Ти Кинси

Картина убийства

© Петухов А.С., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Глава 1

– Просто держи крепче и старайся, чтобы рука не попала в кадр  – В голосе леди Хардкасл слышалось едва заметное раздражение.

В то утро меня вызвали в студию в восемь часов утра. Сейчас была уже половина двенадцатого, и мы успели слегка надоесть друг другу.

– А может быть, мы прервемся, миледи, – предложила я. – Я попрошу мисс Джонс приготовить нам кофе. Кажется, печенье у нее тоже на подходе…

– Еще один кадр, – ответила хозяйка и нажала на затвор камеры. – Вот так. Кажется, все готово. Теперь осталось сделать карточки с титрами, и «Мышь полевая и мышь городская» будут готовы предстать перед широкой публикой. Или, по крайней мере, перед селянами. Не уверена, что это сможет заинтересовать еще кого-то. А Герти уверяет меня, что вся деревня гудит – она так и сказала «гудит», только представь себе – от разговоров о «живых картинках леди Хардкасл».

– Дейзи тоже ни о чем больше не говорит, – вставила я. – Я была в «Псе и утке» вчера во время ланча, пока вы занимались всем этим здесь, и она как раз вещала за стойкой: «Леди Хардкасл – просто гений, что может заставить все эти картинки двигаться, и все такое…» Гений, вы только подумайте. А ведь она вас хорошо знает. Эти ваши творческие упражнения, вполне возможно, спасут вашу шаткую репутацию.

– Возможно, – рассеянно согласилась моя хозяйка, продолжая возиться с камерой. – Ты, кажется, говорила что-то о кофе?

– И о печенье. Сейчас загляну на кухню и посмотрю, что там можно найти.

Я вышла из оранжереи и пересекла небольшое расстояние, отделявшее ее от задней двери, ведущей в дом. Он был построен всего несколько лет назад в современном стиле – красный кирпич и выкрашенные белой краской переплеты окон. Единственной уступкой предыдущей моде была оранжерея. Леди Хардкасл арендовала дом у своего старого друга Джаспера Лакстона. Тот построил его, собираясь перебраться в него после того, как вернется с семьей из Индии. Но обстоятельства задержали их на этом великолепном субконтиненте дольше, чем он планировал, и Джаспер с удовольствием сдал вновь построенный дом в аренду своей надежной подруге. У меня создалось впечатление, что мистер Лакстон планировал привезти из Индии различные экзотические растения и именно поэтому построил оранжерею. Когда мы переехали в дом, миледи мгновенно превратила ее в съемочный павильон. Конечно, это вовсе не то, на что рассчитывал мистер Лакстон, но освещение в ней действительно было превосходным.

На улице я провела всего несколько мгновений, но в воздухе уже ощущалось наступление осени, и я была рада оказаться в помещении после уличной прохлады.

Мисс Джонс, наша молодая кухарка, трудилась на кухне. Было похоже на то, что к воскресному обеду она готовит баранину на ребрышках. Леди Хардкасл наняла ее в первые же дни после нашего переезда в Литтлтон-Коттерелл. Мисс Джонс была очень молода для поварихи – настолько молода, что ни одна из нас не могла назвать ее «миссис» Джонс, как того требовала традиция. Язык не поворачивался произнести такое. Но, несмотря на молодость и отсутствие опыта, ее способности к готовке нас приятно удивили. Сама я на кухне чувствую себя дура дурой, а по сравнению с Блодвен Джонс выгляжу просто настоящей растяпой.

– О, здравствуйте, мисс Армстронг, – произнесла девушка, когда я подошла к плите, чтобы согреть руки. – Эдна о вас спрашивала. Кажется, это касается новой скатерти, которая, как она считает, нужна нам в столовой. А еще у нее кончился пчелиный воск. И метелка для пыли износилась. Сегодня у нее все не так. Честно говоря, я подумала, что вам повезло, что вы с ней сегодня не пересекались.

– Наверное, надо пойти и поговорить с ней, – сказала я, подавляя вздох. – Прошу вас, приготовьте кофейник, пока я буду с ней общаться. Леди Хардкасл будет пить кофе в малой гостиной.

– Ну конечно, – улыбнулась девушка. – А еще я сегодня утром приготовила песочное печенье, на случай если ей захочется.

– Вы просто читаете мои мысли, – ответила я и отправилась на поиски горничной.

– Ну, и как сегодня наше королевство, Эдна? – спросила я, найдя ее в одной из спален.

– Бывало и лучше, мисс Армстронг, – устало ответила она.

– Боже! – воскликнула я. – Что случилось?

– Кажется, все разваливается прямо на глазах. У меня закончилась полироль, да и эта метелка знавала лучшие времена. – С этими словами она продемонстрировала мне несколько жалких страусовых перьев, неизвестно как державшихся на сломанной ручке. – И скатерть на столе не хочет ложиться, как надо… Просто ну ничего не действует, как должно. А уж о том, сколько раз я сегодня теряла разные вещи, лучше и не говорить…

– Это наверняка чей-то призрак. Для них как раз сейчас самый сезон.

– Только не говорите мне об этом. Я знаю, вы с хозяйкой в такие вещи не верите, а для меня все это очень серьезно. Я своими глазами видала призрак в доме бабушки. В жизни так не пугалась. Ведь перед Хеллоуином преграда между их миром и нашим становится совсем тоненькой…

– Я просто пошутила, – ответила я. – Мне кажется, что нам здесь нечего бояться. Этому дому меньше десяти лет – призраки в нем просто не успели завестись.

– И все равно, лучше с ними не шутить, – серьезно сказала горничная. – Ведь никто не знает, что было здесь раньше.

– Простите, я просто хотела вас немного взбодрить… Право, не стоит так расстраиваться из-за нескольких досадных неудач. Что-нибудь еще?

– И да и нет, дорогая. – Горничная прекратила перестилать постель и с мимолетной улыбкой посмотрела на меня. – Мой Дэн получил травму на работе. Ничего страшного, хотя и неприятно.

– Мне очень жаль. Я не знала… Что-то серьезное? Может быть, вам стоит побыть с ним?

– С ним все в порядке. Просто сломал ногу. Но вот с деньгами будет туго – доктор Фитцсиммонс считает, что ему придется пролежать месяцев шесть.

– А чем он занимается?

– Сейчас работает на ферме у Тоби Томпсона, помогает ему с молочным стадом. Раньше он работал у Ноя Лока на холме, но сейчас выбирать не из чего. Так что приходится хвататься за любую работу. Я называю его подмастерьем всех ремесел.

– То есть теперь ему придется сидеть с ногой в гипсе, – сказала я. – Может быть, вам стоит взяться еще за какую-то работу у нас? Я могу поговорить с миледи.

– Это было бы здорово, моя милая, – сказала Эдна, вновь отрываясь от работы. – Но только если это работа без дураков. Благотворительности мне не надо.

– Это понятно. Иное мне и в голову не приходило. Уверена, что для вас найдется достаточно настоящей работы.

– Тогда я вам буду очень благодарна.

– А Дэн без вас справится?

– Ежели у него будет его трубка и пара бутылок сидра, то он вполне сможет продержаться пару дней без меня.

– Тогда я подумаю, что можно сделать.

– Но только работа без дураков, не забудьте.

– Клянусь, что мы заставим вас трудиться, как новобранца, Эдна. Об этом можете не беспокоиться.

Теперь, будучи уверенной, что ничего страшного в доме не произошло, я вернулась на кухню. Когда я вошла, мисс Джонс как раз ставила кофейник с чашками на поднос.

– Спасибо, – поблагодарила ее я. – А вы знаете про Дэна?

– Про его сломанную ногу? – Кухарка вздохнула. – В последнее время я только об этом и слышу. Вы думаете, именно поэтому она злится по пустякам?

– Похоже на то.

– Им будет не хватать его заработка. Со сломанной ногой не поработаешь.

– Она мне так и сказала. Я предложила ей переговорить с хозяйкой насчет дополнительной работы по дому.

– Вы очень добры.

– А вы не будете против?

– Почему это я должна быть против? – спросила девушка несколько озадаченно.

– Ну, понимаете, вам мы дополнительной работы предложить не сможем. Честно говоря, я не представляю себе, что мы сможем поручить Эдне. Только ей об этом не говорите. Она настроена против любой благотворительности.

– Это точно. Наша Эдна – девушка гордая. Но обо мне вы не беспокойтесь. Меня вполне устраивает то, что я прихожу сюда по утрам. Мне это очень даже подходит. Я же еще должна присматривать за Ма.

– Конечно. Конечно. Кстати, как она?

– То лучше, то хуже, – ответила кухарка. – Бывают дни хорошие, бываю плохие, но мы справляемся.

– Наверное, вам не просто. Только не берите пример с Эдны. Если вам нужна будет помощь – не стесняйтесь. Договорились?

– Вы очень добры, мисс. Мне отнести этот поднос?

Как обычно, она приготовила поднос для двоих – и кухарка, и Эдна быстро привыкли к тому, что леди Хардкасл принимает пищу вместе со своей личной горничной.

– Нет, не беспокойтесь, – ответила я, – я сама возьму. А вы продолжайте колдовать над бараниной. И передайте леди Хардкасл; она сказала, что мы встретимся в малой гостиной, – на тот случай, если она забудет.

* * *

– Ты не чувствуешь запах дыма? – спросила леди Хардкасл, вплывая в малую гостиную, все еще в своей рабочей одежде.

– Я попросила Эдну зажечь камин, – ответила я. – Мне показалось, что мы уже достаточно доказали свою стойкость и выносливость. Границы «легкой прохлады» преодолены, и мы стремительно движемся к «собачьему холоду». Так что пора начинать греться.

– Ты совершенно права, – согласилась со мной миледи, усаживаясь. – И сурово застывшее лицо производит впечатление, только если оно застыло не от мороза… Но я имела в виду запах на улице. Когда мы сегодня утром шли в оранжерею, на улице здорово пахло дымом. Тебе так не показалось?

– Может быть, сегодня все решили затопить камины?

– Нет, запах был не такой… чистый. Пахло не древесным или угольным дымом.

– Может быть, костры? Сжигают листья и мусор в садах? Последняя приборка перед зимой?

– На улице льет как из ведра, дорогая, – заметила миледи. – Кто будет жечь костры в дождь? Ты уверена, что не почувствовала никакого запаха?

– Да вроде нет, – ответила я, наливая ей чашку кофе и протягивая песочное печенье, приготовленное мисс Джонс. – Надеюсь, к пятнице погода разгуляется. Обожаю Ночь костров[1].

– Я тоже. В эту ночь папа обычно водил всех нас любоваться фейерверками. На улице стояли прилавки, за которыми продавали еду и напитки. Отлично помню, как какой-то йоркширец продавал «костровые ириски» – черные твердые куски, о которые можно было легко обломать зубы[2]. Но никто не расстраивался, потому что ими же можно было опять склеить обломки. Я настаивала на том, чтобы мы подходили к нему каждый год, – просто обожала эти ириски. Когда я подросла, мама сказала, что мы видим его в последний раз и что я должна откусить кусочек ириски, а потом выплюнуть его со словами: «Самая жуткая штука во всей Империи». Но фейерверки были просто сказочными. Из года в год.

– В ночь Гая Фокса мы давали последнее представление перед закрытием цирка на зиму, – заметила я. – Закончив шоу, шли во главе толпы зрителей в поле. И устраивали для них фейерверки, каких они до этого не видели. А пожиратель огня показывал свой номер на фоне большого костра. Я здорово расстроилась, когда мы вернулись в Абердэр, чтобы мама могла ухаживать за Мамгу[3]. В городе ничего подобного тому, что мы видели в детстве, просто невозможно себе представить.

– А ты помнишь фейерверки в Шанхае? Надо бы пригласить сюда китайцев, чтобы те показали, что такое настоящий фейерверк… И все-таки в деревне всегда очень стараются, даже без помощи китайцев. Так что я жду с нетерпением…

– Но если леди Фарли-Страуд занимается организацией показа ваших живых картинок, то кто же отвечает за Ночь фейерверков? – поинтересовалась я. – Сэр Гектор?

Сэр Гектор и леди Фарли-Страуд были местными землевладельцами. Однажды леди Хардкасл охарактеризовала их как «самую очаровательную пару старичков, когда-либо рождавшуюся на свет». За последний год эти двое стали близкими друзьями.

– Гектор? Да неужели? Я его очень люблю, но он, бедняжка, не способен организовать даже игру в снежки зимой, да благословит его Господь… Нет, я думаю, что существует какой-то комитет, во главе которого стоит все та же Герти. Она вполне может заниматься организацией шоу и в то же время контролировать подготовку к Ночи Гая Фокса. Эта женщина – иногда мне кажется, что внутри у нее прячется паровая машина.

– Вот именно. С медными украшениями, – добавила я.

Миледи посмотрела на часы.

– А ведь уже почти время ланча. Зачем ты позволяешь мне есть это печенье? Нам надо уговорить мисс Джонс приготовить пирог.

– Я хотела выпить чай в одиннадцать часов, но вы же хотели сделать этот «еще… один… последний… кадр», – заметила я. – А я девочка послушная и всегда делаю то, что мне велят.

Мои слова вызвали бурю негодования, но от более серьезных последствий меня спас телефонный звонок.

– Кто, черт побери, это может быть? – удивилась миледи.

– Сейчас узнаю.

Пройдя в холл, я сняла слуховую трубку с деревянной коробки, привинченной к стене, и произнесла:

– Алло, Чиппинг-Бевингтон два-три слушает.

– Армстронг? – раздался знакомый голос леди Гертруды. Помяни черта, как говорится… – Армстронг, это вы, милочка?

– Да, леди Фарли-Страуд, – ответила я. – Вы хотите, чтобы я позвала леди Хардкасл?

– Нет, дорогая, в этом нет нужды. Просто попросите ее подойти.

– Сейчас, миледи. Не кладите трубку.

Подобный разговор повторялся практически каждый раз, когда она звонила. Я уже стала беспокоиться, не во мне ли все дело?

– Кто там, дорогая? – спросила леди Хардкасл, когда я вернулась в малую гостиную.

– Леди Фарли-Страуд. Она хочет поговорить с вами.

Миледи отсутствовала довольно долго. Я слышала только обрывки того, что отвечала леди Хардкасл, но услышала достаточное количество «боже!» и «бедные, вы бедные» чтобы понять, что в «Грейндже» не все в порядке.

– В «Грейндже» не все в порядке, – сообщила миледи, вернувшись за стол.

– Я так и поняла, – ответила я. – Что случилось?

– Этот запах дыма, о котором я говорила, когда вошла, – так вот, им несло с их кухни.

– У миссис Браун сгорел их воскресный обед?

– Хуже, – ответила миледи. – У них загорелась кухня. Они думают, что это от забытой свечи. Огонь перекинулся на тряпку, и пошло-поехало.

– Боже! – воскликнула я. – Никто не пострадал?

– К счастью, нет. И дом не пострадал. Они просто остались без кухни.

– Мы можем чем-то помочь?

– Именно поэтому она и звонила. Они должны были принимать гостей из мира кинематографа – полковника Как-его-там и трех актеров.

– Его зовут полковник Читэм, – подсказала я. – Нолан Читэм.

– Вот именно. Она спрашивала, не сможем ли мы взять их на себя.

– Надеюсь, вы согласились?

– Сразу же. У каждого будет своя комната – места у нас достаточно. Единственное, что меня волнует, – справишься ли ты со всем этим?

– В одиночку – нет, – ответила я. – Но так получилось, что Эдна хотела бы подработать, пока ее муж болеет. Насчет мисс Джонс не уверена, но думаю, что ее можно будет уговорить. С одной стороны, она очень хочет быть полезной, но с другой – должна присматривать за матерью.

– Мне кажется, что Герти Фарли-Страуд знает ее мать – по-моему, они вместе заседают в паре деревенских комитетов, – так что она сможет уговорить ее посоветовать Блодвен побольше выходить и общаться с людьми. И еще Герти предложила нам услуги Доры и Дэви на все время этого визита.

Дора Кендрик работала горничной в «Грейндже»; мы с ней не очень ладили. Дэви Риз был лакеем. Будучи занудой, он обычно ругался по-валлийски, когда на него слишком наседали, но в остальном с ним все было в порядке.

– Думаю, мы справимся, – заключила я. – А когда они приезжают?

– Слуги появятся здесь завтра утром, а гости приедут во второй половине дня.

– Вот как… Эдна и мисс Джонс уже ушли. Я скажу им завтра.

– А мисс Джонс оставила нам ланч?

– Бараньи ребрышки, – ответила я. – Осталось только нанести несколько последних штрихов.

* * *

Позже, вечером того же дня, мы с леди Хардкасл сидели возле камина в гостиной.

– Мне действительно нравится сельская жизнь, – заметила миледи, устраиваясь в кресле поудобнее. – Правда, от городской она отличается тем, что требует от человека гораздо больше усилий и самоотверженности.

– Но ведь сейчас от нас ничего особенного и не требуется, – рассмеялась я. – Вы же сами говорили, что нам следует почаще приглашать гостей.

– Я знаю. И не жалуюсь. Просто размышляю над тем, что, если леди Имярек захочет устроить прием в Лондоне, она будет уверена, что никто из соседей не захочет остаться на ночь. Просто все мы появимся нарядно одетыми и весело проведем вечер. А когда настанет время разойтись по домам, то вызовут экипажи, и все мы разъедемся, а ее слугам придется убирать за нами. Тогда как здесь…

– Тогда как здесь вас очень мило попросят выручить в тяжелой ситуации и пришлют вам своих слуг, чтобы они взяли на себя основную часть забот. И, может быть, деревенский подход нравится мне больше…

– Когда ты так говоришь, юная Фло, то с тобой трудно не согласиться. – Миледи сделала глоток бренди. – А что говорят о наших гостях деревенские кумушки? Герти не слишком распространялась на этот счет.

– Как обычно, моим главным источником слухов является Дейзи, – ответила я. Дейзи была дочерью мясника, которая утро проводила в магазине своего отца, а вторую половину дня и вечер – за стойкой местного бара «Пес и утка». Она была легкомысленна и глуповата, но при этом я считала ее своей лучшей подружкой в деревне. – Она говорит, что у этого Читэма репутация вполне себе харизматичного шоумена, но при этом – дословно она сказала следующее: «Его звезда уже закатилась».

– Для Дейзи это слишком поэтично.

– Она вычитала это в одном из своих журналов. И дала мне его почитать, – я указала на журнал, лежавший на столике между нами. – Иногда в нем появляется «кинематографическая» рубрика. А еще она сказала, что все считают его гранд-шишкой английского кинематографа. Кое-кто пытается кусать его за пятки, но, судя по всему, эта его фильма вновь вернет ему былое величие.

– И он везет ее сюда? Как это мило с его стороны…

– Это как-то связано с лозунгом «Кинематограф в каждый дом» или что-то в этом роде. Дейзи говорила что-то о том, что он считает, что другие продюсеры слишком зациклены на больших городах и совсем забывают о сельской местности, так что он собирается продолжить премьерный тур со своей фильмой здесь, в Литтлтон-Коттерелле. Уверена, что вы сможете поподробнее расспросить его, когда он появится у нас.

– Обычно в этом нет никакой нужды – шоумены обожают говорить о себе сами. А что его актеры? Дейзи что-нибудь о них знает?

– Две актрисы и актер. Она назвала их имена и долго распространялась о взлетах и падениях их карьер, но, боюсь, я не слишком внимательно ее слушала. Ничего не могу вспомнить.

– Тем интереснее будет встретиться с ними и узнать все из первых рук, – заметила миледи и налила нам еще бренди. – А что, если нам перед сном заняться музыкой? Этому старому фортепиано явно не хватает внимания. Как ты к этому отнесешься?

– Вы имеете в виду какую-нибудь жутковатую мелодию, миледи? – спросила я.

– Жутковатую? Почему же «жутковатую»?

– Но сегодня же канун Дня Всех Святых, – объяснила я. – В эту ночь наружу вылезает вся нечисть. Эдна уверена, что духи крадут ее метелки для пыли.

– Да пошли все эти глупости к черту, – сказала миледи. – Герти уже рассказала мне придушенным голосом – насколько это возможно, когда она говорит по телефону, – что их слуги тоже бормочут о каких-то сверхъестественных силах, якобы ответственных за пожар на кухне.

– Городские жители обычно забывают, насколько наши деревенские братья серьезно относятся ко всему этому.

– Гоблины и призраки. И тому подобные длинноногие твари…

– Вот именно. А еще ведьмы и монстры. Моя матушка называла эту ночь Nos Galan Gaeaf. «Ночь накануне первого зимнего дня»[4]. Она учила нас всем древним обрядам. Когда мы вернулись в Абердэр, в некоторых семьях они все еще соблюдались. То есть весь год жители регулярно ходили в церковь, а одну ночь в году посвящали старым традициям.

– Как интересно! Это что, были какие-то церемонии? Ритуалы?

– Это был Coelcerth[5], – ответила я, беззастенчиво понижая голос, как рассказчик, подошедший к самой страшной части своей истории. – Вокруг него танцевали женщины и дети. Каждый по очереди писал на камне свое имя и клал камень в огонь. А когда костер выгорал, все мгновенно разбегались по домам. Последний, кто оставался во мраке, рисковал быть схваченным Yr Hwch Ddu Gwta – устрашающей черной свиньей без хвоста, и безголовой женщиной, путешествующей вместе с ней.

– Свят, свят, свят, – произнесла миледи с улыбкой. – А я-то думала, что Уэльс – это веселая страна, полная стихов и песен…

– Но это еще не все, миледи. Утром камни проверяли, чтобы убедиться, что ни один из них не пропал. И если чье-то имя пропадало, то этот человек должен был умереть до конца следующего года.

– На фоне всего этого нянюшкины истории о Джеке-с-фонарем[6] покажутся пресными. Грубо изрезанная репа со свечой внутри и предупреждение не связываться с ведьмами бледнеют перед твоими рассказами.

– Это все вы, лондонцы, с вашими городскими привычками, – я все еще не могла выйти из роли рассказчика. – Вы и половины не знаете.

Хозяйка вновь рассмеялась.

– Тогда, может быть, Сен-Санс? – предложила она. – «Пляска смерти» вполне подойдет. Или Мусоргский? Уверена, что у нас где-то есть ноты «Ночи на Лысой горе». А может быть, и то и другое? Или ни того и ни другого? Произведения довольно сложные…

Я откинулась в кресле и, закрыв глаза, полностью растворилась в музыке. Произведения действительно были сложными, но хозяйка, как и всегда, с честью справилась с ними.

Разошлись мы где-то в полночь, и, ложась в постель, я зажгла две свечи. В Nos Galan Gaeaf осторожность никому не помешает.

Глава 2

Как это часто со мной случается, несмотря на то что накануне легла поздно, утром я проснулась до обидного рано. К тому моменту, как в дом через заднюю дверь вошли Эдна и мисс Джонс, я уже успела разжечь плиту и поставить чайник. И когда они вошли на кухню, как раз ставила кипятиться большой медный бак с бельем.

– Утро доброе, мисс Армстронг, – весело поздоровалась Эдна. – И спасибочки вам, это очень мило с вашей стороны. Не многие личные гувернантки леди будут заниматься стиркой. Так что я вам очень обязана, будьте покойны.

– Не стоит, – ответила я. – Хотя, должна признаться, у меня есть тайная причина завоевать ваше доброе расположение.

Эдна вопросительно приподняла бровь.

– Вы помните нашу с вами вчерашнюю беседу? – продолжила я. – Вы говорили, что хотели бы поработать сверхурочно.

– Если только это будет работа без дураков, – напомнила она мне. – О благотворительности речь не идет.

– Вот именно, – согласилась я. – Как, по-вашему, ухаживать за четырьмя гостями – это работа без дураков?

– За четырьмя? – хором переспросили Эдна и мисс Джонс.

– Боюсь, что да, – ответила я. – Эти люди из мира кинематографа должны были гостить у леди Фарли-Страуд, но после пожара…

– О боже, ну конечно. Пожар. Ма рассказывала, – прервала меня мисс Джонс, что для нее было крайне нехарактерно. – На кухне. Я всегда жутко боюсь, что могу случайно поджечь кухню.

– Люди говорят, что это был дух кухарки из тысяча шестисотого года, – заметила Эдна.

– Да неужели? – переспросила я.

– Да. Говорят, что сын тогдашнего лорда плохо с ней поступил, и она умерла при родах незаконного сыночка. Местные рассказывают, что каждый год в это время она появляется здесь, чтобы предупредить слуг об осторожности и отомстить.

– Кому? – спросила я, невольно заинтересовавшись.

– Семье, которая так плохо с ней обошлась, – твердо ответила Эдна.

– Но этой семьи здесь давно уже нет. Фарли-Страуды купили поместье в восьмидесятых.

– А никто и не говорит, что у призраков есть доступ к земельному кадастру, – возразила горничная. – Она просто знает, что умерла на этой самой кухне и кто-то должен за это заплатить.

– Понятно. К счастью, никому платить не пришлось. Хотя миссис Браун слегка потрясена.

– Эта ленивая старая черепаха, – фыркнула Эдна. – Я слыхала, как она, увидев, что произошло, рванула к своей сестрице.

Мне стало ясно, что деревенский телеграф работает со своей обычной эффективностью.

– Очевидно, в Глостер, – заметила я. – Но тот факт, что кухня находится в руинах, а опытнейшая кухарка в бегах, заставили леди Фарли-Страуд задуматься, сможет ли она вообще принять своих гостей. Поэтому она попросила нас взять их на себя. Насколько я понимаю, это будут два джентльмена и две леди. Один из джентльменов – руководитель компании, остальные – его актеры.

– Актеры? – переспросила Эдна. – Вот уж кому я не стала бы доверять. Сестра нашего Дэна когда-то работала в Королевском театре в Бристоле. Она вам такого может порассказать об этих актерах…

– Уверена, что никаких проблем с ними не будет, – прервала ее я. – Кроме того, леди Фарли-Страуд предложила прислать Дору и Дэви нам в помощь…

– Пару этих недотеп? – возмутилась Эдна. – Наверняка просто захотела избавиться от них, чтобы они не мешались под ногами.

– Она предложила прислать Дору и Дэви нам в помощь, – повторила я, отчаянно стараясь взять беседу под свой контроль. – Мы могли бы справиться и так, но наша обычная жизнь изменится.

– А я еще просила о настоящей работе, – хихикнула Эдна. – Впредь надо будет быть поосторожнее с желаниями.

– А как насчет питания? – взволнованно спросила мисс Джонс. – У нас припасов не хватит – я не думала, что надо заказывать больше. И работать весь день я не смогу. Мне очень жаль, но я должна присматривать за Ма.

– Не волнуйтесь, – успокоила я ее. – Я закажу дополнительные продукты. А насчет кухни мы как-нибудь договоримся. Я ведь, знаете ли, тоже не полный профан в готовке.

– Я знаю, мисс. Я вовсе не хотела… Но ведь это не ваши обязанности. Вам и так хватает того, что вы ухаживаете за хозяйкой.

– Все дело в том, что, перед тем как перебраться сюда, мы долгое время жили с ней вдвоем. И никогда не задерживались на одном месте достаточно долго, чтобы нанять слуг. Так что я привыкла все делать сама.

– Хотелось бы мне послушать об этом, – заметила Эдна. – Это вам не про актеров сплетничать. Уверена, что у вас были настоящие приключения.

– И даже не одно, – рассмеялась я. – И о многих из них я до сих пор не могу рассказывать. Государственные секреты и все такое…

Мисс Джонс уставилась на меня вытаращенными глазами.

– Не обращай внимания, детка, – вмешалась в разговор Эдна. – Она тебя просто разыгрывает.

Теперь уже наступила моя очередь приподнимать бровь.

– Нет, Эдна. Я ей верю, – сказала мисс Джонс. – Они с леди Хардкасл много чего могут порассказать.

– Как хочешь, милочка, – не унималась Эдна. – Но пока рассказы подождут. Когда приезжают эти актеры?

Я невинно улыбнулась.

– Берт встречает их на станции в Чиппинг-Бевингтон в полдень.

– Уже сегодня? – хором спросили они.

Я попросила Эдну присмотреть за Дорой и Дэви, пока они все трое будут готовить дом к приезду наших гостей. Мне показалось, что эта просьба доставила ей удовольствие. Эдна уже много лет работала в качестве горничной, а в молодости даже была домоправительницей в домохозяйстве средних размеров. Ей нравилась работа на неполный рабочий день у леди Хардкасл, но мне казалось, что она ждет случая показать мне все, на что способна. Так что я оставила ее обдумывать собственные планы.

А мы с мисс Джонс пока занялись составлением меню до конца недели и инспекцией кладовой с продуктами.

С запозданием я поняла, что мы так и не выяснили, сколько дней проведут у нас гости, но, по моему разумению, они должны были пробыть как минимум до завтрака в субботу. То, что комитет во главе с леди Фарли-Страуд с энтузиазмом назвал «Феерией живых картин», должно было закончиться в четверг, после чего наших визитеров приглашали в качестве почетных гостей на празднования по поводу Ночи костров в пятницу. Скорее всего, они захотят отдохнуть ночь перед тем, как отправиться дальше. Таким образом, мы должны были накормить четырех лишних человек не менее пятнадцати раз. Я подумала, что владельцы местных магазинов встретят меня с радостью.

В этот момент кто-то постучал в заднюю дверь. Эдна, находившаяся к ней ближе всех, открыла. Скорее всего, это был какой-то посыльный. Я уже было решила перехватить его и отправить восвояси с нашим новым заказом, но потом решила, что будет лучше, если я появлюсь в лавках лично. Я задумалась о другом и обратила внимание на происходящее только когда услышала свое имя и поняла, что Эдна разговаривает не с юным посыльным мясника, а со взрослым человеком.

– …а мисс Армстронг, – говорила Эдна, – велела, чтобы вы двое…

– Заносчивая дамочка, – заметила Дора.

– Не поняла, – ответила Эдна.

– Эта ваша «мисс Армстронг». Считает себя лучше нас только потому, что водит дружбу с выжившей из ума старой коровой леди Хардкасл. И в «Грейндж» входит через парадную дверь, надо же… Через чертову парадную дверь! И все это потому, что ее придурковатая хозяйка смогла раскрыть пару загадок…

– Ты бы последила за своим языком, детка. Негоже так говорить о людях, особенно о таких женщинах. Каждая из них стоит двадцати таких, как ты.

Но на Дору эти слова, казалось, не произвели никакого впечатления.

– И не надейся, что мы будем слушать твои указания, – продолжила она. – Мы работаем на леди Фарли-Страуд, так что нечего нами здесь командовать. У нас есть свои инструкции. И мы знаем, что нам надо делать.

Обычно я никогда никому не угрожаю. Моя субтильная внешность делает физические угрозы с моей стороны просто смешными. Да и не люблю я использовать угрозы в качестве способа управления людьми. В молодости, когда я работала в качестве помощницы на кухне, мы с другими девушками однажды сидели и выпускали пар, жалуясь на то, как одна из старших горничных обращается с нами. И вдруг все девушки одна за другой замолчали. Я обернулась и увидела миссис Левеллин, домоправительницу, которая угрожающе нависла надо мной. Все мы получили свое за нашу наглость, но я никогда не забуду, как сжался мой желудок, когда я подняла глаза и увидела ее лицо, склонившееся надо мной. Его выражения я никогда не забуду. Тогда я поклялась себе, что если когда-нибудь буду на ее месте, то не буду никому угрожать. На мой взгляд, это совершенно ужасно.

А вот Дора как раз не относилась к числу моих любимчиков в деревне, и я решила, что ее нужно поставить на место. Я жестом приказала мисс Джонс хранить молчание и на цыпочках прокралась к двери в прихожую – так громко мы называли небольшое уютное помещение, в котором происходил разговор. Эдна стояла спиной ко мне – как раз между вновь прибывшими и дверью на кухню. Возможно, на этот раз моя комплекция позволит мне более эффектно поставить их на место.

Я крадучись приблизилась к ним как можно ближе, используя Эдну в качестве щита, за которым Дора не могла меня увидеть. Она продолжала свой бесконечный монолог, в котором перечислялись наши с леди Хардкасл недостатки и отмечалась наша непригодность к жизни среди достойных деревенских жителей.

Я медленно возникла из-за плеча Эдны.

Доре понадобилось несколько секунд, чтобы заметить меня, и она вдруг затихла, произнеся напоследок с никого не обманувшей дерзостью: «В общем… да…» После чего покраснела и цветом лица стала напоминать лобстера, которого подавали на обед у итальянского посла в Париже.

– Привет, Дора, fach[7]. Как мило увидеть вас вновь, – поздоровалась я. – Эдна вам уже все объяснила?

Мгновение та молча смотрела на меня, но не смогла выдержать мой взгляд и перевела глаза на свою обувь.

– В следующие несколько дней нам всем предстоит хорошо потрудиться, – продолжила я, – и я хотела бы, чтобы вы повнимательнее прислушивались к указаниям Эдны, и чтобы все у нас здесь работало как часы.

За все это время Дэви не произнес ни слова. Хотя, надо отдать ему должное, этот долговязый валлийский парень был явно шокирован тем, как вела себя его коллега по «Грейнджу». Он согласно кивнул, в то время как Дора продолжила внимательно изучать свои башмаки.

– Да, и вот еще что, Дора, – добавила я в заключение, – если я услышу хоть какие-то намеки на то, что вы опять позволили себе говорить о леди Хардкасл в таком тоне, я жизнь свою положу на то, чтобы сделать вашу как можно более невыносимой. Обо мне вы можете говорить все, что вам заблагорассудится; худшее, что вас в этом случае может ждать, – это удар по физиономии, если мне угодно будет этим обеспокоиться. Но посмейте сказать хоть слово о ней – всего одно слово, Дора Кендрик, – и вы пожалеете, что в детстве научились говорить. Я ясно выразила свою мысль?

– Да, мисс, – пробормотала она в ответ.

– Вот и отлично. А теперь я передаю слово вам, Эдна, – сказала я. – Самой мне надо в деревню, заказать кое-что. Скоро увидимся.

Надев пальто, я выскользнула через заднюю дверь, с большим трудом заставив себя закрыть ее, не хлопая.

* * *

К тому моменту, когда я дошла до лавки зеленщика Уикли «Заходите к Уикли ради свежих овощей», мне удалось немного успокоиться.

Мистер Уикли, узнав о нашем заказе, чуть не закричал от восторга: как много всего нам нужно!

– Ваша хозяйка собирается устроить банкет, мисс Армстронг? – поинтересовался зеленщик.

– К ней неожиданно приезжают гости, которые пробудут у нас до конца недели, – ответила я.

– Надеюсь, для вас это будет не слишком тяжело, хотя не буду притворяться, что этот дополнительный заказ меня не радует… Послушайте, а это не те люди, которые собирались остановиться у леди Фарли-Страуд? Мы здесь слышали о пожаре. Просто ужас. Говорят, никто не знает, как он начался, но миссис Уикли рассказывала, как одна из кухонных девушек вспомнила, что они видели призрачную фигуру с фонарем в руках, которая в тот вечер обходила помещения. Фонарь горел синим огнем – так она утверждает. Но ведь на свете не бывает естественного синего пламени, по крайней мере я о таком никогда не слыхал…

– Может быть, вы и правы, – согласилась я. – Хотя работа кухонной девушки может быть невероятно скучной. Так что иногда они что-то выдумывают, чтобы время шло быстрее. Помню, как одна из девушек в Кардиффе, с которой я работала в молодости, была готова поклясться на Библии, что призрак собаки хозяина влетел к ней в окно и исполнил танец семи покрывал[8], отполировав при этом ее воскресные ботинки, а еще подсказал ей ставку на следующие скачки в Чепстоу.

– И что, она выиграла? – поинтересовался мистер Уикли.

– Лошадь звали Тетушка Джемайма, и она пришла четвертой. А позже ее вообще дисквалифицировали после запроса стюардов[9]. Но я хочу сказать, что все это была выдумка. И я уверена, что прислуга в «Грейндже» тоже все выдумала.

– Но миссис Уикли, она совсем не легковерная. И она считает…

Моя собственная бабушка обладала способностью к «прозрению», как она сама о себе говорила. Поэтому я всегда с пониманием относилась ко всем этим разговорам о сверхъестественном, однако сейчас это уже перешло все границы. Призрак в «Грейндже»? И я решила изменить тему разговора.

– Хорошо, что при пожаре никто не пострадал. Хотя на нас и свалились неожиданные гости.

– Это они путешествуют с шоу живых картинок? – уточнил мистер Уикли, невозмутимо возвращаясь к изначальной причине моего визита.

– Именно они, – подтвердила я. – Леди Хардкасл вызвалась заменить леди Фарли-Страуд, и теперь они остановятся в… – меня опять резанул тот факт, что у нашего дома все еще нет собственного названия, – в нашем доме, – вяло закончила я.

– Если вы оставите ваш заказ, мисс, то я прослежу, чтобы посыльный доставил вам его как можно скорее.

Я оставила его кудахтать о выпавшей на его долю удаче и размышлять о том, хватит ли ему картофеля и моркови.

Мистер Холман, булочник, также был приятно обрадован дополнительным заказом и предложил мне специальные условия на свои знаменитые пироги со свининой. Естественно, я согласилась, и он при мне упаковал их, не переставая обещать, что остальной заказ будет доставлен как можно быстрее.

Миссис Пэнтри, владелица продуктовой лавки, была, как всегда, всем недовольна, поэтому покупка у нее товаров на вполне приличную сумму (которую без меня она никогда не заработала бы) превратилась в жуткое испытание.

После этого я с некоторым облегчением нанесла свой последний в то утро визит. Меня всегда очень тепло встречали в мясной лавке Ф. Спратта, пол которой был обязательно посыпан свежими опилками.

Даже колокольчик над дверью – а я уверена, что он был изготовлен на той же фабрике в Мидленде[10], что и колокольчик миссис Пэнтри, – приветствовал меня более радостным перезвоном.

Семья Спраттов была в полном сборе.

Каждый дюйм тела мистера Спратта говорил о том, что передо мной стоит настоящий мясник – надо сказать, что большинство этих дюймов пряталось под его повязанном на животе забрызганном кровью фартуком. Когда он увидел меня, его лицо расплылось в улыбке. Мне хотелось бы думать, что эта улыбка была предназначена только для меня, но, кажется, мистер Спратт встречал ею любого входившего.

– Доброе утро, моя дорогая, – произнес он, кладя свой громадный нож и вытирая руки полотенцем, засунутым за пояс фартука. – Рад вас видеть.

– Доброе утро, мистер Спратт, – поздоровалась я. – Я тоже рада встрече.

Миссис Спратт была занята упаковкой какого-то заказа. Ее пухлые пальцы оказались на удивление гибкими, и упаковывала мясо она гораздо быстрее, чем я могла себе представить.

– Обращайтесь к нему по имени Фред, дорогуша, – сказала она, откладывая пакет в сторону. – Все так делают. «Мистер Спратт» звучит слишком величаво для такого увальня, как он.

– А я зову его «наш папа», – вмешалась в разговор Дейзи. – И Уилф тоже. – Уилф был старшим братом Дейзи. Он был обладателем младшего чина в Военно-морском флоте, и я его никогда не видела, хотя все семейство им жутко гордилось.

– Но мисс Армстронг не может звать его «наш папа», потому что он не ее папа, – заметила миссис Спратт. – И вообще, не обращайте внимания на Дейзи – она вся как на иголках, потому что этот парень Читэм и его – как она называется, Дейз, труппа? – приезжают к нам в деревню.

– Это правда, Дейзи? Тогда вам понравится то, что я сейчас скажу.

Дейзи подняла голову от гроссбуха, в который аккуратно заносила доходы своего отца.

– Они остановятся у нас, – произнесла я.

– Не может быть! – воскликнула девушка. – Обалдеть можно… А вам еще одна горничная не понадобится? Я могла бы заняться счетами. Или чем-то еще. И мешать я никому не буду. Мне так хочется с ними встретиться! Представь меня, ну пожалуйста…

– Обязательно, – рассмеялась я. – Ты хочешь, чтобы я замолвила за тебя словечко? Может быть, мне удастся получить для тебя роль в его следующей картине…

Она чуть не свалилась в обмороке.

– Это было бы самое лучшее, что могло бы со мной случиться, правда? Я… и в фильме…

– Но ты же уже снималась в одной фильме, дорогая моя, – заметила миссис Спратт.

– Ты про этого парня из Уэстона? – уточнила Дейзи.

– Ну да, – с этими словами миссис Спратт повернулась ко мне. – Это случилось несколько лет назад. Мы все отправились в Уэстон-сьюпер-Мэр. Настоящий выход в свет по-деревенски. И там увидели этого парня с камерой. Ну, вы меня понимаете… – Она жестом показала, как вращает ручку на боку камеры. – И когда он направил ее на нас, мы все стали резвиться – танцевать и все такое. А потом подошел его помощник и дал нам всем буклеты, сказав при этом, что если мы в четыре часа дня придем в церковный зал рядом с променадом, то сможем увидеть себя.

– Вот еще, – подал голос мистер Спратт. – Мы и так могли себя увидеть, просто посмотрев в зеркало. И нас не так легко было пропустить, разгуливающих взад-вперед в наших лучших воскресных одеждах.

– Короче говоря, – продолжила миссис Спратт, не обращая на него внимания, – мы все промаршировали в тот церковный зал, о котором шла речь, заплатили каждый по полпенни и уселись. Совсем скоро появился этот парень, которого мы видели с камерой. Он установил свой волшебный фонарь и закрутил ручку. И вот мы – гигантских размеров – появились на большой белой простыне, которую он растянул на стене.

– Как интересно, – вставила я.

– По правде, должна заметить, что ничего нового мы там не увидели. Хотя интересно увидеть саму себя на экране, да?

– Даже представить себе не могу. – Честно говоря, я уже видела себя на экране несколько лет назад, когда друг леди Хардкасл притащил камеру на вечеринку, но мне не хотелось разочаровывать миссис Спратт.

– Думаю, народу здесь это понравилось бы. Как думаете, этот ваш полковник Читэм сможет устроить что-то подобное для нас? – спросила меня миссис Спратт.

– Мы ничего не потеряем, если попросим его об этом. А ты как думаешь, Дейзи? Так ты сможешь сняться в одной из его картин.

– Это вовсе не то, – она поцокала языком. – Я представляю себя одной из его актрис. Такой всей из себя роскошной… И вообще я думаю, что живые картины скоро победят мюзик-холлы.

– Глупости, – рассмеялся мистер Спратт. – Никакие картинки, мелькающие на стене, не смогут заменить живых артистов. А песни где? А шутки? Ведь после синематографа ты не выйдешь на улицу, напевая мелодию себе под нос. Это все блажь и ничего больше.

– Вот уж не думала, что ты такой старомодный скептик, Па, – заметила Дейзи.

– А мне это по жизни не мешает, – добродушно ответил мясник.

– Вот увидишь, я права. Попомни мои слова. А сейчас хватит болтать. Мы задерживаем мисс Армстронг. И самим нам, думаю, надо делом заниматься. Не можем же мы весь день точить лясы.

– Поверьте, – сказала я, – после посещения миссис Пэнтри я наслаждаюсь атмосферой вашей лавки.

– Даже не представляю, как ей все это сходит с рук, – заметил хозяин. – Наверное, людям просто некуда больше идти. Так что мы можем предложить вам теперь, после того как вы вырвались из ее «объятий»? У меня есть отличные свиные отбивные.

– У меня здесь целый список, – сказала я, протягивая ему свой последний листок.

Какое-то время он молча рассматривал его, а потом расхохотался.

– Чтоб я так жил!.. Сколько, вы сказали, у вас будет гостей?

– Всего четверо. Но леди Хардкасл считает, что мы должны раскинуть перед ними скатерть-самобранку.

– Это точно, – согласился он, все еще смеясь. – Мне понадобится какое-то время, чтобы все это приготовить. Позже я пришлю вам посыльного.

– Можно не торопиться. На сегодня нам запасов хватит.

– Между этими синематографистами и мистером Хьюзом с его веселой компанией мужчин и женщин… – начала миссис Спратт.

– Мистером Хьюзом? – переспросила я.