— Я тоже слышу. И можно просто на «ты». Меня зовут Жирдяй. Со мной еще друзья.
— Я так испугалась,… так было страшно, когда проснулась и начала читать…
— Ольга! — я повысил голос и добавил в него жесткости — Ольга!
— Д-да…
— Ольга, не хочу тебя пугать, но, наверное, мы не сможем разговаривать слишком долго. По закону подлости либо кончатся деньги на пополненном тысячи лет назад счету, либо сдохнет зарядка, либо тот или иной телефон. Понимаете?
— Да. Мамочки…
Взревел мотор. Колеса взрыли землю, автобус качнулся и послушно пополз за машиной. Хорошо, движение возобновлено. Все самое важное и ценное должно быть как можно скорее отправлено в лагерь. Там женщины и дети. Приоритет именно там.
— Плакать не надо! Ольга, просто отвечайте на мои вопросы! Где вы сейчас? — продолжил я задавать вопросы.
— Я… в каком-то… в каком-то помещении… без окон. Железная дверь. Не могу выйти.
— Дверь закрыта?
— Да. Закрыта. Не могу выйти… не могу!
— Успокойся, Оля! Все будет хорошо. Просто отвечай и как можно подробней. Нам надо понять, где именно ты сейчас находишь. Или хотя бы приблизительно. Телефон у тебя в руке? Откуда ты звонишь? Сотовый телефон?
— Нет. Тут компьютер… на столе стоит. Старый весь, но работает.
— Ты соединилась со мной через компьютер, правильно я понял?
— Не я… сначала пыталась сама подключиться к интернету, но не получалось. Все программы запускала, запускала. И все без толку,… а потом на экране засветилось сообщение «найден активный абонент в зоне охвата. Подключиться?». И я сразу согласилась, а там вы…
— Ясно.
На самом деле я ничего не понял, но сейчас не до этого. Главное узнать как можно больше до того момента как вырубиться связь на той или иной стороне. Похоже, компьютер засек включившийся телефон, что я подключил к ноутбуку и сумел наладить коннект…
— Ольга, оглядитесь. Что видите вокруг?
— Ничего… металлические полки пустые… стены… дверь… компьютер на столе… провода уходят от него вверх, там труба в потолке, рядом со стол железный стул, я сижу на нем…
— Стены какие? Кирпичные? Бетонные?
— Штукатурка. А там где обсыпалась она, виден сплошной голый камень — девушка всхлипывала теперь куда реже, говорить стала более осмысленно и четко.
— Так… — пробормотал я, вновь прикипая взглядом к горе — Сплошной камень говорите?
— Угу…
— Ольга, слушай внимательно — нащупав взором Беляка, я мотнул головой в сторону горы и перешел на бег — У меня есть идея, где ты можешь быть. У меня к тебе просьба. Слышишь меня?
— Слышу.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты нашла что-нибудь крепкое и тяжелое. Например взяла металлический стул. Там ведь есть такой?
— Есть…
— Возьми стул и когда я скажу, ты начнешь стучать им об металлическую дверь как можно сильнее. Чтобы было очень много шуму и звону. Ладно?
— Ладно.
— И не выключай связь! Но! Оля, если связь прервется, не надо паниковать! Просто продолжай стучать по двери и пытайся снова дозвониться. Ты поняла меня?
— Поняла,… я все поняла…
— Хорошо — хрипло отозвался я, ибо мы с Беляком уже как несколько минут бежали назад, по оставленным машинами следам, возвращаясь обратно к горе — Оль, ты сказала, что испугалась и что не хочешь больше умирать. И что прочитала что-то.
— Да. Так страшно стало…
— Ты уже умирала, да?
— Не знаю! Но да, скорей всего! Потому что написано страшно…
— Что написано? Где? Расскажи по порядку, Оль. И ты успокоишься, и время пройдет. А мы добежим как раз.
Стоило бы, наверное, сэкономить заряд телефона и отключиться. Но вдруг больше не получится снова подсоединиться?
— Я несколько часов назад проснулась. Впервые. Сначала в шоке была, бродила — в голосе вновь почувствовались подступающие слезы, но пока девушка держалась — Дверь не открывалась. А затем на стене увидела надпись «Компьютер. Текстовый файл. Тихонова Оля а.к.а. Лучик». Это я Оля, понимаете? Я! Я Тихонова Оля, а мое прозвище — Лучик! Слышите?
— Слышу-слышу — тяжело дыша, заверил я ее — Продолжай рассказывать. Мы почти добрались.
— А в компьютере, правда, есть файл! Там много файлов, но я сразу нашла — нужный прямо на рабочем столе лежал, между файлами о ветряках и что-то, о металлоконструкциях. Я в этом не разбираюсь. А в том файле… в том файле…
— Успокойся, Ольга. Что в том файле?
— Моя жизнь! Автобиография полная. Дневник… и… и… это я писала дневник! Сначала про день первый, что уровни жажды и голода заполняются. И так дальше еще несколько дней, по возрастанию,… а затем раз! И новая надпись: «День первый. Снова… и там уже по другому написано, но тоже про голод и жажду… Понимаете? Это я все писала. И на стене я царапала. Но почему-то ничего не помню…
— Ничего страшного. Это нормально — пропыхтел я, резко останавливаясь, чтобы не «уронить» бодрость персонажа до конца — Когда мы откроем ту дверь, я объясню все. Это нормально.
Ваша ловкость повысилась на единицу!
Ваша сила повысилась на единицу!
Еще прибавка… приятный бонус за сегодняшний крайне суматошный денек.
Стоп,… а это что такое с моими характеристиками?
Я был так поглощен внезапно начавшимся и сразу захватившим все мое внимание разговором, что видать просто не заметил промелькнувшие строчки. Да и когда экран ноутбука впервые засветился я от счастья выпал из реальности. Но вот что было в моих характеристиках сейчас:
ХАРАКТЕРИСТИКИ:
Уровень: 0
Ум: 3
Сила: 49
Ловкость: 19
Телосложение: 29
Свободные баллы: 0
Почти все статы оканчивались на девятку. Но это лишь совпадение. А вот ум… у меня поднялся ум на несколько единиц. Разум вырос. Три балла.
Ах да — я ведь сумел воспользоваться ноутбуком и телефоном. Получается, на них нет встроенных ограничений по минимуму «ума». Даже обезьяна или амеба смогут воспользоваться. Ну да — техника ведь считается обычной, раньше у каждого жителя земли были подобные устройства.
Мне подняли ум,… была ли причина? В принципе…
Что ж, тут не поспоришь — я занимался условно интеллектуальным трудом, когда оживлял электронику и пытался разобраться с устаревшей операционной системой. Хотя в наше время детишки, на уроках математики не умея толком сложить два и два, тем не менее, с лихостью профессионала управляются с интерфейсами сложнейших операционных систем, прекрасно рассчитывают силу врага и силу своего критического удара в играх… так что по моим понятиям подключение сотового телефона к компьютера и несколько минутное копание в настройках с трудом можно отнести к поистине интеллектуальному занятию — скорее к абсолютно обыденному.
— Алло! Алло! Алло-о-о!
— А! Да-да! Я слышу! — опомнился я, кивая молчавшему Беляку, красноречиво постучавшему себя пальцем по лбу — Все хорошо! Я слышу! Оля, начинай бить стулом по двери! Прямо сейчас! Несколько минут колоти изо всех сил! А потом снова к телефону подойди.
— Ладно! Начинаю стукать! — из динамика послушались
— Стукать? — пробурчал почти прильнувший ко мне парень.
— Отлипни! — рыкнул я, упираясь ладонью в его лицо и отталкивая.
— Интересно же! — возмутился Беляк — Кстати, а чего ты так тяжело дышал? Как будто на самом деле в реале бежал и почти до коллапса легких добегался!
— Хм… — удивился я, прислушиваясь к внутренним ощущениям — Не знаю. Привычка.
— А…
Гра-а-ам!
Звонкий и одновременно тяжелый удар донесся из телефона.
А вот со стороны горы… лишь свист ветра. Или? Что-то вроде бы я уловил на мгновение…
— Давай еще пробежку!
— Рванули! — кивнул вошедший в азарт Беляк — Надо спасать девушку. Если я правильно понял, то сейчас потеря памяти лишь на пользу сработала. Иначе бы она там свихнулась раз за разом рождаясь, умирая, и при этом ничего не забывая.
— Верно — тихо ответил я, прикрывая телефон ладонью и отодвигая подальше от себя — Поэтому, если мы ее найдем, Беляк, если мы с ней поговорим и поймем что «сдвиг по фазе» уже начался, то либо ты, либо я… короче один из нас должен будет ее пристрелить.
— Что?!
— Что слышал! — шепотом огрызнулся я, что было более чем странно, учитывая, что я мчался во весь опор по буеракам — Если Оля чересчур «сдвинулась», ее лучше убить. Все равно родится через сутки. Но уже нормальной, веселой, спокойной и не пережившей подобные ужасы! Понял?!
— Понял… блин… ты какой-то чересчур радикальный психолог!
— Какой есть! И для этого мира более чем подходящий! — зло буркнул я, перепрыгивая через невысокий куст — Если есть для нее возможность родиться и жить без подобных пережитых ужасов в прошлом — то почему бы и нет? В этом мире выстрел в голову может стать настоящим лекарством в отдельных случаях.
— Выстрел еще более-менее,… но учти, Жирдяй, если ты скажешь мне что-то вроде: «Белый, давай экономить патроны. Просто придушим ее…». Короче, если ты так скажешь, мы крупно поссоримся!
— Да понял я, понял. Мне это самому не нравится. Но тут ведь она и не теряет ничего — сколько у нее воспоминаний с этого мира? Три часа всего? Их не жалко потерять, учитывая, что все три часа были наполнены лишь страхом и шоком.
— Это да…
— Алло! — едва слышно донеслось из трубки.
— Слушаю, Оля!
— Я стучала!
— Да! И, кажется, мы что-то услышали. Оль, давай еще раз.
— У меня усталость зашкалила! А еще повысили силу и разум!
— Хорошо. Отдохни, а мы как раз подберемся поближе. А затем снова бей стулом! Стой! Тебе повысили ум?! За то, что стучала стулом по железной двери?!
— Ну,… наверное,… но это не первый раз — у меня ум уже четыре единицы. Пока в компьютере разбиралась, повысили ум и ловкость!
— За то, что ты двигала мышкой и стучала по клавиатуре, тебе повысили ловкость? Охренеть просто! Ой, извини,… но это прямо настоящая клавиатурная акробатика… лучший спорт для задротов… ой, еще раз извини! Отдохнула, Оль?
— Да! Стучать?
— Да!
— Начинаю! — куда более бодро и жизнерадостно отозвалась девушка, вновь послышался скрип стула.
Пробежав еще метров десять, я оказался у начинающегося скального склона, метрах в пятистах в стороне от входа в автомобильный тоннель. Мы с Беляком замерли и превратились в слух…
Бо-о-м! Бо-о-м!
Есть!
Откуда-то сверху, неясно, глухо, но все же доносился металлический шум. Бинго!
— Есть! — обрадованно рыкнул я — Жирганчкук и Белобой все же нашли двух сестер британского командира!
— Эй, ты чего? И как ты меня назвал?
— Это очень старый роман такой. Фенимора Купера — пояснил я, впервые заметив, что Беляк выглядит очень импозантно.
Полосатая набедренная повязка. В волосах соломинки и листья. На лице пятна грязи. Через плечо висит сумка с ноутбуком. За поясом набедренной повязки торчит рукоять дерринджера. А руки прижимают к животу автомобильный аккумулятор… сюрреалистическое зрелище.
Бо-о-м! Бо-о-м!
— Пошли! — выдохнул я, начиная подниматься и молясь, чтобы ничего не случилось со связывающими меня и девушку Олю телефонами. Быть навеки запертым в ловушке и читать собственные панические послания… такого и врагу не пожелать. Особенно если враг бессмертен.
Повезло. Пронесло. Пофартило.
Не повезло. Не пронесло. Не пофартило.
Связь устойчиво продержалась до самого конца. Следуя металлическому звону мы преодолели метров двести вверх по становящемуся все круче и круче склону, под конец пришлось цеплять свободной руками, дабы не сползти вниз. И тем паче не сорваться и не переломать себе все виртуальные кости и отбить цифровые внутренности.
Эту часть пути мы преодолели медленно, но без эксцессов.
И нам открылся небольшой ровный пятачок абсолютно точно искусственного происхождения. Об этом говорила правильная квадратная форма, очень ровное покрытие частично из природного камня и частично из бетона. Куда-то в сторону под уклоном уходила достаточно широкая дорожка, по которой вполне мог проехать небольшой грузовик — не фура дальнобойщик конечно, а что-нибудь попроще, не столь крупного калибра.
В скальной толще, к коей вплотную примыкала выровненная площадка, виднелась дверь…
Ну как дверь… я вообще по девушкам не спец, далеко не ловелас с богатым опытом общения. Но сейчас я убедился, что разум женщины способен очень неплохо приуменьшать. Ворота! Долбанные здоровенные ворота, с облупившейся серой краской, смахивающей на тот цвет, каким красят военные корабли.
Да неважно нафиг какой их там краской красили — корабельной или нет.
Это были ворота! Высотой метра в три, а шириной метра в четыре-четыре с половиной. Железо даже на беглый взгляд выглядело очень прочным, нижняя и верхняя кромки скрывались в камне, ни малейшего зазора, сверху нависает явно нарочно оставленный скальный козырек.
О женщины! Она сказала «дверь» закрыта!
Я-то грешным делом думал — сейчас придем, пару раз пнем, покажем дивчине силушку нашу богатырскую… да тут динамит нужен! Или сварочный резак.
Как вообще можно было назвать подобное сооружение «дверью»? Тем более что ни в одной из двух створок я не видел врезанной двери для персонала.
С той стороны доносился «бамкающий» стук металла о металл. Ольга продолжала стараться, еще не зная, что мы вышли на цель.
— Короче — Беляк шмыгнул носом, и первый ступил на пятачок — Она же еще на связи, да?
— Ага — механически кивнул я, озирая ворота.
— Тады так. Сначала пусть прекратит долбить, а то уже уши пухнут. А во-вторых пусть кончает жизнь самоубийством. Ибо эти ворота… я даже не представляю, как возможно снести такие ворота. Если только машиной Влада подцепить и попробовать рвануть.
— Не выйдет — сразу вынес я вердикт — Верхние и нижние края утоплены в камне. И металл сплошной, ровный, куда цеплять трос? Стоп! Ты сказал: «пусть кончает жизнь самоубийством?».
— Ну да.
— Да ты мыслитель еще радикальней, чем я — хмыкнул я, опуская руку на камень.
Опустил и с невнятным вскриком отдернул, когда рядом с моими пальцами промчалась юркая тень ящерицы.
— Видел? — подпрыгнул Белый — Ящерка пронеслась!
— Ага. Бабочки летали пару часов назад, сейчас уже забегали ящерицы. Наверное, и лягушки появились с тритонами там и прочим. Первое из запущенных сегодня звеньев эволюции. Насекомые жрут друг-друга, рептилии и пресмыкающиеся жрут насекомых и снова друг-друга. Боюсь, что к вечеру появятся быстрые и сильные хищники, что с большим удовольствием будут жрать нас,… но мы после смерти исчезаем. Значит, хищники будут оставаться вечно голодными и злыми… как тебе?
— Чтоб тебе!
— Алло! Алло!
— Ой, опять мы забыли… Оля! Все, мы пришли! Но это не дверь! Это ворота!
— А ворота это не дверь разве?
— Ну,… теоретически… ладно, телефон я отключаю, Оль. Не переживай, мы уже у самой твоей «двери», будем думать как открыть. Главное не волнуйся, ладно?
— Ладно! Только не уходите, пожалуйста!
— Не уйдем — заверил я ее, не став рассказывать про «самоубийственный» прогноз Беляка насчет двери. Вместо этого я решительно нажал кнопку отбоя, забрал у спутника сумку, аккумулятор, после чего попросил — Иди, постучи камешком о ворота, попробуй поговорить. А я пока что поставлю ноут и телефон на подзарядку, пусть высосут из аккумулятора все до капли.
— Ок — обрадованный финишем пути и возможностью потрепаться с новой знакомой, Беляк потрусил к воротам, а я осторожно опустил наш издыхающий источник энергии на камень и вновь подключил к нему компьютер, а затем и телефон. Пискнуло, оповещая о начавшейся зарядке. Великолепно…
— Беляк! — крикнул я — Скважина замочная есть?
— Неа! И они не открываются наружу или внутрь. Они походу сдвигаются в сторону.
— Еще лучше — буркнул я — Скважины нет, дверной ручки нет, засова нет. Петель тоже не вижу. Как такое открыть?
— Вообще тут явно не ручками раньше открывали — ответил парень, подбирая камень — Думаю внутри мотор электрический, он и открывает. По сигналу с пульта.
— Какого пульта? — вопросил я, обрадованный неожиданной мыслью Беляка.
— А кто его знает? Но у меня на телефоне была программа пульта настроенная на все мои домашние устройства. Удобно. Еще с компа могли открывать эту дверку. О! Комп! А если на том компе, через который Ольга с нами связывалась, есть такая программа?
— Верно мыслишь. Должны же были как-то люди иметь возможность открыть ворота изнутри. На всякий случай должна была быть предусмотрена такая возможность. Но время и клятый рэндом… кто сказал, что электропривод еще работает?
— Никто. Но кто мешает проверить? Тук-тук-тук! Это мы! Спасатели! Ольга! Слышишь?! — заорал Беляк, подкрепляя слова ожесточенными ударами булыжником по воротам.
— Мля! Беляк! — завопил я — Эй!
— Чего? Сам же сказал!
— Ты либо стучи, либо кричи! Не надо одновременно это делать!
— А! Понял! Ольга! Ольга!
— Да-а-а — глухо донеслось с той стороны ворот.
А со стороны уходящей вниз дороги послышалось странное дребезжание, скрежет и звук дробящегося камня. В груди кольнуло нехорошее предчувствие, через миг оно переросло в тяжелую уверенность. Ибо в десятке метров от меня, на краю площадки переходящей в дорогу, показалась машина. Странная машина… больше смахивающая на чью-то больную фантазию. Мотоцикл? Наездник тогда что такое?
Спереди одно колесо. Сзади короткие гусеницы. Над гусеницами квадратный открытый кузов, накрытый большой тонкой пластиной очень сильно смахивающей на панель солнечной батареи. Впереди практически мотоциклетный руль, а вот за рулем сидит,… стоит,… примотан или же приклепан… какой-то механизм, больше всего напоминающий торс старого безногого робота, обеими руками вцепившегося в руль древнего механизма. Вернее, только одна четырехпалая левая ладонь обхватывает рукоять руля, тогда как правый манипулятор заканчивается запястьем и пучком торчащих проводов и трубок. Правое запястье примотано к рулю витками проволоки. Тонкое, трубообразное туловище робота посажено вертикально прямо на раму колесного механизма и закреплено витками троса и проволоки. Сверху туловища что-то вроде крутящейся квадратной головы. Все в ржавчине, кое-где дыры, там внутри что-то урчит, что-то крутится…
Столь подробно я рассмотрел ужасающие детали лишь потому, что робот застыл и вперил в меня спаренные объективы камены на одной из вертикальной плоскостей своей головы. Тогда как другая плоскость была направлена на застывшего Беляка.
— За… за… — дребезжаще раздалось из груди робота — За… зап… пок… д-д-дленно… Де-де…
— Де-де — глупо повторил я.
— Во… се…
— Во и се? Жирдя-я-яй… — жалобно протянул Белый — Что это за хрень гусеничная…
— Ше… пя…
— Ше? — повторил я — Пя?
— Че… три…
— А мать! Он сказал «три»?
— Два!
— Беги! — заорал я, глядя как относительно неповрежденная левая рука робота опускается вниз, где у колонки руля было что-то вроде корзины из металлических прутьев, забитой какими-то предметами — Беги! За те камни! Беги!
— Од…
Поднялась рука, сжимающая громадный черный пистолет.
Р-рах!
Пуля с визгом отрикошетила от камня в метре от меня. Прыгнув, я ласточкой перелетел через край площадки, красивой дугой, словно жирный дельфин, ухнул вниз, рухнув на склон горы и покатившись по нему. Все замелькало перед глазами с бешеной скоростью. Шмяк! Я налетел на выступающий бугор и меня прям распластало на нем. Но кувыркание остановилось, и я еще был жив.
— Ун… уничт… ун… ун-ня!
— Вот сука! — раздался сверху дикий рев Беляка, послышался звук выстрела дерринджера — Я тебе покажу «ун-ня»!
Мой товарищ сражался,… а я лежал метрах в пятнадцати ниже, безоружный и полностью обалдевший.
В меня только что выстрелил робот!
— Беля-я-як! Бегом ко мне! — напрягая глотку, изо всех сил закричал я, одним абсолютно нейсвойственным для меня быстрым движением вскакивая на ноги — Ко мне беги!
Еще один звук выстрела. Злой рык Белого.
Р-рах! Р-рах! Это уже грохот пистолета нашего «друга» робота.
В первую очередь через край расположенный выше площадки перелетел аккумулятор, едва не угодивший мне в голову. Его я поймал и посторонился, пропуская несущегося по крутому склону Беляка, сжимающего в руках телефон и сумку с ноутбуком. В зубах зажато несколько проводом — ну прямо бравый разведчик.
Затормозив куда удачней, чем я, Беляк за секунду спрятался по ту сторону скалистого выступа, тут же к нему присоединился и я. В довершении всего хаоса непрестанно звонил телефон — видимо Оля поняла, что начались какие-то проблемы, и пыталась дозвониться.
— Мы же ее там оставили! Там оставили! — взвыл парень, едва только прижался спиной к камню — Жирдяй…
— Стоп! — уже как-то успокоившись, рявкнул я — Оставили или не оставили. Она там за толстой железной стеной! Вот если у робота есть «открывашка» от ворот, вот тогда и будем переживать! Сейчас Ольга в куда большей безопасности, чем мы с тобой. Пистолет зарядил?
— Нет еще. Один патрон остался…
— Заряди. А я на звонок отвечу. Алло! Ольга.
— Да! Что там такое?
— Небольшие проблемы — соврал я о размере проблем — Мы разберемся. Главное не подходи к воротам, не стучи в них, не привлекай к себе внимание, ладно? Потому что прямо перед входом катается туда-сюда ржавая железяка с большим пистолетом.
— Ой мамочки! Желязяка с пистолетом?
— Робот. Очень старый. Ты главное не бойся — через ворота ему не проломиться. Силенок не хватит. Да и мы дремать не станем.
— А если у него есть ключ?
Оля не глупа — зрит прямо в корень.
— Еще лучше — обнадежил я ее — Значит, мы ключ заберем и выпустим тебя. Оль, перезвони мне позже, ладно? Мне надо время, чтобы составить позорно трусливый план победы.
— Какой план? Ой,… поняла, я сейчас только мешаю своими расспросами, да? Я перезвоню минут через двадцать, ладно?
— Хорошо. И на всякий случай — найди или сделай себе укрытие. Не подходи к воротам и не шуми! Все, отключаюсь.
Телефон с писком прервал связь, я задумчиво подключил его к ноутбуку, одновременно прислушиваясь к скрежету и лязгу гусениц над головой. Робот «ковбой» никуда не делся.
— Что делать будем, Жирдяй? Давай я с одной стороны зайду, отвлеку его, а ты…
— Нет — качнул я головой, отдавая Беляку аккумулятор.
— Что нет?
— Все нет. Беги, Белый.
— Бежать? Куда?
— Туда — я кивнул в сторону далекого горизонта, где едва-едва виднелись очертания большого дерева и темная струйка дыма вздымавшаяся вверх — Мы не будем атаковать робота с пустыми руками. У нас один выстрел в запасе. А у робота может полсотни патронов. Там что беги к лагерю и зови сюда Влада с машиной и автоматом. А еще лучше — деда Федора. Он мужик опытный. Сейчас я начну кидать камни, а ты ломись вниз, только не по прямой, а виляй из стороны в сторону, прячься за камнями и кустами. И не останавливайся! Передохнешь когда уйдешь за пределы дальнобойности пистолета. Не знаю, сколько это метров, но лучше пробеги полкилометра самое малое.
— А ты?
— А я буду следить за обстановкой — пожал я плечами — Опять же Ольга — вдруг позвонит, а телефон недоступен. Перепугается, забьет себе голову страхом. Давай, Беляк! Долго думаешь! Беги уже! И возвращайся с автоматом и машиной!
— Может тебе пистолет оставить?
— Нет. Оставь себе. Вдруг наткнешься по дороге на кого-нибудь нехорошего и с надписью над головой «стрелять в лоб немедленно». А я здесь высоко сижу, далеко гляжу, в случае чего успею спрятаться. Беги!
— Хорошо! И раз… и два…
Подхватив булыжник, я привстал, но не став высовываться из-за прикрытия, метнул камень вверх и чуть в сторону, с таким расчетом, чтобы он упал где-то около начала дороги. Каменный хруст возвестил, что шум не остался незамеченным, а так же дал мне понять, что робот обладает «ушами», то есть все прекрасно слышит, а не только видит. Ведь камень пролетел под таким углом, что заметить его с текущей позиции вооруженной железяки было нельзя.
Беляк рванул вниз как спринтер. Прямо по крутому склону, унося с собой окончательно опустевший аккумулятор. Вещь важная! Это же большая батарейка! Подзарядить как? Ну, у робота я уже заметил что-то сильно смахивающее на кусок панели от солнечной батареи. И раз робот как-то функционирует, значит, либо у него где-то розетка в скалу вмонтирована, либо же солнечная батарея все же работает.
Я продолжил кидать камни, но уже не особо напрягался, ибо увидел, с какой дикой скоростью уносится Беляк и сколько метров он уже преодолел. Несется как леопард, прыжки гигантские…
Отвернувшись, я подобрал булыжник побольше и метнул что есть силы наверх. Позиционное противостояние продолжалось. Главное чтобы робот никуда не вздумал уехать и не решил вдруг открыть ворота. Пусть себе накручивает виражи перед воротами. Не страшно. Я верил в опыт деда Федора и автомеханика Влада — в таких делах они должны быть подкованы…
Глава 10
Скучные и нужные будни… упавшая с неба звезда…
Сидя на задней платформе гусеничного мотоцикла, я покачивался, не отрывая глаз от экрана ноутбука.
По сторонам даже не глядел — помимо меня тут было еще три мужика и спасенная нами Ольга.
Как все произошло? Хм… да как-то до смешного просто…
Да… дед Федор оказался весьма подкован в подобных делах.
И поступил с роботом «ковбоем» как истинный ковбой. Прямо в стиле Дикого Запада. И вышел полным победителем. Меня аж зависть взяла…
В общем, меньше чем через час после того как Беляк умчался за помощью, подоспела кавалерия во главе с дедом Федором. Цезарь остался в лагере на страже.
Старик подкрался повыше, осмотрел диспозицию, а тем временем Влад и Беляк на машине сделали круг, и нашли-таки начало дорожки, ведущей вверх к воротам. То, что начало пути имелось, было ясно из наличия робота — как-то ведь он приехал.
Затем дед Федор сменил позицию — а я лежал и наблюдал с большим любопытством, так ловко все у него получалось — подобрал сброшенный вниз конец металлического троса взятого в автомобильном тоннеле, закрутил простую петлю, после чего кивнул мне. Я бросил несколько камней, дождался, пока скрежет гусениц станет громче, добавил еще парочку булыжников и спрятался. И через пяток секунд услышал свист, дикий грохот, скрежет и пальбу.
Короче, дед Федор ловко накинул на робота петлю из троса и громко свистнул. А Влад дал по газам и рванул вперед, увлекая за собой привязанный к машине трос. Как и следовало ожидать, робот стрелок пережил дикий рывок, его перевернуло вместе со средством передвижения и поволокло следом за мощной машиной.
Когда после деда Федора я поднялся на площадку, то увидел несколько масляных пятен на камне, свежие царапины, а чуть дальше и сам странный мотоцикл — робота оторвало от железного коня. Не успели мы моргнуть, как звук мотора оборвался, а вот грохот сминающегося железа не замолк — причем доносился снизу, со склона. Обернувшись, мы успели увидеть, как вниз по крутому скальному склону кувыркается безногое туловище робота. Раздалось еще несколько выстрелов и вражеский пистолет, наконец, замолчал. Получается, на изгибе дорожки Влад круто свернул, а робота по инерции увлекло дальше, и он вылетел с дорожки, будто пущенный из пращи снаряд. А там оставалось лишь вовремя отцепить трос и «отпустить» пташку в свободный полет…
Так вот просто и незамысловато дед Федор избавился от робота.
Как он открыл дверь?
Никак.
Он доверил это дело профессионалу. То есть Владу. Который, собственно без малейшей помощи своей руки, лишь сказал несколько слов Ольге стоящей по ту сторону створок и, дав ей же два-три указания, подцепил трос к машине — тот самый которым угробили робота. Другой конец прикрепил к откуда-то обнаружившемуся зацепу на воротах, после чего на медленном ходу легко и просто отодвинул створку двери. При этом наш автомеханик что-то презрительно пробормотал про «снятие блокиратора» и «ручной вдвиг штырей».
И тут-то меня окончательно и «просветлило». Будто длань Господня коснулась меня, и прозрел я…
Нет, звучит пафосно, конечно. Но это правда.
Я окончательно понял, что кадры решают все. Убедился на наглядном примере.
Робот….
Для меня робот был чем-то страшным, вооруженным, опасным. Будь это зверь или человек, я бы еще подумал. А тут робот — и я тупо не знал, как к нему подступиться. А вот дед Федор долго не думал. Машину послал туда, мне сказал куда бросать камни, а сам подошел и молча накинул петлю. И дал отмашку,… и нет страшного робота — сдуло его нахрен вместе со страшным черным пистолетом.
Ворота…
Я видел перед собой настоящую железную стену. Безликую, безразличную, неприступную. Ворота весящие под несколько тонн! Ни ручки, ни замочной скважины, ни щели для карты ключа… я снова не знал, как подступиться к подобной преграде. А вот автомеханик Влад долго не думал. Презрительно поцокал зубом, прошелся туда-обратно, уточнил кое-что у Ольги посредством телефона, дал ей простенькое (по его меркам) указание, мгновенно нашел, куда зацепить трос, после чего аккуратно и одновременно небрежно, можно сказать с ленцой, открыл чертовы ворота с первой попытки…
Простой человек восхищенно забубнит похвалы. Я так и сделал. А человек поумнее, после похвал, еще и задумается — а как бы я поступил в этом случае?
Как-как…
Сначала я уныло бегал бы вокруг робота, кидал в него камнями, надеясь на «крит» и надеясь на «а вот ща разнесу ему булыжником камеру, и он ослепнет». Потом может прыгнул бы на него сзади и у нас завязалась бы мужская борьба. Я бы истекал потом и терял силы, а робот маслом и терял энергию. А кто бы вышел победителем — еще большой вопрос. Но даже если бы победил я, тем или иным способом, например, расхреначил бы я роботу панель солнечной батареи и дождался, пока тот помрет от «жажды»,… даже в этом случае я затратил бы куда больше сил и времени чем моментально решивший проблему дед Федор. Завидно!
Но на этом еще не конец! Ворота! Перешагнув поступью жирного героя через дымящиеся останки что-то тихо булькающего и тянущегося ко мне металлическими пальцами робота, я бы уперся харей в железные ворота… и как бы я их вскрывал? Не знаю… честно… в голову лезет лишь «пробил бы скалу рядом с воротами», «прорезать бы сваркой — но нет ее, да и пользоваться не умею», «протаранил бы… да танка нет», «взорвал бы… ага — динамита же просто завались у нас!». А тут Влад покумекал пару минут и все сделал. И шума было — странный тройной лязг по ту сторону ворот. И все… рокот автомобильного двигателя не в счет.
Да уж… если я вот сейчас уйду в пампасы дабы стать гордым отшельником — община переживет. А вот если дед Федор или Влад решат уйти… Если пара этих крайне профессиональных и много чего знающих людей уйдет, наше будущее окончательно покроется туманом и потеряет все радужные краски. Потому что никто из нас не в силах заменить столь узкоспециализированных профи.
Невозможно нагнать за пару месяцев накапливаемые ими в течение многих лет знания и опыт. Особенно опыт — реальный, многократно использованный, настолько въевшийся в мозг, что решение проблемы иногда приходит автоматически, откуда-то из подкорки.
Почему я так глубоко задумался? А потому что хочется мне того или нет, я постоянно сравнивал себя с ними. И поначалу упал было даже духом. Ненадолго. Ибо вспомнил выбранную мною «профессию» в этом новом беспокойном мире и настроение вновь вернулось. Надо срочно расти вверх и вширь. Становится профессионалом своего дела. И для начала надо бы научиться попадать из дробовика в бутылку с расстояния в пять шагов. И с пистолетом научиться хорошо обращаться.
Кстати про пистолет — оружие робота мы не нашли. Обыскали все! Обшарили каждую трещину, заглянули под каждый камень, но пистолета не нашли! И хоть ты тресни!
И тут уже прямо волшебством запахло! Ибо не могли столько «голодных» до оружия людей не суметь отыскать ценный трофей. Но не нашли. Предположения посыпались как из ведра, а я лично склонялся к двум вариантам.
Вариант первый. Самый для меня правдоподобный: пистолет был уже крайне стар и после десятка выстрелов и ударов о камень попросту рассыпался.
Вариант второй: пистолет исчез из-за сработавшего триггера «рэндома». То бишь — была, скажем двадцатипроцентная вероятность того что из робота «выпадет» пистолет, против отрицательных восьмидесяти. И нам не повезло. Пистолет не выпал… вот только теория противоречила всему, что я заметил до этого, так что первый вариант скорей всего был самый реалистичный. И это заставило нас по-другому взглянуть на вещи.
Вот лежит у меня под рукой мой автоматический дробовик. Мощная штука. Грозная. Я его почистил от грязи, продул все щелки, надраил тряпкой. Следов влаги или ржавчины нет. Выглядит неплохо. Но именно что «выглядит». А ведь я не получаю подсказывающую информацию от Ковчега. Нет игровой инфы, даже столько нужной как указание оставшейся прочности предметов. Может у моего оружия осталось двадцать единиц прочности из двухсот. Или пять из трехсот. А может, я зря нервничаю и мой дробовик почти новехонький.
Суть проблемы — черт его знает, когда внешне выглядящий обалденно ухоженным пистолет придет в окончательную негодность после очередного выстрела. И попросту рассыпется в пыль прямо у тебя в руке. И в этот момент недобитый враг разрядит в твою грудь автоматную обойму. Ну, если быть конченым оптимистом, можно надеяться, что все произойдет наоборот — пистолет останется цел, а оружие врага исчезнет.
Одно известно наверняка, если собрать вместе всю известную мне информацию о виртуальных мирах. Будь то мир будущего, прошлого или настоящего, они едины в одном — в бренности. Особенно касается это мелких и «активных» предметов. Мечи и пистолеты, магические жезлы и автоматы, хрустальные шары и гранаты, кольчуги и бронежилеты, шлемы и каски, плоты и торпедные катера — у всего есть свой срок службы. Говоря прямо — у всего есть своя прочность. И до тех пор, пока мы видим уровень прочности — проблема не так страшна. А вот сейчас… крайне страшно.
Успокаивало меня лишь мнение Влада, который выслушав мои торопливые доводы, буркнул: «А как же! Это везде так! Не хочешь, чтобы автомат развалился? Так маслицем, маслицем! А затем тряпочкой до блеска! Пострелял от души? Разбери аккуратно и каждую детальку — маслицем, маслицем! Вот тогда вещь тебе долго прослужит. Будь то пистолет или бензиновый двигатель». Обдумав все, я согласился. Возможно, что такие вещи как масло моторное или там оружейное, в некоторых случаях на самом деле могут «сберечь» прочность предмета. Продлить срок его службы, как и в реальном мире. И сию науку я намотал на ус, под возмущенные крики Влада, присвоив себе нашедшуюся рядом с перевернувшимся полугусеничным мотоциклом жестянку с солидолом. Бедный автомеханик три раза проклял свою говорливость, пока я не слушая его уговоры, прятал солидол за спину. У меня спина толстая — что за ней спрятано, того не видно. Будь то жестянка с солидолом или девушка Оля.
Ольга… ее я, кстати, не прятал. Она сама там за моей спиной спряталась. Потому что ее все хотели раздеть.
Нет, не в том смысле раздеть,… а в буквальном смысле — ради одежды. Ольга красовалась в черном комбинезоне механика, как влет определил Влад. Одежда суперская. Особенно по нашим меркам голодранцев бегающих в набедренных повязках. Поистине крутой комбинезон из плотной материи, с горлом, приталенный и абсолютно целый. И вообще крайне такой стильный комбинезон. Красивый.
Так вот, сначала Оля пряталась, чтобы ее не раздели. А затем чтобы не прибили.
Дело в том, что внутри помещения скрывавшегося за железными воротами, в углу, имелось нечто вроде стальной трубы вмонтированной горизонтально в стену. Как вешалка. И, как рассказала сама Ольга, прочитавшая это в дневнике себя бывшей… звучит бредово и непонятно,… но ведь это и правда ее дневник — той, что была раньше… кхм…
Короче, как в запутанном фильме.
Все началось так: Ольга Первая родилась голая, но быстро увидела висящие на трубе одинаковые комбинезоны и, конечно же, недолго думая, сразу один из них одела, дабы не устраивать стриптиза и не светить в загадочной полутьме голой попой. Позже Ольга Первая в скором времени померла от голода и жажды, успев оставить несколько пространных записей в текстовом файле, ставшим дневником. Умерла девушка, не снимая ценного образца одежды… и учитывая, что никакого комбинезона валяющегося на полу мы не обнаружили, одежда исчезла вместе с ней. Первый комбинезон тю-тю…
Родившаяся Ольга Вторая не забыла одеться, но прожила только несколько часов, успев сообщить в дневнике, что собирается попытаться отодвинуть от стены металлический стеллаж, ибо как ей, кажется, там есть вентиляционная шахта…
Когда родилась Ольга Третья (сразу одевшая третий комбинезон), упомянутый металлический стеллаж лежал на полу. Все намекало на разыгравшуюся трагедию — тяжелые полки рухнули на смелую дивчину в столь ценном комбинезоне. Ольга Третья никакой шахты не нашла, зато попыталась устроить короткое замыкание, дабы привлечь охрану… замыкание устроить не удалось, но видимо попытка имела место, ибо Ольга Третья более никаких записей в дневнике не оставила, а у распределительного щита на стене была открыта крышка. Третий комбинезон тю-тю…
В этом моменте рассказа, у нас у всех скрипели зубы. Ибо вот так запросто угробить три прочных комбеза…
Родилась Ольга Четвертая! Да-да… она сразу одела четвертый комбинезон. Ольга Четвертая оказалась самой проницательной и вскоре с радостью записала в дневнике, что нашла рядом с воротами узкую щель, в которую видно природу. И что ей слышится шум, похожий на шум мотора, что-то лязгает, будто гусеничный трактор. И что она сейчас попытается разглядеть в щель, что именно там лязгает…
Больше записей от Ольги Четвертой не поступало. Грустно, но мы рискнули предположить, что девушка за номером четыре все же заглянула в щель и почти наверняка увидела дуло пистолета — перед смертью. Робот ковбой на мотоцикле видать с радостью пристрелил разведчицу и, весело похрюкивая мотором, укатил прочь. Четвертый комбинезон был ликвидирован с особой жестокостью…
Ольга Пятая…
В общем, дальше мы слушать не стали и хором поинтересовались, сколько именно драгоценных комбинезонов осталось. Только один — одетый на саму Ольгу, последнюю из династии Ольг Комбезоненавидящих. Мы, четыре суровых мужика — я, Беляк, дед Федор и Влад — едва не пустили скупые цифровые слезы по нашим пиксельным щекам. Горе случается. Иногда горе невыносимо. Но приходится держаться и ходить дальше в смешной полосатой набедренной повязке… и все бы ничего, но добрая Оля додумалась сердобольно спросить «А почему вы брюки не надеваете?». После чего мы девушку едва-едва не заперли вновь. Сдержались с трудом.
Ах да… совсем уж неважно на фоне последних событий с комбинезонами, но Ольга оказалась учительницей младших классов с двухлетним стажем работы. Уж не знаю почему, но эта информация нас несколько успокоила. А затем Ольга, обрадованная перемирием, сообщила, что в дневнике еще указано как она вооружалась инструментами, запихивая их в карманы комбинезона — для обороны. Две отвертки в первый раз, несколько гаечных ключей во второй, электродрель с батареей в третий… под конец перечисления Влад кажется тихонько плакал… Защищаться Ольге в заключении ни от кого не пришлось, но инструменты «ушли» вместе с комбинезонами… мда…
В общем, печаль наша была крепкой. Ведь обидно — нашли, по сути, кубышку с заботливо прикрытой крышкой, да вот только успела уже там побывать мышка норушка и погрызть там и сям…
Ольга свою внешность в конструкторе никак не меняла, по умолчанию выбрала себе мир Нормалити, до остального как-то руки у нее не добрались. И она осталась такой как была, чему после наших животрепещущих описаний длинноносых Буратино и зеленых орков была только рада. И прямо там, она без колебаний согласилась вступить в наши доблестные ряды.
И вот мы возвращались к Древу. К нашему лагерю.
Небольшим моторизированным караваном. Впереди Влад на машине, рядом с ним Ольга, в кузове Беляк. Дед Федор за рулем полугусеничного мотоцикла с мудреным названием «кеттенкрад». Военная в прошлом техника. Немецкая. Надежная. Я на заднем сиденье, на самом краешке умостил свой зад. Спина моя упирается в ребро треснувшей в нескольких местах панели солнечной батареи. Источник энергии после мощного рывка накрылся. Кстати, бывший владелец этого гусеничного уродца сейчас в кузове, причем руки, туловище и голова отдельно. Весь побитый и безнадежно мертвый. Тем лучше — не дай Бог очнется и начнет буянить.
К базовому лагерю мы ехали ради большого совета. Так выразился старик и мы согласились с его мнением. Недавняя находка оказалась куда большим чем просто кусок полузаваленного автомобильного тоннеля.
На горе есть электричество. Есть работающий компьютер. Есть надежное убежище с железными воротами и удобным подъездом. Внизу и чуть в стороне тот самый тоннель. Короче говоря — встал ребром вопрос, где нам лучше теперь жить.
У Древа или у Горы?
Это и следовало обсудить, хотя в принципе, лично я считал вопрос решенным. Так как видел одухотворенное лицо Влада разглядывающего какие-то неподъемные железяки и читающего что-то о вольтаже. И деда Федора я видел, задумчиво оглядывающего пук проводов уходящих в скальный потолок.
Беляка можно было не спрашивать вообще ни о чем — это не принижение очень неплохого парня, просто сегодня сбылась его мечта, и Беляк овладел магией. Той самой, с хищного дерева упомянутого Крухом. Деревце встречи с нами не пережило, быстро «разобранное» нами на веточки, сучки и корешки при помощи камней большого размера — когда четыре мужика беспрестанно метают в относительно тонкое растение булыжники размером с голову медведя, трудно уцелеть. Но бросали мы осторожно и не повредили магический знак. Беляк рискнул, подобрался, прикоснулся, и благополучно избежав удара хищных корневищ, сумел уйти с «изученной» добычей.
Знак даровал Беляку умение «хватательных корней», как я их моментально обозвал. Едва новоиспеченный маг активировал магию, из земли показалось два корня, мгновенно сделавших «обнимательное» движение и хватанув воздух. Ничего не поймали и тут же исчезли. В общем, если развить, думаю, у подобного заклинания есть потенциал. А Беляк счастлив до потери пульса, вовсю тренируется, собираясь догнать и перегнать конкурентов.
Я отнесся с интересом к Горе. Надо изучить. А вот насчет переезда — меня это мало захватило и насколько я заметил, дед Федор это понял, но ничего не сказав, понимающе кивнул.
Старик прекрасно понял, что меня «поперло». Я хотел изучать, я хотел искать, и само собой я хотел находить! Профессия Искателя отныне поглотила меня с головой.
Ведь как круто… как все щелкает в цепочку, если подойти с правильной стороны.
Найденный телефон становится средством связи с невольной заключенной ультра строгого и мега диетического режима тюремного содержания. Я с помощью разума и подсобных средств нахожу ее, дальше ценные находки и радостный финал. А теперь самое время повторить все заново…
Поэтому я уже успел сказать свое «веское» слово в том смысле что — вы изучайте и применяйте. А я буду искать и находить. И поэтому кеттенкрад заберу себе. Под мою жирную задницу в самый раз, плюс проходящие почти повсюду гусеницы, плюс неприхотливая надежная техника. Идеально для никуда не торопящегося Искателя.
И дед Федор и Влад — они приняли мои доводы.
Но вытребовали мотоцикл для профилактического ремонта и для важных работ еще на пару деньков. Не проблема — я собирался обследовать гору следующим днем, а там мотоцикл мало поможет. Но потом заберу обязательно.
Пока я лениво размышлял, слепо глядя на мелькающие строчки на экране ноутбука, мы практически приехали. И сбросил усталость, я приподнялся и с интересом взглянул в сторону костра. Сначала взгляд задержался на фигурке Леси, а затем уже переполз на сидящую поодаль непонятную тушу. Еще одна причина.
К Древу мы возвращались не только ради обсуждения.