Крис Картер
Игры с палачами
Этот роман посвящен всем тем моим читателям, которые сражались за право стать героями этой книги, а в особенности победительнице — Алисе Бомонт из Шеффилда. Надеюсь, книга вам понравится
Благодарности
Многие считают, что писательство — это для одиночек. Что до меня, то я придерживаюсь иного мнения. Мне посчастливилось заручиться помощью, поддержкой и дружбой нескольких выдающихся людей. Благодарю моего друга и самого лучшего агента из всех, о котором только может мечтать любой автор, Дарли Андерсона. Камиллу Врей за очередную помощь в преображении чернового наброска в законченное произведение. Максину Хитчкок, моего замечательного редактора из издательства «Саймон-энд-Шустер», за изумительный профессионализм, помощь, предложения и руководство от первого до последнего слова. Эмму Лоусс за взгляд эксперта и советы. Саманту Джонсон за то, что была рядом и терпеливо меня слушала. Всех сотрудников литературного агентства «Дарли Андерсон» за их непростой труд в нелегком издательском деле. Яна Чепмена, Сьюзанну Бейбонью, Флоренс Партридж, Джейми Гроувс и всех-всех-всех из британского отделения «Саймон-энд-Шустер». Вы, ребята, лучше всех! Большое спасибо всем моим читателям, которые с самого начала оказывали моим романам самый радушный прием.
Глава 1
— О боже! Я опоздала!
Мелинда Уоллис вскочила с постели. Усталые глаза уставились на электронные часы, стоявшие на ночном столике. Спать она легла в половине четвертого ночи, потому что допоздна готовилась к экзамену по клинической фармакологии, до которого оставалось всего три дня.
Еще не проснувшись до конца, девушка неуклюже задвигалась по комнате, соображая, что же делать. Бросившись в ванную комнату, Мелинда взглянула на свое отражение в зеркале.
— Блин! Блин! Блин!
Взяв пудру из косметички, она принялась пудриться.
Мелинде исполнилось двадцать три года. Несколько дней назад девушка прочла в глянцевом журнале, что страдает небольшим ожирением… по крайней мере, для ее невысокого роста — пять футов четыре дюйма.
[1] Свои длинные каштановые волосы она стягивала на затылке в конский хвост и не распускала, даже ложась спать. Девушка ни за что на свете не вышла бы на улицу, не нанеся на покрытое угрями лицо тональный крем. Чистить зубы Мелинда не стала. Желая избавиться от неприятного привкуса во рту, она просто выдавила в рот немножко зубной пасты.
Девушка вернулась в комнату. Ее одежда была аккуратно сложена возле письменного стола. Белая кофточка… чулки… белая, до колен, юбка… белые, без каблуков, туфли. Одевшись за рекордно короткие сроки, Мелинда выбежала из крошечного гостевого домика и устремилась к главному зданию.
Девушка училась на третьем курсе Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, на кафедре сестринского дела и ухода за больными. По выходным она проходила практику, работая сиделкой. Последним ее пациентом оказался мистер Деррик Николсон из Чевиот-хиллз, Западный Лос-Анджелес. Сегодня был четырнадцатый уик-энд ее практики.
За пару недель до того, как наняли Мелинду, у мистера Николсона диагностировали рак легких в тяжелой форме. Опухоль достигла размеров сливовой косточки и быстро разрасталась. Ходьба вызывала в теле больного спазмы. Иногда ему приходилось пользоваться аппаратом искусственного дыхания. Понять, что говорит мистер Николсон, было совсем непросто. Несмотря на мольбы дочерей, старик упорно отказывался пройти курс химиотерапии. Ему не хотелось провести оставшееся время в больничной палате. Старик предпочел доживать свой век у себя дома.
Отперев входную дверь, Мелинда ворвалась в огромную прихожую, откуда быстрым шагом вошла в не менее большую, хотя и небогато обставленную гостиную. Спальня мистера Николсона находилась на втором этаже. Как всегда, по утрам в доме царила гробовая тишина.
Деррик Николсон жил здесь один. Его жена отошла в мир иной два года назад, а дочери жили отдельно, хотя и навещали старика почти каждый день.
— Извините, что опоздала! — крикнула Мелинда, подходя к ведущей наверх лестнице.
Девушка снова посмотрела на часы. Она опоздала на сорок три минуты.
— Блин! — вполголоса выругалась Мелинда, а потом позвала старика: — Деррик! Вы уже проснулись?
Она побежала наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
Во время знакомства старик попросил девушку называть его по имени. Он не любил, когда к нему обращались слишком официально, называя мистером.
Подойдя к двери спальни, Мелинда ощутила сильный, неприятный запах.
«Блин!» — пронеслось у нее в голове.
Видно, мистер Николсон сходил по нужде не туда, куда нужно.
— Ладно! Сейчас помоемся, — открывая дверь, проговорила девушка, — а затем я принесу вам завтрак…
Тело Мелинды окоченело, глаза расширились, а воздух покинул легкие, словно ее внезапно забросили в абсолютный вакуум. Содержимое желудка устремилось наружу, и девушку стошнило прямо там, у двери.
«Господи», — хотела произнести Мелинда, но ее губы лишь беззвучно шевелились.
Ноги девушки подогнулись, мир закружился перед глазами, и ей пришлось обеими руками схватиться за дверной косяк. Зеленые глаза, в которых читался животный страх, уставились на стену. Секунду ее разум отказывался понимать увиденное, а затем Мелинду обуял первобытный ужас.
Глава 2
Лето в Городе Ангелов только началось, а температура уже достигла восьмидесяти семи градусов по Фаренгейту.
[2] Проживавший в Хантингтон-парк, к юго-востоку от центра города, детектив Роберт Хантер из убойного отдела полиции Лос-Анджелеса добежал до многоэтажного дома, в котором он жил, и остановил хронометр на наручных часах. Семь миль за тридцать восемь минут. Результат показался ему вполне приличным, хотя пот лился с него градом, подобно тому, как вытекает жир из индейки, которую готовят в духовке ко Дню благодарения. Колени у детектива болели. Следовало немного размяться перед тем, как начинать пробежку. Хантер знал, что растяжку желательно делать до и после любых физических нагрузок, особенно перед бегом на дальние дистанции, но обычно пренебрегал дополнительными упражнениями.
Детектив поднялся на второй этаж по лестнице. Лифтов он не любил. К тому же лифт в его доме давно пользовался дурной репутацией. Шутники недаром прозвали его «ловушкой для сардинок».
Хантер открыл дверь и вошел в свою квартиру — маленькую, но опрятную. Впрочем, люди, не знавшие детектива, вполне могли бы подумать, что мебель, которой обставлена квартира, досталась ее хозяину в подарок от какой-нибудь благотворительной организации. В комнате стоял диван, обитый черным кожзаменителем, стулья из разных мебельных гарнитуров, поцарапанный обеденный стол, на котором стоял компьютер, и старый книжный шкаф с полками, гнущимися под тяжестью книг. Казалось, он может рассыпаться в любую минуту.
Сняв с себя футболку, мужчина вытер ею пот, струившийся по лицу, шее и мускулистой груди. Дышал он теперь гораздо ровнее. В кухне Хантер достал из холодильника кувшин с охлажденным чаем и налил себе большой стакан. Впереди вырисовывался спокойный денек подальше от административного здания полиции и убойного отдела. Выходные выпадали Хантеру нечасто. Можно будет съездить на Венецианский пляж и поиграть в волейбол. Он уже успел забыть, когда играл в последний раз. Или же можно посмотреть матч «Лос-Анджелес лейкерс».
[3] Хантер знал, что сегодня вечером они играют. Но первым делом нужно принять душ, а потом сходить в прачечную, расположенную в подвале.
Допив чай, мужчина направился в ванную комнату и встал перед зеркалом. Надо побриться. Когда его рука потянулась за бритвой и гелем для бритья, зазвонил оставленный в спальне мобильный телефон.
Детектив взял мобильник с ночного столика и взглянул на экран. Звонил Карлос Гарсия, его напарник. Хантер заметил маленькую красную стрелочку вверху экрана. Десять непринятых звонков.
— Замечательно, — проворчал он, нажимая на кнопку приема.
Детектив прекрасно понимал, что значат десять непринятых звонков от его напарника.
— Карлос! — поднося мобильник к уху, сказал Хантер. — Что стряслось?
— Боже! Где ты был? Я звоню тебе уже полчаса!
«Через каждые три минуты, — подумалось Хантеру. — Плохо дело».
— Я бегал, — объяснил он. — Когда вернулся, не посмотрел, есть ли звонки. Я только сейчас увидел, что ты мне звонил. Что случилось?
— Полный отстой. Собирайся живее, Роберт. Я такого еще не видел. — Гарсия секунду помедлил, а затем добавил: — Не исключено, что такого никто у нас прежде не видел…
Глава 3
Несмотря на то что было воскресенье, Хантеру понадобился почти час, чтобы преодолеть расстояние от Хантингтон-парк до Чевиот-хиллз.
Гарсия не вдавался в подробности, но дрожащий голос в телефоне говорил о многом. Не такой его напарник человек, чтобы впадать в панику по пустякам.
Хантер и Гарсия входили в небольшой отряд профессионалов, которых задействовали для раскрытия особо жестоких убийств, требующих специальных навыков и опыта. Они занимались серийными убийцами и маньяками. Познания в области криминальной психологии делали Хантера еще более ценным сотрудником. Все убийства, совершенные с особой жестокостью, находились в компетенции отряда, членами которого были Роберт Хантер и Карлос Гарсия. Шокировать их было почти невозможно. Они повидали такое, чего не видели подавляющее большинство людей во всем мире.
Хантер остановил машину возле черно-белых автомобилей, припаркованных перед двухэтажным зданием. Представители средств массовой информации уже подъехали к месту преступления и теперь заполнили подступы к узкому переулку. Впрочем, удивляться такой оперативности не приходилось. Обычно журналисты добираются до места преступления раньше детективов.
Выйдя из своего старого «бьюика лесабр», детектив почувствовал себя так, словно оказался в парилке. Расстегнув пуговицы на пиджаке, он прицепил жетон к ремню на поясе и огляделся. Хотя дом располагался в тихом переулке, подальше от суеты большого города, толпа зевак за полицейским ограждением приняла внушительные размеры и продолжала быстро расти.
Хантер посмотрел на дом. Красивое двухэтажное здание из красного кирпича. Синие оконные рамы и четырехскатная вальмовая крыша. Палисадник большой и ухоженный. Справа от дома виднелся гараж на две машины, но никаких автомобилей на подъездной дорожке, кроме полицейских, видно не было. Фургончик судебных экспертов стоял всего в нескольких ярдах от детектива.
Из парадной двери дома быстрым шагом вышел Гарсия. Хантер тут же заметил напарника. На Гарсии был белый комбинезон из тайвека. Ростом детектив был шесть футов два дюйма,
[4] ровно на два дюйма выше Хантера.
Остановившись на крыльце, Гарсия сдернул с головы капюшон. Его длинные волосы были стянуты сзади резинкой. Видно было, что и он заметил приехавшего напарника.
Не отвечая на вопросы возбужденных репортеров, Хантер показал свой жетон офицеру, стоящему перед полицейским ограждением, и нырнул под желтую оградительную ленту.
В таких городах как Лос-Анджелес репортеры становятся просто одержимыми, когда дело касается преступлений, совершенных с особой жестокостью. Большинство из этой братии хорошо знали Хантера в лицо, а также понимали, что по пустякам его вызывать не будут. Они, заглушая друг друга, выкрикивали свои вопросы, но так и не получили на них ответы.
— О плохих новостях быстро узнают, — сказал Гарсия, кивая в сторону орущей толпы. — А эта новость станет сенсацией.
Вытянув полиэтиленовый пакет с чистым комбинезоном из тайвека, он протянул его напарнику.
— Что стряслось? — открывая пакет, поинтересовался Хантер.
— Жертва из судейских, — пояснил Гарсия, — мистер Деррик Николсон. Когда-то работал окружным прокурором в нашем штате.
— Просто замечательно!
— Он был уже на пенсии.
Хантер расстегнул змейку комбинезона.
— Врачи диагностировали у него рак легких, — продолжал тем временем Гарсия.
Напарник бросил на него вопросительный взгляд.
— Он уже и так стоял одной ногой в могиле. Кислородные маски… Не мог передвигаться без посторонней помощи… Четыре месяца назад врачи утверждали, что больше полугода ему все равно не протянуть.
— Сколько ему было лет?
— Пятьдесят. Ни для кого не было секретом, что он умирает. Зачем в таком случае мочить старика?
Помолчав, Хантер спросил:
— Его действительно убили?
— Без сомнения…
Гарсия провел напарника через входную дверь в прихожую. Рядом с дверью виднелась клавишная панель охранной сигнализации. Хантер бросил на напарника многозначительный взгляд.
— Она не была включена, — проинформировал его Гарсия. — Как я полагаю, сигнализация нужна была ему просто для вида…
Хантер скорчил недовольную гримасу.
— Знаю, — продолжал Гарсия, — но именно так, судя по всему, думал покойный.
Они пошли дальше.
В гостиной двое судебных экспертов сметали что-то со ступенек лестницы у стены.
— Кто нашел тело? — спросил Хантер.
— Сиделка убитого, — ответил Гарсия, указывая рукой на распахнутую дверь, через которую можно было попасть в просторный кабинет.
Там, на большом кожаном диване, выполненном в стиле честерфилд, сидела одетая в белое девушка. Ее волосы были стянуты на затылке. Глаза опухли и покраснели от слез. Обеими руками она сжимала чашку с кофе. Взгляд — далекий и растерянный. Хантер заметил, что девушка чуть-чуть покачивается всем телом вперед-назад. Определенно, она еще не оправилась от шока. Рядом с ней сидел полицейский в форме.
— С ней кто-нибудь разговаривал?
— Я, — кивнув головой, сказал Гарсия. — Мне удалось вытянуть из нее несколько слов, но она, сам видишь, в каком состоянии. Удивительно было бы обратное. Попробуй поговорить с ней, но позже. Ты в этих делах лучше смыслишь…
— Она была здесь в воскресенье?
— Девчонка приходила сюда только по выходным, — прояснил ситуацию Гарсия. — Ее зовут Мелинда Уоллис. Она учится в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса. Скоро станет бакалавром по сестринскому делу и уходу за больными. Эта работа — часть ее преддипломной практики. Мелинда получила это место через неделю после того, как врачи поставили мистеру Николсону диагноз.
— А кто присматривал за ним в будние дни?
— За мистером Николсоном ухаживала, — расстегнув змейку, Гарсия извлек из-под комбинезона блокнот и прочел, — Эмми Доусон. Она не студентка, а дипломированная медсестра. Эмми Доусон следила за состоянием здоровья больного. К тому же к мистеру Николсону каждый день приезжали его дочери.
Брови Хантера вопросительно поползли вверх.
— Они пока не давали о себе знать.
— Значит, убитый жил один?
— Ага. Его жена погибла в автомобильной катастрофе два года назад. Ей было сорок шесть лет. — Гарсия сунул блокнот обратно во внутренний карман пиджака. — Труп наверху.
Детектив начал подниматься вверх по лестнице.
Хантер шел за ним, стараясь не мешать работе судебных экспертов.
Лестничная площадка второго этажа напоминала, скорее, комнату ожидания: два стула, два кожаных кресла, небольшая книжная полочка, журнальный столик и сервант, украшенный фотографиями в стильных рамках.
По полутемному коридору детективы проследовали вглубь дома. Четыре спальни и две ванные комнаты. Гарсия довел Хантера до последней двери справа и остановился.
— Знаю, ты много чего повидал, Роберт. Господь свидетель, мне это известно. Но такого даже в кошмарном сне не увидишь.
Затянутой в латексную перчатку рукой Гарсия распахнул дверь…
Глава 4
Хантер замер у распахнутой двери в просторную спальню. Его глаза зафиксировали то, что увидели, вот только ум отказывался им верить.
У стены стояла регулируемая по высоте двуспальная кровать. Справа от нее, на деревянном ночном столике, лежали небольшой баллон со сжатым кислородом и маска. В изножье кровати стояло кресло-каталка. У противоположной стены — старинный комод и письменный стол из красного дерева. На стене висели полки. Центральное место «композиции» занимал телевизор с плоским экраном.
Хантер с шумом выпустил воздух из легких, но ничего не сказал, даже глазом не моргнул.
— С чего начнем? — спросил Гарсия.
Кровь была повсюду: на кровати, на полу, на коврике, на стенах, на потолке, на шторах и на мебели. На постели лежало тело мистера Николсона, вернее то, что от него осталось. Труп расчленили. Ноги и руки отделили от туловища. Одну из рук разрубили в локте и кисти. Ступни также были отрезаны.
Но наиболее сильное впечатление производила «скульптура».
На низеньком кофейном столике у окна отрубленные части тела жертвы были аккуратно сложены, образуя нечто кровавое, непонятное, вызывающее омерзение и ужас.
— Ну и шуточки, — чуть слышно прошептал Хантер.
— Я не буду даже спрашивать у тебя, Роберт, — обратилась к вошедшему доктор Каролина Хоув, которая занималась чем-то в дальнем углу комнаты. — Такого ты прежде не видел… никто из нас такого не видел…
Доктор Хоув была главным судебно-медицинским экспертом коронерского департамента округа Лос-Анджелес. Длинные каштановые волосы женщины были аккуратно заправлены под капюшон белого комбинезона. Полные губы и изящный нос спрятаны под хирургической маской.
Хантер лишь на секунду отвлекся, взглянув на женщину, а затем уставился на большие лужи крови на полу. Он не знал, что делать. Ходить по полу, не вступая в них, было попросту невозможно.
— Все уже сфотографировано, — подозвав его и Гарсию, сказала доктор Хоув.
Роберт Хантер ступал осторожно, стараясь не испачкаться в крови. Он направился к кровати, на которой лежало то, что осталось от тела мистера Николсона. На лице трупа запеклась кровавая корка. Глаза и рот были широко открыты в немом последнем вопле. Простыня, подушки и матрас порваны в нескольких местах.
— Его убили в постели, — подойдя к Хантеру, сказала Каролина Хоув.
Детектив не отрывал взгляда от трупа.
— Судя по расположению брызг и количеству крови, убийца сначала помучил жертву, а потом уже добил ее, — продолжала врач.
— Убийца вначале его расчленил?
Доктор утвердительно кивнула головой.
— Начал с неглубоких, не опасных для жизни порезов.
Хантер нахмурился.
— Думаю, прежде чем расчленять тело, убийца отрезал жертве пальцы ног и язык, — переведя взгляд на кофейный столик, продолжала доктор Хоув.
— В доме мистер Николсон жил один?
— Да, — ответил за доктора Хоув Гарсия. — Мелинда, сиделка-студентка, которую ты видел внизу, днем работала здесь, а вот спать шла в домик для гостей… вернее, в помещение над гаражом… Ты его видел. Она говорит, что дочери мистера Николсона приезжали каждый день, оставались на пару часов со стариком… иногда дольше… Вчера вечером они уехали около девяти вечера. После их ухода Мелинда уложила больного спать, прибралась в доме и ушла около одиннадцати. Она вернулась к себе и готовилась к экзаменам до половины четвертого утра.
Хантер прекрасно понимал, почему девушка ничего не слышала ночью. Гараж находился на расстоянии добрых двадцати ярдов от фасада. Спальня убитого, последняя по коридору, выходила окнами на задний двор. Если бы тут организовали шумную вечеринку, то и тогда девушка вполне могла бы ничего не услышать.
— А как насчет кнопки срочного вызова? — поинтересовался Хантер.
Гарсия указал пальцем на лежащие в углу полиэтиленовые пакеты. В одном из них находился электропровод с кнопкой срочного вызова на конце.
— Провод перекусили.
Взгляд Хантера пробежал по пятнам крови, покрывающим кровать, мебель и стену.
— Оружие нашли?
— Пока нет, — ответил Гарсия.
— Брызги крови и края порезов свидетельствуют о том, что убийца использовал электропилу, — сказала доктор Хоув.
— Цепную? — предположил Гарсия.
— Возможно.
Хантер покачал головой.
— Было бы слишком много шума. Рискованно. Не думаю, что убийца хотел, чтобы его услышали и оторвали от работы. К тому же цепной пилой точные надрезы не сделаешь.
Еще немного постояв у кровати, детектив подошел к кофейному столику и мерзкой «скульптуре», возвышающейся на нем.
Обе руки мистера Николсона были согнуты под неестественными углами в локтях и запястьях, образуя вполне определенную, но лишенную смысла конфигурацию. Отсеченные ступни и кисти также образовывали какую-то замысловатую фигуру. Все это скрепляли вместе куски тонкой, но крепкой проволоки. На концы двух обрезков проволоки были нанизаны пальцы ног жертвы. Отрезанные ноги образовывали пьедестал ужасной «скульптуры». Все было покрыто коркой запекшейся крови.
Хантер медленно обошел кофейный столик.
— Такое за пару минут не соорудишь, — сказала доктор Хоув. — На это потребуется много времени.
Отойдя на пару шагов, детектив издали осмотрел ужасную «скульптуру». Бесформенное нагромождение мерзости.
— Можно будет сделать в лаборатории муляж в натуральную величину? — спросил он у Каролины Хоув.
Видно было, что рот женщины искривился под маской.
— Почему бы нет… Это уже сняли, но я позову фотографа еще раз. Пусть сделает несколько снимков со всех сторон. Уверена, в лаборатории с этим справятся.
— Хорошо, — сказал Роберт Хантер. — Сейчас мы не будем этим заниматься.
Повернувшись к дальней стене, он замер. Она была настолько испачкана кровью, что вначале детектив даже не обратил на это внимания…
— Какого черта?
Взглянув на напарника, Гарсия посмотрел на стену и тяжело вздохнул.
— Это наш худший кошмар…
Глава 5
Доктор Хоув стянула с лица хирургическую маску и бросила взгляд на Гарсию.
— Он не знает?
Хантер вопросительно приподнял брови.
Его напарник расстегнул змейку на комбинезоне и полез во внутренний карман за блокнотом.
— Сейчас расскажу обо всем, что нам известно, но, чтобы было понятно, начну издалека.
— Хорошо.
Хантер был заинтригован.
Гарсия заглянул в свои записи.
— Старшая дочь мистера Николсона, Оливия, приехала около пяти часов вечера. Другая его дочь, Эллисон, добралась сюда полчаса спустя. Они поужинали в обществе отца и посидели с ним до девяти часов вечера. Уехали они в одно и то же время. После этого сиделка Мелинда провела старика в ванную комнату, а потом уложила спать. Такого расписания она придерживалась с самого первого дня своей работы в этом доме. Заснул старик примерно через полчаса. Все это время Мелинда провела у его постели. — Гарсия указал на стул, стоящий у кровати. — Сидела она вон там. С собой девушка принесла учебники. — Детектив закрыл блокнот. — Потом Мелинда выключила свет, вытащила посуду из посудомоечной машины и около одиннадцати вечера вернулась к себе.
Кивнув, Хантер снова уставился на стену.
— Я уже подхожу к главному, — продолжил рассказ Гарсия. — Мелинда утверждает, что закрыла все двери, в том числе и черный ход, ведущий в кухню. А вот что касается окон, в этом девчонка не уверена. Когда я приехал сюда рано утром, два окна на первом этаже были распахнуты — одно в кабинете, другое в кухне. Полицейские, которые прибыли сюда первыми, утверждают, что ничего здесь не трогали.
— Значит, есть вероятность того, что окна оставались открытыми всю ночь, — сказал Хантер.
— Скорее всего, да.
Роберт Хантер перевел взгляд на раздвижные стеклянные двери, ведущие на балкон.
— Их оставляли приоткрытыми, — сказал Гарсия. — Летом, мне кажется, в этой комнате довольно душно, а мистер Николсон не любил кондиционеров. Из балкона открывается вид на задний дворик и плавательный бассейн. Вся стена увита ипомеей. Под растениями я обнаружил прочную деревянную решетку. По ней вполне можно вскарабкаться на балкон, так что проникнуть в эту комнату со стороны заднего дворика труда не составит.
— Судебные эксперты займутся балконом и двором, как только закончат работу в доме, — заявила доктор Хоув.
— Около полуночи, — вновь заглянув в свой блокнот, продолжил Гарсия, — Мелинда обнаружила, что забыла один из учебников здесь, в спальне больного. Она вернулась в дом и поднялась по лестнице. — Предугадывая вопросы Хантера, его напарник отвечал на них, прежде чем его товарищ успевал их озвучивать. — Входная дверь была заперта. Мелинда хорошо помнит, что отпирала замок ключом. Когда она сюда вошла, то ничего странного не заметила и никаких подозрительных звуков не услышала.
Хантер кивнул головой.
— Мелинда поднялась наверх и, чтобы не будить мистера Николсона, свет в его спальне зажигать не стала. Она точно помнила, куда положила книгу. — Гарсия указал на письменный стол из красного дерева, стоявший у стены. — Девушка подошла на цыпочках, взяла книгу и так же тихо вышла из комнаты.
Детектив Хантер вновь взглянул на окровавленную стену у изголовья кровати. Сердце у него в груди забилось чуть быстрее, когда до него стал доходить смысл происшедшего.
— Мелинда не услышала звонка будильника и проспала, — продолжал тем временем Гарсия. — Она вскочила с кровати, быстро оделась и побежала к дому. Девушка говорит, что, когда она открывала входную дверь, на ее часах было восемь сорок три. — Закрыв блокнот, Гарсия сунул его обратно в карман. — Она пошла прямо наверх, открыла дверь спальни и увидела то, что мы все здесь увидели и прочли.
Детектив указал рукой на стену, на которой поверх засохших потеков было выведено большими кровавыми буквами: «ХОРОШО, ЧТО ТЫ НЕ ВКЛЮЧИЛА СВЕТ».
Глава 6
В комнате повисла напряженная тишина. Подойдя ближе к стене, Хантер долго стоял, рассматривая надпись.
— Чем убийца это писал? — наконец задал он вопрос. — Клочком ткани, пропитанным кровью?
— Мне тоже так кажется, — согласилась с ним доктор Хоув. — Парни в лаборатории выяснят это через день… или два…
Женщина отвернулась от стены и взглянула на кровать.
— Это вызов нам, Роберт. Такого я еще не видела. Убийца провел в этой комнате несколько часов. Вначале он мучил жертву, а когда старик умер, расчленил тело и составил из его частей эту мерзость на столе, — указав на «скульптуру», сказала Каролина Хоув. В ее голосе слышалось отвращение. — А еще у него хватило времени на то, чтобы оставить на стене это послание. — Женщина взглянула на Гарсию. — Сколько лет девушке… студентке-сиделке?
— Двадцать три.
— Ты не хуже меня, Роберт, знаешь, что на ее психологическую реабилитацию уйдут месяцы, а то и годы. Не исключено, что девочке вообще никогда не забыть этого ужаса. Убийца находился в этой комнате в то время, когда она приходила сюда за книжкой. Если бы она включила свет, то на руках у нас было бы два трупа, а части ее тела, вполне возможно, тоже стали бы частью «скульптуры». Ее карьера медсестры закончилась, так и не начавшись. С психической уравновешенностью покончено навсегда. Впереди у девушки бессонные ночи и ночные кошмары. Ты и сам знаешь, как это тяжело.
Предрасположенность Хантера к бессоннице ни для кого не была секретом. Проблемы со сном у него начались в семилетнем возрасте, после того как рак свел в могилу его мать.
Хантер был единственным ребенком в малообеспеченной семье рабочих. Жил он в социально неблагополучном городишке Комптоне, расположенном чуть южнее Лос-Анджелеса. После смерти матери никого, кроме отца, у него не осталось. Мальчик ужасно страдал от одиночества. Иногда его душевная боль становилась почти ощутимой физически.
После похорон маленький Роберт начал бояться собственных снов. Каждый раз, закрывая глаза, он видел лицо покойной матери. Она плакала, визжала от боли, молила о помощи и скорой смерти. Ее прежде здоровое, полное сил тело настолько ослабело, что женщина не могла самостоятельно сидеть на кровати. Красивое, улыбающееся лицо превратилось в нечто, наводящее на мальчика ужас. Впрочем, Роберт так и не перестал любить свою маму.
Сон стал тюрьмой, и ребенок всеми силами старался выбраться из нее. От страха и ночных кошмаров его разум спасался бессонницей. Это было логично: простой механизм самозащиты.
Хантер ничего не ответил доктору Хоув.
— Кто способен на такое? — сокрушенно качая головой, спросила она.
— Тот, кто всех ненавидит, — тихим голосом ответил ей Роберт Хантер.
Громкие крики, раздавшиеся где-то внизу, привлекли всеобщее внимание. В женском голосе слышались истерические нотки. Хантер взглянул на Гарсию.
— Это одна из дочерей, — объяснил тот.
Быстрым шагом направляясь к двери, Хантер на ходу бросил:
— Никого сюда не впускайте.
Почти бегом преодолев коридор, детектив спустился вниз по лестнице. Там двое полицейских не пускали наверх женщину тридцати с небольшим лет. Светлые волнистые волосы длиной до середины спины. Лицо сердечком. Светло-зеленые глаза. Высокие скулы. Небольшой, несколько заостренный носик. Красивые черты были искажены отчаянием. Хантер подошел к женщине, прежде чем она смогла освободиться от опеки полицейских.
— Все в порядке, — подняв вверх правую руку, сказал он. — Я сам со всем разберусь.
Полицейские отпустили женщину.
— Что происходит? Где мой отец?
Страх в голосе женщины граничил с раздражением.
— Я детектив Роберт Хантер. Представляю управление полиции Лос-Анджелеса, — представился полицейский, стараясь говорить как можно более спокойным голосом.
— Какое мне дело, кто вы? Где мой отец?
Женщина попыталась прошмыгнуть мимо детектива. Хантер шагнул чуть в сторону, преграждая ей путь. Их взгляды встретились. Мужчина отрицательно покачал головой.
— Извините.
Женщина зажмурилась. Из ее глаз покатились слезы. Она зажала себе рот рукой.
— О боже! Папа…
Хантер дал ей время справиться с чувствами. Дочь убитого посмотрела на детектива с выражением человека, которому в голову пришла неожиданная мысль.
— Почему вы здесь? Что в доме делает полиция? Зачем все обмотали желтой лентой?
Учитывая диагноз, который врачи Деррика Николсона поставили ему четыре месяца назад, родственники покойного в любом случае были морально готовы к его скорой смерти. Смерть не была неожиданностью и не застала дочь Деррика Николсона врасплох, вот только обстоятельства, сопутствующие ей…
— Извините, не знаю вашего имени… — начал Хантер.
— Оливия. Оливия Николсон.
Детектив уже успел заметить белую полоску кожи на безымянном пальце, на котором обычно носят обручальное кольцо. Женщина недавно развелась или… овдовела. Подавляющее большинство овдовевших американок не спешат возвращать себе девичьи фамилии, да и кольца так просто не снимают. Оливия слишком молода для потенциальной вдовы. Такое было бы возможно лишь вследствие несчастного случая, но, полагаясь на жизненный опыт, Хантер решил, что она недавно развелась.
— Могу я поговорить с вами с глазу на глаз, мисс Николсон? — указывая рукой в направлении гостиной, спросил детектив.
— Можно и здесь, — отрезала Оливия. — Что случилось? Что все это значит?
Роберт Хантер перевел взгляд на двух полицейских, которые стояли возле лестницы и внимательно вслушивались в разговор. Оба поняли намек и направились к выходу. Детектив снова полностью сосредоточил внимание на женщине.
— Болезнь вашего отца тут ни при чем. — Он сделал паузу, чтобы дать собеседнице время до конца понять смысл сказанного. — Его убили.
— Что? Но это… нелепо…
— Пожалуйста, присядьте, — попытался настоять на своем Хантер.
Слезы вновь побежали у Оливии из глаз. Женщина наконец сдалась и позволила детективу проводить ее в гостиную. Хантеру совсем не хотелось вести ее в ту же комнату, где сейчас страдала молоденькая сиделка.
Оливия уселась в светло-коричневое кресло у окна. Детектив расположился напротив на диване.
— Налить вам воды? — предложил он.
— Да… спасибо…
Хантер подождал у двери, пока полицейский сбегал за двумя стаканами воды. Один стакан детектив протянул Оливии. Женщина пила воду большими глотками.
Снова сев на диван, Хантер спокойным тоном сообщил, что ночью некто проник в дом и добрался до постели мистера Николсона.
Оливия, дрожа всем телом и плача, засыпала детектива вопросами, что, впрочем, было неудивительно.
— Мы не знаем, за что убили вашего отца. Нам неизвестно, как преступник проник в дом. На данный момент у нас самих много вопросов и ни единого ответа на них. Но мы приложим максимум усилий, чтобы во всем разобраться.
— Иными словами, вы понятия не имеете, что здесь произошло! — возмущенно воскликнула Оливия.
Детектив Хантер хранил молчание.
Женщина вскочила на ноги и принялась взволнованно ходить по комнате.
— Я не понимаю. Кому понадобилось убивать моего отца? У него и так был рак… Он… умирал…
Оливия расплакалась.
Хантер молчал.
— Как?
Он взглянул на женщину.
— Как его убили?
— Надо подождать заключения патологоанатома.
Оливия нахмурилась.
— Так почему вы решили, что папу убили? Его застрелили, закололи или задушили?
— Нет.
Женщина растерялась.
— Тогда как вы можете быть уверены в этом?
Поднявшись с дивана, Хантер подошел к ней.
— Мы в этом уверены.
Оливия посмотрела в сторону лестницы.
— Я хочу подняться наверх, к нему.
Хантер мягко положил руку на ее левое плечо.
— Поверьте мне на слово, мисс Николсон, войдя в эту комнату, вы не найдете ни единого ответа на ваши вопросы. Наоборот, вам будет очень плохо.
— Почему? Я хочу знать, как умер мой папа. Вы чего-то недоговариваете?
Хантер с минуту поколебался, но затем решил, что дочь покойного имеет право знать о том, что произошло на самом деле.
— Его тело расчленили.
— Господи! — Женщина всплеснула руками и зажала себе рот.
— Я знаю, что вы с сестрой были здесь вчера вечером. Вы вместе поужинали. Так ведь?
Тело Оливии била нервная дрожь. Она едва смогла кивнуть головой.
— Пожалуйста, — произнес Хантер, — запомните отца таким, каким он был вчера вечером.
Оливия разрыдалась.
Глава 7
К себе в офис, расположенный на Первой Вест-стрит, на шестом этаже административного здания управления полиции, Хантер и Гарсия добрались во второй половине дня. Управление перебралось сюда совсем недавно, выехав из старого Паркер-центра, которому вскоре должно было исполниться шестьдесят лет.
Узнав об убийстве, капитан Барбара Блейк также пожертвовала выходным и уже ожидала детективов, готовая завалить их вопросами.
— Это правда? — закрывая за собой дверь, спросила она. — Тело жертвы расчленено?
Хантер кивнул, а Гарсия протянул начальнице пачку фотографий.
Барбара Блейк возглавляла убойный отдел уже три года. На этот пост ее рекомендовал предыдущий глава отдела капитан Уильям Болтер, а мэр Лос-Анджелеса одобрил ее кандидатуру. Очень скоро Барбара Блейк обзавелась репутацией «железной леди», с которой шутки шутить никому не позволено. При всем при этом она была женщиной-загадкой — привлекательная, стильная, с длинными темными волосами. Когда капитан Блейк смотрела на человека своими темными холодными глазами, она легко могла довести его до озноба. Запугать ее было не так уж просто. Капитан Блейк не боялась «огорчать» высокопоставленных политиков и правительственных чиновников, если это требовалось для пользы дела.
Барбара Блейк быстро просмотрела фотографии. С каждым новым снимком ее лицо становилось все более угрюмым. Добравшись до последнего, женщина немного помедлила и с шумом выпустила из груди воздух.
— И что это, черт побери, значит?
— Э-э-э… «скульптура»… что-то в этом роде, — ответил Гарсия.
— Из частей тела жертвы?
— Да.
На несколько секунд стало тихо.
— И это должно что-то означать? — спросила капитан Блейк.
— Да… должно, — сказал Хантер. — Но пока мы не знаем, что именно.
— Откуда такая уверенность?
— Если человек хочет кого-то убить, он приходит и стреляет. Никто не будет тратить время попусту. Раз убийца идет на риск, значит, это что-нибудь да значит. Обычно, если преступник устраивает подобного рода «шоу», это означает, что он хочет сделать заявление.
— Адресованное нам?
Детектив Хантер пожал плечами.
— Кому угодно. Когда мы поймем, что это значит, мы узнаем, кому адресовано его послание.
Капитан Блейк снова взглянула на фотографию.
— Следовательно, исключено, что убийца сделал это в порыве садистского вдохновения?
Хантер отрицательно покачал головой.
— Маловероятно. Скорее всего, убийца решил, что будет делать с частями тела мистера Николсона, еще на стадии планирования преступления. Он точно знал, какие части тела ему нужно отрубить. Уверен, он заранее предполагал, какой вид примет его «скульптура».
— Просто замечательно… А это что?
Барбара Блейк показала на снимок с кровавой надписью.
Гарсия ввел начальницу в курс дела. Когда он закончил, капитан Блейк не знала, что сказать. Такое с ней случалось крайне редко.