Лиза Скоттолине

Желанное дитя

Lisa Scottoline

The Most Wanted



© 2016 by Smart Blonde, LLC

© Тогобецкая М. В., перевод, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Моей замечательной дочери Франческе
«Колыбель качается над бездной…» Владимир Набоков, «Другие берега»


Глава 1

Кристина Нилссон подходила к закрытой двери с радостным нетерпением. Она знала, что там, за дверью учительской, ее ждут все коллеги, готовые встретить ее громким «сюрприиииз!» – вероятно, они все после звонка с урока прибежали сюда из своих классов, пока директор вызвала ее для «короткой беседы», хотя в школе Натмег Хилл это вообще-то не было заведено. Так мило с их стороны – устроить для нее эту прощальную вечеринку, особенно учитывая, что идет последняя школьная неделя, когда все жутко загружены. Она чувствовала ко всем огромную благодарность и любовь – почти ко всем, кроме разве что Мелиссы Ру, этой мисс Трепло.

Кристина подошла к двери и натянула на лицо широкую улыбку, но затем остановилась, не сразу взявшись за ручку. Она умела изображать энтузиазм весьма искусно, но сейчас этого делать не стоило: ее друзья могли отличить Энтузиазм Учителя от Реального Энтузиазма, а ей не хотелось притворяться. Ей хотелось наслаждаться каждой минутой этой вечеринки, которая знаменовала окончание ее учительской карьеры – по крайней мере на сегодняшний день. Наконец-то ей удалось забеременеть, и она собиралась сидеть дома с ребенком и смаковать свой новый статус Мамочки, эмигрировав в Соединенные Штаты Родителей. Когда беременность подтвердилась – ее затопило гормональной волной счастья (плюс остаточные явления от приема «Кломида»[1]).

Для кого-то забеременеть – это раз плюнуть, но для Кристины и ее мужа Маркуса это обернулось тремя годами мучений. Слава Богу, теперь все было позади – и Кристина без конца рисовала в своем воображении картины детской, разглядывала коляски и вообще была поглощена будущим материнством. Она читала детские книги и все время представляла себе своего малыша – какой он сейчас, на сроке два месяца беременности, ее самая невероятная и прекрасная скрюченная креветочка на свете. Она даже не смогла дождаться, когда у нее появится животик, и начала носить довольно уродливую одежду для беременных уже сейчас.

На лице ее появилась уже настоящая улыбка – и она знала, что эта улыбка останется на ее лице на все время вечеринки, а может быть – вообще навсегда.

Она открыла дверь.

– Сюрпри-и-и-и-и-з! – Раздался оглушительный вопль.

В учительской собрались все коллеги Кристины – женщины-учительницы: улыбки до ушей, ноль макияжа, «конские хвосты» на головах. Мужчин было всего двое: Джим Паулсен, учитель физкультуры, такой длинный и худой, что его прозвали Джим Палкин, и Ал Майроз, который вел математику в шестом классе и так много всего знал, что его называли ВсезнАл. На столах стояли мисочки с солеными крендельками и чипсами, высились стопки бумажных тарелок, одноразовых стаканчиков и литровые бутылки диетической колы. В воздухе витал дурманящий аромат свежемолотого кофе, а на доске для объявлений красовалась надпись: «Больше учеников радуются окончанию учебного года только учителя!» Под этой надписью кто-то подписал: «Бегите отсюда!»

Все бросились обнимать Кристину.

Народу в небольшое помещение набилось немало. В учительской стояли несколько столов и стульев «под дерево», видавшая виды подаренная кем-то кофеварка, старая микроволновка; и висел новейшей модели навороченный телевизор, показывавший новости кабельного ТВ с выключенным звуком. Этот телевизор они выиграли – это был утешительный приз в конкурсе, где главным призом была переделка учительской, и они, несомненно, должны были получить главный приз! Будь проклята эта школа Данстен!

– Огромное спасибо вам всем! – произнесла Кристина, тронутая до глубины души их искренностью и добротой. Она вдруг поняла, как сильно ей будет их не хватать – ведь она работала в Натмег Хилл уже восемь лет специалистом по чтению в Учебной Службе Поддержки, помогая ученикам, которые испытывали трудности с чтением. Ее друзья-коллеги очень поддерживали ее все это время, пока она безуспешно пыталась забеременеть – они были в курсе всех ее проблем до мелочей, и им хватало мудрости и терпения не реагировать на нервные срывы с ее стороны, вызванные приемом «Пергонала», и с пониманием относиться к ее постоянным отлучкам к докторам. Кристина была благодарна им всем – кроме Мелиссы Ру, которая подглядывала за ней в женском туалете и разболтала всем о беременности. Теперь все знали, что одна из попыток Кристины забеременеть увенчалась успехом – но только самая лучшая подруга Кристины, Лорен Вайнгартен, знала всю правду целиком.

– Девочка моя! – Лорен, одетая в свободную белую рубашку и укороченные черные брючки, заключила Кристину в свои могучие объятия, пахнущие фломастерами с фруктовыми отдушками. Лорен была в школе академическим тренером и преподавала те дисциплины, которые не входили в список обязательных (Общий Список, который между собой все называли «Общий Враг»). Мощная харизма Лорен сделала ее самой популярной личностью на факультете: она была «королевой» социальной сети Pinterest, «двигателем» языкового лагеря «Education camp» и местным «кроликом-энерджайзером» – и все это несмотря на то, что руки ее вечно были покрыты следами от фломастеров, словно свежими ранами.

– Спасибо тебе большое, милая! – смогла произнести Кристина, когда Лорен наконец выпустила ее из своих объятий.

– Но ты честно удивлена? – Лорен недоверчиво прищурила темно-карие глаза. Она пыталась выглядеть строго, но не выдержала и расхохоталась, потому что любила смеяться. Ее темные волосы были убраны назад, в хвост, и, завиваясь колечками, опускались ей на спину.

– Абсолютно! – с улыбкой ответила Кристина.

– Да конечно, – фыркнула Лорен, скривив полные губы в усмешке, и тут раздался стук в дверь.

– А это что?! – спросила Кристина, поворачиваясь к двери.

– Ага! А вот теперь ты действительно удивишься! – Лорен пересекла комнату и распахнула дверь с торжествующим воплем: – Та-дам!

– Привет всем!

Под общие аплодисменты и смех в комнату вошел Маркус, муж Кристины – он машинально пригнулся, проходя через дверь, хотя нужды в этом не было: просто в нем было больше шести футов роста и двести пятнадцать фунтов веса, когда-то в колледже он был питчером. Видимо, он примчался сюда прямо из аэропорта, потому что был все еще в своем светло-сером костюме, хотя галстук все-таки успел ослабить.

– Малыш! – рассмеялась восторженно Кристина.

– Сюрпри-и-из! – Маркус заключил Кристину в объятия, обхватив сильными руками и чуть приподняв над землей, и Кристина зарылась лицом в его рубашку, слегка помятую, но все еще пахнущую крахмалом.

– А я думала, ты в Райли!

– В этом и вся суть. – Маркус отпустил ее, внимательно посмотрев ей в глаза. – Вообще это все твой босс. Я просто делаю, что мне говорят.

– Что ж, спасибо. – Кристина ответила ему улыбкой. Она поняла то, что он хотел сказать ей между строк: эта вечеринка была идеей директора, и он сам не возражал против этого.

Кристина повернулась к Пэм, которая выступила, держа в руках плоскую коробку.

– Мы будем скучать по тебе, Кристина, но ребенок – это единственная причина, по которой мы готовы тебя отпустить. – Пэм поставила коробку на стол. – Я заказала это в кондитерской рядом с моим домом. Для такого случая не годится торт из магазина.

– О, как это мило. – Кристина приблизилась к столу, за ней последовали Маркус и все остальные. Она откинула крышку – внутри был торт, облитый светлой глазурью с фиолетовой надписью: «До свидания и удачи, Кристина!» Под надписью был нарисован традиционный аист в шляпе, несущий в подгузнике младенца.

– Ну, это уже чересчур мило! – улыбнулась Кристина, чувствуя, как напрягся у нее за спиной Маркус. Она понимала, что ему нелегко сейчас, но он изо всех сил старался сохранять невозмутимое лицо.

Пэм обвела встревоженным взглядом Кристину и Маркуса:

– Аист ведь нормально, да? Я понимаю, сегодня не вечеринка в честь рождения ребенка, но… я не могла устоять.

– Ну разумеется, все в порядке, – ответила Кристина за них обоих.

Пэм с облегчением улыбнулась.

– Отлично! – Она обратилась к Маркусу: – Маркус, ну что, кого ты хочешь – мальчика или девочку?

– Я хочу «кадиллак», – пошутил Маркус, и все рассмеялись.

Лорен протянула Кристине нож.

– Кристина, окажешь нам честь?

– Подставляйте тарелки, ребята! – Кристина начала резать торт на кусочки.

– Может быть, кто-нибудь скажет тост? – предложила из толпы Мелисса. – Маркус, может быть, ты?

– Что ж, хорошо, конечно. Да, я скажу тост. – Маркус улыбался, его голубые глаза сияли, но Кристина знала, что он чувствует на самом деле.

– Давай, милый! – сказала она, чтобы его подбодрить. – Меня они уже достаточно слушали.

Лорен фыркнула:

– Да уж, это точно.

Все захихикали, держа тарелки и глядя на Маркуса в ожидании. Они не были близко знакомы с ним – меньше, чем с другими мужьями в этой компании, потому что он много путешествовал, и Кристина готова была поклясться, что он вызывает у них огромный интерес и любопытство. Лорен как-то пошутила, что муж Кристины – альфа-самец факультета: Маркус был инженером-строителем, владельцем собственной фирмы в Хартфорде и по сравнению с мужьями других учительниц, в массе своей тоже преподавателей, более успешным и обеспеченным человеком. Как известно, расхожая шутка гласит: прожиточный минимум можно получить, если сложить зарплаты двух учителей. Правда, Лорен перестала шутить по поводу альфа-самца, когда выяснилось, что Маркус совершенно бесплоден.

У него диагностировали азооспермию – если переводить это на нормальный язык, то это значит, что у него просто не было сперматозоидов. Это был шок – после того как они целый год безуспешно пытались зачать ребенка и гинеколог Кристины направил их к доктору Давидоу, специалисту по эндокринологии. Кристина, конечно, считала, что проблема в ней: ей тридцать три года, ее цикл никогда не был слишком регулярным, но обследование показало, что она совершенно здорова. Доктор Давидоу, тщательно подбирая слова, сообщил им, что мужское бесплодие – это «общая проблема пары» и что в этом нет «ничьей вины» – ни мужа, ни жены.

Но Маркус, конечно, воспринял диагноз как вызов своему эго, своей мужественности – впрочем, для них обоих стало полнейшей неожиданностью, что привлекательный, мужественный, породистый американец может быть совершенно бесплодным. Маркус занялся решением проблемы со свойственной ему решимостью: он поглощал в немыслимых количествах капусту, чтобы при помощи витамина А стимулировать выработку спермы, не употреблял алкоголь, не ездил на велосипеде, не носил тесных трусов и не пользовался джакузи – последнее не только потому, что это считается вредным для мужской силы, но и потому что у него это вызывало отвращение. Он даже прошел через процедуру TESA – унизительную и неприятную, во время которой доктор Давидоу пытался выудить прямо из его яичек хотя бы несколько живых сперматозоидов – но все безуспешно.

– Неужели я действительно совершенно пуст? – спрашивал Маркус, не в силах поверить в это.

Они ходили на терапию к Мишель Ле Гран, психологу, к которой их направили из клиники репродукции «Начало Семьи», и она убеждала их, что ключевым словом для них является слово «принятие». Кристине и Маркусу пришлось принять тот факт, что у них есть только один выбор: усыновление или использование донорской спермы. Кристина не возражала против усыновления, потому что в этом случае Маркус не чувствовал бы себя таким обделенным – Мишель объяснила им, что такое часто случается с мужчинами, которые не могут «оставить наследника». Но Маркус понимал, что Кристина хотела бы испытать опыт беременности, и на одном из сеансов он сказал, что хотел бы иметь «хотя бы наполовину нашего ребенка». Мишель считала, что это не лучший способ решения проблемы, но на самом деле он был лучшим. Как-то после очередного долгого сеанса и слез они сидели вечером за кухонным столом и ужинали китайской едой. Маркус посмотрел перед собой и опустил палочки:

– Я принял решение. Я думаю, нам нужен донор.

– Ты уверен? – Кристина постаралась скрыть свои чувства. На самом деле она именно этого и хотела, но не хотела давить на него.

– Да. Мы уже все испробовали.

Маркус положил палочки на стол, отодвинул тарелку и придвинул к себе стоящий на столе лэптоп.

– Давай-ка поищем нашему ребенку отца.

– Не отца – донора.

– Неважно. Давай сделаем это. Сделаем ребенка.

Они зарегистрировались на сайте доноров спермы, где были профили доноров онлайн, так что можно было выбирать донора самому. Поначалу оба – и Кристина, и Маркус – чувствовали себя неловко, как будто делали что-то непристойное или пришли в магазин для взрослых. Они хотели найти донора той же расы, фенотипа, физических данных, чтобы ребенок был похож на них обоих. Маркус был блондином с квадратным лицом, широкой грудью, тяжелыми костями и сильной челюстью – его родители были выходцами из Швеции. Кристина же была субтильной, чуть выше пяти футов, лицо у нее было овальное, косточки тоненькие, маленький вздернутый носик и длинные прямые, каштановые волосы: ее отец был ирландцем, а мать – итальянкой. Глаза у обоих были голубые – у него более круглые и глубоко посаженные, а у нее – уже, но широко расставленные. И оба могли гордиться своими зубами – никаких брекетов и пластинок, просто идеальная улыбка.

Кристина идею найти спонсора спермы онлайн вынашивала давно – задолго до того, как к этой идее пришел Маркус, поэтому она днями и ночами шерстила сайты типа Фейсбука в интернете в поисках подходящей кандидатуры. Она завела себе колонки «нравится» и «очень нравится», банки спермы ежедневно высылали ей обновления – «Новые доноры каждый день!», хотя, надо заметить, доноры-высокие блондины частенько оказывались «извините, временно недоступны, попробуйте в другой раз». Наконец Кристине удалось сузить круг поисков до трех кандидатур – точно так же она действовала, когда они покупали их первый дом.

Маркус выбрал донора 3319, и у Кристины он тоже был фаворитом. Донор 3319 жил в Хоумстед Бэнк, он предпочел остаться анонимом, но, как и другие доноры, разместил в своем профиле две свои фотографии: одну – детскую, вторую – взрослую. У донора 3319 были круглые голубые глаза, как у Маркуса, светлые волосы, правда, на тон темнее, чем у Маркуса, ближе к оттенку Кристины, и среднее телосложение – нечто среднее между ними обоими. Судя по сообщениям, он был доброжелательным и общительным, а еще он учился в медицинском колледже, что для Маркуса стало решающим аргументом. Кристину же покорило выражение его глаз – они были умными и демонстрировали явный интерес к окружающему миру.

Они позвонили доктору Давидоу, тот заказал образцы спермы донора 3319, и, когда у Кристины была овуляция, в клинике «Начало семьи» доктор провел процедуру искусственного оплодотворения, впрыснув содержимое пипетки прямо внутрь Кристины, которая в этот момент крепко держала за руку медсестру. К сожалению, Маркуса в этот момент вызвали по делам в Рейли, его не было в городе в момент зачатия его собственного ребенка – но ведь это была чистая формальность. Он вернулся домой к тому времени, когда надо было делать домашний тест на беременность, который они сделали, несмотря на все сомнения, и который оказался положительным, что и подтвердил в результате позже доктор. Кристина забеременела, а Маркусу предстояло стать отцом – факт, который он все еще не до конца уместил в своем сознании сейчас, когда стоял в окружении коллег своей жены в учительской, готовясь произнести тост.

– Итак, давайте все поднимем наши бокалы – или бумажные стаканчики или что там у вас. – Маркус взял стаканчик с диетической колой со стола и поднял его вверх: – За всех вас – за то, что вы были так добры к моей замечательной жене. Натмег Хилл – прекрасная школа, и она будет скучать по всем вам, я знаю точно.

– О, – протянула Кристина, чувствуя прилив любви к нему.

– Слушай, слушай, – кивнула Пэм.

Маркус повернулся к Кристине, улыбаясь ей с любовью, и поднял стаканчик в ее сторону.

– И за мою потрясающую жену, которую я люблю больше жизни и которая как никто заслуживает счастья и радости.

– Спасибо, милый, – Кристина проглотила комок, вставший в горле, ее голубые глаза засияли, она обвила руками его шею, а он, держа стаканчик с колой чуть на отлете, обнял ее и чуть слышно прошептал – так, что слышала только она:

– Я люблю тебя, малышка.

– И я тебя люблю.

– Все вон! – закричала Лорен, вокруг засмеялись.

Вечеринка близилась к концу, коллеги один за другим подходили к Кристине и Маркусу и прощались с ней – она действительно будет скучать по ним всем. Объятия, слезы – и вот в комнате осталось всего несколько человек: Кристина, Маркус, Лорен, Пэм и ВсезнАл, который собирался выключить телевизор, пока они убирали со стола. Внезапно ВсезнАл привлек их внимание к экрану:

– О, поглядите-ка, они поймали этого серийного убийцу!

– Какого еще серийного убийцу? – спросила Кристина, собирая свои подарки.

– Ну, того маньяка, за которым они охотились – они его поймали в Пенсильвании. – ВсезнАл нажал на кнопку на пульте, чтобы увеличить звук, послышался голос репортера:

– Закари Джефкот был заключен под стражу в Филадельфии по подозрению в убийстве медсестры Гейл Робинбрайт из Западного Честера, которое произошло 15 июня. ФБР и полиция Пенсильвании, Мериленда и Вирджинии также подозревают его в убийстве еще двух медсестер…

– Ал, ты серьезно? – возмутилась Лорен, собиравшая грязные тарелки из-под торта. – Это уже слишком с твоей стороны.

Репортер продолжал:

– Первое убийство произошло двенадцатого января, жертвой стала Линн Маклейн, медсестра из Ньюпорт Ньюс Хоспитал в Вирджинии, а вторая жертва – Сьюзан Аллен-Боген, медсестра из Бетезда Дженерал Госпитал в Мериленде, ее убили тринадцатого апреля…

– Ал, пожалуйста, выключи это! – воскликнула Пэм.

ВсезнАл проигнорировал и ее, уставившись в экран телевизора:

– Этот парень просто урод, вот что я вам скажу. Псих. Его называют «Потрошитель медсестер». Я давно наблюдаю за эти делом.

Кристина оторвалась от своего занятия и бросила взгляд на экран телевизора – а потом уставилась на него в упор. Экран показывал молодого человека со светлыми волосами в изодранной куртке, руки у него были скованы за спиной наручниками, полицейские вели его к машине. Когда один из копов поднял его голову за волосы, чтобы посадить его в машину, преступник повернул голову и посмотрел прямо в камеру круглыми голубыми глазами.

Сердце Кристины остановилось.

Она узнала эти глаза.

Она узнала бы это лицо среди тысяч и миллионов других лиц, где угодно и когда угодно.

Потому что этот серийный убийца был их донором.

Донор 3319.

Глава 2

– Ты видел? – спросила Кристина, задыхаясь, как только они вышли из дверей школы и оказались на улице. Она не могла думать ни о чем другом, кроме донора 3319, машинально упаковывая подарки и гася везде свет.

– Видел что? – Маркус одним глазом косил в свой смартфон, пока они шли под ярким солнцем, он чуть впереди, а она – отставая, потому что шаг у нее был короче, чем у него.

– Ну по телевизору, этот преступник, серийный убийца? – Кристина оглянулась, проверяя, не слышит ли их кто-нибудь, но рядом никого не было. Вокруг было спокойно и тихо – и это резко контрастировало с той бурей, которая разыгрывалась сейчас у нее в душе.

Школа Натмег Хилл находилась в предместьях Коннектикута и входила в Титул I[2], а значит, среди учащихся было много детей из не слишком обеспеченных семей, но здание ее тем не менее было довольно новое, двухэтажное, из желтого кирпича, с современными окнами, а вокруг него простирались пастбища и кукурузные поля.

– Нет, я не видел его. – Маркус достал ключи от машины из кармана. – Ты приехала с Лорен, да? Моя машина совсем рядышком – мы можем положить все твои подарки в нее.

– Отлично, Маркус, но этот серийный убийца… – Кристина не смогла договорить, потому что чувствовала, что если произнесет это вслух – все станет совсем по-настоящему. А Маркус почти не слушал ее, проверяя почту. Они миновали новую детскую площадку с ее яркими красными, желтыми и синими сооружениями, а за ней – заасфальтированную площадку с яркими желтыми полосками – для катания на велосипедах и уличных игр.

– Вечеринка была отличная, – сказал Маркус рассеянно, все еще не отрываясь от своей почты.

– Да уж, они превзошли сами себя, – выдавила из себя Кристина. Она никак не могла выкинуть из головы эту историю с убийцей. Невозможно было поверить, что все вдруг так резко и страшно изменилось. Сердце было готово вырваться у нее из груди. Она оглядывала площадку – недавно высаженные деревья защищали белые пластиковые рукава. Как бы ей хотелось, чтобы такой же пластиковый рукав защищал и ее саму – чтобы он обнимал ее тело, оберегая ее и ребенка от опасности, угрозы, от всего, всегда и навсегда.

– Малышка, с тобой все в порядке? – спросил Маркус, убирая телефон в карман. Они подошли к гостевой парковке, на которой стоял его черный седан «Ауди».

– Все нормально, – заставила себя ответить Кристина.

– Но ты вся красная. – Маркус открыл перед ней дверцу машины. – У тебя температура? Ты не собираешься потерять сознание?

– Нет, я в порядке.

– Садись, а я включу кондиционер. – Маркус указал ей на пассажирское сиденье.

– О’кей, отлично. – Кристина позволила ему усадить себя на сиденье, потом положила свою стеганую сумочку на колени.

– Вот так, отдыхай. – Маркус закрыл ее дверцу, обошел вокруг машины, забрался на водительское сиденье и включил зажигание, чтобы заработал кондиционер. Он направил на нее струю воздуха, который сначала был обжигающе горячим, но удивительно быстро остыл.

– Так лучше?

– Да, спасибо. – Кристина почувствовала живительную прохладу на горящих щеках. Наверное, давление повысилось. Она вся действительно будто горела изнутри с того момента, как услышала новости.

– Так что случилось? У тебя жар?

– Нет.

Надо сказать ему – она больше не могла держать это внутри себя.

– Маркус, тот серийный убийца по телевизору… в новостях… он был очень похож на нашего донора. Он выглядел точь-в-точь как донор 3319.

– Что?! – Маркус моргнул.

– Ты его видел? Клянусь тебе – я уверена, что узнала его!

– О чем ты вообще говоришь?!

Маркус недоверчиво нахмурился, но Кристина уже лихорадочно копалась в своем телефоне, выудив его из сумочки.

– Он выглядел как наш донор. Сейчас, я только найду то видео…

– Ну конечно же, это не наш донор, – фыркнул Маркус и отвернулся, глядя перед собой, не обращая внимания на то, что она делает.

– Но он был на него похож!

– Не говори ерунды. – Маркус сдал машину назад, покачивая головой.

– Но я же точно видела! Ты сам-то видел запись?

– Нет. И кстати – что не так с этим Алом? Кто в здравом уме будет следить за серийным убийцей?

Маркус выехал с парковочного места и поехал к боковому выходу из школы, где они оставили подарки и остатки прощального торта, потому что учителя никогда и ничего не выбрасывают.

– Подожди! – Кристина пыталась войти в интернет, но не могла – за границами школы пароль не действовал, и это выводило ее из себя.

– Что ты делаешь? – Маркус остановился около бокового выхода и заглушил мотор.

– Ищу CNN. Они наверняка выкладывают видео на своем сайте.

– Ты же это не серьезно, правда?

Маркус смотрел на Кристину так, словно она сошла с ума или ею руководили гормоны – подобное выражение она частенько видела на его лице в последнее время, и обычно он не ошибался.

– Я… не знаю. Но это было так странно.

– Что было странно? – Маркус поправил вентиль кондиционера, чтобы струя воздуха попадала прямо на лицо Кристины.

– Я взглянула на экран телевизора – и меня будто током ударило: это он! Я его узнала.

– То есть ты думаешь, что этот парень – наш донор? – губы Маркуса недоверчиво кривились. – Но он же просто парень из новостей!

– Но он был блондин, и высокий, и у него были те же глаза – его голубые глаза…

– Очень многие парни выглядят так же. Мой отец, например. Или я, – Маркус открыл дверь машины, и внутрь ворвался горячий воздух. – Побудь здесь. Постарайся успокоиться. Я загружу подарки и отвезу тебя домой. Не хочу, чтобы ты садилась за руль в таком состоянии. А твою машину заберем потом.

– Я могу вести, я в порядке.

– Нет, сиди спокойно. – Маркус вышел и закрыл дверь машины.

Кристина снова достала свой айфон. Она опять пыталась выйти в сеть, но у нее не получилось. Надо было идти поближе к офисам, поэтому она открыла дверцу машины и вышла. Она медленно шла по тротуару, пока не увидела вверху экранчика значок, что находится в сети – и сразу вошла в интернет. Забив в поисковик «CNN», она вышла на их сайт и стала лихорадочно листать новости в поисках нужной. Нужная оказалась под номером три. Заголовок гласил: «Задержан подозреваемый в серийных убийствах».

– Кристина! А я думала, ты уже уехала!

Пэм вывалилась из входной двери с удивленной улыбкой, в руках у нее были три объемных сумки.

– Маркус загружает вещи. Спасибо вам огромное еще раз. – Кристина старалась придать лицу оживленное выражение, но думать могла только о видео на сайте новостей. Она сунула телефон в карман, а тут и Маркус вернулся к машине с сумками и стал класть их в багажник. Пэм заметила его.

– О, надо ему помочь, – сказала Пэм и махнула ему рукой.

– Да нет, спасибо, он справится сам. А ты и так сегодня много трудилась.

– А разве когда-нибудь мы трудимся не много? Кстати – видела мою новую сумку? Это мне дочка подарила. – Пэм показала на одну из своих огромных сумищ с цветочным орнаментом от Веры Бредли – точную копию сумочки Кристины.

– Великолепно. Ты просто учительница-порномодель.

– Эй, дамы! – позвал Маркус, возникая перед ними, засунув руки в карманы. – Пэм, надо признать – ты знаешь толк в вечеринках.

– Рада, что вам понравилось.

– Милая? – Маркус взял Кристину за руку, и они втроем отправились к парковке. Попрощавшись с Пэм еще раз, Маркус открыл дверцу Кристине, сам сел на водительское сиденье и включил зажигание.

– Зачем ты вышла из машины? – спросил он, нажимая на педаль газа.

– Чтобы посмотреть видео.

– То есть ты продолжаешь глупить, – Маркус повел машину к выезду с территории школы.

– Может быть. Наверное. Но давай просто поедем домой. Скоро я смогу поймать сеть, на Гластонбери Род.

– Чушь какая-то. – Маркус потянулся к пачке салфеток, которые обычно использовал во время игры в гольф, и вытер одной из них лицо. – Дорогая, это не наш донор.

– Это может быть он. То есть… Ну это ведь возможно!

– Нет, невозможно. Тут и говорить не о чем. Я вообще не могу поверить, что ты это серьезно. Они же проверяют своих доноров!

– Уверена, что они это делают – но насколько? И как? – Кристина задумалась. Она никогда не задавалась вопросом, какого рода проверки проходят доноры спермы. Она помнила, что что-то читала об этом на сайтах, но сейчас ей казалось, что надо было уделить этому больше внимания.

– Это банки с хорошей репутацией. Мы же обращались к доктору Давидоу. Это же не какая-то подпольная лавочка!

– И все же – теоретически это возможно. Кто-то склонен к убийству или другим преступлениям – и как ты это проверишь?!

– Наш донор на данный момент должен быть студентом-медиком. А тот арестованный парень не был студентом-медиком!

– А может, был, мы же не слышали всю историю целиком!

Кристина подумала, что все это звучит совершенно неправдоподобно даже для нее самой – и ей стало от этого чуточку легче. Они выехали на каменный мост, она проверила телефон – сети все еще не было. Через пару минут они будут на Гластонбери Род. Солнечный свет, пробиваясь сквозь густые кроны дубов, заливал дорогу, кукуруза на полях вокруг радостно шелестела своими ярко-зелеными листьями – пожалуй, она была высоковата для середины-то июня.

– Как бы то ни было, завтра твой последний день в школе. Потрясающе, верно?

– Да. Но я хочу все-таки найти это видео. Я покажу тебе его – и посмотрим, спятила я или нет.

– Конечно, спятила, – усмехнулся Маркус, прищурив глаза за солнечными очками. Он выехал на Шир Род, Кристина наконец поймала «Сафари», тут же зашла на сайт CNN, нажала на найденную раньше страничку с нужной новостью, а потом стала читать, для верности водя пальцем по экрану:

– Тут пишут: «Закари Джефкот, житель Пенсильвании, был арестован сегодня…»

– Ну вот, видишь – это не наш парень. Наш из Невады.

– Верно, но дай мне дочитать, – Кристина попыталась сосредоточиться на прыгающих строчках: —…был арестован сегодня по подозрению в убийстве Гейл Робинбрайт, тридцатиоднолетней медсестры из Западного Честера, Пенсильвания. Это убийство – третье в серии убийств медсестер, первые два произошли в Ньюпорт Ньюс, Вирджиния, и Бетезда, Мериленд. Линн Маклейн, медсестра в педиатрическом отделении, была найдена мертвой двенадцатого января, а Сьюзан Аллен-Боген, операционная медсестра, также была обнаружена мертвой тринадцатого апреля…

Маркус хмыкнул:

– Парень убивает медсестер? Что вообще происходит с людьми?! Медсестры же классные.

– Да, но тебе не кажется странным, что наш донор 3319 студент-медик, а жертвы – медсестры?

– Парень, которого арестовали, не студент-медик!

– Да, да, я знаю. – Кристина смутилась. Лицо у нее все еще горело, несмотря на работающий кондиционер. Она снова перевела взгляд на экран своего айфона. – Вот они пишут: «Убийца уже получил прозвище “Потрошитель медсестер”».

– Там написано что-нибудь о том, что он студент-медик?

– Нет, не написано. – Кристина пробежала глазами по последним двум строчкам заметки. – «Комиссар полиции выражает удовлетворение поимкой преступника и благодарит федеральные и местные службы безопасности за их самоотверженную работу». Хммм… Тут вообще ничего о нем не написано. Ну, что-то вроде того, какую школу он закончил и когда. Даже про его возраст.

– Так. Это не он. Если бы он был студентом-медиком – об этом бы точно написали. Это важная деталь.

– Ты прав, – согласилась Кристина, но сердце у нее в груди никак не успокаивалось. Она сдвинула курсор к краю страницы, туда, где была иконка видео. Стоп-кадр демонстрировал группу полицейских, и она нажала на кнопку «PLAY». На видео полицейские вели к машине светловолосого молодого человека – его пшеничные волосы подпрыгивали в такт шагам вверх-вниз, вверх-вниз. Лицо пленника разглядеть было нельзя, потому что полицейские загораживали его, а кроме того, мешал яркий солнечный свет, который лился в окно машины и заставлял экран мобильника отсвечивать. Кристина ткнула на паузу.

– Мы можем остановиться, чтобы я наконец посмотрела?

– А стоит ли? Мы будем дома через двадцать минут. – Маркус продолжал вести машину, выражение его глаз невозможно было угадать из-за солнечных очков.

– Но я не хочу ждать. Давай остановимся, это займет всего пару минут. Мы можем посмотреть вместе.

– Хорошо.

Маркус свернул на обочину и заехал немного в глубь леса, остановившись у высокого раскидистого дерева. Заглушив мотор, он наклонился к Кристине:

– Ну, покажи мне, что ты имеешь в виду.

– Спасибо.

Кристина нажала кнопку, и они оба просмотрели запись, на которой полицейские вели арестованного с заведенными назад руками к машине.

– Он не похож. Наш парень выше.

Кристина нажала на «STOP».

– Ты не можешь определить, высокий он или нет.

– Могу. Посмотри на него и сравни с полицейскими, которые его окружают.

– Но ты же не знаешь рост этих полицейских.

– Полицейские, судя по всему, все меньше шести футов ростом – и это реально. Они же не спецагенты – вот спецагенты обычно бывают выше. А потом – ты же знаешь, у меня же глаз-алмаз.

Кристина знала, что это правда. Всю жизнь играя в гольф, Маркус действительно выработал очень точный глазомер и обладал почти сверхъестественной способностью вычислять расстояния и пропорции, чего она была лишена совершенно.

– Кроме того, он выглядит еще и старше, чем наш донор. Нашему парню около двадцати пяти, я думаю, а этому парню можно дать все тридцать с хвостиком.

– А я вот не могу сказать, сколько лет этому парню на картинке. И потом – двадцать пять от тридцати отличается не особо. – Кристина впилась взглядом в изображение на экране.

– Да нет, отличается. Наш парень моложе. Он почти ребенок, студент. А этот арестованный уже не молод.

– Но мы же не знаем, когда именно наш донор поступил в медицинский колледж. Мы знаем только то, что его приняли, – Кристина показала на видео. – Подумай об этом. Он устал – но он не старый. Он, наверное, пытался убежать от полиции.

– Об этом ничего не сказано.

– Но я думаю, так и было.

Кристина снова нажала на кнопку, видео продолжилось. Полицейские немного расступились, и арестованного можно было разглядеть получше. Он был одет в изодранную куртку поверх белой футболки, но лицо его все еще нельзя было рассмотреть, потому что голова у него была опущена. Его светлые волосы на ярком солнечном свету отливали более темным карамельным оттенком. Кристина снова нажала паузу.

– Но волосы у него точно как у нашего донора, ты видишь?

– Я не знаю. Я не помню.

– Зато я помню.

Кристина внимательно изучала волосы мужчины, думая, что запомнила этот оттенок волос их донора как раз потому, что именно такого она хотела добиться на своих волосах и пыталась описать его своему парикмахеру. Она осветляла волосы уже давно и все время находила все новые оттенки блонда в модных журналах, так что в светлых волосах она разбиралась отлично.

– У него теплый оттенок цвета волос. Не пепельный, как у тебя, теплый золотой, как карамель, а не как холодный скандинавский…

Маркус закатил глаза:

– Ты пытаешься сама себя свести с ума?

– Давай дальше смотреть. – Кристина нажала кнопку. На экране арестованный наконец поднял лицо, отбросив волосы назад. Она вспомнила, как отметила, какие красивые волосы у их донора на фото – она даже обсудила это с Лорен. «Идеальные волосы» – так сказала Лорен, разглядывая фото в телефоне Кристины. Она еще спросила тогда:

– За них не нужно доплачивать?

– В его профиле говорится, что у него мягкие волосы.

– Да уж, волосы мягкие, точно. И сам он такой весь мягенький. Прямо так бы и съела его.

– Пожалуйста, не нужно вожделеть моего донора.

Такой вот у них тогда был диалог.

Кристина постаралась выкинуть из головы воспоминание о нем, и они с Маркусом стали смотреть видео дальше в молчании. На следующих кадрах пленник как раз подходил к полицейскому джипу и садился в машину. Маркус сопел у нее за спиной, и она понимала по этому посапыванию, что на самом деле он тоже довольно сильно напряжен. Она задержала дыхание в ожидании момента, когда арестованный поднимает голову и смотрит в камеру перед тем, как его усаживают в машину.

– Вот! – воскликнула Кристина, испытывая то же самое, что и в учительской: узнавание, словно вспышка. Она нажала паузу, остановив изображение – пленник смотрел в камеру. Глаза у него были круглые и голубые. И взгляд – тот же самый взгляд: умный и любопытный, как будто ему было интересно все, что происходит вокруг. Именно это она подумала тогда, когда впервые увидела его фото в сети. Она всегда была наблюдательна – и знала это. Это фото… оно теперь останется у нее в памяти навсегда.

– Клянусь, это…

– Не он, – перебил Маркус категорично. – Это точно не он.

– Но почему ты так уверен? Мне кажется, я его узнаю. Мне кажется, это он. Он очень похож!

– Нет, не похож, – нахмурился Маркус.

– Но в чем же разница?! – Кристина смотрела на него с мольбой, в горле у нее стоял ком, она так хотела, чтобы он сказал слова, которые убедят ее. Пусть он убедит ее! Она не хотела быть правой. Она очень хотела ошибиться.

– У нашего парня более широкое лицо, вот тут, где скулы, – Маркус провел пальцем по изображению на экране, под глазами пленника. – Я помню, что думал об этом, когда разглядывал его фото. У моего отца широкие скулы, у меня широкие скулы – скулы Нилссонов. Помнишь, когда мы с тобой познакомились – ты что-то даже сказала о моих скулах? И я даже подумал тогда – почему эту женщину так волнуют чьи-то скулы?

– При чем тут это?

– Я же говорю – посмотри на скулы этого парня на видео. Они совсем не такие, как у моего отца. Мой отец – ширококостный швед, и у меня его скулы. И что мне понравилось в нашем доноре – это как раз то, что у него тоже были широкие скулы. У него явно в роду были шведы – это видно. Можешь сама убедиться, – Маркус махнул в сторону видео на экране. – Так что это не наш парень.

– Но глаза? – Кристина не отступала, ее не слишком убедили доводы Маркуса. – Они большие и круглые, как у нашего донора.

– Да куча людей имеет большие и круглые глаза. Я, например.

– Но разве ты не видишь, что они точно такие же, как у нашего донора на фото?

– Нет, совсем нет. – Маркус коснулся экрана ее телефона указательным пальцем, и пленник на видео исчез в полицейской машине. – Ну что, теперь мы можем наконец ехать домой?

– Подожди секундочку. – Кристина схватила телефон, вышла из «Сафари» и зашла в свои фотографии, где начала лихорадочно перелистывать одно фото за другим в поисках нужной фотографии. Перед глазами у нее мелькали кот, собака, сад…

– Ну а теперь-то что? Что ты делаешь?

– Ищу фотографию.

– Ты хранишь фотографию нашего донора в телефоне?! – Маркус изумленно смотрел на нее поверх солнечных очков. – Зачем?!

Кристина продолжала поиски.

– Я хотела показать Лорен.

– Но ты могла послать ей фото по почте – нам же ее прислали по почте.

– Возможно, но она-таки есть у меня в телефоне. Я ее сохранила. – Кристина чувствовала некоторое смущение. – Я храню все фотографии, ты же знаешь. Да все так делают.

– Да ладно, ладно.

– Подожди. Вот, смотри! – Кристина наконец нашла среди бесчисленных снимков медсестер и работников «Начала Семьи», селфи со смешными рожицами и других фотографий ту, которую искала – фотографию их донора в детстве. Она попыталась взглянуть на нее свежим взглядом – но никак не могла отделаться от чувства, что смотрит на того человека из видео.

– Пффф, – покачал головой Маркус, – да это же наш маленький блондинчик!

– И тебе он не кажется похожим на того парня из видео?

– Нет. Я не думаю, что это он.

Кристина перелистнула на следующую фотографию, где их донор был уже взрослым, и сердце ее остановилось. Она не знала, стоит ли говорить это вслух – но ей самой все было предельно ясно: она узнала это лицо.

– Нет и нет. – Маркус включил зажигание и завел машину. – Признаю, он немного похож, но очевидно, что это не он.

– И из чего же это очевидно?

– Говорю же тебе – у нашего парня лицо шире, чем у того из видео. – Маркус нажал на газ, выводя машину на шоссе. – Внешне немного похож, не буду отрицать, но блондины вообще все между собой похожи. Светлые волосы, голубые глаза, светлая кожа… Мой отец всегда говорил, что мы все светимся в темноте.

– А что ты думаешь насчет вот этого его взгляда? Это его выражение глаз?

– А что у него за выражение? – Маркус вел машину, глядя перед собой.

– Ну, то, как он смотрит на мир.

– Да я знаю, что это значит. Я просто не очень понимаю, что ты подразумеваешь под этим. Короче – что такого особенного в его взгляде?

– Мне кажется, у этого парня из видео такой же взгляд, как у нашего парня. Внимательный. Острый. Умный и любопытный.

Желудок Кристины сжался. Деревья по обочинам, мимо которых они ехали, слились почти в одну линию, и она невольно подумала, что Маркус едет слишком быстро, но ничего не стала говорить.

– Итак, он смотрит на мир умным и любопытным взглядом. – Маркус фыркнул. – Но это не наш парень.

– А мне все-таки кажется, что это он. – Кристина почувствовала подступающую тошноту, но очень надеялась, что это шалят гормоны: все два месяца у нее был токсикоз, каждое утро она начинала с приступа рвоты, и чувствовала себя хорошо только сразу после того, как ее вырвало. В беременности это был самый неприятный фактор.

– Тревога, тревога, тревога. Ты слишком много тревожишься. Перестань волноваться.

– Но это повод для волнения!

– Я тебе вот что скажу, милая. Мы приедем домой, посмотрим видео на большом экране, на лэптопе, и ты сможешь рассмотреть все получше. Если хочешь – позвони Лорен.

Маркус взглянул на нее, но Кристина не могла видеть его глаз под солнечными очками – все, что она видела, это только собственное отражение в темных стеклах.

– А что, если она со мной согласится?

– Если Лорен с тобой согласится – тогда вы обе будете чокнутыми.

Глава 3

Вслед за Маркусом Кристина вошла в дом, вытянула из футляра свой лэптоп, бросила футляр на стул и сняла босоножки. Тошнота немного уменьшилась, в доме было прохладно, и она чувствовала облегчение: они установили кондиционер в тот же день, когда узнали о ее беременности, он стоил кучу денег.

Маркус прошел на кухню, она пошла за ним, ступая босыми ногами по прохладному полу. По дороге она погладила выскочившего навстречу Мерфи – их толстого светлого лабрадора, радостно размахивающего круглой запятой хвоста. Мерфи было шесть с половиной лет, но он все еще был активным и игривым, как щенок, поэтому они уже решили не ждать, что он когда-нибудь позврослеет и станет солидным. Ему хватало ума держаться подальше от их избалованной рыжей кошки Мармелады, которую чаще называли Леди и которая буквально спасала их в горькие дни отчаяния, когда мечта о детях казалась недостижимой.

– Тебе налить холодной воды? – спросил Маркус, открыв холодильник. Он доставал фильтр правой рукой, а левой машинально почесывал Мерфи за ухом.

– Да, спасибо.

Кристина направилась прямо в свой импровизированный домашний офис, который находился в небольшой кладовке при кухне. Там была гранитная стойка, встроенный стол и старые ящички, в которых хранились счета, письма, какие-то бесчисленные записки, которые перекочевали сюда из школы, и прочие бумажки, нужные и не очень. Кристина водрузила лэптоп на стойку, включила его, вышла на сайт CNN и, найдя нужную страничку, нажала на кнопку «PLAY». Раздался голос репортера, но она выключила звук, чтобы сосредоточиться на картинке, неотрывно глядя на то, как арестованного снова ведут к машине полицейские. Вот они подходят к машине, вот немного расступаются, вот уже можно разглядеть преступника… вот он поднимает голову…

Кристина сделала видео на полный экран. И когда стали видны волосы пленника, судорожно сглотнула – все-таки эти волосы были невероятно похожи на волосы их донора. Но она продолжала смотреть, несмотря на сжавшийся в комок желудок, ожидая того момента, когда они подведут арестованного к самой машине и он взглянет прямо в камеру…

Кристина нажала стоп, руки у нее дрожали.

Она не могла поверить в то, что только что видела. Эти голубые глаза… выражение его лица… весь его облик в целом – она определенно уже видела его раньше!