— Со мной мой муж, — добавила Сара.

Когда подарок был наконец упакован, Леони задумалась, решая, стоит ли позвонить Сэму. «Близится субботний вечер, – рассуждала она, – самое время для коктейля в компании родственников и друзей. Наверное, неприлично отвлекать его?» Немного поколебавшись, она схватила трубку и набрала номер Сэма.

Халил развел руки, показывая, что готов подождать.

Он ответил после второго сигнала. Звучный баритон вызвал у Леони такой же трепет, как при первой встрече.

Сара сделала Кристоферу знак подойти, и он присоединился к ним.

– Сэм, это Леони.

Оба они с удовольствием отметили понижение температуры по мере того, как спускались по лестнице.

– Ты дома?! – ликующе воскликнул он.

Скоро они оказались в просторном подвальном помещении, освещаемом через вентиляционный колодец.

– Да, только что вернулась.

Там стоял заваленный книгами стол, этажерка с полками, занятыми кухонной посудой, а в дальнем углу кровать.

– Можно заехать к тебе? – Сэм слегка задыхался, словно ему пришлось бежать к телефону. Интересно, чем он занимался?

Слева с потолка свисала штора, как будто закрывавшая вход в другую комнату.

– Да, конечно. – Леони грелась в лучах его неподдельной, мальчишеской радости и заботы. «С Сэмом мне не придется играть в загадки», – подумала она. Он не скрывает свои мысли и чувства.

Халил приподнял ее и сделал им знак войти.

– Уже еду! – крикнул он и повесил трубку.

В ноздри ударил крепкий запах специй и мазей. В полумраке они увидели кровать, на которой лежал человек. Было слышно его быстрое тяжелое дыхание.

«Ну и ну! – довольно улыбнулась Леони. – Кажется, он тоже соскучился».

Кристофер подошел первым и под маской исхудавшего, изнуренного болью лица различил черты человека, которого видел на фотографии рядом с Раиссой.

Она метнулась в ванную, чтобы поправить прическу и освежить макияж. Нанеся на губы новый слой красной помады «Шанхайский экспресс», Леони внимательно вгляделась в свое отражение. «Великолепно, – наконец заключила она. – Даже мне не к чему придраться». Ее настроение тоже было превосходным.

— Нассим Шамун…

Схватив маленький хрустальный флакончик духов «Каприфолья», она прыснула благоухающую жидкость на шею и грудь, вдыхая опьяняющий медовый аромат. Этот замах неизменно уносил ее на холмы Капри. Леони часто пользовалась этими духами, особенно летом, с тех пор как нашла их в Милане, в древнем и почтенном «Чентро ботаника». Бобби звал эти духи ее тайным оружием, а Леони думала, что если этот восхитительный аромат доставляет окружающим такое же наслаждение, как ей самой, то Бобби совершенно прав.

Услышав это имя, произнесенное Кристофером, Сара шагнула вперед и тоже не поверила собственным глазам.

Мужчина медленно повернул голову, открыв их взглядам длинный шрам, описывавший полукруг по горлу, от уха до уха.

Поразмыслив, она решила остаться в свободном кремовом шелковом платье длиной до колена. V-образный вырез щедро обнажал ложбинку между грудей, нежный шелк холодил кожу. Правда, не испачкать светлое платье в доме, переполненном опилками, гипсовой пылью и другим мусором, было мудрено. Вновь взбежав наверх, Леони захватила еще один бокал, а затем вынесла оба бокала и бутылку вина на террасу. Покончив с делами, она достала из сумки большой альбом в хорошем переплете, разложила его на шезлонге и принялась неторопливо листать.

— Он плохо слышит, слеп и больше не может говорить, — шепотом сказал старик. — Но, как видите… живой.

Альбом был заполнен планами интерьера дома. Леони сделала подробные чертежи каждой комнаты, затем записала размеры окон, простенков, даже предметов мебели. Мало того, она набросала предварительные планы расстановки мебели и нарисовала виды каждой комнаты с нескольких углов. Здесь же были собраны образцы оттенков и тканей, которые Леони предполагала использовать. Напоследок она сделала поляроидные снимки каждой комнаты с разных ракурсов. Работа была утомительной, но доставляла Леони удовольствие. Она знала, что таким образом сэкономит время и сведет до минимума количество ошибок. Этот альбом она возила с собой в город. Он значительно облегчил процесс покупки материалов и служил наглядным свидетельством прогресса в работе.

Шокированная контрастом между этим живым трупом, лежащим перед ней, и улыбающимся человеком с искрящимися глазами, виденным ею на фото, Сара поискала место, куда можно было бы сесть, чтобы как-то прийти в себя.

Все ткани и отделочные материалы, купленные в Нью-Йорке, Леони отправила прямиком к миссис Миллер, замечательной портнихе, найденной в соседнем Чатеме. Ей предстояло сшить все портьеры и покрывала. После нескольких бурных переговоров портниха знала, что хочет Леони. А мелкие украшения из магазина пообещали прислать на следующей неделе.

— Что с ним случилось? — спросил Кристофер.

Леони глотнула вина и огляделась. Солнце садилось; от панорамы, открывшейся на западе, над рекой Гудзон и горами Катскилл, захватывало дух. На востоке гигантские старые ивы казались серебристыми. Прежде чем Леони отвела взгляд от изумительного пейзажа, возле дома послышалось урчание «рейнджровера».

— Не знаю, какую историю выдумала Раисса на этот раз, — сказал тот, кто, как можно было понять, ухаживал за больным, — но правда в том, что Нассима убили. Это произошло у него дома, два месяца тому назад. Убийца выколол ему глаза, чтобы Нассим отдал ему все свои исследования по истории города Библос.

Леони испытала уже знакомую и желанную дрожь предвкушения.

Старик смочил в тазике с водой полотенце и обтер им лоб Нассима, прежде чем продолжить рассказ:

Не успела она подняться, как Сэм затормозил, выскочил из машины и бросился к ней с широкой улыбкой. Белые зубы отчетливо выделялись на фоне бронзового загара.

— Затем он пригрозил заняться его женой и дочерью, если узнает, что Нассим отдал ему не все материалы. Потом назвал его предателем мужского дела и нашей цивилизации и перерезал ему горло. И ушел, посчитав Нассима мертвым.

– Вот это да! – воскликнула Леони. – Какой ты сегодня… элегантный!

Халил отжал влажное полотенце в металлической емкости, выдавил на подушечки пальцев крем и стал осторожно втирать его в шрам Нассима.

Сэм и вправду был удивительно красив в черной тенниске, белых облегающих бриджах и запыленных черных сапогах для верховой езды. «О Господи! – мысленно ахнула Леони. – Неудивительно, что я соскучилась по нему!»

— Это Раисса обнаружила его, вернувшись с работы чуть раньше обычного. Нассима увезли в больницу и, благодаря невероятному везению, врачам удалось его спасти. Но Нас-сим решил убедить всех, что он умер от своих ран. Он боялся, что убийца вернется и теперь уже примется за его жену и дочь. Он живет здесь уже два месяца, а я за ним ухаживаю. Вы первая иностранка, посетившая его. Должно быть, Раисса по-настоящему поверила вам.

– Ты позвонила, как раз когда я вернулся с верховой прогулки, – объяснил Сэм, – мне не хватило времени переодеться.

Сара поблагодарила Халила и объяснила причину своего визита. Она рассказала об убийстве премьер-министра и возможной его связи с женщиной, похороненной в могиле 3666 в Клиффс-энд-Фарм.

Леони встала, Сэм заключил ее в объятия.

Нассим заерзал на постели и издал хрип, похлопывая Халила по руке.

– Привет, – прошептал он, легко касаясь ее губ.

— Нассим мне говорит, что хочет знать об этом больше. Будьте более конкретны, мадам Геринген, пожалуйста. Что именно вы ищете?

– Привет, – ответила на поцелуй Леони.

— Почему женщина из могилы 3666 была казнена с соблюдением такого ритуала и могло ли это иметь связь с ее приездом из Библоса, что следует из обнаруженных изотопических подписей? — вступил в разговор Кристофер. — Археолог из Клиффс-энд-Фарм сказал мне, что у вас есть теория по этому вопросу. Мы бы хотели с ней ознакомиться. Это могло бы помочь нам поймать убийцу и спасти жизни еще минимум двум женщинам, стоящим в его списке.

Она упивалась прикосновениями, близостью любимого тела. А его мужской запах! Он опьянял, смешиваясь с запахами трав и цветов, солнца, пота и кожи и даже лошадей. Леони принюхалась и затрепетала.

Халил отпрянул, издав долгий вздох.

Несколько долгих минут они стояли обнявшись – Сэм просто прижимал Леони к себе, зарывшись лицом в ее волосы, касаясь губами уха, вдыхая ее аромат.

— Сожалею, я никогда не хотел знать, над чем Нассим работал до того, как стал жертвой покушения. Для собственного блага и блага моих близких. А Нассим, боюсь, уже не способен вам объяснить что бы то ни было…

– Я соскучился по тебе, Леони, – прошептал он. – Так соскучился, что не передать словами.

Но умирающий старый профессор сделал рукой знак, как будто что-то писал.

– Мне тоже недоставало тебя, Сэм. Я и не думала, что буду так скучать.

Халил протянул ему карандаш и листок бумаги, вырванный из блокнота, очевидно служившего им для общения.

Он крепче прижал ее к себе.

Сара, бывшая настороже, попыталась прочитать написанное, но ничего не поняла.

– Я не мог дождаться, когда ты вернешься.

Когда Халил прочитал записку, он удивился:

Леони вдруг охватило буйное веселье, и она рассмеялась, наслаждаясь минутой.

— Ты уверен, Нассим?

– Чему ты смеешься? – спросил он, слегка отстраняясь и испытующе всматриваясь ей в глаза.

Изувеченный ученый дважды показал рукой \"да\".

– Ничему, – беспечно ответила она. – Просто радуюсь. Ты. Я. Мы.

— Пусть будет так.

– Да, мы, – кивнул он. Его ладони беспокойно и нетерпеливо скользили вверх-вниз по спине Леони.

Халил отдал листок Саре и Кристоферу.

– Подожди, – велела Леони. – Сначала присядь и выпей вина. А еще я приготовила тебе сюрприз.

На нем было что-то написано по-арабски.

– Какой? – Сэм нехотя отпустил ее.

— Это означает \"моя вечная бабочка\". Так Нассим называет свою дочь Наиму. Только они двое знают это прозвище. Если вы передадите ей эту записку, она поймет, что вас прислал ее отец. Она работает гидом в раскопанном древнем городище Библоса. Вы найдете ее там до 19 часов.

– Скоро узнаешь. – В глазах Леони заблестели лукавые огоньки. – Я сейчас вернусь.

— И что дальше? — заколебалась Сара.

Сэм налил себе вина и сел. Потягивая вино, он заметил альбом и начал листать его.

— Наима — единственная, кому Нассим рассказал о своем открытии все. Она сможет ответить на все ваши вопросы и откроет правду о том, что, кажется, есть больше, чем просто теория.

Его занятие прервала Леони, вышедшая на террасу.

— Спасибо, — ответила Сара, коснувшись руки Нассима кончиками пальцев.

– Невероятно! – воскликнул Сэм, указывая на альбом. – Я знал о том, что ты очень организованная, но это феноменально! Настоящий шедевр! Когда же ты успела? Я не замечал, чтобы ты работала над альбомом…

— Если я могу себе позволить дать вам совет, инспектор… — добавил Халил. — Будьте очень осторожны.

– Это происходило по вечерам, после того как рабочие уезжали, – объяснила Леони, – и во время выходных.

— Вы мне о чем-то не рассказали?

– Он выглядит весьма профессионально, – оценил Сэм.

— После покушения на Нассима мы узнали о внезапной смерти еще двух ученых. Оба работали над той же темой, что Нассим.

– У меня он не первый, – сообщила Леони, – и, надеюсь, не последний. – Все это время она держала подарок за спиной, а теперь протянула его Сэму. – Вот, – произнесла она. – Я разыскала его для тебя в городе. Это благодарность за твою помощь… и за все остальное.

Глава 36

– Красивая упаковка, – довольно улыбнулся Сэм. – Даже жаль рвать ее.

— Мадам Шамун, два месяца назад вашего мужа навестил один мой приятель, — сказал Стиг, играя длинным боевым ножом. — Это я научил его некоторым приемам обращения, которые он применил к Нассиму. Так что мой вам совет: говорите, и нам не нужно будет прибегать к таким крайностям.

Помедлив, он осторожно развязал бант, разорвал бумагу, положил их на каменный пол террасы рядом с собой, а затем принялся внимательно рассматривать подарок. Когда Сэм наконец поднял голову, на его лице застыло выражение искренней благодарности.

Привязанная к стулу, с кляпом во рту, с раздувшимся, как яйцо, правым глазом, разбитым носом, обливаясь кровью, Раисса Шамун дрожала всем своим избитым телом.

– Не знаю, что и сказать, Леони, – хрипловатым, благоговейным голосом выговорил он. – Поразительная красота. Пожалуй, еще никто не дарил мне ничего подобного.

— О чем вас спрашивали инспекторша и журналист и что вы им рассказали? — спросил Стиг Анкер, вынимая кляп изо рта женщины.

– Я надеялась, что он тебе понравится, – кивнула Леони.

— Что Нассим умер… что я ничего не знаю о его открытиях и что они могут убираться к дьяволу! — выкрикнула Раисса.

– Александр Фридрих Вернер, – прочел Сэм. – Германия, около тысяча восемьсот семьдесят седьмого года.

Стиг Анкер начал терять терпение. Злясь на себя за то, что потерял объект слежки на рынке, он теперь мог рассчитывать только на эту женщину, чтобы найти инспектора и журналиста. Он снова вставил кляп ей в рот.

Подарок представлял собой небольшой чертеж неоклассического купола, подобного куполу в Октагон-хаусе, над реставрацией которого Сэму пришлось так много потрудиться.

И острием ножа проткнул кровяной мешок, набухший под глазом жертвы. Раисса дернула головой, издавая приглушенный вой.

– Пусть чертеж напоминает тебе об этом доме, – пояснила Леони. – И о том, сколько сил ты потратил, чтобы отремонтировать купол и найти стекло.

— Ну вот, так вам будет лучше меня видно, — сказал Стиг, — и вы поймете, что я не остановлюсь до тех пор, пока вы не скажете мне правду. Я следил за вашими визитерами после их ухода от вас. Они взяли напрокат машину. Куда они собирались ехать?

Сэм поднялся и вновь обнял ее.

На этот раз убийца вооружился заостренной деревянной щепкой. Он поднес ее к уху Раиссы, ввел в раковину и начал постепенно загонять вглубь, держа голову жертвы, чтобы она не вырывалась.

– Ты права, – кивнул он, целуя ее в лоб. – Спасибо, Леони.

— Скоро барабанная перепонка лопнет… и я займусь другим ухом.

– Не стоит благодарности.

В тот момент, когда Стиг резким движением загнал щепку до конца, из уха хлынула кровь. Сквозь ткань кляпа, резавшего углы рта Раиссы, просочился гортанный крик, похожий на звук при рвоте.

– Ты уже успела осмотреть дом? – спросил Сэм.

Она потеряла сознание. Стиг влепил ей пощечину.

– Да, – кивнула она, – и я в восторге, но…

— Что вы им сказали? — снова задал он вопрос.

Сэм понимающе улыбнулся. Леони смущенно объяснила:

Он показал окровавленную щепку своей жертве и поднес к другому уху.

– Видишь ли, есть несколько мелочей, которые надо подправить. Давай бегло осмотрим дом, а я покажу их тебе, пока они еще свежи в памяти.

Раисса показала, что хочет что-то сказать.

– Само совершенство! – Он прижал ее к себе.

Стиг вынул кляп.

– Так уж вышло, – улыбнулась Леони.

— Открытие Нассима о женщине из Клиффс-энд-Фарм. Они искали это… — пробормотала она.

– Идем. – Сэм взял ее за руку.

— Хорошо… Куда они отправились потом?

Позднее, успев обойти дом и обсудить предстоящие переделки, они задержались в большой комнате флигеля, восхищаясь величественной картиной угасающего дня.

— Я не знаю. Сжальтесь…

– Прекрасно, правда? – прошептал Сэм.

Стиг Анкер всунул кляп на место, обошел Раиссу, чтобы оказаться у нее за спиной, и разорвал на ней платье, после чего, начав от лопаток, разрезал кожу жертвы вдоль позвоночника сантиметров на десять. Когда острие ножа коснулось позвонков, он начал вкручивать его в промежуток между двумя позвонками, подобно тому, как мастер поворачивает отвертку, выкручивая шуруп.

Леони согласилась:

Чтобы спастись от нестерпимой боли, Раисса изогнулась так резко, что мышцы на спине свело судорогой, парализовавшей ее.

– Ты проделал большую работу.

— Куда вы им посоветовали поехать? — повторил Стиг. — Скажите мне, и я вам обещаю, что вся эта боль немедленно прекратится.

Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

Раиссу сотрясали спазмы, но она молчала.

– Не я, а мы, – поправил он.

Стиг Анкер в ярости ударил ее кулаком и рассек скулу. Затем, посмотрев по сторонам, начал рыться в ящиках шкафов.

Наклонившись, он поцеловал ее в щеку, и Леони ответила ему, утоляя жажду, накопившуюся за время разлуки. Физическая близость Сэма превращала любое, даже самое короткое ожидание в пытку.

Более получаса он внимательно просматривал каждую бумагу, каждое фото, в то время как Раисса хрипела от боли. И вдруг он остановился. В глазах появился победный блеск. На одном снимке он увидел Нассима рядом с девушкой, гордо показывавшей свой диплом гида по Библосу. На обороте было написано: \"Моей дочери, которая однажды займет мое место\".

Не прошло и мгновения, как их тела сплелись, губы и руки Сэма завладели ею. Леони прислонилась к стене, Сэм медленно приподнял ее платье и осторожно спустил трусики, поглаживая ягодицы. Затем его чуткие пальцы стали исследовать ее холмик – сначала деликатно дотрагиваться до него, затем потирать все сильнее, ощущая влагу.

— Они поехали к ней, правда? — прошипел Стиг в шею Раиссе.

Леони ахнула, ее дыхание стало неровным. Сэм со стоном проникал в ее лоно, пальцами доставляя ей неизъяснимое наслаждение.

Бедная женщина, которая уже плохо соображала, отрицательно помотала головой.

Опустившись перед ней на колени, Сэм снял с нее трусики и поднял платье повыше. Он осыпал поцелуями ее бедра, продвигаясь все выше, дразня языком нежный и влажный треугольник, который с нетерпением ждал его.

— К ней, больше некуда… — продолжал Стиг, внимательно рассматривая фото.

Леони запрокинула голову, запустила пальцы в волосы Сэма. Он нашел губами крохотный бугорок и жадно прильнул к нему. Его язык описывал круги, дразня, проникая в глубь ее естества.

Он перерезал Раиссе горло от уха до уха, и ее голова упала на грудь.

– О, Сэм! – выдохнула Леони. – Какое чудо!

Потом вытер в гостиной все места, на которых мог оставить следы, и быстро ополоснул в ванной лицо и руки.

Внезапно он встал, вновь заключил ее в объятия и завладел ее губами.

Если он хотел получить полный пароль, открывающий файлы премьер-министра, то должен был разговорить инспекторшу и ее журналиста сразу после их разговора с дочкой Нассима. И прежде, чем они успеют найти и предупредить вторую сообщницу Катрины Хагебак.

– Больше я не могу ждать ни секунды, – простонала Леони. – Я хочу тебя. Иди ко мне…

Ее слова пронзили Сэма подобно электрическому разряду. Не отрываясь от ее губ, он расстегнул ремень и молнию бриджей, взял Леони за руку и приложил ее к пульсирующей плоти.

Затем Сэм подхватил ее снизу под колени, прижал спиной к стене и развел ноги. Его ладони касались ягодиц Леони. Она обвила его ногами, и в тот же миг он вонзился в ее лоно.

Глава 37

Леони не сдержала крик экстаза. Сэм стал наносить страстные удары, сильные и продолжительные, выходя из нее, а потом вновь погружаясь в манящие глубины.

На обратном пути в Библос, Сара гнала машину на полной скорости.

Леони казалось, что она не выдержит такого мощного натиска, но неудержимая страсть Сэма только усилила ее безумное желание.

Тем временем Кристофер, воспользовавшись возможностью, позвонил Симону, чтобы узнать, как тот поживает.

И вот уже Леони застонала, не сумев сдержать дрожь. Ее возгласы подхлестнули Сэма, ритм ударов ускорился, и он взорвался, содрогаясь всем телом.

— Ты как, дорогой? — спросил он, услышав в трубке голосок мальчика.

Задыхаясь, хватая ртом воздух, он прижимал к себе Леони еще несколько долгих минут, жадно впитывая вкус ее губ, и наконец простонал:

— Нормально… собираемся ужинать.

– Я люблю тебя, Леони. Я люблю тебя… Люблю…

Кристофер включил громкую связь.

– И я люблю тебя, – призналась она.

— А что у вас на ужин вкусненького? — спросила Сара.

Сэм осторожно поставил ее на пол, лицом к себе. Вспышка страсти оставила их обоих обессиленными. Сэм держал Леони в объятиях, покрывал легкими поцелуями лицо, шею, уши, пока их дыхание не выровнялось, а сердца не застучали тише.

— Бабушка, что на ужин?! — крикнул Симон.

– Это правда? – спросил он. – Ты действительно любишь меня?

Послышался женский голос, отвечающий с сильным норвежским акцентом:

Леони смотрела ему в глаза.

— Рыба с картошкой и черника со свежими сливками на десерт.

– Да, правда, Сэм. Я люблю тебя.

— Ой! Нет, только не рыба, — простонал Симон. — Это худшее меню в моей жизни, — добавил он шепотом.

Он теснее прижал ее к себе и надолго застыл в такой позе.

Сара улыбнулась. Ее мать не была лучшим кулинаром Норвегии, но она всегда следила, чтобы у ее детей была здоровая пища. Ту же методу она применяла и к Симону, которого сразу же приняла, как родного внука.

Наконец они разжали объятия.

— Вспомни, что я тебе рассказывал о рыбе, — сказал Кристофер. — Я тоже в детстве ее ненавидел, да и сейчас не слишком люблю. Но однажды я понял, что это полезно для моего тела и моего мозга, и решил есть ее как лекарство…

Сэм подобрал трусики Леони, протянул их ей, и она оделась. Он застегнул молнию бриджей и пояс.

— Угу! Твой совет просто суперский. Вы сейчас где?

Леони вдруг покачала головой и расхохоталась.

Кристофер посмотрел по сторонам, на охровую пустыню, окаймленную горами с вечными снеговыми шапками. Горизонт расплывался из-за волн жара, идущего от выжженной солнцем земли.

– Мы спятили!

— Далеко, дорогой… и единственное, что могу тебе сказать, что здесь намного теплее, чем в Осло.

– Точно, – согласился Сэм, смеясь вместе с ней. – Спятили от любви.

— А вернетесь когда?

Рука об руку они вернулась на террасу, где выпили вина, не разжимая рук и не сводя глаз друг с друга. Ничто не могло вернуть их на землю после путешествия в заоблачное царство плотских наслаждений.

Кристофер взглядом спросил Сару. Та пожала плечами, огорченная тем, что не может дать ответ.

Леони первая нарушила молчание:

— Думаю, дня через два. Но нам тебя очень не хватает!..

– Давай перекусим и немного вздремнем. Мы можем устроиться наверху, в большой спальне – конечно, если ты не торопишься.

— Мм…

– Разумеется, нет. Мне некуда спешить. Сегодня кузен Дирк везет Минит на вечеринку. Предполагается семейное сборище. – Он скривился. – Я такие стараюсь избегать.

— Мы с Сарой постараемся, чтобы никогда больше не уезжать одновременно, как сейчас. О’кей?

Он поднялся, возвышаясь над Леони, и протянул ей руку.

— Мм… Вы ловите тех, кто убили премьер-министра, да?

– Идем.

— Э-э… не понимаю, как ты это узнал, но да, Сара расследует это дело, потому что она лучшая. А я ей помогаю.

* * *

Сара показала Кристоферу, что хочет поговорить с Симоном.

На подносе стояли полупустые блюда с сыром – сладковатым маскарпоне, пряным шеврским, пикантным бри, плавленым сыром с острыми, высушенными на солнце помидорами и сыром фета с базиликом и сдобренным чесноком хуммузом. Тарелочки с маслинами – греческими, в масле и в вине – и вафлями образовали полукруг рядом с сырами. На полу рядком выстроились сапоги Сэма и сандалии Леони.

— Это я, дорогой. Вообще-то, я больше не должна браться за расследования, которые уводят меня в дальние страны. Но в этот раз, как ты понял, произошло нечто исключительное, и они захотели, чтобы этим занялась я.

Все восемь круглых окон и несколько рам купола были открыты, по спальне гулял прохладный бриз. Мерцающие свечи освещали остатки пиршества, подле них искрились хрустальные бокалы. Лежа на кушетке бок о бок с Леони, Сэм нежно гладил ее руку, пока она рассказывала, как прошла поездка в Нью-Йорк и о том, что она прочла в «Таймс».

— Ты знаешь, кто убил министра? Потому что в школе все ребята говорят, что ты знаешь, но не можешь об этом говорить.

– Не думал, что такой пустяк способен выбить тебя из колеи, – заметил Сэм.

— Нет, я пока еще не знаю, это правда. Но найду, вернее, мы найдем, потому что без твоего папы я бы не смогла даже выиграть в клуэдо[23].

Леони вздохнула:

Было слышно, как Симон фыркнул от смеха, и Сара почувствовала, как теплое чувство счастья, зародившись в животе, разлилось по ее груди.

— Бабушка говорит, что мне надо идти ужинать.

– Я ничего не могу с собой поделать. Меня преследует ощущение, что со мной что-то не в порядке, если я так ошиблась в выборе мужа.

— Ну иди. И еще раз: обещаю, что это последний раз, когда мы расстаемся так на долго. Идет?

– Помнишь, что я говорил тебе недавно? – спросил Сэм. – Человек, за которого ты вышла замуж, ничуть не похож на сегодняшнего Хэнка Рейнолдса. Он претерпел существенные изменения, которые не имеют никакого отношения к тебе. Ты тут ни при чем. – Сэм заглянул в глаза Леони. – По-моему, ты наделена самым тонким чутьем в мире. – И в подкрепление своих слов он поцеловал ее в губы.

— Идет…

Леони улыбнулась.

— Я люблю тебя, — закончила Сара.

– А по-моему, ты судишь предвзято, – заявила она. – Но я верю тебе. Особенно в том, что касается нас с тобой. – Она сжала тугой бицепс Сэма. – Не понимаю, как можно не верить тебе… и не любить тебя.

Кристофер взял трубку.

Сэм вздохнул, в его глазах промелькнуло знакомое затравленное выражение.

— Давай беги скорее есть спагетти болоньезе.

– Я так хотел бы… – начал он и замолчал, глядя в пустоту, словно вдруг перенесясь в свой печальный мир.

— Не смешно…

– Договаривай, Сэм, – попросила Леони. – Ты же знаешь: мне можно открыться.

— Беги, я тебя люблю, шалун.

Он обвел взглядом темные углы просторной комнаты и наконец остановил его на Леони.

— Чмок!

– Я хотел бы навсегда остаться здесь, с тобой, – признался он. – Об этом я мечтаю больше всего на свете. – Он подавил тяжкий вздох. – Но хотя Минит не любит меня, она ни за что не даст мне развода. Да и ты знаешь, почему я не могу бросить ее.

Кристофер нажал на \"Отбой\" и смотрел на телефон, как будто это была фотография мальчика.

– Я все понимаю, – заверила его Леони.

— Ты в порядке? — спросила его Сара.

— Да, да, — тут же ответил Кристофер, пряча свое смущение.

– Она решила продать здание компании Ван Вехтенов, – продолжал Сэм – рассказать об этом Леони он еще не успел. Ему было неловко обсуждать враждебные выпады Минит, особенно потому, что Леони принимала его беды так близко к сердцу. Внезапно лукавая улыбка озарила его лицо. – Теперь у тебя есть архитектор без офиса, – заключил он.

Этот звонок укрепил смутное чувство, мучившее его с самого вылета из Осло: его место не здесь, на другом конце света, где он охотится на убийцу Катрины Хагебак. Оно, без вопросов и сомнений, было рядом с Симоном.

– Ну и что? – пожала плечами Леони. – Какое это имеет значение?

Но он не мог завести об этом разговор с Сарой сейчас, в разгар их расследования. Чтобы никак не выдать волнующую его очевидность, он скороговоркой заговорил о Симоне и о его быстрой реабилитации после прошлогодних драматических событий.

– По правде говоря, это известие меня не удивило, – промолвил Сэм. – Минит давно пыталась заставить меня бросить работу. Полагаю, продажа здания для Минит – еще одна карательная мера, призванная осложнить мне жизнь.

Внимательно следя за изменениями в поведении окружающих ее людей, особенно тех, кого она любила, Сара сразу почувствовала, что Кристоферу не по себе.

– Наверное, она хочет наказать тебя, – заметила Леони.

Она не подала виду и стала отвечать ему, как будто ничего не заметила. Возможно, из опасения создать неловкую ситуацию, а может быть, из эгоизма. Ей пришлось бы ему сказать, что это расследование, по сути, ее расследование, что это ее работа, что ей не следовало впутывать его и ему лучше немедленно вернуться к их мальчику. Но ей было так необходимо, чтобы Кристофер находился рядом…

– Отчасти ты права, – согласился Сэм. – Но не будем больше об этом. Просто я хочу, чтобы мое положение изменилось. Хочу навсегда остаться с тобой. – Замолчав, он прижал Леони к себе и крепко поцеловал ее. – Как я люблю тебя!

Они оба скрывали свое истинное настроение. Едва они успели придумать удобную ложь, как уже приехали на место.

Леони взглянула ему в глаза.

В 18.05 Сара поставила их внедорожник на стоянке заповедной зоны древнего города.

– И я люблю тебя, Сэм, – прошептала она. – Запомни: что бы ни случилось, я твоя душой и телом.

На мгновение она расслабила напряженные мышцы и с благодарностью ощутила руку Кристофера, которая начала массировать ее затылок. К обычному напряжению расследования примешивался дополнительный страх. Смерть еще двоих исследователей, работавших над той же темой, что и Нассим, вне всяких сомнений, была делом рук организации, за которой она охотилась. Что говорило о более широких зловещих планах, чем она предполагала.

Она провела ладонью по сильной спине Сэма, по тугим округлым ягодицам, привлекая его ближе. Ладонь Сэма скользнула к ней под платье, коснулась нежной кожи ног. Поцелуй длился целую вечность.

— Посмотри, — предложил Кристофер. — Это тебя отвлечет…

Почувствовав возбуждение Сэма, Леони отдалась нарастающему желанию.

Перед ними открывался вид, переносивший их в эпоху, когда на холмах, по которым они ехали, не было ни одного жилища, не было дорог, только леса и поля, прорезанные несколькими тропинками, укрытыми в тени огромных кедров. Тропинки эти вели в город Библос, руины которого раскинулись перед ними на выдвинутом в море выступе бурой земли.

Сэм поднял голову.

Изумленный, Кристофер вышел из машины. Сара последовала за ним, хлопнув дверцей, и убрала непокорную прядь волос, поднятую теплым бризом.

– Давай разденемся, ладно?

Первыми в глаза бросались точеные кипарисы, похожие на итальянские, и величественное строение из грубого камня, чья оранжевая крыша выделялась на лазури неба.

Леони с улыбкой кивнула.

Но очень скоро завороженный взгляд начинал петлять среди переплетенных между собой руин, остатков зданий и улиц города, насыщенного жизнью и верованиями. По меньшей мере в двух местах величественные колонны, поднимавшиеся из земли среди желтых трав, спаленных солнцем, говорили посетителю о наличии храма в центре древнейшего торгового порта мира.

Они встали с кушетки и принялись медленно и благоговейно раздевать друг друга, наслаждаясь своей наготой.

Стимулируемому безоблачным голубым небом воображению не трудно было представить себе там финикийцев, катящих телегу с бочками вина, предназначенного для отправки в Египет, здесь — ремесленников, обтесывающих кедровые доски, из которых делаются корпуса их могучих кораблей, или жрецов и жриц, совершающих ритуалы в честь их божеств в святилищах с охровыми колоннами.

Не гадая и не заботясь о том, что готовит им завтрашний день.

— Сара, — позвал Кристофер возбужденным голосом. — Взгляни на это!

Часть 3

Он указывал на одну из зон руин, усеянную столбами.

ОСЕНЬ

Сколько бы Сара ни вглядывалась в развалины, она не заметила того, что его так обрадовало.

— Остатки строения как раз напротив моря… взгляни на его контуры сверху.

Глава 21

Сара прищурила глаза, чтобы лучше схватить детали. И в этот раз очевидное совпадение бросилось ей в глаза. Аллеи, проложенные вдоль стен и рухнувших колонн, следующие вдоль берега моря, в точности повторяли рисунок из вставленных друг в друга прямоугольников, вытатуированных на спине Катрины Хагебак.

На горизонте сгустились зловещие грозовые тучи. Воздух похолодал, бледно-серый свет лился в окна комнаты для завтрака рядом с большой кухней Ван– Вехтен-Мэнора, отделанной в стиле кантри. Ароматы свежесваренного кофе, апельсинового сока и яблочных оладий Эрминды не могли прогнать уныние, царящее в этой празднично убранной комнате.

Пока Кристофер что-то бормотал, выражая свое удовлетворение, смешанное с недоверием, Сара уже загрузила информацию в свою голову, чтобы оценить объект и его окрестности с профессиональной точки зрения.

Минит намазывала маслом ломтик хрустящего тоста, глядя через стол на Сэма, который с жадностью жевал оладьи и просматривал разложенную рядом на столе «Нью-Йорк таймс».

Она не забывала, что, если они смогли отыскать это место, их враги тоже на это способны.

Откусив тост, Минит запила его черным кофе и откашлялась.

Местность была неровная, то есть опасная при беге, пересеченная узкими тропинками, часть которых обсажена колючими деревцами с густыми кронами и кустами, усыпанными розовыми цветами. Так что есть где спрятаться.

– Куда ты девал свое барахло?

Древний город был почти пуст. Сара заметила две пары с фотоаппаратами в руках, прогуливающиеся между развалинами, компанию из трех подростков, которые вели себя несколько шумно и делали селфи через каждые десять метров, а также двух вооруженных охранников, прохаживавшихся по аллеям. Еще она заметила группу человек из десяти, внимательно слушавших рассказ молодой женщины, говорившей, сильно жестикулируя.

Сэм вскинул голову.