— Ух ты! — сообразил, наконец, Груша. — Класс! Мы хапнем этот миллион на троих?

Я СЛЫШАЛ О МАМЕ. ЕЙ БЫЛО ОЧЕНЬ ПЛОХО?

На этот раз Призрак не стал меня спрашивать.

ДА.

КАК ОТЕЦ?

НЕВАЖНО. НАМ НАДО С ТОБОЙ УВИДЕТЬСЯ.

Пауза…

НЕЛЬЗЯ.

МЫ ПОМОЖЕМ ТЕБЕ.

ПОКА НЕ НАДО.

Призрак взглянул на меня:

– Попробуем соблазнить его тем, что он больше всего любит.

Я не понял, что он имел в виду.

ТЕБЕ НУЖНЫ ДЕНЬГИ? МЫ МОЖЕМ ДОСТАТЬ.

ПОТОМ. ПЕРЕВОДОМ.

И тогда, словно читая мои мысли, Призрак напечатал:

Я В САМОМ ДЕЛЕ ДОЛЖЕН ТЕБЯ ВИДЕТЬ. ПОЖАЛУЙСТА.

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, УИЛЛ. УХОДИ.

Призрак опять угадал мою мысль:

ПОДОЖДИ.

ПОКА, БРАТ, Я УХОЖУ. НЕ ВОЛНУЙСЯ.

Призрак глубоко вздохнул:

– Не сработало.

Он быстро напечатал:

ЕСЛИ УЙДЕШЬ, ТВОЙ БРАТ УМРЕТ.

Пауза.

КТО ЭТО?

Призрак улыбнулся.

ТВОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ. ДОГАДАЙСЯ САМ.

Ответ пришел сразу:

ОТПУСТИ ЕГО, ДЖОН.

ЕЩЕ ЧЕГО.

ОН ТУТ НИ ПРИ ЧЕМ.

НЕ ПЫТАЙСЯ МЕНЯ РАЗЖАЛОБИТЬ. ПРИХОДИ И ОТДАЙ ТО, ЧТО МНЕ НУЖНО, ТОГДА Я НЕ УБЬЮ ЕГО.

ПУСТЬ СНАЧАЛА УЙДЕТ. ПОТОМ Я ДАМ ТЕБЕ ТО, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ.

Призрак усмехнулся.

НАШ ДВОР, КЕН. ТЫ ПОМНИШЬ ЕГО. ДАЮ ТЕБЕ ТРИ ЧАСА.

НЕВОЗМОЖНО. Я ДАЖЕ НЕ НА ВОСТОЧНОМ ПОБЕРЕЖЬЕ.

– Вранье, – пробормотал Призрак и принялся быстро печатать:

ТОГДА ПОТОРОПИСЬ. ТРИ ЧАСА. НЕ ПРИДЕШЬ – ОТРЕЖУ ПАЛЕЦ. ПОТОМ ЧЕРЕЗ КАЖДЫЕ ПОЛЧАСА ПО ПАЛЬЦУ. ПОТОМ ПАЛЬЦЫ НОГ. ПОТОМ НАЧНУ ФАНТАЗИРОВАТЬ. ВО ДВОРЕ, КЕН. ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА.

Призрак выключил компьютер, захлопнул крышку и встал.

– Ну что ж, – улыбнулся он. – Мне кажется, все прошло нормально, как вы думаете?

Глава 56

Нора позвонила Кресту на мобильный и рассказала обо всем случившемся. Крест приехал к ней почти сразу и слушал, не перебивая, всю дорогу. Нора встретила его на Парк-авеню, в условленном месте, и сразу же кинулась на шею. Как приятно было снова оказаться в привычном фургоне!

– В полицию идти нельзя, – сказал Крест.

Нора кивнула:

– Уилл запретил это категорически.

– Тогда что же нам делать, черт побери?

– Не знаю. Но я очень боюсь, Крест. Брат Уилла рассказывал мне про этих людей. Они наверняка убьют его.

Крест задумался.

– Как вы общаетесь с Кеном?

– Через Интернет.

– Тогда надо послать ему сообщение. Может, у него будут какие-нибудь идеи?

* * *

Призрак стоял слишком далеко от меня.

Времени оставалось мало. Я ждал лишь удобного случая, твердо решив рискнуть при первой же возможности. Только бы она представилась! Но пока – слишком далеко. Пряча за спиной осколок стекла, я разглядывал шею своего врага, репетируя в уме свои действия и стараясь угадать – как он будет защищаться. И где наиболее уязвим.

Я бросил взгляд на Кэти. Она держалась молодцом. Мне, уже в который раз, пришли на ум предупреждения Пистилло. Он был прав: Кэти не надо было впутывать в это дело. Я сам во всем виноват. Почему я не отказался, когда она в первый раз обратилась ко мне? И то, что я на самом деле пытался помочь, понимая, как важно ей во всем разобраться, нисколько меня не оправдывало.

Я должен во что бы то ни стало спасти ее. Что же придумать?

Призрак смотрел на меня. Я выдержал его взгляд.

– Отпусти ее.

Он притворно зевнул.

– Ее сестра хорошо относилась к тебе.

– Ну и что?

– Какой смысл причинять ей боль?

– А зачем мне смысл? – издеваясь, прошепелявил он.

Кэти закрыла глаза. Я замолчал. Бесполезно. Такие разговоры лишь ухудшают наше положение. Уже два часа. Так называемый «двор», где обычно собирались после школы курильщики травки, находился менее чем в трех милях от нас. Понятно, почему Призрак выбрал именно его. Там все хорошо просматривалось и место было уединенное. Особенно в летние месяцы. И если мы окажемся там, то уже не сможем выбраться живыми.

У Призрака зазвонил телефон. Он посмотрел на него так, будто никогда раньше не видел. В первый раз в жизни я увидел в его лице что-то, похожее на растерянность. Я напрягся. Нет, не сейчас.

Он поднес телефон к уху:

– Да.

Слушал Призрак довольно долго. Я всматривался в его бесцветное лицо. Внешне он держался спокойно, но что-то явно произошло. Асселта моргнул, посмотрел на часы. Потом опять замолчал минуты на две.

– Я еду, – наконец сказал он.

Встав, Призрак подошел и наклонился к моему уху:

– Если двинешься с места, то потом будешь умолять меня убить ее. Понял?

Я кивнул.

Призрак вышел, захлопнув за собой дверь. В комнате стоял сумрак: свет на улице уже начал меркнуть, и сквозь листву пробивались последние лучи. В передней стене окон не было, и я не мог видеть, чем занимались наши тюремщики.

– Что случилось? – прошептала Кэти.

Я приложил палец к губам и прислушался. Шум двигателя. Кто-то включил зажигание. Призрак велел не двигаться с места. Вообще-то он не тот человек, которому хочется перечить, но, с другой стороны, нас все равно собираются убить… Я неловко сполз со стула и лег на пол. Подняв глаза на Кэти, я снова приложил палец к губам. Она кивнула. Ползти по-пластунски было невозможно – из-за осколков стекла на полу. Поэтому двигаться приходилось очень медленно. Добравшись до двери, я приложил ухо к полу и, заглянув в щель под дверью, успел заметить отъезжающую машину. Я повернул голову, пытаясь улучшить обзор, но ничего не получилось. Тогда я сел и приник к боковой щели. Однако щель была слишком узкой. Немного приподнявшись, я все-таки сумел разглядеть его.

Шофер! А где же Призрак?

Два человека, одна машина. Машина уехала. Я не слишком силен в математике, но это может означать только одно.

Я повернулся к Кэти:

– Он уехал!

– Что? – удивленно спросила она.

– Шофер здесь. Значит, Призрака нет.

— А ты не понял, что ли? — ответил Палач. — На хрен нам Салтыков сдался? Или ты хочешь и дальше в тестерах ходить?

Я вернулся к своему стулу и взял кусок стекла. Затем, ступая как можно осторожнее, чтобы шаткое сооружение нас не выдало, подошел к Кэти и принялся работать над веревкой.

– А что потом? – прошептала она.

– Ты знаешь дорогу отсюда. Побежим.

До Теремка тоже доперло, что можно на халяву «замутить неслабую копеечку», и он поддержал Палача:

– Уже темно.

— Да! Ты хочешь в шестерках оставаться?

– Значит, надо спешить.

Устыдившийся Груша замолчал, но тут же, представив миллион на троих, завопил:

– А тот, другой? Он может быть вооружен.

— Во, блин, ништяк! Ух, ништяк!

— Н-е-е-е-т! — завопил Крофорд, ударившись о землю с тяжелым стуком.

Палач смотрел вперед, на дорогу, и молчал. Потом сказал:

— Все, хватит базарить. Подъезжаем.

Мясо посветил на него. Тело полковника было изломано и напоминало крендель.

«Вольво» переехала через реку Смородину и повернула в сторону Устюжинской косы. Теремок, знавший, что Устюжинский проспект упирается в Яхт-клуб, спросил:

— Спасибо, — сказал Джейсон, протягивая руку Мясу.

— Это мы в Яхт-клуб едем, что ли?

— Для чего еще друзья? — сказал тот, влезая на платформу.

— Нет, — ответил Палач, — ближе.

Джейсон опустился на колени около Хазо.

На Устюжинском проспекте было пусто. Ни машин, ни людей. «Вольво» двигалась между двух бетонных заборов. Свернув в тупик, под прикрытие трансформаторной будки, «вольво» остановилась у ворот, выкрашенных в синий цвет. Судя по траве, в обилии росшей перед воротами, ими давно уже никто не пользовался. Палач, не выключая двигателя, сказал:

— Эй, приятель, — сказал он, используя нож, чтобы разрезать пластик, приковывавший Хазо к перилам. Лицо у курда было совсем больным, из ноздрей и ушей сочились струйки крови.

— Все, приехали, выходим.

— Что-то неважно я себя чувствую, — пробормотал Хазо.

Теремок с Грушей, торопясь побыстрей получить свою часть миллиона, тут же выскочили из машины и стали озираться по сторонам.

— Мы тебя отсюда вытащим. Мясо будет нести тебя.

Палач, не торопясь, посмотрел по сторонам и, убедившись, что в тупике никого кроме них нет, вынул из кармана деновский «Макаров» и аккуратно выстрелил Теремку в голову, а Груше в грудь.

Хазо выдавил улыбку и пренебрежительно махнул рукой.

Оба повалились на землю, не успев даже удивиться.

— Правда, что аль-Захрани умер? — спросил он.

Палач сделал контрольные выстрелы и быстро уехал с места преступления. Выезжая обратно на Тихорецкую, Палач усмехнулся и произнес свою любимую фразу из фильма «Свой среди чужих…»:

Джейсон не мог лгать.

— Это нужно одному…

— Да, приятель. Он мертв.

— Его убила эта болезнь? Эта чума, которая сейчас во мне?

Через час Палач сидел в кресле напротив Салтыкова и рассказывал о том, как они, преследуя машину одного из кабачковских лохов, заехали на Устюжинский проспект в какой-то тупик. Теремок с Грушей вышли из машины, чтобы лоха мочкануть, а он, типа, отъехал на десять метров, чтобы запарковаться по-нормальному, как вдруг подлетел из-за поворота черный джип, из него — бах, бах, и оба наповал! Ну, Палач, не будь дурак, по газам и ноги! Еле ушел. Жалко пацанов, полегли ни за что…

Джейсон поколебался.

Салтыков, держа в руке хрустальный стопарик с коньяком, злобно сощурился, поиграл желваками и проницательно, как ему казалось, посмотрел на Палача.

— Мы не нашли его вовремя.

— Ну, и что думаешь? — спросил он, когда Палач окончил рассказ.

— Лечение есть, Джейсон? — спросил Хазо слабым голосом.

— А что тут думать, Николай Иваныч, — возмутился Палач, — кабачковские козлы нас в ловушку заманили. Подстроено все было заранее, точно.

Джейсон не знал, что сказать. Медик был мертв, и, по словам Томми Флаэрти, Стоукс говорил, что никакой вакцины нет. Наконец, ощущая комок в горле, он покачал головой.

— Правильно думаешь. А что делать думаешь?

— Я могу заразить других?

— Замочить их всех, пи… ов, надо, вот что!

Джейсон тяжело сглотнул и почувствовал, как волна эмоций заполнила его грудь. Он видел, что Хазо уже знает ответ, но хотел его услышать, чтобы примириться с ним.

— Верно думаешь. А не думаешь, что они нас первые замочат?

— Да.

— Так ведь смотреть надо, Николай Иваныч! — Палач развел руками. — Эти-то выскочили из машины, как на бульваре, надо же и за поляной следить. А еще прикрытие должно быть. Меньше двух машин на дело ездить нельзя. Хитрые сволочи, эти «кабачки».

— Тогда я должен остаться здесь. Ты это знаешь.

— И то верно, думаешь, — Салтыков выпил коньяк. — Тебе не предлагаю, ты за рулем. Езжай к пацанам. Там, «На нарах», сходняк сегодня будет.

Чувство абсолютной беспомощности скрутило Джейсона, заставило его ум оцепенеть. Сегодня он уже потерял двоих ребят.

— Думаешь, думаешь… Сам-то ни хрена не рубит в деле, а ты за него думай, — передразнил главаря Палач и плюнул под ноги. — Достану «лимон», сколочу свою банду, тогда и думать буду, а сейчас не думать, а трясти надо.

— Джейсон, у нас проблема, — сказал Мясо, следя за тем, что происходило внизу. — Крысы. Они придвигаются ближе. Я думаю, эта штуковина у Крофорда пострадала, когда он упал на землю. Похоже, что она перестает работать.

Джейсон взглянул на цифровой таймер бомбы. Пятнадцать минут восемь секунд. Не было никакой возможности успеть вынести Хазо наружу вовремя. То же относилось и к Крофорду.

— Хазо прав, — сказал Мясо. — Времени у нас немного. И мы не можем допустить, чтобы эти крысы выбрались отсюда. Пусть бомба делает свою работу. Это лучшее, что мы можем сделать.

Глава 7

Джейсон кивнул.

ОПЫТНЫЙ ПСИХОАНАЛИТИК ПОМОЖЕТ ВАМ УСТРОИТЬСЯ В ПРИЛИЧНОМ ДУРДОМЕ

— Ты великий человек, Хазо. Твоя семья будет очень горда, когда я расскажу ей, что ты сделал.

Подъезжая к дому на Агрегатном, Бекас думал о том, что, взяв злополучный миллион, он даже на десять процентов не осознавал, насколько вредным это может оказаться для его здоровья. То есть, он предполагал, что могут быть осложнения, и даже воображал, как за ним, стреляя из всех видов оружия, гонятся злодеи и кричат: «Отдай наши деньги!»

— Спасибо, Джейсон, — сказал Хазо. — Спасибо, что показал мне надежду, когда я не видел ничего, кроме отчаяния. Когда я снова встречусь со своим отцом, мне нечего будет стыдиться. А теперь вы должны идти. Пожалуйста.

Но в мыслях это было слишком похоже на кино, в котором ты сам не участвуешь и в глубине души знаешь, что после съемки эпизода убийцы и их жертвы будут, смеясь, хлопать друг друга по плечам и пить «Coca-Cola».

Мясо спустился на лестнице, поглядывая на то, что происходило внизу: крысы бегали вверх и вниз по пандусу, ведущему в контейнер, как будто совершая набег. Достигнув нижней перекладины, он перепрыгнул стаю и безопасно приземлился в сужавшемся пространстве чистой земли вокруг Крофорда.

Когда Джейсон посмотрел вниз, он не поверил тому, что увидел. Крофорд пытался разбить свой портативный прибор.

В создавшейся ситуации он сам становился участником событий, которые нельзя было остановить с пульта дистанционного управления простым нажатием кнопки «стоп». Ну, положим, история с машиной, разбившейся в строительном котловане, не имеет никакого отношения к миллиону. Но парень, который сидел сейчас примотанным к креслу — это уж точно первая и очень опасная весточка от хозяев миллиона. События наверняка теперь посыплются, как картошка из дырявого мешка. Это только начало. Что-то будет впереди?

— Мясо! Останови его!

Выйдя из машины, Бекас захлопнул дверь и направился во двор. В подворотне он, воровато оглянувшись, быстро вынул «беретгу» из кобуры, передернул затвор и спрятал руку с пистолетом под курткой. Медленно открыв дверь в парадном настежь, он придержал ее ногой и прислушался. В парадном было тихо. Поднявшись на третий этаж, Бекас выставил «беретгу» перед собой и тихо повернул левой рукой ключ. Дверь отворилась на несколько сантиметров и остановилась. Он резко распахнул ее и отступил на другой конец площадки. Тишина. Медленно, как гепард, крадущийся к добыче, Бекас проник в квартиру и бесшумно обошел ее. Заглянул на антресоли. Никого. Тогда он вернулся в прихожую и запер дверь на все замки и засовы.

Мясо схватил руку Крофорда обеими руками.

Пленник неподвижно сидел в той же позе, замотанный, как пациент травматологического отделения из какой-нибудь комедии. Бекас вдруг подумал — а может, он умер? Может, это и к лучшему.

— Перестань, Крофорд!

Убрав пистолет в кобуру, Бекас прошел в кухню и поставил чайник. Он не мог, да и не хотел избавляться от этой всеобщей российской привычки — по любому поводу пить чай или кофе. Пришел — чайку. Уходишь — чашечку на дорожку. И так далее.

Джейсон спрыгнул с лестницы и подошел к ним.

Поставив чайник, он прошел в комнату и занялся своим клиентом. То есть, теперь уже пациентом. В медицинском шкафчике Роман обнаружил хирургические ножницы с тупыми концами и, подойдя к Скорпиону, приступил к его частичному освобождению.

Все тело Крофорда тряслось от безумного количества адреналина, переполнявшего его организм.

Начал Бекас с того, что разрезал ножницами скотч, обматывавший голову, от виска до шеи. Потом сказал:

— Вы не ведаете того, что творите! — голосил он безумно. — Или они, или мы! Разве вы не видите?

— Сейчас будет больно.

— Да, да… — сказал Мясо, снимая прибор с пояса Крофорда.

И резким круговым движением сорвал с головы неподвижного человека сразу весь широкий пласт слипшегося скотча, охватывавший его голову.

Он перебросил его Джейсону.

Скорпион застонал сквозь зубы. Видимо, это было действительно больно. На скотче осталось много волос. Все лицо Скорпиона было покрыто белесыми слежавшимися складками от скотча. Бекас сходил в ванную за полотенцем и вытер сидящему лицо. Полотенце бросил на пол.

— Возьми его гранаты, — сказал Джейсон.

Бекас заметил посиневшие кончики пальцев, торчащие из-под витков липкой ленты, и ему стало стыдно. Он, злясь на себя за излишнюю совестливость и мягкотелость, освободил пленнику кисти рук и запястья, а потом перерезал и веревки на ногах, так что у пленника остались примотанными к креслу только голени и предплечья.

Мясо отцепил три гранаты от бронежилета Крофорда и повесил их на собственный ремень.

— Как вас звать? Точнее, как к вам обращаться?

Джейсон отошел, чтобы подобрать нож Крофорда.

Сидящий поднял на него взгляд и, помедлив, ответил:

— По твоей вине сегодня погибло много людей, Крофорд, — сказал Джейсон. — Хороших людей, которые доверяли тебе. На твоих руках много крови. Пришел час расплаты.

— Мое имя — Тимур.

Он бросил нож на грудь Крофорда.

Бекас кивнул и сказал:

— Можешь оставить это себе, крутой парень. Посмотрим, как ты выстоишь против них. — Он кивнул на крыс.

— Хорошо. Тогда слушайте меня внимательно, Тимур. Я еще раз задам вам тот же самый вопрос. Если вы сможете ответить на него так, что я буду вынужден с вами согласиться, я отпущу вас. По-настоящему. Не «сделаю вас свободным», как обещали мне вы, а действительно дам вам уйти и жить дальше. Я повторяю этот вопрос: ЗАЧЕМ МЕНЯ УБИВАТЬ? НЕ ПОЧЕМУ, а ЗАЧЕМ?

Крофорд заскрежетал зубами, его глаза пылали злобой.

Скорпион смотрел прямо перед собой и молчал. Некоторое время молчал и Бекас.

— Ладно, Джейсон. Давай убираться отсюда, — сказал Мясо.

— Если это был слишком сложный вопрос для вас, тогда я буду задавать вопросы, на которые вы сможете ответить, — сказал Бекас и достал из принесенного от Гоги полиэтиленового мешка сверток со шприцом и ампулами.

— Еще секунду, — сказал Джейсон. Он взял фонарь Крофорда и положил его на землю так, чтобы тот освещал полковника.

Тимур уставился на все это богатство с некоторым беспокойством. Бекас, увидев это, спросил:

— Что ты делаешь? — требовательно спросил Крофорд.

— А что, вы хотели со мной как-то иначе разговаривать? Насколько я помню, ногти вы у меня вырывать не собирались.

Медленно отходя назад, Джейсон улыбался, держа в руке портативный отпугиватель. С каждым шагом ультразвуковой барьер отступал от Крофорда, и голодные крысы продвигались на несколько сантиметров ближе — бесчисленные голодные глаза, вспыхивающие красными огоньками на свету.

Тимур закусил губу и, нахмурившись, отвернулся.

— Тебе видно, Хазо? — Он поглядел на платформу и увидел, что курд высунул голову.

«Ага, — подумал Бекас, — пробрало тебя, наконец! А каким невозмутимым и любезным ты был, когда я так же беспомощно сидел в этом кресле! Сволочь ты в сущности профессиональная — вот ты кто! А все равно жаль…»

— Да.

Заглянув в инструкцию, Роман покопался в ампулах и выбрал ту, на горлышке которой был синий ободок.

— Это для тебя, приятель. Оставайся с богом, мой друг.

— Ну-с, можно начинать, — сказал он и посмотрел на Тимура.

Джейсон сделал еще один шаг назад. Крысы хлынули на парализованные ноги Крофорда.

Хладнокровие исчезло с лица привязанного к креслу человека, и вместо него выглянули вдруг отчаяние и паника. Тимур смотрел на Бекаса, как животное со сломанным позвоночником, и молчал. Когда Бекас представил в этом кресле себя, а напротив — Тимура, руки которого наверняка не дрожали бы, как сейчас у Бекаса, ему стало сильно не по себе.

Крофорд закричал:

– Скорее всего, но ничего не поделаешь. Ты что, предпочитаешь ждать, пока вернется Призрак?

Сжав зубы, Бекас сломал хвостик ампулы, набрал ее содержимое в шприц и, не глядя на Тимура, обошел кресло и присел на корточки сзади него. Опыт инъекций у него был. Задержав дыхание, он легко воткнул иглу в ягодицу Тимура прямо сквозь джинсы. Потом плавно нажал на шток поршня, и таинственное лекарство перешло в организм пленника.

— Будь ты проклят, Йегер!

Она в ужасе затрясла головой.

Все. Обратного пути не было. Теперь нужно было идти до конца.

Джейсон кинулся к туннелю, где его ждал Мясо.

– А ты уверен, что он не вернется прямо сейчас?

Бекас поднялся с корточек и, обойдя Тимура, посмотрел ему в лицо.

Черная волна накрыла тело Крофорда.

– Кто это может знать?

— Что вы… — хрипло спросил Тимур и прокашлялся. — Что вы мне ввели?

— Тебе лучше теперь? — сказал Мясо.

Веревка наконец лопнула. Кэти оказалась на свободе. Она стала растирать запястья, глядя на меня так, как я когда-то смотрел на старшего брата – с надеждой и благоговением. Я постарался принять по возможности уверенный вид, хотя героем себя совсем не чувствовал.

— А я и сам не знаю, — жизнерадостно ответил Бекас, — наверное, то же, что собирались ввести мне и вы!

— Гораздо, — сказал Джейсон, устанавливая передатчик на земле в самом начале узкого прохода.

В задней стене было единственное окно. Я планировал открыть его, спуститься и ползком добраться до зарослей. Мы постараемся не шуметь, но если он все-таки услышит, придется бежать. Я рассчитывал на то, что шофер не вооружен. Или, по крайней мере, имеет инструкции не ранить нас слишком серьезно. Они знают, как осторожен Кен, и постараются сохранить возможную приманку в целости. А может, и нет…

Он подошел к столу, взял пустую ампулу, повертел ее и увидел, что надписи были соскоблены.

— А теперь рвем когти!

Окно не поддавалось. Я изо всех сил тянул и толкал раму, но без толку. Ее красили, должно быть, миллион лет назад, и присохла она наглухо. Похоже, не открыть…



— Ничего не написано. Можете сами посмотреть, — и он поднес ампулу к носу Тимура и показал ее ему со всех сторон.

– Что же нам делать? – спросила Кэти.

Джейсон запер задние двери бронеавтомобиля.

Тимур сжал губы и промолчал. Бекас услышал, что на кухне шумит чайник. Он пошел туда, выключил газ и сделал себе кофе. Вернувшись в комнату, Роман уселся напротив Тимура, поставив горячую чашку на другой стул рядом с собой, и достал из кармана сигареты. Закурив, он посмотрел на часы.

Я ощущал себя крысой, загнанной в угол. Мне пришли на ум слова Призрака – о том, что я не спас Джули. Это не должно повториться.

— Все готово. Поехали! — прокричал он. Мотор взревел, и неповоротливый бронетранспортер двинулся вперед.

«Десять минут пошли, — подумал он, — посмотрим, как действует Гогино зелье».

– У нас только один путь, – сказал я, указывая на дверь.

— Сколько еще? — спросил Мясо.

Он курил и, не скрываясь, наблюдал за Тимуром. Через несколько минут тот неожиданно зевнул во весь рот, потом сладко почмокал губами и уселся поудобнее.

– Он увидит.

Он взглянул на свои часы:

«Началось, — подумал Бекас, — действует».

– Не факт.

— Меньше минуты.

Глаза Тимура слипались, голова клонилась к груди. Он вздергивал ее время от времени, но это стало происходить все реже и реже, и наконец он уснул. При этом его тело наклонилось вперед, и голова почти касалась колен.

Я снова приник к щели. Солнечный свет померк, на траву легли длинные тени. Шофер сидел на пне и курил – я видел светящуюся точку в темноте.

Джейсон надеялся, что у передатчика хватит зарядки, чтобы сдержать крыс. Но даже если бы им удалось прорваться через ультразвуковой барьер, им пришлось бы еще преодолевать завал, который устроил Мясо, взорвав три гранаты Крофорда.

Бекас, посмотрев на часы, отметил, что осталось еще три минуты, снова закурил, и тут прозвучал негромкий сигнал его трубки.

Он сидел спиной к нам!

Он пробежал взглядом по тревожным лицам морских пехотинцев, сидевших плечо к плечу на боковых скамейках.

Он поднес ее к уху и услышал:

Я положил свое единственное оружие в карман и жестом велел Кэти пригнуться. Затем осторожно повернул дверную ручку и нажал на нее. Дверь скрипнула. Я остановился и выглянул наружу – шофер все еще смотрел в сторону. Выхода нет, придется рискнуть. Я толкнул дверь дальше, она снова заскрипела, но уже тише. Все, хватит, этого достаточно, чтобы протиснуться.

— Все в порядке?

— Ну что, инквизитор, ты не уморил еще своего клиента?

Кэти вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул. Она осторожно выползла наружу, я последовал за ней. Теперь нас было видно со всех сторон. Я закрыл дверь.

Кто-то кивнул, кто-то утвердительно ответил.

Это, естественно, был Гога.

Охранник все так же сидел на пне.

— Хорошо, — сказал Джейсон.

— Нет еще, — ответил Бекас, — вот только первый укол сделал.

Выбравшись на шоссе, бронеавтомобиль устремился на юг.

Отлично. Теперь следующий этап – надо спуститься вниз. Мы не могли воспользоваться лестницей: слишком заметно. Я махнул рукой Кэти, и мы поползли к краю платформы. Она была гладкая, из алюминия, ползти было легко. Мы доползли до стены надстройки, и я уже завернул за угол, как вдруг раздался протяжный звук, похожий на стон, и что-то с шумом рухнуло. Я похолодел. Это упала одна из балок, поддерживавших платформу. Все сооружение покосилось.

— Ну, смотри. Если что, сразу звони мне.

— Боже, что же там произошло? — спросил один из морпехов.

– Какого черта… – послышался голос охранника.

— Договорились, — Бекас посмотрел на часы еще раз. Пора было делать следующий укол. За окном начинало темнеть.

Уткнув глаза в пол, Джейсон не знал, как ответить.

Я схватил Кэти за руку и подтащил к себе. Теперь нас прикрывал угол здания. Охранник мог видеть лишь закрытую дверь и пустой участок платформы.

Бекас встал, зажег в комнате свет, потом выбрал из кучки ампул пять маленьких, вытянул их содержимое в шприц и сделал Тимуру укол в вену.

Мясо ответил за него:

– Чем вы там занимаетесь, черт побери?

До следующего укола оставалось десять минут.

— Склад оружия. Крофорд, должно быть, задел какую-то проволоку, которая активировала детонатор с таймером.

Мы затаили дыхание. Я услышал хруст сухих листьев под его ногами. К этому я был готов. Он заорал снова:

Прогуливаясь по квартире, Бекас пытался представить, как хозяева здешних апартаментов, в этом же кресле, вытягивали информацию из других людей и как трупы этих других людей потом обнаруживали в разных местах города или не обнаруживали вовсе. Картина получилась отвратительная, и совесть Бекаса немного успокоилась.

Пять секунд спустя за задним окном вспыхнул ослепительный белый свет, сопровождаемый оглушительным грохотом, напоминающим раскат грома. Наступила обманчивая пауза, предшествующая взрывной волне. Когда она ударила, бронеавтомобиль застонал и взбрыкнул, подбросив вверх всех, кто находился внутри. Кузов заполнился криками и ругательствами.

– Чем вы там…

Введя Тимуру содержимое ампулы с длинной головкой, он включил стоявшую на столе настольную лампу и погасил яркий верхний свет. В комнате стало уютней. Похвалив себя за понимание психологии, Бекас снова уселся рядом с Тимуром и стал ждать его пробуждения.

Шквал тяжелых обломков забарабанил по крыше, ударяя в толстую броню машины как в колокол. Свет от вспышки рассеялся, и накатила вторая волна обломков, дождем пролившихся на поверхность бронетранспортера.

– Ничем! – крикнул я в ответ, прижавшись ртом к стене в надежде, что мой голос будет звучать приглушенно. Как будто я нахожусь внутри. Если бы я не ответил, шофер обязательно пошел бы проверять. – Эта хибара держится на соплях, она вот-вот рассыплется!

Тимур медленно выпрямился и откинулся на спинку кресла.