«Спасибо», — сказала я. Я почувствовала ее радость, и мы пошли дальше.

Я вытянула руку перед собой, восхищаясь блеском зеленых камней. Драгоценности не были хорошей идеей при физических испытаниях, с которыми я буду сталкиваться, но у меня были бы перчатки, чтобы скрыть это.

«Трудно поверить, что после этого мы будем делать здесь и в реальном мире», — я размышляла вслух, в действительности не думая об этом.

Лисса рядом со мной напряглась и я сразу же пожалела о сказанном. «Шагнуть в реальный мир» означало для нас с Лиссой приступить к выполнению работы, и пару месяцев назад, она к несчастью обещала мне помочь.

В Сибири я узнала, сто существует способ вернуть Дмитрия и превратить его обратно в дампира. Эта история не вызывала у меня уверенности, возможно это было ложью, ко всему прочему он был зациклен на моём убийстве. Я не питала никаких иллюзий, и если бы мне пришлось выбирать он или я, у меня бы не было другого выбора, кроме как убить его. Но есть другой путь, я могу спасти его до того как это случится. И мне предстоит еще разобраться в этом.

К несчастью, единственный кто мог помочь нам в совершении этого чуда, был преступник. Но не любой преступник, а именно Виктор Дашков, королевский морой, который пытал Лису и совершил другие зверства, которые превратили её жизнь в ад. Суд признал его виновным и Виктора пожизненно посадили в тюрьму, что усложняло ситуацию. Мы знали, что находясь в тюрьме, у него пе было причин говорить то, что он знал о своем брате. Возможно он дал бы эту информацию, если бы мы предложили ему одну вещь, которую никто другой не мог предложить: свобода

Эта идея была не защищена от ошибок, по ряду причин. Во-первых, я не знаю, сработает ли она. Это была главная проблема. Во-вторых, я понятия не имела, как организовать побег из тюрьмы, и вообще где эта тюрьма находилась. И, наконец, тот факт, что мы освободим нашего заклятого врага. Это достаточно опасно для меня, не говоря уже о Лисе. Все же столько, сколько идея беспокоила ее (а поверьте мне, это было), она твердо поклялась, что она поможет мне. Я предлагала освободить ее от обещания десятки раз в последние пару месяцев, но она твердо настаивала на своем. Конечно, учитывая, мы не могли даже найти тюрьмы, ее обещание в конечном итоге не имело значения

Я попыталась исправить неловкое молчание между нами, объясняя вместо этого, что я на самом деле означало, что мы могли бы отпраздновать ее день рождения на следующей неделе. Мои попытки были прерваны Стэном, одним из моих давних инструкторов. «Хезевей»! рявкнул он, выходя от руководства. «Любезно с твоей стороны присоединиться к нам. Заходи сейчас же!»

Мысли о Викторе исчезли из ума Лиссы. Она быстро обняла меня. «Удачи», — прошептала она. «Не то, чтобы нуждалась в этом».

По выражению лица Стэна я поняла, что десятисекундное прощание было на десять секунд дольше, чем нужно. Я с усмешкой поблагодарила Лиссу, и она пошла обратно, искать наших друзей на трибунах, в то время как я поспешила за Стэном.

«Тебе повезло, что ты не одна их первых» — проворчал он. «Народ даже сделал ставки на то, появишься ли ты».

«Правда?» — спросила я весело.\"И какие ставки? Я все еще могу передумать».

Его суженные глаза стрельнули в меня предупреждением, которое не нуждалось ни в каких пояснениях, когда мы зашли в область ожидания, смежную с областью, проходящую, за ней, трибунами, это всегда, в прошедших годах поражало, сколько проделывалось работы, для этих испытаний, и была не менее впечатленной и теперь, смотря на все это с близкого расстояния. Выкрикивающие новички, седели на сооружениях с козырьками, построенных из дерева. Конструкция выглядела как, часть стадиона, сделанная не на время. Она была выстроена с поразительной скоростью и, как только испытания закончатся, с не меньшей скорость, так же, будет разобрана. В дверном проеме, шириной, приблизительно в три широкоплечих человека, позволило мне, не много разглядеть место, где находился, в нервном ожидании, один из моих одноклассников. Все препятствия, своего рода, установлены для осложнения задачи, проходящего тестирование, на сохранение равновесие и координации студента, при увертывании от взрослых стражей, которые прячутся, за различными объектами и поворотами. Деревянные стены были выстроены в одном конце территории, создавая темный и запутанный лабиринт. Сети и шаткие платформы, созданные в другой части области, для проверки, как хорошо, Ты можешь сражаться в сложных условиях.

Несколько других новичков, облепили дверной проем, надеясь получить преимущество, подглядывая за теми, кто пошел перед ними. Но не я. Я пойду в слепую, на смотря на то, что они бросят передо мной. Изучение пути прохождения, только заставило бы меня слишком много думать и запаниковать. В чем я сейчас нуждалась, так это в спокойствии

Так что я прислонилась к одной из стен барака и стала осматриваться вокруг себя. Оказалось, что я действительно была последней на выход, и задалась вопросом, что если те люди, которые поставили на меня, действительно потеряют деньги. Некоторые из моих одноклассников перешептывались группами. Некоторые делали разминку и разные упражнения. Некоторые стояли с преподавателями, являвшиеся их наставниками. Эти преподаватели сосредоточенно говорили со своими студентами, давая различные советы. Я продолжала слушать их речь, сосредотачиваясь и успокаиваясь на ней

Наблюдая за ними, мое сердце екнуло. Не так давно, я воображала этот день. Я воображала Дмитрия и себя, стоящих вместе, говорящего мне, отнестись к этому серьезно и не потерять свое хладнокровие, когда настанет моя очередь. Альберта проделала хорошую работу, поговорив со многими преподавателями, для меня, когда я вернулась из России, но как капитан, она отсутствовала здесь, занятая другими видами обязанностей. У нее не было времени, что бы зайти сюда и подержать мою руку. Мои друзья, которые возможно бы поддержали меня — Эдди, Мередит и другие-были окружены своими собственными страхами. Я была одна.

Без нее или Дмитрия или даже кого-нибудь из них, я ощущала ужасную боль одиночества. Дмитрий должен быть здесь со мной. Вот как это должно быть. Закрывая свои глаза, я позволила себе представить, что он был там, в нескольких дюймах, как мы говорили.

«Не волнуйся, товарищ. Я смогу сделать это с закрытыми глазами. Черт, возможно так и будет. У тебя есть, что-нибудь, что может помочь? Если ты будешь хорошо себя вести, я даже позволю тебе завязать мне глаза». Эта фантазия легко могла стать реальность, особенно после того как мы спали вместе и решили, что у нас всё будет хорошо. Возможно позже, вместе с повязкой он бы снял и другие вещи…

Я могла отлично изобразить сердитое покачивание его головы, чтобы отчитать меня. «Роза, я клянусь, иногда каждый день с тобой похож на мое собственное личное испытание».

«Но я знала, что он улыбнется в любом случае, и ощущение гордости и поддержки, которое он дал бы мне, поскольку я направлялась в сторону боя, будет всё, что нужно чтобы пройти через испытание —

«Ты медитируешь?»

Я открыла глаза, удивившись этому голосу. «Мама? Что Ты здесь делаешь?»

Передо мной стояла Джанин Хезевей, моя мать, которая была на несколько дюймов ниже меня, но достаточно сражавшаяся и с теми, кто был вдвое выше меня. Опасный взгляд, на ее загорелом лице, кому угодно мог бросить вызов. Она криво ухмыльнулась, положив свою руку на бедро.

«Ты действительно думала, что я не приеду посмотреть на тебя?»

«Я не знаю», — призналась я, с некоторым чувством вины, что сомневалась, относительно нее. Мы мало контактировали, все эти годы и в связи с недавними событиями-большинство, из которых были плохими, — связь, между нами стала восстанавливаться. Большую часть времени, я все еще не знала, как относиться к ней. Я разрывалась, между потребностью маленькой девочки и ее отсутствующей матери и негодованием заброшенного подростка. «Я думала, что у Тебя есть более важные дела».

«Я ни за что не пропустила бы это» — твердо сказала она. Она повернула в сторону дверного проема и её тёмно-рыжие локоны разлетелись в разные стороны, «В принципе, как и твой отец».

«Что?»

Я поспешила к дверному проему и начала всматриваться в поле сражения. Моя позиция не была чудесной из-за препятствий на поле, но была достаточно хорошей. Он был там: Эйб Мазур. Его было легко узнать с его черной бородой и усами, так же как с изумрудным зеленым шарфом, завязанным узлом поверх его рубашке. Я даже могла различить сверкание его золотой сережки. Он должен был таять на этой жарище, но я полагала, что жара выдавит из него больше чем немного пота, дабы усмирить его показные роскошные манеры.

Если мои отношения с моей матерью были поверхностными, то отношения с моим отцом были фактически несуществующими. Я встретила его в прошлом(т. е. в этом) мае, и только тогда, только после того как я вернулась, я узнала, что была его дочерью. У всех дампиров был один родитель морой, и он был моим. Я все еще не была уверена на счет того, что я о нем думала. Большая часть его происхождения была все еще тайной, но было много слухов, что он был связан с незаконным бизнесом. Люди также действовали как если бы, он был типом идущим по головам, и хотя я видела небольшое свидетельство этого, меня это не удивило. В России они назвали его Змей: змея.

Пока я пялилась на него в изумлении, моя мама прогуливалась возле меня. «Он будет счастлив, что ты сделала это вовремя», — сказала она. «Он руководит огромными ставками на то, как вы выступите. Он поставил свои деньги на тебя, если это заставит тебя чувствовать себя немного лучше».

Я застонала. «Конечно. Конечно это он был букмекером за всеми этими ставками. Я должна была знать, как только-Моя челюсть отвисла.\"Он говорит с Адрианом?»

Да. Рядом с Эйбом сидел Адриан Ивашков — мой более или менее друг. Адриан был королевским мороем и другим пользователем духа как Лисса. Он был бредил мной с тех пор, как мы встретились в первый раз, но в моем сердце было место только для Дмитрия. После неудачи в России я вернулась и пообещала дать Адриану попытку(лучше: шанс). К моему удивлению, все было… хорошо между нами. Прекрасно, даже. Он расписал мне план того, почему свидания с ним будет правильным решением. Это включало такие пункты как, «я откажусь от сигарет, до момента пока я действительно в них буду нуждаться» и «я буду делать романтичные сюрпризы каждую неделю, такие как: импровизированный пикник, розы, или поездка в Париж— но, конечно же, ни какие из этих вещей, иначе они уже не будут неожиданностями».

Это не походило на то как было с Дмитрием, но тогда, я предположила, что никакие из двух взаимоотношений не могут походить друг на друга. Я была все еще полна решимости попытаться спасти Дмитрия, но это не означало, что моя романтичная жизнь закончилась-это заняло бы время чтобы принять это. Адриан сделал меня счастливой. И пока, этого было достаточно.

Но это не обязательно должно означать, что я хотела видеть его комфортным, рядом с моим пиратским отцом — бандитом.

«Он плохо на него повлияет». Возразила я.

Моя мать фыркнула. «Я сомневаюсь, что Адриан, хоть как-то способен повлиять на Эйба». (

Не Адриан! Эйб. Адриан, в последнее время, ведет себя прилично, Эйб все испортит». Вместе с курением, Адриан поклялся, что он бросит выпивку в его письме, приглашения на свидания. Я искоса посмотрела через стадион на него и Эйба, пробуя понять, какая, такая темя, может быть, столь так интересна.\"О чем они говорят?»

«Я думаю, что на данный момент, это должно волновать Тебя меньше всего. Джанин Хезевей, не Джанин Хезевей, если она не практична. «По меньше волнуйся о них и побольше об этом испытании».

«Ты думаешь, что они говорят обо мне?»

«Роза!» Моя мать слегка шлепнула меня по руке и я вернула свой взгляд на нее. «Ты должна отнестись к этому серьезней. Держись спокойнее и не отвлекайся».

Ее произнесенные слова, так напомнили мне Дмитрия, что на моем лице поползла небольшая улыбка. В конце в концов, я была здесь не одна

«Что Тебя так позабавило?» Спросила она осторожно.

Ничего». Сказала я, обнимая ее, сначала она замерла а потом расслабилась, и так же кратко обняла, прежде, чем уйти. «Я рада, что Ты здесь».

Моя мать не была чрезмерно нежной личностью, являясь стражем. «Что ж»? — сказала она, явно взволнованная. «Я же сказала, что не пропущу, такое зрелище».

Я оглянулась на трибуны. «С другой стороны, на счет Эйба, я не была на столько уверена».

Или… подождите. Странная идея появилась у меня. Нет, не столь странный, конечно. Сомнительные или нет, у Эйба были связи-, достаточно обширные, что он был в состоянии незаметно передать сообщение Виктору Дашкову в тюрьму. Эйб попросил информацию о Роберте Дору, в качестве одолжения мне. Когда Виктор отправил сообщение назад, в нем говорилось, что у него не было никакой причины помогать Эйбу с тем, в чем он нуждался, я быстро сбросила со счетов своего отца и перескочила к моей идее тюремного освобождения. Но сейчас-

«Розмари Хезевей!»

Это Альберта звала меня, её голос был громкий и ясный. Он был похож на трубу и призывал бороться. Все мысли об Эйбе, Андриане-и да, даже Дмитрии-исчезли. Я думаю мама желала мне удачи, но точную формулировку я не уловила пока шла к Альберте. Адреналин зашкаливал. Мой пульс опять участился. Все мое внимание было сосредоточено впереди: на тесте, который наконец сделает меня стражем.

ДВА

МОЕ ИСПЫТАНИЕ ПРОШЛО КАК В ТУМАНЕ

Можно подумать, из-за того, что оно было важнейшей частью моего обучения в академии Св. Владимира, то я запомнила бы все в прекрасных, мельчайших и четких подробностях.

Все же мои более ранние мысли были в вполне объяснимы.

Как возможно сравнить это с тем, с чем я уже сталкивалась? И как вообще можно сравнить эти поставленные, мнимые бои с нападением группы Стригоев на нашу школу? Я должна противостоять непреодолимым испытаниям, не зная, жив или мертв тот, которого я любила.

И как я могу бояться так называемого сражения с одним из инструкторов школы после того, как сражалась с Дмитрием? Он был смертоносен, как дампир, а как стригой стал еще опаснее.

Не то, чтобы я не хотела серьезно относиться к испытаниям. Они были серьезными

Новички все время проваливали испытания, и мне не хотелось стать одной из них.

Я была атакована со всех сторон стражниками, которые боролись и защищали Мороев, еще за долго до моего рождения.

Арена не была ровной, и это все усложняло.

Они заполнили все препятствиями, балками и порогами, которые проверяли мой баланс — включая мост, который болезненно напомнил мне о той последней ночи, когда я видела Дмитрия. Я толкнула его, после того, как погрузила серебряный кол в его сердце, — кол, который выпал во время его падения в реку.

Мост арены отличался от крепкого деревянного моста, на котором я с Дмитрием сразилась в Сибири. Он был шатким, из деревянных досок, плохо скрепленных только веревкой для поддержки. Каждый шаг заставлял весь мост трястись и качаться, и дыры в досках показывали мне где до этого моими одноклассниками (к несчастью для них) были обнаружены его уязвимые места.

Тест, который они подготовили для меня на мосту, был, вероятно, самым сложным из всех. Моя цель состояла в том, чтобы увести Мороя дальше от группы Стригоев, которые преследовали нас.

Моего Мороя играл Дэниель, новый страж, который приехал в школу, чтобы заменить погибших в нападении стражей. Я не очень хорошо его знала, но для этого мероприятия, он играл очень хорошо, был послушным и беспомощным, даже немного испуганным, также как и любой Морой, которого я бы охраняла. Он оказывал мне небольшое сопротивление ступая на мост, и я использовала мой самый тихий, убеждающий голос, чтобы наконец уговорить его пройти впереди меня.

Очевидно они проверяли навыки людей так же как боевые навыки.

Я знала, что недалеко от нас впереди приближаются стражи, которые действовали как Стригои.

Дэниель шагнул вперёд, и я следовала за ним, всё ещё успокаивая его, и все мои чувства оставались в боевой готовности.

Мост сильно качнулся, и я поняла, что на наши преследователи находятся сзади.

Я оглянулась и увидела троих «Стригоев» подкрадывающихся к нам.

Стражники игравшие их роль, выполняли свою работу отлично — двигались с такой же скоростью и ловкостью, как настоящие Стригои.

Они догонят нас, если мы не поторопимся.

— Ты всё делаешь правильно, — сказала я Дэниэлу.

Было сложно поддерживать правильную интонацию голоса. Крики на Мороев могли бы повергнуть их в шок. Более уверенный тон мог заставить их думать, что всё это не опасно.

«И я знаю, что ты можешь двигаться быстрее. Мы должны оторваться от них — они приближаются. Я знаю, ты можешь это сделать. Ну же».

Я должна пройти ту часть теста, в которой требуется убеждать, и хотя он стал двигаться быстрее— этого было не достаточно, чтобы соответствовать скорости наших преследователей. Но это было только начало.

Мост опять резко пошатнулся. Дэниель убедительно вскрикнул и застыл, крепко держась за канат моста.

Впереди него я увидела другого стража в роли Стригоя, ожидающего на противоположной стороне моста. Кажется, его звали Рэндал, ещё один новый наставник.

Я была зажата между ним и группой сзади меня.

Но Рэндал однако остановился, ожидая на первой доске моста так, что он мог его раскачивать, что он и делал для нас, стараясь изо всех сил.

— Продолжай идти, — настаивала я, мой мозг кипел.

— Ты можешь сделать это.

— Но там Стригои! Мы в ловушке! — Воскликнул Дэниель.

— Об этом не беспокойся. С ним я разберусь. Просто иди.

На сей раз мой голос был жестким, и Дэниель пополз вперед, повинуясь моей команде.

Следующие несколько моментов потребовали от меня четко рассчитанных по времени действий.

Мне нужно было следить за Стригоями, которые находились по обе стороны от нас, контролировать наше положение на мосту и заставлять Дэниель идти одновременно.

Когда мы почти прошли три четвертых пути, я прошипела:

— Встань на четвереньки сейчас же! Скорей!

Он повиновался, приседая.

Я тут же опустилась на колени, продолжая говорить вполголоса:

— Я собираюсь кричать на тебя. Игнорируй это.

Громким голосом, для тех, кто приближался к нам, я воскликнула:

— Что ты делаешь? Мы не можем останавливаться!

Дэниель не шелохнулся, и я снова говорила спокойно.

— Прекрасно. Видишь, где канаты соединяются с главными столбами? Хватай их. Схвати их так сильно, как только можешь, и не отпускай, чтобы ни случилось. Оберни их вокруг своих рук, если сможешь. Сейчас же сделай это!

Он подчинился.

Время шло, и я больше не могла терять ни минуты. Одним движением, все еще сидя на корточках, я обернулась и рубанула веревку ножом, который я получила вместе с моим колом.

Слава Богу, лезвие было острым.

Стражи, которые курировали испытание, не тратили время зря.

Канаты поддались не сразу, но я разрезала их так быстро, что у «стригоев» с другой стороны от нас не было времени среагировать.

Канат разорвался в тот момент, когда я снова напомнила Дэниелу держаться.

Две половинки моста качнулись по направлению к деревянным сваям, от веса людей стоящих на нем. Отлично, мы их сделали. Дэниель и я подготовились. Троих преследователей, которые стояли позади нас, не было видно.

Двое упали.

Один едва сумел ухватиться за доску, он соскальзывал, но потом успел зафиксировать хватку.

Реальное расстояние до земли составляло шесть футов(прим. 1.83 м.), но мне сказали расценивать его как пятьдесят(прим. 15.24 м.) — расстояние, которое убило бы меня и Дэниеля, если бы мы упали.

Несмотря ни на что, он все еще хватался за веревку.

Я как и он держалась за нее, и как только веревка и доски ровно уложились у подмостков, я начала взбираться по этому, как по лестнице.

Было нелегко перелезьте через Дэниеля, но я сделала это, и у меня появился еще один шанс напомнить ему держаться.

Рэндел, ждавший нас впереди, не сорвался.

Он удержался на мосту, когда я перерезала канаты, хотя и был достаточно удивлен, чтобы потерять равновесие.

Быстро придя в себя, он стремительно передвигался, покачиваясь из стороны в сторону, пытаясь забраться повыше, на твердую поверхность.

Он был намного ближе к поверхности чем я, но я как-то сумела хватануть его за ногу, тем самым остановив его.

Я резко дернула его на себя. Он сумел удержатся за мост и между нами завязалась борьба.

Я понимала, что скорее всего, не смогу его сбросить, но зато у меня была возможность подобраться к нему ближе. В последний момент я опустила нож который держала и выхватила из-за пояса кол — кое-что проверяющее мою координацию.

Неуклюжая позиция Рэндала давала мне шанс ударить его в сердце, и я сделала это.

На время испытаний у нас были тупоконечные колья, которые не могли проткнуть даже кожу, но которые должны быть использованы с определенной силой, чтобы убедить наших оппонентов в том, что мы знаем, что делаем.

Моя атака была идеальной и Рэндал, признавая что получил смертельный удар, разжал руки и упал с моста.

И у меня осталась последняя трудная задача — уговорить Дэниела подняться.

Это заняло много времени, но снова его поведение не выходило за рамки того, как себя может вести напуганный морой.

Я была просто счастлива, что он не решил, будто настоящий морой потерял бы контроль и упал.

После этого испытания было много других, но я сражалась, не сбавляя скорости и не давая усталости влиять на меня.

Я переключилась на боевой режим, все мои чувства сфокусировались на основных инстинктах: сражаться, уворачиваться, убивать. И, в таком состоянии, я, все еще должна была соображать и не расслабляться. В противном случае, я была бы не в состоянии реагировать на такие сюрпризы, как случившееся на мосту.

Мне все это удалось, я сражалась не думая ни о чем другом, кроме выполнения поставленных передо мной задач.

Я пыталась думать о своих инструкторах, не как о людях с которыми была знакома. Я относилась к ним, как к Стригоям. Без поблажек.

Когда всё закончилось, я почти не поняла этого. Я просто стояла по среди поля, и больше никто меня не атаковал. Я была одна.

Постепенно я все больше осознавала детали происходящего вокруг. Кричащая на трибунах толпа. Нескольких наставников, кивающих друг другу, выражая свое согласие. Стук собственного сердца.

Не без ухмылки Альберта дернула меня за руку, и я поняла, что все закончилось. Тест, который я ждала всю мою жизнь, пролетел, как мгновение ока.

«Пошли», — сказала она, обнимая меня за плечо и направляя к выходу. «Тебе нужно попить и присесть».

Ошеломленная, я позволила ей увести меня с поля, вокруг которого люди все еще одобрительно шумели и выкрикивали мое имя. Позади нас, я услышала как кто-то сказал, что им придется сделать перерыв и починить мост.

Она отвела меня обратно в зал ожидания и осторожно подтолкнула меня к скамейке. Кто-то присел рядом со мной и протянул бутылку воды. Я оглянулась и увидела свою мать.

У нее было выражение на лице, которое я никогда не видела прежде: оно сияло чистейшей гордостью.

«Что это было?» — спросила я наконец.

Она снова меня удивила, на сей раз своим искренним смехом.

«Что это было?» повторила она. «Роза, ты была там почти час. Ты прошла это испытание с честью. Возможно это одно из лучших испытаний, которое когда-либо было в этой школе».

«Правда? Это только кажется. Легко — не совсем подходящее слово. Все было, как в тумане».

Моя мама сжала мне руку.

— Ты была великолепна. Я очень, очень горжусь тобой

Осознание этого всего действительно, по-настоящему потрясло меня и я почувствовала как улыбка расползается по моим губам.

«Что будет теперь?», — спросила я.

«Теперь ты стала стражем».

Я была отмечена татуировками много раз, но ни один из этих случаев и близко не был похож на церемонию, сопровождающуюся звуками фанфар, которая проводится, когда ты получаешь метку Обещания.

Прежде чем получить татуировки молний за убийства, я была вовлечена в непредвиденные, трагические обстоятельства: борьба со Стригоями в Спокане, защита школы от нападения — но события эти были поводом для грусти, не для празднования.

После стольких убийств, мы практически сбились со счета, и тогда, как мастера татуировок из стражей все еще пытались зафиксировать каждое отдельное убийство, мне они в конце концов сделали татуировку в виде звезды, таким причудливым способом говоря, что ликвидированным Стригоям нет числа.

Нанесение татуировки не было быстрым процессом, даже если вы собирались получать совсем крошечную тату. А здесь весь мой выпускной класс должен был получить их.

Церемония проходила в том зале, который обычно являлся столовой в Академии. Это помещение имело поразительную способность видоизменяться в нечто, столь же торжественное и замысловатое, как мы видели при Королевском Дворе.

Зрители — друзья, семья, стражи — заполонили комнату, пока Альберта называла по одному наши имена и зачитывала наши баллы, когда мы приближались к татуировщикам.

Баллы имели важное значение.

Они должны были быть оглашены, и, наряду со всеми, полученными в школе, оценками, оказывали влияние на будущее распределение.

Морои могут сами выбрать выпускников, которые впоследствии станут их стражами.

Конечно, Лисса потребовала меня, но даже самые лучшие оценки в мире не смогли бы компенсировать все ужасные отметки за моё поведение.

На этой церемонии не было ни одного Мороя, хотя, за исключением небольшой горстки, которую пригласили в качестве гостей новоиспеченные выпускники.

Все собравшиеся были дампирами: или одни из признанных стражей или собирающиеся стать стражами, как я.

Гости сидели сзади, а старшие из опекунов сидели в первых рядах.

Мои одноклассники и я стояли все время, возможно это был последний тест на выносливость.

Я не возражала.

Я сменила мою подраную и грязную одежду на слаксы и свитер, выглядевшие шикарно, в то же время сохраняющие надлежащую официальность.

Это был хороший знак, потому что воздух в комнате был наполнен почти осязаемой напряженностью, все лица представляли собой смесь радости о нашем успехи, но также и беспокойства о наших новых смертоносных ролях в мире.

Радостным взглядом я смотрела на то, как подзывали моих друзей, удивленных и впечатленных своими результатами.

Эдди Касталья, близкий друг, получил высший бал на «полевых испытаниях» по защите Мороя.

Я не могла не улыбнуться когда, татуировщик наносил Эдди метку.

«Интересно, как он заставил перебраться своего Мороя через мост», — пробормотала я вполголоса.

Эдди был довольно находчив.

Стоящая рядом со мной, еще одна моя подруга, Мередит, одарила меня озадаченным взглядом.

«О чем ты говоришь?» — Ее голос был по-прежнему мягкий.

«О том, когда нас с Мороем преследовали на мосту. Моим был Дэниел».

Она все еще выглядела смущенной, и я уточнила.

«И со всех сторон были Стригои?

«Я перебралась через мост», — прошептала она, «но преследовали только меня. Я провела Мороя через лабиринт».

Сердитый взгляд, стоящего по соседству, одноклассника заставил нас замолчать, и я скрыла свой хмурый взгляд. Возможно я не была единственной, кто прошел испытание в изумлении. Мередит подтвердила свои факты. Когда назвали мое имя, я, затаив дыхание, услышала, как Альберта сказала моли баллы. Мои балы были намного выше, чем у моих одноклассников. Отчасти я была рада, что она не стала читать мои оценки за время учебы.

Это бы полностью забрало эффект моего триумфа…

Я всегда очень хорошо дралась, но все было не так хорошо в математике и истории ну хорошо, те немного не дотягивали, в основном потому, что я, как казалось, неизменно находилась в состоянии «то бросаю школу-то возвращаюсь.

Мои волосы были собраны в тугой хвост, и каждая выпавшая прядь была закреплена шпилькой, чтобы художнику ничего не мешало работать.

Я наклонилась, чтобы предоставить ему наилучший обзор и услышала, как ахнул от удивления.

Обратная сторона моей шеи была укрыта сложным узором меток.

Обычно новый страж был чист, как свежий холст.

Этот парень был опытным и сумел изящно разместить метку обещания посередине шеи.

Метка Обещания была похожа на длинную, вытянутую букву S с вьющимися концами.

Он расположил ее точно между молниями, позволяя ей обвиться вокруг них, как будто, заключая в объятия.

Процесс был болезненным, но я сохраняла пустое выражение на своем лице, отказываясь вздрагивать от боли.

Мне показали конечный результат в зеркало прежде, чем он наложил повязку на шею для того, чтобы избежать заражения.

После этого я присоединилась к своим одноклассникам и наблюдала, как остальные из них получали свои татуировки.

Это значило, простоять на ногах еще в течение двух часов, но я не возражала.

У меня все еще голова шла кругом от всего, что сегодня случилось.

Я стала стражем.

Настоящим, честно принявшим присягу стражем.

И вместе с этой мыслью пришло множество вопросов.

Что будет дальше? Достаточно ли хороши мои оценки, чтобы перекрыть мое плохое поведение? Сделают ли меня стражем Лисы? Как быть с Виктором? Что насчет Дмитрия?

Я забеспокоилась, поскольку наконец ощутила на себе все воздействие церемонии стража.

Это было не только из-за Дмитрия и Виктора.

Я волновалась за себя и за свою дальнейшую жизнь.

Школа закончилась.

Больше не будет учителей которые будут следить за мной и исправлять все мои ошибки.

Я буду ответственна за все решения, когда я буду защищать кого-нибудь.

Морои и младшие дампиры будут смотреть на меня с уважением.

И я больше не смогу просто тренироваться и бездельничать в своей комнате.

Больше не существовало четких классов.

Все время я была бы при исполнении служебных обязанностей.

Это было то что немного обескураживало.

Я всегда сравнивала окончание со свободой.

Теперь я не была так уверена.

На что теперь станет похожа моя новая жизнь? Кто будет решать? И как я смогу достать Виктора, если мне назначат не Лиссу? Обходя зал, я пересеклась с Лиссой взглядом. Она вся сияла от гордости, как и моя мать, и она улыбнулась, когда наши глаза встретились.

— Посмотри на своё лицо. — сказала она. Ты не должна выглядеть так взволнованно, по крайней мере, не сегодня. Ты должна праздновать.

Я знала, что она права. Я могу справиться с тем, что должно было произойти.

Все мои проблемы могут и подождать денёк другой, учитывая отличное настроение друзей и семьи можно и отметить.

Эйб, со всем влиянием, которым казалось, он владел всегда, заполучил маленький банкетный зал и устроил вечеринку для меня, которая, казалось, больше подходила для дебюта королевской особы, а не для дерзкой дампирки.

Перед вечеринкой я снова переоделась.

Красивая одежда сейчас казалась более уместной, чем на официальной церемонии для получения метки.

Я надела изумрудное зеленое, обтягивающее платье с коротким рукавом и повесила назар на шею, даже при том, что все это не сочеталось.

Назар был маленьким кулоном, напоминающим глаз, переливающийся всеми оттенками синего.

В Турции, откуда приехал Эйб, считали, что это своего рода защита.

Он подарил это мое матери несколько лет назад, а она в свою очередь, дала его мне.

Я нанесла макияж и уложила свои запутанные волосы в мягкие, тёмные волны(потому что бандаж на моей татуировки никак не сочетались с платьем)Я едва напоминала кого-то, кто может нанести удар, не говоря уже о борьбе с монстрами.

Нет-это не совсем верно, поняла я спустя несколько секунд.

Смотря в зеркало, я была удивлена увидеть ужас в своих карих глазах.

Там была боль, боль от потери, которую не могли скрыть даже самое красивое платье и косметика. Я проигнорировала это и пошла на вечеринку. Как только я вышла из общежития я столкнулась с Адрианом.

Не говоря ни слова он заключил меня в объятия и поцеловал. Он застал меня врасплох. Он понял.

Меня не могли удивить не мертвые существа, а один легкомысленный Королевский Морой мог.

И это действительно был поцелуй, который заставил меня почувствовать вину за то, что я тонула в нем.

У меня были некоторые опасения, когда я впервые встретила Адриана, но со временем почти все они исчезли.

После того, как я наблюдала за его бесстыдным флиртом и его неспособностью ни к чему относиться серьезно столь долго, я никогда не ожидала увидеть такую преданность от него нашим отношениям.

Также я не ожидала, что мои чувства к нему будут расти-что казалось настолько противоречивым, учитывая то, что я до сих пор люблю Дмитрия и собираюсь найти невозможный способ, как спасти его.

Я засмеялась, когда Адриан поставил меня.

Поблизости несколько младших Мороев остановились, чтобы посмотреть на нас.

Морои, встречающиеся с дампирами, в нашем возрасте не были большой редкостью. А вот дампир с дурной славой, встречающийся с Мороем, который внучатый племянник королевы? Это было мягко говоря необычно… — Особенно после того, как ненависть Королевы ко мне стала достоянием общественности.

Было всего лишь несколько свидетелей нашей последней встречи, когда она орала на меня и приказывала держаться от Адриана подальше, но новости такого рода проникают повсюду.

«Нравится шоу?» — спросила я у наблюдавших.

Понимая, что их застукали, моройские дети поспешно удалились.

Я повернулась обратно к Адриану и улыбнулась.

«Что это было? Так необходимо было целовать меня в общественном месте?»

— Это, — торжественно сказал он, — была награда за то что ты надрала так много задниц на испытании.

Он сделал паузу. — И так же это было из-за того, что ты выглядишь невероятно сексуально в этом платье.

Я закатила глаза.

«Награда, ха? Парень Мередит подарил ей бриллиантовые сережки».

Он схватил меня за руку, и равнодушно пожал плечами, когда мы направились на вечеринку.

«Хочешь бриллианты? Я подарю тебе бриллианты. Ты будешь в них купаться. Черт, я подарю тебе платье, сделанное из них. Но это будет очень короткое платье».

«Я думаю, что я соглашусь на поцелуй в конце концов», — сказала я, воображая Адриана, одевающего меня, как модель купальников. Или танцовщицу. Упоминание украшений принесло мне нежелательный воспоминания.

Когда я попала в плен к Дмитрию в Сибири, его укусы блаженно убаюкивали меня, и он осыпал меня драгоценностями.

«Я знал, что ты крутая и любому можешь настучать по морде», — продолжил Адриан.

Тёплый ветерок лета рассеивал его каштановые волосы старательно собираемые в модную причёску каждый день, а он свободной рукой пытался уложить их обратно.

«Но я не понимал, на сколько, пока я не увидел тебя расшвыривающей стражников».

«Это значит, что ты стал больше меня ценить?» подразнила я.

«Я всегда тебя ценил», — сказал он высокомерно. «Ты знаешь, как сильно я хочу покурить прямо сейчас? Но нет. Я мужественно страдаю без никотина — все ради тебя. Но я думаю, осознание того, что ты там натворила, заставит меня быть более осторожным по отношению к тебе. Твой ненормальный отец тоже кажется мне опасным.

Я застонала, вспоминая, что Адриан и Эйб сидели вместе. Боже.

«Тебе правда надо было трепаться с ним?»

«Эй, да он клевый. Немного нестабильный, но клевый. Мы отлично ладили».

Адриан открыл дверь в здание которое мы искали.

«И он тоже своего рода крутой. Я имею в виду, что любой другой парень, который носил бы шарф как этот, был бы высмеян в этой школе. Но не Эйб. Он бы поколотил кого-угодно почти так же ужасно, как ты. На самом деле».

Голос Адриана стал нервным.

Я бросила на него удивленный взгляд.

«На самом деле, что?»

«Ну, ладно.

Эйб сказал, что я ему нравлюсь.

Но также он ясно дал мне понять, что он сделает со мной если я сделаю тебе больно или сделаю что нибудь плохое.

Адриан поморщился.

На самом деле, он описал, что сделает во всех подробностях.

Затем он переключился на более радужную тему.

Мне нравится этот парень, но он внушает ужас.

«Да он просто переходит все границы!» — я подошла и остановилась у наружного входа зала, где проходила вечеринка.

Через дверь, я услышал гул разговоров…

Видимо, мы прибыли одними из последних.

Я поняла, что мой вход будет эффектным, как у почетного гостя.

«Он не имеет права запугивать моих парней. Мне восемнадцать. Я взрослая. Мне не нужна его опека. Я и сама смогу припугнуть своих парней».

Мое негодование забавляло Адриана, и он послал мне ленивую усмешку.

«Я согласен с тобой.

Но это не значит, что я не приму его «совет» всерьез.

Мое лицо слишком милое, чтобы так рисковать».

Он был хорошеньким, но это не помешало мне раздраженно покачать головой.

Я взялась за дверную ручку, но Адриан остановил меня.

«Подожди», — сказал он.

Он снова привлек меня в свои объятия, наши губы слились в еще одном страстном поцелуе.

Мое тело прижалось к его, и я испугалась своих собственных чувств, что я достигла точки, где я хотела бы больше чем просто поцелуй…

«Хорошо», — сказал Адриан, когда мы отстранились.