— Я его сломал, — убито признался Тринадцатый, насупив брови. — Я хотел его починить, но он не чинится! — Сын подобрал валяющийся осколок и запальчиво заявил: — Он какой-то бракованный! Сначала сломался при запуске, а потом не сплавляется! Я его плавлю, а он отваливается!

— Кристалл дальней связи — оборудование высшей категории сложности, — отец коротко качнул головой. — Он изготавливается из специальных вибросортов алмаза. Для полного восстановления межмолекулярных связей портативной горелки недостаточно. Тут требуется профессиональное оборудование и вмешательство мастера. — Отец обернулся к матери: — Почему ты ему не рассказала? В воспитательных целях?

— Я не знала, что его нельзя починить, — Хельга тихо хихикнула. — Ты же знаешь, любимый, у меня всегда были трудности с дальней связью. Я даже не представляла, что его можно вот так сломать!

— Кстати, а как ты его сломал? — подхватил отец, с интересом разглядывая осколок оборудования.

— Я хотел связаться с нашим родовым замком. — Тринадцатый насупился ещё сильнее. — Спросить, когда прибудет корабль, мне же скоро лететь на четвёртый круг обучения. — Он сконфуженно засопел: — Ну… Я запустил кристалл, сформировал свечение, создал прямой луч… Потом стал его направлять на Асгард, а он не направляется! Я подумал, что энергии не хватает, и начал добавлять, сколько смог… А он взял и треснул! Он точно бракованный!

— Ты самостоятельно создал прямой луч дальней связи? — удивлённо поднял брови отец, переводя взгляд на мать: — Ты ему помогала?

— Любимый, у меня не до такой степени плохо с дальней связью, если ты помнишь! — засмеялась та. — Ко дню нашей свадьбы я всё же её освоила! Вдвоём мы бы точно ничего не сломали!

— Дальнюю связь начинают изучать с шестнадцати лет, — в голосе отца мелькнули нотки гордости, — я не помню никого, кто девяти лет от роду сумел бы не то что создать прямой луч, но хотя бы просто зажечь свечение! — Он поспешно обернулся к сыну, сурово сдвигая брови, и укоризненно заявил: — Так, значит, дальней связи у нас теперь нет! Придётся лететь в град, к мастерам, и просить помощи. Грузи кристалл в бронекатер и открывай ангар. Постарайся ничего не сломать. Вопросы?

— Вопросов нет, — Тринадцатый вздохнул и принялся снимать оборудование с постамента.

— Мы не видели тебя четверо суток, — мать глазами указала отцу на притихших дочерей, — а ты уже собрался куда-то лететь. Мы приготовили вкусный обед к твоему возвращению, правда, звёздочки? Мы очень-очень старались!

Сёстры мгновенно оживились и принялись рассказывать отцу, как принимали участие в приготовлении, и что ему очень понравится их стряпня, и что он обязательно должен попробовать всё прямо сейчас. Отец с видимым удовольствием согласился отложить вылет, и все отправились обедать. Домашний обед, как всегда, был занятием скучным. Тринадцатый проглотил кашу, стоически выдержал пытку стаканом тёплого молока и молча сидел, дожидаясь окончания трапезы. Отец по своему обыкновению принимал пищу неторопливо, пробовал каждое блюдо и степенно хвалил хозяек, сообщая, что всё невероятно вкусно, и его очень утомила пища из корабельного синтезатора. Мелкие карапузины были в восторге, мать встроилась в отцовский поток и слегка прищуривалась от удовольствия, из-за чего беседа текла ещё медленнее. Глаза и волосы всех троих сияли, и было понятно, что сидеть за столом придётся ещё долго. Тринадцатый мысленно вздохнул. Тоска. Вот в родовом замке приём пищи проходит в сто раз интереснее! Там тысячи родичей, множество братьев-ровесников, всегда есть о чем поговорить, и сёстры не достают своей женской ерундой, потому что сидят за общими столами с другой стороны обеденного зала. И молоко там дают холодное, что немаловажно. Сёстрам вроде всё равно дают горячее, но какая разница…

Когда уже из замка придёт корабль? Если повезёт, как в прошлое лето, то пришлют авианосец! Настоящий! В прошлый раз Совет рода прислал за учениками в Пограничную всего один корабль, зато какой! Авианосец класса «Белая смерть»! Он собирал детей двое суток, всё это время их кормили едой из корабельного синтезатора. Вот это был класс! Братья из других галактик, прямо скажем, были впечатлены. Из ровесников на таком корабле ещё никто не летал, но все сошлись во мнении, что еда из синтезатора настоящего боевого корабля в сто раз круче и вкуснее обычной. И как это отцу она не нравится — совершенно непонятно.

— Благодарю, хозяюшки! — Отец наконец-то закончил приём пищи и встал из-за стола. — Давненько я так вкусно не ел! — Карапузины опять довольно запищали, и Харальд коротко поцеловал мать в щёку. Сияющие ярко-зелёные глаза Хельги вспыхнули почти электрическим импульсом, и Тринадцатый уловил вспышку эмоции счастья.

Интересно, у него будет когда-нибудь такой же мощный энергопоток, как у отца? Отец ну очень мощный, сильнее его только асы! Конечно, вон он какой огромный, пять метров ростом, кулачищи размером с голову, запястье ладонями не обхватишь — каждому ясно, что перед тобой элитный боец древнего воинского рода, генетическая адаптация для боевых действий в условиях любой гравитации! Здесь, на Хагарде, гравитация меньше, чем на Асгарде, так отец тут на двадцать метров подпрыгивает, не напрягаясь, без задействования боевых режимов. Тринадцатый снова вздохнул. Мать рядом с отцом кажется очень маленькой, а ведь она выше сына на метр! Будет очень обидно, если догнать отца в росте не удастся…

— Ты кристалл связи погрузил? — поинтересовался отец, выходя из дверей усадьбы.

— Да, — лаконично ответил Тринадцатый, заставляя себя не задавать вопросов. Настоящие воины не болтают, как женщины, без серьёзного основания! Воин мало говорит, но много делает! Так на занятиях учили старые асы, и так вели себя бойцы на авианосце прошлым летом. Но желание расспросить отца было слишком велико, и подавить его всегда оказывалось очень трудно.

— Спрашивай, — отец с лёгкой улыбкой посмотрел на него сверху вниз и вошёл в ангар. — Имеет смысл потратить время полёта с пользой. Что тебя интересует?

Отец всегда ощущал, когда он хотел что-то спросить, и это очень облегчало задачу, потому что вроде как в этом случае он не выглядит болтуном, ему ведь предложили задать вопрос. Понимание этого придавало уверенности, потому что прослыть болтуном в глазах отца совсем не хотелось.

— А я вырасту, как ты? — Тринадцатый решил задать наиболее болезненный вопрос в первую очередь. Отец классно летает, вдруг он поведёт бронекатер на максимальной скорости, и времени на разговор выпадет совсем мало. — Мне уже девять лет, а я такой мелкий… Многие братья выше меня!

— Вырастешь, — улыбнулся отец, восходя по трапу бронекатера. Обычно на нём летала мать, если ей требовалось куда-то попасть, но летать с отцом было гораздо круче. Мать просто летела, куда надо, а отец мог провернуть пару-другую фигур боевого пилотажа, и ради такого можно было и месяц дожидаться его возвращения с орбиты. — Или ты забыл, как выглядят старшие братья?

Самым старшим братьям было по тридцать восемь лет, вторым братьям — тридцать четыре лета, все они были могучими бойцами и служили на базе даарийского флота в системе Тары, и сюда, на Хагард, в систему Рады, прилетали нечасто. У каждого из них имелась семья, они жили в родовом военном городке, и чаще Хельга с детьми летала к ним, чем наоборот. Третья и четвёртая пары старших двойняшек ещё не достигли возраста опытного бойца и служили там же, в штурмовых отрядах родовой эскадры. Из даарийских подразделений в системе Рады стояла только эскадра Харальда, из-за чего разница в росте казалась большей, нежели в действительности. Четверо средних братьев ещё проходили обучение в родовом замке, но были почти взрослыми и потому высокими.

— Братья высокие, — согласился Тринадцатый. — Но они в моём возрасте были выше!

— С чего ты взял? — Отец активировал кристалл управления, и над боевым постом пилота вспыхнуло свечение энергий рабочего пространства.

— Я спрашивал, — Тринадцатый расстроенно вздохнул. — Они говорят, что в моём возрасте были выше всех в своих учебных кругах. А я не самый высокий. Есть и повыше, и намного. Это потому что я родился один, без брата? Я хотя бы до матери дорасту?

— Наша мама — харрийка, — отец ласково потрепал сына по снежно-белой шевелюре. — Уроженцы галактики Харра ниже ростом, чем мы. Но это не мешает им быть доблестными воинами. Кстати, обработка сознанием информационных массивов имеет у них более высокую скорость. Особенно когда дело касается работ с глубинными слоями памяти. Поэтому расчёты курсов максимальной степени сложности производят их специалисты. Это незаменимо в некоторых ситуациях. Например, когда проводится операция возмездия где-нибудь глубоко в пространстве низких энергий. Раньше такого почти не было, но сейчас… — Харальд на мгновение замолчал. — Сейчас тёмные становятся всё наглей. Так что у каждого есть свои особенности. Но мы сияющие, сын мой. Наша раса существует тринадцать с половиной миллиардов лет, и законы её развития отточены эволюцией. Женщина сияющих продолжает род своего мужчины. Поэтому твои глаза цвета звёздного света, а волосы цвета чистейших снегов. Поэтому ты будешь столь же высок, как твои братья, твой отец, твой дед и прадед. Не переживай, твое время ещё придет. — Он улыбнулся: — Потом ещё будешь сталкиваться с определёнными трудностями на эту тему.

— С трудностями? — Эта информация Тринадцатого очень удивила. Разве могут быть трудности, когда ты самый высокий и самый сильный, как отец и братья?! Да это же круто! — С какими?

— Наш род один из первых полутора сотен, — отец вошёл в свечение пилотского поста, слегка оттолкнулся ногами и завис внутри переплетения энергий, принимая удобное положение тела. — С первых полутора сотен началась воинская каста девять миллиардов лет назад. Все мы на метр выше остальных мужей Даарии, плюс ещё полметра разницы в отношении жён. Мы выше мужей галактики Харра на полтора метра или на метр, если сравнивать с древними харрийскими воинскими родами. Наша мама из такого рода, это знают все. Но она всё равно ниже меня на полтора метра. Из-за этого я не воспринял её всерьёз, когда увидел. Я даже не подумал о том, что наши энергопотоки могут подходить друг другу, и не подумал об этом только на основании большой разницы в росте. Как видишь, иногда неразумная предвзятость может привести к страшным ошибкам. Я даже не хочу представлять, чтобы было, если б твоя мама оказалась менее смелой и решительной. А ведь у нас есть и другие галактики. В которых проживают другие славные рода, и они ещё ниже нас ростом.

— Отец, но для чего искать жену в других родах? — Тринадцатый вслушивался в колебания общего корабельного энергоконтура и чувствовал, как Харальд одну за другой активирует бортовые системы. Он действует раз в пять быстрее матери, вот бы тоже так научиться! — Если есть древние рода первых полутора сотен? Там множество сестёр, мы с ними в побратимах, и рост подходит.

— Вот как? — Отец с интересом посмотрел на сына. — А ты как считаешь?

— Ну… — Тринадцатый озадаченно задумался. — Не знаю… Мама очень красивая… Поэтому?

— В том числе, — согласился Харальд. — А ещё почему? Подумай. Ответ тебе известен, он всегда был перед тобой. Просто ты не обращал на него внимания, воспринимая как должное.

Тринадцатый старательно наморщил лоб, пытаясь понять, в чём заключается заданная загадка.

— Вспомни, когда мы с мамой ругались? — помог ему отец.

— А разве вы ругались? — удивился Тринадцатый. — Мы каста воинов! Мужчины и женщины ругаются только в гражданских кастах! У нас об этом были занятия прошлым летом. Мы особенные! Каста воинов отличается от гражданских каст, у сыновей воинской касты в крови плещется ярость битвы, поэтому мы никогда не сдаёмся и не отступаем! А дочери касты воинов рождаются со сверхустойчивой психикой и… эээ… с чем-то там ещё. Наставники сказали, что мы это потом будем проходить, на старших кругах, когда придёт время изучать, как воспитывать детей. В общем, женщины воинской касты никогда не обижаются на своих мужчин, потому что они тоже особенные! Поэтому сестёр нельзя обижать, даже если бесят. Но они всё равно не бесят, только болтают много!

— Что ж, в общих чертах так и есть, — подтвердил Харальд. — Наставники правы, вы узнаете обо всем, когда придёт время. Пока же сынам воинской касты достаточно знать, что дочери воинской касты есть наше величайшее сокровище, и их необходимо хранить. Но дело в том, что никакое терпение не способно принести настоящую гармонию. Она возникает только тогда, когда отец и мать сливаются воедино. Это как пилот и его корабль. Смотри, я восседаю в свечении боевого поста. Я решаю, куда и когда лететь, какую держать скорость и каким должен быть коэффициент ускорения, из каких излучателей открыть огонь и по какому противнику. Я полностью управляю кораблём, и он абсолютно послушен мне во всем. Казалось бы, я центр этой микровселенной. Но что будет, если я не забочусь о своём корабле и он сломается прямо в разгар боя? Или если я бездумно брошу его под сосредоточенный удар эскадры противника?

— Тогда корабль сожгут, и ты погибнешь, — ответил Тринадцатый.

— Так без кого из нас можно обойтись в космическом бою? — Отец внимательно смотрел на сына.

— Ни без кого! — догадался сын. — И корабль, и его воин в бою одинаково важны! Ты хочешь сказать, что ты с мамой, как воин и его корабль! Поэтому она любит встраиваться в твой энергопоток! Ей там очень нравится, это легко заметить! Ваши потоки сливаются, как сливается личная энергия пилота и энергия боевого поста корабля?

— Именно так, — Харальд остался серьёзен. — Энергии влюблённых должны подходить друг другу, иначе не поможет даже терпение, выпестованное на генетическом уровне. Позже, когда ты станешь старше, мы вернёмся к этому разговору. Пока же запомни главное: мы — сияющие, сын. Мы рождены в эпицентре Великой вспышки, мы — дети энергии, мы связаны с ней неразрывно, и мы свято следуем её законам. Если сияющий потеряет связь с энергией, он перестанет быть сияющим. Я не знаю, кем он станет, но это будет уже другая раса, пустая, слепая и блеклая — скопление забывших свой путь слабаков, бесславно доживающих последние века. Впрочем, долго мучиться им не придётся, во Вселенной великое множество конкурентов.

— А я не потеряю связь с энергией? — испугался Тринадцатый. — Я же не смог установить дальнюю связь с Асгардом! Каждый сияющий может применять кристалл связи, а у меня не получилось!

— Не получилось?! У тебя?! — Могучий воин гулко расхохотался. — Ты активировал оборудование максимальной степени сложности, сын, такое под силу только взрослым сияющим! Энергопоток чада слишком слаб для такого! Но ты рождён в Священное лето истинной гармонии, твоя сила велика. Просто пока она ещё не сформировалась и потому лишена гибкости и точности. Ты действуешь напролом там, где требуется применить строго рассчитанное воздействие. А что бывает в результате удара гравитационным молотом по кристаллу обзора?

— Он может сломаться, — Тринадцатый скорбно вздохнул: — У меня постоянно всё ломается! В родовом замке, на занятиях по начертанию, я постоянно ломаю клинья ввода информации… уже четырнадцать штук сломал… Наставники всякий раз выдают мне новый клин и говорят, что всё в норме, но я вижу, как они смеются между собой! Кристаллов ближней связи я сжёг штук десять, братья на меня уже странно смотрят! Мне перед самым окончанием прошлого круга обучения выдали ещё один, но я боюсь его запускать, потому что он тоже сломается! Все и без того считают меня нелепым.

— Никто так не считает, сын! — Харальд с трудом подавил улыбку. — Позже ты поймёшь, о чём я. Они все стараются тебе помочь, только это не просто. — В глазах отца вспыхнули искорки любопытства: — Если ты не пользуешься ближней связью, как же получаешь информацию в замке?

— Ну… — смутился сын. — Я входящие вызовы принимаю, это не требует подачи сильного импульса… А вообще я встраиваюсь в энергоконтур замка и слушаю, кто где находится и что происходит… — Его глаза резко увеличили интенсивность сияния, и Тринадцатый восхищённо выпалил: — Стены замка такие мощные! В них столько энергии, что ей не хватает места в граните! Поэтому энергоконтур снаружи замка выходит за их пределы чуть ли не на пять метров! А внутри замка вообще сплошное поле! В нём можно почувствовать каждого, если поискать! А ещё белый гранит не ломается, как начертательный клин или кристалл ближней связи… — Он вновь поник. — Или осветительная сфера… Или активатор подъёмника…

— Ты сломал подъёмник в замке? — неподдельно удивился отец. — Их же меняли на более современные всего шестьдесят лет назад! Кстати, как ты в нём оказался, ученики же должны ходить пешком по лестницам. Подъёмники только для стариков и женщин с младенцами.

— Я не хотел, — засопел Тринадцатый. — Я мимо проходил, а тут сёстры из старшего круга! У них занятия были по изготовлению одежд или что там у них… какая-то ерунда женская в общем… Занятия закончились, и они тащили кучу всего. Сказали, что наставницы велели доставить всё это наверх, и попросили помочь. Мол, они подъёмник на сорок этажей вверх будут долго разгонять, а я гармоничный, значит, сильный, и подъёмник пойдёт вверх быстро… Он поморщился и обречённо закончил: — Я затащил всю их поклажу внутрь и подал энергию на кнопку активации… Я старался добиться максимальной скорости, а она лопнула… Подъёмник вообще с места не сдвинулся…

— Сёстры, наверное, повеселились, — Харальд скрыл улыбку.

— Нет, они не смеялись. Даже помогли мне руку залечить, с их кругом уже проводят занятия по регуляции… — Тринадцатый обиженно насупил брови: — Но женские потоки совсем не такие сильные, как мужские. Даже мамин поток легко услышать, не то что у сестёр. Я видел, что им смешно, они не смеялись надо мной в голос только потому, что проявляли тактичность, положенную дочерям воинской касты… — Он расстроенно умолк.

— Сильно руку зацепило? — поинтересовался отец. — Я не вижу отпечатка повреждений.

— Ерунда, — отмахнулся сын. — Ладонь пробило, осколок кнопки насквозь прошёл. Сначала больно было очень, и я из-за этого никак не мог восстановить в руке правильный энергопоток, чтобы кровь не шла. Но потом сёстры помогли, стабилизировали контур ладони и провели регенерацию. Всё быстро зажило. До вечера кулак сжимать было неудобно, но с утра уже вообще не чувствовалось.

— Вот так даже? — Харальд высунул руку из свечения пилотского поста и протянул могучую ладонь над ладошкой сына. — Следов повреждений нет. Так могла сработать только валькирия. Или специалист из касты целителей.

— Ну да, — подтвердил Тринадцатый. — То и были сёстры из круга валькирий. Только они ещё маленькие, им по двенадцать лет всего, поэтому вчетвером возились. Хорошо, что никто из братьев не видел, вот бы смеха-то было…

— Смеяться над таким может только совсем юное и неразумное чадо, — возразил отец, убирая руку. — Ибо удел валькирий — хранить бойцов. Сёстры исполняли своё предназначение. Не исключено, что впервые на своём веку им довелось оказаться в несмоделированной ситуации, для них это ценный опыт. То-то они так старались, что вычистили из твоего потока даже информационный отпечаток следа раны. А ведь это должно было даться им нелегко, энергоконтур гармоничного не так-то просто обрабатывать, даже если гармоничному всего-то восемь лет от роду. Они сильно устали?

— Эээ… — Тринадцатый озадаченно потёр лоб. — Вроде да… я не помню. Они после окончания регуляции были какие-то совсем тусклые и вообще не сияли, поэтому я не полез с вопросами. Нужно было сообщить наставникам, что я подъёмник сломал… Я побоялся зажигать кристалл ближней связи, ещё не хватало и его при сёстрах сломать… В общем, я встроился в энергоконтур замка и попробовал позвать кого-нибудь из наставников. Дядя Альвбьорн почувствовал и пришёл.

— Сам ас Альвбьорн? — в голосе Харальда звучало уважение. — Лично? И что он сказал?

— Ничего, — пожал плечами Тринадцатый. — Рядом зажглась область прямого перехода, он и появился. Посмотрел на всех внимательно, я даже не почувствовал, как он излучает. Но сёстры сразу засияли, он велел мне идти на занятия, потому что я уже опаздываю, а сам уехал вместе с ними наверх… — Сын невесело вздохнул: — Он как-то активировал подъёмник без кристалла активации… Он очень сильный. А я могу только всё портить…

— Научишься, — тепло ответил отец. — Твоё время впереди. Могучему бойцу сила лишней не бывает. Чем он мощнее, тем надёжнее защищена Родина. — Харальд увеличил видеопроницаемость бортовой брони и кивнул сыну на изображение усадьбы: — Что-то мы с тобой задержались с вылетом, наша мама зачастила подходить к окнам. Пора лететь.

Тринадцатый кивнул и направился к посадочным кристаллам десантного отделения, но не увидел над ними ни одного свечения и обернулся к Харальду:

— Где мне садиться, отец? Ты не зажёг посадочные места…

— Зажги сам, это не сложно, — отец многозначительно прищурился. — Если, конечно, ты не желаешь лететь, как подобает воину. — Он указал на деактивированный кристалл бортового стрелка.

— На месте бортстрелка? — Тринадцатый недоверчиво посмотрел на отца. — А можно?

— Если сумеешь зажечь, значит, можно, — ответил Харальд. — А не сумеешь, значит, ещё не дорос.

— Но… — Тринадцатый подошёл к основанию боевого поста. — Я не знаю, как он зажигается… Мама никогда его не зажигала… Даже она не умеет зажигать боевые посты…

— Наша мама — дочь славного и доблестного воинского рода, — голос отца звучал серьёзно, но в его потоке ощущались лёгкие вибрации веселья, что смущало Тринадцатого ещё сильней. — Она рождена со способностью зажечь боевой пост, просто ей этого не требуется. Любой сияющий может его зажечь, если он взросл настолько, что накопленной им силы достаточно. Но просто зажечь боевой пост — это мало что даёт. Необходимо уметь сливаться с ним воедино и взаимодействовать с его боевыми кристаллами, это и есть искусство воина. Попробуй активировать пост так же, как ты запускал дальнюю связь. Только посильней. Влей в него свой энергопоток, сколько сможешь.

— А он не сломается? — невольно напрягся Тринадцатый. — Не взорвётся, как кнопка подъёмника?

— Чаду девяти лет не хватит сил даже вызвать резонанс в первичном каскаде активации, — Харальд с интересом наблюдал за сыном. — Так же, как и зажечь кристалл дальней связи. Но ты смог. Поэтому я считаю, что сумеешь и сейчас. Действуй, не трать время на ненужную неуверенность. Бояться неизвестности — удел обитателей пространства низких энергий. Они постоянно чего-нибудь боятся. То проиграть, то умереть, то не суметь… зачастую они даже боятся победить, потому что не всегда понимают, что им потом делать с этой победой. Мы — сияющие, сын мой. Мы не боимся, нам нечего бояться, чтобы ни случилось. Для нас не существует смерти, мы — дети Великой вспышки, мы пришли из неё, уходим в неё и возвращаемся из неё вновь и вновь, с каждым разом поднимаясь всё выше по бесконечному древу слоёв Вселенной. Мы не боимся не суметь, потому что, упав, мы поднимаемся с ещё большей решимостью. Мы не стесняемся совершенных ошибок и не пытаемся предать их забвению, ибо то наши ошибки, и чем твёрже память о них, тем меньше их будет в дальнейшем. Опыт, продлённый во времени и пространстве, складывается в Истину. А Истина есть самая великая ценность. И она вечна. Так что же не даёт тебе действовать? Боишься ошибиться, боишься не суметь или боишься умереть от взрыва кристалла?

— Я не боюсь! — воинственно вскинулся сын. — Ни капельки! — И сразу приуныл: — Но я не знаю, как подать на него поток. Он совсем не вибрирует, как встраиваться в то, чего нет?

— А ты разбуди его, — посоветовал отец. — Заставь его вибрировать. Как ты запускал связь?

— Так же, как обычное оборудование, — Тринадцатый постучал пальцем по гладкой поверхности основания боевого поста. — Щёлкнул по нему тихонько, он отозвался вибрацией, вот тебе и колебания. Можно встраиваться. Но пост на стук не отзывается!

— Со временем ты научишься будить боевые кристаллы дистанционно, — подбодрил его Харальд, — импульсом собственного энергопотока. Для этих целей больше подходит излучение спинного мозга, оно более грубое. Но сейчас запускай, как можешь. И помни, это боевой пост, ему твои щелчки неинтересны. Медведя не страшат дождевые капли.

Тринадцатый сжал кулак и ударил по матовой поверхности. Пост отозвался короткой вибрацией и мгновенно затих. Тринадцатый ударил ещё раз, затем ещё и ещё. С таким же успехом можно бить в гранитную стену или стальную болванку. Руке очень больно, толка очень мало.

— Не получается, — раздосадованно выдохнул он, тряся отбитой рукой. — Вибрация пропадает раньше, чем я убираю руку! Он совсем не такой отзывчивый, как обычное оборудование!

— Конечно, — согласился отец. — Это же боевой пост, а не гражданская аппаратура. Тут требуется умение, а не одна лишь грубая сила. Ты запомнил вибрацию, которую вызывает твой удар?

— Она сразу же пропадает, — сокрушённо вздохнул сын. — Миг — и всё. Я не успеваю её подхватить.

— А ты не подхватывай. Ты её повтори. Воспроизведи в точности! — Харальд бросил взгляд на основание боевого поста, и массивный кристалл низко загудел, словно получив мощный удар невидимым молотом.

— Ух ты! — Тринадцатый восхищённо затаил дыхание. — Отец, позволь мне! Я тоже так хочу!

Харальд погасил вибрацию, возвращая кристаллическое основание в состояние абсолютного покоя, и предоставил сыну действовать. Тринадцатый сфокусировался на собственном энергопотоке и сгенерировал импульс. Ничего не произошло. Он предпринял с десяток неудачных попыток, после чего пришёл к выводу, что неправильно запомнил вибрацию поста. Пришлось бить в него кулаком до тех пор, пока не удалось точно прочувствовать ответную частоту, исчезающую в кратчайший миг. Кулак уже начал опухать и болел просто так, безо всяких ударов, когда Тринадцатый неожиданно понял, что отчётливо слышит короткий ответ кристаллического массива. Боль в руке, как тогда, в родовом замке, у подъёмника, сильно отвлекала, мешая концентрироваться на создании импульса, но опозориться перед отцом было раз в сто ужасней. Тринадцатый вдохнул, стараясь приглушить боль, и закрыл глаза, чтобы вид на замерший в окне усадьбы силуэт матери не заставлял волноваться ещё сильнее. Он вызвал в себе всплеск энергии и бросил в поверхность боевого поста требуемый импульс. Массивное основание коротко завибрировало и затихло.

— Молодец, — подбодрил его Харальд. — А теперь сильнее. Силы-то у тебя ещё остались?

Этот вопрос оказался настолько обидным, что Тринадцатый сам не понял, как вбил в основание поста следующий импульс. Кристаллическая толща завибрировала не так сильно, как у отца, но вполне уверенно. От неожиданности он даже открыл глаза.

— Теперь зажги его, — отец внимательно наблюдал за действиями сына. — Не жалей энергии. Чем больше ты в него вольёшь, тем дольше пост будет активным без стрелка внутри. Потом он погаснет, и свечение придётся зажигать вновь. Поторопись, вибрация угасает.

Тринадцатый торопливо настроился на частоту тихо гудящего основания, совместил с ней собственный поток и что есть силы направил его внутрь массивной толщи. Поток неожиданно рванулся сквозь её вещество, мгновенно пробуждая бесчисленные триллионы атомов, молекулярная решётка вздрогнула в едином порыве, синхронизируя вибрации элементарных частиц до степени резонанса. Мощная плита излучающего кристалла озарилась сиянием, и над её поверхностью яркой сферой вспыхнуло энергетическое свечение боевого поста. Тринадцатый, словно заворожённый, молча стоял перед ним, не спуская глаз с переплетения энергий. У него получилось! Невероятно…

— Ты получила запись? — тихий голос отца звучал, словно из другой реальности.

— Да! — возбуждённо шептала мать. — Я немедленно отправлю её в скрижаль рода! Любимый, можно я покажу её маме? Очень хочется похвастать! Обещаю: только маме! Она будет рада за нас!

— Отправляй без ограничений, — разрешил отец. — Хвастать нехорошо, лучше поставь пометку, что это запись урока с гармоничным сыном. Быть может, она пригодится наставникам или родителям других таких детей. Отправляй в родовые скрижали обоих родов, а там наставники разберутся. Тринадцатый! Заходи внутрь и встраивайся в корабельный поток, пока пост не погас! Его надолго не хватит, ты дал ему слишком мало энергии, он нуждается в операторе.

Это предупреждение мгновенно вывело сына из восторженного ступора. Тринадцатый шагнул в энергетическое свечение и почувствовал, как силовой поток корабля захлёстывает его целиком. Это было очень похоже на погружение в энергетику родового замка, и он привычно встроился в пришедший энергопоток. Внезапно тесные борта бронекатера рванулись куда-то в стороны, растворяясь в окружающем мире, и Тринадцатый ощутил нечто мощное и грозное, частью которого являлся. Более всего походило, что он превратился в сияющую чистой энергией сферу, переполненную силой и стоящую на посадочной площадке усадьбы. Точно! Именно так со стороны выглядят активные корабли сияющих, а сейчас он словно сам стал кораблём! В сознании тут же появился отец, точнее, сияющий шар его личной энергии, он тоже был частью мощной сферы, только занимал в ней гораздо больший объём. Тел не было видно, хотя они были, Тринадцатый ощущал руки и ноги, охваченные потоком энергий корабельного контура. А ещё требовалось работать шеей, чтобы смотреть по сторонам, хотя сильно вертеть головой было не лучшим вариантом. Небольшой поворот словно попадал в невидимый усилитель, широко меняющий угол обзора, и если поворачивать голову сильно, то мир начинал мелькать перед глазами. Оправившись от первого удивления, Тринадцатый понял, что чувствует множество элементов корабля, хотя не видит их. Тут вообще ничего корабельного не было видно, хотя одновременно всё оно имелось! Особенно близко и заманчиво ощущались боевые кристаллы излучателей бронекатера, но дотянуться до них почему-то не получалось.

— Ну как, нравится? — По обыкновению степенный, но весёлый голос отца, отчётливо звучал напрямую в сознании, отчего казалось, что оба они сидят внутри одного поста одновременно.

— Здорово! — восторженно выдохнул Тринадцатый. — Я как будто часть катера!

— Так и есть, — подтвердил отец. — Точнее, мы оба являемся с ним одним целым. Тебе пока ещё рано находиться в режиме абсолютного слияния, поэтому твой доступ ограничен. Это чтобы ты не стал палить по воробьям из излучателей антиматерии.

— Я бы не стал! — возмутился сын. — Это же антиматерия! Так только дурак может выстрелить!

— Меня очень радует, что ты достаточно серьёзен и осознаёшь подобное, — без тени иронии ответил Харальд. — Но таковы законы боевого флота. Твоего возраста недостаточно для доступа к боевым кристаллам. Но лететь на посту бортстрелка ты можешь. Но если тебя это не устраивает…

— Устраивает! — заторопился Тринадцатый. — Я ничего не буду трогать, чтобы не сломать! Честно!

— Здесь тебе ничего сломать не удастся, — корабельный поток сообщил о том, что действия сына вызывают у отца гордость и веселье одновременно. — Так что применяй всё, что сможешь. Это очень познавательно. И интересно. Самый первый полёт в режиме слияния — это много эмоций. Стартуем!

Сияющий шар бронекатера рванулся ввысь неожиданно и настолько стремительно, что у Тринадцатого захватило дух. Внутри всё замерло, словно это он сам, один, за бесконечно короткий миг оказался на высоте в полсотни метров над землёй, но в следующее мгновение ощущение единства с могучей силой вернулось.

— Молодец! — похвалил Харальд. — Не выпал из потока при первом взлёте! Хороший знак.

Бронекатер устремился вперёд, набирая скорость, Харальд бросил машину в боевую петлю, стремительно вывел её в вертикальную плоскость и включил форсажное ускорение. Сияющий шар пронзил атмосферу, окунаясь в безбрежную черноту усеянного звёздной россыпью пространства, и ощущение восторга от безудержного полёта полностью поглотило девятилетнего ребёнка.

Бронекатер пошёл на снижение, мягко проваливаясь сквозь белоснежный облачный фронт, и Тринадцатый почувствовал присутствие других кораблей. Они находились где-то внизу, до них было ещё довольно далеко, но с каждым мигом их количество возрастало. По мере приближения к поверхности плотность транспортного потока увеличивалась, и вскоре Тринадцатый смог различить суда, идущие на большой высоте. За время полёта он успел освоиться с управлением обзором, и теперь с удовольствием приближал то или иное изображение, разглядывая попадающие в поле зрения корабли. В основном это были грузовые транспорты, идущие параллельным земле курсом в различных направлениях. Хагард, конечно, не такой большой, как Асгард, но тоже очень даже крупный. Здесь живёт много миллиардов сияющих, три четверти населения составляют гражданские касты, а их деятельность требует обширных перевозок. Почти всю площадь континентов северного полушария занимают усыпанные усадьбами и замками бескрайние леса и цветущие степи. Сельскохозяйственных полей здесь почти нет, лишь изредка попадаются небольшие пашни, гражданские касты устроили их для обучения подрастающих поколений. В родовом замке на Асгарде тоже есть такая, для тренировок по земледелию, но она совсем маленькая, даже меньше, чем два на два километра. Настоящие сельскохозяйственные массивы расположены ближе к экватору и в южном полушарии. Наставники объясняли, что энергетика физических полей космических земель, находящихся вне эпицентра пространства высоких энергий, устроена так, что излучения, наиболее благоприятные для жизни сияющих, сконцентрированы в северных полушариях. Южные полушария для полноценной жизни малопригодны. Там удобно отдыхать и выращивать урожай, но постоянно жить нельзя, и особенно вредно там заводить и растить детей. Впрочем, это было понятно и без уроков. Как только попадаешь в Южное полушарие, сразу чувствуешь, что это не твой дом. Любой сияющий тебе это скажет. Хотя там бывает очень даже весело, особенно на занятиях по горной или тактико-физической подготовке.

— Твой круг завершил изучение вводного курса по строению космического пространства? — Тринадцатый почувствовал, как отец считывает информационные потоки, пронизывающие навигационные коридоры воздушных эшелонов.

— Ещё позапрошлым летом! — Он попытался просчитать, какой эшелон выберет отец, но не успел. Харальд считывал данные со слишком большой скоростью. — Хотя у нас никто не понял, зачем было нужно тратить на это время. Такие элементарные вещи знает каждый!

— Серьёзно? Каждый? — Это утверждение явно позабавило отца. — Действительно, странно! Тем более если учесть, что полный курс по устроению Мироздания изучается на самом высшем круге обучения. Надо будет связаться с наставниками и сказать, чтобы отменили за ненадобностью!

— Не надо! — забеспокоился Тринадцатый, чувствуя подвох. — Это же полный курс! Вдруг там есть что-то такое, чего мы не знаем, а на вводном курсе этого не рассказывают! Но на вводных занятиях нам точно ничего нового не дали. Такое в детстве рассказывают совсем маленьким чадам! Наши звёздочки и то, наверное, всё это уже знают, мама иногда устраивает с ними прогулки на дальней орбите Хагарда, как раньше со мной. Я пока маленький был, мне очень нравилось. И послушать интересно и сразу посмотреть можно. Хагард с орбиты такой красивый! Особенно облачный фронт над океанами.

— То есть вводный курс вас не удивил, — уточнил Харальд. — В чем же причина?

— Там не было ничего нового, — принялся объяснять сын. — Вот сам посмотри! Наставник рассказал про пространства высокой и низкой энергии. Кто об этом не знает?! Только если дети гражданских каст! А у нас половина рода каждый миг несёт службу в порубежных мирах!

Он сделал красноречивую паузу, чтобы отец мог лучше осознать всю очевидность сказанного.

— Или занятие о видах космических тел! — продолжил сын. — Ну кто не знает, что такое космические тела?! Излучают энергию звезды, их разновидностей полно. Вообще правильно звучит и чертится не «звезда», а «свезда» — СВЕт Землям ДАющая. Но слово «звезда» произносить удобнее, поэтому все так говорят. Вокруг звёзд вращаются крупные неизлучающие тела — их называют земли. Часто у крупных земель имеются спутники, они именуются лунами. Если говорить по правилам, то звезда, имеющая на орбите семь земель — это и есть звезда, а если земель больше, то звезду правильнее называть солнцем. Но в действительности сияющие, чтобы не заморачиваться, называют звёздами любые звёзды, а солнцем ту, которая светит в конкретной системе, о которой идёт речь.

На высоте пяти километров всевозможных гражданских грузовиков, катеров и маломерных лодок стало довольно много. Сияющие летели куда-то по своим делам, возвращались домой, посещали родных и друзей, и сияющие сферы и небольшие диски то взмывали с поверхности, занимая свободные лётные коридоры, то начинали снижение, быстро и ловко заходя на посадку. Отец перевёл машину в горизонтальный полёт и снизил скорость, вставая в незанятый эшелон на отметке три с половиной тысячи метров. Тринадцатый перевёл дух, но тут же спохватился, сообразив, что объяснил не всё:

— В конкретной системе — это в смысле в конкретной солнечной системе, я хотел сказать! Солнце и всё, что находится на орбитах внутри его гравитационного колодца, именуется солнечной системой. Есть ещё звездные системы — это группы звёзд, находящиеся в относительной близости друг от друга. Мы называем это ЧЕРТОГ, от слов «черта» и «га» — то есть траектория движения, курс. Если таковую группу звёзд соединить на карте чертами согласно оптимальному курсу, то получается рисунок чертога. Ну… вот и всё… А! Да! Огромные скопления звёзд объединены в галактики, мы их ещё называем мирами. В центре галактик находятся сверхмассивные чёрные дыры, это энергетические центры миров, они поглощают излишки энергии, чтобы замедлять общую энтропию галактики. Есть ещё чёрные дыры размерами поменьше, их много, они распределены по пространству галактики для равновесия.

Он задумался, вспоминая, не упустил ли что-нибудь, и на всякий случай уточнил:

— Галактики, как звёзды, бывают разных размеров и могут сильно отличаться друг от друга. Например, наша галактика спиральная с перемычкой, с четырьмя рукавами. Она невелика, в ней чуть больше двухсот миллиардов звёзд. Самая большая галактика — это Даария, прародина цивилизации сияющих, и дом нашего рода! В ней больше шестнадцати триллионов звёзд! И все они являются звёздами максимальной силы излучения! А в Пограничной звёзд максимальной силы очень мало, потому что она находится на самом краю пространства высоких энергий. Количество, баланс и качество звёзд и чёрных дыр определяют свойства галактики. Эти свойства непосредственно влияют на живых существ, которые живут на землях этого мира. Поэтому когда сияющие ещё не умели покидать мир прародины, все были внешне такие, как мы. А потом, когда были заселены близлежащие галактики, их население приобрело отличия, сформировавшиеся под воздействием факторов новых миров. Поэтому сияющие из галактики Харра отличаются от нас цветом глаз и волос. У нас глаза цвета звёздного свечения и белые волосы. А у них волосы серебристые, и глаза имеют ярко-зелёную прозрачность. А ещё мы выше ростом, потому что Даария немного мощнее Харра по интенсивности излучения. Сияющие из других галактик тоже различаются по цвету глаз и волос. В галактике Свага, наверное, самое смешное сочетание цветов: глаза небесного цвета и волосы светло-золотистые.

— Ты находишь это сочетание смешным? — осведомился Харальд. — Почему?

— Не знаю… — смутился Тринадцатый. — Просто необычно как-то… Хотя некоторых братьев моего круга больше веселят сияющие из галактики Туле. У тех вообще волосы пепельные, а глаза огненные — прям точно огненные, пламенно-оранжевые, словно у Парда! Только Туле совсем крохотные — два восемьдесят с небольшим. Маленькие Свага и то выше! Их галактика ещё дальше от эпицентра, так?

— Так, — подтвердил отец. — Но их галактика дала им уникальную особенность: Туле очень терпеливы к чужим. Они лучше и быстрее всех находят взаимопонимание с другими расами. Пока сияющие заселяли эпицентр пространства высоких энергий, это не было особо важным. Хотя уже тогда взаимодействие с пришельцами из низкоэнергетических территорий старались доверять именно Туле. Но когда мы добрались до миров, расположенных у окраин пространства высших энергий, оказалось, что в местных чертогах достаточно рас. И хоть они не сияющие, но сотворены внутри рубежа, они тоже светлые и потому живут на окраинах по праву рождения. Вот тут лучше Туле общий язык не найти никому. Кстати, Свага, которые тебя так веселят, являются лучшими мастерами среди сияющих. Почти половина всех выдающихся асов касты мастеров, известных всей цивилизации за многие миллиарды лет — это Свага. Так что никогда не забывай, сын, что истинное значение имеет не размер, а суть — те умения, стремления и качества сущности, что делают сияющего сияющим. Не столь важно, огненные глаза или небесные, ярко-зелёные или звёздно-пылающие, белоснежные волосы или бело-золотые. Важно, что они сияют. Недаром мудрецы говорят: «Глаза суть зеркало души». По глазам сразу видно, сияющий перед тобой или нет. И если да, то где именно расположен его дом. Вы уже изучали основные расы пространства низких энергий?

— Нет, наставники говорят, что их слишком много! — Тринадцатый вертел головой, разглядывая окружающий транспортный поток. — Занятия на эту тему будут проводиться на средних кругах обучения… Да, ещё я не сказал про названия! — вспомнил он. — Каждая земля, солнце, чертог и галактика имеют своё имя. Вот мы, например, живём в галактике Пограничная, это порубежный мир, в чертоге Рарог, это харрийский чертог, в системе Рады-солнца на Хагард-земле. Правда, чаще наш чертог называют чертогом Рады, по названию нашей системы, потому что здесь стоит штаб харрийской группировки. А основная база даарийской группировки расположена в чертоге Зимун, штаб находится в системе Тары-солнца. Внутри миров все чертоги сияющих соединены ноль-вратами, которые устанавливаются на поверхности наиболее заселённых земель. Ноль-врата между мирами разрешены только в центре пространства высоких энергий. Развёртывание стационарных пунктов ноль-сообщений между порубежными галактиками запрещено из соображений безопасности ещё со времён Великой Ассы, когда флоты тёмных атаковали эпицентр пространства сияющих, пройдя через ноль-врата нескольких пограничных миров. Вот, теперь точно всё!

— И действительно, — голос отца звучал с лёгкой хитрецой. — Ты молодец, всё хорошо запомнил. Остальные девяносто девять процентов информации вам дадут на старших кругах обучения.

— Так много?! — Тринадцатый неподдельно изумился. — О чем же там ещё можно говорить? Виды хвостов разумных рептилий заучивать, что ли… — Он присмотрелся к нескольким гражданским судам, неторопливо идущим параллельным курсом: пара грузовиков, один пассажирский лайнер и с десяток маломестных катеров. Интенсивность сияния корпусов средняя — сразу видно, все они принадлежат гражданским кастам.

— Отец, мы можем лететь быстрее них? — поинтересовался он. — Тех судов, что рядом с нами?

— Мы можем лететь быстрее всех, — ответил тот. — Мы воины, сын. Наши скорости выше, чем у гражданских. У каждой касты свои достоинства. Эта — одно из достоинств касты воинов.

— Давай их обгоним! — загорелся Тринадцатый. — Помчимся быстрее всех! А то мама всегда летает так неторопливо, что я постоянно засыпаю в пассажирском свечении. Давай рванём на форсаже!

— Нет, сын, пугать гражданских — не лучший поступок для воина, — отказался отец. — Мы не торопимся и вполне способны долететь на текущей скорости. Град уже недалеко.

— Но мы не будем их пугать! — не сдавался Тринадцатый. Уж очень хотелось ещё раз промчаться на бешеной скорости. — Мы просто включим форсаж и всё! Покажем, что мы очень сильные и не зря называемся воинами!

— Гражданские касты и без этого знают, что мы очень сильны, — неторопливо изрёк Харальд. — Поэтому когда-то давно, девять миллиардов лет назад, они доверили нам свои жизни. Они гордятся нами, ибо ведают, что мы всегда придём на помощь, чего бы нам это ни стоило. Даже если ради спасения одного гражданского придётся погибнуть нескольким воинам. Наша каста никогда не прекращает боевого дежурства. Даже в самые мирные тысячелетия, даже в самом сердце пространства сияющих. Ибо мы в ответе за нашу Родину и нашу расу. Поэтому гражданские касты нам доверяют безоговорочно. На заводах наши заказы всегда имеют высший приоритет. Лучшие учёные откладывают все дела, если нам требуется их помощь. Каждый род каждой касты считает почётным выделять часть плодов своего труда на наше обеспечение. Даже если мы не просили, они придут и зададут вопрос: не нуждаемся ли мы в чём-либо? Потому что знают: мы ничего и никогда не делаем без смысла, без причины или неразумного хвастовства ради. А теперь ответь мне, сын, что подумают гражданские, спокойно летящие по своим мирным делам, когда увидят, что бронекатер воинской касты внезапно и без видимых оснований вошёл в режим форсажного ускорения и исчез далеко впереди на огромной скорости?

— Они подумают, что нас вызвали по боевой тревоге, — удручённо ответил Тринадцатый. — И решат, что на систему Рады напали враги. Мы их напугаем…

Он подавил вздох. Ну почему он такой бестолковый и всегда всё портит?! Ведь можно было догадаться самому, это совсем несложно, тем более что командный центр родового замка всегда предупреждает гражданские касты о том, что колонна с учениками на борту выдвигается к месту проведения тренировок… Понятно же, что так поступают для спокойствия гражданских каст. Их среди населения Асгарда то ли девяносто семь, то ли девяносто восемь процентов… Что они могут подумать, когда безо всяких объяснений увидят мощную боевую эскадру? Да ещё с пилотами-асами.

— Не переживай, этим летом у вашего круга начнутся занятия по устройству каст и особенностям профессионального уклада, свойственным той или иной касте, — спокойный тон отца не нёс недовольства сыном, и это успокоило Тринадцатого. — Прошлым летом вы начали изучение теории монополей. Что ещё? Методики считывания и сохранения данных? Работа со скрижалями?

— Угу, — подтвердил сын. — И ещё свойства материалов, но там только два занятия прошло, и пока не очень понятно… — Он приуныл и нехотя закончил: — А ещё я на крайнем уроке сломал начертательный клин и сжёг учебную скрижаль… в общем, сорвал занятие.

— Правда? — Корабельный энергопоток сообщил, что его ответ развеселил отца. — Расскажи-ка!

— Да что тут рассказывать, — Тринадцатый сокрушённо вздохнул. — Наставник начал перечислять виды материалов, пригодных для изготовления малых кристаллов, рассказывал об их свойствах и где именно добываются исходные материалы… Весь круг, как положено, встроился в поток наставника и заносил информацию в глубинную память… — Он немного помедлил: — Я почувствовал, что запоминаю очень легко, и решил зачертить в скрижаль пространственные координаты ближайших месторождений.

— Для чего? — удивился Харальд. — Ты же ещё не умеешь летать.

— Я же постоянно порчу оборудование! — раздосадованно воскликнул сын. — Из-за моей неуклюжести в замке всё время что-нибудь сгорает! Я столько кристаллов поломал, что братья и сестры хихикают в кулак, когда начинается очередное занятие! Все только и ждут, когда я опять что-нибудь сожгу! Наставники всегда выдают мне новое оборудование, но я знаю, что они специально для меня перед каждым занятием берут со склада запасные экземпляры. Я как-то слушал потоки замка и случайно услышал, как кто-то думает обо мне. Я захотел узнать, кто это, и встроился в этот поток. Оказалось, что это наставник Зигфрид. Он был на складе и получал новые осветительные сферы взамен тех, что я сломал во время ночных тренировок!

— И что с того? — Отец явно не видел в произошедшем трагедии. — Осветительные сферы применяются на старших кругах обучения в качестве мишеней на ночных стрельбах. Вещество сферы при разрушении теряет стабильность и быстро разлагается, оставляя после себя кварциты в виде песка. Это сделано специально, чтобы не сорить. Когда у вас начнётся огневая подготовка, вас будут вывозить в пустынные земли, и ты увидишь, что осветительные сферы там расходуются тысячами. Замок заказывает их у касты мастеров постоянно. Ты тут ни при чём.

— Да? А почему тогда наставник Зигфрид думал именно обо мне? — недоверчиво спросил сын.

— Если ты сломал свою сферу так же, как кнопку активатора подъёмника, — весело хохотнул Харальд, — со спецэффектами в виде взрыва, вспышки и вороха осколков, то он просто был впечатлён этим зрелищем. Вот и вспомнил тебя, когда явился на склад!

— Угу, — обиженно надулся Тринадцатый. — А ещё он в тот момент думал, что сферы заканчиваются… В общем, я решил, что как только научусь летать и получу корабль, то слетаю на месторождение и привезу оттуда кучу исходного материала, и попрошу кого-нибудь из касты мастеров сделать замену всему тому, что я сломал. Для этого нужны пространственные координаты, а они слишком сложные, я побоялся запутаться и начал зачерчивать. Но наставник говорил очень быстро, я не успевал закладывать в Тьраги объёмно-энергетическую составляющую… — Он снова печально вздохнул: — Короче, я подумал, что если подам на начертательный клин мощный импульс, то всё пойдёт быстрее… Но он треснул, и скрижаль тоже… Я только одну Тьрагу успел начертить…

— И что сказал наставник? — поинтересовался Харальд. — Ты, кстати, не поранился?

— Вот об этом он и спросил, — хмуро ответил сын. — А когда увидел, что всё нормально, выдал мне новый клин и учебную скрижаль. У него были запасные. У всех наставников есть запасное оборудование, если они проводят занятие с моим кругом. Братьев и сестёр это очень веселит.

— Это мелочи, — весело заявил отец. — А воин не расстраивается из-за мелочей. Со временем ты научишься грамотно управлять своими излучениями. Сейчас тебе нелегко, потому что ты растёшь, и твой энергопоток растёт вместе с тобой. Но твоя мощь велика, и поэтому растёт слишком быстро и непропорционально. В итоге тебе никак не удаётся к ней привыкнуть — показатели постоянно меняются. Прояви терпение и упорство — и станешь сильнее многих. Но если будешь постоянно жалеть себя, то вместо преодоления трудностей так и останешься страдать над их количеством. Запомни, сын мой, тебе очень повезло. Чем больше трудностей ты преодолеешь, тем большему научишься. Посему никогда не жалей о содеянном. Жалей о том, на что не решился. Но я уверен, что последнее утверждение — не о тебе. Малодушие — удел серых. Они обожают жаловаться на жизнь и плакать о том, как всё плохо, какие они несчастные, и — это у них самое обязательное — они, бедняжки, абсолютно не заслужили такой жуткой несправедливости.

— Я не жалуюсь! — Тринадцатый мгновенно подобрался. — Только обидно, что все смеются.

— У всех сияющих есть чувство юмора, — парировал отец. — Без него жизнь была бы слишком блеклой. Особенно воинская служба. Она зачастую бывает до жути монотонна и однообразна. В нашем уделе без юмора никуда. Поэтому умей видеть весёлое даже в абсолютно невесёлом. Это помогает выжить там, где выжить невозможно.

— Разве можно выжить там, где невозможно? — непонимающе переспросил Тринадцатый.

— Иногда — да, — туманно ответил Харальд. — На войне бывает всякое. Всё зависит от тебя. Позже мы не раз будем говорить об этом, пока же тебе требуется подрасти. Расскажи лучше, как ты ухитрился встроиться в поток наставника Зигфрида прямо через общее поле замка?

— Да чего там встраиваться! — фыркнул сын. — Стены из белого гранита в восемь с половиной метров толщиной! Там столько энергопотоков вибрирует — не счесть! Нужно только суметь выбрать конкретное излучение, а то они все вперемешку текут. Я поначалу постоянно путался. Потом научился. Зато там можно сколько хочешь сильный импульс подавать — ничего не сломается!

— Вообще-то в твоем возрасте невозможно внедрение в энергетический каркас родового замка, в котором проживает десять тысяч сияющих, — глубокомысленно изрёк отец. — В теории, сил на такое у тебя не должно хватать ещё лет семь-восемь. Хотя теперь я уже не удивлён. Что по этому поводу говорят наставники? Ты ведь понимаешь, что заглядывать в чужие потоки без разрешения — это неуважение к родичам.

— Я не лезу в современные потоки, это не интересно, — отмахнулся Тринадцатый и мгновенно почувствовал в кулаке что-то тяжёлое, холодное и грозное, замершее в колючем ожидании яростной атаки. Мир свободного полёта перед глазами коротко вспыхнул и подсветился четвёркой красных точек. Во втором кулаке оказалось такое же тяжёлое холодное нечто, в ступни ног требовательно уткнулись незримые опоры. Тринадцатый обмер. Он снова что-то сломал, и на этот раз прямо на глазах у отца. — Я не хотел, честно! — На глаза против воли навернулись слёзы. — Я просто рукой махнул, случайно!

— М-да. Ты меня сейчас порадовал, — с философской задумчивостью произнёс Харадьд. — Хорошо, что я заранее ограничил твоё слияние. Вот это был бы фейерверк… Отпусти боевые кристаллы, сын. Во-первых, врагов поблизости не предвидится. Во-вторых, излучатели неактивны.

— Они не отпускаются! — Тринадцатый зашмыгал носом. — Я не специально! Я не хотел ничего сломать! Честно! Оно всегда так получается! Я уже боюсь дотрагиваться до вещей! Я их не трогал!

— Я искренне надеюсь, что ты не собрался зареветь, словно маленькая дочь гражданской касты, которую не взяла на руки мать, — отец был невозмутим. — Или всё-таки собрался?

— Нет! — доложил Тринадцатый, тайком пытаясь вытереть предательски скатившуюся слезу, отчего одна из четырех красных точек замельтешила перед глазами. — У меня какие-то точки красные перед глазами бегают, из-за них глаз зачесался!

— Это индикаторы готовности боевых полусфер, — в голосе Харальда вновь послышались весёлые нотки. — Ты схватил боевой кристалл одного из излучателей, и пост бортового стрелка подал тебе остальные. Он принял от тебя боевую энергию, значит, кораблю предстоит сражение. Соответственно, пост предлагает тебе активировать оружие и сообщает о наличии на вооружении четырёх излучателей малой мощности, и предлагает выбрать сегмент боевой ответственности. Как только оружие будет встроено в общий корабельный поток, точечная индикация сменится боевым интерфейсом. Ты увидишь, что орудийные системы катера имеют разделение на четыре полусферы: левую, правую, центральную и заднюю. То есть полусферы частично перекрывают и дублируют друг друга в целях повышения надежности и плотности ведения огня. На машинах малых классов, имеющих одного стрелка, за каждую сферу отвечает один излучатель, поэтому ты видишь перед собой четыре точки — по числу фрагментов зон боевой ответственности. На крупных кораблях, например, на крейсере, каждая сфера имеет отдельный боевой пост, оператор которого действует четырьмя излучателями. Боевые системы линкоров, помимо этого, имеют ещё разделение на нижнюю и верхнюю полусферы, а сверхкрупные корабли, такие как светоч или авианосец, делят свои сферы на сегменты, хотя их сила уже не в излучателях. Мощь тяжёлого авианосца — это его крейсера, а главное оружие светоча — искривители пространственно-временного континуума. Позже вы на всём этом будете обучаться и нести службу, но сейчас ты ещё мал для подобных дел. Помнишь законы боевого флота?

— Помню. — Тринадцатый прислушивался к боевым кристаллам. — А я не сломал излучатели?

— Если ты сумеешь их сломать, за тобой немедленно примчится половина касты творцов! — рассмеялся отец. — Чтобы замучить тебя исследованиями. В этом случае я тебе не завидую. Но нет худа без добра — на основании этого творцы разработают ещё более мощную архитектуру боевого кристалла. Так что можешь смело оставить излучатели в покое… — Он на мгновение задумался. — Твоего потока уже сейчас хватает для активации боевого поста. Надо связаться с асом Альвбьорном. Он просил сообщать, если ты продемонстрируешь что-нибудь нестандартное.

— Отец, они не отпускаются, — напомнил Тринадцатый. Осознание того, что он не только ничего не испортил, но ещё и держит управление настоящими излучателями, мгновенно сменило бесконечную печаль и досаду на детский восторг. Сразу захотелось порулить могучим оружием, и он тихонько шевелил руками и ногами, перемещая красные точки.

— Представь, что они настолько хрупкие, что могут разбиться от дуновения ветра, — объяснил отец. — И при этом тебе необходимо их от себя отвести. Движение должно быть абсолютно не боевое. Потренируйся, потом ещё пригодится. Руками быстро получается научиться, ногами сложнее. Новички обычно толкают слишком сильно. Так что там относительно потоков родового замка?

— Я не люблю слушать современные потоки. — Тринадцатый увлечённо отталкивался ладонями и ступнями от боевых кристаллов. — Их слишком много одновременно. Такая каша получается, что распутывать очень долго. И не интересно. А от потоков женской половины замка лучше вообще закрываться посильнее, там такая ерунда огромными потоками мчится! Какие-то цветочки, веночки, платьица, узорчики для боевой брони, куклы, мечты о поцелуйчиках и идеальных слияниях с потоками второй половинки — такой бред, просто кошмар! Я люблю слушать старые вибрации. Если хорошо поискать, то глубоко в толще стен можно найти такие классные отпечатки! Как над замком проходили эскадры, как вспыхивали пики импульсов Аркона в Священные лета, как мастера меняли кристаллы мощи и щитов замка на более новые много лет назад! А однажды дядя Альвбьорн показал мне отпечаток настоящего сражения! Он сохранился в глубине скального массива горы, на которой стоит замок! Я так глубоко не могу проникать, но он провёл и показал. Он сказал, что это была битва за Асгард во времена Великой Ассы полтора миллиарда лет назад! В том сражении нашим предкам помогали Высокомерные сияющие из вышних слоёв, и скала до сих пор хранит их мощь! Правда, следы очень слабые, но всё равно очень интересно!

— Ас Альвбьорн сам показал тебе это сражение? — с интересом переспросил Харальд.

— Да, мы встретились в потоках замка! Точнее, он меня как-то нашёл. Он ведь тоже гармоничный, только ему уже больше двух тысяч лет… Получилось! — довольно заявил Тринадцатый, отводя от себя боевые кристаллы на расстояние вытянутых конечностей. — Так пойдёт? А то я их не вижу.

— Со временем научишься видеть, — успокоил его отец. — Пойдёт. Только руками больше не размахивай, нам сейчас на посадку заходить.

Глава шестая

— Я вижу град! — довольно заявил сын, приближая картину показавшегося на горизонте града, и тут же насторожился: — Отец, а я мог случайно выстрелить? Град так близко…

— Нет, — Харальд тепло усмехнулся. — Ты, конечно, гармоничное чадо, но я всё ж пока посильнее тебя буду. Выставленные мной ограничения тебе не отменить. Через два десятка лет ты будешь настолько силён, что вряд ли я смогу тягаться с тобой. Но к тому моменту ты повзрослеешь и станешь надёжной опорой не только нам с матерью и братьями, но и всему нашему древнему роду. Недаром Альвбьорн присматривает за тобой. Он истинный ас, самый мощный воин во всём роду. Он давно уже достиг предела в развитии, и его ничто не держит в четырёхмерном слое Вселенной. И всё же он остается здесь. Ему ведомо нечто, что известно далеко не всем… — Отец умолк.

— Я правда стану таким сильным, как ты? — уточнил Тринадцатый. Понятное дело, что он вырастет могучим воином, тут нет сомнений, достаточно на братьев поглядеть. Тем более что отец сказал, что рост тоже со временем выправится. Но стать сильнее Харальда, самого сильного бойца во всей системе Рады, ну, если асов не считать, — в такое верилось слабо. — И тоже смогу так летать?

— И даже лучше, — абсолютно серьёзно ответил отец, начиная снижение. — Всему своё время. А сейчас нам нужно связаться с мастером, поэтому займись наблюдением за посадочными коридорами.

Пока отец выходил на связь, Тринадцатый разглядывал град с высоты птичьего полёта. Бывать в Тулгене, граде касты мастеров, ему доводилось и прежде. Они с матерью иногда прилетали сюда за различными приобретениями, и град он наблюдал не впервые. Сверху Тулген мало отличался от других градов цивилизации сияющих, разве что был совсем уж огромным. А может, это просто так казалось из-за того, что он выстроен посреди степи, и в отличие от лесных поселений его было видно издалека и на всей своей протяжённости. Но сейчас, в режиме слияния, когда смотришь с небес, словно сам являешься кораблём, всё воспринималось иначе, чем через прозрачные борта десантного отделения. Раскинувшийся внизу град можно было разглядеть во всех подробностях, и ни на миг не затихающая активность тысяч всевозможных сияющих судов в воздушном пространстве над ним уже не мешала наблюдению.

Мать рассказывала, что Тулген был выстроен древними харрийскими мастерами относительно недавно, то ли сто пятьдесят, то ли сто восемьдесят тысяч лет назад, и потому считается молодым градом. Каста мастеров изначально планировала его под свои нужды, и потому представителей иных каст там немного. Но всё необходимое в Тулгене имеется, а сам град расположен ближе всех к их военному городку, менее пятнадцати тысяч километров, четверть часа неторопливого атмосферного полёта, ну или пара минут баллистического, если необходимо обернуться быстро. Поэтому удобнее всего за приобретениями летать именно туда, если нет времени на долгие полёты. Обычно они с матерью летали в восточный сегмент града, там расположено много всяких складов, но сейчас отец держал курс на северный сегмент, и Тринадцатый принялся разглядывать плывущий внизу центральный округ.

Сердце града, относительно небольшая центральная окружность, была наименее людной, и воздушного движения над ней почти не наблюдалось. Разве что иногда какой-нибудь сияющий кораблик быстро пересекал её по кратчайшему расстоянию и вливался в основные транспортные потоки. Оно и понятно, в центре града у касты мастеров особых дел нет, он вмещает в себя строения обязательных структур: координационный совет, диспетчерская, центр Истины и военные объекты. Они и занимают большую часть центрального округа: стратегические хранилища, сверхглубокие убежища, склады с вооружением и оборонительные сооружения. Конечно, башни, отвечающие за прикрытие города силовыми щитами и огневое противодействие орбитальным силам противника, не были в деле множество тысячелетий, ведь космическая группировка боевого флота засекает появление противника ещё в момент пересечения рубежа. Но заповеди цивилизации сияющих гласят, что тот, кто позабыл уроки истории, обречён испытать их вновь. Поэтому во всех галактиках сияющих, во всех системах, во всех градах всех земель всех систем оборонительные сооружения и по сей день исправно несут боевое дежурство и регулярно обновляются. Не был исключением и Тулген, поэтому в его центральном округе несла службу воинская каста, а в резервном госпитале каста целителей проводила обучение своих молодых специалистов.

Остальные восемьдесят пять процентов городских площадей, раскинувшихся за пределами центральной окружности, занимала каста мастеров. Прямые и идеально ровные улицы радиально расходились от центра прочь, подобно солнечным лучам на рисунке ребёнка, и все они были застроены всевозможными строениями хозяев града. Огромные пирамиды ремонтных заводов из отшлифованного камня перемежались с широкими гранитными кубами складов готовой продукции и полусферами хранилищ сырья, меж которых возвышались базальтовые колоннады, увенчанные различными кристаллами оборудования производственных мощностей. Промышленные участки разделялись лесополосами, насаженными в строгом геометрическом порядке, что облегчало ориентирование с воздуха. Множество пассажирских судов в состоянии неактивной трансформации замерли на незаметных под сенью деревьев посадочных площадках в ожидании окончания трудовой смены. То тут, то там в полусферах складов и боковых гранях заводских построек распахивался выходной коридор, и в воздух поднимался крупный сияющий шар грузовика или небольшое яблоко гражданского катера.

— Мастер Рорик согласился помочь нашему горю, — вновь зазвучал весёлый голос отца. — Нам сопутствует удача, сегодня его смена трудится на ремзаводе, так что закончим быстро.

Тринадцатый подавил разочарованный вздох. Ему вновь не повезло. Втайне он надеялся, что нужного мастера в городе не окажется, и они полетят к нему на производственный комбинат. Вообще на поверхности живых земель серьёзных промышленных операций не осуществляется, только мелкий ремонт и первичная модернизация. Живые земли предназначены для жизни, они принадлежат всем своим обитателям, от маленькой рыбёшки в озере или птицы в небесах до могучих представителей цивилизации сияющих. А какая может быть жизнь на заводе? Без тени леса, без шороха листвы, потревоженной ветром, без запаха цветов и трав, без тихого журчания родника и, самое главное, без ослепительных лучей парящего в небе солнца?! Понятное дело, никакой. Это тёмные живут в городах из мёртвой стали и бетона, забившись в утлые каморки своих жилищ, где лишние квадраты площади доступны только богатым. Во многих мирах пространства низких энергий не осталось ни деревьев, ни прозрачной воды, ни чистого воздуха. Тёмные всё обращают в богатство, поэтому леса вырублены, недра опустошены, вода давно превратилась в промышленные стоки, воздух если не ядовит, то небезопасен. Поэтому тёмные постоянно ищут, что и у кого бы отнять. Сияющие же не могут жить отдельно от энергии. Энергия пронизывает всё вокруг, и природа есть её воплощение. Поэтому сияющие никогда не живут в градах, они лишь приезжают туда, чтобы трудиться на производстве. Сияющие живут в высоких и просторных усадьбах, разбросанных по лесам и степям, а города нужны для всяких совместных дел. Ну, там, всеобщий праздник провести, координационный совет созвать или центр Истины посетить. Но в основном в военных целях, в качестве опорных пунктов планетарной обороны. Для этого каждая земля разбивается на округа, те разделены на края, края — на сектора. В каждом секторе имеется либо гард — то есть цитадель, военная крепость, либо замок воинской касты, отвечающие за оборону соответствующего участка небесной сферы и расположенных под ним территорий. В центральных областях пространства высоких энергий вообще вся индустриальная деятельность вынесена в космос, на мёртвые земли и в поля ресурсных астероидов, и на живых землях только живут. На землях порубежных галактик, в том числе в Пограничной, помимо гардов-крепостей имеются ещё и грады — промышленные центры, где разные касты устраивают своё производство, требующее массовой занятости. Тулген как раз такой град. Но основные мощности всё равно вынесены в космос. Там, на дальних орбитах, поближе к месторождениям ресурсов, расположены огромные промышленные комплексы, производящие всё, что только можно. Сияющие из гражданских каст трудятся там во время смен, а потом возвращаются домой, в родовые усадьбы живых земель. Но Тринадцатому, как всегда, не повезло, и слетать с отцом в космос, на один из таких промышленных гигантов, не вышло. Теперь полёт закончится слишком быстро, и когда ещё удастся полетать вот так, в режиме слияния, да ещё на боевом посту бортового стрелка — совершенно неизвестно. Отец — командир штурмового отряда, его выходные дни долго не длятся… Очень жаль.

— Заходим на посадку, — произнёс Харальд, направляя бронекатер вниз, вдоль исполинской грани одного из заводов. — Оставим машину снаружи. Не будем мешать грузовым судам, болтаясь в заводском ангаре у них под ногами. У гражданских каст много дел, мы же прибыли ненадолго.

Бронекатер погасил свечение и опустился на лужайку. Отец прекратил подачу энергии на силовую установку и велел выходить из корабельного потока. Тринадцатый с сожалением вылез из сплетения энергий боевого поста и направился в десантный отсек забирать поломанный кристалл. После полёта шевелить головой было тяжело, и Тринадцатый, хмурясь, потёр шею рукой.

— Утомился с непривычки? — Могучая фигура Харальда лёгким движением выскользнула из свечения капитанского поста. — Шея устала? Видать, головой вертел слишком много.

— Я почти ничего не делал, всего-то полчаса летели, а шея устала, будто я боролся полдня! — В голосе сына мелькнула досада. — Это потому что я слишком слабый?

— Это потому, что ты ещё мал, — улыбнулся отец. — Другим в твоём возрасте пост не зажечь, а ты четверть часа в нём просидел и устал лишь отчасти. Я с нетерпением жду, когда ты вырастешь.

— Когда я стану выше ростом, я смогу летать долго? — Тринадцатый извлёк неисправный кристалл из гравитационных зажимов и с сожалением посмотрел на угасающее свечение поста бортстрелка.

— Важен не размер тела, а его качество, — покачал головой Харальд. — Помнишь, я рассказывал тебе, как распределены функции внутри тел сияющих?

— Да! — ответил сын. — Наши волосы и кожа — это приёмопередающий комплекс, они поглощают энергию Великой вспышки, которая течёт всюду! Поэтому наша кожа может быстро поменять оттенок, превращаясь из белой в бронзовую, если направленный на нас поток избыточен. А наши глаза и волосы сияют, делясь с природой собственной энергией, потому что и мы, и природа есть неразрывное целое с Великой вспышкой! Наш мозг получает энергию природы и вырабатывает из неё собственную, он как бы генератор. Эта энергия разносится с кровью по всему телу, кровь, она как шина питания! С кровью энергия передаётся в живые ткани, и вибрация клеток резонирует с ней, многократно усиливая наш энергопоток, то есть наши клетки — это сложный усилитель. Потому что клетки разные, и этот усилитель многокаскадный. Нервная система — это контроль за протеканием процесса, костные ткани — накопитель, они могут накапливать энергию в случае необходимости. Всё это вместе даёт нам возможность вырабатывать энергопоток, на котором строится вся жизнь и технологии сияющих. Правильно?

— Правильно, — оценил отец. — Но если мозг вырабатывает достаточное количество энергии, а тело слабо, мышцы дряблые, их волокна не имеют упругости, проводимость клеток низка, а их количество слишком мало, то созданную мозгом энергию попросту нечем усиливать. Сколько не вырабатывай, без должного усиления энергопоток будет ничтожным.

Если же слабо сердце, кровеносные сосуды и капилляры тонки, артерии непрочны, вены неэластичны — энергия не сможет подаваться с генератора на усилитель с положенной интенсивностью. И вновь твой энергопоток выйдет слабым и незаметным.

Если сияющий оброс жиром, его слой сдавливает мышечные ткани и гасит вибрацию их клеток. Жировые ткани не умеют сокращаться, через них не проходят кровеносные сосуды. Жир — это изолятор энергии, его назначение не транслировать, а запасать её. Обрастёшь жиром, и твой энергопоток иссякнет. Не имея возможности отдавать энергию, ты будешь переполняться ею изнутри, и это станет разрушать твои внутренние органы и ломать их работу. Ты быстро станешь немощным, и твой мозг запустит механизм самоликвидации организма, потому что поймёт, что ты бесполезен. Не пройдёт и шестидесяти лет, как разжиревшего сияющего не станет. Впрочем, сияющим он перестанет быть гораздо раньше.

Поэтому важен не размер твоего тела, а его качество. Сложная система может работать с максимальной эффективностью только тогда, когда максимальное качество имеет каждый из составляющих её узлов. Даже если некачественным окажется всего один из них, этого будет достаточно, чтобы испортить всё. Давай-ка поторопимся, нас уже ждут.

Они покинули бронекатер и направились к пирамиде завода. Могучий пятиметровый воин в белой броне и девятилетний мальчишка двух метров ростом, выглядящий рядом с ним игрушечным, шли по тенистой аллее многовековых деревьев, негромко разговаривая меж собой. Оставшийся позади бронекатер захлопнул люк и перешёл в режим ожидания, трансформируясь из полупрозрачной сплюснутой сферы в кусок скалы неправильной формы. Его поверхность приняла оттенок, неотличимый от камня, и слилась с тенями раскидистых древесных крон.

— Отец, я когда пытался боевой пост зажечь, кулак разбил, — Тринадцатый на ходу разглядывал полностью здоровую руку. — Он опухший был. А сейчас не болит. Меня корабль исцелил?

— Мама установила на бронекатере кристалл регуляции, — кивнул Харальд. — Он сравнил твой поток с эталонным и обнаружил травму кисти. Она не была серьёзной, и за время полёта кристалл справился с ней. Но настоящий воин должен уметь исцелять себя самостоятельно. Кристалл регуляции действует в соответствии с заложенными в него отпечатками эталонных потоков. Как ты уже знаешь, личный поток каждого сияющего уникален, двух абсолютно одинаковых потоков не бывает, поэтому каста целителей закладывает в кристаллы регуляции стандартные отпечатки. Кристалл не может идеально вылечить тяжёлый недуг. Но его достаточно, чтобы сияющий оказался в состоянии добраться до Целителей, либо получил достаточно сил для вхождения в режим саморегуляции.

— Наставники говорили, что этому нас не будут учить на начальных кругах, — вздохнул сын.

— Это сложное воздействие вообще и вдвойне сложное из-за того, что воздействовать приходится на самого себя, — объяснил отец. — Поначалу ничего не получается и у сияющих, переставших быть чадом. Помнишь, как ты пытался остановить себе кровь, когда взорвалась кнопка подъёмника?

— Помню, — вздохнул Тринадцатый. — Было больно, и из-за этого не удавалось сконцентрироваться. У меня так и не получилось.

— Со временем научишься, но это не простой процесс. Необходимо суметь полностью отключиться от боли, эмоций и вообще от всего. Только так можно погрузиться в собственный поток и направить его на регенерацию повреждённых тканей. — Харальд многозначительно хмыкнул. — У меня тоже не сразу получилось. Пока тренируешься — всё вроде в норме. Но стоит получить настоящую рану, как концентрация падает. Поэтому тренировки по саморегуляции начинаются после совершеннолетия. И лучше всего получать настоящую рану, если хочешь преуспеть в этом.

— Настоящую рану? — Тринадцатый посмотрел на ладонь, исцелённую юными валькириями. Да, вот уж чего точно долго ждать не придётся, так это настоящей раны. — А как саморегуляции учат сестёр? Им тоже наносят настоящие раны? Они же жёны, их поток не такой сильный.

— Сёстрам не проводят практические занятия, — отец подошёл к заводским воротам и лёгким движением распахнул массивную многометровую створу. — Они получают только теорию.

— Что же будет, если дочь получит рану, а рядом никого нет?

— Если жена или дочь рода получает рану и ей некому помочь, то возникает более серьёзный вопрос: где все мужи и сыновья рода? — Харальд шагнул за ворота, и Тринадцатый поспешил следом. — И где вся каста целителей? Но самое главное, где вся каста воинов? Мы существуем ради того, чтобы гражданские касты жили долго и счастливо. В этом наш удел. Случиться может всякое, рану может получить кто угодно, даже дочери или жёны. Но они никогда не должны оказаться покинутыми и беспомощными. Где бы это ни случилось, мы придём и спасём. А вообще, многие жены воинской касты стараются освоить саморегуляцию при случае. Потому что понимают, что это совсем нелишнее умение, если служишь в порубежных мирах.

— Почему тогда саморегуляции не обучаются гражданские касты?

— Гражданские касты обходятся без этого. Их покой защищаем мы, их здоровье берегут целители.

— Кто тогда исцеляет целителей? — не унимался Тринадцатый. — Если их не учат саморегуляции?

— Касту целителей не требуется учить саморегуляции, — улыбнулся отец. — Представители касты целителей рождаются с этой способностью. Она изначально заложена в образы их родовой крови. Подождём здесь, мастер Рорик грозился встретить нас где-то тут.

Они остановились, и Тринадцатый огляделся. Изнутри завод казался ещё больше, чем снаружи. Всё прилегающее к стенам пространство было заполнено плавильнями, синтезаторами вещества и огромными резонаторами энергий. Обилие промышленных кристаллов разнообразных форм и оттенков вспыхивало разноцветьем импульсов, сияло дуговыми разрядами и светилось призрачными завесами силовых полей. Всюду виднелись облачённые в белые рабочие одежды мастера, вооружённые менее крупным оборудованием и осуществляющие производственные процессы. В воздухе густыми потоками плыли десятки антигравитационных контейнеров и вагонеток, гружённых сырьём, исходными веществами и готовой продукцией. Высоко вверху из встроенных в грани заводской пирамиды грандиозных кристаллов били ослепительные лучи энергии, сливаясь в сияющий шар точно в центре пирамиды, и гигантский концентратор направлял поток энергии вниз, на коллектор главного реактора холодного синтеза. Ещё выше виднелись массивные призмы преломления космической энергии, медленно плывущие в пустоте под прозрачной вершиной пирамиды. Тринадцатый вспомнил рассказ наставника: призмы созданы из сверхчувствительного изотопа, который держит форму благодаря силовым полям. Днём призмы абсорбируют энергию светила, ночью поглощают энергию звёзд и космических потоков, включая реликтовые излучения. Под их действием изотоп перевозбуждается, синергирует и выдаёт мощный импульс энергии. Для максимальной эффективности процесс должен проходить в условиях отсутствия гравитации, поэтому под вершиной пирамиды сила тяжести сведена к нулю. Сияющие фигурки мастеров, обслуживающих призмы, парили между ними подобно птицам и снизу казались крохотными светлячками.

— Какой мощный поток вливается в реактор! — восторженно воскликнул Тринадцатый, вслушиваясь в тяжёлые вибрации беззвучно гудящего вверху огромного шара лучистой энергии. — Прямо как водопад в родовом замке! Отец, а излучатели крейсера мощнее кристаллов завода?

— Конечно. Это же небольшой ремонтный завод, на поверхности земель не ставят сверхмощное оборудование. И не забывай, что у гражданских и боевых кристаллов разные принципы действия. Мастерам более интересны равномерно распределённые во времени энергопотоки. Мы же применяем импульсные, как на излучателях антиматерии, или прогрессирующие, как на деструкторах элементарных частиц. — Отец перевёл взгляд на спешащего к ним сияющего: — А вот и мастер Рорик Золотые Руки! Ласкового солнца тебе, дружище!

— Доброго дня и сияющих звёзд тебе, Харальд! — Ярко-зелёные бездонно-прозрачные глаза и серебряный цвет волос подошедшего мужа свидетельствовали о его принадлежности к одному из харрийских родов. Вообще оно и понятно, система Рады изначально заселялась представителями галактики Харра, и потому здесь почти каждый — харриец. Это военный городок, в котором проживают воины даарийской эскадры, заселён гостями данной земли, а не наоборот, поэтому как раз они с отцом обычно притягивают взгляды окружающих. Рорик поприветствовал Харальда пожатием руки у локтя, они по-братски обнялись, и мастер протянул руку Тринадцатому: — И тебе здравия, могучий воин!

— Доброго дня тебе, Мастер Рорик, — Тринадцатый постарался ответить на рукопожатие степенно, словно взрослый, но на равных тянуть руку к локтю плечистого мастера, превышающего тебя в росте почти вдвое, было сложно.

— Крепыш, крепыш! — Добродушно засмеялся тот и на мгновение замер, прислушиваясь к его энергопотоку. — Ого, брат, да ты рождён в Священное лето, как я погляжу?

— В Гармоничное лето, — хмуро вздохнул Тринадцатый, виновато протягивая ему поломанный кристалл дальней связи. — Мастер Рорик Золотые Руки, ты можешь починить этот кристалл?

— Не могу! — развёл руками харриец, сердито хмуря ярко-зелёные глаза. — И никто не сможет!

От неожиданности Тринадцатый опешил и растерянно перевёл взгляд на отца. Тот сурово смотрел на сына, скопировав выражение лица мастера. Несколько мгновений оба взрослых молча буравили взглядами ошарашенного ребенка, после чего одновременно захохотали.

— Разбитый кристалл дальней связи невозможно починить, — Рорик, сдерживая смех, забрал у него сломанное оборудование. — Это устройство высшей категории сложности, оно изначально создаётся целиком. Алмазная структура особого строения синтезируется в условиях вакуума и отсутствия гравитации, такие операции проводятся в космосе, на производственных комбинатах. Но не переживай, юный воин, мы поможем твоему горю! — Он коснулся пальцем диадемы личного кристалла в районе виска, активируя вибрацию ближней связи, и произнёс: — Бейнир, запроси со склада готовой продукции один КДС бытового назначения, будь добр!

Опоясывающая голову мастера диадема кристалла издала тихий мелодичный перезвон, и негромкий мужской голос ответил на его запрос:

— Как обозначить заказ? Кто приобретатель?

— Командир Харальд из рода Форнар, даарийская эскадра, штурмовой отряд, — ответил Рорик и тут же с улыбкой поправился: — Или нет, лучше обозначь другого получателя: Тринадцатый, сын командира Харальда, военный городок даарийской эскадры.

— Сделаем, Рорик, — откликнулся невидимый Бейнир. — Куда прислать кристалл?

— Высылай на меня, — велел мастер. — Пока он дойдёт, я успею побеседовать с гостями.

Бейнир подтвердил приём и отключился. Мастер Рорик жестом предложил всем пройти внутрь.

— Как же ты его сломал? — Он повертел в руках обломки оборудования. — Ты пытался прирастить его на место? Стандартной бытовой горелкой, как я вижу. Хорошо, что не обжёгся.

— У меня постоянно что-нибудь ломается, — вздохнул Тринадцатый, шагая следом за взрослыми. — Через несколько дней придёт пора лететь в родовой замок на Асгард, начинается следующий круг обучения. Наверное, мне следует взять с собой кучу всего… Потому что там я всё переломаю… Опять.

— Не расстраивайся из-за этого, — беспечно отмахнулся мастер. — Мы всё починим! А что нельзя починить — заменим на новое. Я свяжусь с мастерами нашей касты на Асгарде, предупрежу.

— Не надо, мастер Рорик! — насупился Тринадцатый. — Мне и так неловко, а тут ещё каста мастеров будет возиться со мной, словно с маленьким чадом!

— Как это «не надо»? — поднял брови мастер. — А чем же ещё заниматься касте мастеров, как не производством? Для чего мы создаём всё это? — Он обвёл рукой огромный заводской комплекс. — Чтобы на складах лежало? Обязательно свяжусь, сразу после вашего отъезда! Пусть пришлют специалиста в ваш замок и уточнят заявки. Обеспечивать воинскую касту — это не только почётно, но ещё и довольно увлекательно. Вы постоянно всё ломаете, и нам приходится усовершенствовать изделия. Это двигает прогресс. — Он нарочито задумался: — Может, ещё с кастой творцов связаться… Пусть уже займутся делом и изобретут неломающееся оборудование для гармоничных детей. А то несчастному чаду уже до кристалла дотронуться страшно! Непорядок!

— С кастой творцов, пожалуй, перебор, — улыбнулся Харальд. — Если они изобретут неломающееся оборудование. Гармоничным станет слишком сложно осознать, что спектрометром сваи не забивают. Даже если у тебя хватает сил, чтобы от души размахнуться.

— Как скажешь, — Рорик пожал плечами, — тебе виднее. Как обстановка на рубеже?

— Настораживающе, — улыбка исчезла с отцовского лица. — Разведка приносит тревожные вести.

— Когда? — веселый тон мастера стал тяжёлым.

— Сложно сказать, — поморщился Харальд. — Тёмные делают всё, чтобы скрыть степень своей готовности к войне. Активность якобы «ничейных» пиратов и прочих бандитов в порубежных системах возросла на порядок. При этом официальные правительства тёмных едва ли не во всех близлежащих мирах демонстрируют редкостное дружелюбие. Совет касты считает, что тёмные специально культивируют напряжённость на рубеже и добросердечие в межрасовых отношениях, чтобы отвлечь наше внимание от миров, находящихся в глубине пространства низких энергий. Основные силы вторжения накапливаются там. А нам без причины нельзя пересекать рубеж. Наша разведка трудится в поте лица, но пока нет данных о движении флотов противника из глубины низкоэнергетического пространства в нашу сторону.

— Может, обойдётся? — В голосе Рорика слышались нотки надежды.

— Кто знает… — задумчиво ответил отец. — Тёмные хитры и наверняка будут проводить накопление сил в несколько этапов. Сначала соберут всё на самых дальних окраинах, а это огромнейшие территории, и отправят эти силы на периферию. Там приплюсуют к этой бесконечной армаде войска периферийного пространства. Потом отправят всё это одновременно в свои прирубежные миры. Там произойдёт финальное доукомплектование, и война начнется. Наши асы считают, что первый этап уже идёт. Он займёт лет триста, потому что периферия огромна, и просто собрать войска по галактикам недостаточно — их ещё надо сюда переправить. Второй этап потребует втрое меньше времени, третий может оказаться ничтожно малым.

— Четыреста лет — немалый срок, — оценил Рорик. — Мы успеем многое сделать за это время.

— Во-первых, мы не знаем, когда начался первый этап, — покачал головой Харальд. — Асы почувствовали это, но точных данных пока добыть не удалось. Если он начался десять лет назад — это одно дело. Если сто лет — другое. И второе. Если в нашем слое Вселенной появятся Высокомерные тёмные, то армады противника пересекут своё пространство либо мгновенно, либо очень быстро. На текущий миг считается, что в нашем распоряжении не менее трёхсот лет. Лично я думаю, что не более. Истинные асы нашей касты не уходят в вышние слои Вселенной. Я разговаривал с побратимами из разных миров. За крайний круг лет ни в одном роду не ушёл ни один истинный ас. Все словно ждут чего-то, не объясняя чего.

— Чего тут объяснять, — мрачно изрёк мастер. — Всё и без того понятно. А вот наши истинные асы ещё уходят. Видать, не чувствуют ещё приближение беды. Значит, время ещё есть. У воинской касты чутьё на войну развито лучше нашего. Да… — Он невесело улыбнулся: — А ведь когда-то бесконечно давно некоторые были против вашего появления. Хорошо, что не все.

— Мы появились не от хорошей жизни, это верно, — Харальд потрепал по голове молча слушающего сына. — Но мы всегда делали всё для того, чтобы вы не пожалели о принятом решении. Сделаем и на этот раз. Тем более с вашей помощью.

— За нами дело не станет, — Рорик улыбнулся. — Вчера сообщили, что вскоре ожидается собрание производственного совета. Каста творцов представит принципиально новые схемы боевых кристаллов и сразу несколько улучшенных моделей боевых кораблей. Говорят, все корабли класса «Белая смерть» фактически будут отстроены заново. Нам предстоит широкий фронт работ. Так что вскоре будем видеться чаше: на мою смену планируется возложить задачу по изготовлению первых образцов ручного оружия. Скорее всего, твой отряд выделят для испытаний. Лучших бойцов штурмовой специализации в системе не найти.

— Новое поколение оружия — это великое счастье для воина, — Харальд вернул мастеру улыбку. — Только позвать не забудьте. Я ведь сегодня же всех обрадую. К вечеру весь флот будет в курсе. Не знаешь, насколько увеличится коэффициент атаки у кристаллов ближнего боя?

— Пока не в курсе. Но если Творцы обещают новое поколение, то недовольными вы не останетесь! — Сзади раздался мелодичный звонок, и мастер оглянулся: — А вот и ваш заказ прибыл!

Из глубины заводских помещений в их сторону плыла антигравитационная камера с заключённым внутри кристаллом дальней связи. Силовые элементы, отвечающие за подавление гравитации, неярко светились, навигационный блок ненавязчиво поблескивал огоньками, сообщая о движении по заданному маршруту. Камера добралась до адресата и замерла, издав ещё одну негромкую трель. Защитное поле погасло, и кристалл покинул камеру, выплывая наружу. Достигнув границы зоны антигравитации, он остановился, и Рорик подхватил его отработанным движением.

— Держи своё новое оборудование! — Мастер протянул кристалл Тринадцатому. — Будь с ним аккуратен, но если сломаешь — свяжись со мной, я привезу другой.

— Ну-ну, сейчас научишь! — укорил его отец. — Ломать — не строить, много ума не надо. Пусть делает выводы и становится рассудительным.

— Брось, Харальд! — рассмеялся Рорик. — Он ещё успеет стать рассудительным. Подумаешь, сломало чадо какую-то ерунду! Он же не широкополосный стационарный кристалл развалил! Обычная бытовая дальняя связь. На складах этого оборудования достаточно. Мы его два лета назад производили последний раз, до сих пор не раздали всю партию.

— Благодарю тебя, мастер Рорик Золотые Руки. — Тринадцатый хотел было прицепить кристалл к гравитационным зажимам одежды, но передумал, и для надёжности прижал его к груди руками.

— Сияющих звёзд вам, воины! — улыбнулся мастер.

Он попрощался с отцом и поспешил внутрь огромного завода, переливающегося вспышками энергии и гудящего множеством промышленных резонаторов. Харальд с сыном направились к выходу, и Тринадцатый спросил:

— Отец, через триста лет начнётся война с тёмными? Почему наставники не сказали нам об этом?

— Потому что всему свой черед. Вы узнаете обо всём, когда вступите в старшие круги обучения.

— Но это будет через семь лет! — возразил сын. — К тому времени об этом будут знать все!

— А что изменится, если сообщить вам сейчас? — парировал отец. — Лета потекут быстрее? Или ты станешь лучше учиться, хотя до этого не испытывал желания быть усердным?

— Я всегда усерден на занятиях! — горячо заявил Тринадцатый. — Только все эти гражданские уроки ужасно скучные! Когда уже начнётся настоящая боевая подготовка… Ещё столько ждать! А вдруг тёмные нападут раньше?! А мы даже кристаллы ближнего боя не проходили!

— Не торопись, сын, — с едва заметной грустью произнёс Харальд. — Я предчувствую, что на твой век войны хватит. К сожалению… — Он умолк.

— Я буду сражаться с тёмными! — Тринадцатый воодушевлённо рубанул рукой воздух, из-за чего едва не выронил новенький кристалл. — Я стану могучим бойцом, как ты! А о чём говорил мастер Рорик, когда сказал, что когда-то не все хотели нашего появления?

— Это было очень давно. — Они покинули здание завода, и отец начал рассказ: — Девять миллиардов лет назад. В ту бесконечно древнюю пору существовали все старшие касты, кроме воинской. Потому что сияющим было не с кем сражаться. Кроме опасных хищников иных угроз не существовало, с ними справлялись охотники, а меж собой наша раса не враждовала никогда. И потому первоначально касты воинов не было, не имелось за ненадобностью. Первые представители нашей касты в те лета были космонавтами, бороздящими космические просторы за пределами обжитых миров. Они и начали сталкиваться с агрессивными формами жизни, возникшими на далёких землях. Первоначально таковыми были только не разумные существа. Но самые дальновидные асы нескольких древних родов предположили, что если есть во Вселенной целые земли, населённые агрессивной неразумной жизнью, то где-то могут быть и земли, взрастившие разумных агрессоров. И потому объявили о необходимости создания касты воинов, уделом которой станет защита Родины и расы. Но мнения разделились. Многие тогда считали, что разум не может быть агрессивным по определению, и воины не нужны, ибо в родах достаточно охотников. Был собран великий Всеобщий круг. Много дней сияющие размышляли в кругах своих родов, потом представители родов держали совет в кругах своих земель, а представители земель совещались в кругах чертогов. И когда представители чертогов на великом Всеобщем круге подняли посохи для установления Истины, не все из них отдали свой голос в пользу создания армии. Но основное количество представителей было «за», и в тот день первые полторы сотни родов объединились в новую касту. Касту воинов. Наш род был среди первых. С тех пор и по сей день мы — воины, и наша каста свято чтит свой удел.

Харальд приблизился к скале бронекатера, и корабль, почувствовав присутствие бойца сияющих, вышел из режима ожидания. Зеленовато-серая глыба трансформировалась в серебристую сферу и распахнула входной люк, создавая из люковой своры трап.

— Так это правда, что некоторые гражданские касты нас не любят? — Тринадцатый поднялся на борт и заторопился к гравитационной подвеске закреплять кристалл дальней связи. — Кто-то из братьев моего круга как-то упоминал что-то такое… — Он вложил оборудование в грузовую нишу и активировал силовое поле. — Я тогда подумал, что неправильно расслышал.

— Это неверное утверждение. — Отец зажёг боевой пост пилота и вступил во вспыхнувшее свечение. — Нас любят и уважают все касты. Особенно близкие отношения у нас с кастой целителей, так сложилось исторически, ведь после сражения боевым подразделениям не обойтись без медицинской помощи. На учениях и тренировках тоже хватает раненых, и каста целителей всегда просит нас приглашать на подобные мероприятия их представителей. Мы не отказываем, ибо так для расы больше пользы: мы оттачиваем своё искусство, целители — своё. Полетишь на месте бортстрелка или ты утомился?

— Нет! — Тринадцатый пулей устремился к кристаллу боевого поста. — Я совсем не устал!

— Тогда зажигай пост. — Харальд с любопытством взглянул на сына. — Снова кулак разобьёшь?

— Я смогу дистанционно зажечь! — заявил тот. — Я уже умею! Смотри!

Активировать кристалл бортового стрелка удалось только с восьмой или девятой попытки, что повергло Тринадцатого в некоторое уныние. Ему казалось, что раз он сумел зажечь кристалл однажды, то данный процесс есть этап пройденный, но в реальности активация давалась с большим трудом. Хорошо хоть с зажиганием свечения дела пошли лучше. Наконец в воздухе вспыхнуло сияние боевого поста, и Тринадцатый вошёл в светящее сплетение энергий. Он встроился в корабельный поток, и печальный осадок, вызванный неудачами, сменился восторгом слияния с боевой машиной. Всё-таки быть могучей летающей энергией невероятно здорово!

— Стартуем, — предупредил отец, и бронекатер ринулся вверх, мгновенно и бесшумно набирая полукилометровую высоту и ловко огибая стаю неторопливо летящих куда-то птиц.

— Отец, если все касты нас уважают, почему братья говорили о неприязни? — Тринадцатый проводил взглядом птичью стаю. То ли птицы были привычны к полётам кораблей, то ли старт произошёл настолько быстро, что они его не заметили. Как бы то ни было, стая даже не дрогнула на своём курсе. — Они же не могли это выдумать!

— Полагаю, братья твоего круга слышали что-то от старших родичей, но не вникли в смысл, — ответил Харальд. — Ни одна каста не относится к нам с неприязнью. Но внутри гражданских каст есть сияющие, считающие, что мы живём с нарушениями заповедей. В каких-то кастах их больше, в каких-то меньше. Среди целителей таковых нет вовсе. Среди остальных имеется некоторый процент недовольных, в основном в центральных мирах. По мере приближения к рубежу процент этот значительно сокращается. Те, кто живёт в порубежных мирах, понимают, что враг никуда не делся, и потому может случиться всякое. Многие сияющие, осуждавшие нас, изменили своё мнение после того, как во время космических работ или путешествий попадали под удары пиратов или бандитов тёмных. Воинская каста всегда приходила им на помощь и спасала попавших в беду, иногда ценой собственных жизней. После этого они понимали истинный смысл нашего существования и присущих нашей касте отличий. Мудрым сияющим ведомо, что воинская каста не нарушает заповеди. Мы лишь адаптировали под свой удел минимум положений.

— Но разве мы нарушаем заповеди? — изумился Тринадцатый. — Такое же невозможно! Никто не нарушает заповеди! Иначе раса погибнет! Что не устраивает недовольных в воинском укладе?

— Вы уже должны были начать подробное изучение заповедей. Насколько далеко продвинулись?

— Закончили первый круг основ Истины! — немедленно принялся излагать сын. — Первая заповедь: паразитизм есть величайшее зло во Вселенной. Нет страшнее преступления! Никто не должен делать что-то за кого-либо! Можно лишь помочь тому, кому не достало до победы малой толики сил, но не тому, кто ради достижения победы приложил лишь крупицу усилий и ждёт, когда всё остальное за него сотворят другие!

Вторая заповедь: чистота крови есть залог сохранения и совершенствования расы в пространстве и времени! Нет страшнее преступления перед родом, Родиной и расой, чем смешение крови сияющих с расами, коим сияние недоступно. Ибо у разумных сущностей разных рас разные создатели, и потому каждая раса развивается по своему пути. Гибрид сияющего теряет взаимосвязь с Великой вспышкой и никогда не будет сияющим, он является представителем иной расы. Род предавшего кровь заканчивается на предателе!

Третья заповедь: безразличие и молчаливое потворство есть преступление, ведущее к медленной деградации расы. Сияющие не могут оставаться в стороне, глядя, как враги напали на род-побратим, или случилось иное бедствие. И если некто из сияющих нарушает заповеди, никому не должно молча взирать на такое, и нет разницы, является преступником твой кровный родич или незнакомец.

Четвёртая заповедь: родная земля священна и бесценна! Она не может быть передана чужим ни в дар, ни ради корысти, ни ради милосердия, ибо у всякой расы есть своя земля. Потому сияющие никогда не претендуют на чужие земли, если обнаруживают там разумную жизнь, пусть даже эти земли находятся в пространстве высоких энергий. Но и своих земель сияющие не отдают никому! Сияющий, пустивший на свою землю не-сияющего, обрекает свой род на деградацию, ибо длительное сосуществование с низкоэнергетической формой ослабляет высокоэнергетический поток. Это как воздух перемещается из области высокого давления в область низкого давления, деградация неизбежна! Сияющий, отдавший чужим даже пядь земли своей расы, совершает страшное преступление и обречён на деградацию. Поэтому все торговые и дипломатические процедуры сияющие проводят в порубежных системах. Мы не выходим за рубеж, но и не пускаем никого к себе. И если враги силой оружия отобрали у рода сияющих его землю, то не будет покоя тому роду до тех пор, пока он не уничтожит врага и не вышвырнет его с земли своих предков!

Пятая заповедь: сияющие относятся к окружающим так, как окружающие относятся к ним. На добро должно отвечать добром, на дружбу должно отвечать дружбой. За помощь должно платить помощью. Даже чужим. На вражду должно отвечать враждой, на зло — воздаянием. Нельзя прощать врагам преступлений, ибо тогда они станут повторять их вновь и вновь. И если враг улыбается тебе в лицо, а за спиной плетёт козни и плодит наветы, необходимо сразить его в бою не дожидаясь, когда он пойдёт на тебя войной. Шестая заповедь…

— Этого достаточно, чтобы продолжить разговор, — прервал его отец, встраивая бронекатер в свободный взлётный коридор. — Но прежде нужно огласить ещё заповедь о Свободе.

— Всяк сам куёт свой удел, ибо сияющие рождены свободными! — Тринадцатый воспроизвёл в памяти указанный закон. — Никто не должен жить в принуждении, подчинении и чьей-либо власти! Жизнь родов подчинена решениям, принимаемым на всеобщих Кругах, где присутствует каждый сияющий, достигший возраста самостоятельности. Круг не может считать решение принятым до тех пор, пока с ним не согласятся все, стоящие в Кругу! Но каждому должно учитывать чаяния каждого. Умение поставить личные интересы ниже, нежели интересы родича или побратима, рождает единство. Именно единство расы сияющих сделало нашу цивилизацию столь могучей.

— Всё верно. — Харальд вывел корабль из области эшелонов атмосферных полетов и включил форсаж. Сияющий шар бронекатера ринулся навстречу звёздам, и вокруг разлилась темнота космоса, поблескивающая далёкими силуэтами орбитальных станций. — Теперь рассмотрим претензии тех гражданских, что считают наш уклад ошибочным. Их первая претензия основана на первой заповеди. Паразитизм есть величайшее преступление. Но каста воинов ничего не производит. Мы только потребляем плоды труда других каст, причём в огромных количествах: каста венедов поставляет нам продовольствие, каста мастеров изготавливает корабли и вооружение, каста строителей возводит базы и крепости, как на поверхности земель, так и в космосе, каста творцов изобретает новые военные разработки и так далее. Так или иначе, мы зависимы от всех каст. Например, каста добывающих хоть и не проводит нам прямых поставок, но именно из добытых шахтёрами ресурсов создаются исходные вещества, с которыми работают специалисты касты мастеров. Иными словами, мы единственные, кто ничего не созидает.

— Но… как же так… — Тринадцатый на мгновение забыл о притягивающей взор космической бездне. — Мы же защищаем всех… И гражданские касты, и их земли, и все миры сияющих…

— Правильно, сын, — ободрил его отец. — В этом и заключен наш удел. Что такое каста?

— Это профессиональный союз созидателей, в котором способности и склонности к своей профессии передаются по наследству, через образы родовой крови. У каждой касты есть свои профессиональные заповеди, в которых объединена мудрость миллионов поколений специалистов.

— Правильно, — подтвердил Харальд. — И какова главная заповедь касты воинов?

— Воин рождается для того, чтобы погибнуть в бою за Родину и расу, — доложил Тринадцатый.

— Именно в этом заключено основное отличие бойца от мужа гражданской касты, которому выпало идти в битву в рядах ополчения. — Отец увеличил скорость, и сияющий шарик бронекатера помчался по орбите Хагарда. — Гражданский муж идёт в бой с надеждой победить и выжить. Воин устремляется в сражение, чтобы уничтожить как можно больше врагов. Наша биохимия отлична от гражданской, сын. Надпочечники обычных сияющих во время боя выбрасывают в кровь адреналин — гормон страха. Это увеличивает их способность выживать. В кровь воина выбрасывается норадреналин — это гормон ярости. Он умножает наши силы, лишает нас страха, повышает болевой порог и уровень сопротивления кровопотере и потере сознания. Мы не даём слабину, охваченные желанием выжить. Мы разим врага, не жалея ни его, ни себя, ибо это и есть наше созидание — посвятить Родине и расе всю свою жизнь без остатка, и отдать её в бою, не раздумывая, если нет иного способа их защитить. Мы рождаемся, взрослеем, несём службу и проживаем свою жизнь с чёткой установкой: воин готов погибнуть в любой миг. Он не стремится к этому, но это его не страшит и вообще является обыденной нормой. Не все гражданские осознают это. Те, кто ещё не стал достаточно мудр, считают, что воинский уклад не соответствует первой заповеди. Но умудрённые жизнью сияющие понимают, что если каста воинов начнёт делать всё своими руками, она начнёт распыляться на различные профессии, перестанет посвящать всё своё время военному делу, и её профессиональный уровень снизится. Наверняка мы всё равно будем оставаться воинами, но уже не будем бойцами высочайшего класса. Ибо для достижения максимальных высот в любом деле ему необходимо посвятить всю жизнь с самого детства. Помнишь, как устроена колыбелька в родовом замке, в которой ты когда-то лежал?

— Помню. — Тринадцатый напряг память. — А что там такого? Колыбель как колыбель, деревянная, с обережной резьбой, изготовлена вручную, с вибрационными амортизаторами по периметру, ничего особенного. У всех такие, даже у звёздочек.