Настройки шрифта

| |

Фон

| | | |

 

Джеффри Арчер

Узник крови

Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями.

Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми — случайность.

Пролог: 18 сентября 1999 года

— Я согласна, — сказала Бет.

И постаралась изобразить удивление — не слишком убедительно, поскольку она решила выйти замуж за Дэнни еще тогда, когда оба они учились в средней школе. Но все-таки вид его, вставшего перед ней на одно колено посреди переполненного ресторана, на самом деле ее изумил.

— Да, я согласна, — повторила она, надеясь, что он встанет, прежде чем все в ресторане на них уставятся.

Но коленопреклоненный Дэнни как по волшебству извлек откуда-то маленькую коробочку и открыл ее. В коробочке лежало золотое кольцо, засиявшее одним-единственным бриллиантом, оказавшимся намного крупнее, чем ожидала Бет, хотя брат и говорил ей, что на кольцо у Дэнни ушел двухмесячный заработок.

Наконец Дэнни поднялся и набрал на мобильном номер.

— Она согласна! — объявил Дэнни по телефону. — Давай присоединяйся, — предложил он, прежде чем Бет успела его остановить. — Встретимся в винном пабе на Фулем-роуд — том самом, где мы были после матча с «Челси» в прошлом году.

Бет не протестовала. В конце концов, Берни был не только ее братом, но и самым близким другом Дэнни, и Дэнни наверняка уже попросил его быть на их свадьбе шафером.



Когда Бет с Дэнни вошли в «Данлоп армз», Берни уже сидел там за столиком в углу с бутылкой шампанского и тремя фужерами.

— Потрясная новость! — сказал он.

— Спасибо, старик, — ответил Дэнни, пожимая ему руку.

Берни извлек пробку и наполнил фужеры шампанским:

— За долгую жизнь и кубок у «Уэст-Хэма»!

— Хоть одно из двух должно сбыться, — сказал Дэнни.

— Я думаю, будь такое возможно, ты бы на «Уэст-Хэме» женился, — улыбнулась Бет.

Дэнни рассмеялся:

— Тебе и любимой команде я буду верен всю жизнь.

— Кроме суббот во второй половине дня, — напомнил Берни.

— Хотя какими-то субботами тебе придется пожертвовать, когда ты поведешь папино дело, — добавила Бет.

Дэнни нахмурился. Он повидался с отцом Бет во время перерыва на ланч и попросил у него разрешения на брак с дочерью — некоторые традиции еще живы в Ист-Энде. Лучшего зятя, чем Дэнни, мистер Уилсон не мог и пожелать, но поспешил сказать, что перерешил для себя кое-что, о чем они договаривались.

— Думаешь, я стану называть тебя шефом, когда к тебе перейдет дело отца? — заметил Берни. — Как бы не так.

— Смотри! Это он, я не ошиблась? — спросила Бет, устремив взгляд через зал.

Дэнни вгляделся в человека, стоявшего в группе из четырех мужчин у бара.

— Похоже, он.

— Кто? — спросил Берни.

— Актер, играет доктора Бересфорда в «Предписании».

— Лоуренс Дэвенпорт, — прошептала Бет.

— Он тебе, наверное, нравится, — сказал Берни, доливая шампанское в фужеры.

— Вовсе нет, — повысив голос, так что один из стоявших у бара повернулся в их сторону, сказала Бет. — И в любом случае, — добавила она, взглянув на своего жениха, — Дэнни красивее Лоуренса Дэвенпорта.

Берни залился смехом:

— Ты не думай, сестренка, что раз Дэнни в кои-то веки побрился и вымыл голову, это войдет у него в привычку. И не забывай, что твой будущий муж работает в Ист-Энде, а не в Сити.

— Дэнни может стать кем только пожелает, — сказала Бет, беря его за руку. — У него насчет гаража такие планы, что ты…

— Планы — это хорошо, потому как жениться всегда недешево, — сказал Берни. — Начать с того, что вам и жить негде.

— За углом продается квартира в цокольном этаже, — сказал Дэнни.

— Мы на первый взнос накопили, — добавила Бет.

— Вот и выпьем за это, — предложил Берни, но заметил, что бутылка уже пуста. — Пожалуй, закажу еще одну.

— Нет, не надо, — твердо сказала Бет. — Мне с утра на работу.

— К чертям работу, — возразил Берни. — Не каждый день моя младшая сестренка устраивает помолвку с моим лучшим другом. Еще одну! — крикнул он.

Бармен с улыбкой достал из холодильника бутылку шампанского. Один из четверых у стойки взглянул на этикетку.

— «Поль Роже», — произнес он и потом нарочито громко добавил: — Не в коня корм!

Берни вскочил, но Дэнни усадил его на место:

— Не обращай внимания. Плевать на них.

Бармен прошествовал к их столику.

— Не петушитесь, ребята! — сказал он, извлекая пробку. — Они празднуют день рождения, вот и выпили лишнего.

Бет пригляделась к четверке, пока бармен разливал шампанское. Один из мужчин все время на нее пялился. Он подмигнул, открыл рот и облизнул губы. Бет быстро отвернулась и с облегчением увидела, что Дэнни с братом заняты разговором.

— Так куда вы отправитесь на медовый месяц?

— В Сан-Тропе.

— На этот раз ты с нами не поедешь, — сказала Бет.

— Девка прилично смотрится, пока не раскроет рот, — донеслось от бара.

Берни снова вскочил на ноги.

— Они пьяные, — сказала Бет. — Не обращай внимания.

— Не скажи, — возразил другой. — При случае открытый рот девки мне очень нравится.

Берни схватил пустую бутылку, и, чтобы усадить его обратно, Дэнни потребовалась вся его сила.

— Нам пора идти! — твердо сказала Бет. — Я не хочу, чтобы горстка выкормышей частной школы испортила мне помолвку.

— Да, Берни, пошли отсюда, — вставая, произнес Дэнни.

Берни поднялся и неохотно пошел за другом. С облегчением Бет увидела, что четверка у бара смотрит в другую сторону, но, как только Дэнни открыл входную дверь, один из них развернулся и крикнул им вслед:

— Уходим? — Затем он вынул бумажник и громко сказал: — Когда с ней кончите, у меня с ребятами как раз осталось денег на групповушку.

— Заткнись, мешок дерьма! — сказал Берни.

— Тогда давай промеж себя разберемся.

— Милости просим, придурок! — ответил Берни, но Дэнни уже протолкнул его через порог в переулок.

Бет последовала за ними, быстро захлопнула дверь и поспешила по переулку к улице. Дэнни ухватил Берни за локоть, но не прошли они и несколько ярдов, как тот высвободился со словами:

— Пошли назад, зайдем, разберемся с ними.

— Не сегодня, — сказал Дэнни, ведя его к выходу из переулка.

Бет дошла до улицы, когда увидела мужчину — «придурка», как обозвал его Берни, стоявшего с рукой за спиной.

Он плотоядно взглянул на нее и снова облизал губы как раз в тот момент, когда один из его приятелей появился из-за угла.

— Пошли назад! — прокричала Бет Дэнни и тут же увидела Лоуренса Дэвенпорта и четвертого из компании — они стояли у задней двери паба, загораживая дорогу.

— Этот — твой, — сказал Берни другу. — А я возьму на себя остальных троих.

Бет с ужасом наблюдала, как Придурок нанес Дэнни сбоку удар в подбородок, отбросивший его назад. Дэнни все же успел собраться, чтобы блокировать следующий удар; он сделал ложный выпад и нанес удар, заставший Придурка врасплох.

Поскольку двое у задней двери вроде бы вмешиваться не собирались, Бет понадеялась, что драка быстро закончится. Она могла лишь наблюдать, как ее брат нанес апперкот третьему с такой силой, что удар едва не отправил его в нокаут. В ожидании, когда противник поднимется на ноги, Берни прокричал ей:

— Будь добра, сестренка, пригони тачку! Здесь нам осталось совсем немного, а потом нужно делать ноги!

Бет не шелохнулась, пока не убедилась, что Дэнни справится с распластавшимся на земле Придурком. Затем выбежала на улицу и стала ловить такси. Через пару минут она высмотрела знакомое желтое оконце с надписью «Свободно» и остановила машину.

— Куда, милая? — спросил таксист.

— Перекресток Бейкон-роуд и Боу, — ответила Бет, открывая заднюю дверь, — и со мной еще двое, они сейчас подойдут.

Таксист заглянул через ее плечо в переулок.

— Вам, милая, похоже, не такси нужно, — заметил он. — Если это ваши друзья, я бы вызвал «скорую».

Книга первая: Суд

Глава 1

— Не признаю.

Произнося эти слова, Дэнни Картрайт ощутил дрожь в ногах, знакомую по тем случаям, когда еще до первого раунда он уже знал, что бой проиграет.

Секретарь суда записал его ответ и сказал:

— Можете сесть.

Дэнни рухнул на маленький стул, предназначенный для подсудимых. Он взглянул на судью, сидевшего в дальнем конце зала за длинным столом на зеленом кожаном стуле с высокой спинкой. Судья Сэквилл снял с кончика носа очки с серповидными стеклами и властным тоном распорядился:

— Пригласите присяжных!

Дэнни впитывал в себя незнакомые вид и звуки зала суда номер 4 в Олд-Бейли. Он взглянул на двоих мужчин, сидевших на противоположных концах длинной скамьи. Молодой защитник Алекс Редмэйн ему улыбнулся, в то время как прокурор, пожилой человек, невысокий и толстый, даже не посмотрел в его сторону.

Неожиданно в дальнем углу судебного зала открылась дверь, и в ней появился пристав, а за ним двенадцать присяжных.

Как только они уселись, поднялся секретарь:

— Уважаемые присяжные, — сказал он, — перед вами подсудимый Дэниэл Артур Картрайт, обвиняемый по единственному пункту — в совершении умышленного убийства. Виновным он себя не признал. Ваша задача — заслушать свидетельские показания и решить, виновен он или нет.

Судья Сэквилл взглянул вниз:

— Мистер Пирсон, можете открыть слушание от лица обвинения.

Арнольд Пирсон медленно поднялся и открыл лежавшую перед ним на подставке пухлую папку. Он дотронулся до своего изрядно потертого парика, затем потянул за отвороты мантии.

— С разрешения вашей светлости, — начал он, — я выступаю в данном случае от лица обвинения, в то время как мой ученый коллега мистер Алекс Редмэйн — от лица защиты. Здесь рассматривается дело об убийстве — хладнокровном и предумышленном убийстве мистера Бернарда Генри Уилсона. Во время этих слушаний вы узнаете о том, как обвиняемый заманил мистера Уилсона в паб в Челси вечером восемнадцатого сентября 1999 года, где совершил жестокое и умышленное убийство. Перед этим он побывал вместе с сестрой мистера Уилсона, Элизабет, в ресторане «Лусио» на Фулем-роуд. Суд узнает, что Картрайт сделал предложение мисс Уилсон выйти за него замуж, после того как та открыла ему, что беременна. Затем он позвонил по мобильному телефону ее брату Бернарду Уилсону и пригласил его присоединиться к ним в «Данлоп армз», чтобы отпраздновать помолвку.

От лица обвинения заявляю, что Картрайт знал расположение помещений винного паба и выбрал его с одной-единственной целью: задняя дверь этого заведения выходит в тихий переулок — идеальное место для убийства. Потом Картрайт возложит вину за него на совершенно незнакомого ему человека, одного из посетителей паба.

К несчастью для Картрайта, — продолжал Пирсон, — другие четверо посетителей «Данлоп армз» в тот вечер рассказывают совсем иную историю, которую подтверждает бармен. Обвинение вызвало в суд всех пятерых свидетелей, и они подтвердят, что слышали, как эти двое ссорились. Все пятеро видели, как Дэниэл Картрайт вышел из зала через заднюю дверь, а за ним последовали Бернард Уилсон и его сестра Элизабет. Через несколько минут раздался крик. Мистер Спенсер Крейг, один из посетителей, выбежал в переулок, где увидел, как Картрайт несколько раз ударил ножом в грудь мистера Уилсона. Мистер Крейг сразу же набрал 999 по мобильному телефону. Через несколько минут прибыли двое полицейских, которые обнаружили Картрайта, склонившегося над телом мистера Уилсона с ножом в руке.

Уважаемые присяжные, — продолжал Пирсон, снова теребя отвороты мантии, — у любого убийцы должен быть мотив, и в этом случае его грязными составляющими были жадность и честолюбие, заставившие Картрайта пойти на устранение соперника, стоявшего у него на пути.

Уважаемые присяжные, оба, мистер Картрайт и мистер Уилсон, работали в гараже мистера Джорджа Уилсона, отца покойного, который в конце года решил отойти от дел, передав их в руки своего единственного сына Бернарда.

Уважаемые присяжные, вы узнаете, что в прошлом этих двух молодых людей долгая история взаимного соперничества и вражды, уходящая еще в школьные годы. Устранив Бернарда Уилсона, Картрайт собирался жениться на дочке своего босса и прибрать к рукам его дело. Однако не все пошло так, как он планировал, и поэтому он решил списать свою вину на постороннего человека. — Пирсон улыбнулся. — Когда вы услышите показания свидетелей, у вас не останется и тени сомнения в том, что в убийстве повинен Дэниэл Картрайт. — Он повернулся к судье. — На этом я заканчиваю предварительную речь обвинения, милорд. С вашего разрешения я вызываю моего первого свидетеля.

Судья Сэквилл утвердительно кивнул, и Пирсон произнес:

— Я вызываю мистера Спенсера Крейга.

Дэнни Картрайт наблюдал, как в зал суда вошел высокий мужчина ненамного старше самого Дэнни, одетый в синий костюм.

Крейг прошел на место свидетеля, взял в руки Библию и дал присягу, не взглянув на карточку с текстом.

Пирсон улыбнулся своему главному свидетелю:

— Ваше имя — Спенсер Крейг?

— Да, сэр, — ответил тот.

— Вы проживаете в доме номер сорок три на Хамблдон-террас?

— Да, сэр.

— Ваша профессия? — спросил Пирсон.

— Я судебный адвокат.

— Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о том вечере восемнадцатого сентября прошлого года. Вы не могли бы в подробностях описать нам, что тогда произошло?

— Мы с друзьями отмечали тридцатилетие Джеральда…

— Какого Джеральда? — перебил его Пирсон.

— Джеральда Пейна, — ответил Крейг. — Моего старого друга по Кембриджу. Мы пили вино, когда я услышал разговор на повышенных тонах. Я повернулся и увидел человека, сидевшего за столиком в дальнем углу паба рядом с молодой дамой.

— Вы видите его сейчас в зале суда? — спросил Пирсон.

— Да, — ответил Крейг, указывая на Дэнни.

— Что случилось потом?

— Он вскочил с места, — продолжал Крейг, — стал кричать и тыкать пальцем в другого мужчину, сидевшего за тем же столом. Я услышал, как один из них сказал другому: «Думаешь, я стану называть тебя шефом, когда к тебе перейдет дело отца? Как бы не так». Девушка пыталась его успокоить. Подсудимый закричал: «Тогда давай промеж себя разберемся». После этого он схватил нож со стойки бара.

— Вы видели, как он взял со стойки нож? — спросил Пирсон.

— Да, видел.

— И что случилось потом?

— Он зашагал к задней двери, что меня удивило.

— Почему это вас удивило?

— Я завсегдатай этого паба, но ни разу там этого человека не видел.

— Я не понимаю вас, мистер Крейг, — сказал Пирсон.

— Заднюю дверь из того угла, где стоял их столик, не видно, а он, казалось, знал, куда идет.

— А, теперь понятно, — ответил Пирсон. — Продолжайте!

— Другой малый встал и побежал за подсудимым, а девушка — вслед на ним. Несколько секунд спустя мы услышали женский крик.

— И как вы поступили?

— Я оставил друзей и выбежал в переулок, женщине могла угрожать опасность.

— И она ей угрожала?

— Нет, сэр. Она кричала на подсудимого, умоляя его не нападать на другого мужчину.

— Они дрались?

— Да, сэр. Тот малый, который раньше кричал на другого, прижал его к стене и бил ножом в грудь.

— И как вы поступили? — тихо спросил Пирсон.

— Я тут же вызвал «скорую помощь». Там меня заверили, что сообщат о случившемся в полицию и немедленно вышлют машину. Мне посоветовали держаться подальше от мужчины с ножом, вернуться в паб и ждать прибытия полицейских.

— Как отреагировали ваши друзья, когда вы вернулись в паб и рассказали о том, что видели? — спросил Пирсон, заглянув в свои заметки.

— Они хотели выйти помочь, но я передал им, что мне посоветовали, и решил: им лучше разойтись по домам. Я ведь один от начала и до конца видел, что произошло, и мне не хотелось, чтобы они рисковали, вздумай малый с ножом вернуться в паб.

— И долго вам пришлось ждать полицию?

— Почти сразу же вслед за этим я услышал сирену, и еще через несколько минут через заднюю дверь паба вошел детектив. Он представился как сержант уголовной полиции Фуллер и сообщил мне, что жертва уже на пути в ближайшую больницу.

— Что случилось потом?

— Я дал подробные показания, и сержант Фуллер сказал, что я могу идти домой.

— И вы ушли?

— Да, я вернулся домой, это всего в сотне ярдов от «Данлоп армз», и лег спать, но не мог заснуть. Поэтому я встал и записал все, что произошло в тот вечер.

— Благодарю вас, мистер Крейг.

Они улыбнулись друг другу, после чего Пирсон сказал:

— Милорд, у меня больше нет вопросов.

Судья Сэквилл переключил свое внимание на адвоката. Он хорошо знал отца Алекса Редмэйна, выдающегося юриста сэра Мэтью Редмэйна, но до сих пор еще не встречался с его сыном в суде.

— Мистер Редмэйн, хотите ли вы допросить этого свидетеля?

— Да, разумеется, — ответил Редмэйн, собирая свои записи.

Когда Дэнни арестовали, офицер полиции посоветовал ему обзавестись адвокатом. И Дэнни скоро обнаружил, что адвокаты, как механики в гараже, требуют повременную оплату и оказывают только те услуги, какие по средствам клиенту. У него было пять тысяч фунтов, отложенных на первый взнос за квартиру. И все ушло на аванс солиситору и молодому защитнику, который должен был представлять его интересы в суде.

Но Алекс Редмэйн понравился Дэнни сразу после первой же встречи. У адвоката было классное произношение, он окончил Оксфордский университет, однако в разговоре с клиентом не выказал и тени высокомерия. В поисках нестыковок он попросил Дэнни рассказать, что произошло тем вечером, несколько раз. Ни одного противоречия в его показаниях он не нашел и, когда деньги у Дэнни кончились, согласился и дальше его защищать.

— Мистер Крейг, — начал Алекс Редмэйн, — когда вы со своими друзьями пришли в «Данлоп армз» тем вечером?

— Точного времени я не помню, — ответил Крейг.

— Тогда позвольте освежить вашу память. Скажем, в семь? В половине восьмого? В восемь?

— Пожалуй, ближе к восьми.

— Значит, к тому времени, когда в паб пришли мой клиент с невестой и его самый близкий друг, вы выпивали там не менее трех часов. И сколько, по-вашему, вы выпили, скажем, к одиннадцати вечера?

— Представления не имею. Никто не считал.

— Понятно. Поскольку вы выпивали три часа с лишним, остановимся на полудюжине бутылок? Или, возможно, их было семь?

— Самое большее — пять, — огрызнулся Крейг. — Не слишком много на четверых.

— Я бы с вами, мистер Крейг, согласился, если б один из вашей компании не заявил в письменных показаниях, что пил только диетическую кока-колу, а другой — только один или два бокала вина, потому что был за рулем.

— Но я-то за рулем не был, — ответил Крейг. — «Данлоп армз» — мой паб, я живу от него всего в ста ярдах.

— Правда ли, мистер Крейг, что это вы начали ссору, отпустив непростительную шуточку по адресу моего клиента, когда тот выходил из паба? — Адвокат заглянул в записки. — «Когда с ней кончите, у нас с ребятами как раз осталось денег на групповушку».

Редмэйн подождал, что ответит Крейг, но тот промолчал.

— Кроме того, я полагаю, что, когда мистер Уилсон назвал вас «мешком дерьма», это вы, а не он, сказали: «Тогда давай промеж себя разберемся».

— Такого рода язык более свойственен вашему подзащитному, — ответил Крейг.

— Или же человеку, выпившему лишнего и бравирующему своей удалью перед приятелями? Я думаю, мистер Крейг, — продолжал Редмэйн, — что вы вышли из парадного входа и обежали вокруг паба, чтобы очутиться у задней двери и завязать драку.

— Я вышел в переулок, только когда услышал крик.

— Кто-нибудь из ваших друзей пошел за вами в переулок?

— Нет, они туда не выходили.

— И не видели вашу драку с мистером Картрайтом?

— А как они могли ее видеть, если я с мистером Картрайтом не дрался?

— Вы состояли в сборной Кембриджа по боксу, мистер Крейг?

Крейг поколебался.

— Да, состоял.

— И тогда же, в Кембридже, — продолжал Редмэйн, — разве не вас временно исключили из университета за пьяную драку с местными парнями?

— Ну, это было давно, на последнем курсе.

— Еще мне хотелось бы знать, мистер Крейг, почему вы, вернувшись в паб, посоветовали своим друзьям разойтись по домам.

— Они не были свидетелями того, как ваш подзащитный ударил ножом мистера Уилсона, — сказал Крейг. — И еще я подумал, что, оставшись, они бы подвергли себя опасности.

— Если кто и мог находиться в опасности, так это вы, единственный свидетель убийства мистера Уилсона. Почему же вы не ушли домой с остальными?

Крейг промолчал.

— Возможно, настоящей причиной, по которой вы отослали их, была совсем другая, — сказал Редмэйн. — Вам нужно было сбегать домой и сменить запачканную кровью одежду.

— Вы, кажется, забыли, мистер Редмэйн, что сержант уголовной полиции Фуллер прибыл на место всего через несколько минут после того, как преступление было совершено, — насмешливо отреагировал Крейг.

— Сержант появился на сцене только через семь минут после того, как вы сделали срочный вызов. И к тому же он довольно долго расспрашивал о случившемся моего подзащитного и только потом прошел в паб. — Повернувшись к судье, Редмэйн сказал: — У меня нет больше вопросов, милорд.

— Мистер Пирсон, — сказал судья, — вы не хотели бы задать свидетелю дополнительные вопросы?

— Да, милорд, — заявил обвинитель. — Мистер Крейг, когда судебные эксперты Скотленд-Ярда обследовали орудие убийства, они обнаружили на нем отпечатки ваших пальцев или же подсудимого?

— Не мои, — ответил Крейг, — в противном случае я бы сидел сейчас на скамье подсудимых.

— Милорд, у меня больше нет вопросов, — сказал Пирсон.



Суд удалился на ланч, затем в два часа пополудни слушание возобновилось. Вызвали следующего свидетеля, Джеральда Пейна.

Дэнни не сразу узнал мужчину, вошедшего в зал суда. Это был не по годам облысевший молодой человек ростом примерно пять футов и девять дюймов. Его хорошо сшитый бежевый костюм не скрывал того, что с тех пор, как Дэнни видел его в последний раз, он потерял в весе килограммов шесть. Пристав подал Пейну Библию и принял у него присягу.

— Джеральд Дэвид Пейн, — обратился к нему Пирсон, — ваша профессия?

— Я консультант по вопросам землеустройства.

Редмэйн записал напротив имени Пейна: «Риелтор».

— На какую фирму вы работаете? — спросил Пирсон.

— Я совладелец фирмы «Бейкер, Тремлет и Смит».

— Вы довольно молоды, чтобы владеть столь солидной фирмой.

— Я самый молодой совладелец фирмы за все время ее существования.

Пирсон терпеливо расспросил Пейна о ходе событий в рассматриваемый вечер. Да, он был в «Данлоп армз». Нет, он не выходил в переулок, когда услышал крик. Да, он отправился домой, как посоветовал ему Спенсер Крейг.

— Благодарю вас, мистер Пейн, — закончил допрос Пирсон.

Редмэйн неторопливо поднялся и смерил свидетеля взглядом.

— Мистер Пейн, — сказал он, — на последнем курсе в Кембридже не являлись ли вы членом братства под названием «Мушкетеры»?

— Да, являлся, — немного озадаченно сказал Пейн.

— И не было ли у этого братства девиза: «Один за всех и все за одного»?

— Да, был, — ответил Пейн с ноткой раздражения в голосе.

— И что еще объединяло его членов?

— Любовь к Дюма, чувство справедливости и бутылка хорошего вина.

— Или же несколько бутылок хорошего вина? — предположил Редмэйн, достал из стопки лежавших перед ним бумаг небольшой голубой буклет и начал его листать. — Разве не было одним из правил вашего братства в случае беды с одним из его членов считать долгом всех других его вызволять?

— Да, — ответил Пейн. — Я считаю верность тем эталоном, по которому можно судить о каждом человеке.

— В самом деле? — сказал Редмэйн. — Мистер Спенсер Крейг тоже был одним из мушкетеров?

— Да, был, — ответил Пейн. — В общем-то он наш последний председатель.

— У меня нет больше вопросов, милорд, — сказал Редмэйн.



На следующее утро в суде появился Лоуренс Дэвенпорт. Последовав за приставом, он занял место свидетеля. Актер был около шести футов роста, но из-за стройной фигуры казался еще выше. На нем был пошитый на заказ темно-синий костюм и кремового цвета рубашка, выглядевшая так, словно ее извлекли из упаковки этим же утром. Однако он приковывал внимание женщин не одеждой, а пронзительно ясными голубыми глазами и шевелюрой густых, волнистых белокурых волос.

Славу Дэвенпорту снискала роль кардиохирурга в «Предписании». Каждый субботний вечер он на час пленял сердца более девяти миллионов зрителей.

Пристав передал ему Библию и подставил карточку с текстом. Когда Дэвенпорт декламировал присягу свидетеля, Редмэйн заметил, как улыбались актеру все пять женщин-присяжных.

Пирсон поднялся с места:

— Лоуренс Эндрю Дэвенпорт, подтверждаете ли вы, что присутствовали в «Данлоп армз» вечером восемнадцатого сентября 1999 года?

— Подтверждаю, — сказал Дэвенпорт. — Я присоединился к друзьям, чтобы отпраздновать тридцатилетие Джеральда Пейна.

Пирсон намеревался продержать Дэвенпорта на свидетельской трибуне как можно дольше — актер давал отчетливые ответы, точно соответствовавшие версии событий, которую изложил Спенсер Крейг. Когда Пирсон закончил допрос, он сказал:

— Пожалуйста, оставайтесь на месте, я уверен, что мой ученый коллега пожелает подвергнуть вас перекрестному допросу.

— Вы хотите подвергнуть перекрестному допросу этого свидетеля, мистер Редмэйн? — спросил судья тоном, не оставлявшим сомнений в том, что он предвкушает схватку.

— Нет, благодарю вас, милорд, — ответил Редмэйн, лишь слегка переменив позу.

Многие в зале суда не сумели скрыть разочарования.

Но Алекса это нисколько не тронуло. Он помнил совет отца — никогда не подвергать перекрестному допросу свидетеля, понравившегося присяжным, ведь они охотно поверят всему, что бы такая личность ни заявляла. Гони его со свидетельского места как можно скорее! Может, когда будут выносить решение, память о его выступлении хотя бы немного поблекнет.



Тоби Мортимер, сидевший в коридоре у дверей в зал, вот уже несколько недель страшился своего выступления в суде. И все заверения Спенсера, что Редмэйн ни в коем случае не упомянет о его наркомании, даже если и узнает о ней, на него не действовали.

Мортимер потел. Его потребность в дозе после случившегося в тот вечер выросла еще больше. Сколько осталось до ломки? Только бы его вызвали следующим. Тогда, может, прилив адреналина пронесет его через это испытание.

Дверь открылась, и на пороге появился пристав.

— Реджинальд Тейлор! — проорал он и ввел управляющего пабом «Данлоп армз» в зал суда.

Почувствовав наступление ломки, Мортимер ухватился за край скамьи. Он не знал, долго ли сможет вытерпеть.

К тому времени, когда Реджинальд Тейлор возвратился из зала суда, рубашка Мортимера, штаны и носки пропитались потом насквозь. Он начал вышагивать по коридору взад и вперед и с надеждой улыбнулся приставу, когда тот появился и вызвал следующего свидетеля — опять не его.

— Сержант Фуллер! — прокричал пристав.

Мортимер, уже не в силах сдерживать дрожь, бросился на нетвердых ногах в туалет и заперся в кабинке. Он вынул из пиджачного кармана пакетик, развернул и положил на крышку унитаза, затем поставил рядом пузырек с жидкостью, сунул в него иглу шприца и набрал жидкость. Втыкая иглу в ногу, он издал вздох облегчения, переносясь в другой мир — тот, где не было Спенсера Крейга.



— Я не хочу больше обсуждать этот вопрос, — заявил отец Бет, садясь за стол.

— Папа, неужели ты думаешь, что Дэнни мог убить Берни? Они же были друзьями с первого дня в школе Клема Эттли.

— Я видел, как Дэнни выходит из себя. Кроме того, неужели я поверю, что совершенно незнакомый человек мог ни с того ни с сего зарезать твоего брата?

— Ты забыл, — сказала Бет, — что именно за Дэнни ты так хотел выдать меня и именно Дэнни ты хотел передать гараж, когда сам отойдешь от дел? Почему же ты так переменился к нему?

— Я кое о чем тебе не говорил, — сказал отец Бет. — Когда Дэнни пришел тем утром ко мне и сказал, что собирается сделать тебе предложение, я подумал, что будет справедливо заранее сказать ему, что я передам гараж, когда отойду от дел, другому.



— Вызываю мистера Тоби Мортимера, — кислым тоном объявил Пирсон.

Пристав вышел в коридор и прокричал:

— Тоби Мортимер!

Он обшарил взглядом скамьи, но того нигде не было. На его крик голову подняла молодая беременная женщина, и взгляд пристава задержался на ней.

— Мадам, вы не видели мистера Мортимера? — спросил он.

— Да, — ответила она, — он пошел в туалет, но не возвращался.

— Спасибо, мадам. — И пристав пропал на несколько минут, после чего вернулся в зал суда. Он поспешил к коллеге, который его выслушал и обратился к судье.

— Мистер Пирсон, — сказал судья Сэквилл, — ваш последний свидетель, видимо, заболел и сейчас отправлен в больницу. Поэтому на сегодняшний день я объявляю заседание закрытым.



Алекс Редмэйн надеялся, что среди свидетелей обвинения Мортимер окажется тем самым слабым звеном, которое под давлением может поддаться и пробьет брешь в броне четырех «мушкетеров», но теперь понял, что лишился этой козырной карты. Закрывая папку, он вынужден был признать, что отныне судьба Дэнни Картрайта целиком и полностью зависит от его невесты, Бет Уилсон.

Глава 2

Под залог Дэнни не выпустили, и последние шесть месяцев он провел в тюрьме строгого режима Белмарш на юго-востоке Лондона. Здесь он томился по двадцать два часа в сутки в камере размером восемь футов на шесть, где всего-то и было что узкая койка, стол с пластиковым покрытием, маленькая стальная умывальная раковина и стальной унитаз. Крошечное зарешеченное окно высоко над головой было его единственной отдушиной. Каждый день после полудня его выпускали из камеры на сорок пять минут, где во дворе с оградой высотой шестнадцать футов он мог немного размяться, бегая по периметру. Впервые за долгое время Дэнни увидел Бет, когда она в первое утро второй недели слушаний вошла в зал суда.

— Ваше имя — Элизабет Уилсон? — задал вопрос Алекс Редмэйн.

— Да, — ответила она, — но зовут меня Бет.

— И вы живете на улице Бейкон-роуд, двадцать семь, в Боу в Восточном Лондоне?

— Да.

— Покойный Берни Уилсон был вашим братом?

— Да.

— Мисс Уилсон, — продолжал Редмэйн, — вы не могли бы сказать суду, какого рода отношения связывают вас с обвиняемым?

— Мы с Дэнни на следующей неделе поженимся.

— Как это — на следующей неделе? — повторил Редмэйн, пытаясь изобразить удивление.

— Да, на следующей.

— Но если вашего жениха осудят…

— Нельзя осудить человека за преступление, которого он не совершал.

Алекс Редмэйн улыбнулся.

— Вы давно знаете подсудимого?

— Сколько себя помню, — ответила Бет. — Мы ходили в одну школу, среднюю имени Клемента Эттли.