Даррен Шэн
Помощник вампира
Посвящается: бабушке и дедушке — старым чудакам
Кровавым орденом (Ко) награждаются: «Охотница» Кэролин Пол «Мародер» Пол Литерленд
Почтение: «Джекилу» Бидди и «Хайду» Лайаму «Гробокопательнице» Джилли Рассел Жутчайшей команде из «Харпер Коллинз», а также Эмме и Крису (из «Вампиры — это мы»)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Меня зовут Даррен Шэн. Я — наполовину вампир.
Впрочем, родился я обыкновенным мальчиком. Самым что ни на есть обыкновенным. Жил в обычном доме с родителями и сестрой Энни. Мне нравилось ходить в школу, и у меня было полно друзей.
А еще я любил читать всякие страшные книжки и смотреть ужастики. Однажды в наш городок приехал цирк уродов. Моему другу, Стиву Леопарду, удалось раздобыть билеты, и мы с ним пошли на представление. Оно оказалось классным — очень страшным и немного странным. В общем, мы здорово провели время.
Но после представления произошло кое-что по-настоящему жуткое. Стив узнал одного из артистов, которые выступали со своими номерами… он видел его на рисунке в какой-то старой книжке, в ней же было написано, что этот артист — вампир. Когда представление закончилось, Стив подождал, пока зрители разойдутся, а потом встретился с вампиром и попросил превратить себя в вампира! Мистер Джутинг — этот самый вампир — согласился, но, попробовав кровь Леопарда, закричал, что он — воплощение зла, и отказался.
Тут бы делу и конец, но нет — я ведь тоже остался в театре и увидел, как Стив умолял сделать его вампиром.
Вампиры меня не очень-то интересовали, но мне всегда нравились пауки — в детстве я даже приносил их из сада в дом, и они жили у меня в комнате, — а у мистера Джутинга была огромная ядовитая паучиха — мадам Окта, которая умела исполнять много всяких трюков. Я украл ее, оставив вампиру записку, в которой предупредил, что донесу на него полиции, если он решит мне отомстить.
Короче говоря, мадам Окта укусила Стива, и пришлось отвезти его в больницу. Он мог умереть, поэтому я пошел к мистеру Джутингу и попросил его спасти моего друга. Вампир согласился, но только с тем условием, что превратит меня самого в полувампира, сделает меня своим помощником и увезет с собой!
После того как он превратил меня в полувампира (перелив немного своей жуткой крови в меня) и спас Стива, я сбежал от него, но вскоре обнаружил, что мне хочется крови. Я здорово испугался — ведь теперь я мог сделать что-нибудь ужасное, например, укусить свою сестру или еще кого-нибудь, если бы остался жить с родителями.
Мистер Джутинг помог мне обставить все так, будто я умер. Меня заживо похоронили, и той же ночью, темной и зловещей, когда никого не было поблизости, мистер Джутинг отрыл меня, и мы вместе ушли из моего родного города. На этом моя человеческая жизнь закончилась. И началась другая — страшная жизнь помощника вампира.
ГЛАВА 1
Однажды ночью Стэнли Коллинз возвращался домой с собрания скаутов. Идти недалеко — километра полтора, и, хотя ночь была темная, дорогу он знал так же хорошо, как умел завязывать морские узлы.
Стэнли был командиром скаутов. Ему нравилось это занятие. В детстве он тоже был скаутом, а когда вырос, продолжал общаться с ними. Троих сыновей он воспитал первоклассными скаутами и теперь, когда они тоже выросли и уехали от родителей, помогал местным ребятишкам.
Стэнли шел быстро, чтобы не замерзнуть. На нем были шорты с футболкой, и, хотя ночь выдалась довольно теплой, его голые руки и ноги покрылись гусиной кожей. Впрочем, он не обращал на это внимания. Скоро жена нальет ему горячего шоколада и даст булочек с изюмом, надо только поскорее добраться до дома.
Вдоль дороги росли деревья, и под их ветвями было темно, а для того, кто никогда здесь не ходил, еще и опасно. Но Стэнли не боялся. Совсем наоборот — он очень любил ночь. Когда он ступал по траве или продирался сквозь кустарник, ему нравилось слушать звук своих шагов.
Хрусть. Хрусть. Хрусть.
Он улыбнулся. Когда сыновья были еще маленькими, и они все вместе возвращались домой, он любил рассказывать им, что в ветвях деревьев прячутся чудовища. Незаметно для детей Стэнли издавал страшные звуки и раскачивал ветки, которые низко нависали над дорогой. Иногда мальчишки громко кричали от страха и бегом бежали домой, а Стэнли, смеясь, шел за ними вслед.
Хрусть. Хрусть. Хрусть.
Если Стэнли долго не мог заснуть, он представлял, что слышит звук своих шагов, — это всегда помогало ему справиться с бессонницей.
Хрусть. Хрусть. Хрусть.
Для Стэнли это был самый прекрасный звук на свете. На душе у него становилось тепло и спокойно. Он один, в полной безопасности, возвращается в темноте домой.
Хрусть. Хрусть. Хрусть.
Щелк.
Стэнли остановился и нахмурился. Похоже на треск сломавшейся ветки, но этого не может быть. Если бы он наступил на сухую ветку, то наверняка почувствовал бы. А в полях поблизости нет ни коров, ни овец.
Он постоял с полминуты, удивленно прислушиваясь. Однако странный звук так и не повторился. Стэнли улыбнулся и покачал головой. Да нет, ему просто померещилось, вот и все. Когда вернется домой, надо обязательно рассказать об этом жене — то-то вместе посмеются.
Он пошел дальше.
Хрусть. Хрусть. Хрусть.
Ну вот, снова знакомые звуки. Он здесь один, никого больше поблизости нет. Иначе он наверняка бы услышал что-нибудь еще, кроме треска ломающейся ветки. Никто не может незаметно подобраться к Стэнли Коллинзу. Он — настоящий командир скаутов. Слышит не хуже лисицы.
Хрусть. Хрусть. Хрусть. Хр…
Щелк.
Стэнли снова остановился и впервые, за долгое время почувствовал страх.
Сейчас ему точно не померещилось. Где-то сломалась ветка. Он слышал это собственными ушами. А перед тем как она сломалась — не было ли тихого, шелестящего звука, как будто что-то двигалось совсем рядом?
Стэнли попытался всмотреться в крону деревьев, но было слишком темно. Даже если бы там затаилось чудовище размером с машину, он все равно бы его не разглядел. Да хоть десять чудовищ! Хоть сто! Хоть тыся…
Нет, ну это уж совсем глупо. Нет никаких чудовищ в ветвях. Чудовищ вообще не бывает. Это знают все. Чудовища не существуют на самом деле. Это наверняка белочка или сова, и нет тут ничего необычного.
Стэнли поднял ногу и собирался было продолжить путь.
Щелк.
Нога застыла в воздухе. Сердце бешено забилось в груди. Нет, никакая это не белочка! Слишком резкий звук. Там, наверху, притаилось что-то большое. Что-то, чего там не должно быть. И чего раньше здесь никогда не было. Чего…
Щелк!
На этот раз звук был громче и раздался почти рядом. Стэнли вдруг понял, что больше этого не вынесет.
Он побежал.
Стэнли был человеком крупным, хотя и с очень неплохой фигурой для своего возраста. Однако он давно уже не бегал, поэтому всего через сотню метров окончательно выдохся, к тому же у него закололо в боку.
Он остановился и нагнулся, пытаясь отдышаться.
Хрусть.
Стэнли быстро вскинул голову.
Хрусть. Хрусть. Хрусть.
К нему кто-то приближался! Медленно и тяжело ступая по траве и низкому кустарнику.
Стэнли испуганно прислушивался, а незнакомец подходил все ближе и ближе. Может, чудовище спрыгнуло с дерева где-то впереди? Или спустилось неподалеку? И теперь идет навстречу, чтобы прикончить его? А может…
Хрусть. Хрусть.
Незнакомец остановился, и Стэнли различил в темноте черный силуэт. Незнакомец был гораздо ниже, чем думал Стэнли, ростом с ребенка. Глубоко вздохнув, Стэнли выпрямился, собрал в кулак все свое мужество и сделал пару шагов навстречу незнакомцу, чтобы получше его разглядеть.
Это и был ребенок — мальчик! Маленький, испуганный мальчик в грязной рубашке.
Стэнли улыбнулся и покачал головой. Ну что он за дурак? Жена, наверное, помрет от смеха, когда он ей все расскажет.
— У тебя все хорошо, мальчик? — спросил Стэнли.
Мальчик ничего не ответил.
Стэнли не узнал его, но в последнее время в округе появилось столько новых семей. Он теперь знал далеко не всех соседских ребятишек.
— Может, тебе чем-нибудь помочь? — спросил он. — Ты заблудился?
Мальчик медленно покачал головой. Было в нем что-то странное, отчего Стэнли охватило беспокойство. Может, это все из-за темноты и теней? Однако мальчик казался очень бледным, очень худым, очень… голодным.
— С тобой все в порядке? — снова спросил Стэнли и подошел еще ближе. — Может…
Щелк!
На этот раз звук донесся откуда-то сверху. Он был громким и тревожным.
Мальчик быстро отпрыгнул назад.
Запрокинув голову, Стэнли успел заметить, как, ломая ветки, на него летит что-то большое и красное, похожее на летучую мышь, причем летит так быстро, что невозможно даже разглядеть, что это.
И вот оно уже опустилось прямо перед Стэнли. Он хотел было закричать, но чудовище закрыло ему рот своими руками — или лапами? После непродолжительной борьбы Стэнли потерял сознание и осел на землю. Никто, кроме двух пришельцев, не заметил, что здесь произошло.
Над Стэнли склонились два призрака ночи. Они приготовились к трапезе.
ГЛАВА 2
— Ты только посмотри — скаут, в его-то возрасте! — фыркнул мистер Джутинг, перевернув нашу жертву.
— А вы никогда не были скаутом? — спросил я.
— Их в мое время и в помине не было, — ответил он.
Потом похлопал по толстой ноге скаута и довольно проворчал:
— Да, крови в нем много.
Я взглянул на вампира. Он поискал на ноге у жертвы вену и, найдя, сделал надрез — не очень большой — длинным твердым ногтем. Когда из ранки потекла кровь, он припал к ней ртом и стал сосать. Мистер Джутинг всегда старался сделать так, чтобы не пропало ни одной капли этой «драгоценной красной ртути», как он любил повторять.
Пока мистер Джутинг пил кровь, я в нерешительности стоял рядом. Уже третий раз я участвовал в подобном нападении, но все еще не привык к этому жуткому зрелищу — вампир высасывает кровь у несчастной, распростертой перед ним жертвы.
Прошло уже почти два месяца с того дня, как я «умер», однако мне так и не удалось до конца привыкнуть к новой жизни. Как-то не верилось, что с обычной, человеческой жизнью покончено раз и навсегда, что теперь я наполовину вампир, и ничего уже нельзя изменить. Я прекрасно понимал, что мне все равно когда-нибудь придется избавиться от того человеческого, что еще осталось во мне. Но сказать всегда проще, чем сделать.
Мистер Джутинг поднял голову и облизнулся.
— Славное винцо, — пошутил он, отстранившись от тела. — Теперь ты.
Я шагнул вперед, но потом вдруг остановился и покачал головой.
— Не могу, — сказал я.
— Ну же, не дури, — заворчал мистер Джутинг. — Ты третий раз отказываешься. Пора уже.
— Не могу! — воскликнул я.
— Но ты же пил кровь животных, — заметил вампир.
— Это совсем другое. Животное — не человек.
— Ну и что? — резко сказал мистер Джутинг. — Мы тоже не люди. Даррен, пора тебе относиться к людям как к животным. Вампирам надо пить не только кровь животных. Если ты не будешь питаться человеческой кровью, то совсем ослабеешь. А потом умрешь.
— Знаю, — горько сказал я. — Вы мне это уже говорили. И еще вы говорили, что мы не причиняем вреда тем, у кого пьем кровь, если пить понемножку. Но все равно… — Я пожал плечами.
Мистер Джутинг глубоко вздохнул:
— Что ж, ладно. Это действительно не просто, особенно если ты — полувампир и еще не испытываешь сильного голода. Сегодня я позволю тебе не пить крови. Но вскоре тебе все-таки придется это сделать. Для твоего же блага.
Он повернулся к нашей жертве и вытер кровь с ноги — пока мы разговаривали, она по-прежнему сочилась из ранки. Потом мистер Джутинг набрал побольше слюны и плюнул на рану, втер слюну в кожу и отклонился назад.
Ранка стала быстро затягиваться. Через пару минут от нее остался только крохотный шрам, который наша жертва наверняка даже не увидит, когда придет в себя.
Это помогает вампирам оставаться незамеченными. В отличие от того, как это показывают в фильмах, вампиры не убивают людей, выпив у них кровь, — если только они не умирают от голода или не теряют над собой контроль — тогда, конечно, они могут нечаянно лишить человека жизни. Обычно вампиры пьют по чуть-чуть — у одного, у другого. Иногда они нападают на людей в поле или в лесу, как это произошло сегодня, а иногда пробираются по ночам в чью-нибудь спальню, в больничную палату или в тюремную камеру.
Жертвы вампиров, как правило, даже не подозревают о том, что у них выпили немного крови. Когда этот скаут очнется, он вспомнит только, как его вдруг накрыло каким-то красным покрывалом. Он не будет знать, почему потерял сознание и что случилось, пока он лежал без чувств. Даже если скаут заметит шрам у себя на ноге, он, скорее всего, решит, что на него напали инопланетяне, а не вампиры.
Как же! Инопланетяне! Мало кто знает, что это именно вампиры пустили слухи про летающие тарелки. Здорово придумано! Когда после нападения вампиров люди приходят в себя и обнаруживают шрамы на теле, то винят во всем несуществующих инопланетян.
Мистер Джутинг отключил командира скаутов своим дыханием. Вампиры могут выдыхать какой-то особый газ, от которого люди теряют сознание. Когда мистер Джутинг хочет, чтобы кто-нибудь потерял сознание, он выдыхает этот газ себе в руку, а потом подносит ее ко рту и к носу своей жертвы. Через несколько секунд человек отключается, а в себя приходит только минут через двадцать, а то и через полчаса.
Мистер Джутинг внимательно осмотрел шрам, чтобы удостовериться, что ранка нормально зажила. Он всегда заботился о своих жертвах. Он вообще неплохой, судя по тому, что я видел, — если, разумеется, не принимать в расчет то, что он вампир!
— Ну, все, — сказал мистер Джутинг, вставая. — Рассвет еще не скоро. Идем, поищем тебе кролика или лису.
— Вы не злитесь из-за того, что я не выпил человеческой крови? — спросил я.
— Рано или поздно тебе все равно придется это сделать, — ответил он, покачав головой. — Когда голод станет непереносимым.
«Нет, — сказал я про себя, когда мистер Джутинг зашагал вперед. — Не выпью. Я не стану пить человеческую кровь. Человеческую — никогда. Никогда!»
ГЛАВА 3
Я, как обычно, проснулся вскоре после полудня. Спать мы легли на рассвете, но, в то время как мистеру Джутингу надо было дожидаться ночи, мне дневной свет, к счастью, не мешал. Я ведь был еще полувампиром.
Встав, я приготовил себе легкий завтрак — тост с джемом — и устроился перед телевизором. Вампирам тоже надо есть нормальную еду, одной крови не достаточно. Мы жили в отеле, хотя мистер Джутинг их терпеть не мог. Он предпочитал спать в каком-нибудь старом сарае, заброшенном, полуразвалившемся доме или просторном склепе, но я был категорически против этого. Так ему и заявил, после того как мы целую неделю спали где придется. Мистер Джутинг немного поворчал, но все-таки согласился поселиться в отеле.
Первые два месяца пролетели очень быстро — мне многое предстояло узнать о том, каково это — быть помощником вампира. Мистер Джутинг ничего не мог объяснить толково, да к тому же страшно не любил повторять, поэтому мне пришлось стать очень внимательным и запоминать на лету.
Теперь я обладал огромной силой. Мог поднимать тяжеленные гири и крошить в пыль мраморные шарики одними пальцами. Если я пожимал руку какому-нибудь человеку, приходилось быть очень осторожным, чтобы не сломать ему пальцы. Я мог всю ночь подтягиваться, и ядро метал гораздо дальше, чем любой взрослый. Однажды, я даже измерил свой бросок, а потом сверился с книжкой и обнаружил, что поставил новый мировой рекорд! Сначала я здорово обрадовался, но потом вдруг понял, что никому не смогу рассказать об этом. И все-таки приятно было почувствовать себя чемпионом мира.
Ногти у меня были очень толстые и твердые, и время от времени мне приходилось обгрызать их, так как подрезать было нечем: ножницы и кусачки ломались. Из-за этих ногтей я постоянно рвал одежду, когда надевал ее или снимал, и раздирал карманы, когда совал в них руки.
С той ночи на кладбище мы побывали в самых разных местах. Сначала мы бежали с такой скоростью, с которой могут бегать только вампиры, я сидел на закорках у мистера Джутинга. Невидимые для людского глаза, мы мчались по полям и лесам, как два призрака. Это называется «скольжение в пространстве», или просто «скольжение». Скольжение — дело тяжелое, а потому через пару ночей мы решили передвигаться на поездах и автобусах.
Не знаю, откуда мистер Джутинг брал деньги, чтобы заплатить за билеты, за номера в отелях и за еду. Я ни разу не видел у него ни кошелька, ни кредиток, но каждый раз, когда надо было за что-то заплатить, у вампира находились наличные.
Клыки у меня не выросли. Я все ждал, что они станут расти, и три недели подряд каждую ночь внимательно разглядывал свои зубы перед зеркалом, пока однажды меня за этим не застал мистер Джутинг.
— Чем это ты занимаешься? — спросил он.
— Проверяю, не выросли ли клыки, — ответил я.
Он несколько секунд молча смотрел на меня, а потом громко расхохотался.
— Вот дурак! У нас нет длинных клыков! — воскликнул вампир.
— Но тогда… как же мы пьем кровь у людей? — смущенно спросил я.
— Мы их не кусаем, — ответил он, не переставая смеяться. — Мы делаем небольшие надрезы с помощью ногтей, а потом сосем кровь из ранки. А зубами пользуемся только в случае экстренной необходимости.
— Так у меня не вырастут клыки?
— Нет, конечно. Со временем зубы у тебя станут гораздо крепче, чем у людей, и ты сможешь прокусывать кожу и даже перегрызать кости, но зачем? Рана получается большая и рваная. Только самые глупые вампиры кусают людей. А такие долго не живут. Их быстро выслеживают и убивают.
Я был немного разочарован. Мне больше всего нравилось во всяких ужастиках, как классно вампиры обнажают клыки.
Однако, подумав как следует, я решил, что это к лучшему. Хватит с меня и разодранных из-за ногтей карманов. Недоставало еще отрастить зубы и потом случайно прогрызть дырки у себя в щеках!
Многое из того, о чем пишут в книжках про вампиров, неправда. Мы не способны превращаться в животных, не можем летать. Святая вода и кресты не причиняют нам никакого вреда. А от чеснока у вампиров лишь появляется плохой запах изо рта. Мы отражаемся в зеркалах и отбрасываем тень.
Впрочем, кое-что все-таки, правда. Вампира нельзя сфотографировать или снять на видеокамеру. Из-за каких-то особенностей атомов на пленке появляется лишь темное пятно. Меня еще можно сфотографировать, но снимок получится неважный, даже при хорошем освещении.
Вампиры неплохо относятся к крысам и летучим мышам. Мы не можем в них превращаться, как пишут в некоторых книжках и показывают в ужастиках, но они нас любят — по запаху отличают от людей и частенько устраиваются рядом с нами, когда мы спим, или крутятся поблизости, надеясь найти что-нибудь съедобное.
Собаки и кошки почему-то нас ненавидят.
Вампир действительно может погибнуть от солнечного света, но не сразу. При необходимости вампиры даже ходят днем по городу, надев на себя побольше одежды. Просто они очень быстро загорают — буквально через пятнадцать минут кожа у них становится красной, и появляются волдыри. Если вампир пробудет на свету часа четыре, то наверняка погибнет.
Если нам пронзить сердце колом, мы наверняка умрем, как, впрочем, и от пули, и от ножевого удара, и от электрического тока. Мы можем утонуть, разбиться в автокатастрофе, подхватить какую-нибудь болезнь. Конечно, нас сложнее убить, чем обычных людей, но и это возможно.
Мне предстояло узнать еще много нового. Очень много. Мистер Джутинг сказал, что пройдет немало лет, прежде чем я всему научусь и смогу жить один. А еще он сказал, что полувампир, не овладевший необходимыми знаниями, скорее всего, погибнет через месяц-другой, поэтому мне придется еще долго жить с ним бок о бок, даже если это мне не нравится.
Прикончив тост с джемом, я стал обгрызать ногти и потратил на это пару часов. По телику не передавали ничего интересного, но мне не хотелось выходить на улицу без мистера Джутинга. Это был небольшой городишко, и я чувствовал себя не в своей тарелке, когда замечал, что кто-то на меня таращится. Боялся, что люди обо всем догадаются и набросятся на меня с кольями в руках.
Наступила ночь. Мистер Джутинг вышел из спальни, потирая живот.
— Умираю с голоду, — сказал он. — Рановато еще, но ничего не поделаешь, придется идти прямо сейчас. Надо было выпить побольше у того глупого скаута. Ладно, найдем другую жертву. — Он посмотрел на меня, подняв одну бровь, — Может, в этот раз ты тоже попьешь?
— Может быть, — проговорил я, хотя наверняка знал, что не стану.
Я поклялся, что никогда не сделаю этого. Чтобы не умереть, буду питаться кровью животных, но человеческую кровь, кровь таких же, каким раньше был я, пить не стану, что бы там ни говорил мистер Джутинг, и как бы ни урчало у меня в животе. Да, я полувампир, но, с другой стороны, все еще наполовину человек. От одной мысли о том, чтобы напасть на живого человека, мне становилось страшно.
ГЛАВА 4
Кровь…
Мистер Джутинг много рассказывал мне о крови. Она жизненно необходима для вампиров. Без нее мы слабеем, стареем и умираем. Кровь помогает нам оставаться молодыми. Вампиры стареют в десять раз медленнее, чем люди (для вампиров проходит один год, а для людей — десять), но без человеческой крови мы стареем быстрее, чем люди, — тогда для нас может пройти лет двадцать или даже тридцать, а для людей проходит всего пара лет. Поскольку я был полувампиром, время для меня текло в пять раз медленнее, чем для людей, и мне не надо было пить столько крови, сколько вампирам — так говорил мистер Джутинг, — но все же мне нужна была человеческая кровь, чтобы не умереть.
Если не хватает человеческой крови, то вампиры могут обойтись и кровью животных — собак, коров, овец, — но есть и такие животные, к которым они, то есть мы, притрагиваться не должны: например, кошки. Кошачья кровь для вампира все равно, что яд. А еще нам нельзя питаться кровью обезьян, лягушек, рыб и змей.
Мистер Джутинг рассказал мне далеко не обо всех животных, которые для нас ядовиты. Таких оказалось слишком много. Мне предстояло еще долго запоминать, кровь, каких животных можно пить, а каких — нельзя. Вампир посоветовал мне всегда спрашивать у него, прежде чем нападать на тех, кого он не называл.
Примерно раз в месяц всем вампирам необходима человеческая кровь. Большинство пьет ее раз в неделю. Тогда им нужно всего несколько глотков. А если делать это раз в месяц, то придется пить много.
Мистер Джутинг сказал, что долго не пить человеческую кровь опасно. Ведь жажда станет такой нестерпимой, что вампир может, забывшись, выпить больше, чем положено, и таким образом убить человека.
— Вампир, который пьет человеческую кровь регулярно, раз в неделю, всегда держит себя в руках, — объяснил он. — А тот, кто пьет кровь, только когда это уже жизненно необходимо, будет жадно лакать ее наподобие дикого зверя. Если вовремя не удовлетворить голод, мы не в состоянии себя контролировать.
Лучше всего свежая кровь. Кровь живого человека очень полезна, к тому же ее не много надо. А у мертвого кровь начинает портиться. У мертвого приходится пить гораздо больше.
— Запомни главное правило: если человек пролежал мертвым больше суток, пить его кровь нельзя, — объяснил мистер Джутинг.
— А откуда мне знать, как давно он умер? — спросил я.
— По вкусу крови, — ответил вампир. — Ты научишься отличать хорошую кровь от плохой. Плохая кровь как скисшее молоко, даже хуже.
— А плохую кровь пить опасно? — спросил я.
— Да. Ты заболеешь, а может, сойдешь с ума или вообще умрешь.
Уффф!
Свежую кровь можно разливать по бутылочкам и носить с собой на всякий случай. Мистер Джутинг никогда не расстается с такими бутылочками. Иногда он даже пьет из них кровь за обедом, как будто в бутылке обычное вино.
— А можно обходиться одними бутылочками с кровью? — поинтересовался я.
— Некоторое время можно, — ответил он. — Но не всю жизнь.
— Как вы заливаете в них кровь? — с любопытством спросил я, рассматривая одну из стеклянных бутылочек.
Она была похожа на пробирку, только стекло немного потолще и потемнее.
— Это не так-то просто, — сказал мистер Джутинг. — Я покажу тебе, когда в следующий раз буду заливать в них кровь.
Кровь…
Сейчас она нужна была мне больше всего на свете, но я очень боялся ее. Если я выпью человеческую кровь, пути назад уже не будет. И я на всю жизнь останусь вампиром. А если не стану пить, то, может быть, когда-нибудь снова стану человеком. Может быть, кровь вампира, которая теперь течет во мне, со временем растворится и превратится в человеческую. Может быть, я не умру. Может, во мне умрет вампир, и я смогу вернуться в свой дом, к своим родителям, сестре и друзьям.
Шансов у меня почти не было — мистер Джутинг говорил, что вампир не может снова стать человеком, и я ему верил, — но все же это было единственное, ради чего я теперь жил.
ГЛАВА 5
Шло время. Мы переезжали из одного городка в другой. Отношения у нас с мистером Джутингом были не самые лучшие. Каким бы хорошим он ни был, я не мог простить ему того, что именно он влил в меня кровь вампира, и именно из-за него мне пришлось уйти из дома.
Я ненавидел его. Иногда днем, когда он спал, я мечтал воткнуть кол ему в сердце и жить один. Возможностей у меня было предостаточно, однако я прекрасно знал, что не выживу без него. Сейчас Лартен Джутинг мне был нужен. Но придет время, когда я смогу сам о себе позаботиться…
Я ухаживал за мадам Октой. В мои обязанности входило кормить ее, заниматься с ней и чистить клетку. Мне это было не очень-то по душе — паучиху я ненавидел не меньше, чем самого вампира, — но мистер Джутинг сказал, что раз уж я украл ее, то теперь должен сам о ней заботиться.
Иногда я учил ее разным трюкам, но, честно говоря, мадам Окта больше не интересовала меня. Она мне надоела, и со временем я стал играть с ней все реже и реже.
Есть в бродячем образе жизни и кое-что хорошее — я побывал в таких местах, где раньше никогда не был, и увидел кучу всего интересного. Мне нравилось путешествовать. Но, так как мы путешествовали по ночам, многое я все же не мог рассмотреть, как следует!
Как-то раз, когда мне смертельно надоело сидеть в четырех стенах, я оставил мистеру Джутингу, который еще спал, записку на телевизоре — вдруг он проснется, а я еще не вернусь — и вышел из номера. У меня почти не было денег, и я понятия не имел, куда направиться. Впрочем, это было не важно. Я радовался уже тому, что наконец-то вышел погулять из ненавистного отеля.
Город, в котором мы остановились, оказался большим, но не очень шумным. Я прошелся по магазинам игрушек, поиграл в бесплатные компьютерные игры. Раньше у меня не особо получалось в таких играх, а теперь, с моими новыми способностями, я играл как профессионал.
Несколько раз мне удалось прийти первым в гонках, я победил всех противников в самых сложных драках и укокошил всех инопланетян в разных стрелялках.
Потом я пустился бродить по городу. Здесь было много фонтанов, памятников, парков и музеев, и я с интересом все разглядывал. Но, оказавшись рядом с каким-нибудь музеем, я сразу же вспоминал маму — она обожала водить меня в музеи — и страшно огорчался. Когда я вспоминал маму, папу или Энни, мне всегда становилось грустно и одиноко.
В одном из дворов я заметил мальчишек, игравших в хоккей. В каждой команде было по восемь человек. Большинство держали в руках клюшки из пластмассы, хотя кое у кого были и деревянные. Вместо шайбы они гоняли старый теннисный мячик.
Я остановился посмотреть на игру, и через пару минут ко мне подошел какой-то мальчик.
— Ты где живешь? — спросил он.
— За городом, — ответил я. — Остановился в отеле вместе с отцом.
Я терпеть не мог называть мистера Джутинга отцом, но так было безопасней.
— Он живет за городом! — крикнул мальчик своим друзьям, которые тоже бросили играть.
— Он что, из семейки Аддамсов? — закричал в ответ кто-то из них, и все расхохотались.
— Вы чего это? — обиженно спросил я.
— Ты в зеркало на себя давно смотрел? — полюбопытствовал тот, что подошел ко мне.
Я взглянул на свой грязный костюм и сразу же понял, почему они смеются: я был похож на мальчишек из «Оливера Твиста».
— Я потерял сумку с вещами, — соврал я. — Вот все, что у меня осталось. Скоро куплю себе новую одежду.
— Надеюсь, — улыбнулся мальчик и спросил, умею ли я играть в хоккей.
Я сказал, что умею, и он позвал меня поиграть с ними.
— Будешь играть в моей команде, — заявил он, вручив мне клюшку. — Мы проигрываем шесть — два. Меня зовут Майкл.
— А меня — Даррен, — сказал я, взмахнув клюшкой на пробу.
Потом я закатал штанины и проверил, не развяжутся ли у меня шнурки. В это время нам забили еще один гол. Майкл громко выругался и понес мяч к центру площадки.
— Хочешь ввести его в игру? — спросил он меня.
— Само собой.
— Тогда держи, — сказал он, кинул мне мяч и отбежал, готовясь получить от меня пас.
Я давным-давно не играл в хоккей. В школе на физре нам предлагали выбрать, во что играть — в футбол или в хоккей, и я всегда предпочитал футбол. Теперь, держа в руках клюшку и уставившись на мяч, я вдруг подумал, что это было как будто вчера.
Я несколько раз перекинул мяч слева направо, чтобы удостовериться, что не забыл, каково это — играть в хоккей, а потом поднял голову и посмотрел на ворота противника.
На пути у меня было семеро противников, но никто даже не взглянул на меня. Наверное, они уже были уверены, что победили, ведь они вели семь — два.
Я помчался к воротам. Меня попытался остановить какой-то крупный мальчишка, капитан другой команды, но я легко пронесся мимо него. Потом пробежал мимо еще двух противников, да так быстро, что они не успели даже пошевелиться, обогнул четвертого. Пятый игрок выставил вперед клюшку на уровне колена, однако я легко перепрыгнул через нее, обошел шестого и ударил по воротам прежде, чем мне попытался помешать последний, седьмой защитник.
Вроде бы я ударил по мячу не очень сильно, но он полетел в верхний правый угол с бешеной скоростью, чего вратарь явно не ожидал. Мяч ударился об стену, отскочил назад, и я поймал его на лету.
Улыбнувшись, я повернулся и посмотрел на мальчишек из своей команды. Они так и застыли на своей половине поля, в крайнем удивлении уставившись на меня. Я вернулся в центр площадки и молча положил мяч на землю. Повернулся к Майклу и сказал:
— Семь — три.
Он моргнул и улыбнулся.
— Точно! — воскликнул он и подмигнул своим товарищам. — Ну, сейчас мы им покажем!
Мы продолжили игру. Я носился по полю, защищал свои ворота и отдавал точные пасы своим игрокам. Забил пару голов, потом помог забить еще четыре. Мы вели девять — семь и не собирались заканчивать игру. Другая команда страшно злилась на нас и даже заставила отдать им двух наших лучших игроков, но это никак не изменило ход игры. Я мог бы отдать им всех наших игроков, кроме вратаря, — все равно бы я их победил.
А потом я все испортил. Капитан другой команды, Дэнни, упорно пытался меня перехватить, но это ему никак не удавалось — я ловко увертывался от его клюшки и не обращал никакого внимания на его подножки. Заметив это, он стал тыкать пальцами мне под ребра, наступать на ноги и пихаться локтями. Мне, конечно, не было больно, зато это здорово меня злило. Терпеть не могу тех, кто не умеет проигрывать.
В конце концов, Дэнни ударил меня в то место, куда бить не следует! Даже у вампиров иногда кончается терпение. Я взревел от боли и, сморщившись, согнулся пополам.
Дэнни засмеялся, подхватил мяч и побежал к нашим воротам.
Через пару секунд я снова выпрямился. Ох, и разозлился же я! Дэнни почти добежал до нашей половины. Я бросился за ним. По пути я расталкивал в стороны игроков — и чужих, и своих, без разбору. Догнав его, я метнулся вперед, упал на живот и ударил ему клюшкой по ногам. Будь я человеком, ему и тогда пришлось бы несладко. Но я ведь был полувампир…
Раздался хруст. Дэнни завопил и упал. Игра тут же прервалась. Все игроки прекрасно понимали, что так кричать может только тот, кому очень и очень больно.
Я поднялся на ноги, начиная жалеть о том, что не сдержался. Мне очень хотелось вернуть время назад, чтобы этого не произошло. Я посмотрел на свою клюшку в надежде, что это она с громким хрустом разломалась пополам. Но, увы, клюшка была целая.
Я сломал Дэнни обе ноги.
Ноги у него были как-то странно вывернуты, на голенях зияли рваные раны. В них виднелись белые кости.
Майкл опустился на колени, чтобы осмотреть Дэнни. Когда он поднялся, я увидел, что в его глазах застыл ужас.
— Ты же ему ноги сломал! — воскликнул он.
— Я не хотел! — закричал я. — Он просто ударил меня по… — Я показал на то, что было у меня ниже пояса.
— Ты сломал ему ноги! — снова завопил Майкл и отшатнулся от меня.
Другие игроки тоже отступили назад.
Они меня боялись.
Вздохнув, я бросил на землю клюшку и пошел прочь, понимая, что мне не стоит дожидаться, когда здесь появятся родители этих мальчишек. Меня никто не остановил. Наверное, они слишком сильно боялись меня. Они были в полном ужасе от меня, Даррена Шэна… чудовища.
ГЛАВА 6
Когда я вернулся, на улице уже совсем стемнело. Мистер Джутинг давно проснулся. Я сообщил ему, что надо срочно уезжать из этого города, хотя и не объяснил почему. Вампир мельком взглянул на меня, кивнул и стал собирать наши вещи.
Той ночью мы почти не разговаривали. Я думал о том, как это отвратительно — быть полувампиром. Мистер Джутинг догадался, что со мной что-то не так, но не стал ни о чем спрашивать. Я частенько бывал мрачным, и он уже привык к моим постоянным переменам настроения.
В тот день мы спали в заброшенной церкви. Мистер Джутинг растянулся на скамье, а я устроил себе подстилку из мха и травы и устроился на полу.
Проснулся я рано. Долго бродил по церкви и кладбищу неподалеку. Могильные камни были старыми, многие даже потрескались и заросли травой. Я несколько часов подряд выдергивал эту траву и мыл надгробные плиты водой, которую таскал из ручейка. Это помогало мне забыть о том, что произошло во время игры в хоккей.
Еще я заметил кроличью нору. Вскоре почти все ее обитатели собрались вокруг меня, заинтересовавшись, чем я занимаюсь. Они были такими любопытными, особенно те, что помоложе. Один раз я даже притворился спящим, и кролики подобрались совсем близко — до меня им оставался всего метр.
И тут я вдруг вскочил и крикнул:
— Попались!
И они стремглав помчались прочь. Один запнулся, перекувыркнулся и свалился прямо в свою нору.
Это меня очень развеселило.
Потом я отправился в магазин, купил мяса и овощей. Вернувшись в церковь, развел костер и вытащил из-под скамьи, на которой спал мистер Джутинг, сумку с посудой. Порывшись в ней, я, наконец, нашел то, что искал. Маленький котелок размером с консервную банку. Я перевернул его вверх дном, поставил на пол и нажал на металлический выступ на дне.
Банка на глазах начала распухать и расти, как ширма, которая сначала маленькая, а когда ее развернут, становится длинной. Через пару секунд консервная банка превратилась в настоящий котелок, я налил в него воду и повесил над костром.
Все остальные котелки и кастрюли из этой сумки были такими же. Давным-давно мистер Джутинг раздобыл их у женщины, которую звали Эванна. Весили они столько же, сколько и обычная посуда, но зато были гораздо меньше, поэтому их было удобно возить с собой.
Я приготовил мясное рагу — мистер Джутинг научил меня, как его делать. Он считал, что все должны уметь готовить.
Остатки морковки и капусты я отнес к кроличьей норе.
Проснувшись и обнаружив, что его дожидается обед — то есть для него это, наверное, был завтрак, — мистер Джутинг очень удивился. От кипящего котелка до него донесся приятный, вкусный запах. Вампир облизнулся.
— Осторожней, я ведь могу к такому привыкнуть, — улыбнулся он, зевнул, потянулся и провел рукой по клочку оранжевых волос на голове. Потом задумчиво почесал шрам, который тянулся вдоль его левой щеки. Он так делал каждый вечер.
Мне часто хотелось спросить его о том, откуда у него этот шрам, но так ни разу и не отважился. Однажды я все-таки наберусь смелости и спрошу.
Столов в церкви не было, так что нам пришлось, есть навесу. Я достал из сумки складные тарелки, расправил их, потом выудил ножи и вилки. Положил рагу на тарелки, и мы набросились на еду.
Закончив, мистер Джутинг вытер рот шелковой салфеткой и неловко кашлянул.
— Очень вкусно, — поблагодарил он меня.
— Спасибо, — отозвался я.
— Я… хм… знаешь… — Он вздохнул. — Я никогда не умел долго ходить вокруг да около, — наконец сказал мистер Джутинг, — а потому спрошу тебя прямо. Что вчера произошло? Почему ты так расстроился?
Какое-то время я смотрел в свою полупустую тарелку, не зная, стоит ли отвечать. А потом вдруг рассказал ему все, что со мной произошло. Я строчил как пулемет, не успевал даже дыхание перевести.
Мистер Джутинг слушал молча, не перебивая. Когда я закончил, он немного подумал, прежде чем ответить.
— Тебе придется привыкнуть к этому, — наконец сказал он. — Ничего не поделаешь — мы гораздо сильнее, чем люди, проворнее и смелее. Играя с людьми, мы можем причинить им боль.
— Но я не хотел причинять боль, — возразил я. — Все вышло случайно.
Мистер Джутинг пожал плечами:
— Поверь мне, Даррен, если ты и впредь будешь общаться с людьми, таких случайностей не избежать. Как бы ты ни старался быть обычным мальчиком, ты не можешь им стать.
А потому подобное может повториться снова, и не раз.
— Выходит, у меня больше никогда не будет друзей, да? — печально сказал я. — Я и сам догадался об этом. Вот почему я был так расстроен. Я начал свыкаться с мыслью, что уже никогда не увижу свой дом и старых друзей, но только вчера понял, что больше не смогу завести новых. Мне придется всю жизнь провести с вами. И друзей у меня не будет, верно?
Мистер Джутинг потер свой шрам и поджал губы.
— Ну почему же? Нет, — ответил он, — ты вполне можешь найти себе новых друзей, просто тебе всегда надо быть очень осторожным. И…
— Это все равно не поможет! — закричал я. — Вы же сами сказали: такое, как вчера, может снова повториться, и не раз. Даже руку нельзя никому пожать — я ведь могу перерезать человеку вены своими острыми ногтями!
Я задумчиво покачал головой.
— Нет, — твердо сказал я. — Я не стану подвергать чью-то жизнь опасности. Я слишком опасен для обычных людей, и друзей мне заводить нельзя. К тому же вряд ли мне удалось бы с кем-нибудь по-настоящему подружиться.
— Но почему? — спросил вампир.
— У настоящих друзей не бывает друг от друга секретов. А я никогда бы не смог признаться своему друг, что я вампир. Мне пришлось бы врать и притворяться. Не быть собой. Я бы вечно боялся, что друг узнает обо мне всю правду и станет меня ненавидеть.
— Таков удел всех вампиров, — заметил мистер Джутинг.
— Но не все вампиры — дети! — воскликнул я. — Сколько было вам, когда вас превратили в вампира? Наверное, больше, чем мне, да?
Он кивнул.
— Взрослым не особо нужны друзья. Папа как-то раз сказал мне, что взрослые привыкают к тому, что у них не очень много друзей. У них есть работа, хобби, масса интересных занятий, зачем им друзья? Но для меня друзья всегда были очень важны, не меньше, чем родные. Влив в меня свою мерзкую кровь, вы разлучили меня с родными. А теперь вот получается, что и друзей я завести не могу. Большое вам спасибо, — зло добавил я. — Спасибо за то, что сделали из меня чудовище и испортили мне жизнь.
Я был готов заплакать, но ужасно не хотел плакать при нем. Чтобы сдержаться, я резко воткнул вилку в оставшийся на моей тарелке кусок мяса, сунул его в рот и принялся быстро жевать.
После моего гневного заявления мистер Джутинг долгое время молчал. Я не мог понять, разозлился ли он или просто жалеет меня. Мне даже показалось, что не нужно было говорить ему всего этого. А вдруг он сейчас повернется и скажет: «Раз тебе так плохо со мной, то живи один»? Что мне тогда делать?
Я уже хотел извиниться, когда он вдруг заговорил — так тихо, что здорово удивил меня.
— Прости, — сказал он. — Не нужно было превращать тебя в полувампира. Я ошибся. Ты еще совсем маленький. Я уже и забыл, каково это — быть ребенком, сам я вырос много-много лет назад. Я никогда не думал о твоих друзьях и о том, что ты можешь скучать по ним. Напрасно я превратил тебя. Какая ужасная ошибка! Я…
Мистер Джутинг не закончил фразы. Он казался таким несчастным, что мне даже стало жалко его. Но тут я вспомнил, что он сделал со мной, и снова почувствовал ненависть к вампиру. А потом заметил, что глаза у него как-то странно заблестели — казалось, в них застыли слезы, — и мне снова стало его жалко.
В голове у меня все перепуталось.
— Ладно, хватит мучиться из-за этого, — в конце концов, сказал я. — Все равно ведь ничего нельзя исправить. Что сделано — то сделано, так ведь?
— Да, — вздохнул он, — если бы я мог, я бы с удовольствием забрал назад свой страшный подарок. Но это невозможно. Вампиризм неизлечим. Если кого-то превратили в вампира, то назад пути нет. Однако, — сбивчиво продолжал мистер Джутинг, — все не так плохо, как ты думаешь. Возможно… — Он задумчиво прищурил глаза.
— Что возможно? — спросил я.
— Мы найдем тебе друзей, — сказал он. — Тебе не придется все время проводить в моем обществе.
— Ничего не понимаю, — нахмурился я. — Разве мы только что не решили, что мне не стоит общаться с людьми?
— А я не о людях, — пояснил он, улыбнувшись. — Я имею в виду тех, кто наделен особой силой. Таких, как мы. Тех, кому ты сможешь довериться…
Мистер Джутинг наклонился вперед и взял меня за руки.
— Даррен, — сказал он, — а что, если мы вернемся в цирк уродов и будем выступать у них?
ГЛАВА 7
Чем больше мы обсуждали эту идею, тем больше она мне нравилась. Мистер Джутинг сказал, что артисты из цирка уродов узнают, кто я, и с радостью примут меня в свою труппу. Артисты там часто меняются, так что обязательно найдется кто-то моего возраста или около того. И я смогу дружить с ними.
— А если мне там не понравится? — спросил я.
— Тогда мы уйдем из труппы, — ответил вампир. — Мне нравится ездить по свету с цирком уродов, но я не большой их фанат. Если тебе там придется по душе, мы останемся. Если нет — уйдем.
— А ничего, что вы приведете с собой меня? — спросил я.
— Ну, тебе придется немного поработать, — объяснил он. — Мистер Длинноут требует, чтобы все в цирке делали что-нибудь полезное. Ты будешь помогать расставлять стулья, вешать прожекторы, лампы, продавать сувениры, убираться после представлений или готовить. В общем, тебе будет, чем заняться, но и перегружать тебя работой там никто не станет. У нас останется уйма времени для наших с тобой занятий.
Мы решили попробовать. По крайней мере, так мы каждый день можем спать на нормальной кровати. У меня уже спина болела от спанья на голом полу.