— Да. Сегодня утром я встретила ее на Тара-роуд, и она спросила, слышала ли я что-нибудь о твоих планах. Я ответила, что она может позвонить Рии и проверить. А она сказала, что не хочет гнать волну. Так и выразилась.

— Серьезно?

— Ты не думаешь, что она может знать о нас? А Дэнни?

— Я ей точно ничего не говорил.

— Просто Мэрилин смотрит на меня волком и говорит «ваша лучшая подруга Рия» так саркастически, что по спине мурашки бегут. Она тебе ничего не говорила?

— Сказала что-то вроде «вы ведь не совершили ничего такого, что сделало бы вас недостойным доверия». Тогда это показалось мне немного странным. Не помню дословно. Нет, наверное, это нам только кажется.

— Дэнни, зачем ты туда летишь?

— Сама знаешь. Я должен все сказать Рии лично.

— Думаешь, так вам будет легче? Вряд ли. Слетаешь понапрасну.

— Почему ты так думаешь?

— Даже если ты ей скажешь, она все равно не поверит. Рия не верит в плохие вести. Знаешь, что она тебе ответит? «Не бери в голову, все образуется». — Розмари передразнила Рию детским голосом.

Дэнни посмотрел на нее с досадой.

— Что плохого тебе сделала Рия? За что ты ее так презираешь? Она за всю жизнь не сказала о тебе ни одного худого слова.

— Скорее всего, за то, что она позволяла мне спать с ее мужем и ничего не замечала. Она попросту дура.

— Большинство людей не следят за теми, кого считают своими друзьями. — Розмари молчала. — Извини. Это было сказано самодовольно и по-ханжески.

— Я всегда терпеть не могла твое прекраснодушие.

— То, что я собираюсь сделать, нелегко, но прекраснодушие тут ни при чем. Просто она заслуживает того, чтобы я сказал ей об этом сам.

— Ты сообщил ей, ради чего приезжаешь?

— Нет.

— Она наверняка решила, что ты возвращаешься к ней, — сказала Розмари.

— О господи, с какой стати? Она знает, что все кончено.

— Рия не знает, что все кончено. И не поверит в это даже через двадцать лет, — ответила Розмари.



В аэропорту Дэнни встретил Полли Каллаган.

— Бежите из страны? — спросила она.

— Нет, лечу сообщить печальную весть Рии. А вы? Покидаете тонущий корабль?

— Нет, Дэнни. — Ее взгляд был холодным. — Сами знаете. Просто даю Барни возможность поговорить с Моной. Ему это необходимо. Не вам одному нужно сообщить кому-то печальную весть.

— Полли, я все утро только и делаю, что извиняюсь перед людьми. Я огорчен и раздавлен. Простите меня.

— Люди всегда простят вас, Дэнни. Вы молоды, очаровательны, и у вас вся жизнь впереди. Вас простят, и вы сможете начать все сначала. В отличие от Барни.

Она ушла, не дав ему ответить.



Такси остановилось у навеса для машины. Дэнни смотрел на дом, где его семья проводила лето. Дом оказался более роскошным, чем он думал. Возможно, если бы он встретился с Мэрилин Вайн в другой обстановке, она бы ему понравилась. В конце концов, она запомнила его после случайной встречи, состоявшейся полжизни тому назад. Они могли бы стать друзьями и даже коллегами. А теперь он шел к ее дому.

Дэнни услышал, как Брайан крикнул: «Он здесь!» Сын скатился к нему со склона холма и крепко обнял.

Сзади стоял мальчик в бейсболке задом наперед и внимательно наблюдал за ними. Несомненно, новый друг Брайана. Следом прибежала загорелая и стройная Энни в розовых джинсах. В последний раз дочь обнимала его так крепко в четырехлетием возрасте. Ну что ж, по крайней мере, детей он не потерял.

У Дэнни навернулись слезы на глаза, и тут он увидел Рию. Она тоже вышла встречать его, но не побежала навстречу, как сделала бы раньше. Она стояла поодаль, спокойная, безмятежная, и широко улыбалась. Это была, на первый взгляд, та же самая Рия, которая не понимала, что их брак закончился, которая потеряла остатки достоинства в вечер накануне отъезда в Америку и умоляла его бросить Бернадетту. Нет, он ошибся, сейчас перед ним стояла совсем другая женщина. Уверенная в себе и наконец-то начавшая жить в реальном мире.

— Рия, — сказал Дэнни и протянул к ней руки, зная, что дети наблюдают за ним.

Она обняла его так, как обняла бы подругу, прижалась щекой к щеке и сказала:

— Добро пожаловать в Стонифилд.

Дэнни с трудом перевел дух. Слава богу, Розмари ошиблась. В самолете он все время думал, что его звонок мог ввести Рию в заблуждение. Но теперь понял, что она встретила его как друга. Как друга. Когда он расскажет ей про Тара-роуд, то превратится во врага.



Рассказать все в первый вечер он не сумел. Слишком много всего случилось. Сначала они поплавали в бассейне, потом зашла пара не то соседей, не то друзей. Рия была в своем репертуаре, казалось, она знала тут всех. Можно было догадываться, что эти люди заскочили ненадолго. Рия представила ему Хейди, Карлотту, двух геев, у которых в городе был свой бизнес, студента, судя по всему, имевшего большие виды на Энни. Все говорили, что они завернули на минутку поздороваться с отцом Энни и Брайана. Дэнни с облегчением заметил, что его представляли только в этом качестве. Они выпивали в саду бокал вина или содовой, закусывали копченым лососем и уходили. А потом было семейное барбекю у бассейна.

Дэнни выяснил, что следующую ночь дети проведут у Мэйнов. Должно быть, Рия поняла, что им нужно поговорить наедине, и решила отправить Энни и Брайана на автобусе. Дэнни смотрел на нее с восхищением. Она держалась гораздо лучше, чем можно было надеяться. Теперь от него требовалось только одно: объяснить, какое мрачное материальное будущее их ждет, но сделать это так, чтобы она не подумала, будто настал конец света.

— У нас еще одиннадцать, но для папы уже четыре утра. Думаю, пора дать ему покой, — сказала Рия, и они понесли посуду в дом.

— Спасибо за теплый прием, — сказал он, когда Рия проводила его в комнату для гостей.

— Не за что, — улыбнулась она. — Я всегда рада видеть тебя, а здесь, в этом чудесном месте, тем более.

— Тебе здесь полегчало?

— Очень. — Рия поцеловала его в щеку. — Увидимся утром, — сказала она и ушла. Он уснул через минуту.

Большую часть ночи Рия провела в кресле. Она сидела у окна и смотрела на сад. По траве пробежал бурундук. Странно, что она впервые увидела это животное только в Америке. На деревьях жили белки, а у Карлотты был енот. Она старалась его не кормить, чтобы не приманивать других, но у зверька была очень славная мордочка. Забавные создания.

Брайан сказал, что хочет тайком привезти одного бурундучка домой и открыть в Дублине зоомагазин.

— Если ты собираешься их разводить, то тебе понадобится пара, — свысока сказала Энни. — Даже такой балбес, как ты, мог бы это знать.

— Я привезу беременного, — ответил Брайан.

Рия предпочитала думать об этом, а не о мужчине, спавшем в соседней комнате. Несколько раз за вечер ей пришлось напоминать себе о событиях последних месяцев. Они казались нормальной счастливой семьей: муж, жена, двое детей. Было невозможно поверить, что Дэнни их бросил.

Конечно, он понял, что совершил ужасную ошибку. Другой причины для приезда у него не было. Рия гадала, почему он не сказал этого прямо. Дэнни уже поблагодарил ее за то, что она не усложняет его задачу. Следовало продолжать в том же духе, а не бросаться в его объятия и говорить, что все остальное теперь не имеет значения. У этой игры были свои правила. Дэнни вернулся к ней, и на этот раз она его удержит.



Мона Маккарти слушала мужа молча. Когда Барни закончил, ее лицо осталось бесстрастным.

— Скажи что-нибудь, Мона, — взмолился он.

Она слегка пожала плечами.

— Что я могу сказать, Барни? Мне жаль, вот и всё. Ты вложил в это столько сил. Жаль, что в конце жизни ты не сможешь почивать на лаврах.

— Я не из тех, кто отдыхает, — ответил он. — Ты даже не спрашиваешь, до какой степени плохи дела.

— Говори.

— Утешение одно: этот дом оформлен на твое имя.

— Хочешь сказать, что мы сможем его удержать?

— Мона, это всё, что у нас есть.

— Люди останутся без работы, поставщики без оплаты, Рия Линч потеряет свой дом, а ты надеешься, что я буду продолжать жить в этом особняке?

— Всё не так.

— А как?

Ответа у него не было.

— Мне очень жаль, Мона, — повторил Барни.

— Я не боюсь бедности. Мы уже были бедны. Но я не хочу бесчестья.

— Это бизнес. Ты не понимаешь, ты не деловая женщина.

— Тебя ждет сюрприз, — ответила Мона. — Очень большой сюрприз.



На ноутбук пришло сообщение от Розмари.


Рия, Дэнни, прочитайте утренний выпуск «Айриш Таймс». Там есть заметка о Барни, которая вас заинтересует. Может быть, еще не все потеряно. Желаю хорошего отдыха.


Рия прочитала послание несколько раз. О чем речь? Ладно, она выведет «Айриш Таймс» на экран, но не сию минуту. Она налила чашку кофе и пошла в комнату Дэнни.

— Обычно мы перед завтраком плаваем в бассейне. Не хочешь присоединиться?

— Я не взял с собой плавки.

— Сразу видно, что я не составляла для тебя список, — посмеиваясь над собой, сказала Рия. — Ладно. Сейчас я принесу тебе что-нибудь из комнаты Дейла.

— Дейла?

— Их сына.

— А он не будет возражать?

— Нет. Он мертв. — Рия вышла и принесла ему плавки.

— Мертв? — переспросил Дэнни.

— Погиб. Именно поэтому Мэрилин и хотела уехать отсюда.

— А я думал, что она разошлась с мужем, — сказал Дэнни.

— Нет. По-моему, у них с мужем всё в порядке.

— А разве он не на Гавайях? Что же тогда значит «не в порядке»?

— Думаю, этот уик-энд он проводит в Ирландии, — ответила Рия.



— Папа, а ты не можешь остаться подольше? — спросил Брайан.

— Нет, сынок, я должен улететь в понедельник вечером, но у меня еще целых три дня, — сказал Дэнни на обратном пути из бассейна. Рия приготовила на завтрак омлет.

— А зачем ты прилетел? Только честно.

— Чтобы повидать вас всех. Я уже говорил.

— Долгий путь, — задумчиво сказал Брайан.

— Да. Но вы того стоите.

— Мама говорила, что ты прилетел сюда по делам.

— В каком-то смысле да.

— И когда ты будешь их делать? В смысле, дела?

— Не волнуйся, как-нибудь сделаю. — Дэнни взъерошил сыну волосы.

— Папа, как по-твоему, кем мне следует стать, когда я вырасту?

— Пока не задумывался. А что тебе нравится?

— Не знаю. Мама говорит, что я мог бы стать журналистом или юристом, потому что я любопытный. А Энни — что из меня получился бы хороший вышибала в казино. Тебе понравилось бы, если бы я стал агентом по торговле недвижимостью и работал вместе с тобой?

— Нет, Брайан. Я думаю, люди должны сами выбирать себе профессию. Следовать своей звезде.

— А чего хотели для тебя твои родители?

— Наверное, надеялись, что я женюсь на дочке богатого фермера и буду заниматься земледелием.

— Хорошо, что ты этого не сделал. Ладно, допустим, я захочу стать агентом. Я мог бы, правда? Тогда бы я каждый день видел тебя в офисе. Даже если ты больше не будешь жить с нами.

— Конечно, Брайан. Я был бы рад видеть тебя каждый день. Мы что-нибудь придумаем.

— А когда у Бернадетты родится ребенок, ты все равно найдешь для нас время? — Лицо у Брайана было тревожное.

Дэнни лишился дара речи и крепко стиснул плечо сына.

— Я всегда найду время для вас с Энни, — наконец хрипло сказал он. — Поверь мне. Всегда.

— Я знал это. Просто проверял, — сказал Брайан.

Рия и дети устроили для Дэнни экскурсию. Показали ему все достопримечательности Стонифилда и закончили поход в закусочной у остановки автобуса, на котором Энни и Брайан должны были добраться до Мэйнов.

Зак и Хьюби пришли проводить их.

— Без тебя здесь будет скучно, — сказал Зак.

— А мне будет скучно с Келли. Сам знаешь, она девчонка, — ответил Брайан. Зак сочувственно кивнул.

— Если этот Шон Мэйн прикоснется к тебе хоть пальцем, я узнаю и прилечу тут же, — пригрозил Хьюби.

— Перестань говорить о пальцах. Тебя слышат мои родители, — ответила ему Энни.



Дэнни и Рия сели в машину и поехали обратно на Тюдор-драйв.

— Ты правильно сделала, что привезла их сюда. Эти каникулы они запомнят надолго.

— А ты оплатил их проезд. — Рия следовала заранее обдуманному плану. В ее списке значилось: «Облегчи ему задачу. Держись спокойно и даже холодновато. Не давай ему считать себя злодеем. Не торопись. Не говори, что всегда верила в его возвращение. Не спрашивай о будущем Бернадетты, пусть скажет сам». Рия слегка улыбнулась. Все смеялись над ее списками, но они свое дело сделали.

— Ты счастлива здесь? — спросил Дэнни.

— Пожалуй, — кивнула она.

— А это что? — Он показал на рощу невдалеке.

— Мемориальный парк. Они содержат его в образцовом порядке.

— Может, прогуляемся, посидим на лавочке и поговорим?

— Конечно. Но в саду на Тюдор-драйв ничуть не хуже.

— Я бы предпочел другое место. Не знаю… Место, где можно отвлечься.

— Что ж, парк так парк. Автостоянка рядом.

Они гуляли и рассматривали памятники с именами стонифилдцев, погибших во время Второй мировой войны, в Корее и во Вьетнаме.

— Какая бессмысленная война. Посмотри, этот мальчик был всего на четыре года старше Энни, — сказала Рия.

— Да. Если бы он остался жив, то сейчас играл бы в шахматы вот с этими стариками, — ответил Дэнни.

Рии хотелось прикоснуться к нему, но она помнила собственную заповедь. Они сели на деревянную скамью, и Дэнни взял в ладони ее руки.

— Наверное, ты знаешь, что я должен сказать, — начал он.

Она слегка встревожилась, но только слегка. Возможно, ему следовало сказать не «должен», а «хочу». Впрочем, это всего лишь слова.

— Говори, Дэнни.

— Я восхищаюсь тобой, честное слово… Мне очень не хочется сообщать тебе плохие новости. Ты даже не представляешь, как не хочется. Меня немного утешает только одно: я прилетел, чтобы рассказать об этом лично.

В горле Рии внезапно застрял большой тяжелый камень. Под нарядным шейным платком, который она так весело завязала утром.

— Что? — не доверяя собственному голосу, лаконично спросила она.

— Все очень плохо.

— Не верю. — Рия поняла, что Дэнни не возвращается к ней. Речь шла совсем не об этом. Ее список был ни к чему. Как бы она себя ни вела, это ничего бы не изменило.

Она услышала собственный голос:

— Дэнни, я уже слышала все самое плохое. Ничего худшего быть не может.

— Увы, может, — ответил он.

И тут Рия, сидевшая на скамейке Мемориального парка Стонифилда, узнала, что у нее больше нет дома. Дом являлся частью имущества Барни Маккарти, управление которым вскоре должно было перейти в другие руки.



— Сегодня нас приглашают на вечеринку, — сказал Шон Мэйн, как только увидел Энни.

— А Брайан и Келли тоже пойдут?

— Ни под каким видом. Мама посмотрит с ними видео.

— А я не взяла с собой ничего нарядного, — огорчилась Энни.

— Ты и так выглядишь чудесно, — не скрывая восхищения, ответил Шон.

Китти ей не поверит. Как жаль, что подруги здесь нет и она не видит ее триумфа! «Впрочем, на моем месте Китти уже давно стащила бы с Шона джинсы», — с осуждением подумала Энни. Ничего такого Энни делать не собиралась — она предупреждала заранее. Хьюби ответил, что это нечестно. То же самое, что ставить на стол изысканное блюдо, а потом уносить его, так и не дав попробовать. Нет, все это было слишком сложно.



— Ладно, Хилари, выкладывай. Что там у тебя?

— Мама, как ты догадалась, что я хотела тебе что-то сказать? — спросила Хилари.

— Вы с Плайерсом два сапога пара. Когда он хочет намекнуть, что пора на прогулку, то начинает наматывать круги. И ты делаешь то же самое.

— Мам, шила в мешке не утаишь.

— Еще бы.

— Я хочу сказать, что, если бы здесь была Рия, я сначала обсудила бы это с ней, а уж потом сообщила тебе.

— Хилари, я что, должна тащить из тебя слова клещами?

— Мы с Мартином поспорили, станешь ли ты возражать против нашего переезда в деревню.

— В деревню?

— Я сказала, что станешь. А Мартин — что нет.

— В какую еще деревню? — поразилась Нора Джонсон.

— Ну, в старый дом Мартина. Понимаешь, никто из его братьев не хочет там жить, дом рушится, в местной школе есть должность учителя, и я тоже смогла бы там работать.

— Ты будешь жить на западе? — Для коренной дублинки Норы Джонсон деревня была местом, куда люди ездят в отпуск.

— Мама, если это тебя не слишком огорчит, то да.

— Огорчить меня не может уже ничего. Но, Хилари, детка, ради бога, что это стукнуло тебе в голову? — недоумевала мать.

— Мам, там намного дешевле. Мы кое-что скопили, жизнь там недорогая, можно сэкономить на бензине. И конечно, мы сможем отложить деньги от продажи дома.

— И что ты будешь делать с этими деньгами?

— Ничего. Просто хранить. Когда мы станем старыми, это будет для нас большим утешением.

Нора покачала головой. Не большим, а единственным. Других утешений для Мартина и Хилари не существовало.

— И что заставило тебя принять такое решение?

— Когда мы там были в последний раз, я увидела, что весь дом окружен деревьями, — ответила Хилари. — И поняла, что это место предназначено мне судьбой.



— Что, опять трахалась с клиентами? — рявкнул Джек.

— Перестань, Джек. — Герти попыталась вырвать руку, которую муж держал мертвой хваткой. — О чем ты говоришь?

— Ты моя жена и не должна шляться по улице, как старая проститутка в поисках десятки.

— Отпусти, Джек. Ты делаешь мне больно. Прошу тебя.

— Где ты это делаешь? Прямо у стены, да?

— Ты с ума сошел. — Герти испугалась. Она давно не видела Джека в таком состоянии. Ей было известно, что этот уик-энд Рия и дети проводят у Мэйнов. Рия скажет сестре, что у Герти все хорошо. Видела бы ее Шейла своими глазами…

— Ты догадывалась, что я все узнаю, верно?

— Джек, тебе нечего узнавать.

— Тогда почему вчера вечером ты отослала детей к матери? Говори!

— Потому что видела, что ты слегка… под мухой. Я никого не хотела огорчать.

— Ты не хотела, чтобы дети слышали, что их мать делает это за десятку с первым встречным. — Он ударил ее.

— Джек!

— Я — нормальный мужчина. А что может подумать нормальный мужчина, если видит в сумочке жены десятифунтовую бумажку?

— Джек, я мою у людей полы.

— У кого? У кого ты их моешь?

— У Мэрилин Вайн, которая живет в доме Рии, иногда у Полли Каллаган, у Фрэнсис Салливан…

Он засмеялся.

— Думаешь, я тебе поверю?

Герти плакала, закрыв лицо руками.

— Джек, если ты мне не веришь, то уж лучше убей на месте, потому что у меня больше нет сил, — сквозь слезы сказала она.



— У меня еще никогда не было подружки, — сказал Шон Мэйн Энни. Они сидели в кресле у окна. В комнате танцевали, а в саду готовили все нужное для барбекю. Шон гордо и даже покровительственно обнимал ее за плечи. Энни улыбалась ему, помня, что отталкивать от себя молодых людей не следует. — Жаль, что девочка, которая мне нравится, скоро вернется в Ирландию. Вот не везет…

— Мы сможем писать друг другу, — ответила она.

— Или я приеду в Ирландию, буду жить у тети Герти и дяди Джека, ходить в школу и быть рядом с тобой.

— Да, наверное… — неуверенно сказала Энни.

— Тебе это не нравится?

— Нет, я просто… просто… — Она не знала, как закончить фразу. Мама не велела рассказывать подробно о жизни Герти; американцам знать об этом было не обязательно. Почему-то это было важно. — Просто я думаю, что Герти очень занята, — неловко сказала Энни.

— Но время для семьи она все же находит, — возразил Шон.

— Да, конечно.

— Ты здорово удивилась, когда вернулся отец? — Шон знал эту историю.

— Я не уверена, что он действительно вернулся.

— Но Брайан сказал…

— Ох, Шон, что он знает? Просто папа немного грустный. И он был очень увлечен Бернадеттой. Не понимаю, как он мог бросить ее с ребенком…

— Ну, во всяком случае, сейчас он с твоей мамой в Стонифилде, а это уже неплохо.

— Да, — согласилась Энни. — Это действительно неплохо.



Тени в Мемориальном парке становились длиннее, однако Дэнни и Рия продолжали сидеть на скамейке. Они держались за руки, но не так, как делали в молодости. Даже не как друзья, а как люди, потерпевшие кораблекрушение, которые цепляются друг за друга, боясь остаться в полном одиночестве. Большую часть времени они молчали. Иногда Рия что-то спрашивала безжизненным голосом, и Дэнни отвечал. Он ни разу не назвал ее «радость моя», не внушал ложных надежд и не уверял, что все как-то образуется.

— Зачем ты прилетел в Америку? — спросила она. — Неужели нельзя было сказать это дома?

— Я не хотел, чтобы ты узнала об этом от кого-то другого.

Рия воспользовалась тем, что они все еще держались за руки, и ответила ему благодарным пожатием. Никаких взаимных упреков не было. Оба знали, что дом заложен. Просто думали, что этот день никогда не наступит. А он наступил.

— Он очень расстраивался из-за нас и дома на Тара-роуд? — спросила Рия.

Дэнни постарался ответить честно.

— Он был слишком раздавлен собственными несчастьями, чтобы думать о чужих.

— Ну, если он прислал тебя сюда, то, наверное, все же переживает.

— Нет. Я сам настоял на этом.

— А Мона?

— Барни сказал, что Мона молчит. Не говорит ни слова.

— Она должна была что-то сказать.

— Если и сказала, то он мне этого не сообщил. — Это был совсем другой Дэнни. Больше не веривший ничему и никому. Даже великий Барни Маккарти перестал для него что-то значить.

Они немного поговорили о будущем Дэнни. Были другие агентства по торговле недвижимостью, в которых он мог бы работать. Но ему снова пришлось бы начать с нуля.

— А что Полли?

— Она отказалась от своей квартиры и ищет работу. Забыл, как ее назвал Барни. То ли кремень, то ли боец.

Рия кивнула.

— Верно и то и другое.

— Но со служащими было не легче.

— Кто им сказал?

— Пришлось мне.

— Да. Неблагодарная задача.

— Тем более что со многими из них я был знаком долгие годы.

— Знаю. И я тоже.

Снова наступило молчание, но тревоги и неловкости в нем уже не было. Похоже, оба смирились со случившимся.

— А что об этом говорит Бернадетта?

— Она еще не знает.

— Дэнни!

— Честно. Я скажу ей, когда вернусь. Она останется спокойной. Ее мать — нет, а она — да.

Ветер нес мимо листья и опавшие цветочные лепестки.

— Поедем домой, Дэнни.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что не кричала на меня. Хотя я принес тебе самую плохую новость на свете.

— Нет, — покачала головой Рия.

— Ты о чем?

— Раньше ты принес мне куда более худшую.

Дэнни молчал. Они вместе шли по Мемориальному парку к машине Мэрилин Вайн.



В дом шестнадцать по Тара-роуд пришел Колм Барри.

— Вы действительно работали в реабилитационном центре?

— Да, конечно.

— Значит, вы можете помочь?

— Вы знаете, что не могу. Кэролайн должна захотеть сделать это сама. Тогда смогу.

— Но мы же не можем тащить ее туда насильно? — Он выглядел растерянным.

— В Дублине есть такой центр?

Колм кивнул.

— Есть, причем неплохой. Но что толку?

— Вы можете сходить туда, познакомиться с программой, встретиться с людьми. Скажите ей об этом.

— Она только заткнет уши.

— Она не любит этого своего Монто?

— Нет, она любит то, чем он ее снабжает. А он проворачивает свои дела в моем ресторане.

— Вы шутите.

— Вчера вечером именно этим они и занимались. Я знаю.

— Колм, этого нельзя допустить. Из-за него ваш ресторан закроют. И что тогда будете делать вы с Кэролайн?

— А что я могу? Только донести на Монто. Но это убьет ее.

— Вы с Кэролайн близки, многое вынесли вместе, так что у вас есть возможность поговорить с ней. Скажите ей, что можете потерять свой ресторан, и попросите попробовать воспользоваться услугами центра. Скажите, что если она хочет, я ее провожу и буду сидеть рядом во время собеседования.

Когда он ушел, Мэрилин посмотрела на себя в зеркало. За время пребывания в Дублине ее каштановые волосы стали немного длиннее. Взгляд остался настороженным, а подбородок — решительным. Но внутри она стала совсем другим человеком. Как можно было столь измениться всего за несколько недель? Она не только познакомилась с совершенно чужими людьми, но и стала активно вмешиваться в их жизнь. Грег ни за что не поверил бы.