Джекки Коллинз

ИГРОКИ И ЛЮБОВНИКИ

Книга первая

Посвящается всем любовникам и игрокам, которых мне довелось знать. Особенно Оскару
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Эл Кинг захлопнул и запер дверь в ванную комнату. Включил душ и не меньше пяти минут стоял под потоками приятно теплой воды. Энергично намылился, потом, повернув кран, сделал воду ледяной, подивившись, как сразу сжучился его член. Поразительно. Всегда одинаковая реакция.

Он выбрался из душа и, глядя в большое, до пола, зеркало, принялся изучать свою обнаженную фигуру. Неделя, проведенная на ферме здоровья, безусловно, пошла ему на пользу. Небольшое брюшко, появившееся в последнее время, исчезло, живот снова стал плоским. Тут сильно помогли сорок ежедневных отжиманий. Он повернулся боном. Зеркало говорило, что и так неплохо. Тело в хорошей форме. Худое, загорелое, волосатое, как и должно быть у мужчины.

Да, он выглядел лучше, чем когда-либо. Последняя операция по удалению мешков под глазами определенно оказалась удачной, и новые коронки — просто блеск.

Физически он был вполне готов к предстоящему турне по Америке. Но ждал его со смешанными чувствами. Со времени его последних гастролей прошло более двух лет, и сейчас он вовсе не был уверен, что выдержит предстоящую гонку. Хотя он не признался бы в этом никому. Милосердный Боже, столько городов, и в каждом от него ждут великолепного выступления. С голосом тоже полный порядок, но график его турне был очень напряженным, а если он где-нибудь споет хуже, чем обычно, ни пресса, ни критики не простят ему этого.

Он осторожно приоткрыл дверь ванной комнаты. Рыжая и блондинка, уже почти голые, ждали его в постели. Время для игрищ. Пора приступать.

Через час его энтузиазм иссяк, и наступила скука.

— Эл! — воскликнула блондинка, наверное, в десятый раз. — Лучше тебя нет! — И, глупо улыбнувшись, она продолжила свои старания. Днем, когда они встретились, она пообещала ему с сильным южным акцентом:

— Уж я сумею тебя ублажить, миленький, так ублажить, как тебя никто не ублажал!

И сейчас он все еще ждал обещанного.

— Эл! — пробормотала рыжая с полным ртом. — Тебя слишком много! Слишком, слишком много!

Эл не слушал их. Он лежал голый и расслабленный, небрежно закинув руки за голову, прикрыв глаза. Он терпел манипуляции двух женщин и не собирался принимать никакого участия в их действиях. С чего бы это? Пусть стараются. Ведь он — звезда, не так ли? Им повезло, что они оказались в этом гостиничном номере, в этой постели, вообще в его жизни.

Эл Кинг был суперзвездой, рок-певцом, сводившим с ума женщин во всем мире своим хрипловатым голосом и сексуальными телодвижениями. В тридцать семь он достиг вершины успеха. У него было все.

Деньги. Полным-полно. Кое-что вложено в дело, но и много наличных, чтобы позволить себе всяческие жизненные утехи, вроде дома в Лондоне стоимостью двести тысяч фунтов, нового красного „феррари\" плюс красных же „роллс-ройса\" и „бентли\".

Любовь. Уже шестнадцать лет он женат на блондинке по имени Эдна, вполне разумной женщине, которая старалась не мешаться под ногами, потому что так хотел Эл. На предмет завлекательного секса у него всегда был огромный выбор жаждущих и способных дам. Любой конфигурации, размера и специализации.

— Эл, детка, отчего бы нам не трахнуться? — предложила блондинка, подвигаясь таким образом, что ее вполне весомые груди соблазняюще нависли прямо над его лицом.

Рыжая на секунду оторвалась от дела и проявила большой интерес к предложению блондинки.

Эл хмыкнул. Трахать эту парочку? Они что, шутят?

— Давай работай. — Он вернул рыжую в прежнюю позицию.

С бабами никаких проблем никогда не было. Всегда навалом, даже когда он еще не был знаменит. С приходом славы улучшился их контингент. Они глотку друг другу готовы были перегрызть за один взгляд на член Эла Кинга. И какая страсть!

Он не ощущал ни малейшего признака оргазма. Да он и не стремился к этому со случайными партнершами, которые чередой проходили через его спальню. Начиналось все с того, что ему казалось — вот то, что надо. А кончалось тем, что он решал: не стоит беспокоиться. В последнее время ему для этого нужна была совсем особенная девушка, а где их таких набраться?

Четыре часа дня, Нью-Йорк. Середина июля, жарища. Разумеется, в номере имелся кондиционер, но от него была какая-то не та прохлада.

— Одевайтесь, дамы, — велел Эл, — с меня довольно.

Они дружно выразили свое разочарование — он к ним даже не притронулся.

— Я могу заставить тебя кончить, — заявила блондинка, — если ты избавишься от нее. — Она с презрением показала на рыжую.

Эл поднялся с постели и направился в ванную. С чего это она взяла, что он хочет кончить с ее помощью?

— Одевайтесь, и чтобы через пять минут вас здесь не было, — приказал он.

— Эй!.. — запротестовала рыжая.

Эл еще раз принял душ, осторожность никогда не была лишней. Когда он вышел из ванной, девиц уже и след простыл. Прекрасно. Бывало, что оставались и спорили. Он поднял жалюзи на окнах, и солнечный свет залил спальню.

Подумал, а не позвонить ли брату Полу, но тот сейчас был с Линдой, вряд ли ее обрадует звонок. Линда ему нравилась, но, пожалуй, слишком сильный характер для Пола, долго это не протянется. По крайней мере, жену свою, Мелани, он не бросит, тут у Линды нет ни единого шанса. Да, Мелани крутая бабенка. Ей нравились деньги, большой дом и все, что она могла иметь как невестка Эла Кинга. Она не потерпит другой женщины в жизни Пола.

Эл зевнул. Его жена — совсем другое дело. Милая, верная Эдна. Он встретил ее, когда ей было шестнадцать, соблазнил и поступил благородно — женился. Правду сказать, ее отец был весьма настойчив. Он дал Элу две тысячи фунтов, что позволило ему открыть магазин пластинок. Но Элу вовсе не нравилось сидеть в магазине. Ему хотелось петь. В округе его уже хорошо знали. На любой свадьбе или еще каком сборище люди всегда просили: „Эл, спой нам!\" Он зарабатывал по нескольку фунтов то здесь, то там, но с радостью пел бы и задаром.

В семье Кингов Пол был самый умный. Он только что окончил курсы бухгалтеров, и Эл уговорил его работать с ним в магазине. „В конце концов, мы с тобой теперь вдвоем остались\". Их родители умерли один за другим.

Вскоре в магазинчике стали собираться местные музыканты, и группа, называвшая себя „Рэббл\", пригласила Эла петь с ними. Пол стал менеджером группы, и через два года их уже называли „Эл Кинг и Рэббл\". Через четыре года это уже был только Эл Кинг, и с той поры началось его восхождение к славе.

Эдна никогда не жаловалась. Когда поженились, они жили в одной комнате. Эл целыми днями работал, а после того, как присоединился к „Рэббл\", — и целыми ночами. Эдна присматривала за сыном, помогала в магазине, готовила, убирала, пыталась свести концы с концами. Миловидная девушка, вышедшая замуж за Эла, к тридцати семи годам она превратилась в полную матрону, державшуюся в тени своего мужа-звезды.

Эл был внимателен к семье. Он ни в чем не отказывал своему шестнадцатилетнему сыну Эвану, хотя, к его досаде, тот, казалось, ничего не ценил. Тощий, угрюмый, прыщавый отрок с жирными волосами. „Ты — сын Эла Кинга?\" — с изумлением вопрошали те, кто видел его впервые. Он плохо учился и ненавидел школу. Эл пообещал, что разрешит ему бросить учебу по окончании семестра и, возможно, возьмет его с собой в турне. Эван проявил по этому поводу не свойственный ему энтузиазм. Эл решил, что мальчишке пойдет на пользу, если увезти его от матери. Эдна слишком хлопотала вокруг него, парень просто задыхался.

Эл мальчишкой никогда не задыхался. В зрелом тринадцатилетнем возрасте он познал женщину, местную проститутку. Эван же, в его зрелом шестнадцатилетнем возрасте, не обращал на девиц внимания, не говоря уж о том, чтобы с какой-нибудь переспать.

Эл собирался внести в это дело свои коррективы. Надо просто увезти парня от матери и показать ему, что к чему. Найти ему классную телку.

Черт возьми, Пол должен быть в его распоряжении, а не Линды. Он снял трубку.

— Эй, Пол, детка, а не лучше ли тебе двинуть свою задницу сюда и обсудить кое-что важное, чем вытрахивать себе мозги?

— В чем дело, Эл? Подождать нельзя?

— Нет. Мне одному скучно.

— Через пять минут буду.

Эл включил телевизор.

Облачившись в черный махровый халат, он налил себе водки с кока-колой — чересчур калорийно, зато вкусно — и уселся на кровать.

Перебрал кнопки на пульте дистанционного управления. Игра в вопросы-ответы. Вестерн. Кулинарные рецепты. Беседа. Он остановился на этом канале.

— Что же, — вопросил репортер, — кого мы выберем для разговора среди этого моря красоток?

Камера показала группу примерно из полутора десятка девушек в купальниках.

— Мисс Филадельфия, — продолжил ведущий, — не подойдете ли вы сюда, милочка?

Мисс Филадельфия оказалась тощей, веснушчатой, нервной девицей с длинными ногами. Она натянуто улыбнулась.

— Эй, милочка, — репортер скалился в сторону публики, — я тебя не съем. Как ты думаешь, есть у тебя шансы выиграть сегодня звание „Мисс Побережье\"?

— Мне бы очень хотелось, — ответила та еле слышно.

— И что ты сделаешь, если выиграешь?

— Мне бы хотелось попутешествовать. А потом где-нибудь обосноваться, выйти замуж и родить ребенка.

— Чудно. Ну не замечательно ли, как вы думаете? Публика послушно похлопала.

— Дерьмо! — воскликнул Эл и уже было собрался выключить телевизор, как вперед выступила Мисс Лос-Анджелес. В блестящем черном бикини она выглядела так, что даже у Эла отвисла челюсть. Высокая грудь, длинные ноги, плоский мускулистый живот, тонкая талия. Он поднял взор на ее лицо и нисколько не разочаровался. Она выглядела потрясающе — большой чувственный рот, длинные светлые волосы, волнами рассыпавшиеся по плечам.

— Недурственно! — воскликнул Эл и ощутил некоторое возбуждение, что было хорошим признаком.

Он ее получит. Пусть брат все организует.

Для Эла Кинга не существовало невозможного. Он мог иметь любую женщину, стоило захотеть, что он обычно и делал.



— Почему ты дергаешься каждый раз, стоит ему позвонить? — настойчиво спросила Линда.

— Потому что, — терпеливо объяснил Пол. — Именно поэтому у нас с Элом такие хорошие отношения и мы до сих пор вместе.

— Господи! — возмутилась Линда. — Ты так говоришь, будто вы старая супружеская пара.

— Правильно, — согласился Пол. — У менеджера и его звезды всегда должны быть очень тонкие взаимоотношения. Это действительно похоже на брак, и у нас с Элом он удачный.

— Бог мой! Эти твои брюки! Мне приходится мириться не только с твоей женой. Эл куда требовательней любой женщины. — Линда Космо вылезла из постели. Худенькая женщина, немного за тридцать, с глазами Элизабет Тейлор и прямыми черными волосами. Необыкновенно привлекательная.

— Вернись, — потребовал Пол.

— Зачем? Ты же знаешь, я не люблю торопиться. И, кроме того, мне казалось, ты говорил, что он будет занят весь день. А еще только начало пятого.

— Наверное, ему просто стало скучно, ты же знаешь Эла.

— Да, я знаю Эла. Он как гвоздь в заднице. Честно говоря, не понимаю, что ты за него цепляешься, у тебя полно денег, тебе Эл Кинг больше не нужен.

— Остынь, Линда, — Пол тоже выбрался из постели, — ты должна понять.

— Ну разумеется, я понимаю. Я все понимаю, и про Эла, и про твою жену, и про твоих детей. А сколько времени достается мне? Как часто мы с тобой бываем вместе? — Она обняла Пола за шею. — Ты же знаешь, я тебя люблю, — проговорила она мягко, — но любовь тоже нуждается во внимании.

Он поцеловал ее, провел рукой по ее обнаженному телу. Она права, он часто пренебрегает ею. Но что он может сделать? У него столько обязанностей.

— А ты не хотела бы поехать с нами в турне? — Он произнес эти слова, не успев как следует подумать.

Она подозрительно взглянула на него.

— Я бы с радостью, ты же знаешь. Но каким образом?

— Официально, вот каким. Я назначаю тебя фотографом в этом турне.

— Шутишь?

— Вполне серьезно. Только перестань приставать ко мне насчет Эла.

— Ты это в самом деле? — Она снова обняла его и от души поцеловала. — Мы можем быть вместе, и это для меня как вызов. А я всегда любила рисковать.

Она снова поцеловала его, и он смеясь оттолкнул ее.

— Знать бы, что ты так прореагируешь, давным-давно предложил бы тебе работу. Чувствую себя прямо голливудским режиссером.

Она усмехнулась.

— Я в ту постель, где ты роли распределяешь, попозже залезу! — Потом серьезно добавила: — Я тебя не подведу, обещаю.

— В постели, где роли распределяют?

— В турне, дурачок!

— Я знаю, что ты меня не подведешь, ты никогда не подводила.

Пол подтолкнул ее к кровати.

— Не задействовать ли нам постель для распределения ролей прямо сейчас?

Она тихо рассмеялась.

— И правда, почему бы нет? Больше всего на свете обожаю трахаться с мужчиной, у которого такой замечательный член…

Как обычно, он получил необыкновенное удовольствие. Линда Космо была единственной женщиной, с которой ему нравилось заниматься любовью.

Он познакомился с ней год назад в Нью-Йорке. На приеме в честь премьеры Эла в Ист-Сайд-клубе. Шум. Тьма народу. Полно еды и выпивки. Журнал послал ее сделать фотографии этого знаменательного события. Пол увидел ее, она ему понравилась, и ему удалось опередить Эла. Обычно он предоставлял брату право первого выбора, но на этот раз поступил иначе.

С той поры они то встречались, то расставались. Встречались, когда он был в Америке, расставались, когда он уезжал в Англию.

Ему понравилась идея взять Линду в турне. Фотографировала она отлично, и им удастся быть вместе, не вызывая лишних разговоров.

Позднее, одеваясь, Линда спросила:

— Я могу об этом рассказать?

— Пока не надо. Сначала скажу Элу. И мне еще надо сообщить об этом Б.С., ты ведь знаешь, какой он, может сначала и возражать для порядка.

Б.С., более широко известный как Берни Сантэн, заведовал у Эла рекламой в Америке. Он был лучшим из лучших, но немного дерганым и с характером. Он может возражать. Но может и прийти в восторг от этого предложения. Как бы то ни было, на него Пол плевал откуда повыше. Он считался только с Элом.

Пол и Эл приехали в Нью-Йорк, чтобы подготовиться к предстоящему супертурне Эла. Великолепная одиссея через всю Америку. Требовалось уточнить еще несколько мелких деталей, о которых, строго говоря, Пол мог позаботиться и будучи в Англии, сделав несколько звонков. Но он приехал, потому что хотел побыть с Линдой. В самый последний момент Эл решил отправиться с ним. Он только что приехал с фермы здоровья и рвался в бой.

Они возлагали на турне большие надежды. За последний год объем продажи пластинок Эла снижался. Ничего страшного, совсем немного, почти незаметно. Но Пол заметил. Кроме того, две последние пластинки Эла не попали в десятку лучших, так что самое время снова показать его публике. Слишком много времени на телевидении и в звукозаписывающих студиях — и между звездой и публикой возникает пропасть. На эстраде же Эл был неотразим.

Турне тщательно готовилось. Эл будет перемещаться по стране на собственном, роскошно оборудованном самолете. Это позволит избежать всевозможных неприятностей, связанных с поездками.

Пока Эл не высказывал пожелания взять с собой жену, и Пол был уверен, что этот вопрос даже не возникнет. Такой расклад устраивал Пола — в этом случае у него имелся прекрасный повод отказать в поездке своей жене. Если Эдна не едет, значит, и Мелани сидит дома. Не то чтобы этих двух женщин можно было сравнить. Эдна — коврик у двери, о который Эл вытирает ноги. Мелани — женщина умная, и именно поэтому Полу приходилось так осторожничать в отношениях с Линдой. Если Мелани унюхает, что у него серьезный роман с кем-то, тогда… Полу даже не хотелось об этом думать.

Он женился на Мелани десять лет назад, ей тогда было восемнадцать, и она родила ему двоих детей. Раньше Мелани работала танцовщицей. Хорошенькая, но, Бог мой, какая же стерва! И зануда. И Пол был уверен, что она спала с Элом. Доказать это он не мог, но нутром чуял: что-то тут было.

Линда уже оделась и собралась уходить.

— Позже? — спросила она.

— Как только освобожусь.

— Приходи ко мне. Я приготовлю ужин.

— Возможно, нам придется куда-нибудь пойти с Элом. Не знаю, что он задумал, но не хочу оставлять его одного.

Линда расхохоталась.

— Великий Эл Кинг — да один? Никогда в жизни!

— Последи за собой. Скоро начнешь на него работать.

— Понять не могу, — задумчиво проговорила Линда, — ты красивее, выше ростом и на целый год моложе. Почему ты не суперзвезда?

— Потому что я петь не умею, а что бы ты ни думала об Эле, голос у него потрясающий. Кроме того, мне нравится быть менеджером, я ловлю лучших пташек.

— В самом деле?

— В самом деле. Словил же я тебя, верно?

— Верно, подцепил на крючок, как накую-то снулую рыбу. Сам посуди, ждала-ждала настоящего мужика, а нашла тупого женатика, который тратит всю свою жизнь на то, чтобы менять подгузники Суперпоганцу.

— Ты невоздержанна на язык, но я тебя люблю.

— Поэтому ты меня и любишь. — Она быстро взглянула на часы. — Смотри, опоздаешь, пошевеливайся.

— Я тебе позвоню.

— Ладно, я сегодня фотографирую конкурс „Мисс Побережье\". Много времени это не займет, так что я тебе сама позвоню.

— А отменить нельзя?

— Никоим образом. Мне нужны деньги.

Она ушла, а Пол быстро собрался, потом в лифт, два этажа наверх, и он уже стучит в дверь номера Эла. Впустил его официант.

— Где, твою мать, ты шлялся? — сердито спросил Эл. — Я заказал тебе бутерброд с бифштексом, но ты, будь ты неладен, так долго добирался, что я его съел.

— Я не голоден. А где твои подружки?

— Господи! Кошки драные! Мерзость! Я их вышвырнул сразу.

— Я тебя предупреждал.

— А ты откуда знать мог? В холле они казались такими милашками. Вот что я тебе скажу, я тут приметил одну, которая мне действительно нравится.

Как часто Полу приходилось это слышать! Элу нравилось все, что было женского пола и двигалось.

— Кто она? — спросил Пол. — И где ты ее нашел?

— Найти ее должен ты, — уточнил Эл. — Как зовут, не знаю. Увидел по телевизору, там сегодня какой-то конкурс красоты, она в нем участвует.

— Мисс Побережье?

— Да, верно. Откуда ты знаешь?

— Я по совместительству детектив. Только как мы ее найдем, если ты даже не знаешь, как ее зовут?

— Мисс Лос-Анджелес.

— Пригласим сегодня на ужин. Заметано.

Глава 2

Даллас облизала и без того блестящие губы. Осмотрела себя в зеркале и поправила ленту с надписью „Мисс Лос-Анджелес\". Лучше бы снять ее вовсе, она портит впечатление от купальника под шкуру леопарда.

Позже, когда она победит, ей придется напялить эту дурацкую корону и укутаться в мантию из искусственного горностая. Какая тощища!

Даллас знала, что победит. Она приняла меры, чтобы это произошло.

— Ты шиньон носишь? — ехидно спросила Мисс Лонг-Айленд, изгибаясь, чтобы рассмотреть себя в зеркало.

— Ага, — подтвердила Даллас, — там, под трусиками.

Шокированная Мисс Лонг-Айленд ретировалась.

Даллас еще раз всмотрелась в зеркало. Выглядела она как никогда блестяще. Какой уж тут конкурс. И все же хорошо, что она приняла меры предосторожности.

— Судей представляют! — крикнул кто-то возбужденно, и все девушки в раздевалке сгрудились вокруг телевизора в углу.

На губах Даллас заиграла улыбка. Пять судей, и о трех она позаботилась. С такими шансами можно чувствовать себя вполне уверенно.

— Сначала дамы, — объявил диктор, — и я хочу, чтобы вы как следует поаплодировали замечательной звезде экрана мисс Эйприл Крауфорд. — Появилась Эйприл Крауфорд, вся в норке.

— А теперь та, о которой мы все время читаем, — наш ведущий модельер Люси Мейбл Манн.

— Какая хорошенькая! — воскликнула одна из девушек.

„Верно, — молча согласилась Даллас. — Хорошенькая, уж я-то знаю, только сегодня утром была в ее квартире в Центральном парке и эта лесбиянка получила то, о чем она и мечтать не могла!\"

— А теперь похлопаем Реймо Калиффе, человеку, который стоит миллион долларов!

„Привет, Реймо! — подумала Даллас. — О тебе я побеспокоилась вчера ночью, и ты остался очень даже доволен\".

— Петро Лоренц, писатель, человек, известный на телевидении. И, наконец, Эд Карлник из знаменитой „Карлник-моторз\".

Эд коротко и сконфуженно улыбнулся. За последние несколько месяцев Даллас привыкла к этой его улыбке. Она занималась Эдом уже ровно шестнадцать недель. Дважды в неделю, по понедельникам и пятницам. Все знали, что он женат.

Девушек позвали, и все потянулись к двери. Конкурс начинался.

Даллас встряхнула гривой волос и уверенно вышла на сцену.



Даллас Ланде родилась двадцать лет назад в маленьком зоопарке, которым владели ее родители и который располагался в стороне от большого шоссе в пятидесяти милях от Майами. Детство ее прошло без всяких приключений в Эверглейдсе, ни братьев, ни сестер у нее не было, зато она могла вволю играть со зверями. Ее родители не доверяли школе и так и не собрались послать туда дочь.

Иногда, когда у него находилось время, отец учил ее кое-чему. Особенно он любил географию и приключения.

Семья жила очень обособленно, друзей они не заводили. Они были своего рода религиозными фанатиками, создавшими свой собственный культ, и отвергали все контакты с внешним миром. Всю свою жизнь они посвятили уходу за животными.

Даллас выросла в одиночестве. Единственными людьми, с которыми ей доводилось встречаться, были посетители зоопарка, платившие по два доллара за вход. Раз в месяц отец ездил в город за припасами, но он впервые взял с собой Даллас, только когда ей исполнилось шестнадцать. Она тот день запомнила навсегда.

Магазины, люди, машины и шум. Вместе с припасами отец прихватил молодого человека по имени Фил, который должен был помогать ему в зоопарке. Даллас и не подозревала, что он был выбран также в качестве ее будущего мужа. Ее об этом никто не спрашивал. В день ее семнадцатилетия они с Филом поженились.

В то время ей и в голову не пришло возражать. Родительское слово — закон. О внешнем мире она ничего не знала. Никогда не видела телевизора и не ходила в кино. Единственные книги, которые она прочитала, были книги о животных и природе.

Фил был высок и хорош собой. Говорил тихо. Поэтому ее потрясло, когда в тот вечер он сорвал с нее рубашку и грубо лишил ее девственности. Все свои знания о сексуальной жизни она почерпнула, наблюдая за животными, но они были куда большими джентльменами, чем этот человек, ее муж.

Фил пользовался своим правом супруга каждую ночь. Он никогда ее не целовал и не ласкал, просто задирал ночную рубашку и приступал к делу. Даллас принимала это как должное. Днем она много работала, вечером готовила, стирала и стойко переносила приставания мужа, так как полагала, что все так и должно быть. Когда приболела ее мать, отец нанял в помощь молодую чету негров, которых звали Барт и Ида Кейес. Даллас сразу к ним потянулась, потому что они все время смеялись и шутили и были привязаны друг к другу. Она не могла не наблюдать за ними. Она видела, как они постоянно касаются друг друга, как обмениваются многозначительными взглядами.

Через несколько недель она набралась храбрости, чтобы обсудить этот вопрос с Идой.

— Вы с Бартом всегда касаетесь друг друга, целуетесь и всякое такое. Тебе нравится, когда он… ну… ты понимаешь?

— Нравится?! — Ида даже присвистнула. — Да я без этого жить не могу!

Даллас начала смотреть на Барта новыми глазами. Чем же он так отличается от Фила? Дело же не только в его черной коже. Прошло совсем немного времени, и ей удалось это выяснить. Они как-то вдвоем целый день чистили клетку. Вдруг Барт протянул руку и лениво откинул ей волосы со лба. Затем взял лицо в ладони и крепко поцеловал. Она почувствовала, как его язык обследует ее рот, и ее наполнило ощущение, которого ей никогда в жизни испытывать не приходилось.

Он расстегнул ей пуговки на блузке и обнажил грудь. И все время шептал что-то ласковое.

Даллас, если бы и хотела, не могла бы сдвинуться с места. Она полностью лишилась сил и чувствовала, что находится на пороге необыкновенного открытия.

Барт наклонил голову к ее груди, она откинулась назад, надеясь, что этот момент будет длиться вечно. Потом она увидела, как из раны над глазом Барта ей на грудь течет кровь. Услышала проклятие и увидела, как Фил снова поднял палку, чтобы ударить Барта. Ее волной залил стыд.

Вскочив, она попыталась привести блузку в порядок. Господи, как теперь она посмотрит в глаза Иде, своей подруге?

Она кинулась в дом, схватила несколько принадлежащих ей вещей, достала двадцать долларов из комода и убежала.

Она не понимала, куда бежит, просто мчалась изо всех сил.

На шоссе ей удалось остановить машину. И только когда она уселась на переднее сиденье „форда\", попыталась собраться с мыслями.

— Куда едем, милашка? — спросил краснощекий водитель и, протянув руку, похлопал ее по колену.



— „Мисс Лос-Анджелес\". Прекрасная молодая леди двадцати лет от роду, ее данные просто потрясающие — 39-22-36. Зовут ее Даллас, она фотомодель, мечтает выйти замуж за богатого американца, потому что, тут я цитирую леди, американские мужчины такие большие, сильные и красивые. Ну, ребята, уж это комплимент так комплимент!

Даллас продефилировала по сцене. Свет прожекторов освещал ее практически нагое тело. Живот втянут. Грудь вперед. Голова вскинута. Застывшая улыбка. Красивая походка.

Она мельком взглянула на судей. Эд смотрел на нее с видом гордого папаши, на что имел полное право. Отец-покровитель. Именно им он и был для нее, отцом-покровителем.

Она познакомилась с ним в Лос-Анджелесе, он перевез ее в Нью-Йорк и снял ей прелестную квартирку. Когда Даллас узнала, что он будет одним из судей на конкурсе „Мисс Побережье\", она попросила его кое-где поднажать. Он выполнил ее просьбу, свозил ее в Лос-Анджелес, где она победила в местном конкурсе, и вот она здесь. Когда есть связи, все проще простого.

Эд Карлник, стоило ему только захотеть, мог практически все. Он был важной персоной, главой династии „Карлник-моторз\", огромной корпорации, почти такой же большой, как „Форд\".

Даллас повернулась и улыбнулась прямо в телевизионную камеру. Больше всего Эду нравилось, что ей двадцать лет. Самому ему был шестьдесят один, и выглядел он ни днем моложе. За деньги можно купить многое, но повернуть часы вспять не дано. Молодая любовница придавала ему уверенности в себе как мужчине, он сам казался себе моложе.

— Волосы цвета меда, зеленые глаза, рост пять футов семь дюймов[1] — потрясающая женщина. Давайте же похлопаем „Мисс Лос-Анджелес\", прелестной Даллас.

Она повернулась, улыбнулась в последний раз, покинула сцену и вернулась в раздевалку.

Расстегнула верхнюю часть бикини и сняла крошечные трусики. Затем на голое тело натянула длинное узкое зеленое платье из джерси. Ценой в девятьсот долларов. Эд купил. Оно сидело на ней подобно второй коже, подчеркивая бедра, облегая бюст. Глубокие вырезы спереди и сзади. Она взбила волосы, облизала губы. Она была готова.

По телевизору она посмотрела других участниц. Некоторые из них хорошенькие, даже ничего, но до нее им далеко.

— Уж ты решила, что лучше тебя нет, — прошипела „Мисс Лонг-Айленд\".

— Шла бы ты в задницу, — спокойно ответила Даллас. Они все завидовали ей, и не без оснований. Она победит. Вне всяких сомнений.



Водитель подвез ее к мотелю. Она была благодарна ему, ей все равно некуда было податься.

По возрасту он ей годился в отцы. На нем была яркая спортивная рубашка и широкие штаны с пузырями на коленях.

— Ну-ка, девочка, что ты сделаешь, чтобы порадовать старичка? — спросил он.

Даллас тихо сидела на краешке кровати. Что она могла сделать?

— Устраивайся поудобнее, — предложил мужчина, — а я пойду пивка куплю.

Даллас сидела неподвижно. Не знала, что ей делать. Не повстречай она этого доброго человека, до сих пор стояла бы на шоссе с поднятой рукой. Ей надо ехать дальше, вернуться она не может. Фил убьет ее. Родители никогда не будут с ней разговаривать, а что касается Иды…

Мужчина вернулся с упаковкой из шести банок пива и коробкой крекеров.

— Устроим себе небольшую пирушку. — Он включил телевизор и задернул занавески. Открыл банку пива и протянул ей. По лицу его текли струйки пота.

Даллас отпила глоток пива. Она никогда не пробовала его раньше. Глаза ее не отрывались от экрана. Так много интересного, нового.

— Ты раздеваться собираешься? — спросил мужчина, облизывая губы и засовывая ладонь в пакет с крекерами.

— Зачем? — осторожно спросила Даллас, не зная, чего он от нее хочет.

— Ха! — воскликнул мужчина. — Я обо всем позабочусь, девочка, об этом не волнуйся. — Он расстегнул брюки и с трудом выбрался из них. Бедра у него обгорели на солнце, а трусы были с тем же рисунком, что и на рубашке. — Иди сюда, девочка, — позвал он, — приступим.

Значит, такова плата за ночлег. Даллас вздохнула. Теперь она знала, что ему нужно. Ну что ж, хуже, чем с Филом, быть не может.

Она нервничала, чувствовала себя неуверенно. Но если это означает, что у нее будет постель на ночь…

Нет денег — нет выбора. Единственная альтернатива — вернуться домой, а это было невозможно. Этот мужчина позаботится о ней, он добрый, похож на отца.

Она встала и сняла джинсы. Мужчина подошел к ней и стянул с нее трусики, потом снял собственные трусы и снова подтолкнул ее к кровати. Он сражался с какой-то резиновой штукой, стараясь натянуть ее на пенис.

Даллас закрыла глаза, закусила губу и принялась в уме считать. С Филом ей никогда не удавалось досчитать до пятидесяти, а этому мужчине хватило и пятнадцати. Он не был так груб, как Фил. Даллас почти не почувствовала боли.

— Ты просто маленькая красотка! — воскликнул мужчина. — Давно этим занимаешься?

— Ну, — неопределенно ответила Даллас, — наверное. — Она прошла в ванную комнату и снова надела трусы и джинсы. Потом тупо посмотрела на себя в зеркало. Глаза полны слез, но с чего ей плакать, никто ее не заставлял. Она тихо вернулась в спальню и устроилась на кровати напротив телевизора.

Полураздетый мужчина уже спал. Но его храп почти не раздражал ее.

Утром она внезапно проснулась. Она уснула одетая, прямо перед телевизором. Она поискала взглядом мужчину, но того не было видно. На прикроватном столике лежала записка и двадцатидолларовая купюра. В записке было написано: „Освободи номер в двенадцать, за все уплачено. Спасибо\".

Где он? Почему бросил ее? Наверное, она ему не понравилась. Зачем оставил двадцать долларов? Или знал, что у нее нет денег?

Недоумевая, Даллас доела крекеры, сидя перед телевизором. В двенадцать часов она снова была на дороге.



В финал вышли шестеро. Они стояли в глубине сцены и, нервничая, ждали объявления результатов.

Даллас отошла в сторону, понимая, что камера неотрывно следит за каждым их движением. Она старалась не выглядеть слишком уверенной. Улыбалась, соблазнительно приоткрыв рот. Пусть все мужики в студии пускают слюни. Она знала, что выглядит потрясающе. Знала, что победила.

Теперь они называли победительниц.

Третьей стала „Мисс Канзас-Сити\". Она взвизгнула от восторга и, прежде чем кинуться на сцену, поцеловала ближайшую девушку.

Второе место заняла „Мисс Майами-Бич\". „О Господи!\" — пробормотала она, внезапно побледнев. Ее тоже вытолкнули на сцену.

„Ну, теперь моя очередь, — подумала Даллас. — Вот он, мой маленький триумф, мой пропуск в лучшую жизнь. Если кто-нибудь из этих сукиных сынов меня обманул…\"

— И теперь — победительница, „Мисс Побережье\", прекрасная Даллас! „Мисс Лос-Анджелес\"!

Она втянула живот, распрямила плечи и уверенно вышла на сцену.

Сверкали блицы, публика хлопала и улюлюкала. Возможно, она и так бы победила, без мер предосторожности… Создавалось впечатление, что вся публика за нее.

Председатель судейской бригады схватил ее за руку.

— Мисс Побережье! Мисс Побережье! — вопил он.

Она улыбнулась камерам. Победительница прошлого года надела на нее ленту. Реймо Калиффе возложил ей на голову корону.

— Позже, — прошептал он.

— Может быть, — шепотом ответила она. И при этом подумала: „А, может, и нет. Нельзя, чтобы Эд узнал об остальных\".

Краем глаза она заметила Эда. Он гордо улыбался. Он и тогда улыбался, когда она его впервые встретила, только по другой причине…



Даллас удалось напроситься в кабину грузовика. Водитель жевал резинку и почти с ней не разговаривал. Когда он остановился, чтобы высадить ее, она заколебалась.

— Чего еще? — спросил он.

— Я подумала, может, вы захотите, чтобы я осталась с вами… — рискнула сказать она.

— А, блин! — Он сплюнул на дорогу. — У меня дочки старше тебя. Иди к Фонтенбло, там торгуй.

Грузовик уехал, а она осталась стоять. Торговать в Фонтенбло? Что он хотел этим сказать?

— Извините, — спросила она женщину на автобусной остановке, — есть такая улица — Фонтенбло?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Есть такая гостиница, — предположила она, — только это на Коллинз-авеню.

— Как мне туда попасть?

Женщина оглядела ее.

— Работу ищешь?

— Ну да.

— Поедем вместе на автобусе, я скажу тебе, где сойти. А не привести ли тебе себя в порядок?

— Позже, — согласилась Даллас. На ней были всегдашние старые джинсы, майна и сандалии. Может, стоит причесаться и умыться? Она начинала испытывать сильный голод.

Гостиница „Фонтенбло\" оказалась внушительным сооружением. Даллас немного побродила вокруг, наблюдая за выходящими и рассаживающимися по машинам людьми. Мимо прошли две девушки в пляжных туалетах, Даллас пристроилась за ними и вошла в гостиницу. Огромный холл с кондиционером показался ей еще более внушительным, поэтому Даллас проследовала за девушками к лифту. Она спустилась на нижний этаж, где увидела много магазинчиков. Кроме того, Даллас почувствовала запах из ресторана и задумалась, сколько может стоить бутерброд. Пока она так стояла, появилась группа мужчин. Все они были среднего возраста и в подпитии. Они дружелюбно переругивались, хлопая при этом друг друга по плечу.

— Простите, — обратилась Даллас к тому, кто стоял поближе, — сколько стоит бутерброд?

Вопрос вызвал взрыв веселья. Все столпились вокруг нее, разглядывая ее и пересмеиваясь.

— Что ты здесь делаешь? — наконец спросил один из них. — Тебе вроде тут не место.

— Я… это… работу ищу.

— Какую работу?

Даллас пожала плечами.

— Да что угодно, лишь бы обо мне позаботились.

— Если ты помоешься, я о тебе позабочусь, — похотливо предложил один из них.

— Хорошо, — серьезно согласилась Даллас.

— Похоже, мне только что повезло, — пошутил мужчина, обращаясь к приятелям.

Даллас взглянула на него.

— Как вас зовут? — спросила она. Она решила сначала это выяснить, тогда, может, он не сбежит среди ночи.

— Фрэнк, — ответил он. — Зови меня Фрэнни.

Остальные направились в ресторан.

— Я немного погодя подойду, — сообщил он приятелям.

— Пусть она обязательно помоется, — посоветовал один на прощание, — ты же не хочешь ничего принести Ирме! — Они удалились хохоча.

Теперь, когда они остались вдвоем, Фрэнк несколько скис.

— Ты здорово молодо выглядишь, — заметил он. — Ты уверена, что ты совершеннолетняя?

— Двадцать долларов, — заявила Даллас, — и бутерброд.

Она обучалась быстро.

Глава 3