— Прикинь, — кивнул Петровский. — Толя, Барс — на вас племянник Немченко. Антон — как всегда, аналитика. Как он их возрождает, откуда у них уникальные способности, в общем, сам знаешь. Егор тебе поможет. Ну а ты Вепрь, наша последняя надежда. Я совсем не хочу, чтобы наши люди на кладбище оказались в расставленной ловушке с голыми руками. Мне необходимо оружие и знание, как воскрешенных отправлять обратно. И все это мне нужно завтра…

Александр Смагин

1

Бак вернулся в машину с двумя мешками продуктов. Вид он имел крайне озадаченный. Поставил мешки на сиденье и недоуменно воззрился на Сашка.

— Ты чего? — нахмурился Пузырь. — Денег не хватило?

— Сань, а Сань, — странным голосом произнес Бак, — а ты в приведения веришь?

Саня увлеченно смотрел повторение футбольной трансляции по переносному телевизору и только отмахнулся.

— Ты вон, — не оборачиваясь, буркнул он, — с Пузырем пообщайся.

Тот разбирал пакеты.

— А чего орешков не взял? — уставился он на закупщика. — Забыл что ли? Нам же всю ночь тут ошиваться.

— Забыл, — потерянно произнес Бак. — Знаешь, ли… совсем забыл.

— Да что стряслось-то? — не выдержал Пузырь.

— Ты Роберта помнишь?

— Это какого?

— Ну, Ваньку, черт, фамилию не помню… Кличка Роберт у него была. Он все английский учил по плееру. Везде с ним таскался, а потом в унитаз случайно уронил.

— А…, — вспомнил Пузырь. — Ну, как же, помню. Но его пришили давно.

— Да вот и я вроде слышал, — огорченно сказал Бак. — Как дело-то было?

— А-а, ты же недавно у нас… не знаешь еще. Осенью, — ответил Пузырь, перекидывая через сиденье пакеты с соком. — Мы одного типа отрабатывали и Роберт первый поехал прощупать ситуацию. Его так и не нашли, кстати. А чего?

— Да ничего, в общем. Только он сейчас в магазине пиво покупает. За мной в очереди человека за четыре стоял.

Пузырь открыл рот.

— Слышь, Сань! — позвал он, очухавшись. — Сань!

— Блин, дадите вы мне матч досмотреть или нет?! — разозлился Сашок. — Не видите — занят я.

— Бак Роберта в магазине встретил.

Саня пошкрябал затылок.

— Не понял, — сказал он. — Нашего, что ли?

— Ага.

— А как такое быть может? — задумался Саня. — Его же вальнули. Или он свинтил от нас что ли, гад? Ну-ка, Пузырь, пошли, пройдемся.

Они вылезли на свежий воздух, застегиваясь.

Около магазина стояло несколько машин, утонувших в тьме. Тусклый свет единственного фонаря над входной дверью едва освещал пятно в несколько метров. В этом пятне проносились снежинки. Два сизых алкоголика, топтавшиеся рядом, громко решали, что взять на закуску: банку бычков или два яблока. За те несколько мгновений, пока Саня и Пузырь, обходя черные автомобильные силуэты, шли к двери, окончательно победил яблочник. Оба целеустремленно скрылись в магазине, хлопнув на прощание дверью.

— Постой-ка, — поймал Пузырь за рукав Саню. — Он же нас узнает.

— И чего?

— Мы его что, потом сутки тут караулить будем? — здраво рассудил Пузырь. — Или ты в свидетелей хочешь весь магазин пригласить?

— Погоди-ка, — остановился Сашок возле припаркованной машины. Его взгляд уперся в еле подсвеченный номер. Водитель, уходя, забыл выключить габариты.

— Чего?

Саня озадаченно повозил ногой по номеру и присел на корточки. Зачем-то потрогал грязную выхлопную трубу. Потом обошел машину справа и рукавом смахнул грязный снег с пассажирской двери.

— Не понял! — возмутился он, разгибаясь.

— Да объясни ты толком! — взорвался Пузырь.

— Это машина Палтуса, — помолчав, пояснил Сашок. — И машина, и номер. Даже царапина на двери осталась.

— Ты уверен? — почему-то севшим голосом спросил Пузырь.

— Конечно, — кивнул Саня. — Я эту «девятку» отжать хотел, когда Палтус пропал. Думал, ну, на фига она ему теперь? Поэтому знаю ее как родную.

— Значит, мертвый Роберт рассекает на машине мертвого Палтуса? — совсем сник Пузырь.

Саня хрустнул кулаками в перчатках.

— Значит, — недобро повторил он. — Ну, сволочь, держись!

2

Парень вышел из магазина с большим громыхающим мешком, прижатым к груди двумя руками. Сопя от тяжести, он внимательно смотрел себе под ноги.

— Он? — шепотом поинтересовался Пузырь.

— А ты не видишь, что ли? — чуть громче прошептал Сашок.

Роберт пересек маленькую освещенную площадку и, что-то напевая себе под нос, двинулся к машине.

— Поет, гад, — заметил Пузырь.

— Ща, допоется, Шаляпин, — ответил Сашок.

Метрах в трех Роберт махнул рукой. Машина послушно мигнула фарами, выхватив на мгновение из темноты злое Санино лицо. Двери щелкнули, открываясь. Роберт склонился к задней двери, но открыть ее не успел. Саня всем телом прижал его к машине. Бутылки внутри пакета жалобно зазвенели.

— Привет, сука! — почти ласково произнес ему в ухо Сашок. — Как поживаешь?

— Кто это? — спокойно удивился Роберт.

Саня схватил его за шиворот и рывком развернул. Он это проделал с такой скоростью, что едва не стукнулся с Робертом лбами.

— Узнаешь? — прошел он.

— Нет, — помотал головой Роберт.

Саня на мгновение оторопел.

— Хорош дурака валять, — выступил Пузырь из темноты, поигрывая ножом. — Ты чего гонишь-то? Своих не узнал?

— Нет.

Если бы Роберт дернулся, пытаясь освободиться, Саня, конечно, оставил бы все вопросы на потом. Но тот спокойно стоял и с явным недоумением переводил взгляд с Сашка на Пузыря и обратно.

— Мне бы мешок поставить, — после паузы попросил парень. — Тяжело.

Саня убрал руки. На него напал столбняк.

Роберт, как ни в чем ни бывало, открыл заднюю дверь, поставил зазвеневший мешок на сиденье и хлопнул дверью.

— Я вас не знаю, — повернувшись, флегматично произнес он. — Ни тебя, ни тебя. Вы, наверное, обознались, ребята.

Ситуацию спас Пузырь.

— Вот как, — язвительно заметил он. — А машину эту — знаешь?

Упоминание о «девятке» Палтуса сразу вывело из ступора Сашка. Два коронных удара — в нос и в пах — последовали незамедлительно. И когда Роберт, хлюпая кровью, сполз по машине вниз, Саня сурово посмотрел на Пузыря:

— Этого — к нам, — приказал он. — А сам садись в «девятку», поехали.

3

Они отъехали в соседний темный переулок между двумя развалившимися от времени давно заброшенными домами.

Однако, разговор получился коротким. Внятную беседу испортил вечно горячившийся Пузырь. Распаленный явным недоумением Роберта и его постоянным «не знаю», он принялся истерично размахивать ножом у пленного перед носом. Саня не успел остановить разошедшегося дурака. Он отвлекся на мгновение — по телевизору диктор восторженно заорал: «Гол!» — а когда повернулся, все было кончено.

Роберт лежал у распахнутых дверей микроавтобуса, из его горла торчал нож, а грудь в темноте казалась лакированной.

— Ты чего, б…, сделал?! — возмутился Сашок, ткнув Пузыря в зубы. — Он же нам живым нужен был!

— Поздно, — грустно констатировал Бак, выдергивая нож.

— Тупой гад! — со злостью сказал Саня. — Дурак! В машину его!

— А на фига? — потирая челюсть, поинтересовался Пузырь.

— Что б было «до фига», — отозвался Сашок. — Что ж мы его, тут бросим?

Он достал телефон.

Особой злости к Пузырю он не испытывал. Ему и самому хотелось оборвать все эти глупые «не знаю». Как в детском саду, в самом деле. Но дисциплина должна же быть на работе!

— Я тебя честно предупреждаю, Пузырь, — произнес Саня, набирая номер Немченко. — Шеф на тебя очень обидится. Так что, садись в машину, молись и готовься.

Максим Дронов

1

Тензор позвонил уже ближе к ночи.

Дронов машинально посмотрел на часы. Было почти одиннадцать.

— Добрый вечер, Максим, — поздоровался интеллигентный некромант. — Это снова вас Тензор беспокоит.

— Добрый, — буркнул Дронов. Он уже собирался спать. — А меня уже насчет вас просветили. Я в курсе кто вы такой и чего добиваетесь, господин Тензор.

— Господин?… Хм… Вы что, там, в «Полночи» поумнели, что ли разом? И чего же я добиваюсь?

— Если коротко, — сказал Максим, — мне посоветовали, с вами не вязаться.

— Не вяжись с некромантом, — фыркнул Тензор. — Что ж, Петровский плохого не посоветует. Вам, очевидно, наговорили про меня черт знает что?

— Э… Я не интересуюсь отношениями нашего руководства с частными лицами, — корректно произнес Максим отрепетированную с Виктором домашнюю заготовку. — Меня интересует лишь судьба моего друга и, отчасти, его девушки. Если имеет смысл упоминать ее в таком контексте. Больше ничего.

— Ну, что же, — помолчав, сказал Тензор. — Если только так, то — извольте. Завтра в полночь, плюс-минус десять минут, приезжайте за своим другом. Участок двести тринадцать. Это с западной стороны, у леса. Вашему другу и Наталье будет трудно выбраться самим с кладбища в такое время. И еще просьба. Возьмите девушке что-нибудь теплое… Зима на дворе, а у нас, в отличие от, скажем древних народов, не принято хоронить с личным гардеробом. Ну, там шубу или пальто какое-нибудь. В общем, настоятельно прошу. Договорились?

— Да.

— И последнее… — Тензор сделал многозначительную паузу. — Конечно, приедете вы не один. Это ясно и мне, и вам. Поэтому, прошу вас передать руководству «Полночи», а в особенности начальнику вашего костоломного отдела, как его, Гарин, да, кажется, что завтра они просто потеряют время, надеясь, встретится со мной. Я не готов еще засвидетельствовать им свое почтение. Но скоро я сделаю это. Лично.

— Передам, — кивнул Максим. — Это все?

Тензор помолчал.

— Вроде бы, да, — сказал он. — Итак, до завтра.

2

Дронов еще приходил в себя, когда в его кабинете появился Гарин.

— Теплая дружеская беседа, — констатировал он с усмешкой. — Тебя очаровали?

— Да нет… Просто… — Максим развел руками. — Как-то все это в голове не укладывается. Это же событие, переворачивающее все с ног на голову. Все представления о жизни и смерти. А он так спокойно о нем говорит, — Дронов замялся, подбирая слово. — Казенно, что ли?

— Позерство, — отмахнулся Виктор, присаживаясь на край стола. — Обычное позерство. Значит, все-таки, завтра. Двести тринадцатый участок — это рядом с вторым входом, я уже по плану посмотрел. Тем лучше, не придется плутать по кладбищу.

— А вы разве тоже поедете?

— Тебе же нужна машина на кладбище в полночь? Хотел бы я посмотреть на таксиста, готового в такое время по кладбищам шляться. Или ты желаешь пообщаться с Тензором без свидетелей?

— Нет.

— Значит — завтра… — Виктор потер руки. — Завтра, наконец-то, мы его накроем.

— А как же Вепрь?

— А что — Вепрь?

— Сумеет ли он найти оружие?

— Не знаю, — нахмурился Виктор. — Времени, конечно, в обрез. Но я тебе скажу так: Тензора я и голыми руками прищучу.

— Все, почему-то, думают только о нем, — сказал Максим глухо. — Почему никто из вас не подумает о моем друге, а?

— Да вытащим мы его, — махнул рукой Гарин.

— Я не об этом. Я о нем и его девушке…

— А… А, ты уверен, что Тензор ее действительно оживит? Ты уверен, что после оживления она останется нормальной? Ты же слышал о Житцове сегодня. Ты хотя бы, «Кладбище домашних животных» читал?

— Вы любите Кинга? — искренне удивился Максим.

— До прихода в компанию я вообще редко читал, — признался Виктор. — Теперь — да, начал. Кинга, Лавкрафта, По, Баркера… Мистика и ужасы, одним словом… Надо же говорить с нашими на их языке, верно? Например, Вепрь… Ну, ладно… Так читал, нет?

— Читал и кино смотрел…

— И что?

— Это — выдумка, вот что. А завтра будет реальность. Тем более, что Тензор сказал — оживление человека равносильно включению телевизора. Почему же никто из вас, руководства «Полночи», не думает о ней и моем друге?

— Не думает? А что тут думать? Ну, оживит ее Тензор. Заберем их обоих, с другом твоим, а Тензора — в изолятор. Не оживит, так друга твоего одного заберем, а Тензора опять-таки в изолятор. Вот и все, Максим. Просто… Ты, что, серьезно думаешь, все пройдет, как обещал Великий и Ужасный? Ты в детсаду, что ли?

— А вы думаете, нет?

— Я уверен, — ответил Виктор. — А уверенность у меня на пустом месте не рождается.

Вадим Немченко

1

Немченко обиделся не на тупого неуравновешенного Пузыря. Он обиделся на не менее тупого Саню.

Узнав о случившемся, Немченко немедля вышел из себя.

— Ты что, — заорал Вадим, — не понимаешь, зачем я вас туда отправил?! Вы мне должны найти логово Тензора! А вы, вместо того, что бы проследить, куда направится Роберт, просто его завалили! Это же была не ниточка, а канат!

— А почему он нас должен был на Тензора вывести? — удивился Сашок. — С какой стати?

Немченко на мгновение оторопел. А потом сообразил, что впопыхах ни он, ни Дима не проинструктировали никого толком. Дали команду — найти Тензора и все. Ни о том, что Петя Авалкин умеет оживлять мертвых, ни о превращении Палтуса в бессмертного зомби никто в шести группах, посланных на поиски, ничего не знает.

Вадим мысленно обругал себя последними словами.

— Ты помнишь, что Роберт погиб? — спросил он у Сани, почти нормальным тоном.

— Он исчез, — уточнил Сашок.

— Палтус тоже исчезал, — согласился Немченко. — Хотя на самом деле, его убили. А потом Тензор его оживил.

— Шеф, — помолчав, сказал Саня, — при всем уважении. Может вы рано вышли из больницы?

Немченко насупился, но сдержался.

— Не хами, — терпеливо ответил он. — Лучше слушай, что тебе говорят. Кино про зомби смотрел?

— Да не люблю я всю эту галиматью!

— Я тоже не люблю, — сказал Вадим. — Но получается, что это не галиматья. Палтус был зомби. Настоящим зомби из кино, понял?

— Меня радует, что он оказался не Фредди Крюгером, — заметил Сашок.

— Знаешь, меня тоже, — усмехнулся Немченко. — И не этим, дебилом в хоккейной маске.

— Джейсон Вурхис, — авторитетно козырнул Саня познаниями и тут же пояснил. — Моя девушка ужастики очень любит.

— Ладно, бог с ним, — сказал Вадим. — Тело куда дели?

— В автобусе. В багажник уложили.

— Хорошо. Значит, так, Саня. Обзвони всех наших и проинформируй, с кем мы имеем дело. И без шуточек, серьезно! Сколько вы уже домов проверили?

— Четыре. Ничего пока.

— Ладно, — закончил Вадим разговор. — Держи меня в курсе, если еще кого-нибудь встретишь.

Он бросил телефон на панель.

— Как успехи у остальных? — посмотрел он на Диму.

— Движутся, — ответил Стременников. Он сидел вооруженный двумя телефонами и с картой на коленях. — Только пока без результата.

— Быстро только кошки рождаются, — хмыкнул Немченко. Какая-то мысль, засевшая в глубине сознания, не давала ему покоя. Что-то он упустил в разговоре с Саней, о чем-то забыл. То ли спросить, то ли предупредить.

— Из «Полночи» не звонили? — спросил он, пытаясь вспомнить о своем упущении.

— Нет, — с досадой ответил Дима.

— Позвонят еще, — обнадежил его Немченко, хотя был уверен на все сто, что этого никогда не будет. — Долго же они с Палтусом возятся.

— Наверное, не быстрый процесс. Все-таки, мертвое тело.

И тут Немченко понял, что он упустил в разговоре.

Самое главное. Как же Смагин с парнями сумели окончательно убить ожившего Роберта?

2

Саня отозвался сразу.

— Да, шеф?

— Вы ему в голову стреляли? — спросил Немченко.

— Зачем?

— А как же вы его умертвили?

— Бак в горло ножик воткнул.

Вот как, недоуменно подумал Вадим. Но мне же ясно сказал Палтус…

— А он точно мертв? — спросил Немченко. — Проверяли?

— Шеф, — ответил Саня раздраженно, — о чем разговор? Мертвее некуда. С гарантией.

— Проверь, — приказал Вадим.

— Да, зачем?

— Проверь, говорю! — повысил голос Немченко. — Останови машину и проверь!

— Ща, — недовольно пробурчал Саня и, отстранившись от трубки, сказал кому-то:

— Останавливайся.

— На фига? — расслышал Вадим голос Пузыря.

— Останови, говорю!

Хлопнула дверь.

— Иду, — сообщил Сашок в трубку. На заднем фоне завывал ветер. — Черт!

— Что случилось? — встревожился Немченко.

— Чуть не упал, — ответил Саня после паузы. — Скользко.

Вадим ждал, сидя, как на иголках.

— Вжи-и-и, — пропела дверь багажника. В трубке зашуршало.

— Готов! — доложил Саня. — Холодный уже.

— Пульс проверь!

— Да какой пульс, шеф! Все горло в крови.

— Ты проверишь или нет?

Саня выругался и, очевидно, отложил телефон на пол багажника. В трубке что-то стукнуло, отдаленно засопел Сашок, забираясь к телу. Его сопение удалилось и смолкло совсем.

Через несколько долгих мгновений, растянувшихся для Немченко в вечность, в телефоне вновь что-то возникло. Какой-то далекий незнакомый звук, живо напомнивший Вадиму визг циркулярной пилы. Звук медленно нарастал, словно бы быстро приближаясь.

— Готовченко, — снова появился в динамике Санин голос. — Черт, все руки испачкал!

— Снегом протри, — облегченно сказал Немченко. Звук пилы все приближался, нарастал. — Кто это пилит там у вас?

— Чего? — не понял Сашок. Его голос уже моментами исчезал за сторонним визгом.

— Пилить прекратите! — закричал Вадим. — Не слышу ничего!

— Вы чего… шеф? …нас …тишина.

Немченко все понял.

— Саня! — прокричал он. — Стреляй ему в голову!

— Ко…му?

Визг пилы стал нестерпимым, но Вадим расслышал.

Он расслышал звон хруст лопающихся стекол и отдаленный вскрик Сашка. В трубке загрохотало, словно телефон выпал из Саниных пальцев и полетел по дороге. Звук отдалился, почти пропал.

Немченко закрыл глаза, напряженно вслушиваясь.

— Пу-ух, пу-ух…, — глухо прозвучало в отдалении.

Это были выстрелы. За ними последовал далекий исступленный крик.

Снова выстрел. Один. Едва различимый на фоне ветра звук циркулярки пропал. Словно пилу выдернули из розетки.

Приглушенно хлопнула дверь автобуса. Немченко четко различил приближающиеся шаги по хрустящему снегу. Ближе, ближе. В телефоне зашуршало, несколько раз хлопнуло. А потом раздалось отчетливое человеческое дыхание.

— Саня? — почти прошептал Вадим. Его прибила испарина.

На том конце молчали. Дыхание было размеренным, глубоким, словно человек, державший трубку, на самом деле крепко спал.

— Саня?! — повторил Немченко громче. — Это ты?! Отвечай!

Трубку молча повесили.

Вадим несколько мгновений вслушивался в короткие гудки, понимая, но, не принимая, не веря все еще в их гибель. Потом гудки смолки, что-то пискнуло, и механический женский голос произнес стандартное:

— Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Попробуйте…

Вадим опустил трубку и закричал, ослепленный ненавистью. Не смотря ни на что, Немченко все-таки любил Смагина. Саня был с ним очень давно.

Тарас Петровский

1

Тело Палтуса лежало на хирургическом столе, накрытое окровавленной простыней.

— Я слушаю тебя, Толя, — присел на табурет Петровский.

Кравченко повернул к нему монитор.

— Выводы достаточно неожиданные, Тарас Васильевич, — сказал он. — Согласно вскрытию, некоторые жизненно важные органы Андрея Немченко атрофированы.

— Как же он жил?

— Не знаю. Очевидно, его воскресили, Тарас Васильевич.

— Так…Значит, у нас появился второй, — Петровский посмотрел на монитор. По серому фону неторопливо двигалось нечто размытое извивающееся. — А это что за гадость?

— Слепки посмертной матрицы, — пояснил Кравченко. — Картинка уверенная, четкая. Однако, никакой информации в ней нет.

— Или мы не умеем снимать матрицу с воскрешенных, — грустно заметил Петровский. — В результате чего наступила смерть?

— А она у него не наступила, Тарас Васильевич, — ответил Анатолий. — Некоторые органы функционируют до сих пор.

— Например? — удивился Петровский.

— Сердце, печень.

— Вот как? Тем не менее, он — мертв? Что же его убило?

— Две пули в голову. Немченко повезло: он случайно попал Палтусу в мозжечок.

— Значит, их только так и можно остановить?

— Значит, только так, — кивнул Кравченко. — Однако, сделать это очень сложно. Либо необходимо стрелять в упор, либо…

Петровский поднялся.

— А какие-нибудь особенности у него были? — спросил он, глядя на тело.

— Вы имеете в виду подобные Житцову?

— Да.

— Неизвестно, — пожал Анатолий плечами. — Это надо спросить у Немченко.

2

Однако, Вадим позвонил сам.

Едва Петровский поднялся в кабинет, как его мобильный проснулся.

— Да, Вадим?

— Только что мои люди столкнулись с живым мертвецом, Тарас, — без предисловий сказал Немченко. — Судя по всему, их убили.

— Кто это был?

— Некий Роберт, — помолчав, ответил Немченко. — Он пропал еще осенью.

Роберт, подумал Тарас. Не тот ли это Роберт, который пропал благодаря моей службе безопасности? Но Петровский решил этого не обсуждать. По крайней мере, пока.

— Ты знаешь, что твой племянник был таким же? — спросил он. — Его тоже воскресил Тензор.

— Ты уверен? Тензор?

— Да.

— Он принялся оживлять всех, до кого может дотянуться. Зачем?

— Мы пока не знаем. Так ты знал о племяннике?

— Нет, — ответил Немченко. — Но догадывался, что с ним не чисто.

— У него были какие-нибудь нечеловеческие способности?

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Немченко.

— Мы тут тоже с одним оживленным столкнулись, — помолчав, сказал Петровский. — При жизни он любил что-нибудь поджечь. В частности сжег нашу лабораторию летом. А теперь… даже не знаю, как объяснить. Есть такой персонаж в комиксах: человек-факел. Так вот, это наш случай.

— Любопытно, — произнес Немченко. — У Палтуса никаких особенностей я не заметил. Возможно, просто не успел. Но сила у него была верно — нечеловеческая. И реакция, кстати, тоже. Но вот тот, другой, Роберт, вполне возможно чем-то таким и обладал. Я как раз с ребятами разговаривал, когда он на них напал. Знаешь, в трубке звук такой появился — словно циркулярная пила работает, — Немченко сглотнул. — Причем, мои его не слышали. Вообще не слышали, понимаешь? Так вот, когда звук достиг максимума, я слышал, как повылетали стекла в машине и закричали мои люди.

Петровский помолчал.

— Стреляли? — спросил он.

— Я отчетливо слышал три выстрела, — ответил Вадим.

— Вы их уже нашли?

— Ищем, — сказал Немченко. — Я отправил людей на поиски. Я, в общем-то, вот почему позвонил, Тарас. Мне нужны ответы на два вопроса. Первый. Как мне удалось убить Палтуса? Вы выяснили?

И этот туда же, подумал Петровский. Все вокруг внезапно ощутили себя безоружными и беззащитными.

— Отчасти, — ответил он. — Ты попал ему в мозжечок.

— Мне повезло, — помолчав, констатировал Немченко.

— И еще как, — согласился Петровский.

— Значит, мозжечок?

— Да.

— И серебро?

— Они же не оборотни, Вадим, — усмехнулся Петровский.

Возникла неловкая пауза.

— Ты сказал, у тебя два вопроса, — напомнил Тарас.

— Ах, да, — спохватился Немченко. — Как мне поступить с телами моих погибших?

— В смысле?

— Я не хотел бы их встретить снова, — пояснил Вадим.

— Передай нам.

— Передам, но все же.

Петровский задумался.

— Полагаю, кремация подойдет, — ответил он. — Или любое физическое уничтожение тела.

— Кислота?