— У этого неудачника нет друзей, — сказал парень, плюнув под ноги жертвы, не поверив Коннору.

Поравнявшись с бандой, Коннор взглянул на главаря. Тот был в рваных джинсах и кофте с Доктором Дре, он был выше Коннора и крупнее. С такой широкой грудью, мощными бицепсами и кулаками он мог легко быть в первых рядах в команде регби.

«Если он еще ходит в школу», — подумал Коннор.

В банде было еще два парня и девушка, они казались не такими угрожающими, но все еще опасными. Один из парней был в кедах, узких джинсах и серой толстовке, он сжимал скейт, лицо его было покрыто прыщами. Другой был в черных джинсах, дутой куртке и в красной кепке с надписью «Слишком крутой для тебя» на обесцвеченных белых волосах. Девушка оказалась китаянкой с каре густых черных волос и пирсингом в носу, глаза ее были густо подведены черными тенями, словно она была эмо, она носила обувь на рифленой платформе. Она мрачно взглянула на Коннора.

— Идем, — сказал Коннор новому другу, сохраняя спокойствие в голосе. Он не хотел показывать, что на самом деле нервничает. Он учился кикбоксингу и джиу-джитсу, но не искал драки. Учитель джиу-джитсу говорил ему, что насилия лучше избегать. Особенно в схватке четверо на одного, это было опасной затеей.

Жертва неуверенно шагнул к нему, но главарь банды уткнулся рукой в его грудь.

— Никуда ты не идешь.

Парень застыл на месте от страха и с отчаянием посмотрел на Коннора.

Повисла напряженная атмосфера. Коннор скользил взглядом по членам банды, готовясь защищаться сумкой, если на него нападут с ножом.

— Я сказал, оставьте его в покое, — повторил он, приближаясь к жертве.

— А я сказал, что это не твое дело, — ответил главарь и ударил парня по лицу.

Испуганный индиец вскрикнул, Коннор отбил удар рукой. Он занял боевую стойку, вскинув кулаки, заслонив собою жертву. Главарь, глядя на Коннора, рассмеялся:

— Осторожнее, народ! Это малявка-каратист!

«Рано радуешься», — подумал Коннор, убирая сумку с плеча.

Главарь бросился на Коннора. Он замахнулся правой рукой, целясь в голову. Коннор быстро пригнулся, направился вперед и с силой ударил врага в живот. Неожиданный удар должен был сбить противника, но главарь оказался крепким. Он не рухнул, а только прокряхтел и напал на Коннора, целясь то в челюсть, то в бок, то в голову. Коннор защищался. Он отражал атаки, и становилось понятно, что противник — обученный боксер. Коннор недооценил врага, нужна была новая тактика. Хотя Коннор был быстрее, главарь банды был сильнее и выше. А без перчаток бой будет опасным, даже один удар таким кулаком отправит его в больницу.

«Чем больше, тем больнее падать», — подумал Коннор, вспоминая, что в джиу-джитсу большие противники побеждались, когда их силу обращали против них.

Главарь замахнулся и не попал по его голове, а Коннор приблизился и бросился на него всем телом. Изогнувшись, он перенаправил направление атаки и перебросил его на асфальт. Главарь с гулом рухнул на землю, от падения из него вышибло воздух. Банда в неверии смотрела на поверженного главаря, пока жертва едва скрывала улыбку, глядя на врага в грязи.

— Схватите… его! — завопил главарь, не в силах встать.

Парень в кепке направился к нему в прыжке. Коннор отскочил в сторону и понял, что открыл для удара нового друга. Времени не было, Коннор оттолкнул его в сторону.

Нога врага врезалась в стену. Он развернулся и яростно набросился на Коннора, кружась. Коннор не ожидал таких навыков от него, ему пришлось отступать. Инстинкт, отточенный часами сражений, подсказал ему об атаке сзади. Он оглянулся и увидел, что оставшийся парень шагнул вперед и замахнулся скейтбордом.

В последний миг Коннор увернулся. Доска не попала по нему и врезалась в лицо парня в кепке. Тот упал на колени, ошеломленный.

Парень в толстовке испугался своей ошибки и теперь был открыт для атаки. Коннор воспользовался шансом и ударил его. Но парень отреагировал быстрее, чем ожидал Коннор, и заслонился скейтом, как щитом.

Коннор ломал доски, когда сдавал экзамен на черный пояс, а потому знал правильную технику. Сжав зубы, он рванул вперед, нога его разбила скейтборд. И теперь простой удар оглушил парня в толстовке.

Три парня были выведены из строя, и девушка приблизилась.

Коннор вскинул руки.

— Я не сражаюсь с девочками. Давай разойдемся и обо всем забудем.

Девушка замерла, склонила голову и невинно улыбнулась.

— Это так мило с твоей стороны.

Она ударила Коннора по рту, рассекая его губу. Не мешкая, девушка продолжила ударом по ноге, ее тяжелые ботинки на платформе попали по месту, куда уже ударял Джет, и нога онемела. Он прислонился к стене.

— А я сражаюсь с парнями! — сказала она пораженному Коннору, что пытался найти силы. Девушка приблизилась для удара, но Коннор не отступил, а поймал ее ногу, летящую в него. Она вырывалась, попыталась ударить ребром ладони по его шее. Но Коннор схватил ее за запястье и завел руку ей за спину. Девушка вскрикнула от боли.

— ОТПУСТИ ДЕВУШКУ!

Коннор оглянулся. Двое полицейских — высокий темнокожий мужчина и худая светлокожая женщина — спешили к ним. Коннор неохотно отпустил девушку, что успела ударить его по ноге и скрыться в противоположном направлении. За ней поспешила и вся остальная банда.

Коннор пошел за ними, но полицейский схватил его за воротник.

— Не так быстро, сынок. Ты идешь с нами.

— Но я пытался спасти парня, — возразил Коннор.

— Какого? — спросила полицейская.

Коннор огляделся,… но улица была пустой. Парень исчез.

Глава третья:

Офицеры отвезли Коннора по Фримасонс Роуд к переулку, где стояло огромное здание из красного кирпича. На входе висела традиционная синяя лампа полицейского участка. Ниже табличка с белыми буквами сообщала: «УЧАСТОК ПОЛИЦИИ ГОРОДА КЭННИНГ». Они поднялись по ступенькам, пройдя плакат «Терроризм: если что-то заметили — сообщите», и прошли черед массивные деревянные двери, синяя краска на которых потрескалась от времени.

Фойе было плохо освещено, отличалось голыми стенами с доской с объявлениями. Одинокая мебель — скамейка и стеклянная стойка — дополнялись одиноким офицером. Они приблизились, и он поднял голову, цокнув языком, когда увидел рассеченную губу Коннора, кровь, что капала ему на толстовку.

— Имя? — спросил его надзиратель.

— Коннор Ривз.

— Возраст?

— Четырнадцать лет.

Он записывал все в толстый блокнот.

— Адрес и телефон?

Коннор продиктовал адрес дома в Лейтонстоун.

— Семья?

— Мама и бабушка, — ответил он.

Это он тоже записал, полицейская объяснила причину, по которой привели Коннора, офицер кивнул, радуясь.

— Туда, — сказал он и указал ручкой на дверь с табличкой: «Допросная».

Коннора провели по фойе. Полицейский остался осмотреть содержимое его рюкзака с офицером за стойкой.

— После тебя, — сказала полицейская, пропуская его.

Коннор шагнул в комнату. В центре стоял большой стол с лампой, а еще пара стульев. Лампа дневного света под потолком гудела, словно комар, придавая комнате неверный оттенок. Комнату давно не проветривали, окна были зашторены, казалось, что это место отрезано от всего мира.

И хотя он был невиновен, Коннор сглотнул, сердце колотилось в груди.

«Это неправильно!» — думал он. Попытка помочь привела к его аресту. А как же благодарность? Ее не было. Парень просто бесследно исчез.

— Садись, — приказала полицейская, указывая на стул у стола.

Коннор неохотно послушался.

Полицейский присоединился к ним, закрыв за собой дверь. Он передал коллеге толстую папку. Она включила лампу на столе и ела напротив Коннора. Щурясь, он смотрел, как женщина оставляет на столе папку и листок с бумагой. Папка, к ужасу Коннора, была подписана: «Секретно».

Он вспотел. Он никогда еще не имел проблем с полицией. Что будет?

Офицер раскрыла папку и принялась листать файлы. Полицейский устроился рядом с ней и, не мигая, смотрел на Коннора. Напряжение в воздухе было невыносимым.

Казалось, прошла вечность, и женщина сообщила:

— Если та девушка напала на тебя, это пригодится в суде.

Коннор застыл. Все было еще серьезнее, чем он представлял.

— Нам нужны подробности, — объяснила она.

— Может, я должен вызвать адвоката? — спросил Коннор, как делали в фильмах.

— В этом нет необходимости, — ответил офицер. — Просто скажи, зачем ты это сделал?

Коннор заерзал на стуле.

— Они… издевались над парнем.

Женщина записала.

— Ты его знал?

— Нет, — ответил Коннор. — И не узнаю. Он ведь сбежал.

— Тогда почему ты ввязался в драку?

— Они угрожали побить его!

— Но остальные шли мимо. Почему ты остановился?

Коннор пожал плечами.

— Так было правильно. Он не мог защититься. Четверо против одного.

— Четверо? — офицер поспешил это записать. — И ты расправился с ними сам?

Коннор кивнул.

— Я немного интересуюсь боевыми искусствами.

Женщина разглядывала файлы.

— Здесь говорится, что у тебя черный пояс по кикбоксингу и джиу-джитсу. Это не «немного».

Коннор застыл. Откуда они все это знали? Что еще они знали?

— Ну… да, — кивнул он, боясь, что это обернут против него. Наставники всегда говорили использовать с осторожностью навыки вне додзе.

— Проясним, — сказала женщина, отложив ручку и глядя в глаза Коннору. — Ты рискнул жизнью ради незнакомца.

Коннор молчал. Он не знал, отпираться или соглашаться?

— Ну… да, — согласился он.

Тень улыбки тронула губы женщины.

— Неплохо, — оценила она. Коннор пораженно уставился на нее. Офицер закрыла папку, взглянула на полицейского и кивнула.

Он повернулся к Коннору.

— Молодец, ты прошел.

Коннор нахмурился.

— Что прошел?

— Проверку.

— Какой-то… экзамен, как в школе?

— Нет, — ответил он. — Настоящую схватку.

Коннор растерялся.

— Банда была проверкой?

Полицейский кивнул.

— Ты показал инстинкт защиты.

— Конечно! — недовольство его росло. — Банда напала…

— Не в том дело, — прервала его полицейская. — Ты показал желание защитить другого.

Коннор привстал со стула.

— Что происходит? Я хочу позвонить домой.

— Не стоит, — она улыбнулась. — Мы уже сообщили твоей маме, что ты немного опоздаешь.

Коннор в ужасе раскрыл рот. Что это за полиция?

— Мы какое-то время следили за тобой, — призналась женщина, встав со стула и облокотившись о стол, расслабившись. — Атака была проверкой твоих моральных качеств и навыков. Проверка должна быть неожиданной. Потому нам помогали тренированные помощники.

«Что? — Коннор коснулся рассеченной губы. — Не удивительно, что они так хорошо сражались».

— Но зачем?

— Чтобы оценить твои шансы быть ОБЗ в реальной жизни.

Коннор ничего не понимал.

— Кем?

— Офицером близкой защиты, — объяснил мужчина. — И вступившись за другого, ты доказал, что у тебя есть инстинкт телохранителя. Этому нельзя научить. Это должно быть в человеке.

Коннор рассмеялся.

— Да вы шутите! Рано мне еще телохранителем быть.

— В том-то и дело, — ответил резким тоном голос позади него.

Коннор резко развернулся и увидел с удивлением мужчину с седыми волосами, что был на турнире, а теперь стоял перед ним.

— С тренировками ты станешь идеальным телохранителем.

Глава четвертая:

— Меня зовут полковник Блэк, — сказал мужчина, кивнув. Он был в чистых штанах, блестящих черных туфлях и рубашке цвета хаки, рукава ее были закатаны до локтей, весь его внешний вид выдавал, что жизнь он провел в сражениях. Коннор разглядел строгие черты лица и мощную челюсть. Он вел себя властно, его серые глаза, не отрываясь, смотрели на Коннора. И хотя на вид ему было больше сорока лет, он телосложением был словно на десять лет младше — широкая грудь и мускулистые руки. И только неровный белый шрам на его горле выбивался из его аккуратного вида, это явно был след от его службы.

— Я впечатлен твоим выступлением и на ринге, и на улице, — заявил он. — Ты показал свой талант. И не сдался, несмотря на странности ситуации. И мне это нравится в работе.

— Спасибо, — ответил Коннор, она не смог придумать ничего другого. А потом он осознал слова полковника. — Что значит «в работе»?

— Садись, а я объясню.

Слова его не прозвучали как приказ, но Коннор не смог отказаться и опустился на стул. Полковник обошел стол и забрал записи у полицейских.

— Я возглавляю организацию по близкой защите, известную как «Страж-друг».

— Страж-друг? — поежился Коннор. — Никогда о таком не слышал.

— Нас мало. Это секретная организация, — признал полковник. — Потому отмечу сразу, что эта организация действует в интересах народа, информацию никому не передавай.

Строгое выражение лица полковника не оставило Коннору повода сомневаться, что будет жестокое наказание, если он ослушается.

— Понимаю, — ответил он.

Полковник поймал его на слове и продолжил:

— В нынешнем мире требуются новые телохранители. Существует постоянная угроза терроризма, растет количество банд, все больше пиратов, участились случаи, когда людей берут в заложники, шантажируют или убивают. Медиа привлекают внимание к семьям политиков, восходящим поп-звездочкам, новым миллионерам, и целями бандитов становятся не только взрослые, но и дети.

— Как сын французской актрисы? — перебил его Коннор. История о похищении мальчика во время его путешествия на корабле была во всех новостях.

— Да, им пришлось заплатить миллион долларов, чтобы его вернули невредимым. Но этого бы не случилось, будь у семьи команда телохранителей. Моя организация предоставляет такие услуги. И отличается тем, что тренируем мы только юных стражей, — полковник Блэк посмотрел на Коннора, сказав это. — Часто они даже эффективнее, чем обычные взрослые телохранители, привлекающие к себе внимание. А страж-друг является постоянным спутником ребенка, он обеспечивает отличную защиту для уязвимой или важной цели, — полковник замолчал, чтобы его слова Коннор успел обдумать.

— И вы хотите, чтобы я стал стражем-другом? — поразился Коннор.

— Ты правильно понял.

Коннор рассмеялся и вскинул руки.

— Вы ошиблись. Я — не тот, кто вам нужен.

Полковник покачал головой:

— Я так не думаю.

— Но я еще учусь в школе. Я не могу быть телохранителем!

— Почему? Это в твоей крови.

Коннор недоверчиво посмотрел на полковника Блэка. А тот сказал то, что совершенно выбило его из колеи.

— Ты пойдешь по стопам отца.

— О чем вы? — отозвался Коннор, тут же ожесточившись. — Отец умер.

Полковник печально кивнул.

— Знаю. Я был очень расстроен новостью. Мы с твоим отцом дружили. И сражались вместе.

Коннор разглядывал мужчину перед собой, не понимая, врет ли он.

— Отец никогда о вас не говорил.

— Понятное дело. Мы старались в САС разделять личное и работу.

— САС? Отец был в армии, — исправил его Коннор.

— Это прикрытие. Твой отец был в особой команде САС, ответственной за борьбу с терроризмом и близкую защиту важных людей, — объяснил полковник. — Он был одним из лучших.

От этих знаний Коннору стало не по себе, ведь он всегда думал, что хорошо знал отца.

— Почему он не рассказал мне?

— Он должен был хранить это в секрете. Чтобы защитить себя и свою семью.

— Я вам не верю, — сказал Коннор, вцепившись в подлокотник. Весь мир пошатнулся из-за поднятой темы об отце. Полковник вытащил фотографию из нагрудного кармана и передал ее Коннору.

— Ирак, 2004 год.

Команда из пяти солдат с автоматами стояла где-то в пустыне. Посередине был молодой полковник Блэк, его шрам виднелся над воротником брони. Рядом с ним стоял высокий загорелый мужчина с темно-каштановыми волосами и знакомыми сине-зелеными глазами — Джастин Ривз.

Коннор лишился дара речи. Он держал фотографию дрожащей рукой и старался сдержать слезы, он не ожидал увидеть лицо отца.

— Можешь оставить себе, — сказал полковник. — Теперь насчет твоей работы в «Страже-друге».

— Что? — воскликнул Коннор, все происходило слишком быстро. — Но я еще не согласился.

— Да. Выслушай, и ты согласишься.

Коннор осторожно опустил фотографию с отцом на стол, но не мог отвести взгляда.

— Твоя школа будет осведомлена, что ты перевелся в частную школу.

— Частную? — повторил Коннор. — У моей семьи нет таких денег.

— Тебя будут спонсировать по специальной схеме. Нам нужно прикрытие для твоего переезда в тренировочный лагерь стражей. Нужно убедиться, что наша операция секретна. Никто не должен знать.

— Переезд? — возмутился Коннор. — Простите, но я не могу оставить маму. Ищите другого.

— Мы знаем о твоей ситуации, — сказала полицейская с ободряющей улыбкой и оставила на столе перед ним конверт. — Мы организовали все так, чтобы за ней присмотрели. И все расходы покрыты.

Коннор уставился на загадочный блокнот, потом на полковника.

— А если я не хочу становиться телохранителем?

— Решение за тобой. Ты можешь уйти, но, думаю, ты пожалеешь.

Коннор все понял.

— Так я не арестован?

— Кто сказал, что ты был арестован? — отозвался полковник, вскинув брови.

Коннор оглянулся на полицейских, а потом понял, что они даже не зачитали ему его права, не арестовали его официально. Они лишь попросили его проехать в участок.

— Я даю тебе время подумать, — сказал полковник Блэк и оставил поверх конверта визитку. Она была черной, как ночь, с серебряным выпуклым логотипом щита с крыльями. Ниже был телефонный номер, и больше ничего.

Полковник кивнул на прощание и исчез за дверью, за ним шли полицейские.

Коннор остался один. Он смотрел на визитку, в голове крутились события прошлого часа. Его жизнь перевернулась с ног на голову — он только стал чемпионом, а теперь вдруг получил приглашение в телохранители. Он смотрел на конверт, ему было интересно и страшно знать, что там внутри. Он решил оставить это на потом. У него были и другие проблемы.

Подхватив визитку, конверт и фотографию, Коннор встал и направился к двери. Когда он открывал ее, то думал, что ошибся и пошел не туда. В фойе было темно и пустынно, здание было ужасно тихим.

— Ау! Есть тут кто-нибудь? — позвал он. Никто не ответил.

Он заметил свою сумку на стойке. Он спрятал конверт и фотографию рядом с трофеем, а визитку полковника оставил в кармане и направился к выходу. Шаги эхом отдавали по пустому фойе. Он прошел доску объявлений, одно из них уже устарело на два года. Странно, что его еще не сняли.

Он толкнул тяжелую дверь и вышел на улицу в серый вечерний свет. Радуясь тому, что вокруг уже не давит тишина, он оглянулся, думая увидеть полковника Блэка. Но ни полковника, ни полицейских не было видно. Двери за ним захлопнулись, он заметил, что плакат про терроризм сняли, теперь было видно сине-белую табличку:

«ЭТО БОЛЬШЕ НЕ ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК.

Ближайший участок по адресу: 444 Баркинг роуд, Плэйстоу».

Коннор уставился на табличку. Вся операция по его поимке была разыграна!

Он вытащил из кармана единственное доказательство того, что встреча была, — черную визитку с крылатым серебряным щитом… и одиноким номером телефона.

Глава пятая:

— Опаздываешь, Хазим, — прорычал на арабском мужчина с полным ртом зеленых листьев ката [1]. Мужчина с густой бородой, крючковатым носом и загорелой кожей цвета темного песка обнажил желто-коричневые зубы с недовольством.

— Прости, Малик, но самолет задержали, — ответил Хазим, поклонившись с почтением мужчине, восседавшему как царь в дальнем конце прямоугольной белой комнате мафрай [2].

Малик раздраженно фыркнул, но махнул ему садиться. Хазим, юноша из Йемена с выдающимися бровями и угловатым лицом, был бы красивым, если бы не его опущенные вниз уголки губ. Он осторожно занял место среди других членов Братства.

Комната была полна мужчин, одетых в одеяния длиной до лодыжек, белый цвет оберегал от жары. У некоторых на голове не было ничего, у других — красно-белые платки. Они сидели на больших подушках, левая нога подогнута, правая рука лежала на правом колене, а левый локоть — на подлокотнике. Перед каждым стояла миска, откуда мужчины брали листья и жевали, оживленно общаясь.

По традиции в комнате мафрай было два ряда окон, верхние были украшены витражами, лучи вечернего солнца окрашивались в цвета радуги, падая на покрытый ковром пол. На нижнем ряду обычные окна были распахнуты, чтобы комната проветривалась. Хазим не привык к местной жаре и был рад ветерку. С верхнего этажа ему открывался прекрасный вид на Сану, столицу Йемена. Выгоревшие на солнце крыши белых и песочного цвета домов тянулись вдалеке, переходя в горы.

— И где твой кат? — осведомился Малик.

Хазим виновато вскинул руки.

— Простите, я беспокоился о перелете, на рынок зайти не успел.

— Пф! — фыркнул Малик. — Я не потерплю опозданий и неуважения к нашим традициям. Понятно?

Хазим кивнул, заерзав под тяжелым взглядом мужчины. Но выражение лица Малика быстро сменилось улыбкой, он хлопнул Хазима по спине.

— На этот раз прощаю, Хазим. Ты ведь был осторожен. Кедар, поделись с ним, — приказал он сидящему слева от Хазима мужчине. — Нельзя в Йемене сидеть без ката.

Кедар напоминал Геракла телосложением, борода его была тонкой, он протянул Хазиму пригоршню листьев. В Йемене было принято жевать кат. Мужчины собирались вечером, сидели и жевали листья, общались, это было так же, как для американцев зайти в кафе и выпить кофе, а для англичан — как чаепитие, вот только кат оказывал действие, схожее с реакцией на несколько чашек крепкого эспрессо.

Благодарно кивнув, Хазим сунул пару листьев в рот и разжевал. Горький сок попал на язык.

— У вас нет кокаина? — спросил он, стараясь не кривиться.

Малик недовольно вскинул руки, кривясь, и повернулся к мужчине с редеющими волосами и в круглых очках.

— О чем я и говорил, Бахир! В нем американский яд. Вон хорошая йеменская вода, — он указал на большой кувшин на круглом деревянном столике. — Но здесь ты насладишься только катом.

Выбрав самые сочные листья, Малик сунул их за левую щеку. Он медленно жевал, глядя, как Хазим наполняет свой стакан.

— У него даже нет бороды! — фыркнул он.

Потягивая воду, Хазим невольно коснулся бритого лица и огляделся на бородатых товарищей. Все следили за ним.

— Он похож на младенца, — отозвался Бахир. — Эй, народ, да это же малыш Хазим!

Собравшиеся рассмеялись. Хазим стыдливо покраснел, уставившись в пол. Но шутки были без злого умысла, ведь все здесь знали правду. Хазима пригласили в высший круг Братства, потому что он доказал, что может легко влиться в американскую жизнь.

Малик ободряюще похлопал Хазима по плечу.

— Хватит! Все собрались, пора начинать! — сообщил он.

Смех быстро утих, все разговоры прекратились.

— Братья мои, — начал он, раскинув руки. — Наша организация слишком долго скрывалась в тени. Пора с ужасающей силой напасть на нашего врага. Атака на башни-близнецы поразила сердце Америки. Я же хочу, чтобы мы уничтожили ее душу!

Малик гладил кинжал джамбийя, пока говорил. Изогнутый нож был за его кожаным поясом, чтобы всего его видели. Полудрагоценные камни украшали деревянные ножны, они мерцали в свете угасающего солнца, рукоять кинжала была из редкого рога носорога, и потому никто не усомнился бы в его статусе лидера. У большинства мужчин в Йемене такие кинжалы были признаком мужества, но были тупыми, Малик же затачивал лезвие, он перерезал им много глоток врагов.

— Мы ударим Америке по больному месту, — продолжил он, распаляясь. — Мудрец как-то сказал: «Убей нескольких, рань многих, оставь шрамы тысячам». Но мы в этот раз похитим лишь одного неверного.

Он замолчал, чтобы все насторожились и слушали только его.

— Кто цель? — выдохнул Бахир.

— Дочь президента.

Ответом ему были вскрики и вздохи. Но не отвращения, а восхищения планом.

Но Хазим не мог скрыть скепсиса.

— Вы собрались похитить дочь президента? Его семью вообще-то защищают сильнее всех в мире.

— Да, — отозвался Малик. — Это смело, но эффект будет разрушительнее тысячи бомб. Получив ее, мы потребуем освободить наших братьев, заставим неверных покинуть наши земли.

Мужчины радовались новостям, потрясая кулаками в воздухе. Хазим пытался говорить так, чтобы его услышали.

— США не будут вести переговоры с теми, кого считают террористами. Почему вы решили, что президент согласится с требованиями?

Малик выхватил свой кинжал, разглядывая сверкающее лезвие.

— Какой отец оставит в плену свою кровиночку?

1 — кат — свежие или сухие листья жуют или заваривают чай; легкий наркотик-стимулятор;

2 — мафрай — комната на верхнем этаже с прекрасным видом на город, где мужчины общаются, жуют ката и курят трубку.

Глава шестая:

Большой палец Коннора замер над кнопкой звонка мобильника. Номер уже был на экране, но он никак не мог себя заставить позвонить.

«Правильно ли я поступаю?»

Он слышал, как суетится на первом этаже мама, готовя завтрак. Коннор не знал, справится ли она одна. Из гостиной слышался громко включенный телевизор, ведь бабушка плохо слышала. Никто не возмущался, соседи тоже были старыми, а больше в их доме никого не было.

На его кровати лежало содержимое конверта. Брошюра компании, что обещала качественную заботу о старых и больных, а еще письмо, где подробно излагалось предложение полковника Блэка. Коннор уже знал, что там было. И чем больше он читал письмо, тем больше смысла видел в этих словах.

Его мама страдала от рассеянного склероза. И он присматривал за ней и помогал бабушке. Но когда он был в школе или на тренировках, то не мог следить за ними. И бывали случаи, что доставляли беспокойство, — она роняла кастрюлю с кипящей водой, как-то раз упала с лестницы и сломала запястье. Состояние ее ухудшалось, вскоре за ней придется присматривать круглосуточно. И он заметил, что бабушке стало сложнее справляться. Ее голова оставалась ясной, но тело ее подводило. Они не раз обсуждали мысль о доме для престарелых. Но его бабушка заявляла, что это ее убьет. Маленький дом их был для нее полон счастливых воспоминаний о дедушке и об отце, она хотела остаться. Маму же больше волновало, что будет с ее сыном, если ее упекут в больницу. Коннор еще не был совершеннолетним. А других родственников у них не было, потому в вариантах оставалось нанять сиделку, а то и отправить его в детдом, но это их не устраивало.

Идеальным решением была сиделка, что жила бы с ними. Но они не могли такую себе позволить.

До этих пор.

Коннор всю неделю раздумывал, как поступить. Он любил маму с бабушкой и не хотел их покидать. Но так он мог обеспечить их благополучие. Он решил, что его долг — заботиться о них, ведь эту работу выполняли они, когда умер отец.

Он взглянул фотографию на столике с его отцом. Прошло шесть лет, и каждый день Коннор думал о нем. Воспоминания его напоминали снимки в семейном альбоме — футбол в парке, прятки в лесу, борьба в саду. С каждым годом воспоминания таяли все сильнее. Коннор боялся, что наступит день, когда он ничего не вспомнит об отце.

Но полковник и его отец были друзьями. Он мог узнать больше. И Коннор очень хотел узнать больше о тайной жизни отца, как он работал телохранителем важных персон. Он хотел понять, почему отец выбрал такую работу, из-за которой пропадал долгое время. Коннор понимал, что отца уже не вернуть, но хотя бы мог понять его лучше.

Коннор нажал кнопку.

Трубку подняли почти немедленно.

— Рад, что ты решил быть с нами, — сказал полковник. — Тебя заберут в понедельник ровно в 9. Будь готов.

— Но… я еще ничего не сказал, — пролепетал Коннор.

На другом конце явно улыбнулись.

— Коннор, ты не позвонил бы, если бы отказался.

Глава седьмая:

В понедельник, черный Рендж Ровер подъехал к дому ровно в девять часов утра.

Сумки были собраны, Коннор обнял маму на прощание.

— Я вернусь на праздники, — пообещал он.

— Не беспокойся обо мне, — мама нежно поцеловала его в щеку. — Тебе не будет грустно. Я горжусь тобой.

Она пожала его руку. Коннор всегда гордился тем, что мама не унывала.

— Я буду здесь круглосуточно, — пообещала Салли, женщина средних лет, что стала сиделкой для его мамы.

Салли появилась следующим утром после его звонка. За чаем она объяснила свою работу, сказала, что расходы будут покрыты особой программой обучения Коннора. Мама тут же обрадовалась, гордясь, что талант ее сына признали. За вторыми чашками чая три женщины уже делились историями и смеялись, словно давние подруги. Коннор решил, что его мама в хороших руках, и немного успокоился.

Еще и бабушка будет под присмотром дома. Этому она радовалась больше него. Но она не поверила уловке и поговорила с ним наедине. Несмотря на слова полковника, Коннор рассказал ей правду, как всегда делал. Она попыталась его переубедить. Но, увидев его решимость, она покачала головой и сказала.

— Совсем как свой отец. Он всегда заботился о других, а не о себе.

Они решили оставить «Стража-друга» в секрете, Коннор не сомневался, что она не расскажет. Когда они прощались, бабушка удивительно крепко его обняла.

— Береги себя, — прошептала она, на миг ему показалось, что она его не отпустит.

Обняв маму, Коннор схватил свои сумки и прошел к машине. Показался водитель, им оказалась худощавая женщина с темно-каштановыми волосами до плеч и оливковыми глазами, что пристально смотрели на него.

Коннор криво улыбнулся, узнав ее.

— Вы ведь не будете снова меня арестовывать?

Бывшая полицейская рассмеялась.

— Только если будешь плох на уроках! — она протянула руку. — Я Джоди, одна из твоих наставников. Залезай, нам предстоит длинный путь.

Сунув сумки в багажник, Коннор забрался на пассажирское сидение. Помахав маме и бабушке, он закрыл дверь, и Рендж Ровер сорвался с места. Они выехали из Лондона, проехав мимо его додзе. Коннор с сожалением посмотрел на здание, сомнения вернулись. Это место стало ему вторым домом. Он только что стал чемпионом. И теперь все так оставлял? Его наставник не обиделся.

Хотя Дэн и потерял отличного ученика, он хотел для него лучшего.

— Нужно действовать, когда получаешь шанс, — Дэн шутливо ткнул его кулаком. — Удачи, и помни, если попадешь в переделку, бей первым и сильно, а потом беги.

Рендж Ровер завернул за угол, здание исчезло из виду. Коннор отринул сомнения и теперь дрожал при мысли о грядущем.

— Куда мы едем? — спросил он с интересом.

— Уэльс, — ответила Джоди.

— О, — Коннор попытался скрыть разочарование. Он ожидал чего-то более привлекательного. — Почему туда?

— Скоро поймешь, — ответила она. — А пока что отдохни, если сможешь. Впереди много работы.

Они покинули Лондон и выехали на запад по шоссе. Джоди вела машину, а Коннор расспрашивал ее об организации «Страж-друг», он ничего не нашел в Интернете, упоминалось лишь имя полковника Блэка в новостях, как главы отряда спасателей важного заложника в Афганистане, что произошло несколько лет назад. Но эту тему Джоди вежливо замолчала.

— Все узнаешь в свое время, — ответила она. После пятой попытки что-нибудь выведать, она строго посмотрела на него, и он притих. Но Джоди рассказала, что она пятнадцать лет проработала в полиции. Она быстро поднялась по лестнице рангов, перешла в особый отряд, а потом в отряд близкой защиты королевской семьи.