Ричард Старк

Паркер и дилетант

Глава 1

Паркер постучал еще раз. Никто не отозвался. Тогда он подергал дверь. Он была заперта, как он помнил, только на один простенький замок. Паркер, не долго думая, поднял ногу и с силой ударил в дверь. Она дрогнула, раздался сухой треск, и из косяка посыпались щепки. Дом был старый, и все легко ломалось.

Дверь распахнулась, но Паркер не спешил входить в квартиру. Теперь он стоял на лестничной площадке под двадцатипятиваттной лампочкой на потолке, ожидая и прислушиваясь. За открытой входной дверью тянулся маленький коридор. Все комнаты в квартире находились справа. Первой была кухня. Оттуда шел слабый свет, доходящий до двери гостиной. Затем шла ванная. Там было темно, и эта часть коридора тревожила Паркера своим черным провалом. Дальше виднелся угол гостиной: темно-коричневое кресло и легкий столик из темного дерева, на нем телефон; часть пола, покрытого персидским ковром; кремовая ширма, освещенная мягким светом торшера.

Все было так, как и до его ухода: на кухне горел свет, в ванной выключен, в спальне и гостиной было светло. Что же произошло? Ведь дважды он стучал. Разве Элли не подошла бы отпереть дверь, если бы все было в порядке? Десять минут назад он спустился по лестнице и вышел, чтобы купить пива и сигарет. Магазин на углу был закрыт, и ему пришлось зайти в другой, находившийся на пересекающейся улице. И вот он вернулся.

В другое время Паркер послал бы Элли, но вот уже три дня, как он не выходил из дома, и ему захотелось подышать свежим воздухом. Он уже оделся, а она сидела на смятой кровати. Хотя был вечер, Элли только что проснулась и никак не могла выйти из сонного состояния. Неубранная, неодетая, она сидела, перекинув ногу на ногу, и курила сигарету. Уход Паркера вывел ее на мгновение из оцепенения, и она спросила:

— Сварить вам несколько яиц?

— Хорошо, — согласился Паркер и ушел.

Во время десятиминутного отсутствия действительно что-то произошло! Она не могла ни снова заснуть, ни выйти на улицу, не могла же она не слышать, как он грохотал в дверь, как сорвал замок и вломился в квартиру?!

В квартире царила тишина. Стоя в дверях, Паркер ничего не мог предпринять. Оружия у него в руках не было, только пакет с бутылкой пива, да несколько пачек сигарет. Он поставил пакет на пол и стал шарить рукой за расщепленным дверным косяком. Когда он уходил, там стоял прислоненный к стене железный засов. Он нащупал пальцами холодный металл и взял его в руки, тот был довольно увесист. Его использовали таким образом: один конец вставляли в прорезь железной пластины, прикрепленной к полу, а другой упирали в саму дверь. Заведомо засов действовал как клин, и никто не мог снаружи открыть дверь. За свою надежность такой запор назывался “полицейским”.

Но засов мог послужить и неплохим оружием. С ним было бы все же лучше, чем оставаться в этой ситуации с голыми руками.

Паркер переступил порог и попытался закрыть за собой дверь. Естественно, она теперь как следует не закрывалась. Наметанным взглядом Паркер скользнул по квартире. Вблизи было светло, свет проникал из кухни, затем была темнота, а там, где находилась гостиная, коридор снова освещался нежным светом. Он бесшумно прошел дальше и заглянул на кухню. Будучи немножко больше кладовки, она изобиловала всякими приспособлениями. Белая круглая люстра, предназначенная для комнаты более солидных размеров, ярко освещала маленькое помещение. На полках и на столе громоздились груды немытой посуды. Грязные стаканы, кастрюли и тарелки стояли на каждом свободном месте. На полу валялись пластиковые пакеты с отбросами. Кругом царил беспорядок. Не было и намека на то, что Элли собиралась варить яйца. Она не заходила на кухню, и, видимо, никто туда не заходил.

Паркер прошел дальше и включил свет в ванной. Там тоже никого не было. Оставив свет невыключенным, Паркер двинулся дальше. Из спальни тянулась мягкая светлая полоса света. Он заглянул туда. Элли сидела на кровати. Ручку сабли он не сразу заметил. Сначала он подумал, что Элли заснула.

Она находилась точно там, где он ее оставил, когда уходил. Та же поза: нога на ногу, правая рука на талии. Возле ее левой руки в воздухе висело облако дыма, словно она все еще курила свою сигарету. А, может быть, она закурила новую...

Сразу ему бросилось в глаза только то, что голова ее была низко опущена, будто она опять заснула. Весь ее облик, само положение тела показалось ему уж очень странным. Наклонившись, он внимательно посмотрел на нее снизу. И тут он вздрогнул — в груди Элли торчала рукоять сабли.

Убийца снял со стены одну из скрещенных сабель и нанес Элли смертельный удар. Острие прошло насквозь и воткнулось глубоко в матрац. Пронзенное саблей тело замерло, словно бабочка, проколотая булавкой. Парень, проделавший это, или имел дьявольски сильную руку, или же, пронзив ей грудь, он дополнительно ударил по рукояти сабли еще кувалдой и забил ее в матрац, как гвоздь. Крови совсем не было видно. Она могла вытекать только со спины, а там все было загорожено одеялом.

Паркер с тревогой осмотрел спальню, но никого не увидел. Убийца уже ушел. Итак, что же теперь делать? Паркеру следовало бы отсиживаться здесь еще три дня. Элли он уже ничем не поможет. Но если он сейчас уйдет, его сообщники по делу не смогут поддерживать с ним контакт. Оставаться в квартире рядом с трупом он в любом случае не мог.

Всего десять минут. Все произошло дьявольски быстро. Парень мог наблюдать за домом и дождаться, когда Паркер уйдет. Как только он вышел, тот должен был войти, сделать свое черное дело и сразу же выйти.

Паркер задумался над происшедшим. Видимо, у Элли был мужчина, которого она здорово обозлила. Обо всем этом теперь можно только догадываться. Сам Паркер познакомился с ней всего две недели назад, и никто из них не рассказывал друг другу своей биографии. Он, конечно, предполагал, что многие вещи в ее квартире остались от какого-то мужчины, с которым она когда-то здесь жила. Скрещенные сабли на стене, круглый столик в углу, на котором раньше, наверное, играли в покер, пивная кружка на полке в гостиной — все эти вещи указывают на присутствие в доме мужчины.

Кто он, этот убийца? Студент, какой-нибудь игрок в регби, агрессивный нападающий, широкоплечий силач? Впрочем, Паркеру было безразлично, кто и почему ее убил. Он разозлился, так как его планы были нарушены. У него нет теперь выбора — надо сматываться отсюда, и как можно скорее. Он чувствовал в воздухе опасность.

Не успел он подумать об этом, как всем телом ощутил, что за спиной его кто-то стоит. Паркер обернулся и увидел в дверях Пата и Паташона, словно спрыгнувших с экрана немого кино. Фокус заключался в том, что двойники замечательных комиков были одеты в полицейские мундиры, а в руках у них грозно поблескивало настоящее оружие.

Длинный Пат, казалось, был изумлен, будто над ним кто-то неловко пошутил. Коротенький Паташон, очевидно, был испуган. Увидев Паркера, оба неловко схватились за свои пистолеты. Можно вообразить, как их учитель из полицейской школы огорчился бы, глядя на их действия.

— Быстро вы явились, — начал блефовать Паркер. — Я позвонил всего минуту назад.

Пат оставил пистолет в покое, но Паташон нацелился прямо в Паркера и скомандовал:

— Не двигаться!

— Подожди минутку! — остановил напарника Пат и обратился к Паркеру:

— Это вы звонили?

— Да, я звонил.

Паркер изобразил вежливую улыбку, хотя внутри клокотали досада и злость. Итак, парень, убивший Элли, дождался его возвращения и позвонил в полицию, чтобы свалить свою вину за убийство на Паркера, тем самым спасти свою шкуру. Сейчас надо как-то изловчиться и убежать от полицейских.

— Конечно, я звонил, — повторил Паркер.

— Почему вы не захотели назвать свое имя? — недоверчиво спросил Пат.

Паркер недоуменно пожал плечами:

— Зачем терять время? Я же никуда не делся, я здесь. — Тут в разговор вмешался Паташон.

— Здесь дело дрянь, — сказал он своему коллеге.

— Посмотрим, — произнес Пат и вынул из кармана темную записную книжку. В маленькой гильзе, прикрепленной к обложке, помещался карандаш. Пат вынул его, посмотрел на свои часы, записал время и скомандовал Паркеру:

— Ну, рассказывай!

— Я выскочил на улицу купить пива и сигарет. Вернувшись, я оставил их у входа. Вы, наверное, видели пакет?

Паташон кивнул. Пат же не хотел выглядеть простаком, вроде Паташона, и поэтому силился изобразить на своем лице особую значительность. Однако это ему никак не удавалось, оно оставалось деревянным.

Паркер продолжал:

— Я постучал, но никто не отозвался. Тогда я подумал, что дело плохо, что-то произошло.

— Почему? — спросил Пат.

Паркер посмотрел ему прямо в глаза.

— Когда я уходил, она была здоровая и веселая. Я точно знал, что Элли дома и никуда не могла уйти. Меня не было ровно десять минут. Не могла она не услышать моего стука. Поэтому мне стало ясно — что-то случилось плохое.

Паташон театрально махнул своим пистолетом и сказал:

— Дальше!

— Я постучал еще раз, опять никакого ответа, пришлось взломать дверь, — мрачно продолжал Паркер. — Вошел, увидел, что произошло, и тотчас позвонил. Потом стал ждать.

Пат посмотрел на коллегу и резюмировал:

— Объяснение правдоподобно. Паташон, видимо, имел другое мнение.

— Вы обыскали квартиру? — сурово спросил он Паркера.

— Гостиную еще не осмотрел. Ведь я только что сюда вошел.

— Посмотри за ним, — попросил коллегу Паташон и пошел со своим пистолетом в гостиную.

Когда Паташон ушел. Пат сказал, как бы извиняясь:

— Не злите его, он пока еще новичок!

— Ясно.

Паркер уже не слушал его, он размышлял, как улучить момент и побыстрее удрать отсюда. Полицейских можно обмануть лишь на какое-то время. Дальнейшее развитие событий мало зависит от их сообразительности или несообразительности. Дело в том, что каждый человек, находящийся на месте преступления или около него, виновный или невиновный, будет допрошен, зададут ему рутинные вопросы: имя, место жительства, профессия. И ни на один из этих вопросов Паркер не мог ответить. Ему оставалось только одно: незаметно прихватить свои вещи и смыться.

Вернулся Паташон, озабоченно посмотрел на коллегу и предложил позвонить в полицейский участок.

— Что там в стенном шкафу? — обратился к Паркеру Паташон.

— Я уже посмотрел, — поспешно ответил Паркер. — Там никого нет.

— Это как сказать, — недоверчиво возразил Паташон. — Иногда прячутся между платьями, сразу и не увидишь.

— Сейчас там никто не прячется, — уверенно произнес Паркер.

— Я хочу сам посмотреть.

Паркер с напряжением следил за ним, внутри у него все дрожало. Сейчас он откроет дверь шкафа, увидит оружие и чемоданы, полные денег, а затем...

Паркер отступил к туалетному столику. Паташон заглянул в шкаф и с ужасом воскликнул:

— Черт возьми! Автоматы!

Молниеносно схватив с туалетного столика шкатулку, Паркер бросил ее в затылок Паташона. Не теряя ни минуты, он тут же бросился к другому полицейскому и пнул его ногой так, что тот ударился о стену. Когда Пат отскочил от стены, Паркер сильно ударил его правой в подбородок. Затем он стремительно повернулся к Паташону.

Тот очутился в очень неловком положении. От удара шкатулкой по затылку он пошатнулся и упал в стенной шкаф: голова его и туловище оказались в шкафу среди платьев, а ноги торчали наружу. Пытаясь выбраться, он что-то бормотал, издавал нечленораздельные звуки, заглушаемые висящими там платьями Эллен. Выпавший при падении пистолет теперь валялся на полу.

Паркер снова подскочил к нему, быстро повернул его лицом к себе и два раза ударил. От сильных ударов Паташон скрючился в шкафу. Там начался полный кавардак. Медлить было нельзя. Схватив за ноги, Паркер выволок его из шкафа. Срочно надо было добраться до чемоданов. Оба автомата, четыре револьвера и пистолет валялись на полу.

Паркер отодвинул все вещи, судорожно обыскал шкаф, но чемоданов с деньгами там не нашел.

Ага! Парень зашел сюда не из-за Элли, а ради денег, и убийство Элли просто случайность. Должно быть, кто-то из их группы поставил на нем, Паркере, крест. Больше никто не знал о деньгах. Видимо, один из его сообщников по делу решил прикарманить все денежки себе, а его, Паркера, подставить полиции. Но это так просто не пройдет! Паркер быстро забрал револьверы и стремительно выскочил из квартиры...

Глава 2

Паркер шел по асфальтированной дороге, ведущей к бензоколонке. Она была ярко освещена. И когда Паркер проходил мимо, луч света упал на него. Он казался в этом резком свете сильным, как бык, и очень высоким. Паркер был без шляпы, и его светло-каштановые волосы беспорядочно разметались на холодном ноябрьском ветру. На нем были темно-серый костюм и черное пальто. Руки, засунутые в карманы, сжимали рукоятки револьверов.

Контора светилась огнями в темноте ночи. Паркер прошел мимо. В большой раздвинутой двери из гофрированного железа находилась маленькая дверца. Паркер толкнул ее и вошел в гараж.

Было заполночь. Гараж уже наполовину заполнили такси. В свете нескольких лампочек, горевших на потолке, они блестели желтым и красным. Днем гараж наверняка пустовал. Направо в углу находилось освещенное помещение — кабинка из дерева и стекла. Рядом на скамейке спал мужчина в короткой пластиковой спецовке. Внутри кабинки за столом работали двое мужчин в белых рубашках. Их галстуки были развязаны, и воротники расстегнуты.

Паркер поднялся на ступеньку и открыл дверь.

Один из служащих поднял голову и не совсем дружелюбно произнес:

— Сюда нельзя. Вам нужно выйти на улицу, там контора бензоколонки...

Паркер вынул руки из карманов и настойчиво возразил:

— Мне не нужна контора бензоколонки... Служащий тем не менее стоял на своем:

— У нас вы ничего не получите. Если вам что-нибудь нужно, то вы должны поговорить с работниками дневной смены.

— Я ищу одного из водителей.

Второй служащий заинтересованно поднял голову.

— Кого? — спросил первый.

— Дана Кафку.

Служащий вопросительно посмотрел на коллегу.

— Кафку? Ты знаешь такого?

— Знаю, — ответил второй. — Он иногда работает в ночную смену, но вот уже почти месяц, как я его не видел.

— Но сегодня он должен работать, — заметил Паркер.

— Можно, конечно, посмотреть, но сегодня его здесь нет, — твердо произнес второй.

Он встал и подошел к столу, на котором стояли ящички с карточками. Паркер с нетерпением ждал. Кафка должен был сегодня ночью работать, как и вчера и позавчера. Эта работа служила ему маскировкой. Если сегодня его здесь нет, значит, он занимался более важным делом. Возможно, саблей...

Служащий закрыл ящик с карточками и покачал головой:

— Нет, сегодня он не работал. Последний раз ваш приятель выходил на работу месяц тому назад, а может быть, и еще раньше.

— Плохо дело, — буркнул Паркер, повернулся и вышел на улицу.

В этой, в основном нежилой части города такси на улице не появлялись. Они стояли в гараже. Паркер зашагал по направлению к центру города. Когда он прошел два квартала, его кто-то окликнул:

— Эй!..

Это прозвучало вежливо, почти робко. Человек просто хотел позвать его. Паркер повернулся и в свете уличного фонаря увидел коренастого мужчину, шедшего к нему по тротуару. Он узнал парня в спецовке, спавшего в гараже на скамейке. Паркер сунул правую руку в карман и шагнул в темноту ближайшего подъезда.

Окна домов по обеим сторонам улицы были помечены большими кругами в знак того, что они нежилые и предназначены на слом. В домах кишели тараканы, шныряли крысы. Люди отсюда уехали, переселившись в другой район. На улице не было ни стоящих, ни двигающихся машин. Кроме мужчины в спецовке, на тротуаре в этот час никого не было видно.

Мужчина быстро прошел половину того дома, который их разделял, затем вдруг остановился и стал медленно приближаться, тщетно всматриваясь в темноту.

— Где вы? — спросил он отрывистым шепотом.

— Здесь.

Он остановился и удивленно спросил:

— Что вы там делаете? Выходите, подойдите сюда!

— Что вам от меня надо?

— Вы справлялись о Дане Кафке?

— Да, ну и что?

Незнакомец медлил, не зная, что говорить дальше.

— Почему вы не хотите выйти, чтобы я вас мог видеть? — наконец беспомощно спросил он.

— Что вам от меня надо? — снова задал свой вопрос Паркер.

— Вы друг Дана Кафки?

— Вроде этого.

— По графику у него сегодня выход на работу в ночную смену. Последние три дня он должен был выходить, но так ни разу и не вышел.

— Это я уже слышал.

— Но в конторе вам не все сказали. Он давно плохо себя чувствует. Каждый день звонит и говорит, что он еще болен, но завтра обязательно выйдет на работу.

— Почему вы так пристрастно интересуетесь им? — резко спросил Паркер.

— Он должен мне тридцать семь долларов вот уже целый год, — выдавил из себя незнакомец озабоченным голосом. Паркер от такого признания расслабился и продолжил:

— Зачем вы пошли за мной?

— Я подумал, что вы знаете, где он живет. Может, вы тоже хотите получить с него долг, тогда мы могли бы пойти к нему вместе.

— А вы не знаете, где он живет?

Незнакомец помолчал, потоптался на месте и наконец промямлил:

— Нет, я не знаю.

Очевидно, на этот раз он солгал. В действительности он наверняка боялся Кафку и не решался один идти к нему на квартиру. Поэтому он околачивался в гараже, где находились люди, которые могли бы его защитить, если Кафка разозлится. Теперь он привязался к Паркеру, но тут он явно заблуждался.

Паркер вышел на тротуар и резко заявил:

— Идти к Кафке вдвоем? Об этом не может быть и речи!

— Мы ведь вдвоем можем поехать к нему, — робко уговаривал его незнакомец. — Вдвоем всегда лучше, чем одному.

— Не всегда...

Паркер резко оборвал разговор и решительно завернул за угол. Улица впереди освещалась гораздо лучше. Там легче будет поймать такси. Незнакомец в спецовке не хотел отставать.

— Вы все же пойдете к нему. Можно я пойду тоже? Я не доставлю вам неприятностей, я просто хочу получить свои деньги.

Паркер остановился и зло чертыхнулся:

— Идите вы куда-нибудь подальше!

— Не нужно сердиться! — проговорил тот жалобным тоном, не желая сдаваться.

Будучи не в силах заставить Паркера взять его с собой, он вместе с тем не хотел и уходить.

У Паркера не было желания связываться с дураком. Он вынул руки из карманов, угрожающе сжал кулаки и подошел к парню. Но потом быстро повернул назад.

— Не ходи за мной! — сердито бросил Паркер.

— Это свободная страна, — совсем уж неожиданно заартачился дурак. — Я могу идти, куда хочу.

Ему было не менее сорока, но рассуждал он, как школьник. Паркер почувствовал тяжесть оружия в карманах, но не хотел совершать неверный поступок. Этого следовало избегать.

— Я не хочу тебя видеть, — раздраженно бросил он парню и зашагал к центру города.

Незнакомец следовал за ним на расстоянии одного дома. Пройдя три квартала, Паркер вступил в жилой район. Он увидел свободное такси, сошел с тротуара и подал водителю знак подъехать. Такси остановилось рядом с ним. Паркер сел на заднее сиденье и дал шоферу адрес Кафки. Машина двинулась с места. Через заднее стекло Паркер увидел незнакомца. Руки в карманах спецовки, плечи опущены, он просто стоял и больше ничего...

Глава 3

Дверь открыла блондинка неопрятного вида. Одета, если можно так сказать, она была в первое, что ей попалось под руку, — трикотажную короткую майку с изображением Иоганна Себастьяна Баха. Будучи без трусов и желая прикрыться, она поминутно тянула подол вниз то спереди, то сзади. К тому же на ней отсутствовал бюстгальтер.

Ей было приблизительно девятнадцать лет, она напоминала одну из тех студенток, которые на спортивных праздниках дирижируют криками болельщиков. Видимо, эта студентка пожила в свое удовольствие: растрепанные волосы, тяжелые веки, опухшее, усталое лицо.

Паркер широко распахнул дверь и вошел в квартиру.

— Он меня примет, — убеждал он ее. — Как только узнает, что я здесь, сразу проснется.

Сонная и полураздетая, озабоченная как бы прикрыть свои прелести, девица никак не могла сосредоточиться. Майка на груди то и дело вздымалась, а рука тянула ее вниз. От этого Баху, изображенному на майке, приходилось причудливо гримасничать.

— Так не вламываются в чужую квартиру, — назидательно заметила она. — Я ведь сказала вам, что он спит. Ему нужен покой.

— Конечно, нужен.

— Точно. Он болен, у него грипп.

— Понятно.

Паркер приходил сюда только один раз, да и то заходил только в гостиную. Сейчас он видел две двери, обе могли вести в спальню. Он указал на одну из них и спросил:

— Он там?

— Я не хочу, чтобы вы его будили.

Девица претендовала на роль медсестры. Однако в своем наряде и в этой роли она казалась просто нелепой. Разумеется, Паркер не мог воспринимать ее всерьез.

— Я спешу, — настойчиво произнес он и вынул из кармана револьвер, ибо Кафка являлся одним из подозреваемых. Она увидела оружие, и глаза ее расширились:

— Что вы хотите с ним делать?

— Ничего. Где он?

— Пожалуйста, мистер...

— Не беспокойтесь, я ничего плохого ему не сделаю.

Он закрыл входную дверь, подошел к ближайшей двери и открыл ее. Это была спальня.

Кафка лежал поперек кровати, раскинув ноги и руки. Рослый блондин с фигурой заправского борца. Спал он, видимо, голый. Смятая простыня наполовину прикрывала его. Судя по состоянию постели, положению тела, спал он очень беспокойно. Если эта блондинка спала с ним, таким, значит, она действительно любила его.

Кровать была старомодная, двухспальная, с бронзовыми решетками у изголовья и в ногах. Паркер подошел ближе. Повсюду в беспорядке валялась одежда, напоминавшая сброшенную змеиную кожу. Паркер постучал дулом револьвера по бронзовой решетке. Она громко и неприятно загремела. Кафка издал протяжный храп и перевернулся на другой бок, но не проснулся. Тогда девица, появившаяся в дверях, истошно закричала:

— Дан, осторожно, он вооружен!

Кафка одним прыжком вскочил с постели и схватился за груду одежды на стуле.

— Дан, оставь это! — крикнул Паркер.

Кафка подумал, что попал в ловушку. Он упал на плечо, перевернулся и встал на ноги. Он стоял совершенно голый, лицо красное, заспанное и удивленное.

— Что случилось? — воскликнул он. — Что, черт возьми, здесь происходит?

Специфический гриппозный голос свидетельствовал о том, что он полностью находился во власти вирусов.

— Это ты, Паркер? — Кафка нахмурился и почесал лицо. — Я никак не могу избавиться от этого проклятого гриппа...

— Ложись опять в постель, — строго приказала девица, — а то тебе будет еще хуже.

— Да, ты права.

Паркер терпеливо ждал, пока он уляжется в постель и накроется простыней, потом повернулся к девице и осуждающе сказал:

— Зачем же вы сегодня вечером его, такого больного, выпускали на улицу?

Девица искренне возмутилась:

— Я? Выпускала? Никуда я его не выпускала! — Подложив под спину подушки, Кафка с нетерпением и тревогой обратился к Паркеру:

— Что случилось? Я уже три дня лежу в постели... — Паркер поверил ему. Кафка не притворялся больным, и девица сказала ему правду.

— Ты не против, если твоя очаровательная подруга и грозная защитница сварит нам немного кофе? — предложил неожиданно Паркер.

— Чаю, — поправил Кафка. — Она поит меня чаем. Ты будешь пить чай?

Паркер пожал плечами. Ему было все равно, что пить, главное — выпроводить девицу из комнаты.

— Будь добра, Дженэй, угости нас чаем. Она стояла все в той же майке. Казалось, она уже совсем проснулась, но теперь происходящее ее крайне озадачило.

— Он пришел с оружием, — возмутилась она, — и до сих пор держит его в руке...

— Хорошо, дорогая, хорошо. Паркер — мой друг. Паркер убрал револьвер в карман и показал ей свою пустую руку.

— Вам чаю с лимоном или с сахаром? — церемонно поинтересовалась она.

Он не имел никакого понятия, как пьют чай, и ответил:

— Мне все равно.

Девица кивнула, повернулась и вышла. Она так сильно тянула вниз майку, что та сзади поднялась, и взорам открылась вся ее гладенькая задница. Кафка засмеялся, закашлялся и снова засмеялся.

— Разве не очаровательная попочка? — восхищенно спросил он. — Когда я впервые увидел ее, то сразу решил, что она будет моей. Слушай, а как поживает та пчелка, с которой ты заперся?

— Она умерла.

— Что?..

Паркер подошел к двери, закрыл ее и прислонился к ней спиной, чтобы Дженэй не могла внезапно войти.

— Слушай, сегодня вечером я в первый раз вышел из квартиры за пивом и сигаретами. Когда я вернулся, она была убита, а деньги пропали.

— Что ты говоришь?..

— На стене висели две скрещенные сабли. Кто-то снял одну и проткнул ей грудь насквозь.

— Черт с ней, — выругался Кафка, гневно махнув рукой. — Где деньги? — Он весь напрягся и теперь сидел выпрямившись в постели.

— Уплыли. Парень, который убил ее, взял деньги и куда-то их спрятал, а потом, когда я вернулся, позвонил в полицию.

— И ты удрал до прихода полиции?

— Нет. Пришлось с ними подраться.

— Это мне совсем не нравится, черт возьми, — выругался Кафка.

— Тот, кто это сделал, вероятно, был в курсе дел. Кто еще мог знать о деньгах?

— И ты подумал, что это я? Разве на меня это похоже? Кафка обиделся и почувствовал себя оскорбленным.

— Ты единственный, чей адрес я знаю. Поэтому я пришел поговорить с тобой, — успокоил его Паркер.

— С револьвером в руке?

— Ну, сам посуди. Дан! Ты ведь должен был сегодня работать. Я ходил в гараж, и мне сказали, что ты вообще там не был.

— Ну, хорошо. Видишь, что со мной. О какой работе может идти речь!

— Кто-то взял деньги, — перебил его Паркер, которому совсем не хотелось говорить с Кафкой о его болезни. — Итак, что же ты теперь предлагаешь делать?

Раздался стук. Дженэй стучала в дверь ногой.

— Дай ей какое-нибудь дело, чтобы она не торчала в комнате, — попросил Паркер.

— Хорошо.

Паркер открыл дверь, и Дженэй внесла поднос с тремя чашками, чайником, сахаром, блюдцами, с лимонами и острым ножом. В дополнение к майке она надела розовый фартук, но он, естественно, прикрывал только спереди. Когда она повернулась, чтобы поставить поднос, то Паркеру вновь пришлось взирать на прелести Дженэй, так прельстившие Дана Кафку.

— Дженэй, дорогая, нам с Паркером надо поговорить наедине. Понимаешь. Мужские дела...

Во время этого галантного разговора Кафка всем своим обликом напоминал медведя из детских мультфильмов. Дженэй повернулась в сторону Паркера и укоризненно посмотрела на него.

— Дану нужен покой, — упрямо настаивала она.

— Со мной ему будет гораздо спокойнее, чем с вами, — отрезал Паркер.

— Только на несколько минут, дорогая, — успокоил ее Кафка. Он мог одной рукой смять ее, как пустую пачку сигарет, но смотрел на нее извиняющимся взглядом и был нестерпимо вежлив.

Паркер ждал. Ему эти нежности не нравились, но ничего другого не оставалось. К его удовольствию церемония длилась не так долго, как он опасался. Дженэй еще раз повернулась, еще раз показала свои прелести, сделала пару назидательных замечаний о здоровье Кафки. Она собралась было разлить чай, но раздумала и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Это самое лучшее лечение, дорогой. Малышка очень бережет меня.

— Деньги, — напомнил Паркер.

— Я стараюсь не думать об этом.

— Очень умно.

— Паркер, не будь таким злым. Кто-то стащил деньги. Не смотри на меня так! Лучше скажи, что я могу сделать?

— Ты знаешь, где скрываются двое других?

— Ясно, знаю. Эрни и малыш Боб. Я должен связаться с ними?

— Нет, мне нужны их адреса. Я хочу проверить, там ли они еще.

— Думаешь, это был один из них? Они на такое не способны! Я знаю их несколько лет.

— Но кто же тогда? Может быть, Клингер?

— Нет, Клингер исключается. Он не такой человек.

— А что ты скажешь о Шелли или Руди? Кафка отрицательно покачал головой:

— Нет. Ты же знаешь их не хуже меня.

— Однако кто-то же взял деньги. Нас только семеро. Мы с тобой не брали, значит, остается пять человек. Кафка нахмурился и с горечью произнес:

— Не могу себе представить. Что-то здесь не так. Послушай, а не затесался ли сюда посторонний?

— Верно. Случайно. Я не против случайности, это иногда бывает. Убийца случайно выбрал именно эту квартиру. Увидев Элли, он убил ее: она свидетель, может опознать его. Случайно он схватил со стены саблю и заколол ее. Случайно нашел деньги и ушел с ними. Но воры избегают убийства, они стараются просто улизнуть. И зачем ему нужно было звонить в полицию, когда я вернулся в квартиру?

— Да, странные дела.

— Возможно, это действительно был посторонний. Но в такую версию я поверю только тогда, когда всех проверю и на деле смогу убедиться в их непричастности к происшедшему.

— Тут есть здравый смысл.

Паркер утвердительно кивнул головой. У него созрел план действий.

— У тебя есть карандаш и бумага?

— Спроси у Дженэй. Паркер открыл дверь и вышел.

Дженэй сидела в плетеном кресле и читала книжку в мягкой обложке.

— Нам нужны карандаш и бумага, — обратился к ней Паркер. — Небольшой листочек бумаги.

Она молча встала, бросила книжку на кресло и нехотя пошла в другой конец комнаты к письменному столу. Он долгого сидения в плетеном кресле ее прелести стали вафельными. Она открыла ящик и стала медленно искать карандаш. Наконец она нашла шариковую ручку и блокнот.

— Долго вы еще будете заняты?

— Несколько минут, — сухо буркнул Паркер и поспешно взял у нее блокнот и ручку.

Не дав ей опомниться, он захлопнул дверь перед ее носом и подошел к Дану.

— Ты можешь мне сейчас дать адреса?

— Они живут вместе, Эрни и маленький Боб. Их жилье называется “Виморама” и находится на Двадцатой Северной улице, километрах в трех от города. “Виморама”, — продолжал объяснять Кафка, — это санаторий. Отдыхающие живут там в отдельных домиках, им дают разные там морские соли и прочую дрянь. Летом всех переводят на специальную диету.

— Они живут в одном домике?

— Да, в четвертом номере. Знаешь, как проехать на Двадцатую Северную улицу?

—Нет.

— Это недалеко от отеля, где ты жил, когда приехал в город. Паркер понимающе кивнул головой.

— Итак, оставляешь отель справа и едешь за город. “Виморама” почти в трех километрах за чертой города.

— Хорошо. У тебя есть телефон?

— Да. Виктор 6-25-98.

Паркер записал номер и сказал:

— Я буду поддерживать с тобой связь и сообщать, как идут дела.

— Отлично.

Паркер встал и стремительно пошел к двери, но Кафка остановил его:

— Сколько там было?

— Чего? — не сразу понял Паркер.

— Ты ведь подсчитал выручку, не так ли? Сколько там было?

— Сто четырнадцать тысяч.

— Я должен был получить седьмую часть. Сколько это?

— Больше шестнадцати тысяч.

— Шестнадцать кусков... Я мог получить шестнадцать кусков!..

— Я тоже.

Кафка с одобрением кивнул:

— Ясно, ты тоже хочешь получить свою долю.

— Совершенно точно.

Паркер быстро повернулся к двери, открыл ее и очутился в гостиной.

— Теперь он снова в полном вашем распоряжении, — не без иронии раскланялся Паркер перед Дженэй.

Она тотчас положила книжку и быстро встала:

— Хорошо.

Глядя на эту девицу, Паркер подумал, что Кафка никогда не выздоровеет, пока Дженэй будет с ним... Впрочем, это не имело большого значения.

Он вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Спустившись по лестнице, Паркер вышел из дома и только хотел шагнуть на ступеньки подъезда, как с другой стороны кто-то крикнул: