Майкл Бернс
Чума в раю
(в сокращении)
Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями.
Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми — случайность.
Пролог
Месопотамия, 4004 год до н. э.
Сумерки сгущаются, предвещая беду, подумал Энлиату. С темнотой пришло великое горе его народа, связанное не иначе как со злой силой: незнакомкой, которая загадочно появилась из запретного царства за восточными горами; красавицей, которую теперь вели на смерть.
Пленница была окружена восемью воинами, несущими копья и смоляные факелы. Двое мужчин крепко держали веревки, прикрепленные к кожаному обручу у нее на шее. Ее руки не были связаны, чтобы она могла нести таинственный глиняный сосуд, с которым не расставалась с тех пор, как появилась здесь шесть лун назад. Она баюкала сосуд, как будто это был ее ребенок.
Ее необычная светлая кожа и сверкающие как драгоценные камни глаза ничем не напоминали облик темнокожих племен, населявших известные земли. Женщины деревни были очарованы ею. Они боролись за право погладить ее странные мягкие волосы и гладкую кожу. Внимание мужчин носило гораздо более плотский характер. Они наперебой пытались заинтересовать ее, и ее жестокое безразличие лишь усилило соперничество. В конечном счете мужчины договорились между собой разделить добычу.
В ночь третьей луны заговорщики пробрались в хижину, где она спала. Заткнули ей рот и, держа за руки и за ноги, сорвали с нее одежды. Затем они развлекались с нею по очереди, пока похоть каждого мужчины не была удовлетворена.
К восходу солнца заболел первый мужчина. Сначала обильный пот, затем озноб и судороги… и кровь. Очень много крови.
До заката умерли все.
Пока процессия быстро двигалась вдоль берега разлившейся реки, Энлиату заметил, что вода залила круглые зерновые амбары до самых крыш. Скоро необожженные кирпичи размякнут и растворятся в потоке. Не останется ничего.
Процессия свернула в сторону от берега и исчезла под сенью высоких кедров. Воины продолжали двигаться в молчании, а пленница начала напевать какую-то нежную, чувственную мелодию.
В небе закричали совы, как будто в ответ на ее призыв. Это заставило мужчин резко остановиться. Конвоиры натянули веревки, душа пленницу. Когда она замолчала, неземной хор в небе внезапно оборвался.
Тропа круто пошла вверх; кедры поредели и расступились у холмистого предгорья, за которым вздымались неровные горы. Энлиату подвел их к яме, в которой пылал огонь. Два мальчика, которых он послал вперед, чтобы подготовить место, стояли у ямы на коленях, помешивая что-то в двух глиняных котлах.
Конвоиры вытолкнули пленницу вперед.
Держась на расстоянии, Энлиату велел мальчикам отобрать ее ношу. Они двинулись к ней, но она прижала сосуд к груди и страшно закричала, когда они попытались вырвать его. В конце концов мальчики добились успеха. Она рухнула на землю.
Энлиату велел старшему мальчику открыть сосуд.
Мальчик обхватил крышку дрожащими пальцами и стремительно сорвал ее. И тут же танцующий свет огня показал движение на дне сосуда. Мальчик отпрянул и попятился.
Энлиату храбро вышел вперед и посветил факелом в открытый сосуд. Увидев мерзкое существо, которое пряталось там, он с отвращением нахмурился. Это закончится здесь и сегодня, поклялся Энлиату. Он объяснил мальчикам, что делать дальше.
Старший мальчик возвратился к огню и просунул деревянные шесты сквозь ручки кипящих глиняных котлов. Затем второй мальчик помог ему снять первый котел. Пристроив его над сосудом женщины, они начали заливать в него густую дымящуюся жидкость — и продолжали лить до тех пор, пока пузырящаяся смола не потекла через край.
Пленница закричала.
Из темного леса ей ответили совы.
Энлиату заметил концентрические круги, разбегавшиеся по мерцающей поверхности смолы. Ужасное существо явно пыталось всплыть.
Окаменевший от испуга старший мальчик накрыл кувшин крышкой и крепко прижал ее. Возня внутри постепенно стала затихать, затем прекратилась.
Пленница, стоя на четвереньках, по-волчьи зарычала.
Энлиату подал знак воинам. Они повалили женщину на землю лицом вверх и распяли ее руки и ноги. Крепко держа ручку огромного топора, вперед выступил самый большой из воинов. Бронзовое лезвие сверкало в свете огня. Он присел около нее, схватил за волосы и оттянул голову назад. Быстро прицелившись, он высоко поднял топор и затем опустил его.
Что-то удовлетворенно проворчав, воин отбросил топор и схватил отрубленную голову за мягкие локоны. Но его улыбка исчезла, когда он взглянул в негодующие глаза, которые все еще казались живыми. Даже на губах застыла язвительная гримаса.
Энлиату указал на второй котел, кипящий на огне. Отстранив от себя жуткую голову, воин бросил ее в бурлящую смолу.
Глава первая
Северо-Восточный Ирак, наше время
— Патроны! — крикнул Джем командиру своего подразделения сержанту Джейсону Йегеру, который скрючился в четырех метрах от него позади массивной глыбы известняка.
Не отрывая правого глаза от прицела винтовки, Джейсон вытащил полный магазин и бросил его Джему. В пестрой коллекции оружия российского производства, отобранной у бродячего афганского торговца оружием, у каждой винтовки был свой уникальный звук, что помогало Джейсону вести грубый учет, кто как тратит боеприпасы. Джем не скупясь давил на спусковой крючок своего АК-74, стреляя больше очередями, чем одиночными.
— Притормози, а то останешься ни с чем! — крикнул Джейсон. Хотя десять уцелевших арабских бойцов имели численное преимущество и занимали более выгодную позицию на высоте, в искусстве убивать они значительно уступали закаленной команде Джейсона. Нехватка боеприпасов, однако, была ой как некстати. Противник мог уйти вглубь Загросских гор — этого рая мятежников, полного пещер и труднопроходимых перевалов.
Джейсон свистнул Джему и сделал широкое круговое движение рукой, указывая вверх по склону направо. Он подавил желание почесать кожу под неряшливой бородой.
Не прошло и двух секунд, как над кучей камней показалась красно-белая куфия, а мгновение спустя высунулся и полуавтоматический «Калашников». Джейсон сделал три быстрых выстрела и мысленно исправил число оставшихся врагов: девять.
Нырнув за камень, он схватил свой рюкзак и бросился в сторону. И вовремя — через валун перелетела «лимонка», упала на песок и взорвалась.
Пока повстанцы перекликались на арабском языке, Джейсон достал бинокль «вектроникс» и просканировал обе позиции противника. Устройство автоматически определило координаты через GPS и записало их на жесткий диск.
Спрятавшись за пригорком, он раскрыл ламинированную полевую карту, чтобы проверить координаты цели. Из кармана жилета он достал спутниковый телефон, который выглядел почти как обычный мобильник, и позвонил на авиабазу в Кемп-Иглз-Нест, к северу от Киркука. Трубку снял телефонист штаба:
— Пароль?
— «Кадиллак».
— Число?
— Один-пять-два.
— Чем могу помочь, Гугл?
Даже находясь под огнем, Джейсон не мог не улыбнуться. Он заработал свое новое прозвище после того, как вместе с другими ребятами на авиабазе сыграл в «Пей, пока думаешь» — своеобразную версию викторины «Счастливый случай». Джейсон ответил на все вопросы игры, даже не открыв банку с пивом.
— У нас кончаются боеприпасы, — громко доложил Джейсон, чтобы перекричать звуки стрельбы. — Мы прижали девятерых повстанцев. У них есть легкая артиллерия. Срочно нужен штурмовик. — Он передал координаты.
— Вас понял. Через четыре минуты к вам прилетит Кэндимен.
Отметив время, Джейсон убрал спутниковый телефон в жилет и рукавом отер пот с глаз. Он должен был удостовериться, что его люди находятся не слишком близко к намеченным зонам обстрела. Сначала он взглянул в сторону Джема, который забился в щель в пятнадцати метрах выше по склону. Он поливал последними словами свой заклинивший автомат.
У основания холма залег Кэмел, окопавшийся за изрешеченным пулями телом одногорбого верблюда. На протяжении нескольких прошедших месяцев у бывшего морского пехотинца и снайпера Тайлера Хэткока развилась странная привязанность к этому животному. К тому же он курил «Кэмел». Так что его товарищам не пришлось ломать голову, придумывая ему прозвище. До начала боя Кэмел использовал животное для отвода глаз, галопируя на нем без седла по узкому шоссе. Когда началась перестрелка, он оказался на открытом месте под огнем. Тогда он спешился, выстрелил своему горбатому товарищу в ухо и использовал его как удивительно эффективный щит.
Недалеко от позиции Кэмела Джейсон заметил Денниса Кумбса — его прозвали Мясом за внушительную фигуру, состоявшую из одних мускулов, которые он нарастил, работая на ферме в Оклахоме, — тот прятался за изрешеченной пулями «тойотой», бывшей головной машиной конвоя противника. На водительском сиденье раскинулось тело убитого араба. Позади «тойоты» стояло еще три пикапа, брошенных боевиками.
Появляясь и исчезая из вида, за капотом второго пикапа мелькал красный тюрбан последнего человека Джейсона, Хазо. Этот сорокадвухлетний курд был глазами и ушами отряда: переводчиком, помощником, посыльным. Хазо был одновременно их лучшим активом и худшим пассивом, потому что, как и большинство курдских христиан, он отказывался брать в руки оружие.
Джейсон переполз повыше, чтобы рассмотреть противника. Ему не понравилось то, что он увидел. Позади огромной кучи камней три араба в белых тюрбанах собирали длинную толстую трубу с надписями, говорившими о советском происхождении. Четвертый человек, на голове которого была надета черная куфия, стоял наготове с миной.
— Проклятие!
Джейсон пристроился у естественной выемки в скале. Не лучшая линия прицела, и видны только головные уборы… но надо постараться. Удобно уперев приклад снайперской винтовки СВД в правое плечо, Джейсон прицелился в черную куфию и немного приподнялся, чтобы в прицеле появилось бородатое лицо.
Так-так-так.
Мина выпала из рук мертвеца, и три белых тюрбана бросились поднимать его. Джейсон нырнул назад за пригорок.
В кармане жилета завибрировал спутниковый телефон. Он вытащил его.
— Это Кэндимен. Слушаю тебя, Гугл.
— На позиции один осталось три цели… стрелковое оружие и РПГ. Пять стрелков на позиции два.
Убрав телефон, Джейсон поднял винтовку и рюкзак, затем продолжил двигаться вверх по пригорку, надеясь подобраться поближе к белым тюрбанам. Из-за нехватки патронов нужно было целить только в голову — или не стрелять вообще.
Новая точка наблюдения позволила ему разглядеть стрелков, засевших на второй позиции: четыре человека, окружившие одного высокого парня в центре. Джейсон навел на него перекрестье прицела. Его сердце замерло.
— Не может быть, — пробормотал он. Однако спутать это суровое смуглое лицо с другим было невозможно. Что, черт возьми, он здесь делает? Импульсивное желание нажать на курок было почти непреодолимым.
Но если бы он сознательно убрал самого разыскиваемого на сегодня террориста, он поднял бы невообразимую волну. Насчет этого человека были однозначные приказы, напомнил он себе. Пока не трогать. Пусть еще погуляет. Он быстро навел на лицо бинокль и сфотографировал его.
Схватив спутниковый телефон, он использовал аналоговый радиоканал, чтобы сообщить другим членам отряда:
— По позиции два не стрелять.
Рев роторов вертолета АН-64 «апач» становился все громче. Откинувшись назад, Джейсон посмотрел на приближавшийся штурмовой вертолет.
Секунду спустя завибрировал спутниковый телефон.
— Это ты, Кэндимен?
— Готов встретить меня, Гугл?
— Да, но не стреляй по позиции два. Прием.
— Понял. А как насчет позиции один?
Джейсон выглянул из-за камней и увидел, как возник, а затем пропал один из белых тюрбанов. Труба гранатомета то появлялась, то исчезала из вида. Никак в них не прицелиться.
— Цели на позиции один подтверждаю. Огонь, — ответил Джейсон поспешно.
— Вас понял. Закрой уши и не высовывайся.
Пятнадцать секунд спустя «апач» подлетел на дистанцию огня. Через мгновение пара ракет «Гидра-70» отделилась от вертолета.
Джейсон бросил последний взгляд на позицию один. Из-за камня появилась пусковая труба РПГ-7 с установленным в ней снарядом. Сейчас рванет.
Пригнувшись, он бросил винтовку на землю и закрыл уши. Он смотрел, как ракеты летели по крутым траекториям, прочерчивая прозрачное синее небо двумя четкими линиями выхлопных газов — зрелище, внушающее страх. Когда ракеты с шипением подлетали к нему, запущенный навстречу снаряд гранатомета скользнул по одной из них — недостаточно сильно, чтобы взорвать боеголовку «гидры», но достаточно, чтобы сбить ее с курса.
Первая «гидра» ударила по позиции один, хлестнув ударной волной по насыпи с такой силой, что у Джейсона лязгнули зубы. Сразу за этим пролетел вихрь нестерпимого жара. Долей секунды позже ударила вторая «гидра», и земля колыхнулась еще сильнее. Эхо взрыва прокатилось по горам.
Джейсон видел, как вертолет заложил крутой вираж, чтобы избежать виляющей гранаты, которая продержалась в воздухе пять секунд, прежде чем упасть в финиковую рощу и взорваться оранжевым огненным шаром.
Джейсон спустился вниз по склону. Прижав приклад к плечу, он повел стволом, готовый к любому движению. Но дым и пыль не давали увидеть, что там произошло, поэтому он укрылся за валуном и стал ждать, пока ветер не разгонит дым.
А в самом низу Кэмел выскочил из укрытия и пулей полетел вверх по склону. Джейсон прикрывал его огнем, пока тот не бросился наконец на землю и, проехав по гравию, не остановился у самых ног Джейсона.
— Вот я и дома! — выкрикнул Кэмел, улыбаясь от уха до уха.
Некоторые парни рождены для этого. Джейсон хорошенько оглядел лицо Кэмела. Казалось, что он окунул голову в ведро с кровью.
— Ты в порядке?
— Я-то в порядке. А вот мой верблюд — нет. Почему прекратили огонь по второй позиции?
— С ними Фахим аль-Захрани.
— Да ну! — Бровь Кэмела изогнулась, и запекшаяся кровь верблюда треснула, как сухая глина. — Не может быть. По данным разведки, он находится в Афганистане.
— Фотографии покажу потом, — сказал Джейсон, похлопав по биноклю. — Высокий тип в середине. Помни, Пентагон хочет, чтобы он еще пожил.
Внезапно Джем прокричал:
— Они лезут в гору!
Джейсон и Кэмел выскочили из-за валуна.
Черный дым был все еще густым, но Джейсон смог разглядеть, как высокую фигуру аль-Захрани тянут вверх по склону двое его приспешников. Два других араба замыкали группу, таща какой-то пластмассовый ящик.
Пока Джейсон и Кэмел гнались за ними, Мясо выбежал из укрытия, чтобы прикрыть тыл. Затем и Джем выскочил из щели и побежал вдоль хребта, перехватывая их под прямым углом. В правой руке он угрожающе сжимал свой теперь бесполезный АК-74, зная, что лучшее, что он может сделать, это попытаться испугать арабов, чтобы замедлить их продвижение.
Когда Джейсон прорвался сквозь дым, он увидел, что арабы направляются к большой дыре, открывшейся в склоне горы. Судя по пламени и свежим шрамам над дырой, Джейсон понял, что именно сюда попала отклонившаяся «гидра».
Как только арабы влезли в дыру и исчезли из вида, Джейсон замедлил наступление и дал знак другим укрыться. Преследование в пещере было бы неразумным.
Спрятавшись за валуном, Джейсон осмотрел вход в пещеру с помощью бинокля и заметил нечто необычное: на удалении примерно двух метров от входа черный провал пещеры был обрамлен прямоугольником, похожим на открытый дверной проем. Более сильное увеличение позволило увидеть головки болтов, крепивших эту неестественную конструкцию.
— И что же мы здесь имеем? — пробормотал он.
Кто-то громко свистнул. Мясо указывал на дымившийся предмет, который лежал недалеко от того места, где он укрылся. Даже на расстоянии Джейсон мог сказать, что этот искореженный и почерневший металл был дверью, сорванной с рамы, которую он только что обнаружил. Рассмотрев предмет под увеличением, он определил, что тот был размером примерно метр на два, толщиной с телефонную книгу и с широким круглым воротом замка, более уместного на люке подводной лодки. Сохранившиеся части двери свидетельствовали о том, что она была окрашена в цвет окрестных гор. По краям двери сохранились остатки камуфляжной сетки военного образца. Должно быть, работало это очень хорошо, подумал он, коль скоро никто раньше ее не заметил.
Возможно, повстанцы и не собирались уходить в горы. Существовала вероятность, что они с самого начала направлялись к этому месту. Возможно, это был бункер.
Из пещеры раздалось приглушенное шипение, похожее на звук только что открытой бутылки газированной воды. Едва глаза Джейсона нашли вход, как в бездонной темноте дверного проема вспыхнул ослепительный свет… мелькнул силуэт снаряда… раздался звучный хлопок. Во все стороны полетели огромные обломки камней.
Камень размером с мяч для игры в софтбол с силой ударил Джейсона прямо между лопаток, сбив его с ног. Боль пронзила его позвоночник и отдалась в руках. Он перекатился на спину, стоная. Если бы под одеждой у него не было кевларового жилета, удар мог бы его парализовать.
— Ты в порядке, Гугл?
Он поморгал глазами и восстановил дыхание.
— Да, жить буду.
Джем помог ему встать на ноги. Джейсон заметил, что левая щека Джема покраснела и покрылась волдырями, а вьющиеся черные волосы на затылке сгорели.
— Я оказался слишком близко, когда взорвалась ракета. — Джем провел рукой по остаткам сгоревших волос.
Джейсон взглянул на серое облако дыма, извергавшееся из пещеры. Вход теперь был завален обрушившимися камнями.
— Это был РПГ… верно?
— Так и есть.
К ним подбежали Мясо, Кэмел и Хазо.
— Все в порядке? — спросил Джейсон троицу.
— Превосходно, — проворчал Мясо. Разглядев хорошенько Джема, он с отвращением отпрянул. — Что с твоим лицом?
— Тебе лучше знать, Дракула.
— Ну ладно, ребята, — вмешался Джейсон.
У бойцов на передовой приливы адреналина всегда вызывали эйфорию — по крайней мере, если ты все еще стоял на ногах, когда переставали летать пули. Именно этот кайф, сродни наркотическому, заставлял их возвращаться за новой дозой. С другой стороны, таких перевозбужденных людей было труднее держать в узде.
— Приятно видеть, что все вы в порядке. Уверен, что вы заметили, что у нас появилась новая задача. — Он кивнул на дымящийся утес.
— Почему-то мне кажется, что они не хотят, чтобы мы вошли вслед за ними, — сказал Джем.
— Эти пещеры… — вмешался Хазо. — Туннели могут вести куда угодно. Они могут найти выход.
— Или они просто решили похоронить себя, — сказал Кэмел.
Джейсон был склонен согласиться с обоими утверждениями.
— Взглянем поближе на эту дверь.
Встав на колени около почерневшего металла, Джейсон почувствовал исходивший от него жар. Он тщательно осмотрел поверхность на предмет каких-либо опознавательных знаков: марок изготовителя, выгравированных табличек или арабских закорючек. Он ничего не нашел.
— Перевернем ее. Берегите руки. Эта штука чертовски горячая.
Потребовались усилия всех пятерых мужчин, чтобы поднять и перевернуть ее. Погнутые петли, казалось, были позаимствованы из банковского хранилища.
— Это явно военное сооружение, — заметил Мясо. — Думаю, это одно из потайных укрытий старого режима. Может быть, противорадиационное убежище.
— Черт, может, мы тут найдем склад оружия массового поражения, — добавил Джем.
Джейсон поднялся на ноги.
— Что бы ни было в этой горе, оно должно быть невероятно важным, чтобы так вот его скрывать.
— Эй, погоди-ка. Ты кое-что тут пропустил, сержант, — сказал Джем, указывая на угол, где кусок камуфляжной сетки прикипел к металлу. — Вот здесь…
Он подвинулся поближе и поддел предмет своим ножом.
Джейсон наклонился, чтобы разглядеть получше. И точно, это был прямоугольный предмет, запутавшийся в сетке, размером немного больше кредитной карты и потолще. Что бы это ни было, ему, как и двери, здорово досталось. Зацепив пальцами за края, Джейсон попытался его вытащить. Но он был заключен в пластмассовый чехол, который приклеился к горячему металлу. Он почувствовал хлопок по плечу.
— Держи, — сказал Джем, передавая ему нож.
— Спасибо. — Просунув лезвие под предмет, Джейсон смог отрезать его.
Он пару раз перевернул предмет. Тот был темно-коричневым, легким, с теперь уже неразличимой фотографией в верхнем углу типа паспортной. На узкой стороне был длинный разрез, подходящий для крепления зажима или ленточки.
— Похоже на библиотечную карточку или что-то в этом роде.
— Это идентификационная карта, — сказал Мясо. — Внутри, вероятно, находится чип, как у магнитной карты.
Джейсон протянул карту Мясу, бывшему неофициальным техником группы.
— Сможешь посмотреть, нет ли там каких полезных данных, которые могли бы подсказать нам, кому она принадлежала?
— Посмотрю, что можно сделать, — ответил тот уклончиво.
— Ты уж постарайся, — сказал Джейсон. — А теперь мы должны войти в эту пещеру. Быстро. К сожалению, нам потребуется некоторая помощь.
Все знали, что он имел в виду. Никому эта идея не нравилась, однако ни у кого не нашлось причины, чтобы возразить. Джейсон достал спутниковый телефон и через дежурного по штабу передал просьбу немедленно прислать взвод морской пехоты.
Глава вторая
Лас-Вегас, Невада
Завершая деловой звонок, пастор Рэндл Стоукс посматривал на привлекательную женщину — репортера из «Вегас трибюн», — сидевшую по другую сторону его гигантского рабочего стола из красного дерева. Мисс Эшли Питерс, в свою очередь, была слишком поглощена изучением интерьера Собора Нашего Спасителя Христа, чтобы замечать это.
— Послушайте, собор без колокольни — как ангел без крыльев… — сказал он звонившему.
Он заметил, что мисс Питерс делала подробные записи, поглядывая на книжный шкаф, уставленный трактатами по евангелизму и биографиями военных. Затем ее внимание переместилось на противоположную стену, где были развешаны знаки отличия и боевые награды Стоукса наряду с большим количеством фотографий. Она подошла, чтобы рассмотреть их поближе. На этой стене много биографического материала, способного удовлетворить любого репортера, подумал Стоукс: Рэндл Стоукс среди международных знаменитостей.
Она прошла вдоль стены к портрету совсем юного кадета в синей форме. Затем следовали фотографии, где Стоукс в возрасте двадцати с чем-то лет позировал со своими вооруженными до зубов однополчанами в разоренных районах боевых действий — включая Кувейт, Боснию и Багдад. Завершалась галерея фотографиями, запечатлевшими Стоукса в его самой известной роли: проповедующим перед своей постоянно растущей паствой. В двух отдельных рамках эти же фотографии, помещенные на обложку журнала «Тайм».
Положив трубку, Стоукс испустил недовольный вздох.
— Приношу свои извинения, — сказал он журналистке. — Так на чем мы остановились?
— Мегацерковь, — напомнила она ему, указывая ручкой за окно, где солидная конструкция, построенная почти целиком из стекла, стали и камня, высилась на фоне столицы игорного бизнеса.
— Многие называют вас современным Джозефом Смитом, — сказала она.
Стоукс отрицающе махнул рукой.
— Мисс Питерс, я не переписывал Слово Божие с золотых скрижалей. Пусть мормоны утешаются такими заявлениями.
Интервью продолжилось чередой невинных вопросов об огромном росте популярности его церкви и амбициозной цели Стоукса преобразовать веру — не только в Америке, но и в других странах мира. Журналистка тактично расспрашивала его о планах в отношении серии лекций, на основе которых он хотел создать глобальную церковь, и почему его откровение оказалось настолько своевременным для христиан, которые видели в американском вторжении в Ирак исполнение пророчества о конце света, предвозвещавшего второе пришествие Христа.
Как и предвидел Стоукс, мисс Питерс повернула свои вопросы на пожертвования, которыми финансировались и его глобальная миссия, и этот невероятный строительный проект. Вступив на минное поле, журналистка ловко включила свое обаяние. Она начала с невинного покусывания кончика ручки — этого слегка обольстительного акта, который, как должен был признать Стоукс, оказался весьма сильным отвлекающим маневром.
— Как вы знаете, многие задаются вопросом о том, как ваша церковь изыскивает себе средства.
— Наши благотворители хотят оставаться анонимными, — ответил Стоукс. — Так пожелал бы и сам Христос.
— Понимаю.
Она сделала новые записи.
— Не для печати… Вы не скучаете по всему этому? — Она указала ручкой на военные фотографии. — Боевые действия, слава?
Такое можно услышать только от гражданского лица.
— Память о войне не похожа на нежные воспоминания о первой любви.
— Конечно. Бывшая подружка может прихватить вашу любимую футболку и компакт-диски… но не ногу.
Было общеизвестно, что военная карьера Стоукса оборвалась в 2003 году, когда на дороге под Мосулом ему бомбой оторвало правую ногу чуть ниже колена. Однако, судя по покрасневшим щекам журналистки, Стоукс мог сказать, что она хорошо понимала, что была бестактна. Напряженно улыбнувшись, он ответил:
— Вероятно, вы правы. Каждый солдат оставляет часть себя на поле боя. Некоторые из нас в буквальном смысле.
Она попыталась отыграть назад:
— Ведь так удивительно, что после всего этого вы нашли Бога. Я читала, что это произошло после вашего… — пауза в поисках правильного слова, — несчастного случая… ну, что Он начал говорить с вами. Это правда?
— Правда. И я не сомневаюсь, что вы также читали, что мои критики приписывают мое откровение психическому расстройству из-за посттравматического стресса. — Критики Стоукса ссылались на моральную и физическую травму, которую он перенес из-за своего сильного увечья. — Полная чушь.
— Значит, вы были избраны Богом? Вы — пророк?
— Что-то в этом роде, я думаю.
То, что она положила свою ручку, позволяло предположить, что следующий вопрос будет не для печати.
— Но вы слышите Его? Я имею в виду, когда Он говорит с вами.
— Громко и ясно, — серьезно подтвердил Стоукс.
Какое-то время она смотрела на него с недоверием.
— Ничего себе.
Теперь он мог видеть, что ее мысли потекли совсем в другом направлении. Для честолюбивых женщин типа мисс Питерс харизма была как валерьянка для кошек. Несмотря на свои сорок шесть лет и умеренное увечье, он неустанно поддерживал физическую форму и состоял из сплошных мускулов, покрывавших широкоплечую шестифутовую фигуру. Мужественная нижняя челюсть, густая копна волос и бронзовый загар, заставлявший сверкать его зеленые глаза.
Мисс Питерс снова схватилась за ручку.
— Скоро ли наступит ли конец света?
— Лучше всего исходить из предположения, что Судный день может настать в любой день, любой час.
— Считаете ли вы, что гнев Божий падет на таких террористов, как Фахим аль-Захрани за их прошлые злодеяния и недавние теракты, организованные против религиозных памятников в разных странах мира?
Два месяца назад Фахим аль-Захрани — один из командиров Аль-Каиды и человек, который, по слухам, является прямым наследником Усамы бен Ладена, — взял на себя ответственность за самые ужасные террористические акты после 11 сентября.
Понизив голос на октаву, Стоукс ответил:
— Любой человек, который посылает террористов-смертников в такие святые места, как Собор Святого Петра или Вестминстерское аббатство, должен ожидать вечной кары, превосходящей человеческое понимание. Никакая травля, никакой верховный суд никогда не сравнятся с Божьим гневом.
Журналистке пришлось перевести дух, прежде чем продолжить. Она просмотрела свой список вопросов.
— После недавнего изменения политического курса, касающегося вывода войск с Ближнего Востока, некоторые обозреватели говорят, что скоро мы можем начать современную священную войну. Новый Крестовый поход Запада против Востока. Как вы считаете, сможет ли военное вмешательство изменить динамику событий на Ближнем Востоке?
Его ответ был предельно уклончив:
— Война за души не закончится до тех пор, пока каждый человек не примет Христа как спасителя человечества.
На столе тихо зазвонил телефон — это был сигнал защищенной выделенной линии.
— Извините.
Скрывая тревогу, Стоукс неловко поднял трубку. Он услышал, как звонивший спокойно сообщил: «Они нашли пещеру».
— Понятно, — ответил он. — Подождите минуту. — Стоукс взглянул на журналистку и прикрыл трубку:
— Боюсь, что на этом мы должны закончить.
Пока Кэмел и Джем обыскивали четыре пикапа, брошенные арабами на обочине, Джейсон прошел к мобильному командному пункту, который его люди установили у подножия холма. На расстоянии простую деревянную конструкцию, покрытую черными козлиными шкурами, легко было принять за жилище бедуина — и это была эффективная уловка, так как арабы обычно избегали кочевников.
Джейсон приподнял дверной клапан и нырнул в палатку.
Вдоль ее внутреннего периметра были расставлены сложенные в штабеля припасы, между ними были втиснуты спальные мешки. Приоткрытая часть крыши служила окном. Мясо, едва помещаясь на складном стуле, сидел перед складным столиком, на котором лежал его ноутбук.
Джейсон хлебнул немного воды из фляги.
— Получается что-нибудь?
— Вообще-то да. Снаружи все спеклось, но начинка не пострадала. — Он поднял пинцет, между лапками которого была зажата тончайшая компьютерная микросхема.
Он осмотрел каждую сторону чипа через лупу.
— Никакой маркировки. Вообще ничего. Данные, вероятно, также зашифрованы. Я думаю, что это идентификационный чип.
Чип Идентификационно-паспортной службы, вспомнил Джейсон, представляет собой смарт-карту для биометрических систем доступа, содержащую зашифрованные файлы с рисунком сетчатки глаза пользователя, отпечатками пальцев и другими уникальными признаками.
— Но волноваться тут не о чем, — сказал Мясо. — Я уверен, что мы сможем взломать его.
Джейсон увидел, что он подключил к своему ноутбуку прямоугольную коробочку размером не больше колоды карт — высокотехнологичное считывающее устройство, разработанное Агентством национальной безопасности. На экране появилась картинка, похожая на паспортную фотографию — лицо привлекательной женщины немного за тридцать. Мясо присвистнул:
— Лакомый кусочек.
Джейсон наклонился поближе, нахмурив брови в недоумении.
— Как она могла здесь оказаться? — сказал он. Зеленоглазая брюнетка с безупречным лицом была похожа на модель для косметической фирмы. — Она не из Ирака.
— Нет. — Мясо просмотрел данные. — Это мисс Брук Томпсон. Извини, профессор Брук Томпсон. Женщина, как ты можешь видеть… Гражданка США… Родилась 19 апреля 1975 года… последний раз отметила приход на работу в 15.02, 2 мая 2003 года. Номера социального страхования нет, но зато есть номер паспорта.
— Что она здесь делала? — высказал Джейсон свою мысль вслух.
— И прямо после битвы за Багдад.
— Передай эти данные домой и попроси, чтобы немедленно послали агента найти и проверить ее.
— Слушаюсь.
Джейсон подождал, пока он позвонит по спутниковому телефону, а затем зашифрует файл и передаст его через спутник в штаб-квартиру корпорации «Глобальная безопасность» в Вашингтоне, округ Колумбия.
— Что-нибудь еще? — спросил Мясо.
Джейсон передал Мясу свой бинокль:
— Давай-ка получше рассмотрим сегодняшнее видео.
Мясо подключил жесткий диск бинокля к ноутбуку.
— Скажи мне, что ты ищешь, и я остановлю изображение, — сказал Мясо.
Джейсон наклонился и стал смотреть воспроизводимый фильм. Изображения с высоким разрешением были кристально четкими. Кадры мелькали назад до тех пор, пока Джейсон не заметил то, что ему было нужно:
— Вот.
Мясо нажал на стоп.
— Увеличь высокого парня в середине.
— Это аль-Захрани?
— А ты как думаешь?
В течение доброй минуты Мясо прокручивал эпизод назад и вперед. Удовлетворенный лучшим, с его точки зрения, кадром парня в фас, он остановил изображение, обвел голову рамкой и увеличил. Увеличенная на экране картинка сначала распалась на элементы, а потом приобрела четкость.
Мясо задумчиво провел рукой по бороде.
— Ты прав. Это определенно он.
— Прогони его через программу распознавания лиц.
Мясо снова наклонился вперед и застучал по клавиатуре. Используя зашифрованный сигнал, он связался со спутниковой сетью вооруженных сил и направил запрос в ФБР. Уровень доступа Мяса позволил ему извлечь биометрические данные аль-Захрани из базы данных Бюро. Он запустил программу сравнения данных.
— Ближе к точному соответствию, чем я когда-либо видел.
Когда Джейсон проверил результаты, его в равной мере охватили возбуждение и беспокойство.
— Представь, что будет, если мы возьмем этого головастого живым, — сказал Мясо. — Мы станем настоящими героями. Не говоря уже о вознаграждении. Сколько за него дают? Десять лимонов? Мы все сможем уйти на покой.
— Точно. Ты не будешь знать, куда девать деньги, — усмехнулся Джейсон.
Мясо задумался о чем-то, затем вернулся в реальность:
— Я по крайней мере отдохнул бы немного, поразвлекся… поел бы стейков с сыром вместо сухого пайка и жаркого из крыс.
— Я удовлетворился бы хорошим душем, — сказал Джейсон, скребя свою бороду. Возвращаясь к делам, он спросил: — Эй, а где «змея»?
— Там. — Мясо указал на большой ящик.
— Подсоби-ка мне.
Требовалось немало усилий, чтобы вывести из равновесия Рэндла Стоукса. Однако, когда звонивший пересказал то, что случилось в Ираке, во рту у него появился неприятный привкус.
Всегда существовала вероятность, что кто-нибудь случайно наткнется на пещеру — именно поэтому в нее было встроено так много систем безопасности. Но то, что только что случилось, относилось к категории событий, о которых Стоукс не мог и помыслить. Звонивший рассказал, что ракета американского вертолета огневой поддержки попала не туда, куда надо, — случай сам по себе совершенно дурацкий. Но чтобы в туннели устремились арабские повстанцы? Конечно, это был Божий Промысел. Значит ли это, что пришло время?
Сидя за столом, Стоукс начал составлять электронное письмо. Краткое послание кодированными фразами сообщало, что следовало немедленно приступить к осуществлению контрмер.
Шаг первый: всесторонняя зачистка.
Существовал ничтожный шанс, что какая-то случайно забытая улика может привести к началу расследования. К сожалению, это означало, что посторонних специалистов, привлеченных к работе над проектом, придется быстро устранить. Стоукс прикрепил к электронному письму все восемь профилей «Списка А». Он уже собирался нажать на кнопку «ОТПРАВИТЬ», как вдруг ожил интерком телефона.
— Извините, что беспокою вас, Рэнди.
— Что такое, Ванесса?
— Мистер Роселли настаивает на встрече с вами…
— Дай мне минутку, затем впусти его.
Стоукс снова заглянул в письмо и удалил профиль номер четыре, помеченный «РОСЕЛЛИ, ФРЭНК». В последний раз проверив содержимое, он запустил команду, которая зашифровала сообщение и отправила его в эфир. Он откинулся назад и задумался над тем, как ему быть с нежданным гостем. Пока он смотрел в открытую дверь в задней стене кабинета, ему в голову пришла идея.
Пятнадцать секунд спустя в комнату ворвался Роселли. Дородный менеджер проекта раскраснелся больше обычного.
— Фрэнк, — обратился к нему Стоукс немного высокомерно, — какая неожиданность! Что стряслось?
Роселли пристроился на краю кожаного кресла для посетителей, уперев локти в колени. На его лбу, по которому пролегли параллельные морщины, говорившие о глубокой озабоченности, блестели капли пота.
— Разве ты не слышал? — сказал он. — О тревоге в пещере?
— Слышал, — ответил Стоукс спокойно.
— Я говорил тебе, что это может случиться! — Роселли ткнул пухлым указательным пальцем в Стоукса. — Нам следовало наглухо запечатать вход.
— И как, по-твоему, можно было бы выпустить то, что находится в пещере, без двери?
Закатив глаза, Роселли ничего не ответил.
— Позволь мне напомнить тебе, что это была ракета, Фрэнк. Ракета, которая случайно отклонилась от курса. К сожалению, такого мы не предусмотрели. — Стоукс встал. — Давай поговорим там, где нас никто не сможет подслушать, — сказал он и, сделав Роселли знак, чтобы тот следовал за ним, прошел первым в открытую дверь в задней части кабинета.
Роселли приостановился на пороге, оценивая клавиатуру на дверном проеме. Он наклонил голову, прикидывая толщину двери — пять, возможно, шесть дюймов. Затем он заглянул внутрь:
— Что это за место?
— Моя личная галерея.
Просторная галерея без окон вмещала внушительную коллекцию древних артефактов, помещенных в солидные витрины, — главным образом с Ближнего Востока, насколько мог судить Роселли. И это неудивительно, поскольку Стоукс был одержим всем, даже отдаленно связанным с Месопотамией или Персией, как в прошлом, так и в настоящем. Вдоль стен шли полки от пола до потолка; за толстыми стеклянными дверями было аккуратно разложено множество небольших глиняных табличек.
На широком гранитном постаменте была установлена огромная известняковая плита — примерно шесть футов в высоту и четыре в ширину, прикинул он. На ее лицевой поверхности были вырезаны замысловатые фигуры двух крылатых зверей, духов, изображенных в профиль, стоящих лицом друг к другу, как будто они собирались танцевать — каждый наполовину человек, наполовину лев. Это была каменная печать, которую они удалили из входа в пещеру и заменили сверхпрочной металлической дверью.
В витринах рядом с печатью Роселли заметил некоторые из артефактов, которые они извлекли из глубин лабиринта: красивое ожерелье из блестящих раковин и раскрашенный символами глиняный кувшин, чье загадочное содержимое было запечатано окаменевшей смолой. Но самая главная витрина была закрыта тканью.
Стоукс подошел к каменной плите:
— Когда Бог изгнал Адама и Еву из Эдема, у входа в него были поставлены херувимы, чтобы люди никогда не смогли вернуться в рай. Священные стражи…
— Теперь не время цитировать Библию, — сказал раздраженно Роселли. — Что мы будем делать?