из будущего. Еще раз я начал задаваться вопросом, был ли тот разрушенный будущий мир неизбежен. Мог я предотвратить его, убив Стива, или этому суждено случиться независимо от того, кто выиграет войну Шрамов?

Прежде, чем я разобрался в этом, кто—то подошел ко мне и заговорил:  — Вечеринка закончилась? Я посмотрел вокруг и увидел травмированное, сшитое лицо с серой кожей Харката Мульдса.  — Нет, — улыбнулся я. – Она идет к концу, но еще не закончилась.

— Хорошо. Я боялся, что я пропущу ее. — Харкат был на улицах большую часть дня, раздавая листовки для Цирка уродов — это было одним из его регулярных рабочих мест каждый раз, когда мы приезжали на новое место. Он уставился на меня своими круглыми, зелеными, глазами без век. — Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

— Странный. Взволнованный. Неуверенный в себе.

— Ты еще не был там? — Харкат махнул рукой на город за стенами стадиона. Я покачал головой. — Ты собираешься пойти, или ты планируешь …скрываться здесь, пока мы не уедем?

— Я пойду, — сказал я. — Но это тяжело. Так много лет. Так много воспоминаний. — Это было реальной причиной, по которой я был так закреплен на прошлом. После всех этих лет путешествия я вернулся домой в город, где я родился и жил всю мою человеческую жизнь.

— Что, если моя семья все еще здесь? — Я спросил Харката.

— Твои родители? — ответил он.

— И Энни, моя сестра. Они думают, что я мертв. Что, если они увидят меня?

— Признают ли они тебя? — спросил Харкат. — Прошло много времени. Люди меняются.

— Люди да, — фыркнул я. — Но я повзрослел только на 4 или 5 лет.

— Возможно, плохого не будет …, увидеть их снова, — сказал Харкат. — Вообрази их радость, если они узнают, что … ты все еще жив. — Нет, — сказал я решительно. — Я думал об этом с тех пор, как мистер Толл сказал мне, что мы поедем сюда. Я хочу разыскать их. Это было бы замечательно для меня — но ужасно для них. Они похоронили меня. Они прошли свою скорбь, и, надеюсь, пошли дальше по жизни. Было бы не справедливо вернуть все те старые боли и мучения.

— Я не уверен, что я согласен с этим, — сказал Харкат, — но это — … твое решение. Так оставайся здесь с Цирком. Затаись. Скройся.

— Я не могу, — вздохнул я. — Это — мой родной город. Я горю желанием пройтись по улицам снова, увидеть, сколько всего изменилось, найти старые лица, которые я раньше знал. Я хочу узнать, что случилось с моими друзьями. Мудрой вещью было бы не высовываться — но разве я когда—либо делал мудрые вещи?

— И возможно проблема находила бы тебя …, даже если бы ты делал их, — сказал Харкат.

— Что ты подразумеваешь? – нахмурился я. Харкат беспокойно оглянулся.  — У меня есть странное чувство об … этом месте, — прохрипел он.

— Какое чувство? – спросил я.

— Трудно объяснить. Только чувство, что это — … опасное место, но также и место, где … мы должны быть. Что—то должно случиться здесь. Ты не ощущаешь этого?

— Нет — но мои мысли повсюду прямо сейчас.

— Мы часто обсуждали твое решение остаться … с Цирком, — напомнил мне Харкат, делая некоторые из многих аргументов, из—за которых мы должны были уехать и искать генералов вампиров. Он полагал, что я прятался от своего долга, что мы должны искать вампиров и возобновить охоту на властелина вампирцев.

— Ты не начинаешь это снова, не так ли? – простонал я.

— Нет, — сказал он. — Наоборот. Сейчас я думаю, что ты был прав. Если бы мы не застряли с Цирком … нас не было бы здесь сейчас. И, как я сказал, я думаю, что мы — …, должны, быть здесь.

Я, молча, изучил Харката.  — И что ты думаешь случиться? — спросил я тихо.

— Чего—то конкретного не ощущается, — сказал Харкат.

— Но если ты мог бы предположить? – нажал я. Харкат неловко пожал плечами.  — Я думаю, что мы можем столкнуться со … Стивом Леонардом, или найти подсказку, которая указывает … на него.

Мои внутренности напряглись от мысли о столкновении со Стивом снова. Я ненавидел его за то, что он сделал нам, особенно за убийство мистера Крепсли. Но незадолго до своей смерти, мистер Крепсли попросил меня не посвящать свою жизнь ненависти. Он сказал, что это затянуло бы меня как Стива. Поэтому, хоть я и жаждал шанса отыграться, я также и волновался об этом. Я не знал, как я буду реагировать, когда увижу его снова, смогу ли я сдержать себя или сдамся, чтобы ослепнуть от злобной ярости.

— Ты испугался, — отметил Харкат.

— Да. Но не Стива. Я испугался того, что я могу сделать.

— Не волнуйся, — улыбнулся Харкат. — Ты будешь в порядке.

— Что, если … — я заколебался, испугавшись, что я могу сглазить. Но это было глупо, поэтому я выпустил это. – Что делать, если Стив попробует использовать мою семью против меня? Что, если он угрожает моим родителям или Энни?

Харкат медленно кивнул.  — Я уже думал об этом. Это — вид больного трюка, я могу … представить его с натяжкой.

— Что мне делать, если он это сделает? – спросил я. — Он уже втянул Дебби в свой безумный заговор уничтожения меня — не упоминая Р.В. Что, если…

— Полегче, — успокаивал меня Харкат. – В первую очередь нужно узнать, живут ли они … здесь до сих пор. Если это так, мы можем организовать защиту … для них. Мы будем часами следить за их домом, … и охранять их.

— Вдвоем мы не сможем защитить их, — проворчал я.

— Но мы не одни, — сказал Харкат. — У нас есть много друзей в … Цирке. Они помогут. — Ты думаешь справедливо вовлечь их? – спросил я. — Они уже могут быть вовлечены, — сказал Харкат. – Я думаю, их судьбы привязаны к нашим. Это может быть другая причина, почему ты чувствовал, что …, ты должен был остаться здесь. — Потом он улыбнулся.

— Пойдем — я хочу добраться до вечеринки, прежде чем… Рамус съест все пироги!

Смеясь, я поместил свои страхи позади меня на некоторое время и пошел назад через лагерь с Харкатом. Но если бы я только знал, как близко судьбы моих странных друзей были связаны с моей, и мучение, к которому я вел их, я повернулся бы кругом и немедленно сбежал к другому концу мира.

Глава 3

Я не пошел осматриваться в тот день. Я остался в Цирке уродов и праздновал день рождения Шэнкуса. Он полюбил свою новую змею, и я думал, что Урча собирался уплыть от радости, когда он узнал, что старая змея Шэнкуса должна была стать его. Вечеринка продолжалась дольше, чем ожидалось. Стол был загружен пирожными и булочки, и даже вечно голодный Рамус не мог прикончить их. Затем мы подготовились к ночному шоу, которое прошло гладко. Я потратил большую часть шоу за кулисами, изучая лица в аудитории, ища старых соседей и друзей. Но я не видел никого из знакомых.

На следующее утро, в то время как большинство жителей цирка спали , я выскользнул . Хотя день был ярким , я одел легкую ветровку поверх моей одежды, чтобы я мог надеть капюшон и скрыть мое лицо , если бы пришлось .

Я шел быстро, взволнованный, от возвращения. Улицы сильно изменились — новые магазины и офисы, многие отремонтированные или перепроектированные здания — но названия были теме, же самыми. Я сталкивался с воспоминаниями на каждом блоке. Магазин, где я купил свои футбольные ботинки. Любимый магазин одежды мамы. Кинотеатр, куда мы взяли Энни на ее первый фильм. Газетный киоск, где я покупал комиксы.

Я бродил по огромному комплексу, который был моей любимой компьютерной галереей. Он изменил владельца и вырос до неузнаваемости. Я попробовал некоторые из игр, и улыбнулся при воспоминании, какой я был взбудораженный, когда приходил сюда каждую субботу и сильно шумел несколько часов в перестрелке.

Отойдя от центрального торгового района, я посетил свои любимые парки. Один из них стал теперь жилым комплексом, но другие остались без изменений. Я увидел, как землекоп ухаживал за клумбой — старый Уильям Моррис, дедушка моего друга Алана. Уильям был первым человеком из прошлого, которого я увидел. Он не очень хорошо меня знал, поэтому я мог пройти мимо него и изучить его вблизи не опасаясь быть опознанным.

Я хотел остановиться и поболтать с дедушкой Алана, и узнать новости об Алане. Я собирался сказать ему, что я был одним из друзей Алана, что я потерял связь с ним. Но потом я вспомнил, что Алан был теперь взрослый, не подросток как я. Поэтому я прошел, молча, незаметно.

Мне не терпелось проверить свой старый дом. Но я не чувствовал себя готовым — я дрожал от нервов каждый раз при мысли об этом. Поэтому я бродил по центру города, мимо банков, магазинов, ресторанов. Я поймал проблески полупомнивших лиц — клерков и официантов, нескольких клиентов — но никого, кого я знал лично.

Я перекусил в кафе. Пища не была особенно хороша, но это было любимое место папы — он часто приводил меня сюда перекусить, в, то время как мама и Энни наносили ущерб в магазинах. Было очень приятно сидеть в знакомой среде и заказывать цыпленка и сэндвич с беконом, как в старые добрые времена.

После обеда я прогуливался мимо своей первой школы — действительно жуткое чувство! Было добавлено новое крыло, и железные решетки вокруг периметра, но в остальном она выглядела так, как я ее помнил. Перерыв на обед заканчивался. Я смотрел из—под тени дерева, как студенты подались назад в класс. Также я увидел некоторых учителей. Большинство из них были новые, но двое привлекли мое внимание. Одна из них была госпожа Макдейд. Она преподавала языки, в основном старшеклассникам. Она была у меня, когда мой постоянный учитель был в отпуске.

Мне был намного ближе другой учитель — мистер Далтон! Он вел у меня английский и историю. Он был моим любимым учителем. Он болтал с некоторыми из его учеников, когда он вошел в класс после обеда, и по их улыбкам я видел, что он был все еще популярен как всегда.

Было бы замечательно догнать мистера Далтона. Я серьезно думал дождаться окончания уроков, затем подойти к нему. Он знал, что случилось с моими родителями и Энни. Мне не нужно говорить ему, что я вампир — я мог сказать, что у меня была антистареющая болезнь, из—за которой я выглядел молодым. Объяснить мою «смерть» будет сложно, но я мог состряпать подходящую историю.

Одна вещь удержала меня. Несколько лет назад, в родном городе мистера Крепсли, я был заклеймен убийцей со стороны полиции, и мое имя и фотография мелькали на телевидении и в газетах. Что, если мистер Далтон слышал об этом? Если бы он узнал, что я жив, и подумал, что я был убийцей, то он мог бы предупредить власть. Безопасней не брать на себя риск. Поэтому я повернулся спиной к школе и медленно ушел.

Только потом мне пришло в голову, что мистер Далтон не будет единственным, кто, возможно, принял «Даррен Шэн — серийный убийца!» истерии. Что, если мои родители услышали об этом! Город мистера Крепсли был в другой части мира, и я не знал, сколько новостей путешествует между странами. Но это было возможно.

Мне пришлось сесть на скамью от предположения ужасающего потенциала. Я мог только представить себе, как шокирующе это было бы, если бы, спустя годы после того, как они похоронили меня, мама и папа увидели меня в новостях, под заголовком, клеймящим меня убийцей. Как же я никогда не думал об этом прежде?

Это могло быть реальной проблемой. Как я сказал Харкату, я не намеревался увидеть мою семью — слишком тяжело для всех. Но если они уже знали, что я был жив, и жили с заблуждением, что я был убийцей, то я должен установить истину. Но что, если они не знают?

Я должен был сделать некоторое исследование. Я видел совершенно новую, ультрасовременную библиотеку тем ранним утром. Поспешив вернуться к ней, я попросил у библиотекаря помощи. Я сказал, что я делал школьный проект и должен был выбрать некоторые местные истории с прошлых трех лет, чтобы написать о них. Я попросил исследовать все главные вопросы из местных газет, а так же общенациональную газету, которую мои мама и папа обычно читали. Я подумал, если сообщение о моих подвигах в городе мистера Крепсли распространилось настолько далеко, то упоминание обо мне будет в одной из этих двух газет.

Библиотекарь был рад помочь. Она показала мне, где была сохранена микрофиша, и как ее использовать. Как только я наловчился получать их на экране и просматривать от одной страницы до следующей, она оставила меня одного.

Я начал с самых ранних выпусков общенациональной газеты, за несколько месяцев до того как я столкнулся с проблемой с законом. Я искал любое упоминание о городе мистера Крепсли и убийцах, изводящих его. Я скоротал время, поглядывая только на международные секции. Я нашел несколько ссылок на убийства — и они обе были смешны! Очевидно, журналистов здесь забавляли слухи о вампирах, которые захлестнули город, и историю рассматривали как легкое развлечение. Был короткий кусок в одной части, передавая новости, что полиция поймала четырех подозреваемых, и затем небрежно позволила всем четырем сбежать. Никаких имен, и нет упоминание о людях, которых убил Стив, когда он разрушал.

Я вздохнул с облегчением, но и возмущался в, то, же самое время. Я знал боль, которую вампирцы принесли в тот город, жизни, которые они разрушили. Это было не правильно, что такая мрачная история должна быть превращена в материал о забавной городской легенде, просто потому, что случилось это в городе далеко отсюда, где эти люди живут. Им бы не было так весело, если бы вампирцы ударили здесь!

Я сделал быструю проверку по проблемам в следующие несколько месяцев, но бумага опустила историю после новостей о побеге. Я обратился к местной газете. Эта шла медленнее. Главные новости на фронте, но местные интересны истории были рассеяны повсюду. Я должен был проверить большинство страниц каждого издания прежде, чем я мог идти дальше к следующему.

Хотя я попытался не останавливаться на статьях, несвязанных со мной, я не мог удержаться и не пробежаться по основным пунктам более интересных историй. Прошло совсем немного времени прежде, чем я догнал все новости — выборы, скандалы, герои, злодеи; полицейские, которые получили высокую оценку, преступники, которые обдали город дурной славой; большой рейд банков; третье место на национальном опрятном городском соревновании.

Я смотрел фотографии и читал статьи о моей школе, но один в особенности выделялся — Том Джонс! Томми был одним из моих лучших друзей, наряду со Стивом и Аланом Моррисом. Мы двое были лучшими футболистами в нашем классе. Я был бомбардиром, ведя линию впереди, в то время как Томми был вратарем, осуществляя эффектные спасения. Я часто мечтал стать профессиональным футболистом. Томми принял эту мечту полностью и стал вратарем.

Было множество фотографий и рассказов о нем. Том Джонс (он сократил, \"Томми\") был одним из лучших хранителей в стране. Многие статьи издевались над его именем – был также известный певец по имени Том Джонс — но, ни у кого не было ничего плохо, чтобы сказать о самом Томми. После его работы через путь любительских разрядов, он подписал контракт с местной командой, сделал себе имя, затем играл за границей в течение пяти лет. Теперь он вернулся домой, часть лучшей команды в стране. В новом выпуске, я читал, как местные футбольные фанаты гудели от волнения, в связи с перспективой кубка в этом году, в полуфинале — он проводился в нашем городе, и команда Томми была в нем. Конечно, они были бы более счастливы, если бы их собственная команда готовилась, но это было следующей лучшей вещью.

Чтение о Томми принесло улыбку на мое лицо — было замечательно видеть одного из моих друзей, таким преуспевающим. Еще одна хорошая новость была в том, что не было никакого упоминания обо мне. Поскольку это был весьма маленький городок, я был уверен, что слово распространилось бы, если бы любой услышал обо мне в связи с убийствами. Я был чист.

Но не было упоминаний о моей семье в газетах. Я нигде не мог найти имя \" Шэн \" . Существовал только один способ — я бы мог получить информацию, вернувшись в дом, где я жил .

Глава 4

От дома у меня перехватило дыхание. Он не изменился.Дверь того же цвета, те же шторы, тот же сад на заднем дворе.Пока я стоял,смотря на него,вцепившись в забор,я почти ожидал увидеть юного себя,проходящего через заднюю дверь,сжимающего в руке пачку комиксов,на его пути к Стиву.

— Могу ли я вам помочь? — спросил кто—то за моей спиной. Моя голова резко обернулась и мои глаза очистились. Я не знал, как долго я здесь стоял, но по моим белым костяшкам пальцев , я догадался, это было по крайней мере несколько минут. Пожилая женщина стояла рядом, разглядывая меня с подозрением. Потирая руки, я дружественно улыбнулся .

— Просто смотрю, — сказал я.

— На что именно? — она бросила мне вызов, и я понял , как я должно быть выгляжу перед ней — подросток с грубым лицом, пристально всматривающийся в безлюдный задний двор, проверяющий дом. Она думала, что я вор ,изучающий место будущего ограбления.

— Меня зовут Дерек Шэн, — сказал я ,заимствуя имя дяди. — Мои родственники жили здесь. На самом деле, они все еще могут тут жить . Я не уверен. Я навещаю знакомых в городе, и я думал, что загляну и выясню, здесь мои родственники или нет.

— Вы родственник Энни? — спросила женщина , и я вздрогнул при упоминании этого имени.

— Да, — сказал я, стараясь сохранить мой голос твердым. — А Дермот и Анжела . — ( Мои родители .) — Они до сих пор живут здесь?

— Дермот и Анжела переехали три или четыре года назад, — ответила женщина. Она остановилась рядом со мной , теперь спокойно, и бросила взгляд на дом. — Они должны были уехать раньше. Этот дом никогда не был счастливым, не только с момента, как умер их мальчик. — Женщина покосилась на меня . — Вы знаете об этом?

— Я помню мой папа говорил что—то, — пробормотал я, мои уши покраснели.

— Я не живу здесь, — сказала женщина. — Но я слышала об этом. Он выпал из окна. Семья осталась здесь, но это было жалкое место после этого. Я не знаю, почему они застряли здесь так надолго. Вы не сможете быть счастливы в доме с горькими воспоминаниями.

— Но они остались, — сказал я. — До 3 или 4 лет назад? А потом переехали?

— Да. У Дермонта был легкий сердечный приступ. Ему пришлось рано выйти на пенсию.

— Сердечный приступ! — ахнул я. — Он в порядке?

— Да, — женщина улыбнулась мне. — Я сказала, что он был легкий, не так ли? Но они решили уехать, когда он ушел в отставку. Отправились на побережье. Анжела часто говорила,что она хотела бы жить на берегу моря.

— А Энни? — Спросил я. — Она уехала с ними?

— Нет, Энни осталась. Она все еще живет здесь — она и ее мальчик.

— Мальчик? — Я моргнул.

— Ее сын, — Женщина нахмурилась. — Вы уверены, что вы родственник? Вы, кажется, не много знаете о своей семье.

— Я жил за границей большую часть своей жизни, — Сказал я правдиво.

— О . — Женщина понизила голос. — На самом деле, я полагаю, это не та вещь, о которой стоит говорить детям. Сколько тебе лет, Дерек?

— Шестнадцать, — соврал я.

— Тогда я думаю, вы уже достаточно взрослый. Меня зовут Бриджит, кстати.

— Привет, Бриджит, — Я заставил себя улыбнуться, молча готовя ее рассказать эту историю.

— Мальчик— достаточно любезный ребенок, но он не совсем Шэн.

— Что вы имеете в виду? — Я нахмурился.

— Он родился вне брака. Энни не вышла замуж. Я даже не уверена,что кто—нибудь, кроме нее знает, кто отец. Анжела утверждала, что она знала, но она никогда не говорила нам его имя.

— Я думаю, многие женщины предпочитают не вступать в брак в наши дни. — Я чуял,что Бриджит говорила об Энни не очень приятным способом.

— Правда. — Бриджит кивнула. — Ничего плохого в желании ребенка, без мужа. Но Энни была молода. Ей было всего 16, когда ребенок родился.

Бриджит горела, она рассказывала сплетни так, как будто рассказывала пикантный анекдот. Я хотел обругать ее, но лучше было молчать.

— Дермот и Анжела помогали растить ребенка. — Бриджит продолжала. — Он был благословением в некотором роде. Он стал заменой их потерянного сына. Он вернул радость в дом.

— А теперь Энни растит его сама? — спросил я.

— Да. Анжела приезжала много раз в течение первого года, на выходные и праздничные дни. Но теперь мальчик более независимый, Энни может справиться сама. Они ладят, также как и большинство, я думаю.

Бриджит взглянула на дом и понюхала. — Но они могут вызвать разрушение старых досок прямо с краской.

— Я думаю, что дом выглядит хорошо, — сказал я сухо.

— Что 16—летнии мальчики знают о домах? — Бриджит засмеялась. Потом она пожелала мне хорошего дня, и продолжила заниматься своими делами. Я собирался позвать ее, чтобы спросить, когда Энни будет дома. Но потом я решил не делать этого. Потому что, так легко — и более захватывающее — ждать здесь и наблюдать за ней.

Было маленькое дерево с другой стороны дороги. Я встал под него, высовывая голову из—под капота, проверяя каждые несколько минут, как будто я ждал, что встречу кого—то. На улице было тихо и людей ходило мало. День стемнел и набрал сумрака на город. Воздух щипал, но это не беспокоило меня — полувампиры не чувствуют холод так как люди. Я думал о том, что сказала Бриджит, пока ждал. Энни, мать! Трудно поверить. Она была ребенком, когда я в последний раз ее видел. Из того, что сказала Бриджит, жизнь Энни не была самой легкой. Быть матерью в шестнадцать, должно быть, было тяжело. Но звучало так, что теперь у нее все под контролем.

Вспыхнул свет на кухне. Силуэт женщины прошел от одной стороны к другой. Потом задняя дверь открылась, и моя сестра вышла. Ее было не перепутать. Более высокая, с длинными каштановыми волосами, более пухлая, чем когда она была девочкой. Но, то, же самое лицо. Те же самые сверкающие глаза, и губы, которые были готовы подняться в участливую улыбку при любом моменте.

Я уставился на Энни как в трансе. Я не мог оторвать глаза. Я дрожал, и в ногах чувствовалось, что они собираются подогнуться, но я не мог отвести свой взгляд. Энни подошла к маленькой бельевой веревке на заднем дворе, на которой висела одежда мальчика. Она подышала на руки, чтобы нагреть их, затем протянула их и сняла одежду, один предмет одежды за один раз, сворачивала каждый на сгибе левой руки.

Я вышел вперед и открыл рот, чтобы назвать ее имя, все мысли, не объявлять о себе, забылись. Это была Энни — моя сестра! Я должен был поговорить с ней, держать ее снова, смеяться и плакать с ней, вспомнить о прошлом, спросить о маме и папе.

Но мои голосовые связки не работали. Я был забит эмоциями. Все, что мне удалось произнести, было тонкое кваканье. Держа язык за зубами, я перешел дорогу, замедляясь, когда подошел к забору. Энни собрала всю одежду с веревки и вернулась в кухню. Я проглотил слюну и облизал губы. Моргнул несколько раз подряд, чтобы освежить голову. Раскрыл рот снова… …и остановился, когда мальчик в доме прокричал, \"Мама! Я дома!\"

— Во время! – крикнула Энни в ответ, и я слышал любовь в ее голосе. — Я думала, что я сказала тебе принести одежду.

— Извини. Подожди секунду ... — Я увидел тень мальчика, когда он вошел на кухню и подбежал к задней двери. Затем он вышел, пухлый, белокурый мальчик, очень приятно выглядещий.

— Хочешь,чтобы я взял некоторые из них? — Сказал мальчик.

— Мой герой, — Энни засмеялась, протягивая половину груза мальчику. Он вошел в дом впереди нее. Она повернулась, чтобы закрыть дверь и увидела меня. Она остановилась. Было уже совсем темно. Свет был за ее спиной. Она не могла видеть меня очень хорошо. Но если бы я постоял там достаточно долго ... если бы я позвал ее...

Я этого не сделал.

Вместо этого я кашлянул, плотно одел капюшон ,закрывая лицо, развернулся и пошел прочь. Я услышал , как хлопнула дверь за мной, и это было похоже на звук острого лезвия отсекающего меня от прошлого.

У Энни была своя собственная жизнь. Сын. Дом. Вероятно работа. Возможно друг или кто—то особенный. Это не было бы справедливо, если бы я выскочил, открывая старые раны, делая ее частью моей темноты, крутящегося мира. У нее был мир, и нормальная жизнь — намного лучше чем, та, что я мог предложить. Поэтому я оставил ее и быстро скрылся, через улицы моего старого города, назад к моему реальному дому – Цирку уродов. И я рыдал в сердце от каждого болезненного, одинокого шага пути.

Глава 5

Я не мог вынести разговор с кем—либо той ночью. Я сидел один на сиденье, высоко на футбольном стадионе, в то время как шло шоу, думая об Энни и ее ребенке, маме и папе, все, что я потерял и пропустил. Впервые за многие годы я чувствовал себя рассерженным на мистера Крепсли за то, что он сделал меня кровным. Мне было интересно, на что походила бы моя жизнь, если бы он оставил меня в покое, жалея, что я не мог вернуться и изменить прошлое.

Но не было никакого смысла мучить себя. Прошлое было закрытой книгой. Я не мог сделать ничего, чтобы изменить его, и не был даже уверен, что я бы сделал, если бы мог — если бы я не был кровным, то я не смог бы сообщить вампирам о Курде Смальте, и весь клан, возможно, пал бы.

Если бы я вернулся домой десятью или двенадцатью годами ранее, то мои чувства потери и гнева, возможно, были более сильными. Но я во всем был взрослым теперь, кроме внешности. Князь вампиров. Я учился работать с душевной болью. Это была не легкая ночь. Слезы текли свободно. Но к тому времени, когда я уйду прочь, чтобы заснуть за несколько часов до рассвета, я смирюсь с ситуацией, и буду знать, что утром не будет никаких новых слез. Холод был жесток, когда я проснулся, но я отделался от него, побежав на нижние ярусы стадиона, где располагался лагерь Цирка.

Когда я шел к палатке, которую я делил с Харкатом, я заметил мистера Толла. Он стоял у открытого огня, жаря колбасы на вертеле. Он подозвал меня и бросил горсть колбас мне, потом надел новую партию и сунул их в огонь.

— Спасибо, — сказал я, нетерпеливо громко жуя обжигающе горячие колбасы.

— Я знал, что ты захочешь, есть, — ответил он. Он посмотрел на меня пристально. — Ты должен был увидеть свою сестру.

— Да. — Меня не удивляло, что он знал. Мистер Толл был проницательной старой совой.

— Она видела тебя? — спросил мистер Толл.

— Она видела меня кратко, но я ушел прежде, чем она хорошо рассмотрела.

— Ты вел себя правильно. — Он перевернул колбасы и заговорил тихо. — Ты собираешься спросить меня, смогу ли я помочь защитить твою сестру. Ты боишься за ее безопасность.

— Харкат думает, что что—то случиться, — сказал я. — Он не уверен что, но если это касается Стива Леопарда, он может использовать Энни, чтобы причинить мне боль.

— Он не будет, — сказал мистер Толл. Я был удивлен его прямотой — обычно он был очень уклончив, когда речь шла о раскрытии чего—нибудь, о будущем. — Пока ты остаешься вне ее жизни, твоей сестре не будет прямой угрозы.

— А как насчет косвенной угрозы? — спросил я осторожно. Мистер Толл усмехнулся.

— Мы — все под косвенной угрозой, так или иначе. Харкат прав — это – время и место судьбы. Я не могу сказать больше об этом, кроме того, что нужно оставить твою сестру в покое. Таким образом она в безопасности.

— Хорошо, — вздохнул я. Я не был рад оставить Энни, саму по себе, но я доверял Хиберниусу Толлу.

— Теперь ты должен поспать, — сказал мистер Толл. — Ты устал. Это походило на хороший план. Я съел другую колбасу, повернулся, чтобы уйти, затем остановился.  — Хиберниус, — сказал я, не стоя перед ним, — я знаю, вы не можете сказать мне, что случиться, но прежде, чем мы приехали сюда, вы сказали, я не должен был приехать. Было бы лучше, если бы я остался в стороне, не так ли? Была долгая тишина. Я не думал, что он собирался ответить. Но потом, он тихо сказал: — Да.

— Что, если я уеду сейчас?

— Это слишком поздно, — сказал мистер Толл. — Твое решение вернуться, привело в движение цепь событий. Этот поезд не может быть пущен под откос. Если бы ты ушел сейчас, то это только удовлетворило бы цели сил, против которых ты выступаешь.

— Но что, если… — я сказал, поворачиваясь, чтобы выдвинуть вопрос. Но мистер Толл исчез, оставив только мерцающий огонь и палку с колбасами, лежащую на траве рядом с огнем.

Вечером, после того как я отдохнул и насладился сытным обедом, я сказал Харкату о моей поездке домой. Я также рассказал ему о своем кратком разговоре с мистером Толлом и как он уговаривал меня не связываться с Энни.

— Тогда ты был прав, — проворчал Харкат. — Я думал, что ты должен включить себя в … свою семью снова, но, кажется, что я был неправ.

Мы скормили остатки мяса человеку—волку(часть наших повседневных дел).Мы стояли на безопасном расстоянии от его клетки, хорошо известно, какую силу имели его страшные челюсти.

— Что насчет твоего племянника? — спросил Харкат. — Есть семейное сходство?

Я остановился,в моей правой руке был большой кусок мяса. — Как ни странно,но я не думал о нем до сих пор.Я думал о нем как о сыне Энни. Я совсем забыл , что он мой племянник. — Я криво усмехнулся. — Я — дядя!

— Поздравляю,— невозмутимо сказал Харкат. — Он похож на тебя?

— Не очень,— сказал я.Я думал о белокуром, круглолицем мальчике, помогавшем Энни нести чистые вещи. — Хороший парень, следуя из того, что я видел. Красивый конечно, как и все из семьи Шэн.

— Конечно,— фыркнул Харкат.

Мне было жаль что я не запомнил мальчика Энни. Я даже не знал его имени. Я думал вернуться и спросить о нем — я мог повесить на воротник Бриджит еще несколько сплетен —но отказался от этой идеи сразу. Именно такой трюк может иметь неприятные последствия и принести мне внимание Энни. Лучше всего забыть о нем.

Когда мы закончили, я увидел, что молодой мальчик наблюдал за нами из—за соседнего фургона. Он изучал нас тихо, заботясь о том, чтобы не привлечь внимание. В нормальном ходе вещей я проигнорировал бы его – дети часто приходили, разнюхивая участок Цирка. Но мои мысли были на моем племяннике, и я оказался больше заинтересованный мальчиком, чем обычно.

— Привет! – крикнул я, махая ему. Голова мальчика мгновенно исчезла позади фургона. Я оставил бы его, но несколько мгновений спустя мальчик вышел и подошел к нам. Он выглядел возбужденным — понятно, так как мы были в присутствии рычащего Человека—Волка — но он с трудом боролся, чтобы не показать это.

Мальчик остановился в нескольких метрах и кратко кивнул. \"Привет\", пробормотал он. Он был худым. У него были темно—русые волосы и яркие синие глаза. Я поместил его возраст где—то в области десяти или одиннадцати, возможно немного старше, чем ребенок Энни, хотя, возможно, не было большой разницы в возрасте. Из всего, что я знал, они могли бы даже ходить вместе в школу!

Мальчик ничего не сказал, поздоровавшись с нами. Я думал о своем племяннике и сравнивал этого мальчика с ним, поэтому я тоже ничего не сказал. Харкат, наконец, нарушил молчание.  — Привет, — сказал он, опуская маску, которую он носил для фильтрации воздуха, который был ядовитый для него. — Я — Харкат.

— Дэриус, — сказал мальчик, кивая Харкату, не предлагая обмениваться рукопожатием.

— И я — Даррен, — улыбнулся я.

— Вы двое из шоу уродов, — сказал Дэриус. — Вчера я видел вас.

— Ты был здесь прежде? — спросил Харкат.

— Пару раз. Я никогда не видел шоу уродов прежде. Я попытался купить билет, но никто не продал мне, ни одного. Я спросил высокого парня — он — владелец, не так ли? — но он сказал, что это не подходит для детей.

— Это немного на ужасной стороне, — сказал я.

— Именно поэтому я хочу увидеть это, — проворчал он. Я засмеялся, вспомнив, на что походил я, в его возрасте. — Вот, что, — сказал я. — Почему бы тебе не погулять здесь с нами? Мы можем показать тебе некоторых из исполнителей и рассказать тебе о шоу. Если ты все еще хочешь билет, возможно, мы сможем достать один для тебя потом.

Дэриус покосился на меня подозрительно, затем на Харката.  — Как я узнаю, что могу доверять вам? – спросил он. — Вы можете быть парой похитителей. — Ох, честное слово, мы не будем … похищать тебя, — промурлыкал Харкат, рассматривая Дэриуса с широкой улыбкой, обнажая серый язык и острые, заостренные зубы. — Мы могли бы скормить тебя Человеку—Волку …, но мы не будем похищать тебя.

Дэриус зевнул, чтобы показать, что он не был впечатлен театральной угрозой, затем сказал: — Что, черт возьми, мне еще делать. — Потом он топнул ногой и поднял нетерпеливо бровь. — Давайте! – щелкнул он. — Я готов!

— Да, господин, — засмеялся я, и повел безобидного мальчика в тур по Цирку.

Глава 6

Мы вели Дэриусу вокруг участка и представили его Голодному Рамусу, Кормаку Лимбсу, Гансу Хэндсу и Труске. Кормак был занят, и у него не было времени, чтобы показать мальчику, как он мог повторно вырастить свои конечности, но Труска вырастила короткую бороду для него, затем всосала волосы назад в лицо. Дэриус действовал так, как будто он не был впечатлен, но я мог увидеть удивление в его глазах.

Дэриус был странным. Он мало говорил, и держался всегда в паре метров от Харката и меня, как будто он все еще не доверял нам. Он задавал много вопросов об исполнителях и Цирке уродов, которые были нормальные. Но он ничего не спрашивал обо мне, откуда я родом, как я присоединился к шоу или что входило в мои задачи. Он также не спрашивал о Харкате. С серой кожей, сшитым вместе лицом, маленький человек не походил ни на что, что большинство людей когда—либо видело. Для вновь прибывших, было характерно накачиваться информацией он нем. Но Дэриус казался незаинтересованным Харкатом, как будто он все о нем знал.

Он также странно на меня смотрел. Я поймал его смотрящим на меня, когда он думал, что мое внимание было в другом месте. Это не был угрожающий взгляд. Было только что—то в мерцании его глаз, причину которого, я не выяснил.

Харкат и я, не хотели, есть, но когда мы проходили мимо одного из открытых походных костров и увидели горшок кипящего супу, я услышал гудение живота Дэриуса.  — Хочешь, есть? – спросил я.

— Я пообедаю, когда уйду домой, — сказал он.

— Как насчет того, чтобы перекусить, чтобы держать тебя в движении? Он колебался, затем облизнул губы и быстро кивнул.  — Но только небольшую тарелку супа, — щелкнул он, как будто мы хотели принудительно накормить его.

Пока Дэриус ел свой суп, Харкат спросил живет ли он поблизости.

— Не за горами, — ответил он неопределенно.

— Как ты узнал...о шоу?

Дариус не смотрел вверх. — Мой друг Огги Бэс был здесь. Он собирался занять несколько мест — мы часто приежали сюда когда нам нужны были места. Очень легко попасть сюда и никого не интересует, что мы делаем. Он увидел цирк, и рассказал мне. Я подумал, что это обычный цирк, пока я не пришел изучать его еще вчера.

— Что это за имя — Огии Бэс? — спросил я.

— Огги сокращенно от Огюстина, — объяснил Дэриус.

— Ты сказал Огги, что это на самом деле Цирк...уродов ? — спросил Харкат.

— Нет, — сказал Дариус. — У него большой рот. Он расскажет каждому и все придут сюда. Мне нравится быть одному кто знает об этом.

— Так ты мальчик, который знает как хранить секреты, — усмехнулся я. — Конечно, недостаток в том, что пока никто не знает, что ты здесь, если мы похитим тебя или скормим Человеку—волку, никто не знает где тебя искать. — Я пошутил, но Дэриус отреагировал резко. Он резко встал на ноги, отпустив тарелку с недоеденым супом. Я инстинктивно схватил тарелку, и с моей вампирской скоростью я поймал ее прежде чем она упала на землю. Но Дэриус подумал, что я хотел ударить его. Он бросился назад и заорал: \"Оставьте меня в покое!\"

Я удивленно сделал шаг назад. Все люди сидевшие у костра посмотрели на нас. Зеленые глаза Харката смотрели на Дэриуса, и было что—то большее, чем просто удивление на его лице, — также он выглядел осторожным.

— Расслабься, — я наполовину рассмеялся, опуская тарелку, и поднимая руки в знак дружбы. — Я не собираюсь делать тебе больно.

Дэриус сел. Он покраснел и выглядел сердитым.  — Я в порядке, — пробормотал он, поднимаясь на ноги.

— Что с тобой, Дэриус? — тихо спросил Харкат. — Почему ты нервничаешь?

— Я в порядке, — повторил Дэриус, глядя на Харката. Я просто не люблю людей, которые говорят такие вещи. Это не смешно, когда существа как вы делают угрозы, подобные этой.

— Я не имел в виду это, — сказая я, стыдясь за то, что напугал мальчика. — Как насчет того, чтобы я достал билет на шоу сегодня вечером для тебя, чтобы компенсировать твой испуг?

— Я не испугался, — буркнул Дэриус.

— Конечно нет, — я улыбнулся. — Но ты бы хотел получить билет в любом случае?

Дэриус поморщился. — И сколько они стоят?

— Это бесплатно, — сказал я. — За счет заведения.

— Тогда ладно, — Похоже это ближе всего у Дэриуса подходило к благодарности.

— Хочешь один и для Огги тоже? — Спросил я.  — Нет, — сказал Дэриус. — Он не пойдет. Он пугливый парень. Он даже не смотрит фильмы ужасов, даже очень старые и скучные.

— Ладно, — сказал я. — Жди здесь. Я вернусь через несколько минут.

Я разыскал мистера Толла. Когда я сказал ему, чего я хотел, он нахмурился и сказал, что все билеты на шоу сегодня вечером проданы.  — Но вы конечно можете найти где—нибудь один запасной, — я рассмеялся. Всегда было много места в проходах, и, как правило, не проблема поставить несколько дополнительных стульев.

— Разумно ли приглашать ребенка на шоу? — спросил Мистер Толл. — Для детей, как правило, присутствие здесь неблагополучно. Ты сам, Стив Леонард, Сэм Грест. — Сэм был мальчик, у которого было роковое столкновение с Человеком— волком. Он был первым человеком, у которого я пил кровь. Часть его души — не говоря уже о его склонности к маринованному луку! — По—прежнему жила во мне.

— Почему вы упомянули Сэма? — спросил я в замешательстве. Я не мог вспомнить, когда последний раз мистер Толл ссылался на моего давно умершего друга. — Нет причин, в частности, — сказал Господин Толл. — Я просто думаю, что это опасное место для детей. — Потом взял билет из воздуха и протянул его мне. — Дай мальчику, если хочешь, — пробормотал он, как будто я выжимал неприятность из него.

Я медленно шел назад к Дэриусу и Харкату, задаваясь вопросом, почему мистер Толл вел себя таким странным образом. Пытался ли он предостеречь меня не допустить, чтобы Дэриус слишком тесно связался с Цирком уродов? Был ли Дэриус как Сэм Грест, стремясь уйти из дома и путешествовать с группой волшебных исполнителей? Приглашая его на шоу, не устраивал ли я его для падения как Сэма?

Я нашел Дэриуса, стоящего, где я оставил его. Не было, похоже, что он двинул хоть одним мускулом. Харкат был по другую сторону огня, не спуская зеленых глаз с мальчика. Я колебался прежде, чем отдать Дэриусу его билет.  — Что ты думаешь о Цирке уродов? – спросил я.

— Все в порядке, — он пожал плечами.

— Что ты думаешь о присоединении?

— Что ты подразумеваешь? – спросил он.

— Если бы открылась возможность, что ты можешь уехать из дома, стал бы…

— Ни в коем случае! – отрезал он прежде, чем я закончил.

— Ты счастлив дома?

— Да.

— Ты не хочешь путешествовать по всему миру?

— Не с вашим обществом. Я улыбнулся и дал ему билет.  — Тогда все в порядке. Шоу начинается в десять. Ты сможешь прийти?

— Конечно, — сказал Дэриус, присваивая билет, не смотря на него.

— Что насчет твоих родителей? – спросил я.

— Я лягу спать пораньше, затем выберусь, — сказал он, и хитро хихикнул.