Георгий Zoтов — Записи из дневника в ЖЖ
Георгий Zотов: «Я бы охарактеризовал свой стиль как мрачный сарказм».
Последний самурай
20 Июн, 2011 at 3:03 PM
Перебирал кандидатуры на интервью, смотрел, с кем уже сделано…случайно наткнулся на одну беседу, о которой уже забыл. Хиро Онода — японский офицер, который в одиночку партизанил против целой армии в джунглях Филиппин с 1944 по 1974 год, не зная, что Вторая Мировая война кончилась, и Япония капитулировала. Его уговорили сдаться, лишь вызвав на Филиппины бывшего начальника — который ездил на автомобиле по джунглям, и говорил в динамик — \"Я твой майор, я отменяю приказ\". Это, пожалуй, было одно из самых сложных интервью — переговоры о нем я вел целых три год (!). В следующем году Хиро Оноде будет 90 лет. Вот крепкий-то мужик!
Интересная судьба, уникальный случай. Можно не соглашаться, можно обвинять в фанатизме, но…удивительно. Читайте.
Капитуляция в марте 1974 г.
— ЧЕСТНО говоря, я тоже не представляю, как можно 30 лет скрываться в джунглях…
— Человек в мегаполисах слишком оторвался от природы. На самом деле в лесу есть всё, чтобы выжить. Масса лекарственных растений, повышающих иммунитет, служащих как антибиотик, обеззараживающих раны. Умереть с голоду тоже невозможно, главное для здоровья — соблюдать нормальный режим питания. Например, от частого потребления мяса температура тела повышается, а от питья кокосового молока — напротив, понижается. За всё время в джунглях я болел только один раз. Не следует забывать об элементарных вещах — утром и вечером я чистил зубы толчёной пальмовой корой. Когда меня потом осматривал дантист, то он поразился: за 30 лет у меня не было ни единого случая кариеса.
— Что первым делом нужно научиться делать в лесу?
— Извлекать огонь. Сначала я поджигал стеклом порох из патронов, но боеприпасы требовалось беречь, поэтому пробовал получить пламя при помощи трения двух кусков бамбука. Пусть не сразу, но в итоге у меня это получилось. Огонь нужен для того, чтобы кипятить речную и дождевую воду, — это обязательно, в ней есть вредные бациллы.
— Когда вы сдались, то вместе с винтовкой отдали филиппинской полиции 500 патронов в отличном состоянии. Как у вас сохранилось столько боеприпасов?
— Я экономил. Патроны шли строго на перестрелки с военными, а также на то, чтобы добыть свежее мясо. Изредка мы выходили на окраины деревень и ловили отбившуюся от стада корову. Животное убивали одним выстрелом в голову и только во время сильного ливня: так жители деревни не слышали звуков стрельбы. Говядину мы вялили на солнце, делили её так, чтобы тушу коровы можно было съесть за 250 дней. Винтовку с патронами я регулярно смазывал говяжьим жиром, разбирал, чистил. Вообще, берёг её, как ребёнка, — закутывал в ветошь, когда было холодно, закрывал своим телом, когда шёл дождь.
— Чем вы ещё питались кроме вяленой говядины?
— Варили кашу из зелёных бананов в кокосовом молоке. Ловили рыбу в ручье, пару раз совершили налёт на магазин в деревне, забрали рис и консервы. Ставили ловушки на крыс. В принципе в любом тропическом лесу нет ничего опасного для человека.
— А как насчёт ядовитых змей и насекомых?
— Когда вы годами находитесь в джунглях, то становитесь их частью. И понимаете, что змея никогда просто так не нападёт — она сама вас до смерти боится. То же и с пауками — они не ставят цель охотиться на людей. Достаточно не наступать на них — тогда всё будет нормально. Разумеется, с самого начала лес будет очень страшен. Но через месяц привыкнете ко всему. Мы опасались вовсе не хищников или змей, а людей — даже суп из бананов варили исключительно ночью, чтобы дым не увидели в деревне.
— ВЫ не жалеете, что потратили лучшие годы своей жизни на то, чтобы вести бессмысленную партизанскую войну в одиночку, хотя Япония уже давно сдалась?
— В императорской армии не принято обсуждать приказы. Майор сказал: «Ты должен оставаться, пока я не вернусь за тобой. Это приказание могу отменить только я». Я солдат и выполнял приказ — что тут удивительного? Меня оскорбляют предположения, что моя борьба была бессмысленной. Я воевал, чтобы моя страна стала могущественной и процветающей. Когда я вернулся в Токио, то увидел, что Япония сильна и богата — даже богаче, чем прежде. И это утешило моё сердце. Что касается остального… Откуда же я мог знать, что Япония капитулировала? Я и в страшном сне не мог себе это представить. Всё это время, что мы сражались в лесу, были уверены — война продолжается.
— Вам сбрасывали с самолёта газеты, чтобы вы узнали о капитуляции Японии.
— Современное типографское оборудование может напечатать всё, что нужно спецслужбам. Я решил, что эти газеты фальшивые — их изготовили враги специально для того, чтобы обмануть меня и выманить из джунглей. Последние два года с неба бросали письма моих родственников из Японии, которые уговаривали меня сдаться, — я узнал почерк, но думал, что американцы их взяли в плен и заставили написать такие вещи.
— В течение тридцати лет вы воевали в джунглях с целой армией — против вас в разное время задействовали батальон солдат, отряды спецназа, вертолёты. Прямо скажем — сюжет голливудского кинобоевика. У вас нет ощущения, что вы супермен?
— Нет. С партизанами всегда тяжело воевать — во многих странах десятилетиями не могут подавить вооружённое сопротивление, особенно в труднопроходимой местности. Если ты чувствуешь себя в лесу как рыба в воде — твой противник попросту обречён. Я чётко знал — по одной открытой местности следует перемещаться в камуфляже из сухих листьев, по другой — только из свежих. Филиппинские солдаты не были в курсе таких тонкостей.
— Чего вам больше всего не хватало из бытовых удобств?
— Трудно сказать. Мыла, наверное. Я стирал одежду в проточной воде, используя золу от костра как чистящее средство, и умывался каждый день… но очень хотелось намылиться. Проблема была в том, что форма начала расползаться. Я изготовил иголку из обломка колючей проволоки и штопал одежду нитками, которые сделал из побегов пальмы. В сезон дождей жил в пещере, в сухой сезон строил себе «квартиру» из бамбуковых стволов и покрывал крышу пальмовой «соломкой»: в одной комнате была кухня, в другой — спальня.
— Как вы пережили возвращение в Японию?
— С трудом. Как будто я из одного времени сразу перенёсся в другое: небоскрёбы, девушки, неоновая реклама, непонятная музыка. Я понял, что у меня произойдёт нервный срыв, всё было чересчур доступно — питьевая вода текла из крана, еда продавалась в магазинах. Я не мог спать на кровати, всё время ложился на голый пол. По совету психотерапевта я эмигрировал в Бразилию, где разводил коров на ферме. Только после этого я смог вернуться домой. Но и сейчас на три месяца в году я уезжаю в горные районы Хоккайдо: там я основал школу для мальчиков, где учу их искусству выживания.
— Как вы предполагаете: может ли кто-то из японских солдат и сейчас скрываться в глубине джунглей, не зная, что кончилась Вторая мировая война?
— Возможно, ведь мой случай не был последним. В апреле 1980 года сдался капитан Фумио Накахира, который 36 лет прятался в горах филиппинского острова Миндоро. Не исключено, что в лесах остался кто-то ещё…
— Но если бы майор Танигучи не отменил свой приказ… вы воевали бы до сих пор?
— Да.
Политическое
4 Дек, 2011 at 10:25 PM
— Блядь, идиот… нет, ты сам-то понимаешь, какой ты идиот?
— Не могу знать, ваше сиятельство… почему-с ругаете?
— (Треск волос на голове.) Это уже уму непостижимо. 200 процентов голосов на выборах за партию «Царь-батюшка» — хоть соображаешь, скотина, что ты наделал? Наши завзятые монархисты в Кремле — и те на стенку полезли. Сейчас к вам корреспонденты понаедут, щелкоперы масонские… а мы отдувайся за вас, дураков. Ты че, инструкции не видал?
— (Сникшим голосом.) Так точно-с, видал… целовал даже… я подумал…
— Чем ты думал? У тебя башка есть, осел безухий? Инструкция вот, все сказано: партии «Царь-батюшка» 97,68 процента, а остальное этим мудакам… То есть я хотел сказать, оппозиции. Стыдно сказать — губернатор, а выборы проводить не научился. Арифметике обучен?
— Откуда ж, ваше сиятельство-с? Три класса церковно-приходской школы.
— (Потрясенное молчание.) Ё-моё… ой, суслики лесные, двери расписные… да кто тебя губернатором-то назначил, чудо ненаглядное?
— Дык… сам царь-батюшка и назначил. У меня прабабушка из Дрездена, а его величеству на местах свои люди нужны… кроме того, я два месяца в жандармерии прослужил. Пиво подаю, умею в глаза преданно смотреть.
— (Насвистывание.) Ну, что ж… царь знает, что делает. Однако на будущее следует для новых губернаторов ввести сдачу экзамена по арифметике.
— (Тихо, слегка горячась.) Да что я-то, ваше сиятельство? Вы Кавказ возьмите, тамошние генерал-губернаторства… 300 процентов за партию «Царь-батюшка» голосует… вы ж этим абрекам ничего не говорите?
— (С нарастающей агрессивностью.) Министру хамишь? Волю себе взял. Кавказ — епархия особая. Там и 500 процентов за «Царь-батюшку» нарисуют, глазом не моргнут. Каменный век, кинжалы да аулы, мюриды с автоматами, с ними полная ясность. «Хаммеры» вот эти дикари освоили вместо ишаков — умеют взрывчатку туда пихать и взрывать присланных из Москвы беков. Но у нас-то, типа, демократия! Запад что скажет?
— (Увереннее.) А что ему нас учить, батюшка? Нешто они православные да пост держат? Завидуют они нам, ваше сиятельство, вот-те крест, завидуют!
— Гм… а ЧЕМУ тут можно завидовать-то вообще?
— Ну как… и министры у нас самые честные, и народ лучше всех живет, и Господь Бог-то нас жалует, а не их. Вот и бесятся со злости, окаянные… тьфу.
— (Расслабленно.) Ладно. Так-то оно так, но считать нормально следует. Я понимаю, с губернаторов погонят, если «Царь-батюшка» мало голосов наберет… Но тут ты перегнул реально. Оппозиция в империи тоже нужна.
— (С недоумением.) Зачем, ваше сиятельство?
— (С таким же недоумением.) Откровенно говоря, и я сам не знаю зачем… Те, кто государя не любит, у них явно с головой что-то не в порядке. Государь же, он такой у нас… он ого-го какой, батюшка-милостивец…
— (Верноподданнически) Я тоже так решил… Кроме того, мы завсегда какой свиной али бараний, кроличий грипп придумаем, чтобы население отвлечь. Оно за марлевыми масками побежит, ему разом не до выборов станет. Ну ее в жопу, эту оппозицию… Может, еще процентиков накинем, а?
— (С горьким вздохом.) Нет, все-таки ты кретин…
— (Слышен тонкий всхлип.) Зато всей душой, ваше сиятельство!
…(Конец записи)…
(с) \"Череп Субботы\"
Былинно-послевыборное
7 Дек, 2011 at 10:12 PM
То не туча на Русь собирается, то не гром гремит да с молоньею -
То ужасная оппозиция гнусная в стольном граде Москве бахвалится.
\"Ай побьем мы тебя, \"Едро\" окаянное, голоса наши укравшее -
Будешь пиво пить да полынное — загибаться, сука, от горечи\".
Как вставали \"Едра\" храбры витязи, и как молвили слово дивное -
\"Ай да не боимся тебя, идолище. Бюллетени бросали мы в урны
пачками, шоб кормить дракона там черного, ибо год дракона грядет,
для Руси-то зловещенький — отвести лишь беду неминучую мы
хотели от малых нашисточек. Вы ж, собаки, Госдепом кормлены -
аль не любите вы нашу Родину, што на площадь идти похваляетесь?\".
И как звали они калик перехожих, что прессою на Руси прозываются,
как сказали им слово веское — \"Аль забыли вы, часом, детушки, из чьего
вы корыта лакаете? Чтобы не было в чудо-ящике рыл госдеповских,
что лютуют сейчас на площади! А иначе не станет вам, детушки, за
январь ни зарплаты, ни премии\". Как бегут дородны молодцы к соратничкам
— испугались калики перехожие, как один хлебальник захлопнули — чтоб
не сказывать сказок крамольнейших про протесты идолища окаянного.
Как ярилася оппозиция — словно змий стоглавый на площади. Сто голов
у дракона того — вот он, дурак, ни фига и не бегает. Как Лимонов мудак
жрет Касьянова да как Немцов кусает Каспарова — то не чудище вовсе
зловещее, а мопсик цирковой безвредненький. Гусли-гусли мои,
раззвенитеся. И за што ж такое святой Руси — что и царь дурак, и
противнички? Одним миром вы в Расее мазаны — тот елей говно прозывается.
(с) Zотов
О чумовых элегантных красавцах
8 Дек, 2011 at 3:28 PM
По поводу власти я уже давно и откровенно высказываюсь у себя в блоге. Многие спрашивают — а что насчет оппозиции? ОК, вот мое мнение. Книга эта вышла в 2008 году, но с тех пор мало что изменилось. Сцена, которую я привожу ниже, показывает совещание оппозиции в альтернативно-исторической Российской империи после того, как по Москве прокатилась волна убийств известных людей в стиле Джека Потрошителя.
Порой изнывали вы в тюрьмах сырых,
Свой суд беспощадный над вами
Враги-палачи уж давно изрекли,
И шли вы, гремя кандалами.
Пение кончилось, полутьма взорвалась аплодисментами. После оваций присутствующие стали рассаживаться по стульям. За длинным столом, накрытым красной материей, сидело пять человек в старомодных пенсне: их пиджаки украшали галстуки с бриллиантовыми булавками.
— Совещание общества «Другая Империя» прошу считать открытым, камрады, — прошептал один из сопредседателей движения, революционер Генри Гасанов. — Ввиду происходящей в столице серии мистических убийств нам нужно решить, как реагировать на эти события.
Гасанов в прошлом был знаменитым спортсменом, чемпионом мира по игре в лапту и одновременно — яростным антимонархистом: настолько яростным, что даже королевских креветок принципиально называл «президентскими». После коронации нынешнего императора Гасанов предрек — монархия падет через год, и надо хорошенько к этому подготовиться. Монархия, однако, все не никак не падала: немного подождав, Гасанов создал организацию «Другая Империя», объявив: она выдвинет своего кандидата в будущие императоры. На закрытых совещаниях «Другой Империи» было принято общаться шепотом, так как считалось, что их круглосуточно прослушивают вездесущие агенты жандармского корпуса.
— Ты думаешь, это заговор кремлевских волков, дорогой Генри? — шепнул сидевший рядом Эдвард Цитрусофф. — Но дело в том, что убитые не были республиканцами. За уши к этому делу их при всем желании не притянешь.
Революционеры в зале не слышали почти ничего из сказанного в президиуме: сидя в колеблющемся полумраке, они сохраняли многозначительный вид заговорщиков, свергающих Цезаря. Электрический свет в здании отсутствовал по двум причинам — с целью помешать жандармам делать видеосъемку, а заодно уж сэкономить деньги.
— Ты уверен? — возвел очи к потолку Гасанов. — А мне кажется, все это неспроста. Думаю я вчера о народе, включаю в машине радио «Корона Плюсъ» и чего ж я там слышу? Всего за полчаса целых три песни подряд в ротации — Please, Don\'t Go каких-то прокремлевских негров, «Не уходи, постой — просто побудь со мной» Агутина, а также, разумеется, «Если он уйдет, это навсегда, так что просто не дай ему уйти». Вы в курсе, что это означает?
— Не знаю, — нервно поправил пенсне Цитрусофф. — Засилье попсы? Загадочные вкусы большинства населения? Или заговор состарившихся продюсеров с целью вернуть сдохшую популярность Агутину?
— То, что император передумал отрекаться! — торжествующе прошептал Гасанов. — Кровавые жандармы сами организовали все убийства, желая отвлечь наш народ от его первостепенной задачи — революции. В тот момент, когда миллионы готовы выйти на улицы под лозунгом «Долой самодержавие!», проклятый царский режим организует информационный теракт, чтобы…
Первый ряд, краем уха услышав привычные обрывки фраз, зааплодировал.
— Миллионы? — саркастически усмехнулся приглашенный на конференцию барон Георгий Грушевский. — Мы уже восемь лет тусуемся, грозные песни поем, а давеча митинг против монархии в Самаре только двести человек собрал. С такой поддержкой мы не то что царя — лягушку и ту не свергнем.
Шляхтич Грушевский тоже не был таким уж особенным антимонархистом — говорили, что он, обедневший польский дворянин, и сам не прочь сделаться императором. Согласно слухам, распускаемым сторонниками барона, Грушевский обладал эксклюзивным секретом в экономике, способным сделать любую страну процветающей за 500 дней: его подарил ему один старый буддийский лама в горном монастыре на склонах Эвереста. За этим секретом охотились очень многие — и жандармы, и полиция, и даже иностранные спецслужбы. Поэтому Грушевскому пришлось ночью, без свидетелей уехать в глухой лес, положить секрет в шкатулку слоновой кости и закопать под древним дубом. Заказав сеанс у непальского гипнотизера, барон путем кармического гипноза заставил себя забыть, где именно схоронил секрет процветания экономики. Этот ход сыграл с Грушевским злую шутку — популярность его партии начала стремительно падать, а повышение цен на мед окончательно ее угробило. Грушевский не сдавался — периодически он делал загадочное лицо и прозрачно намекал, что прекрасно знает местонахождение слоновой шкатулки: стоит лишь посадить его на императорский трон, и он сразу же ее откопает. Но ему уже никто не верил.
— Все ваши проблемы из-за того, что вы ставите не на тех людей, — разглядывая ногти, продолжал Грушевский. — Надо ставить на умных… очень умных… желательно просто дико умных… эдаких чумовых элегантных красавцев… тогда все и решится с миллионами. А до этого будете выводить на улицу двести человек и умиляться тому, какие вы крутые и храбрые.
Гасанов сделал плавное движение в сторону Грушевского, нагибаясь над столом. Пятеро телохранителей Гасанова нервно вздрогнули, собравшись растаскивать оппонентов, но тут же расслабились. Без охраны спортсмен не появлялся нигде, ибо был уверен: за его голову царь назначил большие деньги. По этой же причине Гасанов не пил чая и кофе, пробурив дома артезианскую скважину для утоления жажды, а также почти ничего не ел, боясь отравления. Он питался парниковыми овощами, которые выращивал у себя в комнате, и за последние полгода похудел на двадцать килограммов. Ходил он осторожно, маленькими шажками — в знак полной солидарности с оковами угнетенного пролетариата его ноги в районе лодыжек были скованы тонкими и изящными золотыми цепочками. Недавно Генри арестовали за переход улицы в неположенном месте, и он отсидел в полицейском участке целых двадцать восемь минут. Вернувшись домой, Гасанов шесть часов подряд давал подробное интервью CNN об ужасах сырых застенков царизма.
— Напрасно вы идете на поводу у информационных киллеров царского режима, дорогой камрад! — шепнул он прямо в невозмутимое лицо Грушевского. — This is the police state! Если бы мне дали всего 20 минут на продажном телевидении, монархия уже на следующий день развалилась бы к свиньям!
— И толку? Вам каждую неделю дают по два часа на радио, а она, проклятая, как стояла, так и стоит, — снова поправил пенсне Цитрусофф. — Может, не в телевидении вовсе дело: а в том, что мы восемь лет в темной комнате при свечах пасемся, шепотом царизм проклинаем, а больше ни хрена не делаем?
Он замер, потрясенный внезапно открывшейся ему истиной. В первом ряду на лицах зрителей с флажками отразилось некоторое смятение.
— Это уже потрясающей силы храбрость, — дернул подбородком Гасанов. — Пастись и тем самым противостоять кровавым псам монархии. Мы отражаем чаяния народа, стонущего от страданий под стальной пятой царизма. Он задыхается от отсутствия свободы. Кто даст ему ее, если не мы?
Грушевский театрально закатил глаза к потолку.
— А нужна ль она ему вообще, эта ваша свобода? — шепнул он свистяще, чуть наклонившись. — У многих трудящихся в Москве и Петрограде основная проблема — как в пятницу после работы найти место в престижном суши-баре. Ваши ярмарочные мастеровые с крестьянами сидят там, хавают палочками лосося с васаби, обсуждают, как половчее взять кредит на плазменный ти-ви, и в гробу видали все наши свечные тусовки.
Если Гасанов и огорчился сказанному, то не подал виду.
— Неважно, — трагически снизил он шепот. — Главное — осознавать: в данный момент мы раскрыли план заговора, устроенного жандармским корпусом по хитроумному замыслу царя. Будет совершено с десяток зверских убийств, а потом жандармы поймают маньяка — это поднимет рейтинг императора и даст ему возможность формально объяснить нежелание отрекаться. Такое событие могло бы окончательно законсервировать пролетариат в суши-барах и заключить его в крепостях IKEA, служащих, по сути, пыточными камерами для современных декабристов. Однако завтра я дам откровенное интервью CNN. Правда — это то, чего больше всего боятся трусливые лакеи царизма.
По взмаху его руки зал встал. Свечи уже почти догорели. Стены вновь сотрясло грозное хоровое пение, исполняемое с глубоким чувством:
Пусть деспот пирует в чертогах своих,
Тревогу вином заливая,
Но грозные буквы огнем на стене
Чертит уж рука роковая.
«Если уж так подумать, в чем-то Генри прав, — философски рассуждал Грушевский, подтягивая куплет: — Мы жизни своей для народа не жалеем, свечей уже тонн под двадцать сожгли. А он только мычит да за партию „Царь-батюшка“ голосует. Ноги в кровь стерли золотыми цепочками. И хоть бы оценил кто. Говно у нас, а не народ. Счастья своего не понимают».
(с) \"Печать Луны\"
И еще, чтоб два раза не вставать. Меня заколебала несменяемость власти — правящая партия уже полностью превратилась в КПСС. Однако, главная проблема в том, что наша оппозиция действует абсолютно в том же стиле: каждый политик держится за свое кресло мертвой хваткой. Одряхлевший Зюганов уже 19 лет сидит в председателях КПРФ, и попробуй его выгони, дедушку только ногами вперед вынесут. Кто знает, будь на его месте Удальцов, или другой молодой политик с реальными действиями и программой, партия стала бы настоящей оппозицией, а не \"достали эти единороссы, назло им вот пойду за коммунистов проголосую\". Явлинский тоже 20 лет рулит своей партией без всякой альтернативы, а Митрохин при нем, все равно, что Медведев при Путине. Тех, у кого была своя точка зрения, у Яшина и Навального, просто-напросто выжили из \"Яблока\", чтобы отцу-основателю не мешали. А уж что бы началось, попытайся \"Объединенный гражданский фронт\" сменить Каспарова…хай бы до небес поднялся, какие тут все засланные кремляди. В этом и проблема современной России — и власть, и оппозиция говорят разными лозунгами. Но мыслят они совершенно одинаково.
Поствыборная пьеса по-филатовски
10 Дек, 2011 at 7:57 PM
Премьер-министр:
— Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?
Мы ж не Хранция какая, чтобы смуту подымать.
Кто пришел тут за госдеп, у меня сейчас обед.
Вы, конечно, протестуйте, мне до вас и дела нет.
Люди:
— Ты не очень-то серчай, мы к тебе, чай, не на чай:
Ну а будешь гоношиться — к Берлускони поезжай
С выборами ты достал — и как мог, намухлевал.
Сам своих бояр партийных выше крыши обласкал.
Премьер-министр:
— Зря вы, люди. Для меня — мой народ моя родня.
Я без мысли о народе не могу прожить и дня.
Править вами столько лет — для себя, что ль? Вовсе нет.
Я же в вас души не чаю, я добрее, чем госдеп.
А виновник — Чуров сам, злобный маг, свинья и хам
Это он, коровья морда, честь цареву обмарал.
Пусть он выйдет, где он там? Я сейчас ему задам.
Это ж он, брада клочная, выборы подтасовал.
Волшебник Чуров:
— Что вы, братцы. Я ж за вас даже Клинтон выбью глаз.
Ну а если просчитался — в арифметике я пас.
Дважды два разве не тридцать, трижды три — не сорок пять?
В школе плохо я учился, обмишурился опять.
Боярская оппозиция:
— И каков теперь итог? Обмишурился чуток?
Только сей чуток потянет лет примерно на пяток.
Уезжай-ка ты, отсель, в энтот…как его, Бруссель.
Коли выборов систему посадил на карусель!
Волшебник Чуров:
— Я бывалый пионер. Я служил в элдэпээр.
Но скажу — это враги все, со времен эсэсэсэр.
Выборы не тасовал, голоса не воровал –
Это вот госдеп все хитрый — он подставил, он насрал!
Госдеп:
— Я — фольклорный элемент. У меня есть документ.
Прилечу вот куда хочешь, и бомблю в любой момент.
Демократию люблю, диктатуры не терплю.
Целовался я с Каддафи, а теперь его гноблю.
Коли вам премьер не брат, уберу его в Багдад.
Кто там нонеча у власти? То-то парень будет рад!
Боярская оппозиция:
— Слава Богу! Вот финты! Тут премьеру и кранты!
С ходу мы перегрыземся, наплюем друг другу в рты.
Все поделим мы в стране, не забудем — газ и нефть.
А народ? На хуй он нужен, пусть сопит себе во сне.
Царь (робким голосом):
— Я, простите, опоздал — я кафе тут открывал.
Даром никому не нужен, вот в стороночке стоял.
Ролики на днях смотрел — ничего не разглядел.
Я вообще слепой по жизни, и глухой, и окосел.
Премьер (в сторону):
— Что им надо? Не поймешь. Ну, народ, ядрена вошь.
Ладно, что у нас без взятки даже пива не попьешь.
Миллиарды есть в стране, а дороги все в говне.
Стонут все, что жить хуево, говорят — дело во мне.
Справедливо? Да ага, вот скажу вам — ни фига.
Хапнул сорок миллиардов — разве это же деньга?
Как прожить премьеру. ру, без копейки да в мору?
Знать, на почве истощенья захвораю и умру.
Люди (смотрят на царя, премьера, госдеп, волшебника и оппозицию):
— Ох и ушлый вы народ, ажно оторопь берет.
Всяк другого мнит уродом, несмотря, что сам урод.
Мы посадим вас в ладью, кинем в море — и адью.
Проживем без вас отлично, натурально — как в раю.
(с) Zотов.
P.S. Ежели понравилось, и охота перепост, спрашивать меня не надо — на здоровье.
Кто бы сомневался
11 Дек, 2011 at 10:25 PM
Пьеса о прямой линии Маркиза с народом
15 Дек, 2011 at 5:26 PM
Маркиз (снисходительно):
— А ну, сюда идите, бандерлоги.
Я всех считаю вас за обезьян.
Уж если кто из вас меня не любит,
То явно есть какой-то в нем изъян.
Я дам банан вам, или, может, пива.
Для вас сойдет и просто комбикорм.
Вы просто э…да вы контрацептивы –
Бракованные вне известных норм.
Кто ходит на Болотную –
Тот сволочь, мудак, скотина, или тупо блядь.
Я свой народ люблю, а эта челядь
В госдепе хочет деньги получать.
Придворный шут (лебезя):
— Вы так круты сегодня — это что-то.
И прямо, я скажу вам, на коне.
А знаете — ругают нас в госдепе,
Что нету оппозиции в стране.
Маркиз:
— Госдеп не принимаю во вниманье,
Там пидорасы те еще сидят.
Они мешают жить нам постоянно,
Завидуют, и просто в рот глядят.
Вредят во всем, и писают в ботинки,
Используя котов из цээру.
Отравленные шпаги, гомосеков,
Касьянова, мутантов-кенгуру.
Я им скажу — особенно дедуле,
Что в той тюрьме вьетконговской сидел.
Дедуль, тебе бы дать пятнадцать суток –
Ты вскоре по-другому бы запел.
Блаженный Маккейн:
Хотя и иногда теряю память,
И забываю имя грозное свое.
Во сне я до сих пор борюсь в Вьетконгом
— они всадили в жопу мне копье.