Юрий Поляков
Мама в строю
Киноповесть
АВТОР. Невероятная история, которую мы хотим вам рассказать, произошла на самом деле! Так, по крайней мере, заверил нас тот, от кого мы ее впервые услышали, а сам он получил заверения в правдивости этих событий от человека кристальной честности, а тот в свою очередь от самого настоящего очевидца… Поэтому, если что-нибудь в нашей истории покажется вам неправдоподобным, отнесите это на счет той легкой путаницы, которая непременно возникает, когда рассказ передается от одного кристально честного человека к другому — не менее кристальному…
Пролог
Вечерний Нью-Йорк. Брайтон-Бич. По опустевшей улице мимо витрин и вывесок идут два рослых полицейских. Завидев их, проститутки стараются скрыться в тени, американская шпана делает вид, что просто прогуливается, а уголовная публика обменивается со стражами закона дружескими кивками…
И вдруг раздается крик:
— Помогите! На помощь!
Кричат, разумеется, по-английски.
Вопли доносятся из русского ресторанчика «У Кости-моряка». Сообщив по рации о своих действиях, полицейские кидаются туда.
Интерьер ресторанчика «У Кости-моряка» явно стилизован под учреждение советского общепита: различные приметы ушедшего быта. В частности, давно забытые пивные автоматы. Переходящее почетное знамя «Образцовой столовой города Одессы».
Кстати, крик о помощи исходит от толстой барменши, очень похожей на отечественную владычицу пивного ларька. А голосит она потому, что в ресторанчике идет классическая салунная драка — с уничтожением мебели, выламыванием перил, разбиванием посуды о головы…
В центре драки невысокий стройный человек, одетый в тельняшку. Он лихо раскидывает жутких гангстеров, нападающих на него со всех сторон. Полицейские с трудом пробираются к эпицентру потасовки. В этот момент человек в тельняшке ударом бутылки по голове валит на землю здоровенного негра.
— Малыш Друппи?! — изумленно восклицают полицейские и тут же защелкивают на руках поверженного гиганта наручники.
— Я предупреждала, что на Брайтон-Бич ему делать нечего! — отозвался победитель в тельняшке, кивая на негра и трогая огромный синяк под глазом. — Гражданин не понял…
И вдруг мы догадываемся, что перед нами — женщина!
— Я его тоже предупреждала, — вмешивается в разговор толстая барменша. — Если Рыбачка Соня предупреждает…
— С тобой все о’кей, Соня? — спрашивают полицейские.
— А то! — отвечает Соня и улыбается…
И вдруг раздается капризно-повелительный голос:
— Стоп! Стоп! Стоп! — Откуда-то выскакивает маленький лысый человечек в джинсовом костюмчике. — Не верю, не верю, не верю!
Зажигается свет. И мы понимаем: это не ресторанчик «У Кости-моряка» на Брайтон-Бич, а обыкновенная съемочная площадка с камерами, «юпитерами» и прочей знакомой машинерией. А панорама вечернего Нью-Йорка — всего лишь грубо намалеванный задник.
— Это все не то, не то, не то… — причитая, маленький режиссер бросается вон и за ним устремляется вся его киносвита.
Они мчатся по каким-то коридорам и, наконец, оказываются перед комнатой, на двери которой написано:
«Русские гангстеры на Брайтон-Бич»
Реж. О. Мухрай-средний
Все входят в кабинет, заклеенный киноафишами и фотографиями, режиссер нервно закуривает кальян и кричит:
— Я не могу снимать такой фильм, когда за окном вот это!
Он отдергивает штору, и в окне возникает силуэт знаменитой скульптурной группы «Рабочий и колхозница», что неподалеку от ВДНХ…
— Но ведь у нас нет денег на экспедицию в Нью-Йорк… — грустно замечает кто-то из свиты.
Гримерная. В кресле перед зеркалом сидит «Рыбачка Соня», а эффектная рыжеволосая женщина тампоном убирает с ее лица нарисованный синяк.
— Ну, почему же сразу — дура? — обиженно уточняет женщина с синяком.
— Дура! — убежденно повторяет рыжеволосая.
— Почему?
— А потому что жизнь проходит!
— Жизнь, Манечка, в любом случае проходит…
— Ясен хрен! Но когда тебе начнут уступать место в трамвае, вспомнить будет нечего!
— А что ты мне предлагаешь вспоминать?
— Есть выставочный вариант. — Маня достает и листает записную книжку. — Два брата. Оба спортсмены. Один брюнет, другой блондин. Талия — 72, плечи — 116. Сексуальность — 94 процента! Выберешь любого. Я их на сегодня выписала.
— Нет, я не поеду.
— Так ты никогда свою личную жизнь не устроишь!
— А мне личная жизнь и не нужна.
— А что же тебе нужно? Может быть, любовь?
— Я бы не отказалась…
Во время этого разговора «Соня» переоделась и превратилась в милую, элегантную женщину, которая выглядит явно моложе своих лет.
— Ну и дура же, ты, Светка! — устало говорит Маня.
— Я знаю, Маня… — отвечает та и выходит.
На двери мы замечаем цветной плакат:
СВЕТЛАНА БУЛАТОВА — ЖЕНЩИНА-КАСКАДЕР
Дискотека «Буратино». Вечер. Возле служебного входа вереница экзальтированных фанаток. Виднеется большая афиша:
Группа «ТУРНЕПС»
Солист — СВЕТЛАН БУЛАТОВ
Светлана… впрочем, теперь уже можно называть ее честно и прямо — наша героиня — привычно направляется к служебному входу дискотеки. Дорогу ей заступает здоровенная фанатка:
— Очередь за автографами начинается вон там!
Но остальные фанатки оттаскивают эту неофитку в сторону и с вежливыми улыбками пропускают нашу героиню к служебному входу.
— Добрый вечер, Светлана Георгиевна! Вы сегодня прекрасно выглядите!
— Вы что — с дуба рухнули? — удивляется неискушенная фанатка.
— Да это же его мать! — отвечают ей старожилки.
Переполненный, до предела экзальтированный зал. На сцене живописная поп-группа, а у микрофона стройный кудрявый юноша — знаменитый Светлан Булатов.
Зал, несмотря на поздний час, жаждет песен и скандирует:
— Еще… Еще… Еще!!!
— Ну, хорошо… — улыбается Булатов. — Только это в самом деле будет последняя песня! «Мама, а кто мой отец?»
Зал ревет от предвкушения. Светлан Булатов поет песню о мальчике, выросшем в неполной семье, и постоянно обращается к матери с вопросом-рефреном: «Мама, а кто мой отец?» Наша героиня внимательно слушает, и мы понимаем, что эта песня — своеобразное продолжение ее отношений с сыном, нежных и сложных.
Светлана привычно ждет сына у служебной раздевалки. И вот он появляется — счастливый, в сопровождении еще одного юноши — почти двойника, да еще одетого точно так же, как и сам Светлан Булатов. Светлан целует мать в щеку и передает ей огромный букет роз, а потом, обернувшись к двойнику, строго говорит:
— Если еще раз ты кому-нибудь пообещаешь жениться, я тебя…
— Уж и пошутить нельзя! — легкомысленно отвечает двойник и бросается к выходу, где знаменитого певца ожидает толпа фэнок. Двойник с удовольствием принимает их дикий восторг на себя, ловко раздает автографы и вдруг примечает очень хорошенькую девушку, которая с недоверием смотрит на него.
— А вы разве не хотите получить автограф Светлана Булатова?
— Хочу… — тихо отвечает она.
АВТОР. Женщины склонны приносить себя в жертву. Одна отдается без остатка революции, другая — науке, третья — мужу, составляющему с диваном и телевизором единое целое. Наша героиня посвятила себя сыну, которому дала не только свою фамилию, но и имя. Наверное, если б наука позволила, она и гены, полученные сыном от того, кто даже не достоин называться отцом, изъяла бы и заменила своими собственными.
Кухня городской квартиры. Наша героиня в фартуке ставит на стол любовно приготовленный ужин. Все вокруг в цветах и фотографиях знаменитого сына, а вот и он — выходит из ванной, влажный и взъерошенный. Светлана бросается ему навстречу и помогает вытирать полотенцем голову.
— А кофе? — капризно спрашивает Светлан, принюхиваясь.
— Достаточно чая. Кофе на ночь тебе нельзя!
— Ну и как тебе моя новая песня? — садясь за стол, спрашивает певец и композитор.
— А я и не знала, что у тебя новая песня, — обиженно отзывается наша героиня. — Обычно ты сначала мне показываешь…
— Светик!
— Что?
— Знаешь… Я давно собирался тебе сказать… Понимаешь… Если ты… Если у тебя… Ну, в общем, если у тебя есть человек и вам негде… встречаться… Мне есть куда поехать после концерта…
— И ты тоже?
— А кто еще? Тетя Маня? Ты ее слушай, у нее большой опыт!
Утро. В квартире Булатовых включен магнитофон. Вместе с матерью Светлан занимается аэробикой.
— Светик, — поучает наша героиня, не прерывая движения. — Пластика, пластика и еще раз пластика! Вспомни, кому достался «Золотой удод» в прошлом году!
— Помню, — отвечает Светлан, обливаясь потом.
— А помнишь, как этот итальянец двигался?
— Помню.
Раздается звонок. Наша героиня танцует к двери и открывает ее: на пороге — помятый двойник, на лице явные следы женской неуступчивости.
— Это что-то новенькое! — смеется наша героиня.
— Что случилось? — удивляется Светлан.
— Какая-то дикая попалась! — объясняет двойник. — Сказала, что человек, который поет такие песни, не может так относиться к девушкам… Ну, и…
— Хорошая девушка! — смеется наша героиня.
— Да уж… — соглашается двойник, потирая щеку. — В общем, я на несколько дней исчезну… А то пойдут слухи, что на тебя напали… Представляешь, что начнется?
— Представляю.
Уже знакомый нам кабинет постановщика фильма «Русские гангстеры на Брайтон-Бич». Развалясь, в кресле сидит человек горной наружности, вокруг него бегает О. О. Мухрай-средний, он радостен и взволнован.
— Неужели все, что вы говорите, правда?
— Клянусь мамой! — кивает горный.
Входит наша героиня. Режиссер бросается к ней.
— Светочка! Мы будем снимать наш фильм в Америке. По-настоящему, на Брайтон-Бич!
— Но у нас же нет денег!
— Я нашел спонсора! Вот этот благородный человек дает нам деньги! И даже берет на себя всю организацию — билеты, багаж, гостиница…
— Хачик Спонсорян, — представляется незнакомец.
— Светлана Булатова.
Спонсор с интересом осматривает изящную каскадершу.
— А что он за это хочет? — Булатова на ухо спрашивает Мухрая.
— Ничего. Просто он очень любит кино.
— Не может быть!
— Клянусь мамой! — кивает Хачик.
— Я ему не верю! — качает головой Булатова.
— А я верю, верю, верю… Собирай чемоданы, через неделю летим!
— Я не могу…
— Не можешь? В Америку?!
— Не могу… У сына скоро международный конкурс. «Золотой удод». Без меня он…
— Какой к черту удода? Где я за неделю найду новую Рыбачку Соню?!
— Найдете, в Америку все хотят! — С этими словами наша героиня выходит из кабинета.
— Материнская любовь, доведенная до невменяемости! — констатирует Мухрай-средний. — А могла бы стать большой актрисой!
— Странная девушка, клянусь мамой, — соглашается Хачик.
Наша героиня снова стоит возле служебной раздевалки «Буратино» и, как обычно, ждет знаменитого сына. Вот он спускается, счастливый, с охапкой роз, но на этот раз без двойника. Светлан, как повелось, целует мать в щеку и отдает ей букет цветов. За дверями беснуются фэнки.
— Ты знаешь, я их боюсь! — признается он матери.
— Я с тобой!
Они выходят наружу, их сразу же окружают возбужденные девицы, суют бумажки для автографа, а одна, совсем ненормальная, просит расписаться прямо на голой груди. И в этот момент знаменитый певец встречается взглядом с той, вчерашней девушкой.
— А вам не нужен автограф Светлана Булатова? — спрашивает он.
— Нет, не нужен! — отвечает она и поворачивается, чтобы уйти…
— Постойте… — догадывается Светлан. — Я вам все сейчас объясню!
Он уходит за девушкой, и мать с печальным пониманием смотрит им вслед…
АВТОР. Что ж, таков удел каждой матери — рано или поздно отдать сына другой женщине. Главное, чтобы та, другая, была нежная и заботливая. Наша героиня мужественно отнеслась к этому неизбежному событию и даже надеялась, что внезапное увлечение придаст Светлану новые силы в борьбе за обладание «Золотым удодом»…
Грустно улыбаясь чему-то своему, наша героиня в одиночестве подходит к своему дому, входит в подъезд, отпирает почтовый ящик и достает обильную корреспонденцию своего знаменитого сына. Вдруг какой-то маленький листочек выскальзывает и, кружась, опускается на пол, она поднимает листочек, пробегает его глазами — и ее лицо искажается ужасом. Не помня себя, она бросается к лифту, врывается в свою квартиру, хватает телефон. Она так взволнована, что не может сразу набрать нужный номер…
Стилизованный под начало века телефон звонит в роскошной ванной, отделанной черной плиткой. В маленьком бассейне, в пене сидят уже знакомая нам Маня и итальянец. Он, как и все будущие гости Мани, говорит на своем родном языке, но на этапе литературного сценария автор дает иностранную речь в переводе.
— Алло! — отзывается Маня. — Светка… Успокойся… Они что, с ума сошли?
— Моя кошечка… — мурлычет по-итальянски итальянец, поглаживая Манино колено.
— Еду! — отвечает в трубку Маня и выскакивает из пены.
— Что случилось? — удивляется гость.
— Продолжение следует… — накидывая халат, отвечает Маня.
— Чудесно! — отвечает итальянец.
Снова квартира Булатовых. Наша героиня, заплаканная, лежит на диване. Маня решительно расхаживает из угла в угол и успокаивает подругу.
— В конце концов никакой трагедии нет! Каждый парень должен пройти через это… Вернется настоящим мужиком: талия — 70, плечи — 118. Не рыдай!
— Как ты можешь это говорить! Он там погибнет! Он же артист… Он такой хрупкий… Он сейчас на взлете… А когда его выпустят… — Наша героиня захлебывается рыданиями.
— М-да… «Золотой удод» уж точно тю-тю!
— Маня, неужели ничего нельзя сделать?
Маня берет в руки листочек и читает:
— В соответствии с Законом о всеобщей воинской обязанности вы призываетесь на срочную военную службу… Иметь при себе пару нательного белья, ложку, кружку… Идиоты!
— Манечка, там же плохо кормят… Стреляют… А еще там дедовщина… Я знаю… Я книжку читала, «Сто дней до приказа» называется. Над ним будут издеваться, а он гордый и беззащитный.
— Есть вообще-то у меня один мужик… Талия — сто, плечи — девяносто. Сексуальность — 16 процентов. Но большим человеком теперь стал! Из телевизора не вылазит!
— Манечка, позвони! Я умру…
— Ясен хрен!
Утро в квартире Булатовых. Наша героиня стоит перед зеркалом и старается стереть со своего лица следы отчаяния. Одета она как для официального визита. Открывается дверь, и входит Светлан, у него вид человека, встречавшего с любимой рассвет.
— Ты куда? — спрашивает он.
— А ты откуда?
— Знаешь, я придумал новую песню. Показать?
— Потом. Я тороплюсь.
— Ну, Светик, не сердись! «Золотой удод» никуда от нас не улетит!
— Ты уверен?
Светлан садится к телефону и начинает набирать номер.
— Светик, скажи, — спрашивает он мечтательно, — если ты, например, расстался с человеком всего полчаса назад, а уже хочется ему позвонить… Это любовь?
— Не знаю… Мне никогда никому не хотелось позвонить через полчаса.
Солидный особняк. Богатая вывеска:
КОНСЕРВАТИВНО-РАДИКАЛЬНАЯ ПАРТИЯ (КРП)
Наша героиня и Маня входят. Их встречают два здоровенных охранника с миниатюрными миноискателями в руках, проверив подруг на предмет террористических намерений, они пропускают их.
АВТОР. Не удивляйтесь всем этим предосторожностям! Дело в том, что недавно знаменитая Партия Прогресса раскололась на две организации — Консервативно-радикальную и Радикально-консервативную. Как это часто бывает между разведенными супругами, они никак не могут поделить имущество, что и приводит к открытой вражде, доходящей буквально до неприкрытого терроризма!
В приемной навстречу подругам поднимается вышколенный секретарь:
— Эрлен Степанович вас ждет!
Они входят в огромный полированный кабинет. Из-за большого стола выходит пузатенький бородатенький мужчина с депутатским значком в лацкане пиджака. Дружеское рукопожатие.
— Это Светлана! — представляет Маня. — Моя лучшая подруга!
— Прошу! — приглашает лидер. — Кофе, чай… мартини?
— Эрик! — Маня восторженно оглядывается. — Кабинет, секретарь, охрана…
— Да, охрана! Кругом враги!! Особенно эти ренегаты — радикал-консерваторы. Готовят покушение. Я знаю.
— Эрик! А помнишь тогда, в Чертаново, у тебя на кухне? Кто бы мог подумать!
— Как же… Демосфен учился красноречию на берегу моря, а я на кухне. Хотите покажу кое-что?
Он ведет их в комнату для отдыха, каковые обязательно имеются при больших руководящих кабинетах, и взглядам удивленных подруг предстает точная копия маленькой московской кухоньки.
— Все свои выступления здесь обдумываю! — признается лидер. — И отдыхаю от борьбы… Кофе, чай, мартини?
— Эрик, а мы к тебе с просьбой! — сообщает Маня.
— Естественно, с чем же еще!
— Понимаешь, ее сына… замечательный мальчик, известный певец… его забирают в армию. А помнишь ты говорил на предвыборном митинге, что наши юноши…
— Манюся, напоминать человеку, что он говорил на предвыборном митинге, так же неприлично, как наутро повторять любовнику то, что он обещал в пароксизме страсти…
— Что же нам делать? Мой сын не выдержит. Он ранимый, творческий…
— Девочки, я бы рад помочь, но это не моя компетенция. Манюся, честное слово, знакомых генералов у тебя, что ли, нет? Ну, хотя бы этот, Плющенко. Я у него недавно БТР для охраны митингов купил. Он, по-моему, все может.
— Точно… Плющенко! Как же я сразу не сообразила! Можно позвонить?
— Конечно!
Маня подходит к разноцветным телефонам. На одном из них наклейка — Президент России. На другом — Президент США. Набирает номер.
— Это приемная генерала Плющенко? Ах, на рекогносцировке? Понятно. — Маня кладет трубку и поворачивается к подруге: — Поехали!
— Куда? — спрашивает Светлана.
— На рекогносцировку…
— Девочки! — кричит вдогонку Эрик. — Заходите! Посидим на кухне! Поболтаем! Чай, кофе, мартини…
АВТОР. Генерал Плющенко принадлежал к той нередкой разновидности полководцев, которые никогда никого и никуда не водили, а тем более в бой. Зато он в совершенстве овладел общечеловеческими ценностями и давно уже направлял мощь Российской армии исключительно на мирные цели — рост личного благосостояния.
Райский уголок Подмосковья. Почти достроенная роскошная дача. Генерал Плющенко — толстый, краснолицый человек, одетый в синюю майку и брюки с лампасами. Он командует взводом солдат, которые, как муравьи, трудятся на генеральской фазенде.
— Краску ровнее клади! — командует генерал малярам, одетым в солдатские хэбэ.
Наконец он замечает подруг.
— Манька, раздави меня танк! Ты, что ли? А я уж думал, отстроилась, заселилась на даче и забыла Плющенку!
— Как можно, Иван Григорьевич!
— А это подружка, что ли? Знакомь!
— Светлана… Иван Григорьевич… — представляет их друг другу Маня.
Генерал смотрит на нашу героиню взглядом старого гарнизонного кота.
— Что, подружки, видали?! — гордо говорит Плющенко, кивая на свою новенькую виллу. — То-то! У меня тут лучшие специалисты со всех Вооруженных Сил трудятся. К нам же все идут — и каменщики, и плотники, и маляры, и паркетчики…
— И артисты… — тихо добавляет Светлана.
— Шелупони тоже хватает! — соглашается генерал. А красочка, красочка, раздави меня танк! У нас ею баллистические ракеты красят, даже после ядерного удара как новенькая будет!
— Иван Григорьевич, — перебивает его Маня, — просьба у нас к вам!
— Докладывай!
— У Светланы сына в армию забирают…
— Призывают! — важно поправляет генерал. — Все правильно… Согласно закону…
— Иван Григорьевич, он артист, певец… У него конкурс международный через полгода… Нельзя как-нибудь…
— Не положено. Сегодня артисту поблажку дали, завтра вообще какому-нибудь композитору, а послезавтра предполагаемый противник хрясь, а у нас и воевать некому.
— Конечно, все остальные здесь… Трудятся! — не выдерживает наша героиня.
— Ух ты, какая подружка у тебя занозистая!
— Вы ее простите, Иван Григорьевич! — пытается исправить положение Маня. — Все-таки единственный сын! И потом он артист знаменитый, ему репетировать нужно!
— Ладно уж!.. Как в часть конкретную прибудет, позвони мне и адрес скажи. Я его сюда переведу. Чтоб все согласно устава. Тут у меня вакансия есть — за сортиром приглядывать. А в личное время, после политзанятий, может в лес ходить и глотку драть. Репетировать!
Генерал хохочет. Подруги безнадежно переглядываются.
Грустные подруги едут в такси.
— Слушай, Светик, а может, попросить его? — задумчиво спрашивает Маня. — Говорят, сам министр обороны его ценит. Я когда его последний раз видела, он генералом был! В конце концов он отец и может хоть что-нибудь для сына сделать!
— Все что мог — он сделал.
— Ну, тогда я вообще не знаю…
— Зато я, кажется, знаю! — вдруг загорается надеждой Светлана и просит водителя: — Остановите у следующего светофора!
Наша героиня звонит в дверь какой-то квартиры. Ей открывает двойник Светлана, лицо его уже поджило. В квартире беспорядок, по всему видно, что хозяин спешно собирает вещи.
— Светлана Георгиевна! — удивляется он. — Что случилось?
— Светлана призывают в армию!
— Подумаешь, делов куча! Меня каждые полгода призывают! Вот опять прислали! — Показывает такую же бумажку, как и та, что получила наша героиня. — А я вещички соберу — и на месяц к тетке в деревню. Пережду, а потом до следующего призыва можно жить спокойно.
— Светлан на это не пойдет!
— Тогда пойдет в армию. Раз-два… шире шаг!
— Послушай! Может, ты его выручишь, а? Ему к конкурсу готовиться надо. Ты его всегда заменял. Вы же похожи. Никто не заметит.
— Ну, нет! Одно дело вместо него автографы раздавать. Это пожалуйста! А другое дело — выходи строиться. Дураков нет! И потом вы, Светлана Георгиевна, на него тоже похожи…
— Я?
— Вы… Извините, у меня паровоз через сорок минут.
Светлана медленно подходит к «Буратино». Здесь все, как обычно, оживление фанаток, но на том месте, где обычно стояла и ждала сына наша героиня, стоит и ждет та самая девушка. Светлана грустно улыбается и уходит. И вот она уже дома. Бродит по пустой квартире и разглядывает фотографии. Звучит песня. И мы видим клип: вот Светлана с маленьким сыном на руках, а вот Светлан уже постарше, сидит у пианино, а рядом, облокотившись на полированную крышку, улыбается наша героиня. А вот Светлан — уже юноша, наверное, после первого концерта. Он обнимает мать. Цветы. Наша героиня достает из шкатулки приписное свидетельство сына, а рядом кладет свой паспорт. Действительно, мать и сын очень похожи…
АВТОР. Как известно, безвыходных ситуаций не бывает. В тот одинокий вечер наша героиня вдруг поняла, что нужно делать: она решила идти в армию вместо сына. «Но это невозможно!» — скажете вы. Почему же? А легендарные амазонки, а кавалерист-девица Дурова? Любящая женщина может все!
Звонит уже знакомый нам телефон в уже знакомой нам ванной, отделанной черной плиткой. В бассейне сидит Маня вместе с усатым англичанином, попыхивающим сигарой.
— Ты что, обалдела?! — изумляется она, выслушав подругу.
— Моя дорогая! — бормочет англичанин по-английски и гладит Манино колено.
— Не сходи с ума, я сейчас приеду! — Маня выскакивает из пены.
— Что случилось? — удивляется англичанин по-английски.
— Продолжение следует! — отвечает Маня, накидывая халат.
— Хорошо! — соглашается англичанин.
Аэропорт Шереметьево-2. Зал вылета. Возле огромной кучи багажа и реквизита мечется режиссер Мухрай-средний. Съемочную группу пришли провожать родственники и знакомые. Жены суют мужьям списки ожидаемых подарков, дети канючат игрушки. Тут же и наша героиня, одетая по-дорожному, с большой спортивной сумкой. Провожают ее Светлан, Маня и уже знакомая нам девушка. Светлана дает последние наставления:
— Людочка, больше часа, без перерыва Светлану репетировать нельзя. Связки…
— Да-да, я знаю.
— И особенное внимание пусть обращает на движение.
— Конечно-конечно, пластика очень важна! В прошлом году «Золотого удода» взял итальянец, который потрясающе двигался.
— Но самое главное: не давать Светлану…
— Пить много кофе, — подхватывает Людочка. — Я все знаю!
— Уже? — грустно удивляется Светлана.
— Уже! — кивает Людочка.
Тем временем в зале прилета появляется Хачик Спонсорян в сопровождении группы соплеменников, сгибающихся под тяжестью чемоданов.
— Вы чуть не опоздали на самолет! — возмущается режиссер.
— Смежники подвели! — отвечает меценат. — Я их всех постреляю, клянусь мамой!
— А это что такое? — Мухрай-средний кивает на чемоданы.