— То есть ты уверена, что незнакомец перезвонит, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Адоне.

Серена промолчала, подтверждая эту гипотезу. Она была полна надежд.

Все это время переплетчик слушал ее молча. На нем было зеленое пальто и неизменная черная шерстяная шапка. Он сосредоточенно разыскивал листы и листочки, спрятанные между страниц, которые стопкой лежали на верстаке. Он перебирал их пальцами в перчатках и каждый раз, когда находил чужеродный листок, клал его в красивую деревянную шкатулку с инкрустацией, выстланную изнутри красным бархатом.

Когда Адоне вытащил из романа Агаты Кристи старую черно-белую фотографию солдата в форме, Серену охватило любопытство. Она поднялась с пола и подошла, чтобы получше разглядеть, что делает мужчина в пальто. И наконец поняла.

В деревянной шкатулке были собраны импровизированные закладки. Люди оставляли их между страниц, и они терялись вместе с книгами, которые читали их владельцы.

Под снисходительным взглядом Адоне Серена начала рыться в фотографиях улыбающихся незнакомцев, открытках из дальних краев и многочисленных бумажках. На многих были записи, сделанные от руки: заметки, памятки, списки покупок. Но среди них нашлись и медицинские рецепты, билеты на поезд, квитанции, фигурки футболистов, оригами. Даже письма.

Реликвии обычных жизней. Серена поняла, почему Адоне хранит их в драгоценной шкатулке.

В сущности, по ним можно было восстановить частичку истории того, кто читал книгу. Находился ли он в пути и если да, то куда направлялся или откуда возвращался. Пил ли кофе или аперитив в баре в определенный день и час, в компании или в одиночестве. Страдал ли от мигреней, простуды или же был очень болен. Был ли любим кем-то, кто впоследствии его бросил, а теперь умолял вернуться.

— Долгое время эти воспоминания прятались взаперти между страниц, — сказал Адоне Стерли, довольный тем, что она уловила, в чем смысл его коллекции.

Это были не просто бумажки. Переплетчик хранил их, потому что они указывали точное мгновение, когда повествование остановилось и сюжет оборвался. И с этого момента жизнь читателя тоже как бы замирала. Но стоило открыть книгу и найти закладку, как чары рассеивались и эти незнакомцы получали возможность жить дальше.

Серена повернулась и посмотрела на своего странного друга. Ее переполняла благодарность за то, что он поделился с ней этим маленьким, но таким личным опытом. Адоне позволил ей ненадолго забыть истинную причину, по которой она оказалась в этих горах.

Впрочем, этого и следовало ожидать от человека, который изготавливал разрушительные устройства с ароматом печенья.

Возможно, их и впрямь объединяло своего рода безумие. Или же проницательность, которой не обладали другие. Алкоголичка с зависимостью от лекарств и пироман. Та еще парочка.

Но вдруг Адоне помрачнел. Он снял шерстяную шапку, обнажив растрепанные волосы, и положил ее на верстак. Оставив свое занятие, он подошел к черному псу, который, как всегда, дремал у незажженного камина, и погладил его.

— Тебе не стоит быть здесь со мной, — сказал он Серене.

Переплетчик словно предостерегал ее от самого себя, не желая вводить в заблуждение.

— Мне было пять лет. Мой отец жег сушняк, а я оказался в кольце огня, а может, прыгнул туда и уже этого не помню. Но я помню потрескивающую кожу, запах собственной плоти. И неописуемую боль, которая должна была на всю жизнь отвратить меня от огня, но вместо этого сблизила нас. Огонь как будто заразил меня.

Смысл рассказа был ясен: от такой одержимости невозможно излечиться.

Серена подошла, коснулась его руки и ощутила под пальцами неестественную гладкость черных резиновых перчаток, которые Адоне носил, не снимая, — по крайней мере, когда рядом была она.

— Ты единственный, кто поверил мне и помог, — сказала она.

Переплетчик потерянных книг все еще прятал глаза.

— Я бы не стал доверять такому, как я, — сказал он.

Серена догадалась, что теперь он имеет в виду также и бородача в красной кепке. Стерли был преступником, сидел в тюрьме. И знал себе подобных.

— Что мне терять? — указала ему она.

— Вот именно, — согласился ее странный друг. — И он тоже это знает.

— Ты считаешь, что она мертва, да?

На этот раз Адоне ничего не ответил. Серена знала, что он прав. Если ее дочь не погибла при пожаре в шале, то наверняка погибла позже. Если твоя цель — вымогательство, в том, чтобы оставлять похищенного в живых, нет никакой выгоды. Обычно жертв убивают сразу после похищения, чтобы не оставлять следов и не рисковать, что тебя поймают. Держать человека в заложниках непросто, а для получения выкупа достаточно иллюзии, что он еще жив. Но Серена уже рассматривала в том числе и эту версию и с ходу ее отбросила.

— Если она не нужна была ему живой, почему он не позволил ей погибнуть в огне? — спросила она. — Достаточно было бы устроить поджог и позаботиться, чтобы Аврора не проснулась, — например, накачать ее наркотиками, пока она спала. Пламя уничтожило бы все, включая следы ДНК.

— Похититель не мог быть уверен, что все получится именно так, — возразил Стерли, по-прежнему не решаясь на нее посмотреть. — На всякий случай ему пришлось забрать ее с собой. И только потом… — Адоне не договорил. Очевидно, он хорошо это обдумал. — Иначе он бы зря рискнул всем.

Его доводы были вполне обоснованными, но Серена не хотела терять надежду.

— Я исполню свой долг, — сказала она. Но затем поправила себя: — Долг матери.

Адоне наконец пристально посмотрел ей в лицо:

— Обещай, что, если кто-то снова свяжется с тобой по этому сотовому, ты ничего не сделаешь, предварительно не посоветовавшись со мной.

Но Серена не желала давать обещаний.

— Обещай, — настаивал мужчина в пальто. — На моей совести и без того тяжелое бремя, я не хочу пожалеть, что помог тебе.

Серена уступила:

— Клянусь, я ничего не сделаю.



Серена возвращалась в апарт-отель за полночь, положив «Нокию» на сиденье внедорожника, чтобы оставалась на виду. Хотя старый мобильник больше не подавал сигналов, Серена была уверена, что рано или поздно он снова зазвонит.

Ей хотелось добраться до «Плюшевого мишки», но она знала, что нужно сохранять ясность мысли на случай, если поступит звонок. Под воздействием коктейля ей не всегда удавалось отличить реальность от иллюзий. Помутненный разум легко может принять мелодию мобильника за что-то другое.

Она не могла рисковать.

Скоро у нее начнется ломка. Это тоже опасно. От ломки теряешь рассудок. Чтобы не поддаться искушению, она, войдя в апартаменты, выбросит упаковки с таблетками в унитаз, а заодно выльет в канализацию содержимое пузырьков и весь алкоголь, который держала в доме.

А потом закутается в одеяло в ожидании первого приступа.

С этими благими намерениями Серена оставила машину на пустынной парковке апарт-отеля и направилась к лестнице на второй этаж. Задумчиво поднимаясь по последним ступенькам, она заметила, что перед входом в апартаменты что-то есть.

Она замерла, ухватившись за перила и не в силах пошевелиться. Во рту у нее пересохло, и она попыталась сглотнуть, но горло сдавило от страха.

Серена никогда еще не испытывала такого ужаса. И продолжала смотреть на бумажный пакет, оставленный кем-то на полу перед дверью.

28

Серена вошла в апартаменты, прихватив с собой пакет, и закрыла дверь.

С одной стороны, ей не терпелось открыть его и посмотреть, что внутри. С другой стороны, что-то все еще ее удерживало.

Поэтому она положила пакет на пол посреди гостиной.

Во рту было сухо от напряжения. Серена решила на несколько минут забыть о подарке и подошла к холодильнику, чтобы взять себе выпить. С тех пор как она его отпинала, маленький бытовой прибор стал более шумным. Теперь этот звук мешал ей думать.

Серена взяла бутылочку «Эвиана» и вернулась с ней к пакету.

Затем начала опасливо обходить его по кругу. Отпила воды, глядя на пакет в янтарном полумраке, потому что единственным источником света был фонарь на парковке, отблески которого проникали сквозь балконную дверь, а сил включить лампу не было. Серена разглядывала пакет, держась поодаль и пытаясь представить, что находится внутри.

Наконец она решилась, опустилась на колени и открыла его. В нем оказались две вещи, на первый взгляд безобидные.

Сначала Серена вытащила ночнушку с маленькими розовыми цветочками. Размер был такой же, как у Авроры, но Серена не помнила, лежала ли такая в чемодане ее дочери, когда та уезжала на каникулы. Она понимала, что внимательная и заботливая мать знала бы это.

От ночнушки исходил специфический запах. Горелый пластик и резина. Тот же запах, который накрыл Вион в ночь пожара и который она сама почувствовала, когда приехала в деревню на следующее утро.

Печеньем ночнушка не пахла, но это было не так уж и странно. Серена подумала, что слишком зациклилась на этой услышанной от Адоне подробности.

И все же она была разочарована. Потребовав доказательств, что Аврора еще жива, она ожидала, что ей позвонят и кто-то хотя бы на несколько секунд даст трубку ее дочери, чтобы она узнала ее голос. Но этого не случилось. Что, черт возьми, происходит? Неужели похититель воображает, что ей будет достаточно ночнушки, провонявшей дымом?

Серена принялась изучать второй предмет, лежавший в пакете: это была карта долины. Развернув ее на коричневом ковролине, она увидела отметку — некое место, обведенное красным маркером.

Точка посреди леса.

Карта явно означала приглашение. Но Серене оставалось только догадываться, что она найдет на месте встречи. Будет ли Аврора ждать ее там?

Я бы не стал доверять такому, как я.

Предостережение Адоне снова зазвучало у нее в ушах. Все это в самом деле не внушало доверия — слишком туманно и неоднозначно.

Поскольку правила игры не были установлены, Серена решила перехватить инициативу. Она достала из кармана «Нокию» и позвонила похитителю Авроры в надежде, что тот ответит.

Линия была свободна, и на другом конце звонил мобильник.

Как только предполагаемый похититель ответит, она попросит предоставить дополнительные доказательства того, что с Авророй все в порядке. Точнее, потребует. Но чем дольше продолжались гудки, тем больше Серена теряла решимость.

«Умоляю, ответь». Но ее молитву никто не услышал, и вскоре вызов сбросился. А когда она попыталась набрать номер еще раз, телефон уже отключили.

Послание более чем недвусмысленное.

Серена была измотана и обескуражена. В тот же день она взяла ноутбук и конвертировала пятьсот тысяч евро выкупа в криптовалюту. Затем перевела средства со своего счета на сервер в Дубае. Система сгенерировала простой код из одиннадцати цифр и шести букв, который работал как чек на предъявителя, им можно было воспользоваться онлайн. Анонимно, мгновенно, необратимо.

Серена запомнила буквенно-цифровую последовательность и тут же ее удалила.

Если все пройдет хорошо, она продиктует код похитителю по телефону, когда будет покидать место обмена вместе с дочерью. Если же с ней или с Авророй что-то случится, та же участь постигнет и деньги.

Но, учитывая то, как все обернулось, она уже не была уверена, так ли хорош ее план.

Гостиную в маленьких апартаментах озарила вспышка, за которой последовал грохот, от которого Серена вздрогнула. Она обернулась на балконную дверь, выглянула на улицу. Через несколько секунд после раската грома разразилась гроза.

Серена понимала, что уверенности у нее нет, но и другого выбора тоже. В эту секунду она решила, что все равно поедет в место, указанное на карте.

Однако перед отъездом она решила сделать кое-что еще.

29

Тем, кто найдет это письмо

Я никогда не умела выражать свои чувства, но все-таки попробую.

Сейчас час ночи, на улице ливень, и я собираюсь сесть в машину. Но прежде чем уехать, я подумала я почувствовала необходимость ненадолго задержаться и написать кое-что на листке бумаги, а потом я оставлю его здесь, в этом месте, которое на время стало моей берлогой. Я не знаю, что произойдет сегодня ночью. Не знаю, что меня ждет. Или знаю, но не хочу об этом думать. Меня утешает то, что так или иначе все решится.

То, что я собираюсь сделать, не имеет ничего общего со смелостью. Мне страшно, но у меня нет выбора. В этой истории у меня никогда не было выбора. Не знаю, чего я боюсь больше — ошибиться или оказаться правой. Потому что, если я права, он существует. Он всегда существовал. И живет не только в моем воображении. Хотя все с самого начала считали меня сумасшедшей. А если он существует, то сейчас он с ней. С моей дочерью С моей девочкой.

Все это время… Боже…

Я еще не знаю, как он выглядит, но знаю, что он такой же человек, как мы с вами. Не обманывайтесь, он не монстр. Если вы думаете, что чудовищные вещи совершают только монстры, вы никогда не будете в безопасности, как и ваши дети.

Некоторые люди способны на немыслимые поступки.

Я знаю, что вы меня не поймете. И даже надеюсь, что вам никогда не удастся меня понять. Потому что, если бы вы поняли, это означало бы, что вы в том же положении, что и я, и не смогли защитить тех, кого любите. Есть кое-что похуже, чем боль от трагедии, — чувство неполноценности из-за того, что я не смогла ее предотвратить, и теперь я это знаю.

Я бы хотела, чтобы вы видели, как я сейчас сижу за этим столом, уже в куртке и ботинках, держа в одной руке ключи от машины, а в другой ручку. Я готова выйти на улицу и поехать сквозь грозу. Я трачу лишние несколько минут, чтобы написать вам здесь, в покое и тепле.

Прежде чем отправиться в путь, я должна сказать вам две вещи.

Мой долг — предостеречь вас. То, что случилось со мной, может случиться и с вами. Если честно, мне бы даже хотелось, чтобы это случилось с кем-то другим вместо меня. Знаю, плохо так говорить. Но вы на моем месте хотели бы того же.

Никому не захотелось бы знать то, что сейчас знаю я.

Я не держу зла на тех, кто не поверил мне. Наверное, на их месте я повела бы себя так же. Но кому-то придется за все это заплатить. Это будет не месть, а правосудие. Вы говорили, что я не могу быть объективной, что нет никаких доказательств. Вы намекали, что во мне говорит лишь отчаяние. Но если сегодня ночью у моей дочери есть надежда, то только потому, что я ее мать. Никогда не забывайте об этом.

В своем положении я могу двигаться только вперед. Я зашла слишком далеко. И никто, даже полиция, не может мне помочь. Времени больше нет. Я должна сделать это одна.

Еще несколько минут, и я узнаю, права я или нет.

И если вопреки тому, во что меня заставили поверить, ее там не окажется или мне не удастся увезти ее с собой, это будет только мой провал, потому что изначально во всем была виновата только я. Я была недостаточно бдительна.

Я осознаю, на какой риск сейчас иду, но, как я уже сказала, у меня нет выбора. Однако я всем сердцем надеюсь, что еще не слишком поздно.

Если же по какой-то причине мне суждено погибнуть я не вернусь, не пытайтесь меня искать. Продолжайте искать его.

Сделайте это не ради меня и даже не ради Авроры. Сделайте это для себя и своих детей.

Серена



P. S.

Адоне, ты намного лучше, чем ты думаешь и чем думают все. Тебе никогда не отпустят грехов, так что больше не ищи ни у кого прощения. Твоя сестра тоже не права и должна позволить тебе видеться с племянницей. Спасибо за то, что поверил мне. Спасибо за то, что попытался меня остановить. И за то, что тебе это не удалось.

Тайна леса

1

Когда Серена добралась на внедорожнике до опушки леса, находившегося на плато на высоте тысячи семисот метров, дождь сильно поутих. Гроза над долиной закончилась. Молнии беззвучно сверкали только вдалеке, за вершинами гор. Но ненастье еще не миновало.

Развернувшись и припарковавшись носом к лучшему пути отхода, Серена вышла из машины. Через считаные секунды она уже промокла до нитки. Все звуки заглушал частый стук мелких капель, падавших на окружающие заросли. Она осмотрелась. Стволы деревьев лишь смутно угадывались во тьме, точно неподвижное воинство.

Серена включила на смартфоне фонарик, чтобы свериться с картой, которой ее снабдил похититель. Точка, обведенная красным, находилась в сотне метров к востоку.

Ориентируясь по компасу на смартфоне, она отправилась туда.

Зря она рассчитывала, что передвигаться по ровной местности будет легко. Подтаявший от дождя снег образовал нечто вроде болота, к которому добавилось месиво из опавшей листвы и растений. Ноги увязали в этой густой, гнилой трясине, мешавшей идти.

Серене нельзя было заблудиться, ей важно было помнить, откуда она пришла, чтобы потом снова найти внедорожник. В темноте невозможно оставить метки, по которым отыщется обратный путь, и полагаться она могла только на примерные расчеты, чутье и удачу.

Она даже не знала, куда идет. Чтобы ввести место назначения в навигатор, потребовались бы точные координаты. Серене пришлось брести наугад, не зная, с кем или с чем ей предстоит столкнуться.

Метрах в десяти от точки, указанной на карте, она подняла фонарик и слабо осветила его лучом приземистую, полуразвалившуюся деревянную лачугу. Это зрелище ее перепугало. Она не ожидала встретить человеческое жилище среди дикой природы. Неизвестно, каково было первоначальное предназначение хижины. Но тому, кто ее построил, определенно было что скрывать. Лачуга напоминала типичное логово, где под покровом тайны происходят жуткие вещи.

Пара квадратных метров без дверей и окон. Единственный проем с одной стороны.

Охваченная внезапным порывом, Серена ускорила шаг, чтобы посмотреть, что же внутри этой хибары.

Переступив порог, она сразу увидела, что лачуга пуста. Она посветила вокруг фонариком, надеясь найти послание от похитителя — какой-то знак, указание.

Она не ошиблась. Кое-что для нее там было.

К стене был прибит чистый лист бумаги. Рядом с ним — шнурок, на котором висела синяя шариковая ручка.

Серене потребовалось меньше секунды, чтобы понять, что это значит: от нее требовалось написать код для получения пятисот тысяч евро. Но она не собиралась делать этого без гарантий, что ей вернут Аврору.

Она разозлилась. Все шло не так, как следует. Все было неправильно. Она оказалась в тупике.

Серена достала из кармана старую «Нокию», чтобы еще раз попытаться связаться с похитителем. И торжественно поклялась себе, что, если никто не возьмет трубку, она развернется и возвратится в апарт-отель.

Пока же она надеялась, что посреди леса достаточно покрытия сети, поскольку на зеленом дисплее мобильника отображалась только одна полоска. Она нажала кнопку вызова.

Ответили ей с поразительной скоростью. Очевидно, похититель ожидал звонка.

— Я ничего не напишу на этой бумажке, пока не получу доказательств, что Аврора жива и здорова, — заявила Серена безмолвному собеседнику. Поняв правила игры, она больше не рассчитывала услышать ответ.

И действительно, никто не ответил. Как обычно, слышалось только ровное дыхание.

— Ясно? — спросила она еще решительнее. — Иначе я отсюда ухожу.

В этот самый момент Серена различила в трубке шум. И узнала его. Он был постоянным фоном все время ее пребывания в Вионе.

Мирное похрапывание холодильника в ее апартаментах.

Серена ощутила странное головокружение. В первые несколько секунд она не понимала смысла происходящего. Мысли в голове разлетелись на тысячу осколков, не удавалось сосредоточиться, не удавалось понять, что все это значит. Затем всё внезапно начало складываться воедино.

И скрытое послание стало явным.

— Моя дочь сейчас с тобой? — спросила Серена, ожидая хоть какого-то знака согласия. Похитителю достаточно было хмыкнуть — она бы поняла.

Но тот в очередной раз повесил трубку.

У Серены вырвался крик бешенства. Затем она вышла из хижины, проклиная дождь, горы и все дерьмо, которое на нее обрушилось. Она сжала кулаки и размахивала ими в поисках невидимого врага, которого можно было бы ударить. Выпустив пар, запыхавшись и устало согнувшись, она снова попыталась рассуждать.

План похитителя был безупречен. Впрочем, у него был целый год, чтобы продумать все свои ходы. Ей же всегда приходилось принимать решения наспех и действовать по обстоятельствам. В результате она всегда оказывалась на шаг позади.

Сейчас загадочный бородач в красной кепке давал ей понять, что они должны доверять друг другу.

Ты не знаешь, действительно ли твоя дочь здесь, а я не знаю, действительно ли ты напишешь на листке код.

Времени на колебания не осталось. Надо рискнуть. Уговор заключался в том, что, пока она будет возвращаться в апарт-отель, чтобы убедиться, что Аврора там, он заберет выкуп.

Это даже казалось справедливым, ведь похититель мог бы потребовать, чтобы она продиктовала код по телефону. И Серена сомневалась, что устояла бы перед искушением уступить ему и это преимущество. А при таком раскладе они вынуждены были друг другу довериться.

Серена решительно вернулась в лачугу, взяла синюю ручку и записала банковский код на листке.

Прежде чем уйти, она посмотрела на время: двадцать семь минут третьего. Дорога до апарт-отеля займет около часа. Всего час отделял ее от истины. Вполне вероятно, что похититель уже ехал в лес, чтобы проверить, выполнила ли она свою часть сделки.

Время истекало.

Серена вышла из хижины под усилившийся дождь и направилась обратно к внедорожнику. Но, когда посмотрела на компас, сзади хрустнула ветка. Эхо разнеслось по зарослям.

Звук был слишком отчетливым, слишком резким. Будто кто-то наступил на ветку и сломал ее случайно.

Серена обернулась. У нее возникло четкое ощущение, что она не одна. Она подняла смартфон с включенным фонариком, чтобы лучше видеть, но луч не дотягивался дальше метров трех-четырех. И все же ей показалось, что она различила человеческую фигуру. Некто застыл среди деревьев и, вероятно, смотрел на нее.

Серена поняла, что, кто бы это ни был, он просто ждал подходящего момента, чтобы напасть.

Первым делом она подумала об апарт-отеле. Если похититель здесь, с ней, кто же тогда остался в апартаментах?

Пока что Серене ни разу не приходило в голову, что у преступника могут быть сообщники. Пожалуй, не учитывать такую возможность было опрометчиво и даже глупо.

Затем произошло нечто неожиданное.

Незнакомец шагнул вперед, и фонарик осветил его лицо.

2

— Не двигайся, — грозно произнес Адоне Стерли.

Вместо обычного зеленого пальто на нем была черная штормовка, но руки по-прежнему скрывались под черными резиновыми перчатками.

Потоки дождя низвергались на него, отчего он казался исчадием ада.

Глядя на этого мужчину, которого, казалось ей, она знала, Серена уловила в его лице жестокость, которой не замечала прежде. И испугалась, как в их первую встречу, когда она тайком проникла к нему в хижину.

Неужели Адоне замешан в этой гнусной истории? Она не могла поверить, что позволила себя обмануть.

— Сволочь, — сквозь зубы бросила она ему.

Этот человек был ей наставником, советчиком. Ей следовало понять, что за всем стоит он, еще когда он рассказал об устройстве, создающем сначала дым, а затем пламя. Никакого подражателя не было. Бомбу с ароматом печенья, вызвавшую пожар в шале, изготовил не кто иной, как сам Стерли.

— Сукин сын, что ты с ней сделал? — в ярости заорала Серена.

Она не хотела, чтобы он воображал, будто она его боится. И действительно больше не испытывала страха. Все ее мысли были об Авроре. Но теперь она не сомневалась, что на самом деле ее дочь давно погибла — возможно, даже сразу. Как заметил сам Адоне, похитителям не нужен заложник, чтобы получить выкуп. Достаточно заставить родственников поверить, что их близкий человек еще жив и что они смогут снова его обнять. Даже слабой надежды хватит, чтобы убедить их заплатить.

— Я же сказал, чтобы ты не двигался, — повторил Стерли.

«Не двигался»? Почему он обращается к ней в мужском роде? Затем Серена заметила, что взгляд Адоне устремлен не на нее, как ей почудилось, а на кого-то за ее спиной.

Она хотела было обернуться, но тут Адоне бросился на нее и оттолкнул в сторону. Серена упала на мокрую землю, ударилась боком о выступающий камень и от боли застонала. Мобильник выпал у нее из рук, и тьма вдруг стала непроницаемой.

Во мраке слышались звуки борьбы.

Серена различила пятно света: фонарик на смартфоне уткнул луч в землю в паре метров от нее. Морщась от боли, она поползла туда и схватила мобильник, но тот был грязным, скользким и в руки не давался. Серена вытерла его о себя. Как только ей наконец удалось ухватить его покрепче, она направила луч света туда, откуда исходил шум потасовки.

Лицо Адоне Стерли выглядело как сплошная земляная маска, из-под которой виднелись только бешеные глаза. Его противником был мужчина, тоже с головы до ног измазанный грязью. Серена задавалась вопросом, видела ли она его где-нибудь.

Она узнала его по джинсовке и длинным волосам, которые обычно были зачесаны гелем, а сейчас свалялись, как и рыжеватая борода.

Парень Луизы, который всего несколько часов назад напал на нее на парковке апарт-отеля, сейчас защищался от ударов Адоне и время от времени даже, похоже, давал сдачи. Серена не понимала, что происходит. Эти двое — сообщники? Тогда почему они сцепились?

И тут раздалась протяжная трель свистка.

— Сюда! — крикнул кто-то вдалеке.

В чаще замелькали лучи фонариков. Залаяли собаки; приближались какие-то люди.

Через минуту из-за деревьев появились вооруженные мужчины. Полицейские. Новоприбывшие кинулись разнимать драку. Один подошел к Серене.

— Как вы? — спросил Гассер, положив руку ей на плечо.

Серена еще не оправилась от изумления. Впервые с приезда она была рада видеть этого человека и его проклятые усы.

— Нормально, — только и смогла ответить она, держась за ушибленный бок. От боли было трудно дышать. Колени у нее подкосились.

— Я немедленно распоряжусь прислать «скорую», — сказал командир.

Он собирался приказать одному из своих людей, чтобы тот вызвал по рации «скорую помощь», но Серена удержала его за руку.

— Отправьте кого-нибудь в мои апартаменты, там может быть моя дочь. — Произнося эти слова, она поняла, что и сама в них не верит.

Полицейский бросил на нее недвусмысленный взгляд:

— Сейчас там находится наш наряд, но вашей дочери там нет. Зато мы арестовали остальных членов банды.

Банды? Какой еще банды? О чем он говорит?

Серена увидела, что агенты надевают наручники только на парня Луизы, а Адоне Стерли похлопывают по спине. Изнуренный и запыхавшийся, тот смотрел на Серену.

Глаза его снова стали знакомыми.

В грязи у ног полицейских блестело лезвие складного ножа. Чуть дальше свет фонариков освещал что-то на земле. Среди деревьев была вырыта яма. Серене не потребовалось много времени, чтобы догадаться, для кого она предназначена.

Лишь тогда она поняла, что переплетчик потерянных книг только что спас ей жизнь.

3

Серена резко проснулась в больничной палате. Она была одна, за окном светало. Она поняла, что проспала не больше часа.

Разбудило ее все то же ощущение влаги в районе груди. И Серена снова не помнила, что ей снилось. Это было мучительно.

Она нажала кнопку звонка. Не прошло и минуты, явилась медсестра, женщина средних лет с ободряющей улыбкой, и сразу сообразила, в чем проблема.

— Я принесу вам сменную одежду, — без лишних вопросов сказала она.

В ожидании, пока ей принесут другую больничную сорочку, Серена подумала, что ей хотелось бы иметь теплое одеяло из слез, в которое она могла бы кутаться всякий раз, когда на нее обрушивается боль.

Но с тех пор, как Авроры не стало, она ни разу не плакала.

Даже когда ее увозили из леса ночью после того, как ее чуть не убил парень Луизы. Серена должна была чувствовать отчаяние, но ее просто оглушило осознание того, что на самом деле у нее никогда не было шансов вернуть Аврору. Потому что никакого похищения не было и ее дочь никогда не была ни у кого в заложниках.

Для Серены все могло закончиться очень плохо. Но Адоне Стерли это предотвратил.

Когда медики грузили ее в карету скорой помощи, Гассер подошел к носилкам и пообещал, что утром навестит ее в вионской больнице и все расскажет.

Серену передали заботам врачей и медсестер, которые подвергли ее многочисленным обследованиям. Согласно их заключению, если не считать нескольких ссадин, у нее была только пара сломанных ребер — результат падения, когда Адоне оттолкнул ее, чтобы защитить.

Но и физическая боль не вызывала у Серены слез.

В соответствии с принятой процедурой в больнице ей сделали анализ крови. Обнаружив наличие фармакологических ингредиентов «Плюшевого мишки», врачи решили не давать ей других обезболивающих. Кроме того, ей назначили программу дезинтоксикации, которую Серена, впрочем, не собиралась проходить. Тем более сейчас.

Незадолго до рассвета ее отвели в одноместную палату, чтобы дать ей отдохнуть, и заверили, что на следующий день выпишут.

Как и было обещано, предупредительная медсестра вернулась с чистой сорочкой и мочалкой-рукавицей, а затем помогла Серене встать с койки, вымыться и переодеться. С двумя сломанными ребрами тяжелее всего было поднимать руки, чтобы снять или надеть одежду.

— Позже мы проконтролируем, достаточно ли туго затянут бандаж, — сказала женщина, бегло проверяя плотность повязки на ее боках и грудной клетке.

Серене хотелось спросить, есть ли у медсестры дети и сколько им лет. Хотелось, чтобы та рассказала, как горда быть их мамой, — Серена не сомневалась, что у медсестры замечательные дети. Хотелось довериться ей, рассказать, что попала в больницу второй раз в жизни. В первый раз, когда это случилось, она родила Аврору, пока была в коме из-за маточного кровотечения. Хотелось открыть женщине свою тайну. А именно — что она не может оплакивать смерть дочери, но взамен ее тело производит нечто иное, нежели слезы. И что она часто просыпается с мокрой грудью и чувством неприкаянности, от которого потом трудно избавиться.

Ничего из этого Серена так и не сказала. Она просто позволила незнакомке позаботиться о себе. Затем вернулась в постель и снова уснула.



Открыв глаза, Серена увидела перед собой лицо Гассера. Командир сидел у ее койки.

— Добрый день, — улыбнулся он в усы.

Серена еще не определилась, преодолела ли она неприязнь к этому человеку. Но сейчас ее интересовали только его разъяснения.

— Мне жаль, что все так вышло, — сказал полицейский. — И прежде всего, я сожалею, что это случилось с вами.

Серена с трудом приподнялась на подушках и выпрямилась, чтобы лучше его видеть.

— Полагаю, о моей дочери никаких известий нет.

— К сожалению, нет, — признал Гассер. — Боюсь, то, что случилось с вашей дочерью год назад, не имеет никакого отношения к этой отвратительной истории.

— Мошенничество, — произнесла Серена, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

— Парня, которого мы арестовали ночью в лесу, зовут Фредди Лоренц.

Серена знала только, как он выглядит. Джинсовка, длинные волосы, зачесанные назад гелем, клочковатая борода с рыжиной. И угрожающий вид.

— Он собирался выжать из вас код для получения выкупа, убить вас, а затем избавиться от тела.

Серена с содроганием вспомнила яму в зарослях. Если бы план этого Лоренца удался, никто не нашел бы ее останков. Или нашли бы спустя несколько веков, случайно или из-за какого-нибудь геологического переворота. Археологи будущего задавались бы вопросом, кем была убитая женщина, но правда так и осталась бы нераскрытой.

— Однако Фредди Лоренц действовал не в одиночку, — добавил Гассер. — Он состоял в сговоре с двумя сообщницами.

Серене не терпелось услышать их имена.

— Луиза Брюн и Флора Майер.

Не верилось, что воспитательницы замешаны в этой мерзости.

— Луиза Брюн — вот подлинный мозг преступного плана. Ее парень и подруга — всего лишь исполнители.

Серена позволила невинной внешности и мнимой хрупкости Луизы обмануть себя. Она боялась, что на Луизу давит жестокий парень, но на самом деле это Луиза им манипулировала. Еще Серена вспомнила, как Луиза описала ей последние дни Авроры на Земле. Истории, которыми девушке удалось немного унять тоску Серены, ответив на один из мучивших ее вопросов. А именно — была ли ее дочь счастлива перед смертью.

Когда Аврора рассказывала анекдоты, остальные так и покатывались со смеху.

Кто знает, не было ли и это ложью, дабы втереться к ней в доверие.

Некоторые были весьма непристойными.

Аврора и непристойные анекдоты — не слишком правдоподобное сочетание. Одно это должно было внушить Серене, что в рассказах девушки что-то не сходится. Вот почему Серена больше ни во что ни верила, хотя какая-то часть ее все еще отвергала новую правду.

— Вы уверены, что дело обстоит именно так?

— Луиза Брюн отказывается говорить, но Лоренц и Майер сразу признались, — ответил Гассер. — Эти трое заманили вас в Вион, прислав вам видео пожара, о котором вы в первый день рассказали мне.

— Вы нашли эту запись? — спросила Серена.

Она до сих пор помнила выражение лица Гассера, когда ей не удалось показать ему видео, потому что его заменили старой рекламной кампанией Виона. Но сейчас ей не терпелось узнать, были ли съемки подлинными, или же открытое мансардное окно — цифровой трюк.

— Я видел запись, — признался командир и взял планшет, который принес с собой. — В ночь пожара ее сняла Луиза на свой телефон.

«Так вот почему не было слышно спасателей», — подумала Серена.

На экране начало воспроизводиться хорошо знакомое ей видео. Хотя, чтобы снова увидеть его, ей достаточно было закрыть глаза.

И на этот раз окно Аврориной мансарды тоже было открыто.

— Видите? Все, как я говорила! — взволнованно воскликнула Серена. — Как вы это объясните?

— Видео сфальсифицировано, — сообщил Гассер. — В том ролике, который вам прислали, отсутствовала первая часть. Но мы нашли полную запись.

Командир отмотал назад. Теперь на экране планшета бушевал пожар, но окно было закрыто. Затем в мансарде раздался короткий взрыв. Ударная волна распахнула одну из створок.

— Вионские пожарные объяснили мне, что на профессиональном жаргоне это называется эффектом попкорна. Взрыв был вызван скопившимся в комнате газом. Обычно взрыв так силен, что окна разлетаются вдребезги… Но здесь такого не произошло, что и позволило этой троице смонтировать фальшивку.

Серена была разочарована, ей было стыдно за свою наивность. Гассер это заметил.

— На вашем месте любой бы купился, — попытался он утешить ее. — Когда вы пришли ко мне, я сразу понял, что ваша цель — убедить меня, что ваша дочь, возможно, еще жива.

Хотя Серена и не говорила этого прямо, так оно и было. Теперь она молчала — пусть он закончит.

— К сожалению, я никогда на это особо не надеялся. И скоро вы все поймете.

О чем это он? Что она должна понять?

— Пожалуйста, скажите мне сейчас, — взмолилась Серена.

— Всему свое время, — ответил Гассер. И продолжил реконструкцию: — После того как вы примчались сюда искать совпадения с видео, троица начала разыгрывать свой спектакль…

За следующие полчаса Гассер объяснил ей, как развивались события. И Серена сравнила услышанное со своим непосредственным опытом.

В первый день Луиза ждала ее возле полицейского участка, но только затем, чтобы показаться на глаза и убежать. Тем же вечером девушка пришла в апарт-отель и начала внушать Серене подозрения, что гибель Авроры окутана тайной, которую кто-то всячески пытается скрыть. Серена до сих пор помнила, как девушка рассказывала об открытой задней двери и присутствии злоумышленника в шале в ночь трагедии. Помнила и то, как, пока она была в ванной, Луиза проворно задернула шторы на балконной двери, словно боясь, что ее увидят. А также вторжение ее агрессивного парня, который утащил воспитательницу прочь, чтобы не дать ей говорить. Вероятно, именно он и прятался тогда в тумане.

Многочисленные безмолвные звонки служили для того, чтобы вывести ее из тени. Члены банды предусмотрительно не произносили по телефону ни слова, поскольку она могла узнать их по голосам. С другой стороны, им и не требовалось давать ей инструкции, потому что Серена проявила интуитивную понятливость.

Эти трое знали, что рано или поздно она придет в квартиру Флоры. И подготовили все к ее визиту. Беспорядок, банковская выписка с покупкой билета на самолет, альбом с фотографиями покойных родителей в ящике — эта инсценировка предназначалась для Серены, а не для неизвестных личностей, которые якобы преследовали Флору.

Флора появилась в нужный момент, но и это было подстроено.

Она спасла Серену от незнакомца на зеленом «опеле», который гнался за ней в лесу, но сделала это только для того, чтобы втереться в доверие. Говоря о том, что вынуждена скрываться, девушка казалась искренне напуганной. Она убедила Серену, что обе они в опасности, поскольку есть тайна, которую никто не должен знать.

Авроры в постели не было.

Однако шедевром банды стал бородач в красной кепке, который заставил Серену поверить, будто она имеет дело с одним человеком, тогда как на самом деле мнимого похитителя изображали трое.

— Но как вы объясните, что этот мужчина появился на рисунке подружки Авроры? — с сомнением спросила Серена. Она не понимала, что произошло в день катания на санях, когда похожий на мнимого похитителя человек появился в лесу во время пикника девочек.

— Несколько дней назад вы пришли ко мне и сообщили, что, пока вы спали, кто-то проник в ваши апартаменты, — напомнил ей командир.

Серене все еще было стыдно за свою выходку возле пятидесятнической церкви.

— В это время я, парализованная, лежала на полу в полубессознательном состоянии, — призналась она. — Но я уверена, что рядом со мной кто-то был, — добавила она, снова вспомнив отпечатки мокрых ботинок на коричневом ковролине.

— А вы не думали, что злоумышленник мог проникнуть к вам в апартаменты, чтобы добавить персонажа на рисунок подруги вашей дочери?

Нет, об этом Серена действительно не подумала. Теперь она вспомнила, что сама обмолвилась Луизе о рисунках девочек из пансиона, сама рассказала об их похвальной инициативе заменить рисунками фотографии, которые исчезли, когда сгорел Флорин цифровой фотоаппарат.

— Мы нашли пресловутую красную кепку и накладную бороду, — сказал Гассер. — Они лежали в зеленом «опеле», припаркованном в старом сарае, которым пользовались мошенники.

— Ловко же они меня провели, — вздохнула Серена.

— Лоренц — негодяй, который большую часть времени ошивался в барах. У него есть мелкие судимости за драки и преступления против собственности. Луизу Брюн исключили из школы за плохое поведение и за то, что ударила головой одноклассницу. Флоре Майер так и не удалось решить свои проблемы с наркотиками.

— Они совсем не смахивают на криминальных гениев, согласитесь, — заметила Серена. — По-моему, они больше похожи на трех хулиганов.

— В наших краях у молодежи нет особого выбора, — признал Гассер. — Ребята либо уезжают, либо находят работу в туризме — такого у нас в долине много. У них нет ни мечтаний, ни амбиций, и их судьба предрешена еще до того, как им стукнет двадцать.

В свете описаний командира Серена сочла, что ее предложение заплатить выкуп в размере полумиллиона евро должно было показаться этим троим почти невообразимым. Вероятно, они не рассчитывали на такую наживу и согласились бы и на гораздо меньшую сумму. На сей раз ее брокерский инстинкт не сработал.

— Я позволила себя надуть. — Серена все больше убеждалась в этом.

— Не вините себя, — снова утешил ее полицейский. — Вы мать, и они воспользовались вашей естественной слабостью.

«Я сама помогла им из-за своей зависимости, — подумала она. — Ничего этого не случилось бы, если бы я была в ясном уме».

— Мы начали подозревать эту троицу после того, как получили наводку от Берты Верлен, — продолжил Гассер.

То есть заведующей пансионом. Серена никогда не видела ее, а только разговаривала с ней по телефону в ночь пожара.

С Авророй все в порядке.

Женщина перепутала ее дочь с француженкой Орели. И Серена так ей этого и не простила.

— Поначалу банда пыталась впутать и Берту, — пояснил полицейский. — С ней связалась Луиза: она не объяснила, что именно задумала, но дала понять, что та может сорвать хороший куш, если готова сыграть нужную роль.

По словам самой Луизы, Берта теперь работала гувернанткой в какой-то женевской семье.

— Но о том, что должно было случиться со мной ночью, вас предупредил Адоне Стерли, — предположила Серена.