ГЛАВА 12

Двойные фонари с обеих сторон акваподов ярко освещали морское дно, а их лучи преломлялись в толще воды, слегка искажая пятиметровое расстояние под ними. В лучах света ярко мерцали миллионы взвешенных в воде частиц морского дна, как будто проходили сквозь бесконечную пелену плотного тумана. Изолированные скалистые выступы неожиданно вставали на их пути, а потом также неожиданно исчезали позади, когда они проплывали мимо на предельной скорости. Слева от них морское дно внезапно обрывалось в бездонную пропасть, где серая пелена воды темнела от глубины и где, казалось, уже не было никакой жизни. Громко затрещала в ушах внутренняя связь.

— Джек, это «Сиквест». Ты слышишь меня? Прием.

— Мы слышим вас хорошо.

— Наш сонар что-то нашел впереди, — сообщил Йорк дрожавшим от волнения голосом. — Вы доберетесь до этой позиции примерно через пятьсот метров, придерживаясь курса. Я посылаю вам координаты, чтобы вы могли точно определить местонахождение.

Сегодня днем «Сиквест» вплотную приблизился к острову, который вынырнул из-за горизонта, как мифический призрак. Незадолго до этого море стало неожиданно спокойным, предвещая приближение шторма. А когда ветер вновь закружил над водой, обрушивая на безжизненный остров огромные волны, участники экспедиции почувствовали себя как исследователи, которым выпала редкая удача проникнуть в затерянный мир. Голые берега острова и острые скалы действительно делали его похожим на необитаемый мир, который по своей древности может сравниться с планетой Земля. Потемневшие от времени и погоды скалы угрюмо нависали над водой, создавая впечатление таинственности и обреченности. И тем не менее, если чутье и на этот раз не подвело ученых, именно на этих скалистых берегах их ожидало великое открытие древней цивилизации, которая стала воплощением надежд и безграничного потенциала всего человечества.

Они остановили «Сиквест» на расстоянии двух морских миль от острова и сразу подключили к работе по первичному исследованию затопленных склонов вулкана не АДУ, который был ограничен пределом прямой видимости, а мощный сонар, передающий информацию обо всех крупных препятствиях на своем пути. Три часа сонар обследовал морское дно и не обнаружил ничего интересного. В конце концов археологи решили отправить в море два аквапода, так как времени оставалось мало и нужно было беречь каждую минуту.

Джек повернулся к Костасу, плывущему над морским дном на глубине ста сорока метров, и показал ему поднятый вверх палец правой руки. Оба переживали сейчас волнующий момент и были настолько поглощены поисками, что прекрасно понимали друг друга без слов. С той минуты, когда им позвонил Хибермейер и впервые произнес таинственное слово из текста папируса, Джек хорошо знал, что рано или поздно они сделают великое открытие. А потом, во время мучительной расшифровки текста и поиска адекватных значений, он полностью уверился в правильности избранного пути. Казалось, на этот раз сами звезды благоволят им. Однако естественный ход событий, ускорившийся после расшифровки кода, не оставил достаточно времени для размышлений. Ведь с того момента, как они обнаружили на дне моря остатки затонувшего минойского судна, прошло всего несколько дней. И вот сейчас команда оказалась на пороге самого грандиозного открытия в истории археологии.

Джек и Костас замедлили продвижение акваподов и молча проплывали над морским дном на минимальной скорости, изредка поглядывая друг на друга сквозь толстое плексигласовое стекло.

Вскоре из серой пелены стали вырисовываться более или менее четкие очертания каких-то предметов. Они много раз изучали постройки древнего неолитического поселения близ Трабзона, предвкушая это мгновение, но ничто не могло подготовить их к реальным событиям и реальному восприятию подводного мира, скрытому от человеческих глаз более восьми тысяч лет.

И вот это случилось.

— Помедленнее, — произнес Джек с нескрываемым волнением. — Посмотри сюда.

То, что казалось обычными наслоениями морского дна, в действительности оказалось делом рук человеческих. Джек приблизился к неровной поверхности и с помощью водяной пушки снял верхний слой ила. Когда мелкие частицы осели на дно, они увидели зияющие горловины двух огромных керамических кувшинов, стоявших рядом между двумя низкими простенками. Еще один удар пушки, и их взору открылась длинная вереница кувшинов, поднимавшаяся вверх по склону.

— Похоже на кладовую, где, вероятно, хранилось зерно, — выдохнул Джек. — Кувшины очень похожи на пифосы в Кносском дворце, только на четыре тысячи лет старше.

Внезапно перед ними возникло препятствие, полностью преградившее путь, и на какое-то мгновение им показалось, что они приблизились к краю мира. Это была площадка перед огромной отвесной скалой. Ее высокие стены уходили Ровными рядами вправо и влево от них, были местами повреждены и напоминали изуродованное ранами лицо. Затем исследователи увидели интересные прямоугольные пятна, которые выделялись своей темной окраской на фоне серого дна. Они находились на одном уровне и на примерно одинаковом расстоянии друг от друга, что говорило об их искусственном происхождении.

Только сейчас ученые сообразили, что это вовсе не скала, а высокие стены домов с отверстиями окон и дверей, покрытые толстым слоем ила и других морских отложений. Они были чем-то похожи на неолитическую деревню, но только намного больше и массивнее, и поднимались ввысь на четыре-пять этажей. Их плоские крыши напоминали гигантские террасы, соединенные многочисленными лестницами и ступенчатыми переходами.

Исследователи застыли в благоговейном восхищении, рассматривая строения, которые больше казались им плодом безудержной фантазии, нежели реальностью.

— Это напоминает мне огромные кондоминиумы! — воскликнул Костас.

Джек закрыл на мгновение глаза, а потом вновь открыл, словно пытаясь избавиться от наваждения. Поднятые акваподами со дна частицы ила постепенно оседали, и перед ними открывались все новые детали удивительного творения человека.

— Люди поднимались на крыши домов через эти большие люки, — прошептал Джек. Он с трудом сохранял спокойствие, приличествующее профессиональному археологу. — Можно предположить, что каждый такой дом был жилищем для отдельной большой семьи, а когда она увеличивалась, сверху с помощью бревен и камня надстраивали очередной этаж.

Они двинулись вдоль стены домов и вскоре обнаружили небольшую площадку с отходящими во все стороны улочками. Одного взгляда было достаточно, чтобы на ум пришло сравнение со средневековыми торговыми площадями в крупных городах Ближнего Востока.

— Здесь все было заполнено товарами и торговцами, — заключил Джек, пристально разглядывая торговую площадь. — Похоже, люди были не только земледельцами. По всему видно, что они с таким же успехом занимались гончарным делом, обработкой древесины и металлургией. — Он остановился, глядя через плексигласовое окно на помещение первого этажа, по форме и типу напоминавшее торговый зал. — И кто-то из этих людей изготовил золотой диск.

Несколько минут они двигались вдоль домов, заглядывая внутрь сквозь пустые глазницы окон и дверных проемов. Примерно в пятистах метрах на восток от складского помещения скопление домов неожиданно закончилось. Метрах в двадцати показался еще один комплекс строений, а рядом с ним — широкое пространство, заметно отличавшееся от узких улочек и тесных перекрестков.

— Это главная дорога, которая, вероятно, вела к берегу моря, — предположил Джек. — Давай пойдем по ней, а потом вернемся назад и продолжим осмотр города.

Археологи повернули на юг и медленно поплыли над дорогой, обходя возникающие препятствия. Метров через двести главная дорога пересеклась с другой широкой дорогой, пролегавшей с востока на запад. Они повернули на восток и поднялись еще метров на двадцать, чтобы не натыкаться на стоявшие вдоль дороги с обеих сторон высокие дома.

— Невероятно, — воскликнул Джек, — кварталы разделены ровными улицами, которым уже много тысяч лет!..

— Да, и кто-то ведь планировал город…

Гробница Тутанхамона, Кносский дворец и даже древние стены легендарной Трои — величайшие археологические открытия современного мира — казались теперь мелкими и почти обыденными по сравнению с чудом подводного города.

— Атлантида, — выдохнул Костас. — Еще несколько дней назад я не мог поверить в ее существование. — Он повернулся и посмотрел в сторону Джека. — Немного благодарности с твоей стороны было бы весьма кстати.

Джек радостно улыбнулся, продолжая рассматривать все вокруг:

— Да, согласен, именно ты подсказал нам правильное направление. За мной большая банка джина с тоником.

— Я уже получил такую банку в прошлый раз.

— Ладно, согласен снабжать тебя ими всю оставшуюся жизнь.

— Годится.

Через некоторое время дома с обеих сторон улицы неожиданно закончились, а морское дно резко ушло вниз, в темную бездну моря, где не было ничего, кроме сероватой от мелких частиц толщи воды.

— Мой измеритель глубины показывает, что морское дно уходит вниз на двадцать метров от уровня дороги! — удивленно воскликнул Джек. — Предлагаю спуститься, а потом вернуться к тому месту, где обрывается дорога.

Они сбросили воду с балластных баков и стали медленно опускаться, внимательно разглядывая окружающее пространство. Оно выглядело гладким и ровным в отличие от того, что они видели в верхней части селения. Через несколько минут Джек и Костас обследовали дно, а потом быстро вернулись к месту последних строений. Справа от них морское дно резко поднималось вверх под углом сорок пять градусов, пока наконец не достигло основания каких-то зданий, где заканчивалась дорога.

Костас направил свой аквапод к зданию и остановился прямо перед началом подъема. Там он сделал несколько выстрелов струей воды, а потом вернулся к Джеку.

— Я так и думал, — сказал он.

Под толстым слоем ила и придонных осадков оказалась ступенчатая терраса, напоминавшая сиденья в театре, а перед ступеньками обнаружилась вертикальная стена высотой метра три.

— Стена вырублена из скалы, — задумчиво произнес Костас. — Если не ошибаюсь, это известковый туф. Именно такой темный камень широко использовался в Древнем Риме. Он легкий, недостаточно прочный, хорошо поддается обработке и транспортировке на большие расстояния.

— Но мы не видели в городе крупных строений из этого камня! — удивленно воскликнул Джек. — Значит, где-то поблизости должно находиться большое каменное здание. — Он стал пристально вглядываться в пространство. — Это не каменоломня, а нечто большее. Давай поднимемся по террасе и посмотрим, куда она приведет.

Двадцать минут спустя они вплыли на обширный двор длиной не менее километра и шириной метров пятьсот. В этом месте дорога смыкалась с древним берегом моря и какое-то время шла вдоль него, а потом замыкала площадь с юго-востока. Археологи обошли обширное пространство по часовой стрелке и вернулись к юго-восточной оконечности как раз напротив того места, с которого начинали свое исследование. Именно здесь дорога и здания соединялись, как и в самом начале пути с другой стороны площади.

— Похоже на большой стадион, — растерянно пробормотал Костас, не веря своим глазам. — Я помню твои слова, что такие дворцовые площади использовались для жертвоприношения быков и других религиозных ритуалов.

— Да, только минойские дворы были намного меньше, — отозвался Джек. — Даже арена Колизея в Риме имеет всего лишь восемьдесят метров в диаметре. А здесь площадь поражает своими размерами. — Он на мгновение задумался, а потом продолжил: — Это всего лишь часть площади. Но прежде чем мы продолжим путь, мне бы хотелось посмотреть на середину столь величественного стадиона.

Костас кивком выразил согласие.

Они медленно направились по открытому пространству на запад, но пройдя около ста пятидесяти метров, остановились. Перед ними возвышалась глыба покрытого илом и морскими отложениями камня, неправильные формы которого Резко контрастировали с окружающим пространством.

Костас направил на камень мощную струю воды, а через минуту по внутренней связи послышался его взволнованный голос:

— Это действительно остаток скалы, из которой они добывали камень и производили каменные блоки.

Джек медленно продвигался в юго-восточном направлении вдоль стены, которая протянулась метрах в двадцати от главной дороги. Она закончилась небольшой круглой площадкой высотой метра два и метров пять в диаметре. Когда Джек стал очищать ее поверхность с помощью водяной пушки, за ним последовал Костас.

Они долго смотрели на открывшийся их взору предмет, не понимая, что это.

— Боже мой! Это же… — с трудом выдавил из себя Джек.

— Лапа, — прошептал Костас.

— Львиная лапа, — добавил Джек и быстро взял себя в руки. — Это должна быть гигантская статуя, по меньшей мере сто метров в длину и тридцать в высоту.

— Догадываешься, о чем я думаю?

— Сфинкс.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга сквозь плексигласовое стекло аппаратов, не в силах справиться с изумлением. Потом в наушниках Джека послышался треск и сдавленный возглас Костаса.

— Кажется невероятным, но в этом месте все возможно. Что бы это ни было, оно лежит далеко за пределами нашего первоначального маршрута. Мы такого еще не видели. Пойду посмотрю.

Пока Костас подплывал к странному предмету, Джек оставался на месте, пытаясь собраться с мыслями. Костас тем временем поднялся вверх и обнаружил, что предмет неожиданно обрывается на высоте примерно тридцать метров.

Джек терпеливо ждал Костаса, а потом не выдержал и спросил:

— Что ты там увидел?

Голос друга показался ему странным и даже немного приглушенным.

— Джек, напомни, у сфинкса тело льва и голова человека?

— Да.

— Здесь что-то другое.

Костас включил фонари на полную мощность и даже отшатнулся, увидев высоко над головой странную фигуру, которая вызвала у него смешанное чувство восторга и ужаса. Такое можно увидеть только в кошмарном сне. Казалось, будто внезапный свет молнии вырвал из мрака ночи гигантскую фигуру таинственного зверя, нависшего над маленькими и совершенно беспомощными людьми. Его грозный силуэт возвышался над исследователями, окутанный сероватой пеленой придонного ила и песка.

Джек оторопело смотрел вверх, не зная, что и думать. Весь его громадный опыт археолога оказался бесполезным. Он даже представить не мог, что на морском дне может покоиться скульптура таких размеров. Ясно, что они оба не были готовы к подобному открытию.

Это была громадная голова быка, острые рога которого уходили куда-то в темноту, недосягаемую даже для их мощных фонарей. Его огромная морда была наклонена вниз, а пасть широко раскрыта, словно он готов ударить копытом в землю перед броском.

Казалось, прошла вечность, пока Костас обогнул на акваподе гигантскую голову быка, а потом направил луч света на то место на шее, где голова перерастала в огромное тело льва.

— Это существо вырублено из цельной скалы, на первый взгляд похожей на базальт, — произнес он. — Его рога возвышаются метров на десять над зданиями. Должно быть, когда-то это была гора застывшей вулканической лавы, которая стекала вниз до берега моря.

Костас быстро спустился к Джеку.

— Бык смотрит на вулкан, и это объясняет столь странное расположение этого подворья, которое уважительно обращено к двум вершинам горы, а не к береговой линии, что гораздо логичней и удобней для расположения улиц. Джек быстро оценил значение слов Костаса:

— Следовательно, лучи восходящего солнца проходили между двумя вершинами и между двумя рогами, — задумчиво произнес он. — Зрелище было настолько грандиозным, что даже древние люди с их совершенно необузданной и дикой фантазией не могли представить себе весь этот погибший мир Атлантиды.

Оба аквапода медленно поднялись над парапетом, попутно очищая мощными струями воды толстый слой ила и других морских отложений. Темная форма гигантского быка-сфинкса постепенно исчезала позади них в толще воды, но образ его колоссальной головы с высокими острыми рогами еще долго будоражил сознание.

Юго-восточный периметр подворья был заметно выше остальной части, поднимаясь на высоту примерно десяти метров.

— Вот широкая лестница, — догадался Джек. — Величественный вход на территорию подворья.

У этого места Джек и Костас разделились. Джек направился налево, а его друг — направо. Вскоре каждый из них стал едва заметен для другого, превратившись в крохотного желтоватого светлячка, тускло мерцавшего в сероватой толще воды. На самом верху они обнаружили широкий проход, поверхность которого имела ярко-белую окраску.

— Похоже на отшлифованный до блеска мраморный пьедестал, — заметил Джек.

— Кто бы мог подумать, что древние люди могут так тщательно отполировать камень, — отозвался Костас. Он уже неоднократно восхищался массивными каменными строениями, а здесь увидел еще одно доказательство массового каменного строительства. — А мне казалось, что первые каменоломни появились только у египтян.

— Охотники и собиратели каменного века рубили камень для производства орудий труда, — прокомментировал Джек. — Однако здесь перед нами первый в истории человечества опыт довольно точной обработки камня и зарождения каменного строительства. Он опережает первые египетские каменоломни по меньшей мере на две тысячи лет.

Какое-то время они продвигались вперед молча, не в силах осознать и охватить умом открывшийся их взгляду подводный мир. Позади оставались фосфоресцирующие огоньки, которые, словно шлейф, обозначали их путь. Пролегающая под ними дорога, как и все подворье, была ориентирована на вершину вулкана и вела от быка-сфинкса к его подножию, когда-то огнедышащей горы.

— Справа от меня вижу какие-то строения, — взволнованно объявил Костас. — Что-то похожее на пьедесталы, колонны и высокие столбы. Как раз сейчас я прохожу мимо каменного куба, грань которого не менее двух метров. Нагромождение этих камней уходит вверх и отдаленно напоминает современный обелиск.

— Да, я вижу примерно то же самое, — ответил ему Джек. — Они выложены симметрично, как фундаменты египетских храмов в Луксоре и Карнаке.

Лучи их прожекторов высветили в темноте огромные каменные блоки, выложенные с обеих сторон дороги. Темные глыбы неожиданно возникали на их пути и так же неожиданно исчезали, как призраки посреди огромной песчаной пустыни. Они видели алтари и постаменты, большие скульптурные изображения с головами животных и вырезанные из камня странные существа, сущность которых трудно было разобрать. В какой-то момент Джека и Костаса охватило беспокойство, будто они незаконно вторглись в таинственный мир и оскверняют его своим бесцеремонным присутствием.

— Это похоже на торжественный вход в царство Аида, — пробормотал Костас.

Они проплыли мимо огромных статуй, словно упрекающих их в кощунственном нарушении покоя царства, хранящего свои тайны на дне моря многие тысячелетия. Вскоре дорога оборвалась у двух огромных строений, разделенных между собой центральным проходом. Они были метров десять в ширину, занимали почти половину дороги и имели широкие и невысокие ступеньки наподобие тех, что Джек и Костас видели в начале подворья.

— Я вижу большие каменные блоки, каждый четыре-пять метров шириной и почти два метра высотой! — неожиданно воскликнул Костас. — Именно сюда свозили все вырубленные в каменоломне блоки! — Он остановился посреди прохода и попытался очистить прямоугольные камни струей воды.

Джек находился в десяти метрах от Костаса и внимательно следил за работой друга.

— Сейчас моя очередь, — сказал он и стал медленно подниматься вверх, пытаясь обнаружить вершину странного строения. Через несколько минут в наушниках Костаса хрипло прозвучал его взволнованный голос: — Костас, ты слышишь меня? Невероятно!

— Что там?

Наступила томительная пауза.

— Вспомни самые грандиозные памятники Древнего Египта.

В дальнем конце прохода появился аквапод Джека.

— Неужели пирамида?

— Угадал.

— Но пирамиды имеют наклонную сторону, а здесь стены поднимаются вертикально.

— То, что ты видишь, всего лишь основание массивной террасы, — пояснил Джек. — На высоте десяти метров над нами эта терраса превращается в платформу шириной десять метров. А выше идет еще одна терраса такого же размера, потом еще одна и так далее. Я прошел вдоль всей стороны террасы и увидел, что она продолжается на юго-восток. Основание пирамиды точно такое же, как и у первых египетских пирамид ступенчатого типа, сооруженных в начале третьего тысячелетия до нашей эры.

— Она очень большая?

— Да, и этим отличается от первых египетских пирамид. Здешняя по размеру похожа на Великую пирамиду в Гизе. По моим прикидкам, у основания она имеет не меньше ста пятидесяти метров, а в высоту достигает восьмидесяти. Невероятно! Похоже, это самое древнее и самое грандиозное каменное сооружение в мире.

— А с моей стороны?

— То же самое. Эти две гигантские пирамиды обозначают конец ритуальных процессий, которые происходили здесь в древности. А за ними, как мне кажется, должен находиться храм или погребальный комплекс, может быть, вырубленный в склоне вулкана.

Костас активировал навигационный компьютер, экран которого засветился перед ним, как навигационный прибор в кабине истребителя. Джек посмотрел вниз, на пульсирующий модем, который отобразил на экране аналогичный образ.

— Недавно рассекреченная гидрографическая карта, — пояснил Костас. — Возможно, составленная британским исследовательским судном после поражения Османской Турции в самом конце Первой мировой войны. К сожалению, Королевский военно-морской флот Великобритании имел ограниченные возможности, поскольку Турецкая Республика потребовала полного контроля над исследованиями, а советское правительство закрыло доступ иностранных судов в Черное море. Это наиболее подробная карта, которую мы имеем на сегодняшний день, но при масштабе один к пятидесяти тысячам она показывает лишь широкий контур батиметрии.

— К чему ты клонишь?

— Посмотри на остров. — Костас подал команду на увеличение изображения. — Два наиболее заметных предмета, Достаточно больших, чтобы быть зафиксированными на карте, это две подводные вершины, расположенные напротив северо-западной оконечности острова. Довольно странная симметрия, не правда ли?

— Пирамиды! — воскликнул Джек и ухмыльнулся. — Неплохо для нашей почти детективной работы. Значит, Атлантида была помечена на карте более восьмидесяти лет.

Они протиснулись через центр прохода, поглядывая сквозь плексигласовое стекло на темные силуэты возвышавшихся пирамид. По подсчетам Джека, миновав углы, они прошли не менее ста пятидесяти метров, а ступеньки уходили куда-то вдаль, исчезая в мутной толще воды. Единственным звуком, сопровождавшим археологов все это время, был шум водяных пушек, струи которых снимали толстый слой ила с поверхности дна.

— Осторожно!

Но было поздно. Костас так увлекся наблюдениями, что не заметил неожиданно возникшее на его пути препятствие и врезался в темную стену.

— Ты в порядке? — озабоченно спросил Джек, следовавший за ним метрах в пяти.

— Внешних повреждений нет, — ответил неожиданно растерявшийся Костас. — К счастью, мы двигались черепашьими темпами.

Он пошарил перед собой металлическими щупальцами робота и высветил лучом фонаря темное препятствие.

— Ты забыл первое правило подводника: всегда смотри вперед, когда продвигаешься по незнакомой местности, — назидательным тоном произнес Джек.

— Спасибо за совет.

— Что же это?

Они направили фонари на темную массу и подождали, пока осядет поднятый ими осадочный ил. Странный предмет находился в метре от них, но только через несколько минут мужчины с удивлением обнаружили его неожиданно правильные формы.

— Похоже на огромное зеркало в ванной комнате, — пошутил Костас.

Это был огромный диск, не менее пяти метров в диаметре, стоявший на широком пьедестале высотой метра два.

— Давай посмотрим, нет ли здесь каких-нибудь надписей, — предложил Джек. — Ты постарайся убрать слой ила, а я поднимусь вверх и посмотрю — вдруг там что-нибудь интересное.

Костас убрал защитный экран с панели инструментов, переключил металлический щуп наручное управление и зафиксировал на нем пальцы, чтобы робот полностью имитировал движения его руки. Затем опустил механическую руку вниз, к водяной пушке, и выбрал там трубочку размером с карандаш. Потом он стал методично снимать слой ила с диска в направлении от центра к краю, пытаясь отыскать там хоть какие-то знаки.

— Это прекрасно обработанный камень, — прозвучал в наушниках голос Джека, который уже был на самом верху диска. — Гранит или брекчия, похожие на египетский порфир. Только у этого камня есть зеленоватые вкрапления, как в древней Спарте, где добывали лакедемонский ляпис. Думаю, это местный мрамор, поглощенный морем после начала потопа.

— Ты нашел там хоть какие-то надписи?

— Здесь есть черточки.

Костас отошел назад, а потом поднялся вверх к Джеку, где еще раз очистил диск от придонных наслоений. Когда ил осел на дно, перед ними открылась чудесная картина.

Джек невольно издал крик радости:

— Ура!

На полированной поверхности диска с удивительной геометрической точностью были вырезаны горизонтальные и вертикальные линии, а в самом его центре стоял уже знакомый им по папирусу знак «Н» с вертикально свисающей с перекладины черточкой и рядом коротких горизонтальных линий по краям, что делало знак похожим на садовые грабли.

Джек достал из внутреннего кармана костюма электролитическую копию золотого диска и показал ее Костасу. Это была абсолютно идентичная копия того самого золотого диска, который сейчас хранился в условиях чрезвычайной секретности в мощном сейфе Карфагенского музея. Копия была доставлена на борт «Сиквеста» незадолго до того, как они сами прибыли туда.

— Я прихватил ее с собой просто на всякий случай, — улыбнулся Джек.

— Атлантида, — просиял от радости Костас.

— Это должно означать вход в цитадель. — Джек тоже улыбался от радости, но с тревогой посмотрел на друга. — Нам нужно спешить. Мы и так уже изрядно переборщили по части отпущенного нам времени, и «Сиквест» ждет от нас сообщений.

Они поднялись вверх, обошли вокруг каменного диска, но тут же спустились вниз, натолкнувшись на острый выступ скалы. Проход в этом месте заметно сузился до одной ступеньки и вскоре стал не больше, чем два аквапода, вместе взятые. Они стали медленно подниматься вверх по крутому склону, различая вокруг себя лишь острые выступы скал вулканической горы, которые с обеих сторон обрамляли подъем.

Костас включил фонари на полную мощность и вперился взглядом в мутную поверхность склона, совершенно позабыв о неприятном столкновении пару минут назад. Поднявшись на несколько метров вверх, он повернулся к Джеку:

— Впереди что-то странное.

Джек в это время внимательно изучал вырезанные из камня головы животных, которые выстроились вдоль склона с его стороны. Они как будто поднимались вверх и были удивительно похожи, сопровождая его на всем пути следования. Сначала они напомнили ему рычащих львов шумерского или египетского периода, но когда он пригляделся, то с удивлением понял, что у них огромные клыки, как у саблезубых тигров поздней ледниковой эпохи. Он был так увлечен этим зрелищем, что поначалу не обратил внимания на слова Костаса.

— Что там у тебя? — наконец спросил он.

В голосе Костаса были слышны нотки крайней озабоченности:

— Над нами темная пелена, почти полная невидимость. Мы поднялись на стометровую глубину и должны были видеть хоть какие-то проблески солнечного света, но вместо просветления наступило странное затмение. Такое впечатление, что над нами препятствие. Думаю, что мы… Стоп! — неожиданно закричал он.

Оба аквапода резко остановились перед какой-то темной глыбой.

— Господи Иисусе! — выдохнул Костас. — Я опять чуть не врезался.

Они молча уставились на непонятный объект, края которого исчезали в толще мутной воды. Оказавшись прямо на каменной лестнице, он преграждал им путь и скрывал все, что могло находиться за ним.

— Боже мой! — тихо воскликнул Джек. — Я вижу здесь какие-то заклепки. Это же затонувшее судно!

Его сознание лихорадочно перебирало все варианты объяснения увиденного, мгновенно переносясь из Древнего мира в современность, вторжение которой казалось кощунственным после всего, что они увидели здесь.

— Корабль, видимо, застрял между пирамидами и вулканом, — предположил Костас.

— Только этого нам недоставало, — недовольно проворчал Джек. — Вероятно, Первая или Вторая мировая война. В Черном море масса морских судов, потопленных немецкими подводными лодками.

— У меня дурное предчувствие, — буркнул Костас, медленно огибая край огромного металлического корпуса. — Сейчас я осмотрю ее со всех сторон и через минуту вернусь.

Он прибавил скорость и вскоре исчез за левым углом субмарины, и только слабый луч прожектора аквапода подсказывал направление его движения. А Джек тем временем лихорадочно соображал, какие повреждения могло получить судно и сколько драгоценного времени им понадобится, чтобы преодолеть неожиданное препятствие.

— Ну что там у тебя?

Костас приблизился к кораблю с другой стороны и медленно подвел итог со смешанным чувством волнения и беспокойства:

— На какое-то время тебе придется забыть про Атлантиду. Мы только что обнаружили русскую атомную подводную лодку.

ГЛАВА 13

Это атомная подводная лодка класса «Акула», — сообщил Том Йорк, склонившись над экраном компьютера, установленного на командном пункте «Сиквеста». — Нет сомнений, что это та самая подводная лодка «Казбек», которая пропала в этом районе еще в 1991 году.

Джек и Костас вернулись на судно менее часа назад и сразу позвали Йорка и Хоува. Шторм, который первую половину дня надвигался на них с северного побережья Черного моря, уже бушевал, и Хоув вынужден был задействовать систему водного балласта, чтобы удержать судно в более-менее устойчивом положении. Джек прекрасно понимал, что нужно поскорее спуститься под воду и предпринять хоть какие-то меры для продолжения исследований, но прежде им придется решить проблему с затонувшей подводной лодкой, которая преградила путь от пирамид к склону вулкана. Именно поэтому у экрана компьютера сейчас собрались почти все члены команды, высказывая самые разные методы и способы выхода из ситуации.

— «Акула» — это по классификации НАТО, а советское название «Казбек» субмарина получила в честь самой высокой вершины Центрального Кавказа. — Катя подошла к пульту управления и с улыбкой протянула Джеку чашку кофе. — Официальное название подводной лодки «Проект 971».

— Откуда вам это известно? — поинтересовался Лановский, ученый, присоединившийся к команде «Сиквеста» в Трабзоне. Этот длинноволосый мужчина в очках с линзами из горного хрусталя с самого начала смотрел на Катю с подозрением.

— Перед написанием докторской диссертации, — спокойно пояснила Катя, — я служила аналитиком в Разведывательном управлении Советского ВМФ, в отделе безопасности подводного флота.

Лановский нервно протер стекла очков и надолго замолчал.

— У нас она считается лучшей многоцелевой военной подводной лодкой, эквивалентом которой является американская субмарина класса «Лос-Анджелес», — добавила Катя. — «Казбек» был построен в Комсомольске-на-Амуре в 1988 году и списан в начале 1991 года. На ней установлен только один реактор, что противоречит данным западных разведслужб. На борту находятся четыре шестисотпятидесятимиллиметровых пусковых установки и шесть пятисоттридцатитрехмиллиметровых, пригодных для различных типов оружия, включая ракеты среднего радиуса действия.

— Но у них нет ядерных боеголовок, — решительно заявил Йорк. — Они оснащены только баллистическими ракетами. Меня больше всего интересует, почему русские с фанатичным упрямством скрывали сам факт потери лодки. Ведь никаких секретов для нас там уже нет. Мы хорошо знаем технологию производства лодок такого класса еще с середины 1980-х, когда они только появились. Незадолго до увольнения из Королевского военно-морского флота я принимал непосредственное участие в разработке и подписании Договора об ограничении стратегических вооружений и с этой целью посетил базу подводных лодок Северного флота в бухте Ягельной, что неподалеку от Мурманска. Там нам предоставили возможность самым подробным образом ознакомиться с последними лодками типа «Акула». Мы посмотрели буквально все, кроме, разумеется, реакторного отделения и центра планирования тактических операций.

— Группа специалистов из ММУ принимала участие в списании и уничтожении лодки типа «Акула» во Владивостоке пару лет назад, — добавил Костас. — Я собственноручно разрезал ее на мелкие кусочки.

— Так что же случилось с «Казбеком»? — спросил один из членов команды. — Сбой в работе реактора?

— Именно этого мы опасались больше всего, — вышел вперед Мустафа Алькозен. — Если бы расплавился реактор, это неизбежно привело бы к огромной утечке радиации, которая уничтожила бы не только членов экипажа, но и все вокруг на расстоянии многих миль. И тем не менее турецкие службы раннего оповещения не зафиксировали тогда радиоактивного заражения в пределах территориальных вод.

— К тому же сбой в работе реактора редко приводит к его расплавлению, — согласился с ним Йорк. — Чаще всего такая поломка заканчивается резким сокращением выброса радиации. Что же касается самого судна, то реактор не мог стать причиной его гибели. Даже если бы реактор не удалось запустить вновь, на борту такой лодки всегда имеется дизельный двигатель, который поддерживает ее на плаву.

— То, что вы сейчас увидите, — сказал Костас, — может стать ответом на ваш вопрос. — Он направил внимание присутствующих на экран монитора, где только что появилось изображение, снятое с его аквапода на морском дне. Он нацелил на экран пульт дистанционного управления и быстро прокрутил снимки сфинкса-быка, обеих пирамид, после чего изображение стало менее отчетливым. На экране появилась масса темного металла, а потом и весь корпус подводной лодки, затуманенный поднятыми со дна осадками.

— Это корма, — коротко объяснил он. — Большой гребной винт, точнее, то, что от него осталось. Семь его плоскостей целые и невредимые, но они будто срезаны у основания. А эта масса металла на переднем плане — остаток нижнего килевого стабилизатора. Чуть выше можно увидеть нетронутый верхний стабилизатор.

— Это должен быть чертовски сильный удар, — подал голос кто-то из членов команды.

— Мы осмотрели восточную пирамиду незадолго до того, как поднялись на поверхность, — продолжал Костас. — На противоположной от вулкана стороне есть весьма значительные повреждения. Это дало нам возможность предположить, что субмарина шла в юго-западном направлении с максимальной скоростью, превышающей тридцать узлов, и обнаружила пирамиду слишком поздно. Русские пытались повернуть нос субмарины, чтобы избежать лобового столкновения, но в результате врезались в неожиданное препятствие кормой. Результат происшествия вы видите. Субмарина прошла еще около ста метров, пока носом не ткнулась в скалу перед древней лестницей. Именно поэтому она затонула как раз между пирамидой и вулканом.

— Невероятно, — выдохнул Йорк. — Только безнадежно сумасшедшие люди могут мчаться на предельной скорости к острову, который не обозначен на картах.

— Да, у них произошло что-то чрезвычайное, — поддержал его Костас.

— Насколько мы можем судить, на борту лодки не осталось ни одной живой души, — продолжил Йорк. — Даже на глубине ста метров экипаж судна имел возможность использовать спасательные жилеты «Стейнке» и дыхательные аппараты. Даже одно-единственное тело на поверхности моря было бы обнаружено спутниками по миниатюрному радиопередатчику, вмонтированному в такой жилет. Почему они не включили радиомаяк, односторонний радиопередатчик, которым оснащена каждая субмарина? А корпус судна вызывает еще больше вопросов. Вы говорите, что повреждения имеют внешний характер, но почему-то нет свидетельств о повреждении корпуса судна. Почему они не сбросили баки с балластом? Лодки типа «Акула» имеют двойную обшивку корпуса, что в три раза превышает надежность подлодки по сравнению с теми, у которых только одна обшивка.

— Хорошие вопросы, — подытожил Джек, выходя из тени, где долго прислушивался к разговору. — Возможно, мы скоро найдем на них ответы. Но прежде мы должны вернуться к нашей главной задаче. Время не терпит. — Он встал перед группой рядом с Костасом и медленно обвел взглядом присутствующих. — Мы пришли сюда, чтобы отыскать сердце Атлантиды, а не возобновлять «холодную войну». Мы уверены, что текст папируса указывает на жерло вулкана. Лестница, на которую обрушилась злосчастная подводная лодка, скорее всего вела к святилищу, в настоящее время находящемуся под корпусом судна. Позади лодки ступеней нет, мы проверили. — Он упер руки в бока и после небольшой паузы продолжил: — Наша цель лежит под огромным металлическим цилиндром длиной сто восемь метров и весом более девяти тысяч тонн. Мы вынуждены признать, что цистерны с балластом освободить невозможно. Даже если бы у нас имелось специальное оборудование для подъема подводной лодки, наши действия не остались бы незамеченными на поверхности моря, и русские примчались бы к нам со скоростью пушечного выстрела. Если же мы попытаемся получить помощь со стороны, то сразу утратим инициативу и открытая нами Атлантида неизбежно станет достоянием Аслана и его банды грабителей. А снимки, которые вы только что видели, будут нашим последним трофеем. — Помолчав, Джек вздохнул. — У нас сейчас только один выход. Придется пробраться внутрь лодки и через нее пробиться к поверхности вулканической скалы.

— Глубина семьдесят пять метров, продолжаем погружаться. Входим в зону прямой видимости.

Катя посмотрела через плексигласовое окошко слева от себя. В непроглядной темноте моря стали постепенно вырисовываться смутные очертания темного массивного силуэта подводной лодки, поражающей воображение размерами и зловещей формой.

Костас потянул на себя рычаг управления и повернулся к своему напарнику.

— Джек, приготовь снаряжение для выхода в море. Скоро будем стыковаться.

Катя сидела возле двух членов команды, среди великого множества самых разнообразных приспособлений в центре ГВСА-4 — глубоководного спасательного аппарата, которым в последнее время были оснащены все научно-исследовательские суда Международного морского университета. На полу перед ней находился небольшой универсальный люк, соответствовавший практически любому спасательному выходу любой подводной лодки или другого морского судна. Именно через этот люк оказавшиеся в ловушке матросы могли пробраться на спасательный аппарат, причем в количестве не менее десяти человек. И сейчас два человека напряженно работали с оборудованием, стараясь приспособить его для стыковки с советской подводной лодкой.

Двадцать минут назад они бросили последний взгляд на «Сиквест», темный корпус которого медленно исчезал в толще воды над их головами.

— Курс примерно восемьдесят градусов к югу. Глубина погружения девяносто пять метров.

Небольшой толчок свидетельствовал о том, что спасательный аппарат благополучно сел на корпус подводной лодки. Прямо перед ними в толще воды виднелась башня субмарины с перископом и антенной. Только сейчас они в полной мере осознали истинную мощь подводной лодки, в два раза превосходящей «Сиквест» по тоннажу, а по длине не уступавшей футбольному полю.

Костас посмотрел на Джека:

— Субмарины класса «Акула» самые бесшумные из всех, произведенных в Советском Союзе. Корпус лодки покрыт антиэховым материалом — тонким слоем сверхпрочной резины, которая защищает внешнюю оболочку судна от повреждений и поглощает активные сонарные пульсации. Именно поэтому мы так мягко приземлились на нее. Кроме того, такое покрытие значительно облегчит нам процесс стыковки с люком спасательного отсека.

Он немного повернул рычаг управления, и спасательный аппарат продвинулся на несколько метров в сторону люка, который уже отчетливо виднелся неподалеку от них.

— Как Йорк и предполагал, люк крепко задраен. Если бы члены экипажа пытались спастись, он был бы открыт.

Костас прикинул, что древняя лестница к святилищу должна находиться где-то под торпедным отсеком лодки, то есть под конусом ее носовой части. Катя объяснила им еще на «Сиквесте», что в случае чрезвычайных обстоятельств или аварийной ситуации реактор автоматически отключается от питания и полностью изолируется от остальных отсеков лодки, делая невозможным любое несанкционированное проникновение посторонних в торпедный отсек.

— Аккуратно подсоединяемся.

Костас вперился взглядом в экран цифрового навигационного дисплея, чтобы как можно точнее навести ГВСА-4 на спасательный люк подводной лодки. Через минуту корпус аппарата слегка вздрогнул и замер. Значит, его выходной люк полностью совпал со спасательным люком субмарины. Костас выключил навигационный прибор и потянул на себя рычаги стабилизации аппарата на корпусе лодки.

— Стыковка завершена, — торжественно объявил он. — Все прошло нормально. — Костас расстегнул ремень безопасности. — Давайте проведем последнюю репетицию, — сказал он. — Сонар глубокого проникновения на АДУ показал, что передняя часть субмарины не затоплена. Что же касается остальной части, мы в этом не уверены, поскольку реакторный отсек и все машинное отделение занимают большую часть внутреннего пространства судна, но все же надеемся, что и там воды нет.

Он пополз к выходному люку, Джек последовал за ним.

— Прямо под нами люк спасательного отсека лодки, — продолжал объяснять Костас. — В случае «мокрого выхода» члены команды заходят в нижний отсек, включают дыхательные аппараты, отсек заполняется водой, а потом открывается люк верхнего отсека, и они выходят на поверхность.

— А «сухой выход»? — спросила Катя.

— Наш ГВСА сейчас находится как раз над внешним спасательным отсеком, — ответил Костас. — В модифицированных подводных лодках типа «Акула-1» этот отсек встроен в корпус лодки на два метра, создавая тем самым дополнительный внешний отсек, который значительно облегчает процесс спасения команды. Мы можем плотно присоединиться к этому отсеку, откачать из него воду, а потом с помощью роботов открыть люк и проникнуть внутрь субмарины. Но прежде проверим внутреннее пространство с помощью соответствующих приборов ГВСА, не подвергая себя лишней опасности.

Костас кивнул двум членам команды, и они приступили к работе. Закрыв вручную кольцо люка, спасатели проползли в заднюю часть аппарата, уселись перед небольшим пультом управления. После негромкого щелчка крышка люка стала медленно открываться, и Катя увидела перед собой темный люк подводной лодки. Операторы внимательно следили за процессом, а потом нажали кнопку, и насос стал откачивать воду из спасательного отсека субмарины. Послышалось громкое шипение. Это в камеру под высоким давлением нагнетался воздух из внешних цилиндров ГВСА.

— Спасательная камера свободна, давление в ней выровнялось, — доложил один из первопроходцев. — Включаем робот.

Катя протиснулась между Костасом и Джеком, чтобы получше рассмотреть происходящее. Внизу она увидела тонкую трубу с металлическими щупальцами, которыми с помощью джойстика и навигационного экрана управлял один из членов команды.

— Он работает по принципу разности давления, — пояснил Костас Кате. — Мы наполняем камеру воздухом под тем же давлением, которое сейчас в нашем аппарате. Потом с помощью механической руки прикрепляем конец трубы к люку и быстро уменьшаем давление. Когда оно там становится гораздо меньше, чем у нас, люк не выдерживает перепада и открывается.

Они молча наблюдали, как робот справился с замком безопасности, ухватил ручку люка и почти присосался к его поверхности. Человек за пультом дистанционного управления полностью сосредоточился на экране монитора, отслеживая показания приборов.

— Давление один бар и постепенно уменьшается, — сказал он и повернул ручку на трубе, усиливая откачку воздуха из спасательной камеры.

— Девяносто пять сотых бара… девяносто… восемьдесят пять… восемьдесят. Начали!

Как только он повернул ручку до конца, крышка люка заскрежетала и открылась. Механическая рука аппарата автоматически отошла назад и закрепила люк к стенке камеры. Они впервые увидели внутреннее пространство субмарины, а свет фонаря высветил многочисленные узлы труб, кабелей и каких-то приспособлений.

— Давление семьсот девяносто пять тысячных.

— Примерно такое, как мы и предполагали, — довольно ухмыльнулся Костас и посмотрел на техника. — Дай мне полный спектр окружающей среды, прежде чем мы приступим к компенсации.

В камеру осторожно спустился сенсорный датчик с набором индикаторов, включая газовый спектрометр, счетчик Гейгера, радиационный дозиметр и так далее.

— Уровень радиации шесть десятых миллирема в час, то есть меньше, чем в салоне авиалайнера. Общий уровень токсичности вполне умеренный с отсутствием каких бы то ни было признаков утечки ядовитых газов или химических отравляющих веществ. Довольно высокий уровень аммония, что, вероятно, объясняется распадом органических веществ. Содержание кислорода на уровне восьми целых двух десятых процента; азота — семьдесят; двуокиси углерода — двадцать два; окиси углерода — ноль восемь. Немного рискованно для длительного пребывания. Температура воздуха — плюс два градуса по Цельсию.

— Спасибо, Энди. — Костас посмотрел на Джека. — Наше проникновение на лодку будет похоже на высадку на вершину Эвереста в тропическом наряде и с гнилыми яйцами во рту.

— Чудесно, — недовольно поморщился Джек. — Ну почему всегда так получается, когда ты берешь бразды правления в свои руки?

Костас улыбнулся и посмотрел на пульт управления.

— Энди, компенсируй нехватку кислорода и подключи газоочиститель.

В ту же минуту послышался шум нагнетаемого аппаратом воздуха во внутреннее пространство подводной лодки.

— Подлодки типа «Акула» имеют свои внутренние газоочистители, — подала голос Катя. — Если их активировать, они сделают эту работу вместо нас. Они также оснащены специальными приборами, которые разлагают морскую воду и извлекают из нее кислород. Эти субмарины могут находиться под водой несколько месяцев и при этом иметь воздух чище и лучше, чем на поверхности.

Костас смахнул пот с бровей и посмотрел на Катю.

— Это отнимет слишком много времени. Батареи, которые питают все эти системы, уже изрядно разрядились за то время, пока дизельный двигатель был отключен. А мне нужно сэкономить заряд батарей на ГВСА на тот случай, если придется использовать дополнительную энергию для освещения. Наш газоочиститель включает в себя окись углерода и сжигатель водорода, не говоря уже о химических фильтрах.

Послышался голос техника за пультом управления:

— Мы достигли адекватного давления. Через десять минут газоочистительный цикл будет завершен.

— Хорошо, — сказал Костас. — Пора одеваться.

* * *

Они надели плотно прилегающие к телу специальные костюмы из современного сверхпрочного материала — сочетание последней модели комбинезона для подводного плавания и костюма для химической и биологической защиты ВМФ США. Вокруг лодыжек плотно обернули силиконовые ласты, которые в случае необходимости можно было легко опустить на ноги под водой.

Костас застегнулся и кратко проинструктировал команду:

— Думаю, что мы сможем легко и безопасно дышать на подводной лодке, но все же предлагаю надеть всем маски. Кстати, там есть обогреватель воздуха, что поможет нам нормально перенести холод. В костюме имеется дополнительный источник кислорода, который включается автоматически, как только датчик покажет загрязнение воздуха или наличие опасных для жизни веществ.

Маска представляла собой обогащенный силиконом шлем, плотно прилегающий к лицу, повторяя его формы. Проверив собственное снаряжение, Джек помог Кате застегнуть костюм и отрегулировать систему внутреннего жизнеобеспечения, которая включала в себя подачу кислорода, многоуровневый регулятор обогрева и тройной набор титановых цилиндров, содержащих под высоким давлением необходимый запас воздуха. Цилиндры ММУ были выполнены из сверхпрочного материала и весили гораздо меньше, чем обычные цилиндры для подводного погружения. Кроме того, сделанные с учетом всех современных эргономических требований, в движении они были практически незаметны.

На руках каждого члена экспедиции были миниатюрный компьютер и дисплей, который своевременно оповещал о состоянии окружающей среды и системы жизнеобеспечения. Воздушная смесь для дыхания поддерживалась автоматически, а компьютер сообщал о глубине погружения, характере водной среды, ее температуре и даже о психологическом состоянии подводника.

— Интерком обеспечит надежную внутреннюю связь с ГВСА, — сказал Костас. — Не забудьте включить его, когда войдем внутрь лодки.

Проверив снаряжение, Джек взял с полки девятимиллиметровый пистолет «Беретта-92ФС», сунул в рукоятку магазин с пятнадцатью патронами и спрятал оружие в водонепроницаемую наплечную кобуру вместе с запасным магазином.

— Стандартная экипировка, — пояснил он Кате и ободряюще улыбнулся, вспомнив разговор накануне погружения о рискованности мероприятия. — В таком деле никогда не чувствуешь себя в полной безопасности.

— Доктор Ховард, срочное сообщение с борта «Сиквеста».

— Включи громкую связь, — приказал Джек технику, взяв микрофон. — Это Ховард. Прием.

— Джек, это Том, — послышался голос, с трудом преодолевающий треск и шум от статических помех. — Шторм в конце концов накрыл нас. Наблюдаются сильные электрические разряды, видимость уменьшилась до пятидесяти метров, шторм достиг десяти баллов и постоянно усиливается. Все гораздо хуже, чем я предполагал. Не могу оставаться на прежнем месте в такой опасной близости от острова. Повторяю, не могу находиться в такой опасной близости от острова. Прием.

Даже несмотря на многочисленные помехи, все отчетливо слышали тревогу в его голосе. Джек нажал кнопку ответа:

— Каков прогноз на ближайшее время? Прием.

— Один из самых разрушительных циклонов, зарегистрированных в это время года. Вам следует немедленно подняться на борт. Прием.

ГВСА слишком велик, чтобы развернуться и закрепиться к якорной системе «Сиквеста». В такую штормовую погоду его вообще может опрокинуть и разбить о корму судна. Горький опыт подсказывал, что слишком опасно возвращаться на судно в таких условиях.

— Какой у нас выбор? Прием.

— Вам придется действовать на свой страх и риск в течение суток. Я намерен увести «Сиквест» на двадцать морских миль севернее штормового фронта, а потом вернуться назад, когда все стихнет. Прием.

— У нашего ГВСА нет возможности последовать за «Сиквестом» под водой на столь длительное расстояние, — проворчал Костас. — Батареи рассчитаны лишь на время выполнения спасательных операций и могут обеспечить нам движение только на пару миль после разрядки.

Джек надолго задумался, прежде чем поднести микрофон к губам.

— Том, дай нам минуту на размышление. Прием.

В гнетущей тишине Джек посмотрел на своих техников. Те молча кивнули. Энди и Бен — ветераны ММУ. Энди прекрасный специалист по подводной технике и шеф Костаса в этой области, а Бен пришел в отдел безопасности Питера Хоува из Королевского флота. Оба преданы идеям ММУ и готовы следовать за Джеком хоть на край света.

Увидев столь единодушную и решительную поддержку со стороны специалистов, Джек ощутил прилив адреналина. Они зашли слишком далеко, чтобы выпустить удачу из рук. Сейчас любое передвижение «Сиквеста» вызовет всплеск интереса со стороны недоброжелателей, которые без колебаний пойдут на крайние меры против тех, кто встанет у них на пути. Джек понимал, что это единственный шанс.

— Мы остаемся, Том. Повторяю, мы остаемся и попытаемся обратить плохую погоду себе на пользу. Это будет нашим преимуществом, так как сейчас ни одно враждебное судно не сможет приблизиться к острову. Пока вы будете далеко от нас, мы попытаемся пробиться к интересующему нас месту. Прием.

— Я понял, — прозвучал сквозь треск и шум спокойный голос. — Уберите свой радиомаяк и используйте его только в крайнем случае. Иначе его может засечь любой приемник в нескольких милях вокруг. Ждите, когда мы свяжемся с вами. Желаем удачи. «Сиквест» уходит.

Какое-то время внутри аппарата было тихо, только жужжали газоочистители да слегка шумел электромотор, убирающий радиомаяк.

— Десять минут истекли, — сообщил Бен из-за пульта управления. — Вам пора спускаться.

— Хорошо, давайте приступим к делу и устроим пикник на обочине.

Энди подошел к люку и поднял крышку. Перед ними открылось небольшое пространство выходной камеры. Давление воздуха в подводной лодке и спасательном аппарате сравнялось.

Костас перебросил ноги через край люка и нащупал внизу лестницу на внутренней стенке. При этом он стал надевать маску на лицо, но потом вдруг остановился.

— Еще одно…

Джек и Катя удивленно посмотрели на него.

— Это вам не «Мария Селеста». На борту «Казбека» в момент затопления находился экипаж в полном составе, то есть семьдесят три человека. Хочу, чтобы вы были готовы к самому неприятному зрелищу.

— Мы пойдем по этому узкому коридору, — сказал Костас. — А за переборкой, что позади нас, находится реакторный отсек.

Костас сошел с последней ступеньки лестницы в спасательном отсеке и огляделся, освещая прикрепленным на шлеме фонарем внутреннее пространство подводной лодки. Джек следовал за ним, наклоняясь, чтобы не задеть головой низкий потолок. Одновременно он протянул руку Кате, помогая ей спуститься вниз. Она бросила последний взгляд на двух техников, которые смотрели на них из люка ГВСА, а потом решительно последовала за Джеком.

— Что это за белое вещество? — спросила девушка, глядя на покрытые белым порошком приборы, провода и трубы. Затем она провела рукой в перчатке по поручням и долго рассматривала серебристый налет, отдаленно напоминавший снег.

— Осадок, — объяснил Костас. — Вероятно, он появился в результате ионизации между металлом и заметно увеличившимся количеством двуокиси углерода, после того как перестали работать газоочистители.

Призрачный глянец лишь усиливал ощущение полной заброшенности судна. Все это настолько отличалось от внешнего мира, что древний город казался принадлежащим совсем другому миру — воображаемому.

Они медленно продвигались по узкому коридору, а потом неожиданно вышли на пустое открытое пространство, ограниченное непроглядной тьмой. Костас сделал несколько шагов вперед и остановился перед электрическим распределителем, закрепленным на стене между трубами. Он достал из сумки миниатюрный пневматический очиститель и осторожно сдул с приборов белый осадок. Затем сунул в розетку вилку шнура, протянутого из ГВСА, после чего на приборной панели замигала красная лампочка.

— Вот это да! — восхищенно воскликнул он. — Он все еще работает, после стольких месяцев под водой! А мы считали советскую технологию безнадежно отсталой. — Он посмотрел на Катю: — Не хотел вас обидеть.

— Никаких обид.

Вскоре помещение осветилось флуоресцентными лампами, которые вначале замигали, словно вспышки молнии. Археологи сразу выключили свои лампы на шлемах, и пред ними предстал затерянный и оттого еще более жуткий мир многочисленных приборов, проводов и другого оборудования, покрытого толстым слоем белого порошка. Было ощущение, что они вдруг оказались в ледяной пещере, и это чувство усиливалось от голубого мерцания флуоресцентных ламп и клубов пара, образующихся в холодном воздухе от дыхания членов экспедиции.

— Похоже на штаб оперативного управления, — заметил Костас. — Именно здесь мы можем найти ключ к разгадке произошедшего.

Они осторожно подошли к концу узкого коридора и спустились по ступенькам. На большом столе лежало множество автоматов Калашникова, а по полу были разбросаны магазины к ним. Пока Катя рассматривала эту гору оружия, Джек взял со стола один и внимательно осмотрел его.

— Специальный вариант для оперативных операций, — прокомментировала девушка. — «АК-74М» — модифицированный вариант модели «АК-47» калибра 5,45 миллиметра. С момента обострения политической ситуации в Советском Союзе Главное разведывательное управление Генерального штаба направило на все атомные подводные лодки группы сил специального назначения, более известных под кратким названием «спецназ». Руководство ГРУ было в ужасе от потенциальной возможности восстаний на флоте или массового дезертирства. Именно поэтому оно больше полагалось на спецназ, чем на капитана и его помощников.

— Но обычно оружие запирается в специальной оружейной комнате, — с недоумением заметил Джек. — Кроме того, есть еще одна странность. — Он отстегнул магазин от автомата и передернул затвор. — Магазин полупустой, а один патрон уже в патроннике. Значит, из этого оружия стреляли.

Быстрый осмотр оружия показал, что почти у всех автоматов были использованы патроны, а под столом участники экспедиции обнаружили большое количество пистолетов, и тоже с пустыми магазинами.

— Похоже, кто-то хорошенько поработал здесь после стрельбы.

— Именно, — согласился Костас, выходя на средину комнаты. — Вы только оглянитесь.

Посреди комнаты стоял стул командира субмарины, а с обеих сторон опускались цилиндры перископа. В стены командного пункта были вмонтированы разнообразные навигационные приборы и специальные шкафы для хранения оружия. По всему было видно, что именно здесь находился центр оперативного планирования и командный пункт боевого подводного судна.

Повсюду виднелись следы разрушений. Компьютерные мониторы зияли пустыми глазницами экранов, а пол был устлан обрывками проводов, металлическими предметами и осколками битого стекла. Оба перископа были изуродованы до неузнаваемости, картографический стол полностью разбит, а обрывки карт изрешечены пулями.

— Командный пункт субмарины разрушен до основания, — подытожил Костас, осмотрев дальний угол помещения. — Теперь понятно, почему они не могли продолжить плавание.

— А где же все? — удивилась Катя. — Члены экипажа?

— Здесь находились выжившие, — заключил Костас. — Ведь кто-то же собрал все оружие в одном месте. Кроме того, здесь должны быть трупы погибших, которые тоже были припрятаны или выброшены за борт.

— Сейчас ясно только, что они могут быть где угодно, только не здесь, — задумчиво произнес Джек. — Думаю, нам следует проверить жилые каюты экипажа.

Катя первой направилась вдоль коридора по направлению к другим отсекам субмарины. Они вновь погрузились в темноту, поскольку система электрического освещения работала только в больших помещениях. Джек и Костас следили за темным силуэтом идущей впереди Кати, которая безуспешно пыталась нащупать рукой кнопку, чтобы включить лампочку на шлеме.