Оля поспешила на занятия и забыла о хранилище подарков. Вспомнила она о нем, когда Надежда потребовала от нее во что бы то ни стало прибыть на ее день рождения. С подарком! С очень хорошим подарком! Надя постоянно названивала Ольге и твердила: подарок, подарок, подарок! А у вдовы с деньгами было плохо. Где взять презент? Не прийти на праздник? Так Надя устроит скандал, примется постоянно дергать Олю. Заявиться с фарфоровой чашкой стоимостью менее тысячи рублей? Не хочется выглядеть нищей и слышать о своей жадности. Взять в долг? Не у кого! И отдавать как? Взять кредит? Ни один банк не выдаст ссуду человеку, у которого зарплата едва превышает прожиточный минимум.

Он кивнул:

– Ну, хорошо, сначала на восток, потом повернем…

Куда ни глянь, везде плохо! А потом Ольгу осенило. Праздник Стеллы совпадает с днем занятий Эвелины. Понятно, что она отменит приезд тренера. Но на машину Ольги выписан постоянный пропуск, к тому же охрана прекрасно знает, что она тренер самой Миладовой. Попасть на территорию ей не составит труда. Презенты, как всегда, свалят в холле…

— Я хорошо ориентируюсь в лесу и на открытом воздухе по луне и звездам, но стоит оказаться в каменных стенах, и начинаю чувствовать себя полнейшим простофилей.

– На тот свет, – перебил Кукольникова Барс. – Ходил я по советским тылам, знаю. Там СМЕРШ шустрит, не приведи Господь. Так они нас и пропустят на запад. Держи карман шире… В Расею-матушку, домой нужно пробираться. Документы справные добыть, и живи да радуйся в платочек. Ну, ладно, хватит трепаться, мне пора.

Хозяйка прервала плавный рассказ и опустила голову.

– Вам же понятно?

– Постой! Я согласен на восток. Куда угодно, только подальше от этих мест. Смотри, что у меня есть… Кукольников вытащил из-за пазухи портмоне.

— Ничего страшного, я и сама постоянно оказываюсь не там, куда хотела прийти. Куда вы направлялись?

– Если взять одну коробку, никто не заметит пропажи, потому что подношения прячут нераспакованными. А когда их под Новый год развернут, то все давно забудут, кто что принес и на какой праздник, – ответила я.

– Здесь тайна, хранящая в себе горы золота, – сказал он с дрожью в голосе.

– Дочери Миладова барахла не подарят, – добавил Сеня, – можно найти достойный презент.

— По просьбе моего сюзерена я остановился в крыле, отведенном для рыцарей, но решил прогуляться и теперь не могу найти обратной дороги.

– Верно, – согласилась Ольга. – Я взяла с собой большую сумку-торбу. Чтобы не привлекать внимания, сбегала в гладильную, там всегда можно найти чистую форму для горничной. Помещения пристройки я отлично знаю, везде в служебной и гостевой зонах побывала. Спряталась за занавеску, ждала что-нибудь подходящее. Но как назло притаскивали здоровенные коробки, картины. Как с таким из дома выйти? Нужно было нечто поменьше, чтобы в сумку засунуть. Я так обрадовалась, когда принесли пакет «Лялит и Мурлит». Знаю эту фирму, в курсе, сколько стоит ее продукция.

– Тысячи, миллионы! Фунтов, долларов, все равно миллионы! Помнишь Воронцова-Вельяминова?

Оля замолчала.

– Помню.

— Значит, вы военный?

– И стащили чужой презент, – договорила я за нее.

Вдова сложила ладони домиком и поднесла их к лицу.

– Это ты мне принес портмоне из Питера от его матери.

— Да, еще раз приношу извинения. Моя бестолковость непростительна. — Он отступил на шаг и вежливо поклонился. — Сэр Бректон из Чедвика, сын лорда Белстрада, к вашим услугам, миледи.

– Не считайте меня воровкой. Да. Унесла. Добралась до раздевалки при спортзале, вынула коробку, запихнула в сумку, пакет аккуратно сложила, туда же поместила и ушла.

– Ну, я… Какие там еще миллионы? Вшей, что ли?

– Секьюрити на выходе не проверяют поклажу? – удивился Сеня.

— О, неужели вы — тот самый сэр Бректон? — удивленно воскликнула Амилия.

– Послушай, вот план, здесь шифровка… И Кукольников принялся торопливо и сбивчиво объяснять Барсу содержание зашифрованной надписи.

– У меня нет, – ответила Ольга. – У начальника охраны сын плохо ходил. ДЦП ему ставили. Мальчика один раз к отцу привезли на работу, я увидела пятилетку и поняла: нет у него детского паралича. Есть проблема, которая убирается массажем и занятиями на тренажере. Все родителю объяснила, дала ему контакт, где нужное оборудование с моей личной скидкой продадут. Несколько раз с малышом на дому занималась. И все бесплатно делала. Всегда очень жалко ребенка, которого не так и не от того лечат. Теперь у меня ничего не проверяют. Потом Леша, он на мониторах в день рождения Стеллы сидел, мне шепнул: «Ольгушка, ты какую-то фигню скоммуниздила. Взяла бы ювелирку, ее тоннами приволокли». Тут меня и осенило: камеры! Так стыдно стало, я начала чего-то мямлить, Алексей остановил: «Успокойся, многие наши тырят дары из холла. Они же никому не нужны. Не бойся, я никого никогда не выдаю. Рот мой крепко зашит, много чего вижу, знаю, но труба не протекает. Я понимаю: зарплата не ахти, надо кое на что глаза закрыть. Люсинда вредная, не разрешает тем, кто на празднике работает, домой чего повкусней со стола унести. А доплаты за беготню с раннего утра до середины ночи нет. Гости избалованные, не бедные, не голодные. Много чего остается из деликатесов, десертов. Люсинда велит недоеденное выкинуть. А по мне пусть лучше Катюха, которая на свои малые деньги троих пацанов тащит, парнишкам торт возьмет, рыбки вкусной, икорки, мяса хорошего прихватит. Вижу, как люди на кухне в сумки остатки прячут, и молчу. Велено выбросить? Хорошо, мне кажется, что все они на помойку еду волокут».

Тот с неожиданно проснувшимся интересом внимательно стал прислушиваться к словам Кукольникова.

Внешность никогда не имела для нее значения, но Бректон был просто великолепен. Именно таким она представляла себе настоящего рыцаря, он был таким же статным, сильным и благородным. Права была леди Женевьева, Бректон оказался удивительно привлекательным молодым человеком. Впервые после появления во дворце Амилия пожалела, что никто не считает ее настоящей красавицей.

– Там золото под ногами валяется! – почти кричал Кукольников.

– М-да, – крякнул Сеня.

— Совершенно верно, — еще раз поклонился Бректон. — Значит, вы обо мне слышали… И как же обо мне отзывались, хорошо или плохо?

Его лицо от возбуждения пошло красными пятнами.

– Я же не колье бриллиантовое у Эвелины сперла! – продолжала оправдываться Оля. – Дома коробку открыла, порадовалась. Банки красивые, с розовыми крышками, полотенчики туго-туго свернуты. Вот и вся история. Пожалуйста, не рассказывайте ничего Миладовым. Меня выгонят. Как нам тогда с Костиком жить? На зарплату, что санаторий платит, не разгуляешься. Пожалейте мальчика.

— Только хорошо. Но почему… — недоговорив, она вдруг замолкла и почувствовала, что краснеет.

– Я сам это видел! И спрятано графом столько, что на наш век с лихвой хватит. Места те я хорошо знаю. Возьмем золото и через китайскую границу махнем. А там – куда душа пожелает! Ну что, договорились?

У Сени зазвонил телефон, Собачкин посмотрел на экран и вышел из комнаты.

По лицу рыцаря пробежала тень сожаления:

– По-вашему, я воровка? – повернулась ко мне тренер.

Барс некоторое время раздумывал, с каким-то странным выражением посматривая на жалкого, трясущегося Кукольникова, затем согласно кивнул:

– С одной стороны, да, – сказала я, – если берешь без спроса чужую собственность, то это кража. С другой, вы спасли Стеллу от смерти. В крем кто-то добавил яд. С третьей, вы, не желая этого делать, убили Надежду.

— Я вас чем-то смутил? Мне очень жаль…

– Какой ужас! – ахнула вдова. – Нет-нет, я ничего не насыпала в крем. Честное слово. Не открывала банки.

– Договорились…

— Нет, вовсе нет. Просто я веду себя глупо. Честно говоря, я ничего о вас не слышала до сегодняшнего дня, и вот…

Глава двадцать первая

Кукольников, морщась от боли, выпрямился и спрятал портмоне за пазуху. Барс, ухмыльнувшись, нагнулся за сумкой с документами… и тут же резко, снизу, ударил ножом Кукольникова в живот.

– Не Надя объект, обреченный на смерть, думаю, она случайная жертва. Целились в Стеллу! Спертый набор небольшая провинность, – начал Собачкин, когда мы отъехали от умершей деревеньки. – А вот добавить яд в крем – это уже тянет на хороший срок. И тот, кто задумал лишить жизни Стеллу, сейчас разочарован, не получилось у него убить подростка. Нам придется сообщить Альфредо о том, что на жизнь его дочери кто-то покушался. Имя Ольги упоминать не станем.

— Вас что-то настораживает?

– Хозяин прикажет ему видео показать, – возразила я, – сразу выяснится, к чьим шаловливым пальчикам набор прилип. Интересно, за что Браткин ненавидит Миладова?

– Аа-а-а! За-а-чем… – упал и забился в агонии бывший жандарм.

– Он принес презент, но этот факт не доказывает, что Георгий отравитель, – заметил Сеня.

— Мне очень неловко, — призналась Амилия, еще больше смутившись от его внимания.

Я взяла из держателя бутылку с водой.

– Подыхай, падла… – пнул его ногой Барс. – Чтобы не тявкнул когда-нибудь лишнего. Тоже мне – великий патриот… мать твою. Все, кончился Барс, весь вышел. Снова воскрес Влас Ахутин. А что касается обещанных мне золотых гор… что ж, все может быть. Если, конечно, старый пердун не соврал, спасая свою шкуру. Барс вытащил из-за пазухи холодеющего Кукольникова портмоне и положил себе в карман. Оттуда же он достал изящный никелированный пистолет, повертел его в руках и заткнул за брючный пояс, под ватник.

– Сомневаюсь, что в бутике «Лялит и Мурлит» используют методы Борджиа. Зачем им убивать своих клиентов? Жорж приобрел «чистый» набор, а дома его улучшил. И не думаю, что артист хотел отомстить Стелле. Скорее объект его ненависти Альфредо Миладов. Интересно, какая кошка между ними пробежала?

Лицо сэра Бректона стало серьезным.

– Возьми мой телефон, – попросил Собачкин, – посмотри сообщение от Кузи и прочитай вслух.

Закинув за плечи вещмешок, в котором было немного продуктов – остаток абверовского пайка, – и сменив пустой диск в автомате на запасной, Барс, он же Влас Ахутин, еще раз глянул на мертвого Кукольникова и, пригибаясь пониже, выскочил из пролома в стене на улицу.

Я взяла трубку.

— Миледи, если кто-то оскорбил меня или обидел вас, воспользовавшись моим именем…

– Елена Владимировна Анисина… Кто это?

— О нет! Ничего страшного не произошло. Просто герцогиня Рошелльская сказала…

Глава 21

– Не задавай вопросов, прочти текст до конца, – велел Сеня, выруливая на проспект.

— Что именно?

Архив Магаданского областного управления внутренних дел. Из протокола допроса Христофорова Яна Лукича:

– Елена Анисина владеет бутиком «Лялит и Мурлит», – повторила я, – было заявление о ее пропаже. Оно отозвано.

Амилия внутренне сжалась и с трудом из себя выдавила:

«…Следователь. Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Власом Ахутиным?

– Ниже ее фото, – сказал Сеня.

– Она меня обслуживала, – обрадовалась я, и тут раздался звонок.

— Она сказала, что мне следует попросить вас представлять меня на турнире.

Христофоров. В 1934 году мы переехали в Саратов. Семья Ахутиных жила через квартал от нас. Примерно в это время я с ним и познакомился.

Собачкин включил громкую связь.

— О, я понимаю… — Он облегченно вздохнул. — К сожалению, должен вас разочаровать, потому что я…

– Я решил быстренько объяснить, – сказал Кузя. – Прописана в Москве, живет в доме на «золотой миле». Там самые шикарные столичные квартиры. Вдова. Муж Игорь погиб. Заявление о ее пропаже подала мать Лидия Григорьевна, потом быстро его забрала. У нее есть вторая дочь Катя. Я пытался связаться с Еленой, но ее телефон выключен, а к домашнему никто не подходит. Если учесть, что яд найден в креме из магазина Анисиной и отравить, возможно, хотели Стеллу, то молчание владелицы дорогого магазина вызывает подозрения. Вдруг она сообщница и ее просто убрали?

Следователь. Настолько близко вы были знакомы?

– Скоро вернемся, – пообещала я и не обманула.

— Я знаю, знаю, — перебила его Амилия, боясь услышать даже самый вежливый отказ. — Я бы сама ей сказала, если бы удалось вставить хоть слово, эта женщина настоящий ураган. Мысль о том, что рыцарь — любой рыцарь — может представлять меня, просто нелепа.

Удивительно, но на дорогах сегодня было свободно. Хватило полчаса, чтобы вернуться в Ложкино.

Христофоров. Ну, как вам сказать… Я тогда был пацаном, а Влас старше на несколько лет. У нас была своя компания, где верховодил Ахутин, – пацаны, от тринадцати до семнадцати лет. Я был самый младший. Меня звали Малек…

Когда мы с Сеней вошли в офис, Дегтярев сидел в кресле, а Кузя взял печенье и начал его грызть.

Сэр Бректон слегка удивился:

– Докладывайте, – велел полковник, выслушал историю про кражу подарка и начал барабанить пальцами по столу.

Следователь. Продолжайте, продолжайте…

– Почему Елена Владимировна представилась управляющей, если она владелица бутика? – с запозданием удивилась я. – Идея! Кузя, соедини меня со старшей Анисиной.

— Но почему?

– Эй, ты что задумала? – занервничал Дегтярев, царапая ногтями шею.

Христофоров. В 1939 году меня впервые взяли на «дело». Мы обворовывали продовольственные ларьки, а однажды небольшой промтоварный магазин на окраине города. В 1940 году Ахутина взяли с поличным – тогда он и еще, помнится, трое или четверо ребят постарше пытались ограбить ювелирный магазин. Когда в процессе следствия стали всплывать и другие наши дела, и мой отец узнал, что и я тоже к этому причастен, меня тут же отправили к бабушке в Псков. А вскоре, примерно через месяц-другой, и вся семья переехала туда же.

— Посмотрите на меня! — Она отступила на шаг, чтобы он смог ее разглядеть как следует. — Я некрасива, и мы оба это знаем, и мне не хватает изящества. В моих жилах не течет благородная кровь, я всего лишь дочь бедного каретника. Я не могу рассчитывать даже на то, что чей-то охотничий пес пожелает сидеть рядом со мной на пиру, а уж чтобы такой прославленный рыцарь участвовал в турнире от моего имени…

Но я уже схватила телефон, который протянул мне Кузя, и начала беседу.

Следователь. Когда вы встретились с Ахутиным снова?

– Добрый день, Лидия Григорьевна.

Бректон удивленно приподнял брови:

Христофоров. После того, как немцы захватили Псков, я зарегистрировался на бирже труда. Я должен был зарегистрироваться! Нас заставляли под угрозой расстрела…

– Я горничная, – ответило бархатное сопрано, – хозяйка отдыхает. Кто вы? По какому поводу хотите побеседовать с госпожой Анисиной?

Я решила сразу приступить к основной теме.

— Дочь каретника… Так вы — это она? Леди Амилия из Таринской долины?

Следователь. Успокойтесь, нам это известно. Продолжайте.

– Можете позвать Елену Владимировну?

И услышала в ответ:

— О да, и я прошу у вас прощения. — Она неловко присела в книксене и опустила глаза в пол. — Вот видите, я воспитана не лучше крестьянской скотинки. Да, меня зовут Амилия.

Христофоров. Где-то в декабре 1941 года меня включили в списки для отправки в Германию. На сборном пункте возле железнодорожного вокзала, когда производился досмотр вещей, я увидел Ахутина и позвал его. Он был в гражданской одежде и о чем-то беседовал с немецким офицером. Ахутин меня узнал, мы с ним поговорили минуты две, затем он ушел. Через полчаса меня вычеркнули из списков на отправку и без объяснений отправили домой… Можно воды?

– Она умерла.

– Нет-нет, я недавно беседовала с ней. Почему вы решили, что Елена скончалась?

Бректон окинул ее долгим, изучающим взглядом. Молчание затягивалось.

Следователь. Пожалуйста…

– Вы кто? – рассердилась прислуга.

– Частный детектив, – сообщила я, – занимаюсь одним делом, пришлось поговорить с Еленой, она прекрасно выглядит.

— Вы — та самая горничная, которая спасла императрицу? — наконец спросил он.

Христофоров. На следующий день к нам пришел Ахутин, принес немного продуктов. Жили мы тогда впроголодь: отец на фронте, мать больная, а бабушке было за семьдесят. Ахутин предложил мне работу… если это можно так назвать… Я должен был менять продукты, которые он приносил, на золото и драгоценности. Я согласился… Виноват…

– Вас обманули, – отрезала собеседница, – больше никогда сюда не звоните.

— Сплошное разочарование, я знаю.

– Сведений о кончине старшей дочери Лидии Григорьевны нигде нет, – пришел мне на помощь Кузя. – Есть свидетельство о ее смерти? Хочется на него посмотреть!

Следователь. Расскажите о фотографии.

– Ясно. Господа мошенники, идите лесом. Здесь вам ничего не перепадет, – агрессивно отреагировала женщина и бросила трубку.

– Спорю, что Елена стояла в той же комнате, – засмеялся Кузя.

Она ждала, что он рассмеется и скажет, что она никак не может быть избранницей Марибора. Хотя речь Модины, произнесенная с балкона, помогла защитить Амилию, всякое упоминание о ней приводило девушку в смущение. Она никогда не любила находиться в центре внимания, и слава доставляла ей невероятные неудобства. Но главное, она считала себя обманщицей. История о том, что благодаря вмешательству Всевышнего Амилию избрали, чтобы спасти императрицу, являлась ложью, просто Сальдур воспользовался моментом, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу.

Христофоров. В марте 1942 года Ахутин заявился к нам поздним вечером веселый и пьяный. Он хвалился, что пошел на повышение и должен уехать из Пскова. Конкретно ничего не говорил, но мне наказал продолжать заниматься обменом продуктов на золото и камешки. А также собирать картины старинных мастеров и антиквариат. Мы с ним оборудовали в подвале дома тайник для продуктов, которые Ахутин доставил мне в большом количестве. На следующий день Влас повел меня в городскую фотографию, там же он переоделся в форму РОА, и мы с ним сфотографировались.

Дегтярев постучал карандашом по столу.

– Объясните, по какой причине вы всполошились? Что всех взбудоражило так, что вы потеряли даже зачатки разума?

Однако сэр Бректон не засмеялся, что изрядно удивило Амилию.

Следователь. Странный поступок для такого осторожного человека, как Ахутин…

– Мы выяснили, что Ольга украла подарок Браткина, – отрапортовал Сеня.

— Итак, вы полагаете, что ни один рыцарь не согласится представлять вас на турнире из-за того, что в ваших жилах не течет благородная кровь?

– Так, знаю, – кивнул полковник, – с этой коробкой странная история. Елена уверяла Дашу, что набор приобрел Браткин, ему покупку отправили курьером. А Георгий и Федор сказали, что актера нанял Миладов для того, чтобы порадовать Стеллу в ее день рождения, она фанатка звезды телемыла. М-да!

Христофоров. Ничего странного. Он был весьма предусмотрительным. Фотография ему нужна была для того, чтобы держать меня на крючке.

– Альфредо удивился, – сказал Собачкин, – он вообще об этом лицедее не слышал. Прислуга в один голос твердила, что Стелла понятия не имеет, кто такой Браткин.

— Ну, есть еще дюжина других причин. Я ведь слышу, как люди шепчутся по углам.

– Актер исполнил свою роль, согласился сделать селфи с простым народом, потом уехал, – дополнил Александр Михайлович.

Следователь. В годы войны вы еще встречались с Ахутиным?

– У тебя замечательная память, – улыбнулся Собачкин.

Сэр Бректон опустился перед ней на колено и склонил голову в учтивом поклоне:

– Да, – согласился полковник, – и много других талантов в придачу.

Христофоров. Да. Зимой сорок третьего года. Он пробыл у меня сутки. Привез несколько ящиков консервов и пару мешков муки для обмена и забрал все драгоценности, которые мне удалось выменять.

– Бовари клянется, что банки не открывала, мы предположили, что отраву подмешали в магазине, – опять заговорил Кузя, – а там сотрудников раз, два и обчелся. Есть пара охранников, работают через день. Еще курьер, он не в штате, его вызывают, когда клиент хочет оформить доставку покупки. Кроме вышеназванных, еще есть управляющая Елена Анисина, она же владелица торговой точки, и бухгалтер. В бутике работает только главная начальница и хозяйка. Счетовод на удаленке. Почему нет продавцов? По какой причине Анисина сама обслуживает клиентов? На эти вопросы…

— Леди Амилия, позвольте мне выступить под вашим знаменем во время турнира. Для меня это будет высочайшей честью.

… Следователь. Как сложились ваши отношения после войны?

– Ответа в интернете нет, – отмахнулся Дегтярев.

Амилия застыла на месте от удивления. Рыцарь поднял голову и окинул девушку тревожным взглядом:

Христофоров. Ахутин разыскал меня в 1955 году. Тогда я уже жил в Москве. Я испугался и сказал, что будет лучше, если мы никогда больше не будем встречаться. Ахутин по натуре очень вспыльчив, и тогда он меня избил. А также показал эту фотографию. Сказал, что если он попадется, то и мне пули не миновать.

– Кто сказал? – удивился царь страны ноутбуков. – Я не говорил! У лавки есть сайт, там можно обмениваться мнениями. Странно, что его не прикрыли. Похоже, сэкономили на админе, не наняли профессионала. Может, велели секьюрити фотки выставлять? Снимки там появляются редко, все со стандартным текстом: «Наша новинка…», и дальше восторженное бла-бла. А сообщения в чате никто не контролирует. Слушайте. «Девочки, не нанимайтесь туда, не ведитесь на процент от выручки. Надувалово. Я там полгода стояла и ушла», «Не заплатили?», «Честно отдали заработанные», «Чего тогда про обман кричишь?», «Моя подруга работает в масс-маркете, у нее прилично в конце месяца выходит. А там цены низкие, но все равно нормально получает, в Лялит же средний чек сто тысяч», «От ста тысяч пятнашка отличный бонус», «Ага, только покупателей, как снега летом. Редко очень заходят, в основном посмотреть. И директриса дрянь. Ей охранник шепнул, что клиент, наконец, заглянул. Ленка в зал влетела, заявила: «Человек известный, богатый. Ты его не сможешь как надо обслужить. Учиться нужно. Стой, смотри на меня и слушай». И весь бонус ее». «Вот падла», «Сволочь».

— Я вас оскорбил? Проявил излишнюю самоуверенность? Прошу простить мою дерзость! Я не собирался участвовать в турнире, потому что считаю подобные вещи бессмысленной угрозой жизни достойных рыцарей ради тщеславия и глупых развлечений. Однако теперь, встретив вас, я понял, что должен изменить свое отношение к турнирам, потому что честь любой дамы следует защищать, вы же не просто дама, а избранница Марибора. Ради вас я готов сразить тысячу человек, чтобы над негодяями, которые порочат ваше имя, свершилось правосудие! Мой меч и мое копье к вашим услугам, дорогая леди, если вы согласитесь, чтобы я представлял ваше имя.

Кузя оторвался от экрана.

Следователь. Золото вам Ахутин привозил?

– Понимаете? Нет продаж, нет заработка!

Ошеломленная, Амилия поняла, что согласилась на предложение сэра Бректона только после того, как они расстались. В голове у нее все перепуталось, и она не могла заставить себя согнать с лица улыбку, когда поднималась по лестнице.

– У дурной славы быстрые ноги, – резюмировал полковник. – А что со смертью Елены?

Христофоров. Да. Он жил в Магадане и где-то там его доставал.

– Было заявление о пропаже Елены Владимировны, – пояснил Кузя, – потом его забрали в связи с тем, что Анисина вернулась домой. Больше о ней ничего нет. Известно лишь, что прописана она в доме на «золотой миле», владеет магазином «Лялит и Мурлит». Но мне известны случаи, когда паспорт покойного использовали для оформления на него кредита, бизнеса, заключение брака. Похоже, Елена жива.



Следователь. А вы, соответственно, превращали золото в валюту, драгоценности, приобретали картины?

– Слушаю тебя и удивляюсь, – с укоризной в голосе сказал Александр Михайлович, – мы слышали «она умерла» от горничной. Нельзя верить словам не пойми кого, мы даже имени информаторши не знаем. Это раз. Два. Вероятно, дочь и мать разорвали отношения, Лидия объявила всем: «Елена для меня умерла! Не смейте ее имя упоминать». Поэтому прислуга так ответила. Третье. Дарья поговорила в лавке с Анисиной, та была жива, здорова, но вечером поехала домой и после ужина скончалась. Почему директор сама обслуживала клиентов? На рынке труда торговая точка пользуется дурной славой, там обещают отличные бонусы, но по факту их нет. Сейчас в «Лялит и Мурлит» отсутствует консультант, поэтому директор, она же владелица, вынуждена выходить в торговый зал и прикидываться консультантом. Дарья, езжай в магазин, разведай, что там да как. И номерок телефона, который тебе Анисина дала, сообщи Кузе, пусть проверит, кому он принадлежит. Ты визитку не потеряла?

Христофоров. Да. Поверьте, у меня просто не было выбора!

Когда Амилия подошла к комнате Модины, ее дух продолжал парить в небесах. Сегодняшний день был, наверное, самым лучшим в ее жизни. Она узнала, что ее родные не только уцелели, но и процветают. Подготовка к бракосочетанию успешно проходила под руководством опытного и любезного человека. Наконец, статный рыцарь преклонил перед ней колено и попросил разрешения представлять ее на турнире. Амилии очень хотелось поделиться замечательными новостями с Модиной, но она обо всем этом забыла, когда распахнула дверь.

– Сделала фото, – сообщила я.

… Следователь. Что побудило вас приехать в Магадан?

Как всегда, Модина сидела возле окна в тонкой белой ночной рубашке и смотрела на мерцавший в лунном свете снег. Рядом с ней стояло роскошное овальное зеркало с бронзовой отделкой на изящной вращающейся деревянной подставке.

Глава двадцать вторая

Христофоров. Дело в том, что мне пришлось из-за пропажи коробки с золотым песком срочно продать дом и убраться из Москвы. Я пытался связаться с Ахутиным, но он словно в воду канул, – как уехал в Магадан года два с половиной назад, так с той поры я от него ни одного письма не получил. Пришлось разыскивать его. Но в магаданской квартире Ахутина тоже не оказалось…

— Откуда оно взялось? — спросила удивленная Амилия.

На двери магазина висело объявление: «В связи с аварией мы временно закрыты. Приносим извинения за неудобство». Я подергала ручку двери и стала оглядываться. Неподалеку стояла машина с надписью «Аварийная. Фирма “Моркот”». За рулем сидел парень, он копался в телефоне. Я постучала в окно, водитель оторвался от увлекательного занятия.

Следователь: Это вы обыскивали его квартиру?

– Вам чего?

Императрица не ответила.

Христофоров: Да, я.

– Добрый день, – сказала я, – приехала в магазин, а он заперт.

— Как оно сюда попало?

Следователь: Что вы искали?

– Чего от меня хотите? – нахмурился шофер.

Модина посмотрела на зеркало.

Христофоров: Эту фотографию.

Я демонстративно вынула кошелек.

– Может, знаете, почему они не работают?

— Красивое, верно? Жаль, что они принесли такое чудное зеркало. Наверное, хотели меня порадовать.

Следователь: Вы знали, что у Ахутина есть дом в Мытищах?

– А-а-а, – засмеялся водитель, – журналистка! Деньги вперед.

– Сколько? – деловито осведомилась я, услышала ответ и решила поторговаться: – Дорого за кота в мешке.

Амилия подошла к зеркалу и провела пальцами по гладкому краю.

Христофоров: Нет, не знал. Влас всегда был очень скрытен…»

– Про кошку я ничего не слышал, – удивился парень, – цена нормальная. Не первый раз с вами дело имею. Эксклюзив получите. Вы единственная, кто заинтересовался. Мы не муниципальная служба, а частная. Нас вызывают, когда не хотят, чтобы в соцсетях и в поисковиках шум пошел. Вон там банкомат. Беру наличку, никаких переводов на телефон.

— Оно давно здесь стоит?

Оперативная группа ОМОНа окружила дом на окраине Хабаровска. Савин, Кудрявцев и сотрудник хабаровского уголовного розыска, стараясь не шуметь, осторожно открыли калитку и подошли к крыльцу…

Я вынула из кошелька купюры, парень повеселел.

– Кофемашина там накрылась, я вообще в них не разбираюсь, но Леха, мастер, сказал, что внутри какая-то штука взорвалась, когда директор решила капучино себе сделать. Теперь кухню ихнюю надо ремонтировать.

— Его принесли утром.

Все-таки коренастый бандит, помощник Христофорова и, как оказалось, особо доверенный подручный Власа Ахутина, не уехал из Хабаровска вместе с Раджой, а, по его совету, затаился у своих знакомых.

– Ужас, – искренне испугалась я.

– Там баба начальник, – уточнил водитель, – ее куда-то увезли.

— Удивительно, что оно пережило этот день.

«Чалый Леонид Степанович, он же Скребылев, он же Валатин, он же Аверченко, 1961 года рождения, уроженец города Харькова. Кличка Гриб…

– «Скорую» вызывали? – спросила я и услышала:

– Не, в иномарку сели. Голову ей полотенцем закрыли. Наверное, в лицо паром шибануло.

Амилия отвернулась от зеркала и посмотрела на императрицу.

Вор-рецидивист, в 2001 году совершил побег из мест заключения. Приметы…»

– Автомобиль можете описать? – спросила я.

– Мне бы такой, – с завистью протянул собеседник, – «Бентли Континенталь», белый, новый, по спецзаказу. Стоит дороже, чем квартира, в которой я живу. Шофер пафосный.

— Я никуда не тороплюсь, Амилия. У меня осталось еще несколько недель.

Выписку из картотеки Савин помнил наизусть. Адрес дома, где скрывался Гриб, дал в своих показаниях Христофоров. Когда приметы Гриба-Чалого сравнили со словесным портретом заказчика гравировок у Меерзона, сомнений не оставалось – это был он…

Парень вздохнул.

— Значит, ты решила подождать до свадьбы?

– Небось зарплата у него больше, чем у министра. Огромная удача к богатому хозяину попасть. Да мне без шансов.

Я решила приободрить собеседника:

— Да. Сначала я думала, что это ничего не изменит, но потом поняла, что ты можешь пострадать. Если я подожду, то получится, что виноват Этельред. Все подумают, что мне невыносима мысль о том, что он ко мне прикоснется.

– Почему? Главное, не опускать руки, искать хорошее место.

Водитель положил руки на баранку.

Тихий зимний вечер кружил над Хабаровском вместе со слабой метелью. Окна дома, где затаился Гриб, были плотно зашторены. К дому прошла соседка, которую попросили позвать хозяев. Савин и Кудрявцев затаились по обе стороны входной двери.

— Так причина в этом?

– Вы просто не знаете, чего олигархи от водилы требуют. Возраст от тридцати пяти до пятидесяти. На английском надо говорить свободно, а на русском правильно, как у Пушкина написано. Услышит наниматель, что ты «ложить» сказанул, и выставит вон. Я пытаюсь так беседовать, но не всегда получается. Еще надо владеть всякими боевыми приемами. Да, есть охрана, но и водитель обязан в случае нападения на пассажира отпор дать. Знать, как оказать первую медицинскую помощь. О том, что кланяться надо не только шефу, но и всей его семье, я молчу. Нельзя никому рассказывать, куда возил босса. Если он велит «Жена спросит, отвечай: “Весь день у офиса стоял”», то так и говори. Форма одежды: костюм, рубашка, галстук или ливрея! Рабочий график – двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Отпуск могут дать, а могут и забыть о нем. Выходной – редко. Телефон выключать нельзя, живешь в доме для прислуги на участке. Отец у меня так пахал, в сорок пять его с автомобиля сняли, за верность хозяевам сделали управляющим. Вот тогда он женился, потом я на свет появился. Да, у родителей и деньги есть, и дом собственный, и работодатель их уважает. Но сколько лет пришлось авторитет зарабатывать? Отцу сейчас восемьдесят, до сих пор пашет, меня к своему барину не пристроил, сказал: «Ты дурак еще, хорошей службы не оценишь. Найди себе работу сам. Увижу, что серьезным стал, попрошу у Леонида Михайловича для тебя местечко».

– Сурово, – оценила я рассказ.

Соседка, худощавая пятидесятилетняя женщина, стараясь унять волнение, постучала.

— Нет, я не испытываю вообще никаких чувств, и к нему тоже. Ни к кому, кроме тебя. Но с тобой все будет в порядке. — Модина повернулась и посмотрела на Амилию. — Я даже плакать больше не могу. После того, как они схватили Аристу, я не пролила ни одной слезинки… Я наблюдала за ними из своего окна и видела, как внутрь входили Сальдур и сереты, и, разумеется, понимала, что происходит. Они вышли обратно, но она так и не вернулась. Ариста осталась внизу, в том ужасном темном месте. Там, где когда-то побывала я. Пока Ариста находилась рядом, у меня имелась цель, но сейчас ничего не осталось. Этот призрак должен исчезнуть. Я помогала регентам строить империю. Я обеспечила тебе лучшую жизнь. Теперь даже Сальдур не сможет причинить тебе вред. Я пыталась помочь Аристе, но потерпела поражение. Мне пора уходить.

Парень вытащил из держателя телефон и показал мне фото.

– Кто там? – раздался женский голос.

– Вот так выглядит водила, который на супермега-«Бентли» работает. Как вам?

Амилия опустилась на колени рядом с Модиной, мягким движением убрала волосы с ее лица и поцеловала в щеку.

– Анюта, это я, Васильевна…

– Симпатичный мужчина, – оценила я человека на снимке, – лет ему, наверное, тридцать пять. Стройный, ливрея, похоже, великовата, свободно сидит. Он один за Анисиной прибыл?

– Да, – подтвердил шофер, – вывел тетку из здания, на заднее сиденье усадил и как стартанет!

— Не говори так. Ведь ты же была когда-то счастлива? Еще не поздно повернуть назад.

Звякнула щеколда, и на крыльцо вышла дородная женщина в махровом халате.

– Можете мне это фото сбросить? – попросила я.

– «Мани, мани, мани, денежки в кармане», – пропел вымогатель.

Модина отрицательно покачала головой.

Кудрявцев молниеносно зажал рот хозяйке дома носовым платком:

Я опять раскрыла кошелек и поинтересовалась:

– Номер «Бентли» запомнили? Часто владельцы дорогих колес покупают красивые номера с нулями или одинаковыми цифрами.

– Тихо! Милиция…

— Девушка по имени Трейс была счастлива. Она жила в семье, которую любила, в маленькой деревушке на берегу реки. Она играла с друзьями в лесу и на лужайках. Та девочка верила в лучшее будущее. Она жила ожиданием даров Марибора. Однако он принес мрак и ужас.

– Не, я снимок сделал, – улыбнулся шофер, – отправил своей девушке, спросил: «Может, купим такой?» Шутка.

– Перешлите мне его, – попросила я.

Савин с пистолетом наготове быстро проскользнул за спину хозяйки. Она попыталась закричать, но только тихо промычала – у Кудрявцева хватка была железной.

— Модина, надо надеяться на лучшее. Пожалуйста, поверь мне.

Парень сделал характерный жест безымянным и большим пальцами.

Савин осторожно открыл дверь в комнату и тут же отпрянул назад; выстрел на какое-то мгновение оглушил его. Пуля отколола щепку от двери и, срикошетив, впилась в стену. Тут же грохнул и второй выстрел, но Савин уже стоял за простенком. Все– таки не удалось застать Гриба врасплох…

– Бесплатно даже мышь не чихает.

— Однажды, когда ты вызвала писца, чтобы заказать новую ткань, я увидела мужчину из своего прошлого. Он и был моей надеждой. Это он спас бедняжку Трейс. На один короткий чудесный миг мне показалось, что он снова пришел за мной, но я ошиблась. И когда он уходил, я поняла, что он всего лишь воспоминание о том времени, когда я была жива.

Пришлось направляться к банкомату, потому что вся наличность в кошельке иссякла.

– Чалый, сдавайся! Дом окружен! Сопротивление бесполезно! – прокричал Кудрявцев.

Не успела я вернуться в офис, как Кузя заявил:

Амилия опустила руки на стиснутые в кулаки ладони Модины и начала осторожно, словно умирающую птицу, их укачивать. У нее перехватило дыхание, а губы задрожали, когда она перевела взгляд на серебристое стекло.

– Машина зверски дорогая. Может, она и отличная, но что в нее можно запихнуть, чтобы столько денег требовать с покупателя? Обить сиденья крокодиловой кожей? Сделать педали из чистого золота?

В ответ раздался еще один выстрел и хриплый от ярости голос Гриба:

– Оно самый мягкий металл, – произнес Леня, – для педалей никак не годится.

Я обрадовалась при виде эксперта.

— Ты права, — печально сказала Амилия. — Как жаль, что они принесли такое красивое зеркало.

– Попробуй возьми, легавый! Суки позорные, всех порву…

– Хорошо отдохнул?

Леня почесал затылок.

Она обняла Модину и заплакала.

Подъехала машина оперативной группы и фарами осветила палисадник за домом.

– Вообще-то я дома сидел с детьми. Аня к матери улетела, та заболела.

– Сеня сказал, что ты на каникулах, – смутилась я.

Савин стоял, плотно вжимаясь в стену. Свет в доме Гриб потушил, горела только маломощная лампочка в коридоре. Капитан потянулся к выключателю, но тут же оставил эту затею. Для этого нужно было выступить на какой-то миг из-за простенка, и он, подсвеченный сзади лампочкой, был бы как на экране – хорошая мишень для Гриба. А бандит, конечно же, держал дверь под прицелом.

– Если человек не работает, значит, он отдыхает! – заявил Собачкин. – Дома сидеть здорово. Правда, я больше трех дней не выдерживаю, а Ленька почти две недели бездельничал.

Глава 5

В комнате загромыхало, звякнуло битое стекло. «Дверь баррикадирует, – сообразил Савин. – Судя по всему, в спальню».

– Бездельничал? – повторил эксперт. – С двумя пацанами? Одному пять, другому семь? В следующий раз, когда решишь некоторое время дома покайфовать, звякни мне. Привезу на пару дней тебе Саньку и Ваньку. Прочувствуешь ничегонеделание в полной мере.

СЛЕДЫ НА СНЕГУ

Прицелившись, выстрелил в лампочку; она разлетелась вдребезги. В коридоре стало темно. Некоторое время Савин стоял, не шевелясь, – старался привыкнуть к темноте.

– Давайте займемся работой, – велел полковник. – Кузя, продолжай.

– Машина принадлежит Фатахину Эдуарду Ильичу, – доложил Кузя, – бизнесмену. О нем почти ничего не известно, кроме того, что он богат, владеет разным бизнесом. Меценат, основал несколько премий для врачей, медсестер, учителей. Есть информация об имуществе. Дом в Подмосковье, квартира в Москве, несколько дорогих автомобилей. Зарубежная недвижимость нужна?

Подъезжая к столице, Ройс заметил за рекой клубы дыма и приготовился к худшему. Если раньше для того, чтобы оказаться на шумных улицах Медфорда, достаточно было перейти мост через Галевир, то теперь он обнаружил на его месте пепелище и черные от копоти развалины. Город, который он так хорошо знал, перестал существовать.

– Чалый, сдавай оружие! Тебе не уйти! – снова раздался голос Кудрявцева, уже усиленный мегафоном.

– Пока нет, – ответил полковник. – Что с личной жизнью?

Кузя начал докладывать:

Гриб отмалчивался, усиленно двигая по полу что-то тяжелое. Наконец Савин стал различать предметы в комнате, угол которой и одно окно ему были видны с того места, где он стоял. Капитан пошарил по стене, нащупал вешалку с рабочей одеждой, снял ватник.