Крис Брэдфорд

Кольцо воды

В память о Нане и Дедушке, всегда охраняющим меня.
Карта: Япония, 17 век



ПИСЬМО


Япония, 1614


Моя дорогая Джесс,

Я надеюсь, это письмо однажды дойдет до тебя. Ты должна верить, что я был потерян в море все эти годы. Но ты будешь рада узнать, что я жив и здоров.

Мы с отцом добрались до Японского моря в августе 1611, но мне больно говорить тебе, что его убили во время атаки на наш корабль, Александрия. Только я выжил.

Все эти три года я жил под опекой японского воина, Масамото Такеши, в его школе самураев в Киото. Он был очень добр ко мне, но жизнь не так проста.

Убийца, ниндзя, известный как Глаз Дракона, был нанят, чтобы украсть путеводитель нашего отца (ты, без сомнения, помнишь, насколько важен был этот навигационный журнал для нашего отца?). Ниндзя с успехом выполнил свою миссию. Однако, с помощью моих друзей-самураев, Я смог вернуть журнал.

Тот самый ниндзя был тем, кто убил нашего отца. И пока это обеспокоило тебя, я спешу заверить тебя, что сейчас убийца мертв. Справедливость была возвращена. Но смерть ниндзя не вернет нашего отца — Я очень сильно скучаю по нему и тому, что мог бы сделать за это время под его руководством и защитой.

Япония раскололась из-за гражданской войны и иностранцы, такие, как я, больше не приветствуются в этих краях. Я — беглец. В бегах ради своей жизни. Сейчас я путешествую по югу, по странным, экзотическим землям в порт Нагасаки в надежде, что смогу найти корабль до Англии.

Дорога Токайдо, по которой я путешествую, однако, полна опасности, и у меня много врагов, идущих по моему следу. Но не волнуйся о моей безопасности. Масамото учил меня как воина-самурая, и я буду сражаться, чтобы вернуться домой к тебе.

Надеюсь, однажды я смогу рассказать тебе о моих приключениях лично…

А пока что, дорогая сестра, пусть тебя хранит Господь.

Твой брат, Джек.

P. S. Когда я первый раз писал тебе это письмо в конце весны, меня похитил ниндзя. Но я осознал, что они не были мне врагами, как я думал до этого. Они действительно спасли мне жизнь и обучили меня Пяти Кольцам: пяти великим элементам вселенной — Земле, Воде, Огню, Ветру и Небу. Сейчас я знаю умения ниндзюцу, которые выходят за пределы всего, что я учил как самурай. Но, из-за обстоятельств смерти отца, я продолжаю прилагать все усилия, чтобы полностью охватить Путь Ниндзя…

1

АМУЛЕТ


Япония, осень 1614


В один ужасный момент Джек не помнил ничего.

У него не было представлений о том, где он, что с ним случилось, что он собирался делать. Он даже не помнил, кто он. В отчаянии, как утопающий, он уцепился за любые воспоминания.

Меня зовут Джек Флетчер … из Лондона, Англия … Мне пятнадцать… У меня есть младшая сестра, Джесс… Я марсовой на борту торгового судна Александрия… Нет! Я самурай. Я обучался в школе воинов в Киото… Нитен Ичи Рю. НО Я и ниндзя… Такого не может быть — ниндзя Глаз Дракона убил моего отца!

Голова Джека пульсировала, и он чувствовал, что снова падает во тьму. Он пытался бороться с тонущим ощущением, но был не настолько силен, чтобы сопротивляться. Его разбитое на осколки сознание ускользало, возвращаясь к беспамятству.

Непрерывный стук капели… капли… капли воды образовали круг. Сквозь плотный туман, охвативший его сознание, Джек почувствовал дождь. Сильный ливень, бьющий о влажную землю и топящий все остальные звуки. Силой открыв глаза, Джек обнаружил себя лежащим на грубой подстилке из соломы. Вода просачивалась через соломенную крышу и падала на его лицо.

Стук капель приводил в ярость. Но тело Джека болело так сильно, он сделал усилие, чтобы сдвинуть себя в сторону. Повернув голову в одну сторону, он застонал от боли и столкнулся лицом к лицу с коровой. Угрюмо жуя какую-то жвачку, животное уставилось на него, явно возмущенное тот факт, что оно должно делиться своим жильем. Насколько Джек мог судить, корова была единственным обитателем маленького хлева.

С болью приподнявшись на одном локте, комната плавала перед его глазами, Джек почувствовал волну тошноты, переполнившей его. Его стошнило на усыпанный соломой пол, зеленая желчь извергалась из его рта. Корова была еще меньше впечатлена этим недостойным видом и отошла.

Рядом с импровизированной кроватью из соломы, кто-то оставил ему кувшин с водой. Джек сел и с благодарностью выпил, отмывая рот перед тем, как сделал большой глоток. Глотать оказалось трудно. Его горло саднило, кислое содержимое желудка горело. Он сделал маленький глоток, в этот раз намного осторожнее, и боль немного отступила.

Джек понял, в каком беспорядке был. Его нижняя губа треснула, левый глаз заплыл. Темные синяки покрывали его руки и ноги, тем временем, его ребра болели, но, при более внимательном осмотре, сломанными, к счастью, не оказались.

Как я стал таким?

Он был одет в грязное оборванное кимоно, которое точно ему не принадлежало. Последний раз, который он мог вспомнить, он был одет в синие одежды комусо, Монаха Пустоты, как часть облика ниндзя, позволявшего ему свободно передвигаться по Японии. Он был на пути в порт Нагасаки на юге, надеясь найти корабль из Англии и попасть домой к младшей сестре, Джесс.

Его охватила паника. Где все мои вещи?

Глаза Джека метались по хлеву в поисках его мечей и узла. Но в стороне от коровы была куча соломы и несколько ржавых фермерских инструментов, его вещей нигде не было видно.

Успокойся, сказал он себе. Кто-то был достаточно добр оставить мне воду. Этот кто-то мог и забрать мои вещи.

С дрожью в руке, Джек сделал еще один глоток из кувшина, надеясь, что вода очистит его сознание. Но как ни пытался, он так и не мог вспомнить события последних нескольких дней. Джек знал, что он покинул деревню ниндзя в горах и был уверен, что ему удалось достичь границ Провинции Ига без проблем. Но после этого у него не оставалось воспоминаний.

Снаружи, насколько было видно в открытую дверь, Джек заметил, что дождь ослабел. Он предположил, что сейчас утро, хотя небо было таким темным с грозовыми тучами, что это легко мог оказаться вечер. У него был выбор — он мог подождать, пока появится тот, кто оставил ему воду, или он мог принять меры и поискать свои пожитки самостоятельно.

Как только Джек сел, призывая всю энергию, чтобы встать, он неясно ощутил, что что-то застегнуто на его левой руке. Раскрыв пальцы, он обнаружил зеленый шелковый мешочек, расшитый золотой нитью с эмблемой венка с тремя иероглифами кандзи:

. Внутри маленького мешочка ощущалось что-то похожее на прямоугольный кусочек дерева. Джек распознал предмет, но на мгновение его имя ускользнуло от него…

Омамори. Точно! Буддистский амулет.

Сенсей Ямада, его учитель философии Дзен в Нитен Ичи Рю, дал ему один перед тем, как он отправился в свое путешествие. Этот амулет должен был предоставить ему защиту.

Но это был не его омамори. Его амулет был красным шелковым мешочком.

Так чьим был этот?

2

АРЕСТ

Джек, шатаясь, вышел из хлева. Качаясь от напряжения, его ноги подогнулись под ним и он рухнул в грязь. Какое-то время он просто позволил холодной дождевой воде течь по его лицу, пока он не почувствовал достаточно сил, чтобы попытаться снова.

Хлев примыкал к простому деревянному зданию в один этаж с соломенной крышей и бамбуковыми стенами. Единственная дверь находилась сзади, и Джек поставил себе следующую цель. Поднявшись на ноги, он споткнулся и чуть не упал у входа. Пошатываясь, через двор он добрался до раздвижной двери, повиснув на раме с облегчением.

Почему я так слаб? Джек поинтересовался, когда восстановил дыхание.

Отодвинув в сторону дверь, он шагнул внутрь в крошечную кухню. Горшок с рыбным супом с лапшой грелся на медленном огне. Впереди была другая дверь, на которой висела белая хлопковая занавеска, разорванная вертикально по центру. Заглянув в дыру, Джек увидел, что он был в придорожном чайном домике. Соломенные циновки лежали на приподнятом полу и прямо перед ним была стойка, заполненная зеленым чаем и рисовым вином. Здесь было несколько низких деревянных столиков, но в остальном заведение было необставленным и простым. Одна стена была открыта для элементов, защищенных только большой занавеской. Ветер пускал волны по пропитанной ткани.

В дальнем углу Джек обнаружил старика в переднике, по-видимому, хозяина. Короткий с длинными и тонкими ногами и жиденькими волосами, мужчина обращался к клиенту в потрепанной одежде. В простом черном кимоно, помеченном только семейной эмблемой белого цветка камелии, клиент отличался неровной бородой, непослушными темными волосами и налитыми кровью глазами. На полу рядом с ним лежала широкополая соломенная шляпа и два боевых меча — катана и короткий вакидзаси. Хотя они не принадлежали Джеку, он знал, что пара мечей, дайшо, отмечала статус клиента как самурая.

— Вы должны заплатить и уйти! — сказал хозяин твердо. Но, судя по тому, как он заламывал руки, он боялся воина. И в этом был смысл — самураи были правящим классом в Японии, и старик, как низкий владелец чайного домика, мог легко лишиться головы, не оказав должного уважения.

Проигнорировав его, самурай сделал раздражающе шумный глоток из чашки.

— Я позову местных солдат доушин, — пригрозил хозяин.

Самурай, бормоча что-то бессвязное, шлепнул монету на стол.

— Боюсь… этого недостаточно, — сказал хозяин, его голос дрожал, его храбрость почти сломалась. — Вы выпили три кувшина сакэ за последнюю ночь!

Пыхтя, самурай шарил в рукавах кимоно в поисках денег. Еще две монеты были обнаружены, но он выронил их, и деньги покатились по полу. Подобрав монеты, хозяин повернулся к самураю.

— Теперь вы должны уйти.

Самурай сердито посмотрел на него.

— Я заплатил… за выпивку, — сказал он невнятно, прижимая кувшин с сакэ к груди. — Я собираюсь допить это… все это.

Хозяин помрачнел, но грозный вид глаз самурая отговорил его от дальнейшего продолжения давления. Переступив через простенький лук, хозяин поспешил обслужить еще одного клиента в заведении — усатого мужчину средних лет.

Джек раздумывал, как привлечь внимание хозяина, когда он услышал удивленный выдох. Девочка, не старше четырнадцати, появилась у стойки и уставилась на него, расширив в тревоге глаза. С тонким лицом, темными волосами, стянутыми в пучок, она держала поднос с чайными чашками, которые громко позвякивали в ее дрожащих руках. Джек помнил, как ужасно он выглядит, и попытался успокоить ее улыбкой. Но его лицо болело так, что сделать это не получилось.

Девочка, опустив поднос, вскоре пришла в себя. Она поманила Джека выйти и сесть у ближнего стола. Джекне горел желанием выходить, беспокоясь раскрыть свое присутствие самураю. Но она оказалась настойчивой и отвела его на его место, перед тем как исчезнуть на кухне. Джеку не нужно было беспокоиться о самурае. Он был так пьян, что даже не поднял глаза. Другой клиент бегло взглянул с удивлением на него, но он удивился не потрепанной внешности Джека, а его иностранным светлым волосам и голубым глазам. Но с типичным японским благоразумием он только подобрал короткий лук и продолжил разговор с хозяином.

Девочка вернулась с миской супа с лапшой, объятой паром. Несмотря на испытываемую ранее тошноту, Джек чувствовал голод и нуждался в еде, чтобы восстановить силы.

— Аригато годзаимасу, — сказал он, кланяясь и благодаря девочку.

Ее рот широко открылся в изумлении.

— Ты говоришь по-японски?

Джек кивнул. Он был благодарен за это своей лучшей подруге, Акико. Попав в Японию, его сперва обучал языку португальский священник, отец Люциус, но мужчина умер вскоре после его прибытия, и его уроки начала проводить Акико. Джек потратил много часов с ней под сакурой в саду ее матери в Тоба, изучая японский способ жизни. И, хотя он потерял память о последних нескольких днях, были вещи, которые он никогда не забудет, — доброта Акико входила в их число.

Глядя на миску перед собой, Джек сказал:

— Мне жаль. Но у меня нет денег.

— Это не важно, — сказала девочка, положив деревянную ложку на стол.

— Спасибо, — ответил он, наслаждаясь аппетитным ароматом супа.

девочка повернулась, чтобы уйти, но Джек остановил ее.

— Пожалуйста… — позвал Джек, и сразу вихрь вопросов закружился в его голове. — Это ты оставила кувшин с водой?

Показав скромную улыбку, девочка кивнула.

— Ты очень добрая. Ты можешь сказать мне, где я?

— Камо, — ответила она и, видя озадаченное выражение его лица, продолжила. — Это деревня на берегах реки Кизу. Мы не так далеко от главного города Кизу.

— Я все еще в горах Ига?

— Нет, они на два дня пути восточнее. Это провинция Ямаширо.

По крайней мере, теперь Джек знал, что он продвинулся в его дороге домой.

— Ты нашла меня таким? — он спросил, показывая на раны.

— Нет. Мой отец тебя нашел, — ответила девочка, пробежав взглядом по чайному домику и отыскав хозяина, который теперь устроился за стойкой, разглядывая Джека. Предыдущий клиент с усами уже откланялся. — Он нашел тебя вчера утром, брошенным дожидаться смерти у реки.

Она посмотрела на заплывший глаз Джека и разбитую губу с беспокойством.

— Я в порядке, — сказал Джек с храбрым видом, чтобы успокоить ее. — Не знаешь, твой отец не находил мои вещи?

Девочка склонила голову в извинении.

— Только тебя.

— Джунко! — позвал ее отец внезапно. — Суп выкипает.

Поклонившись Джеку, Джунко улыбнулась.

— Тебе посчастливилось выжить, — сказала она и убежала на кухню.

«Выжить, да… Надолго ли?» — подумал Джек.

У него не было ничего. Ни денег, чтобы купить еды. Ни своих вещей. Ни прикрытия, чтобы ускользнуть от преследователей. Ни друзей, которые помогли бы ему. Ни мечей, чтобы защитить ими себя. И он не мог полагаться на милосердие этой девочки и ее отца больше нескольких дней. В конце концов, он был одиночкой.

Джек съел несколько ложек супа, морщась от жжения в разбитой губе. Но заботливое тепло пищи начинало возвращать его к жизни. К тому времени, когда он доел, он чувствовал себя немного лучше и намного сильнее.

«Немного отдыха, — подумал он, — и я вспомню, что со мной случилось».

Его терзало беспокойство из-за потери самой важной вещи отца — путеводителя. Этот навигационный журнал мог провести по океанам мира безопасно, а потому был крайне ценной вещью. Он был одним из нескольких существующих точных путеводителей, и его важность было не только в использовании в качестве навигатора. Страна, имея такой журнал, могла, в сущности, управлять морями, контролируя торговые пути между народами. Его отец, капитан Александрии, предостерегал его не позволять путеводителю попасть не в те руки, и Джек провел последние три года, защищая журнал ценой своей жизни. Однажды он уже был похищен, а его возвращение стоило огромной потери. Его хороший друг Ямато пожертвовал собой, чтобы забрать журнал у подлого Глаза Дракона. Так что, что бы ни случилось в этот раз с Джеком, журнал точно попал не в те руки. Вот только в чьи?

Единственным ключом к его затруднительному положению был амулет. Он изучил зеленый мешочек. Знак в виде венка ничего не значил для него, и, хотя Акико учила его некоторым кандзи, его разум все еще путался, и он не мог распознать ни один символ.

Джунко принесла ему вторую миску супа, который он ел с явным удовольствием. Осушив остатки, Джек решил спросить ее про омамори. Он мог быть Джунко или ее отца, заклинание, которое они дали ему, чтобы ускорить исцеление. А если он был не их, она могла знать, кому амулет принадлежит, и это могло привести к его вещам и журналу.

Когда он направился за Джунко, занавеску, отделяющую домик от дороги, отдернули в сторону, и четыре вооруженных мужчины вошли в сопровождении усатого клиента. Они были в официальных черных накидках-хаори, облегающих штанах и темно-синих носках таби. Вокруг их голов они носили хачимаки, повязки, усиленные металлическими полосами. У каждого мужчины был меч на бедре, а в левой руке — по джутте, железной дубинке с маленькими параллельными рогами на главной оси.

Несмотря на их зловещее присутствие, хозяин выглядел довольным видеть их.

— Я и не думал, что кто-нибудь из доушинов придет за ним. Не в такую погоду, — сказал он дочери. Затем, указав, хозяин произнес. — Он здесь.

— Мы не за этим, — фыркнул лидер доушинов, глядя вниз на пьяного самурая, который сейчас лежал, развалившись, на своем столике. Кивнув в сторону Джека, доушин сообщил. — Мы пришли арестовать гайдзина.

3

РОНИН

Перед тем, как Джек отреагировал, четверо доушинов окружили его со смертельными джутте наготове. И хозяин, и Джунко были испуганы таким поворотом событий.

— Пойдем с нами, гайдзин, — предложил главный офицер.

— Но от него не было никаких проблем, — возразила Джунко.

Ее отец остановил ее.

— Тихо. Он не наша забота сейчас.

— Но ты нашел его.

Ее отец грустно кивнул.

— По крайней мере, это лучше, чем если бы я его не нашел.

Глава доушинов указал на Джека, чтобы тот встал.

— Именем Сёгуна, вы арестованы.

— И в чем меня обвиняют? — спросил Джек, чтобы потянуть время. Его самурайские инстинкты проснулись, и он искал выход отсюда. Здесь был только черный ход, но он был перекрыт доушинами, и он был не в форме, чтобы сражаться за этот путь к свободе.

— Все иностранцы и христиане изгоняются из наших земель по приказу Сёгуна Камакуры. Тех, что остались, приказано наказать.

— Я пытаюсь уехать, — настаивал Джек.

— Вполне возможно, но у нас нет причин верить тебе, Джек Флетчер, самурай-гайдзин. И вы обвиняетесь в государственной измене высшего порядка.

— Что он сделал? — спросила Джунко, прижав руку ко рту в неверии.

— Этот гайдзин сражался против Сёгуна в битве за Замок Осака, — объяснил глава доушинов, а его офицеры вывели Джека из чайного домика. — А это награда за его голову.

Его толкнули через занавеску на входе, Джек упал с поднятого пола на землю, размоченной в грязь дождем дороги. Четверо доушинов довольно бормотали, пока надевали свои деревянные сабо гета.

Джек понял, что это может быть его шансом на побег, и поднялся на ноги. Но он едва сделал три шага, когда его ударили сзади. Сила железной дубинки уронила его на колени, его глаза прищурились от вспышки боли в его плече.

— И что ты собираешься делать? прорычал доушин, его круглое щербатое лицо упивалось агонией Джека. Он снова поднял джутте, стремясь нанести еще больший урон.

Но в этот раз Джек был готов. Как только дубинка пошла вниз, Джек встретил ее руками, скручивая запястье мужчины в замок и перекидывая через его голову. Доушин свалился в болото из грязи и ила, корчась, словно угорь, когда его пальцы попались между осью и рогами его джутте, которая впилась в них при ударе. Джек повернулся, чтобы встретить других доушинов, двинувшихся, чтобы поймать его.

Пытаясь изо всех сил защититься, Джек был в меньшинстве и слишком слаб, чтобы продержаться.

— Этому гайдзину нужно преподать урок, — сказал глава доушинов, ловя Джека и тяжело ударяя по животу.

Запыхавшись, Джек рухнул в грязь, когда они снова ударили его. Он защищал голову, насколько это было возможно, но удары сыпались отовсюду. В тумане от боли Джек онемел под ударами, и только глухой стук сообщал ему, когда железные палки ударяли его по рукам, спине и ногам.

Доушины громко рычали.

Избиение прекратилось, и Джек поднял глаза вверх, увидев пьяного самурая из чайного домика, нетвердо стоявшего на ногах рядом с ними, кувшин с сакэ он держал в левой руке. Его соломенная шляпа теперь была на его голове, защищая от дождя, а на бедрах висели два меча.

— Это не имеет к тебе никакого отношения, ронин! — сказал глава.

Ронин погрозил пальцем главе доушинов.

— Вас здесь четверо и… — затуманенный взор самурая попытался сфокусироваться на Джеке. — …их двое. Это не честно!

— Ты пьян, ронин.

Игнорируя офицера, самурай приблизился.

— Это мое последнее предупреждение. Уходите!

Сделав глоток из кувшина с сакэ, самурай сделал несколько спотыкающихся шагов, затем громко рыгнул прямо в лицо главе доушинов.

— Будь по-твоему, — сказал глава с отвращением и, кивнув другим доушинам, приказал. — Арестуйте и его. За препятствие совершению правосудия.

Ближний доушин, молодой человек с впалыми щеками, приблизился, чтобы перевязать руки самурая веревкой, пока второй по должности офицер подошел, чтобы держать его руки вместе. Ронин предложил ему кувшин с сакэ.

— Ну-ка, подержи это.

Не раздумывая, офицер послушался. Самый младший из доушинов пытался перевязать веревку вокруг запястий нового пленника, самурай пьяно пошатнулся в сторону, случайно ударив головой мужчину по лицу.

— Извиняюсь, — пробормотал он, продолжая шататься вокруг изумленного доушина, еще несколько раз стукнув его, пока не восстановил равновесие.

А юный доушин посмотрел вниз и обнаружил, что он полностью перевязан собственной веревкой.

— Как же так вышло? — воскликнул удивленный ронин.

Понимая, что с ними играют, глава доушинов уронил джутте на пьяного самурая. Ронин отшатнулся в последний момент, и железный наконечник дубинки вместо этого ударил доушина. Юноша рухнул на землю, хватая ртом воздух. Офицер, державший кувшин сакэ, был в замешательстве от неожиданного нападения и, похоже, понятия не имел, что делать с кувшином.

— Спасибо, — невнятно сказал ронин, забирая свой напиток и решая проблему. Подняв кувшин, чтобы сделать глоток, он стукнул офицера с силой в челюсть дном кувшина, офицер отшатнулся назад. Затем самурай повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с главой доушинов, его локоть ненароком задел ошеломленного офицера по голове, нокаутировав его.

Джек не мог поверить в то, что он видит. Самурай едва стоял, еще он с поразительной легкостью победил доушинов.

— Ты заплатишь за это, ронин! — прорычал глава доушинов, ударяя по голове самурая.

Доушин со сломанными пальцами пришел в себя и выхватил меч. Он подошел к самураю сзади, пока глава атаковал его спереди. Джек прокричал ронину предупреждение, а тот был замедленным из-за слишком большого количества сакэ. Но в последнюю секунду он откатился в сторону. Двое доушинов столкнулись друг с другом, и меч офицера задел живот главы.

— Должно быть, это больно! — сказал ронин, выражая одобрение, когда глава доушинов упал на землю, сжимая живот.

Глава, чье лицо побледнело, сверкнул глазами на ронина:

— Убейте его!

Впечатленные ранением своего начальника, остальные офицеры колебались, а потом прокричали яростный боевой клич, направленный на самурая. В эту переломную секунду подобрал джутте мужчины.

— Я так понимаю, это ваше? — он сказал, и доушин нацелился в его голову.

С молниеносной скоростью самурай заблокировал атаку железным стержнем джутте и поймал стальное лезвие между осью и рогами дубинки. Резко повернувшись, ронин разрезал меч доушина надвое. Офицер взглянул на сломанную катану и развернулся на каблуках.

— Не забудьте свою джутте, — крикнул ронин, бросая оружие в бегущего офицера. Оно прокрутилось в воздухе, рукоять попала в затылок мужчине. Доушин сделал пару неуверенных шагов, а потом рухнул лицом вперед в грязь. — Он должен был его поймать, — заметил ронин, в извинении поднимая руки. Он сделал долгий глоток рисового вина, а затем всмотрелся в главу доушинов, лежащего на земле.

— Он умер? — спросил Джек.

— Нет, только потерял сознание, — ответил ронин, отшатнувшись. — И как ты оправдаешь свое пребывание на полу?

— Я всего лишь… — начал Джек, его тело болело от ударов. Но ронин его не слушал.

К тому времени, когда Джек поднялся на ноги, самурай был уже на полпути к дороге. Джек не знал, позволит ли воин пойти с ним. Но, глядя на четверых едва живых доушинов в грязи, Джек понял, что он не может остаться.

Появившись из чайного домика, Джунко подбежала к ним.

— Ты оставил это, — сказала она, отдавая ему омамори.

Запутавшись из-за арреста, Джек забыл его главную цель. И снова он был в долгу у ее доброты. И теперь он знал, что амулет ей не принадлежит.

— Спасибо… — начал он.

— Вперед! — нетерпеливо проревел ронин. — Нет времени на девушек.

4

КРАЖА ВОСПОМИНАНИЙ

Никакой причины в том, что ронин ждал Джека, не было, даже когда дождь превратился в ливень, и он свернул с дороги в лес. Поднимаясь по крутому склону, Джек изо всех сил старался идти в темпе, но давали знать о себе раны, данные ему доушинами. Он все же догнал самурая у одинокого синтоистского храма. Построенное маленькое чистилище на верхушке холма, храм состоял из простой деревянной хижины, пары поросших лишайником стоячих камней и деревянной арки тории, отмечавшей вход. Джек обнаружил воина, расслабившегося внутри храма, прихлебывающего из кувшина сакэ.

Осторожно вспоминая соответствующий этикет при входе в место поклонений, Джек прошел сквозь врата тории. Он остановился у каменной чаши, заполненной водой, и, используя деревянный черпак, лежавший неподалеку, омыл сначала левую руку, а потом и правую, перед тем, как промыл рот и бережно вернул черпак на место. Джек не знал, было ли очищение необходимым, пока он еще был в своем теле, но он не мог не воспользоваться шансом.

Хотя в душе он был протестантом, его Дзен мастер, сенсей Ямада, посоветовал ему последовать практикам синто и буддизма, чтобы смешать так много, как было возможно. Сёгун — а теперь и Япония — выступал против христиан, и Джеку было важно не оскорбить никого. Более того, если бы он мог убеждать местных, как этого самурая, что он был той же религии, они бы больше хотели помочь ему в его путешествии.

Джек дважды поклонился, дважды хлопнул руками, чтобы пробудить духов ками и снова поклонился. Затем он сложил руки вместе в тихой молитве.

— Ты теряешь время, — проворчал самурай. — Храмы — хорошее убежище, но ненадолго.

Джек поднял взгляд, удивляясь отсутствию веры мужчины. Японцы были благочестивой нацией, и он даже не ожидал такого неуважения от самурая. Джек вошел в храм и сел, радуясь тому, что смог укрыться от проливного дождя и дать его болевшим конечностям отдохнуть.

— Так кто ты? — спросил воин. — Не похоже, что ты из этих краев.

— Меня зовут Джек Флетчер, — ответил он, склоняя голову в уважении. — Я из Англии, острова, как Япония, но на другой стороне мира. Могу я узнать, кто вы?

— Ронин.

— Но я думал, что это означает — самурай без господина?

— Просто зови меня Ронин, — повторил он хрипло, хлебнув сакэ и предложив кувшин Джеку.

— Нет, спасибо, — ответил Джек, уже пробовавший рисовое вино однажды и подавившись от его крепости. Он не думал, что его желудок в состоянии перенести это в данный момент. — Но я должен поблагодарить вас, Ронин, за мое спасение.

Самурай неопределенно хмыкнул.

— Они были на моем пути.

— Но разве те доушины не могут теперь прийти и за тобой?

Ронин фыркнул со смешком.

— Это отговорки для самураев! Офицеры нового отряда новой Сёгунской Японии. Они сформированы из солдат низкого ранга. Им будет очень стыдно. Кроме того, ты сам видел, что они атаковали друг друга.

Вспоминая битву, Джек понял, что это было почти правдой. Единственная настоящая рана была нанесена вторым офицером, и любая месть Ронина выглядела простой случайностью.

— Ты, если посмотреть, — сказал Ронин, направляя раскачивающийся палец на Джека, — очень уж понадобишься. Скажи, за что разыскивают такого молодого человека?

— Я сражался против Сёгуна в войне, — ответил Джек, вспоминая, что самурай пришел не сразу, как только доушины прибыли. Он надеялся, что Ронин также не слышал и цену его головы. Джек не представлял свои шансы, если самурай вдруг этот самурай решит вернуть его и получить награду.

— Много самураев сражалось против Сёгуна, но он их не разыскивает. Что в тебе особенного?

Джек ненадолго задумался, на чьей стороне может быть Ронин, но побоялся спросить.

— Потому что я иностранец…

— Это я вижу, — сказал он, бегло оглядев Джек без осуждения. — Но это все еще не объясняет, зачем ты нужен Сёгуну.

Джек понимал, что этому могло быть множество причин, но подозревал, что все сводилось к путеводителю. Сёгун Камакура был одним из нескольких людей в Японии, которые знали о существовании путеводителя и о его ценности. Перед смертью Глаз Дракона украл его у португальского священника, отца Бобадилло, и попытался вернуть навигационный журнал в имение Камакуры, но провалил задание. Видимо, Сёгун не забыл о путеводителе, пока наращивал свою мощь. Несмотря на факт, что Ронин спас его жизнь, Джек знал, что доверять ему будет глупо и решил не озвучивать этот возможный мотив.

— Я тоже самурай, — признался Джек.

— Самурай-гайдзин! — Ронин недоверчиво рассмеялся. — Кто вообще сделал тебя самураем?

— Масамото Такеши. Мой опекун.

Ронин перестал смеяться.

— Он глава Нитен Ичи Рю…

— Я знаю, кто он, — вставил Ронин, его левая рука остановилась на рукояти катаны. Джек напрягся, неуверенный в намерениях самурая. — Репутация Масамото-самы опережает его. Теперь я не удивлен в интересе Сёгуна к тебе. Ты не только приемный сын его врага, но ты и воплощение всего, что этот человек ненавидит в иностранном вторжении. Учил ли тебя Масамото-сама технике Двух Небес?

Джек осторожно кивнул.

Лицо Ронина расплылось в улыбке.

— Я завидую, — признался он, опуская меч и выпивая за здоровье Джека из кувшина. — Я всегда хотел сразиться с этим самураем в дружеской дуэли. Они говорят, что их секретная техника двух мечей — непобедима.

— Он очень благородный и смелый самурай, — ответил Джек, почувствовав облегчение от восхищения Ронина его опекуном. — Но Сёгун сослал его в далекий храм на горе Иаво, с тех пор, я ничего о нем не слышал.

На этом Ронин потерял интерес к своему сакэ и покачал головой с отвращением.

— Такая потеря!

Они оба сидели в тишине, слушая, как дождь стучит по деревянной крыше. Голова Ронина склонилась, и он, казалось, провалился в пьяный сон. Тем временем, Джек с нежностью вспоминал уроки Масамото, когда он обучался технике Двух Небес. Тренировки для становления самураем в Нитен Ичи Рю в Киото были жестокими и изнурительными, но цель, которую они давали, и друзья на всю жизнь, которых он приобрел здесь, делали уроки стоящими усилий. Джек стремился вернуться, но сомневался, что школа оставалась открытой после ссылки Масумото и разрушительной войны, в которой погибли многие сенсеи.

Внезапно Ронин встряхнулся.

— Итак, юный самурай, ты учился в Нитен Ичи Рю, сражался под флагом Сатоши против Камакуры, как-то выжил в Битве при замке Осака, что потом?

— Я сбежал с Акико в порт Тобы, где мы оставались у ее матери…

— Кто такая Акико?

— Племянница Масамото… и мой лучший друг, — ответил Джек, уголки его рта приподнялись при мысли о ней. Он так сильно скучал по Акико. Будь она рядом с ним, он бы точно не был бы в таком состоянии, он бы чувствовал себя гораздо менее одиноким и уязвимым, чем был сейчас. Улыбка исчезла под сожалением из-за того, что он оставил ее.

Увидев несчастное выражение на лице Джека, Ронин понимающе приподнял брови.

— И почему ты не остался?

— Я не мог. После издания закона Сёгуна о ссылке всех иностранцев и христиан, ее семья была в опасности. Так что я отправился в Нагасаки с того времени. Надеюсь найти здесь корабль, чтобы добраться до Англии.

— И когда ты оставил Тоба?

— Должно быть, весной, — отметил Джек, осознавая, что сейчас уже осень.

— И ты достиг только Камо! — фыркнул Ронин в неверии.

Продвинуться на такую малость не входило в планы Джека, но обстоятельства сложились именно так. Будучи почти пойманным самураями Сёгуна на дороге Токайдо, он бежал в горы Ига — владение ниндзя. Здесь он и жил в скрытой деревне с его заклятыми врагами. Но в это время его глазам открылась правда о способе жизни ниндзя. Все его предрассудки были поставлены под вопрос, когда он обучался у них искусству ниндзюцу, узнал их моральный кодекс ниннику и услышал от них о Пяти Кольцах. В процессе он изучил некоторые жизненно важные умения, и его старые враги, ниндзя, стали его друзьями. И хотя он все еще не верил в это, он ощущал себя сейчас и самураем, и ниндзя. Но Джекне сбирался рассказывать об этом самураю.

— Я потерялся в горах, — объяснил Джек, что было отчасти правдой.

Ронин медленно кивнул, но не выглядел полностью удовлетворенным ответом.

— Проще простого. Поэтому ты в таком состоянии? Твои раны не только от сегодня.

Джек осмотрел себя. Красные следы от джутте доушинов наслоились на темно-синие синяки, покрывавшие его тело. Его разбитая губа и заплывший глаз глухо пульсировали, как и ребра. Так много ран и отсутствие памяти, как он их получил. Но это было ничем, по сравнению с его желудком, который все еще крутило после злобной атаки главы доушинов.

— Я не знаю, — ответил Джек, пожав плечами. — Я не помню последние несколько дней.

— Я бы не беспокоился. Со мной такое часто бывает, — проворчал Ронин, поднимая к губам кувшин.

— Но я-то не пью сакэ! — отозвался Джек, смеясь, несмотря на свое состояние, желая, чтобы не болели так сильно мышцы живота.

— И что ты собираешься делать теперь? — спросил Ронин, прислонившись к стене храма.

— Сначала я попытаюсь вернуть все, что потерял… — начал Джек. Затем, вспомнив про омамори в его руке, он добавил. — Или что было украдено.

— У тебя украли не только память, но и вещи! — Ронин заявил это, приподняв сочувственно брови. — Да ты несчастливый. Что забрали?

— Все. Мои вещи, деньги, еду, инро, данный мне даймё Такатоми, в котором лежал счастливый бумажный журавлик моего друга Йори и ценная жемчужина, подарок от Акико…

— Еще что-то ценное? — спросил Ронин, его налитые кровью глаза вдруг вспыхнули.

Джек кивнул. Будучи осторожным, чтобы не проболтаться о путеводителе, он добавил:

— Дневник… моего отца, несколько сюрикенов, которые я когда-то приобрел, и, конечно, мои мечи.

— Твои мечи! — сказал Ронин в тревоге.

— Да, — подтвердил Джек, чувствуя стыд. Меч был душой самурая, а потому потерять его считалось непростительным. — Они принадлежали отцу Акико и были сделаны кузнецом мечей Шизу. Их рукояти были с темно-красной тканью и их сайи были инкрустированы перламутром. Я их узнаю везде.

— Шизу, — Ронин выдохнул с благоговением, ясно представляя репутацию легендарного кузнеца. — Эта девушка должна очень ценить тебя, чтобы даровать такую семейную реликвию. И чтобы они потом были похищены — в конец невежливо!

Ронин задумчиво подергал бороду. Отставив кувшин с сакэ с решительным стуком, он сообщил:

— Я помогу тебе, юный самурай. Я подозреваю, это дело рук бандитов.

— Я ценю ваше предложение, Ронин, — ответил Джек, удивленный самоотверженностью мужчины. — Но мне нечем отплатить вам.

— Я делаю это не ради денег! — фыркнул он. — Деньги — для торговцев, а не для самураев. Пока что… — он встряхнул почти пустой кувшин сакэ. — Человек не может жить на улице в одиночку. В обмен на свои услуги, я попрошу только возможность выбрать одну вещь из того, что мы вернем.

Джек колебался. Что если Ронин решит забрать путеводитель? Но это было в высшей степени нежелательно; самурай был заинтересован только в одной вещи, которой была выпивка. Изучив растрепанного пьяного мужчину, Джек подивился, будет ли Ронин скорее помехой, чем подмогой. Но Джек нуждался в любой помощи, которую он мог получить, так что согласно кивнул.

— Хорошо. На том и решили, — сказал Ронин, глотнув рисовое вино, чтобы отметить сделку, а потом устроился у стены и закрыл глаза. Через секунды он уже громко храпел.

Уж какую-то помощь он окажет! — подумал Джек.

5

ЗАГАДОЧНЫЙ МОНАХ

Джек опустился на колени у алтаря в храме, хлопнул в ладоши, крепко закрыл глаза. Он молился, думая о своих родителях на небесах, отчаянно желая теплых объятий мамы и звучного напутствия отца. Джон Флетчер был тем человеком, который никогда не колебался, никогда не терял надежды, даже в самые лютые шторма.

Спокойное море не сделает моряка умелым, — сказал бы он.

Теперь, пока дождь трепал маленький храм, Джек взывал к такой же силе сознания. Но, как ни пытался, чувство отчаяния проникло в его мысли. Был ли вообще шанс вернуть вещи, будучи брошенным выживать в одиночку? Он все еще ничего не помнил. И у него не было идей, кто на него напал и зачем. Это мог быть патруль самураев или, как предполагал Ронин, группа бандитов. Знали ли он, кто он? Или это было случайным нападением? Представляли ли они настоящую ценность украденных вещей? И, что было еще важнее, где его вещи теперь?

Так много вопросов без ответа. Джек ударил пол в расстройстве, заставляя себя вспомнить… лицо… имя… место… хоть что-то!

Но его сознание оставалось пустым.

Кто бы то ни был, они явно подумали, что убили его. Это давало ему преимущество, что они не представляют, как он может восстать из могилы. С другой стороны, он был разыскиваемым гайдзином, самураем без мечей, ниндзя без маскировки. Его ситуация была безнадежной, принимая во внимание тот факт, что ему придется полагаться на помощь отвергнутого самурая без господина. Тяжелое испытание, нависшее над ним, казалось непреодолимым.

«Прости, Джесс», — подумал Джек, чувствуя ответственность за возвращение в Англию к сестре. Хотя она была оставлена на попечение соседке, миссис Винтерс, это было почти пять лет назад, и женщина была уже немолода. Джек беспокоился, что Джесс, которая сейчас было десять, могла быть у нее или, что еще хуже, в работном доме для детей-сирот.

Джек склонил голову, по щеке покатилась слеза. Пусть Господь позаботится о тебе, потому что, боюсь, я могу не добраться домой.

— Только мертвая рыба плывет по течению, — крикнул хриплый трещащий голос.

Джек в шоке обернулся. Ронин все еще был без сознания в углу храма. Но, появляясь сквозь серебряную пелену дождя, седой демон прыгнул к нему. Сердце Джека подскочило к горлу, когда видение приблизилось.

Затем он понял, что это был человек. Глазки-жуки, сверкающая лысина и дикая кустистая борода. Он носил длинную красную одежду, черный оби и ожерелье с синими четками. Джек предположил из этого, что он был ямабуши, горным монахом. За одно плечо была закинута крепкая палка, на которой висел узелок из белой ткани, он держал зонт из широких зеленых листьев, защищающих от дождя.

Горный монах легко спустился по дороге, перепрыгивая через лужи, как сумасшедшая жаба. Монотонным голосом он кричал:

— Ответь мне перед моей смертью, что промокает, когда высыхает?

Монах приземлился обеими ногами в лужу, намочив Джека на входе.

— Очищение! — заявил он. — Знаешь ли ты ответ на мою загадку? Будь быстрым, будь скорым, будь ловким!

Ошалевший Джек покачал головой. Странное поведение мужчины лишило его дара речи. Загадочный Монах вошел в храм, вперившись взглядом в Джека и громко выражая неодобрение.

— В этот раз я тебе отвечу, в другой раз ты заплатишь, — сообщил он, бегло взглянув на спящего Ронина. — Что намокает, когда высыхает? Полотенце, конечно!

Монах станцевал джигу, и тяжело опустился позади Джека.

— Ты странно выглядящая рыба, — сказал он, сорвав с головы Джека светлый волос и изучая его.

— Простите, — сказал Джек, приходя в себя. — Но кто вы?

— Мое имя — только мое, но другие люди используют его намного чаще, чем я. Почему бы не спросить у них?

Он повернулся к алтарю и начал бормотать несколько непонятых молитв. Джек решил, что монах безумен. Но он выглядел безобидным, так что Джек не видел причины будить Ронина.

Внезапно монах схватил Джека за запястье.

— Ой-ой-ой! Какая интересная жизнь! — заявил он, пробегая грязным ногтем по линии на ладони Джека.

Джек попытался вырваться, но монах оказался удивительно сильным.

— Не хочешь узнать, что принесет будущее? — предложил монах.

Неохотно Джек позволил монаху изучить его руку. Споры с безумцем не приведут ни к чему. Выпуклые глаза монаха расширились еще сильнее, он постоянно ворковал от удивления, вздыхал от горя и посмеивался, пока читал ладонь Джека.

— Что вы видите? — спросил Джек, чувствуя, вопреки своему настрою, любопытство.

Монах поднял глаза со смертельно серьезным выражением лица.