Настройки шрифта

| |

Фон

| | | |

 

Роджер Пирс

От имени государства

Посвящается Мэгги
Выражаю благодарность моему агенту Соне Ланд, издателю Марку Буту, Шарлотте Хардман и всему коллективу Coronet
Говорить правду есть обязанность, но только в отношении того, кто имеет право на такую правду. Бенжамен Констан
Пролог

Среда, последний день июня 2005 года. Жители Лондона едут на работу. Сидя в еле ползущих вагонах метро, они читают в газетах об очередной угрозе теракта на борту самолета. Террористы взрывают поезда в России и Испании, а старую лондонскую подземку как будто не замечают.

Старший инспектор уголовного розыска Джон Керр провожает в аэропорт Хитроу дочь Габриэллу — она улетает в Рим. Пятнадцатилетняя Габи живет там со своей матерью. Они едут на метро, потому что «альфа-ромео» Керра в ремонте. Кроме того, он хочет угостить Габи обедом до того, как она поднимется на борт. Девочка путешествует налегке, только с ручной кладью: у нее футляр со скрипкой и небольшая сумка на колесиках.

Незадолго до одиннадцати они садятся в полупустой последний вагон на станции «Хайбери и Излингтон», в нескольких минутах ходьбы от квартиры Керра. Поезд с грохотом мчится к центру Лондона. Габи слушает айпод. Керр, в джинсах, зеленой рубашке поло и замшевых мокасинах, рассеянно просматривает газету «Метро». Он рад, что сегодня ему не нужно идти на работу. И все же немного не по себе оттого, что под землей нет устойчивого приема сигнала его сотового телефона. Придется подождать, пока они не поднимутся в город на станции «Эрлс-Корт».

Террорист садится в поезд на станции «Юстон», через две остановки после них. Свободных мест в вагоне много, но он топчется у дверей. На вид он немного старше Габи. Плотный, темнокожий, гладко выбритый, он одет в джинсы, кроссовки и грязную футболку. Вокруг шеи намотан длинный белый шарф. За плечами рюкзак, в этом нет ничего необычного или тревожного. Никто не смотрит на него, в том числе и Габи. Только Керр сразу обращает на него внимание. Двадцать лет в Спецслужбе[1] даром не проходят. Его чутье обострено. Молодого человека выдают мимика и движения. Он переминается с ноги на ногу, сунув руки в карманы, то и дело озираясь, что-то бормочет себе под нос.

Когда поезд замедляет ход у станции «Грин-парк», раздается громкий хлопок. Пассажиры озираются с любопытством, но без страха: они не знают, что такое взрыв детонатора. А Джон Керр специально ездил в Израиль и на Шри-Ланку, где изучал методы работы самоубийц-смертников; на хлопок он реагирует мгновенно, как собака на свист. Предельно сосредоточившись, он толкает Габи на пол, а сам бросается на нее, прикрывая своим телом. Сейчас прогремит взрыв…

Но ничего не происходит. Керр вскидывает голову. Парень понимает, что Керр его раскусил. Двери открываются; террорист в страхе пробует избавиться от своей адской машинки. Так и не сняв рюкзак, он выпрыгивает на платформу и несется к выходу. Керр гонится за ним по пятам.

На платформе толпятся туристы, которым не терпится сесть в поезд. Смертник несется быстро. Керр разменял пятый десяток, но находится в хорошей форме. Сначала парень опережает его на полвагона, но Керр быстро догоняет его. Ему легче: смертник расталкивает пассажиров, и за ним образуется своеобразный коридор. Керр на бегу кричит, чтобы его пропустили. У выхода женщина-контролер нерешительно перегораживает парню путь жезлом, но тот грубо отпихивает ее в сторону.

Станция «Грин-парк» глубокого залегания; наверх ведет длинный эскалатор. Керр не отставал на платформе, но на эскалаторе погоня замедляется, хотя он несется за террористом, перескакивая по две ступеньки кряду. Он перестал кричать, чтобы сэкономить силы, и все равно отстает. От смертника его отделяет шагов двенадцать. Парень украдкой озирается через плечо; его как будто удивляет решимость Керра. Наверху, растерявшись перед многочисленными указателями, он совершает роковую ошибку. Перескочив через турникет, он бежит в подземный переход, который ведет собственно к парку. Но вместо того, чтобы как можно быстрее рвануть на улицу, к свободе, он прячется в мужском туалете. Наверное, надеется, что его преследователь выберет другой выход и в замешательстве потеряет его.

Для Джона Керра он соображает недостаточно быстро. Керр замечает его, когда он взмывает над толпой, перескакивая турникет. Керр врывается в туалет и моментально оценивает обстановку. Трое мужчин у писсуаров; два типа в костюмах ошиваются у кабинок — не иначе, пытаются снять кого-нибудь, кто отсосал бы им до обеда. Его добыча в тупике. Керру не нужно показывать свое удостоверение. Едва он появляется, все мигом выбегают, оставив его наедине со смертником. Парень запирается в самой дальней кабинке, но Керр выбивает дверь с полпинка и хватает террориста за горло, не дав тому и глазом моргнуть. Он толкает его на сиденье унитаза; рюкзак бьется о трубу. Керр размашисто лупит его по лицу, раз за разом. Парень пытается вырваться; ему даже удается пару раз врезать Керру по ребрам. Получив сдачу, Керр радуется. Задержанный оказал сопротивление. Значит, он имеет право не останавливаться. Больше всего на свете он хочет отомстить подонку, который покушался на жизнь его дочери.

Он выволакивает парня из кабинки, тащит к раковинам и со всего маху бьет его головой в зеркало. В туалет входят два пассажира; увидев, что происходит, они круто разворачиваются и спешат прочь. Свидетелей не будет. Парень стонет — его дух сломлен. Керр снова и снова бьет его лбом о водопроводный кран. Слышится тошнотворный хруст — наверное, сломан нос. Из парня хлещет кровь; оба забрызганы красной жидкостью.

Керр хватает за оба конца шарф, обмотанный вокруг шеи парня, затягивает потуже и тащит смертника назад, в кабинку.

У стены стоит швабра — наверное, уборщица оставила. Керр отламывает кусок от черенка и, намотав на нее конец шарфа, закручивает до тех пор, пока парень не вырубается. Тяжело дыша, Керр нагибается и смотрит парню в лицо. Левый глаз выбит, но ничего — глаза ему уже не понадобятся… Снаружи слышится женский визг. Террорист безвольно утыкается в него головой.

— Сволочь, ты хотел убить мою дочь! — Керр не знает, слышит ли его смертник, и все же говорит: — Вот где твое место!

Он закручивает шарф туже. Когда террорист уже не подает признаков жизни, Керр опускает его на пол и осторожно снимает с него рюкзак. Внутри взрывное устройство — обгоревшая пластиковая упаковка с белым порошком. В порошке видны гвозди и болты. Террорист рассчитывал причинить как можно больше ущерба. Теперь бомба уничтожена, как и ее владелец. Керр устало выходит на улицу, закрывает за собой двери и звонит на работу.



Бомба оправдывает убийство. Услышав вердикт, Керр пожимает плечами и уходит. Юридические тонкости его не интересуют. Для него то, что произошло, — акт возмездия.



Пятница, 15 июля 2005 года. Начальство перекладывает вину друг на друга, расчищая почву для дальнейшей работы и готовя себе оправдания. Прошло шестнадцать дней после того, как Керр убил террориста, и восемь — после серии терактов в лондонском метро. Все винят контртеррористические организации в том, что они не смогли предотвратить события 7 июля. Оказывается, парень, которого остановил Керр, был сообщником главного смертника, Мохаммеда Сидика Хана. Он приехал из Бэтли в Западном Йоркшире и, как Хан, находился на заметке у спецслужб.

Если бы Джон Керр не казнил парня, а захватил его живым, он мог бы навести их на своих сообщников до того, как они отправились взрывать поезда лондонской подземки.

В середине дня Керра вызывают в личную переговорную комиссара, чтобы он «кое с кем встретился». Хотя за столом его ждут трое в штатском, Керр насчитывает семь чашек из-под кофе и грязных тарелок; атмосфера в комнате накалена — похоже, до его прихода они ссорились. Печенья нет, как нет и комиссара и его приближенных. Керр не удивлен. Нет смысла защищать подчиненного, который собственными руками хладнокровно убил человека. За такое по головке не погладят…

Собеседники называют Керру только имена: Бет, Хью и Нил. Все трое белые, все выходцы из среднего класса. Никаких фамилий. Они широко улыбаются, как ведущие передачи «Мы ищем таланты». Хью представляет внешнюю разведку или Секретную разведывательную службу, МИ-6. Он явно из бывших военных; тугой воротник застегнут, туфли начищены до зеркального блеска. Как будто только что с парада. Его спутница очень худая женщина; обесцвеченные волосы торчат дыбом. Керр замечает у нее на шее татуировку в виде бабочки и вспоминает, что семь или восемь лет назад, после конференции представителей спецслужб в Челтнеме, они с ней ужинали. Ели курицу по-мадрасски и запивали красным вином. Если Бет и помнит об их знакомстве, она об этом не упоминает. Годы борьбы с боевиками джихада оставили на ней свой отпечаток. Ее худоба кажется болезненной, да и бабочка безвольно сложила крылья.

Керра усаживают за стол лицом к окну. Рядом с ним никого нет. Первым слово берет представитель контрразведки, МИ-5. Керр вздыхает с облегчением, узнав, что их беседа — не допрос. Его собеседники рады сообщить ему, что никаких обвинений предъявлено не будет. Да-да, в самом деле! Они кивают и бегло улыбаются, словно разделяя облегчение Керра. Ему не придется занимать скамью подсудимых в Центральном уголовном суде Олд-Бейли.

— Да я и не ждал ничего другого, ведь вы с самого начала замяли дело… — Керр пожимает плечами. Журналисты ни словом не обмолвились о действиях Керра, потому что им никто ничего не сказал. Труп и рюкзак оперативно увезли; о неудавшемся теракте никто и не заикался. Вплоть до страшных событий 7 июля начальству казалось, что замалчивание — лучшая тактика.

Нил из полицейского управления по связям с общественностью. Он носит широкие подтяжки, а на его часах слишком много циферблатов для государственного служащего, начальника отдела. Керр отметил, что Нил отпустил козлиную бородку.

Все наперебой уверяют Керра, что он среди друзей; его часто называют по имени, что включает в его голове сигнал тревоги. Коллеги из Госдепартамента США называют такую тактику «декомпрессией», но у собеседников Керра ничего не получается. Атмосфера все равно остается напряженной. Кроме того, Керр не новичок.

Наконец, именно Керр призывает приступить к делу. Он знает, что его собеседников интересует только один вопрос: почему он пустил парня в расход, когда должен был его арестовать? Возможно, арестованный террорист рассказал бы о своих сообщниках, планировавших взрывы 7 июля, и ужас, случившийся через восемь дней, удалось бы предотвратить. Что ж, вопрос вполне законный. Керр много думал о своих действиях.

Потом вмешивается Нил и все портит. По его словам, он прекрасно понимает, что чувствуешь, когда сталкиваешься со смертником лицом к лицу. Можно подумать, он только что вернулся из Афганистана, где участвовал в ближних боях. Нил совершает крупную ошибку. Все равно что сочувствует больному в неизлечимой стадии рака. Ему хочется казаться многоопытным и искушенным, хотя всем известно, что он — обычная канцелярская крыса из Темз-Хаус.[2]

— Джон, мы должны тщательно проанализировать все, что тебе удалось выяснить о… том смертнике. И подумать, что мы могли бы предпринять с целью предотвращения терактов. — Говоря «мы», Нил, разумеется, имеет в виду только Джона Керра. Они хотят, чтобы он признал свои ошибки, а потом употребить против него все, что он скажет, и наказать его.

— То есть вас интересует, не показывал ли он мне свою страничку в Фейсбуке, прежде чем я его удушил? — негромко уточнил Керр.

— Не совсем, — ответил Нил. — Но он мог… ну, не знаю… может быть, перед тем, как он выбежал из вагона, он что-нибудь крикнул? Или в туалете, до того как… ну, ты понимаешь… Хоть какие-нибудь зацепки!

— Ты имеешь в виду, не пытал ли я его перед тем, как убить? Абу-Грейб[3] в мужском туалете на станции «Грин-парк»?

— А ты его пытал? — Хью, видимо, решил, что настало время вмешаться. Его шея распирает тугой воротник, глаза прищурены. Он больше не улыбается и не пытается снизить напряжение.

— Хрена с два, — ответил Керр, что еще больше их раздражает. — А единственная ниточка — рюкзак, набитый взрывчаткой и шрапнелью.

После такого ответа все ненадолго затихли и попытались перегруппироваться. Допрос проходит из рук вон плохо, потому что допрашиваемый не выказывает должного уровня раскаяния. Ну кто мог ожидать, что он начнет огрызаться?

Во время спарринга Бет сидела молча, опустив голову, и рисовала на листе бумаги квадратики и кружочки. Наверное, благодарила свою счастливую звезду, что много лет назад чудом спаслась…

— Парень, которого ты прикончил, был сообщником Хана, поэтому, наверное, знал о его намерениях, — сказала она, мрачно разглядывая свои прямоугольнички и кружочки. — Как по-твоему, почему он пошел на такой риск? Ведь он мог завалить все дело?

— Бет, ты же у нас специалист по мозгам, вот ты и скажи, — фамильярно ответил Керр. — Может быть, все дело в добром старом тщеславии… ну, знаешь, ему захотелось стать первым из этих психов. Ничего такого он мне не говорил, учтите! Заранее предупреждаю, если спросите.

— Мы не спросим, Джон. Что ты! — Нил опять широко улыбнутся. — Просто необходимо выяснить много вопросов. Нам нужно знать твое мнение. Могли мы что-то предпринять, чтобы предотвратить 7 июля?

— Конечно, могли! Надо было сразу все предать огласке. Сообщить об опасности простым гражданам, предупредить о возможном риске. А вы вечно все замалчиваете, вот почему все так плохо. Давно пора понять…

— Да ведь ты и сам прекрасно понимаешь: мы не хотели без нужды тревожить граждан!

— Дело замяли потому, что ваша контора недооценила уровень опасности.

— Общие слова!

— Вы уверяли, что непосредственной угрозы нет.

— Как бы там ни было, — отвечает Нил, — случилось то, что случилось.

— Слушайте, мне придется всю жизнь жить с тем, что я сделал. Ну ладно, допустим, 7 июля все произошло потому, что я прикончил того подонка. Я виноват. Но и вам придется расхлебывать то, что вы заварили. Вы обо всем знали, но молчали!

— Так и должно быть впредь.

— Должно?

Наступила еще одна пауза. Все пытливо смотрели Керру в глаза; даже Бет отложила карандаш. И Керра вдруг озарило.

— Вы думаете, я настучу на своих? — Он расхохотался. — Значит, вот в чем дело!

— Вовсе нет. Мы все заодно.

— Чушь! Вам ведь плевать, сказал мне что-нибудь тот парень перед смертью или нет. Вам важно, чтобы я ничего не предпринимал. Вот в чем дело, оказывается! Почему же вы меня прямо об этом не попросили?

— Зачем ты так поступил?! — рявкнул Хью. Наверное, решил в последний раз напомнить ему о субординации. — Из-за чего ты хладнокровно убил человека, хотя прекрасно понимал, что должен был оставить его в живых?

Керр смотрит в лица своих собеседников. Он знает, что ни у кого из них нет детей.

— Задайте мне тот же вопрос, когда у вас появятся дети.

Часть первая

Глава 1

Четверг, 13 сентября 2012 г., 06.53, Новый Скотленд-Ярд

Чтобы протиснуться в стеклянную кабинку, которую отвели ему вместо нормального кабинета на верхнем этаже Нового Скотленд-Ярда, Джону Керру пришлось придерживать дверь плечом. В одной руке он держал бумажный стакан с кофе из «Старбакса», в другой — ноутбук с зашифрованными данными, а плечом прижимал к уху смартфон «Блэкберри». Услышав сообщение своего заместителя, он, забыв про кофе и ноутбук, схватил табельное оружие. В его отделе наружного наблюдения предпочитали пользоваться полуавтоматическими «Глоками-19». По инструкции оружие должно было храниться под замком, в оружейной, рядом с командным пунктом, но Керр, нарушая все правила, держал «глок» в запертом ящике сейфа. По телефону он говорил менее тридцати секунд.

— Почему они нам сразу не сказали? — крикнул Керр и внимательно выслушал ответ. — Там точно Мелани? Они ее раскололи? Ладно, Плут, добудь мне адрес дома, где они засели.

Он выбежал из кабинета, не проведя в нем и двух минут. «Глок» покоился в наплечной кобуре под пиджаком. Адреналин зашкаливал.

Думать приходилось сразу о многом. Керр прикидывал, велика ли опасность. Они проводили обычную операцию под прикрытием, в ходе которой необходимо было ненадолго внедриться в банду контрабандистов, провозивших кокаин из Европы. В роли агента под прикрытием выступала Мелани Флеминг, сержант уголовного розыска. Ей предстояло стать курьером на последнем отрезке пути, связующим звеном между поставщиками и получателями в Великобритании. Керр возглавлял отдел секретных операций. На протяжении многих десятилетий этому элитному подразделению в составе Специальной службы поручали самые сложные дела. Они занимались тремя основными видами деятельности: наружным наблюдением, часто с применением оружия, вербовкой агентов, которых теперь официально именовали «тайными человеческими разведывательными источниками», а также «техническими атаками», так корректно называли прослушивание.

Диапазон их задач оказывался весьма широким. Деликатные и щекотливые дела, которыми они занимались, часто имели политический подтекст. В их отделе скучать не приходилось. Иногда Керра просили «дать взаймы» кого-нибудь из сотрудников в другие отделы. Так вышло и с Мелани. Два дня назад Керр поручил ее заботам коллег из отдела по борьбе с коррупцией — копам, которые следят за другими копами. Их называют «тихушниками», потому что они имеют обыкновение подкрадываться неслышно. Что там вдруг случилось?

Керр вызвал лифт.

— Дилетанты, мать их… — буркнул он себе под нос.

Коллеги уверяли его, что риск минимален. В случае если Мелани раскроют, ей практически ничто не угрожает. Его уверяли, что они все продумали… И все-таки ночью обычная операция, которая должна была окончиться арестом наркоторговцев, переросла в полномасштабную осаду. Они захватили Мелани в заложницы.

В кабине Керр ехал один. Обстановка пока неясна. Голова у него раскалывалась от многочисленных вопросов. Жизнь и здоровье Мелани были в опасности, но Керр не позволял выплескиваться эмоциям и хладнокровно прикидывал, что делать.

На первом этаже у дверей лифта столпилась стайка сотрудниц канцелярии. С их отделом Керр сотрудничал по вопросам охраны кадров. Неожиданно он увидел перед собой начальницу канцелярии, честолюбивую и стервозную дамочку из гражданских, чьи высоченные шпильки были под стать ее амбициям. Она положила руку Керру на плечо.

— Извини, Джулс, мне надо бежать, — бросил он на ходу. — Я к тебе попозже заскочу.

Услышав виброзвонок, он выхватил смартфон из кармана.

— Иду к машине, — коротко бросил он, сбегая по винтовой лестнице и отыскивая взглядом в переполненном подземном гараже свою «Альфа-Ромео-156Т-спарк». — Подберу тебя, где всегда.

Подключая смартфон к системе беспроводной связи в машине, он быстро въехал на пандус, заставив расступиться еще одну группку сотрудников, идущих от станции метро «Сент-Джеймс-парк». Его рация «Тетра» лежала в бардачке вместе с запасной косметичкой Габриэллы — дочь оставляла ее на всякий случай, иногда она ночевала у него. Керр включил пятый канал, выделенный для его групп наблюдения.

Выезжая в проезд, он чуть не задел темно-синюю «тойоту-приус» своей начальницы. Пола Уэзеролл, сидевшая на заднем сиденье, опустила стекло и посмотрела на него в упор. Керр догадывался, в чем дело, — наверняка на него настучала какая-нибудь девчонка из канцелярии. Уэзеролл в последнее время очень интересовалась ходом дознания по делу Жуана Карлоса де Менезеса, невинного электрика-бразильца, застреленного полицейскими через две недели после терактов 7 июля. Среди прочих в ходе следствия критиковали и подчиненных Керра, наружников, которые спустились за подозреваемым в метро, потому что сочли его поведение подозрительным. Они уже собирались арестовать Жуана Карлоса, но тут подоспели бойцы вооруженного спецптодразделения и застрелили его. Керру пришлось защищать своего подчиненного перед начальницей Столичной полиции и остальными большими чинами, настроенными весьма негативно. Его совершенно не беспокоила репутация смутьяна и перспектива остаться в одиночестве.

Сегодня утром Пола Уэзеролл завтракала с комиссаром. Керр был в курсе, так как специально выяснял, чем заняты его начальники. Ему показалось, что Уэзеролл собирается его окликнуть, но он включил синий проблесковый маячок и сирену, призывая ее водителя освободить дорогу.

Глава 2

Четверг, 13 сентября, 07.03, Виктория-стрит

Плута он увидел издалека. В его массивной фигуре было не менее двухсот двадцати фунтов, что он сам, впрочем, пылко отрицал. Седые волосы Плут как будто никогда не причесывал, а мешковатый серый костюм выглядел так, словно он в нем спал. Но в светло-голубых глазах на румяном лице светились ум и обаяние. Он ждал Керра на углу Виктория-стрит и Страттон-Граунд, у входа на рынок. Запрыгнув в «альфу» на ходу, он тут же включил навигатор. Керр повернул в сторону Вестминстера и набережной.

— Двигай на Мар-стрит, в Хакни. — Несмотря на то что Плут жил в Лондоне уже три года, его североирландский акцент по-прежнему резал уши. — Они засели в викторианском особняке, переделанном в четырехквартирный дом. Их логово на первом этаже.

— Ясно, Плут. — Когда они поравнялись с вереницей машин, спешащих в сторону Парламентской площади, Керр выключил сирену. — Я тот район знаю, работал там.

— Переговоры проходят в средней школе, — продолжал Плут. — На той же улице.

Человек, которому Керр поручил возглавить группу агентов под прикрытием, раньше служил в Северной Ирландии. Он разменял шестой десяток, и все сотрудники, даже подчиненные, называли его Плутом, хотя никто не знал, откуда у него такая кличка. В прошлой жизни на него покушались боевики ИРА, но он выжил. Однажды, в целях безопасности, ему пришлось дважды за ночь перевезти жену и дочь из одного места в другое. Наверное, кличкой он обзавелся именно тогда.

— Как там?

Плут выпрямился; Керр въехал на перекресток с круговым движением.

— Двое захватчиков — мужчины. — Плут часто уверял, что бросил курить, но его выдавал кашель. — На обоих есть досье в Европоле. Серьезные парни.

— Требования выдвигали? Угрожали Мел?

— Не знаю.

— Какое у них оружие?

— Дробовик и револьвер. Возможно, есть что-то еще. Похоже, они турки.

— Похоже? Плут, а поточнее?

— «Тихушники», дрочилы проклятые, только сейчас раскололись! — Они стояли в пробке у здания парламента; Плут говорил не повышая голоса, внешне абсолютно спокойный, словно ехал с семьей на воскресную прогулку. — Мелани посадили в фургон во время пробной поездки в Саут-Миммс, когда ей показали место передачи на стоянке грузовиков. Потом они сразу покатили назад. Все как было задумано.

— Она выходила на связь?

— В полночь прислала зашифрованную эсэмэску. — Плут смотрел прямо перед собой. — Джон, она все сделала правильно.

— Конечно. — Керр знал, что Плут не преувеличивает. В пивной он был душой компании, угощал всех больше, чем угощался сам, и иногда украдкой выходил на улицу, чтобы выкурить сигарету. Но на работе он всегда был предельно серьезен, славился тем, что всегда продумывал все до мелочей. Плут еще ни разу не терял агента.

— Они вернулись на квартиру, — продолжал Плут, — выгрузили часть товара, а потом все втроем пошли перекусить.

— Как они были охвачены?

— «Тихушники» все время вели прослушивание их мобильных телефонов. Во всяком случае, они так утверждают. Но по-моему, где-то они их упустили. — Керр прибавил газу и понесся на восток по набережной; справа, на другом берегу Темзы, виднелись здание Совета Большого Лондона и колесо обозрения «Око Лондона». — На обратном пути, когда они парковались, их тормознули патрульные, — продолжал Плут.

— Подстава или совпадение?

— «Тихушники» уверяют, что совпадение. Обычная проверка документов. Но наши герои психанули, пару раз выстрелили по патрульной машине и скрылись в своем логове… Остальное ты знаешь. — Машин стало меньше, и Керр включил сирену.

— Нет, Плут, — сказал он, — ни хрена я не знаю. — Мелани было тридцать четыре года, но Керр относился к ней как к дочери, тем более что его родная дочь в последнее время с ним не разговаривала. — С чего вдруг они взяли Мелани в заложницы?

— Патрульные наложили полные штаны от страха и умотали оттуда, но их водитель успел заметить, как двое парней выволакивали из фургона женщину и целились в них из дробовика. Женщина вырывалась и отбивалась.

— А нам «тихушники» не сказали, что наша сотрудница засветилась… Сколько времени они молчали — три часа?

— Почти пять.

— Принцип необходимого знания![4]

— Да нет, обычное раздолбайство.

— Да, вот только в заложницах-то наша Мелани! Мы передаем им наших лучших, опытнейших сотрудников, потому что сами они не в состоянии справиться с работой, и они же скрывают от нас важные сведения! Вот гады! Кем они себя вообразили?

Керр умолк, не потому, что ждал ответа от своего собеседника; просто выискивал свободное место в соседнем ряду.

— В следующий раз пусть берут своих, — продолжал он. — Ну, они у меня попомнят!

Плут покосился на него.

— Я тебе верю.

Керр с самого начала не питал никаких иллюзий по поводу «тихушников». Отдел по борьбе с коррупцией руководил операцией потому, что поступили сведения: одним из звеньев в цепи наркотрафика стал сотрудник полиции. Мелани внедрилась в банду именно с целью опознать предателя и схватить его.

— Плут, почему Мелани засветилась? Она опытная сотрудница и оступиться не могла. Кто ее выдал?

— Может быть, и никто. Они испугались, когда их остановили патрульные, и воспользовались ею как живым щитом. Наверное, сейчас они надеются, что с ее помощью им удастся бежать.

В операциях под прикрытием не бывает ничего незыблемого. Одни компромиссы, полуправда и отдельные кусочки головоломки.

— Что нам известно об осведомителе, которого они использовали для внедрения? — спросил Керр.

— Почти ничего. По-моему, в их досье он проходит по разделу «В2».

— Значит, он, скорее всего, просто шестерка, — подытожил Керр, — и он ее раскрыл.

— Нашу сотрудницу выдал осведомитель «тихушников»? — Плут присвистнул. — Ничего себе! Что скажет комиссар?

— Плут, и это еще не самое плохое. Что, если произошла утечка и предатель поломал всю операцию?

— Мы ничего не знаем. Может, Мел не засветилась, — вздохнул Плут. — Давай отталкиваться от того, что нам известно.

Они повернули на север, к Хакни, снова включив сирену, и едва не врезались в черный «рейнджровер», огромный автомобиль встал вторым рядом и перекрыл проезд. Водитель не заглушал мотор. Жирный, самодовольный тип, коротко стриженный, с сигарой, в темных очках, весь в золоте. Когда Керр велел ему освободить дорогу, водитель жестом показал, что его пассажир зашел в бутик. Керр выждал пару секунд, не выключая сирены, а затем выскочил из «альфы» и распахнул водительскую дверцу «рейнджровера». Толстяк изумленно заморгал. Керр выволок его из автомобиля, сел за руль и задом отвел «рейнджровер» в грязный, изрытый колдобинами строительный двор. Плут хотел было пойти на подмогу своему начальнику, но не успел: Керр справился сам.

Когда возмущенный водитель кинулся к Керру, тот сильно толкнул его лицом о кирпичную стену, расплющив ему нос. Темные очки упали и разбились, окурок сигары, дымясь, полетел на тротуар. Керр нагнулся и что-то сказал прямо в ухо водителю, затем спокойно вернулся к «альфе», а ключи от «рейнджровера» швырнул на землю.

— А ты не мог его просто попросить? — ухмыльнулся Плут, когда Керр, посмотрев в зеркала, рванул с места.

— Свидетели есть?

— Вряд ли. Но он точно будет жаловаться.

Керр еще раз глянул в боковое зеркало и покачал головой:

— Нет, не будет!

— Что ты ему сказал?

— Не важно. — Они доехали до перекрестка, Керр молчал, соображая, можно ли им сейчас проскочить на красный.

— Да ладно, не переживай. Никто ничего не видел.

— Судя по всему, Мелани засветилась еще до того, как села в тот фургон. — Керр говорил тихо, подавленно. — Плут, во всем виноват я.

Часть пути проехали, не проговорив ни слова. Задумчивый Керр время от времени ругал лондонские пробки. Наконец, Плут не выдержал и спросил:

— Что ты собираешься делать?

— Естественно, вернуть ее.

«Глок» придавал Керру уверенности.

Глава 3

Четверг, 13 сентября, 07.36, Хакни

Логово бандитов размещалось на Феррис-стрит, к югу от парка Лондон-Филдс. Улица длиной примерно с полмили шла по диагонали между Хакни-Роуд на юге и Мар-стрит на востоке; через каждые двадцать метров приходилось тормозить из-за «лежачих полицейских». Здесь был смешанный квартал; ветхие муниципальные дома соседствовали с величественными рядами викторианской застройки. Каждый особняк разделили на несколько просторных квартир. На полпути дорога делала плавный поворот; пришлось проехать под железнодорожным мостом.

Захватчики засели в квартире на первом этаже дома в двадцати метрах к западу от железнодорожного моста. Через три дома от них находилась средняя школа. «Тихушники» устроили там импровизированный командный пункт, нагнав свои машины на спортивную площадку за синей металлической оградой.

Во всем квартале царила неестественная тишина; ничто не двигалось. По обе стороны улицы по-прежнему стояли машины жильцов; час пик на время операции отменялся.

Полицейские здешнего участка перекрыли улицу с обеих сторон и выставили кордоны в пятидесяти метрах от логова бандитов. Кроме того, они эвакуировали жителей четырех соседних с логовом домов и семи домов напротив. Почти все ушли на работу, но у оцепления топтались зеваки — человек двадцать. Кое-кто даже вышел в пижаме. За ограждением стояли два скучающих констебля в светоотражательных жилетах. Оба скрестили руки на груди и жевали резинку.

Сирену Керр выключил, но все услышали рокот мотора, когда он вывернул из-за поворота. Констебли перестали жевать и встали по стойке «смирно». Наверное, решили, что Керр их сейчас задавит. Он резко затормозил у оцепления и помахал удостоверением.

— Старший инспектор уголовного розыска Керр, Антитеррористическое отделение СО-15.

Керр по-прежнему считал себя сотрудником Специальной службы, хотя название давно изменилось. Специальную службу слили с антитеррористическим отделом Скотленд-Ярда СО-13 и зашифровали дурацкой аббревиатурой. СО означало спецоперации.

Полицейский помоложе и пониже ростом сделал шаг вперед. Кожа на его лице носила следы многочисленных прыщей; огромный шлем сползал на самый лоб, подчеркивая его приземистость. Без всякого почтения он нагнулся и проверил удостоверение Керра.

— Командир велел никого не пропускать, — заявил он, брызгая слюной. От него пахло мятной жвачкой.

Керр посмотрел на ленту внутреннего оцепления в тридцати метрах впереди. Чуть дальше и левее находилась школа. Керр чуть нагнул голову и различил на крыше дома напротив фигуру снайпера.

— Мне нужно немедленно побеседовать с переговорщиками.

— Ну да, конечно. — Констебль выпрямился и снова начал жевать; первое потрясение быстро прошло. Достав планшет с зажимом, он принялся не спеша читать, что там написано. — Вас нет в списке.

Парень пытался смотреть на Керра сверху вниз, но для этого ему пришлось отступить. «Альфа» рванула вперед, содрав заградительную ленту. Керр услышал крики.

Старший инспектор остановился слева по ходу движения, чтобы его не было видно из бандитского логова. За оградой на противоположной стороне улицы он разглядел еще двух снайперов.

Среднюю школу построили в середине шестидесятых годов двадцатого века. Для того времени здание было типовым: большие квадратные окна, плоская крыша. Керр вышел из машины. Сам он был одет неофициально, поэтому велел Плуту в строгом костюме идти первым. У дверей школы еще один констебль, увидев их, тоже принялся читать какой-то список, но он был молод и по уверенным манерам Плута решил, что перед ним кто-то из начальства.

Рация захрипела — ожил констебль с внешнего кордона. Плут представился на ходу, намеренно утрируя свой североирландский акцент.

— Переговорщики нас ждут, — сообщил он. Старший по званию, опытный, закаленный в боях! Констебль показал, куда идти.

Командный пункт устроили в кабинете завуча. Показывать дорогу не было нужды; «тихушники» успели повесить на дверь соответствующую табличку. Плут остался снаружи, чтобы отвлекать незваных гостей и дать Керру время. Переговорщики работают парами: один ведет переговоры, второй жестами подает ему ценные идеи или напоминает о чем-то важном. Керр приоткрыл дверь и молча вошел. Он увидел двух детективов без пиджаков, с наушниками, которые сидели за тесным письменным столом. Они так пристально смотрели на молчащий телефон, лежащий между ними, как будто хотели совместными усилиями заставить его ожить.

Керр никого из них не узнал в лицо, что было очень кстати.

— Джон Керр, отдел по борьбе с коррупцией, — солгал он, протягивая руку и не дожидаясь их реакции. Он догадывался, что у «тихушников» принято свое особое рукопожатие, нечто вроде масонского приветствия. Два переговорщика его не разочаровали. — Приехал на всякий случай — проверить, вдруг вам еще что-нибудь нужно.

Первый из двух переговорщиков снял наушники и показал на стенд в углу, к которому прикрепляли листки с угрозами бандитов, их требованиями и сроками предоставления выкупа. На спинке его стула висел модный дождевик. Видимо, он любил казаться своим в доску. «Встреча без галстуков»: верхние пуговицы красной клетчатой рубашки расстегнуты, рукава закатаны и обнажают мощные загорелые бицепсы. Керр посмотрел на приколотый к стенду примерный план логова: кухня, туалет, большая комната и спальня. В квартиру можно попасть из тамбура, куда ведет общая дверь. Слева лестница, справа вход в логово. Черного хода как будто нет.

— Нет, нам никто не нужен, если вы не можете чего-то к этому добавить.

Наверху слева они прикрепили снимки преступников, сделанные Европолом, и их приметы. Оба мусульмане; оба совершили немало «подвигов» за время скитаний по разным странам Европы. В основном специализировались на вооруженных ограблениях. Европол квалифицировал обоих как особо опасных, но внимание Керра привлекли слова «участие в изнасиловании». Под словом «заложник», где следовало быть кодовой кличке Мелани, они нацарапали просто: «женщина» с вопросительным знаком. Керру нужно было как можно быстрее узнать главное, однако спросил он беззаботно:

— Что там происходит?

Первый кивнул в сторону телефона:

— Мы выходили на связь три раза. Тот тип, чье фото слева, одиннадцать минут назад оборвал разговор, и мы ждем, что он снова позвонит.

— Какие у них требования?

— Пока они захотели завтрак и получили его. Наверное, ближе к полудню потребуют машину в аэропорт. Но отправятся в тюрьму или в морг.

Первый был совсем молодой и зеленый, но изображал из себя крутого. Керр еще больше разозлился. Почему вести переговоры о жизни Мелани послали новичка?

— Они все в одном месте? — спросил он.

— Снайперы засекли объекты в большой комнате.

— Ну, и когда вы снова их поднимете?

Второй покосился на своего напарника и ответил:

— Мы даем им время подумать.

— Подумать?

— Прикинуть, какие у них есть варианты.

Очевидно, второй у них считался мозговым центром. Лет сорока с небольшим, в каком-то клубном галстуке поверх белой рубашки с короткими рукавами. Руки у него были веснушчатые, в рыжеватых волосках. Пиджак он аккуратно повесил на старую проволочную вешалку. Устроился со всеми удобствами.

— Спешки нет. Мы дали им немного попотеть. Я послал за горячей едой, но преступники не получат ничего, пока не проведут «Мерлин». Так мы называем…

— Полевой телефон. — Взгляд Керра снова переместился на стенд. Под ним стоял черный кейс с инструментами. Проводка прямой линии в логово бандитов — первоочередная задача для переговорщиков при осаде. По такой линии можно общаться без помех.

— Таково наше теперешнее положение. — Второй говорил, как продавец, и Керр с трудом подавил новую вспышку гнева.

— А что с освобождением заложницы? Разве сейчас это не задача номер один?

— Мы ведем переговоры, а не принимаем решения, — ответил второй. — Сколько потребуется времени, столько и потребуется.

Теперь второй изображал стреляного воробья, пережившего не одну тысячу осад. Керру захотелось врезать ему в жирное веснушчатое лицо. Но он глубоко вздохнул и жестом указал на пробел вместо имени Мелани:

— Почему там знак вопроса?

— Мы насчет ее не уверены.

— Что-о?!

— Возможно, она их сообщница.

Керр похолодел. Почему никто не сказал им, что Мелани — одна из них?

— Вы потребовали, чтобы вам дали с ней поговорить?

— Они могут использовать ее, чтобы повысить ставки, — продолжал второй, словно не слышал вопроса. — Так уже делалось раньше. До тех пор, пока мы не уложим всех мордами в асфальт, мы считаем всех потенциальными врагами.

Керр взял фломастер и подчеркнул слова «участие в изнасиловании».

— Вас это не беспокоит? — спросил он, сдерживаясь из последних сил.

— Таких угроз они не выдвигали.

— Но вы должны были вести переговоры о ее освобождении — ну, знаете, в обмен на тосты с яичницей.

Второй помолчал, посмотрел на Керра снизу вверх.

— Скажите это координатору, — сказал он и отвернулся. — А вообще вы не имеете права здесь находиться.

Керр снова смотрел на стенд, запоминая план комнаты, прикидывая расстояние до парадной двери.

— Значит, они засели на первом этаже?

Но тут снова зазвонил телефон, и двое переговорщиков обменялись тайными знаками, моментально забыв о Джоне Керре.

Глава 4

Четверг, 13 сентября, 07.47, логово бандитов

Через стеклянные двойные двери Керр увидел, как прибыл констебль с завтраком на подносе: три пластиковых контейнера и пластиковые чашки из ближайшего кафе. Керр начал действовать, руководствуясь исключительно своим чутьем.

— Молодец, — сказал он, придерживая дверь и забирая у констебля поднос, — как раз вовремя. — Он приоткрыл крышки и осмотрел содержимое: черный кофе, остывшая яичница с сосисками и беконом.

Выйдя из здания школы, Керр повернул налево, к дому, в котором засели захватчики. На всей улице царила неестественная тишина; она как будто застыла. Потом тишину взорвал треск радиопомех; Керр понял, что все сотрудники полиции говорят о нем. Он хорошо видел снайперов. Все пытались понять, что происходит. Из-за ограды соседних домов ему кто-то махал руками, но он не останавливался.

Керр с удовлетворением заметил, что руки у него не дрожат: он не пролил ни капли кофе. У дома он ненадолго остановился, еще раз мысленно представив себе план квартиры. Позвонил у входной двери, отступил на шаг и стал ждать, сознавая, что четыре снайпера целятся ему в спину. Из эркера большой комнаты справа от Керра послышались крики на английском; Керр решил, что бандиты устраивают переговорщикам веселую жизнь.

Потом за дверью что-то произнесли по-турецки. Керр боялся, что бандиты прикажут ему поставить поднос на землю и уходить, что осложнило бы задачу, но дверь открылась. В коридорчике справа было темно; как только глаза привыкли к темноте, Керр увидел нацеленный ему в лицо ствол дробовика. Турок, видимо, решил, что можно будет захватить второго заложника: легкую добычу, гражданского, субтильного типа с подносом в руках. Как будто у него на лбу написано слово «Заложник». Оружие бандит держал небрежно; дробовик казался продолжением его руки.

После вспышки неуправляемого гнева люди часто признаются, что им казалось, будто перед глазами опускается красная пелена. Джон Керр, побывавший в переделках столько раз, сколько и не снилось обычным гражданам, реагировал совершенно иначе. В подобных ситуациях все вокруг для него словно освещалось ослепительным светом — белым, холодным, словно замораживающим. И происходило все как в замедленной съемке.

Керр смотрел на палец бандита на спусковом крючке. Он хладнокровно прикидывал все за и против. Дробовик держит бритоголовый жирный головорез в грязной безрукавке и шортах. Сравнительно легкая мишень. Второй кадр — он увидел приоткрытую дверь в большую комнату в двух шагах справа от себя и услышал голос второго бандита. Видимо, тот с телефоном подошел к окну. Керр заметил, что дверь открывается вовнутрь. Он увидел солдатские ботинки Мелани и ее ноги — не связанные. Мелани сидела в кресле в углу, слева от двери. Он мог бы добежать до нее в три прыжка, меньше чем за секунду, тем более что второй бандит отвернулся и занят разговором по телефону…

— Ваш завтрак! — услужливо произнес Керр. Турок поднял дробовик и поманил Керра за собой. — Оставить все здесь?

— Иди туда! — на ломаном английском приказал бандит.

Керр перешагнул через порог и ногой захлопнул за собой дверь. Ствол дробовика опустился; бандит отступил на шаг назад и, склонившись к подносу, поднял крышку одного контейнера. Он злобно выругался, увидев свиные сосиски и бекон.

— Ну да, недосмотрели, вы уж простите.

Керр замахнулся подносом и с силой обрушил его со всем содержимым на бритую голову бандита. От неожиданности и боли тот заорал; Керр успел выдернуть у него дробовик. Бандит метнулся вперед, но Керр не дремал: снизу вверх ударил его коленом в лицо. Послышался хруст — наверное, выбил зубы… Керр отшвырнул дробовик в сторону, сделал шаг назад, замахнулся и со всей силы лягнул бандита в пах, затем быстро достал из кобуры «глок» и ударил рукояткой по голове. Тот осел на пол и затих.

Ноги Мелани за дверью исчезли. Перешагнув через первого бандита, Керр вбежал в комнату и столкнулся лицом к лицу со вторым. В одной руке турок сжимал телефон, а во второй держал револьвер — длинноствольный «смит-и-вессон» 38-го калибра — и целился в незваного гостя. Керр мог бы снять его в два счета, но вдруг понял, почему турок так странно клонится назад. За ним на коленях стояла бледная Мелани. Волосы она туго зачесала назад. Керр узнал ее вытертую джинсовую куртку, в которой она иногда выходила на задания. Потом он заметил, что ее запястья замотаны изолентой. И все же ей удалось обеими руками захватить головореза за шею. Мелани тянула его назад. Не давая бандиту высвободиться, Керр подпрыгнул и ударил его обеими ногами в лицо. Снова послышался хруст — нос, зубы или скула. Кресло полетело назад, и Керр, турок и Мелани повалились к стене. Керр выронил «глок», но выхватил револьвер у турка, схватив его самого за горло, чтобы тот не дергался. «Смит-и-вессон» приятно было держать в руке. Он был тяжелее, чем «глок». Керр замахнулся и ударил турка рукояткой в глаз. Тот завопил и закрыл лицо руками. Между пальцами у него потекла кровь. Керр ударил его еще раз — в висок.

— Держи его, Мел.

Из коридора послышался шорох; первый бандит пришел в себя. Сунув «глок» в кобуру, Керр развернулся и врезал первому турку револьвером его напарника. Тот снова потерял сознание.

Из трубки послышался встревоженный мужской голос. Керр откашлялся и сообщил:

— Это Джон Керр. Мы целы и невредимы; мы больше не заложники. Ничего не предпринимайте, повторяю, ничего не предпринимайте, пока я не дам добро. — Не слушая ответное бормотание, Керр отключился.

Он проверил, не пришел ли в себя кто-то из бандитов, а затем помог Мелани встать и усадил ее на диван.

— Как ты?

— Ты что так задержался? — улыбнулась она.

Телефон снова зазвонил. Не обращая на него внимания, Керр сходил на кухню за ножом и перерезал изоленту на запястьях Мелани.

— У них есть еще изолента?

Мелани поискала под диванной подушкой, нашла коричневой моток. Керр приволок первого бандита из коридора, а Мелани успела замотать второму руки и ноги. Тот тихо стонал.

— Давай скорее, — сказала Мелани, заклеивая своему пленнику рот, — иначе он истечет кровью.

Связав обоих головорезов, они уложили их в противоположных углах комнаты. Керр разрядил дробовик и револьвер и положил на кухонную сушилку.

— Ну, как ты? — спросил он, когда оба вышли в коридор. — Нормально? Тогда работаем.

Керр медленно открыл входную дверь и высоко поднял свое удостоверение, показывая его всем. Они с Мелани шли по улице, держась за руки. Пусть полицейские из группы оцепления думают, что он либо поддерживает раненую, либо не дает ей сбежать. У школы их ждали два стража порядка постарше званием. Керр представился и объяснил, где сейчас находятся оба захватчика, оружие и боеприпасы. Не представляя Мелани по имени и званию, он лишь сказал, что она — ценный свидетель. Ему необходимо сейчас же убрать ее с места происшествия, пока не нагрянули репортеры. Его слова не произвели на полицейских никакого впечатления; ему приказали ждать внутри оцепления «разбора полетов».

— Понятно. Нет проблем, — покладисто согласился Керр. Он обрадовался, заметив рядом со своей «альфой» машину скорой помощи. — Только покажу ее медикам и сделаю пару звонков.

В логово бандитов устремились бойцы вооруженного подразделения.

— Пять минут, — рассеянно бросил встретивший их полицейский. — Ждите нас у штаба.

— Где?

— У похоронного бюро.

— Да, конечно.

Керр повел Мелани к машине скорой помощи. Он велел ей на всякий случай прихрамывать, но притворство не понадобилось. Медики во все глаза следили за тем, что происходит в логове бандитов. Керр и Мелани быстро прошли к «альфе», где их уже ждал Плут.

— С возвращением! — сказал он, по-медвежьи обнимая Мелани. Подмигнув Керру, он бросил ему ключи от машины.

Когда они с Мелани сели в машину, Керр достал смартфон и обратился к Плуту:

— По-моему, они здорово распсиховались.

— Значит, мне остаться и прикрыть вас, так?

— Скажи, что меня срочно отозвали, — бросил Керр, трогаясь с места.

— Отлично! — невозмутимо одобрил Плут. — Они сразу успокоятся.

Керр развернулся и медленно проехал до конца оцепления. Потом повернул на Хакни-Роуд.

— Спасибо, Джон, — тихо произнесла Мелани.

Покосившись на нее, он улыбнулся и спросил:

— Что пошло не так?

— Понятия не имею. Все происходило как обычно, но потом нас вдруг тормознули… И они как взбесились. Похоже, они с самого начала меня подозревали!

— А до того, как вас тормознули, какие-то признаки были?

— Нет. По пути в Саут-Миммс они пару раз кому-то звонили. Говорили по-турецки. Единственное английское слово, которое они повторили несколько раз, — «сумма».

Они помолчали, пока Керр лавировал в потоке транспорта на Бишопсгейт, направляясь в сторону Сити. Чтобы не стоять в пробках, он свернул налево на Хаундсдитч и понесся к Тауэр-Хилл.

— Ничего, мы докопаемся до сути. Напишешь рапорт сейчас или отвезти тебя домой?

— Я в хорошей форме.

Керр еще не закончил фразу, как пятый канал буквально взорвался. Мелани подалась вперед и тронула его за плечо, призывая к молчанию.

— Джон, там моя группа… — сказала она. — Что-то случилось. Нужно ехать в Ламбет. — Она внимательно слушала переговоры, не обращая внимания на повороты, торможение и рывки. — Ч-черт! «Эйвон».

Керр тут же включил сирену и вдавил в пол педаль газа.

— Ахмед Джибрил, «спящий»… — сказал он. Хотя Керр руководил семью операциями одновременно, он и про «Эйвон» не забывал.

— Все равно. — Мелани включила проблесковый маячок. — Похоже, он только что проснулся.

Они доехали до реки и понеслись по Лоуэр-Темз-стрит; слева мелькнул Тауэр, въехали в туннель, направляясь в сторону набережной. Неожиданно сзади, словно ниоткуда, вынырнул мотоцикл. Его мощная фара слепила Керра, рев мощного мотора гулким эхом отражался от стенок туннеля.

— «Красный-один» вызывает «Альфу».

— Что у тебя, Джек? — спросил Керр в микрофон.

— Нам не хватает людей. Отпустишь со мной Мел?

Несмотря на шум ветра, Керр отчетливо различал северный выговор Джека Ленгтона, как будто он только вчера приехал из Ньюкасла. Выбравшись из туннеля, Керр поехал к «Темплу».

— Ты где сейчас?

— Глянь в зеркало.

Хотя Керр шел на скорости семьдесят миль в час, Ленгтон на своем «Сузуки-GSXR1000» делал его по всем статьям. И мотоцикл, и мотоциклист, и его шлем были черными. Ленгтон был заместителем Керра и руководил группами наружного наблюдения «в поле». Обогнав «альфу», Ленгтон резко затормозил. Мелани уже открыла дверцу.

— Еще раз спасибо, Джон. — Она быстро сжала ему плечо. — Кстати, у тебя на рукаве кровь… и остатки яичницы.

Ленгтон уже протягивал Мелани шлем и запасную куртку; Мелани забралась на заднее сиденье. Ленгтон вскинул руку в черной перчатке; в рации послышался хрип. Ленгтон и его спутница умчались прочь.

Часть вторая

Глава 5

Четверг, 13 сентября, 08.12, явочная квартира, Ламбет

Ахмед Джибрил был третьим террористом, который получил въездную визу в Великобританию по тайному распоряжению министерства внутренних дел. Все трое были боевиками, тайными членами «Аль-Каиды», которая смыкала ряды после казни ее лидера, Осамы бен Ладена. Ненавистные американцы казнили бен Ладена в мае 2011 года. Ахмеду Джибрилу и двум его сообщникам было поручено вести войну против Великобритании. Их отобрали для выполнения важного задания, потому что руководство «Аль-Каиды» считало их «чистыми». Иными словами, они не были известны ни одной западной спецслужбе. Пройдя иммиграционный контроль в аэропорту Хитроу, они бесследно исчезли, растворились в Лондоне, Манчестере и Лидсе, где среди жителей выискивали кандидатов для соответствующего обучения в Пакистане и Афганистане. Естественно, их главной целью было создание ячеек «Аль-Каиды» и подготовка шахидов.

Ахмед Джибрил въехал в Великобританию под видом студента, который изучает стоматологию. У него имелось фальшивое приглашение на работу от колледжа Биркбек при Лондонском университете. Лишь однажды он нарушил конспирацию, позвонив без санкции руководства связнику в Лахоре. Хотя разговор велся с использованием специального шифра и продолжался менее десяти секунд, его все же засекли. Центр правительственной связи[5] перехватил разговор, а МИ-6, Секретная разведывательная служба, выследила и самого Джибрила.